– Я согласен, что сейчас есть симптомы кризиса в энергетике всего мира. Но при всех общих свойствах энергосистем есть одна вещь, которая абсолютно фундаментально отличает российскую электроэнергетику от любой другой. Во время одного из наших роад-шоу один инвестор задал вопрос, вы тут рассказываете, реформы, либерализация, разделили, потом слили и что? Чем вы вообще лучше, чем немецкое пиво или израильская медицина? Вот я думаю, мне в медицину в Израиле вложить, в пиво в Германии или к вам? Ответ вот в чем: ни одна электроэнергетика в мире, кроме российской, не находится сегодня в очевидном процессе, который называется «из полного нерынка в полный рынок». Это совершенно уникальное ее свойство. У нас сегодня при всех наших успехах средняя цена киловатта $350, а цена киловатта в Восточной Европе – $800, в развитых странах – $1,5 тыс. Я абсолютно уверен, что динамика в сторону $800 и $1,5 тыс. – это ровно то, что мы получим в следующие несколько лет, потому что активно идем из нереформы в реформу. Активы, погруженные в нерыночную среду, да еще регулируемую государством, всегда недооценены. По мере погружения их в рыночную среду, по мере того, как инвестор начинает видеть, что это всерьез, они получают колоссальный рост. Это наше главное конкурентное преимущество. Это то, на чем мы точно выиграем мировую конкуренцию за инвестиции в энергетику, в которую, вы совершенно правы, сейчас вступает весь мир.
– РАО ЕЭС в последнее время активно избавлялось от непрофильных активов, через полтора года компания перестанет существовать. Зачем вы в такой ситуации купили «Силовые машины»?
– Это решение проходило очень непросто. Было непонимание, сомнение, споры. Но мы рассматривали его для себя как абсолютно стратегическое. А дело было полтора года назад, когда и инвестиционная программа у нас была еще в тумане. И частная генерация была в тумане вместе с рынком. Сегодня я абсолютно уверен, что решение было правильным.
– Почему?
– Потому что стратегически мы попали «в десятку». Энергетическое оборудование – сердцевина всей инвестиционной стратегии энергетики. Мы сформировали новую команду менеджеров. Назначение топ-менеджера РАО ЕЭС Бориса Вайнзихера генеральным директором «Силовых машин» – очень трудное решение просто из-за физических объемов нагрузки на одного человека, но единственно возможное на этом переходном этапе. Перед новой командой была поставлена задача – разработать стратегию, и ее разработали. Она состоит в следующем, назовем ее 4 на 4 – за 4 года в 4 раза увеличить выпуск основных видов оборудования. Это паровые турбины, в том числе для атомных электростанций, гидравлические турбины, турбогенераторы, гидрогенераторы и плюс существенное расширение линейки газовых турбин. Сейчас создаем газотурбинный дивизион.
– Но «Силовым машинам» нужны инвестиции, как их планируется привлечь?
– Мы знаем, сколько нужно средств, и знаем, как мы их получим. «Силовые машины» проведут допэмиссию акций. Акции предложат всем акционерам, в том числе трем основным – РАО ЕЭС, «Интерросу» и Siemens. Мы приглашаем наших партнеров поучаствовать в допэмиссии с сохранением долей, чтобы у каждого акционера был сохранен блокпакет. Остальное планируется разместить по открытой подписке. Предварительные консультации показывают, что акционеры «Силовых машин» поддерживают эту идею. У нас простая логика. РАО ЕЭС покупало блокпакет «Силовых машин», когда компания стоила $400 млн. Мы заплатили $100 млн. Если вы заглянете сегодня в РТС, вы увидите, что компания стоит уже $1 млрд (согласно котировкам на конец 2006 года, $1,03 млрд – Ъ). Это означает, что с точки финан совой логики мы уже все окупили. Но выкупив сегодня допэмиссию, через два-три года акционеры получат еще одно кратное увеличение стоимости своих пакетов. Я хочу, чтобы «Силовые машины» стали одним из крупнейших частных российских производителей на рынке оборудования, конкурирующих с мировыми грандами. У них будет новейшее оборудование, компания будет обеспечена заказами. А в 2008 году я предложу совету директоров РАО ЕЭС продать долю в «Силовых машинах».
– Когда пройдет допэмиссия?
– В первой половине 2007 года.
– В каком объеме?
– Думаю, что минимум $300 млн. Всего на реализацию стратегии «Силовых машин» надо в три раза больше. Остальные источники мы тоже понимаем.
– Насколько «Силовые машины» готовы к реализации новой стратегии?
– Это хороший вопрос. Я считаю, что в «Силовых машинах» за прошедшие годы было сделано много полезного. С советских времен там была сильнейшая инженерная команда, она сохранилась. Это то, что было раньше и не потеряно. Потанин ская команда прибавила бизнесовую логику. Но по объективным причинам не было самого главного – того, что называется развитием. Было сохранение, удержание, структурирование. Сейчас будет взрывной рост. Основа точно есть. Я много времени провел на заводах «Силовых машин» и видел людей, от станочников до директоров, и я понимаю, что они точно за такую задачу возьмутся. Это у них в глазах. Но в то же время совершенно ясно, что главным узким местом сейчас будут не деньги и заказы, а кадровый потенциал. Главное, что нам нужно, – это высочайшей квалификации инженеры, конструкторы, технологи, рабочие. Но я считаю, что в Петербурге эта задача точно разрешима.
– Получат ли «Силовые машины» преимущества в ходе тендеров на поставки оборудования для РАО ЕЭС?
– Нет. Все на общих основаниях с Siemens, General Electric, Alstom, Mitsubishi.
– Но ведь у вас очень много проектов, например, та же Калининградская ТЭЦ, для которых «Силовые машины» и другие российские заводы вообще не могут произвести оборудование.
– Это не так. На Калининградской ТЭЦ стоят две газовые турбины, произведенные на «Силовых машинах» по лицензии Siemens, паровая турбина и генераторы самих «Силовых машин», котел-утилизатор Подольского машиностроительного завода. Но объем задач, который перед нами стоит, не ограничивается энергомашиностроением. Ведь строительство станций – это не только турбины, котлы, теплообменники. Дальше начинается общестроительная часть – инжиниринг-проекты, тепломонтаж, электромонтаж, наладка и поверх всего этого EPCM-услуги, то есть энергообъект под ключ. И сейчас идет такая пока не видимая глазу масштабная структуризация всех участников этого рынка, чтобы вобрать в себя все – от машиностроения до сервиса и инжиниринга. Серьезные люди поняли, что у нас только в 2007 году будет $15 млрд заказа, что у нас все всерьез и надолго. И они начинают структурировать эти сектора. В ряде случаев я понимаю, что мы не сможем быстро получить адекватное российское предложение. Значит, будет импорт. Тем более что уже понятно, что после нашей инвестпрограммы до 2010 года программа электроэнергетики на 2011–2015 годы будет примерно втрое больше. Всего получится почти 100 тыс. МВт за 10 лет. А сейчас установленная мощность РАО ЕЭС 150 тыс. МВт. Масштабы впечатляющие.
– А на каком топливе будут работать эти мощности? Готовы ли вы выполнить наказ президента о переходе на альтернативные газу виды топлива?
– Чтобы позиция стала ясной, надо сразу же разделить вопрос на две части. Одна часть – ближайшие пять лет, а другая – следующие пять-десять лет. В ближайшие пять лет все детерминировано с минимальной возможностью маневра. Ясно, что за ближайшую пятилетку мы не введем ни одну новую угольную станцию. Будут несколько новых блоков, но на уже существующих. Ни одну новую гидростанцию мы за пять лет не введем, ни одну новую атомную станцию. В этом смысле, конечно же, газовые вводы в ближайшие три-четыре года неизбежны, необходимы, и это единственный способ обеспечить электричеством страну. Когда необходим каждый киловатт, закрывать дефицит электроэнергии можно только газовыми мощностями. Газовую станцию за 20 месяцев можно построить. Угольную – минимум за три года. Поэтому в ближайшие пять лет прирост потребления газа неизбежен и новые газовые вводы неизбежны. Вместе с тем у нас, конечно же, завышенная доля газа в топливном балансе. Она неправильная ни с точки зрения энергобезопасности, ни с точки зрения эффективности. Причины ее тоже понятны: заниженная цена газа по сравнению с углем и мазутом, которые имеют рыночные цены. Если вы хотите иметь дешевый газ, он у вас будет перепотребляться. В этом смысле, что нужно, вводя газовые мощности в следующие два-пять лет, одновременно изменить ценовую стратегию по газу – последовательно повышать цену на газ большими темпами, чем прежде. Понимая, что одновременно с этим вся стратегия вводов начиная с 2010 года должна быть построена на минимизации новых газовых вводов и максимизации угольных, гидро– и атомных. Вот в этом позиция.
– А газ-то вообще вам дадут? И насколько нужно повысить цену на газ, чтобы он был?
– Как вы знаете, 30 ноября мы получили решение правительства, что в 2007 году мы выходим с газовиками на долгосрочные договоры поставок газа. Первый раз за всю историю. В целом согласовали объемы газа. Его физические объемы будут расти, но доля в топливном балансе энергетики будет снижаться или как минимум не будет расти. Чтобы угольные станции стали эффективными, газ должен стоить порядка $70 за тысячу кубометров.
– А как отличаются угольные и газовые станции по стоимости строительства?
– Угольные вводы – это $1100–1200 за кВт, газовые – $700–800. Причем если вы хотите полностью снять экологические проблемы, то смело прибавляйте к стоимости станций на угле еще $150–200 за кВт. Только на экологию.
– Возможно ли строительство угольных станций в Мос кве?
– Вряд ли. А вообще я считаю, что у нас большие возможности по строительству угольной генерации. Во-первых, рядом с Канско-Ачинским топливно-энергетическим комплексом, а во-вторых, в Кузбассе. Чуть-чуть хуже возможности углей из Дон басса, но при этом мы активно развиваем новую технологию циркулирующего кипящего слоя (ЦКС), которая позволит нам сжигать не просто донбасский уголь, но даже терриконы отработанной породы. Такой проект у нас уже начинается вместе с компанией «Русский уголь» на экспериментальной ТЭЦ, это будет первый российский ЦКС. Считаю, что и Московский угольный бассейн (это в основном Тула, Калуга) имеет серьезные перспективы. Да, там традиционно низкокалорийные угли, которые считались не очень перспективными, но в современных угольных технологиях это точно в будущем развернется. На днях обсуждали ряд проектов в угольной генерации в Московской области. Тоже будем строить.
– Когда станет известно о конкретных принятых решениях?
– Чуть позже. Сейчас как раз завершаем все расчеты. Для себя ставим задачу за ближайшие пять лет ввести 2 тыс. МВт на угле. При том что в прошлую пятилетку ввели около 200 МВт аналогичных мощностей.
– А до 2015 года?
– Еще в десять раз больше – 20 тыс. МВт. И это минимум, будет наверняка больше. Уголь – это колоссальные возможно сти. Принятые правительством решения по либерализации рынка электроэнергии, по ценам на газ плюс очередь из частных угольных компаний – все это точно развяжет угольную генерацию в масштабных объемах.
– Почему вы так резко решили увеличить объем мощностей к 2015 году, ведь совсем недавно были другие цифры?
– Прошедшие десять месяцев нам дали базовые цифры роста энергопотребления, которого не бывало никогда раньше. Мы жили несколько лет с цифрой 1,8 %, до этого – 1,5 %, 1,3 %, 0,8 %, а в 2006 году получили по факту 4,6 % за январь-октябрь. У нас, конечно, нет уверенности, что теперь всегда будет 4,6 %, но есть серьезные аргументы, что это не случайный всплеск, а начало нового качества роста, роста ВВП, который имеет другую структуру.
– На какой вы срок сегодня строите свои прогнозы?
– Мы долго про сроки спорили, и в итоге у нас сформировалась следующая концепция. Сейчас мы делаем документ, который называется «Целевое видение стратегии развития электроэнергетики до 2030 года». При старых тенденциях развития экономики электропотребление в 2030 году будет под 2000 млрд кВт/ч, а при ускоренном развитии экономики с ее диверсификацией за счет энергоемких производств, внутренний спрос может увеличиться и до 3000 млрд кВт/ч (сейчас потребление составляет 1000 млрд кВт/ч в год – Ъ). Этот документ мы готовим по соб – ственной инициативе и именно как стратегию развития отрасли, где будет мало цифр и много – про качественное описание энергосистемы. Следующий горизонт – 2020 год. Это схема размещения объектов электроэнергетики. Здесь уже будут объемы вводов, укрупненно – площадки. Мы ясно понимаем, что для гидрогенерации, для атомной отрасли на меньшие сроки просто бессмысленно прогнозировать. А вот до 2010 года будет детализированная инвестпрограмма, с перечнем объектов и сроками ввода.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Анатолий Борисович Чубайс.
Родился 16 июня 1955 года в белорусском городе Борисове в семье военного. В 1977 году окончил Ленинградский инженерно-экономический институт. С 1977 года работал в институте инженером, ассистентом, доцентом. В середине 80-х годов возглавлял неформальный кружок «молодых экономистов», участвовал в основании клуба «Перестройка». С 1990 года – заместитель председателя исполкома Ленсовета, главный экономический советник мэра Ленинграда Анатолия Собчака. С ноября 1991 го да – председатель Госкомитета РФ по управлению госимуществом. С 1 июня 1992 года – первый зампред правительст ва по вопросам экономической и финансовой политики. 15 июля 1996 года назначен руководителем администрации президента. 7 марта 1997 года стал первым вице-премьером и министром финансов. В ноябре 1997 года освобожден от должности министра финансов, в марте 1998 года – от должности первого вице-премьера. 4 апреля 1998 года избран в состав совета директоров РАО «ЕЭС России», 30 апреля того же года возглавил правление энергохолдинга. Имеет сына и дочь от первого брака.
COMPANY PROFILE
РАО «ЕЭС России».
Крупнейшая энергетическая компания страны, контролирует использование свыше 70 % выработки и мощности страны. 52 % акций компании принадлежит государству. Установленная мощность электростанций РАО – 157,7 тыс. МВт. В состав компании входят ОАО «Системный оператор», ОАО «Федеральная сетевая компания», межрегиональные распредсетевые компании, 7 оптово-генерирующих и 12 территориальных генерирующих компаний. Контролирует экспортно-импортные потоки российской электроэнергии через ЗАО «Интер РАО ЕЭС». В 2005 году холдинг произвел 665,4 млрд кВт/ч электроэнергии, выручка составила 777 млрд руб., чистая прибыль – 51,8 млрд руб. Капитализация компании – $39,4 млрд. В компании работает больше 460 тыс. человек.
ХРОНИКА
7 октября 2006 года РАО «ЕЭС России» за 4 млрд руб. продало на аукционе финскому концерну Fortum 12,51 % акций ОАО «Петер бургская генерирующая компания». 22 ноября РАО обязалось передать казахские угольные разрезы «Северный» и «Богатырь» компании Access Industries в обмен на отказ от исковых заявлений к РАО на 1,5 млрд руб.
13 февраля 2007 года РАО утвердило инвестпрограмму до 2010 года в объеме 3,1 трлн руб. 15 февраля РАО продало «Газпрому» по закрытой подписке 19,4 % акций «Мос энерго» за $2,4 млрд.
2 марта совет директоров одобрил схему реорганизации холдинга, предполагающую обособление всех компаний целевой структуры отрасли и прекращение деятельности РАО к 1 июля 2008 года.
10 марта «Норникель» за $3 млрд выкупил на аукционе доп эмиссию 37,9 % акций ОГК-3, увеличив долю в компании до 46,2 %.
15 марта РАО, «Кузбассэнерго» и СУЭК продали 93,35 % акций «Западно-Сибирской ТЭЦ» холдингу Evraz Group за 5,95 млрд руб.
29 марта РАО, «Кузбассэнерго» и СУЭК продали 93,35 % акций «Южно-Кузбасской ГРЭС» ООО «Мечел-Энерго» за 4 млрд руб.
27 апреля совет директоров РАО разрешил участвовать в обмене акциями ОГК И ТГК миноритариям, владеющим менее 0,1 % акций.
21–23 мая РАО продало пакеты семи региональных компаний за 7,5 млрд руб. 25 мая совет директоров РАО одобрил создание трех холдингов, через которые миноритарии обменяются активами. Холдинги создали «Газпром», «Норникель» и СУЭК. 6 июня Enel Investment Holding B.V. за 39,2 млрд руб. купила у РАО 25,03 % акций ОГК-5. 27 июля РАО утвердило параметры обмена между миноритариями и государством. «Газпром» получит 54,8 % ОГК-2, 51,7 % ОГК-6 и 5–10,5 % в трех ТГК. «Норникель» увеличит долю в ОГК-3 до 87,4 %, СУЭК увеличит доли в двух ТГК до 45–48 %. 4 сентября завершился первый этап реорганизации РАО ЕЭС – из него выделены ОГК-5 и ТГК-5. Компании стали первыми в России частными генерирующими компаниями. 15 сентября немецкий концерн E.On предложил за 60,8 % акций ОГК-4 100 млрд руб. 18–19 сентября РАО продало пакеты в четырех региональных компаниях за 1,08 млрд руб.
Екатерина Гришковец
Коммерсантъ № 227 (3558) от 05.12.2006
30. Давид Якобашвили: планирую построить музей рядом с нашим офисом на Солянке, на том месте, где сейчас находится шашлычная
По итогам 2006 года котировки акций одного из крупнейших российских игроков пищевого рынка, компании «Вимм-Билль-Данн» (ВБД), выросли почти в три раза. Аналитики прогнозируют, что в 2007 году акции ВБД если и замедлят темпы роста, то ненамного. О том, чем будет обусловлен рост котировок рассказывает председатель совета директоров ОАО «Вимм-Билль-Данн. Продукты питания» Давид Якобашвили.
– В 2006 году стоимость акций ВБД на Нью-Йоркской фондовой бирже выросла в 2,8 раза, или на 177 %. При этом аналитики отмечают скачкообразность роста котировок: в течение недели они могут как вырасти на 8–10 %, так и снизиться на аналогичную величину. С чем это связано?
– Аналогичным образом наши акции ведут себя и на Рос сийской товарно-сырьевой бирже (РТС). Подобная скачкообразность, на мой взгляд, определяется наличием достаточного количества рисков. На котировки влияют очень многие факторы, в том числе и заявления наших чиновников как в отношении внутри российского рынка, так и в отношении международных отношений. В последнее время в свете вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО) эти заявления были достаточно острыми. Хотя по большей части на колебание стоимости акций влияет рынок нефти, доходы от которой формируют 25 % российского бюджета. На сегодня стоимость нефти продолжает оставаться определяющей составляющей российского фондового рынка. Я лично считаю, что на данный момент ее влияние, скорее, психологический фактор, от которого мы, как бы то ни было, зависим.
– В начале 2007 года часть акций ВБД была размещена на российской торговой площадке, при этом разница в котировках акций ВБД на РТС и NYSE весьма существенна и составляет 10–12 %. Чем это объясняется?
– Наши акции очень мало торгуются на РТС. Как только появляется какое-то количество акций в продаже, их немедленно покупают. При этом большинство покупателей предпочитают их держать, рассчитывая, что в определенный момент их цена сравняется с ценой наших ADR в Нью-Йорке. Если на NYSE акции ВБД торгуются ежедневно, то на площадке РТС в среднем проходит всего одна сделка в неделю. Очень низкая ликвидность на РТС – всего порядка 10 %. Безусловно, есть и другие составляющие, которые тормозят выравнивание цен. К примеру, тот же государственный фактор играет существенную роль. Я имею в виду те правила и ограничения, которые определены государством для российского фондового рынка, в частности, то, что иностранцы не могут покупать акции на российской площадке. На российском фондовом рынке постоянно меняются правила игры, поэтому стоимость ADR и GDR «Вимм-Билль-Данна» на NYSE много выше, чем на местном рынке.
– Приходилось ли акционерам ВБД за все то время, что компания торгуется на бирже, предпринимать какие-то специальные действия для поддержки уровня котировок, например, выкупать акции ВБД?
– Нам ни разу не приходилось выкупать собственные акции. Так обычно делают, когда в компании идет предпродажная подготовка – чтобы повысить капитализацию и в конечном итоге продать компанию подороже. Пока у нас такой необходимости не возникало. Даже когда в 2004 году стоимость акций упала до минимальной за все время нашего присутствия на бирже отметки $12,5 за акцию. Сейчас же, я считаю, ситуация очень хорошая по стоимости акций, многие даже не предполагали, насколько вырастут в цене акции ВБД. Конечно, никто не может дать гарантии, что такой интенсивный рост продолжится и дальше. Но есть некоторые аналитики, дающие достаточно высокие прогнозы по росту цен и в 2007 году.
– Тем не менее в 2007 году акционеры ВБД продали часть принадлежащих им акций компании.
– Да, недавно мои партнеры по бизнесу продали часть своих акций, поскольку необходимо вкладывать средства в другие проекты. Я не продавал. Более того, по возможности, считаю, надо будет еще акций ВБД себе прикупить, поскольку их стоимость будет расти, вложение будет эффективным.
– Почти год назад основные акционеры ВБД передали управление компанией в руки наемного менеджера Тони Майе ра. Тогда было объявлено, что вы, Сергей Пластинин и Гавриил Юшваев займетесь созданием нового холдинга, куда войдут все ваши активы. Холдинг уже сформирован?
– Пока о новом холдинге говорить еще рано. До начала его создания слишком много еще вещей предстоит сделать. На данном этапе приоритетной задачей для всех нас является консолидация основного актива – ВБД, о чем уже неоднократно говорилось и нами, и в прессе, поскольку мы пытаемся сделать этот процесс максимально прозрачным и открытым для инвесторов. По осталь ным нашим предприятиям также работаем, но все остальные активы консолидировать проще, фактически просто объединить документацию. Непосредственно сейчас просто ни кто этим вплотную не занимается. Это не спешно.
– А что мешает консолидировать ВБД?
– Сейчас стараемся провести консолидацию таким образом, чтобы структура компании, с одной стороны, была максимально приближена к международным стандартам, а с другой – соответствовала нашему законодательству. Основная проблема в том, что по российскому законодательству ВБД – не холдинг. ОАО «Вимм-Билль-Данн Продукты питания» – это маленькая компания, которая считается управляющей и имеет соответствующую бухгалтерию, которая не отражает всех показателей. Фактически нам приходится вести «двойную бухгалтерию»: одну по американским стандартам, вторую – по российским по каждому нашему предприятию. И консолидировать ее на данный момент невозможно. В нашем законодательстве не определено само понятие холдинга, как понимает его GAAP. Получается, что по российским стандартам у нас одно предприятие, а по международным – другое.
– Какова же тогда основная цель проводимой сейчас реструктуризации ВБД?
– Сокращение количества юридических лиц, входящих в ОАО, здорово сократит расходы каждого отдельного предприятия, поскольку позволит убрать дублирующие функции подразделений ВБД. Для нас каждая копейка важна: экономия не десятками процентов определяется. Поэтому-то мы и стараемся находить решения, которые позволили бы максимально сократить расходы.
– Вопрос о продаже ВБД французской группе Danone стал уже традиционным: слухи о переговорах между компаниями ходят по рынку постоянно. Так ВБД продается или нет?
– В данном вопросе я придерживаюсь такого же мнения, как и относительно продажи принадлежащих мне акций ВБД: я продавать не хочу. Что касается Danone, то на данный момент никаких реальных переговоров нет. Danone владеет определенным количеством акций ВБД, приобретенных на фондовом рынке. И наши с ними отношения такие же, как и со всеми остальными инвесторами. Понятно, любой бизнес при определенном стечении обстоятельств может быть продан, если кто-то предложит хорошую цену. Мы всегда готовы сесть за стол переговоров и рассмотреть предложение инвесторов, но я не думаю, что сейчас нам кто-то предложит цену, которая нас устроит.
– А какая цена устроит акционеров ВБД?
– Умопомрачительная. Если кто-то захочет сделать подарок любимой на 8 Марта в виде ВБД и предложит цену, значительно превышающую нынешнюю капитализацию компании, мы с удовольствием рассмотрим это предложение. А если серьезно, то мы сейчас и сами готовы к значительным приобретениям.
– Есть информация, что акционеры ВБД рассматривали возможность приобретений профильных игроков за рубежом, в частности в Восточной Европе. Сохранились ли эти планы?
– Необязательно приобретать иностранную компанию, на нашем местном рынке тоже есть достойные игроки. Могу сказать, что в наших ближайших планах приобретения на территории России и в СНГ. Пока я считаю, что рынок нами недостаточно освоен на территории страны и нам есть над чем работать в России. Что касается западных рынков, в том числе Восточной Европы, то там все находится в руках местных производителей, выйти на рынки тех же Польши или Чехии тяжеловато.
– Каковы критерии отбора потенциальных претендентов на поглощение «Вимм-Билль-Данном»?
– Хорошее предложение по цене, хороший прирост по EBITDA. Кроме того, у каждого предприятия, которое мы рассматриваем в качестве потенциального приобретения, синергия должна быть, чтобы как в ближайшей, так и более отдаленной перспективе можно было рассчитывать на позитивный прирост. Нам очень близка любая продовольственная тематика. Вот если бы Андрей Коркунов предложил нам свой кондитерский бизнес, мы могли бы рассмотреть возможность его приобретения.
– Но кондитерский бизнес достаточно далек от молочного и сокового, на которых вы специализируетесь.