Страница:
Впрочем, не следует пользоваться ошибочным мерилом и измерять низость людей степенью их подчинения верховной власти. При всем подчинении воле короля людям при Старом порядке один вид повиновения был неведом: они не знали, что значит покоряться незаконной или оспариваемой власти, вызывающей мало уважения, часто презираемой, но, однако же, часто склоняющей людей к подчинению, ибо такого рода власть способна легко возвысить или уничтожить. Такая унизительная форма раболепия была совершенно чужда французам. Король внушал им чувства, какие не смог воспламенить в душах своих подданных ни один из последующих самых тиранических правителей и которые нам совершенно непонятны, поскольку Революция с корнем вырвала их из наших сердец, к королю же люди того времени испытывали одновременно сыновнюю нежность и почтение, которое можно испытывать только по отношению к Богу. В своем подчинении наиболее самовольным приказаниям короля они уступали не столько принуждению внешней силы, сколько любви, и им доводилось сохранять свободу души. Для них наибольшим злом в повиновении была его принудительность; для нас же это наименьшее из зол. Худшее заключается в чувстве раболепия, что заставляет повиноваться. Не будем же презирать отцов наших - у нас нет на это прав. Дай нам Бог обрести вместе с их предрассудками и недостатками хоть частицу их величия! (14) (< стр.97)
Таким образом, несправедливо полагать, что Старый порядок был эпохой рабства и зависимости(15). В те времена свободы было гораздо больше, чем в наши дни, но то была беспорядочная и неровная свобода, всегда искаженная классовыми ограничениями, всегда связанная с идеей чьей-либо исключительности и привилегий, позволяющих бросать вызов закону, равно как и произволу. То была свобода, никогда не дававшая всем гражданам наиболее естественных и необходимых гарантий. Но тем не менее даже такая урезанная и искаженная свобода была плодотворной. В те времена, когда централизация усердно старалась выровнять, ослабить и обесцветить всех людей, именно свобода помогала сохранить большинству обывателей их природную оригинальность, их колорит и яркость, наполняя их сердца чувством собственного достоинства. Зачастую именно свобода создавала стремлению к славе преимущества перед всеми прочими склонностями. Благодаря ей были воспитаны сильные души, гордые и отважные умы, появившиеся на наших глазах и превратившие французскую революцию одновременно в предмет поклонения и ужас для всех последующих поколений. Было бы очень странно, если бы столь мужественные доблести могли развиться в среде, лишенной свободы..
Но сей тип беспорядочной и нездоровой свободы, подводя французов к низвержению деспотизма, одновременно лишил их. свойственной иным народам способности создавать на месте произвола свободное и мирное владычество законов.
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА
1. (к стр. 82) В "Путешествиях" Артура Юнга в 1789 г. мы находим картину, так привлекательно и правильно рисующую состояние двух этих обществ, что я не могу устоять против желания воспроизвести здесь это описание.
При пересечении Франции в момент порожденной взятием Бастилии первой волны Революции Юнг был остановлен в одной деревне толпою народа, которая, не обнаружив у него кокарды, хотела доставить его в тюрьму. Чтобы вывернуться из неприятного положения, путешественник сочиняет небольшую речь, с которой обращается к народу:
"Господа, -говорит он, -мне сказывали, что вы должны платить налоги, как прежде. Конечно, налоги выплачивать нужно, но не так, как прежде. Их следует платить, как в Англии. У нас есть много податей, которых нет у вас, но третье сословие, народ, их не платит, они затрагивают только богатых. У нас каждое окно обложено налогом, но тот, у кого в доме только шесть окон, . не платит ничего. Богатый платит за своих лошадей, за экипажи, за слуг; он платит за право стрелять в собственных куропаток.. Мелкий владелец не платит ни одного из этих налогов. Больше: того, у нас в Англии есть налог, который платит богатый, чтобы помочь беднякам. Итак, следует продолжать платить налоги, но платить их следует иначе. Английский способ гораздо лучше.
Поскольку мой плохой французский очень подходил к их наречию, -прибавляет Юнг, -они меня прекрасно поняли; любое мое слово находило у них одобрение, и они сочли меня добрым малым, что я и подтвердил, воскликнув "Да здравствует третье сословие!". Тогда они отпустили меня с криками "ура!".
2. (к стр.83) В местечке Шолле, в селении Х разрушилась церковь. Ее следовало починить, следуя процедуре, указанной в постановлении от 16 декабря 1684 г., то есть используя средства от налога, взимаемого со всех жителей. Когда сборщики приступили к взиманию налога, сеньор этого прихода, маркиз де Х заявил, что поскольку он один берется починить хоры, налог платить он не будет. Прочие жители не без основания отвечают ему, что в качестве сеньора и получателя десятины (он, без сомнения, получал феодальные десятины) он обязан был сам ремонтировать хоры за свой счет, и следовательно, данное обстоятельство не может служить основанием для освобождения его от общего налога. Спор решается постановлением интенданта, объявляющим притязания маркиза неосновательными и призывающим сборщиков взыскать с него налог. Дело содержит более десяти писем маркиза, одно настойчивее другого, громкогласно требующих, чтобы прихожане заплатили за дворянина. Дабы добиться желаемого, маркиз снисходит до того, что величает интенданта монсеньером и даже умоляет его.
3. Пример того, каким образом правительство Старого порядка уважало приобретенные права, формальные договоры и вольности городов или сообществ. (к стр.84)
Перед нами декларация короля, "приостанавливающая на время войны выплаты всех займов, произведенных городами, местечками, коллегиями, сообществами, администрациями больниц, благотворительных учреждений, художественными и ремесленными товариществами и прочими, которые расплачиваются доходами от ввозных пошлин или налогов, разрешенных нами на предмет названных займов, причем проценты продолжают нарастать. Это не только приостановка выплаты займа в сроки, указанные в договоре кредиторами, но и ущерб для залога, данного под обеспечение займа. Подобные меры, которыми изобилует Старый порядок, никогда не были бы возможны при правительстве, поставленного под надзор гласности или общественных собраний. Сравните эти меры с мерами, принимавшимися в аналогичных обстоятельствах в Англии или даже в Америке. Презрительное отношение к праву в данном случае настолько же очевидно, как и презрение к местным вольностям.
4. (к стр.85) Приведенный в тексте пример - далеко не единственный случай того, что привилегированные лица заметили, каким образом феодальное право, тяготевшее над крестьянами, затрагивает и их самих. Вот что говорило за 30 лет до Революции одно земледельческое сообщество, почти все состоявшее из привилегированных:
"Непогашенные ренты, будь то поземельные или феодальные, коими обложены даже самые малозначительные имения, становятся столь обременительны для плательщика, что скоро приводят его к разорению, а вслед за ним к разорению и самого имения. Владелец бывает вынужден забросить землю, ибо он не может найти источников для займа под обеспечение отягощенного долгами имения или покупателя в том случае, если захочет его продать. Если бы ренты подлежали выкупу, то владелец не имел бы недостатка ни в кредите для их погашения, ни в покупателях, способных выкупить и имение, и ренты. Люди всегда охотно содержат и благоустраивают свободное имущество, если могут считать себя его обладателями. Большой подмогой для земледелия было бы изыскание средств для того, чтобы сделать подобные ренты погашаемыми. Многие ленные владельцы, убежденные в этой идее, охотно заключали бы такие сделки. Итак, было бы очень важно изыскать и указать подходящие средства, чтобы достигнуть освобождения поземельных рент".
5. (к стр.87) Все общественные должности, в том числе и должности чиновников по откупам, оплачивались освобождением от налогов. То была привилегия, дарованная указом от 1681 г. В письме, адресованном министру интендантом и датированном 1782 г., говорится: "Среди всех привилегированных лиц самый многочисленный класс составляют служащие, занятые сбором соляного налога, пошлин, а также чиновники по управлению государственным имуществом, почтового ведомства, податного суда и других управлений разного рода. Мало найдется приходов, где не было бы подобных случаев, а во многих приходах таких чиновников по двое или по трое".
В письме предпринимается попытка разубедить министра в его намерении предложить совету издание указа, распространяющего освобождение от налога на служащих и челядь привилегированных чиновников. По словам интенданта, этой свободы беспрестанно требуют главные откупщики с тем, чтобы освободиться от выплаты вознаграждения своим подручным.
6. Эти должности существовали также и в иных местах. В Германии они были введены несколькими мелкими князьями, но должностей здесь было немного, и существовали они лишь в малозначительных областях государственного управления. В крупных размерах подобная система практиковалась только во Франции.
7. (к стр.89) Каким бы странным это ни казалось, да и действительно было странным, не следует удивляться тому, что при Старом порядке чиновники, многие из которых принадлежали к собственно администрации, спорят в парламенте, пытаясь разграничить свои полномочия. Все разъясняется, если вспомнить, что вопросы, касающиеся общественного управления, касались также и частной собственности. То, что принимается за незаконное вмешательство в дела судебной власти, было только следствием ошибки, совершенной правительством, обратившим общественные должности в откупные места. После выкупа должности каждый чиновник получал вознаграждение в соответствии с выполняемыми им действиями, и характер должности не мог быть изменен без нарушения права, купленного у предшественника. Один пример из множества подобных: начальник полиции в Авансе ведет длительный процесс против финансового управления того же города с целью доказать, что, осуществляя полицейский надзор за улицами города, названный чиновник должен также заниматься мощением улиц и получать соответствующее вознаграждение. В данном случае спор разрешает не королевский совет: поскольку речь идет главным образом о доходе с капитала, помещенного в приобретение должности, приговор выносит парламент. Административное дело превращается в гражданский процесс.
8. Разбор дворянских наказов 1789 г. (к стр.91)
Я полагаю, что французская Революция представляет собою единственное в истории явление, в начале которого различные общественные классы имели возможность каждый в отдельности продемонстрировать усвоенные ими идеи и воодушевлявшие их чувства еще до того, как Революция исказила или видоизменила эти идеи и чувства. Эти подлинные свидетельства, как известно, приведены в наказах, составленных каждым из сословий в 1789 г. Данные наказы или записки составлялись совершенно свободно, при самой широкой гласности каждым из сословий, которого они касались. Наказы долго обсуждались заинтересованными лицами и зрело обдумывались составителями, ибо правительство того времени, обращаясь к нации, не затрудняло себя ответами на поставленные им же вопросы. Когда составление наказов было завершено, их составные части были объединены в трех напечатанных томах, которые можно видеть в библиотеках. Оригиналы помещены в национальный архив вместе с протоколами собраний, составлявших наказы, и отчасти вместе с относящейся к тому же времени перепиской между г-ном Неккером и его помощниками по поводу этих собраний. Данное издание составляет целую вереницу томов in folio. Это драгоценнейший документ, оставленный нам старой Францией, и к нему постоянно должны обращаться все желающие изучить умонастроения наших отцов в момент начала Революции.
Я полагал, что опубликованные в трех томах извлечения, речь о которых шла выше, возможно, представляют собою работу одной из сторон и не воспроизводят в точности подлинного характера этого громадного наследия. Однако, сравнивая их между собою, я обнаружил значительное сходство между великой картиной и ее уменьшенной копией. Приводимые мною здесь извлечения из наказов дворянства дают подлинное понимание чувств, владевших большинством этого сословия. Из извлечений со всей ясностью видно, какие именно из былых привилегий дворянство упрямо стремилось сохранить, какие - готово было уступить, а какие само приносило в жертву. Нам открывается дух, воодушевлявший в то время все сословие в его отношении к политической свободе. Любопытная и печальная картина!
Личные права. Дворяне прежде всего требуют, чтобы была издана ясная декларация прав, принадлежащих всем людям, и чтобы данная декларация подтвердила их свободу и обеспечила их безопасность.
Свобода личности. Дворяне желают уничтожения рабского прикрепления к земле там, где оно еще существует, и изыскания способов отмены рабства и торговли неграми. Они требуют предоставления каждому свободы передвижения и поселения там, где он пожелает, будь то в пределах или за пределами королевства, не подвергаясь риску произвольного ареста. Они настаивают на устранении полицейских злоупотреблений и передачу впредь полиции в руки судей, даже в случае народных волнений. Они также выдвигают требование, чтобы каждый человек мог быть арестован и судим обычными судьями, вследствие чего государственные тюрьмы и прочие места незаконного содержания должны быть уничтожены. Некоторые требуют уничтожения Бастилии. На этом пункте особенно настаивает дворянство Парижа.
Всякие тайные и подметные письма должны быть запрещены. Если безопасность государства требует задержания гражданина и передачи его правосудию в обычном порядке, следует принять меры к предупреждению злоупотреблений либо путем передачи сообщения о задержании государственному совету, либо каким-то иным путем.
Дворянство желает уничтожения всех особых комиссий, всех специальных и исключительных судов, всех привилегий, commitimus, указов об отсрочке и т. д.; принятия самых суровых мер к тем, кто либо издает незаконные повеления, либо исполняет их; принятия необходимых мер в обычном судопроизводстве единственном, которое должно быть сохранено, -для обеспечения личной свободы, особенно во всем, что касается преступника; бесплатного отправления правосудия и уничтожения всех ненужных юридических инстанций, "Чиновники существуют для народа, а не народ - для чиновников", -говорится в одном наказе. Выдвигается даже требование установить институт бесплатных защитников для неимущих; требование гласности следствия и права для каждой из сторон на собственную защиту; требование, чтобы в уголовных процессах обвиняемый имел защитника и чтобы в течение всей судебной процедуры судье помогало бы известное число граждан, принадлежащих к тому же сословию, что и подсудимый, на которых должна быть возложена обязанность выносить приговор о преступлении или проступке подсудимого (по этому поводу ссылаются на английскую конституцию). Дворяне желают, чтобы наказания соответствовали тяжести совершенного проступка и были равны для всех; чтобы смертная казнь применялась реже, а все виды телесных наказаний, пыток и т. п. были бы отменены; наконец, чтобы участь осужденных, а особенно подследственных, была бы улучшена.
В соответствии с высказанными в наказах пожеланиями следует изыскать способы уважения личной свободы при наборе морских и сухопутных войск. Следует допустить замену обязательной личной воинской службы денежною податью, проводить жеребьевку новобранцев в присутствии депутации от трех сословий; наконец, объединить обязательность дисциплины и военного подчинения с правами гражданина и свободного человека. Нанесение ударов саблею плашмя должно быть запрещено.
Свобода и неприкосновенность собственности. Собственность .должна быть неприкосновенной, и нарушать ее неприкосновенность возможно только в случае необходимости ради общественной пользы. В этих случаях государство должно безотлагательно возмещать убытки по самой высокой стоимости. Конфискация земель должна быть отменена.
Свобода торговли, труда, промышленности. Утверждается свобода торговли и промышленности. Сообразно с этим положением, подлежат отмене цехи и прочие привилегии, дарованные отдельным компаниям; таможенные линии должны быть отнесены к границам королевства.
Свобода религии. Католическое вероисповедание должно быть единственно господствующей религией во Франции. Но каждому гражданину должна быть предоставлена свобода совести; некатолики должны быть восстановлены в их гражданском состоянии и правах собственности.
Свобода прессы, ненарушимость почтовых тайн. Должна быть обеспечена свобода прессы, и ограничения этой свободы в общественных интересах заранее должны быть определены законом. Церковная цензура должна касаться только книг, относящихся к догматике; в прочих случаях достаточно принять необходимые меры, чтобы иметь представление об авторах и издательстве. Многие требуют, чтобы проступки прессы подлежали суду присяжных.
В особенности все наказы единодушно настаивают на необходимости строго соблюдать тайну переписки с тем, чтобы письма не могли служить документом на суде или средством обвинения. Вскрытие писем прямо называется отвратительным шпионством, поскольку оно заключает в себе нарушение общественного доверия.
Образование, воспитание. Наказы дворянства ограничиваются требованием деятельного покровительства воспитанию, его распространением в городах и селах и руководства им на началах, сообразных с предполагаемым назначением детей. Детям в особенности надлежит прививать национальные чувства, разъясняя им обязанности и права гражданина. Дворяне выражают пожелание, чтобы для детей был составлен особый катехизис, где бы в доступной форме были изложены принципы государственного устройства. В остальном они не указывают способов облегчения доступа к образованию и к его распространению, ограничиваясь требованием устройства воспитательных учреждений для детей. неимущих дворян.
Забота о положении народа. Многие наказы настаивают на том, чтобы народу уделялось больше внимания. Они высказываются против злоупотреблений полицейских властей, которые обычно незаконно, без честного суда содержат в тюрьмах, исправительных домах и т. д. множество ремесленников и других граждан, способных приносить пользу, часто за незначительный проступок или даже просто по подозрению, что является нарушением естественной свободы. Все наказы требуют окончательной отмены барщины. Дворяне большинства уездов желают, чтобы им был дозволен выкуп дорожных пошлин и права взимать доход с имущества за обязательное пользование оным вассалами. Многие требуют послабления во взимании феодальных повинностей и уничтожения налога на приобретение дворянских имений недворянами. Государство заинтересовано в облегчении купли и продажи земель, -говорится в одном из наказов. Именно этот довод приводится в пользу уничтожения всех сеньоральных прав и в пользу обращения в продажу неотчуждаемых имений. Многие наказы требуют, чтобы голубятни наносили меньший вред земледелию. Они настаивают также на скорейшей отмене учреждений, предназначенных для охраны королевской дичи и известных под именем капитанств, расценивая их как покушение на право собственности. Высказывается также пожелание заменить существующие налоги на поборы, размеры которых были бы менее обременительны для народа.
Дворянство требует, чтобы государство взяло на себя заботу о благополучии и довольстве деревень; об устройстве прядилен и ткацких производств грубых тканей для обеспечения занятием сельских жителей в глухую пору года. Оно требует создания в каждом округе общественных житниц под надзором местной администрации в целях предупреждения голода и поддержания цен на провизию на известном уровне. Оно настаивает на усовершенствовании земледелия и улучшении положения деревень; на расширении общественных работ, в особенности работ по осушению болот и предупреждению наводнений; наконец, на раздаче всем провинциям пособий для развития торговли и земледелия.
Дворяне хотели бы, чтобы больницы были разделены на мелкие отделения, которые были бы учреждены в каждом округе; чтобы были уничтожены приюты для нищих и заменены благотворительными мастерскими; чтобы под управлением провинциальных штатов были бы устроены кассы помощи; чтобы за счет провинций содержались хирурги, врачи и акушерки, которые распределялись бы округам для оказания безвозмездной помощи беднякам; чтобы правосудие для народа всегда отправлялось бесплатно; наконец, чтобы правительство подумало об устройстве учреждений для слепых, глухих, немых, найденных детей и т. п.
В остальном по всем этим вопросам дворянское сословие ограничивается общим выражением своих пожеланий относительно реформ, не входя в особые детали их осуществления. Нз наказов явствует, что по сравнению с духовенством дворянство меньше общалось с низшими классами и, менее соприкасаясь с их нуждами, оно меньше размышляло о средствах их излечения.
О доступе к общественным должностям, иерархии чинов и почетных привилегиях дворянства. Пожалуй, в особенности, или лучше сказать, единственно в том, что касается иерархии чинов и различий между званиями, дворянство отступает от общего духа требуемых реформ и, соглашаясь с некоторыми важными уступками, придерживается принципов Старого порядка. Оно осознает, что в данном случае борется за самое свое существование. Его наказы настойчиво требуют сохранения дворянства и духовенства в качестве обособленных сословий. Оно даже желает, чтобы были изысканы средства для сохранения дворянского сословия по всей его чистоте: чтобы в этих целях было запрещено приобретение дворянского титула за деньги, чтобы титул не был связан ни с какими должностями, а давался бы за долгую службу, приносящую пользу государству. Дворяне высказывают пожелание, чтобы лица, незаслуженно присвоившие себе дворянский титул, подлежали розыску и судебному преследованию. Наконец, все наказы настаивают на том, чтобы за дворянством были сохранены все его почести. Некоторые хотели бы даже, чтобы дворянам был присвоен особый отличительный знак, позволяющий узнавать их по внешнему виду.
Невозможно представить себе ничего более характерного, чем подобное требование, демонстрирующее совершенное сходство, уже существовавшее между дворянином и простолюдином вопреки всем различиям в их положении. Вообще в своих наказах дворянство выказывает известную уступчивость в отношении многих своих прав, приносящих доходы, но с беспокойной горячностью цепляется за почетные привилегии. Оно настолько уже вовлечено в водоворот демократии и настолько боится в нем раствориться, что стремится сохранить уже имеющиеся привилегии и желало бы изобрести новые, каких никогда не имело. Странное дело! дворянство инстинктивно ощущает опасность, но не имеет о ней ни малейшего понятия. Что же касается распределения должностей, то дворяне требуют уничтожения продажи должностей магистратуры. Когда речь идет о должностях такого рода, любой гражданин может быть представлен народом королю и назначен им на должность лишь с учетом его возраста и способностей. Касательно военных "чинов, большинство дворян полагало, что третье сословие не следует отстранять от них и что всякий военный, имеющий выдающиеся заслуги перед отечеством, имеет право достичь самых высоких степеней. "Дворянское сословие не одобряет ни одного из законов, закрывающих третьему сословию доступ к военным должностям", - говорится в одном из наказов. Единственно только дворяне желают, чтобы право поступать в полк офицерам, не прошедшим предварительно низших ступеней, было предоставлено им одним. В остальном же все наказы выражают требование точных и применимых ко всем правил распределения армейских чинов, пожалование которых должно зависеть не от милости, а от служебного старшинства; это правило не распространяется на высшие офицерские чины. ^Относительно духовных чинов дворяне требуют восстановления выборов при раздаче бенефиций или по крайней мере учреждения королем особого комитета, который мог бы проводить раздачу бенефиций. Наконец, они заявляют, что отныне нужно проявлять больше разборчивости при раздаче пенсий, которые не следует сосредотачивать в нескольких семьях, и что ни один гражданин не должен получать более одной пенсии или пользоваться доходами одновременно от нескольких мест. Право на преемственность должно быть отменено.
Церковь и духовенство. Однако дворянство смотрит иначе, когда речь идет не о собственных его правах или внутренней его конституции, но о привилегиях и об организации Церкви: здесь его глаза широко открыты на злоупотребления.
Таким образом, несправедливо полагать, что Старый порядок был эпохой рабства и зависимости(15). В те времена свободы было гораздо больше, чем в наши дни, но то была беспорядочная и неровная свобода, всегда искаженная классовыми ограничениями, всегда связанная с идеей чьей-либо исключительности и привилегий, позволяющих бросать вызов закону, равно как и произволу. То была свобода, никогда не дававшая всем гражданам наиболее естественных и необходимых гарантий. Но тем не менее даже такая урезанная и искаженная свобода была плодотворной. В те времена, когда централизация усердно старалась выровнять, ослабить и обесцветить всех людей, именно свобода помогала сохранить большинству обывателей их природную оригинальность, их колорит и яркость, наполняя их сердца чувством собственного достоинства. Зачастую именно свобода создавала стремлению к славе преимущества перед всеми прочими склонностями. Благодаря ей были воспитаны сильные души, гордые и отважные умы, появившиеся на наших глазах и превратившие французскую революцию одновременно в предмет поклонения и ужас для всех последующих поколений. Было бы очень странно, если бы столь мужественные доблести могли развиться в среде, лишенной свободы..
Но сей тип беспорядочной и нездоровой свободы, подводя французов к низвержению деспотизма, одновременно лишил их. свойственной иным народам способности создавать на месте произвола свободное и мирное владычество законов.
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА
1. (к стр. 82) В "Путешествиях" Артура Юнга в 1789 г. мы находим картину, так привлекательно и правильно рисующую состояние двух этих обществ, что я не могу устоять против желания воспроизвести здесь это описание.
При пересечении Франции в момент порожденной взятием Бастилии первой волны Революции Юнг был остановлен в одной деревне толпою народа, которая, не обнаружив у него кокарды, хотела доставить его в тюрьму. Чтобы вывернуться из неприятного положения, путешественник сочиняет небольшую речь, с которой обращается к народу:
"Господа, -говорит он, -мне сказывали, что вы должны платить налоги, как прежде. Конечно, налоги выплачивать нужно, но не так, как прежде. Их следует платить, как в Англии. У нас есть много податей, которых нет у вас, но третье сословие, народ, их не платит, они затрагивают только богатых. У нас каждое окно обложено налогом, но тот, у кого в доме только шесть окон, . не платит ничего. Богатый платит за своих лошадей, за экипажи, за слуг; он платит за право стрелять в собственных куропаток.. Мелкий владелец не платит ни одного из этих налогов. Больше: того, у нас в Англии есть налог, который платит богатый, чтобы помочь беднякам. Итак, следует продолжать платить налоги, но платить их следует иначе. Английский способ гораздо лучше.
Поскольку мой плохой французский очень подходил к их наречию, -прибавляет Юнг, -они меня прекрасно поняли; любое мое слово находило у них одобрение, и они сочли меня добрым малым, что я и подтвердил, воскликнув "Да здравствует третье сословие!". Тогда они отпустили меня с криками "ура!".
2. (к стр.83) В местечке Шолле, в селении Х разрушилась церковь. Ее следовало починить, следуя процедуре, указанной в постановлении от 16 декабря 1684 г., то есть используя средства от налога, взимаемого со всех жителей. Когда сборщики приступили к взиманию налога, сеньор этого прихода, маркиз де Х заявил, что поскольку он один берется починить хоры, налог платить он не будет. Прочие жители не без основания отвечают ему, что в качестве сеньора и получателя десятины (он, без сомнения, получал феодальные десятины) он обязан был сам ремонтировать хоры за свой счет, и следовательно, данное обстоятельство не может служить основанием для освобождения его от общего налога. Спор решается постановлением интенданта, объявляющим притязания маркиза неосновательными и призывающим сборщиков взыскать с него налог. Дело содержит более десяти писем маркиза, одно настойчивее другого, громкогласно требующих, чтобы прихожане заплатили за дворянина. Дабы добиться желаемого, маркиз снисходит до того, что величает интенданта монсеньером и даже умоляет его.
3. Пример того, каким образом правительство Старого порядка уважало приобретенные права, формальные договоры и вольности городов или сообществ. (к стр.84)
Перед нами декларация короля, "приостанавливающая на время войны выплаты всех займов, произведенных городами, местечками, коллегиями, сообществами, администрациями больниц, благотворительных учреждений, художественными и ремесленными товариществами и прочими, которые расплачиваются доходами от ввозных пошлин или налогов, разрешенных нами на предмет названных займов, причем проценты продолжают нарастать. Это не только приостановка выплаты займа в сроки, указанные в договоре кредиторами, но и ущерб для залога, данного под обеспечение займа. Подобные меры, которыми изобилует Старый порядок, никогда не были бы возможны при правительстве, поставленного под надзор гласности или общественных собраний. Сравните эти меры с мерами, принимавшимися в аналогичных обстоятельствах в Англии или даже в Америке. Презрительное отношение к праву в данном случае настолько же очевидно, как и презрение к местным вольностям.
4. (к стр.85) Приведенный в тексте пример - далеко не единственный случай того, что привилегированные лица заметили, каким образом феодальное право, тяготевшее над крестьянами, затрагивает и их самих. Вот что говорило за 30 лет до Революции одно земледельческое сообщество, почти все состоявшее из привилегированных:
"Непогашенные ренты, будь то поземельные или феодальные, коими обложены даже самые малозначительные имения, становятся столь обременительны для плательщика, что скоро приводят его к разорению, а вслед за ним к разорению и самого имения. Владелец бывает вынужден забросить землю, ибо он не может найти источников для займа под обеспечение отягощенного долгами имения или покупателя в том случае, если захочет его продать. Если бы ренты подлежали выкупу, то владелец не имел бы недостатка ни в кредите для их погашения, ни в покупателях, способных выкупить и имение, и ренты. Люди всегда охотно содержат и благоустраивают свободное имущество, если могут считать себя его обладателями. Большой подмогой для земледелия было бы изыскание средств для того, чтобы сделать подобные ренты погашаемыми. Многие ленные владельцы, убежденные в этой идее, охотно заключали бы такие сделки. Итак, было бы очень важно изыскать и указать подходящие средства, чтобы достигнуть освобождения поземельных рент".
5. (к стр.87) Все общественные должности, в том числе и должности чиновников по откупам, оплачивались освобождением от налогов. То была привилегия, дарованная указом от 1681 г. В письме, адресованном министру интендантом и датированном 1782 г., говорится: "Среди всех привилегированных лиц самый многочисленный класс составляют служащие, занятые сбором соляного налога, пошлин, а также чиновники по управлению государственным имуществом, почтового ведомства, податного суда и других управлений разного рода. Мало найдется приходов, где не было бы подобных случаев, а во многих приходах таких чиновников по двое или по трое".
В письме предпринимается попытка разубедить министра в его намерении предложить совету издание указа, распространяющего освобождение от налога на служащих и челядь привилегированных чиновников. По словам интенданта, этой свободы беспрестанно требуют главные откупщики с тем, чтобы освободиться от выплаты вознаграждения своим подручным.
6. Эти должности существовали также и в иных местах. В Германии они были введены несколькими мелкими князьями, но должностей здесь было немного, и существовали они лишь в малозначительных областях государственного управления. В крупных размерах подобная система практиковалась только во Франции.
7. (к стр.89) Каким бы странным это ни казалось, да и действительно было странным, не следует удивляться тому, что при Старом порядке чиновники, многие из которых принадлежали к собственно администрации, спорят в парламенте, пытаясь разграничить свои полномочия. Все разъясняется, если вспомнить, что вопросы, касающиеся общественного управления, касались также и частной собственности. То, что принимается за незаконное вмешательство в дела судебной власти, было только следствием ошибки, совершенной правительством, обратившим общественные должности в откупные места. После выкупа должности каждый чиновник получал вознаграждение в соответствии с выполняемыми им действиями, и характер должности не мог быть изменен без нарушения права, купленного у предшественника. Один пример из множества подобных: начальник полиции в Авансе ведет длительный процесс против финансового управления того же города с целью доказать, что, осуществляя полицейский надзор за улицами города, названный чиновник должен также заниматься мощением улиц и получать соответствующее вознаграждение. В данном случае спор разрешает не королевский совет: поскольку речь идет главным образом о доходе с капитала, помещенного в приобретение должности, приговор выносит парламент. Административное дело превращается в гражданский процесс.
8. Разбор дворянских наказов 1789 г. (к стр.91)
Я полагаю, что французская Революция представляет собою единственное в истории явление, в начале которого различные общественные классы имели возможность каждый в отдельности продемонстрировать усвоенные ими идеи и воодушевлявшие их чувства еще до того, как Революция исказила или видоизменила эти идеи и чувства. Эти подлинные свидетельства, как известно, приведены в наказах, составленных каждым из сословий в 1789 г. Данные наказы или записки составлялись совершенно свободно, при самой широкой гласности каждым из сословий, которого они касались. Наказы долго обсуждались заинтересованными лицами и зрело обдумывались составителями, ибо правительство того времени, обращаясь к нации, не затрудняло себя ответами на поставленные им же вопросы. Когда составление наказов было завершено, их составные части были объединены в трех напечатанных томах, которые можно видеть в библиотеках. Оригиналы помещены в национальный архив вместе с протоколами собраний, составлявших наказы, и отчасти вместе с относящейся к тому же времени перепиской между г-ном Неккером и его помощниками по поводу этих собраний. Данное издание составляет целую вереницу томов in folio. Это драгоценнейший документ, оставленный нам старой Францией, и к нему постоянно должны обращаться все желающие изучить умонастроения наших отцов в момент начала Революции.
Я полагал, что опубликованные в трех томах извлечения, речь о которых шла выше, возможно, представляют собою работу одной из сторон и не воспроизводят в точности подлинного характера этого громадного наследия. Однако, сравнивая их между собою, я обнаружил значительное сходство между великой картиной и ее уменьшенной копией. Приводимые мною здесь извлечения из наказов дворянства дают подлинное понимание чувств, владевших большинством этого сословия. Из извлечений со всей ясностью видно, какие именно из былых привилегий дворянство упрямо стремилось сохранить, какие - готово было уступить, а какие само приносило в жертву. Нам открывается дух, воодушевлявший в то время все сословие в его отношении к политической свободе. Любопытная и печальная картина!
Личные права. Дворяне прежде всего требуют, чтобы была издана ясная декларация прав, принадлежащих всем людям, и чтобы данная декларация подтвердила их свободу и обеспечила их безопасность.
Свобода личности. Дворяне желают уничтожения рабского прикрепления к земле там, где оно еще существует, и изыскания способов отмены рабства и торговли неграми. Они требуют предоставления каждому свободы передвижения и поселения там, где он пожелает, будь то в пределах или за пределами королевства, не подвергаясь риску произвольного ареста. Они настаивают на устранении полицейских злоупотреблений и передачу впредь полиции в руки судей, даже в случае народных волнений. Они также выдвигают требование, чтобы каждый человек мог быть арестован и судим обычными судьями, вследствие чего государственные тюрьмы и прочие места незаконного содержания должны быть уничтожены. Некоторые требуют уничтожения Бастилии. На этом пункте особенно настаивает дворянство Парижа.
Всякие тайные и подметные письма должны быть запрещены. Если безопасность государства требует задержания гражданина и передачи его правосудию в обычном порядке, следует принять меры к предупреждению злоупотреблений либо путем передачи сообщения о задержании государственному совету, либо каким-то иным путем.
Дворянство желает уничтожения всех особых комиссий, всех специальных и исключительных судов, всех привилегий, commitimus, указов об отсрочке и т. д.; принятия самых суровых мер к тем, кто либо издает незаконные повеления, либо исполняет их; принятия необходимых мер в обычном судопроизводстве единственном, которое должно быть сохранено, -для обеспечения личной свободы, особенно во всем, что касается преступника; бесплатного отправления правосудия и уничтожения всех ненужных юридических инстанций, "Чиновники существуют для народа, а не народ - для чиновников", -говорится в одном наказе. Выдвигается даже требование установить институт бесплатных защитников для неимущих; требование гласности следствия и права для каждой из сторон на собственную защиту; требование, чтобы в уголовных процессах обвиняемый имел защитника и чтобы в течение всей судебной процедуры судье помогало бы известное число граждан, принадлежащих к тому же сословию, что и подсудимый, на которых должна быть возложена обязанность выносить приговор о преступлении или проступке подсудимого (по этому поводу ссылаются на английскую конституцию). Дворяне желают, чтобы наказания соответствовали тяжести совершенного проступка и были равны для всех; чтобы смертная казнь применялась реже, а все виды телесных наказаний, пыток и т. п. были бы отменены; наконец, чтобы участь осужденных, а особенно подследственных, была бы улучшена.
В соответствии с высказанными в наказах пожеланиями следует изыскать способы уважения личной свободы при наборе морских и сухопутных войск. Следует допустить замену обязательной личной воинской службы денежною податью, проводить жеребьевку новобранцев в присутствии депутации от трех сословий; наконец, объединить обязательность дисциплины и военного подчинения с правами гражданина и свободного человека. Нанесение ударов саблею плашмя должно быть запрещено.
Свобода и неприкосновенность собственности. Собственность .должна быть неприкосновенной, и нарушать ее неприкосновенность возможно только в случае необходимости ради общественной пользы. В этих случаях государство должно безотлагательно возмещать убытки по самой высокой стоимости. Конфискация земель должна быть отменена.
Свобода торговли, труда, промышленности. Утверждается свобода торговли и промышленности. Сообразно с этим положением, подлежат отмене цехи и прочие привилегии, дарованные отдельным компаниям; таможенные линии должны быть отнесены к границам королевства.
Свобода религии. Католическое вероисповедание должно быть единственно господствующей религией во Франции. Но каждому гражданину должна быть предоставлена свобода совести; некатолики должны быть восстановлены в их гражданском состоянии и правах собственности.
Свобода прессы, ненарушимость почтовых тайн. Должна быть обеспечена свобода прессы, и ограничения этой свободы в общественных интересах заранее должны быть определены законом. Церковная цензура должна касаться только книг, относящихся к догматике; в прочих случаях достаточно принять необходимые меры, чтобы иметь представление об авторах и издательстве. Многие требуют, чтобы проступки прессы подлежали суду присяжных.
В особенности все наказы единодушно настаивают на необходимости строго соблюдать тайну переписки с тем, чтобы письма не могли служить документом на суде или средством обвинения. Вскрытие писем прямо называется отвратительным шпионством, поскольку оно заключает в себе нарушение общественного доверия.
Образование, воспитание. Наказы дворянства ограничиваются требованием деятельного покровительства воспитанию, его распространением в городах и селах и руководства им на началах, сообразных с предполагаемым назначением детей. Детям в особенности надлежит прививать национальные чувства, разъясняя им обязанности и права гражданина. Дворяне выражают пожелание, чтобы для детей был составлен особый катехизис, где бы в доступной форме были изложены принципы государственного устройства. В остальном они не указывают способов облегчения доступа к образованию и к его распространению, ограничиваясь требованием устройства воспитательных учреждений для детей. неимущих дворян.
Забота о положении народа. Многие наказы настаивают на том, чтобы народу уделялось больше внимания. Они высказываются против злоупотреблений полицейских властей, которые обычно незаконно, без честного суда содержат в тюрьмах, исправительных домах и т. д. множество ремесленников и других граждан, способных приносить пользу, часто за незначительный проступок или даже просто по подозрению, что является нарушением естественной свободы. Все наказы требуют окончательной отмены барщины. Дворяне большинства уездов желают, чтобы им был дозволен выкуп дорожных пошлин и права взимать доход с имущества за обязательное пользование оным вассалами. Многие требуют послабления во взимании феодальных повинностей и уничтожения налога на приобретение дворянских имений недворянами. Государство заинтересовано в облегчении купли и продажи земель, -говорится в одном из наказов. Именно этот довод приводится в пользу уничтожения всех сеньоральных прав и в пользу обращения в продажу неотчуждаемых имений. Многие наказы требуют, чтобы голубятни наносили меньший вред земледелию. Они настаивают также на скорейшей отмене учреждений, предназначенных для охраны королевской дичи и известных под именем капитанств, расценивая их как покушение на право собственности. Высказывается также пожелание заменить существующие налоги на поборы, размеры которых были бы менее обременительны для народа.
Дворянство требует, чтобы государство взяло на себя заботу о благополучии и довольстве деревень; об устройстве прядилен и ткацких производств грубых тканей для обеспечения занятием сельских жителей в глухую пору года. Оно требует создания в каждом округе общественных житниц под надзором местной администрации в целях предупреждения голода и поддержания цен на провизию на известном уровне. Оно настаивает на усовершенствовании земледелия и улучшении положения деревень; на расширении общественных работ, в особенности работ по осушению болот и предупреждению наводнений; наконец, на раздаче всем провинциям пособий для развития торговли и земледелия.
Дворяне хотели бы, чтобы больницы были разделены на мелкие отделения, которые были бы учреждены в каждом округе; чтобы были уничтожены приюты для нищих и заменены благотворительными мастерскими; чтобы под управлением провинциальных штатов были бы устроены кассы помощи; чтобы за счет провинций содержались хирурги, врачи и акушерки, которые распределялись бы округам для оказания безвозмездной помощи беднякам; чтобы правосудие для народа всегда отправлялось бесплатно; наконец, чтобы правительство подумало об устройстве учреждений для слепых, глухих, немых, найденных детей и т. п.
В остальном по всем этим вопросам дворянское сословие ограничивается общим выражением своих пожеланий относительно реформ, не входя в особые детали их осуществления. Нз наказов явствует, что по сравнению с духовенством дворянство меньше общалось с низшими классами и, менее соприкасаясь с их нуждами, оно меньше размышляло о средствах их излечения.
О доступе к общественным должностям, иерархии чинов и почетных привилегиях дворянства. Пожалуй, в особенности, или лучше сказать, единственно в том, что касается иерархии чинов и различий между званиями, дворянство отступает от общего духа требуемых реформ и, соглашаясь с некоторыми важными уступками, придерживается принципов Старого порядка. Оно осознает, что в данном случае борется за самое свое существование. Его наказы настойчиво требуют сохранения дворянства и духовенства в качестве обособленных сословий. Оно даже желает, чтобы были изысканы средства для сохранения дворянского сословия по всей его чистоте: чтобы в этих целях было запрещено приобретение дворянского титула за деньги, чтобы титул не был связан ни с какими должностями, а давался бы за долгую службу, приносящую пользу государству. Дворяне высказывают пожелание, чтобы лица, незаслуженно присвоившие себе дворянский титул, подлежали розыску и судебному преследованию. Наконец, все наказы настаивают на том, чтобы за дворянством были сохранены все его почести. Некоторые хотели бы даже, чтобы дворянам был присвоен особый отличительный знак, позволяющий узнавать их по внешнему виду.
Невозможно представить себе ничего более характерного, чем подобное требование, демонстрирующее совершенное сходство, уже существовавшее между дворянином и простолюдином вопреки всем различиям в их положении. Вообще в своих наказах дворянство выказывает известную уступчивость в отношении многих своих прав, приносящих доходы, но с беспокойной горячностью цепляется за почетные привилегии. Оно настолько уже вовлечено в водоворот демократии и настолько боится в нем раствориться, что стремится сохранить уже имеющиеся привилегии и желало бы изобрести новые, каких никогда не имело. Странное дело! дворянство инстинктивно ощущает опасность, но не имеет о ней ни малейшего понятия. Что же касается распределения должностей, то дворяне требуют уничтожения продажи должностей магистратуры. Когда речь идет о должностях такого рода, любой гражданин может быть представлен народом королю и назначен им на должность лишь с учетом его возраста и способностей. Касательно военных "чинов, большинство дворян полагало, что третье сословие не следует отстранять от них и что всякий военный, имеющий выдающиеся заслуги перед отечеством, имеет право достичь самых высоких степеней. "Дворянское сословие не одобряет ни одного из законов, закрывающих третьему сословию доступ к военным должностям", - говорится в одном из наказов. Единственно только дворяне желают, чтобы право поступать в полк офицерам, не прошедшим предварительно низших ступеней, было предоставлено им одним. В остальном же все наказы выражают требование точных и применимых ко всем правил распределения армейских чинов, пожалование которых должно зависеть не от милости, а от служебного старшинства; это правило не распространяется на высшие офицерские чины. ^Относительно духовных чинов дворяне требуют восстановления выборов при раздаче бенефиций или по крайней мере учреждения королем особого комитета, который мог бы проводить раздачу бенефиций. Наконец, они заявляют, что отныне нужно проявлять больше разборчивости при раздаче пенсий, которые не следует сосредотачивать в нескольких семьях, и что ни один гражданин не должен получать более одной пенсии или пользоваться доходами одновременно от нескольких мест. Право на преемственность должно быть отменено.
Церковь и духовенство. Однако дворянство смотрит иначе, когда речь идет не о собственных его правах или внутренней его конституции, но о привилегиях и об организации Церкви: здесь его глаза широко открыты на злоупотребления.