Светлова Татьяна. Ведьма для инквизитора

направлении...
      Ревновала ли она? Александра сама не знала, как это называется. Когда
больше года тому назад Александра предложила Алексею Кисанову, давно в нее
влюбленному, своеобразный союз, в котором слово "любовь" было поставлено под
запрет, - она не могла и представить, что постепенно силы притяжения,
бросившие ее к этому человеку, превратятся в мощное гравитационное поле,
прочно втянувшее в себя их обоих. Она по-прежнему не говорила о любви и даже
мысленно избегала этого слова, поскольку была убеждена, что под ним
скрываются совершенно разные отношения, чаще всего полные эгоизма и
подсознательного - или сознательного - расчета; но сейчас, когда Алешу
оторвали от нее, она неожиданно почувствовала: больно. И страшно. Страшно
хоть на секунду себе представить, что возможна жизнь - без него. Она была
абсолютно невозможна, эта жизнь. Категорически невозможна, смертельно. Они
вдруг оказались сиамскими близнецами с общей системой кровоснабжения, и их
разделение могло привести к летальному исходу. Во всяком случае, для нее....
      И Александра, сраженная наповал этим открытием, теперь пыталась
выяснить и понять, существует ли реальная угроза их разделения.
      - Любовник? Я уверена, что нет. Я вам сказала, Майка - ребенок. Все,
что ей нужно, - чтоб ее баловали. Марк ее баловал, Марк ей давал все. Зачем
ей любовник?
      - Может, проблемы в сексе?
      - Мне кажется, что у нее во всех аспектах было благополучно, включая
этот.
      - Кажется?
      - Ну, Майя мне ничего на эту тему не говорила, но я так думаю. Такие
вещи часто чувствуются, вы знаете...
      - Тогда тщеславие.
      - Доказать, что она способна сводить с ума других мужчин? Да кому
доказывать? Себе? Она это и так знала, даже слишком хорошо. Другим? И другие
это знали.
      - Вам никогда не приходилось встречать людей, абсолютно благополучных с
точки зрения посторонних, внешне далеко не обиженных богом, - и при этом с
развитым комплексом неполноценности? Такие люди не устают доказывать всем
то, что и так вполне очевидно. Потому что никак не могут доказать это себе.
      - Встречала, - ответила Алена. - С одним таким типом я работаю.
      - Усачев, - кивнула Александра, - понимаю. Жажда выставить других на
посмешище - всегда результат комплекса неполноценности. В женском варианте -
неуемное желание быть впереди всех других особ женского пола, которые
воспринимаются исключительно как соперницы.
      - Майя тщеславна, да. Собственно, как все хоро... - взглянув на
Александру, она поправилась, - как большинство хорошеньких женщин... Потом,
конечно, в ней есть это желание - покорять. Она из Днепропетровска, и, как
это часто свойственно провинциалам, приехала завоевывать Москву.
      - Посредством мужчин.
      - Да. Как большинство хорошеньких провинциалок, - Алена почему-то
упорно желала вписать Майю в контекст "большинства".
      - Не будем все валить на бедных провинциалок. Столичные красотки
карабкаются наверх, используя те же ступеньки к успеху: мужские койки.
      - Разумеется. А все же провинциалки напористее.
      Александра посмотрела на Алену. Подтекст ясен: будучи достаточно
красивой женщиной, Алена по койкам не шастала, - этот метод продвижения по
службе явно не входил в ее принципы, - и лишь только с горечью наблюдала,
как обходят ее в карьере "напористые провинциалки".
      - Довольно распространенная схема, - сочувственно улыбнулась Александра
в ответ. - Аборигены в своих городах и странах просто живут, а пришельцы -
выживают. Иными словами, изо всех сил борются за существование, довольно
быстро обходя инертных аборигенов... Так почему же вы думаете, что у Майи
нет любовника?
      - Во-первых, он ей просто не нужен: с Марком она уже достигла таких
вершин, что дальше просто некуда.
      - А если бы нашла еще богаче? Или еще известнее?
      - Тогда бы она просто развелась с Марком. "Еще богаче и еще известнее"
ей в качестве любовника не интересен, - что он может ей дать? Лишний
подарок? Нет, в таком случае Майка сумела бы стать его женой, чтобы
воспользоваться всем: и богатством, и положением.
      - А если бы Марк ей развод не давал, - она бы его убила?
      - Нет, - твердо ответила Алена. - У вас складывается ошибочное мнение о
Майе. Она практична, она тщеславна, да, - но она не способна на убийство.
Как вам ни покажется странным, Майка очень добра и отзывчива. Она многим
помогала на курсе, она способна, не задумываясь, последнее отдать.
      - А бывало "последнее"?
      - Ну, строго говоря, "последним" оно было на пять ближайших минут. К
ней с удивительным постоянством притекало все, что ей требовалось, - и
деньги, и шмотки, и развлечения.
      - Хорошо. А во-вторых?
      - Влюбиться Майка не могла: она очень эмоциональна, но совсем не
романтична. Честно говоря, никогда не доводилось ее видеть влюбленной. Вот в
нее - сколько угодно... И в третьих: она бы мне проговорилась. И потом, Марк
был довольно ревнив. Он требовал отчета о ее времяпровождении, постоянно
звонил и спрашивал, где она и с кем. В таких условиях трудно заводить романы
на стороне...
      - Как знать. Бывают особые таланты: вдохновенных врунов. У меня есть
одна знакомая, которая годами водит своего мужа за нос. Ее любимый афоризм -
"Если женщина успела натянуть трусы, - она ни в чем не виновата!"
      Алена рассмеялась.
      - Нет, Майка врать не умеет. Привирать - это да, но врать
по-настоящему, стройно и логично, да еще и постоянно? Нет, такого таланта я
за ней никогда не замечала. Она соврет, - а потом забудет, что именно. Ее
слишком легко поймать.
      - Она умна?
      - Трудный вопрос. Иногда порет чушь. Иногда неожиданно блещет четкой и
точной мыслью. Не поймешь. Она очень спонтанна.
      - По крайней мере, не глупа?
      - О, нет.
      - Как вы расцениваете ее выходку на телевидении?
      - Как полный бред. Майя иногда говорит или делает раньше, чем думает.
Получаются глупости. Я вам сказала, она очень спонтанна, непосредственна.
      - Куда, по-вашему, она могла поехать?
      - Это невозможно предугадать. У Майи есть деньги, и она могла взять
любой билет на любой вид транспорта в любом направлении...
      - Сомневаюсь. Если она с заложником, то вряд ли она потащит его под
дулом пистолета на вокзал или в аэропорт, а если бы она была без него - он
бы уже просто появился в этой квартире.
      - Понимаю... Но у Майки есть еще невероятное количество друзей, готовых
для нее в лепешку расшибиться.
      - Мужчин?
      - Конечно. С женщинами у нее не очень дружба получается, женщины в
большинстве завистливы, а она слишком непосредственна в своем эгоизме...
      - Но вы с ней дружите. Значит, получилось?
      - Я в некотором смысле исключение... Меня не задевает ее самомнение и
ее выходки, на которые большинство девчонок реагирует болезненно... И она
это знает и ценит во мне. ... Хороший снимок, - указала вдруг Алена на
небольшую фотографию Алексея, стоявшую на письменном столе.
      Алеша был на ней снят в пол-оборота, что выгодно подчеркивало красивую
линию его подбородка с небольшой впадинкой; его каре-зеленые, "ореховые",
как называла их Саша, глаза смотрели в объектив с нежностью, - снимала его
Александра, и нежность была адресована ей... Он был, действительно, очень
хорош на этой фотографии, - снимок запечатлел то редкое мгновение, когда
лицо его не было защищено обычным скептическим выражением бывалого
полицейского, этакой легкой смесью усталости и разочарования, приправленной
суровой честностью. Здесь был настоящий Алеша, - тот, которого она одна
знала, тот которого она... Которым она дорожила.
      - Да... Мне тоже нравится, - сдержанно согласилась Александра.
      - Что-то в нем есть такое... Про таких говорят - "интересный".
      Алена хотела добавить: "И, боюсь, что Майка им заинтересовалась", но не
отважилась.
      Но Александра не поняла, с какой стати ее гостья пустилась в обсуждение
Алешиной фотографии. Ей это было неприятно, она не любила, когда влезали в
ее интимное душевное пространство.
      - Насколько я понимаю, Алена, - решила она закрыть тему, - вы никак не
можете мне подсказать направление, в котором нужно искать вашу подругу и
моего друга?
      - Рада бы, но...
      - Ну что ж, и на том спасибо... Пойдемте за стол? Боюсь, что уже все
остыло...
      - Вы только не подумайте, - говорила Алена, следуя за Александрой, -
что я пытаюсь ее покрыть, совсем нет! Напротив, я бы очень хотела, чтобы ее
нашли поскорее! Майка, я вам говорила, иногда поступает и говорит не
подумавши, но при этом она делает глупости с азартом ребенка, который играет
в войну с найденной гранатой и не отдает себе отчета, что граната может
разорваться у него в руке...

      ***
      К вечеру Алексей получил новое сообщение от Александры: история с
муляжом полностью подтверждалась.
      Кис был даже разочарован. Полученная информация не оставляла никакого
зазора, куда могла бы поместиться ложь, чем Алексей бы немедленно
воспользовался. Даже бармен подтвердил, что идея девушке пришла в голову
именно в его баре, буквально у него на глазах... Значит, либо Майя не
соврала, либо она очень уж ловко все придумала и продумала, предусмотрев так
много деталей, что это было практически невероятным.
      Алексей не знал, чего ему больше хотелось: чтобы Майя оказалась
виновной, или чтобы она не имела никакого отношения к убийству мужа. Она его
довольно сильно раздражала своей нахальной самонадеянностью, своим
вызывающим эгоцентризмом; но в то же время в ней было что-то трогательное,
даже нахальство ее было по-детски непосредственным и воспринималась, скорее,
как шалость... На нее невозможно было всерьез обижаться, как на котенка,
который тебя оцарапал... Кис понимал, отчего мужчины всегда наперегонки
мчались опекать эту девчонку (о чем ему сообщила Александра со слов
Алены)... Да, он чувствовал, хоть и не сумел бы выразить словами эту...
эту...
      В общем, эту ее особенность.


      Не выспавшись прошлой ночью, Кис провалился мгновенно в сон. Глубокий,
вязкий сон со смутными сновидениями, из тех, что никак не вспомнить по утру.
      Он не сразу понял, что его разбудило. Показалось, что затрезвонил
будильник. Слепо уставившись в темноту, он вдруг осознал: это был не
будильник. Это был... визг.
      Майин визг!
      Майин? Визг?
      Кис вслушался в ночь. Тихо.
      Показалось?
      Нет, не показалось! - До него донесся шорох, неясный звук какой-то
возни, и вдруг тихое мычание Майи, как будто ей зажали рот. И неразборчивое
мужское бормотание.
      Веня?
      Что происходит? Сцена ревности? Попытка изнасилования?
      Алексей быстро нашарил связку ключей, отомкнул наручник и неслышно
скользнул к двери. Резко распахнул.
      В гостиной никого не было, но звук доносился из сеней, дверь в которые
была раскрыта настежь. В слабом отблеске лунного света, струившегося из окна
гостиной, вырисовывался высокий мужской силуэт. Это был не Веня.
      Кис не сразу разглядел Майю - она почти растворилась в черном мужском
силуэте и в той тени, которая упала от Алексея, но через мгновение его глаза
опознали светлый контур ее обнаженного тела. Мужчина держал ее спиной к
себе, обхватив локтевым сгибом одной руки за горло, второй зажимая рот.
Майя, завидев Алексея, промычала: "ум-мии-са...". Мужчина, коротко
выругавшись матом, прижал ее покрепче.
      "Умм-и-ийя" - мычала Майя из-под ладони. Алексей никак не мог понять,
что она хочет сказать, да и ситуация не располагала к поискам смысла
странного слова "умийя"...
      Убийца! - вдруг догадался он. - Вот что хотела сказать Майя, -
убийца!!!
      Кис шагнул к темной фигуре.
      - Назад! - рыкнул мужчина. - Назад, я сказал! Не то удушу эту б...ь!
      За спиной у Алексея возник встрепанный Вениамин, сонно и дико озираясь.
В руке он держал Майин трофейный Макаров.
      Алексей подскочил к Вене, резко выдернул из его руки пистолет и навел
на мужскую фигуру: "Руки вверх, быстро".
      - Это что за х...ня, - мужчина еще крепче сжал Майино горло. Она
захрипела. - Что за козлы...
      - Считаю до трех и стреляю, - прикрикнул Кис.
      - Стреляй, бля, в эту дуру попадешь, - сообщил черный мужчина.
      - Раз... Два...
      "Три" не было. Кис свалился, оглушенный ударом по затылку.

      ***

      Из обморока его выдернул яркий свет, проникший сквозь веки. Кис сел и,
щурясь, огляделся, с трудом соображая, что к чему. На нем оказались
наручники, а мизансцена выглядела следующим образом: Майя, одетая в Венин
медвежий халат, забилась в угол кресла, обхватив руками коленки, Веня
сумрачно восседал в другом кресле с пистолетом в руке, а на полу лежал труп
мужчины с простреленной головой.
      - Кто его? - спросил Кис.
      - Я, - ответил Веня, не глядя.
      - А меня кто?
      - Тоже я.
      - Чем?
      Веня кивнул на свою трость: она и впрямь была увесистой, особенно
ручка. Кис потрогал затылок: шишак был немаленький.
      - Зачем?
      - Боялся, что вы Майю застрелите.
      - А вы, стало быть, хорошо стреляете?
      - Я охотник.
      - Так я вроде тоже не пекарь.
      - А кто вас знает, - мрачно процедил Веня. - За себя-то я уверен. На
медведя ходил, так-то.
      - Уж не на охоте охромели ли?
      - На охоте, - буркнул Веня.
      - А сказали - с мотоцикла упали.
      - Браконьерствовал я. Не люблю распространяться.
      Ага, вот уже и третья версия Вениной хромоты.
      - Кто это такой?
      - Не знаю, - пожал плечами Веня. - Убийца.
      - Майя?
      - Н-не знаю, - еле выдавила она. - Н-никогда не видела...
      - Придется вызывать милицию.
      - Вас не спросили! - вскинулся Веня.
      - У вас другие планы?
      - Не ваше дело.
      - Тем не менее...
      - Тем не менее, вам придется заткнуться, - грубо оборвал его Веня.
      - Не выйдет. Расскажите, как все произошло, Майя.
      - Налей мне, Веничка... Вам тоже? - откликнулась Майя.
      - Пожалуй. Немного коньяку.
      - Знаю, - буркнул Веня. - Имел удовольствие изучить ваши дорогостоящие
вкусы!
      Он направился к бочке-бару с крайне раздраженным видом.
      - Что же делать, - философски заметил Кис, - заложники всегда вводят в
расходы. Так как было дело?


      ... Она хотела пойти в туалет, она всегда встает по ночам.
      Правда, - подумал Кис. Он это наблюдал прошлой ночью.
      Она была совершенно голой, она всегда спит голой.
      Правда. Это он тоже наблюдал...
      И она была босиком, она любит ходить босиком по дощатому полу.
      И это правда...
      Полусонная, она неслышно вошла в сени, и тут ей что-то послышалось за
входной дверью, шорох какой-то.
      - Шорох - какой? - перебил Кис. - Как если бы кто-то пытался открыть
дверь?
      Нет, она услышала просто странный шорох за дверью. Она до сих пор не
понимает, как она сделала такую глупость, - наверное, спросонок, - но она
открыла дверь. А за ней...
      За ней стоял незнакомый мужчина! Она завизжала от страха. И вот тогда
мужчина бросился на нее, схватил и зажал ей рот. Она пыталась вырваться,
отбиться...
      Остальное они знают.
      "Знают"! Это она сильно преувеличила...
      - Он не попытался объяснить, зачем явился?
      Майя вскинула удивленные глаза: а разве такое бывает?
      - Бывает. Например, говорят: тихо, не кричите, я вам ничего не сделаю,
если не будете оказывать сопротивления. Давайте все ваши ценности, и до
свидания.
      - Нет, никаких комментариев не было.
      - То есть, зачем он приходил, никто не знает. Может и не убийца вовсе.
Может вор. Может из соседней деревни... Дайте мне его обыскать.
      Майя кивнула, и Веня молча отомкнул наручники и посторонился. Кис
сходил на кухню за резиновыми перчатками, которые приметил возле раковины,
вернулся и присел на корточки перед неподвижным телом.
      Крупный брюнет с густыми черными бровями, лицо без признаков
интеллекта, мощный торс спортсмена. Пулевое отверстие во лбу, что
соответствовало положению Вени по отношению к мужчине. Одет просто: серые
дешевые брюки, синяя футболка с накатанным рисунком футболиста с мячом, тоже
китайская дешевка. В карманах почти ничего не было: связка из трех ключей,
мятая жвачка с налипшими крошками табака и совсем маленьким клочком бумажки,
на котором теснилось странное слово "Лиск", написанным от руки.
      Кроме того, у мужчины была с собой небольшая ручная сумка из черного
кожзаменителя. В сумке оказался самодельный складной нож, вполне пригодный
для того, чтобы кого-нибудь зарезать; еще одна упаковка жвачек, не начатая;
шариковая ручка, кошелек - около тысячи рублей и двести долларов мелкими
купюрами. Сложенный вдвое обычный почтовый конверт, пустой, вместо адреса
надпись "5000". Мобильный телефон.
      Кис расстегнул брюки мертвеца, задрал футболку: тело волосатое,
мускулистое, чистое, - не в смысле гигиены, а без наколок.
      Перевернул мужчину. Из-за расстегнутых брюк выскользнул на пол
пистолет, ранее заткнутый, судя по всему, за ремень сзади. Снова "Макаров",
заряженный, но без глушителя. И то, с глушителем неудобно за ремень
засовывать... На мощной шее мужчины блеснула золотом массивная цепь. Спереди
она не была видна, скрытая футболкой.
      Алексей сложил все свои трофеи в сумочку из кожзаменителя, прицепил ее
к себе на пояс - во избежание того, чтобы остальные прикасались к
вещественным доказательствам, - и затем приступил к последней находке. Он
аккуратно стащил цепь с шеи. Вещь довольно дорогая, что не вязалось с бедным
обликом мужчины. Но самое удивительное было то, что на цепи висело кольцо с
бриллиантом. Маленькое, женское.
      Кис поднял ее перед собой, крупный бриллиант вспыхнул в свету лампы.
      - Майя... - прошептал Веня. - Это же...
      На лице Майи застыло выражение ужаса. Она не могла оторвать глаз от
цепи со сверкавшим бриллиантом.
      - "Это же" - что? - требовательно произнес Кис.
      - Это... Мое... - выдавила Майя.
      - Каким образом?
      - Я не знаю... Не знаю! - выкрикнула она. - Я этого человека никогда не
видела! Я ему не дарила свое кольцо! Вы теперь снова подумаете на меня!
      - А можно без истерик? - поинтересовался Кис.
      - Постой, Майечка, успокойся, детка. Я, кажется, понимаю... -
проговорил Вениамин. - Этот тип просто украл твое кольцо! И, знаешь, когда?
- Веня поднялся и потряс в воздухе руками, - Когда он приходил Марка
убивать! Именно так... Господа, мы имеем перед собой убийцу Марка
Щедринского! - торжественно провозгласил бородач.
      Кис скептически прищурился.
      - По-вашему, человек пришедший с целью убийства, будет тратить время на
поиски драгоценностей? Убийцы, а тем более наемные, практически никогда не
грабят своих жертв.
      - Ему не нужно было искать... - слабым голосом произнесла Майя. - Я не
очень часто кладу вещи на места. Должно быть, бросила где-то в гостиной, а
он увидел и взял... Это и вправду он, - убийца Марка?! Вы тоже так думаете?
      - Где именно бросили?
      - Не помню... Я никогда не помню, что куда положила...
      - Так, граждане. Вызываем милицию, - распорядился Кис. - Теперь у нас
нет выбора. К тому же, это в значительной степени снимает с Майи подозрения.
      - Ага, только вы забыли, что убил его я! - встрял Веня.
      - Правомерная защита.
      - Люди, которые его послали, имеют большие деньги и связи. А ну-ка,
отгадайте с трех раз, куда повернется следствие? Кто выйдет сухим из воды, а
кто сядет? И наши три свидетельства ничего не стоят против денег и связей!
Стоит мне под суд попасть - из фирмы меня попрут, а такая работа на дороге
не валяется! Если меня посадят, - прощай свобода. А если ваши честнейшие
коллеги меня сдадут мафии, - прощай жизнь. Оно мне нужно, все это?
      - Вы уже имели дело с милицией, да? - вдруг догадался Кис.
      - Диссидентствовал по молодости, - буркнул Веня.
      - Диссидентствовал, браконьерствовал... Чего еще делали? Уж расскажите
сразу!
      - Так, хорош! Кончен был, погасли свечи. Давайте, на покой. В спаленку.
Кстати, как вы от наручников избавились?
      - Майя забыла их застегнуть, - нахально соврал Кис.
      Майя никак не отреагировала. Возможно, поверила. Или просто не
расслышала.
      - На этот раз я их сам застегну. Уж я-то не забуду, будьте спокойны, -
заверил его Веня и махнул пистолетом в сторону комнаты Алексея, - Вперед, в
кроватку. У нас тут дела есть. Вы нам мешаете.
      - А вам не приходит в голову, что вы подставляете Майю, которую вы, по
вашему выражению, любите как сестру, защищаете, помогаете, утешаете,
опекаете... Я ничего не упустил из вашего нежного списка? В таком случае,
для нее было бы куда лучше сдать этот труп по протоколу. И ее дело закрыто.
      Алексей слегка загнул насчет "закрыто", но того требовала ситуация.
      - Не говорите глупостей! Ее дело будет также открыто, как и мое. В ее
интересах, чтобы никто не знал, куда подевался убийца! Иначе станет
известно, что он задачу свою не выполнил, и за Майей начнется настоящая
охота. Вот тогда ей уже не уйти!
      - Это все из-за вас... - вдруг медленно проговорила Майя. - Из-за вас,
да! Вы сообщили на Петровку, хотя я вас предупреждала, что меня убьют...
Вот, чудом не убили, спасибо Вениамину... Если ваши друзья-менты меня
просто-напросто не продали, - то, значит, полезли со своими варварскими
методами задавать вопросы туда, куда не следовало.... И вот - результат. Эх
вы, горе-детектив! От таких честных дураков, как вы, которые доверяют всему
миру, - одни неприятности приключаются, - горько и презрительно проговорила
Майя. - И вправду, шли бы вы лучше спать. Хоть вреда от вас не будет, от
спящего...
      Кис, понукаемый дулом пистолета, направился в спальню. "В лесу
закапывать будете?" - спросил он по дороге.
      - Вас не касается, - буркнул Веня.
      Он добросовестно пристегнул руки Киса к спинке, на этот раз обе,
пропустив цепочку за перекладиной.
      "Зря ты его сюда привезла, одна морока с этим детективом, - проворчал
Веня в гостиной. - Лучше нам от него избавиться, да поскорее". Ответа от
Майи не последовало.
      У философа нервишки-то стали сдавать! - злорадно подумал Кис. Он не
доверял Вениамину. Его спокойствие с самого начала показалось Кису
напускным, его невозмутимость - фальшивой, его глубоко посаженные темные
глаза - излишне настороженными, чего не смогла скрыть маска
доброжелательности. Кроме того, он к Майе относился явно не как "старший
брат", он в нее был влюблен сильно и, видимо, давно. А вот Кису солгал. И
про мотоцикл тоже. Может, и про охоту наврал, а правда заключается в версии
Майи - прыгал в окошко из-за несчастной любви... Конечно, Веню можно и
понять, распинаться о своих чувствах перед незнакомым человеком он не
обязан, но... Но Кис не любил, когда лгут, даже если понимал, почему.
      Спустя некоторое время Алексей услышал, как неравномерные шаги
Вениамина простучали по лестнице крыльца. Скрип деревянной двери подсказал
ему, что Веня, по всей видимости, открыл сарай. Металлический лязг
засвидетельствовал об открывающихся воротах. Шум мотора, хлопанье крышки
багажника.
      Итак, Веня погрузил тело в багажник, а из сарая взял, скорее всего,
лопату... - расшифровал звуки Кис. Он понимал, что Веня сейчас совершает
большую ошибку, пряча труп. Это может невероятно усложнить всю эту историю с
Майей. Но Кис, прикованный к кровати, ничего не мог предпринять. На этот раз
он отнесся к своему положению вполне серьезно: Веня пребывал в таком
состоянии, что сделай Кис одно неверное движение, этот отшельник-охотник
пристрелил бы, не задумываясь, и его. И закопал бы за компанию в лесу. Так
что выбора у Алексея не было.
      Что, впрочем, до некоторой степени утешало: избавляло от мук совести.
Поскольку, будь детектив сейчас на ногах, он был бы обязан вмешаться и не
допустить сокрытие убийства от правоохранительных органов.
      Голова все еще гудела от полученного удара. Итак, за Майей охотятся.
Что означает, во-первых, что она рассказала историю правдивую; во-вторых,
что ее нашли. Следовательно, она в опасности. Кто мог знать или вычислить ее
местонахождение? Алексей, как бы Майя не называла его честным дураком, был
убежден, что Серега и ребята, с которыми он работает, не могли продать
полученную от Киса информацию тем, кто заинтересован в устранении Майи.
Серега был настоящей ищейкой, азартной и преданной своему делу, которое не
променял бы ни на какие коврижки; да и коврижки у него постоянно каким-то
образом водились: не то чтобы Серега жил шикарно, но далеко и не бедно. Кис
подозревал, что многочисленные дамы сердца охотно его баловали, но никогда
не вникал - не его это дело. И команду вокруг себя Серега сколотил надежную,