Трускиновская Далия. Как вы мне все надоели !

   - Рассказывай!
   - Еще старого короля, отца Шарля, равноправный народ прогнал из Коронного замка. Ему позволили поселиться в Мальпиле, занять там с малой свитой старый замок. Убивать побоялись. Там же вырос и женился Шарль. Вокруг Мальпиля образовалось королевство внутри государства. Понимаешь, парень, это - магия. Стоило королю где-то поселиться, как сразу же вокруг собирались непонятно за что преданные ему люди. Когда я был молод, много толковали про эту магию. Какой колдун и когда наложил на королевское семейство эти чары да как от них избавиться... Ну, из Мальпиля их тоже прогнали - туда, где их никто не знал. Они поселились в горах. Что бы ты думал - люди об этом узнали и туда потянулись! Значит, и там до короля добрались. Тогда погиб его старший, Бриан. Это я, так сказать, знаю совершенно точно. Только пусть это останется между нами, а то мне как-то неохота век в подземельях доживать.
   - А что-то ты знаешь и неточно?
   - Слыхал, что однажды король с Ангерраном объявились на побережье, возле Линдена, у рыбаков. Очевидно, пытались бежать. Тело короля нашли как-то утром на берегу. Привезли в Кульдиг и тайно похоронили. Откуда-то и тело королевы привезли. Если хочешь, спроси лекаря - он их осматривал и подтвердил, что это именно они. А вот больше никого в Кульдиге тайно не хоронили! Понял?
   - Ты хочешь сказать, что пятеро королевских детей остались в живых? воскликнул Жилло в диковинном волнении.
   - Я хочу сказать, что кто-то из них наверняка остался в живых. Кроме принцессы Аморы, конечно. А теперь развяжи меня и убирайся. Если я не смогу заснуть, то и не поеду с утра в Коронный замок. И вообще боюсь, что от всего сегодняшнего испуга у меня опять начнутся головокружения...
   - Хочешь лекарство от головокружений? - спросил Жилло.
   - Хочу, разумеется, но только мне и лекарь помогает через раз.
   - Вот лекарство - каждый день, проведенный графом в тюрьме, будет стоить тебе одной драгоценности из коллекции. Помни об этом - и никакое головокружение не помешает тебе завтра съездить в Коронный замок! А потом, когда граф уберется из Кульдига, кружись себе на здоровье!
   С тем Жилло и отбыл из ювелирского дома - с оттопыренными карманами, но с чистой совестью.
   Шел он ночным городом - и чудилось ему, что за ним кто-то крадется. Не нужно было быть магом и мудрецом, чтобы понять, кто это может быть. Воришек, раздевших его в подземелье, безумно интересовали его карманы. Жилло посмеивался про себя - невзирая на то, что граф ждет визита палача, настроение было праздничное. Да еще приятный прохладный ветерок с моря... Спать совершенно не хотелось, и Жилло недоумевал - как провести остаток ночи?
   Тут за спиной один мужской голос вскрикнул, а другой - крепко выругался.
   Жилло достал на всякий случай нож и пошел посмотреть, что это стряслось с его приятелями.
   Они обнаружились прямо за углом. Один яростно оттирал рукавом щеку, другой носком башмака отодвигал подальше что-то мерцающее.
   - Ведьмовские волосы? - спросил Жилло.
   - Летают по городу, будь они неладны! - подтвердил тот, что надраивал рукавом щеку. - Прямо по лицу мазнули! Ты посмотри, какая густая прядь... И летят себе, как ни в чем не бывало!
   - Справится когда-нибудь Равноправная Дума с этой заразой? негодующе спросил второй вор. - Вот интересно, за что мы ей налоги платим?
   - Перестаньте валять дурака, - как взрослый детям, приказал Жилло. Эти волосы не опаснее, чем мои, к примеру. Я знаю доподлинно, потому что слышал от главного думского лекаря Арно Кандава.
   - Так чего же нам головы морочат? - и вор перестал обрабатывать колючим сукном щеку. - Постой, но ведь сам же Кандав в "Думских ведомостях" писал, что их нужно уничтожать...
   - То - писал, а то - вечером, за ужином, у себя дома и без лишних ушей, - объяснил Жилло. - Дошло? А то иначе я объяснить не умею.
   - Дошло, - признались воры. - Ну, давай уж знакомиться, что ли?
   - А надо? - удивился Жилло. - Давайте-ка лучше пожелаем друг другу спокойной ночи и разойдемся в разные стороны. В разные, ясно? Так оно умнее будет. Приятных вам, братцы, сновидений.
   С тем и пошел он прочь, не выпуская, однако, ножа из руки.
   Но воришки побрели следом. Шли они шагах этак в десяти, наподобие почетного караула, только молчали и сопели. Пришлось обернуться и обратиться к ним с речью.
   - Вы, братцы, конечно, хорошие ребята, - очень даже ласково признался Жилло, - но ювелирских побрякушек вам не видать, как своих ушей. Я могу даже сказать вам, куда с ними направляюсь - в моряцкий кабачок, который между предместьем и гаванью. Знаете эти баркасы? Ну так вот, иду я в кабачок, где меня ждут мои друзья, и ваши физиономии им могут не понравиться. Я-то добрый и настроение у меня сейчас хорошее, а они посмотрят на всю эту историю иначе, ясно?
   - Ясно, - сказал тот из воришек, что выглядел постарше. - Только ты нас неправильно понял. Нам не камушки нужны и не золото. Этого добра на наш век хватит! Нам нужен ты.
   - В каком качестве? - полюбопытствовал Жилло. - Интересно знать, нужен я вам как объект нежной страсти, или, может быть, как свежий трупик? Еще я умею выращивать гладиолусы и читать наизусть таблицу умножения. А ну, брысь отсюда!
   И решительно перешел в наступление.
   Братцы-воришки отбежали в сторону.
   - Да чего ты, в самом деле! - жалобно воззвал тот, который помоложе. - У нас ведь тоже ножи имеются, однако мы их и не думаем доставать! Если хочешь - вот, гляди! Дедуля, делай как я.
   Он достал из-под кафтана нож такой почтенной длины, что Жилло отшатнулся, и бросил его на мостовую.
   Второй вор достал чуть ли не целый палаш. Бросил туда же.
   - Что ж вы в мастерской у ювелира о них не вспомнили? - как можно хладнокровнее спросил Жилло.
   - Ну да, ювелир бы на твой крик прибежал, служанку бы разбудили... Такое мокрое дело бы вышло, что только на эшафоте и высохнешь, - объяснил старший. - Хочешь ты или не хочешь, а знакомиться нам надо. Я - Дедуля, это - Малыш. Мы - братья. Он - младший.
   - Приятно познакомиться с почтенным семейством, - съязвил Жилло. Может у вас и бабуля найдется подходящего возраста?
   - Не-е, нас только двое на свете, - хмуро сказал Малыш. - Он мне Дедуля, я ему - Малыш.
   - И этого вполне хватит для бедного города Кульдига, - убежденно заметил Жилло. - Ну, так зачем я вам, дедка с внучком, понадобился?
   - Будь у нас старшим! - неожиданно предложил Дедуля. - Я не шучу. Втроем мы горы перевернем!
   - Особенно ту, на которой Коронный замок стоит, - отшутился Жилло.
   - Можно и ее. Мы про Коронный замок поболее твоего знаем. И давно до его сокровищницы добираемся. Там так можно поживиться - до самой смерти хватит. Набрать в ней добра - и удрать в какое-нибудь приличное государство, которое еще не унизилось до равноправия...
   - А просто так вы удрать не можете?
   - Попробуй! - предложил Малыш. - Нищие никому не нужны - это раз.
   - И с пустыми руками отсюда не выберешься - это два, - добавил Дедуля. - Мы пытались. Каждому в лапу сунь! Казалось бы, моряки могут хоть черта на корабле спрятать и провезти! Но не бесплатно же!
   - Мы просто собираем денег, чтобы нанять корабль, - объяснил Дедуля. - Мы с Малышом еще молодые, приедем в приличную страну - жениться захотим, чтобы дом, дети, зимой - тепло, летом - не жарко. Мало мы с ним мыкались, в придорожных канавах ночевали?
   - Значит, полагаете, что я помогу вам разбогатеть? Ох, и наивные же вы детишки... Посмотрите на меня внимательно - разве похож я на человека, у которого хоть случайно могут оказаться деньги?
   - А чем это у тебя карманы набиты? - невинным голоском осведомился Малыш.
   - Не твоя печаль, сынок, - отвечал парню Жилло. - В последний раз говорю - толку от меня никакого не будет. И занят я теперь. Мне графа оф Дундаг из беды выручить надо. Ему эшафот грозит.
   - Что же он натворил? - спросил Дедуля. - Или хватило того, что он невзирая на равноправие, все еще граф?
   - Оклеветали его.
   - Ну так побег устраивать надо! - чуть ли не хором воскликнули братцы. - Это мы можем! Это - по нашей части!
   - Побег - по вашей части? - ушам не поверил Жилло.
   - Погляди на дело с другой стороны! - теперь уже Дедуля обратился к нему, как старший - к младшему. - Если бы я пообещал выкрасть графа из подземелья, ты бы согласился, что мы это можем. Ну вот, для графа и для тебя это - побег, а для нас с Малышом - обыкновенная кража. Главное, чтобы все остались довольны.
   - Хм... - буркнул Жилло. - Лихо вы загнули. Я вот пытался что-то сделать - как раз на вас и нарвался. Шустро вы меня раздели! Богатый опыт чувствуется.
   - При случае умеем и медленно раздевать, - тут Малыш переглянулся с Дедулей и оба они фыркнули, каждый - в свою сторону.
   Задумался Жилло. Ювелир, хитрый черт, мог и подвести. Мог и ловушку выстроить, хотя - не станет же он рисковать своей драгоценной коллекцией? И сказано же было в какой-то древней книге из графской библиотеке, что хорошо лучнику, имеющему две тетивы на своем луке. Если считать старого хитрюгу первой тетивой, то вот она - вторая. А от подарков судьбы не отказываются.
   - Ладно, уговорили, - сказал Жилло. - Только эти вот алебарды, простите, я приберу... Чтоб не отсырели и не заржавели...
   Сунул он нож сзади за пояс, взял в каждую руку по воровскому клинку, мотнул головой - мол, за мной, ребята!
   И тут ветерок опять прилетел с моря. И пушистым по щеке погладил. Несколько золотых волосков за шершавый суконный ворот кафтана зацепилось.
   - Ишь, что за ночка выдалась! Так и летают! - Дедуля протянул руку. Может, хотел снять волоски, а может, и с какой другой мыслью...
   - Оставь, пусть висят, - отвел руку Жилло. - Будем считать это подарком мне лично...
   И мысленно добавил "от невесты". Обручился же он много лет назад сдуру таким же точно волоском! Вот невеста и подает знак...
   Вдруг Дедуля увидел что-то этакое за спиной у Жилло. Прямо дыхание у него захватило.
   - Нож... - шепчет. - Нож дай...
   Жилло через плечо глянул - ой, батюшки... Пересекает улицу зверь. Черный, как смоль, вроде тигра, бесшумный, здоровенный - мало чем пониже лошади. Повернул к ним ушастую башку - ну, все, нашел зверюга ужин!
   А зверь остановился, сел - рожа вровень с фонарем у дверей - и хорошо так зевнул. Потом встал неторопливо и прошествовал за угол. Гуляю, мол, и не надо меня по пустякам беспокоить...
   - Видели? - спрашивает Малыш. - Нет, вы эти клыки видели?
   - Пожалуй, с мой нож будут, - прикинул Жилло.
   - С мой, - поправил Дедуля.
   - Да нет же, не то! Они какого цвета - заметили? Янтарного, будь он неладен! Здоровый дядька!
   - Может, это девочка, - возразил Жилло, которому почему-то не хотелось соглашаться с братцами-воришками даже в глупых мелочах.
   - Одно ясно - опять в Кульдиге маги отношения выясняют. Гори они все синим пламенем! - и Дедуля сплюнул, хотя слюна к синему пламени отношения вроде не имеет.
   - Я, братцы, здесь недавно и ничего про магов не знаю, - признался Жилло. - А что, воевали?
   - А то, что король - ну, совсем старый король, которого убили, отец тому, которого прогнали, - с каким-то магом спелся и тот зачаровал государство. Что король ни сделает - все кажется замечательным и великолепным. Потом Равноправная Дума втихомолку собираться стала, сообразила - что не короля народ уважает, а просто обалдел от магии. Когда они против короля пошли, так и объявили.
   - Коли не соврали, - встрял Малыш.
   - Тогда тут страшные дела творились. Тоже, говорят, огромные звери ночью по городу носились. Но те больше на кабанов похожи были.
   - Да, этот скорее кошачьей породы, - согласился Жилло. - Ну и пусть бы себе бегали...
   - Людей резали хуже, чем волки. Ну, Дума призвала других магов, кавардак они какой-то устроили... Но звери пропали. Дума объявила, что навсегда... ой! Жилло, ты нам все-таки ножи верни!
   - Ну вот, кабана помянули, кабан и пожаловал... - вжимаясь в стенку, прошептал Жилло. Дедуля выхватил у него нож, Малыш с другой стороны другой нож.
   Жутковатый кабан, ростом не меньше того кота, на них уставился. Откуда возник - непонятно. Стальную, с синим отливом щетину на загривке поднял дыбом. Ударил копытом, примериваясь, как налететь. А ростом кабанище - чуть поменьше бычка.
   - Брысь отсюда! - крикнул ему Жилло. - Брысь к себе в свинарник!
   Скотина дохнула на него невероятной вонью.
   Дедуля от этой вони вправо отскочил, Малыш - влево, Жилло посередке стоять остался. Нож моряцкий из-за пояса достал, изготовился к бою. На братцев-воришек даже не взглянул - не мог глаз от чудища отвести. Кабан сверкнул злобными гляделками, нацелился на Жилло свирепой мордой. Клыки из пасти полезли - прямо на глазах выросли!
   Тут, видно, совесть в братиках проснулась. Справа почувствовал Жилло сквозь рукав локтем другой локоть - Дедулин. Слева услышал, как резко выдохнул Малыш. Три ножа против четырех клыков. Мало, а что делать? Убегать - так в спину эти четыре клыка и получишь.
   Вдруг кабанище поднял башку, захрипел с привизгиваньем и отступать начал. Что за ерунда? Жилло с братцами смотрят на него, как дурные - или они спятили, или кабан! Отступает, гад с копытами, отступает и внезапно исчезает во тьме - только с полдюжины ударов его копыт раздается. Куда подевался? Зачем приходил?
   Поворачивается Жилло к Дедуле, чтобы задать ему эти вопросы, и тут все становится ясно. Рядом с Дедулей невозмутимо сидит черный гигантский котяра. Верхнюю губу вздернул, янтарные клыки показывает. И смотрит кабану вслед. Ну, конечно, у него же лапы бесшумные...
   - Отступаем влево, братцы, - командует Жилло. - Влево, говорю, озираться потом будете...
   Кто его знает, что у зверюги на уме. Может, зверюга просто ужин свой охраняет?
   Но не протянул зверь хищную лапу с растопыренными когтями, не подцепил Жилло когтем и к пасти не поднес. Просто смотрел вслед пропавшему вонючему кабану.
   Когда Дедуля с Малышом увидели, кто с ними рядышком сидел, ругнулись оба вполголоса. Магов заковыристым словом помянули, а Думу - ту по-простонародному.
   - Подальше бы убраться от всей этой магии... - мечтательно сказал Жилло и двинулся в сторону кабачка. Братцы-воришки - за ним. Видно, твердо решили весь остаток дней своих за Жилло держаться.
   - Ребята, за что я вам так понравился? - спросил у них Жилло, когда рано утром устроили они себе в баркасе роскошный завтрак. - Я же всего-навсего графский слуга. Ну, правда, я вас на сколько-то постарше и на столько же поумнее. Но это еще не повод приставать ночью к незнакомому мужчине!
   - Мы в тебе вожака почуяли, - признался Дедуля. - Я-то не вожак, сам понимаю. А Малышу - тому вовсе дядька с розгой нужен, чтоб порядок соблюдал. Ты действительно вожак, Жилло.
   - Отродясь не бывал, клянусь честью! - воскликнул изумленный Жилло.
   - Ну вот, ты же запрещенным словом так запросто клянешься... Значит, вожак.
   - Я не словом клянусь, - вздохнул Жилло, - а тем, что это слово означает.
   И задумался - потому что и сам себе не мог объяснить, что оно означает. Возможно, молодой граф это знал с пеленок, а ему, слуге, самому бы кто растолковал...
   - Ну, идем, что ли, в Коронный замок? - спросил Дедуля. - Сейчас, с утра, туда очень даже просто будет проскочить. Во двор впускают всяких жалобщиков. Ты ж понимаешь, равноправный народ нельзя обижать! Ну вот идут, хнычут, что в отхожем месте пол проломился, так не пришлет ли Равноправная Дума плотника?
   - Он не шутит, Жилло, мы там стояли в очереди, так всякого наслушались, - подтвердил Малыш. - Ну так идем, что ли?
   Посмотрел Жилло на свое приобретение при солнечном свете. Молодые оба, с лица приятные, Дедуле под тридцать, Малышу за двадцать. Чем-то похожи, хотя не скажи они сразу, что братья, Жилло бы не догадался. Малыш - повыше, Дедуля - пониже и покрепче, у Малыша волосы посветлее, даже с рыжинкой, у Дедули - темно-русые. Глаза у обоих живые, чтоб не сказать попросту - хитрющие. И шустрые руки, что при их ремесле и полезно, однако глядеть на такие руки не очень-то приятно.
   - Пошли, детки, - и Жилло поднялся. - Только ничего тут не оставлять. Капитан с "Золотой Маргариты" пояс оставил - через четверть часика пояс прямо в воздухе растворился.
   Подошла к ним девица - деньги взять за роскошный завтрак.
   - Платит каждый за себя, потому что равноправие, - велел Жилло. - И мужья с женами тоже на днях будут общие. В свете такого решения Думы, детки, кто из нас женится на этой девице? Желающих нет?
   Уж больно ему тогда запала в голову дурь грудастой девки. И понимал, что дура не виновата, что вся ответственность за поколение равноправных дураков - на Равноправной Думе, и все же не мог удержаться.
   В конце концов собрались в дорогу. Дедуля настоял на том, чтобы продовольствия с собой взять.
   - Тебе не продовольствие нужно, а закуска, - поправил его Жилло. Потому что велел ты налить себе полную флягу крепчайшего моряцкого рома, а без закуски от него и помереть недолго.
   - Если у кого глотка непривычная, то да, - согласился Малыш. - Ты, вожак, прости - сухопутная крыса, ты в горах жил. А мы в портовом городе выросли, мы и в плаванье ходили. Этот ром - еще не ром.
   - Это - не ром? - изумился Жилло, успевший его и попробовать, и выплюнуть.
   - Настоящий ром в металлическую флягу наливать нельзя, а только в стеклянную, - совершенно серьезно сказал Малыш.
   - Точно, металлическую он прожигает, - не менее серьезно добавил Дедуля.
   Больше вопросов Жилло уж не задавал.
   - С магией этой дело темное, - проповедовал Дедуля, пока поднимались по серпантину. - Конечно, то, что королевское семейство держало народ под чарами, очень похоже на правду. И то, что эти чары с народа слетели, тоже похоже на правду. Но, сдается мне, посадили мы себе на шею компанию таких чудотворцев, что опять ходим оболваненные. Охотно бы я поснимал с членов Думы их мантии, потому как кто-то из них вполне может оказаться магом или колдуном.
   - И как бы ты определил, маг перед тобой или просто старый хрен? сопя от быстрого шага, спросил Жилло.
   - Не знаю, на нюх, наверно... От мага же всякими колдовскими снадобьями, надо думать, пахнет. Еще я слыхал, что у них есть большие родинки в виде мыши, крысы или лягушки...
   - И паука, - добавил Малыш. - Если их уколоть иглой, они не дают крови.
   В такой вот ученой беседе добрались они до Коронного замка и вместе с толпой просителей были впущены во двор.
   - Сейчас нас оттеснят в угол между каретным сараем и лестницей, шепнул Дедуля. - Стражники алебардами коридорчик выгородят, мы по двое в этом коридорчике выстроимся и пойдем в галерею - ожидать. А в галерее... Ох! Гляди - эшафот!
   - Плаха и две корзины... - шепнул в другое ухо Малыш. - Значит, сегодня!.. Опоздали мы...
   - И ювелир опоздал... - тупо пробормотал Жилло. Действительно, они заявились в замок ни свет ли заря, чтобы пробраться вместе с бурной толпой всевозможных обиженных, а ювелир, скорее всего, сейчас еще только завтракать собирается. Выходит, все - зря... Выходит, все - напрасно.
   - Ты, вожак, нос не вешай, - шепотом же прикрикнул на него Дедуля. Граф твой еще при голове. Мало ли что случится, пока его досюда доведут. Ступай-ка ты лучше за нами потихоньку...
   Действительно - братцы-воришки уже неплохо ориентировались в Коронном замке. Протащили они Жилло какими-то закоулками и вывели, к великому его удивлению, на деревянную галерею, как раз над той каменной, где ждали своей очереди просители.
   - Пока вроде никто головы рубить не собирается, - сказал Малыш. - А то бы уже вовсю галдели!
   - А это что значит? - и Жилло показал пальцем на Девичью башню. Оттуда выводили вышивальщиц. Стражники поставили их длинным рядом вдоль перил, как раз чтобы им хорошо был виден эшафот, и Жилло заметил, что красавица-соколица его разлюбезная стоит особо. Пригляделся - а у нее руки за спиной связаны, и с каждого бока - по два стражника. Смотрит она в пол, и лицо - краше в гроб кладут.
   - Что-то сейчас начнется. Ты, вожак, погоди дергаться, вниз мы тебя все равно не пустим, - хмуро прикрикнул на Жилло Дедуля. - Надо же...
   - Равноправная Дума на балкон выходит, - сообщил Малыш.
   - Вся? - нехорошим голосом спросил Жилло. Он хотел видеть в лицо всех, кто послал на смерть графа Иво оф Дундаг, который и всего-то хотел в университете учиться. Он хотел запомнить навеки эти образины до единой. Все вместе и каждую по отдельности.
   - Да ты что? Делать им нечего - всей командой на эшафот любоваться... Человек пять, может, будут присутствовать, раз уж без них нельзя вершить правосудие... Ошибся - шесть.
   - Сколько их всего?
   - А леший разберет! Понимаешь, Жилло, списка нам никто не показывал. Кое-кого, кто почаще в городе бывает, мы знаем в лицо. А когда они торжественно идут строем в белых мантиях, тогда хрен их сосчитаешь - все, мерзавцы, одинаковые!
   - Этих шестерых знаешь? - не унимался Жилло, потому что молчать сейчас - это было выше его сил.
   - Вон тот, впереди, который помоложе - Уго Ринуж. А в дверях остался стоять Исидор Талс. Во-он та старая рухлядь! Он, наверно, и сам уже забыл, сколько ему лет.
   Жилло вспомнил - что-то этакое про Талса и лекарь говорил. Напряг он зрение. Да, старик стариком, волосы под парик упрятаны, как полагается, и мантия широченная все как есть скрывает. С пузом он или сухой сморчок поди разбери, мантия-то поверх шитого золотом кафтана, а полы кафтана торчат наподобие короткой юбки. Одни рукава с обшлагами из прорезей вылезают. Одно ясно - росту этот Исидор Талс невысокого. Все сидят, а он стоит - и все равно он их ненамного выше.
   Отрекомендовал Дедуля и прочих четверых. Так получалось, что каждый из них уже лет шестьдесят командует равноправным населением. Как можно столько прожить - Дедуля объяснить не мог и не пытался. Однако был в этом и свой резон - за долгие годы Равноправная Дума усвоила, что к чему в подвластном государстве, кто умный, а кто - дурак, и иногда очень даже мудро управлялась, опираясь именно на дураков.
   А тем временем двор Коронного замка стал заполняться народом. Очевидно, о казни объявили в Кульдиге - и, как сообразил Жилло, все бездельники, страдающие любопытством, не поленились вскарабкаться на холм ради бесплатного и нравоучительного развлечения.
   - Ага, не то что бесплатного, а даже полезного в хозяйстве развлечения, - едко поправил его Дедуля. - При выходе зрителям вручаются мешочки с булками и салом. Дума же обещала, что равноправный народ голодным не останется! Ну, вот и держит слово.
   Толпа обжала эшафот. От высокого крыльца к нему вел настил. Вдоль настила выстроились даже не стражники - красномундирные гвардейцы. И вот двери открылись.
   Первой вывели принцессу Амору.
   Шла она в обычном коричневато-сером платьице вышивальщицы, в простеньком чепце, из-под которого выбились на лоб две легкие прядки. Как тогда, в башне, упрямо был сжат маленький рот. Шла уверенно, глядела прямо перед собой - на плаху и две корзинки. Сзади ее придерживали за связанные руки два стражника - здоровые дядьки, на них бы пахать впору...
   За ней такие же верзилы вывели молодого графа, тоже связанного, и поставили обоих рядом. Тот еле брел, но когда оказался возле Аморы, подтянулся, приосанился. За это Жилло его про себя похвалил. А когда хотел сказать про графа Дедуле, оказалось, что Дедуля взял и сгинул. Вместе с Малышом. Как будто прислонился спиной вон к той трещине в стене и аккуратно так в нее всосался. Что затеял - уму непостижимо. Побег - это хорошо устраивать, когда узник в тюрьме. А когда он уже на эшафоте никуда с ним не побежишь.
   Однако исчезновение означало, что Дедулю осенило. И поди сообрази, честный графский слуга, что за выкрутаса пришла на ум вору! Жилло и не пытался.
   Глашатай думский с балкона стал объяснять, что Равноправная Дума отнеслась к принцессе с нежностью и любовью - сберегла ей, невинной девочке, жизнь и дала возможность трудиться на равных с обычными девушками. А неблагодарная принцесса вдруг громко заявила о своем происхождении, смущая подруг по мастерской. И попытка бегства впридачу, по тайной договоренности с другим государственным преступником - вот этим Иво из Дундага, тоже - двадцати лет от роду. Участвовавшие в заговоре лица вовремя осознали свою ошибку и поторопились ее исправить. А принцесса не осознает. И граф, который сперва был склонен отказываться от своего участия в побеге, тоже объявил, что умрет за принцессу. Вот такие корни пустила в этих аристократах истребленная по всей стране зараза!
   Выхода нет - именем равноправного народа, искореняющего все, что мешает в боях завоеванному равноправию, преступники приговариваются...
   А к чему приговариваются - и так ясно. Вот он, палач с секирой, в черных кожаных штанах, как пятьсот лет назад, в красном колпаке с прорезями для глаз. Дивное дело - все, что при короле имелось, Дума понемногу отменила, одного палача к жизни возродила. Так что трубы трубят и барабаны бьют не вовремя, мешая глашатаю толком дочитать приговор, палач вальяжно так с секирой на плече выходит, народ сперва загалдел, потом замер. И услышали все, как сказала принцесса Амора, повернувшись к молодому графу.
   - Пусть я первая... прощай. И гляди, как это делается.
   Оттолкнула она стражников, что хотели вести ее под локотки и сама быстро пошла к плахе. Но не просто пошла - с песней.
   Услышал Жилло эту мелодию - обмер. Не он ли ее сочинил в ночном лесу? Да он же! Что за колдовство такое?..
   Принцесса отчаянно-звонким голоском запела:
   Я письмо получила и читала, смеясь,
   и смеялся со мной гонец!
   Собирается в битву Богоизбранный князь
   возвращать себе свой венец!
   Стало небо бездонным, изумрудной - трава,
   опьянил аромат лесной,
   а в ушах зазвенели золотые слова: