Обзорный экран показывал корабли, привидениями встающие на их пути. Майк пистолетом толкнул рычаг, переводя его сначала в одну сторону, затем в другую. «Юниверс» вяло отодвинулся, чтобы избежать столкновения, затем снова обосновался в груве.
Майку удалось наконец застегнуть ремни безопасности на защелку.
— Просунь руки внутрь ремня. — Виллингхэм проделал это одной рукой, но второй он пошевелить не мог. Майк приставил линзы пистолета к шее Виллингхэма. — Если ты хотя бы моргнешь, я тебя пристрелю. — Мужчина не пошевелился, и Майк занялся своей поврежденной рукой. Кровь капала с нее и растекалась пульсирующими шариками. Майк пережал ее с помощью зажимов на защитном комбинезоне, и поток крови уменьшился. Полуотнявшейся рукой он целую вечность застегивал ремни, затем туго стянул их и, изрядно вспотев, откинулся на спинку кресла.
— Мне следовало бы сделать это в самом начале... Он закрепил пистолет между ремней и взялся за рычаг левой рукой. Панель управления поплыла перед глазами, затем зрение сфокусировалось. Что-то было не так... Он повернул голову, ожесточенно моргая, и посмотрел на опущенный бесстрастный щиток шлема Виллингхэма.
— Какого черта ты со мной сделал? — Мужчина ничего не ответил, и Майк полез под консоль. В том месте, где Виллингхэм, должно быть, прятал пистолет, он обнаружил металлические скобы. — Неплохо. — Затем он нащупал нажатую кнопку. — Что же ею включают?
— Спидбол...
— Я знаю. Проверяю это.
— Вот это да, я чувствую себя... странно. — Он улыбнулся. Нет, не странно, вовсе не странно. Он чувствовал себя сильным, энергичным, непобедимым. Боль из руки уходила. — Что-то происходит... что-то потрясающее...
Одно движение, и «Юниверс» скользнул поверх длинного космического танкера. Майк перевернул корабль и запустил основные двигатели, чтобы смять ткань пространства на пути позади идущего корабля. Великолепно. Кому нужен этот реактивный двигатель?
— Майк...
— Что?
Спидбол был чем-то расстроен, но Майка это не особенно обеспокоило.
— Как ты себя чувствуешь?
Майк усмехнулся.
— Как летящий дракон.
Спидбол помолчал.
Майк небрежно облетел спиралью вокруг следующего грузовика. Корабль-преследователь врезался и отскочил от стены туннеля, продолжая двигаться.
— Так легко...
— Они тебя накачали, Майк. Они снабдили твой новый комбинезон смертельной дозой, но я заблокировал цепь. Я отключил ее до того, как все содержимое смогло...
— О чем ты? — недоумевал Майк. Разве этот жестяноголовый идиот не понимает, что все под контролем?
— Это хайп. Они вкололи тебе смертельную дозу типа.
— Чушь! — бросил Майк, но вдруг понял, что Спидбол прав и он в отчаянном положении. Он знал, что это было правдой, но его так раздувало от ощущения силы и уверенности в себе, что единственной мыслью, крутившейся в голове, была: вот именно так я должен летать! Майк позволил «Юниверсу» подняться почти до хвоста большого контейнеровоза, прежде чем небрежно тронуть рычаг. Виллингхэм вскрикнул, увидев заполнивший весь экран грузовик, тут же вильнувший вбок. «Юниверс» загудел и скрипнул от напряжения, издав несколько непоследовательных сигналов тревоги.
Майк засмеялся.
Великолепное представление — его тело балансирует на лезвии ножа. Он знал, что мог сотворить с кораблем все, что пожелает. Он обалдел от характеристик движения, мозг его упивался вычислениями скорости, угла и фазового вектора напряжения. Он знал, что означает каждый толчок, чувствовал легчайшее ускорение. Он был квинтэссенцией пилота, турбоверсией себя самого.
Затем, в середине торжества, рычаг застопорился. Корабль завяз в вязи оживленной паутины. Майк улыбнулся, говоря:
— Эй, Спидбол! Не валяй дурака.
— Это не я!
Корабль начал вращаться и кувыркаться. Стали беспорядочно включаться реактивники, пока не вошли в определенный ритм работы. «Юниверс» отклонился вправо, направляясь к мерцающей стене. Майк нетерпеливо дергал рычаг туда-сюда.
— Давай же. Верни мне управление!
— Я работаю над этим! Этот чертов корабль вклинивается в наши цепи.
— Сделай что-нибудь, — заклинал Майк. — Или мы все вылетим в трубу.
Огоньки танцевали по панели, и визг турбин достиг верхней ноты, немного подержал ее и стал подниматься еще выше.
— Попробуй сейчас!
Майк дернул за рычаг — корабль вздрогнул и начал поворачиваться. Включились остальные реактивники, пытаясь подкорректировать движение, и корабль развернулся, управляемый двумя пилотами, каждый из которых отдавал противоположные приказания.
— Так не пойдет!
— Я пытаюсь перенаправить контролирующие импульсы. И если это...
— Не говори об этом! Делай это!
Корабль завибрировал, и изображение на экранах превратилось в калейдоскоп, затем — очень медленно — «Юниверс» отвернул от стены.
— Так держать!
Майк отвел рычаг в сторону, на мгновение отпустил, затем надавил вперед. Корабль содрогнулся и отреагировал тревожными предупреждениями:
НЕИСПРАВНОСТЬ РЕАКТИВНОГО ДВИГАТЕЛЯ — НЕКОРРЕКТНЫЕ ВВОДНЫЕ ДАННЫЕ.
На пути появился еще один грузовик, и Майк успел разминуться с ним, едва не соскребая краску с носа корабля.
«Юниверс» тотчас же совершил прыжок туда, где только что находился грузовой корабль, и сейчас балансировал на одних только реактивниках. Майк дернул рычаг назад, дугой выводя гигантское гоночное судно над пышущими жаром верхними радиаторами грузовика, затем скользнул вдоль кормы, на ходу перевернувшись, и резко прыгнул под брюхом грузовика. Абсолютно невозможный маневр, выполненный в совершенстве.
Майк усмехнулся.
Теперь кораблем управлял хайп, а не врожденный талант Майка. Он бы никогда в жизни не прикоснулся к наркотику, но теперь, когда его накачали, он чувствовал всю его притягательную силу. Летать так бесподобно... можно было даже проигнорировать неизбежные последствия — нисходящая спираль уменьшения таланта и увеличения зависимости.
Но сейчас... прямо сейчас...
Он ослабил напряжение в сжимавшем рычаг запястье, и неожиданно «Юниверс» снова стал повиноваться только ему.
— Тебе удалось!
— Я вломился в их секретный ретранслятор. Связался с МИКСИНом, и он провел для меня процесс дешифровки.
— Верни мне подпространственный двигатель.
— Я работаю над этим.
— Потому что у меня кончается...
Основные двигатели Майка стали сбиваться и заглохли.
— Понял, о чем я?
— До связи.
— Что ты имеешь в виду — до связи?
— Ну, может, тебе следует поискать укромное местечко.
Было слишком поздно.
Преследователь вынырнул из подпространства и сел Майку на хвост. Ему удалось выжать из основных двигателей единственный импульс — хоть чем-то ослабить натиск, — но горячая плазма растеклась по всему подпространственному полю, распадаясь дождем лиловых искр. Двигатели Майка вырубились, баки полностью опустели.
«Юниверс» лязгнул и содрогнулся, Майка бросило вперед.
— Кажется, они уже близко, — заметил Виллингхэм. Близко? Близко?
Нос катера вклинился в сопло «Юниверса», и тот резко свернул к стене. Майк жал на газ, пока не кончилось топливо, это длилось недолго. «Юниверс» продолжал сворачивать в сторону, подталкиваемый грубой силой подпространственного двигателя преследователя.
— Давай, Спидбол! Дай мне что-нибудь!
— Работаю над этим. Виллингхэм засмеялся.
— Заткнись! — закричал Майк. — Чего ты смеешься? Тебя они тоже убьют.
— Не выйдет, — сказал Виллингхэм. — У меня пленки в безопасном месте.
— Ну и что? — Майк знал, что этого недостаточно. Он не был пленками; он был здесь, в своем собственном теле. Он был живым и хотел остаться таким.
— Нам крышка, — сообщил Спидбол. — Они не просто повредили твой подпространственный двигатель, они сорвали эту треклятую штуковину с корабля.
— О, нет...
Сердце Майка заколотилось, пропуская удары, и его захлестнула волна головокружения, от которой желудок выворачивало наружу. Действие хайла проходило.
На обзорном экране пульсировало изображение мерцающей стены.
Интересно, каково это, — подумал Майк о надвигающейся дезинтеграции. Сгорит ли он в мгновенном взрыве, как застигнутый вспышкой раскаленной плазмы из дюза летучий ящер? Или медленно, по субъективному времени двигаясь по бесконечной орбите внутрь звезды... От этого образа он улыбнулся.
Довольно неожиданно для себя самого.
Таила и Таила в компьютерной сети:
ТАИЛА(ЖИВАЯ): Покажи мне, что происходит!
СЕТЬ: Изображение двух кораблей, приближающихся к стене.
ТАИЛА(В СЕТИ): У него вырубился подпространственный двигатель. Я получила сигнал... МИКСИН взломал код доступа... он пытается задержать...
ТАИЛА(ЖИВАЯ): Слишком поздно!
ТАИЛА(В СЕТИ): Шанс есть всегда.
СЕТЬ: Изображение кораблей — они у стены.
ТАИЛА(ЖИВАЯ): Нет времени!
Астрономическая проба, взятая роботом, выявила интенсивнейший источник радиоактивного излучения, расположенный у наружной поверхности коммерческой паутины, пролегающей от портала Питфола к Биви. Исследования затрудняло сияние Клипсиса на заднем фоне, но, к счастью, аномальный объект, испускающий рентгеновские лучи, оказался особенно мощным, так что по этой пробе было определено местонахождение постоянного источника. Была получена превосходная информация. Корабль-оператор Гоночной Лиги завис рядом с Биви, готовясь к съемкам Трехсотлетней «Классик», которая должна была проходить через этот район примерно через час. По чистой случайности техник, проверявший исправность камеры, записал на пленку перелет двух кораблей — ярчайшую из когда-либо зафиксированных вспышек дезинтеграции. На следующий день он ушел с работы и открыл собственный бизнес, демонстрируя жуткую запись. Гоночная Лига впоследствии подала иск о восстановлении права собственности и выиграла, хотя подпольные пленки продолжали продаваться. Передний экран залил ослепительный свет и мгновенно погас. Корабль застонал и заскрипел, кабину заполнила дымовая завеса. Сильная вибрация прокатилась по корпусу корабля, и Майк уцепился за кресло. Единственной его мыслью было: это конец, это конец!
Затем «Юниверс» издал пронзительный крик; дымовая завеса развеялась, и взгляду открылся бушующий ураган, сметающий все на своем пути. Лицевой щиток Майка соскользнул вниз и захлопнулся; комбинезон плотнее прилег к телу и вздулся от внезапно нахлынувшего вакуума.
— Мы проломились! — заорал он по рации. Корабль погрузился в мертвую тишину. Пурпурные языки пламени лизали стены, пытаясь прожечь их световой вспышкой. Майк задержал дыхание и прислушался к шипению в наушниках.
— Спидбол! Ты где?!
«Юниверс» осветился, словно его выхватил луч включившегося позади прожектора. Майк отстегнул ремни безопасности и повернулся, чтобы увидеть невероятное. Он смотрел на наружную поверхность коммерческой линии, охватывая взглядом всю паутину через обнажившиеся ребра своего горящего корабля. Позади кувыркалась, поблескивая, отлетевшая часть корпуса: нос катера, срезанный начисто и вовлеченный в движение взбухшим подпространственным полем грузовых шлюпов. Остатки корабля терялись в ослепительном блеске искрящегося голубого света. Почти в то же время, когда Спидбол с помощью кода доступа, предоставленного МИКСИНом, проникал в корабль-преследователь и перекрывал его подпространственный привод, полицейские Питфола устроили облаву на Райнхарта Уила и остатки Синдиката.
МИКСИН перехватил Уила на выходе из пита.
— Где Гэйяра? Уил засмеялся.
— Никто не может видеть мистера Гэйяру.
— Сегодня, — сказал МИКСИН, — мы собираемся свершить историческое деяние.
— Удачи, — пожелал Уил. — Тадаши Гэйяра мертв уже десять лет — и никто так и не нашел его пленок.
— Таким он мне больше нравится, — сказал МИКСИН, подключаясь к компьютеру Синдиката.
Каждый, кто жил в компьютерной сети, имел собственный способ запоминать взаиморасположение вещей. Лично МИКСИН воспринимал сеть как полномасштабную модель столицы спипвея. Он пронесся по коридорам и кольцам опустевшего Питфола, изучая каждый мыслимый закоулок. Следы Гэйяры были повсюду, оставленные в компьютерах, директориях и хитроумных приспособлениях по всему комплексу лабиринтов. МИКСИН прочесывал сеть с помощью макрозарядов поиска и замены, которые выводили из строя машины, занимаемые Гэйярой, бит за битом отщипывая его информацию. В конце процесса дешифровки на него набросился секретный дубль Гэйяры.
— Кажется, — сказал МИКСИН, — в центре Токио высвободился монстр.
Гэйяра протопал на юго-восток по Харуми-дори. Он пронесся по эстакаде, едва не врезавшись в универмаг «Ханкуи», и в панике растянулся на углу полицейской будки. Он проскочил громаду Сони-Билдинг, затем, сворачивая к Фьюджи-Банку, он оглянулся. Из пруда у Империал-Палас Плаза, шипя, поднялся летающий диск. Он шел сюда, неумолимый МИКСИН. Гэйяра крякнул с досады, взревел и спустился по улице Гинза. Черный диск взвизгнул, перевернулся и последовал за ним. Гэйяра повернул налево и пробежал по Хуо-дори. Спрятался за угол универмага «Мацуйя», наблюдая за полетом диска перед фасадом УСО. Гэйяра медленно осел, крича вслед стираемому блоку информации.
Диск метнулся к Гэйяре, когда тот выбирался из провала, его компьютерная сеть дезинтегоировала.
Гэйяра несильно отбросил диск и упал, с грохотом растянувшись у здания на углу Шова-дори. Он уже почти достиг Гинза-Токио Отеля, где находилась запасная линия на случай побега, когда черный диск спикировал на него, сыпанув электрическими искрами.
Гэйяра взвыл — его матрица, пузырясь, исчезала. Диск, жужжа, подлетел ближе, отсекая целые банки памяти. Слепая ярость откинула Гэйяру назад. Он был окончательно сбит с толку, измучен и отчаянно молотил руками по воздуху.
По всему Питфолу вспыхнули компьютерные экраны, разноцветными полосами передавая его бешенство и печаль. Его логотип на экране затрепетал и свернулся, бросая привычный вызов сверкающими глазами провалов. Но теперь информация утекала так быстро, что он больше не помнил, кто он, или к чему он стремился, или почему сражается со смертью, навалившейся на него с такой безжалостной силой.
Это было несправедливо.
Экраны мигнули и потемнели.
Все передатчики Майка сгорели, и он не мог позвать на помощь, но это не имело значения. Вспышка дезинтеграции была видна по всей системе, и к ним уже, должно быть, устремилось с полдюжины кораблей. Идея использовать подпространственный двигатель грузовых шлюпов пришла в голову Майку, когда он прочерчивал вытянутую орбиту внутри Клипсиса. К несчастью, грузовые шлюпы не были рассчитаны на такую высокую нагрузку, так что их подпространственный привод полетел через девять с половиной секунд после того, как Спидболу удалось запустить двигатели. Кратковременное и ослабленное подпространственное поле еще защищало практически все, кроме обшивки корабля которая сгорела до остова. Атомные двигатели не были затронуты, хотя большинство реактивников отлетели. Передний астронавигационный отсек был разнесен вдребезги и частично растаял.
— В общем и целом, — прокомментировал Спидбол, — не слишком плохо.
В пите Гэйяры МИКСИН приготовил еще один сюрприз для Майка.
— Держи корабль.
— "Юниверс"?
— Считай его своим вознаграждением за спасение, — сказал МИКСИН, — Кроме того, его конфисковали на месте преступления. Ты сотрудничал со мной, так что это твоя награда.
Майк уставился на чернеющие ребра гигантского корабля.
— Но он, должно быть, все еще стоит...
— Возьми его, — сказал Джесс. — Набери свою собственную команду.
У тебя есть собственный сертификат мастера — спасибо Гэйяре.
— Если он еще действителен.
— Не беспокойся об этом, — Спидбол весьма комфортабельно устроился в новом ПН. — У тебя друзья на самом верху.
— И если тебе нужны деньги, — добавил Рэйбо. — Что ж... Он уже побрился, вымылся и вернул себе узнаваемый вид. Нет, он не помнил, как выбрался из пита Гэйяры.
— Меня не слишком сильно потрепали, — только и сказал он.
— Я старался изо всех сил, — рассмеялся Спидбол.
— Не стесняйся, Майк, — сказала Таня. — Лэрри может себе это позволить. Спонсоры так и толкутся вокруг него, ему стоит только глазом моргнуть...
Майк улыбнулся ей, затем увидел, как Таня смотрит на него.
— Ну, я не знаю...
Собственный корабль, собственная команда... взаправду? Неужели такое в самом деле возможно?
Майк посмотрел на МИКСИНа.
Он собирался дать Майку корабль просто так? Дать ему корабль? Как много законов пришлось обойти на этот раз?
«Еще до того, как я это узнаю, — подумал Майк, — мои лучшие друзья упекут меня за решетку».
— Смотреть на тебя тошно, — заявил Джесс. Майк посмотрел на собравшихся в ангаре людей. Отсутствовал только Скарфейс и Лек, бедняга Лек, севший на иглу. Даже сейчас, толком и не распробовав наркотик, Майк чувствовал отдаленный, щекочущий в самом основании мозга призыв к хайлу. Спидбол сказал, что это со временем отомрет, но Майк всегда должен быть настороже. Еще одна доза, и он сам сядет на иглу.
— Собственная команда, — проговорила Таила. — То, о чем ты мечтал.
— Да, но...
— Не валяй дурака, Майк, — сказал Джесс. — Боже, Майк, иногда ты бываешь таким тугодумом.
— Ладно, — сдался Майк. — Я так и поступлю. Но мы объединим команды. Я хочу, чтобы ты был мастер-пилотом. Я буду твоим помощником.
Джесс нахмурился, и Майк добавил:
— Послушай, я должен извиниться за то, как вел себя с тобой на прошлой неделе и раньше. Теперь ты знаешь, что я сожалею, и я знаю, что я сожалею, но это не значит, что мне не нужно говорить этого. Я сожалею. Я сказал какую-то невероятную глупость.
— Я чувствую себя ослом, принимая твои извинения.
— В любом случае, прими их, — сказал Майк. — И будь мастер-пилотом нашей команды. Мне все еще нужно многому поучиться. Я хочу сказать, мне всего семнадцать лет. Не отказывай мне! — Последняя часть предполагалась шуткой, но к тому времени, как он произнес эти слова, его уверенность в этом улетучилась.
Майк повернулся к Тайле. Интересно, он всегда будет чувствовать себя идиотом, находясь с ней в одной комнате? Сейчас она смотрела на него, но лучше бы она этого не делала. Совсем ли ушел Лек? Майк использовал последний довод.
— У нас, возможно, будет место для еще одного.
— Для ученика? — она жеманно улыбнулась.
— Пилота, — сказал он.
Она отвела взгляд, пытаясь скрыть улыбку.
— Я подумаю над этим.
Во время судебного разбирательства Виллингхэма по обвинению в убийстве Майк уснул. Ему снилось, что он обедает в ресторане с Тайлой Рогрес, на которой надет зеленый парик и которая ведет себя как новорожденный пищальник. Официант доставил им еду под крышкой из нержавеющей стали, и когда он поднял ее, то обнаружил там Скарфейса — живого и скалящего ряд остреньких блестящих зубок. Он мигнул своими продольными веками и произнес:
— Я вернусь!
Майк внезапно проснулся — в зале суда возникло оживление. Судебный пристав оттаскивал одного летучего ящера, кто-то за спиной Майка сказал:
— Этот типчик сидел на твоей шее. Ты чувствовал? Майк крикнул клаат'кса:
— Скарфейс!
Зверек извивался в руках судебного пристава, стараясь оглянуться. Нет, это был не Скарфейс. Он успел улыбнуться и энергично кивнул Майку до того, как захлопнулись двери.
Майк, усмехаясь, плюхнулся обратно на сиденье.
«Я вернусь», — сказал Скарфейс.
«О'кей, приятель, — подумал Майк, — буду ждать».
Неудивительно, что Федор Виллингхэм отказался содействовать следствию, с особым упрямством отклоняя все вопросы о местонахождении спрятанных пленок, что существенно затруднило работу суда.
В конце концов МИКСИН был вынужден уполномочить применение определенных методов, разрушительно влияющих на мозг.
К несчастью, личность Виллингхэма дезинтегрировала, вызвав на экране беспорядочную пляску синусоид, постепенно превратившихся в прямую линию.
Анализ остатков сгоревшего мозга выявил, что Виллингхэм был паразитом, живущим в незарегистрированном теле мужчины с изъятым головным мозгом. В действительности, согласно мнению специалистов из Мозгового Банка, Виллингхэм представлял собой телесную версию вездесущего мистера Гэйяры.
МИКСИН же задался вопросом: был ли Виллингхэм последним Гэйярой.
Эпилог
ФИЛЛИПС: Не обращайтесь со мной, как с маленькой девочкой.
ТРЕВА: Ну, нет... Я не имела в виду...
ФИЛЛИПС: И еще очень не скоро кому-нибудь доведется.
ТРЕВА: Почему, Марджи?
ФИЛЛИПС: Очень просто: только " Паук " знал, как найти Старую Паутину — а он здорово пострадал.
ТРЕВА: Но наверняка Спидбол Рэйбо отслеживал...
ФИЛЛИПС: Вполне возможно. Но данная копия Спидбола этим не занималась, помните?
ТРЕВА: Ах, да... Но почему, как ты думаешь. Старая Паутина открылась в тот раз?
ФИЛЛИПС: Взгляните на циклы нагревания Клипсиса, Зара. Когда звезда была горячей, существовал проход внутрь. Но теперь, когда она остывает...
ТРЕВА: Как захватывающе, Марджи. Кто, как ты думаешь, соорудил Старую Паутину?
ФИЛЛИПС: Откуда мне знать?
ТРЕВА: Я хотела сказать, как, по-твоему, мы когда-нибудь встретимся с ними?
ФИЛЛИПС: Глупый вопрос. Может, они уже улетели. Насколько нам известно, эта застава была для них всего лишь аванпостом.
ТРЕВА: Ты имеешь в виду, что Старая Паутина может тянуться до другой галактики?
ФИЛЛИПС: Бессмысленно строить предположения, Зара. Возможно, к тому времени, как Клипсис опять начнет нагреваться, мы будем готовы обнаружить это. Мне тогда будет двадцать восемь, а вам...
ТРЕВА: Подумать только, если Старая Паутина будет найдена, мы сможем исследовать другие галактики.
ФИЛЛИПС: Не говорите глупостей, Зара. Если мы найдем Старую Паутину, мы устроим в ней гонки.
Майку удалось наконец застегнуть ремни безопасности на защелку.
— Просунь руки внутрь ремня. — Виллингхэм проделал это одной рукой, но второй он пошевелить не мог. Майк приставил линзы пистолета к шее Виллингхэма. — Если ты хотя бы моргнешь, я тебя пристрелю. — Мужчина не пошевелился, и Майк занялся своей поврежденной рукой. Кровь капала с нее и растекалась пульсирующими шариками. Майк пережал ее с помощью зажимов на защитном комбинезоне, и поток крови уменьшился. Полуотнявшейся рукой он целую вечность застегивал ремни, затем туго стянул их и, изрядно вспотев, откинулся на спинку кресла.
— Мне следовало бы сделать это в самом начале... Он закрепил пистолет между ремней и взялся за рычаг левой рукой. Панель управления поплыла перед глазами, затем зрение сфокусировалось. Что-то было не так... Он повернул голову, ожесточенно моргая, и посмотрел на опущенный бесстрастный щиток шлема Виллингхэма.
— Какого черта ты со мной сделал? — Мужчина ничего не ответил, и Майк полез под консоль. В том месте, где Виллингхэм, должно быть, прятал пистолет, он обнаружил металлические скобы. — Неплохо. — Затем он нащупал нажатую кнопку. — Что же ею включают?
— Спидбол...
— Я знаю. Проверяю это.
— Вот это да, я чувствую себя... странно. — Он улыбнулся. Нет, не странно, вовсе не странно. Он чувствовал себя сильным, энергичным, непобедимым. Боль из руки уходила. — Что-то происходит... что-то потрясающее...
Одно движение, и «Юниверс» скользнул поверх длинного космического танкера. Майк перевернул корабль и запустил основные двигатели, чтобы смять ткань пространства на пути позади идущего корабля. Великолепно. Кому нужен этот реактивный двигатель?
— Майк...
— Что?
Спидбол был чем-то расстроен, но Майка это не особенно обеспокоило.
— Как ты себя чувствуешь?
Майк усмехнулся.
— Как летящий дракон.
Спидбол помолчал.
Майк небрежно облетел спиралью вокруг следующего грузовика. Корабль-преследователь врезался и отскочил от стены туннеля, продолжая двигаться.
— Так легко...
— Они тебя накачали, Майк. Они снабдили твой новый комбинезон смертельной дозой, но я заблокировал цепь. Я отключил ее до того, как все содержимое смогло...
— О чем ты? — недоумевал Майк. Разве этот жестяноголовый идиот не понимает, что все под контролем?
— Это хайп. Они вкололи тебе смертельную дозу типа.
— Чушь! — бросил Майк, но вдруг понял, что Спидбол прав и он в отчаянном положении. Он знал, что это было правдой, но его так раздувало от ощущения силы и уверенности в себе, что единственной мыслью, крутившейся в голове, была: вот именно так я должен летать! Майк позволил «Юниверсу» подняться почти до хвоста большого контейнеровоза, прежде чем небрежно тронуть рычаг. Виллингхэм вскрикнул, увидев заполнивший весь экран грузовик, тут же вильнувший вбок. «Юниверс» загудел и скрипнул от напряжения, издав несколько непоследовательных сигналов тревоги.
Майк засмеялся.
Великолепное представление — его тело балансирует на лезвии ножа. Он знал, что мог сотворить с кораблем все, что пожелает. Он обалдел от характеристик движения, мозг его упивался вычислениями скорости, угла и фазового вектора напряжения. Он знал, что означает каждый толчок, чувствовал легчайшее ускорение. Он был квинтэссенцией пилота, турбоверсией себя самого.
Затем, в середине торжества, рычаг застопорился. Корабль завяз в вязи оживленной паутины. Майк улыбнулся, говоря:
— Эй, Спидбол! Не валяй дурака.
— Это не я!
Корабль начал вращаться и кувыркаться. Стали беспорядочно включаться реактивники, пока не вошли в определенный ритм работы. «Юниверс» отклонился вправо, направляясь к мерцающей стене. Майк нетерпеливо дергал рычаг туда-сюда.
— Давай же. Верни мне управление!
— Я работаю над этим! Этот чертов корабль вклинивается в наши цепи.
— Сделай что-нибудь, — заклинал Майк. — Или мы все вылетим в трубу.
Огоньки танцевали по панели, и визг турбин достиг верхней ноты, немного подержал ее и стал подниматься еще выше.
— Попробуй сейчас!
Майк дернул за рычаг — корабль вздрогнул и начал поворачиваться. Включились остальные реактивники, пытаясь подкорректировать движение, и корабль развернулся, управляемый двумя пилотами, каждый из которых отдавал противоположные приказания.
— Так не пойдет!
— Я пытаюсь перенаправить контролирующие импульсы. И если это...
— Не говори об этом! Делай это!
Корабль завибрировал, и изображение на экранах превратилось в калейдоскоп, затем — очень медленно — «Юниверс» отвернул от стены.
— Так держать!
Майк отвел рычаг в сторону, на мгновение отпустил, затем надавил вперед. Корабль содрогнулся и отреагировал тревожными предупреждениями:
НЕИСПРАВНОСТЬ РЕАКТИВНОГО ДВИГАТЕЛЯ — НЕКОРРЕКТНЫЕ ВВОДНЫЕ ДАННЫЕ.
На пути появился еще один грузовик, и Майк успел разминуться с ним, едва не соскребая краску с носа корабля.
«Юниверс» тотчас же совершил прыжок туда, где только что находился грузовой корабль, и сейчас балансировал на одних только реактивниках. Майк дернул рычаг назад, дугой выводя гигантское гоночное судно над пышущими жаром верхними радиаторами грузовика, затем скользнул вдоль кормы, на ходу перевернувшись, и резко прыгнул под брюхом грузовика. Абсолютно невозможный маневр, выполненный в совершенстве.
Майк усмехнулся.
Теперь кораблем управлял хайп, а не врожденный талант Майка. Он бы никогда в жизни не прикоснулся к наркотику, но теперь, когда его накачали, он чувствовал всю его притягательную силу. Летать так бесподобно... можно было даже проигнорировать неизбежные последствия — нисходящая спираль уменьшения таланта и увеличения зависимости.
Но сейчас... прямо сейчас...
Он ослабил напряжение в сжимавшем рычаг запястье, и неожиданно «Юниверс» снова стал повиноваться только ему.
— Тебе удалось!
— Я вломился в их секретный ретранслятор. Связался с МИКСИНом, и он провел для меня процесс дешифровки.
— Верни мне подпространственный двигатель.
— Я работаю над этим.
— Потому что у меня кончается...
Основные двигатели Майка стали сбиваться и заглохли.
— Понял, о чем я?
— До связи.
— Что ты имеешь в виду — до связи?
— Ну, может, тебе следует поискать укромное местечко.
Было слишком поздно.
Преследователь вынырнул из подпространства и сел Майку на хвост. Ему удалось выжать из основных двигателей единственный импульс — хоть чем-то ослабить натиск, — но горячая плазма растеклась по всему подпространственному полю, распадаясь дождем лиловых искр. Двигатели Майка вырубились, баки полностью опустели.
«Юниверс» лязгнул и содрогнулся, Майка бросило вперед.
— Кажется, они уже близко, — заметил Виллингхэм. Близко? Близко?
Нос катера вклинился в сопло «Юниверса», и тот резко свернул к стене. Майк жал на газ, пока не кончилось топливо, это длилось недолго. «Юниверс» продолжал сворачивать в сторону, подталкиваемый грубой силой подпространственного двигателя преследователя.
— Давай, Спидбол! Дай мне что-нибудь!
— Работаю над этим. Виллингхэм засмеялся.
— Заткнись! — закричал Майк. — Чего ты смеешься? Тебя они тоже убьют.
— Не выйдет, — сказал Виллингхэм. — У меня пленки в безопасном месте.
— Ну и что? — Майк знал, что этого недостаточно. Он не был пленками; он был здесь, в своем собственном теле. Он был живым и хотел остаться таким.
— Нам крышка, — сообщил Спидбол. — Они не просто повредили твой подпространственный двигатель, они сорвали эту треклятую штуковину с корабля.
— О, нет...
Сердце Майка заколотилось, пропуская удары, и его захлестнула волна головокружения, от которой желудок выворачивало наружу. Действие хайла проходило.
На обзорном экране пульсировало изображение мерцающей стены.
Интересно, каково это, — подумал Майк о надвигающейся дезинтеграции. Сгорит ли он в мгновенном взрыве, как застигнутый вспышкой раскаленной плазмы из дюза летучий ящер? Или медленно, по субъективному времени двигаясь по бесконечной орбите внутрь звезды... От этого образа он улыбнулся.
Довольно неожиданно для себя самого.
Таила и Таила в компьютерной сети:
ТАИЛА(ЖИВАЯ): Покажи мне, что происходит!
СЕТЬ: Изображение двух кораблей, приближающихся к стене.
ТАИЛА(В СЕТИ): У него вырубился подпространственный двигатель. Я получила сигнал... МИКСИН взломал код доступа... он пытается задержать...
ТАИЛА(ЖИВАЯ): Слишком поздно!
ТАИЛА(В СЕТИ): Шанс есть всегда.
СЕТЬ: Изображение кораблей — они у стены.
ТАИЛА(ЖИВАЯ): Нет времени!
Астрономическая проба, взятая роботом, выявила интенсивнейший источник радиоактивного излучения, расположенный у наружной поверхности коммерческой паутины, пролегающей от портала Питфола к Биви. Исследования затрудняло сияние Клипсиса на заднем фоне, но, к счастью, аномальный объект, испускающий рентгеновские лучи, оказался особенно мощным, так что по этой пробе было определено местонахождение постоянного источника. Была получена превосходная информация. Корабль-оператор Гоночной Лиги завис рядом с Биви, готовясь к съемкам Трехсотлетней «Классик», которая должна была проходить через этот район примерно через час. По чистой случайности техник, проверявший исправность камеры, записал на пленку перелет двух кораблей — ярчайшую из когда-либо зафиксированных вспышек дезинтеграции. На следующий день он ушел с работы и открыл собственный бизнес, демонстрируя жуткую запись. Гоночная Лига впоследствии подала иск о восстановлении права собственности и выиграла, хотя подпольные пленки продолжали продаваться. Передний экран залил ослепительный свет и мгновенно погас. Корабль застонал и заскрипел, кабину заполнила дымовая завеса. Сильная вибрация прокатилась по корпусу корабля, и Майк уцепился за кресло. Единственной его мыслью было: это конец, это конец!
Затем «Юниверс» издал пронзительный крик; дымовая завеса развеялась, и взгляду открылся бушующий ураган, сметающий все на своем пути. Лицевой щиток Майка соскользнул вниз и захлопнулся; комбинезон плотнее прилег к телу и вздулся от внезапно нахлынувшего вакуума.
— Мы проломились! — заорал он по рации. Корабль погрузился в мертвую тишину. Пурпурные языки пламени лизали стены, пытаясь прожечь их световой вспышкой. Майк задержал дыхание и прислушался к шипению в наушниках.
— Спидбол! Ты где?!
«Юниверс» осветился, словно его выхватил луч включившегося позади прожектора. Майк отстегнул ремни безопасности и повернулся, чтобы увидеть невероятное. Он смотрел на наружную поверхность коммерческой линии, охватывая взглядом всю паутину через обнажившиеся ребра своего горящего корабля. Позади кувыркалась, поблескивая, отлетевшая часть корпуса: нос катера, срезанный начисто и вовлеченный в движение взбухшим подпространственным полем грузовых шлюпов. Остатки корабля терялись в ослепительном блеске искрящегося голубого света. Почти в то же время, когда Спидбол с помощью кода доступа, предоставленного МИКСИНом, проникал в корабль-преследователь и перекрывал его подпространственный привод, полицейские Питфола устроили облаву на Райнхарта Уила и остатки Синдиката.
МИКСИН перехватил Уила на выходе из пита.
— Где Гэйяра? Уил засмеялся.
— Никто не может видеть мистера Гэйяру.
— Сегодня, — сказал МИКСИН, — мы собираемся свершить историческое деяние.
— Удачи, — пожелал Уил. — Тадаши Гэйяра мертв уже десять лет — и никто так и не нашел его пленок.
— Таким он мне больше нравится, — сказал МИКСИН, подключаясь к компьютеру Синдиката.
Каждый, кто жил в компьютерной сети, имел собственный способ запоминать взаиморасположение вещей. Лично МИКСИН воспринимал сеть как полномасштабную модель столицы спипвея. Он пронесся по коридорам и кольцам опустевшего Питфола, изучая каждый мыслимый закоулок. Следы Гэйяры были повсюду, оставленные в компьютерах, директориях и хитроумных приспособлениях по всему комплексу лабиринтов. МИКСИН прочесывал сеть с помощью макрозарядов поиска и замены, которые выводили из строя машины, занимаемые Гэйярой, бит за битом отщипывая его информацию. В конце процесса дешифровки на него набросился секретный дубль Гэйяры.
— Кажется, — сказал МИКСИН, — в центре Токио высвободился монстр.
Гэйяра протопал на юго-восток по Харуми-дори. Он пронесся по эстакаде, едва не врезавшись в универмаг «Ханкуи», и в панике растянулся на углу полицейской будки. Он проскочил громаду Сони-Билдинг, затем, сворачивая к Фьюджи-Банку, он оглянулся. Из пруда у Империал-Палас Плаза, шипя, поднялся летающий диск. Он шел сюда, неумолимый МИКСИН. Гэйяра крякнул с досады, взревел и спустился по улице Гинза. Черный диск взвизгнул, перевернулся и последовал за ним. Гэйяра повернул налево и пробежал по Хуо-дори. Спрятался за угол универмага «Мацуйя», наблюдая за полетом диска перед фасадом УСО. Гэйяра медленно осел, крича вслед стираемому блоку информации.
Диск метнулся к Гэйяре, когда тот выбирался из провала, его компьютерная сеть дезинтегоировала.
Гэйяра несильно отбросил диск и упал, с грохотом растянувшись у здания на углу Шова-дори. Он уже почти достиг Гинза-Токио Отеля, где находилась запасная линия на случай побега, когда черный диск спикировал на него, сыпанув электрическими искрами.
Гэйяра взвыл — его матрица, пузырясь, исчезала. Диск, жужжа, подлетел ближе, отсекая целые банки памяти. Слепая ярость откинула Гэйяру назад. Он был окончательно сбит с толку, измучен и отчаянно молотил руками по воздуху.
По всему Питфолу вспыхнули компьютерные экраны, разноцветными полосами передавая его бешенство и печаль. Его логотип на экране затрепетал и свернулся, бросая привычный вызов сверкающими глазами провалов. Но теперь информация утекала так быстро, что он больше не помнил, кто он, или к чему он стремился, или почему сражается со смертью, навалившейся на него с такой безжалостной силой.
Это было несправедливо.
Экраны мигнули и потемнели.
Все передатчики Майка сгорели, и он не мог позвать на помощь, но это не имело значения. Вспышка дезинтеграции была видна по всей системе, и к ним уже, должно быть, устремилось с полдюжины кораблей. Идея использовать подпространственный двигатель грузовых шлюпов пришла в голову Майку, когда он прочерчивал вытянутую орбиту внутри Клипсиса. К несчастью, грузовые шлюпы не были рассчитаны на такую высокую нагрузку, так что их подпространственный привод полетел через девять с половиной секунд после того, как Спидболу удалось запустить двигатели. Кратковременное и ослабленное подпространственное поле еще защищало практически все, кроме обшивки корабля которая сгорела до остова. Атомные двигатели не были затронуты, хотя большинство реактивников отлетели. Передний астронавигационный отсек был разнесен вдребезги и частично растаял.
— В общем и целом, — прокомментировал Спидбол, — не слишком плохо.
В пите Гэйяры МИКСИН приготовил еще один сюрприз для Майка.
— Держи корабль.
— "Юниверс"?
— Считай его своим вознаграждением за спасение, — сказал МИКСИН, — Кроме того, его конфисковали на месте преступления. Ты сотрудничал со мной, так что это твоя награда.
Майк уставился на чернеющие ребра гигантского корабля.
— Но он, должно быть, все еще стоит...
— Возьми его, — сказал Джесс. — Набери свою собственную команду.
У тебя есть собственный сертификат мастера — спасибо Гэйяре.
— Если он еще действителен.
— Не беспокойся об этом, — Спидбол весьма комфортабельно устроился в новом ПН. — У тебя друзья на самом верху.
— И если тебе нужны деньги, — добавил Рэйбо. — Что ж... Он уже побрился, вымылся и вернул себе узнаваемый вид. Нет, он не помнил, как выбрался из пита Гэйяры.
— Меня не слишком сильно потрепали, — только и сказал он.
— Я старался изо всех сил, — рассмеялся Спидбол.
— Не стесняйся, Майк, — сказала Таня. — Лэрри может себе это позволить. Спонсоры так и толкутся вокруг него, ему стоит только глазом моргнуть...
Майк улыбнулся ей, затем увидел, как Таня смотрит на него.
— Ну, я не знаю...
Собственный корабль, собственная команда... взаправду? Неужели такое в самом деле возможно?
Майк посмотрел на МИКСИНа.
Он собирался дать Майку корабль просто так? Дать ему корабль? Как много законов пришлось обойти на этот раз?
«Еще до того, как я это узнаю, — подумал Майк, — мои лучшие друзья упекут меня за решетку».
— Смотреть на тебя тошно, — заявил Джесс. Майк посмотрел на собравшихся в ангаре людей. Отсутствовал только Скарфейс и Лек, бедняга Лек, севший на иглу. Даже сейчас, толком и не распробовав наркотик, Майк чувствовал отдаленный, щекочущий в самом основании мозга призыв к хайлу. Спидбол сказал, что это со временем отомрет, но Майк всегда должен быть настороже. Еще одна доза, и он сам сядет на иглу.
— Собственная команда, — проговорила Таила. — То, о чем ты мечтал.
— Да, но...
— Не валяй дурака, Майк, — сказал Джесс. — Боже, Майк, иногда ты бываешь таким тугодумом.
— Ладно, — сдался Майк. — Я так и поступлю. Но мы объединим команды. Я хочу, чтобы ты был мастер-пилотом. Я буду твоим помощником.
Джесс нахмурился, и Майк добавил:
— Послушай, я должен извиниться за то, как вел себя с тобой на прошлой неделе и раньше. Теперь ты знаешь, что я сожалею, и я знаю, что я сожалею, но это не значит, что мне не нужно говорить этого. Я сожалею. Я сказал какую-то невероятную глупость.
— Я чувствую себя ослом, принимая твои извинения.
— В любом случае, прими их, — сказал Майк. — И будь мастер-пилотом нашей команды. Мне все еще нужно многому поучиться. Я хочу сказать, мне всего семнадцать лет. Не отказывай мне! — Последняя часть предполагалась шуткой, но к тому времени, как он произнес эти слова, его уверенность в этом улетучилась.
Майк повернулся к Тайле. Интересно, он всегда будет чувствовать себя идиотом, находясь с ней в одной комнате? Сейчас она смотрела на него, но лучше бы она этого не делала. Совсем ли ушел Лек? Майк использовал последний довод.
— У нас, возможно, будет место для еще одного.
— Для ученика? — она жеманно улыбнулась.
— Пилота, — сказал он.
Она отвела взгляд, пытаясь скрыть улыбку.
— Я подумаю над этим.
Во время судебного разбирательства Виллингхэма по обвинению в убийстве Майк уснул. Ему снилось, что он обедает в ресторане с Тайлой Рогрес, на которой надет зеленый парик и которая ведет себя как новорожденный пищальник. Официант доставил им еду под крышкой из нержавеющей стали, и когда он поднял ее, то обнаружил там Скарфейса — живого и скалящего ряд остреньких блестящих зубок. Он мигнул своими продольными веками и произнес:
— Я вернусь!
Майк внезапно проснулся — в зале суда возникло оживление. Судебный пристав оттаскивал одного летучего ящера, кто-то за спиной Майка сказал:
— Этот типчик сидел на твоей шее. Ты чувствовал? Майк крикнул клаат'кса:
— Скарфейс!
Зверек извивался в руках судебного пристава, стараясь оглянуться. Нет, это был не Скарфейс. Он успел улыбнуться и энергично кивнул Майку до того, как захлопнулись двери.
Майк, усмехаясь, плюхнулся обратно на сиденье.
«Я вернусь», — сказал Скарфейс.
«О'кей, приятель, — подумал Майк, — буду ждать».
Неудивительно, что Федор Виллингхэм отказался содействовать следствию, с особым упрямством отклоняя все вопросы о местонахождении спрятанных пленок, что существенно затруднило работу суда.
В конце концов МИКСИН был вынужден уполномочить применение определенных методов, разрушительно влияющих на мозг.
К несчастью, личность Виллингхэма дезинтегрировала, вызвав на экране беспорядочную пляску синусоид, постепенно превратившихся в прямую линию.
Анализ остатков сгоревшего мозга выявил, что Виллингхэм был паразитом, живущим в незарегистрированном теле мужчины с изъятым головным мозгом. В действительности, согласно мнению специалистов из Мозгового Банка, Виллингхэм представлял собой телесную версию вездесущего мистера Гэйяры.
МИКСИН же задался вопросом: был ли Виллингхэм последним Гэйярой.
Эпилог
Из интервью с Марджи Филлипс, взятого Зарой Тревой для программы «Доброе утро, Питфол»:
ТРЕВА: Полагаю, не очень многим маленьким девочкам доводится пережить такие удивительные приключения.ФИЛЛИПС: Не обращайтесь со мной, как с маленькой девочкой.
ТРЕВА: Ну, нет... Я не имела в виду...
ФИЛЛИПС: И еще очень не скоро кому-нибудь доведется.
ТРЕВА: Почему, Марджи?
ФИЛЛИПС: Очень просто: только " Паук " знал, как найти Старую Паутину — а он здорово пострадал.
ТРЕВА: Но наверняка Спидбол Рэйбо отслеживал...
ФИЛЛИПС: Вполне возможно. Но данная копия Спидбола этим не занималась, помните?
ТРЕВА: Ах, да... Но почему, как ты думаешь. Старая Паутина открылась в тот раз?
ФИЛЛИПС: Взгляните на циклы нагревания Клипсиса, Зара. Когда звезда была горячей, существовал проход внутрь. Но теперь, когда она остывает...
ТРЕВА: Как захватывающе, Марджи. Кто, как ты думаешь, соорудил Старую Паутину?
ФИЛЛИПС: Откуда мне знать?
ТРЕВА: Я хотела сказать, как, по-твоему, мы когда-нибудь встретимся с ними?
ФИЛЛИПС: Глупый вопрос. Может, они уже улетели. Насколько нам известно, эта застава была для них всего лишь аванпостом.
ТРЕВА: Ты имеешь в виду, что Старая Паутина может тянуться до другой галактики?
ФИЛЛИПС: Бессмысленно строить предположения, Зара. Возможно, к тому времени, как Клипсис опять начнет нагреваться, мы будем готовы обнаружить это. Мне тогда будет двадцать восемь, а вам...
ТРЕВА: Подумать только, если Старая Паутина будет найдена, мы сможем исследовать другие галактики.
ФИЛЛИПС: Не говорите глупостей, Зара. Если мы найдем Старую Паутину, мы устроим в ней гонки.