Стародымов Николай. Гений Умирает Дважды

   Да в конце концов, и в самом деле, чего бояться, когда пенсия уже есть? Вот уж действительно прав Задорнов (юморист эстрадный, а не финансовый)- у нас мурашки в генах сидят...
   - Тут такое дело...- он выжидательно замолк.
   - Жерар Борисович,- откликнулся Моисеев.
   - Тут такое дело, Жерар Борисович,- не удивился такому сочетанию седой.- Понимаете, сплошные вопросы. Оно понятно, мафия есть мафия, в ее тайны проникнуть, сами знаете как... Да только у нас в районе еще такого не бывало... Выходит сегодня из леса девушка. Вся изодранная, в смысле почти голая, поцарапанная, с явными, понимаете, признаками изнасилования. И с побитой мордой, простите, лицом... Время нынче такое, и у нас такое случается, хотя и редко, ну да вот случилось, такое дело. Вот. Да только она, того, оказалась со сдвигом, пардон, по фазе. И, понятно, без документов. А главное - молчит, такое дело, просто как немая. Ну, такое дело, поначалу я подумал, поехала с кем-то в лес, ее там поимели, простите за слово, да и бросили. Или она сбежала... Такое, сами понимаете, нынче бывает, как это называется, дружеское изнасилование... Непонятно другое - что ж, от этого-то дела у нее крыша поехала? Как-то, знаете, не верится, уж простите, такое дело... Нынче такие девахи пошли, что от лишней, простите, палки умом не поедут, рассудил я... Тем более что, как врач считает, она уже того, понимаете, какое дело, давно не девочкой была...
   Ох уж эти начальнички районного масштаба, которые никак не могут четко и ясно изложить свои соображения... Между тем они должны уметь выразить четко и ясно, как в устном рапорте, так и в официальной бумаге, чего они, впрочем, все равно сделать не могут. Моисеев слушал, все больше раздражаясь, стараясь не только сдержать это раздражение, но и выбрать из потока его слов отдельные ценные зернышки информации. Точно в свое время говорил ему начальник: следователь похож на петуха, сидящего на куче навоза - и все зависит только от того, сумеет ли этот петух найти хоть что-нибудь ценное в этой куче навоза, которую навалили другие.
   - Простите, Андрей... Андрей Васильевич. Давайте, по возможности, короче и четче,- не выдержал наконец Жерар.- Итак, к вам попала девушка со следами изнасилования и в состоянии аффекта... Дальше.
   Седой покосился на него. Ох уж эти молодые... Все-то им ясно, ничего не хотят выслушать и понять. Вот запишет сейчас "в состоянии аффекта" - и у любого потом четко зафиксируется, что девушка тронулась именно из-за изнасилования. А ведь это не так - в этом старый милиционер был убежден.
   - Я не сказал, какое дело, аффекта,- сдержанно поправил он приезжего.- То есть, конечно, аффекта... Только это, понимаете, не совсем так, это тут не главное... Я только говорю, что я сомневаюсь, что у нее с головой не все в порядке именно из-за этого. Не похоже.
   Что ж, сделаем зарубку себе в памяти, что пытавшийся разговаривать с девицей начальник выразил сомнение в причинах ее невменяемости... Даже настаивает на этом. Кто его знает, может, он и прав... В конце концов, в данный момент это не так уж важно. Сама должна была знать, куда и с кем едет! А то одна сама в лес с парнями поедет или сядет в машину к незнакомым, а потом жалуется на изнасиловние. Другой пригласит с улицы незнакомых собутыльников, а потом сообщает в милицию, что квартиру обчистили. Третий в вагоне напьется, а потом говорит бригадиру поезда, что у него документы и деньги из кармана свистнули... В пятидесяти процентах случаев, если не больше, такого рода преступления происходят из-за собственной глупости потерпевших. Кто бережется, у того шансов споткнуться намного меньше - в этом Жерар был убежден.
   А может ее сюда силой увезли? А потом она сумела сбежать?.. Тем более избитая...
   Ладно, пока версий строить не будем.
   - Прошу прощения, я вас слушаю,- сказал Моисеев, с любопытством оглядывая торчащий из лесной ямы обгоревший автомобиль.
   Ишь ты, извинился...
   - Короче говоря, какое дело, узнав об этом, я направил сюда на всякий случай ПМГ,- продолжил седой.- Понимаете, думаю, вдруг кто-то что-то здесь заметил или там еще что-то... Ну сами понимаете. А тут наши ребята спрашивают и чуть ли первый же грибник, у которого они спросили, говорит, что вроде бы слышал, как в лесу что-то грохнуло, а потом ему показалось, что там вроде как вспышка была... Мне из ПМГ как об этом доложили, я и думаю: хрен его знает, простите, кто его знает, может и в самом деле не так все просто... И девчонка эта...
   Да сможешь ты, старый перец, говорить ясно?
   - И вы?..- поторопил Жерар собеседника.
   Седой потянул Моисеева в лес.
   - Короче говоря, мы тут все прочесали. И нашли труп неизвестной девушки.
   Жерар об этом уже знал из доклада.
   - А мужчина?
   - В том-то и дело, что труп мужчины мы обнаружили в километре отсюда, глубже в лес,- похоже, не было в мире силы, которая смогла бы заставить седого ускорить свое повествование.- Я не знаю, имеет он отношение, понимаете, ко всему этому... Он, похоже, сначала был ранен, потом его, понимаете какое дело, скорее всего, как я думаю, вытащили из оврага и добили. И гильз стреляных там вокруг очень много. Гильз разных, в смысле от разного оружия... Такое дело, понимаете, ощущение, что этот, которого сначала ранили, а потом добили, вроде бы он сначала не то прятался, не то убегал, а за ним погнались и он отстреливался... В общем, хрен его знает, простите за выражение... Там сейчас разбираются, потом подробнее вам, так сказать, все обскажут... А второй труп вот он, тут.
   Девушка лежала под деревом. По ней уже вовсю сновали муравьи, какие-то другие насекомые... Это как-то жутко, противоестественно, когда человек лежит, а по нему снуют всякие "лесные санитары", безбоязненно залезают в рот и в нос, а человек на это никак не реагирует... А девушка была хороша, это было видно, даже несмотря на ужас и боль, навечно застывшие на ее лице, несмотря на перепачканные лесной прелью руки, которыми она пыталась зажать рану на груди, вокруг которой застывала уже успевшая частично побуреть кровь, несмотря на бесстыдно распахнутый на груди халат, на разметавшиеся неприбранные белокурые волосы с запутавшимися в них хвоей и листьями...
   - О ней тоже пока ничего не известно,- продолжал седой милиционер.- Она точно не из нашего района, а откуда приехала... В общем, какое дело, будем разбираться... Гильзу, которой ее добили, мы уже нашли... В смысле, гильзу от пули... В смысле гильзу от патрона...
   - Добили?- прервал, встрепенувшись, Жерар.- Так она уже была ранена?
   - Ага,- подтвердил Андрей Васильевич.- Я так понял, что она была ранена еще в машине... Но это все предварительно... Она на машине убегала от кого-то, по ней палили из автоматов, она получила ранение и потому влетела в эту яму, а потом, понимаете, какое дело, попыталась бежать, а ее догнали и вот...
   Догоняли... И ее тоже догоняли... Как того мужчину. И ведь изнасилованную девушку тоже где-то тут, поблизости, нашли...
   Ясно, тут произошло что-то более серьезное, чем простая бытовая ссора. И в то же время ясно, что тут просто так, с кондачка, не разберешься.
   - Ясно,- вслух повторил Жерар.- Значит, она пыталась от кого-то бежать, возможно, вместе с той девушкой, у которой крыша поехала... А куда эта дорога ведет?
   Ответить седой не успел. Он только тяжело вздохнул - потому что уже представлял, сколько проблем и хлопот сулит ему это происшествие...
   И в этот помент запищала его рация. Андрей Васильевич вытащил ее из кармана, поднес к уху.
   - Извините...- буркнул он Моисееву.- Да, слушаю.
   Сообщение оказалось коротким, всего в несколько слов. Однако оно сразило слушавшего. Седой побледнел, глаза его полезли из орбит.
   - Что?!. Мы выезжаем!..
   Он отключился и с тоской посмотрел на Жерара.
   - Что ж это делается-то, а?..
   - Что-то стряслось?
   - В город ворвалась вооруженная банда, ранен милиционер, - коротко бросил Андрей Васильевич и громко крикнул:- Все, кроме экспертов, по коням!
   МОСКВА. ВОЛКОВ ПЕРЕУЛОК
   Динамик мерно пощелкивал в тишине.
   - Звук! - раздраженно потребовал Струшников.
   - Даю-даю, - растерянно пробормотал оператор. - Что за черт, только что ведь все было в порядке...
   Оператор быстро нажал несколько клавиш. Струшников успел подумать о том, что в его время достаточно было бы всего лишь щелкнуть тумблером. Однако сама по себе компьютеризация сыскного дела существенно помогала сыщикам. Если бы только преступники не шли в этом деле на полкорпуса впереди...
   - ...список, - наконец раздалось из динамика.
   - Но это не входит в мои обязанности, - отвечающий голос, даже искаженный ретрансляцией, выражал недоумение.
   - Знаю, - холодно напомнил первый. - Но тебе за это платят, а потому будь добр...
   - Да ладно, шеф, - подобострастно перебил второй голос.- Это я только так... Значит, нужно их найти?..
   В диалог вмешался громкий вскрик:
   - Шеф, нас слушают!..
   - А-а, черт!..
   Вычислили, понял Струшников. Технические средства разведки идут в ногу с техническими средствами контрразведки. В том числе и электронные.
   - Вперед! - рявкнул он.
   Хотелось сказать что-то типа "Скорее!" или "Будьте осторожны!"... Нельзя. Ребята и так знают свое дело, и не надо их отвлекать идиотскими напутствиями.
   Все дальнейшее произошло одновременно. По сброшенным с крыши фалам к нужным окнам легко скользнули "верхолазы". В распахнувшейся напротив криминальной квартиры двери показался заранее изготовившийся мужчина, который тут же выстрелил по бронированной двери из гранатомета, специально предназначенного для того, чтобы пробивать металлические двери. Деревянные вышибаются опять же специальными помповыми ружьями... Страховавший встречу этажом ниже головорез не успел среагировать на происходящее, а ему в лицо уже смотрела черная точка ствола пистолета, который держала в руках очаровательная напарница Поспелова. Второй головорез, сверху, рванулся было вниз, однако наткнулся на ствол автомата в руках оперативника, оказавшегося на площадке. "Верхолазы" с размаха вышибли окна и буквально вломились в квартиру...
   - Стоять! Руки за голову!..
   Пора! Услышав эти слова, Струшников распахнул дверь фургона, переместившегося поближе к месту событий и теперь стоявшего напротив какого-то строгого, обнесенного забором учреждения, затесавшегося в переулок, в сопровождении еще одного оперативника и следователя прокуратуры направился к нужному подъезду.
   Он еще не знал, что именно в этот момент и произошло непоправимое.
   ...Шеф киллеров раскрыл свою черную папку и достал оттуда листок бумаги. Это был список людей, которых нужно было срочно отыскать и навести о них справки.
   Киллер взял его в руки, повернул, чтобы пробежать глазами.
   В этот момент в комнату ворвался Вольт - подручный, отвечающий за электронную безопасность команды.
   - Шеф, нас слушают!.. - заорал он.
   В следующий миг в коридоре раздался взрыв. Одновременно с треском и звоном вылетели оконные рамы и стекла и в комнату вломились два человека в масках, "сферах" и бронежилетах.
   - Стоять! Руки за голову!..
   Быстрее подручных на происходящее среагировал шеф. Все же подготовка у него была классная... Папка еще находилась у него в руках, он вскинул ее, раскрытую, в направлении оперативников, одновременно нажав кнопку-ликвидатор. Из двух форсунок внутри папки навстречу им брызнули струи едкой жидкости. Эта была кислота, предназначенная для уничтожения находящихся в папке документов на случай внезапного нападения на ее владельца. Сейчас преступник пытался использовать их для самозащиты -один из "верхолазов", не успев сообразить, что происходит, влетел лицом в образовавшееся перед ним едкое аэрозольное облако.
   Вязаный "намордник" - не защита от кислоты.
   - А-а-а!.. - заорал оперативник.
   Он сорвал и отшвырнул в сторону "сферу" и принялся судорожно стаскивать с головы обжигающую кожу маску.
   Вольт бросился в прихожую. Киллер, инстинктивно сжав в кулаке листок с фамилиями, рванулся за ним.
   - Список!.. - рявкнул шеф...
   Это было последнее произнесенное им слово. Второй "верхолаз" дал от окна короткую очередь из своего "кипариса". Следуя азбучным правилам, в такой ситуации нужно стрелять вверх, поверх голов, предупредительными. Но это только по правилам. А тут... Во-первых, оказано активное сопротивление, напарник выведен из строя и он, второй, на какие-то мгновения, пока сюда не ворвались его товарищи, взорвавшие входную дверь, оказался один против троих преступников. А во-вторых, в помещении выстрелы в потолок чреваты немалыми неприятностями - неведомо куда придется рикошет, еще отскочит какая-нибудь пуля-дура навстречу своим же ребятам, которые вот-вот ворвутся в коридор... Потому он целил по ногам... В результате неизвестно кому из двоих не повезло больше. Шеф зацепился за оказавшийся на пути стул, едва не упал и сам грудью напоролся на строчку автоматных пуль, после чего, отброшенный ими в сторону, рухнул на пол.
   Киллер рванул из-за пояса пистолет и, не оглядываясь, пальнул в сторону окна, надеясь воспользоваться замешательством и выскочить на лестницу. Опыт в любом деле великая вещь, в стрельбе в частности!.. Выпущенная наудачу пуля и в самом деле попала во второго "верхолаза", правда, угодила в грудь, защищенную бронежилетом. И тот, откачнувшись от удара, дал вторую очередь... Вольт, увидев, как рухнул на пол киллер, как прихожая стремительно наполняется людьми, ворвавшимися с лестницы, тут же покорно вскинул руки.
   - Сдаюсь, сдаюсь, не стреляйте! - воскликнул он.
   Когда Струшников вошел в квартиру, он увидел картину, повергшую его в шок. И дело было даже не в том, что его взору предстали два трупа и подчиненный, которому уже лили воду на лицо, смывая остатки кислоты, - на убитых, раненых и искалеченных он за свою службу насмотрелся более чем достаточно. Проблема состояла в другом: трупами стали люди, из-за которых и затевался весь сыр-бор. И теперь они не смогут ничего рассказать. Ну а эта "шестерка", что безропотно стоит у стены, широко расставив ноги и закинув руки за голову, конечно же, будет отрицать свое участие во всех кровавых делах шефа, как и оба мордоворота, страховавших встречу на лестнице. Все они станут теперь твердить, что выполняли лишь функции телохранителей, а чем занимался шеф, знать не знают и ведать не ведают. Что, кстати, может вполне соответствовать истине - подручных такого уровня вовсе нет необходимости посвящать в суть дела и его детали.
   - Это все... - виновато проговорил уложивший обоих преступников "верхолаз", протягивая начальнику измятый и надорванный листок бумаги, который вытащил из судорожно сжимавшего кулака убитого киллера.
   Струшников много чего хотел и мог сказать сейчас своим подчиненным. Только понимал, что это без толку. Трупы не оживишь, а перед начальством отчитываться предстоит ему. Начальник, который валит вину на своих подчиненных, по мнению Струшникова, это плохой начальник.
   - И-эх вы... - только и сказал он.
   Взял листок в руки, развернул его. Это был какой-то список, состоящий из четырнадцати пунктов. В нем значились люди - в одних случаях обозначенные полностью, с указанием имени-отчества-фамилии и профессии, в других - только фамилии, а в двух последних - после математического знака "приблизительно" (два параллельных волнистых отрезочка) стояли только имена.
   - И что мне с ним теперь делать? - риторически задал вопрос Струшников, поднимая глаза на "верхолаза"-стрелка.
   Он хотел прибавить свое привычное - "в задницу тебе засунуть?" - но сдержался. Понимал, что парню и без того сейчас тошно. И при этом он, этот парень, выйдя отсюда, вздохнет с облегчением (пронесло!) и вскоре забудет этот эпизод. Ну а ему, Струшникову, уже сегодня предстоит не только отчитываться за проваленную операцию, но и разбираться со списком, пытаться найти причину, по которой все эти люди оказались в поле зрения мафии. Кроме того, одному киллеру не могли дать наводку на убийство сразу четырнадцати человек - значит убитому давали задание только найти их. Зачем? Почему? С какой целью? У кого и для каких надобностей еще имеется такой список? Кто мог заказать поиск этих людей?.. Как сейчас нужен живым хотя бы один из этих двоих!.. Так нет, оба трупы. А значит, все надо начинать с нуля.
   В одном теперь был твердо убежден Струшников: в Москве происходит нечто такое, что может значительно осложнить жизнь правоохранительным органам. Четырнадцать человек в списке, обнаруженном в руке у киллера, - это серьезно. Быть может, это мафиозный передел сфер влияния, быть может, еще что-то... Но только ответ на вопрос нужно искать как можно скорее.
   ...Струшников даже предположить не мог, что речь идет об охоте за изобретением, не имеющим аналогов в мире, что тут задействованы иностранные разведки, замешаны российские доморощенные суверенитеты, что он с этой минуты оказался втянутым в такие разборки, в которые ему попадать еще не доводилось...
   ШВЕЙЦАРСКИЕ АЛЬПЫ. ХИЖИНА НЕПОДАЛЕКУ ОТ ДЕРЕВЕНЬКИ ВИЙЯЖ
   Александр Лосницкий спал долго и крепко. И проснулся почти совсем оправившимся от пережитых волнений. Какое-то время он еще полежал с закрытыми глазами, размышляя о том, что с ним произошло за последние дни. В конце концов, думал он, безвыходных положений не бывает, все, что ни делается, делается к лучшему, а Бог не выдаст - свинья не съест... А вспомнив напоследок утверждение, что утро вечера мудренее, он открыл глаза и...
   То, что увидел Александр, совсем не соответствовало тому, чем он пытался себя успокоить. Потому что вместо гостеприимного хозяина, которого он надеялся увидеть, или хотя бы его доброй собаки, в помещении находились люди, увидеть которых он никак не хотел.
   В сидевших за столом и ожидавших его пробуждения двух крепких парнях он сразу признал своих земляков. Причем не тех рафинированных инфантильных папенькиных сынков и не высоколобых целеустремленных интеллектуалов, которые в основном встречались ему в коридорах МИДа, - нет, это были крепыши с квадратными подбородками, из тех, которые, как можно догадаться, выполняют за рубежом спецзадания.
   - Проснулись, Александр Вячеславович? - подчеркнуто приветливым тоном по-русски подвердил самые мрачные предположения Лосницкого один из них, который выглядел чуть постарше товарища. - С добрым утром!
   - Доброе утро, - автоматически откликнулся он, хотя теперь отнюдь не был в этом уверен.
   - Надеюсь, вы хорошо отдохнули? - продолжил тот же парень. - Ну да все одно делать нечего, если что, в дороге доспите... Нам пора ехать, самолет ждать не будет... Надеюсь, у вас тут нет обязательств, которые помешали бы нам сейчас же отбыть на родину? - закончил он с едва заметной саркастической ноткой в голосе.
   Лосницкий лихорадочно обдумывал сложившуся ситуацию. Как ни крути, он вляпался, причем вляпался по-настоящему, по-крупному. И теперь, считал Александр Вячеславович, нужно предпринять все шаги, чтобы выйти из сложившейся ситуации с наименьшими для себя потерями.
   Он рывком уселся на топчане. Сбросил с себя теплое одеяло, под которым спал. Коротко оглядел себя - он оказался одетым. Это хорошо - чистосердечное признание, сделанное в трусах, выглядело бы не слишком серьезно.
   - А вы кто, ребята? - спросил он у того же, старшего, парня.
   "Ребята" переглянулись.
   - Мы? Мы просто ваши земляки, Александр Вячеславович, - отозвался тот. - И просто хотим вам помочь выпутаться из неприятностей.
   - Спасибо, - Лосницкому тоже не удалось скрыть саркастическую улыбку. - Большое спасибо за готовность помочь... И все-таки - вы, как я понял, из ФСБ? Из Службы внешней разведки? Или из Главного разведывательного управления?
   - А это имеет какое-то значение? - с самым невинным видом ушел от ответа парень.
   - Имеет, - твердо сказал Александр. - Потому что я хочу сделать заявление...
   - То есть вы явочку с повинной хотите обозначить? - жестко расставил акценты все тот же парень. - Все равно уже не получится... Да мы и не уполномочены вас выслушивать. Сейчас мы отсюда уезжаем, садимся в самолет, прибываем в Москву, а там вы так или иначе сами все расскажете.
   Сказано было более чем откровенно.
   - Но я вам сейчас назову местного резидента... - едва не плача воскликнул Лосницкий.
   Он вдруг вспомнил, что не знает о национальной принадлежности Фарренхауза и "Джона".
   - Скажите на милость, какая осведомленность у рядового сотрудника Министерства иностранных дел! - ерничая, воскликнул парень. - Шпиёнов щелкает только так!.. Так какого шпиёна вы нам хотите сдать?
   - Это Фрэнк Фарренхауз, он работает в центральной штаб-квартире Всемирной организации здравоохранения... - торопливо заговорил Александр Вячеславович, преданно глядя старшему в глаза. - Правда, я не знаю, на какую страну он работает... Я думаю, он может в ближайшее время вылететь в Москву... Может, вылетит кто-то другой, например, его коллега, которого он называет Джоном, но я думаю, что сделает он это сам... Он же медик, а там по медицине...
   Парни еще раз переглянулись, теперь уже несколько озадаченно. Старший достал из кармана коробочку сотового телефона. Быстро настучал номер.
   - Четыре, - сказал он по-французски. - Клиент считает, что дубль-фэ отправится на прогулку в район семи холмов по вопросам, связанным с гражданской профессией дона Альберту... Да, все, отбой... Да-да, конечно, я помню, уже выезжаем...
   Он успел только отключить аппарат...
   Дальнейшее произошло в течение нескольких секунд.
   Домишко вдруг потряс сильный взрыв. Окно со звоном вылетело из проема, за ним в комнату ворвалась волна горячего воздуха. С потолка посыпалась штукатурка.
   Оба парня среагировали мгновенно. Старший вдруг оказался у окна, он стоял, прижавшись к простенку, сжимая в руке поднятый стволом к потолку могучий пистолет-пулемет. Второй в прыжке сшиб Лосницкого на пол и грубо, словно тяжелый тюк, затолкал его под топчан. Потом втиснулся и сам, закрывая Александра своим телом. В руке он тоже сжимал какое-то оружие...
   В оконный проем, распушив огненный хвост, влетела и взорвалась еще одна граната. Стоявший у стены, так и не успев сделать ни одного выстрела, уронил пистолет-пулемет и медленно молча сполз на пол - лицо, руки, все тело у него были мелко посечены осколками. Второй, прижавший Лосницкого в угол, громко закричал и вывалился из-под топчана. Он попытался ползти, однако ему подчинялись только руки - ноги бессильно волочились за ним. Александр Вячеславович с ужасом увидел, как за кричащим от боли человеком тянется широкая полоса крови и из развороченного живота вывалились и начинают разматываться кишки.
   Выбитая сильным ударом дверь распахнулась и в комнату ворвались несколько человек - Лосницкий из своего укрытия видел только ноги. Несколько раз подряд грохнули выстрелы и ползущий раненый умолк, уткнувшись лицом в затоптанные доски.
   - Оба готовы, - сказал кто-то по-немецки.
   - А где третий? - спросил другой. - Он - самое главное...
   Под топчан заглянуло молодое мужское лицо.
   - Вот он, - сказал парень. - Что с ним делать?
   - Добить.
   - Яволь.
   Парень спокойно поднял пистолет, направил его в сторону охваченного ужасом Лосницкого.
   - Не надо! - тонко, по-бабьи, заверещал тот по-русски, вытянув вперед, словно пытаясь закрыться от пули, руки. - Пощадите!..
   Грохот выстрелов заглушил его визг. Пули снесли Лосницкому полчерепа. Он так и остался лежать, с вытаращенными глазами, глядящими из кровавого месива.
   Убийца поднялся, небрежно бросил оружие на пол. Стоявший у двери Джон кивнул ему: мол, все правильно.
   - Проверь у этих обоих карманы, - сказал он третьему из ворвавшихся.
   Тот по очереди наклонился к убитым, быстро обыскал их. Вытащил у старшего из кармана вдребезги разбитую коробочку электронной записной книжки и расколотую "моторолу". Показал ее Джону.
   - Жаль, что все разбилось, - сказал тот без особого, впрочем, сожаления. - Что еще?
   - Вот, - обыскивавший извлек бумажник с деньгами, документами и комплектом пластиковых карточек.
   - Оставь все это, - небрежно махнул рукой стоявший у двери. - Пусть местная полиция разбирается. Понятно, они быстро вычислят, что это русские, так что нам это будет только на руку. Сейчас на русскую мафию можно свалить что угодно...
   - Что мы и делаем, - коротко хохотнул парень, убивший Лосницкого.
   - Что мы и делаем, - согласился Джон. - Ладно, поехали отсюда, - сказал он. - А то еще полиция нагрянет - она тут классно работает...
   Они вышли из домика, прошли по тщательно расчищенной дорожке. У калитки к ним присоединился еще один человек.
   - Все в порядке?
   - В полном, - Джон по-американски показал сложенные кольцом пальцы.
   Неподалеку их ждал автомобиль. Все четверо быстро расселись по местам, и машина помчалась в сторону снежных вершин.
   - Ну, теперь все зависит от того, как сработает Фрэнк, - ни к кому конкретно не обращаясь, задумчиво проговорил "Джон".
   Ему никто не ответил. Рядовые боевики, им было все равно, ради чего все это было затеяно - они просто выполнили приказ.
   МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ, РУЗСКИЙ РАЙОН
   - Ну что, братаны, всем все ясно?
   Самурай обвел оставшуюся в его распоряжении команду тяжелым взглядом. Боевиков сегодня с собой он отобрал не так много, но зато это были лучшие кадры - как его личные, так и покойного Боксера; за спиной у каждого было уже немало акций со стрельбой и с кровью. Да и подвоха от них ждать не придется - Самурай даже Джонни с Кермачом не взял, несмотря на то, что они каждый в своем деле мастера высшей пробы, да вот только принципы у них какие-то иной раз проявляются, а в деле, на которое сейчас шла "гвардия" Вахи, принципы как раз и не нужны... В наскоро сформированный отряд вообще не вошел никто из тех, кто свято усвоил от Боксера, что против милиции они воевать не должны... Однако даже эти отборные "гвардейцы" сейчас выглядели по-разному: кто-то откровенно предвкушал добрую перестрелку, кто-то - и таких было большинство - явно не считал нужным демонстрировать восторг от перспективы затеять потасовку с милицией.