Тернер Элизабет. Магия южной ночи

   – Кристина, детка, что случилось?
   – Р-рид, – заикаясь, с вытаращенными глазами проговорила она. – Он должен сражаться на дуэли на площади Святого Антония.
   К Жан-Клоду вернулась его прежняя решимость, уверенность человека, привыкшего к тому, что его приказы выполняются без обсуждения.
   – Иди оденься. Встречаемся во дворе.
   Кристина поспешила к себе, надела первое попавшееся платье, накинула темную шерстяную накидку. Граф де Варенн уже ждал ее, когда, поднимая капюшон, она выбежала во двор. Карета Полли остановилась перед воротами, и ее хозяйка, разглядев их в темноте, сказала:
   – Быстрее. Скоро рассветет.
   Экипаж покатил по направлению к площади.
   – Как вы узнали о дуэли? – спросила Кристина, сжимая ладонь Полли.
   Та успокаивающе погладила ее по руке.
   – Один из моих слуг услышал это от своего друга и прибежал, чтобы рассказать мне.
   – Когда нее это произошло? – Кристина пыталась понять, что привело к такой ужасной ситуации.
   – Очевидно, прошлой ночью, когда Этьен расспрашивал о Леоне дю Бопре. Друг Леона оскорбился и потребовал удовлетворения.
   Кристина прижала дрожащие пальцы к губам. «Господи! Неужели этим для Рида и закончатся поиски справедливости? Бессмысленной дуэлью...»
   Жан-Клод оперся о трость.
   – Кто противник Этьена?
   – Жерар Руссо. – Круглое лицо Полли выражало тревогу. – Он мастер по фехтованию, у него своя школа на Аллее Иксчендж.
   – Мастер по фехтованию?
   У Кристины сжалось сердце. Что Рид мог знать о рапире? Он был игроком, бродягой, который надеялся на удачу, а не на смертельное оружие.
   – Дуэли – это варварство, – проговорила Полли. – Сам губернатор Миро выступает против этого обычая. Он заявил, что издаст закон, запрещающий дуэли. Но даже самые высокопоставленные чиновники не прислушиваются к его мнению. Предусмотрены серьезные наказания, но они почти не применяются. Мужчины вызывают друг друга на дуэли по всяким самым ничтожным причинам.
   К тому времени, как они прибыли на площадь Святого Антония, там уже собрались люди. Небольшая группка стояла с одной стороны площади, Рид одиноко маячил на противоположной стороне. Кристина выскочила из кареты до того, как та остановилась. Подхватив юбки, она подбежала к Риду.
   – Чего ты надеешься добиться этим?.. – Она резко взмахнула рукой.
   Как он позволил поставить себя в такое положение? Как мог допустить такую глупость? Страх за его жизнь, за его безопасность вылился в ярость. С яростью Кристина могла действовать. Страх, наоборот, сковывал ее волю, парализовал тело.
   – Не ожидал увидеть тебя здесь. Уходи, Кристина, пока есть время.
   – Не думаешь же ты, что я останусь в стороне от этого? Рид вздохнул, сдаваясь.
   – Я надеялся, что ты не узнаешь.
   – Ты просто сошел с ума, – гневно проговорила она. Потом ткнула пальцем в противоположную сторону площади. – Этот Жерар Руссо – мастер по фехтованию. Какие шансы у тебя с таким противником?
   – Пусть это тебя не беспокоит. – Взгляд Рида приобрел твердость кремня. – Я буду делать то, что надо.
   – Это – безумие! Сумасшествие! Просто повернись и уйди, пока еще не поздно.
   «Что можно сказать, что надо сделать, чтобы заставить его передумать?» – лихорадочно соображала она.
   – Ты не понимаешь, детка, У Этьена нет выбора, – с холодной решимостью проговорил Жан-Клод. – На карту поставлена его честь.
   – Честь в том, чтобы из-за ерунды потерять свою жизнь? – горько спросила Кристина.
   Жан-Клод, не обращая внимания на ее слова, обратился к Риду:
   – Что заставило этого человека бросить вам вызов?
   – Я оскорбил его друга.
   Кристина через площадь посмотрела на Леона дю Бопре, который издалека наблюдал за их горячим спором. Он самодовольно ухмыльнулся, потом снова повернулся к своим дружкам. На какую-то долю секунды Кристине показалось, что она заглянула в самую душу подлеца – в душу, не знающую ни жалости, ни раскаяния.
   – Вы уже выбрали оружие? – спросил Жан-Клод Рида. Полли, стоявшая немного поодаль, спросила:
   – Кто-нибудь предупредил вас, что по правилам ведения дуэли тот, кому бросили вызов, имеет право выбирать оружие?
   – Нет. – Рид задумчиво потер подбородок. – Я решил, что придется сражаться на рапирах. К сожалению, мое мастерство не идет ни в какое сравнение с мастерством соперника.
   Жан-Клод похлопал его по спине.
   – Значит, ты имеешь право выбрать другое оружие, такое, которое позволит тебе быть на равных с противником.
   Небо быстро светлело, первые алые лучи озарили горизонт. К Риду подошли несколько человек с суровыми лицами.
   – Вы готовы начать дуэль, месье Делакруа? Рид кивнул.
   – Я выбираю пистолет, с расстояния в сорок ярдов.
   – Пистолет? – Официальный представитель удивленно поднял бровь. – А мне сказали... Не обращайте внимания. Я обеспечу любое оружие по вашему желанию.
   Группа удалилась, чтобы сообщить новость Жерару Руссо и его друзьям. Легкий ветерок донес гневные голоса с той стороны площади. Дожидаясь, пока доставят оружие, Жан-Клод тихо наставлял Рида:
   – Вам не обязательно убивать соперника. Достаточно ранить.
   – Если вы первым пустите ему кровь, то будете считаться победителем, —добавила Полли.
   Кристине хотелось кричать. Вместо того чтобы отговаривать Рида от этой глупой затеи, и дедушка, и Полли его всячески поддерживают. Решив в последний раз обратиться к его разуму, она отвела Рида в сторону.
   – Есть ли хоть что-нибудь, что заставило бы тебя отказаться от дуэли?
   – Нет, – ответил он, слегка улыбаясь и глядя ей в лицо, словно желая навсегда запечатлеть его в памяти. – Мне достаточно знать, что ты переживаешь за меня. – И Рид с силой прижал ее к себе, страстно поцеловав. Потом, резко прервав поцелуй, он пошел к центру площади.
   Кристина смотрела, как он идет, ноги у нее подкашивались и сердце стучало, как барабан. Рид был для нее всем. Невыносимо думать, что она может его потерять.
   Официальный представитель указал на Жерара Руссо:
   – Кто будет секундантом этого джентльмена? Леон дю Бопре, улыбаясь, уверенно вышел вперед: – Я.
   – А кто выступит секундантом месье Делакруа?
   – Я. – Жан-Клод медленно приблизился к Риду.
   Тот был тронут неожиданной поддержкой, это было видно по его глазам, потемневшим от нахлынувших эмоции. Полли взяла Кристину под руку.
   – Не волнуйтесь, дорогая. С ним все будет в порядке. Молодая графиня не могла говорить – ей перехватило горло. Она заметила, что Полли без своей обычной приветливой улыбки выглядит не моложе своего возраста. Тревога таилась в уголках ее глаз, покрывала тонкими морщинками лицо. Кристина крепко обняла подругу, благодаря за все.
   – Он такой красивый, такой смелый, – пробормотала вдова.
   – Красивый – да, но скорее глупый, чем смелый. – Кристина не сводила глаз с высокой фигуры Рида.
   – Не Этьен, дорогая, – рассеянно проговорила Полли. – Я имела в виду вашего дедушку.
   Толпа зевак постепенно росла. Среди них были и женщины, которые жаждали увидеть кровопролитие и страдания побежденного. Люди теснились по краям площади, чтобы не получить случайной пули. Руссо и Рид выбрали себе пистолеты из бархатного футляра, подождали, пока их зарядят. Рядом с невысоким худощавым креолом Рид казался более значительным. Высокий, мускулистый, с покрытым шрамами телом, он казался рыцарем; закаленным в боях. Никогда он не был так дорог Кристине. Она горько пожалела о том, что так и не сказала ему о своей любви. А теперь уже может быть слишком поздно.
   Противники, опустив оружие, смотрели друг на друга с расстояния в сорок ярдов. Им было велено стрелять после того, как распорядитель досчитает до четырех. Тело Кристины напряглось до такой степени, что ей казалось, будто она сейчас переломится, как ветка. Она не могла ни дышать, ни моргать и только не сводила глаз с любимого человека. – Один, два, три, четыре. Огонь! – раздалась команда.
   Прозвучал один выстрел. Кристина дернулась. Прикусив губу, она ждала, когда развеется дым. Силы оставили ее, когда она увидела, что Рид остался цел и невредим. Мастер по фехтованию оказался менее опытным в обращении с огнестрельным оружием. Он поспешил нажать на курок, и пуля прошла далеко от цели: Теперь настала очередь Рида. Он не торопился, заставляя Руссо корчиться от страха. Спокойно и решительно Рид прицелился и мягко нажал на курок. Выстрел попал в цель. Креол согнулся вдвое, схватившись за окровавленную руку и рыдая.
   – Он прострелил мне руку, – выл Руссо. – Мерзавец повредил мою правую руку.
   На площадь был доставлен врач. Осмотрев рану, он предложил закончить дуэль. Руссо в окровавленной сорочке быстро согласился, хотя Леона дю Бопре такое решение явно не обрадовало. Уходя с места дуэли, друзья обменивались злыми репликами.
   Первым желанием Кристины было кинуться в объятия Рида и с облегчением разрыдаться. Она должна была дотронуться до него, чтобы окончательно убедиться в том, что он не ранен. Кристина сделала шаг вперед, но потом заколебалась. Что-то в выражении лица Рида сказало ей – такая демонстрация чувств ни к чему. Между ними лежала пропасть, и она становилась все шире, все глубже. Кристина жаждала близости, а Рид держался на расстоянии. Пригвожденная к месту отчаянием, она смотрела, как он тяжелыми шагами приближается к немногочисленной группке своих сторонников. Рид протянул руку Жан-Клоду, и тот крепко пожал ее.
   – Благодарю, месье, за великодушие, с которым вы исполнили роль моего секунданта. Ваша поддержка очень много для меня значит.
   – Чепуха, сынок. – Жан-Клод откашлялся. – Чем я еще мог помочь? В конце концов, ты член семьи.
   Кристина и Рид обменялись виноватыми взглядами, но Полли и Жан-Клод были слишком заняты друг другом, чтобы это заметить.

Глава 23

   Полным ходом шли последние приготовления к балу-маскараду, назначенному на этот вечер. Полли настояла на том, чтобы на нем присутствовали все. Она намеревалась ввести Жан-Клода в общество Нового Орлеана. А раз вдова что-то решила, переубедить ее было невозможно. Даже Рид, который собирался отказаться от участия, вынужден был сдаться под градом уговоров и упрашиваний.
   Несмотря на все старания, Кристине не удавалось разделить веселость подруги. Она весь день пыталась избавиться от предчувствия подкрадывающейся беды, которое нависало над ней, словно черная туча. Такое же ощущение она испытывала накануне восстания рабов на острове. Кристина попыталась обвинить во всем дождливую погоду, за несколько дней превратившую улицы Нового Орлеана в болото, но это не очень помогло.
   – Миссус, – донесся снизу голос Дульси. – Тут принесли костюмы.
   Когда Кристина спустилась в гостиную, служанка уже распаковывала большую коробку от костюмера, которого порекомендовала Полли.
   – Ой, миссус. – Дульси приподняла нечто белое, струящееся. – Это, должно быть, ваш костюм греческой богини.
   Кристина с интересом рассматривала наряд. Он был простым, но достаточно открытым, и мягкие складки, по замыслу костюмера, должны были облегать ее фигуру. Полли энергично отвергла все возражения Кристины, уверяя, что такой костюм видела этой весной на европейских аристократках. В комнату вошел Жан-Клод. Он уже чувствовал себя достаточно сильным, так что теперь редко пользовался тростью.
   – Я слышал, что прибыли костюмы?
   Дульси полезла в коробку и достала свернутое полотнище синего цвета с золотом.
   – Что это за костюм? – спросили они, встряхивая его и удивленно тряся головой. – Похоже на какую-то простыню или на скатерть.
   Кристина засмеялась, но, заметив, что Жан-Клод нахмурился, попыталась – правда, безуспешно – придать лицу серьезное выражение.
   – Это, должно быть, твой костюм, дедушка.
   Все еще качая головой, Дульси переводила взгляд с костюма на графа.
   – Вы собираетесь идти на бал в простыне? Жан-Клод с величественным видом поправил шейный платок.
   – Довожу до вашего сведения, мадам, что на маскараде я выступлю в роли римского сенатора.
   – Все, что вам надо, – это матрас, и вы смогли бы выступить в роли кровати, – пробурчала Дульси.
   Кристина так заразительно расхохоталась, что граф тоже не удержался от улыбки, и они не сразу заметили перемену в поведении Дульси. Та отступила от коробки, прижав руки ко рту.
   – Дульси? – Кристина увидела выражение лица служанки. – Что-то не так? Тебе плохо?
   Трясясь, толстуха указывала на коробку из-под костюмов. Жан-Клод сунул туда руку и достал восковую фигурку черного цвета размером около двенадцати дюймов. С ужасом глядя на нее, Дульси наконец смогла открыть рот и издала вопль, который разнесся по всей округе. Рид, как раз возвращавшийся домой, опрометью кинулся через двор и взбежал по лестнице.
   – Что случилось? – спросил он. – Все живы?
   – Это плохой знак, очень плохой знак, – бормотала служанка. – Что-то страшное случится. Кто-то умрет.
   Рид и Кристина окружили Жан-Клода, чтобы поближе рассмотреть таинственный предмет, а Дульси держалась от них на некотором расстоянии. Выяснилось, что они получили черную свечку, грубо вырезанную в виде человека.
   – Сначала мертвая птица, теперь это. – Рид взял фигурку из рук графа. – Где ты обнаружила ее, Дульси»?
   – Она лежала вместе с вашим костюмом, – Дульси уставилась на Рида, уверенная, что предупреждение касается именно его.
   – Что, опять эти колдовские штучки? – Голос Жан-Клода звучал сварливо, но недостаточно твердо.
   – Буду – настоящее колдовство, очень сильное, – уверенно проговорила Дульси, упрямо кивнув, так что ее тюрбан заколыхался. Потом она полезла за корсаж и достала маленький мешочек из красной фланели, который висел на веревочке у нее на шее. – Я ношу гри-гри, чтобы отпугнуть злых духов. Хотите, я вам тоже достану гри-гри?
   – Это не понадобится, Дульси, – твердо заявила Кристина.
   – Я отказываюсь слушать подобные глупости. – Жан-Клод сурово сдвинул брови.
   – Кто-то посылает вам проклятие. Будьте сегодня осторожны, мистер Рид. – И, собрав костюмы, служанка поспешила прочь из комнаты.
   Рид хмуро смотрел ей вслед. Кто-то пытается запугать его, но кто? Неужели Леон дю Бопре? Но зачем Леону предупреждать его? Это не похоже на него. Он предпочтет нанести удар без предупреждения, застав противника врасплох.
   – Никогда не слышал о подобной глупости, – с негодованием проговорил Жан-Клод, поворачиваясь к Риду и Кристине. – Вы, конечно, не относитесь к этой чепухе серьезно?
   – Мы с Кристиной были случайными свидетелями церемонии вуду, когда жили на острове, – осторожно попытался объяснить Рид. – Последователи этой религии фанатичны и опасны.
   Кристина опустилась на кушетку. Ей хотелось поговорить с Рилом наедине. Умолять его уехать, пока еще не слишком поздно. Убедить его в том, что времени совсем не осталось. Жан-Клод сел рядом с внучкой.
   – Значит, нам надо выяснить, кто подходил к коробке с костюмами, и загадка будет разгадана.
   Рид смотрел на восковую фигурку.
   – Я пойду к костюмеру. Посмотрим, что я смогу узнать. Глядя, как он уходит, Кристина прикусила губу, чтобы не окликнуть его. ЕЙ дорога была каждая минута, которую они проводили вместе. Если бы они все время были рядом, она могла бы видеть его, прикасаться к нему, защитить его. Невозможность этого заставляла ее асе больше отчаиваться. Жан-Клод обнял ее.
   – Я вижу, что ты любишь его, детка. И молюсь, чтобы все ваши проблемы поскорее разрешились.
   Всхлипнув, Кристина положила голову ему на плечо. Но странно – того покоя, что она всегда ощущала в объятиях дедушки, сейчас не было. Она испытывала лишь огромное чувство потери, а Рид уходил все дальше и дальше.
   Остановившись на пороге гостиной, Кристина любовалась Ридом, который выглядел сногсшибательно в костюме средневекового английского лорда. На нем была куртка, отделанная мехом, поверх темно-зеленой бархатной туники, и чулки, облегающие длинные сильные ноги.
   – Вы выглядите чудесно, милорд, – тихо проговорила она. Его серые глаза зажглись, обводя ее стройную фигуру, облаченную в тонкую, словно паутинка, ткань. Узкие золотистые ленты поддерживали волосы, мягкими кольцами спадающие на спину.
   – Л вы... – Он восхищенно улыбнулся. – Словами этого не передать.
   – Ну разве мы не пара? – Она рассмеялась, довольная комплиментом. – Не дождусь, когда увижу Полли в костюме. Она так и не призналась, в чем появится на балу.
   Рид улыбнулся еще шире.
   – Насколько я знаю Полли, она наверняка захочет произвести впечатление на твоего дедушку.
   – А, значит, не только я заметила их романтические отношения.
   – Они чудесные люди. И я очень рад за них.
   – Я тоже. Только...
   – Что «только»? – Рид с нетерпением ждал объяснения.
   – Чем дольше мы остаемся в Новом Орлеане, тем больше они привязываются друг к другу. Им будет трудно расстаться навсегда.
   – Не понимаю, о чем ты. Зачем им расставаться?
   – Невозможно, чтобы наша игра продолжалась до бесконечности. Дедушка уже выздоровел. Скоро мне придется рассказать ему правду. Он будет в ярости и скорее всего настоит, чтобы мы уехали куда-нибудь, где никто не знает, что я жила с мужчиной, не являющимся моим мужем.
   – Если ты хочешь, чтобы я ушел, только скажи.
   – Нет, – быстро проговорила Кристина, хватая его за руку, как будто хотела удержать силой. – Ты должен оставаться здесь столько, сколько потребуется для доказательства виновности Леона дю Бопре. Но я просто ненавижу себя за то, что обманываю дедушку.
   Рид медленно провел пальцем по ее подбородку.
   – Нечистая совесть – это тяжелая ноша, верно?
   – Да. – Мысли Кристины путались от его легкого прикосновения. – Чем дольше мы лжем, тем больше вреда это принесет в будущем.
   Он приподнял ее лицо.
   – Не бойся. Я не допущу, чтобы во всем обвинили тебя одну. И обещаю быть рядом, когда ты решишь открыться дедушке.
   – Я не думала, что это зайдет так далеко.
   – И я не ожидал, что произойдет столько всего, – признался Рид, не отводя от нее взгляда. – Я говорю о том, что произошло между нами.
   Кристина старалась сдерживать свои чувства, не дать им вырваться из-под контроля.
   – Ты никогда не просил и не брал того, чего бы я сама не хотела тебе отдать всем сердцем.
   Рид наклонил голову, и их губы слились. Кристина поднялась на цыпочки, приникая к нему. Он целовал ее медленно, наслаждаясь и обольщая. Эта чувственная атака заставила Кристину обнять его за шею, прижимаясь, умоляя продолжать. Его язык ощущал нежную влажность ее языка, острые края ее зубов. Одной рукой Рид поддерживал ее за спину, вторую положил на ягодицы, чтобы притянуть ее еще ближе, заставить почувствовать его возбуждение.
   – Ох!
   Испуганные, они разомкнули объятия. В дверях стоял Жан-Клод. Веселые искорки в его глазах никак не сочетались с величественным нарядом римского сенатора.
   – Прошу прошения за то, что прерываю вас, дети мои, но и после бала у вас будет достаточно времени для таких развлечений. Полли уже наверняка ждет нас.
   Из-за плохой погоды они договорились встретиться прямо на балу. Улицы заполнила жидкая грязь по щиколотку, что очень замедляло и даже делало опасным путешествие в экипаже. Туфельки Кристины защищали кожаные боты, в которых было удобно пробираться по тротуару. Невзирая на грязь и дождь, масса гостей в остроумных и изысканных костюмах постепенно заполняла бальный зал. Полли тотчас увидела своих друзей.
   – Вы должны надеть маски, – смеясь, сказала она. – И не снимать их до полуночи.
   Прибывшее трио послушно выполнило ее указание.
   – Позвольте, моя очаровательная молочница. – Предложив ей руку, Жан-Клод повел Полли в танцевальный зал; она кокетливо смеялась.
   Рид подождал, пока Кристина снимет темную накидку и боты, и тоже пригласил ее на танец. Потом она танцевала с джентльменом в костюме короля Генриха VIII. Вдоль стен стояли ряды стульев, за которыми на пространстве шириной в три фута толпились креолы, дожидаясь своей очереди пригласить дам на танец. Кристина пользовалась успехом и, к своей досаде, только изредка видела Рида на другом конце зала. Вечер продолжался, но Кристина не могла избавиться от ощущения, что за ней кто-то следит.
   Все вокруг казалось странным, словно во сне. Люди скрывались за масками, ни один не был тем, кем старался предстать. Посмотрев вокруг, Кристина, не могла не удивиться тому, что слишком большое количество гостей-мужчин красовалось в костюмах военных. Было что-то знакомое в человеке, надевшем костюм дьявола, но она никак не могла уловить, что именно. Несколько раз ее задел кто-то, скрывавшийся под маской известного мореплавателя Уолтера Рэли. Он пробормотал извинения – она узнала голос Леона дю Бопре. Кристину порадовало, что он не приглашал ее на танец. Было бы трудно отказаться, не устроив сцены. Время от времени она замечала в толпе Полли и дедушку, которые, казалось, не расставались ни на миг. Если бы они с Ридом были сейчас вместе, она чувствовала бы себя гораздо лучше.
   Им удалось встретиться только почти в полночь.
   – Я хочу, чтобы мы сейчас же ушли, – прошептала Кристина.
   Положив руку ей на талию, Рид наклонился и проговорил, заглушая шум толпы:
   – Как только все снимут маски, я найду твоего дедушку и скажу ему, что у тебя разболелась голова.
   Кристине пришлось согласиться с Ридом, хоть ей и не терпелось поскорее оставить шумный, переполненный зал. Леон в костюме Уолтера Рэли пробрался в центр комнаты, поднялся на возвышение и поднял руки, требуя тишины. Постепенно все смолкли.
   – Господа и дамы, святые и грешники, наши знаменитые гости, у меня есть для вас удивительный сюрприз.
   Волна нетерпения прокатилась по залу. Широко улыбаясь, креол дожидался, пока все стихнет. Кристина вцепилась в руку Рида, чувствуя, что сейчас произойдет что-то ужасное. Она оглянулась, пытаясь обнаружить путь к отступлению. Но бегство было невозможным, их окружала плотная толпа жаждущих развлечения гостей.
   – Я решил, – лучезарно улыбаясь, продолжал Леон, – что маскарад – самое лучшее место, где можно сорвать маску с человека, который притворяется кем-то другим. Человека, который защищает свою честь, а сам бесчестен. Который ходит по городу, получает приглашения в наши дома...
   Кристина едва могла слышать его слова из-за гула в ушах.
   – Человек, дорогие гости, – медоточивый голос Леона победно зазвенел, – который пошел на хладнокровное убийство.
   Кристина почувствовала, как напряглось, окаменело тело Рида. Она оглянулась в последней, безумной, надежде и увидела, что теперь их окружает кольцо мужчин в военной форме и масках. «Это настоящая форма, – с упавшим сердцем подумала она, – а вовсе не маскарадные костюмы».
   Леон с коварной улыбкой указал на Рида.
   – Человек, прибывший с острова Сан-Доминго и известный нам под именем Этьена Делакруа, на самом деле Рид Александер, которого приговорили за убийство моего брата Гастона дю Бопре. Держите его!
   Солдаты сомкнули кольцо, грубо схватив Рида и завернув ему руки за спину, а он отбивался, пытаясь освободиться. Один из солдат сорвал с него маску, и все увидели, каким отчаянием исказилось лицо Рида.
   – Нет! – закричала Кристина, умоляя испуганных гостей поверить ей. – Рид Александер не виноват. Он никого не убивал. Это Леон дю Бопре убил своего собственного брата.
   – Молчать! – проревел Леон. – Не слушайте бредней этой одурманенной женщины, она даже не его жена.
   Ярость охватила толпу. Жан-Клод и Полли протиснулись к Кристине.
   – Внучка, неужели это все правда? – потребовал ответа старый граф.
   – Рид не виноват в убийстве Гастона дю Бопре. Сейчас только это имеет значение.
   – А слова «честь семьи» для тебя ничего не значат?
   – Не обвиняйте ее. Она ни в чем не виновата. – Рид пытался высвободиться из державших его рук. – Я принудил ее помогать мне.
   – Принудил? – Жан-Клод, казалось, был готов голыми руками разорвать на части того, кто покусился на честь его внучки. – Каким образом?
   Сжав руки, Кристина повернулась к деду и, пылая негодованием, попыталась объяснить:
   – Ты говоришь о чести. Рид спас мне жизнь. Если бы не он, я бы погибла на острове. И позволить ему остаться, чтобы доказать свою невиновность, – небольшая услуга по сравнению с этим.
   Дед и внучка в тяжелом молчании смотрели друг на друга, забыв о присутствии посторонних, потом плечи Жан-Клода бессильно обвисли.
   – Я не знал...
   Чувствуя, что он лишается поддержки толпы, Леон громко заявил:
   – Леди и джентльмены, у меня есть для вас еще одно развлечение. – Он махнул рукой, чтобы все замолчали. – Хочу представить вам особенного гостя.
   Худощавый мужчина в красном бархатном костюме дьявола, который, как заметила Кристина, весь вечер следил за ней, поднялся на возвышение и встал рядом с Леоном.
   – Я тоже хотел бы положить коней этому маскараду. – Он сдернул маску и небрежно отшвырнул ее в сторону, глядя на присутствующих ледяными голубыми глазами, поблескивающими от злобной радости.
   Перед Кристиной все поплыло – она смотрела в лицо самому страшному из своих кошмаров. Она была в ужасе и едва слышала шум голосов. Предметы качались, расплывались в ее глазах, потом медленно обретали четкие очертания. Этьен дьявольски улыбался, наслаждаясь ее отчаянием.