Стародымов Николай. Гений Умирает Дважды

   По окаменело-невозмутимому лицу Боксера невозможно было понять, какие чувства бушуют у него в груди. Он, заслуженный мастер спорта, в не столь уж далеком прошлом член сборной Советского Союза, призер Олимпийских игр, в свое время выступавший на ринге в полутяжелом весе, всегда испытывавший гордость и волнение, когда после соревнований на флагштоке поднималось алое полотнище, привыкший в слове "русский", произносимом иностранцами, в том числе кубинцами и американцами, слышать уважение к своей нации и к своим кулакам, - он вынужден был сейчас молча сидеть и слушать разглагольствования этого зарвавшегося, зажравшегося, заворовавшегося, обнаглевшего от обладания несметными богатствами и ощущения собственной всесильности чернозадого нацмена! Боксер его ненавидел, Боксер презирал себя - и от этого ненавидел Ваху еще больше. После нелепой гибели его прежнего начальника, Самойлова 1).
   _________________________________________
   1). Об этих событиях подробно рассказано в романе "Исповедь самоубийцы".
   управление банком фактически перешло в руки Султанова. Ну а тот начальника охраны фирмы решил не менять. Во всяком случае, до поры до времени... Боксер и сам рад был бы уйти, да только куда? Здесь он знал всех и вся, его тоже знали и ему верили, так чего же менять шило неизвестно на что. Платят-то тут очень неплохо, а как с этим делом будет в другом месте?..
   Ну а Самурай - он и есть Самурай. Сейчас он особенно и не вслушивался в то, что вещал Ваха. Просто вожделенно глядел на присутствующую женщину, которая никак на происходящее не реагировала и только аккуратно, тщательно занималась желтыми корявыми ногтями на ногах хозяина. Самураю было совершенно наплевать на ее формы, на цвет ее волос и на оттенок кожи - лишь бы у нее была самая главная женская принадлежность... Сколько у него уже было женщин, он не мог сказать даже приблизительно - чаще всего он их просто покупал на ночь, изредка они ему сами отдавались, а нередко он и насиловал - причем, очень любил это дело. Во всяком случае, когда возникала такая возможность, он ею никогда не пренебрегал; а возможности для насилия у старшего группы костоломов бывали регулярно. Правда, была у него Людмила, к которой он иногда заваливался на некоторое время, ну да только это совсем другая история...
   - Ну да ладно, хватит воспоминаний, - прервал сам себя Ваха. - Давайте о деле... Итак, что мы с вами имеем на данный момент?
   Вопрос был слишком неопределенным, чтобы на него можно было тут же ответить. И хотя Боксер сразу понял, что именно имеет в виду Султанов, и что вопрос, соответственно, адресован ему, он, сделав вид, что задумался, промолчал. Ваха какое-то время выжидательно смотрел на него; он приблизительно представлял, что творится в душе этого русского здоровяка и осознание своей власти над ним ему очень нравилось - видеть, как человек, который физически сильнее тебя, который тебя всей душой ненавидит, но тем не менее тебе же покоряется, всегда приятно... Иса на начальника охраны особняка скосился с откровенной неприязнью: чего он молчит-то, этот наш прислужник? Таких, как он, сейчас только свистни - толпой соберутся и будут клянчить-унижаться, чтобы только к ним на работу за такие деньги устроиться!..
   Самурай, в отличие от хозяев, отреагировал на зависшую паузу чуть с опозданием, что неудивительно с его толстокожестью.
   - Боря! - окликнул он негромко. - К тебе обращаются...
   Делать было нечего. Фигу в кармане показал, пора вспомнить, кто в доме хозяин.
   - Что? - переспросил Боксер. - Извините, отвлекся.
   Ваха понимающе ухмыльнулся.
   - Я спрашиваю, как у нас дела, - счел нужным повторить он свой вопрос.
   - Нормально, - отозвался Боксер. - А что вас беспокоит?
   "Вас"... Они так и обращались: старший по возрасту Боксер к Вахе на "вы", а тот ему демонстративно небрежно-фамильярно "тыкал".
   - Меня ничего не беспокоит, - слегка прищурился Султанов, глядя на него. - Меня вообще ничего не беспокоит, кроме вероятности заболеть триппером... Просто я не исключаю, что девчонку будут искать. И мне бы очень не хотелось, чтобы ее нашли у нас.
   И снова Боксер не удержался, слегка показал коготки.
   - А это уж от меня не слишком-то и зависит.
   - Что ты этим хочешь сказать? - взгляд гангстера стал еще острее. - Ты же начальник охраны...
   - Совершенно верно, - сдержанно подтвердил Боксер. - Я - начальник охраны банка и его филиалов, а также нескольких загородных объектов, которые являются собственностью банка и его руководства, - четко сформулировал он. - Охраны!.. Я гарантирую, что никто посторонний на территорию без ведома охраны не попадет. Равно как и покинуть ее никто не сможет... Но при этом я уже не первый раз заявляю, что сопротивляться официальным властям мы не имеем права. И своих людей подставлять под суд и под дубинки ОМОНа и СОБРа я не буду.
   - Что ж, ты, наверное, в чем-то прав, - задумчиво склонил голову Ваха. - В общем, давай, Боксер, занимайся своими делами, а мы тут еще немного поговорим.
   Было видно, что ему в голову пришла какая-то мысль, которая очень понравилась самому, но которая могла вызвать протест у Боксера, удаляемого по этой причине. Начальник охраны поднялся с кресла, обвел тяжелым взглядом остающихся и вышел, провожаемый гнетущей тишиной.
   Когда закрылась дверь, Иса грязно выругался. По-русски. Почему-то большинство представителей национальных меньшинств предпочитает ругаться именно по-русски, как будто у в родном языке своих ругательств не хватает. Может, и в самом деле не хватает?
   - Ну зачем же ты так? - не то укоризненно, не то со скрытой насмешкой остановил его Ваха. - Человек, добросовестно выполняющий свои обязанности, имеет право иметь свои взгляды и, соответственно, и высказывать их... Пусть болтает, лишь бы дело свое делал... А свое дело он знает. Так вот, Самурай, тебе есть персональное задание - ты любишь такие...
   Самурай довольно осклабился. Когда дают задание, которое тебе должно понравиться, это всегда приятно. Если же задание, которое тебе должно понравиться, дает такой человек, как Ваха Султанов, оно просто не может не понравится. Уж в чем, в чем, а в умении подбирать Самураю интересные задания Ваха толк знает.
   - Так вот, - отпив глоток красного вина из высокого бокала, неторопливо, раздумчиво продолжил Султанов. - Мне, знаешь ли, очень даже интересно, за что именно нам посулили такие деньги. Бумаги и "винты" из компьютеров мы заполучили, их Карла сразу увез и сам с ними ковыряется... Да вот только дед оказался хлипким, так что теперь мы от него не сумеем узнать, что же он такого важного изобрел... Значит, мы должны будем передать... - Ваха осекся, чуть было не проговорившись, назвав имя "заказчика", но тут же поправился: - ...передать заказчику все бумаги и "винты", а также девчонку. Так?
   Это для Самурая была слишком сложная задача. Для Исы - тем более. Поэтому они сидели молча, глядя на шефа. Тот, впрочем, умных мыслей от них особенно и не ждал. Он пытался растолковать им задачу, которую необходимо было выполнить.
   - Так, - сам себе ответил Ваха и продолжал. - Заказчики обещали приехать завтра. Значит, у нас еще есть почти сутки. И за это время нам было бы нелишне узнать, за чем же это так рьяно охотятся наши друзья. Улавливаешь? - теперь он напрямик обратился к Самураю.
   Тот неопределенно передернул плечами - боялся попасть впросак, неудачно ответив.
   - Ты, Ваха, прямо скажи, что нужно сделать, - отозвался за него Иса.
   Султанов на него даже не посмотрел. Он уже понял, что толкового "авторитета" из родственника не получится.
   Хотел же он сейчас одного. Оценив, насколько хватко вцепился заказчик в это дело, Ваха рассудил, что и самому не мешало бы что-нибудь на нем заработать. Да и элементарное любопытство разбирало: из-за чего же это столько шума и возни?..
   Совершенно неожиданно для себя Ваха вдруг увидел у своих ног блондинку. Все это время она молча делала свое дело, а потому хозяин перестал ее воспринимать, как нечто одушевленное. И едва не начал ставить задачи, весьма сомнительные в правовом и моральном отношении, прямо в ее присутствии.
   - А, ты еще здесь?.. Все-все, свободна, можешь идти, тут будут мужские разговоры...
   Девушка по-прежнему молча собрала свои вещи и вышла.
   Трое мужчин проводили ее взглядами: Ваха - с самодовольством собственника, осознающего над ней свою власть, Иса и Самурай - с похотливым вожделением.
   Когда дверь за ней закрылась, мужчины понимающе переглянулись. И только после этого Ваха продолжил.
   - Так вот, ты, Самурай, должен взять девчонку в оборот и узнать, до чего конкретно они с тем жидком додумались, - продолжил он инструктаж. - Я уже сказал, что Карла там по своей линии, с компьютерами и бумагами, занимается, да только неизвестно, сколько он там прокопается, так что ты с ней по-своему попробуй потолковать... Только смотри, бить не вздумай, а то знаю я тебя, нам ее завтра надо будет сдать в целости и сохранности... Если сумеешь узнать, в чем там у них суть... - мечтательно проговорился Ваха, однако тут же перебил себя и перевел разговор на другое: - Ну а заодно и моего племяша к делу приобщишь, - поощрительно улыбнулся он родственнику.
   Наконец-то Самурай понял, что от него требуется. Он широко осклабился. Вот это - что-нибудь выпытать у бабы - это по его! Это не мозгами шевелить!.. Бить нельзя? Ну так и без этого способов допроса хватает...
   - Все будет сделано, шеф! - пообещал он. - Она мне все расскажет.
   Султанов улыбнулся. Если это удастся, кто его знает, может, и он сумеет воспользоваться плодами трудов покойника, заработать на этом какие-нибудь денежки!
   - Ну давайте, вперед! - кивнул он.
   ШВЕЙЦАРИЯ. ЛОЗАННА
   Сотрудник российского МИДа Александр Вячеславович Лосницкий постарался продумать план своего бегства до мельчайших подробностей. За гостиницу было уплачено заранее, причем за трое суток вперед. Вещей у него с собой было не так уж много, да и среди тех ничего особенно ценного. Чемодан, строгий представительский костюм, пара сорочек, галстуки, белье, несколько личных книг, даже туалетные принадлежности - все это он оставил в номере, рассчитывая, что сможет, при нужде, без труда приобрести все необходимое по прибытии во Францию. В крайнем случае, если все пройдет как следует, нетрудно послать запрос в отель и отсюда вещи переправят куда потребуется - это вам не родной "совок".
   Тем более, что остановился он в одном из отелей, которые входят в число Swiss Leading Hotels, группу, объединяющую 35 лучших гостиниц страны, в которой, к слову, насчитывается 6.200 подобных заведений. К тому же этот отель включен в число 22 отелей Швейцарии, входящих в список из 270 лучших в мире. Номер здесь стоит безумно дорого - до тысячи швейцарских франков, которые по курсу лишь немного дешевле доллара (правда, в стоимость входит и телевизор, и видеомагнитофон, и завтрак, и даже мини-бар и налоги...) - и такая дороговизна является одной, едва ли не основной из причин, по которой россияне редко посещают эту сказочно красивую страну. Лосницкий пошел на такие сумасшедшие расходы потому, что был уверен в том, что ему удастся выгодно продать информацию об изобретении Штихельмахера. И вот - такой облом...
   Так что в назначенный день утром Александр вышел из отеля налегке, в оправданной нынешней погодой курточке-ветровке, с одним лишь легким кейсом в руке, что для него, сотрудника внешнеполитического ведомства, пусть и находящегося в частной поездке, вполне естественно.
   Лосницкий небрежно бросил кейс на заднее сиденье взятого напрокат неприметного старенького "пежо", уселся за руль и направился к месту свидания с Фарренхаузом.
   С тем фактом, что он так глупо попался, Александр уже смирился. Конечно, нужно было раньше сообразить, что многие сотрудники всевозможных международных организаций параллельно являются сотрудниками разведок своих стран и что знакомый корреспондент, к которому он обратился в Москве, порекомендует обратиться именно к такому агенту-резиденту... Глупо, конечно, все как в дешевом детективе... Ну да что ж теперь-то локти кусать? В конце концов, успокаивал себя Лосницкий, он сумеет постепенно убедить своих вербовщиков, что ничего особо существенного как агент не представляет, и они со временем перестанут его преследовать. В то же время он понимал, что и откровенную "дезу" гнать нельзя, чтобы у них в самом деле не возникло желания "сдать" его на Лубянку.
   Ладно, как-нибудь выпутаемся, думал он... Вплоть до того, что можно будет по возвращении в Москву самому пойти "куда следует" и признаться, что согласился работать на иностранную разведку; даже аванс взял... Благо, сейчас обнародован "телефон доверия", по которому можно покаяться и тогда тебе вообще ничего не будет... Единственное, что нужно будет продумать, это как убедительно отбрехаться, на чем именно его поймали, ну да это уже детали. Таким образом, может быть, он еще и героем невидимого фронта станет... Глупо, конечно, за такие проколы можно и со Смоленской площади вылететь, ну да тут уж ничего не поделаешь: лучше пойти консультантом в какую-нибудь неприметную фирму, чем рудокопом во всемирно известный Магадан. Как там шутит Фоменко: "Лучше калымить в Гондурасе, чем "гондурасить" на Колыме..."
   Главное сейчас - получить причитающиеся деньги и быстренько исчезнуть из Швейцарии. Деньги получить просто необходимо, потому что в противном случае все совершенное им вообще теряет смысл. Ну, а из страны смыться... Он не может чувствовать себя здесь в безопасности.
   Свою машину Лосницкий демонстративно припарковал перед самым входом в кафе. Мол, вот он я - весь тут, прятаться от вас не собираюсь. Однако присутствовал здесь и некоторый скрытый умысел: у него на глазах в автомобиле никто ковыряться не станет.
   На террасе его уже ожидали двое: Фарренхауз и еще какой-то мужчина. В стоявшей напротив кафе машине сидели и откровенно поглядывали в сторону Лосницкого еще двое.
   "Наверное, уже на видеопленку меня снимают", - с неожиданной тоской подумал Александр.
   Гора компромата на него неудержимо росла. Нет, братцы мои, надо сдаваться ребятам с Лубянки... Или не надо? Ведь были же и есть, наверное, агенты, которые долгие-долгие годы выполняли поручения иностранных разведок и жили припеваюче. "Тот живет припеваюче, кто живет подпеваючи..." - не к месту вспомнил он старую шутку... Просто любой стране, чтобы удержать сограждан от предательства, выгодно создавать представление о том, что иностранные агенты, для чего и снимают фильмы и пишут книги про гениальных сыщиков...
   Впрочем, потом, все потом, потом обдумаю...
   Лосницкий поднялся на террасу, направился к знакомому столику. Поджидавшие его люди поднялись навстречу.
   - Добрый день, Александер, - Фрэнк приветливо улыбался. - Познакомьтесь, пожалуйста, господа: Джон - Алекс.
   Рукопожатие у Джона было крепкое, взгляд прямой и оценивающий, от него веяло уверенностью. Внешность какая-то надежная и одновременно неприметная... С первого мгновения у Лосницкого не возникло сомнения, что этого человека зовут как угодно, но только не Джон, и что именно он является настоящим разведчиком, а не Фрэнк, который, скорее всего, является в разведсети такой же "шестеркой", какой предстоит стать ему, Александру Лосницкому. О том, насколько он ошибается в оценке Фрэнка, Александр не мог себе даже представить.
   Они расселись за столиком. Перед каждым уже стояли высокие стаканы с какой-то жидкостью, по цвету напоминавшей апельсиновый сок, с кубиками льда и с торчавшими соломинками.
   - Вы что-нибудь выпьете? - с дежурной вежливостью поинтересовался Фарренхауз.
   - Нет, спасибо, я за рулем, - отказался Лосницкий. - Разве что кофе...
   - Хорошо, значит, тогда сразу переходим к делу, - предложил Фрэнк. - Кофе мы уже заказали, - пояснил он. - Алекс, прежде чем мы с вами будем обсуждать свои дела, поговорите с мсье Джоном.
   "Мсье Джон"... Все равно что "сэр Иван" или "сеньор Мамед"... Значит, "Джон" и в самом деле не более чем кличка. Даже не кличка, а просто слово, с помощью которого можно обращаться к человеку, потому что беседа без имени попросту невозможна.
   - Я слушаю вас, - Лосницкий постарался изобразить улыбку.
   - Значит, так, Алекс, - решительно заговорил на немецком языке Джон. - Меня интересует только то, что касается изобретения, благодаря которому вы познакомились с нашим другом Фрэнком. Прежде всего возьмите вот это...
   На столик лег большой пухлый конверт с окошком из прозрачной пленки. Сквозь нее виднелся отпечатанный на принтере текст на французском языке "Alexandre Losnitsky, le Ministere des Afferes etrangeres de Russie".
   - Что здесь? - не притрагиваясь к пакету, спросил Лосницкий.
   - Это премия за информацию, которую вы предоставили по поводу изобретения, - пояснил Джон. - Поскольку к политической разведке ваши сведения не имеют никакого отношения, все, что касается человека, о котором вы нам сообщили, и его прибора, вы должны сообщать мне, специалисту, так сказать, по промышленному шпионажу.
   Александр немного растерянно оглянулся на Фрэнка. Тот сидел отвернувшись, с самым безмятежным видом любуясь открывавшимся на озеро видом.
   - Но я уже все рассказал, - Лосницкий наконец решившись, взял со столика конверт.
   Он хотел убрать его в свой кейс, но удалось это ему не сразу - никак не мог совладать с замками. Представил, как будут трястись его пальцы на экране монитора - прямо как у Янаева на пресс-конференции в августе 91-го...
   - Да-да, конечно, - между тем согласился Джон. - И все-таки я вынужден попросить вас еще раз припомнить, кто присутствовал на вечеринке, кто мог слышать эту фразу, которая так вас заинтриговала, кто мог ее запомнить, кроме вас, кому вы еще об этом изобретении рассказывали... Короче говоря, еще раз, подробнейшим образом, по порядочку.
   Лосницкий слушал его вполуха - он никак не мог понять, почему ему так откровенно передали конверт, да еще фамилию его обозначили, место работы... И вдруг сообразил: если его в этот момент сфотографировали, в чем теперь не приходится сомневаться, да еще так, чтобы надпись в прозрачном окошке на конверте была видна, эти кадры будут самым наглядным подтверждением того, что деньги он получил. Заснять же все это совсем нетрудно - достаточно одного только простенького визира со световодом или камеры с мощным телеобъективом...
   Этот факт его так разозлил, что он оборвал Джона. Причем оборвал довольно бесцеремонно.
   - Послушайте, как вас там... - немного громче, чем следовало, сказал Александр. - Я уже все рассказал вашему коллеге. Назвал все фамилии, какие знал, конечно, ведь там были и посторонние... Мне нечего прибавить...
   - Но-но-но, не горячитесь, - Джон растянул губы в искусственной улыбке. - В конце концов вы сами к нам пришли за деньгами, а не мы вас нашли, так чего уж теперь-то... Я вас попрошу еще раз просмотреть список.
   Он протянул Лосницкому листок, который тот два дня назад оставил Фрэнку. Поколебавшись, Александр взял список. Развернул его, еще раз внимательно перечитал.
   - Мне нечего сюда что-нибудь добавить, - сдержанно повторил он. - Вот эти люди находились рядом и слышали хвастовство девчонки, однако кто и как на него реагировал, знать не могу... Это все.
   - Ну что ж... Спасибо и на этом, - Джон никак не выразил своего отношения к происходящему. - В таком случае всего вам самого доброго! Счастливо, Фрэнк, спасибо за помощь!
   Фарренхауз словно очнулся.
   - Вы уже закончили?.. Пока... - он чуть запнулся на имени, однако тут же закончил: - Пока, Джон.
   Лосницкий и Фарренхауз провожали глазами Джона пока тот шел до выхода, спускался со ступенек и направлялся к машине с сидящими в ней двумя мужчинами.
   - Ну а теперь мы займемся непосредственно нашими делами, - деловито заговорил Фрэнк, когда машина, быстро набрав скорость, влилась в поток, несущийся по трассе. - Когда вы вернетесь в Москву, наши люди вас найдут, и тогда вы получите все дополнительные инструкции... Так что сейчас у нас разговор чисто предварительный... Итак, нас сейчас в первую очередь интересует все, любые подробности, любые веяния, даже разговоры, слухи и сплетни, которые гуляют в вашем ведомстве относительно событий, происходящих на Балканах и вокруг Ирака...
   Беседовали они недолго, минут пятнадцать. И все это время Лосницкого не покидало неприятное ощущение от беседы с псевдо-джоном. Правда, в кейсе лежал конверт с деньгами, Фарренхауз, похоже, всерьез заинтересован в таком агенте, как он, - так что о плохом думать не хотелось. Да вот только куда же от мыслей деваться?..
   Между тем если бы Александр услышал, о чем говорит Джон, настоящее имя которого и в самом деле звучало совершенно иначе, со своими подручными, он не только не успокоился бы - его охватила бы паника!
   - Он нам не нужен, - приговор был вынесен совершенно небрежным тоном.
   - Хорошо, - столь же равнодушно отозвался один из сопровождающих. - Ты уверен, что он нам все рассказал?
   Джон поджал губы и покачал головой.
   - В том-то и дело, что не уверен. Вернее, наоборот: я уверен, что у него еще кое-что припасено. Потому и хочу, чтобы он не пытался продать это "кое-что" кому-нибудь другому. Нам конкуренты ни к чему... Ну а потом... Слишком уж откровенный он дилетант.
   - Думаешь, подстава?
   "Джон" неопределенно передернул плечами.
   - Может, подстава. А может и в самом деле полнейший дилетант, который легко и просто подставится российской Службе внешней разведки или Службе безопасности... Нам сейчас никак не выгодно, чтобы русские что-то узнали о возне вокруг этого прибора.
   Ни водитель, ни сопровождающий не знали, о каком приборе идет речь. Да их это и не интересовало. В определенной степени они сейчас лишь поддерживали беседу.
   - Фрэнк обидится, - заметил, переводя разговор в другое русло, водитель.
   - Обидится, - не стал спорить "Джон". - Он уже доложил "наверх", что завербовал сотрудника русского МИДа... Ну да ладно, с ним мы вопрос как-нибудь утрясем... Что ни говори, прибор для нас куда важнее, чем рядовой источник со Смоленской площади, - у нас сейчас в России информаторов хватает... В общем, сегодня же кончайте с этим дураком...
   Машина остановилась перед светофором. Водитель молчал, навалившись на руль, барабанил по нему пальцами.
   - Понял, шеф, - за двоих отозвался его напарник.
   Джон кивнул.
   - Он от тебя не уйдет?.. - поинтересовался шеф. - Что-то мне сдается, что наш друг попытается сегодня же отсюда смыться.
   - Обижаешь, шеф! Я ему на машину "маячок" на "прилипалке" подсадил, так что не уйдет, - заверил подручный.
   - Ну тогда ладно. В общем, так. Вы вдвоем занимайтесь им, а я передам в Москву подтверждение по поводу списочка. Пусть там наши ребятишки активизируются, займутся делом вплотную... А ведь большое мы сделаем дело, если все удастся, ребята...
   Джон говорил это как бы сам себе, словно в задумчивости. В самом деле, зачем рядовым боевикам знать, участниками какой сложной комбинации им предстоит стать. Однако шеф "проговорился" вполне сознательно: пусть проникнутся важностью происходящего, чтобы, не дай Бог, не произошло осечки.
   Машина остановилась возле дома, где снимал квартиру Джон.
   - Счастливо!
   - Пока, шеф!
   Автомобиль с боевиками сорвался с места.
   Джон еще немного постоял, потом стал подниматься по широкой лестнице. Он был задумчив. Резидент размышлял, каким образом сделать так, чтобы были соблюдены несколько условий: чтобы собрать максимум информации о приборе; чтобы страна стала единоличным владельцем изобретения; чтобы лично его не оттеснили от этого изобретения люди, которые непосредственно будут заниматься им в Москве; чтобы заполучить в свое распоряжение хотя бы некоторое количество акций будущего предприятия; чтобы устранить Лосницкого; чтобы не слишком обиделся Фрэнк...
   Тут нужно проявить немалую изворотливость, чтобы провернуть все это. И если удастся... О, только бы удалось!
   ...Между тем Александр, покрутившись по улицам города, выехал на трассу. "Хвоста" видно не было. Он начал немного успокаиваться. Хотя... При современных способах разведки... Перестраховаться не мешает.
   Лосницкий аккуратно съехал с трассы, осторожно остановился у крохотного кафе. Захватив кейс, небрежно осмотрел салон, заглянул в "бардачок" - не забыть бы чего важного... После этого вошел в кафе и неторопливо направился к стойке бара.
   - Здравствуйте, - по-немецки поздоровался он с юной девой, кокетливо улыбавшейся ему из-за стойки. - У меня что-то с машиной... Вы не могли бы вызвать такси?
   - Конечно, мой господин.
   Тут, кажется, абсолютно во всех гостиницах, кафе и ресторанах говорят на нескольких языках: немецком, французском, английском - причем в его обоих вариантах, классическом британском и вульгарном американском... В последнее время стали даже русский понемногу осваивать - все же страну в последнее время посещает 150 тысяч земляков Лосницкого в год.
   - Сейчас такси подъедет, - сообщила девушка. - Может, пока выпьете что-нибудь?
   В самом деле, не мешало бы немного успокоиться.
   Александр всегда старался поддерживать имидж дипломата, который если уж и пьет, то только мартини со льдом или виски с содовой. Ну а тут...