Страница:
— Я вообще-то имел в виду, что ты после недавнего и серьезного ранения уже стоишь на ногах, но твоя постановка вопроса мне нравится больше. Попросить ребят выйти?
Я окинула взглядом абсолютно несмутившихся эльфов (видно не впервой им была бы такая просьба) и почему-то слегка помрачневшего Эрвина. Посмотрела на ожидавшего ответа принца. Ну что ж сама видела к чему дело идет. Надо объясниться. Парень он неплохой (для эльфа) поэтому традиционный и коронный в таких случаях вариант, справа в челюсть, был не к месту.
— Оссолоэт… Тьфу, ты! Пока выговариваешь, забудешь, что спросить хотела. Можно я тебе имя как-то сокращу?
— Только не Оссол, — попросил тот. — А так, давай. После «Вирда» и «Лиссы», ты меня уже не удивишь.
— Лэт?
— Если ты хочешь.
— Так вот, Лэт, есть у меня такой друг-сокурсник Кир Ветрогон, красавчик, обходительный, просто жуть, самоуверенный, до неприличия, и, естественно… бабник. Примерно с шестнадцати лет он усиленно флиртует и очаровывает меня, пытаясь уложить в койку. Не так давно он отказался от этой идеи… Нет, не потому что разонравилась, а потому, что встал перед выбором: рискнуть и получить новую любовницу или проиграть и потерять старого друга. Вместе это не получалось совместить.
— А у него был шанс стать твоим любовником? — на полном серьезе спросил принц.
— Да, возможно, был и такой шанс… Но еще возможнее был шанс потерять друга.
— Тогда я, пожалуй, тоже не буду рисковать, — пожал он плечами, поразмыслив.
Мы обменялись взглядами, которые ни для кого не стали секретом. Вас отшили, Ваше Высочество, но так вежливо и ненавязчиво, что просто грех было плевать в протянутую руку дружбы.
Возникла неловкая пауза, которую прервала Кариль ворвавшаяся в комнату с радостным криком:
— Госпожа Иллия, я нашла ваши вещи!… Ух, ты, Светлая Богиня!…- среагировала она на присутствие наследника со свитой в моей комнате. — То-то под дверью Люсирэль с подругами вахту несут!… Ой!…- испугалась она собственной смелости, глаза округлились, и эльфийка прижала к себе мою дорожную сумку, пытаясь укрыться за ней как за щитом. — Я не так сказала… То есть… Ну, я имела в виду…
— Ничего в нашем дворце скрыть нельзя! — раздраженно вздохнул Лэт. — Еще и разнесут, что я у тебя ночевал. А что мне дед тогда выскажет?!…
— Ну-у, дед-то у тебя не дурак, — попыталась я его утешить, — он-то понимает, что этой ночью ничего не могло быть.
— А-а, во всем, что касается тебя, он непредсказуем, — отмахнулся принц, направляясь к двери. — Ведь поверил же он в то, что вы с Вирдирионом стали любовниками.
— А ты, значит, не поверил? — удивилась я. — Что ж тогда поддакивал?
— Я хорошо знаю Владыку, и, как мне кажется, понял твою суть. Чтобы вы так быстро сошлись вас нужно напоить до невменяемого состояния. А поддакивал потому, что ничего мирское мне не чуждо, в том числе и розыгрыши. Да я б и не такое сказал, лишь бы еще раз увидеть, как у alfiлица вытягиваются.
— Понятно. Кстати, спасибо за Малика! Сколько заплатили?
— Он ничего не взял.
— А кто с ним рассчитывался?
Принц смерил меня взглядом, а потом погрозил пальцем:
— Не-а, так дело не пойдет. У героя есть пожелания остаться неизвестным.
— Ясно. Тогда, последний вопрос: сколько ты проиграл?
В глазах принца сначала скользнула тень недоумения, потом проявилось смущение и досада, что не удалось скрыть какой-то глупый инцидент, но надежда победила.
— О чем это ты? — захлопал он глазами.
— О сумме, которую ты кому-то должен, так как не смог со мной переспать… Не делай обиженное лицо… Как говорит в таких случаях моя бабушка, актер из тебя паршивый. Спорил же?
Он покосился на товарищей, которые немедля потупились в пол, будто золотой искали, и, пожевав нижнюю губу, тихо ответил:
— Да… Но это давно было, еще до фуршета. Кто проболтался?
— Никто, — ответила я, поправляя тюльпаны в корзине и думая, что все мужики одинаковые, что люди, что эльфы.
— Тогда… — прищурился Лэт, косясь на свой защитный амулет.
— Нет, я не сканировала ни тебя, ни твоих подчиненных. Просто вы не оригинальны.
— Это как?
— В Академии такой спор уже был, ставки делали на Кира. В королевском дворце тоже, ну там полно имен называли, всех не упомнишь. Даже в моем замке заключали пари на молодого графа Позерского, это наш сосед. Так что не тушуйся, молний не будет.
— Почему? Обычно девушек задевает такое пари. Оскорбление девичьей чести!
— Ну, девичья честь — это святое, конечно! Однако меня легче оскорбить личностно, чем по половому признаку. В Академии выдрессировали.
— Ясно… Учту… А вообще, выигравшие когда-то были? — лукаво усмехнулся тот.
Я предостерегающе покачала головой, чтоб, как говорится, не терял берегов.
— Ладно, вопрос снимается как некорректный.
— Сам сколько ставил? — теперь пришла моя пора хитро щуриться.
— Двести никсов.
— Выигравшие-то есть?
— Один. Он, кстати, совсем недавно ставку поменял, — принц бросил вопросительный взгляд себе за спину. — Ну, как объяснишь? Покайся перед проигравшими товарищами!
— Мы не договаривались, — буркнул Эрвиан. — Просто я с ней пообщался и понял, что вам, простите Ваше Высочество, ничего не светит.
— Это почему?
— Характер у нее не такой.
— Вот так! — развел руками приниженное высочество. — Молчит — молчит, потом выдаст. Сколько выиграл?
Эрвиан бросил на меня довольный взгляд и не смог скрыть этого довольства в голосе:
— Полторы тысячи никсов!
Даже Лэт присвистнул удивленный такой суммой, а я немедленно решила остудить везунчика:
— Половина моя!
— Это почему?!- возмутился Эрвиан.
— Потому как я тоже выигравшая, — тот, подумав, что легче будет так откупиться, кивнул. — А кто у вас ставки принимает?
Вперед вышел смуглый полуэльф, явно принадлежавшей к магической братии.
— Готова спорить на «выигранную» сумму, что ваш кронпринц, не смотря на только что произошедшее действо, не оставит попыток соблазнения, — и это была не беспочвенная самоуверенность, я делала выводы, ведь Кир своих попыток так и не оставил.
Эльфы сначала воззрились на меня, потом на принца. Тот загадочно усмехнулся и пошел к двери, но, уже взявшись за ручку, испортил мне все пари:
— Конечно, не оставлю. Дураком бы был, если бы прекратил все усилия, — и, подмигнув Кариль, вышел из комнаты.
Та покраснела и с обожанием уставилась на дверь, в которую выходили остальные.
— Кариль, — окликнула ее я.
Тишина.
— Кариль!
— А?!… Что?!…- подхватилась та.
— Ты хотела отдать мои вещи, — терпеливо пояснила я.
— Ах, да… Ой, слышите?!…
Я тоже прислушалась и узнала голос Оссолоэта.
— …Радость моя, даже не знаю, что тебе сказать при такой встрече! Разве что… какого беса ты делаешь в королевских покоях?!…- дальше слова зазвучали приглушенно и их стало не разобрать.
— Так ее!…- вполголоса буркнула Кариль.
— Я вижу, госпожу Люсирэль, ты не очень любишь?
— Она мою сестру оскорбила… опозорила, — потрясла та кулачками, как бы угрожая отсутствующей здесь врагине. — Фэнриль лучше нее танцует, а многие мужчины считают, что она и красивее Люсирэль. И чтобы та не затмевала эту гадину на балу, моей сестре добавили в бокал несколько каплей медовичного настоя. Представляете, что было?!… Это был бал в честь дня рождения короля!… Фэнриль не могла уйти!…
Еще бы, медовица, очень сильное слабительное, но имеет неприятный привкус, а вот несколько капель можно было и не заметить. Конечного результата не было, но вот… В общем, «амбре» вокруг девушки стояло порядочное.
— А как вы узнали, кто виноват?
— Так эта мерзавка сама призналась!… Еще и издевалась… Обидное прозвище придумала.
Возмущения эльфийки я понять могу и на месте ее сестры…
Мда, но я другое дело. Пакостить магу — «внушителю» мог решиться только очень крупный идиот. Например: моя тетка Улиана, когда пыталась объявить меня воровкой, заявив, что драгоценности моей матери принадлежат теперь ей, как новой княгини Лацской, и я не смела их забирать. Тогда в сердцах я назвала ее отвратительной жабой… И та в течение недели скакала по замковому парку, питалась мошками и строила глазки лягухам во рву, правда, и там на нее никто не польстился. Как говорила бабуля, будь мой дядя Икторн посмелее, то воспользовался бы удобным случаем избавиться от стервы-жены, спихнув ее вполне законно в дом сумасшедших. А так, заклятие спало, тетка вернулась в норму (в ее понимании), а я получила первого в своей жизни врага, как потом окажется, увы, не последнего.
— И как твоя сестра ей отомстила? — вернулась я к прерванному разговору.
— Никак, — печально развела руками эльфийка. — Она же любовница наследника, по крайней мере, была. И из влиятельной семьи, они могут сказать пару слов и папа без работы останется.
— Ох, всему вас эльфов надо учить! — с укором посмотрела я на Кариль. — Чтобы не было отрицательных последствий нужно действовать законно, быстро, убойно, в вашем случае еще и скрытно, чтобы противник долго не мог отойти от пережитого и не знал, кого за такой подарок судьбы благодарить.
— Это как? — раскрыла та рот в предвкушении.
— Это взять и в купальне насыпать ей в нижнее белье молотого перца, а потом, после результата, конечно по-секрету, разнести по дворцу, что Люсирэль как-то подозрительно чешется… Это взять и прислать какое-нибудь липовое уведомление, что парик для госпожи такой-то готов, и «потерять» его где-то во дворце, чтоб пока дошел до адресата все кто хочет и не хочет, перечитали… Да мало ли что можно придумать?
— Мы с сестрой ничего не придумали. А вы так делали?
— Почти, — мечтательно улыбнулась я, вспомнив прошлое. — Только мои противниками были мужчины-маги. В Академии нужно было себя сразу поставить высоко, и на пощечину бить кувалдой.
— Спасибо.
— За что?
— За участие.
— Это всегда, пожалуйста. Нужны будут еще пакости обращайся.
— Я… э-э-э… выйду ненадолго? — смущенно попросила она.
— Иди. Пока вещи разберу что ли… — махнула я ей.
Эльфийка быстро выпорхнула из комнаты. Пари держу, побежала к сестре, на возмездие подбивать.
Осторожно доковыляв до стула, я села, впервые с благодарностью относясь к эльфийской моде приписывающей мебели высокие спинки.
В сумке все осталось так же, как и в день моего отбытия на фуршет. Даже не верится, что прошло уже больше двух недель. Форма мятой грудой лежала сверху, под ней находился кинжал в ножнах, комплект белья (ура-а-а!!!), парочка лечебных зельев… а это что? Похоже, что бывший бутерброд с копченой грудинкой. Так, это лучше не открывать…
Ну-с, что у нас есть еще: сапоги, колода карт, фляга (должна была быть с чаем, но… ухх, хорош коньячок!)… Так сигареты (хм, не помню, чтоб покупала, ребята от магистров, что ли спрятали?), книга по истории магии (а это как сюда попало?), расческа, заколки (между прочим бриллиантовые). Духи (ох, бабуля, вот именно их мне в походах и не хватает!), помада и пудреница (а это точно моя сумка?), настой противозача… чего-о-о? (так, бабулю больше к сумке не подпушу!). Деньги! Хм, где-то пятьдесят "ванюшек" [20]и двадцать "магичек" [21], если обменять на эльфийские получится около сорока никсов. Еще Эрвиан должен семьсот с лишним… Да я богачка! Ну, по крайней мере, на сувениры должно хватить. Вроде все…
Я встряхнула белую, когда-то, тряпицу, которая по идеи должна была быть верхней частью формы, но в таком мятом состоянии мало напоминала рубашку. Штаны были не лучше, да еще и в грязных разводах. Конечно, я же в форме на стрельбищах была, а потом сразу исчезла, так что ей не кому было заняться. Рядом на стол я положила фиолетовый тосс, его я на состязание не одевала, по просьбе наставников, но состояние того все равно было ничем не лучше предыдущего облачения. Спасибо, что хоть вообще сохранили вещи "государственной преступницы".
Да-а-а, такое надевать нельзя, а я так надеялась… Впрочем даже сейчас эти мятые тряпочки мне дорожи самых красивых эльфийских нарядов. Академия!… Ностальгия!…
Форма там была почти такая же, только тосс был тоже белым. Правда, у адептов завязочек побольше, заклепочек… чтобы эффектнее смотрелось (учатся в столице как-никак!), а у нас все практичнее, чтобы в случае ранения можно было быстро снять. А что вы так удивляетесь? Знаете, сколько было случаев, когда раны затягивались вместе с кусками одежды?! Я лично на трех присутствовала… Приятного мало.
А так как у стажеров больше вероятностей получить ранение, то и форму перекроили, но цвет оставили прежний.
Вы скажете: что же может быть практичного в белом цвете?
Отвечу честно: ничего. Академии пришлось нанять штатного мага-пенсионера (конечно, не боевого), что бы тот, после стирки, постоянно обновлял защитные заклинания на форме. Муторно, но что поделать, это был единственный цвет, который не означал какое-либо направление в магии. Лет шестьдесят назад адепты ходили в черной форме и уж очень напоминали учеников Красной Обители, это принесло некоторые осложнения с духовенством (типа: темные силы, то да се…), поэтому цвет изменили.
Через два года, когда у адептов проявляются склонности к разным видам магии, на рукавах появляются трехцветные нашивки: первый цвет (верхний) — основная направленность, второй (средний) — поддержка и последний — дополнительное направление. Для примера: я щеголяла с фиолетово-сине-оранжевой нашивкой.
Опережая вопросы, поясняю: официально синий цвет продолжают относить к пространству, даже после того как из него вынули одно из составляющих, Межрасовый Магический Совет запретил манипуляции со временем (да кто ж его слушает? вы мой «Стазис» припомните).
Через год после выбора специальности на тоссе появляются серебристые руны, сообщающие о принадлежности адепта к какой-то из стихий.
Сначала мне казалось, что вся эта цветовая феерия, это для красоты, для похвальбы перед другими магическими заведениями, мол, вот у нас какие ученики! А потом поняла (прочитала!) что это элементарный учет. Каждый год Директор предоставлял в Магический Конвент отчет, что у него на обучении находится столько-то «воздушников», "водников", «земельщиков», "огневиков", а также «силовиков», "элементалистов", «пространственников», "внушителей" (эта строка за шесть лет не поменяла количество ни разу) и так далее… А там уже делали выводы. Правда для чего я так не смогла понять. При всем уважение к архимагам, они никак не могут по своему желанию увеличить количество адептов в какой-то из групп или перезаписать «огневика» в «водники». Бюрократия!…
Потом все это бумагомарание ложится на плечи тех магов, к которым переходит ответственность за стажирующихся выпускников, а затем к тем, кто помогает практикантам. Стоит ли упоминать, что обычно маги не горят желанием брать с собой зеленого новичка.
Стажеры и практиканты добавляют к форме цветной тоссом, расшитый рунами принадлежности к стихии (не все время, но это как визитка), пока не становятся магистрами, тогда появляются разноцветные мантии.
Кстати, работающие боевые маги никакими цветовыми символами не пользуются, предпочитая просто удобную одежду и броню, потому, как говорит один мой знакомый тифлинг: "Не хрена светить перед врагом своими козырями!".
Тут меня прошибла «ужасающая» мысль, что за все время, после моего чудесного спасения, я ни разу не вспомнила о наставниках, не поинтересовалась где они, что с ними, почему не пришли ко мне? Надо было у Оссолоэта спрашивать, а я расслабилась.
В дверь постучали и сразу открыли.
— Это я! — радостно возвестила Кариль. — Обедать будете?
— Заноси, — скомандовала я. — Кариль, а нельзя ли попросить привести мою одежду и обувь в нормальный вид?
— Конечно, можно. Сейчас же отнесу в прачечную, — и подхватила со стола мои вещи.
Честно говоря, не ожидала от нее такой прыти, похоже, она искренне радуется, что ее определи ко мне в горничные… С чего бы это? Я опустила глаза к подносу с едой, чтобы эльфийка ничего не заподозрила и поверхностно прошлась по ее сознанию.
Да-а-а, госпожа Иллия, доверчивее надо быть… и скромнее! Это для вас королевские покои как само собой разумеющееся, а для этой девочки золотая мечта. А еще здесь есть один экземпляр мужского пола, который заставляет сердечко юной эльфийки биться сильнее. Пусть он для нее не доступен, как солнце в небесах (это ее высказывание) так хоть полюбуется вблизи. Да, Ваше Высочество, умеете вы кружить дамам головы!… Ага, а вот теперь проскочило какое-то чувство вины. Интересно, откуда?
— Госпожа Иллия, — окликнула меня Кариль от двери, — вы только сильно не ругайтесь. Ладно?
— Что случилось, Кариль?
— Я девочкам рассказала, что принц вам корзину тюльпанов подарил из личной оранжереи короля Шеолмина. — Даже так, надеюсь, он знал что делал.
— И что в этом страшного?
— Люсирэль это слышала.
— И?…
Эльфийка сделала глубокий вздох и мужественно призналась:
— Я это сделала нарочно. Хотела, чтоб она ревновала и страдала. А теперь волнуюсь, как бы она на вас не отыгралась.
— Кариль, не переживай. Люсирэль я уж как-то смогу дать отпор, если у нее хватит мозгов призвать меня к ответу.
— Мозгов, может, у нее и немного, но вот гордыни через край, — предупредила она меня и отправилась в прачечную.
Я принялась за еду, попутно обдумывая у кого можно спросить о магистрах и как бы мне побеседовать с пленниками. Примерно минут через десять в дверь снова постучались и в комнату, сияя счастьем, впорхнула Хитоми.
— Как я рада, что ты жива! — вскрикнула та, с умилением глядя на меня. — Кушай, кушай, тебе надо поправляться. Я тебе тоже кое-что принесла, — она махнула рукой, и ее прислужница внесла корзинку с апельсинами. Большая редкость в наших широтах.
— Откуда? — только и смогла спросить я.
— Попросила у Шеолмина телепортировать меня в Пексин.
— Я одна это и за неделю не съем.
— Угостишь кого-нибудь, — беспечно сказала пексинка, садясь напротив и приказав:- Лэй, почисти пару апельсинов.
Служанка поставила свою корзинку рядом с подарком принца и, выбрав, два плода принялась за дело.
— Как ты себя чувствуешь? — продолжила Хитоми, с заботой заглядывая мне в лицо. — Ты стала совсем бледная. Что и неудивительно, столько крови потеряла… Зря мне не дали придушить ту гадюку! — неожиданно злобно сверкнула она глазами и пальцы сжали воздух как горло воображаемой противницы. — Ты не поверишь, эти ребята в красном так шустро прыгают, я только раз и успела ударить!
Значит, звук удара мне не послышался. Приятно думать, что за тебя будет кому отомстить… Не то что эти мужики!
Я отвечала на вопросы пексинки не понимая, откуда такая тревожность и забота. Конечно, мы с ней и не враждовали, но все-таки не настолько были близки.
— Шеолмин сказал за тобой присматривать, чтобы никто не обижал, — призналась она, принимая кающийся вид. — А я вот… не доглядела.
— За мной вообще трудно присматривать, — утешала я ее. — У меня, по мнению некоторых, шило в заднице и не известно, в каком направлении оно в следующую секунду кольнет.
Хитоми промолчала, но всем своим видом показывала, что такой формулировкой она вполне согласна.
— Как идет регенерация? — спросила она, после небольшой паузы.
— Потихоньку, — ответила я, беря у Лэй дольку апельсина.
В дверь забарабанили, я вздрогнула (все нервы с этими эльфами расшатала!) и подавилась апельсиновым соком.
— Войдите, — сказала вместо меня Хитоми, подавая салфетку.
В дверь быстрым шагом вошла госпожа Зельфиль, несшая в руках что-то красное, за ней прошмыгнула еще одна эльфийка примерно одного возраста с Кариль.
— Сиди-сиди… — нервно махнула она мне рукой и чуть кивнула Хитоми:- Добрый день.
Пексинка ответила ей тем же.
— Иллия, как ты себя чувствуешь? Ходить можешь, как погляжу. Тебе нужно срочно одеться! — после чего встряхнула свою ношу, демонстрируя платье по так ненавистной мне эльфийской моде.
— Я отправила Кариль в прачечную… — осторожно начала я, не понимая, куда делось все добродушие и откуда в глазах столько бешенства.
— Да встретили мы ее. Не успеет она к тебе с одеждой!
— А куда торопиться-то? — удивлялась я все больше, наблюдая как молоденькая эльфийка приоткрыв дверь, заглядывает в щелку.
— Сейчас к тебе один… мерзкий тип заявится, нужно встретить его во все оружия.
— Это кто? — насторожилась я, замечая, как прищурилась и также подобралась пексинка.
— Советник Тоал'Элени. Отец Алузалии.
— И что ему от меня надо? — начала я подниматься из-за стола.
— Уличить тебя во лжи. Якобы ты оклеветала его ненаглядную дочурку… Ну, быстрее-быстрее…
— Тетя, они идут! — испуганно зашептали от двери.
Хитоми и Лэй также бросились помогать мне одеваться. От корсета я сразу отказалась, заявив, что такой боли не стоит, ни один gikayсоветник. Остальные, на сей раз, согласились, что рану, действительно, тревожить не надо. Меня еле-еле успели впихнуть в платье, прикрыв босые ноги подолом, когда дверь без стука (вот хам!) распахнулась, чуть не сшибив подглядывающую эльфийку, и в дверях показался расфуфыренный эльф.
— Где эта презренная лгунья! — обвел он всех присутствующих в комнате пылающим взглядом. Видно, по его мнению, только я была достойна такого эпитета поэтому, остановившись глазами на мне, тот потребовал:- Немедленно извинись перед моею дочерью, наглая дрянь!
— Советник, вы должны покинуть комнату! — строго сказал стражник за его спиной.
— Я сам знаю, что я должен! И никакой человеческий выродок мне не указ! — гаркнул на него советник.
Стражник-полуэльф крепче обхватил копье, нисколько не скрывая того, как бы ему хотелось вонзить его в обидчика. За дверями начался собираться народ, стремясь успеть на скандальное представление.
— Его Величество строго-настрого запретил впускать в эту комнату кого-либо кроме личных друзей госпожи Лацской, — процедил он сквозь зубы.
— Да я, хвала Та'алиссе, не являюсь другом этой подстилки, как эти две потаскухи, — ткнул он пальцем в сторону Хитоми и Зельфиль. — Но в комнату войду, чтобы вытрясти из этой сучки правду!
Та-а-ак… Да я…
— Советник, не смейте оскорблять порядочных женщин! — воскликнула госпожа Зельфиль, побледнев от гнева. Хитоми ничего не сказала, но ее раскосые глаза загорелись холодным огнем, так что Тоал'Элени стоит теперь почаще посматривать за спину, как бы сюрикен в задницу не прилетел.
— Это ты-то порядочная?! Нарожала мерзких полукровок, от которых ничего кроме гадости, — теперь он ткнул пальцем в меня, — не видывали! Или эта косоглазая рабыня?! Которая только и может, что монарха ублажать и то погано, раз он по другим шляется!
— Да что ж это…?! - попыталась что-то противопоставить ему госпожа Зельфиль, но губы у нее задрожали, и она обвела толпу беспомощно-просящим взглядом. Но никто не откликнулся.
Рука госпожи Хитоми плавно заскользила по шелковому наряду к поясу. Я перехватила ее, чуть качнув головой.
— Пш-шел вон отсюда, хам! — прозвучал холодно-презрительный голос, в котором я с трудом опознала свой. На мгновение мне показалось, что это бабушка, так была схожа интонация. — Здесь тебе не бордель, чтоб с ноги дверь открывать.
— Что-о-о?!
— Повторяю для больных дебилизмом: выйди вон! — я взяла тон, каким обычно моя бабушка говорит с равными, но недостойными ее внимания. Вот только боюсь, на словесное изящество меня не хватит.
— Не сметь!!! Я — советник самого короля, орденоносец…
— Да мне трижды начхать, кто ты и что ты носишь! Для меня ты свинья!… Хамло непотребное!… Как язык только повернулся женщинам такое сказать?! Козел драный!…
— Ты, человечица убогая, как ты вообще дерзнула вякать на меня?!
— Молчать!!!- стекла жалобно звякнули и покрылись инеем. — Приперлась без приглашения какая-то разноряженая задница и в моей комнате еще смеет оскорблять меня и моих гостей! Iokargjkay, da joldi an oher mote!Ты что думал я это все терпеть буду?!… De-lati ax v''jopaa!Совсем страх потерял?!… Прийти к боевому магу, чтобы облить помоями?!! Кому мозги на хранения сдал, индюк щипаный?! Или ты думал, что я как ваши дамочки с жалобными петициями к королю побегу? А вот х… вам! Mat' vasu ufsi razdolat' !И стоишь ты до сих пор в полном здравии только потому, чтобы суметь перед королевским судом ответить, как сумела твоя семейка до предательства сумела докатиться!… Правда, я так думаю, на вопросы можно и сидя отвечать, так что ноги могу тебе спокойно переломать.
— Моя дочь не предавала корону! — вскинулся эльф уже несколько растерявший былую уверенность. Неужели ни кто отпор раньше не давал?
— Она не предавала корону? — мои губы растянулись ядовитой ухмылке. — Ты хочешь сказать, что она всего лишь трахалась с демоном?! А вот он как раз и хотел убить короля!
По толпе прошелся ропот, некая смесь ужаса и предвкушения. Думаете, я сдуру разболтала государственную тайну? Не-э-эт, я просто подстраховалась, теперь этот факт точно всплывет на суде, замять не удаться. Так что огребет эльфийка с папочкой по-полной!
— Ах ты, сука! Это все ложь! Ты подавишься этими словами! — эльф окончательно слетел с катушек и ринулся ко мне.
Не знаю, что он пытался доказать, нападая на мага, который уже плел "Копья вечности", но тут вперед метнулась пексинка, в прыжке засветив советнику в грудь ногой. Тот отлетел, но, как ни странно, не отрубился, а попытался встать. По комнате разнеслось залихватское "Кий-йя!", и Хитоми от души заехала нахалу пяткой в нос. Противник завалился на спину, демонстрируя всем разбитую физию, а пексинка шагнула вперед, делая несколько резких пасов руками, и извлекла из широких рукавов два двусторонних клинка. Толпа замерла в ожидании. Стражник нехотя протянул руку и попросил:
Я окинула взглядом абсолютно несмутившихся эльфов (видно не впервой им была бы такая просьба) и почему-то слегка помрачневшего Эрвина. Посмотрела на ожидавшего ответа принца. Ну что ж сама видела к чему дело идет. Надо объясниться. Парень он неплохой (для эльфа) поэтому традиционный и коронный в таких случаях вариант, справа в челюсть, был не к месту.
— Оссолоэт… Тьфу, ты! Пока выговариваешь, забудешь, что спросить хотела. Можно я тебе имя как-то сокращу?
— Только не Оссол, — попросил тот. — А так, давай. После «Вирда» и «Лиссы», ты меня уже не удивишь.
— Лэт?
— Если ты хочешь.
— Так вот, Лэт, есть у меня такой друг-сокурсник Кир Ветрогон, красавчик, обходительный, просто жуть, самоуверенный, до неприличия, и, естественно… бабник. Примерно с шестнадцати лет он усиленно флиртует и очаровывает меня, пытаясь уложить в койку. Не так давно он отказался от этой идеи… Нет, не потому что разонравилась, а потому, что встал перед выбором: рискнуть и получить новую любовницу или проиграть и потерять старого друга. Вместе это не получалось совместить.
— А у него был шанс стать твоим любовником? — на полном серьезе спросил принц.
— Да, возможно, был и такой шанс… Но еще возможнее был шанс потерять друга.
— Тогда я, пожалуй, тоже не буду рисковать, — пожал он плечами, поразмыслив.
Мы обменялись взглядами, которые ни для кого не стали секретом. Вас отшили, Ваше Высочество, но так вежливо и ненавязчиво, что просто грех было плевать в протянутую руку дружбы.
Возникла неловкая пауза, которую прервала Кариль ворвавшаяся в комнату с радостным криком:
— Госпожа Иллия, я нашла ваши вещи!… Ух, ты, Светлая Богиня!…- среагировала она на присутствие наследника со свитой в моей комнате. — То-то под дверью Люсирэль с подругами вахту несут!… Ой!…- испугалась она собственной смелости, глаза округлились, и эльфийка прижала к себе мою дорожную сумку, пытаясь укрыться за ней как за щитом. — Я не так сказала… То есть… Ну, я имела в виду…
— Ничего в нашем дворце скрыть нельзя! — раздраженно вздохнул Лэт. — Еще и разнесут, что я у тебя ночевал. А что мне дед тогда выскажет?!…
— Ну-у, дед-то у тебя не дурак, — попыталась я его утешить, — он-то понимает, что этой ночью ничего не могло быть.
— А-а, во всем, что касается тебя, он непредсказуем, — отмахнулся принц, направляясь к двери. — Ведь поверил же он в то, что вы с Вирдирионом стали любовниками.
— А ты, значит, не поверил? — удивилась я. — Что ж тогда поддакивал?
— Я хорошо знаю Владыку, и, как мне кажется, понял твою суть. Чтобы вы так быстро сошлись вас нужно напоить до невменяемого состояния. А поддакивал потому, что ничего мирское мне не чуждо, в том числе и розыгрыши. Да я б и не такое сказал, лишь бы еще раз увидеть, как у alfiлица вытягиваются.
— Понятно. Кстати, спасибо за Малика! Сколько заплатили?
— Он ничего не взял.
— А кто с ним рассчитывался?
Принц смерил меня взглядом, а потом погрозил пальцем:
— Не-а, так дело не пойдет. У героя есть пожелания остаться неизвестным.
— Ясно. Тогда, последний вопрос: сколько ты проиграл?
В глазах принца сначала скользнула тень недоумения, потом проявилось смущение и досада, что не удалось скрыть какой-то глупый инцидент, но надежда победила.
— О чем это ты? — захлопал он глазами.
— О сумме, которую ты кому-то должен, так как не смог со мной переспать… Не делай обиженное лицо… Как говорит в таких случаях моя бабушка, актер из тебя паршивый. Спорил же?
Он покосился на товарищей, которые немедля потупились в пол, будто золотой искали, и, пожевав нижнюю губу, тихо ответил:
— Да… Но это давно было, еще до фуршета. Кто проболтался?
— Никто, — ответила я, поправляя тюльпаны в корзине и думая, что все мужики одинаковые, что люди, что эльфы.
— Тогда… — прищурился Лэт, косясь на свой защитный амулет.
— Нет, я не сканировала ни тебя, ни твоих подчиненных. Просто вы не оригинальны.
— Это как?
— В Академии такой спор уже был, ставки делали на Кира. В королевском дворце тоже, ну там полно имен называли, всех не упомнишь. Даже в моем замке заключали пари на молодого графа Позерского, это наш сосед. Так что не тушуйся, молний не будет.
— Почему? Обычно девушек задевает такое пари. Оскорбление девичьей чести!
— Ну, девичья честь — это святое, конечно! Однако меня легче оскорбить личностно, чем по половому признаку. В Академии выдрессировали.
— Ясно… Учту… А вообще, выигравшие когда-то были? — лукаво усмехнулся тот.
Я предостерегающе покачала головой, чтоб, как говорится, не терял берегов.
— Ладно, вопрос снимается как некорректный.
— Сам сколько ставил? — теперь пришла моя пора хитро щуриться.
— Двести никсов.
— Выигравшие-то есть?
— Один. Он, кстати, совсем недавно ставку поменял, — принц бросил вопросительный взгляд себе за спину. — Ну, как объяснишь? Покайся перед проигравшими товарищами!
— Мы не договаривались, — буркнул Эрвиан. — Просто я с ней пообщался и понял, что вам, простите Ваше Высочество, ничего не светит.
— Это почему?
— Характер у нее не такой.
— Вот так! — развел руками приниженное высочество. — Молчит — молчит, потом выдаст. Сколько выиграл?
Эрвиан бросил на меня довольный взгляд и не смог скрыть этого довольства в голосе:
— Полторы тысячи никсов!
Даже Лэт присвистнул удивленный такой суммой, а я немедленно решила остудить везунчика:
— Половина моя!
— Это почему?!- возмутился Эрвиан.
— Потому как я тоже выигравшая, — тот, подумав, что легче будет так откупиться, кивнул. — А кто у вас ставки принимает?
Вперед вышел смуглый полуэльф, явно принадлежавшей к магической братии.
— Готова спорить на «выигранную» сумму, что ваш кронпринц, не смотря на только что произошедшее действо, не оставит попыток соблазнения, — и это была не беспочвенная самоуверенность, я делала выводы, ведь Кир своих попыток так и не оставил.
Эльфы сначала воззрились на меня, потом на принца. Тот загадочно усмехнулся и пошел к двери, но, уже взявшись за ручку, испортил мне все пари:
— Конечно, не оставлю. Дураком бы был, если бы прекратил все усилия, — и, подмигнув Кариль, вышел из комнаты.
Та покраснела и с обожанием уставилась на дверь, в которую выходили остальные.
— Кариль, — окликнула ее я.
Тишина.
— Кариль!
— А?!… Что?!…- подхватилась та.
— Ты хотела отдать мои вещи, — терпеливо пояснила я.
— Ах, да… Ой, слышите?!…
Я тоже прислушалась и узнала голос Оссолоэта.
— …Радость моя, даже не знаю, что тебе сказать при такой встрече! Разве что… какого беса ты делаешь в королевских покоях?!…- дальше слова зазвучали приглушенно и их стало не разобрать.
— Так ее!…- вполголоса буркнула Кариль.
— Я вижу, госпожу Люсирэль, ты не очень любишь?
— Она мою сестру оскорбила… опозорила, — потрясла та кулачками, как бы угрожая отсутствующей здесь врагине. — Фэнриль лучше нее танцует, а многие мужчины считают, что она и красивее Люсирэль. И чтобы та не затмевала эту гадину на балу, моей сестре добавили в бокал несколько каплей медовичного настоя. Представляете, что было?!… Это был бал в честь дня рождения короля!… Фэнриль не могла уйти!…
Еще бы, медовица, очень сильное слабительное, но имеет неприятный привкус, а вот несколько капель можно было и не заметить. Конечного результата не было, но вот… В общем, «амбре» вокруг девушки стояло порядочное.
— А как вы узнали, кто виноват?
— Так эта мерзавка сама призналась!… Еще и издевалась… Обидное прозвище придумала.
Возмущения эльфийки я понять могу и на месте ее сестры…
Мда, но я другое дело. Пакостить магу — «внушителю» мог решиться только очень крупный идиот. Например: моя тетка Улиана, когда пыталась объявить меня воровкой, заявив, что драгоценности моей матери принадлежат теперь ей, как новой княгини Лацской, и я не смела их забирать. Тогда в сердцах я назвала ее отвратительной жабой… И та в течение недели скакала по замковому парку, питалась мошками и строила глазки лягухам во рву, правда, и там на нее никто не польстился. Как говорила бабуля, будь мой дядя Икторн посмелее, то воспользовался бы удобным случаем избавиться от стервы-жены, спихнув ее вполне законно в дом сумасшедших. А так, заклятие спало, тетка вернулась в норму (в ее понимании), а я получила первого в своей жизни врага, как потом окажется, увы, не последнего.
— И как твоя сестра ей отомстила? — вернулась я к прерванному разговору.
— Никак, — печально развела руками эльфийка. — Она же любовница наследника, по крайней мере, была. И из влиятельной семьи, они могут сказать пару слов и папа без работы останется.
— Ох, всему вас эльфов надо учить! — с укором посмотрела я на Кариль. — Чтобы не было отрицательных последствий нужно действовать законно, быстро, убойно, в вашем случае еще и скрытно, чтобы противник долго не мог отойти от пережитого и не знал, кого за такой подарок судьбы благодарить.
— Это как? — раскрыла та рот в предвкушении.
— Это взять и в купальне насыпать ей в нижнее белье молотого перца, а потом, после результата, конечно по-секрету, разнести по дворцу, что Люсирэль как-то подозрительно чешется… Это взять и прислать какое-нибудь липовое уведомление, что парик для госпожи такой-то готов, и «потерять» его где-то во дворце, чтоб пока дошел до адресата все кто хочет и не хочет, перечитали… Да мало ли что можно придумать?
— Мы с сестрой ничего не придумали. А вы так делали?
— Почти, — мечтательно улыбнулась я, вспомнив прошлое. — Только мои противниками были мужчины-маги. В Академии нужно было себя сразу поставить высоко, и на пощечину бить кувалдой.
— Спасибо.
— За что?
— За участие.
— Это всегда, пожалуйста. Нужны будут еще пакости обращайся.
— Я… э-э-э… выйду ненадолго? — смущенно попросила она.
— Иди. Пока вещи разберу что ли… — махнула я ей.
Эльфийка быстро выпорхнула из комнаты. Пари держу, побежала к сестре, на возмездие подбивать.
Осторожно доковыляв до стула, я села, впервые с благодарностью относясь к эльфийской моде приписывающей мебели высокие спинки.
В сумке все осталось так же, как и в день моего отбытия на фуршет. Даже не верится, что прошло уже больше двух недель. Форма мятой грудой лежала сверху, под ней находился кинжал в ножнах, комплект белья (ура-а-а!!!), парочка лечебных зельев… а это что? Похоже, что бывший бутерброд с копченой грудинкой. Так, это лучше не открывать…
Ну-с, что у нас есть еще: сапоги, колода карт, фляга (должна была быть с чаем, но… ухх, хорош коньячок!)… Так сигареты (хм, не помню, чтоб покупала, ребята от магистров, что ли спрятали?), книга по истории магии (а это как сюда попало?), расческа, заколки (между прочим бриллиантовые). Духи (ох, бабуля, вот именно их мне в походах и не хватает!), помада и пудреница (а это точно моя сумка?), настой противозача… чего-о-о? (так, бабулю больше к сумке не подпушу!). Деньги! Хм, где-то пятьдесят "ванюшек" [20]и двадцать "магичек" [21], если обменять на эльфийские получится около сорока никсов. Еще Эрвиан должен семьсот с лишним… Да я богачка! Ну, по крайней мере, на сувениры должно хватить. Вроде все…
Я встряхнула белую, когда-то, тряпицу, которая по идеи должна была быть верхней частью формы, но в таком мятом состоянии мало напоминала рубашку. Штаны были не лучше, да еще и в грязных разводах. Конечно, я же в форме на стрельбищах была, а потом сразу исчезла, так что ей не кому было заняться. Рядом на стол я положила фиолетовый тосс, его я на состязание не одевала, по просьбе наставников, но состояние того все равно было ничем не лучше предыдущего облачения. Спасибо, что хоть вообще сохранили вещи "государственной преступницы".
Да-а-а, такое надевать нельзя, а я так надеялась… Впрочем даже сейчас эти мятые тряпочки мне дорожи самых красивых эльфийских нарядов. Академия!… Ностальгия!…
Форма там была почти такая же, только тосс был тоже белым. Правда, у адептов завязочек побольше, заклепочек… чтобы эффектнее смотрелось (учатся в столице как-никак!), а у нас все практичнее, чтобы в случае ранения можно было быстро снять. А что вы так удивляетесь? Знаете, сколько было случаев, когда раны затягивались вместе с кусками одежды?! Я лично на трех присутствовала… Приятного мало.
А так как у стажеров больше вероятностей получить ранение, то и форму перекроили, но цвет оставили прежний.
Вы скажете: что же может быть практичного в белом цвете?
Отвечу честно: ничего. Академии пришлось нанять штатного мага-пенсионера (конечно, не боевого), что бы тот, после стирки, постоянно обновлял защитные заклинания на форме. Муторно, но что поделать, это был единственный цвет, который не означал какое-либо направление в магии. Лет шестьдесят назад адепты ходили в черной форме и уж очень напоминали учеников Красной Обители, это принесло некоторые осложнения с духовенством (типа: темные силы, то да се…), поэтому цвет изменили.
Через два года, когда у адептов проявляются склонности к разным видам магии, на рукавах появляются трехцветные нашивки: первый цвет (верхний) — основная направленность, второй (средний) — поддержка и последний — дополнительное направление. Для примера: я щеголяла с фиолетово-сине-оранжевой нашивкой.
Опережая вопросы, поясняю: официально синий цвет продолжают относить к пространству, даже после того как из него вынули одно из составляющих, Межрасовый Магический Совет запретил манипуляции со временем (да кто ж его слушает? вы мой «Стазис» припомните).
Через год после выбора специальности на тоссе появляются серебристые руны, сообщающие о принадлежности адепта к какой-то из стихий.
Сначала мне казалось, что вся эта цветовая феерия, это для красоты, для похвальбы перед другими магическими заведениями, мол, вот у нас какие ученики! А потом поняла (прочитала!) что это элементарный учет. Каждый год Директор предоставлял в Магический Конвент отчет, что у него на обучении находится столько-то «воздушников», "водников", «земельщиков», "огневиков", а также «силовиков», "элементалистов", «пространственников», "внушителей" (эта строка за шесть лет не поменяла количество ни разу) и так далее… А там уже делали выводы. Правда для чего я так не смогла понять. При всем уважение к архимагам, они никак не могут по своему желанию увеличить количество адептов в какой-то из групп или перезаписать «огневика» в «водники». Бюрократия!…
Потом все это бумагомарание ложится на плечи тех магов, к которым переходит ответственность за стажирующихся выпускников, а затем к тем, кто помогает практикантам. Стоит ли упоминать, что обычно маги не горят желанием брать с собой зеленого новичка.
Стажеры и практиканты добавляют к форме цветной тоссом, расшитый рунами принадлежности к стихии (не все время, но это как визитка), пока не становятся магистрами, тогда появляются разноцветные мантии.
Кстати, работающие боевые маги никакими цветовыми символами не пользуются, предпочитая просто удобную одежду и броню, потому, как говорит один мой знакомый тифлинг: "Не хрена светить перед врагом своими козырями!".
Тут меня прошибла «ужасающая» мысль, что за все время, после моего чудесного спасения, я ни разу не вспомнила о наставниках, не поинтересовалась где они, что с ними, почему не пришли ко мне? Надо было у Оссолоэта спрашивать, а я расслабилась.
В дверь постучали и сразу открыли.
— Это я! — радостно возвестила Кариль. — Обедать будете?
— Заноси, — скомандовала я. — Кариль, а нельзя ли попросить привести мою одежду и обувь в нормальный вид?
— Конечно, можно. Сейчас же отнесу в прачечную, — и подхватила со стола мои вещи.
Честно говоря, не ожидала от нее такой прыти, похоже, она искренне радуется, что ее определи ко мне в горничные… С чего бы это? Я опустила глаза к подносу с едой, чтобы эльфийка ничего не заподозрила и поверхностно прошлась по ее сознанию.
Да-а-а, госпожа Иллия, доверчивее надо быть… и скромнее! Это для вас королевские покои как само собой разумеющееся, а для этой девочки золотая мечта. А еще здесь есть один экземпляр мужского пола, который заставляет сердечко юной эльфийки биться сильнее. Пусть он для нее не доступен, как солнце в небесах (это ее высказывание) так хоть полюбуется вблизи. Да, Ваше Высочество, умеете вы кружить дамам головы!… Ага, а вот теперь проскочило какое-то чувство вины. Интересно, откуда?
— Госпожа Иллия, — окликнула меня Кариль от двери, — вы только сильно не ругайтесь. Ладно?
— Что случилось, Кариль?
— Я девочкам рассказала, что принц вам корзину тюльпанов подарил из личной оранжереи короля Шеолмина. — Даже так, надеюсь, он знал что делал.
— И что в этом страшного?
— Люсирэль это слышала.
— И?…
Эльфийка сделала глубокий вздох и мужественно призналась:
— Я это сделала нарочно. Хотела, чтоб она ревновала и страдала. А теперь волнуюсь, как бы она на вас не отыгралась.
— Кариль, не переживай. Люсирэль я уж как-то смогу дать отпор, если у нее хватит мозгов призвать меня к ответу.
— Мозгов, может, у нее и немного, но вот гордыни через край, — предупредила она меня и отправилась в прачечную.
Я принялась за еду, попутно обдумывая у кого можно спросить о магистрах и как бы мне побеседовать с пленниками. Примерно минут через десять в дверь снова постучались и в комнату, сияя счастьем, впорхнула Хитоми.
— Как я рада, что ты жива! — вскрикнула та, с умилением глядя на меня. — Кушай, кушай, тебе надо поправляться. Я тебе тоже кое-что принесла, — она махнула рукой, и ее прислужница внесла корзинку с апельсинами. Большая редкость в наших широтах.
— Откуда? — только и смогла спросить я.
— Попросила у Шеолмина телепортировать меня в Пексин.
— Я одна это и за неделю не съем.
— Угостишь кого-нибудь, — беспечно сказала пексинка, садясь напротив и приказав:- Лэй, почисти пару апельсинов.
Служанка поставила свою корзинку рядом с подарком принца и, выбрав, два плода принялась за дело.
— Как ты себя чувствуешь? — продолжила Хитоми, с заботой заглядывая мне в лицо. — Ты стала совсем бледная. Что и неудивительно, столько крови потеряла… Зря мне не дали придушить ту гадюку! — неожиданно злобно сверкнула она глазами и пальцы сжали воздух как горло воображаемой противницы. — Ты не поверишь, эти ребята в красном так шустро прыгают, я только раз и успела ударить!
Значит, звук удара мне не послышался. Приятно думать, что за тебя будет кому отомстить… Не то что эти мужики!
Я отвечала на вопросы пексинки не понимая, откуда такая тревожность и забота. Конечно, мы с ней и не враждовали, но все-таки не настолько были близки.
— Шеолмин сказал за тобой присматривать, чтобы никто не обижал, — призналась она, принимая кающийся вид. — А я вот… не доглядела.
— За мной вообще трудно присматривать, — утешала я ее. — У меня, по мнению некоторых, шило в заднице и не известно, в каком направлении оно в следующую секунду кольнет.
Хитоми промолчала, но всем своим видом показывала, что такой формулировкой она вполне согласна.
— Как идет регенерация? — спросила она, после небольшой паузы.
— Потихоньку, — ответила я, беря у Лэй дольку апельсина.
В дверь забарабанили, я вздрогнула (все нервы с этими эльфами расшатала!) и подавилась апельсиновым соком.
— Войдите, — сказала вместо меня Хитоми, подавая салфетку.
В дверь быстрым шагом вошла госпожа Зельфиль, несшая в руках что-то красное, за ней прошмыгнула еще одна эльфийка примерно одного возраста с Кариль.
— Сиди-сиди… — нервно махнула она мне рукой и чуть кивнула Хитоми:- Добрый день.
Пексинка ответила ей тем же.
— Иллия, как ты себя чувствуешь? Ходить можешь, как погляжу. Тебе нужно срочно одеться! — после чего встряхнула свою ношу, демонстрируя платье по так ненавистной мне эльфийской моде.
— Я отправила Кариль в прачечную… — осторожно начала я, не понимая, куда делось все добродушие и откуда в глазах столько бешенства.
— Да встретили мы ее. Не успеет она к тебе с одеждой!
— А куда торопиться-то? — удивлялась я все больше, наблюдая как молоденькая эльфийка приоткрыв дверь, заглядывает в щелку.
— Сейчас к тебе один… мерзкий тип заявится, нужно встретить его во все оружия.
— Это кто? — насторожилась я, замечая, как прищурилась и также подобралась пексинка.
— Советник Тоал'Элени. Отец Алузалии.
— И что ему от меня надо? — начала я подниматься из-за стола.
— Уличить тебя во лжи. Якобы ты оклеветала его ненаглядную дочурку… Ну, быстрее-быстрее…
— Тетя, они идут! — испуганно зашептали от двери.
Хитоми и Лэй также бросились помогать мне одеваться. От корсета я сразу отказалась, заявив, что такой боли не стоит, ни один gikayсоветник. Остальные, на сей раз, согласились, что рану, действительно, тревожить не надо. Меня еле-еле успели впихнуть в платье, прикрыв босые ноги подолом, когда дверь без стука (вот хам!) распахнулась, чуть не сшибив подглядывающую эльфийку, и в дверях показался расфуфыренный эльф.
— Где эта презренная лгунья! — обвел он всех присутствующих в комнате пылающим взглядом. Видно, по его мнению, только я была достойна такого эпитета поэтому, остановившись глазами на мне, тот потребовал:- Немедленно извинись перед моею дочерью, наглая дрянь!
— Советник, вы должны покинуть комнату! — строго сказал стражник за его спиной.
— Я сам знаю, что я должен! И никакой человеческий выродок мне не указ! — гаркнул на него советник.
Стражник-полуэльф крепче обхватил копье, нисколько не скрывая того, как бы ему хотелось вонзить его в обидчика. За дверями начался собираться народ, стремясь успеть на скандальное представление.
— Его Величество строго-настрого запретил впускать в эту комнату кого-либо кроме личных друзей госпожи Лацской, — процедил он сквозь зубы.
— Да я, хвала Та'алиссе, не являюсь другом этой подстилки, как эти две потаскухи, — ткнул он пальцем в сторону Хитоми и Зельфиль. — Но в комнату войду, чтобы вытрясти из этой сучки правду!
Та-а-ак… Да я…
— Советник, не смейте оскорблять порядочных женщин! — воскликнула госпожа Зельфиль, побледнев от гнева. Хитоми ничего не сказала, но ее раскосые глаза загорелись холодным огнем, так что Тоал'Элени стоит теперь почаще посматривать за спину, как бы сюрикен в задницу не прилетел.
— Это ты-то порядочная?! Нарожала мерзких полукровок, от которых ничего кроме гадости, — теперь он ткнул пальцем в меня, — не видывали! Или эта косоглазая рабыня?! Которая только и может, что монарха ублажать и то погано, раз он по другим шляется!
— Да что ж это…?! - попыталась что-то противопоставить ему госпожа Зельфиль, но губы у нее задрожали, и она обвела толпу беспомощно-просящим взглядом. Но никто не откликнулся.
Рука госпожи Хитоми плавно заскользила по шелковому наряду к поясу. Я перехватила ее, чуть качнув головой.
— Пш-шел вон отсюда, хам! — прозвучал холодно-презрительный голос, в котором я с трудом опознала свой. На мгновение мне показалось, что это бабушка, так была схожа интонация. — Здесь тебе не бордель, чтоб с ноги дверь открывать.
— Что-о-о?!
— Повторяю для больных дебилизмом: выйди вон! — я взяла тон, каким обычно моя бабушка говорит с равными, но недостойными ее внимания. Вот только боюсь, на словесное изящество меня не хватит.
— Не сметь!!! Я — советник самого короля, орденоносец…
— Да мне трижды начхать, кто ты и что ты носишь! Для меня ты свинья!… Хамло непотребное!… Как язык только повернулся женщинам такое сказать?! Козел драный!…
— Ты, человечица убогая, как ты вообще дерзнула вякать на меня?!
— Молчать!!!- стекла жалобно звякнули и покрылись инеем. — Приперлась без приглашения какая-то разноряженая задница и в моей комнате еще смеет оскорблять меня и моих гостей! Iokargjkay, da joldi an oher mote!Ты что думал я это все терпеть буду?!… De-lati ax v''jopaa!Совсем страх потерял?!… Прийти к боевому магу, чтобы облить помоями?!! Кому мозги на хранения сдал, индюк щипаный?! Или ты думал, что я как ваши дамочки с жалобными петициями к королю побегу? А вот х… вам! Mat' vasu ufsi razdolat' !И стоишь ты до сих пор в полном здравии только потому, чтобы суметь перед королевским судом ответить, как сумела твоя семейка до предательства сумела докатиться!… Правда, я так думаю, на вопросы можно и сидя отвечать, так что ноги могу тебе спокойно переломать.
— Моя дочь не предавала корону! — вскинулся эльф уже несколько растерявший былую уверенность. Неужели ни кто отпор раньше не давал?
— Она не предавала корону? — мои губы растянулись ядовитой ухмылке. — Ты хочешь сказать, что она всего лишь трахалась с демоном?! А вот он как раз и хотел убить короля!
По толпе прошелся ропот, некая смесь ужаса и предвкушения. Думаете, я сдуру разболтала государственную тайну? Не-э-эт, я просто подстраховалась, теперь этот факт точно всплывет на суде, замять не удаться. Так что огребет эльфийка с папочкой по-полной!
— Ах ты, сука! Это все ложь! Ты подавишься этими словами! — эльф окончательно слетел с катушек и ринулся ко мне.
Не знаю, что он пытался доказать, нападая на мага, который уже плел "Копья вечности", но тут вперед метнулась пексинка, в прыжке засветив советнику в грудь ногой. Тот отлетел, но, как ни странно, не отрубился, а попытался встать. По комнате разнеслось залихватское "Кий-йя!", и Хитоми от души заехала нахалу пяткой в нос. Противник завалился на спину, демонстрируя всем разбитую физию, а пексинка шагнула вперед, делая несколько резких пасов руками, и извлекла из широких рукавов два двусторонних клинка. Толпа замерла в ожидании. Стражник нехотя протянул руку и попросил: