Светлова Татьяна. Ведьма для инквизитора

запуталась в трех соснах примитивной морали... А жизнь-то ваша, Алексей
Андреевич, ваша единственная и личная, - и вы рискуете ее растратить на
раздачу придуманных вами и всем обществом долгов! Как пресно, как невкусно
вы живете!...
      - А вам-то что? - буркнул Кис из-под одеяла, в котором он, однако,
оставил щелочку, чтобы видеть Майю. - Как хочу, так и живу, мое дело.
      - Мне? Меня бесит это ваше благодушие! Меня ваша тупая железобетонная
порядочность провоцирует, мне хочется ее разбить, поломать, выпустить вашу
душу на свободу!
      - Свобода несовместима с порядочностью?
      Майя вдруг съехала по дверной притолоке на пол и села, к нему в
профиль, обхватив колени.
      - Собственно... На самом деле мы все повязаны этими путами, никуда от
них не деться в обществе... Но мне противно, когда люди врут себе! Будь
сколько угодно порядочным, но знай, что в твоей душе живет бездна
неудовлетворенных желаний, пропасть неизведанной страсти, - тогда, при этом
знании, порядочность приобретает совсем другой смысл... Настоящий.
Праведник, Алексей Андреевич, - не тот, кто не ведает соблазнов. Праведник -
это тот, кто честно себе признается, что хочет; точно знает, что может, - но
при этом все равно отказывается от соблазна. Вот признайтесь себе, что вы
жаждете близости со мной, что желание уже прожгло ваши внутренности, что
пламя пожирает ваш воспаленный эротическими видениями мозг; потом скажите
себе: вот она, Майя, на расстоянии вытянутой руки, стоит только сделать один
шаг...
      Майя поднялась, сбросила с плеч плед, и встала перед ним во всей красе
своего обнаженного тела, устремив на него, прямо на щелку в одеяле, дерзкий
и зовущий взгляд.
      Алексей закрыл глаза. Потом открыл их. Если бы он и хотел сделать этот
шаг, то не смог бы: его парализовало волной такой тяжелой страсти, что он не
был в состоянии ни дышать, ни пошевелиться. Казалось, что грудь и все тело
сдавило чем-то безжалостно раскаленным и увесистым, как каток для асфальта.
      - А вот теперь, - проговорила она глубоким, внезапно охрипшим голосом,
- теперь откажитесь от меня. Если сможете. Только тогда - ваша порядочность
равна мужеству. Только тогда вы - личность. А не пошлость и
посредственность!
      Она ступила назад, в комнату, волоча плед за собой, как мантию, и,
пятясь, медленно закрыла дверь.
      Занавес. Аплодисменты.
      Кис с большим трудом перевернулся на другой бок.

x x x

      Первым делом с утра Кис просмотрел все найденные у Бориски дискеты, -
только для того, чтобы убедиться в том, что искомых материалов на них нет.
После чего принялся развинчивать свой компьютер, чтобы вставить в него
жесткий диск, изъятый у Бориски. Не так давно Алексей свез на дачу свой
старенький Пентиум 266, - на Смоленке уже красовался новехонький мощный
Пентиум с пижонским плоским экраном. Теперь Кис, не зная модели компьютера
Бориски, боялся только одного: несовместимости "железа".
      Но все обошлось, и вскоре "старичок" раскочегарился, опознал
дополнительный диск и высветил его содержимое. Кис открыл Борискину
секретную папку.
      В ней находились сканированные копии документов и короткий комментарий,
сделанный Бориской.
      Из материалов, которые Кис прочитал внимательнейшим образом, следовало,
что ряд крупных правительственных чиновников образовал фонд "Гаудеамус",
целью которого была помощь и поддержка студенчества. Прямой задачей фонда
являлась материальная помощь особо одаренным студентам - "формирование цвета
нации и ее интеллектуального потенциала", как было сказано в программе
фонда.
      Фонд оброс разными ассоциациями и фирмочками, которые, в русле
основного направления, решали тем или иным образом студенческие проблемы. До
этого момента все было вполне пристойно. Одна из таких фирмочек занималась
вывозом студентов за границу: по обмену на учебу, на стажировку, в недорогие
турпоездки, на летнюю работу во время каникул. Предусматривался также
спортивный и культурный обмен: шахматный студенческий тур, фестиваль
студенческих театров и так далее.
      Судя по всему, именно эта фирмочка и служила "окном в Европу":
некоторые бумаги достаточно откровенно намекали на то, что "летние работы"
планировались в борделях Бельгии и Голландии, а шахматисты и актеры вывозили
в своих аксессуарах наркоту, идущую из бывших южных республик СССР.
      Бумаги были для внутреннего пользования, на них редко мелькали грифы,
но все же среди них было несколько с названиями министерств. Сами по себе
эти документы из компьютера едва ли могли служить доказательством, но
навести на конкретные организации могли вполне и вызвать весьма пристальный
интерес к себе соответствующих органов и прессы - тоже.
      Кроме того, в секретном файле Бориски было четыре видеозаписи, но
просмотреть их Алексею не удалось: у него не было нужной программы на диске.
Следовало эту программу срочно раздобыть. С Ванькой надо связаться, вот что.
Пацан силен в информатике.
      Но и без видеозаписей Кис не сомневался нисколько, что за подобную
информацию могли убить. Собственно, уже убили - Бориску. И хотели убить -
Майю. Кто следующий?..
      С неспокойной душой Алексей набрал номер Вениамина.
      - Когда вы уезжаете за границу?
      - Откуда у вас мой номер?
      - Веня, дело очень серьезно...
      - Вам его Майя дала?
      - Какое это имеет значение, повторяю, дело очень серьезно! Уезжайте,
Веня, срочно уезжайте куда-нибудь.
      - Вас послать или сами пойдете?
      Кис покачал головой. Потом пожал плечами. Потом выругался вслух,
обозвав Веню "мудаком", и набрал номер фирмы "Агата".
      - Добрый день, Вениамин Смирнов, я хотел бы изменить дату моего
отъезда...
      - Минуточку... - откликнулся вежливый женский голос.
      Кис подождал у телефона.
      Через мгновение женщина снова заговорила, явно глядя в компьютер:
      - Так... Вениамин Михайлович Смирнов... У вас билеты в Штаты на
послезавтра. На какую дату вы хотели бы перенести...
      Алексей отключился.
      Хрен с ним. Не маленький. Авось до послезавтра ничего с этим мудаком не
случится.

x x x

      Майя встала около полудня, хмуро сообщила, что у нее болит голова и что
она хочет есть.
      Алексей только сейчас подумал, что холодильник пустой. Сам он с утра
выпил только чашку кофе с сушками.
      Пришлось отправляться в магазин за продуктами. "Из дома не выходи, -
наказал он Майе перед уходом. - Не хочу, чтобы тебя соседи видели."
      - Боишься, что Александре настучат? - с издевкой спросила она,
подбоченясь.
      Кис удивился.
      - При чему тут? Нормальная предосторожность: мало ли кто вздумает
справки наводить о нас у соседей.
      - А-а... - Майя улыбнулась, - А ты на меня не сердишься?
      - За что? - невозмутимо поинтересовался Кис.
      - Ну, за то, что я тебе ночью наговорила?
      - Ты разве что-то говорила? Я не слышал.
      Улыбка стерлась с ее лица.


      Вернувшись, он застал Майю за чтением Борискиных материалов. Она
радостно вскочила ему навстречу.
      - Среди всех этих шишек, которые упомянуты в документах, есть один, у
которого работает Лермит!
      - Хм, стало быть, под шефа копает. В таком случае, для него закладывать
Бориску и тебя - смерти подобно. Вот только если хозяева сами его не
заподозрили... Хорошо бы узнать, жив ли еще твой "французский актер".
      Отдав сумки Майе и велев ей приготовить завтрак, - Майя скорчила
недовольную мину, но Кис ее проигнорировал, - он занялся копированием
секретного файла на дискеты.
      Закончив, он откинулся на стуле и задумался. Нужно было принять
решение, как действовать дальше. Но прежде он хотел уточнить некоторые вещи.
      Во-первых, его интриговал неопознанный номер телефона, который был
набран с Вениного мобильного. Два из трех номеров Кис уже установил: Майя
сказала правду, они действительно принадлежали Бориске и шоферу Гоше. В
принципе, номера интересовали Алексея только для того, чтобы понять, каким
образом вычислили местонахождение Майи. И теперь он это знал: с определителя
Бориски. Но дело в том, что от третьего номера отреклись и Веня, и Майя.
Веня заявил, что мобильным в последние дни вовсе не пользовался. Майя
настаивала, что звонила только по двум, а третий ей неизвестен. На повторный
вопрос Веня нагрубил и послал детектива подальше.
      Кис набрал загадочный номер: телефон по-прежнему не отвечал, приятный
женский голос сообщил, что абонент недоступен.
      Ладно, рано или поздно мы до него "доступимся". А пока что перейдем ко
второму уточнению.
      Он посмотрел на Майю: она хмуро жарила гренки с сыром. Девушка явно
предпочитала быть обслуженной, чем обслуживать. Кис тихо позлорадствовал:
ага, принцесса, не все тебе пятизвездочный курорт!
      - Куда Веня собрался?
      Молчание.
      - Майя?
      - Зачем тебе?
      - Среди всех моих многочисленных недостатков, которые ты так
проницательно подметила, ты упустила самый главный: я страдаю повышенным
любопытством и люблю совать нос в чужие дела.
      Майя перевернула гренки.
      - У него контракт на работу. За границей.
      - Что ты ему обещала?
      Майя вскинула удивленные глаза. Кис ждал.
      - Не поняла вопроса, - наконец, ледяным тоном произнесла она.
      - Майя, вот только давай без концертных номеров, ладно? Я слышал ваш
разговор ночью. Если ты будешь мне врать, то я просто сдам тебя на Петровку.
Либо ты мне доверяешь, - тогда я могу попытаться тебе помочь, - либо нет. В
последнем случае - до свидания.
      - Но причем тут наши с Веней отношения?!
      - Возможно, что ни при чем. Мне просто нужна ясная картина всех
событий. В конце концов, Веня, явно влюбленный в тебя, мог убить Марка!
      - Зачем?!
      - Как - зачем? Чтобы освободить тебя! Для себя, разумеется.
      - Да? В таком случае, он подослал убийцу ко мне тоже, не забывай! И к
Бориске! Тоже мне, детектив! Надо же такое придумать! Веня! Да он комара не
обидит!
      - А почему ты так уверена, что убийство Марка связано с покушением на
тебя и убийством Бориски? Ты и Бориска - здесь связь ясно прослеживается
через собранный им для тебя компромат. А Марк - вовсе нет. Это могло
оказаться случайным совпадением, его могли убить по другим, не имеющим
отношения к твоим делам причинам. Ты ведь сама сказала, что ему угрожали. И
угрозы были связаны с какой-то долей, верно? В таком случае убийство Марка
не имеет никакого отношения к твоему "компромату".
      - Его убили, чтобы посадить меня в тюрьму!
      - Твой муж был крупным бизнесменом. Такими людьми просто так не
жертвуют, чтобы подставить другого. Такие люди либо очень нужны, либо очень
мешают. И, если Марка убрали, то только потому, что он кому-то чем-то
помешал. А тебя подставили заодно, а то и вовсе непреднамеренно.
      - Ты действительно веришь в то, что говоришь? Или ты просто хочешь
сбить меня с толку? Да его тысячу раз могли снять выстрелом в любом другом
месте! На улице, в машине, в аэропорту! Но нет, зачем-то понадобилось
убийцам подстеречь его дома! Причем именно в тот момент, когда я слушала
музыку наверху и даже не предполагала, что он вернулся домой за паспортом! И
ты хочешь мне доказать, что меня "подставили заодно"?! непреднамеренно?!
Нет, Алеша, это было сделано очень даже преднамеренно, все было просчитано
заранее, включая мои привычки!
      - Что ж, доля истины в твоих словах есть. Но и в моих тоже: такими
людьми для примитивной "подставы" не жертвуют. И, если наши доли истины
совместить, то напрашивается другой вывод: Марк был сам замешан в тех делах,
в которые ты сунула свой не в меру любопытный нос. И его убили, полагая, что
именно он благословил тебя на твое расследование и снабдил тебя необходимой
базовой информацией... Для тебя же убийство мужа должно было послужить
впечатляющим уроком.
      - Но Марк ничего не знал о моих раскопках, ничегошеньки!
      - Видишь ли, Майя, люди, которые решили от него избавиться, у него не
спрашивали, знал он или нет: муж и жена - одна сатана, как известно. Эти
люди вопросов не задают. Они делают выводы сами, - верные или нет, - но
свои. И принимают меры в соответствии с этими выводами.
      - То есть... Погоди... Выходит, что это я Марика подставила?
      - Я этого не утверждаю. Но возможно.
      Майя отвернулась от Алексея.
      - Это только гипотеза, - мягко сказал он ей в спину.
      - Я не хотела... - сдавленно произнесла она. - Я не подумала... Как
всегда, не подумала последствиях... О таких страшных последствиях...
      - Гренки горят, - перебил Кис, опасаясь надвигающейся истерики.
      Майя кинулась к плите, сорвала сковородку с огня и вывернула
подгоревшие гренки на тарелку. По дому разнесся резкий запах сгоревшего
сыра. Она уставилась на обуглившийся хлеб глазами, полными слез.
      - Не страшно, - сказал Кис, - это вполне можно есть.
      Он разлил чай, достал две вилки и два ножа, аккуратно обрезал
подгоревшие края гренок, разложил их по тарелкам и тронул Майю за плечо.
      Она послушно села, придвинула к себе тарелку. Алексей подождал, пока
она немного успокоилась и принялась есть, и вернулся к интересующей его
теме.
      - Ты мне так и не сказала, - что ты обещала Вене?
      - Ты инквизитор!
      - Я инквизитор, садист и чудовище. И вместо сердца у меня камень, сразу
предупреждаю.
      - Давно заметила! Я тебя ненавижу!
      - Польщен. Что ты ему обещала?
      - И никто не придет меня спасти от этого людоеда!!!
      - Никто, - с усмешкой подтвердил Кис ее худшие опасения. - Ну?
      - Ну... Веня в меня влюблен, ты ведь это понял, да?
      - Не сложно было.
      - Ну да... Так вот, он так давно и так прочно в меня влюблен, что...
      Она замолчала.
      - Что...? - поторопил ее Кис.
      - ... Как бы это объяснить... Он столько для меня делает... Я Веней
постоянно пользуюсь, он мне вроде как паж - всегда готов услужить... Потом,
он ногу сломал из-за меня... В общем, я обещала ему награду.
      - В виде постели?
      - В виде того, о чем он мечтает.
      - А мечтает он о близости с тобой, не так ли?
      - Но при этом я обговорила с ним все условия: он не имеет права
претендовать на мою свободу.
      - Чем Веня тебя шантажирует? Что он знает о тебе такого, что может
угрожать тебе?
      - Ничего! -вспыхнула она.
      - Я слышал ваш разговор, Майя.
      - Ищейка!
      - Именно поэтому ты меня и наняла. Так чем?
      - Он... Он знает кое-что...
      - Из тебя каждое слово клещами тянуть, что ли?
      - Ну зачем тебе все это, объясни мне!
      - Мало ли! Вдруг вы с Веней вместе затеяли убийство Марка, а теперь он
грозит тебе выдачей! - невозмутимо ответил Кис.
      - А убийство Бориски? Тоже мы? А киллера я сама на себя заказала, да?
Ты на меня уже смерть Марка повесил, теперь еще и Бориску мне пришьешь, да?!
- прокричала она, глотая слезы.
      - Майя, - поморщился Кис, - не кричи так. Ответь на мой вопрос и мы
покончим с этим. Я не выношу тайн, когда расследую дело. Вот и все.
      - Черт с тобой! У меня было несколько любовников, я тебе уже говорила.
Один из них, очень высокопоставленный дядечка, потребовал от меня верности -
за исключением Марка, разумеется. Дядечка и сам женат, его это устраивало. Я
обещала... Но если он узнает, что у меня были одновременно другие мужчины,
то может очень рассердиться. А дядечка этот, большой чинуша, - способен
сделать много неприятностей любому, кто перейдет ему дорогу. Он очень
властный и не терпит, когда кто-то действует вопреки тому, что он хочет. Он
мне измены не простит.
      - Откуда Веня узнал о твоих связях?
      - Я по глупости сама ему сболтнула. Ты не поверишь, но я его
действительно долго держала за подружку. Знала, что он в меня влюблен, но
никогда не думала, что Веня способен использовать мое доверие против меня...
Вот и попалась.
      - Дерьмо твой Веня.
      - А теперь, когда у меня и так столько проблем, если Веня меня заложит,
то... То мне уж точно никто не поможет... Даже ты!
      - Иными словами, Веня тебя шантажирует. И ты пообещала ему награду...
      - Да...
      - И собираешься обещание выполнять? Или уже выполнила?
      У Киса нехорошо заблестели глаза. Нет, у него ничего к этой развратной
девице нет, совершенно нет... Но все же мысль о том, что она в одну и ту же
ночь приходила к нему и спала с Веней... О, эта мысль, как хищная крыса,
пожирала его внутренности!
      Майя съежилась под его взглядом.
      - Какое тебе дело?! - вдруг выкрикнула она. - Почему все мужчины
считают меня своей собственностью?!- Я свободный человек, и распоряжаюсь
моим телом и моими чувствами, как хочу! Да завернитесь вы все, с вашей
дешевой ревностью и вашей дешевой мачистской моралью! Вы все, все
собственники, каждый из вас хочет распоряжаться мной! Крепостное право
какое-то, средневековье! А я не желаю, чтобы мной распоряжались! Я сама
выбираю, что, и с кем, и когда! Господи, почему этим миром правят мужчины, -
взвыла она, - эти недоразвитые скоты, у которых все мироздание крутится
вокруг головки пениса!
      Она плакала, Алексей чувствовал себя виноватым за всех мужчин сразу. По
сути, она была права. Люди привыкли называть подобную свободу
распущенностью, мораль почему-то всегда со всей строгостью приложима к
женщине, и никогда - к мужчине, который почти легализовал свое право на
ветреность и неверность... Веди себя любая женщина, как Серега, ее бы давно
припечатали крепким словечком. А Сереге - ничего, все сходит с рук, это даже
составляет часть его обаяния...
      Алексей никогда особо не задумывался об этом. Их отношения с
Александрой сложились так, что никто не давал друг другу клятв и не задавал
вопросов о верности, это считалось свободным волеизъявлением каждого... И в
то же время Алексей понимал, что, измени ему Александра, - ему было бы
неимоверно больно. Хотя вот он сам, можно сказать, на грани... Черт побери,
какая путаница! Абстрактно говоря, каждый должен быть свободен в своем
выборе и в своих желаниях, но, как только выбор осуществлен, - он немедленно
накладывает путы обязательств...
      Правильно ли это, Алексей не знал. Но он вдруг, вспомнив все свои
недавние рассуждения об измене бывшей жены, понял отчетливо одно: парадокс
заключается в том, что когда ты изменяешь, - ты чувствуешь свое право на
свободу; но когда изменяют тебе - ты сразу принимаешься рассуждать о
морали...
      Хрен знает что, одним словом.
      - Кончай реветь, - произнес он примирительно. - В конце концов, Веня
ведь уезжает.
      - Я обещала к нему приехать, - всхлипнула Майя.
      - Вот как? - удивился Кис.
      - Только я не поеду, - шмыгнула она носом. - Не дождется!
      - Ну и правильно, - рассудил Кис.
      Уж кто-кто, а Веня у него не вызывал ни малейшей симпатии.
      Он приобнял ее и вскоре Майя затихла под его рукой.

x x x

      После обеда Кис, наказав Майе сидеть тихо и носа на улицу не
высовывать, поехал в Москву. Он еще утром договорился с одним из своих
бывших клиентов и нынешним другом, Алексом*: попросил временно помочь с
машиной - его, мол, сломалась. И вот теперь он ехал за старым Москвичом:
Алекс для него нашел, как Кис и просил, "что-нибудь непритязательное, не
привлекающее к себе внимания". Какой ни есть старый, - а все машина на ходу,
номера которой при этом не находятся в розыске.
      Кис подъехал в издательство, где Алекс директорствовал, за ключами от
Москвича. После долгих похлопываний по плечам и краткого обмена новостями,
он воспользовался хозяйским телефонным справочником и разрешением позвонить.
Под давлением детектива Майя все же выдала настоящее имя Лермита и место его
работы, и теперь Кис желал справиться о состоянии жизни и здоровья
"французского актера". А ежели тот и жив, и здоров, - то встретиться для
небольшого разговора. И имеющееся здоровье слегка подпортить, за жабры
крепко взять да выяснить: кому трепануть успел о том, что свел Майю с
Бориской?
      Но Лермита на работе не оказалось: "ушел по делам и сегодня уже не
будет". Ну, раз "ушел", - так, значит, ноги еще носят. Уже кое-что.
      Следующим делом был звонок Ваньке, на которого Кис рассчитывал в
подборке нужной компьютерной программы. Он уже было набрал свой домашний
номер, но вдруг передумал. Как знать, может охотники за Майей уже и
детектива Кисанова ищут. Все ведь знают, что Кис с ней. Почему бы им в
поисках девушки не зайти со стороны Киса? Точнее, со стороны Ваньки? Лично
он бы зашел. А противника никогда нельзя держать за дурака, в этом убедил
его опыт. Так что лучше Ваньку оставить пока в неведении, где детектив и чем
занимается.
      И Александру, между прочим, тоже...

x x x

      Кис вернулся к вечеру. Майя, сидевшая у компьютера, поманила его к
себе.
      - Я начала писать статью, - оживленно сообщила она, указывая на экран.
- Совершенно незачем отдавать такие материалы Касьяновой! Я сама напишу обо
всем, а ты ей передашь. Скажешь, чтобы нашла, где опубликовать!
      - Приготовь чего-нибудь пожрать, устал, как собака, - проговорил Кис,
сгребая ее со стула и усаживаясь на ее место перед компьютером. Он закрыл
Майин файл и открыл "Проводник".
      Майя только ртом хлопнула от возмущения. Но Кис на нее даже не
посмотрел.
      Всей спиной выражая негодование и разочарование, она поплелась на
кухню. Он поднял глаза ей вслед и улыбнулся. Впрочем, через мгновение его
глаза уже бегали по строчкам на экране. Черт, где же достать нужную
программу, чтобы просмотреть видеозаписи?
      После ужина Майя заявила, что ей нужно позвонить кузену Лазарю, по
прозвищу Кузя: она хотела попросить его присмотреть за домом и охранниками.
Кис не сразу согласился: не хотелось ему, чтобы номер их мобильного лишний
раз гулял по определителям. Однако все же сдался на бесконечное нытье: "Ну
Алеша, ну пожалуйста, ну мне очень нужно!", - и вскоре ее щебетание
донеслось до него с веранды, куда она отправилась с телефоном и чашкой кофе:
      "Жива, жива и вполне здорова! Ну, Кузенька, ты же меня знаешь, я
девушка непредсказуемая, сама себя удивляю! Ничего себе прославилась, я тут
от страха трясусь, а ты мне глупости какие-то рассказываешь, кому нужна
такая слава..."
      Кис попытался сосредоточиться. Но куда там, веселый Майин голосок
отвлекал его от дела. Он запустил пальцы в волосы и тупо смотрел на экран,
ревниво слушая, как Майя с видимым наслаждением погружалась в свою,
неведомую ему жизнь, - ту, прошлую, из которой ее выдернула смерть мужа. И
будущую, в которой она растворится бесследно, как только дело ее будет
закончено...
      "... И глянь, поливают ли они сад! Особенно клумбу перед домом, там у
меня гортензии, они влагу любят! Потом, скажи, чтобы домработница приходила
раз в две недели, чаще не нужно, в доме ведь нет никого!"
      Кис оставил свою шевелюру в покое, не забыл пригладить волосы, которые,
обрадовавшись нарушению строгой дисциплины, немедленно встали торчком; снова
открыл список своих программ и принялся искать среди них что-нибудь, что
можно было бы присобачить к Борискиным видеофайлам. Но ни одна программа не
подходила.
      "Ты что? Я же не сумасшедшая! Я сначала поддержкой прессы заручусь!
Конечно, серьезные, ты как думал? Скоро, очень скоро, Лазорик! Просто на
днях!"
      Кис вышел на веранду и состроил Майе зверскую рожу, всеми силами давая
понять, чтобы не болтала лишнего. Майя в ответ только рукой махнула и
продолжала весело щебетать:
      "...Будь спок, они в надежных руках... Как самой себе! Хотя нет, Кузя,
- как тебе! Себе-то я совершенно не доверяю! И не без оснований, ты прав! -
Она засмеялась. - Я? Тоже в надежных руках. Еще в каких! О, настоящий! С
тобой? Еще чего! Он не по этой части, Кузя! Так что придется тебе утешиться
главной ролью в будущем сериале, который снимут по этой правдивой истории!
Целую, лапуля! Не забудь мои инструкции!"
      Ну почему, скажите, почему он должен слушать этот бред?
      Майя, сияя, вернула ему телефон и только сейчас Алексей заметил, что к
его спинке приклеена узкая полоска бумаги с номером их сотового, который
предусмотрительный Веня написал для них. Кис не запомнил этот номер, он ему
был без надобности, их мобильный был предназначен для звонков только в одну
сторону, только исходящих, и все же...
      И все же его не покидало ощущение, что он уже где-то видел этот номер.
Где-то, на каком-то определителе. На каком?

x x x

      К ночи, Майя, искоса глянув на Алексея, молча ушла спать в свою
комнату. Устроившись на раскладушке, Кис некоторое время ждал: выкинет ли на
этот раз какой-нибудь фортель маленькая блудница? Но время шло, "блудница"
затаилась в своей комнате, может, уже давно и спала; и мысли Киса потекли в