Сойер Мерил. Мужчина на одну ночь

   Горящие свечи, отражаясь в зеркальных стенах, наполняли комнату причудливой игрой света и тени, разноцветные блики дрожали на воздушной Мыльной пене. При малейшем движении Зака поверхность воды начинала сверкать и искриться. Дурманящий аромат цветов навевал соблазнительные мысли о сексе, но Клер решила не поддаваться искушению.
   – Почему же в таком случае Сет и Ванесса не позвонили в полицию сразу же, как только умер Бессинд-жер, а только через два часа? – спросила она.
   – За это время Мюррей успел обзвонить ведущие информационные агентства и собрал на вилле толпу журналистов. – Он говорил, а Клер не отрывала взгляда от его чувственных губ, вникая в смысл сказанного. – Но интуиция мне подсказывает, что дело гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Игер, кстати, тоже так считает. Надеюсь, что вскоре нам удастся докопаться до истины.
   Последние слова он произнес с тяжелым вздохом, и Клер подумала, что хорошо его понимает. У него на руках нераскрытое убийство Моррела, а теперь ему еще предстоит заняться расследованием обстоятельств странной смерти Бессинджера. Клер не стала говорить, что сегодня в городе видела Бэма Стегнера в компании с «Ангелами ада», чтобы окончательно не испортить ему настроения.
   Сегодня утром она включила телевизор, чтобы посмотреть программу новостей, и на экране увидела Зака. Тогда она подумала, что с его спортивной фигурой на нем любая одежда будет сидеть идеально. Даже в джинсах и простой рубашке Зак был великолепен по сравнению с Сетом, который появился перед камерой в дорогом строгом костюме.
   Впрочем, секрет привлекательности Зака заключался, естественно, не только в его манере одеваться и фигуре. Весь его облик говорил, что он исключительная натура. Его усталый, немного покровительственный взгляд, гордая осанка не оставляли сомнений в том, что перед вами сильная личность. Таким человеком нельзя стать, если ты им не родился. Клер не сомневалась, что Зак сразу же завоевал сердца телезрителей. Все-таки поразительно, что большинство жителей Таоса настроены против него…
   – В новостях сказали, что к расследованию убийства Моррела подключилось ФБР, – осторожно заметила Клер.
   Она боялась, что в Таосе поползут слухи, будто ФБР отстранило от дела шерифа по причине его некомпетентности. Об этом наверняка будет говорить Олли Хэммонд, который смертельно ненавидит Зака.
   – Да, теперь это уже не секрет. Официально следствие ведет ФБР. – Зак, похоже, не был огорчен этим обстоятельством. – Я просто помогаю им.
   Он взял у нее губку и продолжил мыться уже сам. «Вот недотрога!» – обиделась Клер, но через секунду поняла, что он прав: если бы этим делом занялась она, то все непременно закончилось бы сексом,
   – Ну и как идет расследование? Успешно?
   – Пока мы не нашли ничего конкретного. – Зак отложил в сторону губку. – Скажи мне одну вещь. Тебе никогда не казалось, что Невада Мерфи гей или бисексуал?
   Клер уже собралась было ему возразить, но внезапно передумала. Художник, которого она вывела в люди, оказался страшно лживым и двуличным человеком. Невада обманывал ее даже тогда, когда знал, что его обман рано или поздно раскроется. Например, он заверял ее, что будет выставлять свои работы только у нее, хотя уже заключил подобную сделку с Моррелом.
   – Мне кажется, что нет, а там – кто его знает. – Клер пожала плечами. – Невада пользуется успехом у женщин, среди почитательниц его таланта есть такие, с кем у него были любовные связи. Но он искусный притворщик. Не исключено, что он действительно бисексуал, но тщательно скрывает это: его карьере придет конец, если твои предположения верны. А почему ты спрашиваешь – у тебя есть какие-то подозрения?
   – Да нет, просто спросил. Мне показалось странным, что никто не знает, почему Моррел развелся с женой. Я уверен, что выйду на след убийцы, когда выясню, ради кого он ее бросил.
   – Моррел?! Мне всегда казалось, что он – абсолютно нормальный парень. Во всяком случае, на людях он появлялся только с женщинами. Он кружил им головы, обещал золотые горы, а потом подсовывал липовые гравюры. Ему удалось одурачить даже Ванессу. Никогда бы не подумала, что Моррел может быть бисексуалом. Все это как-то странно…
   – Я вижу, ты озадачена. – Зак загадочно улыбнулся, и у нее возникло ощущение, что он что-то скрывает. – Ладно, давай поговорим о чем-нибудь другом. – Он потянулся к Клер и поправил прядь волос, упавшую ей на лоб. В этом движении было столько нежности, что она от удивления потеряла дар речи. – Признайся, что ты задумала? Сегодня ты не похожа сама на себя, тебя словно подменили. Ты так нежна и мила со мной… Почему?
   Клер растерялась, мысли лихорадочно заметались в голове. Что делать? Сказать, что она поняла, как он нужен ей? Рассказать о разговоре с отцом? «Нет, это будет ошибкой, – подумала она. – Зак решит, что я хочу привязать его к себе. Пусть все идет своим чередом».
   – Что в этом странного? – Клер усмехнулась. – Такой уж у меня характер. Если меня что-то раздражает или у меня что-то не ладится, то я могу рассердиться. Если же у меня все в порядке и на душе легко и радостно, то почему бы мне не быть нежной и милой? Все зависит от настроения.
   – Я не против того, чтобы у тебя почаще было хорошее настроение, – улыбнулся Зак.
   – Сегодня утром я совсем упала духом. Анжела сказала, что Пол решил бросить живопись.
   – Я знаю. Из-за этого он поссорился с Анжелой. Сегодня утром Пол ввалился на виллу Бессинджера, когда мы с Игером были с головой в работе, и попросил разрешения пожить у меня какое-то время. Естественно, я не смог ему отказать. А потом он позвонил и сказал, что они помирились. – Зак сочувственно посмотрел на Клер. – Представляю, как ты расстроилась, узнав о его решении. Но не суди его за это, а постарайся понять.
   – Да я на него, вообще-то, не в обиде. – Клер пожала плечами. – Он заходил ко мне в салон и все объяснил. Я не стала его переубеждать. В конце концов, Маргарет Митчелл написала только один роман, но зато какой! Настоящий шедевр, я считаю.
   – И все-таки глупо зарывать в землю такой талант. Может, он еще передумает?
   – Сомневаюсь. Мне показалось, Пол был настроен решительно. Кстати, у тебя в гостиной я видела журнальный столик, а на нем – бронзовую сову. Великолепная работа!
   Зак поспешно отвернулся и потянулся за полотенцем, но не учел того, что в ванной комнате кругом зеркала. Клер показалось, что он чем-то взволнован, но потом она решила, что ошиблась, поскольку в неверном, дрожащем свете свечей могло почудиться что угодно.
   – Тебе понравилась сова?
   – Да. Анжела сказала, что в твоей кладовой есть и другие изумительные работы. Откуда они у тебя?
   – Это работы моего отца, – без всякого выражения произнес Зак.
   Клер была поражена. Она не знала, что Джек Коултер был еще и скульптором – да к тому же талантливым.
   – Он был настоящим мастером, – сдержанно сказала она.
   Зак подозрительно покосился на нее.
   – Он вообще был потрясающий человек, – заметил он и замолчал.
   – А на кого ты оставил все свои вещи, когда уехал из Таоса после смерти матери? – поинтересовалась Клер. – Насколько я знаю, ты уехал налегке?
   – У меня не было ничего особенно ценного. Кое-какой скарб я, правда, отвез Тохоно и попросил его присмотреть за ним.
   «Ну, конечно, Тохоно! Как же я сразу не догадалась?» – подумала Клер, наблюдая за тем, как вода, закручиваясь спиралью, убегает из ванны. – Зак, когда понял, что в городе ему не от кого ждать помощи, обратился к Тохоно. А через несколько лет Тохоно помог ему стать шерифом в Таосе».
   Зак перешагнул через край ванны и встал на мраморный пол. Клер следила за его движениями и не переставала удивляться тому, как ему удается двигаться так легко и грациозно. Он не стал вытираться насухо – лишь небрежно смахнул полотенцем капли воды с плеч и груДи, а затем обмотал его вокруг бедер. Клер уже хотела было взять другое полотенце и помочь ему вытереться как следует, но внезапно поняла, что на самом деле она хочет сделать совсем другое. У нее появилось неодолимое желание броситься к нему и, прижавшись к его груди, разрыдаться от охвативших ее противоречивых чувств – от страха и счастья.
   Она только сейчас с ужасом осознала, что разговор с отцом – это своеобразный рубеж, за которым осталась вся ее прежняя жизнь, и к ней нет возврата. Вместе с тем им она испытывала огромное душевное облегчение от того, что отныне ей больше не надо притворяться и скрывать ни от кого свои чувства.
   – Ты, наверное, голоден? – спросила она, когда они очутились.в спальне.
   – Как волк.
   – Подожди меня здесь. – Она подтолкнула его к кровати. – Я мигом вернусь.
   Клер бросилась на кухню. Мясо в остром соусе с красным перцем и фасолью – традиционное мексиканское блюдо, любимое в этих краях, – она приготовила, когда вернулась домой, на тот случай, если к ней придет Зак. Кроме того, она решила проверить, верно ли говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.
   Вернувшись в спальню, она обнаружила, что Зак спит. Он лежал на спине, раскинув руки в стороны, и один занимал почти всю кровать. Поставив поднос с дымящимся блюдом на столик, Клер разделась и тоже забралась в кровать.
   Последние дни Зак работал на износ, забывая о сне. Он смертельно устал, и сейчас отдых был ему просто необходим. Но даже во сне он беспокойно хмурился. Клер нежно поцеловала его и, уютно устроившись у Зака под боком, стала прислушиваться к его шумному, неровному дыханию. Ее вдруг охватила какая-то сладкая, щемящая грусть, ей хотелось любить и быть любимой. Если бы знать, какие чувства Зак испытывает к ней! Сможет ли он сделать ее счастливой и дать ей то, о чем она мечтает?..
   «А о чем я, собственно, мечтаю?» – спросила себя Клер. В своих мечтах она обычно видела себя владелицей процветающего художественного салона. Еще позавчера, когда ее бизнес, казалось, стал налаживаться, она строила радужные планы на будущее, но уже сегодня эти планы рухнули. Клер усмехнулась – наверное, это злой рок. Видимо, ей вечно придется балансировать между успехом и крахом…
   Но Клер мечтала не только об успешном бизнесе и даже не столько о нем, сколько о доме и семье. Она знала, что, как бы ни процветал ее бизнес, какую бы радость она ни «испытывала, занимаясь любимым делом, но без настоящей, крепкой семьи ей никогда не быть по-настоящему счастливой. Пусть отец ни в грош не ставит Зака, презирает его и не желает ничего слышать о нем, но разве отец должен решать, с кем ей быть счастливой, а с кем нет?
   Зак пошевелился во сне и, что-то пробормотав, притянул ее к себе. «Как приятно чувствовать себя желанной!» – с улыбкой подумала Клер и предалась мечтам, стараясь не вспоминать об отце и своих сомнениях.
 
   Зак открыл глаза и не сразу понял, где находится и почему его преследует этот ужасный, сладковатый запах цветов. Внезапно сон как рукой сняло. Ароматерапия! Черт побери, он теперь благоухает, как букет цветов! И зачем он позволил Клер затащить его в эту дурацкую ванну?!
   Впрочем, Клер была так нежна с ним, что он просто не смог отказать ей. Даже непонятно, что с ней произошло, почему она так внезапно изменилась? А может, ему все это приснилось? Зак резко повернул голову и увидел, что Клер не спит.
   – Клер, – прошептал он, – кажется, я заснул? Почему ты не разбудила меня?
   – Тебе нужно было хоть немного поспать. Ты едва держался на ногах от усталости.
   С этими словами она поцеловала его, и Зак от изумления лишился дара речи. С ней действительно произошли поразительные перемены! Еще позавчера она затеяла с ним то ли игру, то ли борьбу, и получилось, что он едва ли не силой овладел ею. А сегодня она с ним так нежна, так заботлива…
   Ему внезапно стеснило грудь. Зак не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал подобное радостное волнение. Он попытался разобраться в своих чувствах и понять, что с ним происходит.
   До Клер у него было много женщин, которые, наверное, были бы не прочь завести с ним серьезный роман, но ни одна из них не смогла покорить его сердце. Их любовь почему-то тяготила его, и он без сожаления расставался с ними.
   На свете была только одна женщина, о которой он мечтал, – Клер.
   Перед тем, как проснуться, Зак видел замечательный сон. Ему приснилось, будто его голова покоится у нее на груди, она с любовью смотрит на него и перебирает его волосы, ее прикосновения нежны и ласковы.
   А может, это был не сон? Ему хотелось в это верить. Он мечтал избавиться от одиночества, хотел быть любимым и знать, что он кому-то дорог.
   Зак всегда чувствовал себя одиноким. Отец и мать, занятые своими проблемами, не находили времени, чтобы просто побеседовать с сыном, не говоря уже о том, чтобы понять его. Ему не хватало родительской любви, которой щедро были оделены дети, живущие с ним по соседству. Он рано повзрослел и стал дерзким, самоуверенным парнем, который привык полагаться только на собственные силы.
   – Зак, я вот тут думаю… – Клер смущенно запнулась и принялась выводить пальцем какой-то непонятный узор у него на груди. – Я хочу тебя спросить…
   – Что ты хочешь узнать?
   Клер приподнялась на локте и, положив подбородок ему на плечо, устремила на него пытливый взгляд.
   – В городе говорят, что Макса хватил удар, когда он с Ванессой и Сетом втроем занимались любовью.
   Зак неопределенно пожал плечами. Он нашел в доме Бессинджера улики, наводившие на подобную мысль, но пока шло расследование, это была секретная информация.
   – Меня не интересуют детали, – поспешила уточнить Клер. – Просто раньше я наивно считала, что групповой секс – большая редкость, какое-то ужасное извращение. А оказывается, самые обыкновенные люди, которых я знаю много лет… Нет, у меня это в голове не укладывается.
   Зак усмехнулся.
   – Полагаю, что Бессинджер называл это не извращением, а скажем… сексуальными фантазиями.
   – Наверное, ты прав. Скажи, а у тебя когда-нибудь бывают сексуальные фантазии? То есть, разумеется, не такие, как у Макса, а просто… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
   Зак устремил взгляд на дрожащее пламя свечи, отражающееся в зеркале. Естественно, они у него были, но поделиться своими сокровенными желаниями с Клер? Не мог же он признаться ей в том, что сейчас, например, хочет, чтобы она была ведущей в любовной игре. Заку почему-то казалось, что он распишется в своей слабости, если скажет об этом.
   – У каждого, наверное, есть такие фантазии. Разве у тебя их нет? Вот скажи, чего бы тебе сейчас хотелось?
   Зак был уверен, что она не станет отвечать на этот вопрос и ему, как обычно, придется вытягивать из нее слова, но он ошибся. Клер, не задумываясь, произнесла:
   – Я хочу заняться с тобой любовью! – Она подняла голову и ткнула пальцем ему в грудь. – Только сегодня ты должен мне проиграть. Вчера тебе удалось взять надо мной верх, но теперь моя очередь быть победительницей. Вот увидишь, я подарю тебе удивительную ночь!
   – Так это и есть твое тайное сексуальное желание? – с иронией воскликнул он. – Для меня это слишком крутой секс! А впрочем, согласен. Только пообещай, что не будешь привязывать меня к кровати, я этого просто не вынесу.
   Последнюю фразу он произнес с какой-то странной интонацией, и Клер удивленно взглянула на него. Он шутил, но глаза его не смеялись.
   – Конечно, не буду. Почему ты вдруг подумал об этом?
   Зак смутился. После одного случая, который произошел с ним в детстве, он чувствовал страх перед тем, что однажды окажется связанным и станет абсолютно беспомощным. Он не хотел говорить об этом, но сегодня между ними, похоже, начали устанавливаться какие-то новые, доверительные отношения. Зак сам не заметил, как начал рассказывать:
   – Это случилось, когда я был совсем маленьким. Однажды мать отправилась в город за покупками, а меня оставила дома. Но в то бремя от меня уже можно было ждать любых неприятностей. Случалось, что я, оставшись один, выбирался из фургона и ввязывался во всякие истории. Чтобы я не удрал и на этот раз, она вывела меня наружу и привязала к прицепу.
   Зак внезапно замолчал, увидев сочувствие в глазах Клер. Черт, случилось то, чего он и боялся: она жалеет его! В одно мгновение у него пропало желание продолжать рассказ, поскольку он всегда считал, что жалость унижает человека.
   – Прошу тебя, продолжай.
   – Дело было летом, – неохотно произнес Зак, – в тот день стояла страшная жара. Сначала я услышал, как в кустах что-то зашуршало, а затем увидел змею с ромбовидным рисунком на спине. Это была гремучая змея, которая выползла из своей норы, чтобы погреться на солнце. Она устроилась на большом камне в двух метрах от меня. Отец говорил, что в подобных случаях надо замереть на месте, не делать никаких резких движений, и я старался не шевелиться. Я стоял, обливаясь холодным потом, часа три. У меня затекли ноги, руки, начала болеть спина, но, к счастью, в тот день отец вернулся рано. Он схватил ружье и пристрелил змею, а затем освободил меня. Я не плакал, хотя натерпелся такого страха, что напустил в штаны. Потом я целую неделю молчал – просто не мог говорить. Все мои мысли были только о том, что смерть находилась в двух шагах от меня, а я был не в силах что-либо изменить…
   В глазах Клер заблестели слезы. «Не дай бог она сейчас расплачется, – растерянно подумал Зак. – Что мне тогда делать? Плакать вместе с ней?» Он вспомнил, что последний раз плакал на похоронах матери. Была страшная пурга, ледяной ветер пробирал до костей, но он не чувствовал холода. Он стоял у свежей могилы и глотал жгучие слезы.
   В тот день на могиле матери Зак поклялся, что больше никогда не будет плакать. А еще он пообещал себе, что обязательно добьется успеха в жизни. В тот момент, когда слезы на его щеках высохли, он простился с детскими мечтами и превратился во взрослого, целеустремленного человека.
   – Зак, извини, я не знала… – пробормотала Клер.
   – Забудем об этом, – перебил он ее. – Такие испытания делают человека сильным, закаляют его. Кроме того, это было давным-давно и уже почти стерлось в моей памяти, – солгал он. – Теперь твоя очередь говорить о себе. Надеюсь, тебя не мучают подобные страхи?
   Клер в смущении закусила губу.
   – Со мной, слава богу, ничего страшного в детстве не происходило. Мне даже не о чем рассказать. А в сексе… всегда есть некая черта, которую мне не хотелось бы переступать. Я, наверное, очень консервативна и старомодна.
   Зак не стал говорить, что он так не считает. Он просто решил, что сегодня поможет ей поверить в себя.

28

   – Итак, если я правильно понял, сегодняшняя ночь твоя? – Зак улыбнулся. – Клер, я весь в твоей власти.
   – В моей власти, говоришь? Это здорово! – Губы Клер заскользили по его груди.
   Она была приятно удивлена тем, что Зак рассказал ей о себе. Ведь он никому не доверял, никогда ни перед кем не изливал свою душу и абсолютно не нуждался в утешении. Клер заметила, с какой неохотой он рассказывал о себе. Его лицо было похоже на маску, но в какой-то момент в его глазах промелькнула боль. Это длилось всего лишь мгновение, а затем его лицо вновь стало равнодушным…
   И все-таки Зак раскрыл ей свои чувства, и после его рассказа у Клер появилась уверенность, что теперь их связывает не только взаимное желание физической близости, а нечто большее. Им хотелось лучше понять друг друга, подарить другому частичку своей души.
   – Весь мой! – прошептала Клер, покрывая поцелуями его плечи и шею.
   А потом она положила голову ему на грудь и умиротворенно вздохнула. В ее душе поднялась волна нежности, от которой защемило сердце. В этот миг Клер едва не призналась Заку, что любит его. Слова признания уже были готовы слететь с ее губ, но внезапно она вспомнила, что слишком часто эмоции ее подводили. Она давала им выход, а потом жалела о том, что не сдержалась.
   – Мне кажется, ты обещала мне незабываемую ночь, – тихим голосом напомнил Зак.
   Клер подняла голову, и в тот момент, когда их глаза встретились, она поняла, что погибла. Его взгляд заво-роживал, у нее закружилась голова, в висках с шумом застучала кровь. Зак притянул ее к себе и нежно поцеловал. От этого легкого, невинного поцелуя Клер охватило томление. Ей почудилось, будто она слышит плавные звуки какого-то тягучего блюза, заставляющие сердце сладко волноваться. Ее переполняли чувства. Она мягко отстранилась от Зака и провела рукой по его груди. Дразнящие прикосновения ее пальцев заставили его затрепетать. А когда Зак судорожно вздохнул и закрыл глаза, она поняла, что теперь он действительно всецело принадлежит только ей.
   От этой мысли Клер охватило возбуждение, безумная страсть захлестнула сознание. Она начала осыпать его грудь легкими, как воздух, поцелуями, но с каждой секундой ее губы и руки становились более смелыми и настойчивыми.
   – Клер, крошка, ты не представляешь, как мне хорошо!
   – Это еще только начало. – Она не узнала свой голос: он был низким, шел откуда-то из груди и дрожал от затаенной страсти.
   Клер нащупала его разгоряченную плоть и принялась ласкать ее, чувствуя, как она постепенно наливается тяжестью. Вскоре тело Зака напряглось и превратилось в натянутую струну, а его плоть под ее рукой стала твердой, как камень. При каждом ее прикосновении из его груди вырывался глухой стон наслаждения. Клер с улыбкой смотрела на его сладостные муки и ни на секунду не прекращала своих ласк.
   Он протянул руки, пытаясь ее обнять, но Клер была беспощадна:
   – Не прикасайся ко мне! Сегодня командую я!
   – Ты безжалостна, – едва слышно, почти не размыкая губ, пробормотал Зак.
   Клер усмехнулась и, быстрым движением соскользнув с груди Зака, припала губами к его плоти, пульсирующей от возбуждения. Он едва нашел в себе силы, чтобы произнести:
   – Распутница!
   Клер сразу вскинула голову.
   – Может, я делаю что-то не так?
   – Просто бесподобно! – Голос Зака дрожал и больше походил на стон. – Продолжай. Ты меня завела, так что теперь не останавливайся.
   – Ты еще будешь умолять меня о пощаде! – предупредила Клер и снова наклонилась над ним.
   По правде говоря, она впервые в жизни вела себя в постели так раскованно. С Заком она почему-то чувствовала себя абсолютно раскрепощенной и свободной от каких-либо условностей.
   Зак целиком отдался ей и перестал сдерживать рвущиеся из груди стоны. Ее нежные губы и язык довели его до блаженного исступления. А Клер трепетала от возбуждения. Она испытывала сказочное, пьянящее удовольствие от их близости и наконец поймала себя на мысли, что вот-вот кончит, даже не прибегая к естественному акту любви. Эта сумасшедшая мысль хмельной волной захлестнула сознание, заставив Клер задрожать от неутоленного желания.
   Внезапно Зак резко приподнялся, положил руки ей на бедра и одним рывком притянул ее к себе. Клер не успела возмутиться и напомнить ему, что сегодня она здесь командует, как оказалась сидящей на нем верхом, а его возбужденная плоть проникла в нее.
   У Клер на секунду перехватило дыхание. Она потеряла ощущение реальности и забыла, что находится в спальне, освещенной мерцающим пламенем свечи. Она не чувствовала аромата цветов, который все еще витал в воздухе, и не видела своего отражения в широком зеркале, висящем над туалетным столиком. Все ее внимание, все ее чувства сосредоточились на Заке, распростертом под ней. Его красивое, сильное тело теперь принадлежало только ей!
   – Я больше не выдержу, – прошептал Зак, и его бедра начали плавно двигаться.
   Клер мгновенно подстроилась под заданный ритм, чувствуя, как его плоть с каждым движением их тел проникает в нее все глубже, хотя секундой раньше это казалось ей абсолютно невозможным. С каждым мгновением их движения становились быстрее и резче. Клер мечтала остановить время, чтобы вечно купаться в волнах чувственного наслаждения, но каждая клеточка ее тела требовала немедленного избавления. Кровь с шумом пульсировала у нее в висках, и собственные приглушенные стоны ей казались отдаленным эхом громких ударов сердца.
   Внезапно Клер выгнулась и резко запрокинула голову, достигнув пика наслаждения, разлившегося по телу горячей волной. Когда секундами позже Зак испытал оргазм, она все еще судорожно трепетала, а ее глаза были закрыты.
   Сердце Клер билось в каком-то сумасшедшем ритме и, казалось, что вот-вот выпрыгнет из груди. У нее не было сил даже пошевелиться. Наконец она медленно открыла глаза и увидела себя в зеркале.
   Длинные русые волосы волнами струились по ее плечам, на лице застыло выражение чувственного удовлетворения – свидетельство недавней безумной страсти. Глаза Зака, распростертого под ней, все еще были закрыты, губы плотно сжаты, лицо напряжено, словно он испытывал страшную муку…
   Внезапно Клер охватила смутная тревога. Она нахмурилась, мучительно пытаясь вспомнить что-то очень важное для нее. Неожиданно из ее груди вырвался крик отчаяния, и она без сил рухнула на кровать, заливаясь слезами. Боль, пронзившая ее сердце, волной прокатилась по телу, которое еще совсем недавно трепетало от любовного экстаза.
 
   Зак с обескураженным видом сел на кровати. Только что Клер стонала от наслаждения, а сейчас плачет навзрыд.
   – Клер, дорогая, что случилось?
   Ничего не ответив, она отвернулась и уткнулась лицом в подушку. На ее плач из соседней комнаты пришли собаки. Люси подошла к кровати и лизнула безвольно свисавшую руку своей хозяйки, желая ее утешить. А Зак растерянно смотрел на Клер, не зная, что сказать.