Трускиновская Далия. Как вы мне все надоели !

   Во дворе можно было обойтись без потайных знаков - мало ли старикашек при замке сторожами или еще какими надзирателями числится? Почти не скрываясь, шмыгнул Жилло в те двери, что ближе прочих к Девичьей башне оказались.
   Поскольку вся башня была каминной трубой пронизана, и не только трубой, а еще и потайной лестницей, хотелось Жилло отыскать самый нижний камин, или что там другое могло быть.
   Подхватив на плечо первый попавшийся мешок, полез он по первой попавшейся лестнице вниз. Налетел на стражника, притворился глухим. Стражник ему - про мешок, а он стражнику - про кухню и главного равноправного повара. Стражник, естественно, руки трубой сделал и к уху графского слуги приставил.
   - Никакой там кухни и никакого повара нет! - орет. - Мебель старая там валяется, еще королевская, заразная! И колодец с серебряной водой! А повар - он во-он там, понял, старое чучело? За что вас, рухлядь, только держат?
   Вот колодец-то и показался Жилло очень подходящим для его затеи.
   - Разная? С бородой? - переспросил он стражника и всей тряпичной физиономией изобразил большое сомнение. - Это кто же с бородой?
   Стражник махнул рукой, развернул Жилло носом в сторону кухни и легонько дал ему коленом под зад - придал, так сказать, скорости. Но не знал он, бедняга, с кем имеет дело... Потому что развернулся к нему уже не старикашка!
   Проскочил Жилло вниз - не без знака, отвел стражнику глаза и увидел тот вместо глухой рухляди лишь большую крысу на каменном пороге. А Жилло чуть не застрял в завалах старых скамей и досок - уж не от эшафота ли?
   Но добрался он до колодца, который оказался просто дыркой в каменном полу, так что засомневался Жилло - может ли там что путное быть, в этой дырке?
   Серебряная вода не имела к магии никакого отношения, просто в давние времена бросали в замковые колодцы серебряные слитки - воду очищали. И особенно в те колодцы, которые снабжали замки водой при осадах. Стало быть, тот, что под Девичьей башней - древний, не моложе самой башни, и потайной ход вполне может с него начинаться. Потому что - вряд ли в подвале камин установили, странная это была бы роскошь. А ход во внутренней стенке колодца - дело обычное.
   Поставил Жилло тяжелую скамью над колодцем, пояс к ней пристегнул и, держась за него, повис над водой. Шарил, шарил ногами по каменной кладке вроде бы что-то нашарил. Но уж больно низко был тот вход.
   Как Жилло доской, что потоньше, в колодец тыкался, как в наличии входа убедился, а главное, как умудрился в него проскользнуть - это словами не описать, это бродячему акробату разве что показать удалось бы. Порадовался Жилло, что сложение у него не больно мощное - а то, как пить дать, застрял бы! Но и вздохнул - обратно тем же путем ему ни в жизнь не выбраться.
   Зажег Жилло припасенную свечку и пошел наугад.
   Узкий и сырой туннель вывел на пятачок, из которого имелось два выхода - один в глубь замковых подземелий, зато второй - вверх. Это, очевидно, и была та лестница, что сквозь Девичью башню проходила.
   Порадовался Жилло своей сообразительности. Стало быть, полдела сделано, фляга с пернатым зельем почитай что в руках у Неды. Хорошо бы и до ювелировой коллекции так же ловко добраться!
   Выбрался Жилло в зал, что на первом этаже башни - то есть не в сам зал, а в камин, которому полагалось тот зал обогревать. Очень осторожно приоткрыл дверцу, что с лестницы в камин вела - и обнаружил пустое заброшенное помещение, давней постройки, с низкими крестовыми сводами, с заложенными кирпичом окнами. Сообразил Жилло - когда замок обновляли, новые апартаменты возводили, башня только мешала, вот и оказалась встроена в угол, образованный северным и восточным крылом. Потому и окон на первом этаже лишилась.
   Полез Жилло выше. Там уж следовало осторожность соблюсти - на втором этаже, куда можно было попасть лишь с опоясавшей двор галереи, расположилась вышивальная мастерская. Там-то как раз сидели множество девиц, которым только дай случай встрепыхнуться и завизжать не своим голосом! Выглянул Жилло - так и есть, сидят девицы, трудятся, по сторонам не глядят, потому что зверообразные старухи меж ними прохаживаются. Те самые, которые принцессу Амору стерегли. А вот принцессы он не увидел. И Неды не увидел. Возможно, просто в поле зрения не попали - он ведь в узкую щелку подглядывал. И еще новость обнаружил - камин забрали железной решеткой. Наверняка после того, как молодой граф через камин на потайную лестницу попал.
   Опять полез Жилло по лестнице, придерживаясь за полуистлевшие веревочные перила. Из следующей дверцы выглянул - в пустую спаленку угодил. Третий этаж как раз и был на закутки поделен. Подергал Жилло решетку - крепко держится, будь она неладна...
   Вроде бы четвертого этажа Девичьей башне не полагалось, однако лесенка вверх вела. И уходила в какую-то дыру, забранную люком. Жилло сообразил, что это выход на верхнюю площадку башни. Тут-то ему стало совсем понятно, как молодой граф между зубцов оказался, прежде чем прыгать на крышу кареты.
   И была еще маленькая дверца...
   С большим трудом приоткрыл Жилло дверцу - и увидел конуру, в которой человеку во весь рост не выпрямиться. Жарко было в той конуре - прямо невтерпеж. Что неудивительно - под самой верхней площадкой башни, которую солнцем напекло. И на шум повернулась даже не к камину, а к печурке какой-то девица, что сидела перед пяльцами у крошечного окна. Темные косы плеснули, глаза расширились - она! Отыскал! Исхитрился!
   А всей одежды на красавице - завязанная под горлом на шнурок длинная сорочка...
   Но поспешил Жилло себя хвалить. Потому что Неда первым делом дала ему от ворот поворот.
   - А это что еще за рожа? - говорит, увидев за густой каминной решеткой Жилло и услышав его приветствие. - А ну, пошел отсюда! Пошел, кому говорю! Стражу сейчас позову!
   - Тебе, Неда, тетка Тиберия кланялась, которая из зеркала, - и Жилло протянул флягу сквозь частые металлические прутья. Хорошо - старуха плоскую флягу дать догадалась.
   - Знать не знаю никакой Тиберии! - отрубила Неда. - Убирайся! Скажи хозяину, что надоели мне его ловушки! Хватит с меня этих зеркал!
   Схватила с рабочего столика маленькое зеркальце - и об пол его!
   - Это последнее было, - говорит. - Так ему и передай. Буду теперь в умывальный тазик глядеться. Пускай время зря не тратит, подлецов своих не подсылает! Больше ты от меня ничего не услышишь!
   Отвернулась, косы за спину откинула, стала в больших стоячих пяльцах вышивать. Минуту вышивает, другую, третью - как будто ей никто из камина в спину не таращится.
   - Неда! Ты выслушай, Неда! Тебе же Тиберия кланяется... - запричитал Жилло, не зная, как сладить с упрямой девицей. - Подарок посылает!
   - Иди ты в болото со своими подарками! Исидору Талсу отнеси!
   Вот и все, чего дождался Жилло.
   Стал он думать - что же тут случилось? Видно, не только Тиберия кто-то другой в замке зеркалами баловался и Неду с толку сбил. Чему же она могла бы теперь поверить? Даже если он поганую тряпицу с лица сдерет поверит ли Неда графскому слуге, который после той суматохи пропал неведомо куда вместе с орифламмой? Да вряд ли...
   И вспомнил тут Жилло, что есть у него одна вещица. Зеркальце, хоть и мутненькое. В серебряный медальон оправлено. От волка Тармо получено.
   Вынул Жилло медальон.
   - Да ты хоть обернись! - просит. - Посмотри, что у меня!
   Раскрыл он медальон, поглядел в туманное стекло - и от его взгляда туман рассеялся, лесная полянка показалась. А на поляне - волк с серебряной цепью на шее! Повернул волчара умную морду, встретился глазами с Жилло...
   - Тармо! - воскликнул Жилло. - Да что же это такое? Тармо!
   Тут Неда к нему вместе с табуретом повернулась.
   - Ты что такое городишь? - спрашивает. - Какой еще тебе Тармо?
   - Вот... - шепчет Жилло. - Тармо, да это я же! Это меня тетка Тиберия этак... Помнишь, как мы с Виго бабушку твою хоронили? Да узнай же ты меня наконец, Тармо!
   - А ну, покажи!
   Соколицей метнулась Неда к камину, выхватила у Жилло медальон - и тоже взглядом с волком встретилась.
   - Ну вот... - сказала. - Ты там, а я здесь. Ни я тебе помочь не могу, ни ты мне! Уходи, не трави душу!
   - Тармо, родненький ты мой волчара, да кивни же ей, что я свой! взмолился Жилло.
   Волк показал зубы, что означало улыбку, и дважды выразительно кивнул.
   - Говорила ж тебе, предупреждала ж тебя... - продолжала воркотню Неда. - Горе ты мое!
   Волк в медальоне поднял к небу умную морду и негромко завыл.
   - Вой, вой! - сердито ответила на это Неда. - Раньше думать нужно было!
   - Неда, а Неда? - позвал Жилло. - Теперь веришь, что меня не подослали?
   Но Неда смотрела в медальон и продолжала на все лады костерить волка Тармо. Наконец волк не выдержал - сел к ней спиной и хвостом по земле забарабанил. Показал, как он недоволен. Тогда Неда медальон захлопнула.
   - Возьми, - сказала она Жилло. - Мне это здесь держать опасно. Вот мы зеркальцем баловались, а откуда я знаю - может, нас подслушали?
   - Очень может быть, - согласился Жилло и сунул медальон в карман. - А теперь ты уж постарайся мне поверить, что я от тетки Тиберии! Ничем я этого доказать не могу. Знаю, что она к тебе из зеркала являлась. Но это, как я понимаю, и кто-то из здешних мерзавцев знает. Так что или ты веришь мне на слово, или придется мне эту флягу с пернатым зельем назад нести.
   - А поклянись! - прищурившись да с подначкой потребовала Неда.
   - А вот честью клянусь! - так же задиристо отвечал Жилло.
   Помолчала Неда.
   - Странно, - говорит, - никто не является, голоса из стенки не рявкают... Не может быть, чтобы тебе так незаметно удалось в замок пробраться! Что-то тут не так!
   - Тетка Тиберия меня кое-чему научила. Я страже у ворот да одному дураку во дворе глаза отвел. А насчет лестницы, которая сквозь башню ведет и в камины выходит, я и раньше знал. Так что, видно, есть у нас немного времени, чтобы о важном побеседовать.
   - Что же, по-твоему, важное? - осведомилась Неда.
   - Просила тебя тетка Тиберия рассказать, что знаешь о королевском семействе. Раз уж у тебя такая дружба с принцессой Аморой. Как ты с ней встретилась. И вообще...
   - Все, что знаю? - серьезно спросила Неда.
   - Все. Это очень важно. Мы по крохам сведения собираем... - так, мимоходом, причислил себя Жилло к воинству магов, в которое входила его нареченная невеста. - О короле... и о его детях... Обо всех... Может, кроме тебя во всем королевстве никто этого не знает!
   Неда вздохнула.
   - Очень может быть... Понимаешь, я никогда и никому об этом не рассказывала, - призналась она. - И я боюсь... Я тебя впервые вижу.
   - Я свой, - и Жилло тоже вздохнул. - И все мы рискуем. Вы вот с принцессой, когда бежать собирались, тоже рисковали...
   - Да уж больно на тебя смотреть страшно, - призналась наконец Неда. Я понимаю, что ты, скорее всего, свой, да только посмотрю на твою страхолюдную рожу - и не по себе делается...
   - Ну, это тетки Тиберии изобретение! - усмехнулся Жилло. - Обещала смыть, когда вернусь. Впрочем, ты и в этом можешь мне не поверить...
   Молчание длилось достаточно долго, чтобы Жилло успел помянуть многими словами старуху и ее колдовские затеи.
   - Жили мы тогда в Линдене, - начала вдруг Неда. - Дядя был комендантом Линденской гавани, другой дядя - капитаном, а тетя хозяйничала по дому. Их было четыре сестры, первая - за комендантом, тетя Лора, две другие уехали в Аквитанию, когда я была маленькая, и Неда - моя мама. Она умерла, когда я родилась. Поэтому и меня назвали Неда. Тетя Лора меня вырастила. У нее было своих трое - Рауль, старший, Анна и Альбин. Она думала, что я с ними буду дружить, но никакой дружбы не получилось. Анне было шесть, когда меня маленькую привезли, Альбину - четыре. У них няню забрали и ко мне приставили. Может быть, с этого все началось - я не знаю. Мы здорово не ладили...
   И вот исполнилось мне двенадцать лет. Тетя Лора обо мне заботилась, велела стол накрыть по-праздничному, подарила мне платье. А прямо за столом я с Альбином поссорилась, я его кулаком стукнула, он мне блюдо на платье опрокинул. Не помню, что там было, но что-то с красным соусом и жирное. Стирать - бесполезно, хоть песком оттирай. Я обиделась и убежала из дома.
   И вот сижу я возле коптильни под навесом, на поленнице ольховых дров, и вижу, что к комендантскому дому гости едут. И мужчины, и женщины, все верхом. Маленьких детей перед собой на седле везут. Привратник им дорогу загородил - у нас, говорит, сегодня гостей не ждут. Главный в кавалькаде перчатку с руки снял, велел хозяйке передать. Я подкралась и слышала - не хозяину, а хозяйке. Через минуту тетя Лора выбегает, и что б ты думал, Жилло - опускается на колено!
   - Я вас не ждала, ваше величество, - говорит ему тихо-тихо, а я из-за угла все вижу и слышу. - Что случилось, ваше величество?
   - Зови меня Шарлем, как раньше звала, - отвечает ей тот главный, какое уж тут величество... Приходится мне с семьей бежать из государства.
   - Только теперь? - спрашивает Лора. - Я думала, вы давно уже уехали. Когда покойного короля убили. Зачем вам, ваше величество, было здесь оставаться?
   - Не зови меня так, я больше не король, - опять возражает главный, а я все больше понимаю, что он - король, высокий, статный, с таким голосом, что до глубины души проникает. Мне двенадцать лет было, а я поняла тогда, за что женщины мужчин любят! Объяснить и теперь не могу, а понимать понимаю.
   - Нет, ваше величество, я помню, как покойный король перед смертью вас короновал. И через неделю его в плен захватили, - тут тетя Лора с колена поднимается и за стремя рукой берется. - Не думала я, Шарль, что еще хоть раз в жизни тебя увижу.
   - Помоги мне выбраться отсюда, - говорит король. - Вот жена моя, королева, зовут - Анна. Вот - сын, Ангерран. Вот дочка - Дезире. Вот младшие наши - Леон, Стефан и Амора. А самый старший, наследник, Бриан...
   Покачал король головой и повесил ее низко-низко. Длинные волосы лицо закрыли. И все стало ясно.
   Потом я узнала, что случилось. Погоня была за королевским семейством. Бриан с отрядом горных стрелков прикрывать остался. Все и полегли. Погоня все еще шла по следу, да только отстала. Но это я узнала потом.
   - Можешь ли ты, Лора, принять нас в своем доме и накормить? спрашивает, помолчав, король. - Слуг со мной немного, трое всего. Золото у нас еще осталось. Если нет - скажи, кто из капитанов ночью в море выходит. Нам все равно, куда плыть - лишь бы детей спасти.
   - Ох, и дала бы тебе по уху, Шарль, как в те добрые времена, когда ты к нам через забор лазил и цветы из королевского сада мне таскал! улыбнувшись, отвечает тетя Лора, хотя глаза у нее печальные. - Ох, и проучила бы тебя за такие глупые слова... Конечно, и накормить вас всех я могу, и напоить, и спать уложить. А муж мой, комендант гавани, судно для вас снарядит. Поплывете, куда хотите.
   Подошла она к тому коню, на котором старшая женщина в плаще сидела.
   - Добро пожаловать в мой дом, королева Анна! - молвит. - Я рада принять вас и ваших детей.
   Король спешился и жену с седла снял. Стоят две женщины, смотрят друг на друга, но близко не подходят - что-то между ними такое... Потом уж я выяснила, что старший сын тети Лоры, Рауль, был королевским-то! И королева Анна знала, что приехала в гости к матери бастарда и к нему самому. А тетя Лора, хотя и была замужем за дядей-комендантом, хотя и родила ему двоих, но тоже, видно, прошлой любви не забыла. Но тогда я этого не знала.
   Стоит король между двух женщин, одна ему старшего сына родила, другая - шестерых младших, одна уже почти старуха, под пятьдесят, другая еще неплохо выглядит, ей около сорока. И всем троим как-то странно, что вот свела их судьба в нехорошую минуту... Королю неловко между женщинами, не знает он, что им сказать, тетя Лора тоже не в своей тарелке, а королева Анна... ну, королева - она и есть королева. Хотя бы потому, что уверена в любви короля.
   - Я тоже рада видеть вас, госпожа Лора, - говорит. - Вот мои дети.
   - А мой сын, Рауль, сейчас в Пильтене, - отвечает тетя Лора. Девушка там хорошая живет - вот он и странствует от Пильтена к Линдену и от Линдена - к Пильтену.
   Я потом поняла, как она правильно сказала, что сын взрослый, того гляди женится. Сразу дала понять - я стара, я все забыла и просто рада, что другая женщина дала королю столько счастья и столько детей.
   В общем, провели все королевское семейство в дом, я следом шмыгнула. Тетя заметила меня и велела старшей королевской дочери прислужить, принцессе Дезире. Узел плаща ей распутать, сухие чулки и туфли принести. Ей было, наверно, пятнадцать, а мне всего двенадцать, а ножка оказалась одинаковая. Младшую, Амору, из одеяла вынули, переодевать пришлось. Малышке было два годика. Мальчики, Леон и Стефан, чуть ли не на пол повалились и заснули. А старший, Ангерран, пошел со слугами лошадей обиходить. Тоже еле на ногах держался - но подобрался весь, зубы сжал и пошел. Была в нем какая-то спокойная ярость.
   А король - тот просто знал, что и сам, и семья давно погибли, сперва - для всего королевства, потом уж сами для себя, и их нелепое бегство к гавани - какое-то недоразумение. Мне кажется, он и не надеялся, что удастся спасти детей. Разве что кого-нибудь одного, случайно...
   А после ругань была страшная. Дядя-комендант пришел из гавани. А у нас - такие гости. Вызвал он тетю потихоньку во двор, и началось!
   - Ты что, последний разум истратила?! - спрашивает. - Ничего себе дорогие гости! Ты хоть понимаешь, что с нами за это Равноправная Дума сделает? Нашла кого ужином кормить!
   - Не могу я голодных детей на улице оставить, - говорит на это тетя. - И плевать мне, чьи это дети!
   - Да ты хоть всех портовых голозадых сопляков сейчас сюда приведи и покорми! Но не этих же!
   - А чем эти хуже портовых?
   - Эти - королевские!
   - У нас равноправие, - сурово сказала тетя. - Все дети равны. Если я вижу голодного ребенка - я его кормлю, королевский он или еще какой. Это раньше спрашивали, кто папа с мамой, а теперь - все родители равны и все дети равны!
   - Ты мне зубы не заговаривай! - рычит дядя. - И семейку эту куда хочешь, туда и девай! Чтоб через полчаса их запаха в доме не осталось! Ты что, не знаешь, что за ними целый полк в погоню послан? Целый драгунский полк! Мы по голубиной почте депешу получили. Известно же, что они в Линден направились! Если хоть одно судно этой ночью из гавани выйдет, велено за ним в погоню фрегат "Равенство" посылать. А к утру драгуны порядок наведут, я их знаю... Немедленно собирай им поесть в мешок и выпроваживай! Пускай идут, куда знают!
   - Я тоже с ними уйду, - отвечает тетя. - Всю жизнь я Шарля любила, и этого ты мне простить не можешь. И ладно бы только мне, переживу! Ты Шарлю этого простить не можешь! Ты не законного короля сейчас выгоняешь - ты отца моего Рауля выгоняешь! Думаешь, не понимаю?
   Тут дядя такое понес - я от пьяных поденщиков такой ругани не слыхивала. Всем досталось - и королю, и тете Лоре, и Раулю, и мне почему-то. В хорошую компанию попала...
   В общем, пригрозил дядя, что если королевское семейство сию минуту не уберется, он за себя не ручается. Пошла тетя объясняться... Как мне тут жалко ее стало! Я выскочила, обняла, прижалась.
   - Тетенька Лора, - говорю, - я все слышала! Давайте придумаем что-нибудь! Давайте их спрячем! У нас же чердак огромный и совсем пустой!
   - Этих обреченных на чердаке не спрячешь, - говорит тетя. - А подслушивать - гнусно. Я тебя когда-нибудь учила подслушивать? Идем.
   И как ни в чем не бывало пошли мы в ту комнату, где король с семьей отдыхал. Им туда уже поужинать принесли - прямо с моего праздничного стола. Младшие дети спали, Дезире платье свое зашивала, Ангерран пистолет чистил. А король с королевой сидят за столом, лицо к лицу, и мимо глаз глядят. Плохо им.
   - Скверная новость, - говорит тетя. - В Линдене по голубиной почте депешу получили. Не удастся вам найти в порту такого сумасшедшего капитана, чтобы согласился вас на борт взять. Вот разве что до рыбацкого поселка добежать... Рыбаки рано утром в море выходят, еще затемно. Могли бы помочь, я полагаю...
   - Малышей на рыбацкой лодке везти? - спрашивает королева. - Если что-то случится - я плавать не умею, а они - и подавно!
   - Я умею, - отвечает король. - Ангерран.
   - Дезире тоже не умеет.
   - За меня не беспокойтесь, я не пропаду, - мрачно и вроде как ни к кому не обращаясь, заявляет Дезире. - Мне все-таки уже пятнадцать.
   - Еще год - и женихи бы к тебе свататься стали... - вздохнула моя тетушка. - Ладно, допустим, тебя я здесь оставлю и замуж поскорее выдам. Хоть бы и за рыбака. Они часто жен с островов привозят, кто там станет проверять... Затеряешься в общей суете. Но вот с прочими как быть?
   Тут дверь распахнулась, на пороге - дядя.
   - Вы еще здесь? - спрашивает. - Ну, ладно...
   Захлопнулась дверь.
   - Все ясно, - сказал король. - Спасибо тебе, Лора, за приют и участие. Пойдем, Анна. Ангерран, разбуди братьев. Дезире, возьми сестренку.
   - Лошади поесть не успели, - и Ангерран помотал головой. Кудри у него были - до плеч, как тогда носили. Правда, в Кульдиге уже первые парики появились. Зимой. Сперва эту заморскую моду осмеяли, потом поняли, что в холод шапку с ушами заменяет. Дяде как раз прислали форменный, как коменданту... представляешь, я ночью в кабинет к нему прокралась примерить!
   Усмехнулся Жилло, усмехнулась и Неда.
   - А у меня в графском замке тоже парик был, - сказал Жилло. - Бывает, слоняюсь по горам, неделями не до стрижки, и идет за мной следом по замку старая графиня с моим паричишкой, и шумит - во что ты себя превратил, на голове у тебя воронье гнездо, от цирюльника скрываешься, как злоумышленник, на такую гриву не то что парик - ведро не налезет! Смеху бывало...
   И затуманился он - о молодом графе вспомнил.
   Неда все поняла.
   - Ты слушай меня! Слушай! Времени у меня, чтобы все это рассказать, мало! Думаешь, мне нечего вспомнить такого, чтобы затосковать? Да есть чего! Иногда вверх, на потолок глядеть не хочется - вот так бы и сняла деревянную люстру да петлю на крюк приспособила... Так вот. Взяла тетя Лора плащ, взяла наскоро собранную корзинку с припасами и вывела королевскую семью из нашего дома поскорее. Ангерран сбегал на конюшню, пришел со слугами и с лошадьми. Меня тетя за Альбином послала. Долго я его уговаривала - сперва ведь наскоро мириться пришлось... Ну, привела.
   Стоим мы все возле той коптильни, где я впервые короля увидела.
   - Куда же нам дальше? - спрашивает королева. - Боюсь я на лодке в море выплывать, Шарль. Просто боюсь... Посмотри - малышка совсем горячая. Как мы ее морем повезем?
   - А не придется, - отвечает ей тетя Лора. - Придумала я кое-что. Пусть Шарль со старшим, с Ангерраном, попробуют уйти на рыбацкой лодке. Переоденутся в простую рыбацкую одежду - может, что и выйдет. Вас, королева Анна, дочку вашу не переоденешь. Мальчиков тоже - рыбаки детей и женщин на промысел не берут, если лодки береговой патруль задерживать и проверять станет - сразу почует неладное. Мой Альбин отведет тебя, Шарль, с сыном и слугами к дальнему поселку. К дядьке Бертраму отведешь, слышишь, сынок? Он мою просьбу выполнит. Так и скажешь - мать велела.
   - Да, это все разумно, - сказал король. - Ну, милые мои, прощаться надо. Ведь вся охота идет на нас с Ангерраном. Вы, женщины, никому не нужны. Нужен король и его наследник. А поскольку сейчас Ангерран мой наследник...
   - Указа не было, - сказал Ангерран. - Я на трон еще не имею права.
   - Я бы охотно издал такой указ, сынок, чтобы его, как положено, огласили во дворе Коронного замка и на городской площади Кульдига, сурово отвечает король. - Но меня и самого увезли из Кульдига ребенком, когда стало ясно, что мы проиграли. Я и сам вырос в горах, как ты. Но на всякий случай - смотрите все, и ты, Лора, и ты, Неда.
   Достал король из-за пазухи обруч золотой с небольшими зубцами, с узором и камнями по ободку.
   - Вот древний венец нашего королевства, - говорит. - Вы все, и ты, Анна, тоже, видели другой - с рубинами и изумрудами, которому и ста лет не наберется. Он, конечно, и красивей, и богаче. Но когда король, мой отец, уходил из Коронного замка, он тот венец взял, чтобы камни вынуть и продать, а этот взял, чтобы сохранить. Этот - древний и настоящий.
   - Тебя тем венцом короновали, - напомнила Анна.
   - И напрасно.
   Скинул король с головы Ангеррана шляпу, надел венец.
   - Храни его, как только можешь, - велел. - Теперь, если я умру, ты королем останешься. И вот мое наставление - люби! Люби эту землю, люби этих людей, которые на ней трудятся, люби свою жену и ваших детей. Вообще всех детей люби и знай, что все дети королевства - твои. Сделай так, чтобы они эту твою любовь чувствовали. И передаю я тебе боевой клич королевский - все, кто любит меня, за мной!
   - Все, кто любит меня, за мной! - повторил Ангерран.
   - Теперь я, - сказала королева. - Вот святое знамя - орифламма. Владей ею, сколько можешь. Она не раз бойцов собирала, может, и теперь совершится чудо? Может, соберет она тебе бойцов?
   И достала из-под плаща обмотанную вокруг бедер орифламму. Развернула. Принц к ней зубами прикоснулся, опять свернул, только потуже, и спрятал на груди.
   Но я успела разглядеть золотые цветы и успела сосчитать углы. Их оказалось семь.
   - Больше передать ничего не можем, потому что не осталось больше ничего. Но и это - немало для мужчины и короля.
   Вот как сказал король Шарль. И вот что означают эти слова в песне, которую Амора на эшафоте пела, - королевский боевой клич. Самый радостный, какой только можно придумать. Вот что Равноправная Дума всеми силами истребить хочет - радость...
   - Ну, тут ты, пожалуй, неправа, - возразил Жилло. - Дума, конечно, дурака валяет, но сперва задумано было неплохо, чтобы бедных не стало, чтобы все хорошее поровну... Когда всем вокруг тебя хорошо - разве это не радость?