Тернер Элизабет. Магия южной ночи

   Рид угрюмо подумал, что у него нет времени на то, чтобы достойно похоронить их. Им с Кристиной необходимо было уйти как можно дальше от дороги. Он осторожно положил куклу с разбитым личиком и окровавленными волосами рядом с тем, что осталось от Иветты Шарбонно. И хотя он не считал себя религиозным человеком, коротко помолился о жертвах резни.
   Потом с тяжелым сердцем повернулся спиной к мертвым и поспешил назад к жизни. В сгущавшихся сумерках Кристина сидела в той же позе, в которой он ее оставил. Она подняла глаза.
   – Вы нашли их? – Да.
   Одно-единственное слово, и все, что стояло за этим, словно эхо, пронеслось в вечернем воздухе, Кристина молчала. Рид опустился рядом с ней и взял ее руки в свои. Руки Кристины были холодными как лед, с хрупкими, словно птичьими, косточками.
   – Ничего нельзя было сделать.
   – Все эти люди... – оглушенно пробормотала она. – Все эти жизни...
   – Постарайтесь не думать о них, – настойчиво попросил он, растирая ее руки, чтобы их согреть. – Мы должны приложить все силы, чтобы живыми добраться до Кейп-Франсуа.
   – Живыми?.. – Она моргнула раз, другой, потом туман в ее глазах рассеялся, – Сможем ли мы, Рид? Скажите мне правду, не лгите.
   Он стиснул ее ладони, пытаясь внушить уверенность, которой сам не испытывал.
   – Конечно, мы сможем.
   Она наклонилась к нему, пристально вглядываясь в его лицо.
   – Скажите это еще раз, Рид. Я должна услышать это снова.
   – Мы выжили, Кристина, вы и я, – с крепнущей убежденностью повторил он, Протянул руку и нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке. – Мы справимся.
   Они шли до тех пор, пока совсем не стемнело. Совершенно случайно они наткнулись на небольшую пещеру, мало чем отличающуюся от расщелины в каменистом склоне холма. Вход в нее заслоняли густые заросли кустарника.
   – Лучшего убежища нам не найти, – заявил Рид. Он вышел и через несколько минут вернулся с охапкой хвороста, который разбросал по полу. – Не пуховый матрас, но все-таки лучше, чем грязный пол.
   Кристина опустилась на ветки и с благодарностью приняла банан и горсть винных ягод, которые он предложил. Рид вытянулся на земле рядом с ней, опираясь на локоть. Она медленно, механически жевала, едва ощущая вкус фруктов и чувствуя волнение от присутствия Рида. Он был рядом, но не прикасался к ней. Кристине казалось, что она находится в гробнице. Она вздрогнула, вспомнив, что они были на волосок от смерти.
   «Бедная Иветта! Какая ужасная судьба». Раньше Кристина завидовала ей и с готовностью поменялась бы с ней местами. Любящий муж, дети, прекрасный дом, богатство – казалось, у Иветты было все. А теперь нет ничего и никого...
   «Каково это – чувствовать нежное прикосновение любимого? – с горечью думала Кристина. – А вынашивать ребенка? Неужели мне суждено погибнуть на этом Богом забытом острове, испытав только мерзкие поползновения Этьена? А что, если его жестокие обвинения справедливы? Вдруг я действительно не в состоянии удовлетворить мужчину?» Кристина искоса посмотрела на Рида. Достаточно ли она привлекательна для такого, как он? Ей почему-то казалось, что в любви он нежен и внимателен и не испытывает извращенного удовольствия от причиняемой женщине боли.
   Кристина не хотела умирать, не прожив жизнь сполна. Было еще столько всего несделанного, непознанного, не испытанного ею.
   Но жизнь так хрупка. И часто коротка.
   – Что с вами, графиня? – мягко спросил Рид, почувствовав ее угнетенное состояние.
   – Рид... – Она придвинулась ближе.
   – М-м-м...
   – Не называйте меня графиней. Меня зовут Кристина.
   – Хорошо... Кристина. – Он протянул руку и убрал шелковистый локон с ее лица. – Я заметил, что синяк у вас на щеке уже бледнеет. Я был готов убить Этьена за то, что он так обошелся с вами.
   Осмелев от его прикосновения, она прижала ладонь к его заросшей щеке и почувствовала, как он напрягся.
   – Мое прикосновение оскорбило вас? – Ей не удалось скрыть дрожи обиды в голосе.
   – Конечно, нет, – отрывисто ответил он.
   – Прекрасно. – И, призвав на помощь всю свою храбрость, Кристина легко провела губами по его губам.
   Не имея опыта в том, как доставлять удовольствие, она все же была вознаграждена, ощутив немедленный отклик мужчины. Он схватил ее за запястье, чтобы удержать.
   – В какую игру вы играете?
   – Я хочу принадлежать вам.
   – Что? – Его пальцы сжались, – Не думаю, что это правильно.
   – Вы не хотите меня?
   Он втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
   – Графиня, я хотел вас с того момента, как увидел в порту Кейп-Франсуа.
   – Тогда что вас останавливает? – спросила она, обиженная и смущенная «его отказом.
   – Сейчас не время и не место. И я не хотел бы сделать что-то, 0 чем вы потом пожалеете.
   – Вы не правы, месье. Прошлое – пыль, будущее туманно. Настоящее – это все, что у нас есть. – Она снова смело поцеловала его. В ее поцелуе желание смешивалось с отчаянием. – Любите меня, – прошептала Кристина, не отрываясь от его губ.
   Рид сдался, со стоном опуская ее на землю. Его губы накрыли ее губы, жадно исследуя то, что она так щедро предлагала. Он не мог ни о чем думать из-за гула крови в голове. Легкими поцелуями он покрывал ее шею, в ямке под горлом ощути бешеное биение пульса.
   В слабом свете, проникавшем в пещеру, Рид видел нежные полушария ее груди, выступающей над корсажем. Он не мог бороться с искушением ощутить их сладость. Он занялся шнуровкой на платье, желая избавиться от всех ненужных барьеров между их телами. Почувствовав его нетерпение, Кристина стала расстегивать штаны Рида. Ему удалось не застонать от той изощренной пытки, которую причиняла ее нежная рука, прикасаясь к его пульсирующему мужскому естеству.
   Их одежда теперь лежала неровной горкой. Рид обнял Кристину. Она закрыла глаза и крепче прижалась к нему, невинно и в то же время сексуально. Не в силах противиться желанию, он обхватил ладонью ее грудь. Большим пальцем Рид погладил ее сосок, мгновенно затвердевший. Кристина прерывисто вздохнула. Наклонив голову, мужчина взял в рот этот тугой бутон и коснулся его языком. Кристина заблудилась пальцами в волосах Рида, изгибаясь в его руках.
   Все его тело дрожало, напряженное, как тетива, он пытался унять затопляющее желание. Это безумие. Он должен остановиться, пока еще не слишком поздно, Как будто ощутив, что он пытается бороться с собой, она обхватила его ногами.
   – Нет, – умоляюще проговорила Кристина. – Ты мне нужен. Заставь меня забыть обо всем. Я хочу почувствовать себя любимой.
   Безнадежно проиграв в этой битве, Рид провел рукой между ее бедер и обнаружил, что на внутренних лепестках ее женской сути выступила влага, предвестник ожидания. Он стал пальцем раздражать соединяющий их бугорок, пока Кристина не начала извиваться от немыслимого наслаждения. Потом он осторожно вошел в нее.
   Горячо, скользко, тесно. Невероятно тесно. «Блаженство», – подумал он. Его лоб покрылся потом. Он обрел блаженство. Рид проник глубже и ощутил какую-то преграду. Его глаза расширились от удивления.
   – Как?..
   Но Кристина заблудилась в чувственной мгле, куда не проникали слова. Всем своим существом она стремилась навстречу новым ощущениям, охватившим ее тело. Ее бедра сами по себе начали двигаться в древнем ритме. Она чувствовала, как жизнь заполняет ее до самой последней клеточки. Ее ноги обхватывали талию мужчины, удерживая его, умоляя продолжать. Когда ей показалось, что он хочет уйти, она протестующе застонала, и тогда он одним сильным движением лишил ее девственности.
   Ощутив резкую боль, она вонзила ногти ему в плечи. Он замер, дожидаясь, пока боль утихнет, потом возобновил движения. Наслаждение нарастало волна за волной, вознося Кристину все выше и выше, пока она не достигла наивысшей точки не испытанных ранее ощущений. Обняв Рида за плечи, она приникла к нему, когда он, вздрогнув, опустошил себя.
   Потом она лежала, доверчиво положив голову ему на плечо, наслаждаясь близостью, которую подарил им этот первобытный акт. Рид легким поцелуем коснулся влажного локона на ее виске.
   – Должен признаться, графиня, – пробормотал он, что я очень испугался, обнаружив, что вы еще девственница.
   – Этьен пытался, но не смог, – призналась она. – Он утверждал, что я холодная и бесстрастная и не могу удовлетворить мужчину. Вы тоже так считаете?
   Рид расхохотался.
   – Большее проявление страсти заставило бы загореться и лес вокруг нас.
   Кристина заснула с улыбкой на лице, не ощущая ничего, кроме полной удовлетворенности.

Глава 13

   Кристина медленно плыла навстречу пробуждению. На душе было так легко, словно она, освободившись от тяжелого балласта, устремилась ввысь. Кристина нежилась, паря в облаках между сном и явью. С легким вздохом она повернулась на бок и поджала ноги. Потом еще немного поворочалась, выбирая более удобное положение.
   Что-то острое ткнулось ей в ребра. Это сейчас же нарушило ощущение комфорта и развеяло дымку сонного блаженства. Она легла на спину и потянулась. Кристина осознала, что на ней нет ничего, кроме домотканой рубашки Рида. Странно, она даже не помнит, когда ее надела. Воспоминания о прошедшей ночи пробудились в ее затуманенном мозгу. Воспоминания о страстных поцелуях и бесстыдных прикосновениях. О том, как она сама раскрылась навстречу Риду. И с такой страстью ответила ему.
   Она едва удержала стон, уже совсем проснувшись. Раскрылась? Нет, не только это. Она умоляла, упрашивала, принуждала его. Она хотела его в полном понимании этого слова. Желание победило рассудок. Кристину охватил стыд. Что заставило ее быть такой бесцеремонной? При ярком свете дня Кристине было трудно вновь ощутить тот страх и отчаяние, которые побудили ее действовать подобным образом.
   Но и стыдясь этого, в глубине души Кристина нисколько не жалела о том, что произошло между ними. Как можно жалеть, если с Ридом это было настолько же чудесно, насколько с Этьеном – ужасно? Рид заставил ее почувствовать себя прекрасной, желанной, пробудил в ней дремлющую страсть. Если ей удастся выбраться из этого ада и прожить до ста лет, она и тогда будет помнить ту ночь, когда стала женщиной.
   Вокруг стояла тишина. А где же Рид? Повернув голову, Кристина посмотрела сквозь полуприкрытые ресницы. Рид стоял спиной к ней, разбирая горку их брошенной впопыхах одежды. Кристина незаметно наблюдала, как он разгладил ее платье, аккуратно свернул его и отложил в сторону. Подняв ее сорочку, он повторил эти действия. Она заметила, что белье он подержал немного дольше, проводя загрубевшими пальцами по мягкому батисту. По ее коже пробежали мурашки, она почти почувствовала прикосновение его рук.
   Когда он встряхивал следующую вещь, на землю с мягким стуком упал маленький мешочек. Ее драгоценности. Сердце Кристины, казалось, перестало биться. Рид наклонился за находкой и долго стоял, словно раздумывая, что может храниться в этом замшевом мешочке. Он быстро взглянул на нее через плечо, но Кристина притворилась, будто крепко спит.
   Кристина ощутила отчаяние и полную беспомощность. Рил держал на ладони все, чем она обладала. Ей хотелось вскочить, выхватить драгоценности и убежать, но, понимая всю бесполезность таких действий, она не двигалась. Она физически не могла противостоять его силе. Риду было бы легко ограбить ее и бросить здесь, она не сумела бы это предотвратить. У нее не было иного выхода, кроме как ждать и наблюдать.
   Она видела, как Рид развязал веревочки и высыпал содержимое на ладонь. Он слегка наклонил руку. Рубины и бриллианты, огонь и лед, засверкали в лучах раннего утра. «Понимает ли он, что держит в руках сокровище?» – подумала Кристина. Этого достаточно, чтобы покинуть проклятый остров и еще долгое время жить в комфорте. Если Рид решит украсть камни и бежать, то у нее мало шансов выжить без его помощи. И даже если ей удастся добраться до Кейп-Франсуа, то что дальше? Властям предстоит подавлять восстание, то есть заниматься более неотложными делами, чем поиски обычного вора.
   Тугой ком тревоги стоял у нее в груди, затрудняя дыхание. Рид же, к ее полному изумлению, ссыпал украшения назад в мешочек и туго затянул завязки. Кристина вздохнула с облегчением, увидев, как он подсунул ее сокровище под платье. Когда он повернулся к ней, Кристина лежала, плотно закрыв глаза.
   – Графиня, – он потряс ее за плечо, – пора двигаться, если вы хотите к обеду добраться до места.
   Она открыла глаза – он был рядом. Кристина едва удержалась от того, чтобы не погладить его по лицу, заросшему щетиной цвета старого золота. Он находился так близко, что она видела белые и мерные крапинки в его ясных серых глазах – глазах, которые изучали ее лицо, пытаясь прочитать ее мысли, проникнуть ей в душу, словно ища ответа на что-то.
   Откашлявшись в надежде разрушить этим чары, которые, казалось, околдовывали ее, Кристина отрывисто проговорила:
   – Если вы предоставите мне такую возможность, то я оденусь.
   Рид протянул ей одежду и поднялся. Она выхватила у него вещи и, прикрываясь ими как щитом, сказала:
   – Отвернитесь, пожалуйста.
   – Вам не кажется такая скромность неуместной? – спросил он, неохотно подчиняясь.
   Она нахмурилась, раздумывая, оскорбиться в ответ на это замечание или отнестись к нему как к легкому поддразниванию.
   – Настоящий джентльмен, – заявила она чопорно, – никогда не станет напоминать о ночи, которую он только что провел в будуаре у леди.
   – Правда? – На этот раз в его голосе безошибочно угадывалась усмешка.
   – Правда, – с вызовом подтвердила Кристина. Такое несерьезное отношение злило ее. Она быстро поднялась на ноги.
   – Скажите, графиня, откуда же вы так хорошо знаете этикет спальни, если до прошедшей ночи были еще девственницей?
   Кристина выскользнула из рубашки Рида, свернула ее в комок и бросила ему в голову. Промахнулась. Рубашка попала Риду в плечо и упала на землю.
   – Есть вещи, которые женщина знает, даже если ей об этом не говорили.
   Хмыкнув, он поднял рубашку и обвязал ее вокруг талии.
   – Вы, насколько я понял, превосходно делаете некоторые вещи почти без всяких наставлений.
   Ее щеки вспыхнули от его намека. Но хоть она и, была смущена, это замечание польстило ее самолюбию. После того как Этьен так уничижительно отзывался о ее женских достоинствах, она наконец смогла доказать обратное. Кристина поспешно одевалась, натягивая платье, но тут поняла, что ей требуется помощь с застежками. Подойдя к Риду, она повернулась спиной и подняла волосы.
   Напрягшись, она ощущала, как его пальцы медленно застегивают маленькие пуговки. Ее кожа отзывалась там, где он касался тонкой сорочки – такого ненадежного барьера между ними. Эротические картины предыдущей ночи стояли у нее перед глазами. В ней нарастало желание. Желание прикоснуться, ощутить, испытать близость. Кристина подавила коварную похоть. Это делало ее слабее, тогда как она хотела быть сильной. Как только Рид справился с заданием, она отступила.
   – Давайте поспешим. Что касается меня, то чем скорее мы доберемся до Кейп-Франсуа, тем лучше.
   Он, прищурившись, посмотрел на Кристину, потом повернулся и выбрался из пещеры.
   – Поверьте, графиня, – процедил он, – я не меньше вашего мечтаю поскорее расстаться.
   До конца путешествия ни один из них не произнес больше ни слова.
   Рид и Кристина достигли пригорода Кейп-Франсуа к трем часам дня. Они присоединились к потоку беженцев, плетущихся по дороге к городским воротам. Все эти люди были теперь бездомными, беспомощными, нищими, Кристина пригладила юбку, прикоснувшись к придающему уверенность мешочку под поясом.
   – Боже мой, – понизив голос, проронила она. – Они же не привыкли к трудностям. Их ждут тяжелые времена.
   – Даже если так, – ответил Рид, – все равно им повезло.
   – Да, – пробормотала она, вспомнив Иветту и трагическую судьбу небольшой группы людей, с которыми та шла.
   – А вы, графиня? Вы тоже относите себя к счастливчикам?
   – Без сомнения, – не колеблясь ответила она. – Господь нас благословил. Нам не только удалось выжить, но мы еще получили возможность начать жизнь заново и исправить свои ошибки.
   – Аминь, – изрек Рид.
   Теперешний Кейп-Франсуа очень сильно отличался от того яркого, шумного портового города, который запомнился Кристине в день ее прибытия на остров. Сейчас здесь готовились к осаде. Люди в сине-красной форме руководили возведением частоколов и рытьем окопов. Звон лопат о каменистую землю и стук молотков разносились в воздухе.
   Пройдя через ворота, Кристина заметила, что все магазины и лавки были закрыты. Еще более зловещее впечатление оставляли мрачные лица всех, кого они встречали. Рид обнял ее за плечи и попытался увести в боковую улицу. Она упиралась, пока не наткнулась на виселицу с вытянувшимся трупом негра в петле. Рядом стояла пика, а на ней – отрезанная голова, невидящие глаза которой, выражавшие ужас, служили предостережением для других.
   – Сюда, – настойчиво проговорил Рид, и на этот раз Кристина не сопротивлялась.
   Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы.
   – Куда вы меня ведете?
   – Я оставлю вас под присмотром епископа. Он проследит, чтобы о вас позаботились, пока вы не решите, что делать.
   – А вы, Рид? Что вы собираетесь делать?
   – Беспокоитесь обо мне, графиня? – Взяв Кристину под руку, Рид повел ее мимо брошенной повозки.
   – Считайте это простым любопытством.
   Сейчас, когда момент расставания приближался, Кристина должна была признаться себе, как трудно ей рвать все связи. Пройдя мимо группы черных, закованных в цепи и тщательно охраняемых, они снова свернули. Через несколько кварталов они увидели церковный шпиль, который казался обвиняюще воздетым к лазурному небу пальцем. Кристина автоматически пригладила волосы, безрезультатно пытаясь придать своей растрепанной голове приличный вид. Она знала, что ее платье безнадежно испорчено; грязное и порванное, оно не годилось даже на половую тряпку.
   Что подумает епископ, увидев ее? Она взглянула на Рида. Не странно ли, что ее сопровождает не муж, а другой мужчина? А вдруг епископ догадается, что они были любовниками? Если так, то должна ли она признать свой грех и просить Господа о прошении? Ее учили, что нельзя спать с мужчиной вне брака. И все-таки она не ощущала себя грешницей.
   Рид ускорил шаги, и ей пришлось бежать, чтобы успевать за ним. Он остановился перед аккуратным побеленным домиком рядом с церковью, открыл калитку и пошел по узкой выложенной кирпичом дорожке. Потом поднялся на крыльцо и постучал в двери. Когда никто не ответил, он постучал сильнее. Звук эхом разнесся в тишине.
   Кристина с любопытством огляделась вокруг. Дом, несмотря на розовые и бордовые бугенвиллеи, веселым водопадом спадающие с крыльца, казался пустым. Ставни были закрыты. Изнутри не доносилось ни звука.
   – Давайте обойдем вокруг, – нетерпеливо предложил Рид. Кристина поспешила за ним. Свернув за угол, они чуть не налетели на маленького сгорбленного старичка с коричневым и сморщенным, как выношенная кожа, личиком. Старик пытался разглядеть их почти невидящими глазами.
   – Если вы ищете епископа, то пришли слишком поздно. Он покинул остров сегодня на рассвете.
   – Вы уверены?
   – Конечно, господин, – энергично кивнув, ответил тот. – Я сам отнес на пристань его вещи.
   Рид провел рукой по волосам и тихо выругался, глядя, как согнутая фигура, шаркая, удалялась. Кристина прикусила нижнюю губу. Было ясно, что Риду не терпится отделаться от нее и поскорее оставить остров.
   – Если вы беспокоитесь обо мне, то, пожалуйста, не надо. Вы больше не несете за меня ответственности.
   Он сердито повернулся к ней.
   – А что я должен делать? Бросить вас на ступенях пустого дома?
   – Я справлюсь, месье.
   Скрестив на груди руки, Рид поднял бровь. – Похвально, графиня, но как вы намерены справляться? Копируя его манеру, Кристина тоже сложила руки на груди и дерзко посмотрела на него.
   – Со мной все будет в порядке. Я больше не нуждаюсь в вашей помощи.
   – В самом деле? – с раздражением спросил он. —
   Вы кого-нибудь знаете в городе?
   – Нет, но... – Она запнулась, лихорадочно обдумывая ситуацию.
   Рид потер заросшую скулу. Ему в голову пришла одна мысль.
   – Может быть, губернатор...
   – Симона! – Выпалила Кристина имя портнихи. Увидев удивление на лице Рида, она торопливо объяснила: – Симона Дюваль приглашала меня заходить к ней в мастерскую, когда я буду в городе.
   Рид закатил глаза от такой наивности.
   – Мадам Дюваль, несомненно, умная женщина. Она имела в виду, чтобы вы заходили по делу, если будете в городе, а не просто навестить ее.
   – Нет. – Кристина упрямо затрясла головой. – Симона не оттолкнет меня.
   – Эта женщина цветная, – попытался он убедить ее. – Скорее всего она настроена враждебно по отношению к вам.
   – Она не прогонит меня.
   Рид уже видел этот упрямо выставленный вперед подбородок и знал, что спорить бесполезно.
   – Хорошо. Я отведу вас туда. Тогда вы сами убедитесь в моей правоте.
   Мастерская Симоны Дюваль находилась немного в стороне от главной улицы, проходящей через центр города. Яркие цветы росли в глиняных горшках по обе стороны от входа. На столбе красовалась аккуратно написанная вывеска. Ярко-голубые ставни были плотно закрыты, так же как в доме епископа.
   На стук Рида никто не ответил. Заметив на его лице выражение «я-же-вам-говорил», Кристина решила взять дело в свои руки.
   – Симона, если вы дома, откройте, пожалуйста, – позвала она, постучав в дверь.
   – Я пытался вам сказать, но вы не слушали.
   Кристина возобновила попытки.
   – Симона? Это я, Кристина Делакруа.
   Дверь приоткрылась, и в щели показались янтарные глаза портнихи.
   – Уходите, мадам. Мастерская закрыта.
   – Симона, пожалуйста. – Кристина просунула в щель носок туфли. – Мне нужна ваша помощь, дружеская помощь.
   Последовала длинная пауза. Затем дверь открылась шире, пропуская молодую женщину. Кристина обернулась, ожидая, что Рид войдет следом, но его уже не было рядом с ней. Она оглядела улицу и заметила только, как его широкая спина исчезала за поворотом. Ком встал у нее в горле. После всего, что между ними было, он просто повернулся и ушел из ее жизни, даже не попрощавшись. Даже не оглянувшись. Он уже забыл о ней.
   – Скорее, мадам, – поторопила ее Симона. Смаргивая слезы, Кристина вошла.
   – Вам не надо было приходить сюда.
   Кристина нерешительно остановилась посередине маленькой чистой мастерской и попыталась не замечать явной неприязни портнихи. Фарфоровые куклы, одетые по последней европейской моде, занимали несколько полок. Рулоны богатой парчи, мягкого бархата и сверкающего шелка покоились на прилавке. Два кресла в стиле королевы Анны стояли по бокам чайного столика, на котором красовался китайский фарфоровый сервиз. Ширма отделяла лавку от жилого помещения. Закончив осмотр, Кристина не могла не встретиться с жестким взглядом портнихи.
   – Мне больше некуда было идти.
   – О чем вы думали? Вам нельзя здесь оставаться.
   – Мне казалось, что мы подружились. – Ей удалось выдавить кривую улыбку. – Теперь я вижу, что ошиблась.
   – Между цветными и белыми не может быть дружбы, Я пыталась объяснить вам это, когда мы встретились впервые. Я думала, что вы поняли.
   – Цвет кожи ничего не значит для меня. Я обращаюсь к вам за помощью, как одна женщина к другой.
   – Может, стоит напомнить вам, что сейчас плохие времена, мадам. Трудно понять, кто тебе друг, а кто враг.
   – Загляните в свое сердце, Симона. – Кристина неуверенно шагнула ближе, протянув руку. – Если бы вы обратились ко мне за помощью, то вы знаете, что я не отказала бы.
   Симона смотрела на протянутую руку недоверчиво блестящими тигриными глазами.
   – Ладно, – с явным нежеланием наконец сказала она. – Я постараюсь помочь, но здесь нам оставаться нельзя.
   – Благодарю. – Кристина скрыла облегчение за вежливой улыбкой.
   Когда Симона исчезла за ширмой, чтобы приготовить еду, Кристина достала из мешочка у пояса бриллиантовую серьгу. За сытным супом из морепродуктов и чаем она посвятила портниху в спои планы. Та была настроена скептически, и тогда графиня картинно-неторопливо положила бриллиант на середину стола.
   Симона взяла серы у, внимательно ее оглядела. Хищная улыбка появилась на ее губах, когда камень заискрился в последних лучах солнца.
   – Я к вашим услугам, мадам.
   Обе женщины подняли глаза – в мастерскую вошел мужчина, Он уставился на Кристину.
   – Что она здесь делает?
   – Андре, не следует так обращаться с нашей гостьей, – нежно пропела Симона. – Мадам Делакруа намерена покинуть остров и обратилась к нам за помощью.
   – Почему мы должны ради нее подвергать свою жизнь опасности?
   – Потому что, – портниха двумя пальцами подняла серьгу, демонстрируя ее мужу, – мадам хорошо заплатила за этот риск.
   Андре лично проводил Кристину до причала. Она чудесным образом преобразилась с той поры, как Рид бросил ее на ступенях дома Дюваль. Горячая ванна подняла ее боевой дух. Благодаря хлопотам Симоны волосы Кристины были уложены в пучок блестящих локонов, видневшихся из-под шляпки с перьями и складчатыми полями. Модное желтовато-коричневое дорожное платье, отделанное домотканым кружевом, было одним из нескольких, спешно подогнанных Симоной по ее фигуре. Эти платья вместе со скромным набором туалетных принадлежностей покоились сейчас в обитом медью сундучке.