Сударева Инна. Каприз леди Авроры

   Рыжая была права: она и Донн много сделали, чтоб нынче вечером Корт проник в Гримтэнский дворец императора. Рыцарь отдал ему своего коня, шляпу и плащ, а сам остался пить пиво с колбасами вместе с пажом Майи в первом попавшемся трактире (и не в самом респектабельном районе города, кстати).
   - Тебя такая девушка ждет! - шепнула Корту рыжая. - Самая завидная невеста во всей империи. Вперед, смелей, Шип Корт!
   Идея пахла безумием. И Корт это понимал лучше, чем кто бы то ни было. Но у него почему-то не стало желания сопротивляться сумасшедшим планам Майи и Донна. Теперь молодого человека уже не покидало ощущение того, что он - всего лишь незначительное и квелое перышко, увлекаемое куда-то уверенными и упрямыми порывами ветра. Что-то решалось уже без его воли. Он словно в другой мир попал, с иными порядками и законами. А ведь так и было на самом деле. Тот мир, в котором быстро и легко освоилась Майя (освоилась по причине своей молодости и огромного желания изменить жизнь), пугал Корта. Потому что Корт его совершенно не знал. Даже поведение рыцаря Донна, этого блестящего придворного кавалера, сбивало с толку. А ведь Шип видел его и общался с ним очень и очень мало.
   "Что-то будет дальше?" - этот вопрос начал мучить Корта с той минуты, как они подъехали к воротам дворца. Именно поэтому молодой человек засомневался и остановил коня. Еще можно было повернуть назад. Пусть даже ему и кивнул приветливо один из высоких усатых стражников.
   Но Майя настояла, и Корт сдался. Кивнув головой и махнув рукой в ответ, он двинул рыжего жеребца на звонкую брусчатку императорского двора. "Мы ведь так по-глупому расстались, - думал молодой человек, рассматривая светящиеся окна замка. - Надо было сказать ей. Много чего. Может, сегодня и скажу. И все станет ясно…"
   - Вон ее окно. Вон, - показала Майя на второй этаж. - Только не вздумай шнур с крючками туда метать. Здесь к дамам по-другому входят, - и потянула парня за собой - к крыльцу, оттуда - в прохладные дворцовые коридоры; шла, неслышно скользя мимо колонн и мерцающих фонариков, и бормотала себе под нос. - Что ж это я делаю? Мама дорогая? Сказали б мне про такое месяц назад - ни за что бы не поверила, что на такое способна…
   Внезапно Майя остановилась, повернулась к Корту.
   - Я… послушай. Я ведь извиниться должна, - прошептала девушка и вдруг, ахнув, дернула молодого человека за колонну, в укромный темный уголок - мимо протопали, звеня грозным снаряжением и освещая коридоры фонарями, стражники. - Строго сейчас с охраной-то, - заметила она, когда бравые воины свернули направо, - опять глянула на Корта - его лицо было неподвижно-выжидательным. - Ох, да… прости меня. За ту ночь в черничнике. Я думала лишь о себе. Но я не знала, что из-за зелья ты примешь меня за свою покойную жену. Не такого я ждала от зелья… Просто ты столько внимания уделял Авроре, этой белой мыши, - Майя хмыкнула, - никогда ты не был со мной таким, как с ней. Я жутко взревновала. И ум потеряла. И согласилась на это зелье…
   - Это не страшно, - ответил убийца. - Уже не страшно. Все мы когда-нибудь ум теряем…
   Их укромное местечко внезапно ярко осветили.
   - Кто это здесь? - раздался громкий и грозный голос капитана дворцовой стражи - сэра Мартена.
   Корт предусмотрительно закрыл лицо плащом. Майя выставила вперед ладошки и, забавно жмурясь, заговорила тем медовым голосом, который должен был переиначить ситуацию из тревожной в веселую:
   - Что ж вы, сэр, так бесцеремонно нас прерываете?
   - Леди Майя? - Мартен знал рыжую леди, как и все во дворце, но сейчас он был удивлен: никак не ожидал увидеть, что сия важная придворная дама, подруга наследницы престола, посчитает темный закоулок в коридоре подходящим местом для любовного свидания (а именно про такое свидание подумал капитан).
   - Это я, - весело ответила Майя.
   - А кто ваш…кхм… друг? - поинтересовался Мартен, подсовывая свой фонарь ближе к Корту, а тот, скрежеща зубами с досады, что приходится бездействовать и прятаться за девушку, ступил дальше в тень.
   - Ага, я вам скажу, а вы потом всем расскажете, - лукаво заметила Майя. - Нет уж. Тайна, тайна, тайна. Вы, любезный капитан, совсем зачубанели с этой вашей службой, - она ткнула пальчиком рыцаря в сияющий нагрудник. - Будьте деликатнее.
   Мартен усмехнулся, еще раз пристально глянул на кавалера, который прятался за плащом. Плащ из прекрасного темно-зеленого бархата с расшитой золотом каймой был знаком капитану, только требовалось время, чтоб вспомнить - чей же он. А вот коротко стриженная темноволосая макушка незнакомца - с этим было посложнее, потому что почти все придворные носили волосы до плеч. "И сапоги, - вдруг подумал Мартен, опуская глаза к каменным плитам пола. - Его сапоги - не сапоги придворного". Но и в сапогах, черных, невысоких, стоптанных, легких и мягких, со шнуровкой вокруг щиколоток было что-то знакомое…
   - Ну, нам пора, - Майя зашуршала юбками и потянула Корта за собой. - Вы, капитан, совсем нас засмущали. Смотрите же: не проболтайтесь никому.
   Мартен сделал вид, что тоже собирается уходить, а сам при развороте, будто невзначай, зацепил своим длинным мечом край плаща кавалера. "Деликатность - деликатностью, а служба - службой", - так думал капитан. И краем глаза увидал кое-что не совсем обычное - два коротких, чуть изогнутых парных меча за широким поясом незнакомца и шнур с небольшими стальными крючками, бухтой свисавший с левого плеча…
   Корт сердито дернул плащ на себя и, не оборачиваясь (не желал он показывать лицо капитану), поспешил за Майей…

* * *

   Дальше все протекло без лишних приключений и неприятных встреч. Майя провела Корта на дамскую половину и почти втолкнула к Авроре. Потому что у самой двери молодой человек опять застопорил движение и хотел повернуть назад.
   - Да что ты за Шип за такой, - рассердилась рыжая. - Белых мышей боишься?
   В этом Корт с ней согласился. Мысль о том, что сейчас он увидит Аврору, почему-то внушала ему страх.
   Оказавшись в передней, он сперва застыл, потому что нос к носу столкнулся с одной из горничных Авроры - с Мекой. Он помнил ее, она - его. Ничего плохого про Меку Корт не знал, а вот Мека про Корта знала то, что он убийца, поэтому бедная девушка что-то испуганно булькнула и выронила поднос с тарелками и чашками (она как раз убирала посуду после позднего ужина своей госпожи). Страшного грохота и звона удалось избежать: Корт поймал поднос аккурат у самого пола и ловко вернул все серебряное хозяйство в руки Меки.
   - Шуметь не надо, - вкрадчиво сказал ей убийца и успокоительно улыбнулся.
   Горничная снова что-то булькнула, но уже без прежнего испуга. Ей, похоже, очень понравилось то, что благодаря ловкости молодого человека не пострадала посуда.
   - Не за что, - слегка поклонился Корт, полагая, что Мека его поблагодарила.
   Как всегда бесшумно и мягко ступая, он прошел из передней в следующую комнату - в гостиную. Там царил прохладный полумрак. Пахло розами. Но не сильно, не густо, без дурмана и приторности, а ненавязчиво и тонко. Корт отметил, что это от букета, что стоял в большой широкой вазе, прямо на полу, меж двух бархатных диванов.
   Как ни был убийца тих и незаметен, его присутствие обнаружили.
   Тонкая фигура, сидевшая на мягкой скамейке у распахнутого окна, подняла голову от раскрытой книги, на которую падал свет небольшой лампы, и посмотрела в комнату:
   - Мека? Ты? - спросила Аврора и, узнав Корта, подскочила с места, выронив книгу, и метнулась к нему, по пути опрокидывая розы на пол - жалобно звякнула ваза.
   - Какой же ты гад! - вскрикнула вдруг наследница, ударяя крепкими кулачками в грудь Шипа. - Как ты мог сбежать? Разве рыцари бегают от своих дам?!
   - Я же говорил, что я не рыцарь, - заметил Корт, ловя ее руки в свои и, таким образом, прекращая молотильню по собственным ребрам.
   - Коорт, - просто выдохнула Аврора и обняла молодого человека крепко-крепко, спрятав лицо у него на груди.
   Улыбаясь, он сомкнул и свои руки вокруг стана девушки, прижался щекой к ее мягкой, шелковистой макушке, пахнущей ромашками. И подумал, что был дураком, когда хотел отказаться от плана Майи и избежать вот этого мгновения.
   Так они простояли неимоверно долго. Им очень не хотелось отрываться друг от друга. И говорить ничего не хотелось. А уж тем более - начинать выяснять, почему все сталось так, а не иначе. Сейчас их волновал лишь этот чудесный момент, и они были готовы длить его столько, сколько позволяла им судьба.
   Было очень тихо. Даже с замкового двора не доносилось обычного шума: не ржали, не топотали лошади, не разговаривали люди, не бранилась меж собой прислуга. Луна на чистом темно-синем небе выступала необычайно большой и светлой. И, возможно, это ее спокойное молочное сияние заворожило большинство обитателей Гримтэнского дворца. Даже ветер не шуршал листвой статных кленов.
   - Ты ничего не забыл? - Аврора первой нарушила тишину.
   - Ничего из твоих слов, - отозвался Корт. - Особенно из тех, что касались меня.
   - Ты поэтому здесь? - спросила девушка, лелея свою давнюю надежду.
   Он вздохнул, помедлил с ответом, обдумывая слова, и проговорил:
   - Я здесь благодаря целой цепи странных случайностей. Но мне кажется, все они не так уж и случайны. Все они для того, чтоб нынче вечером я явился в замок твоего отца…
   И Корт рассказал ей, для чего приехал в Гримтэн.
   - Значит, я тебя опередила, - улыбнулась Аврора. - Я попросила отца, чтоб он отпустил всех заложников. Я сказала, что этим он нисколько не ослабит свою власть, а наоборот - укрепит ее. Ведь родные, получив назад своих детей, будут ему благодарны. Только я объяснила отцу, как это надо сделать, что надо при этом говорить, чтоб люди не подумали, что это вроде подачки…
   - Вы столь мудры, леди Аврора, - сказал Корт и поцеловал ее в горячий висок.
   - Я просто немного переделала твои слова и сказала их отцу, - продолжала наследница. - Я сказала: "Теперь ты знаешь, каково это - потерять своего ребенка. Не заставляй же других страдать до разрыва сердца". И он понял, Корт. Он понял. Он признался мне, что сердце его эти два месяца болело так, что он думал, что не выдержит и умрет… И знаешь, что еще? Отец отложил начало своей новой военной кампании. Он не пойдет дальше на юг, пока не будет уверен, что здесь мир и покой. Мой отец пожелал мира. И освобождение заложников - первый шаг к спокойной жизни в стране… Корт, послушай, ведь это мы с тобой все начали. Ты слышишь? Если бы не мой побег, отец бы не менял решения насчет войны. Ты слышишь? - Аврора дернула молодого человека за воротник. - Слышишь?
   Корт не отзывался. Потому что слышал кое-что другое - топот тяжелых сапог по ступеням и коридорам замка. И этот звук не обещал ничего хорошего…

* * *

   - Мама дорогая! - выпалила Майя, появляясь на пороге вместе с белой, как полотно, Мекой. - Там такой переполох! Стража что-то пронюхала. Уж не знаю, откуда. Все носятся, кричат, что во дворце чужак. Вопли про убийцу тоже слышны… Корт, тебе надо уходить! Потому что в покои наследницы они точно наведаются.
   - Как? Почему? - вскрикнула Аврора, хватая Корта за руки (мысль о том, что он вновь сейчас исчезнет, ввергла ее в отчаяние, даже в панику).
   - Капитан, - сказал убийца. - Этот капитан, что попался нам в коридоре. Он умен и наблюдателен. Он увидел во мне чужого. Он увидел во мне убийцу…
   - Мартен! - в один голос выдохнули Аврора и Майя.
   Мека замахала руками, стала что-то показывать пальцами и энергично кивать головой.
   - Они идут сюда, - с ужасом произнесла Аврора, глядя то на служанку, то на Корта. - Капитан и стража, - толковала она хриплым от волнения голосом жесты немой девушки. - И, небо светлое, мой отец… он тоже идет сюда…
   Убийца имел вид волка, готового к схватке: его глаза горели желтым, верхняя губа подрагивала, словно готовилась обнажить опасные клыки, даже волосы Корта взъерошились, будто загривок у взбешенного зверя. А в каждой руке у Шипа уже хищно поблескивали сталью смертоносные мечи.
   - Нет! - Аврора обхватила молодого человека, затрясла его. - Ты не убьешь! Обещай мне, обещай, что не убьешь его!
   На ожесточенном лице Корта появилось искреннее удивление. Он даже улыбку себе позволил, хотя топот ног и лязг оружия неотвратимо близились.
   - Я не трону лорда Исидора, - сказал убийца. - Он - твой отец, и потому для меня он неприкасаем. Я не убиваю отцов тех, кого люблю… Но насчет других…
   - В окно! - предложила обильная на идеи Майя. - Здесь второй этаж - легко выпрыгнешь.
   Корт тут же бросился к возможному выходу и невесело хмыкнул, увидав, что двор внизу наполнен вооруженными людьми. Многие держали луки и внимательно следили за окнами дворца. Было светло, как днем - из-за факелов, которых зажгли огромное количество.
   - Обложили, - молвил убийца и сбросил долой плащ, который ему не особо помог.
   - А Или? Где Или? - спросила Аврора.
   - Или нет в Гримтэне. Он ненавидит города. В них ему тяжело прятаться и охотиться, - ответил Шип. - Или охотиться в пуще, далеко отсюда.
   Девушка ахнула, кое-что вспомнив. Прыгнула в гардеробную и обратно вернулась с боевой перевязью Корта. Корт не сдержал радостного "ха!", увидав свои мальки, и тут же приладил их на грудь.
   Аврора снова обняла его, зашептала:
   - Я прикрою тебя. Я буду умолять отца…
   - Нет, милая, нет. Видишь: из-за того, что мы вместе - опять проблемы. Я уйду и не вернусь. Я и пришел, чтоб это сказать…
   Не договорил, как всегда. Потому что в двери покоев наследницы требовательно бабахнули.
   Убийца отстранил от себя Аврору.
   - Дочь! Открой! - послышался грозный голос императора.
   - Одна большая просьба, - Корт повернулся к девушкам - Авроре, Майе и Меке, которые прижались друг к дружке, все три с лицами белее снега, с глазами, полными испуга. - Не вмешивайтесь, дамы, - сказал и метнул крючки своего шнура в балку над входом, зацепился и быстро-быстро, как невиданное гигантское насекомое, забрался наверх, в тень, замер там и стал совершенно невиден из-за собственной черной одежды; лишь глаза блеснули напоследок, обозначив нахождение Шипа, и тут же погасли.
   - Он точно выберется, - уверенно тряхнула головой Майя, придя в восторг от эдакой ловкой выходки Корта.
   Все произошло очень вовремя: в коридоре не стали дожидаться, что кто-то откроет, и вышибли дверь. В две минуты комната Авроры наполнилась вооруженными до зубов стражниками. Первыми, с обнаженными мечами в руках, ворвались император и капитан Мартен. Последнему тут же достался пылающий от злобы взгляд Майи.
   Аврора взяла себя в руки. От нее сейчас требовалось отвлечь отца и его воинов. Девушка поджала губы, чтоб они не дрогнули (а они могли, ведь совсем недавно Аврора плакала), и решительно ступила вперед. Специально принизив тон голоса, чтоб он стал строгим и командным, задала первый, резонный в такой ситуации, вопрос, намекая на бестактное вторжение, сопряженное с громкой гибелью дверей:
   - Что это такое?
   Минуту ей никто не отвечал: государь и стражники глазами шарили по комнате. Внезапно Мартен торжествующе выкрикнул "ага!" и схватил злополучный плащ из зеленого бархата, что валялся за диваном, там, куда его швырнул Корт. Майя чуть слышно скрипнула зубами: о плаще позаботиться стоило бы ей, но в этом жутком переполохе она совсем потеряла голову и забыла об осторожности.
   Лорд Исидор, сдвинув брови, глянул на Аврору и промолвил, еле-еле сдерживая львиный рык:
   - Дочь, где он?
   Аврора, еще сильнее стиснув зубы и губы, будто невзначай шагнула к окну. Император ухмыльнулся и опередил ее, отдав приказ воинам:
   - Туда!
   Почти все, кто был в покоях, кинулись к окну. Аврора же, невольно прижав руку к груди, к замирающему сердцу, увидала, как затаившийся убийца, пользуясь тем, что стража отвлеклась на окно и совершенно не смотрит в сторону дверей, буквально упал из схрона на пол, дернул верный шнур под мышку и кинулся бежать в коридор. Бесшумно, стремительно, не как человек, а как тень человека. Лишь тяжелые портьеры, обрамлявшие дверной проем, беззвучно колыхнулись от его молниеносного движения - и все.
   - Вот так! - выдохнула Майя, не сдержав радости: она тоже следила за манипуляциями Корта и восхищалась…

* * *

   - Мы никого не видели, ваша милость! - заверили Исидора лучники, бывшие во дворе и следившие за окнами замка.
   Теперь император не стал сдерживать разъяренного зверя, который рвался из его груди наружу. Он зарычал, засверкал глазами, обернувшись к девушкам. Вытянувшаяся в струну Аврора выдержала этот взбелененный взгляд. Странно - ее страх пропал. Зато появилось огромное желание все делать не так, как угодно отцу. Она решила, что будет молчать. Как бы он ни бесновался. Ни оправданий, ни объяснений, ни слез, - ничего он не дождется…
   Исидор понял. В одну секунду понял, что теперь перед ним не дочь Аврора, а непрошибаемая стена. И не стал тратить драгоценное время на эту стену. Его глаза, полные лютого гнева, впились в Майю.
   - Ах ты змея! - вот такое, со звериным рычанием, досталось рыжей девушке от императора.
   Она не успела сообразить, что делать. Она даже не предполагала, что последует за этим злым возгласом. А лорд Исидор, выкрикнув оскорбление, бросился на Майю и большими, длинными, сильными пальцами, привыкшими к тяжелым мечу и секире, ухватил девушку за шею. Государь поднял ее над землей (какой же легкой она оказалась), и Майя забила ногами в воздухе, часто-часто, будто пойманная рыба - хвостом. Трепетали, шелестели юбки из дорогого шелка, и в этот миг Майя их возненавидела. За то, что они мешали ей ударить душителя коленкой. Девушка, широко раскрыв рот, пыталась нормально дышать, но не выходило. Не для того лорд Исидор жал ей горло, чтоб позволить дышать.
   Майя впилась ногтями в запястья противника, попыталась все-таки согнуть ногу в колене и отпихнуть лорда, но юбки… эти подлые юбки… и модные невесомые башмачки из мягкой кожи… тоже предатели. Это в тяжелых и грубых ботинках удар ступней в живот врага принес бы нужный результат.
   Воздуха не хватало. Звенело в голове, темнело в глазах. Никто, никто ей не поможет…
   Было странно, но в этот миг Майя увидала всю большую комнату целиком. Застывших в изумленном ужасе воинов, Аврору, Меку. И вдруг вспомнила о Донне, вспомнила его рассказ о фонтане Роз.
   "Я еще живу! Я хочу и буду жить!" - пронеслось в голове девушки.
   Она еще кое-что вспомнила. Последней искрой сознания.
   Ее правая рука оставила в покое запястье императора, который, злобно скалясь, волок свою жертву к распахнутому окну, намереваясь после удушения выкинуть тело "змеи" во двор. Ее правая рука скользнула под юбки, к согнутой в колене и подтянутой повыше ноге, и нащупала там такую знакомую и такую родную в этот миг рукоять одного из голенных ножей. Один Майя оставила и носила, снимала лишь на ночь и брала в постель, укладывала под подушку. Она не могла представить себя без какого-либо оружия. И сейчас поняла, что поступила правильно.
   В этот момент откуда-то из глубин коридоров послышался истошный крик "Вот он! Держи его!" Видимо, убийца все-таки столкнулся с кем-то из стражи.
   Рука Исидора, убивающая Майю, чуть дрогнула, он крикнул Мартену и остальным: "Все туда! Брать живым!" И очень быстро в покоях наследницы престола стало просторнее: стражники, толкаясь и грохоча, побежали выполнять приказ государя.
   И вот теперь рука Шипа Майи с опасным металлом в ладони взметнулась к шее императора.
   Сил у погибающей оказалось много - нож вонзился Исидору под левое ухо чуть не по самую рукоять. Лорд ахнул, и с этим звуком из его рта вылетело облако кровавых капель, оросило посиневшее лицо Майи, одарило ее щеки яркими и крупными, ужасными "веснушками".
   Император Твердых Земель выпустил свою жертву и схватился руками за шею, за рукоять ножа, который остался в ране, и повалился на бок, заливая алой кровью пол и шелковые юбки Майи. Девушка тоже упала, навзничь и с хрипом, сипом, жадно, спешно потянула в горло, в легкие спасительный воздух, который теперь пах не только розами, но еще и свежей кровью. Но каким же сладостным он ей показался…
   Аврора хотела закричать - не вышло. Ее горло занемело, будто его тоже сдавила чья-то могучая рука, только невидимая.
   В чувство Аврору привел слабый звук падения еще одного тела - позади с легким шорохом обсела в обморок Мека.
   - Папа! - закричала, обретя голос, Аврора и кинулась к отцу.
   Он еще жил, но не мог говорить. Мог только смотреть. Огромными, ошеломленными глазами. На белое, залитое слезами лицо дочери. Лорд Исидор не ждал такой смерти.
   - Па-па, - повторила уже тише наследница, протягивая руку к его испачканной кровью щеке. - Прости, прости, - зашептала быстро-быстро, обнимая отца, кладя голову ему на грудь. - Из-за меня… все из-за меня…
   Все, что успел сделать император перед смертью, это положил окровавленную ладонь на голову дочери и погладил ее. Что бы там ни было, он любил свою капризную Аврору и был готов ей все всегда прощать. Даже нынешнюю выходку…

* * *

   Корт несся по коридору, беззвучно и быстро перебирая ногами в мягких сапогах, и старался не попадаться в явные пятна света, которые отбрасывали на каменный пол фонари. Он не был твердо уверен, что бежит правильно - к выходу, но стоять на месте в сложившейся ситуации он считал наиболее худшим вариантом поведения.
   Два раза ему удалось избежать столкновения с дворцовой стражей - он спасался от их глаз за колоннами. Солдаты пробегали мимо, грохоча сапогами и звеня оружием, а затем Корт, удостоверившись, что его никто не видит, продолжал свой бег. Иногда ему попадались высокие, узкие окна, и убийца выглядывал наружу, на пару секунд, чтоб узнать, можно ли спуститься вниз. Но везде его взгляд натыкался на вооруженных людей, которые ходили туда-сюда по двору и следили за окнами.
   Возле одного такого окна Корт и попался. На мгновение он отвлекся от коридора, чтоб прикинуть расстояние от подоконника до ближайшего дерева, и своды залы внезапно огласились воплем: "Вот он! Держи его!"
   Убийца выругался "Вошь те в глаз!" и, не глядя, метнул в сторону вопля один из мальков. Из полумрака теперь донесся крик боли - нож попал в цель.
   Корт не стал проверять, насколько серьезно ранил врага. Он дернул из перевязи еще по ножу в каждую руку и понесся прочь. Необходимо было как можно быстрее сменить позицию, удалиться от того места, где его заметили. Откуда-то из бокового коридора на него с пыхтением и звоном вылетели два стражника с короткими мечами и маленькими продолговатыми щитами на предплечьях (очень удобным оружием для схватки в ограниченном пространстве).
   Молодой человек низко присел, спасая голову от клинка ближайшего противника, и сделал два резких, неуловимых движения руками - оба воина от этого с криками повалились на пол: у одного метательный нож убийцы ушел в живот, почти целиком, у второго - в колено, разбив чашечку. Корт выпрямился, отобрал у стражников щиты, нацепил их на свои руки, прикинув, что такое снаряжение ему вполне пригодится, и дернул из своей перевязи еще два малька.
   Звонкое "тен-тен" - краткая и веселая песня спущенных тетив - приказало рухнуть на пол. Ничком, не жалея локтей. Это было правильным, потому что над головой тонко свистнули стальные арбалетные болты, и через секунду они же раздраженно зазвенели, не поразив нужной цели и ударившись в колонну. Ушибленные локти того стоили - как и все тело, они остались живы. Не поднимаясь и чуть вывернувшись, Корт метнул в арбалетчиков ножи, и оба достигли цели: один впился воину в бедро, у самого паха, второй - перебил ладонь другому стрелку. Разобравшись с этими врагами, Шип резким кувырком вернулся на ноги и понесся дальше, легко перепрыгнув через упавших и стонущих арбалетчиков. У него еще были ножи и были силы, и два верных меча за поясом дожидались своей очереди.
   На глаза попались две алебарды - они украшали одну из стен в том небольшом зале, куда заскочил убийца. "Замечательно!" - подумал Корт, ухватил одну из них и с алебардой наперевес помчался к боковому выходу - там он заметил лестницу, ведущую вниз. У самой двери Шипу пришлось крутнуться волчком, чтоб древком алебарды отбить стрелы, которые послали ему в спину влетевшие через противоположную дверь в зал стрелки.
   Отбил Корт лишь две. Третья впилась-таки ему в руку, чуть выше локтя, но кость не задела. Четвертая стрела стальным наконечником выбила искру из массивной дверной петли и упала убийце под ноги.
   Корт зайцем выпрыгнул из залы, громко и резко захлопнул за собой дверь и подпер ее алебардой. Это хоть на какое-то время должно было задержать преследователей.
   Секунду убийца потратил на то, чтоб осмотреться. Да, лестница была. Каменная, винтовая, узкая - она вела в первый этаж, но спуск обещал стать нелегким - снизу уже торопилось большое количество солдат (Корт определил по топотанию), с криками "Живым брать! Живым!"
   - Живым, - проскрежетал зубами Шип, извлекая стрелу из руки, отрывая край рубахи и быстро заматывая рану получившимся лоскутом. - Это плохо. Для вас. Но замечательно - для меня.
   Лестница была узкой - в этом состояло ее главная привлекательность для Корта. Он выхватил мечи, оставив мальки про запас, и решительно сжав зубы, побежал вниз, навстречу стражникам. Молодой человек намеревался вступить в открытый бой, свалить как можно больше солдат и пробиться к выходу. Узость лестницы должна была не позволить его врагам нападать большим числом.
   Первым, кому повезло столкнуться с Кортом, стал воин в кольчуге и сияющем нагруднике, высоком шлеме, с длинным прямым мечом и круглым щитом. Увидев несущегося навстречу убийцу, воин сделал в высшей степени красивый и смертоносный выпад, желая насадить противника на свой клинок, как мясо на вертел. Шип змеей вильнул в сторону, крутнулся вокруг своей оси, пропуская оружие врага вдоль тела. Со стороны было очень похоже на то, как веретено наматывает на себя нить (веретеном был Корт, нитью - меч его врага). Оказавшись почти лицом к лицу со стражником, ошарашенным таким необычным приемом, убийца изо всех сил рубанул обоими мечами и отсек противнику и руку с мечом, и руку со щитом. Во все стороны брызнула кровь, зазвенело, падая на каменные ступени, оружие вместе с отхваченными кистями, заорал благим матом раненый, а Корт уже бежал дальше, чтоб поражать следующих.