Страница:
— Не понимаю.
— Хэнкок с лейтенантом вошли в салун в тот самый момент, когда этот пропойца поливал грязью Бекки и тебя. Держу пари, полковник все слышал.
— То есть… он потерял голову от ярости, услышав оскорбление, нанесенное его дочери… — Шери широко распахнутыми глазами смотрела на него. Вдруг в них молнией мелькнула догадка.
— Да, ты угадала. Он до такой степени ненавидит меня, что, когда придумал, как повесить на меня убийство, без малейшего колебания перерезал глотку Хэйлу.
— Ты уверен, что он и впрямь до такой степени тебя ненавидит?
Взгляды их встретились.
— Он пришел ко мне в тюрьму и открыто признался, что видел собственными глазами, как я проник в твою комнату. Вот его собственные слова: «Интересно, что бы почувствовала бедняжка Бекки теперь, увидев тебя… запертого, словно дикий зверь, в клетке, да еще после ночи, проведенной в объятиях другой белой женщины? Да, прошлую ночь обычной не назовешь! Я видел немало интересного! Но сегодняшнее утро… Скажем так — подобного удовлетворения я давно не испытывал!»
Шери помотала головой:
— Что же еще он видел?
— Что он еще сделал, вот что меня интересует. У меня есть одна идея, но пока я здесь, руки у меня связаны. Я ничего не смогу доказать.
— Может быть, Морин и Чарлзу удастся что-нибудь узнать? Они собирались съездить в форт — поговорить с О'Тулом. Я уверена, он на нашей стороне.
Бренд угрюмо кивнул. Выражение лица его было суровым.
— Пока у нас не будет доказательств, мы и носа не сможем высунуть отсюда.
О'Тулу, Филипу и трем следовавшим за ними разведчикам понадобился целый день, чтобы разыскать отряд шерифа и присоединиться к погоне. Слегка удивленный, Уоррен, однако, с благодарностью принял их помощь. Искусство разведчиков форта было хорошо известно.
Вскоре поиски привели их к подножию гор, и тут отряд остановился. Не было в их краях человека, которому бы они были известны лучше, чем Бренду. Преследовать его там бессмысленно. Потом разразилась гроза, и все окончательно приуныли, догадываясь, каких трудов будет стоить теперь обнаружить хоть какой-нибудь след беглецов.
Промокший до нитки О'Тул украдкой посмеивался в усы. Филип устроился рядом под небольшой скалой, которая хоть немного укрывала от дождя.
— Что-то у вас подозрительно довольный вид, сержант? — пробурчал он. Сам он, усталый и продрогший до костей, был зол на весь свет.
— Очень сожалею.
— Что-то не верится.
— Чертовски трудно будет завтра отыскать их след.
— И это вас радует?
— Ненавижу преследовать невинных людей, лейтенант. Просто с души воротит!
Филип замолчал, думая о Шери и ломая голову, каким образом она оказалась замешана в эту историю.
— Я тоже так считал. Но ведь все указывает на него!
— Бреда не мог этого сделать! — В его голосе не было и тени сомнения.
— А Шери? Не понимаю, как она оказалась замешанной в это?
— Быть может, она тоже не верит в его виновность.
Обменявшись молчаливыми взглядами, они принялись ждать, пока утихнет гроза и наступит рассвет.
Утро было пасмурным, но на востоке облака понемногу рассеивались. Вскоре отряд был готов тронуться в путь. Все хорошо представляли себе, насколько тяжелая задача предстоит им. Все следы смыло дождем. Оставалось только гадать, в каком направлении двинулся Бренд. Впереди их ждал долгий и трудный день.
Морин с Чарлзом, добравшись до форта, обнаружили, что сержант уже уехал. Они попытались было встретиться с полковником, но тот передал, что слишком занят. С трудом отыскав комнаты, они решили дождаться утра, надеясь, что, может быть, утром у него найдется для них несколько минут.
Морин вышла из комнаты, дожидаясь, пока к ней присоединится Чарлз, и вдруг поймала на себе взгляды Сесилии Уитмор и еще нескольких дам, с которыми она познакомилась в форте. Она решилась подойти разузнать, нет ли вестей о Бренде и Шери.
— О Морин, а мы и не знали, что вы снова здесь! — приветствовала ее Сесилия.
— Я и не собиралась. Но за эти дни произошло так много всего, что мы с Чарлзом решили предпринять наше маленькое расследование.
— Мы уже слышали о том, что Бренду удалось бежать. Это так ужасно… Убийца, и на свободе! — По лицу Доры было ясно, что уж кто-кто, а она ничуть не сомневается в виновности Бренда.
— Бренд не делал этого. Именно поэтому мы здесь.
— Невиновен? Полукровка? — Дора презрительно фыркнула. — Как это только пришло вам в голову?
— Я просто знаю, что это так. И Шери мне это сказала.
— А… ваша кузина… — Дамы обменялись многозначительными взглядами. — Это ведь она помогла ему бежать, не так ли? А вашей кузине известно, какое наказание ей грозит?
— А известно ли вам, что его, невиновного, хотели повесить без суда и следствия? — взорвалась от возмущения Морин.
— А вот полковник никогда не доверял Бренду. Выходит, у него были для этого основания.
— Зато его дочь доверяла! — отрезала Морин.
— Но она мертва, и это вам хорошо известно, — с кислой усмешкой вмешалась Дора. — Полковник не напрасно невзлюбил Бренда. Бекки погибла по его вине.
— Дора! — на этот раз не выдержала даже Сесилия. — Как ты можешь? Это же ужасно!
— Что, неприятно слышать правду? В самом деле, Сесилия, порой мне кажется, что ты нарочно закрываешь на это глаза. Если бы этот полукровка не соблазнил ее, сегодня она была бы жива!
— Так что же, Бренд заранее подстроил несчастье? — возмутилась Морин. — Неужели вы не понимаете, какая боль терзала его с тех пор, как она погибла? И если хотите знать, я уверена: девушка по-настоящему любила его!
— Моя дорогая, как вы все романтизируете! Совсем как ваша кузина, — презрительно фыркнула Дора. — Хотя точно мне ничего не известно, но ходили слухи, что дочь полковника вышла замуж за Бренда вопреки воле отца!
— Она любила его, Дора, — осадила ее Сесилия. Хорошо зная Бекки, она еще не забыла, как мучилась сомнениями бедная девушка, прежде чем решиться на брак с Брендом, против которого решительно восставал полковник. — Она знала, что отец будет зол, но слишком сильно любила Бренда. Любила больше жизни!
— Вот-вот! Много же добра это ей принесло! — хмыкнула Дора. — А теперь он и Шери втянул в свою жизнь! Вот помяните мое слово — и эта бедняжка кончит так же, как и Бекки! И это в награду за все ее попытки спасти его жалкую жизнь! Нет, скажу я вам, пусть бы его вздернули, и дело с концом! Мерзавец он, вот что! А если не верите, можете спросить хоть полковника Хэнкока!
— Дора, мы все давно знаем, как вы не любите индейцев, но мне и в голову не приходило, что вы их до такой степени ненавидите! — удивилась Сесилия.
— После того что мы с вами видели? Да они хуже диких зверей, если хотите знать. Те хоть убивают ради еды! А апачи упиваются запахом свежей крови! Я не раз слышала, как мужчины говорили между собой, какие мучения выпадают на долю их несчастных жертв! Просто волосы дыбом встают, как подумаешь об этом!
Морин поняла, что еще немного, и нервы ее не выдержат.
— Прошу меня простить, я должна отыскать Чарлза…
— Конечно, дорогая, — добродушно закивала Сесилия. — Дайте знать, если что-нибудь услышите!
Морин с трудом заставила себя улыбнуться на прощание. «Как же, ждите! — фыркнула она про себя, поворачиваясь, чтобы уйти. — Может быть, Чарлзу уже удалось разыскать полковника?» — с надеждой подумала она. У нее скопилось немало вопросов, ответы на которые Морин хотелось бы получить как можно скорее.
Глава 18
— Хэнкок с лейтенантом вошли в салун в тот самый момент, когда этот пропойца поливал грязью Бекки и тебя. Держу пари, полковник все слышал.
— То есть… он потерял голову от ярости, услышав оскорбление, нанесенное его дочери… — Шери широко распахнутыми глазами смотрела на него. Вдруг в них молнией мелькнула догадка.
— Да, ты угадала. Он до такой степени ненавидит меня, что, когда придумал, как повесить на меня убийство, без малейшего колебания перерезал глотку Хэйлу.
— Ты уверен, что он и впрямь до такой степени тебя ненавидит?
Взгляды их встретились.
— Он пришел ко мне в тюрьму и открыто признался, что видел собственными глазами, как я проник в твою комнату. Вот его собственные слова: «Интересно, что бы почувствовала бедняжка Бекки теперь, увидев тебя… запертого, словно дикий зверь, в клетке, да еще после ночи, проведенной в объятиях другой белой женщины? Да, прошлую ночь обычной не назовешь! Я видел немало интересного! Но сегодняшнее утро… Скажем так — подобного удовлетворения я давно не испытывал!»
Шери помотала головой:
— Что же еще он видел?
— Что он еще сделал, вот что меня интересует. У меня есть одна идея, но пока я здесь, руки у меня связаны. Я ничего не смогу доказать.
— Может быть, Морин и Чарлзу удастся что-нибудь узнать? Они собирались съездить в форт — поговорить с О'Тулом. Я уверена, он на нашей стороне.
Бренд угрюмо кивнул. Выражение лица его было суровым.
— Пока у нас не будет доказательств, мы и носа не сможем высунуть отсюда.
О'Тулу, Филипу и трем следовавшим за ними разведчикам понадобился целый день, чтобы разыскать отряд шерифа и присоединиться к погоне. Слегка удивленный, Уоррен, однако, с благодарностью принял их помощь. Искусство разведчиков форта было хорошо известно.
Вскоре поиски привели их к подножию гор, и тут отряд остановился. Не было в их краях человека, которому бы они были известны лучше, чем Бренду. Преследовать его там бессмысленно. Потом разразилась гроза, и все окончательно приуныли, догадываясь, каких трудов будет стоить теперь обнаружить хоть какой-нибудь след беглецов.
Промокший до нитки О'Тул украдкой посмеивался в усы. Филип устроился рядом под небольшой скалой, которая хоть немного укрывала от дождя.
— Что-то у вас подозрительно довольный вид, сержант? — пробурчал он. Сам он, усталый и продрогший до костей, был зол на весь свет.
— Очень сожалею.
— Что-то не верится.
— Чертовски трудно будет завтра отыскать их след.
— И это вас радует?
— Ненавижу преследовать невинных людей, лейтенант. Просто с души воротит!
Филип замолчал, думая о Шери и ломая голову, каким образом она оказалась замешана в эту историю.
— Я тоже так считал. Но ведь все указывает на него!
— Бреда не мог этого сделать! — В его голосе не было и тени сомнения.
— А Шери? Не понимаю, как она оказалась замешанной в это?
— Быть может, она тоже не верит в его виновность.
Обменявшись молчаливыми взглядами, они принялись ждать, пока утихнет гроза и наступит рассвет.
Утро было пасмурным, но на востоке облака понемногу рассеивались. Вскоре отряд был готов тронуться в путь. Все хорошо представляли себе, насколько тяжелая задача предстоит им. Все следы смыло дождем. Оставалось только гадать, в каком направлении двинулся Бренд. Впереди их ждал долгий и трудный день.
Морин с Чарлзом, добравшись до форта, обнаружили, что сержант уже уехал. Они попытались было встретиться с полковником, но тот передал, что слишком занят. С трудом отыскав комнаты, они решили дождаться утра, надеясь, что, может быть, утром у него найдется для них несколько минут.
Морин вышла из комнаты, дожидаясь, пока к ней присоединится Чарлз, и вдруг поймала на себе взгляды Сесилии Уитмор и еще нескольких дам, с которыми она познакомилась в форте. Она решилась подойти разузнать, нет ли вестей о Бренде и Шери.
— О Морин, а мы и не знали, что вы снова здесь! — приветствовала ее Сесилия.
— Я и не собиралась. Но за эти дни произошло так много всего, что мы с Чарлзом решили предпринять наше маленькое расследование.
— Мы уже слышали о том, что Бренду удалось бежать. Это так ужасно… Убийца, и на свободе! — По лицу Доры было ясно, что уж кто-кто, а она ничуть не сомневается в виновности Бренда.
— Бренд не делал этого. Именно поэтому мы здесь.
— Невиновен? Полукровка? — Дора презрительно фыркнула. — Как это только пришло вам в голову?
— Я просто знаю, что это так. И Шери мне это сказала.
— А… ваша кузина… — Дамы обменялись многозначительными взглядами. — Это ведь она помогла ему бежать, не так ли? А вашей кузине известно, какое наказание ей грозит?
— А известно ли вам, что его, невиновного, хотели повесить без суда и следствия? — взорвалась от возмущения Морин.
— А вот полковник никогда не доверял Бренду. Выходит, у него были для этого основания.
— Зато его дочь доверяла! — отрезала Морин.
— Но она мертва, и это вам хорошо известно, — с кислой усмешкой вмешалась Дора. — Полковник не напрасно невзлюбил Бренда. Бекки погибла по его вине.
— Дора! — на этот раз не выдержала даже Сесилия. — Как ты можешь? Это же ужасно!
— Что, неприятно слышать правду? В самом деле, Сесилия, порой мне кажется, что ты нарочно закрываешь на это глаза. Если бы этот полукровка не соблазнил ее, сегодня она была бы жива!
— Так что же, Бренд заранее подстроил несчастье? — возмутилась Морин. — Неужели вы не понимаете, какая боль терзала его с тех пор, как она погибла? И если хотите знать, я уверена: девушка по-настоящему любила его!
— Моя дорогая, как вы все романтизируете! Совсем как ваша кузина, — презрительно фыркнула Дора. — Хотя точно мне ничего не известно, но ходили слухи, что дочь полковника вышла замуж за Бренда вопреки воле отца!
— Она любила его, Дора, — осадила ее Сесилия. Хорошо зная Бекки, она еще не забыла, как мучилась сомнениями бедная девушка, прежде чем решиться на брак с Брендом, против которого решительно восставал полковник. — Она знала, что отец будет зол, но слишком сильно любила Бренда. Любила больше жизни!
— Вот-вот! Много же добра это ей принесло! — хмыкнула Дора. — А теперь он и Шери втянул в свою жизнь! Вот помяните мое слово — и эта бедняжка кончит так же, как и Бекки! И это в награду за все ее попытки спасти его жалкую жизнь! Нет, скажу я вам, пусть бы его вздернули, и дело с концом! Мерзавец он, вот что! А если не верите, можете спросить хоть полковника Хэнкока!
— Дора, мы все давно знаем, как вы не любите индейцев, но мне и в голову не приходило, что вы их до такой степени ненавидите! — удивилась Сесилия.
— После того что мы с вами видели? Да они хуже диких зверей, если хотите знать. Те хоть убивают ради еды! А апачи упиваются запахом свежей крови! Я не раз слышала, как мужчины говорили между собой, какие мучения выпадают на долю их несчастных жертв! Просто волосы дыбом встают, как подумаешь об этом!
Морин поняла, что еще немного, и нервы ее не выдержат.
— Прошу меня простить, я должна отыскать Чарлза…
— Конечно, дорогая, — добродушно закивала Сесилия. — Дайте знать, если что-нибудь услышите!
Морин с трудом заставила себя улыбнуться на прощание. «Как же, ждите! — фыркнула она про себя, поворачиваясь, чтобы уйти. — Может быть, Чарлзу уже удалось разыскать полковника?» — с надеждой подумала она. У нее скопилось немало вопросов, ответы на которые Морин хотелось бы получить как можно скорее.
Глава 18
Из романа Шеридан Сент-Джон «Бренд. Разведчик-метис, или Путь изменника»
— Мне просто велели передать, что он готов уделить нам несколько минут, — торопливо пробормотал Чарлз.
— Давно пора. Неудивительно, что Шери ринулась на выручку Бренду! Ты бы слышал, что тут о нем говорят! Похоже, никто не сомневается, что он и есть убийца!
— Предубеждение — страшная вещь. Думаю, нам стоит поторопиться. Если в самое ближайшее время не удастся снять с него обвинение, дело может кончиться скверно.
— Ну что, сначала послушаем, что скажет полковник. В конце концов, он же был там в ту роковую ночь. Может, ему удастся вспомнить что-то, что нам поможет?
— А может, и нет. Судя по тому, что я только что слышала, у него нет особых причин любить Бренда.
Морин с Чарлзом многозначительно переглянулись.
— Лучше всего было бы поговорить с Филипом. Вот кто действительно мог бы нам помочь. Но, увы! Полковник позаботился услать его вместе с О'Тулом… якобы на помощь шерифу!
— Его единственные друзья — и тоже преследуют его! — Побелевшее лицо Морин исказилось.
— Ну по крайней мере они не станут стрелять! А потом, если и есть на свете человек, который может перехитрить О'Тула, так это Бренд.
— Знаю… но я-то рассчитывала, что сержант будет на нашей стороне.
— Может, оно и к лучшему. По крайней мере, может, его присутствие удержит этих горе-охотников от попыток пристрелить Бренда на месте!
— Да, ты прав. Надо поскорее раскопать это грязное дело. От одной мысли, что Бренда убьют прежде, чем мы снимем с него подозрение, мне становится дурно!
— Да и мне тоже! — кивнул Чарлз. — Ну что ж, может, полковник сможет нам помочь.
— Что ты задумал?
— Попробуем сделать вид, что ни о чем не догадываемся… Посмотрим, вдруг он клюнет на это?
Хэнкок совсем не обрадовался, узнав, что «эта парочка» пожаловала в Макдауэлл. Он намеренно оттягивал встречу, надеясь, что им надоест ждать и они уберутся обратно в город. Но когда они остались, он понял свой просчет — Бреннан был журналистом, к тому же обладал профессиональным чутьем на сенсацию. Следовало позаботиться о том, чтобы на этот раз настырный репортер обманулся в своих расчетах.
— Бреннан, мисс Кливер, рад видеть вас! Присаживайтесь. — Полковник, встав из-за стола, радушно указал им на стоявшие напротив кресла. — Чем могу помочь? — с приветливой улыбкой спросил он.
— Мы приехали к вам из-за Бренда. Ходит столько всяких слухов, что я всерьез беспокоюсь за его судьбу… и за безопасность Шери, — начала Морин, уповая на то, что может быть, при упоминании о Шери этот старый сухарь немного смягчится.
— Странно… почему вас так беспокоит судьба беглого преступника?
— Но мы убеждены, что Бренд невиновен! — вмешался Чарлз.
Морин кинулась ему на помощь:
— Мы так решили, потому что иначе Шери ни за что на свете не решилась бы помочь ему бежать из тюрьмы. Представляете, какой ужас: по городу той ночью поползли слухи, что шайка негодяев собирается линчевать его! Должно быть, бедняжка потеряла голову при мысли, что его повесят до суда… До суда, который снял бы с него подозрения!
— Ваша кузина совершила большую глупость! — отрезал полковник.
Морин оторопела.
— Тот, кто помог преступнику бежать, должен понести суровое наказание, — продолжал полковник.
— Но что ей было делать? — вступился Чарлз. Ему показалось, что жестокость полковника носит какой-то уж слишком личный характер. — Ждать, что беднягу вздернут? Вряд ли шерифу с Салливаном удалось бы помешать разъяренной толпе линчевать Бренда без суда!
— И что? Сдается мне, мир в таком случае ничего бы не потерял! — Хэнкок уже едва владел собой. Кровь ударила ему в голову при мысли о том, как паршивая девчонка своим глупым вмешательством разрушила его планы.
— Полковник, я с трудом верю своим ушам, — стараясь держать себя в руках, проговорила Морин. — Шери, для которой справедливость превыше всего, вряд ли стала бы ждать, пока Бренда прикончат за преступление, которого он не совершал.
Хэнкок едва удержался от того, чтобы не швырнуть ей в лицо, что мерзкая шлюха просто-напросто сгорала от желания заполучить ублюдка в свою постель, но вместо этого криво улыбнулся:
— Если не секрет, почему она, да и вы двое так убеждены, что это не его рук дело? Я-то ведь был в баре как раз в тот момент, когда Бренд грозился разделаться с Хэйлом! И если бы не вмешались мы с лейтенантом, возможно, он прикончил бы его прямо у нас на глазах! Что бы вы тогда сказали, интересно мне знать? А потом все слышали, как он поклялся убить его! Каких еще доказательств вам нужно?
Чуткое ухо Морин уловило жестокую насмешку в словах полковника, и ей стало интересно, что же за этим кроется. Да и Чарлз невольно отметил то же самое. Он ломал голову, гадая, почему этот человек горит таким неистовым желанием увидеть Бренда на виселице?
— Полковник Хэнкок, позвольте заметить, свидетелей не было! Ни одна живая душа не призналась, что видела Бренда рядом с Хэйлом после того, как их растащили. Да и орудие убийства так и не нашли!
— Хэйлу перерезали глотку! — прорычал Хэнкок. — Разве это не доказательство?
— Любой мог сделать это, — с невинным видом возразил Чарлз, — в том числе и вы, полковник!
— Я? — взорвался Хэнкок, срываясь с места. — Вы смеете обвинять меня в этом гнусном преступлении? Да ведь каждому понятно, что проклятый полукровка виновен и ваша кузина вместе с ним, раз помогла ему скрыться! И, видит Бог, они понесут заслуженное наказание, как только их схватят!
Чарлз, изо всех сил стараясь не выдать себя, украдкой наблюдал за полковником. Что-то за всем этим крылось., что-то очень скверное. Больше всего на свете ему сейчас хотелось бы потолковать с лейтенантом.
— Полковник Хэнкок, как вы считаете, когда вернутся лейтенант с О'Тулом?
Сам слегка потрясенный овладевшей им яростью, полковник несколько минут прохаживался по комнате, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Он понимал, что нужно любой ценой избавиться от этой парочки.
— Как только отыщут Бренда. Не раньше, — буркнул он. — А теперь, надеюсь, вы извините меня. Я очень занят.
Пробормотав извинения, Морин и Чарлз встали.
— Вы дадите нам знать, если узнаете что-нибудь?
— Безусловно, — быстро ответил Хэнкок, горя желанием выставить их за дверь.
— Спасибо.
Проводив их, он поспешно захлопнул дверь и чуть ли не бегом кинулся в маленькую комнату, примыкавшую к его кабинету. Достав из шкафчика бутылку виски, он налил полный стакан и одним махом опрокинул его.
— Уф… — удовлетворенно прошептал он, чувствуя, как кровавая пелена гнева, застилавшая ему глаза, понемногу рассеивается и сердце уже не колотится в груди, точно бешеное. Полковник самодовольно улыбнулся: — Ничего, все будет хорошо!
Чарлз и Морин не обменялись ни единым словом, пока не отошли достаточно далеко и не убедились, что их никто не может подслушать.
— Интересно, правда? — шепотом сказал Чарлз, многозначительно кивнув в сторону кабинета полковника.
— Интересно? По-моему, более чем! Ужасный человек! Откуда у него такая уверенность, что Бренд — убийца? И за что он его так ненавидит?
По губам Чарлза скользнула легкая усмешка.
— Неужели ты не слышала, что лучшая оборона — это наступление? По-моему, сейчас нам это продемонстрировали на деле!
— Ты хочешь сказать… ты подозреваешь… — заикаясь, пролепетала Морин.
— Именно так.
— Но почему? Что за причина была у него убить этого несчастного, а потом накинуть Бренду петлю на шею?
— Неужели ты никогда не слышала, в какой он был ярости, когда его дочь вышла замуж за Бренда?
— Но это же было так давно!
— Ну и что? Его единственная дочь осмелилась ослушаться его, и вот она мертва. Только одного человека мог он винить в смерти своего ребенка — Бренда!
— Но… неужели же он до такой степени возненавидел его, что убил ни в чем не повинного человека только ради мести Бренду?
Брови Чарлза сдвинулись.
— Не надо забывать, что сказал Хэйл. Это было как раз перед тем, как Бренд бросился на него! Он оскорбил и Бекки, и Шери! А теперь представь, что Хэнкок это слышал, и все разом становится на свои места. Все слышали, как Бренд угрожал Хэйлу. И вот его находят убитым. Кто усомнится, что это Бренд прикончил его? Полковник совершенно уверен, что задумал идеальное убийство, разом отомстив и Хэйлу, оскорбившему память Бекки, и ненавистному метису — единственному виновнику ее смерти!
— М-да… и теперь он будет стоять до конца, — уныло пробормотала Морин. — Ни свидетелей, ни доказательств. Как же нам доказать, что это — его рук дело?
— Не переживай, что-нибудь придумаем. Надо придумать! А пока будем надеяться, что Бренду удастся скрываться достаточно долго, чтобы дать нам время.
— Время для чего?
— Хочу вернуться в город. Есть еще несколько человек, которым хорошо бы задать парочку вопросов. Едешь со мной?
— Ради того чтобы помочь Бренду и Шери — куда угодно!
Прошедшая гроза стала истинным благословением для Шери. Когда она рано утром выбралась из пещеры, то с радостью обнаружила, что в глубокую выемку в скалах набралась дождевая вода, образовав нечто вроде естественной ванны, в которой она с наслаждением выкупалась. Бренд, стоя на страже, охранял ее. Ему стоило невероятных усилий не смотреть в ту сторону. Раз над водой на мгновение мелькнула стройная нога. Если бы не обстоятельства, сколько милых чудачеств позволил бы себе истосковавшийся по любви воин. Но безопасность Шери зависела только от него. И рисковать он не имел права.
Бренд не сводил глаз с расстилавшейся перед ним равнины, а мысли его между тем нет-нет да и возвращались к минувшей ночи. Он чувствовал себя так, словно до нее никогда не знал женщины. Вспомнив, как они предавались любви, Бренд хрипло застонал. Он был бы счастлив провести остаток жизни, предаваясь любви с Шери. Но сейчас он не имеет права даже мечтать о будущем, пока на нем лежит подозрение в убийстве.
Шери, выспавшаяся и свежая после купания, уже готова была ехать. В глубине души она понимала, на какой риск шел Бренд, когда позволил ей принять ванну, — ведь в их положении любая задержка могла обернуться смертельной опасностью.
— Ты готов? — спросила она, отыскав Бренда.
Тот не сводил настороженного взгляда с лежавшей перед ними долины.
— Лошади уже оседланы. Едем.
— Куда?
— Туда, где их нет.
Шери знала, что ей придется удовлетвориться этим ответом, и молча вскочила в седло, готовая последовать за ним куда угодно. Она не только верила ему, как самой себе, но и любила всем сердцем.
Шериф Уоррен был разочарован.
— Хорошо, что полковник прислал вас мне в помощь, — признался он Филипу еще накануне вечером. — Если бы не вы и ваши ребята, мы бы уже давно повернули назад!
— Но ведь и нам тоже не удалось напасть на их след. Проклятый дождь! Теперь придется ждать до утра, чтобы отыскать хоть что-нибудь!
— Ничего страшного. Мы каждую минуту можем наткнуться на него или на девушку.
— А кстати, что вы намерены с ней делать?
— Отправлю в тюрьму, что же еще? В конце концов, она ведь помогла убийце бежать!
— А существует ли вероятность, что у нее попросту не было другого выхода? Ну, предположим, он заставил ее или, скажем, взял в заложники?
Уоррен нахмурился:
— Нет, ни малейшей. В то утро она дважды заходила ко мне… все хотела убедиться, что с ним все в порядке. Да что там, она даже… — Он вдруг осекся, сообразив, что едва не проболтался лейтенанту.
— Она даже что?
— Ничего. Придумала бог знает что, и все ради того, чтобы вытащить из тюрьмы проклятого метиса. Но я сказал, что у меня нет времени слушать эти сказки. Посоветовал ей вернуться в гостиницу и не путаться под ногами, когда в городе творится черт знает что.
— Значит, Шери знала, что толпа готова линчевать Бренда?
— Я и сам этого боялся, — признался шериф. — Все они перепились и окончательно потеряли голову, но нам с Салливаном удалось быстро остудить самые горячие головы. Когда я вернулся, метис уже исчез.
А Филипу не давали покоя слова шерифа о «сказках» Шери, и он твердо вознамерился узнать, в чем тут дело.
— А что же она все-таки вам рассказала?
— Э… мне вообще не следовало об этом говорить. Забудьте об этом, хорошо?
— Да нет, я серьезно, — настаивал Филип. — Может, она говорила правду? И это вовсе не выдумки?
— Это не могло быть правдой… — Уоррен прикусил язык.
— Но почему?
— Она поклялась, что Бренд провел с ней всю ночь! — выпалил шериф. И тут же горько пожалел об этом, увидев, как помрачнело лицо лейтенанта.
— Понимаю, — протянул тот. Прошло несколько минут, пока он переваривал услышанное. Жгучая ревность пожирала его. Одна мысль о том, что Бренд и Шери — любовники, была ему ненавистна. И все же чем больше он думал об этом, тем сильнее становилась его уверенность, что Шери не солгала. И под конец, как это ни горько, однако Филип был вынужден признать: пожертвовав собой ради любимого человека, Шери сказала чистую правду. — А почему вы ей не поверили?
— Ну… — Шериф удивленно покосился на лейтенанта, но тут же убедился, что тот совершенно серьезен. — Видите ли, мне это показалось просто смешным. Ну, сами понимаете: дамочка была куда как заинтересована, чтобы с ним ничего не случилось… ведь он, так сказать, герой ее романа и все такое… Не очень-то красиво бы выглядело, если бы его вдруг вздернули за убийство, верно?
— Мы сейчас говорим не о романе, шериф. Речь идет о человеческой жизни.
— Господи, а я и не знал, что вы так печетесь об этом метисе!
— Для меня нет ничего важнее справедливости! Если мисс Сент-Джон недвусмысленно заявила вам, что может клятвенно подтвердить, где всю ночь был Бренд, а вы отказались ее выслушать, я бы ничуть не удивился, узнав, что она готова была пойти на все, лишь бы спасти его жизнь, а зная ее, как знаю я… Что ж, я всегда подозревал, что она решится на многое ради того, во что свято верит.
И тут в голову шерифа Уоррена, от которого не ускользнула уверенность в голосе лейтенанта, вдруг закралось страшное подозрение: уж не совершил ли он ошибку, отмахнувшись от слов Шери?
— Господи, но что ее могло заставить провести ночь с таким человеком?
Филип, почувствовав, что его долг — встать на защиту Шери, метнул в сторону шерифа взгляд, исполненный ледяного презрения:
— Любовь скорее всего!
Пришпорив коня, он поскакал прочь. Теперь он услышал от шерифа достаточно.
Но до самых сумерек, пока их отряд рыскал в поисках беглецов, Филип нет-нет да и возвращался мыслями в ночь убийства. Что-то не давало ему покоя. Он с раскаянием вспоминал, как легко поверил в виновность Бренда. Теперь события виделись ему совсем в другом свете. Если Бренд всю ночь провел с Шери, то у кого еще были основания убить Хэйла? Филип старался воскресить в памяти события той ночи. Полковник Хэнкок ушел из салуна почти за час до него самого, сославшись на усталость. А Филип остался и, только пропустив пару рюмок, отправился к себе. Хэйл же покинул салун незадолго до него.
Филип озадаченно сдвинул брови. Что-то назойливо брезжило у него в памяти, не давая покоя. Вдруг он вспомнил, как, вернувшись в гостиницу, постучал в комнату полковника, но на стук никто не ответил. Тогда он просто решил, что старик уснул, и только сейчас вдруг припомнил, что, уже засыпая, сквозь наплывающую дрему слышал тихие шаги в комнате полковника. Филип припомнил, как тогда еще сквозь сон удивился, что полковник, покинувший бар давным-давно, вернулся только сейчас.
Филип похолодел. Мысли вихрем кружились у него в голове. Если полковник до такой степени ненавидел Бренда, как он давно уже подозревал, мог ли он решиться на убийство только для того, чтобы повесить его на своего врага?
Надо во что бы то ни стало разыскать Бренда и доставить его в город, целого и невредимого! Только тогда они смогут докопаться до правды.
Только перед закатом один из разведчиков подал знак о том, что снова напал на след. Остальные во весь опор помчались к нему. Они шли по следу до тех самых пор, пока землю не окутала ночная тьма.
Убедившись, что люди шерифа поглощены устройством лагеря, О'Тул отъехал в сторонку и замер, вглядываясь вдаль и думая, что где-то там, среди неприступных гор, скрывается его единственный друг. Вчера он даже порадовался дождю, но теперь они опять шли по следу, и он был совсем свежим. В глубине души сержант был бы счастлив, если бы они так и не нашли Бренда, хотя и понимал, что тот никогда не сможет жить спокойно, пока с его имени не смоют позорное пятно.
Тяжело вздохнув, он вернулся в лагерь. Но даже ночью, ворочаясь без сна, он мысленно был рядом с Брендом.
На вторую ночь Шери уже привычно устроилась на новом месте и быстро проглотила кусок холодного мяса, который и составлял ужин. Она так устала, что ей было все равно. Дождавшись Бренда, она немного подвинулась, чтобы он мог сесть рядом. На эту ночь им пришлось устроиться на ночлег под открытым небом, хотя и достаточно высоко, чтобы считать себя в относительной безопасности. Поев, Бренд достал спальные мешки и расстелил их, и Шери почти рухнула на землю.
Рейчел поместили в лазарет. Лихорадка ее усиливалась с каждым часом. Мерси заботливо ухаживала за ней, обтирая лицо холодной водой, в надежде, что жар хоть немного спадет.
Вдруг Рейчел приоткрыла глаза:
— Бренд… как он? Они его нашли?
— Нет. Они пока еще не вернулись, но ты не волнуйся. С ними Кларк. Все будет хорошо, вот увидишь. — Мерси склонилась к ней.
— Надеюсь… Он спас нам жизнь, Мерси…
Та молча кивнула, и Рейчел снова впала в забытье. Доктор предупредил, что они бессильны помочь — надо просто ждать, пока природа возьмет свое…
Как только они вернулись в форт, Мерси позаботилась послать весточку в Сакраменто. Нареченный Рейчел наверняка скоро примчится… ведь Рейчел любит его, да и он скорее всего сгорает от нетерпения увидеть невесту.
— Мне просто велели передать, что он готов уделить нам несколько минут, — торопливо пробормотал Чарлз.
— Давно пора. Неудивительно, что Шери ринулась на выручку Бренду! Ты бы слышал, что тут о нем говорят! Похоже, никто не сомневается, что он и есть убийца!
— Предубеждение — страшная вещь. Думаю, нам стоит поторопиться. Если в самое ближайшее время не удастся снять с него обвинение, дело может кончиться скверно.
— Ну что, сначала послушаем, что скажет полковник. В конце концов, он же был там в ту роковую ночь. Может, ему удастся вспомнить что-то, что нам поможет?
— А может, и нет. Судя по тому, что я только что слышала, у него нет особых причин любить Бренда.
Морин с Чарлзом многозначительно переглянулись.
— Лучше всего было бы поговорить с Филипом. Вот кто действительно мог бы нам помочь. Но, увы! Полковник позаботился услать его вместе с О'Тулом… якобы на помощь шерифу!
— Его единственные друзья — и тоже преследуют его! — Побелевшее лицо Морин исказилось.
— Ну по крайней мере они не станут стрелять! А потом, если и есть на свете человек, который может перехитрить О'Тула, так это Бренд.
— Знаю… но я-то рассчитывала, что сержант будет на нашей стороне.
— Может, оно и к лучшему. По крайней мере, может, его присутствие удержит этих горе-охотников от попыток пристрелить Бренда на месте!
— Да, ты прав. Надо поскорее раскопать это грязное дело. От одной мысли, что Бренда убьют прежде, чем мы снимем с него подозрение, мне становится дурно!
— Да и мне тоже! — кивнул Чарлз. — Ну что ж, может, полковник сможет нам помочь.
— Что ты задумал?
— Попробуем сделать вид, что ни о чем не догадываемся… Посмотрим, вдруг он клюнет на это?
Хэнкок совсем не обрадовался, узнав, что «эта парочка» пожаловала в Макдауэлл. Он намеренно оттягивал встречу, надеясь, что им надоест ждать и они уберутся обратно в город. Но когда они остались, он понял свой просчет — Бреннан был журналистом, к тому же обладал профессиональным чутьем на сенсацию. Следовало позаботиться о том, чтобы на этот раз настырный репортер обманулся в своих расчетах.
— Бреннан, мисс Кливер, рад видеть вас! Присаживайтесь. — Полковник, встав из-за стола, радушно указал им на стоявшие напротив кресла. — Чем могу помочь? — с приветливой улыбкой спросил он.
— Мы приехали к вам из-за Бренда. Ходит столько всяких слухов, что я всерьез беспокоюсь за его судьбу… и за безопасность Шери, — начала Морин, уповая на то, что может быть, при упоминании о Шери этот старый сухарь немного смягчится.
— Странно… почему вас так беспокоит судьба беглого преступника?
— Но мы убеждены, что Бренд невиновен! — вмешался Чарлз.
Морин кинулась ему на помощь:
— Мы так решили, потому что иначе Шери ни за что на свете не решилась бы помочь ему бежать из тюрьмы. Представляете, какой ужас: по городу той ночью поползли слухи, что шайка негодяев собирается линчевать его! Должно быть, бедняжка потеряла голову при мысли, что его повесят до суда… До суда, который снял бы с него подозрения!
— Ваша кузина совершила большую глупость! — отрезал полковник.
Морин оторопела.
— Тот, кто помог преступнику бежать, должен понести суровое наказание, — продолжал полковник.
— Но что ей было делать? — вступился Чарлз. Ему показалось, что жестокость полковника носит какой-то уж слишком личный характер. — Ждать, что беднягу вздернут? Вряд ли шерифу с Салливаном удалось бы помешать разъяренной толпе линчевать Бренда без суда!
— И что? Сдается мне, мир в таком случае ничего бы не потерял! — Хэнкок уже едва владел собой. Кровь ударила ему в голову при мысли о том, как паршивая девчонка своим глупым вмешательством разрушила его планы.
— Полковник, я с трудом верю своим ушам, — стараясь держать себя в руках, проговорила Морин. — Шери, для которой справедливость превыше всего, вряд ли стала бы ждать, пока Бренда прикончат за преступление, которого он не совершал.
Хэнкок едва удержался от того, чтобы не швырнуть ей в лицо, что мерзкая шлюха просто-напросто сгорала от желания заполучить ублюдка в свою постель, но вместо этого криво улыбнулся:
— Если не секрет, почему она, да и вы двое так убеждены, что это не его рук дело? Я-то ведь был в баре как раз в тот момент, когда Бренд грозился разделаться с Хэйлом! И если бы не вмешались мы с лейтенантом, возможно, он прикончил бы его прямо у нас на глазах! Что бы вы тогда сказали, интересно мне знать? А потом все слышали, как он поклялся убить его! Каких еще доказательств вам нужно?
Чуткое ухо Морин уловило жестокую насмешку в словах полковника, и ей стало интересно, что же за этим кроется. Да и Чарлз невольно отметил то же самое. Он ломал голову, гадая, почему этот человек горит таким неистовым желанием увидеть Бренда на виселице?
— Полковник Хэнкок, позвольте заметить, свидетелей не было! Ни одна живая душа не призналась, что видела Бренда рядом с Хэйлом после того, как их растащили. Да и орудие убийства так и не нашли!
— Хэйлу перерезали глотку! — прорычал Хэнкок. — Разве это не доказательство?
— Любой мог сделать это, — с невинным видом возразил Чарлз, — в том числе и вы, полковник!
— Я? — взорвался Хэнкок, срываясь с места. — Вы смеете обвинять меня в этом гнусном преступлении? Да ведь каждому понятно, что проклятый полукровка виновен и ваша кузина вместе с ним, раз помогла ему скрыться! И, видит Бог, они понесут заслуженное наказание, как только их схватят!
Чарлз, изо всех сил стараясь не выдать себя, украдкой наблюдал за полковником. Что-то за всем этим крылось., что-то очень скверное. Больше всего на свете ему сейчас хотелось бы потолковать с лейтенантом.
— Полковник Хэнкок, как вы считаете, когда вернутся лейтенант с О'Тулом?
Сам слегка потрясенный овладевшей им яростью, полковник несколько минут прохаживался по комнате, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Он понимал, что нужно любой ценой избавиться от этой парочки.
— Как только отыщут Бренда. Не раньше, — буркнул он. — А теперь, надеюсь, вы извините меня. Я очень занят.
Пробормотав извинения, Морин и Чарлз встали.
— Вы дадите нам знать, если узнаете что-нибудь?
— Безусловно, — быстро ответил Хэнкок, горя желанием выставить их за дверь.
— Спасибо.
Проводив их, он поспешно захлопнул дверь и чуть ли не бегом кинулся в маленькую комнату, примыкавшую к его кабинету. Достав из шкафчика бутылку виски, он налил полный стакан и одним махом опрокинул его.
— Уф… — удовлетворенно прошептал он, чувствуя, как кровавая пелена гнева, застилавшая ему глаза, понемногу рассеивается и сердце уже не колотится в груди, точно бешеное. Полковник самодовольно улыбнулся: — Ничего, все будет хорошо!
Чарлз и Морин не обменялись ни единым словом, пока не отошли достаточно далеко и не убедились, что их никто не может подслушать.
— Интересно, правда? — шепотом сказал Чарлз, многозначительно кивнув в сторону кабинета полковника.
— Интересно? По-моему, более чем! Ужасный человек! Откуда у него такая уверенность, что Бренд — убийца? И за что он его так ненавидит?
По губам Чарлза скользнула легкая усмешка.
— Неужели ты не слышала, что лучшая оборона — это наступление? По-моему, сейчас нам это продемонстрировали на деле!
— Ты хочешь сказать… ты подозреваешь… — заикаясь, пролепетала Морин.
— Именно так.
— Но почему? Что за причина была у него убить этого несчастного, а потом накинуть Бренду петлю на шею?
— Неужели ты никогда не слышала, в какой он был ярости, когда его дочь вышла замуж за Бренда?
— Но это же было так давно!
— Ну и что? Его единственная дочь осмелилась ослушаться его, и вот она мертва. Только одного человека мог он винить в смерти своего ребенка — Бренда!
— Но… неужели же он до такой степени возненавидел его, что убил ни в чем не повинного человека только ради мести Бренду?
Брови Чарлза сдвинулись.
— Не надо забывать, что сказал Хэйл. Это было как раз перед тем, как Бренд бросился на него! Он оскорбил и Бекки, и Шери! А теперь представь, что Хэнкок это слышал, и все разом становится на свои места. Все слышали, как Бренд угрожал Хэйлу. И вот его находят убитым. Кто усомнится, что это Бренд прикончил его? Полковник совершенно уверен, что задумал идеальное убийство, разом отомстив и Хэйлу, оскорбившему память Бекки, и ненавистному метису — единственному виновнику ее смерти!
— М-да… и теперь он будет стоять до конца, — уныло пробормотала Морин. — Ни свидетелей, ни доказательств. Как же нам доказать, что это — его рук дело?
— Не переживай, что-нибудь придумаем. Надо придумать! А пока будем надеяться, что Бренду удастся скрываться достаточно долго, чтобы дать нам время.
— Время для чего?
— Хочу вернуться в город. Есть еще несколько человек, которым хорошо бы задать парочку вопросов. Едешь со мной?
— Ради того чтобы помочь Бренду и Шери — куда угодно!
Прошедшая гроза стала истинным благословением для Шери. Когда она рано утром выбралась из пещеры, то с радостью обнаружила, что в глубокую выемку в скалах набралась дождевая вода, образовав нечто вроде естественной ванны, в которой она с наслаждением выкупалась. Бренд, стоя на страже, охранял ее. Ему стоило невероятных усилий не смотреть в ту сторону. Раз над водой на мгновение мелькнула стройная нога. Если бы не обстоятельства, сколько милых чудачеств позволил бы себе истосковавшийся по любви воин. Но безопасность Шери зависела только от него. И рисковать он не имел права.
Бренд не сводил глаз с расстилавшейся перед ним равнины, а мысли его между тем нет-нет да и возвращались к минувшей ночи. Он чувствовал себя так, словно до нее никогда не знал женщины. Вспомнив, как они предавались любви, Бренд хрипло застонал. Он был бы счастлив провести остаток жизни, предаваясь любви с Шери. Но сейчас он не имеет права даже мечтать о будущем, пока на нем лежит подозрение в убийстве.
Шери, выспавшаяся и свежая после купания, уже готова была ехать. В глубине души она понимала, на какой риск шел Бренд, когда позволил ей принять ванну, — ведь в их положении любая задержка могла обернуться смертельной опасностью.
— Ты готов? — спросила она, отыскав Бренда.
Тот не сводил настороженного взгляда с лежавшей перед ними долины.
— Лошади уже оседланы. Едем.
— Куда?
— Туда, где их нет.
Шери знала, что ей придется удовлетвориться этим ответом, и молча вскочила в седло, готовая последовать за ним куда угодно. Она не только верила ему, как самой себе, но и любила всем сердцем.
Шериф Уоррен был разочарован.
— Хорошо, что полковник прислал вас мне в помощь, — признался он Филипу еще накануне вечером. — Если бы не вы и ваши ребята, мы бы уже давно повернули назад!
— Но ведь и нам тоже не удалось напасть на их след. Проклятый дождь! Теперь придется ждать до утра, чтобы отыскать хоть что-нибудь!
— Ничего страшного. Мы каждую минуту можем наткнуться на него или на девушку.
— А кстати, что вы намерены с ней делать?
— Отправлю в тюрьму, что же еще? В конце концов, она ведь помогла убийце бежать!
— А существует ли вероятность, что у нее попросту не было другого выхода? Ну, предположим, он заставил ее или, скажем, взял в заложники?
Уоррен нахмурился:
— Нет, ни малейшей. В то утро она дважды заходила ко мне… все хотела убедиться, что с ним все в порядке. Да что там, она даже… — Он вдруг осекся, сообразив, что едва не проболтался лейтенанту.
— Она даже что?
— Ничего. Придумала бог знает что, и все ради того, чтобы вытащить из тюрьмы проклятого метиса. Но я сказал, что у меня нет времени слушать эти сказки. Посоветовал ей вернуться в гостиницу и не путаться под ногами, когда в городе творится черт знает что.
— Значит, Шери знала, что толпа готова линчевать Бренда?
— Я и сам этого боялся, — признался шериф. — Все они перепились и окончательно потеряли голову, но нам с Салливаном удалось быстро остудить самые горячие головы. Когда я вернулся, метис уже исчез.
А Филипу не давали покоя слова шерифа о «сказках» Шери, и он твердо вознамерился узнать, в чем тут дело.
— А что же она все-таки вам рассказала?
— Э… мне вообще не следовало об этом говорить. Забудьте об этом, хорошо?
— Да нет, я серьезно, — настаивал Филип. — Может, она говорила правду? И это вовсе не выдумки?
— Это не могло быть правдой… — Уоррен прикусил язык.
— Но почему?
— Она поклялась, что Бренд провел с ней всю ночь! — выпалил шериф. И тут же горько пожалел об этом, увидев, как помрачнело лицо лейтенанта.
— Понимаю, — протянул тот. Прошло несколько минут, пока он переваривал услышанное. Жгучая ревность пожирала его. Одна мысль о том, что Бренд и Шери — любовники, была ему ненавистна. И все же чем больше он думал об этом, тем сильнее становилась его уверенность, что Шери не солгала. И под конец, как это ни горько, однако Филип был вынужден признать: пожертвовав собой ради любимого человека, Шери сказала чистую правду. — А почему вы ей не поверили?
— Ну… — Шериф удивленно покосился на лейтенанта, но тут же убедился, что тот совершенно серьезен. — Видите ли, мне это показалось просто смешным. Ну, сами понимаете: дамочка была куда как заинтересована, чтобы с ним ничего не случилось… ведь он, так сказать, герой ее романа и все такое… Не очень-то красиво бы выглядело, если бы его вдруг вздернули за убийство, верно?
— Мы сейчас говорим не о романе, шериф. Речь идет о человеческой жизни.
— Господи, а я и не знал, что вы так печетесь об этом метисе!
— Для меня нет ничего важнее справедливости! Если мисс Сент-Джон недвусмысленно заявила вам, что может клятвенно подтвердить, где всю ночь был Бренд, а вы отказались ее выслушать, я бы ничуть не удивился, узнав, что она готова была пойти на все, лишь бы спасти его жизнь, а зная ее, как знаю я… Что ж, я всегда подозревал, что она решится на многое ради того, во что свято верит.
И тут в голову шерифа Уоррена, от которого не ускользнула уверенность в голосе лейтенанта, вдруг закралось страшное подозрение: уж не совершил ли он ошибку, отмахнувшись от слов Шери?
— Господи, но что ее могло заставить провести ночь с таким человеком?
Филип, почувствовав, что его долг — встать на защиту Шери, метнул в сторону шерифа взгляд, исполненный ледяного презрения:
— Любовь скорее всего!
Пришпорив коня, он поскакал прочь. Теперь он услышал от шерифа достаточно.
Но до самых сумерек, пока их отряд рыскал в поисках беглецов, Филип нет-нет да и возвращался мыслями в ночь убийства. Что-то не давало ему покоя. Он с раскаянием вспоминал, как легко поверил в виновность Бренда. Теперь события виделись ему совсем в другом свете. Если Бренд всю ночь провел с Шери, то у кого еще были основания убить Хэйла? Филип старался воскресить в памяти события той ночи. Полковник Хэнкок ушел из салуна почти за час до него самого, сославшись на усталость. А Филип остался и, только пропустив пару рюмок, отправился к себе. Хэйл же покинул салун незадолго до него.
Филип озадаченно сдвинул брови. Что-то назойливо брезжило у него в памяти, не давая покоя. Вдруг он вспомнил, как, вернувшись в гостиницу, постучал в комнату полковника, но на стук никто не ответил. Тогда он просто решил, что старик уснул, и только сейчас вдруг припомнил, что, уже засыпая, сквозь наплывающую дрему слышал тихие шаги в комнате полковника. Филип припомнил, как тогда еще сквозь сон удивился, что полковник, покинувший бар давным-давно, вернулся только сейчас.
Филип похолодел. Мысли вихрем кружились у него в голове. Если полковник до такой степени ненавидел Бренда, как он давно уже подозревал, мог ли он решиться на убийство только для того, чтобы повесить его на своего врага?
Надо во что бы то ни стало разыскать Бренда и доставить его в город, целого и невредимого! Только тогда они смогут докопаться до правды.
Только перед закатом один из разведчиков подал знак о том, что снова напал на след. Остальные во весь опор помчались к нему. Они шли по следу до тех самых пор, пока землю не окутала ночная тьма.
Убедившись, что люди шерифа поглощены устройством лагеря, О'Тул отъехал в сторонку и замер, вглядываясь вдаль и думая, что где-то там, среди неприступных гор, скрывается его единственный друг. Вчера он даже порадовался дождю, но теперь они опять шли по следу, и он был совсем свежим. В глубине души сержант был бы счастлив, если бы они так и не нашли Бренда, хотя и понимал, что тот никогда не сможет жить спокойно, пока с его имени не смоют позорное пятно.
Тяжело вздохнув, он вернулся в лагерь. Но даже ночью, ворочаясь без сна, он мысленно был рядом с Брендом.
На вторую ночь Шери уже привычно устроилась на новом месте и быстро проглотила кусок холодного мяса, который и составлял ужин. Она так устала, что ей было все равно. Дождавшись Бренда, она немного подвинулась, чтобы он мог сесть рядом. На эту ночь им пришлось устроиться на ночлег под открытым небом, хотя и достаточно высоко, чтобы считать себя в относительной безопасности. Поев, Бренд достал спальные мешки и расстелил их, и Шери почти рухнула на землю.