Уэйс Маргарет. Драконы зимней ночи

   Дерек пожал плечами.
   – Как бы то ни было, – сказал он, – у кендера нашлись при себе очки, которые он именует «Волшебными Очками Истинного Зрения». Он надел их на нос – и пожалуйста! – начал читать нашу книгу. Там говорится, что…
   – Воображаю, о чем там говорится, – перебил Танис. – О каких-нибудь живых куклах, о волшебных кольцах, переносящих с места на место, и о деревьях, растущих из воздуха. Скажите лучше, где этот паршивец? Мне определенно надо сказать Тассельхофу Непоседе несколько слов…
   – Очки Истинного Зрения!.. Волшебные!.. – пробурчал Флинт. – Да будь я овражным гномом…
   Друзья вошли в полуразвалившееся здание. Перебравшись следом за Дереком через завалы мусора, они вступили под невысокую арку. Здесь сильно пахло плесенью и мышами, а тьма казалась особенно густой после яркого солнца, заливавшего двор. Дерек зажег факел, и они увидели узкую винтовую лестницу, уходившую в еще более непроницаемый мрак.
   – Библиотека оказалась подземной, – пояснил Дерек. – Быть может, это и помогло ей в относительной сохранности пережить Катаклизм.
   Друзья быстро спустились по лестнице и вскоре вошли в обширное помещение. И тут Танис на какой-то миг перестал дышать, и даже у Эльханы округлились глаза.
   Гигантский зал был от пола до потолка заставлен деревянными стеллажами, уходившими вдаль, сколько хватало глаз. А на стеллажах покоились книги. Бессчетное множество книг. В переплетах из кожи, из дерева и даже из чего-то вроде листьев неведомого заморского дерева. Иные были не переплетены вовсе: внушительные пачки пергаментных листов стягивали черные ленточки. Несколько стеллажей рухнуло, усыпав пол грудами книг.
   – Их же тут многие тысячи! – благоговейно выдохнул Танис. – Как вам вообще удалось отыскать нужную?..
   Дерек тряхнул головой.
   – Это было нелегко, – сказал он. – Мы провели в поисках не один день, А когда наконец нашли, то не возликовали, а скорее огорчились, потому что книгу эту невозможно было вынести из библиотеки: страницы ее были готовы рассыпаться в прах от малейшего прикосновения. Но кендер…
   – Вот именно, кендер, – мрачно сказал Танис. – Где он?
   – Здесь, здесь я! – откликнулся пронзительный голосок.
   В другом конце полутемного зала на столе горела свеча. Там на высоком деревянном стуле восседал, склонившись над объемистым фолиантом, Тассельхоф. Подойдя к нему поближе, спутники в самом деле увидели у него на носу небольшие очки.
   – Понятно, – сказал Танис. – Тас, где ты их раздобыл?
   – Что раздобыл? – Кендер был сама невинность. Но вот он заметил, как сузились глаза полуэльфа, и коснулся пальцем проволочной оправы: – Ах, ты о них?.. Так ведь они у меня в сумке лежали. Если тебе уж так хочется знать, я их нашел в гномском королевстве, где мы…
   Флинт со стоном закрыл руками лицо. Танис сдвинул брови, и Тас возмутился:
   – Да они просто валялись на каком-то столе! Честное слово! А рядом никого не было, вот я и решил, что кто-то, наверное, их тут позабыл, ну, думаю, подержу-ка я их пока у себя, чтобы вконец не затерялись. Вещь-то хорошая: вдруг какой-нибудь воришка увидит и стащит!.. Я хотел их сразу вернуть, но тут, ты же помнишь, всякие дела навалились, ну там, дрались с темными гномами и драконидами, разыскивали Молот, и вообще… ну, виноват, забыл отдать, а когда вспомнил, мы были уже за много миль оттуда и шли сюда, в Тарсис, вот я и решил, что ты навряд ли отошлешь меня назад только ради того, чтобы их вернуть, ну и…
   – Ну и как они действуют? – перебил Танис, зная, что, если этого не сделать, кендер не остановится до завтра.
   – Просто здорово! – воскликнул Тас с большим облегчением: выволочки, кажется, удалось избежать. – Однажды я положил их на карту, – Тас любовно погладил свой футляр. – Потом посмотрел, и как ты думаешь, что произошло? Я сумел прочитать надпись, которая оказалась под ними! Ну да, это, конечно, не выглядит таким уж чудом, – добавил Тас торопливо, видя, что Танис вновь начинает хмуриться, – но дело-то в том, что карта была на языке, которого я до тех пор ни вот на столько не понимал. Короче, начал я их пробовать на всех картах, что у меня есть, Танис, и я все прочел! Честное слово, все до единой! Даже самые, самые древние!
   – И нам – ни звука? – свирепо уставился на него Стурм.
   – Да как-то все речь не заходила, – извиняющимся тоном отвечал кендер. – Вот если бы ты спросил меня прямо: «Есть у тебя, Тассельхоф, магические очки?» – я бы тебе сейчас же все рассказал без утайки. Спросил ты меня? Нет, не спросил. Так что можешь не убивать меня взглядом, Стурм Светлый Меч. Ну так вот, начал я читать эту книгу, В ней говорится, что…
   – А откуда ты знаешь, что они магические, а не просто какое-нибудь хитрое гномское устройство? – спросил Танис. Он почувствовал, что Тас чего-то недоговаривал.
   Кендер чуть язык не проглотил. Он так надеялся, что Танис не задаст этого вопроса.
   – Ну… – замялся он. – Я… в общем… я каким-то боком упомянул о них Рейстлину однажды вечером, когда все вы были заняты чем-то другим. И он сказал мне, что тут, похоже, не обошлось без волшебства. Чтобы убедиться, он произнес над ними какое-то таинственное заклинание, и они засветились. Это значит, что они и впрямь заколдованы. Он спросил меня, что они делают, я показал, и он назвал их Очками Истинного Зрения. Их сделали древние волшебники-гномы, чтобы читать книги на других языках и…
   Тас замолчал.
   – И? – подтолкнул его Танис.
   – И… книги заклинаний, – прошептал Тас.
   – Что еще сказал тебе Рейстлин?
   – Что если я однажды прикоснусь к его книгам или хоть лишний раз на них посмотрю, он меня превратит в сверчка и проглотит живьем, – заикаясь, выговорил Тас. Он смотрел на Таниса во все глаза: – Ну, мог ли я ему не поверить?
   Танис покачал головой. Рейстлину было вполне по силам изобрести угрозу, способную отвадить даже любопытного кендера.
   – Больше тебе нечего сказать? – спросил ой.
   – Нет, Танис! – ответил Тас чистосердечно.
   Вообще-то Рейстлин говорил еще кое-что об этих очках. Тас не особенно хорошо его понял. Что-то насчет того, что очки, мол, показывали вещи в слишком истинном виде. Чепуха какая-то, определенно не стоившая упоминания. Вдобавок Танис и без того был страшно сердит…
   – Так что ты там раскопал в этой книге? – нехотя спросил полуэльф.
   – Ой, Танис, тут столько интересного! – Кендер был до смерти рад, что нагоняй кончился. Он осторожно перевернул страницу, и, сколь ни ловки были его тонкие пальцы, древний пергамент захрустел и растрескался. Тас грустно покачал головой: – Вот так все время. Однако вот тут можно видеть… – Все сгрудились вокруг, глядя, куда указывал его палец, -…можно видеть картинки с драконами. Синими, алыми, черными и зелеными, Я и не знал, что их столько всяких разных бывает!.. А теперь посмотрите сюда… – Он перевернул еще страницу. – Ой! Совсем рассыпалось. В общем, тут был нарисован большой стеклянный шар, а под ним написано – тот, мол, кто сумеет заполучить такой Шар, сможет управлять драконами. Что скажешь им, то они и сделают!
   – Стеклянные шары?.. – Флинт фыркнул, потом громко чихнул. – Только не вздумай верить ему, Танис. Если эти очки что-то и делают, то разве увеличивают ту чепуху, которую он обычно несет…
   – Ничего я не несу, я правду говорю! – оскорбился Тас. – Такой шар называется «Око Дракона». Ну, спроси Рейстлина, если не веришь! Уж он-то должен все о них знать. В книге сказано, что «глаза драконов» давным-давно создали великие маги!
   – Ладно, допустим, – сказал Танис, видя, что Тас не на шутку разволновался. – Вот только, боюсь, толку нам с этого… Они, скорее всего, все погибли во время Катаклизма. Но даже если и нет – где их теперь прикажешь разыскивать?
   – А вот где! – вдохновенно отвечал Тас. – Вот тут был целый список, какой шар где хранился… – Кендер вдруг смолк на полуслове и склонил голову набок. – Тихо! Что это? Вы слышите?..
   Все замолчали. Какое-то время они ничего не слышали, но потом и их слуха достиг звук, настороживший чуткого кендера.
   И Танис почувствовал, как похолодели ладони, как пересохло во рту, внезапно наполнившемся горьким привкусом страха. Где-то далеко-далеко ревели сотни рогов. Этот рев им уже доводилось слышать однажды. Рев бесчисленных медных рогов означал приближение армии драконидов. А стало быть, и драконов.
   Рога пели о смерти.
 

7. «…НИКОГДА БОЛЕЕ НЕ ВСТРЕТЯТСЯ В ЭТОЙ ЖИЗНИ»

   Спутники только-только добрались до рыночной площади, когда первая стая драконов нанесла свой удар.
   К тому времени наши герои успели расстаться с рыцарями, и прощание получилось не из приятных. Соламнийцы всячески пытались уговорить друзей скрыться вместе с ними в холмах. Когда же те отказались, Дерек потребовал, чтобы с ними пошел Тассельхоф – ведь кендер, единственный из всех, знал, где хранились «глаза драконов». Танис знал, что кендер сбежит от рыцарей все равно, и был вынужден вновь ответить отказом.
   – Бери кендера, Стурм, и пойдем, – не обращая внимания на Таниса, приказал тогда Дерек.
   – Не могу, господин, – сказал Стурм и положил руку Танису на плечо. – Это мой предводитель. И мой первейший долг – верность друзьям.
   Голос Дерека был холоден и зловещ:
   – Вот, значит, каково твое решение, Стурм Светлый Меч? Что ж, я не могу заставить тебя изменить его. Советую тебе только не забывать, что ты еще не посвящен в рыцари. Молись же, чтобы меня не было на Совете, когда речь зайдет о твоем посвящении!
   Стурм покрылся смертельной бледностью и бросил косой взгляд на Таниса, тщетно пытавшегося скрыть изумление… Но времени на раздумья не было. Нестройный рев рогов, далеко разносившийся в морозном воздухе, приближался с каждым мгновением. Рыцари поспешили в холмы, в свой лагерь, а наши друзья – обратно в город.
   Горожане выбегали из домов, обсуждая, что бы такое могли означать эти рога: ничего подобного им слышать не приходилось. Только один-единственный тарсиец все понял сразу. Услышав далекий рев. Правитель вскочил на ноги и стремительно обернулся к дракониду, самодовольно восседавшему позади него на скамье.
   – Ты клялся, что нас пощадят! – сквозь зубы вымолвил Правитель. – Переговоры еще не кончены…
   – Повелителю Драконов успели надоесть переговоры, – подавил зевок драконид. – Что же до города, то его пощадят… после того, как вам будет преподан урок.
   Правитель уронил голову на руки. Остальные члены Совета, не вполне понимавшие, что происходит, в ужасе переглядывались: все они видели, как из-под пальцев Правителя потекли слезы…
   Снаружи уже можно было разглядеть в небесах алых драконов. Их были сотни. Они держались четкими звеньями, от трех до пяти в каждом, и крылья их в свете заката отливали огненно-алым. И тарсийцы поняли, что небо грозило им гибелью.
   Когда же драконы начали пикировать, горожан охватил магический ужас, посеявший панику хуже любого пожара. Страшные крылья заслонили меркнувший свет дня, и в головах сотен людей осталась одна-единственная мысль: бежать!..
   Но бежать было некуда.
   Пройдя один раз над городом, драконы убедились, что не встретят сопротивления. И только тогда нанесли удар. Один за другим, точно докрасна раскаленные стрелы, падали они с неба, и пламя окутывало дом за домом. Горячий вихрь понесся вдоль улиц. Взвился удушливый дым, и сумерки превратились в кромешную полночь. Угли и пепел черным дождем сыпались на головы. Вопли ужаса сменились предсмертными криками: Тарсис превратился в огненный ад.
   По улицам, озаренным светом пожаров, заметалась обезумевшая толпа. Мало кто понимал, куда все бегут. Кто-то кричал, что надо спасаться в холмах, другие бросались к старым набережным, третьи пытались прорваться к городским воротам. А в вышине кружили драконы, сжигая и убивая на выбор.
   Людское море подхватило Таниса и спутников и потащило их по улице, разбрасывая в стороны, ударяя о стены зданий. Удушливый дым выжимал слезы из глаз. И все-таки спутники еще сопротивлялись магическому ужасу, грозившему помутить рассудок…
   Жар был таков, что каменные строения не выдерживали и взрывались. Танис успел подхватить Гилтанаса, которого толпа едва не смяла в лепешку о стену какого-то дома. Крепко вцепившись в него, полуэльф с отчаянием наблюдал, как порознь исчезали в толпе его друзья.
   – В гостиницу!.. – попытался он докричаться до них. – Встретимся в гостинице!..
   Услышали ли они его крик?.. Оставалось только надеяться, что они сами сообразят, куда следовало пробираться… если они вообще уцелеют.
   Стурм не выпускал Эльхану из крепких объятий, почти на руках неся ее по улице, усеянной мертвыми телами. Вглядываясь сквозь вихри золы и дыма, он пытался разглядеть остальных, но тщетно. Стурм напрягал все силы, стараясь удержаться на ногах и уберечь Эльхану. Бушующее людское море обрушивалось на них волна за волной. Такой отчаянной борьбы за жизнь Стурм не вел еще никогда.
   Один раз вопящая толпа все-таки вырвала Эльхану из его рук. Он знал: стоит упасть – и будешь мгновенно затоптан. Стурм ринулся вперед, пустив в ход окованные сталью кулаки, и ухватил-таки тянувшиеся к нему руки Эльханы. Бледная, как смерть, молодая эльфийка дрожала от ужаса и что было мочи цеплялась за Стурма, и наконец ему удалось вновь притянуть Эльхану вплотную к себе. В это время над ними пронеслась громадная тень: упиваясь жестокой забавой, какой-то дракон спикировал прямо на улицу, запруженную мужчинами, женщинами, детьми… Стурм метнулся в уцелевшую подворотню, втащил за собою Эльхану и заслонил ее собственным телом. В следующий миг улица превратилась в огненную реку. От страшных криков умирающих сердце готово было выпрыгнуть из груди.
   – Не смотри! – шепнул Стурм Эльхане, прижимая девушку к себе и чувствуя, как по щекам катятся слезы. Вот улетел дракон… и на улице внезапно сделалось ужасающе, невыносимо тихо. Ни малейшего движения.
   – Пойдем, пока можно, – неверным голосом выговорил Стурм. Прижимаясь друг к дружке, они выглянули из подворотни… Их вел инстинкт – чувства и разум отупели от ужаса. Спустя некоторое время дым и тошнотворный запах паленого мяса загнали их в другую подворотню.
   Несколько мгновений они просто стояли обнявшись, пытаясь отрешиться от происходившего… Но оба знали, что очень скоро им придется вновь выйти наружу.
   Эльхана прижималась щекой к груди Стурма. Древние, старомодные латы блаженно холодили кожу. Прикосновение надежной стали добавляло уверенности, а под сталью слышался частый стук его сердца. Он дарил утешение. А руки, бережно обнимавшие Эльхану, были сильны, тверды и мускулисты. Широкая ладонь гладила ее черные волосы…
   Эльхана, целомудренная дочь сурового и чопорного народа, давным-давно знала, когда, где и за кого она будет выдана замуж. Жених ее принадлежал к знатному эльфийскому роду, и они с ним за все эти годы ни разу не соприкоснулись даже кончиками пальцев; это считалось залогом будущей близости. Жених Эльханы остался на Южном Эрготе, она же отправилась домой за отцом. И вот нелепая случайность забросила ее в мир людей, и ее разум смутился. Она презирала людей… и в то же время как ее к ним влекло! Эта первобытная мощь, этот накал страстей… Да, они стоили того, чтобы их ненавидеть. Но вот нашелся же между ними один…
   Эльхана посмотрела в искаженное горем лицо Стурма и увидела в нем гордость, благородство, несгибаемое самообладание и постоянное стремление к совершенству – недостижимому совершенству… Вот, стало быть, откуда эта глубокая, затаенная печаль в его взгляде. И сердце Эльханы рванулось к этому мужчине, к этому человеку. Обнадеженная его силой, успокоенная его присутствием, она почувствовала, как все тело обволакивает неожиданное тепло…
   И она поняла, что этот сердечный огонь может принести ей больше беды, чем пламя из пастей тысяч драконов.
   – Пойдем дальше, – шепнул Стурм. Но, к его немалому удивлению, Эльхана высвободилась из его рук.
   – Здесь мы расстанемся, – сказала она, и в голосе ее был холод ночных ветров. – Я должна вернуться туда, где я остановилась. Благодарю тебя за то, что ты столь любезно меня проводил.
   – Что?.. – Стурм не поверил собственным ушам. – Ты хочешь идти одна? Но это же безумие! – И он крепко взял ее за руку: – Я не могу допустить…
   Он сразу понял, что сделал ошибку. Эльхана не пошевелилась, лишь посмотрела на него повелительным взглядом, и ему пришлось разжать пальцы.
   – У меня, как и у тебя, есть друзья, – сказала она. – Ты хранишь верность своим друзьям, а я – своим. Поэтому дальше нам не по пути…
   Глаза Стурма наполнились такой болью, что голос эльфийки дрогнул. Не в силах продолжать, Эльхана заставила себя вспомнить о своем народе – о тех, кто от нее зависел. Это воспоминание придало ей решимости.
   – Спасибо тебе за благородство и доброту, – сказала она. – Но мне лучше уйти, пока на улицах пусто.
   Стурм смотрел на нее с недоумением и болью… Потом его лицо окаменело.
   – Я счастлив был послужить тебе, госпожа Эльхана. Но тебе по-прежнему угрожает опасность. Позволь мне хотя бы проводить тебя до дому… далее я не стану тебя беспокоить.
   – Нет, это невозможно, – ответила Эльхана, прилагая все силы, чтобы сохранить твердость. – Мое жилище неподалеку, и там меня ждут. Мы без труда выберемся из города. Прости, что я не приглашаю тебя с собой. Видишь ли… ни в чем нельзя быть уверенной, когда имеешь дело с людьми.
   Карие глаза Стурма сверкнули. Они все еще стояли вплотную друг к другу, и Эльхана почувствовала, что он задрожал всем телом. И вновь решимость едва не покинула ее.
   – Я знаю, где вы остановились, – сказала она помолчав. – В гостинице «Красный Дракон». Если я разыщу своих друзей, возможно, мы найдем возможность предложить вам помощь…
   – Не добавляй себе лишних забот, госпожа, – голос Стурма был теперь так же холоден, как и ее собственный. – И не благодари меня: я сделал лишь то, что требовал от меня мой Кодекс. И не более. Прощай! – И с этими словами он зашагал было прочь, но вспомнил о чем-то и вернулся. Вытащив из поясного кармашка сверкающую бриллиантовую брошь, он протянул ее Эльхане на ладони. – Вот, возьми, – сказал он. Заглянул в ее темные глаза – и неожиданно заметил в них муку, которую она так старалась не выдать. И голос его смягчился, хотя он сам не понимал, в чем дело. – Спасибо, – сказал он, – что ты доверила мне эту драгоценность… хотя бы на несколько мгновений.
   Какое-то время эльфийка молча смотрела на переливчатые камни… потом ее с новой силой заколотила дрожь. Она подняла взгляд на Стурма… в его глазах не было презрения, которое она ожидала в них встретить. Лишь жалость и сострадание. Люди воистину были непостижимы. Не выдержав его взгляда, Эльхана уронила голову и взяла его руку своими двумя. Потом заставила его сомкнуть пальцы на броши.
   – Оставь ее у себя, – выговорила она тихо. – Когда тебе случится посмотреть на нее, вспоминай Эльхану Звездный Ветер… и знай, что на другом конце света она тоже думает о тебе.
   Внезапные слезы отуманили взгляд рыцаря… Он склонил голову, не в силах вымолвить ни слова. Поцеловав драгоценность, он бережно убрал ее и протянул к Эльхане руки… но она отступила в глубину подворотни, старательно отводя глаза.
   – Пожалуйста, уходи, – прошептала она. Какое-то время Стурм стоял в нерешительности. Но правила чести, запрещавшие ему пренебрегать приказами дамы, были слишком строги. Он повернулся и шагнул на улицу, напоминавшую ночной кошмар.
   Эльхана долго провожала его глазами, чувствуя, как обретает прежнюю непроницаемую оболочку ее растревоженная душа.
   – Прости меня, Стурм… – прошептала она. И сама себя перебила: – Нет, прощать меня не за что. Поблагодари меня, Стурм!
   Закрыв глаза, она вызвала в памяти некий образ и отправила мысленное послание на окраину города, где ждали верные друзья, готовые унести ее из мира людей. Ответ, тоже мысленный, пришел немедля. Эльхана вздохнула и стала озабоченно вглядываться в дымное небо.
 
   – Ну вот, – спокойно сказал Рейстлин, когда послеполуденную тишину взорвали звуки рогов. – Что я вам говорил?
   Речной Ветер раздраженно покосился на мага, лихорадочно соображая, как же теперь быть. Танис велел ему защищать спутников от городской стражи. Но как защитить их от целых армий драконидов? А от драконов?.. Взгляд темных глаз Речного Ветра скользнул по лицам друзей… Тика вскочила на ноги, хватаясь за меч. Мужества и хладнокровия девушке было не занимать; вот бы ей чуть-чуть побольше сноровки. На ее руках белели шрамы: по неумелости она то и дело умудрялась сама себя ранить.
   – А что случилось? – растерянно спросил Элистан.
   – Повелитель Драконов напал на город, – ответил варвар, пытаясь собраться с мыслями.
   Раздался металлический лязг: это поднялся на ноги увешанный оружием Карамон. Богатырь выглядел спокойным и невозмутимым; спасибо хоть на этом, подумалось Речному Ветру. Он терпеть не мог Рейстлина, но признавал, что маг и его брат-воин отлично дрались вдвоем, сочетая сталь с волшебством. Что же до Лораны, то она держалась решительно и с полным присутствием духа. Одна незадача – славная девчонка была эльфийкой. Речной Ветер еще не привык доверять нелюдям.
   Танис велел им выбираться из города, если они не вернутся. Но разве мог Танис предвидеть подобный оборот дела? Если они и вырвутся за городские стены, на Равнинах их как раз встретят полчища драконидов…
   И тут Речной Ветер наконец отчетливо понял, чьи глаза следили за ними дорогой. Он свирепо выругался на своем языке… Но как раз в это время первые стаи драконов спикировали на город, и Речной Ветер почувствовал, как обнимает его, прижимается к нему Золотая Луна. Он увидел ее улыбку – улыбку Дочери Вождя – и веру в ее глазах. Веру в Богов. И в него самого.
   И миг паники, охватившей было его, миновал.
   Здание гостиницы вздрогнуло и застонало. С улицы доносились крики людей, рев и завывание пламени.
   – Надо спуститься вниз, на первый этаж, – сказал Речной Ветер. – Карамон! Возьми меч рыцаря и другое оружие. Если Танис и остальные еще… – он осекся: он хотел сказать «еще живы», но увидел лицо Лораны и поправился: -…еще сумеют бежать, они вернутся сюда. Мы должны их дождаться.
   – Замечательное решение! – ядовито прошипел маг. – Особенно если учесть, что ничего другого нам и не остается!
   Речной Ветер пропустил его слова мимо ушей.
   – Элистан, веди женщин вниз, – сказал он. – Рейстлин и Карамон, на два слова… – И, оставшись с ними наедине, быстро проговорил: – Насколько я себе представляю, наш единственный шанс – это забаррикадироваться здесь в гостинице. На улицы соваться незачем: слишком опасно.
   – И как долго, по-твоему, мы сможем продержаться? – спросил Карамон.
   Речной Ветер покачал головой.
   – Если повезет – несколько часов, – ответил он коротко.
   Близнецы молча смотрели на него. Каждый вспоминал изуродованные немыслимыми муками тела, которые они видели в разрушенной столице кве-шу. И то, что они слышали о расправах в Утехе.
   – Нас не должны взять живыми, – прошептал Рейстлин.
   Речной Ветер глубоко вздохнул.
   – Будем держаться, пока сможем, – сказал он с едва заметной дрожью в голосе. – Но когда станет ясно, что…
   Он все-таки не смог договорить до конца, лишь положил руку на нож, думая о том, что ему предстояло в таком случае совершить.
   – В этом не будет необходимости, – тихо сказал Рейстлин. – У меня есть при себе травы. Всего щепотку в стакан вина… Это легкая и скорая смерть.
   – Точно? – спросил Речной Ветер.
   – Уж положись на меня, – прошептал маг. – Я сведущ в этом искусстве… – Речной Ветер вздрогнул, и Рейстлин поправился: – В искусстве траволечения, я хотел сказать.
   – Если я буду еще жив, – так же тихо продолжал варвар, – я сам дам ей… им… этот напиток. Но если меня убьют…
   – Я понимаю. Положись на меня, – повторил маг.
   – А что делать с Лораной? – деловито спросил Карамон. – Ты же знаешь эльфов и как они относятся к отнятию жизни!
   – Положись на меня, – вновь повторил маг.
   Варвар посмотрел на него, чувствуя, как вползает в сердце ужас. Рейстлин стоял перед ним совершенно спокойно, спрятав скрещенные руки в широкие рукава одеяния и натянув на голову капюшон. Речной Ветер покосился на свой кинжал, прикидывая иные возможности. Нет, сам он ЭТОГО сделать не сможет. Ни за что…
   – Значит, договорились, – сказал он, проглотив застрявший в горле комок. Страшно было даже думать о том, как сойти вниз, к остальным. Но жуткие звуки с улицы становились все громче. И Речной Ветер вышел из комнаты, оставив братьев одних.
   – Ну, я-то умру сражаясь, – сказал Рейстлину Карамон. Он старался говорить обыденным тоном, но голос все же выдал его: – Слушай, Рейст… обещай, что и ты хлебнешь зелья, если я… если меня…
   – Не понадобится, – просто отвечал маг. – У меня не хватит сил выжить в подобном бою. Моя магия прикончит меня вернее всякой отравы.
 
   …Танис и Гилтанас кое-как выпутались из толпы: более сильный полуэльф почти на себе вытащил эльфа, пинками и кулаками прокладывая себе путь. Им то и дело приходилось бросаться под прикрытие стен, спасаясь от пролетавших драконов. В одной из подворотен Гилтанас упал, вывихнул колено и был вынужден прыгать на одной ноге, держась за плечо Таниса и кусая от боли губы.
   Завидев наконец гостиницу «Красный Дракон», полуэльф зашептал было благодарственную молитву, но молитва скоро сменилась божбой: у входа суетились черные тени то ли ящеров, то ли людей. Он поспешно втащил Гилтанаса, от боли мало что замечавшего вокруг, в ближайшую дверную нишу.