Уайлд Томас. Гонки по паутине

   Все-таки что происходит?
   До него дошло, что Майк обошел также трех других «пищальников», получил привилегию лететь против «Дикого Уик-энда». Что, если один из них тоже решил поколотить малыша?
   Эй, парень, встань в очередь.
   Да, но он уже стоял в очереди. И он стоял в ней перед Беллом. Дувру это не нравилось.
   Верзила в гудийровском комбинезоне слонялся по коридору, пропустив вперед парочку лаатов, от которых на стене осталось пятно слизи. И вдруг он рванул изо всех сил.
   Дувр Белл посмотрел вперед и увидел Майка, исчезающего за углом. О, отлично.
   Верзила достиг угла, схватился за поручень и тут же скрылся из вида, едва не наступая Майку на пятки. Белл тоже уцепился за поручень и на огромной скорости понесся вперед — прямехонько в широкое зеленое брюхо чейбола-переростка.
   — Сор'ри, сор'ри, — извинился Белл, пытаясь протиснуться между инопланетянином и стенкой.
   Кожа чейбола пульсировала фиолетово-голубым, — вероятно, не очень хороший признак. Он схватил Белла за горло.
   — Ты, кажется, ужасно торопишься поспеть за человеком с зелеными волосами.
   — Что?
   Лицо чейбола сделалось бледно-розовым, макушка переливалась тем же радужным оттенком зеленого, в который Белл красил свои волосы. Дувр поморщился от боли. Это было похоже на отражение в кривом зеркале.
   — Ты смеешься надо мной? — угрожающе спросил чейбол.
   — Смеюсь над тобой? — Дувр вздохнул, лицом к лицу столкнувшись с отсутствием у грубияна логики. Позади переливающегося плеча инопланетянина был виден перекресток, где исчез Майк. На счету была каждая секунда...
   — Я с тобой разговариваю, — взревел многоцветный задира.
   Дувр Белл огрызнулся. Этот чейбол был ростом за два метра вполовину больше
   обычного. И это, должно быть, ударило ему в голову.
   — Убирайся с дороги, недоумок, — предупредил Белл. Чейбол улыбнулся. Длинные зубы потянулись к цели.
   — О, черт... — простонал Белл.
   Майк взялся за разворотную стойку и устремился в направлении перехода на кольцевую линию, возвращаясь самым коротким путем в свою норообразную комнату ночлежки. Как он и предполагал, проход был пуст. Уловив звуки присутствия за углом, Майк обернулся. Это был всего лишь какой-то парень в глянцевом желто-черном защитном комбинезоне с решительным выражением на лице. Наверняка какой-нибудь торговый агент, опаздывающий на встречу.
   Следующий поворот привел его в длинную вентиляционную шахту размером метр на метр. Сзади что-то с грохотом врезалось в стену, и Майк оглянулся. Тот же парень. Он выронил шлем из рюкзака и теперь гонялся за ним по всему проходу.
   Майк по-лягушачьи оттолкнулся ногами одновременно от обеих стен, взяв курс точно в центр шахты. По бокам располагались склады, где g было нулевым. В этом направлении гравитационное поле ничем не искажалось. Майк снова услышал позади шаркающий звук, будто по пластику провели металлическими перчатками. Он осторожно опустил голову и посмотрел вниз. Опять этот парень движется в его сторону, с вытянутой вперед шеей, чтобы получше видеть. Какого черта...
   — Извините, — начал тот.
   — Что? — отозвался Майк, не замедляя движения. Парень отклонился назад, чтобы ответить, и врезался макушкой в стену шахты. Его тело отбросило вниз, и он ударился лицом о противоположную стену. Майк нырнул в ответвление шахты, а парень тем временем пронесся мимо. Прижав носки кроссовок к пластиковым стенам, чтобы притормозить, Майк оглянулся. Секунду спустя у выхода шахты появился парень.
   — Есть минутка?
   С кончика его носа свисал пузырь ярко-красной крови. Майк сжалился и махнул тому рукой.
   — Следуй за мной.
   Разговаривать в вентиляционной шахте было не очень-то удобно.
   Слишком тесно. Слишком шумно. Слишком опасно.
   — Эй, ты куда? — закричал парень.
   — Увидишь.
   Спустившись чуть-чуть по туннелю, Майк попал в стандартный коридор.
   Парень последовал за ним, озираясь украдкой.
   «Что теперь?» — думал Майк.
   — Мне кажется, я могу тебе помочь, — сказал парень.
   — Что?
   Парень затормозил в метре от него. Он был гораздо крупнее, чем показалось Майку сначала, и тяжело дышал. Кровяной пузырь на кончике его носа увеличился в размерах и лопнул. Он как-то неуклюже утер нос перчаткой от комбинезона и едва опустил руку, как появился другой ярко-красный пузырь.
   — Нос разбил, да? — участливо спросил Майк.
   — Ничего серьезного. Майк ждал.
   — Рад, что застал тебя одного, — произнес парень. Майк кивнул, не особенно обрадовавшись тому, как это прозвучало.
   — У меня есть к тебе... маленькое предложение.
   — О'кей.
   — Ты ведь пилот-гонщик, так?
   Майк уклончиво улыбнулся, но не ответил.
   — Так?
   — Время от времени.
   Неужели этот головорез хотел всего лишь взять автограф?
   — Опасное это занятие, — продолжил тот.
   — Да, полагаю.
   — О, Майк, ты такой клевый!
   Верзила опять приложил перчатку к кровоточащему носу.
   — Я хотел сказать, что так и убиться недолго.
   — Это как раз то, чего мне хотелось бы избежать.
   — Да, но иногда ведь это невозможно, верно? Кто-нибудь может подрезать тебе крылышки или твой корабль загорится на трассе, а то и сойдет с трека — «в перелет» и в учебники по истории. Ты меня понимаешь?
   — Я слышал о таких случаях.
   Что он хотел? Предложить деньги за отказ от участия в гонке? Майк ждал. Верзила подмигнул.
   — Ты ведь молод, верно? У тебя вся жизнь впереди? Думаю, что тебе захочется иметь небольшую гарантию.
   — Разве ты не сказал, что таковой не существует?
   — Не пойми меня не правильно. Я не могу предотвратить твоей гибели.
   Майк напрягся.
   — В самом деле?
   — Но я могу позаботиться о том, чтобы изменить смерть. Вдруг Майк понял, что тот имел в виду.
   — Пленки, — сказал он. — Ты продаешь пленки с копиями мозга.
   Верзила окинул взглядом пустой коридор и улыбнулся Майку.
   — Копии мозга. До тебя дошло.
   Майк усмехнулся. Это было интригующе. На Питфоле не было пилота, не имеющего пленок, или такого, кто бы не мечтал когда-нибудь их заиметь. В работе, где малейшая ошибка может разнести тебя в клочья, записать пленки с копиями мозга равнялось знанию потайной тропинки из царства мертвых. Как можно было оценить подобное? Мозговой Банк мог — и оценивал. В довольно кругленькую сумму.
   — Я не могу себе их позволить, — сказал Майк.
   — В этом-то и вся прелесть, дружище. Я уполномочен предложить тебе сделку, от которой ты не сможешь отказаться... которая будет означать для тебя новую жизнь.
   Майк заинтересовался.
   — Подпольные пленки?
   Парень скорчил недовольную мину.
   — Позволь рассказать тебе кое-что о том, каким образом Гоночная Лига контролирует Брэйн Банк.
   — Мне не нужно никого, кто бы...
   — Просто выслушай меня, ладно?
   Майк глубоко вздохнул, а парень тем временем затянул хорошо отрепетированный текст. Периодически Майк пробовал его перебивать, но тот гнул свое. Он зря тратил время — Майк уже купился. Подобная возможность подворачивается не каждый день.
   — Вот это я и собираюсь для тебя сделать, — закончил парень.
   У него было деловое предложение. Чудное предложение. Так что с того, что это черный рынок? Все делают бизнес на черном рынке. Майк и секунды не стал размышлять об этом.
   Парень уже впечатывал информацию в электронную записную книжку.
   Несколько секунд спустя она издала звуковой сигнал.
   — Как насчет этого времени? — спросил он, показывая Майку экран. — Ты свободен?
   Майк припомнил свое расписание. Встреча была назначена через два дня, в середине первой смены. Ему придется чистить трек или выполнять еще какую-нибудь работу, но он знал, что сможет отвертеться.
   — Я приду.
   Парень торжественно кивнул.
   — Если ты придешь, то будешь жить вечно.
   — Я приду, — повторил Майк. Парень лишь усмехнулся.

Глава 7

   Спидбол и Таила в компьютерной сети.
   СПИДБОЛ: Что ты здесь делаешь?
   СЕТЬ: Изображение робота, вокруг головы которого витают вопросительные знаки.
   ТАИЛА: Что ты имеешь в виду? Я и не покидала этого места. Должно быть, про меня забыли.
   СЕТЬ: Изображение Тайлы, стоящей в одиночестве посреди кондитерской.
   СПИДБОЛ: Кто-то что-то напутал. Даже если твои копии предназначены для постоянного хранения, твою матрицу должны были сбросить в хранилище после того, как ты выбралась из регенерационного бака.
   СЕТЬ: Изображение рядов ячеек хранилища, уходящих в бесконечность.
   ТАИЛА: Это все равно, что умереть.
   СЕТЬ: Между ячеек — гроб.
   СПИДБОЛ: Еще бы. Я знаю, что мои пленки оставались неактивными довольно долгое время, прежде чем мое тело развалилось, но я не помню этих ощущений.
   ТАИЛА: Говоря о твоей смерти...
   СПИДБОЛ: Это необходимо?
   ТАИЛА: Разве ты все еще продолжаешь расследование?
   СПИДБОЛ: Так много противоречий.
   ТАИЛА: Хочешь узнать еще об одном?
   СПИДБОЛ: Что?
   ТАИЛА: Ты погиб не во время гонки.
   СПИДБОЛ: Что ты имеешь в виду? Разве мой корабль не «ушел в перелет»?
   ТАИЛА: О, нет, ты разбился по-настоящему. Мы все видели эту запись.
   СЕТЬ: Гоночный корабль «Относительность» врезается в сверкающую стену трека и взрывается дождем голубых искр.
   ТАИЛА: Но это произошло не во время гонки. Это произошло раньше во время испытательного заезда.
   СПИДБОЛ: Будь я проклят. Ты уверена?
   ТАИЛА: Вот официальная запись.
   СЕТЬ: Числовой ряд — данные обрывочны и местами перепутаны.
   СПИДБОЛ: Это ведь оригинал? С него не делали копий.
   ТАИЛА: Нет, и он разваливается на части. Эта электронно-матричная чушь чертовски хрупкая.
   СПИДБОЛ: Им следовало бы сдать ее в архив и периодически переписывать.
   ТАИЛА: Она потерялась.
   СПИДБОЛ: Или кто-то упрятал ее подальше. Черт, я с ума схожу. Мы говорим о моей жизни, а кто-то делает из нее бессмыслицу.
   ТАИЛА: А что с твоими собственными пленками?
   СПИДБОЛ: О, черт, они тоже отсняты только наполовину. Каждый раз, когда я вхожу туда, мне приходится сражаться с библиотекарем, чтобы что-нибудь скопировать. Как они не понимают? Мои воспоминания и есть моя жизнь! Мне нужен определенный порог информации, чтобы поддерживать ощущение себя. Когда это уходит, я с таким же успехом могу пылиться на книжной полке.
   ТАИЛА: Я узнала еще кое-что о твоей смерти.
   СПИДБОЛ: О боже, боюсь и спрашивать.
   ТАИЛА: В рапорте о гибели твоего второго пилота не указано, что это случилось во время гонки.
   СЕТЬ: Цепочки данных.
   ТАИЛА: Ты всегда считал, что погиб в гонке, и твой второй пилот тоже. Но это был тренировочный заезд, и, по-видимому, ты летел один.
   СПИДБОЛ: Я не верю этому. Что случилось с Расселом?
   ТАИЛА: Не знаю.
   СПИДБОЛ: Но он ведь умер, разве нет?
   ТАИЛА: Я все еще пытаюсь это выяснить.
   СПИДБОЛ: Я помогу тебе.
   ТАИЛА: Хорошо. Я уверена что ты лучше меня ориентируешься в компьютерной сети.
   СПИДБОЛ: Я начинаю в этом сомневаться.
   ТАИЛА: Что это значит?
   СПИДБОЛ: Питфол — опасное место.
   СЕТЬ: Робот идет по пустой равнине, над ним пролетает тень.
   ТАИЛА: Не делай так.
   СЕТЬ: Изображение темнеет.
   СПИДБОЛ: А что, если я только думаю, что контролирую свои действия? Что, если кто-то уже залез сюда и запрограммировал меня быть неуязвимым?
   ТАИЛА: Разве есть какой-нибудь способ определить это наверняка?
   СПИДБОЛ: Я не знаю. Никогда не думал об этом. Вероятно, я не в состоянии этого выяснить. Может быть, от меня не так много осталось, чтобы справиться с такой работой.
   В поисках нового пита Джесса Майк разглядывал номера на дверях коридора. Ему нужен был КЗ-7, но последние сдвоенные двери были отмечены как КЗ-5. И что теперь?
   Неожиданно коридор уперся в стену. Она была поставлена недавно и наспех, о чем свидетельствовали неряшливо черневшие сварочные швы. Майк возвратился в последний проход и нашел написанную от руки записку, прикрепленную к стене. Это не был английский, и даже не одно из наречий, используемых людьми, но все же он понял, что кто-то кому-то сообщал об изменении ситуации. Майк последовал вдоль прохода до следующего письменного указателя, затем свернул в узкий неосвещенный переход. Увидел распахнутые настежь сдвоенные двери. Номера отвалились, но грязно-белый металл не скрывал секретов: на его фоне в том месте, где когда-то располагался адрес, вырисовывались символы КЗ-7. Если КЗ-6 и существовал, он, по-видимому, провалился при переезде.
   Майк начал было прикладывать свой опознаватель к монитору, когда заметил, что индикация отсутствует. Точнее, от лампочки индикатора осталась только нить накала.
   — Гонка в лучшем своем проявлении.
   Он постучал в одну из дверей, и та чуть приоткрылась.
   — Привет...
   Внутри было очень шумно: тяжелые металлические удары, звон падающих инструментов, крики людей, визгливый рев моторов, квакающие переговоры роботов. Никто не услышал его вежливого приветствия посреди этого гула, так что Майк просто вошел внутрь... И застыл на пороге.
   Док КЗ-7 выходил в вакуум Питфола.
   Пока он стоял там, сдерживая дыхание, с перекошенным лицом и зажмуренными глазами, мозг его продолжал твердить: «Дверь была открыта, воздух не всасывался, дверь была открыта, не было никакого движения воздуха...»
   Майк прищурил один глаз. Вокруг корабля роилось около дюжины людей, инопланетян и роботов. За силуэтом гоночного судна были отчетливо видны мощные прожекторы Уоллтауна — и никакого дымчатого марева воздушного экрана, заслоняющего обзор.
   Опять же защитного комбинезона ни на ком не было, и ветер не врывался ураганом через двери и не уносился в вакуум свободной зоны. Майк неуверенно двинулся вперед, озираясь по сторонам.
   — Эй, Майк, — окликнул кто-то.
   Он посмотрел на корабль, выделив наконец фигуру мужчины. Высокий, худой человек — светлые волосы собраны в пучок на затылке. Боже, Энди Викл. Майк улыбнулся и перевел дыхание.
   — Энди! Эй! Я не знал, что ты вернулся к Джессу.
   — Ты шутишь? Я никогда не упускал случая заработать лишнюю копейку.
   Серебристо-зеленый корабль был сплошь утыкан отверстиями: впереди носовые, сзади сопла. По борту стилизованными буквами шло название «Забияка».
   — Хорошо выглядит! — поздравил Майк, но не смог удержаться от мысли о том, что последний корабль Джесса тоже выглядел хорошо, но при этом выбыл во время первой квалификационной гонки. — Надеюсь, что он летает!
   — Он отлично летает, — заверил его Энди. — Новенький двигатель от Вестингхауза.
   — Я рад. Джесс здесь?
   — Внутри.
   Майк во все глаза смотрел на механиков-людей, инопланетных техников и роботов, которые карабкались по кораблю, считывая показания с приборов, приворачивая гайки с помощью специальных гаечных ключей и других инструментов.
   — Много же ребят на тебя работает.
   — Это мираж, — пояснил Энди. — Большинство из них заводские рабочие: они только что закончили менять двигатель, а теперь проводят его центровку.
   — Они притащили его прямо сюда?
   — Да, я изумился, но буксир пропихнул его прямо сквозь экран.
   Сэкономил нам кучу денег за погрузочно-разгрузочные работы. Вообще никаких накладных расходов, сечешь?
   — Кстати, о воздушных экранах, — вставил Майк. — Где он, черт возьми?
   Энди повернулся, чтобы изучить пространство за кораблем. Усмехнулся.
   — А, это. Он новый. Подавляющее поле с низким искажением.
   Экспериментальный. Видишь ряд зеленых лампочек? Они говорят, что он включен.
   Майк нахмурился.
   — Думаю, какое-то время придется привыкать к нему. Я только вошел и сразу подумал, что умер.
   — Как ты... — Энди посмотрел за Майком в сторону открытых дверей. — О, сделай одолжение — закрой эти двери.
   — О'кей.
   Майк вернулся и захлопнул их. Он заметил на них новую пломбу и целый ряд довольно солидных замков, задвижек и крючков. Едва он повернулся, как Энди подскочил к дверям и с лихорадочной поспешностью стал запирать замки и засовы.
   Несколько секунд Майк наблюдал за этим, затем начал помогать.
   — Мы торопимся?
   — Что-то в этом роде.
   — Трудно будет снова выбраться наружу.
   — В этом весь смысл. — Лицо Энди покрылось потом. — Видишь ли, это больше не дверь. Она должна быть закрыта и опечатана.
   — О...
   Энди указал на стеклянную кабинку у боковой стены.
   — Это новая рубка.
   Майк кивнул. По всей видимости, КЗ-6 был отдан под расширение пита. Теперь, присмотревшись, он мог видеть полосу на полу ангара, где проходила стена старой рубки.
   — Интересно, почему... — он смолк и оглянулся на закрытые двери. — Минутку. А если новый воздушный экран испортится? Энди утер пот со лба.
   — По-моему, для этого кольца питов будет лучше, если обойдется без этого.
   — Но двери были открыты. Я только...
   — Предполагается, что они должны быть закрыты и опечатаны, сказал Энди. — Новый вход за углом. КЗ-5.
   — Но я подумал...
   — В конце концов, мы сменим номера.
   — О...
   — Давай не будем говорить Джессу об открытых дверях, ладно? У него и так достаточно поводов для беспокойства.
   — Идет.
   Майк тоже не хотел, чтобы это выплыло наружу. За ним и без того ходила слава «несчастливой приметы».
   — Эй, Майк! — закричал Джесс, высовывая голову из люка корабля. — Что скажешь?
   — Выглядит хорошо.
   — И летает тоже неплохо:
   Механики собирали инструмент и партиями из четырех человек выходили через шлюз рубки. Майк заметил парочку небольших ремонтных роботов, ожидающих очереди у шлюзового люка.
   Джесс скользнул по борту корабля, мягко приземляясь в поле с пониженной гравитацией.
   — Мы отлучимся на часок. Автоматы отправились наружу.
   — Они вернутся?
   — Нет, только я и Энди. Некоторые из этих ребят вернутся завтра провести испытательный заезд. А в остальном корабль полностью готов, — он похлопал по гладкой обшивке. — «Наугуд — Карашо», как говорят полдавианцы.
   Майк посмотрел на «Забияку» и улыбнулся:
   — На этот раз ты всерьез собираешься выиграть парочку заездов?
   — Лучше бы мне это сделать сейчас. Я становлюсь слишком старым, чтобы раз за разом возвращаться на трек. Майк кивнул. Энди находился наверху, внутри сопла, и что-то насвистывал. Шлюз выпустил еще одну партию, и в ангаре, за исключением их троих, никого не осталось.
   — Это все? Только ты и Энди? — удивился Майк.
   — Ну, у нас есть компьютер для тактических расчетов, и мы нанимаем еще одного парня для техобслуживания. Осо вернется после...
   — Маленький робот Энди?
   — Точно. Он возвращается из мастерской через день-два. Его прищемило между кораблем и опорной рамой.
   — Ничего себе.
   — Он выживет.
   — Надеюсь.
   Майк заметил кепку спонсора на Джессе и прочитал название: "Кестлер:
   Продукты из настоящего мяса".
   — Они оплачивают счета, — признался Джесс. — Некоторые из них.
   — Кестлер какое-то время спонсировал Лека, но затем тот отказался.
   — Лек отказался?
   — Настоящее мясо становится... спорным продуктом.
   — Мне ли этого не знать, — сказал Джесс. — Этот зеленый великан с удовольствием когда-нибудь оторвет мне голову. Мне кажется, что тогда ему хотелось съесть меня. С тех пор я, знаешь ли, не надеваю эту шапочку в рестораны.
   — Может, тебе лучше найти другого спонсора?
   — Да, возможно. К слову, о гнилом мясе — твой друг Дувр Белл был здесь недавно.
   — Искал меня?
   — По-моему, да.
   — Скрум, как говорят полдавианцы.
   — Ты не виделся с ним?
   — Нет.
   — Он выглядел так, будто кто-то выстукивал чечетку у него на лице.
   — Правда? — удивился Майк. — Это не я. Вдруг ангар сильно тряхнуло.
   Майк оглянулся.
   — Что это было, черт побери?
   — Понятия не имею.
   — Должно быть, вечеринка по соседству.
   Джесс кивнул, улыбнулся и посмотрел на корабль. Посмотрел на стены, на пол. Посмотрел на Майка, затем снова на корабль, кивнув в сторону безжалостно фальшивившего Энди. Джесс усмехнулся, Майк улыбнулся в ответ, и оба замерли в молчании, которое становилось все более и более натянутым.
   Джесс прочистил горло, но ничего не сказал. Майк кивнул. Энди присвистнул. Оба улыбнулись. Наконец Майк спросил:
   — Что насчет Кестлера? Он знает о моем участии?
   — Я сказал ему.
   — И это ему не понравилось.
   — Он привыкнет. Майк засомневался.
   — Самое забавное, — продолжил Джесс, — что теперь, когда парочка этих проклятых монет вызвала интерес к треку Монза, он с большей охотой готов тебя нанять. Я хочу сказать: одно дело, когда ты выходишь и заявляешь, что это был несчастный случай, и другое когда, слава богу, это действительно начинает выглядеть как несчастный случай.
   — Повезло же мне. Джесс с шумом выдохнул:
   — Да, тебе повезло.
   Майк кивнул. В любом случае не было никаких доказательств. Джесс расплатился со своими долгами и с теми, кто на него ставил. Что до остальных — инцидент был исчерпан. Майку оставалось лишь смириться со своей подмоченной репутацией.
   Переливчатый свист Энди утратил эхо, когда тот выглянул наружу.
   — Эй, Майк. Ты все еще здесь?
   — Он здесь работает, — сказал Джесс.
   — Да? — Энди посмотрел на Майка. — Здорово.
   — Он мой запасной пилот.
   — Здорово.
   — Это действительно здорово, — подтвердил Джесс. — И меня не волнуют разные слухи. Энди нахмурился.
   — Я и сказал, что это здорово, ты, старый пердун. Расслабься. — Затем он потрепал Майка по плечу и усмехнулся:
   — На этот раз мы выиграем!
   Таила поймала Майка, когда тот выходил из комнаты.
   — Мне сейчас некогда разговаривать, — бросил он. — Мне нужно идти..
   — Всего секунду, Майк.
   — Тогда пойдем со мной.
   На выходе портье отеля тянул на них без всякого интереса. Это было захолустье такого рода, где никто не заботился о том, кого (или что) ты привел в свой номер, — политика, преимуществами которой Майку до сих пор не выпадало случая воспользоваться.
   Они с Тайлой вышли на побережье, где народ целенаправленно сходил с ума.
   — Счастливые, счастливые люди, — сказал Майк, — им некуда себя деть.
   — Они здесь вынюхивают информацию о шансах на выигрыш в гонке, если верить всем этим историям по каналу новостей.
   — Пожалуй.
   — Направляешься на работу?
   — Нет. Ты имеешь в виду пит Джесса?
   — Пит Джесса? Нет, я о муниципальной службе.
   — С этим покончено — пока что.
   — Ты работаешь на Джесса? В самом деле? Майк остановился и посмотрел на нее.
   — А в чем, собственно, дело?
   — Я думаю, это здорово.
   — Все так думают. Идем, я опаздываю.
   Они пошли по Стрипу в сторону центра, уклоняясь от торговцев, кретинов и полицейских, выискивающих хайперов.
   — Что тебя беспокоит? — спросил Майк.
   — Я говорила тебе раньше. Лек. Он сводит меня с ума.
   — Ах, да. И ты хочешь встречи.
   — Знаешь, я думаю, что он на самом деле спятил. Майк улыбнулся:
   — Спятил?
   — Это не смешно.
   — Нет... — Лек был чуть ли не самым прямодушным малым, которого Майк когда-либо знал: высокий худой молодой человек с короткими светлыми волосами и застенчивой улыбкой — этакий юноша с плаката о Безобидных Землянах. — Просто очень сложно представить Лека спятившим.
   — Я не хочу, чтобы ты представлял это. Я хочу, чтобы ты увидел это.
   — Хорошо... э, завтра. В «Коухогсе». Где-нибудь во второй смене.
   Попозже.
   — Насколько попозже?
   — Я позвоню тебе, когда переговорю со Спидболом.
   — Хорошо. Я хочу, чтобы он был там.
   — Отлично. Я позвоню тебе в пит Лека. Ты все еще там же, в своей старой комнате?
   — Пока что да.
   Майк быстро посмотрел на нее.
   — Что это значит?
   — Я тренируюсь по программе мастера.
   — Да, я знаю. Ты серьезно думаешь, что выиграешь? Она стала сосредоточенно подсчитывать свои шансы. Майк наблюдал, как ее длинные рыжие волосы колыхались от ветерка, поднятого ближайшим вентилятором. Не выдержал и улыбнулся.
   — Что? — спросила она, улыбаясь в ответ.
   — Ничего. Что ты решила? Ты сможешь выиграть?
   — Я не знаю никого, кто бы победил меня. А ты?
   — Лично я с таким тоже незнаком.

***

   Адрес, который дал ему верзила, оказался самым убогим тату-салоном, который Майк когда-либо видел: покрытая слоем пыли задняя комнатушка, отделенная от лавки какого-нибудь старьевщика на задворках Стрипа. Неужели он действительно собирался доверить свой один-единственный мозг этим проходимцам? А разве у него был выбор?
   — Просто расслабься, милок, — посоветовала женщина, подкатывая оборудование к креслу. Она выглядела, как бывшая девочка по вызову, заочно изучившая хирургию мозга. Все будет прекрасно до тех пор, пока она не размажет тушь или не сломает ноготь.
   — Я полагаю, что вы делали это раньше, не так ли? — поинтересовался Майк.
   — Конечно, милый. Дай мне свою руку.
 
   Майк отдернул ладонь. Пластмассовое кресло было вымазано каким-то липким веществом, о природе которого ему совершенно не хотелось узнавать. Женщина обхватила его запястье широким металлическим браслетом. По коже пробежал неприятный зуд, когда браслет защелкнулся и загорелась лампочка. Индикатор кровяного давления. Он старался не шевелить рукой, боясь, что браслет соскользнет и ненароком вскроет одну из его любимых артерий. Майк посмотрел на стену перед собой, где были представлены образцы искусства мастеров татуировки. Преобладали изображения смерти и сентиментальных чувств: черепа и сердца (как человеческие, так и инопланетные), пронзенные окровавленными мечами и сопровождаемые девизами, выражающими презрение на полудюжине загадочных языков. Искусство устрашения...