Торнтон Элизабет. Тайный страж

   «Если бы твой муж узнал, что я сделала, он бы убил меня!» Эти слова Нэн не шли у Тэссы из головы. Нет, она ничего не скажет Россу. Ничего. До тех пор, пока сама не получит ответов на все свои вопросы.
   Ее не оставляло ощущение странного оцепенения, от которого Тэсса не могла избавиться. Это было похоже на сон. Казалось, невидимые враги выстраивают свои войска, чтобы сразиться с ней, а она вступить в бой не может, поскольку не знает, кто они. Но Тэсса и знать не хотела. Она не могла побороть собственного страха и ужаса, она была смертельно напугана. Но почему?
   И ложь с легкостью сорвалась у нее с языка.
   — Я думала о дедушке, — сказала она. — Почему в Опере? Потому что там я всегда думаю о нем — ведь он так любил музыку. Мы всегда обсуждали с ним спектакли… Я… Я не смогла справиться со слезами и убежала, скрылась ото всех, чтобы совладать с собой.
   Выражение его лица смягчилось, и она поняла, что заставила Росса поверить в свой рассказ.
   — Тэсса, — позвал он и протянул к ней руки.
   Рассудок советовал ей быть осторожной, но сердце готовило сюрприз. Она хотела довериться Россу, о, как же она хотела довериться ему! Тихонько вскрикнув, она упала в его объятия.
   — Я не хочу ни о чем думать, это бесполезно, — пожаловалась она. — Я хочу забыться. Помоги мне, Росс. Сделай так, чтобы я забылась.
   Он крепко сжал ее в объятиях и стал целовать ее брови, щеки, глаза. Он утешал ее, как мог, но ей этого было мало. Прильнув к нему всем телом, Тэсса принялась целовать его со страстью, о которой Росс давно позабыл. Она больше была не в силах сдерживать свою любовь, и он почувствовал ее страстное желание, однако где-то в самой глубине ее естества таилось отчаяние. Что-то явно было не в порядке.
   Стараясь ее успокоить, он нежно погладил Тэссу по голове — из распущенных волос градом посыпались шпильки.
   — Тэсса, что случилось? Скажи. Расскажи мне все, — попросил Росс.
   Но ей меньше всего хотелось сейчас говорить с ним. Просунув руку в панталоны Росса, Тэсса дотронулась до его мужской плоти. Реакция на это прикосновение последовала незамедлительно.
   — Да, — прошептала она, — да…
   И потянула его в сторону постели.
   Ему хотелось ласкать ее как можно дольше, но она не пожелала. Она прекрасно знала, как заставить его потерять контроль над собой. Она соблазняла его поцелуями и самыми интимными ласками до тех пор, пока у него не возникло непреодолимое желание немедленно овладеть ею. Он подмял ее под себя, и их глаза встретились. В его взоре были неуверенность и ожидание ответа, ее взгляд затуманила страсть.
   — Сделай так, чтобы я забылась, — прошептала она и, приподняв голову с подушки, прильнула к его губам в долгом глубоком поцелуе.
   Тэсса вскрикнула, когда Росс проник в нее, и они оба замерли. Потом он начал двигаться, медленно, осторожно, усиливая ее наслаждение, пока она не забыла обо всем на свете. Он снова и снова подводил ее к грани, за которой ее ждал момент высшей кульминации, но тогда, сдерживая себя, Росс приостанавливался, позволяя ей прийти в себя, чтобы вскоре опять повести ее к вершине блаженства. Когда, наконец удовлетворенная, она замерла в его объятиях, он попытался возобновить разговор:
   — Тэсса, ради бога, скажи мне, что тебя беспокоит?
   — Я тоскую по Франции. Это тоска по дому, — ответила она и отвернулась.
   Тэсса почти сразу заснула, в то время как Росс долго еще ворочался, думая о том, что все-таки случилось.

20

   Росс работал в библиотеке, когда ему принесли письмо. Доставил его мальчик, которому было велено непременно дождаться ответа. Росс взглянул на подпись и удивленно поднял брови: письмо оказалось от мистера Кинга, одного из известнейших лондонских ростовщиков. Россу и прежде приходилось иметь дело с людьми этой нужной, хотя и малопочтенной профессии, и всякий раз оказывалось, что Ларри пытался что-нибудь заложить у них. В конце концов Росс учтиво попросил всех ростовщиков не брать у виконта Пелхема ни единой вещицы, и с некоторых пор его не беспокоили. Вот почему он так удивился посланию мистера Кинга.
   Надо сказать, что мистер Кинг был не совсем обычным ростовщиком. К нему обращались в трудные минуты и члены палаты лордов, и герцоги, и даже особы королевской крови. Виконт Пелхем был птицей более низкого полета, и Росс даже не стал предупреждать мистера Кинга на его счет.
   Откинувшись на спинку кресла, Росс принялся читать письмо. В нем сообщалось, что нынче утром одна молодая особа заложила у мистера Кинга ожерелье, в котором он без труда узнал фамильную драгоценность рода Сэйл. Было и еще кое-что, о чем мистер Кинг хотел бы известить его светлость. Молодая дама показала ему также брошь — рубиновую розу, вделанную в изумруд, украшенный золотыми листьями, — но не стала закладывать ее, когда узнала, что легко получит требуемую сумму за одно лишь ожерелье.
   Росс мгновенно сообразил, как именно обстояло дело. Нынче утром Ларри повез Тэссу в своем экипаже кататься по Лондону. Предполагалось, что они расстанутся возле дома Тернеров, где Тэсса намеревалась провести всю вторую половину дня. Росс же должен был отправить за женой, Салли и Джулианом карету, чтобы они могли все вместе поужинать в Сэйл-хаузе.
   Скрипя от ярости зубами, Росс смял письмо и отбросил его в сторону. Итак, Ларри, должно быть, опять залез в долги и уговорил Тэссу помочь ему, заложив одну из семейных драгоценностей. Росс даже не знал, что сердило его больше — то, что Тэсса согласилась проделать подобное у него за спиной, или то, что Ларри осмелился толкнуть ее на подобный поступок.
   Впрочем, по здравом размышлении Тэсса была им прощена. Она была наивна, его маленькая женушка, и, разумеется, понятия не имела о том, что у Ларри никогда недостанет денег выкупить это ожерелье. А уж громоздить горы лжи его шурин умел, так что немудрено, что Тэсса ему поверила. Потом Росс подумал о Ларри, и его гнев сменился глухим беспокойством. Он понятия не имел о том, как быть со своим подопечным. Прежде они хотя бы могли разговаривать друг с другом, но со временем все изменилось, и Ларри попросту перестал слушать все его увещевания. Он обожал азартные игры, не умел и не хотел считать деньги и совсем не задумывался о завтрашнем дне. А ведь у него не было ничего, кроме роскошного двухколесного экипажа и пары породистых гнедых.
   Цедя сквозь зубы проклятия, Росс вскочил и отправился разыскивать мальчишку, доставившего ему письмо.

* * *

   Салли налила чай, и Тэсса с улыбкой передала чашку Джулиану. Затем, взяв свою чашку, она села на стул поближе к камину. У всех было прекрасное настроение, потому что они только что вернулись с прогулки по Гайдпарку.
   И вот Тэсса не спеша пила чай и размышляла о том, почему в скромной гостиной Салли она всегда чувствует себя так уютно и покойно. Все вокруг было привычно и обыденно. В камине пылал огонь, молоденькая служанка только что принесла огромное блюдо, на котором лежал тминный кекс… и Салли с Джулианом привычно обменивались колкостями.
   И все же сегодня не все было так, как всегда. Тэсса знала, что в кармане ее платья лежал банковский билет на двести фунтов, и это обстоятельство заставляло ее волноваться.
   При одной лишь мысли о том, что случилось нынче утром, Тэссе стало не по себе. Ларри привез ее к лавке ростовщика, но она настояла на том, что внутрь зайдет без него. Ей не хотелось, чтобы ярость Росса — если, конечно, он когда-нибудь проведает об этой истории — обрушилась на юношу.
   Однако она надеялась, что Росс ни о чем не узнает. Во-первых, она назвалась вымышленным именем, а во-вторых, надеялась выкупить алмазное ожерелье всего через неделю. Ведь у нее имелся ее собственный капитал, оставалось только выяснить, как можно им воспользоваться.
   Тэсса взглянула на часы. Еще немного — и она встретится с Нэн и узнает ответы на те вопросы, что давно мучают ее. Подумать только — она начала подозревать даже своих друзей. И Росса, между прочим, тоже. Стояло же что-то за словами Нэн, воскликнувшей совсем недавно: «Если бы твой муж узнал, что я сделала, он бы убил меня!»
   Нет, Тэсса, конечно, понимала, что это просто цветистый оборот. Так говорят очень многие, не имея при этом в виду ничего кровавого и таинственного. И все же странно. Каким образом могли быть связаны между собой Нэн и лорд Сэйл, пэр Англии?
   «Один человек, его зовут Десмонд Тернер, расспрашивал обо мне соседей». Вот что еще сказала Нэн.
   Господи, еще и Десмонд! Ну что, что могло все это значить?!
   Тэсса глотнула чаю и завела тот разговор, который, как она надеялась, поможет ей кое-что разузнать.
   — Салли, когда ты ожидаешь Десмонда? — спросила Тэсса.
   — Завтра или в крайнем случае послезавтра, — равнодушно ответила Салли, занятая тем, что наполняла чашку Джулиана.
   — Он что, расследует очередное преступление? — полюбопытствовала Тэсса.
   Салли подняла на подругу глаза.
   — С чего ты взяла? — удивилась она.
   — Но ведь совсем недавно он занимался чем-то подобным в Йоркшире, — напомнила Тэсса подруге.
   — Ах да, верно, — согласилась Салли. — Может, и расследует. Работа у него всегда на первом месте.
   Тэсса сделала еще глоток, чтобы собраться с духом.
   — Помнится, — проговорила она с невинным видом, — когда мы только-только встретились в Париже, он рассказывал об одном из самых интересных своих дел, уверяя что оно заставило его поломать голову. Кажется, он сказа; тогда, что не успокоится, пока не разыщет убийцу.
   — Да, да, помню, — отозвалась Салли.
   — Еще бы ты не помнила! — удивленно воскликнула Тэсса. — Ведь погибшая девушка училась с нами в Академии мисс Олифант. Вот только я, к сожалению, позабыла ее имя.
   — Маргарет Хэммел, — сказала Салли. Она мельком взглянула на Джулиана и отвела глаза в сторону.
   Чашка Тэссы уже опустела, но она продолжала делать вид, что пьет из нее. Как странно! Значит, ей ничего не показалось. Она чувствовала, что все в гостиной напряглись в ожидании ее следующей реплики. Джулиан и Салли напоминали сейчас статуи, готовые ожить от произнесенного ею, Тэссой, слова.
   В Опере Нэн в ужасе шептала: «Скорее всего он принял меня за одну из старших девушек… Я почти уверена, что он убил их всех. Я искренне верила, что все это были несчастные случаи».
   Тэсса сказала:
   — Если я не ошибаюсь, Десмонд говорил тогда, будто все указывало на то, что это обычный несчастный случай. То ли экипаж сломался, то ли перевернулся, то ли лошади понесли — толком не помню.
   — Как это похоже на Десмонда — строить всяческие предположения, — засмеялся Джулиан.
   Тэсса тоже засмеялась, а Салли улыбнулась.
   — Поверишь ли, Салли, — продолжала Тэсса, — я совсем не помню Маргарет Хэммел. Ты не расскажешь мне, с кем она дружила?
   — К сожалению, я тоже ее не помню, — покачала головой Салли.
   Джулиан спросил:
   — А почему ты заговорила о мисс Хэммел? Может, кто-нибудь интересовался ею?
   Он говорил совершенно равнодушным тоном, но в его глазах светилось откровенное любопытство. Тэсса покрепче обхватила пальцами чашку, чтобы унять нервную дрожь.
   — Нет, — спокойно ответила она. — Просто Ларри недавно спрашивал меня, не знаю ли я, чем занимается сейчас Десмонд. (И это не было ложью.) Он впервые встретил человека, которому платят за расследование преступлений.
   — Ларри? — Джулиан переглянулся с Салли. — Да, верно, меня он тоже расспрашивал о Десмонде.
   Тэсса поняла, что пора перевести разговор в другое русло. Сама того не желая, она навлекла подозрения на бедолагу Ларри. Подозрения? Но в чем, ради всего святого, его могут подозревать?!
   Она опять взглянула на часы. До встречи с Нэн оставалось еще несколько часов, и Тэсса знала, что все это время ее будет снедать тревога.
   — Салли, — улыбнулась она, — твой тминный кекс просто восхитителен. Пожалуйста, напиши, как его готовить. Я непременно закажу такой же нашему повару.

* * *

   Тэсса придумала, каким образом ей удастся незаметно выскользнуть из дома, но этот план был, к сожалению, не очень надежным. Конечно, если бы Нэн не была до такой степени напугана, Тэсса попросила бы Ларри подвезти ее прямо к двери дома, где обитала сейчас Нэн. Но девушка боялась собственной тени, так что Тэссе не оставалось ничего другого, как навестить свою школьную подругу глубокой ночью.
   Вся трудность заключалась в том, что Тэсса почти никогда не была одна. Рядом с ней постоянно кто-нибудь находился. И вот теперь ей пришло в голову, что не только она опасается своих друзей и даже мужа, но и ее, Тэссу, тоже в чем-то подозревают. Или не подозревают, а попросту охраняют, сторожат — на всякий случай. Но на какой? Что с ней может случиться? Кому она может быть опасна?
   Она осторожно сняла со своей груди руку спящего Росса. Тот не проснулся, и спустя несколько минут Тэсса выскользнула из постели. Чтобы надеть пеньюар, ей хватило считанных мгновений.
   — Тэсса, — послышался сонный голос Росса. — Куда ты?
   — Я не могу уснуть, — ответила леди Сэйл. — Пойду в библиотеку, отыщу там какой-нибудь роман.
   — Хорошо, — и он повернулся на другой бок.
   Она подождала минуты три, удостоверилась, что он опять заснул, и на цыпочках вышла из комнаты.
   Как только Тэсса прикрыла за собой дверь, Росс приподнялся на локте и прислушался. Он не поверил жене. Не нужна ей никакая книга, и вовсе не в библиотеку она направилась. Но тогда куда же? Это ему и предстояло сейчас выяснить.
   Весь день он боролся с искушением спросить у нее, зачем она заложила ожерелье. Он разыскал Ларри и заставил его все рассказать. Оказалось, что ростовщик был нужен самой Тэссе. Но зачем, черт возьми, он ей понадобился? Единственное, что Росс знал наверняка, это то, что у Тэссы есть сейчас двести фунтов. Оставалось выяснить, как она собирается их потратить.
   Росс был уверен, что его жена предпримет что-то этим же вечером. Она была сама не своя, ее мысли блуждали где-то далеко, и она почти не принимала участия в общей беседе, хотя обычно бывала душой их маленькой компании. Когда же они оказались наедине в спальне, она сказала, что у нее болит голова, и отказала ему. Впрочем, Росс даже обрадовался этому. Он был так раздражен, что Тэсса наверняка бы что-нибудь заподозрила, — а так они только пожелали друг другу спокойной ночи и обменялись нежным поцелуем.
   Отбросив одеяло, Росс быстро оделся, прошел к черной лестнице, бесшумно спустился вниз и очутился на первом этаже.

* * *

   Тэсса вошла в малую столовую, которая примыкала к кухне, и поставила на стол предусмотрительно захваченную с собой свечу. Лакею, который сидел в холле, она доверительно сообщила, что никак не может уснуть и потому решила устроиться в малой столовой и немного почитать. Разумеется, в другое время она бы не снизошла до разговоров с лакеем, но ей вовсе не хотелось, чтобы он начал что-нибудь подозревать.
   Ее шерстяное платье и полусапожки лежали в том самом ящике, куда она их спрятала вечером. Переодевшись, она нащупала в кармане банковский билет и опять ощутила тревогу.
   Окно открылось совершенно бесшумно, но она нимало не удивилась, потому что удостоверилась в этом еще несколько часов назад.
   Она влезла на подоконник и спрыгнула в сад. Какое-то время она стояла неподвижно, пытаясь дышать ровнее и давая глазам привыкнуть к темноте. Справа от нее неясно вырисовывался силуэт церкви монастыря Святой Марии.
   Пока все шло хорошо, но вот как быть со сторожами, охранявшими парк, и с их огромными злыми псами?
   Тут она как раз увидела свет фонарей и услышала голоса сторожей, которые в сопровождении собак обходили владения лорда Сэйла. Вскоре они завернули за угол дома.
   Тогда, собрав все силы, Тэсса бросилась бежать.
   Парк был обширным, и, когда она наконец добралась до церковной стены, сердце у нее колотилось так, что она вынуждена была прислониться к холодным камням и передохнуть. Ей показалось, что один из сторожей заметил ее на парковой дорожке, но тогда она уже была почти у церкви.
   Она прижала ладонь ко рту, потому что была уверена, что ее громкое дыхание слышно даже в Сэйл-хаузе. Ничего подозрительного. Где-то залаяла собака, пробежал, шурша в траве, какой-то маленький зверек, ветер раскачал кроны деревьев, и они зашумели… Обычные звуки ночи.
   Но только спустя примерно четверть часа Тэсса заставила себя двинуться вперед. Она вошла под аркаду и ощупью, осторожно стала пробираться вдоль стены. Наконец она оказалась на узкой сельской улочке, вдоль которой, утопая в садах, стояли немногочисленные коттеджи. Около каждого дома горели фонари, и их неверный бледный свет слегка рассеивал темноту. Ни одно окошко не светилось. И вокруг не было ни единой живой души.
   Тэсса внимательно вгляделась в домик, где ждала ее Нэн. Он стоял прямо против церкви и тоже был окружен садом. Вернее сказать, сад был только с одной стороны дома, а с другой располагался газон. Окна были темные, горел только фонарь, висящий над крыльцом. Тэсса подняла глаза к мансарде. Ей почему-то казалось, что Нэн живет именно там. Домик окружала изгородь; в темноте белела калитка.
   Повсюду, казалось, царили мир и покой, да и как могло быть иначе, если сейчас стояла глубокая ночь?
   Внезапно Тэсса вздрогнула и отступила в тень. Оставивший было ее страх накинулся на нее с новой силой. Слишком уж тихо, слишком обыденно было вокруг. И Тэссе показалось, что кто-то нарочно устроил так, чтобы она почувствовала себя в полной безопасности.
   Она понимала, что ее тревога смешна, и все же не могла заставить себя сдвинуться с места и выйти из спасительной темноты на освещенную улицу. Но в конце концов она справилась с собой. «Я должна встретиться с Нэн, — говорила она себе, — и не только ради нее, но и ради Росса. Пора узнать, что происходит, и перестать подозревать самых близких людей».
   Решившись действовать, она подобрала юбки, чтобы они не мешали ей быстро идти, перешла улицу и взялась за щеколду на калитке. Потом она ступила на тропинку и вскоре оказалась у заднего крыльца. Фонаря там не было, но в окне виднелся свет. На столе буфетной стояла горящая свеча.
   Она легонько постучала в дверь костяшками пальцев и боязливо оглянулась. Здесь было не так темно, как возле церкви, и ей удалось различить несколько строений. Это, кажется, прачечная, а вот это — сарайчик, где хранят уголь. И вдруг ей послышался скрип — как будто кто-то открывал дверь прачечной. Потом раздались осторожные шаги, и у нее от страха перехватило дыхание.
   — Ну же, Нэн, быстрее! Я боюсь! — шепотом умоляла она подругу.
   Она опять постучала, а потом толкнула дверь — и та поддалась. Тэсса вбежала внутрь и прикрыла за собой дверь. Она бы с удовольствием заперла ее, но для этого нужен был ключ, а она понятия не имела, где его искать.
   — Нэн! — дрожа от ужаса, позвала она. — Где ты, Нэн?
   Никто ей не ответил.
   «Ничего страшного, — успокаивала она себя, — просто Нэн надоело ждать, и она отправилась спать». Что же до отсутствующего ключа, то тут тоже все было ясно. Ведь в округе так спокойно, что люди привыкли вообще не запирать дверей — ни днем, ни ночью…
   И все же внутренний голос просил, требовал, умолял: «Беги, Тэсса, беги отсюда! Тебе угрожает смертельная опасность!»
   Но прежде она найдет Нэн. Ей тоже незачем тут оставаться.
   С трудом передвигая ослабевшие от страха ноги, она вошла в буфетную и взяла свечу, стоявшую в подсвечнике на разделочной доске.
   — Нэн, — опять окликнула она, с удовольствием отметив, что на этот раз ее голос звучит увереннее.
   Убедившись, что на первом этаже никого нет, Тэсса начала подниматься по лестнице.
   — Нэн! — то и дело повторяла она. — Где же ты, Нэн?
   Кругом царила мертвая тишина. Пламя свечи колебалось, и по стенам метались жуткие тени. Сердце Тэссы трепетало, точно птичка в силке птицелова.
   Лестница упиралась в дверь, и дверь эта была распахнута настежь. Тэссе стало так жутко, что она остановилась, не в силах переступить порог.
   Кто знает, что найдет она в этой комнате? Может, Нэн, плавающую в луже крови, может, огромный нож или даже острый, как бритва, топор…
   Это оказалась спальня. Кровать была разобрана, но пуста. Взгляд Тэссы обежал комнату, и волосы у нее на голове зашевелились. Кругом все было перевернуто. Кресла вспороты, диван тоже… Картины на стенах висели косо, а некоторые так и вовсе сорвались с гвоздей. Ящики комода были выдвинуты, их содержимое грудой валялось на полу. И кровать вовсе не была разобрана — в ней что-то искали и потому переворошили…
   В этой спальне имелась еще одна дверь, и Тэсса осторожно подошла к ней. Она выходила на площадку, откуда вниз вела крутая деревянная лесенка. Очевидно, ею обычно пользовались слуги, и скорее всего она заканчивалась в той самой буфетной, где Тэсса взяла свечу. Возвратившись в спальню, Тэсса попыталась понять, что же ей делать дальше. Пожалуй, надо привести сюда Росса. С Нэн почти наверняка случилась беда.
   Ее рука как раз легла на перила главной лестницы, когда внизу раскрылась дверь и кто-то начал медленно подниматься по ступеням.
   — Нэн? — крикнула Тэсса охрипшим от страха голосом. — Это ты?
   Идущий замер на месте, и в доме опять воцарилась тишина. Однако Тэсса явственно слышала чье-то дыхание.
   И она была уверена, что это не Нэн.
   Ее охватила паника, и она метнулась к лестнице для прислуги. Ей даже в голову не пришло спрятаться, затаиться — она думала только об одном: поскорее покинуть это страшное место. Стремительно сбежав вниз, она влетела в буфетную, по-прежнему сжимая в руке тяжелый подсвечник со свечой, и попыталась открыть заднюю дверь.
   И тут ее ударили. Свеча упала на пол, и дом погрузился в темноту. Тэсса громко вскрикнула, бросилась в сторону, а потом замерла на месте. Ее мозг работал с лихорадочной быстротой. Она понимала, что убийца — да, да, конечно же, убийца, в этом нет никаких сомнений! — преграждает ей путь к выходу. В прихожей было две двери, и Тэсса понятия не имела о том, какая из них выходит в сад.
   Незнакомец опять набросился на нее. Она ощутила запах пота и слабый аромат табака. Почувствовав на своем лице его дыхание, она ойкнула и выбросила вперед руку с тяжелым подсвечником. Удар был так силен, что ей на мгновение показалось, что она сломала себе запястье. Нападавший охнул, застонал и на шаг отступил от своей жертвы. И тогда Тэсса одним прыжком очутилась у двери, распахнула ее и выбежала в сад.
   Она ни разу не оглянулась. Ее гнал вперед инстинкт самосохранения. Она хотела одного — выжить! Она даже не заметила, что на ее пути вдруг оказалась живая изгородь. Проскочив ее, Тэсса понеслась к Сэйл-хаузу, ни на секунду не останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Ей казалось, что, если она остановится, убийца тут же накинется на нее и задушит. И, только завидев свет фонарей и услышав, как перекликаются сторожа и лают собаки, она громко зарыдала.
   Пробежав еще несколько шагов, Тэсса, обессиленная, рухнула на траву. Она жадно втягивала в себя ночной воздух, а собаки скакали вокруг и норовили лизнуть ее в лицо.
   Она заметила двух сторожей, подбегавших к ней, и обрадовалась, что они вооружены. Она попыталась рассказать им о Нэн и о том, что случилось с нею самой, но из ее горла вырвался только хрип.
   Один из сторожей сорвал с плеча ружье и выстрелил в воздух. Со всех сторон к ней спешили слуги с фонарями. Среди них был и Росс. Завидев мужа, Тэсса с трудом поднялась и кинулась ему на грудь.
   Росс отправил Тэссу домой, дав ей нескольких провожатых. Он и сам бы пошел с ней, но Тэсса так умоляла его поскорее отыскать ее подругу, что он внял ее просьбам — просто чтобы не расстраивать ее. Она мало что успела рассказать ему, но главное он понял: двести фунтов предназначались для Нэн Робертс, которая переживала тяжелые времена. Подруги договорились встретиться в коттедже глубокой ночью. И пока Росс сходил с ума, не понимая, куда подевалась его жена, на Тэссу напал какой-то человек.
   Он был так зол на этого неведомого мерзавца, что не раздумывая всадил бы ему пулю в голову и не испытал бы при этом ни малейших угрызений совести. Господи, как же напугана Тэсса! Но что стряслось с Нэн Робертс? Росс прекрасно помнил это имя. Десмонд не сумел тогда разыскать ее, и вот теперь она объявилась сама! Пока Росс мог только догадываться, какое отношение имеет к той давней истории Нэн Робертс (которая тоже училась тогда во Флитвуд-Холле), но, чтобы узнать все наверняка, ему следует отыскать ее.
   Послав одного из своих людей за местным коронером, Росс приказал остальным своим спутникам — а их насчитывалось около десятка, причем некоторые имели при себе ружья, — растянуться цепью и начать прочесывать улицу и сад, окружавший зловещий коттедж. Он чувствовал себя так, словно находился на охоте и собирался затравить крупного зверя. Однако нынче ему не повезло — зверю удалось уйти от преследователей.
   Когда Росс и его люди подошли к домику, где жила Нэн Робертс, Росс первым делом осмотрел парадную дверь. Она не была заперта, но и следов взлома он не обнаружил.
   В узкую прихожую выходили четыре двери. Высоко подняв фонарь, Росс толкнул ближайшую, оказавшуюся дверью в столовую. В комнате царил страшный беспорядок — все ящики были выдвинуты, стулья опрокинуты, их обивка исполосована ножом. Тот же хаос предстал его глазам и в гостиной, находившейся по соседству. Затем он вошел в спальню и замер на пороге. В этой комнате тоже что-то тщательно искали, но не беспорядок заставил сердце Росса биться чаще и сильнее.