– Вы говорите о нежелании идти в Грузию из-за нестабильности и в то же время уверенно идете в Киргизию, где тоже нестабильно.

– Все нужно смотреть в исторической ретроспективе. Когда шли в Киргизию, там было абсолютно спокойно. Хотя я согласен, что выход в Киргизию был чрезвычайно рискованным шагом. Но раз уж мы туда вступили, нужно быть последовательным и достойно довести дело до конца. А в Грузии когда было спокойно, то было невозможно: собственник актив не продавал, он хотел продать позже и дороже. А потом, к сожалению, обстановка так изменилась, что он не смог ни дороже, ни позже. Что делать, это жизнь. Поэтому и корректируем планы. Мы же не можем долгосрочную стратегию не корректировать вовсе в связи с возникающими обстоятельствами.

– Рассчитываете ли вы поучаствовать в приватизации «Связьинвеста»?

– «Связьинвест», безусловно, привлекательный актив. Дру гой вопрос, насколько он эффективно развивается. На сегодняшний день, как мне кажется, он не до конца использует свои возможности. Это актив, который может работать эффективнее и лучше. Сейчас рождается такое количество новых технологий, которым, как это ни странно, нужна старая техническая платформа, что на такой громадной базе, как у «Связьинвеста», бизнес должен расти уверенно и быстро. Количество денег в стране растет с такой скоростью, что скоро потребителю будут доступны уже и не очень дешевые виды сервиса и связи. И не только в Москве – некоторые регионы уже живут и лучше, и богаче.

– Почему, как вы думаете, государство не спешит продавать контрольный пакет «Связьинвеста»?

– Насколько я знаю, долго решался вопрос с разделением этих активов на те, которые обслуживают государство, и активы коммерческого назначения. Это был трудный вопрос. Сейчас, мне кажется, уже ничто не мешает. Но существуют, наверное, какие-то этапы в жизни государства, когда ему не требуется с такими вопросами спешить.

– Покупать «Связьинвест» вы планируете с кем-то в пуле или в одиночку?

– Я сомневаюсь, что сейчас кто-то может купить «Связь инвест» в одиночку. Наверное, это все-таки будет пул.

– Сколько в сумме вы готовы потратить в ходе слияний и поглощений на рынках СНГ?

– Одной цифрой ответить невозможно. Поясню. Основной бюджет компании «Система» – это бюджет органического роста. То есть самая главная задача, которую мы ставим перед нашими компаниями, – это органически обеспечивать заданные параметры эффективности. Кроме органического роста, у нас есть план по глощений и слияний. Это суммарный план по компаниям, который в соответствии с анализом рынка показывает потенциально полезные цели для поглощений. Мы оцениваем наши инвестиционные возможности, совмещаем с этим планом и дальше, когда блинчик готов, испекаем его. Таким образом и происходят сделки по слияниям и поглощениям. Но в бюджете у нас заранее не закладываются деньги под конкретные сделки. Рынок динамичен. Очень быстро меняется обстановка, поэтому невозможно на год, на два вперед запланировать купить такую-то компанию по такой-то цене. Да ее пять раз уже перекупят за это время партнеры или конкуренты! Поэтому есть только некий набор потенциальных интересов и наши инвестиционные возможности. Могу вам сказать, что за прошедшие два года мы инвестировали порядка $8 млрд в развитие бизнеса. Из этих денег миллиардов пять-шесть был органический рост, а остальное – сделки по поглощению и слиянию. Сейчас мы работаем над бюджетом 2007 года.

– Как сейчас развиваются отношения между германской страховой группой Allianz и «Системой»? Вы партнеры в РОСНО, и между вами есть разногласия по поводу развития компании.

– Когда мы начинали работать по РОСНО, был договор между акционерами. Этот договор предусматривал, что обе стороны прикладывают все усилия для того, чтобы компания развивалась, выросла до определенного размера, а после этого планировался вывод РОСНО на IPO. Предполагалось, что в результате IPO ни одна из сторон не будет иметь контрольного пакета акций. Этот протокол, собственно, и выполнялся неукоснительно. Но настал момент, когда Allianz решил, что компания готова выходить на IPO. А у нас есть стратегия, которой мы, кстати, твердо придерживаемся: сначала дорастить бизнес до определенной критической массы и только потом выводить на IPO. То есть нам не требуется просто размещение ради размещения, оно должно быть средством привлечения средств в растущий бизнес. Поэто му мы сказали: согласны выводить на IPO, но компания не доросла еще до нужного размера. Allianz же настаивает – нужно быстрее. Вот это основное разногласие. Дискуссия носит такой, я бы сказал, очень этически выверенный и спокойный характер. Иногда какие-то всплески просачиваются в прессу. На самом деле идет нормальный переговорный процесс: мы продолжаем развивать компанию, готовим ее к выводу на биржу и делаем так, как договорились, либо одна из сторон из этого бизнеса выходит.

– Надо понимать, та сторона выходит?

– Allianz дает нам все больше знаков, что он ждать не хочет.

– А как вам кажется, сколько должна стоить РОСНО, чтобы вы согласились выводить компанию на IPO?

– Компания должна стоить порядка $2 млрд. Сейчас стоимость компании чуть не дотягивает до $1,5 млрд, поэтому мы предлагаем подождать не так долго – до конца 2007 года. Этого времени как раз хватит при определенных вложениях, чтобы добрать критическую массу. Но наши коллеги, к сожалению, не готовы ждать конца 2007 года.

– Желание германских партнеров форсировать выход компании на IPO не может быть связано с возможным вступлением России в ВТО с сопутствующим открытием рынка для зарубежных страховщиков?

– Точно нет. Наш рынок страхования для западных компаний очень и очень привлекателен. Любой входящий за право работать на этом рынке готов платить большие деньги, зачастую непропорциональные нынешней стоимости активов. Потому что у нас пока абсолютно не развиты цивилизованные виды страхования жизни и многие другие виды. Есть куда расти. Множество западных компаний сейчас уже начинают переговоры с россий скими крупными игроками. Наш рынок интересен многим.

– И хотят войти преимущественно через существующие российские компании?

– Думаю, так. Все-таки клиентская база страховых компаний достаточно консервативна, и доказать человеку, что нужно сдать один полис и купить вместо него другой полис, в нашей стране непросто. Потому что культура страхования пока отсутствует, а переубедить человека, что одно непонятное лучше другого непонятного, крайне трудная задача.

– При каких условиях вы можете продать Московский банк реконструкции и развития?

– Это должны быть какие-то суперусловия, которые нас поразят. Потому что в наших планах продажи банка нет, есть другое. Во-первых, мы сейчас стоим на пороге приобретения контрольного пакета East-West United Bank в Люксембурге. У нас есть миноритарный пакет, сейчас мы получили все разрешающие документы для увеличения этого пакета до контрольного. Поэто му речь идет о создании банковской группы. Мы сейчас работаем над концепцией такой группы: это будет несколько банков и компаний, которые занимаются управлением активами. Это главное. Во-вторых, мы заинтересованы в партнерах – технологичных, серьезных партнерах банковского бизнеса. Мы готовы продать миноритарную часть МБРР одному банку либо группе банков, которые окажутся наиболее привлекательными с точки зрения привнесения банковских технологий.

– Вы говорите о западных банках?

– Не только о западных. Хотя мы и с ЕБРР обсуждаем эту тему, и с Goldman Sachs, и с рядом русских банков. Не факт, что это будет западный банк.

– Каков размер стоимости активов, с которым должна быть соизмерима создаваемая банковская группа?

– Я думаю, что речь идет о том, чтобы войти в десятку крупнейших российских банков. Это серьезная задача, потому что сейчас в десятке и банки очень серьезные.

– Судя по перестановкам в руководстве «Детского ми ра», акционеры не очень довольны тем, как развивается компания.

– Да, мы сменили главу компании потому, что не были выполнены плановые показатели. Это тот случай, когда человек уволен по формальному признаку. У нас есть такое правило, что если в течение нескольких отчетных периодов не выполняются плановые показатели, мы сначала журим слегка, потом делаем замечание, а потом увольняем. И настало такое время, когда совет директоров «Системы» вынужден был принять соответствующее решение.

Сейчас новый директор «Детского мира» Максим Ентяков готовит обновленную стратегию развития – требуется модернизировать формат «Детского мира». Мы его немножко расширим, это первое. Во-вторых, речь идет об ускорении строительства сети магазинов и реорганизации логистико-закупочной части бизнеса. «Детский мир» сегодня уже серьезная сеть. Третий элемент потенциально возможного изменения стратегии связан с планами некоторых приобретений в данной сфере. Речь идет о сетевых игроках, потому что одиночные магазины нам уже не слишком интересны. «Детский мир» должен стать по-настоящему крупной сетью.

– Не так давно было объявлено об изменении стратегии развития Sitronics, вашего высокотехнологичного подразделения. Что пошло не так?

– Изначально у нас были достаточно большие производственные мощности, на которых мы начали проводить сборку оборудования для чужих компаний: предприятия нужно было загрузить. Следующим шагом стало развитие каких-то собственных фрагментов технологий. А потом мы подошли к тому, что можем собирать и более широкий спектр электробытовых товаров. Но буквально через год, не затратив существенных ресурсов, мы увидели, что в части несложной и недорогой электроники нам крайне сложно быть конкурентоспособными. К этому времени у нас уже серьезно развилось производство жидкокристаллических экранов. Сначала мы были в этом вопросе новичками, сейчас делаем их уже сотни тысяч в месяц. Мы поняли, что нужно сконцентрироваться на узком секторе той электроники, где мы имеем большое участие в технологии, а не только в сборке. Потому что простая сборка – это уже невыгодно. Мы выпускали, если мне память не изменяет, порядка 48 наименований, а сейчас речь идет о том, чтобы сузить ассортимент до десятка-полутора. Это будут те наименования, в которых наше участие не ниже 30–40 %.

Кроме того, сейчас Sitronics готовится разместить акции на бирже. А биржу объемы меньше интересуют, ее интересует эффективность. Этим мы в том числе и руководствуемся.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Александр Юрьевич Гончарук.

Родился 26 марта 1956 года в Севастополе в семье морского офицера. В 1978 году с отличием окончил местное Военно-морское училище. Служил на подводных лодках на Северном флоте. В 1987 году с отличием окончил Военно-морскую академию име ни Гречко. После академии проходил службу в Главном управлении кораблестроения ВМФ СССР. С 1991 года работает в структурах АФК «Система», возглавлял бизнес-центр «Галактика», страховое общество «Лидер». С 1995 года – вице-президент, с 1996 года – член совета директоров АФК. В 1998–2003 годах занимал пост президента «Системы Телеком». За это время АФК получила контроль над своими крупнейшими активами МТС и МГТС. В июле 2003 года назначен гендиректором ОАО «Концерн „Научный центр“» (Sitronics). При нем одно из самых проблемных подразделений стало быстро развиваться: за два года доля электронного бизнеса в доходах «Системы» выросла с 3,4 до 12,7 %. В начале 2006 года назначен президентом АФК «Система». Входит в советы директоров «Системы Телеком», МТС, концерна Sitronics. Владеет 2 % акций корпорации. Женат, растит сына.

COMPANY PROFILE

Акционерная финансовая корпорация «Система».

Основана в 1993 году. В настоящее время владеет и управляет пакетами акций компаний в следующих отраслях: телекоммуникации (МТС, МГТС, «Комстар-ОТС», МТТ, «Скай Линк»); высокие технологии (Sitronics, НИИМЭ и завод «Микрон», «Стром-Телеком», «Квазар-Микро»); страхование (РОСНО); недвижимость («Система-Галс»); банковский сектор (АКБ МБРР, East-West United Bank); розничная торговля («Детский мир»); массмедиа («Система массмедиа»), туризм (ВАО «Интурист»), радио– и космические технологии и («РТИ Системы»). Корпорация также владеет пакетами акций в нефтяном секторе («Башнефть», Уфимский НПЗ и другие). Основным акционером АФК является один из ее основателей, председатель совета директоров Владимир Евтушенков, которому принадлежат 62,1 % компании. Консолидированная выручка в 2005 году – $7,6 млрд, чистая прибыль – $534,4 млн. По итогам первого полугодия 2006 года выручка составила $4,6 млрд, прибыль – $310,1 млн. Общие консолидированные активы корпорации оцениваются более чем в $17,3 млрд. В АФК «Система» и ее дочерних компаниях работает более 91 тыс. сотрудников.

ХРОНИКА

3 ноября 2006 года на Лондонской фондовой бирже (LSE) состоялось IPO девелоперской «дочки» АФК «Система» «Система-Галс». Размещено 16,75 % акций на $396 млн. 27 ноября основной акционер АФК Владимир Евтушенков, ее президент Александр Гончарук и еще девять частных акционеров объявили о том, что берут на себя риски дочерней сотовой компании МТС на $170 млн. Эти деньги МТС, возможно, придется заплатить по опциону за 49 % киргизской сотовой компании «Бител».

12 декабря дочерняя компания АФК «Комстар – Объединенные телесистемы» объявила о покупке у Access Industries 25 % плюс одной акции ОАО «Связьинвест» за $1,3 млрд.

13 февраля 2007 года АФК объявила о том, что с марта 2006 года по январь 2007 года потратила $347,3 млн на консолидацию 2,95 % своих акций.

7 февраля IT-компания «Ситроникс», входящая в АФК, провела IPO на LSE. Размещено 17,5 % на $400 млн.

21 февраля немецкий концерн Allianz SE выкупил у АФК 49,2 % страховой компании РОСНО за $750 млн. Доля Allianz в РОСНО составила 97 %, «Системы» – 2,78 %.

16 апреля Volvo Group договорилась с АФК о выкупе доли в совместном предприятии по производству грузовиков «ВТС-Зеленоград».

11 июня на завершении Петербургского экономического форума гендиректор концерна «Радиотехнические и информационные системы», «дочки» АФК, Сергей Боев заявил, что концерн обладает портфелем госзаказов для оборонной промышленности на $2,5 млрд.

30 июня совет директоров АФК принял решение включить ОАО «Система Телеком» в АФК «Систему» в качестве нового подразделения «Комплекс управления телекоммуникационными активами».

17 сентября внеочередное собрание акционеров АФК «Система» одобрило дробление номинала обыкновенных акций общества в 1000 раз.


Встреча в Ъ-мансарде

Коммерсантъ № 216 (3547) от 20.11.2006

8. Роман Горюнов: мы должны подтягивать ликвидность глобального рынка к нам

25 июля 2007 года на пост председателя правления ОАО РТС был избран Роман Горюнов. В своем первом интервью на новой должности он рассказал о перспективах развития биржевой торговли в стране, российских и зарубежных проектах биржи, а также о разрешении ситуации вокруг Депозитарно-клиринговой компании.



– В начале июня прежний руководитель ОАО РТС Олег Сафонов объявил о своем решении покинуть пост председателя правления биржи, затем в конце июля на общем собрании акционеров биржи вас единогласно избрали на эту должность. Говорят, что инициатива о вашем назначении исходила от господина Сафонова?

– Сейчас РТС функционирует в форме открытого акционерного общества, у нас есть утвержденные уставом биржи корпоративные процедуры, которые необходимо выполнять при смене председателя правления. Поэтому когда Олег Петрович подал заявление о добровольном прекращении своих обязанно стей, было назначено собрание акционеров для перевыборов главы биржи. Все акционеры в установленные сроки до собрания имели возможность выдвинуть своих кандидатов. Из них две инвесткомпании «Атон» и «Алор инвест», а также фондовая биржа «Санкт-Петербург» подали предложение об избрании меня председателем правления. Участие биржи «Санкт-Петербург» в этом достаточно символично, поскольку я начинал свою трудовую деятельность именно на этой площадке. Решение общего собрания акционеров 25 июля был единогласным. Поэтому мое назначение связано не с чьей-то конкретной идеей, а с консолидированным решением акционеров.

– Кого кроме вас акционеры предварительно рассматривали в качестве нового главы РТС?

– Факт выдвижения меня единственным кандидатом свидетельствует о том, что рассмотрение других претендентов не получило официального оформления. Со мной же никто никаких кандидатур не обсуждал, это было бы не совсем корректно.

– До того как возглавить биржу, вы проработали шесть лет в должности руководителя секцией срочного рынка РТС FORTS. Планируете ли вы совмещать деятельность по руководству биржей со своей прежней работой на срочном рынке?

– C одной стороны, отойти от дел срочного рынка мне, как человеку, который всю свою сознательную жизнь посвятил его созданию, будет сложно. С другой, я понимаю, что не смогу по свящать FORTS столько же времени, сколько уделял раньше. Но на данном этапе развития FORTS факт персоналий менее значим, и для нормального функционирования этого рынка достаточно правильно перераспределить обязанности и направление деятельности внутри нашей квалифицированной, молодой и амбициозной команды. Кандидаты на усиление команды уже суще ствуют. Их имена будут названы в течение ближайшего месяца. Но то, какие они займут должности и как будут перераспределены полномочия между действующими членами команды, пока до конца не решено.

– РТС является универсальной биржей, предоставляющей услуги как на рынке спот, так и на срочном рынке. Однако FORTS является наиболее успешной площадкой, среднедневной оборот которой в 10–15 раз выше, чем на классическом рынке РТС. Будет ли далее происходить смещение работы всей площадки в сторону развития исключительно FORTS?

– Безусловно, рынок деривативов является важным проектом, но это не означает сужение всей специализации РТС. Помимо него у нас есть действующий рынок акций, а индекс РТС является общепризнанным индикатором российского фондового рынка. На прошлой неделе состоялось размещение IT-компании «Армада», 80 % которого прошло именно на РТС. Это положительный пример, показывающий, какой большой потенциал имеет сегмент новых небольших компаний (секция РТС Start). Думаю, впоследствии он станет для нас одним из ключевых сегментов. В течение ближайших нескольких лет произойдет прорыв с точки зрения размещения акций на российских площадках. Здесь у РТС есть очень хорошие шансы именно за счет РТС Start.

– Какие проекты помимо РТС Start вы считаете необходимыми для дальнейшего развития биржи?

– У нас есть достаточно серьезный проект с точки зрения унификации технологий классического и биржевого рынков с целью концентрации ликвидности и предоставления максимальных возможностей различным категориям инвесторов в рамках одной площадки. Таким образом, в среднесрочной перспективе рынок акций РТС будет единым.

– На бирже ММВБ ежедневный объем торгов акциями составляет $1–2 млрд. На РТС этот показатель в редких случаях достигает $100 млн. Каким образом вы планируете подтянуться до уровня своего основного конкурента?

– Исторически РТС воспринималась как площадка, где выставляются котировки по большому количеству ценных бумаг и часть сделок совершается непосредственно в торговой системе по котировкам РТС. Однако большая их часть заключается на внебиржевом рынке. С введением Федеральной службой по финансовым рынкам процедуры отчетов по внебиржевым сделкам мы можем оценить этот рынок. Ежедневный объем торгов здесь составляет порядка $1 млрд. Это означает, что реальная ценность того рынка, который представляет собой классический рынок РТС, должна оцениваться исходя из суммы биржевого и внебиржевого оборотов. При сравнении соотношения оборотов торгов на РТС и ФБ ММВБ нужно учитывать этот аспект. Кроме того, большая часть оборота ФБ ММВБ – это оборот маржинальной торговли, который корректнее сравнивать с оборотом нашей срочной секции.

– Месяц назад ФБ ММВБ объявила об открытии секции срочного рынка. Первым представленным на нем инструментом стал фьючерс на индекс ММВБ. В планах биржи стоит расширение линейки инструментов, в том числе за счет товарных фьючерсов. Считаете ли вы, что ММВБ сможет составить конкуренцию FORTS?

– Деятельность ММВБ в области развития срочного рынка крайне позитивна для России в целом. Появление каждого проекта подобного рода служит доказательством того, что уже созданный на РТС рынок, на который они ориентируются, достиг серьезных масштабов. На это обращают внимание и глобальные биржи, такие как London Stock Exchange, Eurex. Известно, что Chicago Mercantile Exchange уже присматривается к России. Соответствен но, появление каждого нового проекта генерирует общий интерес рынка к конкретным инструментам, в частности к индексным продуктам. После того как в июне ММВБ запустила свой проект, объем торгов фьючерсами на индекс РТС за месяц вырос на 36 %. В первую очередь это связано с приходом новых игроков, которых общий информационный фон побуждает обращать внимание на уже существующий рынок. И площадка, которая уже имеет ликвидность, получает дополнительные преимущества.

– Если ММВБ будет предлагать аналогичные FORTS продукты, вы все равно будете считать оправданным существование двух площадок?

– Предложения ММВБ могут повторять наши контракты или быть отличными от них. Никакого негатива в любом случае я не вижу. Ключевым же вопросом, на мой взгляд, является неизбежность конкуренции на глобальном уровне. Поэтому как наши усилия, так и усилия наших коллег с ММВБ должны быть сконцентрированы на том, чтобы рынок на российские активы развивался в России, вне зависимости от того, на какой из российских площадок это будет происходить. Иначе мы все рискуем оказаться в ситуации, когда основной оборот по российским активам уйдет на LSE, NYSE или Deutsche Boerse.

– В мае Deutsche Boerse открыла свое представительство в Москве. Это первый случай прихода иностранной биржи на российский рынок. Какое влияние окажет на участников рынка это присутствие?

– Само по себе открытие представительства Deutsche Boerse предоставляет участникам рынка возможность получить удаленный доступ на эту площадку для торговли на ней россий скими активами. Но от этого российскому рынку лучше не станет. Поэтому мы должны стремиться к тому, чтобы рынок российских активов формировался здесь. И сюда приходили глобальные банки, глобальные инвесторы, которые могли бы увеличивать внутреннюю ликвидность. Мы должны подтягивать ликвидность глобального рынка к нам.

– Что еще необходимо сделать, чтобы «противостоять» глобальным игрокам? По мнению главы ФСФР Владимира Миловидова, наиболее разумным было бы слияние РТС с ММВБ. Рассматриваете ли вы в перспективе возможность такого слияния? Какими вы видите пути решения этой задачи?

– Для того чтобы мы могли по-настоящему претендовать на роль финансового центра, мы должны этим амбициям соответствовать. В первую очередь, большое значение имеют технологические биржевые решения РТС и ММВБ. Российская инфраструктура должна быть конкурентоспособной по отношению к зарубежным площадкам по сервису и стоимости услуг при заключению сделок. Второй аспект – это активное расширение списка инстру ментов, существующего на рынке, причем как биржевого, так и внебиржевого. Это касается выхода новых бумаг и эмитентов на биржу, создания россий ских депозитарных расписок, внедрения инновационных производных контрактов и более сложных форм совершения сделок. Мы должны понимать, что в настоящее время глобальный рынок идет по пути усложнения продуктов. К примеру, сейчас уже традиционная торговля акциями уступает более сложным структурным продуктам. Это связано с развитием возможностей глобального рынка по диверсификации рисков инвесторов и соответствия индивидуальным потребностям клиентов. Третий аспект – надежность инфраструктуры российского рынка для прихода на российские биржи серьезных инвесторов и глобальных банков.

– Говоря о конкурентоспособности и надежности инфраструктурных организаций, вы, очевидно, имели в виду необходимость увеличения капитала расчетного депозитария РТС, Депозитарно-клиринговой компании (ДКК)? Тем более что РТС является основным собственником ДКК.

– Да, это один из вопросов, решение которого, на мой взгляд, крайне важно и необходимо всему рынку в целом. ДКК является одним из ведущих российских депозитариев, с которым работают многие глобальные банки и инвесторы, и для них не столь важна аббревиатура компании, сколь ее развитие в сторону повышения своей надежности. Очевидно, что для российского фондового рынка, в том числе РТС и ММВБ, повышение капитализации ДКК – это позитивный момент, вне зависимости от того, куда направляются средства. Они могут вообще оставаться лишь в качестве резервного фонда. Но это повышают лимиты на российскую инфраструктуру со стороны всех участников рынка.

– Процесс увеличения капитала ДКК затянулся на не сколь ко месяцев в связи с его блокированием вторым по величине акционером компании – НП «Национальный депозитарный центр» (НДЦ). В чем, с вашей точки зрения, заключается позиция НДЦ?

– В этой ситуации никакого конфликта нет. Есть лишь корпоративное устройство ДКК, в рамках которого действуют акционеры компании и, в частности, НДЦ. Будучи расчетным депозитарием ФБ ММВБ и, соответственно, основным конкурентом ДКК в области предоставления депозитарных услуг, НДЦ воспринимает повышение капитализации ДКК как действие, способное одновременно повысить и конкурентоспособность депозитария, чего НДЦ, понятное дело, не желает.