Уайлд Томас. Гонки по паутине

   — Ты прав, — сказал Майк. — Я действительно растрачиваю жизнь попусту.
   Было начало первой смены, и до середины второй Майк был свободен.
   Чем заняться? Он предполагал, что уберегся в этом свинарнике, и осмотрелся в поисках места, с которого можно было начать. В одном углу кучи грязного белья естественно сливались с кипами дешевых книжек и информкристаллов (одни из них были одолжены, другие куплены по дешевке на Стрипе, третьи найдены среди мусора). На полке детали наполовину собранной пластиковой модели космического корабля органично смешивались с распотрошенным проектором для чтения кристаллов, который один знакомый парень попросил его починить еще несколько недель назад. У стены стояла целая панель управления с гоночного корабля класса А тридцатилетней давности, которую Майк нашел в коридоре, ведущем к помещению техобслуживания обанкротившихся владельцев кораблей.
   Он улыбнулся: навести порядок здесь?
   — Нет уж...
   Чистоплюй нашелся.
   Он сосредоточил свое внимание на двух защитных комбинезонах, тоскливо пристроившихся в углу, словно парочка упившихся алкоголиков.
   — Верно. Сегодня я собирался продать комбинезон. Насвистывая, Майк запихал свой рабочий комбинезон в заплечный мешок. Скарфейс сопровождал этот процесс пением, скулил и как-то жалобно щебетал.
   — Ты тоже хочешь пойти? — Летучий ящер заверещал и невнятно забормотал. Он взлетел к потолку и пронесся через всю комнатку, еле увернувшись от подвешенной на веревочках модели гоночного корабля и в последнюю секунду отклонившись от головы Майка.
   — Ладно, ладно! — рассмеялся Майк. — Засчитано как «да».
   Они вышли на улицу. Комната Майка находилась в дешевеньком отеле в самом центре Питфола — одном из самых запущенных районов. Она отличалась такой исключительной убогостью, что Правление Питфола, требовавшее от работников муниципальной службы селиться в муниципальных домах с невысокой арендной платой, не могло к нему придраться. Майк уже был в достаточной мере скромен.
   Они двинулись в направлении станции проверки оборудования; летучий ящер попеременно то сидел на плече Майка как на насесте, то летел впереди, длинно и плавно взмахивая серыми кожистыми крыльями. Через каждые несколько метров он оборачивался и скалил свои остренькие зубки. Майк кивал и махал ему: лети дальше.
   Коридор Стрипа был, как обычно, заполнен пилотами, членами экипажей, работниками дока, механиками, девицами и так далее — всеми разновидностями дышащей кислородом братии, — а также иногда попадавшимися представителями расы дышащих метаном: высокими, кирпично-красными пижонами с ярко-желтыми баками на спинах и выражением превосходства на лицах — как будто и не существовало даже еще более убогого Стрипа для метанодышащих всего в полукруге от этого кольца. Воздух был наполнен криками, визгами и экзотическим зловонием, исходившим от продавцов еды, как имеющих лицензию, так и подпольных. С лотков торговали всем подряд: от часов с электронным циферблатом до бейсболок. На Стрипе Кампания по очистке Питфола от мусора явно провалилась.
   Майк остановился, чтобы купить батарейки для часов.
   — Они точно новые?
   — Гарантирую! — бойко отозвался торговец, обмахиваясь своими ластами.
   Майк сунул в карман батарейки и двинулся дальше, продираясь сквозь толпу. Туристов, благодаря приближающемуся Трехсотлетию, было пруд пруди; щедрый поток легковерных простаков приводил торговцев в постоянно подпитываемое неистовство.
   — Лектрическое желе! — кричало некое скрюченное созданьице. Голова у него была похожа на десятифунтовый мешок картошки, запиханный в двухфунтовый пакет, с мясистыми частями, напоминавшими сушеные абрикосы, вывернутые наизнанку и приклеенные к выпирающим шишкам. Некоторые из них, видимо, являлись глазами, другие — ушами. Майк решил не гадать. — 'Лектрическое желе! — визжал парень, размахивая пластиковыми упаковками с подрагивающей зеленой гадостью перед удивленными туристами. Самодовольный идиот выглядел как особого сорта мозги.
   Майк поспешно прошел мимо.
   Пикетчики Лиги Противников Кожи выкрикивали оскорбления вслед трясущемуся от страха желтому бизнесмену. Майк быстро опустил глаза убедиться, что на нем не было ремня из коровьей шкуры. Ему очень не хотелось объясняться с затюканными формами жизни и рассказывать, что коровы были той ниточкой, что все еще связывала его с Землей. По правде говоря, он и сам себе толком не мог этого объяснить.
   Наперерез с громким клекотом промчалась стая летучих ящеров с черными полосками на крыльях. Скарфейс проводил их взглядом, затем подлетел к Майку и обнажил свои зубки.
   — Ты знаешь этих ребят?
   Скарфейс заверещал и воспроизвел образ в голове Майка: клаат'ксы с пурпурными полосками яростно сражались с черными, пуская в ход зубы, когти и ножички.
   — Враждующая стая? — спросил Майк. — Верно? Скарфейс моргнул, поболтал высунутым языком и улетел вперед.
   Майк пожал плечами и последовал за ним. Политика. Дальше по Стрипу многоголовый инопланетянин продавал готовые обеды с нарисованным на коробке персонажем мультика Сэмом Спидвеем. Лицензии у него наверняка не было. Майк знал положение с лицензированием от Тойко, шумного пробивного малого, которому однажды захотелось выпустить серию игрушек «Стажер Майк». Майк тогда довольно грубо отверг его предложение. Зря, теперь бы ему пригодились деньги.
   Майк остановился и легонько постучал по коробочке: композитовый стилоид. Из этого же материала был сделан «Юниверс». Интересно, выдержит он сверхсветовой переход трека...
   — Тебе нравится? Тебе нравится? — спросил продавец, поворачивая сразу несколько голов в сторону Майка.
   — Не очень-то.
   — В таком случае, может, ты хочешь парди? Женщину? Мужчину?
   Девочку? Мальчика? Аппетитную инопланетяночку? Приходи попозже. Я устрою.
   — Нет, спасибо.
   — Я устрою!
   — Нет!
   Скарфейс застрекотал, угрожающе защелкал зубами, и несколько голов торговца разразились злобной бранью.
   — Полегче, — предупредил Майк, оттаскивая Скарфейса. — Оба.
   Продавец уже был занят предложением своего товара кому-то другому. Скарфейс схватил Майка за нос и буквально вдавил образ в его мозг: Майк огромным ножом отсекает обидчику головы.
   — Прекрати сейчас же! — заорал Майк, и Скарфейс, скалясь, упорхнул.
   Кровожадный дружок.
   Рядом с центром проверки оборудования Майк остановился, чтобы купить пригоршню леденцов.
   — Почем?
   Продавец слегка напоминал человека; один глаз его был заклеен пластиком, а одежда пахла так, словно ее носили, не снимая в течение многих месяцев. Чем больше Майк приглядывался, тем меньше ему хотелось что-нибудь покупать у этого парня.
   — Энти?
   — Лучше красных...
   — Энти? — спросил тот, засовывая грязный палец в кучу.
   — Э... нет, зеленых.
   Майк схватил его за руку прежде, чем тот смог засунуть ее в кучу с зелеными — как будто была какая-нибудь разница.
   — Пять мильенов.
   Майк улыбнулся, увидев выход из ситуации.
   — Что? Пять миллионов? Ты шутишь!
   — Пять мильенов. Мильенов!
   — Это неслыханно! Пять миллионов йен?
   — Мильенов! Мильенов!
   — Это из ряда вон, — сказал Майк, подаваясь назад. — Извини за беспокойство.
   — Пять мильенов! — повторил мужчина, и на мгновение Майку показалось, что бедолага разрыдается. — Ладно, ладно, четыре мильена. Майк вздохнул.
   Парень набрал пригоршню зеленых леденцов.
   — Берешь? По три мильена.
   — Я не знаю...
   Скарфейс снова зарычал.
   Майк отступил назад, мотая головой. Теперь он ощущал себя чудовищем, которое измывается над невинным. Если бы он только держал свои грязные пальцы подальше от товара.
   — Две пригоршни за пять. Бери!
   — Не сегодня. Извини.
   Мужчина затрясся и часто заморгал. Майк отступил еще на шаг.
   — Извини...
   Тряска перешла в содрогания, и скоро он бился в сильном припадке. Из угла рта одна за другой стекали блестящие капельки слюны.
   — Извини... — Майк потянулся за Скарфейсом. Коленки продавца подогнулись, и он резко шмякнулся рядом с заостренными ножками своего столика, шкрябая по тротуару обшарпанными кроссовками. Один глаз его закатился, обнажив кровавые белки.
   — Хайпер, — бросил мужчина в темно-сером защитном комбинезоне.
   Покачал головой и пошел дальше.
   — Эй, мистер, вы уверены? — Мужчина обернулся, и Майк продолжил:
   — Я хотел сказать, по-моему, хайл ускоряет реакцию. Мне не показалось, что он двигается быстрее обычного.
   — Чушь собачья, — сказал мужчина. — Это работает только некоторое время, малыш. Совсем немножко.
   — Вы когда-нибудь... э...
   Глупый вопрос. Мужчина быстро отвернулся и зашагал прочь. Майк еще раз взглянул на продавца. Неужели этот парень на самом деле был когда-то пилотом спидвея? Невозможно поверить. Невозможно. Проверка комбинезона у техников заняла всего полчаса. Один из соединителей наполняющего шланга немножко протекал, и его надо было подлатать. Не считая этого, комбинезон был В довольно хорошем состоянии. Майк оставил его в центре на комиссионной основе вместе с кодом своего банковского счета.
   — Как скоро, по-вашему...
   Служащая оторвала взгляд от экрана своего компьютера. Она была полдавианкой с серой кожей, волосы ее были пострижены так же коротко, как у Майка. Наверняка еще один работник муниципальной службы. Интересно, подумал Майк, она тоже пилот и держится за эту работу ради возможности летать?
   — Проверьте ваш счет в следующей смене. С этим Трехсотлетием любой комбинезон идет на ура, — сказала она.
   — Спасибо.
   — Сирота? — она указала на Скарфейса.
   — По-моему, да. Его клан... — Майк понизил голос, — э, сгорел внутри сопла двигателя.
   — Хотите его продать?
   — Вы шутите?
   Она пожала плечами.
   — Сироты нечувствительны.
   — Кто это говорит?
   — Правление Питфола. Без своего клана, в котором у них единый мозг, он находится за чертой разумности. И классифицируется как животное.
   — Мне все равно. Он не животное!
   — Очень тонкая граница.
   Майк припомнил демонстрантов из Лиги Противников Кожи. Она права: граница действительно была тонкой...
   Служащая подставила Скарфейсу палец. Тот сперва обнюхал его и вдруг цапнул. Женщина успела отдернуть руку, не повредив палец.
   — Я бы ему не доверяла.
   — Вам и не нужно.
   — Теперь у вас с ним один мозг?
   — Что вы имеете в виду? Один мозг со мной?
   — Да.
   Майк замер и прислушался, происходит ли что-нибудь внутри его головы.
   — Не знаю. Мне так не кажется. Служащая пожала плечами:
   — На вашем месте я была бы поосторожнее. Знаете, они на нас не похожи.
   К тому времени, как Майк снова вышел на улицу, продавец исчез, и теперь вокруг слонялись мужчины в блестящих защитных комбинезонах зеленого цвета, во все стороны расшвыривая леденцы. Полиция Питфола. Майк не хотел знать, что они сделали с тем парнем. Программы новостей в эти дни были забиты информацией о хайпе, и, судя по всему, копы теряли терпение. Скарфейс прилетел назад с полной охапкой зеленых леденцов.
   — Спасибо, — поблагодарил Майк, осматривая их. «Лучше было бы их простерилизовать», — подумал он.
   Но Скарфейс уже счастливо грыз конфету, крепко держа ее в лапках.

***

   Вернувшись в отель, Майк нашел записку, засунутую в щель двери. На ней было нацарапано: «Гаварит Заратустра».
   Дежурный по смене не знал ее содержания, что не удивило Майка.
   Должно быть, сообщение принимал какой-нибудь инопланетный гражданин. Майк вернулся, поднялся по лестнице и выдвинул из стены свою маленькую кровать. Некоторое время он просто лежал, пока до него не дошло. Тогда он снова спустился в коридор и позвонил Заре Треве, репортеру домовидения.
   — Какая у тебя информация?
   Она хотела пустить его в эфир.

Из интервью с Майком Мюрреем, взятого Зарой Тревой для программы «Доброе утро, Питфол»:

   ТРЕВА Мне очень нравится твоя стрижка, Майк.
   МЮРРЕЙ: Не трави душу.
   ТРЕВА: Но ты продолжаешь работать...
   МЮРРЕЙ: О да. Об этом заботится Правление Питфола.
   ТРЕВА: И ты все еще с нетерпением ждешь возвращения на трек.
   МЮРРЕЙ: Совершенно верно.
   ТРЕВА: А как насчет Трехсотлетней «Классик»?
   МЮРРЕЙ: Ну, насколько тебе известно, одна из команд спонсирует соревнования по программе мастера.
   ТРЕВА: Ты подал заявку на участие?
   МЮРРЕЙ: Совершенно верно. По правде сказать, у меня квалификационная гонка через четыре часа. Первая из трех. Я лечу на корабле Правления.
   ТРЕВА: Что ж, ты знаешь, что вся наша программа желает тебе удачи.
   МЮРРЕЙ: Спасибо.
   ТРЕВА: И, говоря об удаче, тебе, кажется, не очень-то везло в последнее время...
   МЮРРЕЙ: Я пока не сдался.
   ТРЕВА: Тот несчастный случай на «Скользком Коте» Крувена...
   МЮРРЕЙ: Я знаю.
   ТРЕВА: ...который, как некоторые все еще считают, не был несчастным случаем.
   МЮРРЕЙ: До меня доходили такие слухи.
   ТРЕВА: Происшествие вызвала серебряная монета, из-за которой произошло возгорание в основном двигателе.
   МЮРРЕЙ: Это был дополнительный реактивный двигатель, Зара. Он заглох, и корабль повело силой сопротивления. Когда корабль впереди включил свои основные двигатели...
   ТРЕВА: Какой необычный случай. Серебряная монета попала в электрическую цепь.
   МЮРРЕЙ: Не думаю, что подобное произойдет еще раз.
   ТРЕВА: Ты уверен?
   МЮРРЕЙ: Ну... а как такое возможно?
   ТРЕВА: Может, с помощью вот этого. (Трева показывает в камеру потускневшую серебряную монету.)
   МЮРРЕЙ: Где ты это взяла?
   ТРЕВА: Она похожа на ту, которую ты нашел на «Коте»?
   МЮРРЕЙ: Да... похожа. Где ты ее взяла?
   ТРЕВА: Эту монету засосало в носовое отверстие корабля, летевшего по треку Монза.
   МЮРРЕЙ: Ты шутишь!
   ТРЕВА: Ко всему прочему, она не единственная.
   У Майка было очень мало времени обдумать слова Зары. Покинув студию, он поспешил заплатить взнос в Гоночную Лигу, а затем подтвердил свое право пользования кораблем Правления в первой серии квалификационных гонок.
   Продажа комбинезона принесла ему хорошие деньги — более 150 межзвездных йен. Это было даже больше, чем он заплатил за него, — благодаря скорее разросшемуся как мыльный пузырь населению Питфола, чем аккуратному ношению и поддержанию его в исправном состоянии. Комбинезон все еще был годен к использованию. Теперь из одежды у него оставался только летный комбинезон, для которого, чтобы носить его в городе как обыкновенный защитный, требовался дополнительный рюкзак.
   Хотя пока это не имело значения. Прямо сейчас он как раз собирался лететь.
   Добравшись до южного ангара, Майк был шокирован при виде корабля. «Девяносто Девятый», тот самый неудачливый корабль, который Лек Крувен арендовал после аварии «Кота».
   Древние реакторы «Девяносто Девятого» сжигали водородно-борные таблетки сухого топлива, выпаривая и прогоняя через сопла дейтерий. Сегодня его топливные баки были почти пусты, корабль подготовили к максимальному ускорению по прямой. Для парного заезда, если быть точным.
   — Только не опозорь мастерскую, — предупредил босс секции, пристегивая Майка ремнями к креслу пилота.
   — Не подведу.
   Майк уселся поглубже. На кресле были новые подушки, ремни безопасности пахли кожей. Замок на них, однако, был тугим, и он пощелкал им туда-сюда.
   — Я вполне серьезно, — сказал босс. — И оставь эту штучку в покое. — Он потянулся через сиденье и защелкнул замок.
   — Ты же не хочешь, чтобы меня захлопнуло здесь как в мышеловке?
   — Это зависит от того, выиграешь ты или проиграешь. Все остальные покинули корабль, и Майк надвинул лицевой щиток шлема. Он проверил миниатюрные сенсоры шлюза, чтобы убедиться, остался ли он один, затем установил электрические задвижки и дунул в горн, что означало сигнал готовности. Он увидел, как рабочие попятились к зоне безопасности. Затрещало радио.
   — Удачи, Майк. Надери им задницу.
   — Оки-доки. Другой голос:
   — Гравитация падает.
   — Вас понял.
   Гравитационное поле ангара исчезло, и амортизаторы корабля заскрипели. Майк слишком плотно был пристегнут к своему креслу, чтобы ощутить невесомость. Он дотронулся до рычага и вывел корабль через мерцающий воздушный экран.
   Глянул в экран заднего обзора — все подняли руки, чтобы прикрыть уши и защитить глаза от пыли и плазмы. Усмехнулся. Сила, малыш. В этом вся суть. Майк перевел рычаг вперед, и корабль выплыл из ангара в темный вакуум свободной зоны.
   Корабли были спарены для серии отборочных туров. Первая гонка чуть не стала для Майка последней, когда корабль катастрофически зашатался, сходя с дистанции. К счастью, двигатели выдюжили, и он в конце концов обогнал парня по имени Рен Рен Чу. Майк вернулся в ангар пополнить запас топлива и загрузил бак чуть ли не на одну восьмую вместимости. Фактическая масса корабля регулировалась Гоночным комитетом, исходя из типа реактивного двигателя и градуированного акселерометра.
   Во втором туре он летел против Хидео Ванатабе и с легкостью победил его. Майк начал расслабляться.
   Однако в третьем туре пришлось попотеть. «Девяносто Девятый» ясно показал свой возраст, когда плазма потекла из сотен микротрещин. Майк заскочил в ангар, радуясь, что остался последний заезд. Из стартовавших 1280 кораблей осталось 160. Восемьдесят выйдут в следующий круг отборочных соревнований, который будет проводиться меньше чем через неделю. Остальные 1200 пилотов будут уволены и вернутся подрабатывать случайными перевозками, пытаясь остаться удел. Во время заправки Майк проверил положение турнирной таблицы. Элис Никла на новом гоночном корабле команды класса ААА «Воздушный Акробат» все еще входила в число оставшихся участников. Майк наблюдал за ее четвертым заездом по монитору. Никла обошла соперника, но судьи заявили протест. Избыток топлива.
   Майк вздрогнул. Ему не хотелось бы оказаться на месте того, кто объявит ей об этом. На его лице еще не сошли синяки от ее кулачков. Когда Майк вылетал из ангара на четвертый заезд, по радио загремел голос:
   — Пока что все идет хорошо. Смотри не напортачь.
   — Спидбол!
   — Я наблюдаю за тобой, малыш.
   — Посоветуешь что-нибудь?
   — Да. Попробуй не разбиться.
   — Спасибо.
   На дополнительном поле экрана появилась информация от Гоночной Лиги: новый список соревнующихся пар. Первым он увидел имя Тайлы Рогрес, летящей против Фоугилайзера Дж. Майк не слишком удивился, когда она заявила о своем участии в состязании, и улыбнулся тому, что она все еще участвует в гонках. Он был рад, что его имя не выпало против ее. Затем он увидел имя своего соперника. Дувр Белл. Здорово! Если он обгонит меня, я останусь в дураках. Если я его, он взбесится и оторвет мне голову. Великолепно.
   Майк провел «Девяносто Девятый» через свободную зону. Огни Уоллтауна сияли как звезды на черном небе, но на самом деле были фонариками на домах тех сумасшедших, что поселились внутри сферы искривленного пространства Питфола, прижимаемые к гудящей поверхности дешевой, но неослабевающей силой спиральной гравитации. Приблизившись ко входу в разгоночный круг, Майк замедлил ход корабля. Темный вход в подпространство был обозначен красными маяками. Майк завис примерно в километре от него, ожидая вызова. Он думал о монетах. Серебряных монетах с Земли. Монетах, отчеканенных в Европе в семнадцатом столетии. Монетах, одна из которых сейчас лежала в его кармане. Талисманом невезения. Он говорил всем, что монету засосало в корабль с трека, что случай с соленоидом двигателя был всего лишь необычным происшествием. Никто ему до конца не поверил, но это не имело значения — никто не мог доказать, что монету подложил туда Джесс Бландо. Спидбол и Таила потратили немало времени в компьютерной сети, стирая все возможные улики. Но вот появляется Зара Трева, заявляя, что на треке действительно были серебряные монеты, монеты, попавшие в носовые отверстия гоночных кораблей, монеты, возникшие на треке просто из ниоткуда, — в точности так, как утверждал Майк. Разница была в том, что Майк лгал. Что, черт возьми, происходит?
   Откуда взялись эти монеты?
   — "Девяносто Девятый", это Центр Управления Гонками.
   — Да, сэр.
   — Явитесь на разгоночный круг.
   — Вас понял, Центр.
   Против обыкновения Майк запустил основные двигатели и в ужасе закричал.
   "Что он делает? Это же парный заезд, и весь запас топлива понадобится ему для ускорения".
   — О боже...
   Времени возвращаться в ангар за дозаправкой не было. Кроме того, его корабль уже прошел взвешивание. Он обязан находиться у стартовой линии. Дувр Белл ждет его.
   Чтобы подойти к подпространственной зоне, охватывающей внутренний экватор Питфола, Майк воспользовался пространственными реактивными двигателями. Его корабль тотчас же появился в разгоночном круге, переведенный на предназначенный ему трек управляемым искривлением пространства. Круг затуманился, и он поплыл по длинному прямому участку трека к скоплению огней. Прозрачные боковые стены потускнели, трек оставался практически недвижим по отношению к фиксированному положению звезд дальнего космоса.
   Майк снова добавил тягу на реактивные двигатели, высматривая, что происходило у освещенного маяками круга. Опоздал. Какой-то большой черный корабль уже находился на старте. Дувр Белл.
   — Выравняйтесь по линии, «Девяносто Девятый».
   — Вас понял, Центр.
   Майк расположился в промежутке между стартовыми зонами и проверил индикатор топлива. Тот уже настолько приблизился к нулевой отметке, что трудно было прочитать его показания. Три секунды на полной скорости, и замигает индикатор низкого уровня топлива.
   — Известите о своей готовности.
   Майк провел предварительную диагностику, затем установил топливные насосы на 125 процентов максимальной мощности.
   — "Девяносто Девятый" готов.
   Корабль завибрировал, на панели управления замигали огоньки, насосы продолжали повышать давление в камере. Майк сжал челюсти, чтобы не стучали зубы.
   Как и трижды раньше, Центр Управления объявил:
   — Запускайте основные двигатели после светового сигнала.
   — Вас понял. Центр.
   Где-то на другом треке Таила противостояла Фоутилайзеру. Майк надеялся, что она выиграет — хотя это означало, что в следующих двух раундах ему придется лететь против нее. Если он обгонит Дувра Белла, конечно. Майк обозрел трек.
   — Давай, давай... — бормотал он, наблюдая за положением огоньков.
   Вон там!
   Далеко в конце туннеля замигал круг белого света. Ладонь Майка сжала рычаг, нога приподнялась над педалью газа. Пока круг света, зыбко подрагивая и постепенно ускоряясь, приближался к ним, корабль встряхнулся и заскрипел, словно ему не терпелось сняться с места. Первый предупредительный огонек янтарного цвета уже зажегся на панели. ПЕРЕГРЕВ ТОПЛИВНОГО НАСОСА. «Девяносто Девятый» загудел громче, выдавая гармоники низкого регистра, которые накладывались на звуки окружающего пространства, доносимые встроенными в шлем микрофонами. Он ощущал гудение внутри корабля.
   — Соберись, малышка...
   Круг света пронесся мимо, став зеленым. Майк нажал на педаль, включив основные атомные двигатели. Корабль рванулся вперед, быстро разгоняясь до десяти g, отчего Майка вжало в новые подушки сиденья, разом выдавив из легких весь воздух.
   Корабль забился, затрясся, экраны и индикаторы поплыли у Майка перед глазами. Акселерометр весело щебетал ему в ухо:
   — Восемь g... запятая один... запятая два... запятая четыре... запятая семь...
   Чем легче становился корабль, тем быстрее происходил набор скорости, и счетчик не успевал показывать расход топлива.
   — Внимание. Внимание. ПЕРЕГРЕВ ДВИГАТЕЛЯ.
   Майк проигнорировал предупреждение, рука его до боли стискивала рычаг управления. Корабль трясло, шатало и кренило.
   — Двенадцать g...
   Впереди уже был виден финиш, отмеченный широкой желтой полосой. Майк с усилием перевел рычаг вперед, прибавляя скорость за счет реактивных двигателей, пока система контроля за топливом автоматически не отключила нижний реактивник. Он не стал запускать его заново, не желая быть дисквалифицированным за нарушение техники безопасности.
   ОТКЛЮЧЕНИЕ ОСНОВНОГО ДВИГАТЕЛЯ.
   — Ручное управление, — не раздумывая закричал Майк. Бессмысленно — он не знал кода переключения. Это уже не имело значения — вышло все ядерное топливо. На протяжении всего полета в кабине был слышен треск и гнусавое пение остывающих труб.
   Он прошел сквозь желтое финишное кольцо, и запрограммированный отрезок паутины автоматически замедлил ход корабля. Майк перевел дыхание и снял наконец затекшую ногу с педали газа основного двигателя. Выключились топливные насосы, охладительные насосы гудели на максимальной мощности, включился режим торможения, кондиционеры в кабине работали на пределе. Майк посмотрел на датчики своего защитного комбинезона. Все шло прекрасно.
   — Курс на красный маяк, — скомандовали из Центра Управления Гонками.
   Майк окинул взглядом экран, заметил вспыхивающие огоньки, обозначавшие выход из трека. Переведя рычаг управления, он направил корабль на них. Если повезет, ему хватит резерва топлива в реактивных двигателях, чтобы выбраться с трека самому. (Слава богу, что произошло автоматическое отключение основных.) Светящийся туннель подпространственной паутины выведет его к Питфолу.