глазах народа Марки; и люди Марки снова слышали топот копыт
с севера и голос Эорла в битве на поле Келебранта; и кати-
лась песня о короле, и громко пел рог хэлма в горах, пока не
настала тьма и король Теоден не восстал и не поехал сквозь
тень в огонь, и умер в великолепии до того, как солнце свер-
кнуло утром над Миндоллуином.
Минуя тьму, минуя сомнение, к началу дня
Ехал он и пел песню, обнажив свой меч.
Он оживлял надежду и с надеждой погиб.
И над смертью, над ужасом, над судьбой
Поднялся к великой славе.
Мерри стоял у подножья зеленой могилы и плакал, а когда
песня кончилась, он воскликнул:
-- Король Теоден! Король Теоден! Прощай! Ты был мне как
отец, хотя и не надолго... Прощай!
Когда погребение окончилось, стих плач женщин и король
Теоден остался один в своей могиле, все собрались в золотом
зале для великого пира, отбросив все печали - Теоден прожил
долгую жизнь и закончил ее с честью, не меньшей, чем вели-
чайшие его предшественники. И когда наступило время во по
обычаю Марки выпить в память королей, вперед выступила
Эовин, леди Рохана, золотая, как солнце, и белая, как снег,
и поднесла Эомеру полную чашу.
Тогда встали менестрель и сказитель и произнесли имена
всех повелителей Марки по порядку; Эорл юный; Браго, Строи-
тель Зала; Алдор, брат несчастного Балдора; Фреа; Френвайн;
Голдвайн; Деор; Грам; Хэлм, лежащий в пропасти Хэлма. Так
кончились девять могил с западной стороны, ибо здесь линия
была прервана. А затем пошли могилы с восточной стороны:
Фреалаф, племянник Хэлма; Леофа; Бедда; Фолка; Фолквайн;
Фонгел; Тенгел; и последний - Теоден. И когда произнесли имя
Теодена, Эомер осушил чашу. Тогда Эовин попросила наполнить
чаши, и все собравшиеся встали и выпили за нового короля,
восклицая:
-- Привет тебе, Эомер, король Марки!
И когда пир подходил к концу, Эомер встал и сказал:
- Сейчас поминальный пир в честь короля Теодена; но я
скажу радостную новость, и король не будет недоволен этим,
потому что он был как отец моей сестре Эовин. Слушайте, мои
гости, прекрасный народ разных земель, какой никогда не со-
бирался в этом зале! Фарамир, наместник Гондора и принц Ити-
лиена, просит руки Эовин, леди Рохана, и она согласна быть
его женой. Поэтому они обручаются перед вами.
И Фарамир и Эовин вышли вперед и взялись за руки; и все
выпили за их здоровье и возрадовались.
-- Теперь, - сказал Эомер. - Гондор и Марка связаны но-
выми узами, и никто не радуется этому больше меня.
-- Вы не скупы, Эомер, - сказал Арагорн, - вы отадете
Гондору прекрасное сокровище вашего королевства.
Эовин взглянула в глаза Арагорну и сказала:
-- Пожелайте мне счастья, мой повелитель и целитель!
И он ответил:
-- Я желаю тебе счастья первой встречи.И мое сердце ра-
дуется, видя твое счастье.
Когда пир кончился, те, кто должен был ехать, попросили
позволения у короля Эомера. Готовился к отьезду Арагорн со
своими рыцарями, народ Лориена и Раздола... Но Фарамир и Им-
рахил оставались в Эдорасе, осталась и Арвен вечерняя звез-
да, попрощавшись с братьями. Никто не видел ее последней
встречи с Элрондом, ее отцом; они ушли в холмы и там долго
разговаривали, и горько было их расставание, которое должно
было длиться до конца мира.
Наконец перед отьездом гостей Эовин и Эомер пришли к
Мерри и сказали:
-- Прощайте Мериадок из Удела и холвайн Марки! Поезжай-
те к доброй удаче и возвращайтесь поскорее!
И Эомер сказал:
-- Короли древности нагрузили бы вас дарами, которые не
смогла бы увезти телега с полей Мундбурга; и все же вы гово-
рите, что не возьмете ничего, кроме оружия. У меня действи-
тельно нет достойного вашим деяниям дара; но моя сестра про-
сит вас принять эту маленькую вещь в память о Дернхелме и о
рогах Марки, трубящих на рассвете.
И Эовин дала Мерри древний рог, маленький, но искусно
выложенный серебром, с зеленой перевязью; на нем была выгра-
вирована линия всадников и руны с глубоким значением.
-- Это наследие нашего дома, - сказала Эовин. - Рог
сделан гномами и достался нам из Орды Ската, прозванного
червем. Эорл Юный принес его с севера. Если подуть в этот
рог, то его звук вселит страх в сердца врагов и радость в
сердца друзей. И друзья услышат его звук и придут на помощь.
Мерри взял рог и поцеловал руку Эовин; они обнялись и
расстались.
Гости были готовы. Они выпили прощальную чашу и со сло-
вами похвалы и дружбы расстались. Прибыв в пропасть Хэлма,
они отдыхали два дня. Здесь Леголас выполнил свое обещание и
посетил с Гимли Блистающие пещеры; когда они вернулись, он
молчал и сказал только, что Гимли один может найти подходя-
щее слово для того, чтобы говорить о них.
-- И никогда раньше гном не торжествовал победу над
эльфом в словесном состязании, - сказал он. - Теперь пойдем
в Фэнгорн, и счет сравняется.
Из пропасти Хэлма они отправились в Изенгард и увидели,
чем занимаются энты. Все каменное кольцо было разрушено,
земля вокруг превратилась в сад, по которому протекал ручей;
в середине находилось озеро чистой воды, и в нем стоял Орт-
ханк, высокий и недосягаемый, и его черные стены отражались
в воде.
Некоторое время путешественники стояли на том месте,
где раньше находились ворота Изенгарда и где теперь, как ча-
совые росли два высоких дерева в начале зеленой аллеи, веду-
щей к Ортханку. Они в удивлении смотрели на проделанную ра-
боту, но никого живого не было видно поблизости. Но вскоре
они услышали "хум-хум, хум-хум"; к ним по дороге шел Древоб-
рад, а рядом с ним Быстрый Луч.
-- Добро пожаловать в Ортханкский сад! - Сказал он. - Я
знал, что вы идете, но был занят работой в долине; тут еще
многое нужно сделать. Я слышал, вы тоже не бездельничали на
юге и на востоке; и все, что я слышал - хорошо, очень хоро-
шо. - И Древобрад похвалил все их дела, о которых, по-види-
мому, хорошо знал; наконец он остановился и долго смотрел на
Гэндальфа. - Что ж, - заключил он, - вы оказались сильнее, и
вся ваша работа проделана хорошо. Куда же вы теперь направ-
ляетесь? И зачем пришли сюда?
-- Посмотреть, как идет ваша работа, мой друг, - отве-
тил Гэндальф, - и поблагодарить за вашу помощь во всем со-
вершенном.
-- Хум, это прекрасно, - сказал Древобрад, - разумеет-
ся, энты сыграли свою роль. И не только с этим, хум, с этим
проклятым Древоубийцей, что жил здесь. Было большое передви-
жение этих, бурарум, этих злоглазых - черноруких - кривоно-
гих - жестокосердных - когтелапых - кровожадных, моримайте -
сиикахонда, хум, ну, вы торопливый народ, а их полное имя
длинное, как годы пытки от этих паразитов - орков. Они шли
по реке, и с севера, и со всех мест вокруг Лаурелиндоренана,
в который они не могли войти, благодаря великим, присутству-
ющим здесь. - Он поклонился госпоже и господину Лориена. - И
эти подлые существа были более чем удивлены, встретив нас на
Болде; они не слышали о нас раньше, хотя то же самое можно
сказать и о лучших народах. И не многие могут нас вспомнить:
мало кто ушел от нас живым, да и тех в большинстве приняла
река. Но для вас это было хорошо, король травяных земель не-
далеко проехал бы, а если бы и смог проехать, то, вернув-
шись, не застал бы своего дома.
-- Мы хорошо знаем это, - сказал Арагорн, - и никогда
не забудем ни в Минас Тирите, ни в Эдорасе.
-- Никогда - слишком длинное слово даже для меня, -
сказал Древобрад. - Вы хотите сказать, пока живет ваш народ;
он будет действительно жить долго, даже с точки зрения эн-
тов.
-- Начинается новая эра, - сказал Гэндальф, - и вполне
может случиться, друг мой Фэнгорн, что в этой эре люди пере-
живут энтов. Но скажите: как вы выполнили мое задание? Как
Саруман? Он еще не устал от Ортханка? Не думаю, чтобы он
поблагодарил вас за улучшение вида из его окна.
Древобрад хитро, как показалось Мерри, взглянул на Гэн-
дальфа.
-- Ах, - сказал он. - Я так и думал, что вы подойдете к
этому. Устал от Ортханка?.. очень, но не столько от башни,
сколько от моего голоса. Хум. Я рассказывал ему долгие ска-
зания - долгие, по вашему мнению.
-- Как же он слушал? Вы приходили в Ортханк? - Поинте-
ресовался Гэндальф.
-- Хум, нет, не в Ортханк! - Сказал Древобрад. - Но он
подходил к окну и слушал, потому что хотел узнать новости
любым путем, и хотя эти новости ему не нравились, он все же
жадно слушал. Я видел, что он выслушивал. Но я добавлял ко-
е-что для него, над чем ему можно было подумать. Он очень
устал. Это была его гибель.
-- Я замечаю, мой добрый Фэнгорн, - проговорил Гэн-
дальф, - что вы говорите: жил, был, устал. Почему? Он умер?
-- Нет, насколько мне известно, - ответил Древобрад. -
Но он ушел. Да, семь дней назад. Я позволил ему уйти. Мало
что от него осталось, когда он выполз; как и его червеобраз-
ный спутник, он был похож на бледную тень. Не говорите мне,
Гэндальф, что я обещал стеречь его: я это и сам помню. Но с
тех пор положение изменилось. Я стерег его, пока он мог еще
причинить какой-либо вред. Вы знаете, что больше всего я не-
навижу, когда живое существо держат в клетке, и даже такого,
как он, я не стал бы держать взаперти без особой необходи-
мости. Змея без жала может ползти куда захочет.
-- Может, вы и правы, - сказал Гэндальф, - но у этой
змеи остался по крайней мере один клык. У него сохранился
ядовитый голос, и я думаю, что он убедил вас, даже вас, Дре-
вобрад, зная ваше слабое место. Что ж, он ушел, и говорить
об этом больше не стоит. Башня Ортханк возвращается королю,
которому она принадлежала раньше. Хотя, может, она ему и не
нужна.
-- Это мы увидим позже, - сказал Арагорн. - Но я позво-
ляю энтам делать все, что им угодно, в этой долине, пока они
следят за Ортханком и не позволяют туда входить никому без
моего разрешения.
-- Ортханк закрыт, - сказал Древобрад. - Я заставил Са-
румана закрыть его и отдать мне ключи. Они у Быстрого Луча.
Быстрый луч поклонился как дерево, клонящееся на ветру,
и передал Арагорну два больших черных ключа сложной формы,
надетых на стальное кольцо.
-- Еще раз благодарю вас, - сказал Арагорн. - Пусть ваш
лес растет в мире. Когда эта долина будет заполнена, оста-
нется много свободного пространства западнее гор, где вы хо-
дили когда-то давно.
Лицо Древобрада стало печальным.
-- Леса могут расти, - сказал он. - Деревья могут разм-
ножаться. Но не энты. Энтийских жен больше нет.
-- Однако, может, еще есть надежда в ваших поисках, -
предположил Арагорн. - Для вас теперь открыты земли на вос-
токе, куда давно не было доступа.
Но Древобрад покачал головой и сказал:
-- Это очень далеко. И теперь там слишком много людей.
Но я забыл о вежливости. Не хотите ли остановиться здесь и
отдохнуть? И, может, кому-нибудь из вас будет приятно пройти
по лесу Фэнгорн и сократить дорогу домой? - И он посмотрел
на Келеборна и Галадриэль.
Но все, кроме Леголаса и Гимли, сказали, что должны от-
правляться немедленно и идти на юг или запад.
-- Ну, Гимли! - Сказал Леголас. - Теперь с разрешения
Фэнгорна, я посещу глубины энтийского леса и увижу деревья,
каких нигде больше нет в среднеземелье. Вы должны идти со
мной и сдержать свое слово; так мы вместе доберемся до наших
земель - чернолесья и того, что за ним.
Гимли согласился с этим, хотя и не весьма радостно.
-- Вот и кончается Товарищество Кольца, - сказал ара-
горн. - Но я надеюсь, что вскоре вы вернетесь в мои земли с
обещанной помощью.
-- Мы придем, если наши повелители позволят нам, - ска-
зал Гимли. - Что ж, прощайте, мои хоббиты! Вы благополучно
доберетесь к своим домам, и я не буду плохо спать от страха
за вас. Мы будем посылать слова, когда сможем, и, может
быть, некоторые из нас еще встретятся. Но, боюсь, что все
вместе мы больше никогда не соберемся.
Тогда Древобрад попрощался со всеми по очереди и трижды
медленно и низко, с большим уважением, поклонился Келеборну
и Галадриэль.
-- Давным-давно мы не встречались у ствола или камня, а
занимар, заннмалион ностарн! - Сказал он. - Печально, что
встречаемся еще раз лишь в самом конце. Мир меняется: я чув-
ствую это в воде, и в земле, и в воздухе. Не думаю, что мы
встретимся вновь.
И Келеборн сказал:
-- Не знаю, старейший.
А Галадриэль добавила:
-- Не в среднеземелье и пока земля, лежащая под водой,
не поднимется вновь. Лишь тогда на лугах Тасариона мы сможем
вновь встретиться. Прощайте!
Последними попрощались со старым энтом Мерри и пиппин,
и он немного повеселел, глядя на них.
-- Ну, мои веселые друзья, - сказал он, - хотите ли еще
выпить моего напитка перед уходом?
-- Конечно, хотим, - сказали они, и он отвел их в сто-
рону в тень одного большого дерева, и они увидели, что там
стоит большой каменный кувшин. Древобрад налил три чаши, и
они выпили; и они увидели, как его странные глаза смотрят на
них через край чаши.
-- Осторожней, осторожней! - Сказал он. - Вы уже и так
выросли с тех пор, как я видел вас в последний раз.
И они рассмеялись.
-- Что ж, до свидания! - Сказал он. - И не забудьте,
услышав новости об энтийских женах, прислать мне слово.
Он помахал своей большой рукой и исчез среди деревьев.
Путешественники ехали теперь быстрее, направляясь к ро-
ханскому проходу. И здесь вблизи того места, где пиппин
смотрел в камень Ортханка, Арагорн попрощался со всеми. Хоб-
биты очень опечалились при этом расставании: Арагорн был их
верным другом и предводителем во многих опасностях.
-- Хотел бы я иметь камень, чтобы видеть в нем своих
друзей, - сказал пиппин. - И чтобы мы могли разговаривать.
-- Остался только один камень, который вы могли бы ис-
пользовать, - ответил Арагорн, - потому что вы не захотите
видеть то, что показывает камень Минас Тирита. Но палантир
Ортханка останется у короля, чтобы он мог видеть, что проис-
ходит в его королевстве и что делают его слуги. И не забудь-
те, Перегрин Тук, что вы рыцарь Гондора и я не освобождаю
вас от службы. Сейчас вы уходите, но я могу позвать вас. И
помните, мои дорогие друзья из Удела, что мое королевство
простирается и на север - и однажды я приду туда.
Арагорн попрощался с Келеборном и Галадриэль, и госпожа
сказала ему:
-- Эльфийский камень, через тьму пришли вы к вашей на-
дежде и получили теперь все, что желали. Хорошо используйте
дни!
Но Келеборн добавил:
-- Прощайте, родич! Пусть ваша судьба будет другой, чем
у меня, и ваше сокровище останется с вами до конца!
С этим они расстались на закате: и когда немного спустя
они поврнулись и посмотрели назад, то увидели короля запада
на большом коне в окружении рыцарей; и заходящее солнце ос-
ветило его, и белая манитя его запылала алым пламенем. Ара-
горн поднял зеленый камень, и из его руки вырвался зеленый
огонь.
Вскоре уменьшившийся отряд, следуя по Изену, повернул
на запад и прошел проход в пустынные земли за ним, а оттуда,
повернув на север, добрался до границ Дунленда. Жители Дун-
ленда бежали, завидев путников: они боялись эльфов, хотя те
редко заходили в их земли. Но путники не обращали внимания,
потому что их все еще было много и у них было все необходи-
мое; и они, не торопясь, двигались своим путем, натягивая
для отдыха палатки, где хотели.
На шестой день после расставания с королем они двига-
лись по лесу, спускавшемуся с холмов у подножья туманных
гор, которые теперь находились справа от них. А выбравшись
на открытое пространство на закате солнца, они догнали ста-
рика, опирающегося на посох, одетого в обрывки серой и гряз-
но-белой одежды. У его ног сидел другой нищий, сутулящийся и
скулящий.
-- Ну, Саруман! - Сказал Гэндальф. - Куда вы идете?
-- Какое вам дело? - Ответил тот. - Вы хотите и в этом
распоряжаться мной? Вы еще не удовлетворены моим падением?
-- Вы знаете ответ? - Сказал Гэндальф. - Нет и нет. Но
в любом случае моя работа подошла к концу. Король принял на
себя ношу. Если бы вы подождали в Ортханке, вы увидели бы
его, и он проявил бы свою мудрость и милосердие.
-- Тем больше было причин уйти поскорее, - ответил Са-
руман, - мне ничего от него не нужно. Если вы хотите полу-
чить ответ на свой первый вопрос, то я ищу пути из его коро-
левства.
-- Значит, вы опять идете неверным путем, - сказал Гэн-
дальф, - и я не вижу надежды в вашем пути. Вы не хотите на-
шей помощи? Мы предлагаем ее вам.
-- Мне? - Удивился Саруман. - Нет, не смейтесь надо
мной. Я предпочитаю, чтобы вы хмурились. А что касается при-
сутствующей здесь госпожи, то я не верю ей: она всегда нена-
видела меня и интриговала в вашу пользу. Я не сомневаюсь,
что она привела вас этим путем, чтобы полюбоваться моей ни-
щетой. Если бы я знал о вас, я не доставил бы ей этого удо-
вольствия.
-- Саруман, - сказала Галадриэль, - у нас другие дела и
заботы, более важные, чем отыскивать вас. Скажите лучше, что
вас догнала удача: это ваш последний шанс.
-- Если на самом деле последний, то я рад, - сказал са-
руман, - ибо я избавлюсь от необходимости отказываться в
следующий раз. Все мои надежды рухнули, но я не хочу разде-
лять ваши. Если они у вас есть.
На мгновение глаза его блеснули.
-- Я не зря тратил долгие часы, изучая эти дела, - ска-
зал он. - Вы обречены, и сами знаете это. И мне доставляет
немалое удовольствие в моих скитаниях думать, что разрушая
мой дом, вы разрушили и свой. И какой же корабль перенесет
вас обратно через широкое море? - Насмехался он. - Серый ко-
рабль, полный призраков.
Он засмеялся хрипло и неприятно.
-- Вставай, идиот! - Закричал он второму нищему, сидев-
шему на земле, и ударил его посохом. - Поворачивайся! Если
они идут по нашему пути, мы пойдем по другому. Вставай, или
не получишь свою корку на ужин!
Нищий встал с хныканьем:
-- Бедный старый Грима! Бедный старый Грима! Всегда его
бьют и ругают. Как я его ненавижу! Я хотел бы уйти от него!
-- Тогда уходи! - Сказал Гэндальф.
Но Змеиный Язык бросил на Гэндальфа взгляд, полный ужа-
са, и заторопился за Саруманом. Когда зловещая пара проходи-
ла мимо хоббитов, Саруман остановился и посмотрел на них.
Они смотрели на него с жалостью.
-- Значит, вы тоже пришли поиздеваться надо мной, пост-
релята? - Сказал он. - Вам не интересно, в чем нуждается ни-
щий. Ведь у вас есть все, что вам нужно: еда, и одежда, и
лучшее зелье для ваших трубок. О, да я знаю. Я знаю, откуда
оно. Не дадите ли нищему на затяжку?
-- Я бы дал, если бы оно у меня было, - сказал Фродо.
-- Можете взять все, что у меня осталось еще, - сказал
Мерри, - если немного подождете. - Он нагнулся и порылся в
мешке. Потом протянул Саруману кожанный мешочек и сказал. -
Возьмите это. Оно из Изенгарда.
-- Мое, мое, и дорого за него заплачено! - Воскликнул
Саруман, сжимая мешочек рукой. - Это только часть, вы взяли
гораздо больше. Но нищий должен быть благодарен, если ему
возвращают хоть горстку его собственного добра. Ну, что ж,
оно хорошо послужит вам дома, если вы обнаружите, что в юж-
ном Уделе не все обстоит так, как вам хотелось бы. Долго в
вашей земле будет не хватать листа!
-- Спасибо! - Сказал Мерри. - В таком случае я хочу по-
лучить обратно кисет. Он не ваш, он путешествовал вместе со
мной. Заверните лист в какую-нибудь тряпку.
-- Один вор стоит другого, - ответил Саруман и, отвер-
нувшись от Мерри и пнув своего спутника, пошел к лесу.
-- Вот это мне нравится! - Воскликнул пиппин. - А как
же насчет засады, связывания и похода с орками через весь
Рохан?
-- Ах! - Сказал Сэм. - Дорого заплачено, он сказал, ин-
тересно, кому? И мне не нравится то, что он сказал о южном
Уделе. Пора нам возвращаться домой.
-- Да, - согласился Фродо. - Но мы не можем идти туда,
не увидев Бильбо. Я же во всяком случае сначала иду в Раз-
дол.
-- Так будет лучше, - сказал Гэндальф. - Жаль Сарумана!
Боюсь, больше ничего нельзя для него сделать. Но не думаю,
чтобы Древобрад был прав. Саруман еще может навредить.
На следующий день они прибыли в северный Дунленд, где
сейчас не жили люди, хотя это была зеленая и приятная стра-
на. Наступил сентябрь с золотыми днями и серебряными ночами,
и они ехали налегке, пока не добрались до реки Лебединый По-
лет и нашли старый брод к востоку от водопадов, где река не-
ожиданно спускается в низины. Далеко на запад в дымке лежали
озера и острпова, через которые река извиваясь текла к Грей-
флуду; здесь, в тростниках жили бесчисленные лебеди.
Так прошли они в Эрегион, и в одно прекрасное утро,
глядя из своего лагеря на низком холме, путники увидели на
востоке три освещеных солнцем пика над плывущими облаками:
Карадрас, Келебдил и Фриундол. Они приближались к воротам
Мории.
Наконец хоббиты повернулись лицами к дому. Им очень хо-
телось снова увидеть Удел; но вначале они ехали медленно,
потому что заболел Фродо. Когда они подьехали к броду Бруи-
нен, он остановился, и, казалось, не хотел вьезжать в воду;
и они заметили, что глаза его не видят ни их, ни окружающе-
го. Весь этот день Фродо молчал. Было шестое октября.
-- Тебе больно, Фродо? - Спросил Гэндальф негромко,
подвехав к нему.
-- Да, - ответил Фродо. - В плече. Рука болит, и память
о Тьме тяготит меня. Это было ровно год назад.
-- Увы! Существуют раны, которые невозомжно излечить
полностью, - сказал колдун.
-- Боюсь, со мной именно так, - согласился Фродо. -
Настоящего возвращения назад не будет. Хоть я и вернусь в
Удел, это будет не то: я сам уже не тот. Я ранен ножом, жа-
лом, зубом и тяжелой ношей. Где мне найти отдых?
Гэндальф не ответил.
К концу следующего дня боль и беспокойство прошли, и
Фродо был снова весел, так весел, как будто забыл о тьме
прошлого. После этого путешествие шло хорошо, и дни бежали
быстро; они ехали не торопясь и часто задерживались в прек-
расных лесах, где листья отсвечивали красным и желтым на
осеннем солнце. Наконец они прибыли на заверть; день клонил-
ся к вечеру, и темная тень холма лежала на дороге. Фродо
попросил всех поторопиться и не смотрел на холм, но проехал
через тень со склоненной головой и завернувшись в плащ.
Ночью погода изменилась, подул западный ветер, пахнущий дож-
дем, и желтые листья кружили в воздухе, как птицы. Когда они
приехали в Четвуд, ветви деревьев были почти голые и большой
занавес дождя закрывал от их взора холм Пригорья.
Итак, в конце дождливого холодного дня пятеро путешест-
венников поднялись по дороге и подошли к южным воротам При-
горья. Ворота были крепко заперты; дождь заливал им лица, по
темному небу торопливо бежали низкие облака, и сердца их
немного сжались: они ожидали более радушного приема.
Они много раз кричали, наконец вышел привратник, и они
увидели, что у него в руках большая дубина. Он посмотрел на
них со страхом и подозрением; но, увидев, что это Гэндальф и
хоббиты, немного успокоился и поздоровался.
-- Входите! - Сказал он, открывая ворота. - Не стоит
стоять здесь на ветру и дожде в этот хулиганский вечер. Ста-
рый Барли, несомненно, радушно встретит вас в "Пони" и тогда
вы услышете все, что захотите.
-- А позже вы услышите все, что скажем мы, и даже боль-
ше, - засмеялся Гэндальф. - Как Гарри?
Привратник нахмурился.
-- Ушел, - сказал он. - Но лучше распросите Барлимана.
Добрый вечер!
-- Добрый вечер и вам, - сказали они и проехали; и тут
они заметили, что у ограды рядом с дорогой построено длинное
низкое здание; оттуда вышло несколько мужчин и уставилось на
приезжих. Подьехав к дому Билла Ферни, они увидели, что из-
городь его сломана, а окна выбиты.
-- Не убило ли его твоим яблоком, Сэм? - Спросил Пип-
пин.
-- Я не надеюсь на это, мастер Пиппин, - ответил Сэм. -
Но я хотел бы знать, что случилось с бедным пони. Я много
раз вспоминал его, и как выли волки, и вообще все.
Наконец они подвехали к "Скачущему Пони"; гостиница ни-
чуть не изменилась; за красными занавесями низких окон горел
свет. Они позвонили, вышел Ноб и, приоткрыв дверь, посмотрел
в щелку. Увидев их, он закричал:
-- мастер Баттербур! Хозяин! Они вернулись!
-- Вернулись? Я их проучу, - послышался голос Баттербу-
ра, а вслед появился и он с дубиной в руке. Но, увидев при-
езжих, он остановился, и свирепое выражение его лица смени-
лось на удивленное и радостное.
-- Ноб, дубина с кудрявой башкой! - Взревел он. - Не
можешь назвать старых друзей по именам? Обязательно нужно
испугать меня! Ну, ну! И откуда же вы? Не думал, что снова
увижу вас. Ведь факт - уйти в дикие земли с этим бродяжни-
ком, а вокруг все эти черные люди. Но я рад видеть вас, а
больше всего Гэндальфа. Входите! Входите. И те же комнаты,
что и раньше? Они свободны сейчас. Вообще большинство комнат
свободно сейчас, в эти дни, не скрою от вас, потому что вы
сами это обнаружите. А я посмотрю, что можно предпринять
насчет ужина как можно скорее; но сейчас у меня не очень
много чего поесть. Эй, Ноб, засоня! Скажи Бобу! Ах, я забыл,
Боба нет: он ушел вечером домой. Ладно, отведи пони гостей в
конюшню. Ноб! А свою лошадь вы отведете сами, Гэндальф, я не
сомневаюсь. Прекрасное животное, как я сказал, впервые уви-
дев его. Ну, входите! Будьте как дома!
Манера речи во всяком случае у мастера Баттербура не
изменилась. И все же: вокруг никого не было, все было тихо,
а из гостинной доносились негромкие звуки двух-трех голосов.
И в свете свечей, которые хозяин зажег и понес перед ними,
было видно, что лицо у него усталое и обеспокоенное.
Он провел их по коридору к гостинной, которую они ис-
пользовали той странной ночью больше года назад; они следо-
вали за ним, слегка встревоженные, так как им стало ясно,
что старый барлиман пытается бодриться, но на самом деле его
что-то тревожило. Положение было не таким, каким они хотели
его видеть. Но они ничего не сказали и ждали.
Как они и ожидали, после ужина мастер Баттербур пришел
к ним проверить, всем ли они довольны. Они были довольны:
изменения во всяком случае не коснулись ни пива, ни еды в
"Пони".
-- Сегодня я не буду таким смелым, чтоб приглашать вас
в общую комнату вечером, - сказал хозяин. - Вы устали, и у
меня сегодня немноо народа. Но если вы мне уделите полчаса
перед сном, я с удовольствием поговорю с вами.
-- Мы тоже хотим этого, - сказал Гэндальф откровенно. -
с севера и голос Эорла в битве на поле Келебранта; и кати-
лась песня о короле, и громко пел рог хэлма в горах, пока не
настала тьма и король Теоден не восстал и не поехал сквозь
тень в огонь, и умер в великолепии до того, как солнце свер-
кнуло утром над Миндоллуином.
Минуя тьму, минуя сомнение, к началу дня
Ехал он и пел песню, обнажив свой меч.
Он оживлял надежду и с надеждой погиб.
И над смертью, над ужасом, над судьбой
Поднялся к великой славе.
Мерри стоял у подножья зеленой могилы и плакал, а когда
песня кончилась, он воскликнул:
-- Король Теоден! Король Теоден! Прощай! Ты был мне как
отец, хотя и не надолго... Прощай!
Когда погребение окончилось, стих плач женщин и король
Теоден остался один в своей могиле, все собрались в золотом
зале для великого пира, отбросив все печали - Теоден прожил
долгую жизнь и закончил ее с честью, не меньшей, чем вели-
чайшие его предшественники. И когда наступило время во по
обычаю Марки выпить в память королей, вперед выступила
Эовин, леди Рохана, золотая, как солнце, и белая, как снег,
и поднесла Эомеру полную чашу.
Тогда встали менестрель и сказитель и произнесли имена
всех повелителей Марки по порядку; Эорл юный; Браго, Строи-
тель Зала; Алдор, брат несчастного Балдора; Фреа; Френвайн;
Голдвайн; Деор; Грам; Хэлм, лежащий в пропасти Хэлма. Так
кончились девять могил с западной стороны, ибо здесь линия
была прервана. А затем пошли могилы с восточной стороны:
Фреалаф, племянник Хэлма; Леофа; Бедда; Фолка; Фолквайн;
Фонгел; Тенгел; и последний - Теоден. И когда произнесли имя
Теодена, Эомер осушил чашу. Тогда Эовин попросила наполнить
чаши, и все собравшиеся встали и выпили за нового короля,
восклицая:
-- Привет тебе, Эомер, король Марки!
И когда пир подходил к концу, Эомер встал и сказал:
- Сейчас поминальный пир в честь короля Теодена; но я
скажу радостную новость, и король не будет недоволен этим,
потому что он был как отец моей сестре Эовин. Слушайте, мои
гости, прекрасный народ разных земель, какой никогда не со-
бирался в этом зале! Фарамир, наместник Гондора и принц Ити-
лиена, просит руки Эовин, леди Рохана, и она согласна быть
его женой. Поэтому они обручаются перед вами.
И Фарамир и Эовин вышли вперед и взялись за руки; и все
выпили за их здоровье и возрадовались.
-- Теперь, - сказал Эомер. - Гондор и Марка связаны но-
выми узами, и никто не радуется этому больше меня.
-- Вы не скупы, Эомер, - сказал Арагорн, - вы отадете
Гондору прекрасное сокровище вашего королевства.
Эовин взглянула в глаза Арагорну и сказала:
-- Пожелайте мне счастья, мой повелитель и целитель!
И он ответил:
-- Я желаю тебе счастья первой встречи.И мое сердце ра-
дуется, видя твое счастье.
Когда пир кончился, те, кто должен был ехать, попросили
позволения у короля Эомера. Готовился к отьезду Арагорн со
своими рыцарями, народ Лориена и Раздола... Но Фарамир и Им-
рахил оставались в Эдорасе, осталась и Арвен вечерняя звез-
да, попрощавшись с братьями. Никто не видел ее последней
встречи с Элрондом, ее отцом; они ушли в холмы и там долго
разговаривали, и горько было их расставание, которое должно
было длиться до конца мира.
Наконец перед отьездом гостей Эовин и Эомер пришли к
Мерри и сказали:
-- Прощайте Мериадок из Удела и холвайн Марки! Поезжай-
те к доброй удаче и возвращайтесь поскорее!
И Эомер сказал:
-- Короли древности нагрузили бы вас дарами, которые не
смогла бы увезти телега с полей Мундбурга; и все же вы гово-
рите, что не возьмете ничего, кроме оружия. У меня действи-
тельно нет достойного вашим деяниям дара; но моя сестра про-
сит вас принять эту маленькую вещь в память о Дернхелме и о
рогах Марки, трубящих на рассвете.
И Эовин дала Мерри древний рог, маленький, но искусно
выложенный серебром, с зеленой перевязью; на нем была выгра-
вирована линия всадников и руны с глубоким значением.
-- Это наследие нашего дома, - сказала Эовин. - Рог
сделан гномами и достался нам из Орды Ската, прозванного
червем. Эорл Юный принес его с севера. Если подуть в этот
рог, то его звук вселит страх в сердца врагов и радость в
сердца друзей. И друзья услышат его звук и придут на помощь.
Мерри взял рог и поцеловал руку Эовин; они обнялись и
расстались.
Гости были готовы. Они выпили прощальную чашу и со сло-
вами похвалы и дружбы расстались. Прибыв в пропасть Хэлма,
они отдыхали два дня. Здесь Леголас выполнил свое обещание и
посетил с Гимли Блистающие пещеры; когда они вернулись, он
молчал и сказал только, что Гимли один может найти подходя-
щее слово для того, чтобы говорить о них.
-- И никогда раньше гном не торжествовал победу над
эльфом в словесном состязании, - сказал он. - Теперь пойдем
в Фэнгорн, и счет сравняется.
Из пропасти Хэлма они отправились в Изенгард и увидели,
чем занимаются энты. Все каменное кольцо было разрушено,
земля вокруг превратилась в сад, по которому протекал ручей;
в середине находилось озеро чистой воды, и в нем стоял Орт-
ханк, высокий и недосягаемый, и его черные стены отражались
в воде.
Некоторое время путешественники стояли на том месте,
где раньше находились ворота Изенгарда и где теперь, как ча-
совые росли два высоких дерева в начале зеленой аллеи, веду-
щей к Ортханку. Они в удивлении смотрели на проделанную ра-
боту, но никого живого не было видно поблизости. Но вскоре
они услышали "хум-хум, хум-хум"; к ним по дороге шел Древоб-
рад, а рядом с ним Быстрый Луч.
-- Добро пожаловать в Ортханкский сад! - Сказал он. - Я
знал, что вы идете, но был занят работой в долине; тут еще
многое нужно сделать. Я слышал, вы тоже не бездельничали на
юге и на востоке; и все, что я слышал - хорошо, очень хоро-
шо. - И Древобрад похвалил все их дела, о которых, по-види-
мому, хорошо знал; наконец он остановился и долго смотрел на
Гэндальфа. - Что ж, - заключил он, - вы оказались сильнее, и
вся ваша работа проделана хорошо. Куда же вы теперь направ-
ляетесь? И зачем пришли сюда?
-- Посмотреть, как идет ваша работа, мой друг, - отве-
тил Гэндальф, - и поблагодарить за вашу помощь во всем со-
вершенном.
-- Хум, это прекрасно, - сказал Древобрад, - разумеет-
ся, энты сыграли свою роль. И не только с этим, хум, с этим
проклятым Древоубийцей, что жил здесь. Было большое передви-
жение этих, бурарум, этих злоглазых - черноруких - кривоно-
гих - жестокосердных - когтелапых - кровожадных, моримайте -
сиикахонда, хум, ну, вы торопливый народ, а их полное имя
длинное, как годы пытки от этих паразитов - орков. Они шли
по реке, и с севера, и со всех мест вокруг Лаурелиндоренана,
в который они не могли войти, благодаря великим, присутству-
ющим здесь. - Он поклонился госпоже и господину Лориена. - И
эти подлые существа были более чем удивлены, встретив нас на
Болде; они не слышали о нас раньше, хотя то же самое можно
сказать и о лучших народах. И не многие могут нас вспомнить:
мало кто ушел от нас живым, да и тех в большинстве приняла
река. Но для вас это было хорошо, король травяных земель не-
далеко проехал бы, а если бы и смог проехать, то, вернув-
шись, не застал бы своего дома.
-- Мы хорошо знаем это, - сказал Арагорн, - и никогда
не забудем ни в Минас Тирите, ни в Эдорасе.
-- Никогда - слишком длинное слово даже для меня, -
сказал Древобрад. - Вы хотите сказать, пока живет ваш народ;
он будет действительно жить долго, даже с точки зрения эн-
тов.
-- Начинается новая эра, - сказал Гэндальф, - и вполне
может случиться, друг мой Фэнгорн, что в этой эре люди пере-
живут энтов. Но скажите: как вы выполнили мое задание? Как
Саруман? Он еще не устал от Ортханка? Не думаю, чтобы он
поблагодарил вас за улучшение вида из его окна.
Древобрад хитро, как показалось Мерри, взглянул на Гэн-
дальфа.
-- Ах, - сказал он. - Я так и думал, что вы подойдете к
этому. Устал от Ортханка?.. очень, но не столько от башни,
сколько от моего голоса. Хум. Я рассказывал ему долгие ска-
зания - долгие, по вашему мнению.
-- Как же он слушал? Вы приходили в Ортханк? - Поинте-
ресовался Гэндальф.
-- Хум, нет, не в Ортханк! - Сказал Древобрад. - Но он
подходил к окну и слушал, потому что хотел узнать новости
любым путем, и хотя эти новости ему не нравились, он все же
жадно слушал. Я видел, что он выслушивал. Но я добавлял ко-
е-что для него, над чем ему можно было подумать. Он очень
устал. Это была его гибель.
-- Я замечаю, мой добрый Фэнгорн, - проговорил Гэн-
дальф, - что вы говорите: жил, был, устал. Почему? Он умер?
-- Нет, насколько мне известно, - ответил Древобрад. -
Но он ушел. Да, семь дней назад. Я позволил ему уйти. Мало
что от него осталось, когда он выполз; как и его червеобраз-
ный спутник, он был похож на бледную тень. Не говорите мне,
Гэндальф, что я обещал стеречь его: я это и сам помню. Но с
тех пор положение изменилось. Я стерег его, пока он мог еще
причинить какой-либо вред. Вы знаете, что больше всего я не-
навижу, когда живое существо держат в клетке, и даже такого,
как он, я не стал бы держать взаперти без особой необходи-
мости. Змея без жала может ползти куда захочет.
-- Может, вы и правы, - сказал Гэндальф, - но у этой
змеи остался по крайней мере один клык. У него сохранился
ядовитый голос, и я думаю, что он убедил вас, даже вас, Дре-
вобрад, зная ваше слабое место. Что ж, он ушел, и говорить
об этом больше не стоит. Башня Ортханк возвращается королю,
которому она принадлежала раньше. Хотя, может, она ему и не
нужна.
-- Это мы увидим позже, - сказал Арагорн. - Но я позво-
ляю энтам делать все, что им угодно, в этой долине, пока они
следят за Ортханком и не позволяют туда входить никому без
моего разрешения.
-- Ортханк закрыт, - сказал Древобрад. - Я заставил Са-
румана закрыть его и отдать мне ключи. Они у Быстрого Луча.
Быстрый луч поклонился как дерево, клонящееся на ветру,
и передал Арагорну два больших черных ключа сложной формы,
надетых на стальное кольцо.
-- Еще раз благодарю вас, - сказал Арагорн. - Пусть ваш
лес растет в мире. Когда эта долина будет заполнена, оста-
нется много свободного пространства западнее гор, где вы хо-
дили когда-то давно.
Лицо Древобрада стало печальным.
-- Леса могут расти, - сказал он. - Деревья могут разм-
ножаться. Но не энты. Энтийских жен больше нет.
-- Однако, может, еще есть надежда в ваших поисках, -
предположил Арагорн. - Для вас теперь открыты земли на вос-
токе, куда давно не было доступа.
Но Древобрад покачал головой и сказал:
-- Это очень далеко. И теперь там слишком много людей.
Но я забыл о вежливости. Не хотите ли остановиться здесь и
отдохнуть? И, может, кому-нибудь из вас будет приятно пройти
по лесу Фэнгорн и сократить дорогу домой? - И он посмотрел
на Келеборна и Галадриэль.
Но все, кроме Леголаса и Гимли, сказали, что должны от-
правляться немедленно и идти на юг или запад.
-- Ну, Гимли! - Сказал Леголас. - Теперь с разрешения
Фэнгорна, я посещу глубины энтийского леса и увижу деревья,
каких нигде больше нет в среднеземелье. Вы должны идти со
мной и сдержать свое слово; так мы вместе доберемся до наших
земель - чернолесья и того, что за ним.
Гимли согласился с этим, хотя и не весьма радостно.
-- Вот и кончается Товарищество Кольца, - сказал ара-
горн. - Но я надеюсь, что вскоре вы вернетесь в мои земли с
обещанной помощью.
-- Мы придем, если наши повелители позволят нам, - ска-
зал Гимли. - Что ж, прощайте, мои хоббиты! Вы благополучно
доберетесь к своим домам, и я не буду плохо спать от страха
за вас. Мы будем посылать слова, когда сможем, и, может
быть, некоторые из нас еще встретятся. Но, боюсь, что все
вместе мы больше никогда не соберемся.
Тогда Древобрад попрощался со всеми по очереди и трижды
медленно и низко, с большим уважением, поклонился Келеборну
и Галадриэль.
-- Давным-давно мы не встречались у ствола или камня, а
занимар, заннмалион ностарн! - Сказал он. - Печально, что
встречаемся еще раз лишь в самом конце. Мир меняется: я чув-
ствую это в воде, и в земле, и в воздухе. Не думаю, что мы
встретимся вновь.
И Келеборн сказал:
-- Не знаю, старейший.
А Галадриэль добавила:
-- Не в среднеземелье и пока земля, лежащая под водой,
не поднимется вновь. Лишь тогда на лугах Тасариона мы сможем
вновь встретиться. Прощайте!
Последними попрощались со старым энтом Мерри и пиппин,
и он немного повеселел, глядя на них.
-- Ну, мои веселые друзья, - сказал он, - хотите ли еще
выпить моего напитка перед уходом?
-- Конечно, хотим, - сказали они, и он отвел их в сто-
рону в тень одного большого дерева, и они увидели, что там
стоит большой каменный кувшин. Древобрад налил три чаши, и
они выпили; и они увидели, как его странные глаза смотрят на
них через край чаши.
-- Осторожней, осторожней! - Сказал он. - Вы уже и так
выросли с тех пор, как я видел вас в последний раз.
И они рассмеялись.
-- Что ж, до свидания! - Сказал он. - И не забудьте,
услышав новости об энтийских женах, прислать мне слово.
Он помахал своей большой рукой и исчез среди деревьев.
Путешественники ехали теперь быстрее, направляясь к ро-
ханскому проходу. И здесь вблизи того места, где пиппин
смотрел в камень Ортханка, Арагорн попрощался со всеми. Хоб-
биты очень опечалились при этом расставании: Арагорн был их
верным другом и предводителем во многих опасностях.
-- Хотел бы я иметь камень, чтобы видеть в нем своих
друзей, - сказал пиппин. - И чтобы мы могли разговаривать.
-- Остался только один камень, который вы могли бы ис-
пользовать, - ответил Арагорн, - потому что вы не захотите
видеть то, что показывает камень Минас Тирита. Но палантир
Ортханка останется у короля, чтобы он мог видеть, что проис-
ходит в его королевстве и что делают его слуги. И не забудь-
те, Перегрин Тук, что вы рыцарь Гондора и я не освобождаю
вас от службы. Сейчас вы уходите, но я могу позвать вас. И
помните, мои дорогие друзья из Удела, что мое королевство
простирается и на север - и однажды я приду туда.
Арагорн попрощался с Келеборном и Галадриэль, и госпожа
сказала ему:
-- Эльфийский камень, через тьму пришли вы к вашей на-
дежде и получили теперь все, что желали. Хорошо используйте
дни!
Но Келеборн добавил:
-- Прощайте, родич! Пусть ваша судьба будет другой, чем
у меня, и ваше сокровище останется с вами до конца!
С этим они расстались на закате: и когда немного спустя
они поврнулись и посмотрели назад, то увидели короля запада
на большом коне в окружении рыцарей; и заходящее солнце ос-
ветило его, и белая манитя его запылала алым пламенем. Ара-
горн поднял зеленый камень, и из его руки вырвался зеленый
огонь.
Вскоре уменьшившийся отряд, следуя по Изену, повернул
на запад и прошел проход в пустынные земли за ним, а оттуда,
повернув на север, добрался до границ Дунленда. Жители Дун-
ленда бежали, завидев путников: они боялись эльфов, хотя те
редко заходили в их земли. Но путники не обращали внимания,
потому что их все еще было много и у них было все необходи-
мое; и они, не торопясь, двигались своим путем, натягивая
для отдыха палатки, где хотели.
На шестой день после расставания с королем они двига-
лись по лесу, спускавшемуся с холмов у подножья туманных
гор, которые теперь находились справа от них. А выбравшись
на открытое пространство на закате солнца, они догнали ста-
рика, опирающегося на посох, одетого в обрывки серой и гряз-
но-белой одежды. У его ног сидел другой нищий, сутулящийся и
скулящий.
-- Ну, Саруман! - Сказал Гэндальф. - Куда вы идете?
-- Какое вам дело? - Ответил тот. - Вы хотите и в этом
распоряжаться мной? Вы еще не удовлетворены моим падением?
-- Вы знаете ответ? - Сказал Гэндальф. - Нет и нет. Но
в любом случае моя работа подошла к концу. Король принял на
себя ношу. Если бы вы подождали в Ортханке, вы увидели бы
его, и он проявил бы свою мудрость и милосердие.
-- Тем больше было причин уйти поскорее, - ответил Са-
руман, - мне ничего от него не нужно. Если вы хотите полу-
чить ответ на свой первый вопрос, то я ищу пути из его коро-
левства.
-- Значит, вы опять идете неверным путем, - сказал Гэн-
дальф, - и я не вижу надежды в вашем пути. Вы не хотите на-
шей помощи? Мы предлагаем ее вам.
-- Мне? - Удивился Саруман. - Нет, не смейтесь надо
мной. Я предпочитаю, чтобы вы хмурились. А что касается при-
сутствующей здесь госпожи, то я не верю ей: она всегда нена-
видела меня и интриговала в вашу пользу. Я не сомневаюсь,
что она привела вас этим путем, чтобы полюбоваться моей ни-
щетой. Если бы я знал о вас, я не доставил бы ей этого удо-
вольствия.
-- Саруман, - сказала Галадриэль, - у нас другие дела и
заботы, более важные, чем отыскивать вас. Скажите лучше, что
вас догнала удача: это ваш последний шанс.
-- Если на самом деле последний, то я рад, - сказал са-
руман, - ибо я избавлюсь от необходимости отказываться в
следующий раз. Все мои надежды рухнули, но я не хочу разде-
лять ваши. Если они у вас есть.
На мгновение глаза его блеснули.
-- Я не зря тратил долгие часы, изучая эти дела, - ска-
зал он. - Вы обречены, и сами знаете это. И мне доставляет
немалое удовольствие в моих скитаниях думать, что разрушая
мой дом, вы разрушили и свой. И какой же корабль перенесет
вас обратно через широкое море? - Насмехался он. - Серый ко-
рабль, полный призраков.
Он засмеялся хрипло и неприятно.
-- Вставай, идиот! - Закричал он второму нищему, сидев-
шему на земле, и ударил его посохом. - Поворачивайся! Если
они идут по нашему пути, мы пойдем по другому. Вставай, или
не получишь свою корку на ужин!
Нищий встал с хныканьем:
-- Бедный старый Грима! Бедный старый Грима! Всегда его
бьют и ругают. Как я его ненавижу! Я хотел бы уйти от него!
-- Тогда уходи! - Сказал Гэндальф.
Но Змеиный Язык бросил на Гэндальфа взгляд, полный ужа-
са, и заторопился за Саруманом. Когда зловещая пара проходи-
ла мимо хоббитов, Саруман остановился и посмотрел на них.
Они смотрели на него с жалостью.
-- Значит, вы тоже пришли поиздеваться надо мной, пост-
релята? - Сказал он. - Вам не интересно, в чем нуждается ни-
щий. Ведь у вас есть все, что вам нужно: еда, и одежда, и
лучшее зелье для ваших трубок. О, да я знаю. Я знаю, откуда
оно. Не дадите ли нищему на затяжку?
-- Я бы дал, если бы оно у меня было, - сказал Фродо.
-- Можете взять все, что у меня осталось еще, - сказал
Мерри, - если немного подождете. - Он нагнулся и порылся в
мешке. Потом протянул Саруману кожанный мешочек и сказал. -
Возьмите это. Оно из Изенгарда.
-- Мое, мое, и дорого за него заплачено! - Воскликнул
Саруман, сжимая мешочек рукой. - Это только часть, вы взяли
гораздо больше. Но нищий должен быть благодарен, если ему
возвращают хоть горстку его собственного добра. Ну, что ж,
оно хорошо послужит вам дома, если вы обнаружите, что в юж-
ном Уделе не все обстоит так, как вам хотелось бы. Долго в
вашей земле будет не хватать листа!
-- Спасибо! - Сказал Мерри. - В таком случае я хочу по-
лучить обратно кисет. Он не ваш, он путешествовал вместе со
мной. Заверните лист в какую-нибудь тряпку.
-- Один вор стоит другого, - ответил Саруман и, отвер-
нувшись от Мерри и пнув своего спутника, пошел к лесу.
-- Вот это мне нравится! - Воскликнул пиппин. - А как
же насчет засады, связывания и похода с орками через весь
Рохан?
-- Ах! - Сказал Сэм. - Дорого заплачено, он сказал, ин-
тересно, кому? И мне не нравится то, что он сказал о южном
Уделе. Пора нам возвращаться домой.
-- Да, - согласился Фродо. - Но мы не можем идти туда,
не увидев Бильбо. Я же во всяком случае сначала иду в Раз-
дол.
-- Так будет лучше, - сказал Гэндальф. - Жаль Сарумана!
Боюсь, больше ничего нельзя для него сделать. Но не думаю,
чтобы Древобрад был прав. Саруман еще может навредить.
На следующий день они прибыли в северный Дунленд, где
сейчас не жили люди, хотя это была зеленая и приятная стра-
на. Наступил сентябрь с золотыми днями и серебряными ночами,
и они ехали налегке, пока не добрались до реки Лебединый По-
лет и нашли старый брод к востоку от водопадов, где река не-
ожиданно спускается в низины. Далеко на запад в дымке лежали
озера и острпова, через которые река извиваясь текла к Грей-
флуду; здесь, в тростниках жили бесчисленные лебеди.
Так прошли они в Эрегион, и в одно прекрасное утро,
глядя из своего лагеря на низком холме, путники увидели на
востоке три освещеных солнцем пика над плывущими облаками:
Карадрас, Келебдил и Фриундол. Они приближались к воротам
Мории.
Наконец хоббиты повернулись лицами к дому. Им очень хо-
телось снова увидеть Удел; но вначале они ехали медленно,
потому что заболел Фродо. Когда они подьехали к броду Бруи-
нен, он остановился, и, казалось, не хотел вьезжать в воду;
и они заметили, что глаза его не видят ни их, ни окружающе-
го. Весь этот день Фродо молчал. Было шестое октября.
-- Тебе больно, Фродо? - Спросил Гэндальф негромко,
подвехав к нему.
-- Да, - ответил Фродо. - В плече. Рука болит, и память
о Тьме тяготит меня. Это было ровно год назад.
-- Увы! Существуют раны, которые невозомжно излечить
полностью, - сказал колдун.
-- Боюсь, со мной именно так, - согласился Фродо. -
Настоящего возвращения назад не будет. Хоть я и вернусь в
Удел, это будет не то: я сам уже не тот. Я ранен ножом, жа-
лом, зубом и тяжелой ношей. Где мне найти отдых?
Гэндальф не ответил.
К концу следующего дня боль и беспокойство прошли, и
Фродо был снова весел, так весел, как будто забыл о тьме
прошлого. После этого путешествие шло хорошо, и дни бежали
быстро; они ехали не торопясь и часто задерживались в прек-
расных лесах, где листья отсвечивали красным и желтым на
осеннем солнце. Наконец они прибыли на заверть; день клонил-
ся к вечеру, и темная тень холма лежала на дороге. Фродо
попросил всех поторопиться и не смотрел на холм, но проехал
через тень со склоненной головой и завернувшись в плащ.
Ночью погода изменилась, подул западный ветер, пахнущий дож-
дем, и желтые листья кружили в воздухе, как птицы. Когда они
приехали в Четвуд, ветви деревьев были почти голые и большой
занавес дождя закрывал от их взора холм Пригорья.
Итак, в конце дождливого холодного дня пятеро путешест-
венников поднялись по дороге и подошли к южным воротам При-
горья. Ворота были крепко заперты; дождь заливал им лица, по
темному небу торопливо бежали низкие облака, и сердца их
немного сжались: они ожидали более радушного приема.
Они много раз кричали, наконец вышел привратник, и они
увидели, что у него в руках большая дубина. Он посмотрел на
них со страхом и подозрением; но, увидев, что это Гэндальф и
хоббиты, немного успокоился и поздоровался.
-- Входите! - Сказал он, открывая ворота. - Не стоит
стоять здесь на ветру и дожде в этот хулиганский вечер. Ста-
рый Барли, несомненно, радушно встретит вас в "Пони" и тогда
вы услышете все, что захотите.
-- А позже вы услышите все, что скажем мы, и даже боль-
ше, - засмеялся Гэндальф. - Как Гарри?
Привратник нахмурился.
-- Ушел, - сказал он. - Но лучше распросите Барлимана.
Добрый вечер!
-- Добрый вечер и вам, - сказали они и проехали; и тут
они заметили, что у ограды рядом с дорогой построено длинное
низкое здание; оттуда вышло несколько мужчин и уставилось на
приезжих. Подьехав к дому Билла Ферни, они увидели, что из-
городь его сломана, а окна выбиты.
-- Не убило ли его твоим яблоком, Сэм? - Спросил Пип-
пин.
-- Я не надеюсь на это, мастер Пиппин, - ответил Сэм. -
Но я хотел бы знать, что случилось с бедным пони. Я много
раз вспоминал его, и как выли волки, и вообще все.
Наконец они подвехали к "Скачущему Пони"; гостиница ни-
чуть не изменилась; за красными занавесями низких окон горел
свет. Они позвонили, вышел Ноб и, приоткрыв дверь, посмотрел
в щелку. Увидев их, он закричал:
-- мастер Баттербур! Хозяин! Они вернулись!
-- Вернулись? Я их проучу, - послышался голос Баттербу-
ра, а вслед появился и он с дубиной в руке. Но, увидев при-
езжих, он остановился, и свирепое выражение его лица смени-
лось на удивленное и радостное.
-- Ноб, дубина с кудрявой башкой! - Взревел он. - Не
можешь назвать старых друзей по именам? Обязательно нужно
испугать меня! Ну, ну! И откуда же вы? Не думал, что снова
увижу вас. Ведь факт - уйти в дикие земли с этим бродяжни-
ком, а вокруг все эти черные люди. Но я рад видеть вас, а
больше всего Гэндальфа. Входите! Входите. И те же комнаты,
что и раньше? Они свободны сейчас. Вообще большинство комнат
свободно сейчас, в эти дни, не скрою от вас, потому что вы
сами это обнаружите. А я посмотрю, что можно предпринять
насчет ужина как можно скорее; но сейчас у меня не очень
много чего поесть. Эй, Ноб, засоня! Скажи Бобу! Ах, я забыл,
Боба нет: он ушел вечером домой. Ладно, отведи пони гостей в
конюшню. Ноб! А свою лошадь вы отведете сами, Гэндальф, я не
сомневаюсь. Прекрасное животное, как я сказал, впервые уви-
дев его. Ну, входите! Будьте как дома!
Манера речи во всяком случае у мастера Баттербура не
изменилась. И все же: вокруг никого не было, все было тихо,
а из гостинной доносились негромкие звуки двух-трех голосов.
И в свете свечей, которые хозяин зажег и понес перед ними,
было видно, что лицо у него усталое и обеспокоенное.
Он провел их по коридору к гостинной, которую они ис-
пользовали той странной ночью больше года назад; они следо-
вали за ним, слегка встревоженные, так как им стало ясно,
что старый барлиман пытается бодриться, но на самом деле его
что-то тревожило. Положение было не таким, каким они хотели
его видеть. Но они ничего не сказали и ждали.
Как они и ожидали, после ужина мастер Баттербур пришел
к ним проверить, всем ли они довольны. Они были довольны:
изменения во всяком случае не коснулись ни пива, ни еды в
"Пони".
-- Сегодня я не буду таким смелым, чтоб приглашать вас
в общую комнату вечером, - сказал хозяин. - Вы устали, и у
меня сегодня немноо народа. Но если вы мне уделите полчаса
перед сном, я с удовольствием поговорю с вами.
-- Мы тоже хотим этого, - сказал Гэндальф откровенно. -