Страница:
----------------------------------------------------------------------------
J.R.R. Tolkien
THE FELLOWSHIP OF THE RING
Перевод: В.С. Муравьев
Властелин колец. Книги 3,4
OCR Гуцев В.Н.
----------------------------------------------------------------------------
Арагорн взбегал крутой тропой, приглядываясь к земле. Хоббиты ступают
легко: иной Следопыт и тот, бывало, сбивался с их следа. Но близ вершины
тропу увлажнил ручей, и наконец нашлись едва заметные вмятинки.
"Все верно, - сказал он сам себе. - Фродо побывал наверху. Что ему
оттуда открылось? А вот и обратный след".
Он замешкался: не взойти ли на Пост, не там ли ждет его путеводное
озарение? Правда, время не ждет... Внезапно решившись, Арагорн ринулся по
массивным плитам, по мшистым ступеням к Сторожевому Посту, сел в Караульное
Кресло и поглядел окрест.
Но солнце точно померкло; расплылись и отодвинулись блеклые дали.
Взгляд его неотразимо притягивал север: там среди угрюмых вершин парил в
поднебесье огромный орел, снижаясь широким оплывом.
Так он осматривался и вдруг замер: чуткое ухо его уловило смутный гомон
в подножном лесу у берега Андуина. Послышались крики, и он насторожился.
Кричали орки, истошно и грубо. Потом зычно затрубил рог, раскаты его
прогремели по горным склонам и огласили ущелья своей горделивой яростью,
заглушая тяжкий гул водопада.
- Рог Боромира! - воскликнул он. - Боромир, Боромир зовет на помощь!
Он в три прыжка одолел ступени и помчался по тропе.
- Горе мне! - повторял он. - Неверный выпал мне день, и, что я ни
делаю, все невпопад. Где же наконец Сэм?
Он бежал со всех ног, а кричали все громче, и все слабее с грозным
надрывом трубил рог. Неистово-злобные вопли орков разразились торжеством - и
зычный призыв осекся. У последнего откоса, возле самого подножия, заглохли и
крики. Стихая, они отдалились влево, и влево обратился Арагорн, но его
обступило безмолвие. Он обнажил сверкнувший меч и с кличем: "Элендил!
Элендил!" - бросился напролом сквозь чащу.
В миле от Парт-Галена, что по-эльфийски означает Зеленый Луг, на
приозерной прогалине отыскался Боромир. Он сидел, прислонившись к могучему
стволу, будто отдыхал. Но Арагорн увидел, что он весь истыкан черноперыми
стрелами; в руке он сжимал меч, обломанный у рукояти, рядом лежал надвое
треснувший рог. И кучами громоздились у ног его трупы изрубленных орков.
Арагорн опустился возле него на колени. Боромир приоткрыл глаза, силясь
заговорить. И наконец сказал:
- Я хотел отобрать Кольцо у Фродо. Я виноват. Но я расплатился.
Он обвел взглядом груду мертвецов: их было тридцать с лишним.
- Невысокликов... я не уберег. Но их не убили... только связали. - Веки
его смежились, и он тяжело промолвил: - Прощай, Арагорн! Иди в Минас-Тирит,
спасай наших людей. А я... меня победили.
- Нет! - воскликнул Арагорн, взяв его за руку и целуя холодеющий лоб. -
Ты победил. И велика твоя победа. Покойся с миром! Минас-Тирит выстоит.
И Боромир, превозмогая смерть, улыбнулся.
- Куда? Ты видел, куда они побежали? - допытывался, склонившись к нему,
Арагорн. - Фродо был с ними?
Но Боромир замолк навеки.
- Увы мне! - сказал Арагорн. - Вот так отошел к предкам наследник
Денэтора, блюстителя Сторожевой Крепости! Горестный конец ждал его. И Отряд
наш распался по моей вине - напрасно Гэндальф мне доверился. Что же мне
теперь делать? Предсмертным веленьем своим Боромир позвал меня в
Минас-Тирит, и сердце мое зовет меня туда же. Но где Кольцо и где Хранитель
Кольца? Как мне найти их, как спасти великий замысел от крушения?
Он стоял на коленях, роняя слезы на мертвую руку Боромира. Так их
увидели Леголас и Гимли, охотники на орков, неслышно пробравшиеся западным
склоном. Гимли держал в руке окровавленный топор, Леголас - длинный кинжал:
стрел у него больше не было. Выйдя на прогалину, они застыли в изумлении и
горестно понурили головы, ибо, как им показалось, поняли, что произошло.
- Увы! - сказал Леголас, став рядом с Арагорном. - Мы охотились за
орками и немало перебили их в лесу, но лучше бы мы были здесь. Мы услышали
рог и явились, но, кажется, поздно. Обоих вас постигла жестокая гибель.
- Да, Боромир мертв, - глухо сказал Арагорн. - Я невредим, ибо меня с
ним не было. Он погиб, защищая хоббитов; я в это время был на вершине.
- Хоббитов? - воскликнул Гимли. - Где же они? И где Фродо?
- Не знаю, - устало обронил Арагорн. - Перед смертью Боромир сказал
мне, что орки их связали, будто бы не убили. Я послал его за Мерри и Пином,
и я не спросил его, куда подевались Фродо и Сэм, а когда спросил, было
поздно. Что я ни сделал сегодня, все обернулось во зло. Что делать теперь?
- Теперь - хоронить павшего, - сказал Леголас. - Не оставлять же его
среди падали!
- Только без промедления, - добавил Гимли. - Он бы и сам велел не
медлить. Надо бежать за орками, коли есть хоть какая-то надежда, что узники
живы.
- Да мы же не знаем, с ними ли Хранитель Кольца, - возразил Арагорн. -
А если нет? Его ведь нам и надо искать первым делом! Да, трудный перед нами
выбор!
- Что ж, в таком случае начнем с неотложного, - сказал Леголас. - Нет у
нас ни времени, ни даже лопат, чтобы схоронить, как подобает, нашего
соратника, чтобы насыпать над ним курган. Разве что сложить каменную
гробницу.
- Трудно и долго будет складывать гробницу, - заметил Гимли. - Камни
придется таскать от реки.
- Ну что же, тогда возложим его на ладью, - сказал Арагорн, - а с ним
его оружие и оружие поверженных врагов. Доверим его останки водопадам Рэроса
и волнам Андуина. Река Гондора убережет тело гондорского витязя от
осквернителей праха.
Они наспех обыскали убитых орков и собрали в кучу их ятаганы,
рассеченные шиты и шлемы.
- Взгляните! - вдруг воскликнул Арагорн. - Это ли не знамение? - И он
извлек из грязной груды оружия два ясных клинка с червлено-золотой насечкой,
а за ними и двое черных ножен, усыпанных мелкими алыми самоцветами. - У
орков нет таких кинжалов, а у наших хоббитов были. Орки, конечно же, их
обшарили, но кинжалы взять побоялись, учуяли, что добыча опасная: ведь они
откованы мастерами Западного Края, исписаны рунами на погибель Мордору.
Стало быть, наши друзья если и живы, то безоружны. Прихвачу-ка я их с собой,
эти клинки: может, вопреки злой судьбе они еще вернутся к владельцам.
- А покамест, - сказал Леголас, - я подберу какие ни на есть целые
стрелы, а то мой колчан пуст.
Он перерыл оружие, поискал кругом и нашел добрый десяток целых стрел,
но древко у них было куда длиннее, чем у обычных стрел орков. Леголас
задумчиво приглядывался к ним.
Между тем Арагорн разглядывал убитых и сказал:
- Многие тут у них явились не из Мордора. Есть, как я понимаю, - а я в
этом понимаю, - северные орки, с Мглистых гор. А есть и такие, что совсем
невесть откуда. Да и снаряжены они по-особому.
Среди мертвецов простерлись четыре крупных гоблина - смуглые,
косоглазые, толстоногие, большерукие. При них были короткие широкие мечи, а
не кривые ятаганы, какими рубятся орки, и луки из тиса, длиной и выгибом
хоть бы и человеку впору. Щиты их носили незнакомую эмблему: малая белая
длань на черном поле; над наличниками блистала светлая насечка - руническое
С.
- Такого я прежде не видывал, - признался Арагорн. - Что бы это
значило?
- С значит "Саурон", - сказал Гимли. - Тут и гадать нечего.
- Ну нет! - возразил Леголас. - Саурон - и эльфийские руны?
- Подлинное имя Саурона под запретом, его ни писать, ни произносить
нельзя, - заметил Арагорн. - И белый цвет он не жалует. Нет, орки из
Барад-Дура мечены Огненным Глазом. - Он призадумался. - "Саруман" - вот что,
наверно, значит С, - наконец проговорил он. - В Изенгарде созрело
злодейство, и горе теперь легковерному Западу. Этого-то и опасался Гэндальф:
предатель Саруман так или иначе проведал о нашем Походе. Узнал, наверно, и о
гибели Гэндальфа. Не всю погоню из Мории перебили эльфы Лориэна, да и на
Изенгард есть окольные пути. Орки медлить не привыкли. А у Сарумана и без
них хватает осведомителей. Помните - птицы?
- Много тут загадок, и не время их разгадывать, - перебил его Гимли. -
Давайте лучше воздадим последние почести Боромиру!
- А все же придется нам разгадывать загадки, чтобы сделать правильный
выбор, - отвечал Арагорн.
- Сколько ни выбирай - все равно ошибешься, - сказал гном.
Своим боевым топором Гимли нарубил веток. Их связали тетивами,
настелили плащи. Получились носилки, и на этих грубых носилках отнесли они к
берегу тело соратника, а потом груду оружия - немое свидетельство последней,
смертельной брани. Идти было недалеко, но трудно дался им этот ближний путь,
ибо тяжел был покойный воитель Боромир.
Арагорн остался на берегу, у погребальной ладьи, а Леголас и Гимли
побежали к Парт-Галену. До него была всего миля или около того, но вовсе не
так уж скоро пригнали они две лодки.
- Чудные дела! - сказал Леголас. - Две у нас, оказывается, лодки, и не
более того. А третьей как не бывало.
- Орки, что ли, похозяйничали? - спросил Арагорн.
- Какие там орки! - отмахнулся Гимли. - Орки ни одной бы лодки не
оставили и с поклажей разобрались бы по-своему.
- Ну, я потом погляжу, кто там побывал, - обещал Арагорн.
А пока что они возложили Боромира на погребальную ладью. Серая скатка -
эльфийский плащ с капюшоном - стала его изголовьем. Они причесали его
длинные темные волосы: расчесанные пряди ровно легли ему на плечи. Золотая
пряжка Лориэна стягивала эльфийский пояс. Шлем лежал у виска, на грудь
витязю положили расколотый рог и сломанный меч, а в ноги - мечи врагов.
Прицепленный челн шел за кормой, его плавно вывели на большую воду. Со
скорбной силой гребли они быстрым протоком, минуя изумрудную прелесть
Парт-Галена. Тол-Брандир сверкал крутыми откосами: перевалило за полдень.
Немного проплыли к югу, и перед ними возникло пышное облако Рэроса,
бледно-золотое марево. Торжественный гром водопада сотрясал безветренный
воздух.
Печально отпустили они ладью на юг по волнам Андуина; неистовый Боромир
возлежал, навек упокоившись, в своем плавучем гробу. Поток подхватил его, а
они протабанили веслами. Он проплыл мимо них, черный очерк ладьи медленно
терялся в золотистом сиянии и вдруг совсем исчез. Ревел и гремел Рэрос.
Великая Река приняла в лоно свое Боромира, сына Денэтора, и больше не видели
его в Минас-Тирите, у зубцов Белой Башни, где он, бывало, стоял дозором
поутру. Однако же в Гондоре родилось преданье, будто эльфийская ладья
проплыла водопадами, взрезала мутную речную пену, вынесла свою ношу к
Осгилиату и увлекла ее одним из несчетных устьев Андуина в морские дали, в
предвечный звездный сумрак.
Трое Хранителей безмолвно глядели ей вслед. И сказал Арагорн:
- Долго еще будут высматривать его с высоты Белой Башни и ждать, не
придет ли он от горных отрогов или морским побережьем. Но он не придет.
Первым начал он медленное похоронное песнопение:
По светлым раздольям Ристании,
по ее заливным лугам
Гуляет Западный Ветер,
подступает к стенам.
"Молви, немолчный странник,
Боромир себя не явил
В лунном сиянии или в мерцании
бледных светил?" -
"Видел его я, видел: семь потоков он перешел,
Широких, серых и буйных,
и пустошью дальше ушел,
И, уходя в безлюдье, шел, пока не исчез
В предосеннем мареве,
в сонном сиянье небес.
Шел он к северу: наверно, Северный Брат
Знает, где странствует витязь,
не ведающий преград". -
"О Боромир! Далеко видно с высоких стен,
Но нет тебя в неоглядной,
в западной пустоте".
И продолжил Леголас:
От ста андуинских устьев,
мимо дюн и прибрежных скал
Южный несется Ветер:
как чайка, он застонал.
"Какие же вести с Юга?
Стоны и вскрики - к чему?
Где Боромир-меченосец?
Стенаний я не пойму". -
"Где бы он ни был - не спрашивай
Над грудами желтых костей,
Усеявших белый берег
и черный берег - как те,
Как древние костные груды,
рассыпавшиеся в прах.
Спроси лучше Северный Ветер,
что он сберег впотьмах!" -
"О Боромир! Далеко вопли чаек слышны,
Но тебя не дождутся с юга,
с полуденной стороны".
И опять вступил Арагорн:
От Княжеских, от Привражьих,
непроходимых Врат
Грохочет Северный Ветер,
обрушиваясь, как водопад.
"Какие вести оттуда,
могучий, ты нам принес?
Ты трубишь горделиво - за громом
не ливень ли слез?" -
"Я слышал клич Боромира,
и рог его слышал я,
Пролетая над Овидом,
где гладью помчалась ладья,
Унося его щит разбитый
и его сломанный меч,
Его непреклонный лик
и мертвую мощь его плеч". -
"О Боромир! Отныне и до скончания времен
Ты пребудешь на страже там,
где ты был сражен".
Так они проводили Боромира. Потом развернули лодку, изо всех сил
выгребая против течения, к Парт-Галену.
- Восточный Ветер вы оставили мне, - сказал Гимли, - но я за него
промолчу.
- И правильно сделаешь, - сказал Арагорн, спрыгнув на берег. - В
Минас-Тирите лицом встречают Восточный Ветер, но о вестях его не спрашивают.
Что ж, вот мы и снарядили в путь Боромира, наш-то путь где? - Он обошел
приречный луг, обыскал его скорым и пристальным взглядом. - Орков здесь не
было. Они бы все истоптали. Зато мы сами прошлись по своим следам. Я уж
теперь не знаю, были тут наши хоббиты или нет с тех пор, как потерялся
Фродо. - Он вернулся к берегу, к тому месту, где в реку впадал медлительный
ручей. - Вот здесь следы отчетливые, - заметил он. - Хоббит забрел в реку и
вышел назад; только не знаю, давно ли это было.
- Ну и как, тебе что-нибудь понятно? - спросил Гимли.
Арагорн ответил не сразу; он прошел к месту ночевки и осмотрел поклажу.
- Двух мешков не хватает, - сказал он. - Сэмова мешка уж точно нет - он
был самый большой и тяжелый. Понятно: Фродо взял лодку, и его самый верный
друг, его слуга уплыл вместе с ним. Должно быть, Фродо возвратился, пока мы
его разыскивали. Я встретил Сэма на склоне и велел ему бежать за мной, но
он, значит, не побежал. Он догадался, что на уме хозяина, и вернулся в самую
пору. Нет, не вышло у Фродо - от Сэма так просто не избавишься!
- От нас-то зачем ему избавляться, слова не молвив на прощанье? -
полюбопытствовал Гимли. - Опять загадка!
- Не загадка, а разгадка, - возразил Арагорн. - Похоже, Сэм был прав.
Фродо решил не вести нас - никого из нас - на верную смерть в Мордор. А сам
пошел - понял, что должен идти. Видно, что-то случилось - и он одолел свой
страх и сомнения.
- Может быть, он бежал от орков? - предположил Леголас.
- Он бежал, это верно, - согласился Арагорн, - но думаю, что не от
орков.
А отчего Фродо решил бежать, этого Арагорн не сказал, хоть и
догадывался, отчего. Надолго осталось в тайне горькое признание Боромира.
- Ну, уж одно-то нам ясно, - сказал Леголас. - Ясно, что Фродо на нашем
берегу нет: лодку взял он, больше некому. И Сэм уплыл вместе с ним, иначе
кто бы взял его мешок?
- И выбор простой, - подтвердил Гимли. - Либо погнаться за Фродо на
последней нашей лодке, либо за орками пешим ходом. Так и так затея
безнадежная. Да и время все равно упущено.
- Погодите, дайте подумать! - сказал Арагорн. - Надо мне на этот раз
выбрать правильно, а то нынче все не так. - Он постоял, точно прислушиваясь,
потом вымолвил: - В погоню за орками. Я повел бы Фродо в Мордор и охранял бы
его до конца, но теперь другое дело: искать его в заречной пустоши - значит,
отдать на смертную пытку двух пленников. Сердце вещает мне твердо: за судьбу
Хранителя Кольца я больше не в ответе. Вдевятером и ввосьмером мы исполнили,
что сумели. Втроем мы должны выручать товарищей. Скорее в путь! Спрячем
где-нибудь лишнюю поклажу - бежать придется почти без роздыху, днем и ночью!
Они вытянули на берег последнюю лодку и укрыли ее в чаще, а под нею -
все, что могло обременить в дороге. И, покинув Парт-Гален, под вечер
вернулись на берег озера, туда, где в неравном бою пал Боромир. След орков
искать не понадобилось.
- Сразу видать, кто прошел, - сказал Леголас. - Неймется им, лишь бы
нагадить, вытоптать, выломать, вырубить - даже в стороне от своего пути.
- Однако же скороходы они изрядные, - заметил Арагорн, - и неутомимые.
Пока что след как на ладони, но зелени скоро конец, дальше камни да осыпи.
- Ну так за ними! - сказал Гимли. - Гномы тоже ходоки привычные и
двужильные, не хуже орков. Только догоним мы их не скоро: давно уж они
припустились отсюда.
- Да, - согласился Арагорн, - не худо бы нам всем троим быть
двужильными гномами. Но будь что будет, нечего загадывать: идем вдогон. И
горе врагам, если наши ноги быстрее! Тогда погоня кончится побоищем и станет
сказанием трех свободных народов: эльфов, гномов и людей. Вперед же, трое
гончих!
Он прянул, точно олень, и замелькал меж деревьев. Сомнения его
сменились решимостью, и он мчался без устали, а Леголас и Гимли не
отставали. Приозерный лес остался далеко позади. Они бежали предгорьем вверх
по каменистой тропе, и справа, на рдяном закатном небе, темнели зубчатые
хребты. Мимо сумеречных скал проносились три серые тени.
Смеркалось. Позади, у лесистых подножий, деревья тонули в тумане, и
туман подползал к светлым заводям Андуина, но в небесах было ясно. Высыпали
звезды. Новорожденная луна проплывала на западе, и скалы отбрасывали
угольно-черные тени. Возле крутых откосов пришлось замедлить шаг, чтобы не
сбиться со следа. Взгорье тянулось далеко на юг двумя прерывистыми цепями.
Западные их склоны были крутые, обрывистые, а восточные - пологие,
изрезанные балками и узкими лощинами. Всю ночь напролет взбирались они по
осыпям на ближний возвышенный гребень, а потом спускались темными провалами
к извилистой ложбине.
Там и остановились - в глухой и стылый предутренний час. Луна давно уже
зашла, звезды еле мерцали, за восточным кряжем смутно брезжил рассвет.
Арагорн постоял в раздумье: едва заметные следы, приведшие в низину, пропали
начисто.
- Куда они, по-твоему, свернули? - спросил, подошедши, Леголас. - То ли
на север, а там побегут прямиком к опушкам Фангорна и лесом почти до самого
Изенгарда - ну, если они и вправду оттуда? То ли, может быть, на юг, к
Онтаве?
- Куда бы они ни бежали, к реке их путь не лежит, - отозвался Арагорн.
- И коли все в Ристании прахом не пошло и Саруман здесь не воцарился, то
орки, по-моему, опрометью кинутся через равнины Мустангрима. Пойдемте-ка на
север!
Ложбина пролегала, точно каменный желоб, между ребристыми кряжами, и
неспешно струился по дну ее, среди массивных валунов, убогий ручеек. Справа
нависали скалы, слева высился серый склон, расплывчатый в ночном неверном
свете. Добрую милю к северу прошли они наугад. Приникая к земле, Арагорн
пядь за пядью обследовал балки и впадины слева, Леголас ушел вперед. Вдруг
эльф вскрикнул, и к нему тотчас подбежали.
- За иными уж и гнаться не надо, - сказал Леголас. - Глядите!
Скопление валунов у медленного ручья оказалось грудой мертвецов. Пять
жестоко изрубленных орков, два из них безголовые. Кровавая лужа еще не
совсем подсохла.
- Вот тебе и на! - воскликнул Гимли. - Впотьмах не разберешь, что тут
случилось.
- Что бы ни случилось, а нам это на руку, - сказал Леголас. - Кто
убивает орков, тот наверняка наш друг. Люди живут здесь в горах?
- Не живут здесь люди, - сказал Арагорн. - И мустангримцам здесь делать
нечего, и от Минас-Тирита далековато. Разве что с севера кто-нибудь забрел,
только зачем бы это? Нет, никто сюда не забредал.
- Ну и как же тогда? - удивился Гимли.
- Да они сами себе злодеи, - нехотя отвечал Арагорн. - Мертвецы-то все
северной породы, гости издалека. Ни одной нет крупной твари с бледной дланью
на щите. Повздорили, должно быть, а у этой погани что ни свара, то
смертоубийство. Решали, куда бежать дальше.
- И не убить ли пленников, - прибавил Гимли. - Их-то лишь бы не
тронули.
Арагорн обыскал все вокруг, но попусту. Они пошли вдоль русла. Бледнел
восток, тускнели звезды, и расползался серый полусвет. Немного севернее
обнаружилось ущельице с витым упругим ручейком, проточившим сквозь камни
путь в ложбину. По откосам кое-где торчала трава, шелестели жесткие кусты.
- Ну вот! Нашлись следы: вверх по ручью, - сказал Арагорн. - Туда они и
побежали, когда разобрались друг с другом.
И погоня, свернув, ринулась в ущелье - бодро, будто после ночного
отдыха, прыгали они по мокрым, скользким камням. Наконец взобрались на
угрюмый гребень, и порывистый ветер весело хлестнул их предутренним холодом,
ероша волосы и топорща плащи.
Обернувшись, они увидели, как яснеют дальние вершины над Великой Рекой.
Рассвет обнажил небеса. Багряное солнце вставало над черными враждебными
высями. А впереди, на западе, по бескрайней равнине стелилась муть; однако
ночь отступала и таяла на глазах, и пробуждалась многоцветная земля. Зеленым
блеском засверкали необозримые поля Ристании; жемчужные туманы клубились в
заводях, и далеко налево, за тридцать с лишним лиг, вдруг воссияли
снежно-лиловые Белые горы, их темные пики, блистающие льдистыми ожерельями в
розовом свете утра.
- Гондор! Вот он, смотрите, Гондор! - воскликнул Арагорн. - Если бы
довелось мне увидеть тебя, о Гондор, в иной, в радостный час! Покамест нет
мне пути на юг к твоим светлым потокам.
О белокаменный Гондор! С незапамятных пор
Западный веял Ветер от Взморья до Белых гор,
И сеял Серебряный Саженец
серебряный свет с ветвей -
Так оно было в давние времена королей.
Сверкали твои твердыни,
и с тех, с нуменорских времен
Был славен венец твой крылатый
и твой золотой трон.
О Гондор, Гондор! Узрим ли
Саженца новый свет,
Принесет ли Западный Ветер
горный отзвук, верный ответ?
- Вперед! - сказал он, переводя взгляд на северо-запад и свою дальнюю
дорогу.
Погоня стояла над каменным обрывом. Сорока саженями ниже тянулся
широкий щербатый уступ, а за ним скалистый отвес - Западная Ограда Ристании.
Последний обрыв Приречного взгорья, дальше, сколько хватал глаз, раскинулась
пышная степь.
- Гляньте! - вскричал Леголас, указывая на бледные небеса. - Снова орел
- высоко-высоко! Летит вроде бы отсюда, возвращается к себе на север. Летит
- ветер обгоняет! Гляньте, вон он!
- Нет, друг мой Леголас, - отозвался Арагорн, - незачем и глядеть. Не
те у нас глаза. Выше высокого, должно быть, летит. Наверно, он вестник, и
хотел бы я знать, с какими вестями, не его ли я вчера и видел? А ты лучше
вон куда погляди! Туда, на равнину! Уж не наша ли это погань там бежит?
Вглядись-ка толком!
- Да, - согласился Леголас, - там-то все как на ладони. Бежит целое
полчище - все пешим ходом. А наша ли это погань - не разобрать. Далековато
до них, лиг двенадцать, не меньше. Если не больше: степь - она обманчива.
- Лиг до них, сколько ни есть, все наши, - проворчал Гимли. - Ладно,
теперь хоть след искать не надо. Бежим вниз - любой тропой!
- Любая тропа длиннее оркской, - возразил Арагорн.
При дневном свете след нельзя было потерять. Орки, видно, неслись со
всех ног, разбрасывая грязные объедки мякинного хлеба, изодранные в клочья
черные плащи, засаленные тряпицы, разбитые кованые сапоги. След вел на
север, вдоль по гребню, и наконец подвел к глубокой стремнине, откуда
низвергался злобный ручей. Тропка вилась по уступам, резко ныряла вниз и
пропадала в густой траве.
Так они окунулись в живые зеленые волны, колыхавшиеся у самых отрогов
Приречного взгорья. Ручей расструился в зарослях желтых и белых водяных
лилий, и зазвенел где-то вдали, унося свои притихшие воды покатыми степными
склонами к изумрудной пойме дальней Онтавы.
Зима отстала, осталась за хребтом, а здесь веял резвый, ласковый
ветерок, разносил едва уловимое благоухание весенних трав, наливающихся
свежим соком. Леголас полной грудью вдохнул душистый воздух, точно утоляя
долгую мучительную жажду.
- Травы-то как пахнут! - сказал он. - Всякий сон мигом соскочит. А
ну-ка, прибавим ходу!
- Да, здесь легконогим раздолье, - сказал Арагорн. - Не то что оркам в
кованых сапогах. Теперь мы, пожалуй, немного наверстаем!
Они бежали друг за другом, точно гончие по горячему следу, и глаза их
сверкали восторгом погони. Справа пролегала загаженная полоса, окаймленная
истоптанной травой. Вдруг Арагорн что-то воскликнул и свернул с пути.
- Погодите! - крикнул он. - За мной пока не надо!
Он кинулся в сторону, завидев следы маленьких босых ног. Далеко они его
не увели: кованые подошвы явились следом и по кривой выводили обратно,
теряясь в слякотной неразберихе. Арагорн прошел до обратного поворота,
наклонился, выудил что-то из травы и поспешил назад.
- Ага, - сказал он, - дело ясное: хоббитские это следы. Должно быть,
Пина; Мерри повыше будет. А вот на что поглядите!
И на ладони его заблистал под солнцем как будто кленовый лист,
неожиданно прекрасный здесь, на безлесной равнине.
- Застежка эльфийского плаща! - наперебой воскликнули Леголас и Гимли.
- Листы Кветлориэна падают и звучат, - усмехнулся Арагорн. - И этот
упал не просто так: обронен, чтобы найтись. То-то, я думаю, Пин и отбежал в
сторону, рискнув жизнью.
- Живой, значит, - заметил Гимли. - И голова на плечах, и ноги на
месте. Спасибо и на том: не зря, стало быть, бежим.
J.R.R. Tolkien
THE FELLOWSHIP OF THE RING
Перевод: В.С. Муравьев
Властелин колец. Книги 3,4
OCR Гуцев В.Н.
----------------------------------------------------------------------------
Арагорн взбегал крутой тропой, приглядываясь к земле. Хоббиты ступают
легко: иной Следопыт и тот, бывало, сбивался с их следа. Но близ вершины
тропу увлажнил ручей, и наконец нашлись едва заметные вмятинки.
"Все верно, - сказал он сам себе. - Фродо побывал наверху. Что ему
оттуда открылось? А вот и обратный след".
Он замешкался: не взойти ли на Пост, не там ли ждет его путеводное
озарение? Правда, время не ждет... Внезапно решившись, Арагорн ринулся по
массивным плитам, по мшистым ступеням к Сторожевому Посту, сел в Караульное
Кресло и поглядел окрест.
Но солнце точно померкло; расплылись и отодвинулись блеклые дали.
Взгляд его неотразимо притягивал север: там среди угрюмых вершин парил в
поднебесье огромный орел, снижаясь широким оплывом.
Так он осматривался и вдруг замер: чуткое ухо его уловило смутный гомон
в подножном лесу у берега Андуина. Послышались крики, и он насторожился.
Кричали орки, истошно и грубо. Потом зычно затрубил рог, раскаты его
прогремели по горным склонам и огласили ущелья своей горделивой яростью,
заглушая тяжкий гул водопада.
- Рог Боромира! - воскликнул он. - Боромир, Боромир зовет на помощь!
Он в три прыжка одолел ступени и помчался по тропе.
- Горе мне! - повторял он. - Неверный выпал мне день, и, что я ни
делаю, все невпопад. Где же наконец Сэм?
Он бежал со всех ног, а кричали все громче, и все слабее с грозным
надрывом трубил рог. Неистово-злобные вопли орков разразились торжеством - и
зычный призыв осекся. У последнего откоса, возле самого подножия, заглохли и
крики. Стихая, они отдалились влево, и влево обратился Арагорн, но его
обступило безмолвие. Он обнажил сверкнувший меч и с кличем: "Элендил!
Элендил!" - бросился напролом сквозь чащу.
В миле от Парт-Галена, что по-эльфийски означает Зеленый Луг, на
приозерной прогалине отыскался Боромир. Он сидел, прислонившись к могучему
стволу, будто отдыхал. Но Арагорн увидел, что он весь истыкан черноперыми
стрелами; в руке он сжимал меч, обломанный у рукояти, рядом лежал надвое
треснувший рог. И кучами громоздились у ног его трупы изрубленных орков.
Арагорн опустился возле него на колени. Боромир приоткрыл глаза, силясь
заговорить. И наконец сказал:
- Я хотел отобрать Кольцо у Фродо. Я виноват. Но я расплатился.
Он обвел взглядом груду мертвецов: их было тридцать с лишним.
- Невысокликов... я не уберег. Но их не убили... только связали. - Веки
его смежились, и он тяжело промолвил: - Прощай, Арагорн! Иди в Минас-Тирит,
спасай наших людей. А я... меня победили.
- Нет! - воскликнул Арагорн, взяв его за руку и целуя холодеющий лоб. -
Ты победил. И велика твоя победа. Покойся с миром! Минас-Тирит выстоит.
И Боромир, превозмогая смерть, улыбнулся.
- Куда? Ты видел, куда они побежали? - допытывался, склонившись к нему,
Арагорн. - Фродо был с ними?
Но Боромир замолк навеки.
- Увы мне! - сказал Арагорн. - Вот так отошел к предкам наследник
Денэтора, блюстителя Сторожевой Крепости! Горестный конец ждал его. И Отряд
наш распался по моей вине - напрасно Гэндальф мне доверился. Что же мне
теперь делать? Предсмертным веленьем своим Боромир позвал меня в
Минас-Тирит, и сердце мое зовет меня туда же. Но где Кольцо и где Хранитель
Кольца? Как мне найти их, как спасти великий замысел от крушения?
Он стоял на коленях, роняя слезы на мертвую руку Боромира. Так их
увидели Леголас и Гимли, охотники на орков, неслышно пробравшиеся западным
склоном. Гимли держал в руке окровавленный топор, Леголас - длинный кинжал:
стрел у него больше не было. Выйдя на прогалину, они застыли в изумлении и
горестно понурили головы, ибо, как им показалось, поняли, что произошло.
- Увы! - сказал Леголас, став рядом с Арагорном. - Мы охотились за
орками и немало перебили их в лесу, но лучше бы мы были здесь. Мы услышали
рог и явились, но, кажется, поздно. Обоих вас постигла жестокая гибель.
- Да, Боромир мертв, - глухо сказал Арагорн. - Я невредим, ибо меня с
ним не было. Он погиб, защищая хоббитов; я в это время был на вершине.
- Хоббитов? - воскликнул Гимли. - Где же они? И где Фродо?
- Не знаю, - устало обронил Арагорн. - Перед смертью Боромир сказал
мне, что орки их связали, будто бы не убили. Я послал его за Мерри и Пином,
и я не спросил его, куда подевались Фродо и Сэм, а когда спросил, было
поздно. Что я ни сделал сегодня, все обернулось во зло. Что делать теперь?
- Теперь - хоронить павшего, - сказал Леголас. - Не оставлять же его
среди падали!
- Только без промедления, - добавил Гимли. - Он бы и сам велел не
медлить. Надо бежать за орками, коли есть хоть какая-то надежда, что узники
живы.
- Да мы же не знаем, с ними ли Хранитель Кольца, - возразил Арагорн. -
А если нет? Его ведь нам и надо искать первым делом! Да, трудный перед нами
выбор!
- Что ж, в таком случае начнем с неотложного, - сказал Леголас. - Нет у
нас ни времени, ни даже лопат, чтобы схоронить, как подобает, нашего
соратника, чтобы насыпать над ним курган. Разве что сложить каменную
гробницу.
- Трудно и долго будет складывать гробницу, - заметил Гимли. - Камни
придется таскать от реки.
- Ну что же, тогда возложим его на ладью, - сказал Арагорн, - а с ним
его оружие и оружие поверженных врагов. Доверим его останки водопадам Рэроса
и волнам Андуина. Река Гондора убережет тело гондорского витязя от
осквернителей праха.
Они наспех обыскали убитых орков и собрали в кучу их ятаганы,
рассеченные шиты и шлемы.
- Взгляните! - вдруг воскликнул Арагорн. - Это ли не знамение? - И он
извлек из грязной груды оружия два ясных клинка с червлено-золотой насечкой,
а за ними и двое черных ножен, усыпанных мелкими алыми самоцветами. - У
орков нет таких кинжалов, а у наших хоббитов были. Орки, конечно же, их
обшарили, но кинжалы взять побоялись, учуяли, что добыча опасная: ведь они
откованы мастерами Западного Края, исписаны рунами на погибель Мордору.
Стало быть, наши друзья если и живы, то безоружны. Прихвачу-ка я их с собой,
эти клинки: может, вопреки злой судьбе они еще вернутся к владельцам.
- А покамест, - сказал Леголас, - я подберу какие ни на есть целые
стрелы, а то мой колчан пуст.
Он перерыл оружие, поискал кругом и нашел добрый десяток целых стрел,
но древко у них было куда длиннее, чем у обычных стрел орков. Леголас
задумчиво приглядывался к ним.
Между тем Арагорн разглядывал убитых и сказал:
- Многие тут у них явились не из Мордора. Есть, как я понимаю, - а я в
этом понимаю, - северные орки, с Мглистых гор. А есть и такие, что совсем
невесть откуда. Да и снаряжены они по-особому.
Среди мертвецов простерлись четыре крупных гоблина - смуглые,
косоглазые, толстоногие, большерукие. При них были короткие широкие мечи, а
не кривые ятаганы, какими рубятся орки, и луки из тиса, длиной и выгибом
хоть бы и человеку впору. Щиты их носили незнакомую эмблему: малая белая
длань на черном поле; над наличниками блистала светлая насечка - руническое
С.
- Такого я прежде не видывал, - признался Арагорн. - Что бы это
значило?
- С значит "Саурон", - сказал Гимли. - Тут и гадать нечего.
- Ну нет! - возразил Леголас. - Саурон - и эльфийские руны?
- Подлинное имя Саурона под запретом, его ни писать, ни произносить
нельзя, - заметил Арагорн. - И белый цвет он не жалует. Нет, орки из
Барад-Дура мечены Огненным Глазом. - Он призадумался. - "Саруман" - вот что,
наверно, значит С, - наконец проговорил он. - В Изенгарде созрело
злодейство, и горе теперь легковерному Западу. Этого-то и опасался Гэндальф:
предатель Саруман так или иначе проведал о нашем Походе. Узнал, наверно, и о
гибели Гэндальфа. Не всю погоню из Мории перебили эльфы Лориэна, да и на
Изенгард есть окольные пути. Орки медлить не привыкли. А у Сарумана и без
них хватает осведомителей. Помните - птицы?
- Много тут загадок, и не время их разгадывать, - перебил его Гимли. -
Давайте лучше воздадим последние почести Боромиру!
- А все же придется нам разгадывать загадки, чтобы сделать правильный
выбор, - отвечал Арагорн.
- Сколько ни выбирай - все равно ошибешься, - сказал гном.
Своим боевым топором Гимли нарубил веток. Их связали тетивами,
настелили плащи. Получились носилки, и на этих грубых носилках отнесли они к
берегу тело соратника, а потом груду оружия - немое свидетельство последней,
смертельной брани. Идти было недалеко, но трудно дался им этот ближний путь,
ибо тяжел был покойный воитель Боромир.
Арагорн остался на берегу, у погребальной ладьи, а Леголас и Гимли
побежали к Парт-Галену. До него была всего миля или около того, но вовсе не
так уж скоро пригнали они две лодки.
- Чудные дела! - сказал Леголас. - Две у нас, оказывается, лодки, и не
более того. А третьей как не бывало.
- Орки, что ли, похозяйничали? - спросил Арагорн.
- Какие там орки! - отмахнулся Гимли. - Орки ни одной бы лодки не
оставили и с поклажей разобрались бы по-своему.
- Ну, я потом погляжу, кто там побывал, - обещал Арагорн.
А пока что они возложили Боромира на погребальную ладью. Серая скатка -
эльфийский плащ с капюшоном - стала его изголовьем. Они причесали его
длинные темные волосы: расчесанные пряди ровно легли ему на плечи. Золотая
пряжка Лориэна стягивала эльфийский пояс. Шлем лежал у виска, на грудь
витязю положили расколотый рог и сломанный меч, а в ноги - мечи врагов.
Прицепленный челн шел за кормой, его плавно вывели на большую воду. Со
скорбной силой гребли они быстрым протоком, минуя изумрудную прелесть
Парт-Галена. Тол-Брандир сверкал крутыми откосами: перевалило за полдень.
Немного проплыли к югу, и перед ними возникло пышное облако Рэроса,
бледно-золотое марево. Торжественный гром водопада сотрясал безветренный
воздух.
Печально отпустили они ладью на юг по волнам Андуина; неистовый Боромир
возлежал, навек упокоившись, в своем плавучем гробу. Поток подхватил его, а
они протабанили веслами. Он проплыл мимо них, черный очерк ладьи медленно
терялся в золотистом сиянии и вдруг совсем исчез. Ревел и гремел Рэрос.
Великая Река приняла в лоно свое Боромира, сына Денэтора, и больше не видели
его в Минас-Тирите, у зубцов Белой Башни, где он, бывало, стоял дозором
поутру. Однако же в Гондоре родилось преданье, будто эльфийская ладья
проплыла водопадами, взрезала мутную речную пену, вынесла свою ношу к
Осгилиату и увлекла ее одним из несчетных устьев Андуина в морские дали, в
предвечный звездный сумрак.
Трое Хранителей безмолвно глядели ей вслед. И сказал Арагорн:
- Долго еще будут высматривать его с высоты Белой Башни и ждать, не
придет ли он от горных отрогов или морским побережьем. Но он не придет.
Первым начал он медленное похоронное песнопение:
По светлым раздольям Ристании,
по ее заливным лугам
Гуляет Западный Ветер,
подступает к стенам.
"Молви, немолчный странник,
Боромир себя не явил
В лунном сиянии или в мерцании
бледных светил?" -
"Видел его я, видел: семь потоков он перешел,
Широких, серых и буйных,
и пустошью дальше ушел,
И, уходя в безлюдье, шел, пока не исчез
В предосеннем мареве,
в сонном сиянье небес.
Шел он к северу: наверно, Северный Брат
Знает, где странствует витязь,
не ведающий преград". -
"О Боромир! Далеко видно с высоких стен,
Но нет тебя в неоглядной,
в западной пустоте".
И продолжил Леголас:
От ста андуинских устьев,
мимо дюн и прибрежных скал
Южный несется Ветер:
как чайка, он застонал.
"Какие же вести с Юга?
Стоны и вскрики - к чему?
Где Боромир-меченосец?
Стенаний я не пойму". -
"Где бы он ни был - не спрашивай
Над грудами желтых костей,
Усеявших белый берег
и черный берег - как те,
Как древние костные груды,
рассыпавшиеся в прах.
Спроси лучше Северный Ветер,
что он сберег впотьмах!" -
"О Боромир! Далеко вопли чаек слышны,
Но тебя не дождутся с юга,
с полуденной стороны".
И опять вступил Арагорн:
От Княжеских, от Привражьих,
непроходимых Врат
Грохочет Северный Ветер,
обрушиваясь, как водопад.
"Какие вести оттуда,
могучий, ты нам принес?
Ты трубишь горделиво - за громом
не ливень ли слез?" -
"Я слышал клич Боромира,
и рог его слышал я,
Пролетая над Овидом,
где гладью помчалась ладья,
Унося его щит разбитый
и его сломанный меч,
Его непреклонный лик
и мертвую мощь его плеч". -
"О Боромир! Отныне и до скончания времен
Ты пребудешь на страже там,
где ты был сражен".
Так они проводили Боромира. Потом развернули лодку, изо всех сил
выгребая против течения, к Парт-Галену.
- Восточный Ветер вы оставили мне, - сказал Гимли, - но я за него
промолчу.
- И правильно сделаешь, - сказал Арагорн, спрыгнув на берег. - В
Минас-Тирите лицом встречают Восточный Ветер, но о вестях его не спрашивают.
Что ж, вот мы и снарядили в путь Боромира, наш-то путь где? - Он обошел
приречный луг, обыскал его скорым и пристальным взглядом. - Орков здесь не
было. Они бы все истоптали. Зато мы сами прошлись по своим следам. Я уж
теперь не знаю, были тут наши хоббиты или нет с тех пор, как потерялся
Фродо. - Он вернулся к берегу, к тому месту, где в реку впадал медлительный
ручей. - Вот здесь следы отчетливые, - заметил он. - Хоббит забрел в реку и
вышел назад; только не знаю, давно ли это было.
- Ну и как, тебе что-нибудь понятно? - спросил Гимли.
Арагорн ответил не сразу; он прошел к месту ночевки и осмотрел поклажу.
- Двух мешков не хватает, - сказал он. - Сэмова мешка уж точно нет - он
был самый большой и тяжелый. Понятно: Фродо взял лодку, и его самый верный
друг, его слуга уплыл вместе с ним. Должно быть, Фродо возвратился, пока мы
его разыскивали. Я встретил Сэма на склоне и велел ему бежать за мной, но
он, значит, не побежал. Он догадался, что на уме хозяина, и вернулся в самую
пору. Нет, не вышло у Фродо - от Сэма так просто не избавишься!
- От нас-то зачем ему избавляться, слова не молвив на прощанье? -
полюбопытствовал Гимли. - Опять загадка!
- Не загадка, а разгадка, - возразил Арагорн. - Похоже, Сэм был прав.
Фродо решил не вести нас - никого из нас - на верную смерть в Мордор. А сам
пошел - понял, что должен идти. Видно, что-то случилось - и он одолел свой
страх и сомнения.
- Может быть, он бежал от орков? - предположил Леголас.
- Он бежал, это верно, - согласился Арагорн, - но думаю, что не от
орков.
А отчего Фродо решил бежать, этого Арагорн не сказал, хоть и
догадывался, отчего. Надолго осталось в тайне горькое признание Боромира.
- Ну, уж одно-то нам ясно, - сказал Леголас. - Ясно, что Фродо на нашем
берегу нет: лодку взял он, больше некому. И Сэм уплыл вместе с ним, иначе
кто бы взял его мешок?
- И выбор простой, - подтвердил Гимли. - Либо погнаться за Фродо на
последней нашей лодке, либо за орками пешим ходом. Так и так затея
безнадежная. Да и время все равно упущено.
- Погодите, дайте подумать! - сказал Арагорн. - Надо мне на этот раз
выбрать правильно, а то нынче все не так. - Он постоял, точно прислушиваясь,
потом вымолвил: - В погоню за орками. Я повел бы Фродо в Мордор и охранял бы
его до конца, но теперь другое дело: искать его в заречной пустоши - значит,
отдать на смертную пытку двух пленников. Сердце вещает мне твердо: за судьбу
Хранителя Кольца я больше не в ответе. Вдевятером и ввосьмером мы исполнили,
что сумели. Втроем мы должны выручать товарищей. Скорее в путь! Спрячем
где-нибудь лишнюю поклажу - бежать придется почти без роздыху, днем и ночью!
Они вытянули на берег последнюю лодку и укрыли ее в чаще, а под нею -
все, что могло обременить в дороге. И, покинув Парт-Гален, под вечер
вернулись на берег озера, туда, где в неравном бою пал Боромир. След орков
искать не понадобилось.
- Сразу видать, кто прошел, - сказал Леголас. - Неймется им, лишь бы
нагадить, вытоптать, выломать, вырубить - даже в стороне от своего пути.
- Однако же скороходы они изрядные, - заметил Арагорн, - и неутомимые.
Пока что след как на ладони, но зелени скоро конец, дальше камни да осыпи.
- Ну так за ними! - сказал Гимли. - Гномы тоже ходоки привычные и
двужильные, не хуже орков. Только догоним мы их не скоро: давно уж они
припустились отсюда.
- Да, - согласился Арагорн, - не худо бы нам всем троим быть
двужильными гномами. Но будь что будет, нечего загадывать: идем вдогон. И
горе врагам, если наши ноги быстрее! Тогда погоня кончится побоищем и станет
сказанием трех свободных народов: эльфов, гномов и людей. Вперед же, трое
гончих!
Он прянул, точно олень, и замелькал меж деревьев. Сомнения его
сменились решимостью, и он мчался без устали, а Леголас и Гимли не
отставали. Приозерный лес остался далеко позади. Они бежали предгорьем вверх
по каменистой тропе, и справа, на рдяном закатном небе, темнели зубчатые
хребты. Мимо сумеречных скал проносились три серые тени.
Смеркалось. Позади, у лесистых подножий, деревья тонули в тумане, и
туман подползал к светлым заводям Андуина, но в небесах было ясно. Высыпали
звезды. Новорожденная луна проплывала на западе, и скалы отбрасывали
угольно-черные тени. Возле крутых откосов пришлось замедлить шаг, чтобы не
сбиться со следа. Взгорье тянулось далеко на юг двумя прерывистыми цепями.
Западные их склоны были крутые, обрывистые, а восточные - пологие,
изрезанные балками и узкими лощинами. Всю ночь напролет взбирались они по
осыпям на ближний возвышенный гребень, а потом спускались темными провалами
к извилистой ложбине.
Там и остановились - в глухой и стылый предутренний час. Луна давно уже
зашла, звезды еле мерцали, за восточным кряжем смутно брезжил рассвет.
Арагорн постоял в раздумье: едва заметные следы, приведшие в низину, пропали
начисто.
- Куда они, по-твоему, свернули? - спросил, подошедши, Леголас. - То ли
на север, а там побегут прямиком к опушкам Фангорна и лесом почти до самого
Изенгарда - ну, если они и вправду оттуда? То ли, может быть, на юг, к
Онтаве?
- Куда бы они ни бежали, к реке их путь не лежит, - отозвался Арагорн.
- И коли все в Ристании прахом не пошло и Саруман здесь не воцарился, то
орки, по-моему, опрометью кинутся через равнины Мустангрима. Пойдемте-ка на
север!
Ложбина пролегала, точно каменный желоб, между ребристыми кряжами, и
неспешно струился по дну ее, среди массивных валунов, убогий ручеек. Справа
нависали скалы, слева высился серый склон, расплывчатый в ночном неверном
свете. Добрую милю к северу прошли они наугад. Приникая к земле, Арагорн
пядь за пядью обследовал балки и впадины слева, Леголас ушел вперед. Вдруг
эльф вскрикнул, и к нему тотчас подбежали.
- За иными уж и гнаться не надо, - сказал Леголас. - Глядите!
Скопление валунов у медленного ручья оказалось грудой мертвецов. Пять
жестоко изрубленных орков, два из них безголовые. Кровавая лужа еще не
совсем подсохла.
- Вот тебе и на! - воскликнул Гимли. - Впотьмах не разберешь, что тут
случилось.
- Что бы ни случилось, а нам это на руку, - сказал Леголас. - Кто
убивает орков, тот наверняка наш друг. Люди живут здесь в горах?
- Не живут здесь люди, - сказал Арагорн. - И мустангримцам здесь делать
нечего, и от Минас-Тирита далековато. Разве что с севера кто-нибудь забрел,
только зачем бы это? Нет, никто сюда не забредал.
- Ну и как же тогда? - удивился Гимли.
- Да они сами себе злодеи, - нехотя отвечал Арагорн. - Мертвецы-то все
северной породы, гости издалека. Ни одной нет крупной твари с бледной дланью
на щите. Повздорили, должно быть, а у этой погани что ни свара, то
смертоубийство. Решали, куда бежать дальше.
- И не убить ли пленников, - прибавил Гимли. - Их-то лишь бы не
тронули.
Арагорн обыскал все вокруг, но попусту. Они пошли вдоль русла. Бледнел
восток, тускнели звезды, и расползался серый полусвет. Немного севернее
обнаружилось ущельице с витым упругим ручейком, проточившим сквозь камни
путь в ложбину. По откосам кое-где торчала трава, шелестели жесткие кусты.
- Ну вот! Нашлись следы: вверх по ручью, - сказал Арагорн. - Туда они и
побежали, когда разобрались друг с другом.
И погоня, свернув, ринулась в ущелье - бодро, будто после ночного
отдыха, прыгали они по мокрым, скользким камням. Наконец взобрались на
угрюмый гребень, и порывистый ветер весело хлестнул их предутренним холодом,
ероша волосы и топорща плащи.
Обернувшись, они увидели, как яснеют дальние вершины над Великой Рекой.
Рассвет обнажил небеса. Багряное солнце вставало над черными враждебными
высями. А впереди, на западе, по бескрайней равнине стелилась муть; однако
ночь отступала и таяла на глазах, и пробуждалась многоцветная земля. Зеленым
блеском засверкали необозримые поля Ристании; жемчужные туманы клубились в
заводях, и далеко налево, за тридцать с лишним лиг, вдруг воссияли
снежно-лиловые Белые горы, их темные пики, блистающие льдистыми ожерельями в
розовом свете утра.
- Гондор! Вот он, смотрите, Гондор! - воскликнул Арагорн. - Если бы
довелось мне увидеть тебя, о Гондор, в иной, в радостный час! Покамест нет
мне пути на юг к твоим светлым потокам.
О белокаменный Гондор! С незапамятных пор
Западный веял Ветер от Взморья до Белых гор,
И сеял Серебряный Саженец
серебряный свет с ветвей -
Так оно было в давние времена королей.
Сверкали твои твердыни,
и с тех, с нуменорских времен
Был славен венец твой крылатый
и твой золотой трон.
О Гондор, Гондор! Узрим ли
Саженца новый свет,
Принесет ли Западный Ветер
горный отзвук, верный ответ?
- Вперед! - сказал он, переводя взгляд на северо-запад и свою дальнюю
дорогу.
Погоня стояла над каменным обрывом. Сорока саженями ниже тянулся
широкий щербатый уступ, а за ним скалистый отвес - Западная Ограда Ристании.
Последний обрыв Приречного взгорья, дальше, сколько хватал глаз, раскинулась
пышная степь.
- Гляньте! - вскричал Леголас, указывая на бледные небеса. - Снова орел
- высоко-высоко! Летит вроде бы отсюда, возвращается к себе на север. Летит
- ветер обгоняет! Гляньте, вон он!
- Нет, друг мой Леголас, - отозвался Арагорн, - незачем и глядеть. Не
те у нас глаза. Выше высокого, должно быть, летит. Наверно, он вестник, и
хотел бы я знать, с какими вестями, не его ли я вчера и видел? А ты лучше
вон куда погляди! Туда, на равнину! Уж не наша ли это погань там бежит?
Вглядись-ка толком!
- Да, - согласился Леголас, - там-то все как на ладони. Бежит целое
полчище - все пешим ходом. А наша ли это погань - не разобрать. Далековато
до них, лиг двенадцать, не меньше. Если не больше: степь - она обманчива.
- Лиг до них, сколько ни есть, все наши, - проворчал Гимли. - Ладно,
теперь хоть след искать не надо. Бежим вниз - любой тропой!
- Любая тропа длиннее оркской, - возразил Арагорн.
При дневном свете след нельзя было потерять. Орки, видно, неслись со
всех ног, разбрасывая грязные объедки мякинного хлеба, изодранные в клочья
черные плащи, засаленные тряпицы, разбитые кованые сапоги. След вел на
север, вдоль по гребню, и наконец подвел к глубокой стремнине, откуда
низвергался злобный ручей. Тропка вилась по уступам, резко ныряла вниз и
пропадала в густой траве.
Так они окунулись в живые зеленые волны, колыхавшиеся у самых отрогов
Приречного взгорья. Ручей расструился в зарослях желтых и белых водяных
лилий, и зазвенел где-то вдали, унося свои притихшие воды покатыми степными
склонами к изумрудной пойме дальней Онтавы.
Зима отстала, осталась за хребтом, а здесь веял резвый, ласковый
ветерок, разносил едва уловимое благоухание весенних трав, наливающихся
свежим соком. Леголас полной грудью вдохнул душистый воздух, точно утоляя
долгую мучительную жажду.
- Травы-то как пахнут! - сказал он. - Всякий сон мигом соскочит. А
ну-ка, прибавим ходу!
- Да, здесь легконогим раздолье, - сказал Арагорн. - Не то что оркам в
кованых сапогах. Теперь мы, пожалуй, немного наверстаем!
Они бежали друг за другом, точно гончие по горячему следу, и глаза их
сверкали восторгом погони. Справа пролегала загаженная полоса, окаймленная
истоптанной травой. Вдруг Арагорн что-то воскликнул и свернул с пути.
- Погодите! - крикнул он. - За мной пока не надо!
Он кинулся в сторону, завидев следы маленьких босых ног. Далеко они его
не увели: кованые подошвы явились следом и по кривой выводили обратно,
теряясь в слякотной неразберихе. Арагорн прошел до обратного поворота,
наклонился, выудил что-то из травы и поспешил назад.
- Ага, - сказал он, - дело ясное: хоббитские это следы. Должно быть,
Пина; Мерри повыше будет. А вот на что поглядите!
И на ладони его заблистал под солнцем как будто кленовый лист,
неожиданно прекрасный здесь, на безлесной равнине.
- Застежка эльфийского плаща! - наперебой воскликнули Леголас и Гимли.
- Листы Кветлориэна падают и звучат, - усмехнулся Арагорн. - И этот
упал не просто так: обронен, чтобы найтись. То-то, я думаю, Пин и отбежал в
сторону, рискнув жизнью.
- Живой, значит, - заметил Гимли. - И голова на плечах, и ноги на
месте. Спасибо и на том: не зря, стало быть, бежим.