Страница:
Напротив него, одетая в темно-серый костюм-двойку, сидела привлекательная молодая женщина. Она была не только красива, но еще и чертовски умна. Элизабет Колхауэр, журналистка из Лос-Анджелеса. По многочисленным статьям, опубликованным в прессе, а также по тем телепередачам, в которых она принимала участие, имя этой талантливой журналистки хорошо известно широкому кругу американских граждан. К тому же, как выяснилось, Колхауэр обладает большими связями в мире политики и бизнеса, а среди ее знакомых числятся такие ключевые фигуры в нынешней администрации, как Энтони Спайк.
– Я благодарен вам, Элизабет, за то, что вы согласились составить мне компанию в этом… убежище, – сохраняя задумчивый вид, сказал президент. – Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь рассказать людям правду, всю правду о нынешних событиях… Как видите, ситуация крайне напряженная. Я допускаю, что наши спецслужбы на этот раз сильно преувеличили степень опасности и что вся эта история с «ультиматумом» является чьей-то злой выдумкой. Но может статься и так, что уже вскоре подтвердятся самые худшие опасения…
– Будем все же надеяться на лучшее, – мягко заметила Колхауэр. – Но вы правы, сэр, полагая, что следует быть готовым к любому повороту событий.
– Именно это я и имел в виду, – покивал седеющей на висках головой президент. – У меня, как вам известно, большой штат сотрудников. Есть опытные «споукмены», имеются также под рукой и специалисты, умеющие направлять в нужное русло бурные информационные потоки… Но никто из них, в буквальном смысле этого слова, никто, ни один человек, не имеет и доли тех специфических знаний, которыми располагаете вы, Элизабет. Про опыт участия в событиях такого рода я даже не заикаюсь…
– У меня тоже сравнительно небольшой опыт, сэр.
– У других ваших коллег и такого опыта нет, – задумчиво помешивая ложечкой остывший кофе, сказал президент. – А вы, Элизабет, как я уже заметил, вдобавок являетесь носителем довольно специфических знаний, вы способны понимать и анализировать процессы и явления, тайную суть которых пока мало кто себе представляет… Как опытный журналист, вы знаете цену слову. К тому же вы не новичок на информационном поле, вас знает широкая публика, у вас самой есть множество знакомых среди талантливых журналистов, главных редакторов массовых изданий, владельцев многих газет и телеканалов… Я не знаю, как повернутся события в дальнейшем и удастся ли нам не только парировать угрозу, исходящую от Аваддона, но и ликвидировать сам источник угроз… У меня есть в штате «говорящая голова», даже не одна, как вам известно. Но сейчас, боюсь, этого мало, Элизабет, я нуждаюсь в услугах «споукмена», способного, в случае наступления острого кризиса, доносить до нации, действуя через… подконтрольные нам информационные сети, взвешенную позицию легитимных, законно избранных властей.
Сказав это, Джордж Уокер испытующе посмотрел на свою гостью. Он отчетливо понимал, что никто из известных ему специалистов по «паблик рилэйшн» на роль такого теневого «споукмена», которому, возможно, придется быть единственным гражданским лицом в плотном окружении военных и людей из спецслужб, не подходит.
Никто, кроме этой женщины, само присутствие которой здесь действует на него странным успокаивающим образом…
Но в то же время он не забыл своего недавнего разговора с Даркменом. Фэбээровец высказал здравую мысль, а заодно недвусмысленно дал понять хозяину Белого дома, что его позиция поддерживается руководством элитных спецслужб. Суть ее заключается в том, что контроль над супертехнологиями, после устранения Аваддона и переподчинения его структур федеральным властям, открывает перед Америкой, вернее сказать, ее правящим слоем, столь блестящие перспективы, что даже дух захватывает… Именно поэтому, как правильно заметил Даркмен, не следует пока предавать историю с утерей правительственного контроля за сферой «хай-тек» широкой огласке. Наоборот, если все закончится легким испугом, нужно будет хранить все эти сведения в строжайшей тайне, провести массированную кампанию дезинформации, чтобы даже свое собственное население не догадывалось, какие «интересные» вещи творятся у него под носом…
Так вот, если все будет о'кей, то может статься, что услуги Колхауэр в роли теневого «споукмена» ему не понадобятся.
Элизабет в этот момент едва сдержала ироничную усмешку. Мысли сидящего перед ней человека, наделенного, по Конституции, огромной властью, которой он вынужден, в силу многих причин, делиться с другими влиятельными личностями, были видны ей так ясно и четко, как будто она читала книжку…
Уловив вопросительный взгляд мужчины, она едва заметно кивнула головой:
– Я постараюсь быть полезной, сэр. Хотя по-прежнему надеюсь, что мои опыт и знания сейчас не пригодятся.
Джордж Уокер вздохнул с видимым облегчением.
– Думаю, на первый раз хватит… К тому же сейчас уже довольно поздно. Надеюсь, Элизабет, вас не слишком стесняют здешние условия? Я распорядился предоставить вам отдельные апартаменты, но боюсь, уровень комфорта не слишком высок…
– Благодарю, сэр, меня все здесь устраивает.
– У вас есть ко мне какие-либо просьбы?
– Только одна, господин президент. Я хотела бы наведаться в операционный зал, чтобы узнать там свежую обстановку. Вы не возражаете?
– Какие могут быть возражения? – вставая с кресла, сказал президент. – Там оборудована небольшая комната, из которой можно следить за происходящим в «зале». Я скажу помощнику, он отведет вас туда и познакомит со старшими офицерами.
– Благодарю вас, сэр, – Элизабет тоже поднялась с кресла. – Если я вам понадоблюсь, вы можете располагать мною в любое время дня и ночи.
Дождавшись, пока стюард унесет кофейные приборы, президент перебрался за письменный стол, где его ожидали неотложные бумаги. Президента по-прежнему одолевали тревожные мысли.
На письменном столе, сложенные в одну стопку, лежали четыре папки. Ту, что доставили буквально в последний момент из штаб-квартиры ФБР, он отложил пока в сторону – ее содержимое вкратце ему уже было известно со слов Даркмена. В другой папке хранился секретный доклад, подготовленный по его поручению Центром по оценке национальных угроз покушения (National Threat Assessment Center) при Секретной службе США. В разделе «Особые прецеденты» специально отобранные аналитики, с которых была взята подписка о неразглашении государственной тайны и которым была сообщена вся наличная информация по запросу, предприняли попытку составить «фоторобот», или, если угодно, психологический портрет руководителей тайной Сверхорганизации, уделив особое внимание полумифической личности, закодированной под псевдонимом Аваддон. Эти бумаги он решил прочесть позже, как и те, что содержатся в пухлой папке бирюзового цвета, доставшейся ему от предшественника, в дополнение к некоторым другим тайнам и секретам, которые впору было назвать «Х-файлами» и к которым американское общество получит доступ лишь спустя десятилетия – если вообще такого рода информация будет когда-либо рассекречена.
Определившись с приоритетами, президент продолжил свое знакомство с секретным докладом руководства ДЕА, преамбулу к которому он прочел еще в своем кабинете в Белом доме. По мере прочтения пятнадцатистраничного доклада, где информация, касающаяся «джанка», давалась в сухой и предельно лаконичной форме, он еще сильнее укрепился в мысли, что к разработке этого супернаркотика, по крайней мере на первом этапе, русские имели самое непосредственное отношение.
В докладе сжато излагалось несколько версий происхождения ИФС-препаратов, но президент сразу выделил ту, что была связана с экспериментами, которые русские – еще при Советах – проводили в условиях космоса. Имеется достаточное количество свидетельств, добытых различным путем, говорящих о том, что уже в семидесятых годах Советы, располагавшие в ту пору орбитальными станциями серии «Салют», осуществили в космосе целый комплекс экспериментов по исследованию мутаций различных микроорганизмов. Опытным путем выводились новые, неизвестные прежде земной науке штаммы грибков, а затем эта работа была продолжена на почившей уже в бозе станции «Мир». Двое побывавших там в середине девяностых астронавтов НАСА, кстати говоря, периодически испытывали на себе довольно странные ощущения, схожие с теми галлюцинациями, которые возникают при употреблении ЛСД, – в его основе лежит спорынья, а ведь это тоже грибок… Их русские коллеги либо отказываются говорить на подобные темы, либо не способны сообщить что-нибудь полезное, поскольку их стали выпускать в космос уже после того, как подобные эксперименты были свернуты, а их результаты строго засекречены. Так что не исключено, что штамм грибков, ставший первоосновой препарата «джанк», был получен именно в ходе космических экспериментов. Но кто именно воспользовался этим открытием, и главное, кто и для каких целей наладил производство ИФС-препаратов – выяснить этот немаловажный вопрос до сих пор так и не удалось…
Президент, устало вздохнув, водрузил локти на стол, положив на сцепленные кисти рук тяжелый подбородок. Угрюмо усмехнувшись, он вспомнил меткое высказывание, принадлежащее одному из его предшественников на посту президента США: «Порой страшно представить себе, что могут высидеть всякие яйцеголовые умники…» Похоже на то, что бурно развивающаяся сфера «хай-тек» способна доставить властям еще немало таких вот неприятных сюрпризов…
Чуть повернув голову, он бросил взгляд на часы, показывающие вашингтонское время. Правительственным аппаратом в эти два или даже три дня фактически будет руководить Энтони Спайк, оставшийся на «хозяйстве» в Вашингтоне. Эндрю Сатер и Дэниел Даркмен сейчас находятся на Тихоокеанском побережье, где сосредоточен могучий потенциал ВПК и сферы «хай-тек». Между этими двумя определенно пробежала черная кошка… Роберт Кеннет, нацеленный на поиски разработчиков и изготовителей препарата «джанк», вместе со своими сотрудниками инспектирует сейчас европейские филиалы ДЕА, держа в поле своего зрения Россию и российские спецслужбы, которые могут оказаться замешанными во всей этой зловещей истории… Несколько ведущих сотрудников Агентства по безопасности высоких технологий еще несколько дней назад тоже отправились в Москву, где идут какие-то приготовления, связанные с наметившимся между двумя странами сотрудничеством по решению «проблемы Аваддона»… В Москву вылетели и помощник Спайка с небольшим штатом людей, делегация представителей ФБР, подчиненных Даркмена, а также дополнительный контингент специалистов, призванных обслуживать учрежденный на днях с разрешения российской стороны филиал ГИОП.
Президент горько вздохнул.
Сотни и тысячи людей вокруг него занимаются своими служебными делами. И лишь только он один, Джордж Уокер, избранный народом на свой высокий пост и изолированный от возможных посягательств со стороны Аваддона в убежище на авиабазе «Эндрюс», не способен теперь, кажется, хоть сколь-нибудь серьезно влиять на ход дальнейших событий…
Глава 45
Глава 46
– Я благодарен вам, Элизабет, за то, что вы согласились составить мне компанию в этом… убежище, – сохраняя задумчивый вид, сказал президент. – Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь рассказать людям правду, всю правду о нынешних событиях… Как видите, ситуация крайне напряженная. Я допускаю, что наши спецслужбы на этот раз сильно преувеличили степень опасности и что вся эта история с «ультиматумом» является чьей-то злой выдумкой. Но может статься и так, что уже вскоре подтвердятся самые худшие опасения…
– Будем все же надеяться на лучшее, – мягко заметила Колхауэр. – Но вы правы, сэр, полагая, что следует быть готовым к любому повороту событий.
– Именно это я и имел в виду, – покивал седеющей на висках головой президент. – У меня, как вам известно, большой штат сотрудников. Есть опытные «споукмены», имеются также под рукой и специалисты, умеющие направлять в нужное русло бурные информационные потоки… Но никто из них, в буквальном смысле этого слова, никто, ни один человек, не имеет и доли тех специфических знаний, которыми располагаете вы, Элизабет. Про опыт участия в событиях такого рода я даже не заикаюсь…
– У меня тоже сравнительно небольшой опыт, сэр.
– У других ваших коллег и такого опыта нет, – задумчиво помешивая ложечкой остывший кофе, сказал президент. – А вы, Элизабет, как я уже заметил, вдобавок являетесь носителем довольно специфических знаний, вы способны понимать и анализировать процессы и явления, тайную суть которых пока мало кто себе представляет… Как опытный журналист, вы знаете цену слову. К тому же вы не новичок на информационном поле, вас знает широкая публика, у вас самой есть множество знакомых среди талантливых журналистов, главных редакторов массовых изданий, владельцев многих газет и телеканалов… Я не знаю, как повернутся события в дальнейшем и удастся ли нам не только парировать угрозу, исходящую от Аваддона, но и ликвидировать сам источник угроз… У меня есть в штате «говорящая голова», даже не одна, как вам известно. Но сейчас, боюсь, этого мало, Элизабет, я нуждаюсь в услугах «споукмена», способного, в случае наступления острого кризиса, доносить до нации, действуя через… подконтрольные нам информационные сети, взвешенную позицию легитимных, законно избранных властей.
Сказав это, Джордж Уокер испытующе посмотрел на свою гостью. Он отчетливо понимал, что никто из известных ему специалистов по «паблик рилэйшн» на роль такого теневого «споукмена», которому, возможно, придется быть единственным гражданским лицом в плотном окружении военных и людей из спецслужб, не подходит.
Никто, кроме этой женщины, само присутствие которой здесь действует на него странным успокаивающим образом…
Но в то же время он не забыл своего недавнего разговора с Даркменом. Фэбээровец высказал здравую мысль, а заодно недвусмысленно дал понять хозяину Белого дома, что его позиция поддерживается руководством элитных спецслужб. Суть ее заключается в том, что контроль над супертехнологиями, после устранения Аваддона и переподчинения его структур федеральным властям, открывает перед Америкой, вернее сказать, ее правящим слоем, столь блестящие перспективы, что даже дух захватывает… Именно поэтому, как правильно заметил Даркмен, не следует пока предавать историю с утерей правительственного контроля за сферой «хай-тек» широкой огласке. Наоборот, если все закончится легким испугом, нужно будет хранить все эти сведения в строжайшей тайне, провести массированную кампанию дезинформации, чтобы даже свое собственное население не догадывалось, какие «интересные» вещи творятся у него под носом…
Так вот, если все будет о'кей, то может статься, что услуги Колхауэр в роли теневого «споукмена» ему не понадобятся.
Элизабет в этот момент едва сдержала ироничную усмешку. Мысли сидящего перед ней человека, наделенного, по Конституции, огромной властью, которой он вынужден, в силу многих причин, делиться с другими влиятельными личностями, были видны ей так ясно и четко, как будто она читала книжку…
Уловив вопросительный взгляд мужчины, она едва заметно кивнула головой:
– Я постараюсь быть полезной, сэр. Хотя по-прежнему надеюсь, что мои опыт и знания сейчас не пригодятся.
Джордж Уокер вздохнул с видимым облегчением.
– Думаю, на первый раз хватит… К тому же сейчас уже довольно поздно. Надеюсь, Элизабет, вас не слишком стесняют здешние условия? Я распорядился предоставить вам отдельные апартаменты, но боюсь, уровень комфорта не слишком высок…
– Благодарю, сэр, меня все здесь устраивает.
– У вас есть ко мне какие-либо просьбы?
– Только одна, господин президент. Я хотела бы наведаться в операционный зал, чтобы узнать там свежую обстановку. Вы не возражаете?
– Какие могут быть возражения? – вставая с кресла, сказал президент. – Там оборудована небольшая комната, из которой можно следить за происходящим в «зале». Я скажу помощнику, он отведет вас туда и познакомит со старшими офицерами.
– Благодарю вас, сэр, – Элизабет тоже поднялась с кресла. – Если я вам понадоблюсь, вы можете располагать мною в любое время дня и ночи.
Дождавшись, пока стюард унесет кофейные приборы, президент перебрался за письменный стол, где его ожидали неотложные бумаги. Президента по-прежнему одолевали тревожные мысли.
На письменном столе, сложенные в одну стопку, лежали четыре папки. Ту, что доставили буквально в последний момент из штаб-квартиры ФБР, он отложил пока в сторону – ее содержимое вкратце ему уже было известно со слов Даркмена. В другой папке хранился секретный доклад, подготовленный по его поручению Центром по оценке национальных угроз покушения (National Threat Assessment Center) при Секретной службе США. В разделе «Особые прецеденты» специально отобранные аналитики, с которых была взята подписка о неразглашении государственной тайны и которым была сообщена вся наличная информация по запросу, предприняли попытку составить «фоторобот», или, если угодно, психологический портрет руководителей тайной Сверхорганизации, уделив особое внимание полумифической личности, закодированной под псевдонимом Аваддон. Эти бумаги он решил прочесть позже, как и те, что содержатся в пухлой папке бирюзового цвета, доставшейся ему от предшественника, в дополнение к некоторым другим тайнам и секретам, которые впору было назвать «Х-файлами» и к которым американское общество получит доступ лишь спустя десятилетия – если вообще такого рода информация будет когда-либо рассекречена.
Определившись с приоритетами, президент продолжил свое знакомство с секретным докладом руководства ДЕА, преамбулу к которому он прочел еще в своем кабинете в Белом доме. По мере прочтения пятнадцатистраничного доклада, где информация, касающаяся «джанка», давалась в сухой и предельно лаконичной форме, он еще сильнее укрепился в мысли, что к разработке этого супернаркотика, по крайней мере на первом этапе, русские имели самое непосредственное отношение.
В докладе сжато излагалось несколько версий происхождения ИФС-препаратов, но президент сразу выделил ту, что была связана с экспериментами, которые русские – еще при Советах – проводили в условиях космоса. Имеется достаточное количество свидетельств, добытых различным путем, говорящих о том, что уже в семидесятых годах Советы, располагавшие в ту пору орбитальными станциями серии «Салют», осуществили в космосе целый комплекс экспериментов по исследованию мутаций различных микроорганизмов. Опытным путем выводились новые, неизвестные прежде земной науке штаммы грибков, а затем эта работа была продолжена на почившей уже в бозе станции «Мир». Двое побывавших там в середине девяностых астронавтов НАСА, кстати говоря, периодически испытывали на себе довольно странные ощущения, схожие с теми галлюцинациями, которые возникают при употреблении ЛСД, – в его основе лежит спорынья, а ведь это тоже грибок… Их русские коллеги либо отказываются говорить на подобные темы, либо не способны сообщить что-нибудь полезное, поскольку их стали выпускать в космос уже после того, как подобные эксперименты были свернуты, а их результаты строго засекречены. Так что не исключено, что штамм грибков, ставший первоосновой препарата «джанк», был получен именно в ходе космических экспериментов. Но кто именно воспользовался этим открытием, и главное, кто и для каких целей наладил производство ИФС-препаратов – выяснить этот немаловажный вопрос до сих пор так и не удалось…
Президент, устало вздохнув, водрузил локти на стол, положив на сцепленные кисти рук тяжелый подбородок. Угрюмо усмехнувшись, он вспомнил меткое высказывание, принадлежащее одному из его предшественников на посту президента США: «Порой страшно представить себе, что могут высидеть всякие яйцеголовые умники…» Похоже на то, что бурно развивающаяся сфера «хай-тек» способна доставить властям еще немало таких вот неприятных сюрпризов…
Чуть повернув голову, он бросил взгляд на часы, показывающие вашингтонское время. Правительственным аппаратом в эти два или даже три дня фактически будет руководить Энтони Спайк, оставшийся на «хозяйстве» в Вашингтоне. Эндрю Сатер и Дэниел Даркмен сейчас находятся на Тихоокеанском побережье, где сосредоточен могучий потенциал ВПК и сферы «хай-тек». Между этими двумя определенно пробежала черная кошка… Роберт Кеннет, нацеленный на поиски разработчиков и изготовителей препарата «джанк», вместе со своими сотрудниками инспектирует сейчас европейские филиалы ДЕА, держа в поле своего зрения Россию и российские спецслужбы, которые могут оказаться замешанными во всей этой зловещей истории… Несколько ведущих сотрудников Агентства по безопасности высоких технологий еще несколько дней назад тоже отправились в Москву, где идут какие-то приготовления, связанные с наметившимся между двумя странами сотрудничеством по решению «проблемы Аваддона»… В Москву вылетели и помощник Спайка с небольшим штатом людей, делегация представителей ФБР, подчиненных Даркмена, а также дополнительный контингент специалистов, призванных обслуживать учрежденный на днях с разрешения российской стороны филиал ГИОП.
Президент горько вздохнул.
Сотни и тысячи людей вокруг него занимаются своими служебными делами. И лишь только он один, Джордж Уокер, избранный народом на свой высокий пост и изолированный от возможных посягательств со стороны Аваддона в убежище на авиабазе «Эндрюс», не способен теперь, кажется, хоть сколь-нибудь серьезно влиять на ход дальнейших событий…
Глава 45
Начиная с полудня восьмого декабря в российскую столицу стали прибывать заокеанские чиновники различных рангов и калибров, а также всякий командированный люд: координаторы, наблюдатели, советники, консультанты, эксперты…
Первыми из заслуживающих внимания лиц прибыли заместитель руководителя СНБ, глава одного из управлений АНБ, а также двое доверенных помощников Энтони Спайка. Все они прилетели на борту военно-транспортного самолета ВВС США, который осуществил посадку в подмосковном аэропорту Чкаловский. Первые двое, сопровождаемые небольшой свитой и представителями российской стороны, сразу же отправились в комплекс американского посольства в Москве. Помощников Спайка встречала группа сотрудников одной из российских спецслужб. Этих двух, а также прибывших вместе с ними офицеров связи вначале отвезли на Старую площадь, где они поучаствовали в довольно продолжительном совещании, затем доставили на объект «Узел-Переходный», где им впредь надлежало неотлучно находиться.
В первой половине дня девятого декабря в международном аэропорту Внуково-2 приземлился борт из Брюсселя. На этом самолете в Москву прибыла разношерстная публика… Здесь были и сотрудники миссии НАТО в Москве, и прилетевший транзитом через Бельгию заместитель директора ЦРУ, и спецпредставитель ФБР в странах Восточной Европы, находящийся сейчас в фактическом подчинении Дэниела Даркмена.
Эти люди разделились на несколько групп: кто-то самостоятельно отправился в арендуемое в Москве жилье или в свой служебный офис, другие, вместе со встречавшими их в аэропорту посольскими сотрудниками, отъехали в Спасо-Хауз, третьи вместе с выделенным сопровождением отправились в подмосковный поселок Мартовка, где с разрешения российских властей американцы в считанные дни оборудовали и обустроили тщательно охраняемый филиал своего Объединенного штаба ГИОП.
В ночь с девятого на десятое декабря военный аэродром города Клин принял сразу три транспортных самолета ВВС США. Один борт прибыл из того же Брюсселя, доставив в Москву директора ДЕА Роберта Кеннета и довольно многочисленный штат как его собственных подчиненных, так и командированных из числа сотрудников различных американских спецслужб и представителей Пентагона. Данный контингент должен был большей частью обслуживать местный филиал ГИОП, руководство над которым теперь, после прибытия делегации, переходило непосредственно к Роберту Кеннету. Два других самолета, сделав дозаправку в воздухе и скоординировав график полета со временем приземления брюссельского борта, сели в Клину один получасом ранее, другой несколькими минутами позднее. Тяжелые транспортники доставили в российскую столицу спецтехнику и дополнительное оборудование, необходимое для обеспечения безопасности прибывших в Москву по «обмену» крупных американских чиновников и служащих. А также компактное, численностью в сорок человек спецподразделение, призванное усилить охрану Кеннета и других ответственных лиц.
Из шести доставленных по воздуху в Москву передвижных «матриц», смонтированных на шасси военных грузовиков, три были сразу же переданы для прикрытия комплекса американского посольства, – эти установки способны работать также в режиме подавления излучения технотронных генераторов, – а остальные установки, вместе с целым эскортом машин, которые также были доставлены по воздуху, проследовали своим ходом до ворот временной базы ГИОП в поселке Мартовка.
Ровно в восемь утра, как и было предписано, команда, сформированная лично Стоуном, была доставлена в одно из зданий комплекса госучреждений на Старой площади, где располагался аппарат Совбеза. В связи с реальной угрозой терактов здесь, как и на других объектах государственной важности, были приняты беспрецедентные меры безопасности. Команде Романцева – Ураева были выделены два помещения в подвальной части здания, где в эти критические дни круглосуточно работал Ситуационный центр Совбеза. Не факт, что события будут развиваться по тому сценарию, который, пытаясь предугадать дальнейшие шаги Аваддона, детально обсудили между собой в Париже Сатер и Карпинский, прибывший на эту важную для него встречу с двумя «советниками». Все, что угодно, может случиться, причем уже в ближайшие часы… Но Стоун, надо отдать ему должное, оставался верен самому себе и не торопился выкладывать на стол свои последние козыри, в числе которых был и «джокер» по имени Романцев…
Карпинского он видел этим утром лишь один раз, да и то через прозрачную перегородку: секретарь Совбеза примерно в половине девятого спустился в сопровождении небольшой свиты в операционный зал СЦСБР, а затем, пробыв там всего четверть часа, вновь поднялся в свои служебные апартаменты.
Стоун, как и все прочие посвященные, включая Романцева, ожидали нового «связника» от Аваддона. Или же какого-то сообщения, сделанного в анонимной форме, по одному из каналов связи. Либо наступления каких-то событий, косвенно или напрямую связанных с «проблемой Аваддона». Короче, здесь, в тщательно охраняемом секторе здания аппарата Совбеза, царило напряженное ожидание…
Каждый из их небольшой группы в эту пору томительного ожидания коротал время на свой лад. Сергей и Артем, выглядящие довольно необычно в цивильных костюмах, – у каждого из них, впрочем, левую полу пиджака оттягивала наплечная кобура, – расположившись за журнальным столиком, листали принесенную сюда кем-то свежую прессу. Ураев, разложив перед собой ноутбук, занял другой стол. В его ушной раковине, как и у пары «бодигардов», закреплен миниатюрный динамик, соединенный витым шнуром с портативной рацией, автоматически сканирующей частоты местной службы безопасности… Лариса, напоминая каменное изваяние, застыла у матовой стеклянной перегородки, за которой находится операционный зал.
Что же касается Романцева, то он хотя и слонялся, как могло показаться остальным, без дела, все же проводил время не без пользы: он думал, размышлял, анализировал…
Сверившись с часами, он с удивлением отметил, что они находятся здесь всего лишь два часа с хвостиком. А кажется, что уже целую вечность.
Романцев мысленно вернулся к тем вещам, которые были затронуты в ходе их конфиденциальной встречи с Сатером. А именно, к личности Аваддона.
Он по-прежнему был уверен, что сейчас все ниточки сходятся в ладони одного человека, условно говоря, «теневого лидера». Понятно, речь идет не о каких-то частностях, а о принятии стратегических решений, а также о необходимости личного контроля, пусть даже обеспечиваемого преимущественно методами суггестивного характера, за теми ключевыми игроками, которые передвигают фигуры в этой тщательно продуманной и срежиссированной партии. Аваддон, или же «теневой лидер», если таковой существует в природе, является, образно выражаясь, мегаличностью. В том плане, что он способен, оставаясь в тени, управлять другими личностями, подчиняя их при помощи имеющегося в его распоряжении обширного арсенала технологий манипулирования людьми, обретая, таким образом, новые возможности и впитывая в себя весь их совокупный потенциал.
Поэтому Романцеву проще было представить себе «теневого лидера» не как психопатическую личность, прошедшую через ряд метаморфоз, вот как он, к примеру, изменивших стараниями Ларисы Сергеевны его человеческую природу едва ли не на генном уровне и превративших его в настоящего монстра, а как неправильную, вернее, несовместную фигуру – такой термин используется как в высшей математике, так и в некоторых разделах психоанализа.
Конечно, он уже составил нечто вроде «черного списка», куда поместил десятка с полтора подозреваемых. Почти все они были граждане страны «желтого дьявола» и занимали в этой стране, кто в прошлом, кто в настоящем, высокое служебное положение. Но был в этом списке один русский – не кто иной, как Карпинский Игорь Юрьевич, по прозвищу Стоун, занимающий сейчас ответственнейшую должность секретаря Совбеза РФ.
Когда Романцев озвучил эту мысль в Париже, Сатер лишь весело рассмеялся…
А почему, собственно, Карпинский не может быть Аваддоном? Он почти на самом начальном этапе уже был в курсе существования суперпроекта «Новый Порядок», посредством которого, в случае его воплощения в жизнь, советское руководство то ли намеревалось насадить на всем земном шаре коммунистические порядки, то ли готовилось выиграть, причем сокрушительно для неприятеля, уже наметившуюся было, но так и не разразившуюся третью мировую. Он же является одним из самых активных участников так называемой «войны абстракций», о самом факте которой, равно как и каких-то деталях, подавляющее большинство людей не имеют ни малейшего представления. И он, в числе очень немногих, кто стоял у истоков провалившегося, казалось бы, суперпроекта, все еще жив и невредим.
Кстати, есть еще одна важная деталь, которая доставила Романцеву немало головной боли. Выяснилось, причем благодаря любезной подсказке самой Ларисы, – а больше попросту не было откуда узнать, – что она, то есть Лариса Сергеевна, является родственницей Стоуна. Родная дочь двоюродного брата Карпинского-Стоуна, который в конце восьмидесятых и начале девяностых занимал должность начальника Восьмого управления МВД, отвечающего за охрану различных объектов специального назначения…
Папа Ларисы, если этой информации вообще можно верить, погиб осенью 92-го под Новосибирском в результате падения вертолета, на котором он с группой сотрудников летел на один из местных объектов. Лариса Сергеевна, опять же, если принимать на веру ее рассказ, едва не погибла примерно в это же время, когда по неустановленной причине взорвался один из корпусов секретного объекта Спецотдела, в котором находилась возглавляемая ею экспериментальная лаборатория – одна из трех, где велись работы по исследованию различных видов мутаций, от микроорганизмов до людей включительно.
Спасло ее лишь то, что буквально накануне событий, сильно смахивающих на диверсию, молодого доктора наук отправили на стажировку в Штаты – официально упраздненный, но все еще функционирующий Спецотдел на тот момент успел-таки кое-где внедриться во «вражескую» среду. Лариса, понятное дело, не могла не сообразить, что дело пахнет паленым и что какие-то силы, присвоив себе самые важные секретные наработки, исподтишка «зачищают» остальных мало-мальски сведущих в таких вопросах товарищей. Тем более что Спецотдел фактически самоликвидировался, а ключевые сотрудники, державшие в руках многие тайные нити, стали эдак дружненько перебираться на тот свет… Сама ли она догадалась, ведь умная и толковая женщина, подсказал ли ей верный ход ушлый и расторопный дядя, но Лариса пошла на пластическую операцию, которую ей сделали в одной закрытой швейцарской клинике, а затем целиком сменила биографию – впоследствии она проделывала этот трюк несколько раз.
Третий, и последний, из тех, кто нынче проживает на территории России, – это, конечно же… Феликс Ураев. Правда, он в эти дела влез лишь на рубеже восьмидесятых и девяностых, но все же…
Может… Стоун сам затеял всю эту историю с «ультиматумом», если даже не самолично, то при помощи своего ближнего окружения смоделировав ситуацию, которую сейчас называют «проблемой Аваддона»… Опять же, почему нет? Стоит только взять под «мозговой контроль» пару-тройку таких влиятельнейших личностей, как те же Сатер и Кеннет, и уже ничто не помешает глубокому внедрению в ряды американской элиты…
Строго говоря, в современном мире подавляющее большинство людей в той или иной степени являются жертвами манипуляций. Порой такие вещи кажутся безобидными. Не хочешь смотреть новости с расчлененкой или навязчивую рекламу? Переключись… Не хочешь голосовать, потому что не из кого выбирать? Ну так забей на это дело, не ходи на участок… Короче, есть какая-то альтернатива, право поступить не так, а иначе, хотя зачастую это всего лишь иллюзия свободного выбора.
Лариса заверила его, что отныне никто не сможет манипулировать Романцевым. Что, если его попытаются подвергнуть принудительной процедуре нейролингвистического программирования или любой другой из ныне существующих технологий, обеспечивающих полный контроль над личностью, то на его мозгах теперь это никак не скажется. Вроде того, что он получил прививку от таких вот вещей.
Ха-ха-ха…
Романцев, например, так до конца и не уверен в том, что «открывшиеся» ему воспоминания о событиях трехлетней давности являются его собственными, а не имплантированы в его память при помощи всех этих сумасшедших технологий. Что уж говорить обо всем остальном.
Вот такие, значит, заморочки пошли у аналитика Романцева…
В этот момент Ураев пощелкал в воздухе пальцами, обращая на себя внимание остальных.
– Есть две новости, они поступили почти одновременно… В Штатах случилось какое-то ЧП, подробности чуть позднее. А теперь главная новость. Только что получили весточку от Аваддона. Кажется, он предлагает вступить в переговоры с кем-то из его представителей. Сейчас приведут сюда «связника», и от него мы получим всю необходимую информацию…
Первыми из заслуживающих внимания лиц прибыли заместитель руководителя СНБ, глава одного из управлений АНБ, а также двое доверенных помощников Энтони Спайка. Все они прилетели на борту военно-транспортного самолета ВВС США, который осуществил посадку в подмосковном аэропорту Чкаловский. Первые двое, сопровождаемые небольшой свитой и представителями российской стороны, сразу же отправились в комплекс американского посольства в Москве. Помощников Спайка встречала группа сотрудников одной из российских спецслужб. Этих двух, а также прибывших вместе с ними офицеров связи вначале отвезли на Старую площадь, где они поучаствовали в довольно продолжительном совещании, затем доставили на объект «Узел-Переходный», где им впредь надлежало неотлучно находиться.
В первой половине дня девятого декабря в международном аэропорту Внуково-2 приземлился борт из Брюсселя. На этом самолете в Москву прибыла разношерстная публика… Здесь были и сотрудники миссии НАТО в Москве, и прилетевший транзитом через Бельгию заместитель директора ЦРУ, и спецпредставитель ФБР в странах Восточной Европы, находящийся сейчас в фактическом подчинении Дэниела Даркмена.
Эти люди разделились на несколько групп: кто-то самостоятельно отправился в арендуемое в Москве жилье или в свой служебный офис, другие, вместе со встречавшими их в аэропорту посольскими сотрудниками, отъехали в Спасо-Хауз, третьи вместе с выделенным сопровождением отправились в подмосковный поселок Мартовка, где с разрешения российских властей американцы в считанные дни оборудовали и обустроили тщательно охраняемый филиал своего Объединенного штаба ГИОП.
В ночь с девятого на десятое декабря военный аэродром города Клин принял сразу три транспортных самолета ВВС США. Один борт прибыл из того же Брюсселя, доставив в Москву директора ДЕА Роберта Кеннета и довольно многочисленный штат как его собственных подчиненных, так и командированных из числа сотрудников различных американских спецслужб и представителей Пентагона. Данный контингент должен был большей частью обслуживать местный филиал ГИОП, руководство над которым теперь, после прибытия делегации, переходило непосредственно к Роберту Кеннету. Два других самолета, сделав дозаправку в воздухе и скоординировав график полета со временем приземления брюссельского борта, сели в Клину один получасом ранее, другой несколькими минутами позднее. Тяжелые транспортники доставили в российскую столицу спецтехнику и дополнительное оборудование, необходимое для обеспечения безопасности прибывших в Москву по «обмену» крупных американских чиновников и служащих. А также компактное, численностью в сорок человек спецподразделение, призванное усилить охрану Кеннета и других ответственных лиц.
Из шести доставленных по воздуху в Москву передвижных «матриц», смонтированных на шасси военных грузовиков, три были сразу же переданы для прикрытия комплекса американского посольства, – эти установки способны работать также в режиме подавления излучения технотронных генераторов, – а остальные установки, вместе с целым эскортом машин, которые также были доставлены по воздуху, проследовали своим ходом до ворот временной базы ГИОП в поселке Мартовка.
Ровно в восемь утра, как и было предписано, команда, сформированная лично Стоуном, была доставлена в одно из зданий комплекса госучреждений на Старой площади, где располагался аппарат Совбеза. В связи с реальной угрозой терактов здесь, как и на других объектах государственной важности, были приняты беспрецедентные меры безопасности. Команде Романцева – Ураева были выделены два помещения в подвальной части здания, где в эти критические дни круглосуточно работал Ситуационный центр Совбеза. Не факт, что события будут развиваться по тому сценарию, который, пытаясь предугадать дальнейшие шаги Аваддона, детально обсудили между собой в Париже Сатер и Карпинский, прибывший на эту важную для него встречу с двумя «советниками». Все, что угодно, может случиться, причем уже в ближайшие часы… Но Стоун, надо отдать ему должное, оставался верен самому себе и не торопился выкладывать на стол свои последние козыри, в числе которых был и «джокер» по имени Романцев…
Карпинского он видел этим утром лишь один раз, да и то через прозрачную перегородку: секретарь Совбеза примерно в половине девятого спустился в сопровождении небольшой свиты в операционный зал СЦСБР, а затем, пробыв там всего четверть часа, вновь поднялся в свои служебные апартаменты.
Стоун, как и все прочие посвященные, включая Романцева, ожидали нового «связника» от Аваддона. Или же какого-то сообщения, сделанного в анонимной форме, по одному из каналов связи. Либо наступления каких-то событий, косвенно или напрямую связанных с «проблемой Аваддона». Короче, здесь, в тщательно охраняемом секторе здания аппарата Совбеза, царило напряженное ожидание…
Каждый из их небольшой группы в эту пору томительного ожидания коротал время на свой лад. Сергей и Артем, выглядящие довольно необычно в цивильных костюмах, – у каждого из них, впрочем, левую полу пиджака оттягивала наплечная кобура, – расположившись за журнальным столиком, листали принесенную сюда кем-то свежую прессу. Ураев, разложив перед собой ноутбук, занял другой стол. В его ушной раковине, как и у пары «бодигардов», закреплен миниатюрный динамик, соединенный витым шнуром с портативной рацией, автоматически сканирующей частоты местной службы безопасности… Лариса, напоминая каменное изваяние, застыла у матовой стеклянной перегородки, за которой находится операционный зал.
Что же касается Романцева, то он хотя и слонялся, как могло показаться остальным, без дела, все же проводил время не без пользы: он думал, размышлял, анализировал…
Сверившись с часами, он с удивлением отметил, что они находятся здесь всего лишь два часа с хвостиком. А кажется, что уже целую вечность.
Романцев мысленно вернулся к тем вещам, которые были затронуты в ходе их конфиденциальной встречи с Сатером. А именно, к личности Аваддона.
Он по-прежнему был уверен, что сейчас все ниточки сходятся в ладони одного человека, условно говоря, «теневого лидера». Понятно, речь идет не о каких-то частностях, а о принятии стратегических решений, а также о необходимости личного контроля, пусть даже обеспечиваемого преимущественно методами суггестивного характера, за теми ключевыми игроками, которые передвигают фигуры в этой тщательно продуманной и срежиссированной партии. Аваддон, или же «теневой лидер», если таковой существует в природе, является, образно выражаясь, мегаличностью. В том плане, что он способен, оставаясь в тени, управлять другими личностями, подчиняя их при помощи имеющегося в его распоряжении обширного арсенала технологий манипулирования людьми, обретая, таким образом, новые возможности и впитывая в себя весь их совокупный потенциал.
Поэтому Романцеву проще было представить себе «теневого лидера» не как психопатическую личность, прошедшую через ряд метаморфоз, вот как он, к примеру, изменивших стараниями Ларисы Сергеевны его человеческую природу едва ли не на генном уровне и превративших его в настоящего монстра, а как неправильную, вернее, несовместную фигуру – такой термин используется как в высшей математике, так и в некоторых разделах психоанализа.
Конечно, он уже составил нечто вроде «черного списка», куда поместил десятка с полтора подозреваемых. Почти все они были граждане страны «желтого дьявола» и занимали в этой стране, кто в прошлом, кто в настоящем, высокое служебное положение. Но был в этом списке один русский – не кто иной, как Карпинский Игорь Юрьевич, по прозвищу Стоун, занимающий сейчас ответственнейшую должность секретаря Совбеза РФ.
Когда Романцев озвучил эту мысль в Париже, Сатер лишь весело рассмеялся…
А почему, собственно, Карпинский не может быть Аваддоном? Он почти на самом начальном этапе уже был в курсе существования суперпроекта «Новый Порядок», посредством которого, в случае его воплощения в жизнь, советское руководство то ли намеревалось насадить на всем земном шаре коммунистические порядки, то ли готовилось выиграть, причем сокрушительно для неприятеля, уже наметившуюся было, но так и не разразившуюся третью мировую. Он же является одним из самых активных участников так называемой «войны абстракций», о самом факте которой, равно как и каких-то деталях, подавляющее большинство людей не имеют ни малейшего представления. И он, в числе очень немногих, кто стоял у истоков провалившегося, казалось бы, суперпроекта, все еще жив и невредим.
Кстати, есть еще одна важная деталь, которая доставила Романцеву немало головной боли. Выяснилось, причем благодаря любезной подсказке самой Ларисы, – а больше попросту не было откуда узнать, – что она, то есть Лариса Сергеевна, является родственницей Стоуна. Родная дочь двоюродного брата Карпинского-Стоуна, который в конце восьмидесятых и начале девяностых занимал должность начальника Восьмого управления МВД, отвечающего за охрану различных объектов специального назначения…
Папа Ларисы, если этой информации вообще можно верить, погиб осенью 92-го под Новосибирском в результате падения вертолета, на котором он с группой сотрудников летел на один из местных объектов. Лариса Сергеевна, опять же, если принимать на веру ее рассказ, едва не погибла примерно в это же время, когда по неустановленной причине взорвался один из корпусов секретного объекта Спецотдела, в котором находилась возглавляемая ею экспериментальная лаборатория – одна из трех, где велись работы по исследованию различных видов мутаций, от микроорганизмов до людей включительно.
Спасло ее лишь то, что буквально накануне событий, сильно смахивающих на диверсию, молодого доктора наук отправили на стажировку в Штаты – официально упраздненный, но все еще функционирующий Спецотдел на тот момент успел-таки кое-где внедриться во «вражескую» среду. Лариса, понятное дело, не могла не сообразить, что дело пахнет паленым и что какие-то силы, присвоив себе самые важные секретные наработки, исподтишка «зачищают» остальных мало-мальски сведущих в таких вопросах товарищей. Тем более что Спецотдел фактически самоликвидировался, а ключевые сотрудники, державшие в руках многие тайные нити, стали эдак дружненько перебираться на тот свет… Сама ли она догадалась, ведь умная и толковая женщина, подсказал ли ей верный ход ушлый и расторопный дядя, но Лариса пошла на пластическую операцию, которую ей сделали в одной закрытой швейцарской клинике, а затем целиком сменила биографию – впоследствии она проделывала этот трюк несколько раз.
Третий, и последний, из тех, кто нынче проживает на территории России, – это, конечно же… Феликс Ураев. Правда, он в эти дела влез лишь на рубеже восьмидесятых и девяностых, но все же…
Может… Стоун сам затеял всю эту историю с «ультиматумом», если даже не самолично, то при помощи своего ближнего окружения смоделировав ситуацию, которую сейчас называют «проблемой Аваддона»… Опять же, почему нет? Стоит только взять под «мозговой контроль» пару-тройку таких влиятельнейших личностей, как те же Сатер и Кеннет, и уже ничто не помешает глубокому внедрению в ряды американской элиты…
Строго говоря, в современном мире подавляющее большинство людей в той или иной степени являются жертвами манипуляций. Порой такие вещи кажутся безобидными. Не хочешь смотреть новости с расчлененкой или навязчивую рекламу? Переключись… Не хочешь голосовать, потому что не из кого выбирать? Ну так забей на это дело, не ходи на участок… Короче, есть какая-то альтернатива, право поступить не так, а иначе, хотя зачастую это всего лишь иллюзия свободного выбора.
Лариса заверила его, что отныне никто не сможет манипулировать Романцевым. Что, если его попытаются подвергнуть принудительной процедуре нейролингвистического программирования или любой другой из ныне существующих технологий, обеспечивающих полный контроль над личностью, то на его мозгах теперь это никак не скажется. Вроде того, что он получил прививку от таких вот вещей.
Ха-ха-ха…
Романцев, например, так до конца и не уверен в том, что «открывшиеся» ему воспоминания о событиях трехлетней давности являются его собственными, а не имплантированы в его память при помощи всех этих сумасшедших технологий. Что уж говорить обо всем остальном.
Вот такие, значит, заморочки пошли у аналитика Романцева…
В этот момент Ураев пощелкал в воздухе пальцами, обращая на себя внимание остальных.
– Есть две новости, они поступили почти одновременно… В Штатах случилось какое-то ЧП, подробности чуть позднее. А теперь главная новость. Только что получили весточку от Аваддона. Кажется, он предлагает вступить в переговоры с кем-то из его представителей. Сейчас приведут сюда «связника», и от него мы получим всю необходимую информацию…
Глава 46
Всю ночь и утренние часы, за исключением времени, потраченного на совместный с президентом завтрак, Колхауэр провела в одном из помещений запасного Ситуационного центра, оборудованного в подземном убежище на территории авиабазы «Эндрюс».
Ей хотелось бы сейчас оказаться в совершенно другом месте, там, где находится Эндрю, в одной из тех точек пространства, где сейчас происходят главные события. Но такое было невозможно по целому ряду причин. Кто-то из людей, кому Сатер и Спайк доверяют, как самим себе, должен находиться в эти критические часы рядом с президентом. Конечно, события развиваются по ранее написанному сценарию, и изменить его, внести поправки на ходу, дело невероятно сложное. И все же глава государства, каков бы он ни был сам по себе, как человеческая личность, не тот персонаж, которого можно оставлять без надзора, и уж тем более позволять ему что-то делать на сцене, пороть отсебятину и произносить не предусмотренные сценарием реплики… Вторая причина, почему Сатер не захотел взять ее с собой на «дело», носит личный характер: Эндрю как-то поведал ей, не вдаваясь в подробности, что в прошлом он потерял двух близких ему людей… Сатер, конечно, представляет собой очень сложную многогранную личность, но Элизабет казалось, что ею он так же дорожит, как самыми близкими ему людьми, и что именно по этой причине он не взял ее с собой, а позаботился о том, чтобы она переждала «час X» в одном из самых безопасных мест, куда Аваддон, по всем расчетам, не должен добраться.
Ей хотелось бы сейчас оказаться в совершенно другом месте, там, где находится Эндрю, в одной из тех точек пространства, где сейчас происходят главные события. Но такое было невозможно по целому ряду причин. Кто-то из людей, кому Сатер и Спайк доверяют, как самим себе, должен находиться в эти критические часы рядом с президентом. Конечно, события развиваются по ранее написанному сценарию, и изменить его, внести поправки на ходу, дело невероятно сложное. И все же глава государства, каков бы он ни был сам по себе, как человеческая личность, не тот персонаж, которого можно оставлять без надзора, и уж тем более позволять ему что-то делать на сцене, пороть отсебятину и произносить не предусмотренные сценарием реплики… Вторая причина, почему Сатер не захотел взять ее с собой на «дело», носит личный характер: Эндрю как-то поведал ей, не вдаваясь в подробности, что в прошлом он потерял двух близких ему людей… Сатер, конечно, представляет собой очень сложную многогранную личность, но Элизабет казалось, что ею он так же дорожит, как самыми близкими ему людьми, и что именно по этой причине он не взял ее с собой, а позаботился о том, чтобы она переждала «час X» в одном из самых безопасных мест, куда Аваддон, по всем расчетам, не должен добраться.