Томпсон Джон. Расследование убийства (Книга 1) (Твин Пикс)

   -И, слушайте дальше, - остановил официантку Дэйл, поскольку она уже было собиралась уходить, - я всегда завтракаю очень плотно. Потом никогда не остается времени основательно поесть. Все время какие-то дела, беготня. Так что слушайте: принесите бутылку красного местного кленового сиропа и обязательно блины .с ветчиной. Я просто умираю по вашему кленовому сиропу.
   -О, наш кленовый сироп - большая гордость Твин Пикса, поспешила объяснить официантка, - у нас есть фермер, который специально делает этот кленовый сироп. На его участке растет много старых кленов. Он по весне добывает из них сок, сливает его в большие бочки и всю зиму выпаривает, сгущая, а потом он разливает его по бутылкам, затыкает пробками и заливает сургучом. Так делали здесь и двести и сто лет назад. Поэтому кленовый сироп такой вкусный.
   -Конечно, - сказал Дэйл, это же не фабричного приготовления. Все, что делается у вас в Твин Пиксе, я имею в виду кулинарию, великолепно и прекрасно. Я, если бы мог, остался здесь жить.
   -Ну что, Дэйл, - прервал его тираду Гарри, - наконец-то мы сможем ответить на вопрос - кто все же убил Лору Палмер?
   -Конечно, - сказал Дэйл, отхлебывая первый, самый вкусный глоток кофе из большой белой чашки.
   Глаза Гарри Трумена и особенно секретарши Люси засветились интересом. Неужели, в самом деле, Дэйл сейчас вот так сможет им сказать имя убийцы Лоры Палмер, вот так назвать его, сидя тут, в ресторане, за чашечкой кофе, а не бегая в розысках по всему Твин Пиксу, не рыская в его окрестностях, не размахивая пистолетом, как это обычно делал Гарри Трумен.
   Дэйл все тянул паузу. Наконец, Гарри не выдержал и схватил его за руку:
   -Да поставь ты этот чертов кофе! Скажи, что ты узнал, до чего догадался?
   Люси уже поднесла карандаш к бумаге, готовая записать имя убийцы Лоры Палмер. Она уже представляла себе, с каким чувством сообщит всем своим многочисленным подругам об открытии специального агента ФБР Дэйла Купера.
   Пока что она только успела рассказать им всем, какой он красивый и деликатный, не чета местным мужчинам: всегда скажет что-нибудь приятное и никогда никаких грубостей. Всегда при галстуке, всегда в элегантном костюме, никаких ковбойских шляп, сапог и теплых курток, которые пахнут сырой кожей.
   -Так вот, Гарри, - начал рассказывать Дэйл очень значительным и серьезным тоном. - Ты помнишь мой вчерашний сон?
   -Это какой, про Тибет? - изумился Гарри. - Какое отношение имеет Тибет к убийце Лоры Палмер?
   Дэйл еще потянул паузу, отхлебнул уже второй за этот день глоток черного кофе.
   -В моем сне был ты, Гарри, - Дэйл ткнул в грудь шерифа.
   Тот удивленно посмотрел на Дэйла, настолько серьезно говорил тот о каком-то там сне.
   -И ты, Люси, - страшным заговорщическим голосом сказал Дэйл.
   Люси вся сжалась от страха и судорожно записала свое имя на листе бумаги.
   Ей вдруг стало страшно: ведь она собиралась написать имя убийцы Лоры Палмер и судорожно принялась зарисовывать его остро отточенным карандашом, так чтобы ни буковки нельзя было прочитать.
   -Так вот, Гарри и Люси, вы были в моем сне. И мой сон - это код, который нужно разгадать и тогда мы узнаем имя убийцы Лоры Палмер.
   Все эти слова, не осознавая, что делает, Люси аккуратным почерком записывала на листе бумаги.
   -Разгадаешь сон - узнаешь имя, - прошептала Люси и подняла глаза на Купера. - Галиматья какая-то, - тихо сказала она, но, испугавшись, тут же прикрыла рот рукой.
   Дэйл смотрел ей в глаза:
   -В моем сне, - продолжал он, - Сарра Палмер, мать Лоры, видит убийцу своей дочери.
   Шериф с недоумением смотрел на специального агента. Ему внезапно показалось, что тот просто сошел с ума или перепился кофе до чертиков, а может, просто объелся пирогами с вишнями.
   Вдруг Гарри вспомнилось, что в косточках вишни есть синильная кислота, которая разрушительно действует на клетки мозга. Он принялся прикидывать, вспоминать, варят ли в Твин Пиксе вишневое варенье с косточками или же без, потом он мысленно прикинул, сколько порций вишневого пирога съел за вчерашний день Дэйл Купер и ужаснулся: подсчитать он не мог. Гарри мысленно согласился сам с собой, что даже если варенье варят тут без косточек, все равно, этого количества хватило бы, чтобы мозг Дэйла Купера разрушился окончательно и бесповоротно.
   -И вот, мне звонил безрукий человек по имени Майк.
   -Как безрукий? - изумилась Люси, - как же он набрал номер?
   -Он был одноруким, - уточнил Дэйл, - так вот, мне звонил однорукий человек по имени Майкл. И сказал, что они с Бобом...
   -Майкл и Боб, - остановил Дэйла шериф, уже помимо воли втянутый в интригующий рассказ Дэйла, - Майкл и Боб, так это же парни, наши парни, которых мы вчера задержали - одноклассники Лоры...
   -Нет, - абсолютно серьезно сказал Дэйл, - это были другие Майкл и Боб. Об этих сейчас можешь забыть.
   Люси как сумасшедшая писала и зачеркивала имена.
   "Майкл и Боб - зачеркнув, она подумала, - все равно же они остались Майклом и Бобом, пусть даже это другие парни".
   -Эти парни, Майкл и Боб, живут над лавкой. Вот тут у одного из них - татуировка, - Дэйл положил себе руку на левое плечо.
   -У кого татуировка? - спросила Люси, - у Майкла или у Боба?
   -Конечно у Майкла, - сказал Дэйл. - На татуировке написано: "Иди со мной сквозь огонь". Майкл не мог больше убивать, поэтому он отрезал себе руку.
   -Вместе с татуировкой? - изумилась Люси.
   -Да нет, у него татуировка на левой руке, а отрезал он себе правую, - абсолютно серьезно говорил Дэйл.
   -А Боб что? - спросила Люси.
   -А Боб поклялся, что будет продолжать убивать. И поэтому Майкл застрелил его.
   Специальный агент ФБР Дэйл Купер прикрыл глаза, как будто вспоминал нечто очень важное, как будто боялся упустить какую-то существенную подробность.
   Люси в ожидании даже приоткрыла рот. Кончик карандаша был готов записать любую глупость, которую сейчас скажет Дэйл. Так оно и произошло.
   -Слушай, а ты знаешь, откуда берутся сны? - голосом профессора психиатрии сказал Дэйл.
   Гарри изумленно смотрел на него:
   -В общем-то, нет, как-то не задумывался, приходят и все, заснешь - и они появляются.
   -Вот в том-то и дело, что ты не знаешь, а я знаю, - поднял вверх указательный палец Дэйл.
   Люси была вся внимание.
   -В мозгу, Гарри, существуют нервные окончания, нейроны. Вот они-то и передают нервные импульсы из подкорки в лобную часть мозга.
   Слова спутались у Гарри в голове. Он никак не мог разобраться в них. Раньше он, конечно, тоже слышал же эти слова: нейроны... Лобная часть... Правда, он редко слышал от доктора Хайвера, но никак не мог сопоставить все это вместе и уж, ясно, что это никак не могло объяснить ему, откуда берутся сны.
   -Так вот, - продолжал Дэйл, - если ты хоть что-то в этом понял, то я тебе объясню дальше. И вот так возникают картинки. Картинки становятся снами. Но мы сами своей волей выбираем, какие картинки видеть. Они складываются в сюжет, и мы видим целую историю. Но никто и никогда не сможет объяснить, почему мы выбираем именно эти картинки и никакие другие.
   Люси не знала, что записывать и поэтому, как школьница, прикрылась от Гарри рукой, делая вид, что записывает на листе бумаги. А в самом-то деле она просто ставила маленькие крестики.
   -Ну, хорошо, Дэйл, кажется, я понял. Так какой был твой сон?
   -Мой сон был таким: как будто бы прошло двадцать лет и я сижу в красной комнате и туда входит красный карлик. Понимаешь, Гарри, прошло двадцать лет, красная комната и красный карлик. И тут в эту комнату входит красивая женщина. И тут карлик мне говорит: "Знаешь что, Дэйл, в моду вернется твоя любимая жвачка". -А кто же это прекрасная женщина? - спрашиваю я у карлика. - А он, представляете, говорит: "Это двоюродная сестра Лоры Палмер. Это она такая прекрасная". И тут в воздух взвиваются прекрасные птицы, звучит музыка и карлик начинает танцевать. И я вижу, что эта прекрасная женщина - настоящая Лора Палмер и она наклоняется к моему уху и называет имя убийцы.
   Гарри и Люси ждали, что сейчас Дэйл назовет его, но Купер молчал. Он принялся отхлебывать кофе.
   -Ну, Дэйл, и как же звучало имя убийцы? - спросил Гарри.
   -Я не помню, - сказал Дэйл Купер.
   -Черт! - в азарте ударил кулаком по столу Гарри.
   Люси так и осталась с открытым ртом, но повторила движение своего начальника и ударила карандашом в лист бумаги, сломив грифель.
   Гарри словно очнулся:
   -Так что нам делать? Почему мы теряем время и слушаем твои сны?
   -Гарри, твоя работа очень простая, - сказал Дэйл. - Я тебе дал код. Ты должен его расшифровать и назвать потом имя убийцы.
   Но тут в кармане Гарри Трумена запищала полицейская рация. Он выхватил приемник, вытащил антенну и поднес приемник к уху.
   Люси аккуратно перегнула пополам уже и так сложенный вчетверо лист бумаги.
   -Кто это? - спросил Дэйл.
   -А, Энди, - сказал Гарри, прикрывая рукой рацию. Потом он уже почти закричал в нее:
   -Эй, Энди, держись там! Сейчас приедем!
   -Что случилось? - поинтересовался Купер.
   -Да, черт, понимаешь, драка в морге. Придется нам спешить туда, не позавтракав.
   -Ладно, летим.
   Дэйл одним глотком допил кофе. Такое он позволял себе редко. Ведь это было настоящее издевательство над его любимым напитком, который следовало смаковать так медленно, чтобы он почти что полностью впитывался в язык.
   Уже в коридоре больницы Гарри Трумен и Дэйл Купер услышали громкие голоса, доносящиеся из помещения морга. Один из голосов Дэйл Купер узнал сразу: это был картавый голос патологоанатома Розенфельда, сотрудника ФБР, который прибыл в Твин Пикс, чтобы произвести исследование и вскрытие трупа Лоры Палмер.
   -Я не позволю...
   -Убирайтесь к черту!
   -Не мешайте работать...
   -Тут решаю я...
   Такие голоса доносились из морга.
   В огромном аппарате ФБР доктор Альберт Розенфельд был очень примечательной и известной личностью. Он вечно скандалил, ругался, спорил со всеми, начиная от самых мелких сотрудников, кончая высокими начальством. Он никого и ничего не боялся. Он всегда говорил уверенно и со знанием дела. И как ни странно, Розенфельду все сходило с рук, потому что другого такого специалиста не было ни в ФБР, ни в ЦРУ, ни в полиции. Это был уникальный специалист. Он делал просто чудеса.
   Невзирая на его строптивый невыносимый характер, все уважали доктора Розенфельда, хотя поддерживать с ним приятельские отношения было очень и очень непросто. Казалось, что доктор сам всегда нарывается на скандал. Он мог оскорбить и полковника и генерала, назвав их глупыми необразованными людьми.
   Ему вечно объявляли выговора, понижали в звании. Но тут же звание возвращали и награды одна за другой сыпались на доктора Розенфельда, потому что только он мог, только с его талантом можно было получать столь уникальные результаты в самых запутанных и сложных делах.
   Доктор Альберт Розенфельд был настоящим фанатиком своего дела. Он - уникальный патологоанатом: дотошный, терпеливый и очень образованный.
   Его статьи печатались в самых престижных европейских журналах и в самых закрытых секретных исследованиях в области криминальной патологоанатомии. Казалось, что Альберт Розенфельд влюблен в трупы, влюблен в расчленение распухших конечностей.
   Кого только не доводилось ему вскрывать за время работы в ФБР: преступники, убийцы, висельники, отравленные различными ядами, задушенные самыми разнообразными способами, застреленные из самого разного огнестрельного оружия, погибшие при самых запутанных
   и немыслимых обстоятельствах.
   И всегда, по каким-то, только ему одному известным причинам доктор Розенфельд мог дать абсолютно точные цифры, точные данные, которые всегда существенно помогали ходу следствия. Казалось, для него вообще не существует никаких секретов.
   Ему прощалось все - настолько это был талантливый специалист в своей области.
   И доктор Альберт Розенфельд знал себе цену. Он всех считал хуже себя как по уму, так и по внешнему виду. Он очень гордился своими уникальными знаниями и талантом.
   Если бы Альберт Розенфельд работал не в области патологоанатомии, а занимался нейрохирургией сердца, то, скорее всего, стал бы всемирно известной личностью. Но, как сам доктор говорил, его призвание - кромсать и копаться в трупах, расчленять холодную плоть, заглядывать в желудки, ковыряться в мозгах, вскрывать половые органы и держать в руках остывшие давным-давно гениталии.
   Чего страшно не любил доктор Розенфельд, так это выездов в провинцию, в заштатные больницы, в заштатные морги, где ему изредка все же приходилось работать. Но в данном случае он не мог отказать своему приятелю Дэйлу Куперу, потому что тот очень просил его приехать и осмотреть труп Лоры Палмер на месте.
   Купер и Трумен остановились прямо на пороге морга. Их прямо оглушил крик доктора Уильяма Хайвера. Купер хотел было вмешаться, но Трумен остановил его жестом:
   -Пусть выговорится, - сказал Гарри.
   Вплотную подступив к доктору Розенфельду, доктор Хайвер кричал:
   -Да вы самый бесчувственный человек, которого я только видел!
   Доктор Розенфельд брезгливо прикрыл лицо рукой, потому что в порыве ярости капелька слюны сорвалась с губ Хайвера и попала прямо на нос доктору Розенфельду.
   -Вы самый бесчувственный человек, - кричал доктор Хайвер, какого я только видел на свете! Вам абсолютно все равно, живой человек или мертвый! Вы только думаете о своей профессии, о своем деле, вы никогда не думаете о людях! Я уже понял, что вы за штучка! В вас нет ни капли сострадания!
   Доктор Розенфельд терпеливо выслушал длинную тираду:
   -А теперь, доктор Хайвер, послушайте, что я вам скажу: у меня сострадание, если хотите знать, уже из задницы лезет!
   Уильям прямо-таки опешил от такого резкого перехода: он никак не ожидал услышать подобное из уст известного доктора из Вашингтона.
   -Я проехал много миль, чтобы попасть в вашу вонючую дыру, которую вы все почему-то называете городом, - горячился Розенфельд, наступая на мистера Хайвера и оттесняя его от операционного стола, на котором лежал труп Лоры Палмер.
   Он бы так и оттеснил Хайвера за самые двери морга, но тот спиной уперся в стоявшего без движения офицера Брендона. Тот испуганно моргал глазами, боясь что-нибудь сказать и как-то урезонить разошедшегося не на шутку доктора Розенфельда.
   -Если вы хотите знать, доктор Хайвер, то я совсем не жестокий человек. Мне просто нужно взять из этого трупа, - он, не глядя, опустил руку на прикрытый простыней труп Лоры Палмер, - взять нужные мне анализы. И поэтому убирайтесь отсюда, не мешайте мне работать. Чем скорее вы уйдете, тем скорее я кончу, неужели это не понятно?
   Но тут уже не выдержал доктор Хайвер. Он схватил Альберта Розенфельда за отвороты белого халата, встряхнул и закричал:
   -Мы должны отвезти тело Лоры на кладбище, его там ждут, вы понимаете, доктор Розенфельд? Вы - бесчувственная скотина!
   Доктор Хайвер был еще крепким мужчиной. Доктор Розенфельд никак не мог вырваться от него.
   Спасать ситуацию бросился офицер Брендон. Но он никак не мог расцепить дерущихся. Он бегал вокруг них кругами, не зная кого схватить первым.
   Но тут в помещение морга вошел мистер Хорн. Он уже был тертым калачом и сразу сориентировался в ситуации, он принялся успокаивать людей, на мистере Хорне был траурный черный плащ, его глаза спокойно смотрели из-за тонких стекол очков, вправленных в толстую роговую оправу.
   -Спокойно! Спокойно! - он положил руки на плечи дерущихся и развел их в стороны.
   Спокойный голос мистера Хорна на удивление подействовал. Мужчины, тяжело дыша, отступили один от другого на несколько шагов и зло смотрели друг на друга.
   -Спокойно, господа, спокойно,- мистер Палмер не смог сегодня приехать с нами. Надеюсь, вы понимаете, в каком он состоянии, и поэтому я представляю здесь его семью. И, как близкий друг мистера Палмера, я могу говорить от его имени. Так вот, доктор Розенфельд, учтите, я сейчас говорю от имени мистера Палмера. Мы высоко ценим и уважаем вашу работу, понимаем ваши задачи.
   Доктор Розенфельд прищурив глаза смотрел на представительного Бенжамина Хорна:
   "Он думает, что выглядит убедительным, - думал Альберт, может, в Твин Пиксе это и производит впечатление, но я человек из Вашингтона, так что зря старается. Пусть говорит".
   А мистер Хорн все распаляясь, продолжал свой пространственный монолог:
   -Но и вы должны понять состояние семьи покойной. И я, как представитель нашего сообщества настаиваю, чтобы вы думали не только о долге службы, но и о чувствах семьи Палмеров, о чувствах, которые обуревают все наше сообщество.
   Мистер Хорн нервничал, хоть и хотел казаться спокойным. Он то снимал очки, то вновь надевал их на нос, то принимался нервно протирать стекла носовым платком.
   Его речь нравилась ему самому. Он в своих глазах выглядел эдаким миротворцем, хозяином всего Твин Пикса, который может вот так появиться в любом месте и, как по мановению волшебной палочки, навести порядок и спокойствие.
   Доктор Розенфельд начал говорить таким же уверенным и не терпящим возражений тоном, как и мистер Хорн.
   -Я понимаю, что ваше положение в этом сообществе позволяет вам говорить эти слова. Оно гарантирует вам абсолютную искренность и в то же время эту омерзительную манеру выражаться, - доктор Розенфельд ткнул рукояткой большого скальпеля для вскрытия брюшной полости прямо в грудь опешившему от такого нахальства мистеру Хорну. - Так вот, мистер Хорн, - вы получите похороны в наилучшем виде. Вы поедете на кладбище, выроете там яму и положите туда гроб. И вам все равно, когда это сделать: через день, сегодня, через месяц, через год. А я не могу ждать, я должен провести свои исследования именно сегодня, именно сейчас. Так что выметайтесь все отсюда!
   Доктор Розенфельд подошел к столу из нержавеющей стали, на котором лежало тело, сдернул простыню с головы покойной Лоры Палмер, натянул себе на глаза защитные очки, схватил с другого стола электрическую дрель для вскрытия черепа, несколько раз нажал на спусковой крючок.
   Сверло бешено завращалось, издало омерзительный свистящий звук, который болью отдался в ушах всех присутствующих. В это мгновение доктор Розенфельд сказал:
   -Если не хотите уходить, то черт с вами. Я же займусь своим делом.
   Он решительно взял одной рукой голову Лоры Палмер, прижал ее к стальному столу и подвел бешено вращающееся сверло дрели к уху.
   Доктор Уильям Хайвер мгновенно сообразил, что сейчас произойдет. От невыносимого свистящего звука вращающегося сверла ему сделалось не по себе. Он подскочил к розетке и выдернул вилку штепселя.
   Сверло в руках доктора Розенфельда остановилось. Он глянул на доктора Хайвера, зло сдернул очки, швырнул их на пол и бросил электродрель.
   -Все! Хватит! - закричал Уильям Хайвер, - я забираю тело! А вы больше не дотронетесь до него!
   Доктор Розенфельд подбежал к немолодому доктору Хайверу, схватил его за отвороты халата и принялся трясти. Но в это время к ним подбежал шериф Гарри Трумен и специальный агент ФБР Дэйл Купер.
   -Господа, что здесь происходит! - громко крикнул шериф.
   -Слава Богу, - вздохнул доктор Хайвер, увидев шерифа.
   И доктор Розенфельд сразу же бросился к специальному агенту, схватил его за локоть, принялся трясти:
   -Купер. Это идиот, - прячась за спину Купера, говорил доктор Розенфельд, - мешает вести полицейское расследование!
   -Да он - не человек! Нам нужно похоронить ее, - вторил доктор Хайвер шерифу Гарри Трумену.
   -В чем дело, Альберт? - спросил Купер.
   -Я ненавижу идиотов. А более всего - идиотов, работающих в полиции.
   -Мне надоели ваши оскорбления! - веско проговорил шериф и сделал несколько шагов в направлении Альберта Розенфельда.
   -Да ну! - ехидно проговорил доктор Розенфельд и вышел из-за спины Купера, - а мне надоели кретины, идиоты, ублюдки!
   Шериф тяжело дышал.
   -Ты что, не слышишь? - крикнул патологоанатом Гарри Трумену.
   -Я думаю, что с тобой делать.
   -Идиот, он еще думает.
   -Ты пожалеешь.
   -Ты, болван, забирай своих сородичей и мотай отсюда, - говорил Альберт Розенфельд, обращаясь к шерифу.
   Тот не стал дожидаться окончания бурной тирады Альберта Розенфельда. Гарри широко размахнулся и нанес резкий удар в челюсть доктору Розенфельду. Тот перевернулся вокруг оси и грохнулся прямо на большой стол из нержавеющей стали, на котором лежало тело Лоры Палмер.
   Когда доктор пришел в себя и открыл глаза, то оказалось, что он лежит лицом к лицу к мертвой девушке.
   -Ну хорошо, - прошептал он, - и как вовремя, самое главное.
   Шериф хотел еще что-то сказать или сделать, но специальный агент ФБР Дэйл Купер остановил его движением руки.
   -Знаешь, Гарри, лучше подожди меня в машине, я сам постараюсь все уладить и со всем разобраться.
   -О, дебил! Единственное, что он умеет - это размахивать кулаками. Чего же ты не пристрелил меня? - слезая с трупа девушки, переваливаясь через него говорил доктор Розенфельд, потирая правой рукой ушибленную челюсть.
   -Послушай, Дэйл, ведь он ударил меня, и ты это видел, все это происходило на твоих глазах.
   -Он, наверняка, и хотел сделать именно это, - веско сказал специальный агент ФБР.
   -Что ты говоришь?
   -Ты неправильно ведешь себя с ними.
   -Я не могу вести себя с идиотами.
   -Придется.
   -Ты вытащил меня сюда, я хотел сделать тебе услугу, а ты...
   -Ты сделаешь мне услугу, если будешь вести себя более корректно.
   -Дэйл, ты, наверное, спятил, пообщавшись несколько дней с придурками, которыми кишит местный городишко. Опомнись, Дэйл!
   -Тут тебе не Вашингтон.
   -Я это заметил.
   -А если заметил и не понял, то я сожалею.
   -Я должен провести дополнительное вскрытие.
   -Ты должен немедленно выдать тело девушки семье, и чтобы в полдень были анализы, тебе это ясно? Я приказываю, понял? - веско и немного зло сказал специальный агент ФБР, глядя в налитые злостью глаза патологоанатома.
   -Спасибо, агент Купер, - к Дэйлу подошел доктор Хайвер и тронул его за плечо, - спасибо.
   Когда все покинули помещение морга, Дэйл Купер подошел к телу Лоры, взял ее левую руку, свисавшую со стола, и положил на грудь девушки. В его глазах была и боль, и сострадание, и понимание.
   А Альберт Розенфельд еще долго бегал в соседней комнате, выкрикивая ругательства и проклятия в адрес провинциальных тупиц и негодяев, которые помешали ему довести до конца то, ради чего он примчался сюда из Вашингтона.
   Он проклинал Купера, проклинал шерифа, проклинал пожилого доктора:
   "Все тупицы, все сволочи, их совсем не интересует то, чем я должен заниматься, они только хотят получить результаты. А как, как я могу их получить, если мне не дают работать, если мне не дают побыть наедине с трупом даже пару часов"?
   В его голосе была горечь и разочарование настоящего ученого, настоящего профессионала, которого оторвали от любимого дела.
   "Ублюдки! Уроды! Я вам покажу! Я вам устрою!"
   Доктор Розенфельд еще полчаса кипятился, бегая по комнате. Он стучал кулаком в стену, нечто записывал в своем блокноте, потом закурил длинную сигарету с кубинским табаком и уставился в белый потолок.
   "Вы от меня получите! Вы от меня получите результаты! Я вам такого насочиняю, что вы в жизни не разберетесь. Я вам покажу! Меня, специалиста экстракласса кулаком, ну это же надо? И было бы кто... Какой-то провинциальный шериф, мальчишка, и меня, патологоанатома... кулаком... Ну, я устрою. Буду жаловаться в инстанции. Я устрою, что этого твердолобого шерифа выставят за дверь, лишат всего. Я им покажу! Да и Купер, хорош, тоже мне друг... товарищ... коллега. Обратится он ко мне еще когда-нибудь. Я ему такое устрою! - и Альберт Розенфельд скрутил фигу и показал в дверь, - и тебе такое устрою, попросишь еще о чем-нибудь, в каком-нибудь исследовании..."
   Наконец, он немного успокоился и вошел в помещение морга, где еще полчаса тому назад лежал труп девушки. Сейчас стол был пуст. Альберт Розенфельд схватил дрель, нажал на курок, и сверло со страшным визгом пропороло несколько отверстий в стальном нержавеющем столе. И это сразу же успокоило патологоанатома. Его энергия и злость нашли, наконец, выход.
   Глава 14
   Мистер Палмер придает другой смысл словам, услышанным из телевизора. - Несколько уколов успокоительного. - Приезд Мэдлин племянницы мистера Палмера. Боже, как она похожа на Лору. - Норма беседует с членом комитета по досрочному освобождению заключенных, но, кажется, его интересует не только досрочное освобождение Хэнка. - У мистера Мони в Теин Пиксе одни сплошные неприятности. Но все-таки хорошо быть членом комитета по досрочному освобождению заключенных. - Лэди-С-Поленом не советует пить много кофе.
   В доме Палмеров царила напряженная тишина. Ее нарушал лишь звук телевизора. Ужасно не к месту, казалось, звучали слова диктора, объявляющего о начале телесериала "Приглашение к любви".
   Мистер Палмер без движения сидел на диване, уставившись в мерцающий экран телевизора. Рядом с ним сидела медсестра в белом халате и мерила ему давление. Мистер Палмер был, казалось, безучастен ко всему происходящему.
   Он даже не вздрогнул тогда, когда медсестра отсоединила повязку тонометра, расстегнула ему манжет, откатала рукав и протерла локтевой сгиб ватой со спиртом. Он не вздрогнул даже тогда, когда она вонзила острие иглы в руку. Он только немного поморщился, когда она вводила ему успокаивающее лекарство.
   -Спасибо, - чуть слышно прошептал мистер Палмер, прикрыв глаза.
   Сестра собрала свои инструменты и ушла в соседнюю комнату. Ей самой было невыносимо сидеть в доме, где витал дух смерти.
   В спальне наверху ее уже ожидала миссис Палмер, которой тоже предстояло сделать укол успокаивающего перед похоронами дочери.