Уайлд Томас. Гонки по паутине

   — Заткнись, Майк.
   — Чего я не понимаю, — сказал Спидбол, — так это зачем вы, ребята, все это делаете — какой смысл в поставке такой большой партии? Навряд ли на Питфоле наберется так много хайперов.
   Двое мужчин переглянулись, затем Лароуз сказал:
   — Я просто не понимаю, о чем ты. Спидбол сделал шаг по направлению к нему.
   — О, пожалуйста, — протянул Лароуз. — Мы же знаем, что ты не сделаешь нам больно.
   — Отчего вы так уверены?
   — Во-первых, — Уил стал загибать пальцы, — ты находишься внутри гоночного психоносителя, и хотя можешь и не чувствовать, но в него встроены предохранительные устройства, предотвращающие всякие насильственные действия, за исключением случаев самообороны. Во-вторых, внутри какого бы устройства ты не обитал, но ты все-таки человек и к тому же классный парень, несмотря на твое скверное настроение. Ты просто не способен убить нас. В-третьих, даже если ты действительно спятил, тебе никак не удастся преодолеть расстояние между нами — из-за гравитационного отклонения. Спидбол сделал еще один шаг вперед и обнаружил, что гравитационное поле внезапно изменилось. Это было похоже на невидимую стену между ними, появившуюся из ниоткуда.
   — И наконец, — закончил Райнхарт Уил, — тебе расхочется приближаться — даже если бы у тебя и получилось, — когда я скажу, что прямо за твоей спиной стоит человек с пистолетом.
   Спидбол быстро обернулся, и комната понеслась в сторону от Майка. Голубой верзила был все еще в отключке и валялся в углу, но в раскрытых дверях действительно появился мужчина с пистолетом.
   — Не заставляй меня применять эту штуку, — сказал он. Майк расслабился. Это был всего лишь Федор Виллингхэм, и видно было, что он нервничал.
   В этот момент деревянная ножка от стола опустилась Виллингхэму на макушку, и тот рухнул на пол. За ним, пошатываясь, появился Лэрри Рэйбо, пьяный в доску. Он ввалился в комнату, чуть не споткнулся о Виллингхэма и пихнул Спидбола в грудь.
   — Прочь с дороги!
   — О, бога ради, — пробормотал Спидбол, когда Рэйбо протопал мимо него к столу.
   — Где Гэйяра?
   — Его нет, — сказал Райнхарт Уил, с любопытством разглядывая заросшее бородой лицо Рэйбо.
   — Ну... так приведите его сюда! — выкрикнул Рэйбо и, раскачиваясь, стал мерить шагами центр комнаты. Он повернулся, вновь обнаружив присутствие Спидбола.
   — Ты работаешь здесь?
   Виллингхэм, скорчившись, стонал на полу. Рэйбо пригвоздил парня мутным взглядом красных глаз.
 
 
   — Оставайся лучше там, где лежишь, приятель. А не то я тебя высеку. — Он развернулся, потерял равновесие и упал вперед, врезавшись в вертикальное гравитационное поле, окружавшее стол. Рэйбо в раздражении хлопнул по нему.
   — Это еще что за черт?
   — Иди домой, — сказал Спидбол. — Ты пьян. Рэйбо небрежно прислонился к гравитационному полю и издевательски усмехнулся.
   — Что ты говоришь?
   — Я говорю, что ты пьян.
   — Да? А ты кто такой?
   — Спидбол Рэйбо.
   — Да, и я тоже, приятель. И если ты — это я, то значит, ты так же пьян, как и я. Съел?
   — Надо было оставить его на той свалке, — пожаловался Спидбол.
   — Перестань шататься, — сказал Рэйбо, хотя Спидбол стоял неподвижно, как скала. Он снова повернулся, неуклюже опираясь спиной о гравитационное поле, и обратился к сидящим за столом:
   — Гэйяра уже здесь? Мне надо с ним кое-что уладить. Маленькое дельце под названием «убийство». Не займет и минуты его драгоценного времени. Он хотел улыбнуться Спидболу, но вдруг глаза его расширились от ужаса. Спидбол обернулся.
   — О, черт.
   Виллингхэм стоял на ногах с пистолетом в руке. Теперь он выглядел по-другому — менее безобидным, более хладнокровным. Луч пистолета угрожающе впивался в лицо Рэйбо.
   — Следи за лучом, — сказал он Рэйбо. — Это становится все интереснее и интереснее.
   — Ты, идиот! — заорал Спидбол, поворачиваясь к Рэйбо. — Как ты мог спороть такую глупость и заявиться сюда в таком виде?
   — Но ты ведь тоже здесь?
   — Но я не пьян.
   — Проваливай.
   — Да?
   Спидбол вытянул руку и толкнул Рэйбо к гравитационному полю, так что тот, врезавшись в него, отшатнулся назад, попав Спидболу в нижнюю половину его гладкой яйцеобразной головы.
   — Металлолом ходячий!
   — Мешок мяса!
   Спидбол снова пихнул Рэйбо к гравитационному полю. На этот раз тот отскочил на пол.
   — Эй! — крикнул Виллингхэм. — Прекратите. Пистолет-то у меня.
   — Не лезь не в свое дело, — посоветовал Рэйбо. Слегка пошатываясь, он поднялся и ударил Спидбола по груди поднятой с пола ножкой от стола. Посыпались деревянные щепки.
   — Соскучился уже? — поинтересовался Спидбол, вновь швыряя Рэйбо к полю.
   — Ты, консервная банка!
   — Гораздо больше человек, чем ты сейчас есть и когда-либо будешь!
   — Неужели? — Рэйбо искал, чем бы еще огреть Спидбола.
   — Пожалуйста, джентльмены, — вмешался Лароуз. Спидбол сгреб Рэйбо в охапку и стал трясти так сильно, что у того изо рта не вылетало ничего вразумительного.
   — Оставьте его в покое! — закричал Майк.
   — Не лезь!
   — Я серьезно, — сказал Виллингхэм, приближаясь. Спидбол резко развернулся и рывком протолкнул Рэйбо к двери.
   — Беги, глупый человечишка!
   Луч от лазерного пистолета в руке Виллингхэма нашел спину Рэйбо и начал сужаться, стягиваясь в злую красную точку. В тот же миг куртка на Рэйбо задымилась.
   — Сначала меня, — сказал Спидбол, надвигаясь на Виллингхэма.
   Пистолет переместился, и блики света перед глазами Майка стали фиолетовыми. Спидбол добрался до Виллингхэма, тот закричал. В долю секунды свет усилился неимоверно.
   Майк почувствовал на лице вспышку.
   Спидбол продолжал идти, незрячий, бессловесный; в наступившей темноте проносились только диаграммы расчетов вектора перехвата, исходя из данных последнего зрячего мгновения. Мир для Майка сделал кувырок вперед, и они тяжело навалились на стоящего человека, прижимая его к полу. Виллингхэм скорчился под металлическим телом.
   Вселенная снова перевернулась вместе с поднявшимся на нога Спидболом. Он направился к двери, и Майк увидел, как ее очертания наложились на сместившееся изображение комнаты. Виллингхэм стоял перед ними, пистолет в руке испускал яркий ледяной свет. Майк попробовал уклониться, но Спидбол шагнул прямо через видение. Оно не было реальным — всего лишь последняя запечатленная в памяти сценка в комнате, до того как лицо Спидбола распалось на кусочки. Они стояли на пороге; сформировалось новое видение — изображение коридора, по которому они шли сюда. Царила мертвая тишина, и Майк недоумевал по этому поводу, пока не осознал, что у них нет слуховых рецепторов. Спидбол с трудом закрыл дверь офиса, с силой прижимая ее к косяку, затем прошел на середину.
   — Куда мы? — спросил Майк.
   — Назад, откуда пришли. Если им неизвестно, каким образом мы попали внутрь, они не смогут накрыть нас на выходе. Если мы проберемся в тот служебный коридор, то сможем добраться до терминала компьютерной сети. Теперь не имеет смысла подключаться и вещать на всю сеть. Я получил свои доказательства.
   Пока они шли по коридору в направлении склада оборудования, изображение неуклюже сдвигалось. Тишина была настолько угнетающей, что Майк не удержался от вопроса.
   — Мы когда-нибудь выберемся отсюда?
   — Откуда, черт возьми, мне знать?
   — По крайней мере, ты сможешь сказать, преследуют ли нас.
   — Нет, не могу. Но если мне прожгут спинную пластину и вскипятят мозги, ты, может, кое-что и почувствуешь. Они приближались к двери. Еще пару метров.
   — По-твоему, Рэйбо выбрался? — спросил Майк.
   — Этот идиот? Дьявол, он наверняка вернулся назад — посмотреть, что случилось. Он такой... 
   Спидбол остановился. Пол коридора заворачивал вверх и превращался в стену. Это что-то новенькое — на плане ничего такого не было. Спидбол отступил назад, свернул влево и достиг стены коридора. Она находилась в том месте, где указывал план. Он вернулся и пощупал воздух перед собой. Невидимая стена была все еще там, блокируя спасительный выход.
   — Это никуда не годится.
   Он повернулся, изображение крутнулось, и двинулся назад по пустынному коридору. Еще одна невидимая стена поднялась перед ними. Ага. Спидбол медленно попятился и наткнулся на первую стену, которая теперь была ближе. Вскоре стало очевидным, что остальные стены коридора тоже сдвигались.
   — Мы попали в гравитационную ловушку.
   — Но они — ой! — Майк почувствовал, как рухнуло тело Спидбола под обвалившимся потолком. — Они нашли нас?
   — Яне знаю. Может, сработала автоматическая защита.
   — Надеюсь, что так, — сказал Майк.
   Ему стало тошно от мысли, что в нескольких метрах стоит вооруженный человек и наблюдает, как они беспомощно барахтаются внутри невидимой ловушки. Он поделился своими опасениями.
   — Надеюсь, что они и вправду прямо перед нами, — сказал Спидбол. — Потому что, если их система автоматическая, тогда Рэйбо тоже попался. Идиот!
   К тому времени, как стены перестали двигаться, Спидбол сидел на полу, его узловатые стальные колени обхватывали то место, где когда-то была голова.
   — Что теперь? — спросил Майк.
   — Это зависит от них. Помни только, что наши пленки в сохранности.
   Если нас убьют...
   — Больно будет?
   — Я не помню. Они ждали.
   — Почему они ничего не предпринимают! — не вытерпел Майк.
   — Расслабься. Возможно, их даже нет поблизости.
   Но они были поблизости. Они спорили. И когда аргументы были исчерпаны и Виллингхэм одержал верх, воображаемое лицо Майка залил белый горячий свет от оружия.
   Джесс. Лек. Скарфейс. Тайла. Сжатые, быстро сменяющиеся и болезненно-отчаянные образы.
   "Это не я умираю... не настоящий я. Утешительная мысль, но, послушай, если не ты, то кто?"
   Гэйяра с экрана:
   — Я прочесал компьютерную сеть — мы все еще чисты. Спидбол так и не составил отчет, так что все, о чем ему было известно, кануло в Лету. Мы можем не менять наших планов.
   — А что насчет Майка Мюррея? — спросил Лароуз.
   — Подходим к этому вопросу. Если мы и дальше будем колебаться, то придется дожидаться окончания гонок. Подключите к этому делу нашего человека. Я хочу, чтобы Мюррей умер.
   Экран померк.
   Медицинский робот только начал бинтовать Майку руку, когда поступило сообщение о звонке. Это был Дувр Белл.
   — Кое-кто пытается убить тебя.
   — Я начал догадываться об этом, — сказал Майк.
   — Мне случайно стало известно, кто это и зачем они это делают.
   Интересно?
   — Расскажи.
   — Не по телефону. Встретимся у твоей комнаты. Через час.
   — Я приду.

***

   Майк немного опоздал: замок на двери комнаты был сорван, а сама дверь — выбита.
   — Дувр Белл, ты маньяк!
   Он вышиб дверь ногой... и чуть не задохнулся от гнева. Белл сидел на кровати, поджидая его с бластером в руке. Майк застыл в дверях, сердце заколотилось с удвоенной скоростью, намереваясь выпрыгнуть. Хуже всего было то, что он чувствовал себя круглым идиотом. Самому притопать прямо в ловушку?
   — Брось, парень, — сказал он. — Из всего, чем я тебе не угодил на треке, не было ничего, чтобы ты... э...э...
   В тот момент, когда он заметил, что Дувр Белл не обращает на него особого внимания, кто-то похлопал его по плечу. Майк резко развернулся.
   — Привет, — сказал механический человек.
   — О боже, Спидбол!
   — Нет, извини. Меня зовут МИКСИН. — Майк опять повернул голову.
   Дувр Белл все еще не двигался. Майк повернулся назад к МИКСИНу.
   — Что здесь, черт возьми, проис...
   — Боюсь, что я сорвал их маленькую игру, — сказал МИКСИН. — Здесь должен был находиться человек, чья работенка состояла в том, чтобы прожечь дыру в твоей черепушке. Затем он собирался вложить бластер в твою руку. И так далее. Кто бы он ни был, я до смерти напугал его, топая по лестнице, как стадо карликовых динозавров.
   — Да, но... — Майк снова взглянул на Белла, в первый раз заметив лишнюю глазницу у него на лбу, спрятавшуюся под прядью светящихся зеленых волос. — У него в волосах кристаллики льда.
   — Он не совсем разморозился.
   — Разморозился? Как долго он был...
   — О, он мертв уже довольно давно, — заверил МИКСИН. — Кое-кто приберегал его специально для этого дела.
   — Но он звонил мне по видеофону. Я видел его.
   — Очевидно, видеодвойник. Я тоже видел его, собственно, поэтому я здесь.
   — Но кто всем этим заправляет?
   — Я не знаю.
   — Почему они за мной гоняются?
   — Мое предположение — ты знаешь что-то такое, что они стараются заставить тебя забыть.
   — Что?
   — Пока мне это неизвестно. Я могу сказать тебе, что твой друг Спидбол... был найден...
   — С ним все в порядке?
   МИКСИН заколебался, и Майку стало интересно, надолго ли растянулся этот момент для компьютерной программы.
   — Его психоноситель был найден в груде металлолома. Измятый, выжженный и пустой.
   — Но он в безопасности... в Мозговом Банке.
   — Его пленки пропали, Майк, стерты. Я думал, что смогу защитить его, но не смог. Он ушел от нас... насовсем. Майк уставился в пустоту.
   — Умер... стерты... мертв... ты уверен?
   — Верь мне, — сказал МИКСИН. — Я никогда не ошибаюсь.

Глава 19

   На протяжении трех часов Майк смеялся, подмигивал, изображал веселье и «улыбочку для камеры», пока ему не стало казаться, что его лицо вот-вот распадется на маленькие кусочки. Наконец все закончилось: церемонии и пресс-конференции, пожимание рук и фото на память со знаменитостью. Осталась только гонка, и в ней должно было разрядиться все накопившееся напряжение.
   Он в одиночестве пересек кольцо питов через находившийся повыше уровнем обходной проход для механиков, отделавшись от своих наиболее ярых поклонников в лабиринте заброшенных воздухопроводов. Пролетел по тусклому туннелю до полной остановки и прислушался к пульсированию вентиляторов.
   — Только заблудиться сейчас не хватало, — пробормотал он. — Повнимательнее надо бы.
   Он повернул налево в следующее отверстие воздухопровода с нулевым g и продрейфовал вдоль закрытых люков с перегоревшими индикаторами. Он уже подумывал о том, чтобы вернуться назад, как вдруг услышал, что по воздухопроводу за ним летит кто-то еще — звук был глухим и зловещим. Майк ухватился за пошатывающийся поручень и втянул себя в заброшенную шахту. Он растерялся, не зная, в какую сторону направиться теперь, но забрезжившие в отдалении огоньки показались ему знакомыми. Туда Майк и направился: У следующего поворота звук стал громче, но Майк уже узнавал местность — это были задворки непомерно растянувшегося комплекса питов Синдиката Гэйяры. Он посмотрел на часы и молча выругался. Опоздал. У люка он приложил свое запястье с опознавателем к сканеру замка и вдавил кнопку.
   — Давай, давай!
   Майк оглянулся — посмотреть, что там, в темном туннеле. В густой тени нечто двигалось, и оно определенно приближалось. Электронный сторож попросил его произнести несколько слов, чтобы провести анализ голоса.
   — Открывай эту чертову дверь, пока я не вышиб ее! — сказал Майк.
   Люк тренькнул и начал медленно открываться. Майк нетерпеливо надавил на дверь, оглядываясь назад. Оно приближается... Без предупреждения дверь широко распахнулась, и Майк попал в сильно пониженное гравитационное поле. Кто-то схватил его за ноющую от боли правую руку, втаскивая внутрь. Затем зажегся свет и он увидел Виллингхэма с лучевым пистолетом в руке.
   — Берегись, малыш! Это кровопийца.
   Майка отбросило к столу. Раздалось шипение, и ярко вспыхнул свет.
   Кого-то впечатало в противоположную стену.
   Виллингаэм переступил через все еще лежавшего поперек порога Майка и шагнул в коридор. Пока Майк поворачивался, свет снова переместился. Из ладоней Виллингхэма безвольно свисало что-то, похожее на большой мешок... О боже... это Скарфейс.
   С вывороченными внутренностями.
   Виллингхэм глупо усмехнулся.
   — Скажи еще, что выстрел неудачный! — Он помахал Скарфейсом перед лицом Майка, затем отшвырнул тело в пустую шахту. — Шакалы позаботятся о нем. — Он снова переступил через Майка, затем протянул руку.
   — Давай, малыш. Гонка начинается через несколько минут.
   Майк облачился в защитный комбинезон, предоставленный командой Гэйяры, новехонький, до сих пор пахнущий растворителем холодных сварочных швов. В раздевалке находился и Виллингхэм, запутавшийся в охладительных шлангах комбинезона.
   — Помоги мне разобраться с этой хреновиной! Майк помог ему с комбинезоном, руки работали автоматически, а в голове все еще стоял звон. Ему виделось безвольно свисающее из рук Виллингхэма тельце Скарфейса.
   — Поторопись, Майк!
   Он кивнул, чувствуя опустошение и тошноту. Ему хотелось уйти, чтобы до конца осознать это ужасное происшествие, но сейчас не было времени думать о чем бы то ни было.
   Он плыл в темноте. Ему было очень холодно, и боль из желудка поднималась по позвоночнику, пульсируя вслед замедляющемуся биению сердца. Во рту пересохло, а в мозгу крутилось тупое и настойчивое желание смерти.
   Он все еще видел свет, подрагивающий на линзах пистолета, сверкающий цветок, напомнивший ему о раскаленной плазме, но он больше не помнил, с чем это было связано.
   Он чувствовал себя таким одиноким... таким замерзшим... таким потерянным...
   Темнота загудела, загрохотала и закричала, отдаваясь эхом неуловимой угрозы. Он приветствовал опасность и ждал смерти. Смерти во вспышке света.
   Он подумал о дружелюбных голосах, голосах, замолчавших от настойчивости света. Он был одинок, как и всегда. Откуда приходили эти голоса?
   Его тело болезненно сжалось, инстинктивно прикрывая нывшую рану.
   — Майк-Майк-Майк-Майк, — закричал он. Промелькнули странные образы: молодой человек, он улыбался и протягивал руку, чтобы отвести его домой...
   ...тогда и появилась вспышка света, отрезая его, выбрасывая в пустую холодную темноту, ждущую смерти, желавшую смерти, желавшую, чтобы его тело прекратило бессмысленные усилия сохранить жизнь. Смутивший его образ молодого человека возник вновь. Он беспомощно наткнулся на невидимую стену, беззвучно отскочил. Боль винтом вонзилась в живот. "Дайте мне умереть, — думал он. — Дайте мне умереть". Молодой человек нахмурился. Почему?
   — Майк-Майк-Майк-Майк, — закричал он.
   Это была молитва.
   Он сознавал наполнившие темноту звуки. Они приближались мародеры, шакалы, целая стая, им не терпелось полакомиться. "Сюда!" — подумал он.
   Шум прекратился. Осторожные шакалы.
   "Давайте! Я готов! Идите сюда и делайте вашу работу!" Шум возобновился, став ближе. Он слышал — нет, он ощущал, ощущал голоса, видел символы, пробовал на вкус приветственные образы. Тело стало покалывать — оно согрелось и начало испускать неяркий свет, — он видел свет, разраставшийся вокруг него. Он мигнул от этого света, глаза его наполнились слезами.
   Слезы пели ему песню, вопрошая, как его зовут? Теплые руки, нежные язычки прикоснулись к коже, пробуя его боль и вбирая в себя ее всю.
   Его мозг развернулся, удваиваясь, учетверяясь, и снова наполнился дружелюбными голосами.
   "О, мои братья и сестры, — плача говорил он. — Меня зовут Скарфейс.
   И вы все мои братья и сестры... мои новые братья и сестры..."

***

   Перед самым началом гонки в предстартовое помещение набилось множество пилотов, техников и деловых людей в солидных костюмах с усыпанными бриллиантами зубами. После старта там все еще оставалось большое количество отдыхающих и вторых пилотов. По расписанию получалось так, что роль Майка в этом заезде была невелика. Он погрузился в кожаное кресло и осторожно опустил затянутую в перчатку руку на подлокотник. Первым делом развязал бинт. Ни к чему было, чтобы кто-нибудь знал, как сильно она еще болела, и совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь обошел его сегодня на треке.
   Майк наблюдал по экрану за гоняющимися друг за другом по всему спидвею разноцветными точками. Вставки крупных планов из корабельных видеокамер усиливали напряженность отчаянных дуэлей, которые дополнялись истерическими комментариями, ранее вызывавшими в Майке такое волнение. Окружающие смеялись, пили, курили, передавали стаканы с тоником. Юные фанатки хихикали и подкручивали прически на манер своих бойфрендов. Майк сидел в защитном комбинезоне, лицевой щиток на шлеме был поднят. Он заметил, что у всех остальных пилотов шлемы были сняты. Майк иронично улыбнулся. Это верно, он не принадлежал к этой группе людей. Они все были для него чужаками и, к облегчению Майка, обращали на него не больно-то много внимания.
   Первая часть гонки проходила по простому высокоскоростному маршруту — два миллиарда километров вокруг Клипсиса; на трассе установлено семьдесят пять световых скоростей. Время заезда — немногим более девяти минут.
   Гонка продолжалась уже почти час, когда Майка подхватили под руки и быстренько потащили к шлюзу рубки.
   — Третья заправка, — сообщил техник. — Конец седьмого круга.
   — Я вступаю сейчас?
   — Верно. Восьмой, девятый и десятый круги. — Техник саркастически ухмыльнулся. — Считаешь, что справишься с этим, малыш? Майк уже прокручивал в голове варианты подходящих ответных колкостей, когда к нему подошел Виллингхэм и захлопнул лицевой щиток.
   — Взбирайся на лошадку, — сказал он по внутренней рации. — Я не хочу опоздать.
   «Юниверс» внезапно возник из темноты свободной зоны Питфола, зажигая головные огни и прожектора в вакууме дока. В ту же секунду корабль облепили захваты и топливные шланги, и какой-то человек в рабочем комбинезоне стрелой бросился в другой конец, чтобы распылить охладитель под радиатором, скрыв половину корабля в облаке кипящей на свету и замерзающей в тени пены.
   Майк с Виллингхэмом, цепляясь друг за друга, выбрались из пита наружу и оказались прижатыми к вибрирующему воздушному экрану; комбинезоны их были подключены к стационарному аварийному блоку. Едва откинулся люк корабельного шлюза, как Майк почувствовал, что кулак Виллингхэма уперся ему в спину:
   — Быстро туда!
   Майк отсоединил шланги, чувствуя щелчок барабанной перепонки, затем запустил мотор рейдера, перенесшего его на линию перемещения. Рейдер резко рванулся, от чего у Майка перехватило дыхание, и через две секунды он оказался у чашеобразных захватов, хватаясь за поручни корабля. Виллингхэм прибыл следом.
   Человек в рабочем комбинезоне выбрался из шлюза, его лицевой щиток был опущен. Он неопределенно махнул Майку рукой.
   — Проверь температуру в третьем отсеке. Кто пилот? Майк глянул на опущенный визор Виллингхэма.
   — Кажется, я.
   Еще один мужчина выглянул из шлюза.
   — Решайте поживее.
   — Я, — повторил Майк. — Я пилот.
   — О'кей, — сказал первый. — Проверь герметичность своего комбинезона и соединительных шлангов. Приборы показывают небольшую течь.
   — Ладно.
   Двое мужчин уже ползли прочь. Майк снова ощутил кулак Виллингхэма у своей спины и ринулся клюку, игнорируя выдвинувшуюся из гладкого корпуса корабля лесенку. Он нырнул головой вперед в открытый шлюз, нечаянно задев правой рукой поручень. Крякнул от боли — плавное надо, Майк. Виллингхэм, закрыв люк, присоединился к нему. Майк закачал в шлюз воздух из резервуара, проверил давление и нырнул во внутренний люк. Внутри шел дождь.
   — Небольшая течь, — Виллингхэм помянул техника. — Как же.
   Майк устроился в левом кресле, подключаясь к линиям связи и бортовой сети. Его наушники тут же наполнились всеми шумами работающего корабля: шипением, потрескиванием, гудением.
   Шипение, как выяснилось, исходило от соединений охладительных шлангов. Майк схватил гаечный ключ из ящика под сиденьем и докрутил насадку до упора. Шипение прекратилось. Затем проверил, установлен ли на кондиционере максимальный режим.
   Мимолетный взгляд на экраны — показания приборов сообщили ему все необходимые сведения. Через сорок-пятьдесят секунд корабль будет полностью заправлен. Майк защелкнул на себе ремни безопасности.
   — Тридцать секунд, — протрещало по рации.
   — Вас понял.
   — Когда получишь разрешение, — сказал Виллингхэм, — выводи его отсюда. Я здесь только для того, чтобы дублировать тебя.
   — Хорошо.
   Биение его сердца походило на стук чередующихся кузнечных молотов в руках дюжих молодцов.
   — Двадцать секунд.
   — Вас понял.
   — Подтверждать прием по этой линии не нужно, — сообщил Виллингаэм.
   — А по линии тактической связи?
   — Ты по ней разговариваешь? Вот они обрадуются, когда узнают, что ты обращаешь на них внимание. Майк кивнул.
   — Десять секунд. Начните разогрев.
   — Вас... а...
   Черт побери!
   Майк кашлянул и снова выругался про себя.
   — Тактическая линия обозначается голубой лампочкой, Майк, соизволил объяснить Виллингхэм. — И, в любом случае, за исключением экстренных обстоятельств, в пите их не слышно. А при таких обстоятельствах они заявляют о себе сами.
   — Понятно.
   Над головой и за спиной Майк уловил поскребывания и вибрацию.
   — Заправка завершена, — донеслось сообщение обслуживающей команды из пита.
   Он потянулся к рычагам управления, но остановил себя. Откинувшись на спинку кресла, он еще немного обождал. Новая серия позвякиваний и лязганья металла о металл, затем:
   — Вылет разрешаю. Удачного дня.
   Майк бегло осмотрел весь корабль, затем на реактивниках выскользнул из пита. Для выхода за пределы километровой зоны безопасности выжал максимум тяги из реактивных двигателей, затем запустил вполсилы пульсацию основных двигателей, сориентировав судно к экваториальному выходу. Корабль вяло подался, наполненные до отказа топливные баки перевесили его назад. Майк жал на газ, пока по всей кабине не разнесся скрежет, и, только когда корабль достиг зоны, отпустил педаль. Включился сигнал тревоги, и корабль направился на возвратный пит-лэйн. «Юниверс» подбросило, тряхнуло и втянуло в ускоряющийся световой туннель, затем перед ним распространилось слабо поблескивающее чернильно-черное пятно. Его окутала мгновенная темнота, затем ее прорезали струи истекающей плазмы из летящих по курсу кораблей. Когда мимо промчалась стартовая линия, на консоли прозвенел звонок. Наконец-то для Майка началась Трехсотлетняя «Классик».