Сташеф Кристофер. Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров)

   — Векс, — прошептал он, — где я?
   Ответа не было.
   Род закусил губу.
   — Брось, железный конь! Ты спишь при кризисе?
   При кризисе…
   У Векса был приступ. Род отправился вновь включить его.
   Он был предоставлен самому себе.
   Он вздохнул и улегся на зеленый ковер мха.
   Справа от него начал что-то напевать глухой голос. Род посмотрел.
   В голом каменном круге мерцал огонь. Над ним стояла тренога, поддерживавшая котел — котел с крышкой, весело бурлящий, с выходящей из дырки в крышке трубой. С потолка падали капли воды, ударяя по трубке, а под противоположным концом трубки стояла чаша, собиравшая капли.
   Примитивный перегонный куб.
   И самогонщик — наверное, восемнадцати дюймов ростом — очень широкоплечий и вообще коренастый, одетый в камзол и рейтузы. У него было округлое веселое лицо, блестящие зеленые глаза, курносый нос и очень широкий рот, изогнутый в озорной улыбке. И венец всего — на нем была робингудовская шляпа с ярким красным пером.
   Зеленые глаза посмотрели и поймали взгляд Рода.
   — Ха, — произнес человечек гудящим баритоном. — Ты пришел в чувство, чародей!
   — Чародей? — нахмурился Род. — Я не чародей!
   — Разумеется, — согласился человечек. — Не чародей. Ты являешься в падающей звезде и имеешь коня, сделанного из холодного железа…
   — Минуточку, — перебил Род. — Откуда ты знаешь о том, что конь мой сделан из холодного железа?
   — Мы — Крошечный Народ, — ответил невозмутимый человечек. — Мы живем Дубом, Ясенем и Терном, Лесом, Воздухом и Дерном; а те, кто живет холодным железом, алкают покончить с нашими лесами. Холодное железо — это знак всего того, что не может нас терпеть; и потому мы узнаем холодное железо — в любом виде.
   Он повернулся обратно к своему котелку, приподнял крышку и проверил сусло.
   — И потом, также, ты можешь слышать сказанное в доброй полумиле от тебя, а твой конь может мчаться столь же бесшумно, как ветер, и быстрее, чем сокол, когда у него есть причины. Но ты не чародей, да?
   Род покачал головой.
   — Нет. Я пользуюсь наукой, а не магией!
   — Разумеется, — поддакнул человечек. — Что зовем мы розой и под другим названьем… ^[10]Нет, ты чародей, и как таковой известен уже всюду, вдоль и поперек по всему Грамарию.
   — Грамарий? Что это такое?
   Человечек в удивлении уставился на него.
   — Да этот самый мир, чародей! Мир, в котором мы живем, земля между Четырьмя Морями, царство королевы Катарины!
   — О, она правит всем миром?
   — Истинно так, — подтвердил эльф, бросив на Рода косой взгляд.
   — А как называется ее замок? И город вокруг него?
   — Раннимид. Воистину, ты самый необразованный чародей!
   — Именно это я и пытался тебе сказать, — вздохнул Род.
   Человечек отвернулся, качая головой и что-то бурча под нос. Он открыл краник на сборной чаше и нацедил немного жидкости в кружку размером с мензурку.
   Род вдруг понял, что его мучает жажда.
   — Э, слушай, что ты там варишь? Ведь это не бренди, не так ли?
   Эльф покачал головой.
   — Джин? Ром? Водка?
   — Нет, то спиртное другого вида. — Он подскочил к Роду и поднес миниатюрную кружку к губам человека.
   — Спасибо. — Род пригубил, возвел глаза к потолку и причмокнул губами. — На вкус словно мед.
   — Там, где сосут дикие пчелы, сосу и я. — Человечек заскакал обратно к огню.
   — Совсем неплохо. Ты не мог бы поделиться рецептом?
   — Ну разумеется, — улыбнулся эльф. — Мы же сделаем для гостя все, что в наших силах.
   — Гостя! — фыркнул Род. — Мне крайне неприятно оспаривать ваше гостеприимство, но делание меня неподвижным не совсем то, что я назвал бы распростертыми объятиями.
   — О, это мы вскоре исправим. — Человек снял крышку с котла и помешал сусло.
   Что-то щелкнуло в голове Рода. Волосы у основания черепа начали становиться дыбом.
   — Э, скажи-ка, э… Но, по-моему, нас не представили друг другу, однако… Тебя ведь зовут Робин Добрый Малый, не так ли? Он же Пак ^[11]?
   — Верно говоришь. — Эльф с клацаньем задвинул крышку. — Я тот самый ночной бродяга шалый.
   Род повалился на мшистый ковер. Это будет великолепная история для рассказа внукам; никто другой ей не поверит.
   — Скажи, Пак — ты не против, если я буду называть тебя Пак?
   — О, нет.
   — Спасибо, э… А я Род Гэллоуглас.
   — Мы это знаем.
   — Ну, я просто подумал, что мне следовало бы сделать это официально. Так вот, ты, кажется, не питаешь ко мне никаких злых чувств, поэтому, э, могу я спросить… э… почему я парализован?
   — Ах, это, — ответил Пак. — Мы должны выяснить, белый ты чародей или черный.
   — О. — Род пожевал щеку изнутри. — А если я белый маг, вы… гм… отпустите меня?
   Пак кивнул.
   — А что случится, если вы решите, будто я черный маг?
   — Тогда, Род Гэллоуглас, ты будешь спать до Трубы Судного Дня.
   У Рода возникло такое чувство, словно к его челюсти приложили электрод со слабым током.
   — Великолепно. Козырь Судного Дня. А я всегда был не очень силен в бридже… ^[12]
   Пак нахмурился.
   — Как это?
   — Замнем это. «Спать до Судного Дня». Очень изящный эвфемизм. Почему бы вам не подойти прямо и не сказать просто, что убьете меня?
   — Нет, — оттопырил нижнюю челюсть Пак, качая головой. — Мы тебя не убьем, Род Гэллоуглас. Просто ты будешь вечно спать, видя приятные сны.
   — Понимаю, взвешенный анабиоз?
   Пак нахмурил лоб.
   — Этого слова я не знаю. И все же успокойся, тебя не подвесят. Крошечный Народ не питает любви к повешению.
   — Ну, я полагаю, это некоторое утешение. Так как же мне доказать, что я белый маг?
   — Ясно как, — ответил Пак. — Как только мы разчаруем тебя.
   Род уставился на него.
   — Это как это так? Разве я и так уже не достаточно разочарован?
   Лицо эльфа расплылось в широкой усмешке.
   — Нет! Нет! Разчаруем тебя! Удалим заклинание, что связывает тебя!
   — А. — Род улегся со вздохом облегчения. Затем он рывком сел. — Освобождением меня? Это докажет, что я белый маг?
   — Само по себе — нет, — сказал Пак. — Вопрос в том, где мы освободим тебя.
   Он хлопнул в ладоши. Род услыхал шорох десятков бегущих ножек, подходящих к нему сзади; на его глаза была натянута повязка из темной ткани и завязана на затылке.
   — Эй, — запротестовал он.
   — Мир, — успокоил его Пак. — Мы только отнесем тебя к свободе.
   Множество крошечных рук подняли Рода. Он покорился и расслабился, готовый насладиться путешествием.
   Это был довольно приятный способ передвижения, в самом деле — вроде как на пружинящем матрасе с четырьмя колесами.
   Ноги его задрались выше головы и скорость бегущих ног под ним замедлилась — они поднимались вверх по склону.
   В лицо ему ударил влажный воздух; он услышал вздох бриза в листьях, сопровождаемый полным набором цикад, с совой и, возможно, кроншнепом, завершающим гармонию.
   Тут его бесцеремонно уронили; повязку сорвали с его глаз.
   — Эй, — запротестовал он. — Что я, по-вашему, мешок с картошкой?
   Он слышал журчащий слева от него ручей.
   — Теперь ты свободен, Род Гэллоуглас, — прошептал ему на ухо голос Пака. — Да будет с тобой Господь!
   И эльф ускакал.
   Род сел, разминая конечности, чтобы заставить их уразуметь, что они снова могут двигаться. Он огляделся.
   Это была залитая светом луны лесная поляна со струящимся слева серебристым ручьем. Деревья выделялись стальными стволами и блестками листьев, а черные тени среди стволов… Одна из теней двинулась.
   Она шагнула вперед — высокая фигура в темной монашеской рясе с капюшоном.
   Фигура медленно двинулась к Роду, остановилась в трех метрах и откинула капюшон.
   Дикие, спутанные волосы над длинным тонким лицом со впадинами под скулами и пещерными глазницами с двумя горящими угольями в глубине их. И все лицо дергалось, кривилось от злобы.
   Голос был ровным и тонким — почти шипением.
   — Ты, значит, так устал от жизни, что пришел в клетку вервольфа?
   — Вервольф! — уставился на него Род.
   Ну а почему бы и нет! Если основным исходным пунктом являлись эльфы…
   Затем Род нахмурился.
   — Клетку? — Он огляделся. — Мне это кажется похожим на лесные просторы.
   — Вокруг этой рощи — магическая стена, — прошипел вервольф. — То тюрьма, созданная для меня Крошечным Народом, и они не кормят меня надлежащим образом.
   — О? — Род оглядел вервольфа уголком глаза. — И чем же тебя надлежит кормить?
   — Красным мясом, — осклабился вервольф, демонстрируя полный рот клыков. — Сырым красным мясом и кровью вместо вина.
   По спине Рода пробежало что-то со множеством холодных ножек.
   — Примирись со своим Богом, — сказал вервольф. — Ибо час твой настал.
   На тыльной стороне его рук появился мех, а ногти его росли, изгибаясь. Лоб и щеки опушились шерстью, Нос, рот и подбородок срослись и вытянулись, заостряясь в морду. Уши его переместились на макушку и тоже заострились.
   Он отшвырнул темный плащ; все его тело было покрыто серебристой шерстью, ноги стали задними лапами. Он упал на четвереньки. Кисти рук у него укоротились, предплечья удлинились; руки тоже стали лапами. Пробился хвост и вырос в длинный серебристый хвостище.
   Серебристый волк припал к земле, зарычал, заурчал глубинами горла и прыгнул.
   Род крутнулся в сторону, но волк сумел как раз достаточно изменить курс прямо в воздухе; его зубы разодрали Роду предплечье от локтя до запястья.
   Волк приземлился и закружился с радостным воем. Он пригнулся, высунул язык, а затем снова прыгнул.
   Род нырнул, упав на колено, но волк поправился прямо в полете и обрушился на него сверху. Его задние лапы царапали ему грудь; огромные челюсти нащупывали, как бы вцепиться ему в хребет.
   Род с трудом поднялся, наклонился вперед и изо всех сил пихнул волка в брюхо. Волк полетел, но когти его разодрали Роду спину.
   Волк приземлился на спину, крепко ударился и взвыл от боли. Но поднялся на ноги и принялся кружить вокруг Рода, кровожадно рыча.
   Род поворачивался, держась лицом к волку. Как можно управиться с вервольфом? Векс сказал бы, он должен знать, но Векс все еще пребывал в отключке.
   Волк зарычал и прыгнул, целясь Роду в горло.
   Род низко пригнулся и сделал выпад твердой ладонью. Его пальцы попали волку прямо в солнечное сплетение.
   Род отпрыгнул назад, принимая стойку. Волк заскреб землю, стараясь восстановить дыхание, пока жизнь снова вливалась в его нервы. Род кружил вокруг него, против часовой стрелки, наудачу.
   Чем бороться с вервольфом?
   Волчником, очевидно.
   Но Род без учебника ботаники не смог бы отличить волчник от ядовитого плюща.
   Вервольф испустил долгий скрежещущий вздох и поднялся в стойку. Он зарычал и начал рыскать, тоже против часовой стрелки, вокруг Рода, высматривая возможность броситься на него.
   Вот и все в пользу кружения против часовой стрелки, подумал Род и изменил направление, кружась теперь по часовой стрелке в попытке подойти к волку сзади.
   Волк прыгнул.
   Род развернулся в сторону и сделал выпад правой в челюсть волку, но волк поймал его кулак зубами.
   Род заревел от боли и пнул зверя в брюхо. Клыкастый снова отправился передохнуть, освободив руку Рода, когда челюсти распахнулись, глотая воздух.
   Серебряные пули. Но химическое огнестрельное оружие уже тысячи лет как вышло из моды, а ДДТ отделался от серебряного стандарта куда как раньше.
   Распятие. Род принял твердое решение взяться за религию. Все равно ему нужно хобби.
   Тем временем его лохматый друг снова собрался с силами. Задние ноги напряглись, и он прыгнул.
   Род шагнул в сторону, но волк явно и рассчитывал на такой шаг. Он приземлился на грудь, покрытые слюной челюсти щелкали, стремясь к яремной вене Рода.
   Род упал на спину. Он подтянул к груди ноги, всадил ступни в брюхо волка и лягнул, катапультировав представителя семейства собачьих подальше от своего тела.
   Волк тяжело упал и заизвивался, подсовывая лапы под тело.
   Чего еще не любят вервольфы?
   Чеснок.
   Род закружил вокруг волка, нащупывая в кошеле оставшуюся от обеда колбасу с чесноком.
   Волк разинул пошире челюсти и откашлялся.
   Род зачавкал, набив рот колбасой.
   Волк поднялся на ноги со злым, очень решительным рычанием. Он напрягся и прыгнул.
   Род поймал зверя под передние лапы, закачавшись под тяжестью его тела, и дыхнул ему прямо в морду. Затем он бросил волка и отпрыгнул.
   Волк покатился, отплевываясь, кашляя, с содроганием втянул в себя воздух и рухнул пластом.
   Его фигура вытянулась, расслабилась и снова медленно вытянулась — и в траве лежал, лицом вниз, высокий жилистый голый мужчина — бессознательное тело, дышащее с трудом.
   Род опустился на колени. Спасен колбасой с чесноком!
   Трава зашевелилась у его колена; он смотрел в улыбающиеся глаза Робина Доброго Малого.
   — Возвращайся с нами, коли желаешь, Род Гэллоуглас, ибо отныне наши тропы — твои, можешь ходить по ним в свое удовольствие.
   Род устало улыбнулся.
   — Он мог убить меня, — произнес он, кивая на лежащее без сознания тело вервольфа.
   Пак покачал головой.
   — Мы следили и предотвратили бы смерть любого из вас, а что до твоих ран — пустяки! Мы их быстро вылечим.
   Род поднялся, недоверчиво кивая головой.
   — И потом, — добавил Пак. — Мы также знали, что ты такой могучий чародей, что сможешь нанести ему поражение…
   — О? — вскинул бровь Род. — А что, если бы я им не был? Что, если бы я оказался черным магом?
   — Тогда, ясно, — усмехнулся Пак, — ты бы вступил с ним в союз против нас и попытался бы выбраться из тюрьмы.
   — Гм. — Род пососал нижнюю губу. — А разве это не поставило бы вас в довольно деликатное положение?
   — Нет, — снова усмехнулся Пак. — Волшебству двунадесяти эльфов никогда еще не равнялись силы двух чародеев.
   — Понятно, — потер подбородок Род. — Оградили свои ставки, не так ли? Но вы, конечно, не могли дать мне знать. Поскольку я пребывал во тьме, борьба с вервольфом доказала, что я отношусь к славным парням?
   — Частично.
   — О? А что за другая часть?
   — Да ведь у тебя, Род Гэллоуглас, было несколько случаев, когда ты делал вервольфа беспомощным, но не убивал его.
   — И это показывает, что у меня доброе сердце.
   — Сие, — согласился Пак, — а также то, что ты достаточно уверен в собственном могуществе, что можешь быть милостив. И вот это-то и есть доказательство того, что ты — белый, но еще большее доказательство тому, что ты чародей.
   Род зажмурил глаза. Он произнес с преувеличенным терпением:
   — Конечно, дело может быть просто в том, что я тренированный боец.
   — Может, — согласился Пак. — Но одолел-то ты его колдовством.
   Род глубоко вздохнул.
   — Послушайте, — раздельно произнес он. — Я не чародей. Я никогда не был чародеем. Я никогда не хотел быть чародеем. Я просто наемный солдат, которому случилось научиться нескольким трюкам.
   — Разумеется, мастер чародей, — весело ответил Пак. — Не вернешься ли в пещеру? Мы проводим тебя к постоялому двору.
   — А, ладно, — проворчал Род.
   Но он обернулся посмотреть на злополучную коллекцию костей и жил, что были лежащим в центре поляны спящим вервольфом.
   — Мастер Гэллоуглас? — Голос Пака был озабоченным и встревоженным. — Что тебя беспокоит?
   Род встряхнул головой, выходя из состояния задумчивости.
   — Ничего, — ответил он, отворачиваясь. — Просто подумалось.
   — О чем, чародей?
   — Когда я был школьником, меня, бывало, называли одиноким волком… Неважно. В какой стороне, говоришь, пещера?
   Звезды катились к рассвету, когда сбивший ноги и усталый Род поплелся через двор трактира к конюшне.
   Освещавший ряд стойл единственный фонарь со свечой служил только сгущению тени.
   Перебросив руку через спину Векса для устойчивости, Род нащупал другой рукой на холке робота увеличенный позвонок, который и был отключенным предохранителем. Он нажал: под камуфляжем конской шкуры зашевелилось стальное тело. Бархатная черная голова поднялась, дважды мотнулась, глянула через плечо, большие карие глаза сфокусировались на Роде. С миг робот молчал, затем голос за ухом Рода проговорил с оттенком упрека.
   — Ты оставил меня деактивированным на долгое время, Род. У меня нет никаких постэффектов от припадка.
   — Извини, Старый Железняк. — Род оставил руки на спине коня; ноги его казались чуточку шаткими. — Я как раз отправился включать тебя, когда меня шандарахнули.
   — Шандарахнули! — Голос Векса терзал стыд. — Пока я спал. Да будет мой корпус лежать, ржавея, на свалке! Да отправят мой германий в конвертер для переплавки! Да будет…
   — А, кончай с этим, — пробурчал Род. — Это была не твоя вина. — Он шагнул прочь от коня и выправил плечи. — Все равно, я не подвергался никакой опасности. Просто деловая ночь, вот и все.
   — Как так, Род?
   Род начал было отвечать, потом переменил решение.
   — Я скажу тебе утром, Векс.
   — Я переориентировал свои цепи принимать противоречия между общепринятой теорией и действительно происходящим, Род. Ты можешь довериться мне, не страшась перегрузки.
   Род покачал головой и повернулся к выходу из стойла.
   — Утром, Векс. Может, ты и способен поверить в это прямо сейчас, но я не уверен, что смогу сделать то же.
   Род расположился за столом, поглощая обильный завтрак, но по сравнению с Большим Томом он сидел на голодной диете. Этот человек окружил себя невероятным количеством пищи.
   Кое-что из нее было Роду знакомо — яйца, блины и ветчина. У блинов был, однако, легкий чуждый привкус, а у яиц — трехдюймовый желток. Какого-то рода злаки имелись на любой населенной людьми планете; они происходили, обычно, от земных, но почва чуждой планеты иногда производила странные превращения с зерном. Всегда бывала какая-нибудь домашняя птица, но чаще всего это были местные формы жизни. Свиньи, конечно, встречались повсеместно: они попадались на планетах земного типа даже постоянней, чем собаки. Род иногда задумывался о виде, к которому принадлежал.
   Вся пища, конечно, была удобоваримой и, вероятно, питательной: генетические отклонения не могли так уж сильно изменить человеческого метаболизма. Но рассеянные элементы — это другое дело. Род проглотил универсальную пилюлю, просто на всякий пожарный случай.
   Большой Том заметил это.
   — Что это, мастер?
   Род выжал улыбку.
   — Просто мелкое заклинание. Пусть тебя это не беспокоит, Том.
   Тот уставился на него, затем опустил глаза на тарелку, бормоча под нос быструю молитву. Затем набросился на блины двузубой вилкой.
   Великан начал было говорить, но голос его треснул. Он прочистил горло и попробовал снова.
   — Что же принесет новый день, добрый мастер?
   — Путешествие в замок, — ответил Род. — Посмотрим, не требуется ли королеве новый солдат.
   Том протестующе завыл:
   — Содат королевы! Нет, мастер, это не ремесло для честного человека!
   Род вскинул бровь.
   — Ты пытаешься сказать, что один из нас может быть честным?
   Большой Том заткнулся.
   У трактирщика имелся лишний конь, или он это внезапно вспомнил, когда Род положил руку на эфес кинжала. Это был старый вислобрюхий сивый мерин со слегка более длинной шеей и меньшими ушами, чем у стандартного земного аналога. Что было плохо, поскольку привлекало определенное внимание к Вексу, но, впрочем, огромный черный конь все равно был не совсем чтобы непримечательным.
   Церковные колокола зазвонили, когда они выехали со двора. Род на Вексе, а Том на древнем доходяге. Звук колоколов напомнил Тому, что час ранний, и он начал ворчать о хозяевах, встающих в неразумное время.
   Но его жалоба оборвалась, когда они поднялись по склону над городом, где они могли посмотреть на горизонт и увидеть восток, беременный утренним солнцем.
   Том глубоко вдохнул зарю и ухмыльнулся Роду через плечо.
   — Эх, мастер! Прекрасный будет денек!
   — И холодный, — добавил Род, поднимая ворот, потому что ветер дул ему в спину.
   — Да, да! Разве я не сказал, что он будет прекрасным?
   — Я не совсем разделяю твой энтузиазм к низким показаниям термометра, — пробурчал Род. — Веселей, Том, мы почти у замка.
   — Остановись и назови себя! — крикнул часовой на подъемном мосту.
   — О Боже, — закатил глаза к небу Род.
   — Твое имя и твое дело в замке королевы.
   — Немножко переусердствуем, а? — Род искоса поглядел на часового.
   Углы губ часового резко загнулись.
   — Не твоя печаль, — рявкнул он. — Я ратник королевы, и ты будешь говорить со мной уважительно.
   — Вряд ли, — милостиво улыбнулся Род. — Мое имя Род Гэллоуглас.
   — Гэллоуглас? — нахмурился часовой. — Ты зря теряешь время, у королевы уже есть шут.
   — Судя по твоему виду, я бы сказал, что у нее их много, — хмыкнул Род. — Мое ремесло — солдат, и у моего слуги тоже. Вызови главстаршину, и пусть он зачислит меня в армию.
   Часовой смерил его сердитым взглядом.
   — В армию королевы так легко не вступают.
   — Да ну, вот так так! — нахмурился Род. — Я должен доказать, что я солдат?
   Он спешился, смахнув с седла на землю всего лишь в ярде от часового.
   — Если ты и солдат, то плохой, — презрительно фыркнул часовой. — Иначе ты не оставил бы своего коня без привязи.
   Род послал ему сахаринную улыбку и крикнул:
   — Векс, отступи на четыре фута, сделай полшага налево, пройди четыре фута вперед, а потом стой, пока я тебя не позову.
   Часовой уставился, разинув рот, пока Векс с машинной точностью выполнял маневр.
   — Я солдат, — бросил Род. — И хороший.
   Рот часового снова открылся и закрылся, словно у рыбы. Глаза его выпучились, обегая взглядом худощавую фигурку Рода с рукой в черной перчатке на эфесе шпаги.
   — Понимаешь, — объяснил Род, — конь мне может понадобиться. Лучше дать ему возможность в случае надобности прискакать ко мне.
   Его правая рука метнулась, делая финт. Солдат крякнул от удивления и шагнул назад, в то время как нога Рода прокралась и зацепила его за лодыжку. Часовой свалился с лязгом, свойственным жестяным изделиям.
   Род выкрутил алебарду из рук часового, когда тот упал, и бросил ее под опускную решетку.
   — Ну, — осведомился он. — Давай попробуем снова, а?
   — Отлично, во! Отлично сделано, мой мастер! — Большой Том замолотил по холке свою клячу, ухмыляясь от уха да уха.
   Часовой поднялся на ноги, крича:
   — На помощь! На помощь!
   — О, нет! — Род уронил лицо в ладони. — О, нет! — замотал он головой.
   Он привалился спиной к плечу Векса и сложил руки на груди.
   Подбежали трое гвардейцев с алебардами наперевес. Главный переводил взгляд с Рода на часового, обратно на Рода, потом снова на часового.
   — Чему тут нужно помогать? — нахмурился он.
   Часовой ткнул дрожащим пальцем в неопределенном направлении, в сторону Рода.
   — Этот человек…
   — Да? — улыбнулся Род.
   — Да, он сшиб меня, вот что он сделал, и алебарду у меня отнял.
   — Я бы не хвастался этим, будь я на твоем месте, — проворчал Род.
   Большой Том согнулся над лукой седла в конвульсиях от подавляемого смеха.
   — Это правда, парень? — Главный сердито посмотрел на Рода.
   — Правда, — склонил голову Род.
   — Ну тогда! — Главный выпрямился, уперев кулаки в бедра и нахмурился.
   — Ну, что тогда? — поднял бровь Род.
   Главный начал волноваться.
   — Ну, а по какой причине?
   — Я желаю вступить в армию королевы. А этот ратник указал, что мне следует показать себя.
   Главный перевел взгляд с пораженного часового на Рода и кивнул.
   — Ты получишь свой шанс, — сказал он. — Идем.
   Шанс состоял из дородного сержанта, вооруженного мечом и круглым щитом.
   — Ты не возьмешь щита, парень? — проворчал старый рыцарь, бывший капитаном гвардии.
   — Нет, спасибо. — Род вынул кинжал из ножен. — Вот это отлично мне послужит.
   — Всего лишь с кинжальчиком и соломинкой-мечом против меча и щита! — Сэр Мэрис печально покачал головой. — Ты, видно, и впрямь желаешь умереть молодым!
   Глаза Рода удивленно расширились.
   — Благодарю вас, — сказал он. — Мне не говорили, что я молодо выгляжу, с тех пор как мне стукнуло тринадцать.
   — Ну, скрестите мечи, — вздохнул сэр Мэрис.
   Род и сержант так и сделали. Сэр Мэрис прохромал к ним, подняв собственный меч, чтобы разделить их клинки.
   Меч сержанта взлетел для удара во весь мах. Род воспользовался преимуществом мгновенной задержки, чтобы сделать финт в живот сержанту. Щит упал вниз отразить кончик шпаги, и клинок Рода перепрыгнул через руку сержанта и распорол ткань над его сердцем.
   — Стой! — крикнул сэр Мэрис, и меч сержанта остановился посередине удара.
   Сержант выронил щит, глазея вокруг.
   — Что случилось?
   — Не дерись этот Гэллоуглас просто для забавы, — ответил сэр Мэрис, — ты был бы сегодня покойником, сержант Хэпвид.
   Тот озадаченно нахмурился, глядя на Рода.
   — Кто бы подумал использовать острие меча?
   — Проделать это снова? — Клинок Рода свистнул в воздухе и шлепнул его по ноге.
   Сэр Мэрис изучал лицо Рода, хмуря брови.
   — Нет, — решил он, поднимая голову. — Я подтверждаю, что ты — фехтовальщик.
   — Да, — пробормотал про себя Большой Том, и сэр Мэрис поглядел на него, но великан только сиял от гордости.
   Капитан гвардии повернулся и поднял дубинку.
   — Вот! — Он кинул Роду дубинку. — Мы попробуем тебя в этом.
   Род сунул кинжал в ножны, поймал дубинку за середину и отбросил шпагу.
   — Сходитесь! — скомандовал сэр Мэрис, и рослый сержант шагнул вперед, сделал, разминаясь, три быстрых удара, а затем полусогнул колени с дубинкой наготове.