Страница:
Элизабет дождалась, пока произойдет пересменка. На душе у нее было крайне тревожно. Она подошла к старшему смены и, указав на единственное пустующее кресло терминала «СИСТЕМЫ», произнесла:
– Чиф, могу я ненадолго занять терминал?
Старший удивленно поднял сросшиеся на переносице брови.
– Вы знаете, что это такое?
– Я всего лишь хочу немного посидеть в этом кресле.
Сказав это, Колхауэр уселась в «кресло», которое тут же, благодаря конструктивным особенностям, заняло максимально удобное для ее тела положение.
Старший смены несколько секунд с изумлением смотрел на прехорошенькую блондинку, занявшую навороченный терминал Суперкомпьютера. «Ни черта ты в этих делах не понимаешь, девочка, – подумал он про себя. – Иначе ты попросила бы принести инфошлем… А перед этим, чтобы обеспечить стопроцентный контакт с СЕТЬЮ, тебе пришлось бы состричь твои пышные золотистые волосы…»
Но высказывать свои мысли вслух он не решился. Во-первых, сам Хозяин распорядился, чтобы для нее был открыт доступ во все помещения Центра. А во-вторых, в этой молодой женщине было нечто такое, что напрочь отбивало всякое желание спорить с ней по какому бы то ни было поводу.
Элизабет, подтянув рукава чуть повыше, чтобы запястья оставались открытыми, положила руки на подлокотники, в которые, как и в подголовник, были вмонтированы чувствительные биосенсоры. Во время своего пребывания на объекте Сатера в горах Сьерра-Невада, она, в ходе нескольких сеансов наркогипноза, прошла через процедуру психокоррекции, которую Эндрю назвал «положительным программированием». Сатеру, спасшему ее от гибели, она доверяла целиком и полностью, так, как не доверяла никому другому в своей жизни. Она и вправду после этих сеансов почувствовала себя так, как будто заново родилась. Не только жизненный тонус повысился, но и открылись какие-то скрытые резервы, дремавшие ранее в ее организме…
Ей и ранее была присуща высокая интуиция, ну а сейчас, буквально в последние дни, это чувство в ней обострилось многократно. Конечно, она еще не обладает таким чувством предвидения, как Эндрю Сатер, но уже успела понять, что на свой собственный, благоприобретенный дар «ясновидения» она теперь может вполне положиться.
Поэтому, ощутив нарастающую исподволь волну беспокойства, Колхауэр тут же всполошилась. А терминал СЕТИ ей понадобился как некий энергоисточник, способный подпитать, обострить ее чувства.
Элизабет почти сразу, едва уселась в кресло, ощутила резкие колебания и толчки, амплитуда и сила которых постепенно возрастали.
Не теряя более ни секунды, она выпорхнула из кресла.
– Старший смены! – повелительно произнесла она. – Ко мне!
Плотный крепыш, сам удивляясь своей резвости, тут же прервал свой разговор с коллегой и поторопился на зов.
– Я к вашим услугам, мэм.
– В запасе у нас не более пяти минут, – глядя ему в глаза, спокойным, но в то же время повелительным тоном произнесла Колхауэр. – Сейчас вы отдадите следующие распоряжения. Первое. Следует немедленно отключить принудительную вентиляцию и перейти на автономную систему жизнеобеспечения! Второе. Прикажите сотрудникам, которые находятся рядом с помещением «шлюза» и возле шахты лифта, немедленно покинуть опасное место и переместиться на ваш уровень! Третье и последнее. Я сейчас проследую в президентские апартаменты. Как только я позвоню вам оттуда по внутреннему телефону, сразу же включайте внутренний защитный контур! А теперь действуете, офицер!!
Колхауэр, не дожидаясь реакции на серию отданных ею ЦУ, круто развернулась на каблучках и направилась к выходу. Спустившись по лестнице на третий уровень, она кивнула двум стоящим на страже у дверей сотрудникам охраны и тут же без стука вошла в подземный офис президента.
– Прошу прощения, сэр…
Она сразу сняла трубку внутренней связи и сообщила старшему смены, что находится в президентских апартаментах. Заметив, как изменилось и почти мгновенно побледнело лицо Джорджа Уокера, Колхауэр, глядя ему прямо в глаза, спокойно сказала:
– Уверена, прямая опасность вам не грозит, но лучше все же перестраховаться…
Примерно через минуту они ощутили под ногами легкое сотрясение почвы. Объект, первоначально проектировавшийся как бункер на случай ядерной войны, был способен выдержать еще и не такой динамический удар… Спустя некоторое время выяснилось, что самолет «ЕС-135» («Воздушный командный пункт»), круживший вот уже почти сутки в воздухе, во избежание возможного ЧП решено было посадить на авиабазу «Эндрюс». Произошел какой-то труднообъяснимый сбой в технике и в слаженных дотоле действиях пилотов и авиадиспетчера, после чего «ЕС-135», совершив неуклюжий маневр при посадке, врезался в бетонный ангар, под которым находился вход в подземный бункер…
Даркмен расположился со своим штабом и прикомандированными сотрудниками Пентагона и различных спецслужб в калифорнийском городе Пломдейл, в изолированной и тщательно охраняемой части военно-воздушной базы «Эдвардс».
Выслушав сообщение об авиакатастрофе на базе «Эндрюс», где потерпел крушение «ЕС-135», Даркмен криво усмехнулся. Аваддон послал «черную метку» человеку, от которого сейчас мало что зависит… Но данное происшествие должно также послужить предупреждением другим влиятельным фигурам, чтобы они не вздумали переходить за определенную черту.
Убедившись, что президент и небольшой штат его помощников, укрывшиеся в подземном убежище, нисколько не пострадали – можно себе представить, как наложил полные штаны в эти минуты «крутой ковбой» Джордж Уокер, – Даркмен целиком переключил свое внимание на другие события, разворачивающиеся в окрестностях подведомственного Сатеру спецобъекта «Секвойя».
Отображением происходившего там служила картинка на большом плоском экране с выстроенным компьютером графическим изображением атакованного неприятелем объекта и нанесенной на схему текущей обстановкой, а также доклады, получаемые с места событий, – они становились с каждой минутой все более тревожными.
– На связи Малколм, сэр, – доложил один из операторов. – Просит немедленно соединить его с вами!
Даркмен услышал в наушниках чье-то тяжелое дыхание.
– Говорите, Малколм, я вас слушаю.
– Даркмен, почему вы и ваши люди медлите с поддержкой?! – прозвучал в наушниках уже знакомый фэбээровцу голос. – Вы разве не видите, что нас атакуют большие силы?!
Картинка на экране полностью оправдывала обеспокоенный тон говорящего. Это был Рональд Малколм, третий человек в иерархии Агентства по безопасности «хай-тек» и один из близких приятелей самого Эндрю Сатера. На экране были видны огненные «змейки», – проекции излучения стационарных и передвижных «матриц» противника, жалившие со всех сторон защитные системы безопасности спецобъекта «Секвойя». А также россыпью до сотни красных и черных точечек, обозначающих тяжеловооруженных «суперов»…
– Малколм, я уже отдал нужный приказ, – спокойным тоном сказал Даркмен. – Два моих подразделения выдвигаются в нужном направлении. Я также выделил из своего резерва две «матрицы». Уверен, мои люди начнут с минуты на минуту…
– Это меняет дело, – в голосе Малколма, впрочем, не чувствовалось особого оптимизма. – Но поторопитесь, Даркмен! Если вы немедленно не придете нам на выручку, все может закончиться фатально…
Именно на такой исход дела и рассчитывал Даркмен. Он и вправду выдвинул большие силы в район Сьерра-Невады и даже успел произвести кое-какие маневры, смысл которых непосвященным был непонятен. Роли в этом спектакле распределены заранее, и теперь нужно только следить за тем, чтобы актеришки вовремя подавали нужные реплики да не забывали, когда это требуется, менять маски и обличья…
– Одну минуту, Малколм! – произнес он торопливо в микрофон, опасаясь, что связь между ними может пропасть в любой момент. – Где сейчас находится Сатер? Он по-прежнему с вами, на объекте?
– Да!! Где же ему быть, черти вас раздери?! – рявкнул, казалось, в самое ухо Малколм. – Шевелитесь же, Даркмен, иначе от нас и мокрого места не останется!
«Ну вот и отлично! – подумал Даркмен, оптимистично оценивая как сложившуюся на эту пору ситуацию, так и свой вклад в происходящее. – Кое-кто из наблюдателей может счесть, что я действую слишком медлительно и не оказываю должной поддержки попавшим в трудное положение „коллегам“… Ну и плевать! Пусть драка продолжается, а человеку, который ее затеял, лучше остаться в стороне…»
Глава 47
– Итак, господа хорошие, какие будут соображения по поводу только что услышанного?
Ураев и Лариса, в свою очередь, дружно уставились на Романцева, передоверив, таким образом, ему право первого слова.
– Ну хорошо, – вздохнул тот, – давайте попытаемся разложить все по полочкам… Первое. От имени Аваддона вам, Игорь Юрьевич, поступило предложение вступить в переговоры с его полномочными представителями. Второе. Переговоры должны состояться в условиях полной конфиденциальности не позднее семнадцати ноль-ноль сегодняшних суток. Место встречи, состав делегации и меры безопасности будут оговорены дополнительно…
– Когда? – мрачно поинтересовался Ураев. – Посмотрите на часы! Времени у нас с гулькин нос…
– А их это никак не волнует, – сказал Романцев. – На том и строится весь расчет, Феликс, чтобы поставить противную сторону в максимально трудное положение… Но я еще не закончил. Посланцы Аваддона заверили, что последний не собирается выдвигать каких-либо политических требований, равно как не преследует в данной ситуации целей корыстного характера. Переговоры, по их утверждениям, должны носить сугубо технический характер. Речь будет идти прежде всего об уничтожении уже существующих образцов технотронного оружия и о сворачивании всех секретных программ, касающихся разработки новых технологий, позволяющих эффективно манипулировать людьми… Если же эти переговоры, которые нам сейчас навязывают, не состоятся, если не удастся «договориться», то последует не только серия новых «наездов», вроде нападения на «Комплекс-5», но может произойти и кое-что посерьезнее…
– Ловко они все рассчитали, – хмыкнул Ураев. – Сами создали проблемы, и сами теперь предлагают «разрулить» ситуацию…
– Полагаю, американцы тоже получат либо уже получили схожее предложение от организации Аваддона, – задумчиво сказал Стоун. – Ведь проблема «разоружения» задевает их в не меньшей, если даже не в большей степени…
– К нам приехали толпы американских чиновников и сотрудников спецслужб, – скривив губы, сказал Ураев. – Но толку от них…
– Мы тоже выслали своих наблюдателей в Соединенные Штаты, – сказал Стоун. – Американцы, как мне доложили, опасаются терактов, особенно сегодня… Доверия между нами, как вы сами понимаете, тоже особого нет. Каждый в чем-то подозревает друг друга… Кстати… Как нам стало известно, Кеннет, который сейчас является четвертым по своему рангу лицом в структуре ГИОП и который прибыл к нам с большой свитой, наложил целый ряд запретов и ограничений на всех своих сограждан, кто находится здесь в связи с «проблемой Аваддона». Вроде как это сделано в целях обеспечения безопасности американских граждан… Покидать пределы охраняемой территории посольства, а также «базы» в поселке Мартовка разрешено лишь тем, кто выполняет функции координаторов, взаимодействующих с нашими спецслужбами, а также офицерам связи и некоторым техническим специалистам.
– Остальные забились в свои норки и даже головы наружу не кажут, – подтвердил его слова Ураев. – Тоже мне «помощники»…
– А что сам Кеннет? – пристально глядя на Стоуна, поинтересовался Романцев. – Вы уже разговаривали с ним, Игорь Юрьевич?
– А то вы не знаете, Романцев… С утра общались по телефону. Есть обоюдное желание встретиться. Но, учитывая всю сложность положения, крайне острую обстановку, вероятность осуществления терактов против ключевых фигур, решено встретиться несколько позднее, когда все прояснится…
Сообщив эту информацию, он вопросительно посмотрел на Ларису:
– Что-то наш уважаемый доктор отмалчивается… О чем ты сейчас думаешь, Лариса?
– Я думаю, что все идет по тому сценарию, который мы обсуждали в Париже, – после паузы сказала она. – Технологии суггестивного характера имеют свои особенности. Вы слишком ценный трофей, Игорь Юрьевич, чтобы он мог доверить контроль в данном случае кому-то третьему…
– Что это, по-твоему, нам дает?
– Это дает возможность избежать намеченной на крайний случай масштабной силовой акции, – ответил за нее Романцев. – «Теневой лидер», я в этом уверен, находится уже здесь, в Москве. И он непременно будет присутствовать в каком-то качестве там, где планируется провести эти жестко навязанные нам переговоры…
В этот момент из динамика прозвучал доклад начальника дежурной смены Ситуационного центра.
– Игорь Юрьевич, с нами на связи сейчас Роберт Кеннет. Просит соединить с вами.
Ураев передал секретарю Совбеза телефонную трубку, затем, подчиняясь его жесту, включил динамик, чтобы разговор слышали все присутствующие. Кеннет подтвердил, что в Штатах имела место авиакатастрофа, которая произошла непосредственно в окрестностях «правительственной» авиабазы «Эндрюс», а также сообщил о двух случаях нападения на секретные объекты федерального подчинения в Сьерра-Неваде и в окрестностях Сиэтла. Но это, как выяснилось, была лишь преамбула… Кеннет известил секретаря Совбеза, что его сотрудники в течение последнего часа ведут активный допрос пары «связников» Аваддона. Выяснилось также, что в адрес американцев поступило предложение немедленно вступить в переговоры с полномочными представителями Сверхорганизации, где также должна будет присутствовать и российская делегация. Стоун подтвердил, что несколькими минутами ранее он получил аналогичное предложение. Кеннет предупредил его, что согласится участвовать в такого рода переговорах лишь в том случае, если они будут проходить на тщательно охраняемой базе ГИОП в поселке Мартовка, потому что «ни один русский объект не имеет сейчас надежной защиты». Стоун отнесся к этой инициативе американцев без большого энтузиазма, а затем сказал, что у них, по-видимому, нет других вариантов, и предупредил, что он отправит в Мартовку группу сотрудников, которые будут участвовать в подготовке «переговоров» и убедятся в том, что американский филиал ГИОП действительно является безопасным местом для такого рода мероприятий.
Спустя примерно пять минут из внутреннего двора здания Совбеза выкатили два черных джипа. Тревожно подмигивая проблесковыми маячками, они резво помчались на выезд из столицы…
Глава 48
Согласно поступавшим в Ситуационный центр докладам от наземных служб последствия авиакатастрофы будут устранены еще до конца текущих суток. В данный момент пожарные службы уже почти справились с возникшим в результате падения самолета пожаром, и уже в скором времени аварийные партии смогут приступить к разборке завалов, чтобы обеспечить доступ к шахте спецлифта и запасному выходу подземного объекта.
Джордж Уокер, услышав эту новость, облегченно перевел дух. Жаль, конечно, тех людей, что погибли во время крушения самолета. Но он не мог не радоваться тому, что сам он скорее всего выйдет из этой переделки живым и невредимым…
В этой сумятице он как-то не обратил внимания на то, что именно Колхауэр буквально за минуту до падения «летящего штаба», не причинившего, впрочем, никакого вреда бункеру, выдала предупреждение о какой-то надвигающейся опасности. Он забыл об этом скоротечном эпизоде, а сама Элизабет о нем не напоминала.
Когда суматоха вокруг этого ЧП несколько улеглась, президент продолжил свое ознакомление с конфиденциальными бумагами. Присутствие Колхауэр в кабинете ему нисколько не мешало: он сам попросил Элизабет остаться с ним, потому что в ее компании, как ни странно, чувствовал себя на удивление покойно.
Рассеянно пролистав содержимое бирюзовой папки, составленное из материалов Агентства «хай-тек» и содержащей немало предупреждений о необходимости более жестко контролировать некоторые исследования и разработки в сфере новых технологий, Джордж Уокер отложил ее в сторону. Все это, конечно, очень важно, но он в таких вещах мало что понимает, так что пусть со всем этим разбираются его помощники и эксперты…
В предбаннике дежурил офицер ВМС, носящий за президентом США «ядерный чемоданчик», который, впрочем, как и вся система запуска ракет, был обесточен. Это временное явление: как только минует нынешний кризис, все вернется на свои места.
Но даже такой вот, отключенный от сети управления «ядерный чемоданчик» Джордж все равно не хотел выпускать из виду. Для него это было нечто большее, чем «кнопка» – это был символ почти неограниченной власти президента США, точно такой же, какими являлись для царей корона, скипетр и держава…
Взяв в руки последнюю в стопке папку, в которой содержался секретный доклад Эн-ти-эй-си, Центра по оценке национальных угроз, президент заглянул в самый его конец, чтобы сразу познакомиться с конечными выводами составителей доклада.
«Призрак бродит по Америке, призрак Аваддона…» Последний, как это и принято в таких случаях, был закодирован в виде инициалов – JD (от John Dow – так обычно называют в Штатах труп неопознанного мужчины). Эксперты попытались составить психологический портрет личности, исходя из гипотетического предположения, что «Аваддон» – это не коллективный псевдоним, за которым в действительности скрывается группа высокопоставленных заговорщиков, а именно единичная личность, «мегаличность», обладающая необычайными качествами и способная подчинять себе волю других наделенных большой властью людей.
Хозяин подземных апартаментов прочел последнюю страницу. Не обнаружив там хоть сколь-нибудь конкретной информации – фамилии, имена, занимаемая должность, место жительства, размеры состояния и т.д. – и не найдя даже списка подозреваемых лиц, он разочарованно вздохнул, после чего с треском захлопнул папку, содержавшую никчемный во всех отношениях доклад.
– Мне кажется, вы чем-то расстроены, господин президент, – уловив направленный на нее взгляд, сказала Колхауэр. – Могу я узнать, в чем дело? Что еще, кроме авиакатастрофы?
– Проклятые русские! – неожиданно для самого себя произнес президент. – Сдается мне, что именно они во всем этом повинны…
Вспомнив доклад главы ДЕА Кеннета, он с горечью произнес:
– Я получил данные, что Советы в восьмидесятых годах провели серию экспериментов на своих космических станциях… И в ходе этих опытов им удалось получить штаммы грибков, которые, по всей видимости, послужили основой для создания первых прототипов препарата «джанк»…
– Насколько я понимаю, это всего лишь предположение, – помедлив немного, сказала Колхауэр. – Вы, конечно же, в курсе, господин президент, что мы в Америке также проводили схожие эксперименты. Взять тот же небезызвестный проект «МК-ультра». Что же касается высказанной вами версии… Глупо было бы думать, что Советы не проводили подобные изыскания. Сомнительно также, несмотря на тяжелое положение нынешней России, чтобы там совсем бросили заниматься такими исследованиями. Но вы ведь знаете, сэр, что большое количество ученых и специалистов из России и других бывших республик были вывезены к нам, в Америку, где они в своей большой массе продолжили свои занятия, но работая уже на нас, за большие деньги… И если вам доставляют правдивую информацию, а я надеюсь, что это так, вы не могли не заметить наличие целого ряда тревожных тенденций: федеральному правительству, с ходом прогресса, бывает все труднее контролировать крупнейшие межнациональные корпорации, а также сферу «хай-тек»… Наоборот, последние все сильнее влияют на принятие решений, зачастую глобального характера… Ну а чем чревата потеря контроля над такими вещами, вы теперь можете убедиться сами…
Колхауэр сделала небольшую паузу, после чего завершила свою мысль:
– Я думаю, сэр, что «плохие ребята» есть в избытке как в России, так и у нас. Аваддон – это симбиоз самого худшего, что есть во всех нас, – стремления, зачастую безудержного, к большим деньгам, к известности и славе, желание подчинять людей, навязывать им те вещи, против которых они протестуют, и, наконец, тяга к неограниченной власти…
Едва она закончила свое импровизированное выступление, как открылась дверь и на пороге возник помощник президента.
– Только что получили срочное известие из Сиэтла, сэр, – произнес он необыкновенно торжественным тоном. – Спецназ взял штурмом бывшую военную базу «Браун Хилл»! С места событий докладывают, что уже первый осмотр помещений и коммуникаций базы доказывает, что это крупнейший у нас в стране объект заговорщиков!
Президент вскочил из-за стола и, едва сдерживая радостное нетерпение, спросил:
– Ну а что Аваддон? Его уже удалось… арестовать?!
Элизабет в этот момент усмехнулась про себя, но решила промолчать, поскольку говорить на эти темы с Джорджем Уокером, пытаться объяснять ему все тонкости и нюансы происходящих сейчас событий занятие абсолютно бессмысленное.
– Такие сведения пока не поступали, сэр, – сказал помощник. – Есть еще важное сообщение, пришедшее из Пломдейла, штат Калифорния.
Раскрыв папку, он передал текст сообщения президенту.
– Это от Даркмена? – спросил президент, взглянув вначале на подпись. – Надеюсь, хорошие новости?
– Не думаю, сэр, – сказал помощник, заметив, что президент не слишком торопится ознакомиться с текстом депеши. – По сведениям Даркмена, спецобъект Агентства «хай-тек» в горах Сьерра-Невада практически полностью разрушен… Имеются человеческие жертвы… Даркмен сообщает, что он перебрасывает сейчас на место трагедии людей и технику и что он лично будет контролировать ход спасательных операций.
– Как же так? – растерянным тоном произнес Джордж Уокер. – Почему на наши головы вдруг свалились все эти неприятности…
Он посмотрел на журналистку, невольно удивляясь тому, что даже сейчас, после столь дурных новостей, она все еще не теряет присутствия духа.
Но если бы он только знал, чего стоило этой молодой женщине сохранять в эти мгновения железную выдержку… Она не может позволить себе слабость. Потому что она теперь часть президентского окружения. И кем бы ни был в действительности сам Джордж Уокер, каковы бы ни были его истинные человеческие качества, от влияния на этого человека, недалекого, шаткого по своей натуре, будет во многом зависеть количество как дурных, так и добрых дел в Соединенных Штатах и за пределами страны…
– Вот увидите, мистер президент, что все закончится благополучно, – спокойным тоном сказала Колхауэр. – Уверена, что время дурных новостей закончилось и что сам кризис будет позитивно разрешен уже в самом ближайшем времени.
Глава 49
«С виду обычный квартал коттеджей, – разглядывая округу, подумал про себя Романцев. – По всему периметру обнесен трехметровой высоты оградой. Телекамеры, следящие датчики – но это уже компетенция Феликса и его людей… В принципе ничего из ряда вон выходящего: наши отечественные богачи еще и не такие крепостные стены возводят. Ладно, Романцев, не фиг гадать! Просто будь внимателен и попытайся „прокачать“ всякого, кто покажется тебе подозрительным…»
Возле трехэтажного здания из красного кирпича, с виду напоминающего «новорусские» хоромы, но с ажурной антенной на пологой крыше и развернутым на площадке сбоку от дома комплексом спутниковой связи, вновь прибывших встречала небольшая группка американцев: двое были одеты в штатское, на остальных красовалась полевая военная форма.
– Чиф, могу я ненадолго занять терминал?
Старший удивленно поднял сросшиеся на переносице брови.
– Вы знаете, что это такое?
– Я всего лишь хочу немного посидеть в этом кресле.
Сказав это, Колхауэр уселась в «кресло», которое тут же, благодаря конструктивным особенностям, заняло максимально удобное для ее тела положение.
Старший смены несколько секунд с изумлением смотрел на прехорошенькую блондинку, занявшую навороченный терминал Суперкомпьютера. «Ни черта ты в этих делах не понимаешь, девочка, – подумал он про себя. – Иначе ты попросила бы принести инфошлем… А перед этим, чтобы обеспечить стопроцентный контакт с СЕТЬЮ, тебе пришлось бы состричь твои пышные золотистые волосы…»
Но высказывать свои мысли вслух он не решился. Во-первых, сам Хозяин распорядился, чтобы для нее был открыт доступ во все помещения Центра. А во-вторых, в этой молодой женщине было нечто такое, что напрочь отбивало всякое желание спорить с ней по какому бы то ни было поводу.
Элизабет, подтянув рукава чуть повыше, чтобы запястья оставались открытыми, положила руки на подлокотники, в которые, как и в подголовник, были вмонтированы чувствительные биосенсоры. Во время своего пребывания на объекте Сатера в горах Сьерра-Невада, она, в ходе нескольких сеансов наркогипноза, прошла через процедуру психокоррекции, которую Эндрю назвал «положительным программированием». Сатеру, спасшему ее от гибели, она доверяла целиком и полностью, так, как не доверяла никому другому в своей жизни. Она и вправду после этих сеансов почувствовала себя так, как будто заново родилась. Не только жизненный тонус повысился, но и открылись какие-то скрытые резервы, дремавшие ранее в ее организме…
Ей и ранее была присуща высокая интуиция, ну а сейчас, буквально в последние дни, это чувство в ней обострилось многократно. Конечно, она еще не обладает таким чувством предвидения, как Эндрю Сатер, но уже успела понять, что на свой собственный, благоприобретенный дар «ясновидения» она теперь может вполне положиться.
Поэтому, ощутив нарастающую исподволь волну беспокойства, Колхауэр тут же всполошилась. А терминал СЕТИ ей понадобился как некий энергоисточник, способный подпитать, обострить ее чувства.
Элизабет почти сразу, едва уселась в кресло, ощутила резкие колебания и толчки, амплитуда и сила которых постепенно возрастали.
Не теряя более ни секунды, она выпорхнула из кресла.
– Старший смены! – повелительно произнесла она. – Ко мне!
Плотный крепыш, сам удивляясь своей резвости, тут же прервал свой разговор с коллегой и поторопился на зов.
– Я к вашим услугам, мэм.
– В запасе у нас не более пяти минут, – глядя ему в глаза, спокойным, но в то же время повелительным тоном произнесла Колхауэр. – Сейчас вы отдадите следующие распоряжения. Первое. Следует немедленно отключить принудительную вентиляцию и перейти на автономную систему жизнеобеспечения! Второе. Прикажите сотрудникам, которые находятся рядом с помещением «шлюза» и возле шахты лифта, немедленно покинуть опасное место и переместиться на ваш уровень! Третье и последнее. Я сейчас проследую в президентские апартаменты. Как только я позвоню вам оттуда по внутреннему телефону, сразу же включайте внутренний защитный контур! А теперь действуете, офицер!!
Колхауэр, не дожидаясь реакции на серию отданных ею ЦУ, круто развернулась на каблучках и направилась к выходу. Спустившись по лестнице на третий уровень, она кивнула двум стоящим на страже у дверей сотрудникам охраны и тут же без стука вошла в подземный офис президента.
– Прошу прощения, сэр…
Она сразу сняла трубку внутренней связи и сообщила старшему смены, что находится в президентских апартаментах. Заметив, как изменилось и почти мгновенно побледнело лицо Джорджа Уокера, Колхауэр, глядя ему прямо в глаза, спокойно сказала:
– Уверена, прямая опасность вам не грозит, но лучше все же перестраховаться…
Примерно через минуту они ощутили под ногами легкое сотрясение почвы. Объект, первоначально проектировавшийся как бункер на случай ядерной войны, был способен выдержать еще и не такой динамический удар… Спустя некоторое время выяснилось, что самолет «ЕС-135» («Воздушный командный пункт»), круживший вот уже почти сутки в воздухе, во избежание возможного ЧП решено было посадить на авиабазу «Эндрюс». Произошел какой-то труднообъяснимый сбой в технике и в слаженных дотоле действиях пилотов и авиадиспетчера, после чего «ЕС-135», совершив неуклюжий маневр при посадке, врезался в бетонный ангар, под которым находился вход в подземный бункер…
Даркмен расположился со своим штабом и прикомандированными сотрудниками Пентагона и различных спецслужб в калифорнийском городе Пломдейл, в изолированной и тщательно охраняемой части военно-воздушной базы «Эдвардс».
Выслушав сообщение об авиакатастрофе на базе «Эндрюс», где потерпел крушение «ЕС-135», Даркмен криво усмехнулся. Аваддон послал «черную метку» человеку, от которого сейчас мало что зависит… Но данное происшествие должно также послужить предупреждением другим влиятельным фигурам, чтобы они не вздумали переходить за определенную черту.
Убедившись, что президент и небольшой штат его помощников, укрывшиеся в подземном убежище, нисколько не пострадали – можно себе представить, как наложил полные штаны в эти минуты «крутой ковбой» Джордж Уокер, – Даркмен целиком переключил свое внимание на другие события, разворачивающиеся в окрестностях подведомственного Сатеру спецобъекта «Секвойя».
Отображением происходившего там служила картинка на большом плоском экране с выстроенным компьютером графическим изображением атакованного неприятелем объекта и нанесенной на схему текущей обстановкой, а также доклады, получаемые с места событий, – они становились с каждой минутой все более тревожными.
– На связи Малколм, сэр, – доложил один из операторов. – Просит немедленно соединить его с вами!
Даркмен услышал в наушниках чье-то тяжелое дыхание.
– Говорите, Малколм, я вас слушаю.
– Даркмен, почему вы и ваши люди медлите с поддержкой?! – прозвучал в наушниках уже знакомый фэбээровцу голос. – Вы разве не видите, что нас атакуют большие силы?!
Картинка на экране полностью оправдывала обеспокоенный тон говорящего. Это был Рональд Малколм, третий человек в иерархии Агентства по безопасности «хай-тек» и один из близких приятелей самого Эндрю Сатера. На экране были видны огненные «змейки», – проекции излучения стационарных и передвижных «матриц» противника, жалившие со всех сторон защитные системы безопасности спецобъекта «Секвойя». А также россыпью до сотни красных и черных точечек, обозначающих тяжеловооруженных «суперов»…
– Малколм, я уже отдал нужный приказ, – спокойным тоном сказал Даркмен. – Два моих подразделения выдвигаются в нужном направлении. Я также выделил из своего резерва две «матрицы». Уверен, мои люди начнут с минуты на минуту…
– Это меняет дело, – в голосе Малколма, впрочем, не чувствовалось особого оптимизма. – Но поторопитесь, Даркмен! Если вы немедленно не придете нам на выручку, все может закончиться фатально…
Именно на такой исход дела и рассчитывал Даркмен. Он и вправду выдвинул большие силы в район Сьерра-Невады и даже успел произвести кое-какие маневры, смысл которых непосвященным был непонятен. Роли в этом спектакле распределены заранее, и теперь нужно только следить за тем, чтобы актеришки вовремя подавали нужные реплики да не забывали, когда это требуется, менять маски и обличья…
– Одну минуту, Малколм! – произнес он торопливо в микрофон, опасаясь, что связь между ними может пропасть в любой момент. – Где сейчас находится Сатер? Он по-прежнему с вами, на объекте?
– Да!! Где же ему быть, черти вас раздери?! – рявкнул, казалось, в самое ухо Малколм. – Шевелитесь же, Даркмен, иначе от нас и мокрого места не останется!
«Ну вот и отлично! – подумал Даркмен, оптимистично оценивая как сложившуюся на эту пору ситуацию, так и свой вклад в происходящее. – Кое-кто из наблюдателей может счесть, что я действую слишком медлительно и не оказываю должной поддержки попавшим в трудное положение „коллегам“… Ну и плевать! Пусть драка продолжается, а человеку, который ее затеял, лучше остаться в стороне…»
Глава 47
Москва, Россия,
10 декабря, полдень
Когда «связников», которых на этот раз оказалось двое, вывели из помещения СЦСБР, туда сразу же вошел секретарь Совбеза. Сотрудников «лички», которые повсюду следовали за ним тенью, он оставил за дверью. Ураев жестом показал двум своим переодетым в штатское бойцам, что они здесь пока лишние. Стоун, поочередно обведя глазами оставшуюся троицу, глухо спросил:– Итак, господа хорошие, какие будут соображения по поводу только что услышанного?
Ураев и Лариса, в свою очередь, дружно уставились на Романцева, передоверив, таким образом, ему право первого слова.
– Ну хорошо, – вздохнул тот, – давайте попытаемся разложить все по полочкам… Первое. От имени Аваддона вам, Игорь Юрьевич, поступило предложение вступить в переговоры с его полномочными представителями. Второе. Переговоры должны состояться в условиях полной конфиденциальности не позднее семнадцати ноль-ноль сегодняшних суток. Место встречи, состав делегации и меры безопасности будут оговорены дополнительно…
– Когда? – мрачно поинтересовался Ураев. – Посмотрите на часы! Времени у нас с гулькин нос…
– А их это никак не волнует, – сказал Романцев. – На том и строится весь расчет, Феликс, чтобы поставить противную сторону в максимально трудное положение… Но я еще не закончил. Посланцы Аваддона заверили, что последний не собирается выдвигать каких-либо политических требований, равно как не преследует в данной ситуации целей корыстного характера. Переговоры, по их утверждениям, должны носить сугубо технический характер. Речь будет идти прежде всего об уничтожении уже существующих образцов технотронного оружия и о сворачивании всех секретных программ, касающихся разработки новых технологий, позволяющих эффективно манипулировать людьми… Если же эти переговоры, которые нам сейчас навязывают, не состоятся, если не удастся «договориться», то последует не только серия новых «наездов», вроде нападения на «Комплекс-5», но может произойти и кое-что посерьезнее…
– Ловко они все рассчитали, – хмыкнул Ураев. – Сами создали проблемы, и сами теперь предлагают «разрулить» ситуацию…
– Полагаю, американцы тоже получат либо уже получили схожее предложение от организации Аваддона, – задумчиво сказал Стоун. – Ведь проблема «разоружения» задевает их в не меньшей, если даже не в большей степени…
– К нам приехали толпы американских чиновников и сотрудников спецслужб, – скривив губы, сказал Ураев. – Но толку от них…
– Мы тоже выслали своих наблюдателей в Соединенные Штаты, – сказал Стоун. – Американцы, как мне доложили, опасаются терактов, особенно сегодня… Доверия между нами, как вы сами понимаете, тоже особого нет. Каждый в чем-то подозревает друг друга… Кстати… Как нам стало известно, Кеннет, который сейчас является четвертым по своему рангу лицом в структуре ГИОП и который прибыл к нам с большой свитой, наложил целый ряд запретов и ограничений на всех своих сограждан, кто находится здесь в связи с «проблемой Аваддона». Вроде как это сделано в целях обеспечения безопасности американских граждан… Покидать пределы охраняемой территории посольства, а также «базы» в поселке Мартовка разрешено лишь тем, кто выполняет функции координаторов, взаимодействующих с нашими спецслужбами, а также офицерам связи и некоторым техническим специалистам.
– Остальные забились в свои норки и даже головы наружу не кажут, – подтвердил его слова Ураев. – Тоже мне «помощники»…
– А что сам Кеннет? – пристально глядя на Стоуна, поинтересовался Романцев. – Вы уже разговаривали с ним, Игорь Юрьевич?
– А то вы не знаете, Романцев… С утра общались по телефону. Есть обоюдное желание встретиться. Но, учитывая всю сложность положения, крайне острую обстановку, вероятность осуществления терактов против ключевых фигур, решено встретиться несколько позднее, когда все прояснится…
Сообщив эту информацию, он вопросительно посмотрел на Ларису:
– Что-то наш уважаемый доктор отмалчивается… О чем ты сейчас думаешь, Лариса?
– Я думаю, что все идет по тому сценарию, который мы обсуждали в Париже, – после паузы сказала она. – Технологии суггестивного характера имеют свои особенности. Вы слишком ценный трофей, Игорь Юрьевич, чтобы он мог доверить контроль в данном случае кому-то третьему…
– Что это, по-твоему, нам дает?
– Это дает возможность избежать намеченной на крайний случай масштабной силовой акции, – ответил за нее Романцев. – «Теневой лидер», я в этом уверен, находится уже здесь, в Москве. И он непременно будет присутствовать в каком-то качестве там, где планируется провести эти жестко навязанные нам переговоры…
В этот момент из динамика прозвучал доклад начальника дежурной смены Ситуационного центра.
– Игорь Юрьевич, с нами на связи сейчас Роберт Кеннет. Просит соединить с вами.
Ураев передал секретарю Совбеза телефонную трубку, затем, подчиняясь его жесту, включил динамик, чтобы разговор слышали все присутствующие. Кеннет подтвердил, что в Штатах имела место авиакатастрофа, которая произошла непосредственно в окрестностях «правительственной» авиабазы «Эндрюс», а также сообщил о двух случаях нападения на секретные объекты федерального подчинения в Сьерра-Неваде и в окрестностях Сиэтла. Но это, как выяснилось, была лишь преамбула… Кеннет известил секретаря Совбеза, что его сотрудники в течение последнего часа ведут активный допрос пары «связников» Аваддона. Выяснилось также, что в адрес американцев поступило предложение немедленно вступить в переговоры с полномочными представителями Сверхорганизации, где также должна будет присутствовать и российская делегация. Стоун подтвердил, что несколькими минутами ранее он получил аналогичное предложение. Кеннет предупредил его, что согласится участвовать в такого рода переговорах лишь в том случае, если они будут проходить на тщательно охраняемой базе ГИОП в поселке Мартовка, потому что «ни один русский объект не имеет сейчас надежной защиты». Стоун отнесся к этой инициативе американцев без большого энтузиазма, а затем сказал, что у них, по-видимому, нет других вариантов, и предупредил, что он отправит в Мартовку группу сотрудников, которые будут участвовать в подготовке «переговоров» и убедятся в том, что американский филиал ГИОП действительно является безопасным местом для такого рода мероприятий.
Спустя примерно пять минут из внутреннего двора здания Совбеза выкатили два черных джипа. Тревожно подмигивая проблесковыми маячками, они резво помчались на выезд из столицы…
Глава 48
Федеральный округ
Колумбия, США,
авиабаза «Эндрюс»
Спустя час после падения напичканного электроникой штабного самолета причины трагедии все еще оставались невыясненными.Согласно поступавшим в Ситуационный центр докладам от наземных служб последствия авиакатастрофы будут устранены еще до конца текущих суток. В данный момент пожарные службы уже почти справились с возникшим в результате падения самолета пожаром, и уже в скором времени аварийные партии смогут приступить к разборке завалов, чтобы обеспечить доступ к шахте спецлифта и запасному выходу подземного объекта.
Джордж Уокер, услышав эту новость, облегченно перевел дух. Жаль, конечно, тех людей, что погибли во время крушения самолета. Но он не мог не радоваться тому, что сам он скорее всего выйдет из этой переделки живым и невредимым…
В этой сумятице он как-то не обратил внимания на то, что именно Колхауэр буквально за минуту до падения «летящего штаба», не причинившего, впрочем, никакого вреда бункеру, выдала предупреждение о какой-то надвигающейся опасности. Он забыл об этом скоротечном эпизоде, а сама Элизабет о нем не напоминала.
Когда суматоха вокруг этого ЧП несколько улеглась, президент продолжил свое ознакомление с конфиденциальными бумагами. Присутствие Колхауэр в кабинете ему нисколько не мешало: он сам попросил Элизабет остаться с ним, потому что в ее компании, как ни странно, чувствовал себя на удивление покойно.
Рассеянно пролистав содержимое бирюзовой папки, составленное из материалов Агентства «хай-тек» и содержащей немало предупреждений о необходимости более жестко контролировать некоторые исследования и разработки в сфере новых технологий, Джордж Уокер отложил ее в сторону. Все это, конечно, очень важно, но он в таких вещах мало что понимает, так что пусть со всем этим разбираются его помощники и эксперты…
В предбаннике дежурил офицер ВМС, носящий за президентом США «ядерный чемоданчик», который, впрочем, как и вся система запуска ракет, был обесточен. Это временное явление: как только минует нынешний кризис, все вернется на свои места.
Но даже такой вот, отключенный от сети управления «ядерный чемоданчик» Джордж все равно не хотел выпускать из виду. Для него это было нечто большее, чем «кнопка» – это был символ почти неограниченной власти президента США, точно такой же, какими являлись для царей корона, скипетр и держава…
Взяв в руки последнюю в стопке папку, в которой содержался секретный доклад Эн-ти-эй-си, Центра по оценке национальных угроз, президент заглянул в самый его конец, чтобы сразу познакомиться с конечными выводами составителей доклада.
«Призрак бродит по Америке, призрак Аваддона…» Последний, как это и принято в таких случаях, был закодирован в виде инициалов – JD (от John Dow – так обычно называют в Штатах труп неопознанного мужчины). Эксперты попытались составить психологический портрет личности, исходя из гипотетического предположения, что «Аваддон» – это не коллективный псевдоним, за которым в действительности скрывается группа высокопоставленных заговорщиков, а именно единичная личность, «мегаличность», обладающая необычайными качествами и способная подчинять себе волю других наделенных большой властью людей.
Хозяин подземных апартаментов прочел последнюю страницу. Не обнаружив там хоть сколь-нибудь конкретной информации – фамилии, имена, занимаемая должность, место жительства, размеры состояния и т.д. – и не найдя даже списка подозреваемых лиц, он разочарованно вздохнул, после чего с треском захлопнул папку, содержавшую никчемный во всех отношениях доклад.
– Мне кажется, вы чем-то расстроены, господин президент, – уловив направленный на нее взгляд, сказала Колхауэр. – Могу я узнать, в чем дело? Что еще, кроме авиакатастрофы?
– Проклятые русские! – неожиданно для самого себя произнес президент. – Сдается мне, что именно они во всем этом повинны…
Вспомнив доклад главы ДЕА Кеннета, он с горечью произнес:
– Я получил данные, что Советы в восьмидесятых годах провели серию экспериментов на своих космических станциях… И в ходе этих опытов им удалось получить штаммы грибков, которые, по всей видимости, послужили основой для создания первых прототипов препарата «джанк»…
– Насколько я понимаю, это всего лишь предположение, – помедлив немного, сказала Колхауэр. – Вы, конечно же, в курсе, господин президент, что мы в Америке также проводили схожие эксперименты. Взять тот же небезызвестный проект «МК-ультра». Что же касается высказанной вами версии… Глупо было бы думать, что Советы не проводили подобные изыскания. Сомнительно также, несмотря на тяжелое положение нынешней России, чтобы там совсем бросили заниматься такими исследованиями. Но вы ведь знаете, сэр, что большое количество ученых и специалистов из России и других бывших республик были вывезены к нам, в Америку, где они в своей большой массе продолжили свои занятия, но работая уже на нас, за большие деньги… И если вам доставляют правдивую информацию, а я надеюсь, что это так, вы не могли не заметить наличие целого ряда тревожных тенденций: федеральному правительству, с ходом прогресса, бывает все труднее контролировать крупнейшие межнациональные корпорации, а также сферу «хай-тек»… Наоборот, последние все сильнее влияют на принятие решений, зачастую глобального характера… Ну а чем чревата потеря контроля над такими вещами, вы теперь можете убедиться сами…
Колхауэр сделала небольшую паузу, после чего завершила свою мысль:
– Я думаю, сэр, что «плохие ребята» есть в избытке как в России, так и у нас. Аваддон – это симбиоз самого худшего, что есть во всех нас, – стремления, зачастую безудержного, к большим деньгам, к известности и славе, желание подчинять людей, навязывать им те вещи, против которых они протестуют, и, наконец, тяга к неограниченной власти…
Едва она закончила свое импровизированное выступление, как открылась дверь и на пороге возник помощник президента.
– Только что получили срочное известие из Сиэтла, сэр, – произнес он необыкновенно торжественным тоном. – Спецназ взял штурмом бывшую военную базу «Браун Хилл»! С места событий докладывают, что уже первый осмотр помещений и коммуникаций базы доказывает, что это крупнейший у нас в стране объект заговорщиков!
Президент вскочил из-за стола и, едва сдерживая радостное нетерпение, спросил:
– Ну а что Аваддон? Его уже удалось… арестовать?!
Элизабет в этот момент усмехнулась про себя, но решила промолчать, поскольку говорить на эти темы с Джорджем Уокером, пытаться объяснять ему все тонкости и нюансы происходящих сейчас событий занятие абсолютно бессмысленное.
– Такие сведения пока не поступали, сэр, – сказал помощник. – Есть еще важное сообщение, пришедшее из Пломдейла, штат Калифорния.
Раскрыв папку, он передал текст сообщения президенту.
– Это от Даркмена? – спросил президент, взглянув вначале на подпись. – Надеюсь, хорошие новости?
– Не думаю, сэр, – сказал помощник, заметив, что президент не слишком торопится ознакомиться с текстом депеши. – По сведениям Даркмена, спецобъект Агентства «хай-тек» в горах Сьерра-Невада практически полностью разрушен… Имеются человеческие жертвы… Даркмен сообщает, что он перебрасывает сейчас на место трагедии людей и технику и что он лично будет контролировать ход спасательных операций.
– Как же так? – растерянным тоном произнес Джордж Уокер. – Почему на наши головы вдруг свалились все эти неприятности…
Он посмотрел на журналистку, невольно удивляясь тому, что даже сейчас, после столь дурных новостей, она все еще не теряет присутствия духа.
Но если бы он только знал, чего стоило этой молодой женщине сохранять в эти мгновения железную выдержку… Она не может позволить себе слабость. Потому что она теперь часть президентского окружения. И кем бы ни был в действительности сам Джордж Уокер, каковы бы ни были его истинные человеческие качества, от влияния на этого человека, недалекого, шаткого по своей натуре, будет во многом зависеть количество как дурных, так и добрых дел в Соединенных Штатах и за пределами страны…
– Вот увидите, мистер президент, что все закончится благополучно, – спокойным тоном сказала Колхауэр. – Уверена, что время дурных новостей закончилось и что сам кризис будет позитивно разрешен уже в самом ближайшем времени.
Глава 49
Московская область,
поселок Мартовка,
временная база ГИОП
Передовой джип, после короткой процедуры проверки документов и досмотра, въехал на территорию «базы». Вслед за ними через распахнутые ворота проследовал «мерсовский» микроавтобус с сотрудниками «девятки» на борту. Едва только присланная российской стороной делегация оказалась внутри объекта, как охрана тут же заперла браму и вернула на место переносные секции заграждения.«С виду обычный квартал коттеджей, – разглядывая округу, подумал про себя Романцев. – По всему периметру обнесен трехметровой высоты оградой. Телекамеры, следящие датчики – но это уже компетенция Феликса и его людей… В принципе ничего из ряда вон выходящего: наши отечественные богачи еще и не такие крепостные стены возводят. Ладно, Романцев, не фиг гадать! Просто будь внимателен и попытайся „прокачать“ всякого, кто покажется тебе подозрительным…»
Возле трехэтажного здания из красного кирпича, с виду напоминающего «новорусские» хоромы, но с ажурной антенной на пологой крыше и развернутым на площадке сбоку от дома комплексом спутниковой связи, вновь прибывших встречала небольшая группка американцев: двое были одеты в штатское, на остальных красовалась полевая военная форма.