Страница:
— Куда он ведет? — спросил Джессан, которому не сиделось на месте.
— Джессан не любит, когда его запирают, — зевая, пояснил Башэ.
— Это я заметила, — отозвалась Дамра.
Джессан беспокойно ходил взад-вперед, будто голодный зверь. Дамра сама ощущала беспокойство, которое, возможно, передавалось и юноше. Однако она хотя бы внешне старалась казаться спокойной и собранной.
— Коридор ведет на лестницу. На втором этаже находятся кабинет командующего гарнизоном, трапезная и другие помещения.
— Я задыхаюсь здесь, — сказал Джессан и направился к двери. — Лучше я подожду снаружи.
— Только не один, — тихо возразила Дамра. — Прошу тебя, посиди здесь с нами.
Джессан недовольно оглянулся на нее. Вид у него был угрюмый. Казалось, он сейчас взбунтуется и выскочит во двор. Зная, что приказ может взбесить его, Дамра, тщательно подбирая слова, облекла свое желание в вежливую форму. Наконец, все так же мрачно озираясь по сторонам, Джессан плюхнулся на скамью. Не прошло и минуты, как он снова вскочил и заходил по комнате.
Арим наклонился к Дамре.
— Капитан Лиаль верен Защитнику. Представь, что его предупредили о нашем появлении.
— Никто не знал, что мы отправимся к Порталу. Даже Сильвит, — возразила Дамра.
— Об этом было нетрудно догадаться.
— Вероятно, они и догадались, — сказала Дамра.
Арим лишь покачал головой и вновь прислонился к стене.
— Капитан Лиаль готов принять Дамру из Дома Гвайноков, — объявил вернувшийся караульный.
Дамра вместе с ним поднялась по лестнице. Встав из-за стола, командующий гарнизоном поздоровался с Дамрой. Они обменялись поклонами и традиционными вежливыми фразами. Дамра сразу же заметила, что Лиаль чем-то сильно обеспокоен.
— Я направляюсь в Новый Виннингэль на встречу с магами тамошнего Храма, — сообщила Дамра. — Я сделала интересное открытие. Оказалось, старинные легенды правы: пеквеи действительно умеют разговаривать с животными и птицами. Вместе с моим помощником мы везем этих пеквеев к магам, в надежде что они смогут изучить эти способности и понять, действительно ли использование магии — это врожденная способность, присущая пек…
— Вы принадлежите к Дому Гвайноков, — резко перебил ее Лиаль, сощурившись на татуировку вокруг глаз Дамры. — Известно также, что вы верны Божественному.
— Как и все эльфы, — невозмутимо ответила Дамра.
Наверное, он нас не пропустит, подумала Дамра и сжалась. К ее изумлению, капитан Лиаль достал пять подорожных грамот, поставил на каждую свою печать и протянул Дамре.
— Быстро входите в Портал и не задерживайтесь, когда достигнете восточного выхода, — сказал Лиаль.
Дамра принялась его благодарить, но командующий повернулся к ней спиной и отошел к окну. Получалось, что ее грубо выпроваживали. Но Дамра и не подумала рассердиться.
Когда она уходила, Лиаль заметил:
— Всем, чего я достиг, я обязан Защитнику.
Голос его был полон печали.
Дамра не знала, что сказать в ответ. Возможно, вообще ничего. Дамра решила, что капитан обращался не к ней, а говорил сам с собой. Не теряя времени, она схватила подорожные грамоты и сбежала по ступеням вниз, не переставая удивляться этой странной фразе.
— Я получила разрешение на вход в Портал, — объявила Дамра своим спутникам. — Собирайтесь. Держитесь вместе, идите за мной и не раскрывайте рта. Говорить, если понадобится, будем мы с Аримом.
Джессан и Башэ, выслушав ее слова, молча кивнули. Они были готовы без всяких сборов. У Джессана на поясе висел меч, купленный для него Аримом. Юноша очень гордился своим новым оружием; то был его первый настоящий меч. Башэ крепко сжимал в руках заветный мешок. Он не расставался с мешком даже во время сна. Слово «собирайтесь» в основном относилось к Бабушке, которая спокойно дремала в углу.
— Дамра, — вполголоса обратился к ней Арим. — Я подслушал разговор солдат. Оказывается, прошлой ночью их командир получил приказ оголить гарнизон. Сегодня утром девятьсот солдат отправились в Глимрэ.
— Тогда все понятно, — тихо сказала Дамра, вспомнив слова Лиаля.
Она подняла голову. Интересно, он все так же стоит у окна в ожидании смерти?
— Он оказался в положении ребенка, брошенного на съедение волкам, и знает об этом. Он предупредил нас, чтобы мы поторопились.
Дамра предъявила караульному подорожные грамоты. Тот показал, куда надо идти. Дамра прошла через Внешнее Кольцо, состоявшее из двух высоких стен, разделенных рвом, густо поросшим травой. Внутри рва стояли восемь трехэтажных башен. Каждый этаж опоясывала цепь бойниц. Джессан вдруг заметил солнечный зайчик и, подняв голову, увидел, откуда он прилетел. На вершине башни блеснул металлический наконечник стрелы и мелькнула тень эльфийского солдата. Джессан пригляделся. На вершине каждой башни стояли солдаты. Одни следили за окрестностями, другие — за происходящим внутри. Однако солдат было немного. Их было пугающе мало. Дамра ускорила шаги.
Пройдя через Внешнее Кольцо, путники оказались на широком мощеном дворе. За двором находилось Внутреннее Кольцо — владения Вещих. Дамра раздумывала: стоит ли предупреждать Джессана и пеквеев о том, что сад является магической иллюзией? Она решила, что не стоит. Большинство путешественников, включая и эльфов, даже не догадывались об истинном предназначении сада. Не стоит будить сомнения и выслушивать лишние вопросы. Пока все шло на удивление гладко. Еще несколько минут, и все их опасения останутся позади.
Оглядев двор, Дамра к своему неудовольствию обнаружила, что повозка торговцев (они оказались людьми) стоит в самом его центре. Похоже, у них что-то случилось с телегой. Двое торговцев, присев на корточки, осматривали днище телеги, тыча во что-то пальцами. Третий сидел на козлах, уставившись на лошадиные уши. Четвертый торговец сгружал с телеги ящики, чтобы груз не мешал починке.
Эта телега давным-давно должна была бы ехать по Порталу. Увидев ее во дворе, Дамра насторожилась. Возможно, ее беспокойство было безосновательным, однако она привыкла доверять своей интуиции. Она повела своих спутников так, чтобы не выпускать повозку из виду. Дамра пристально следила за торговцами. Разгружавший ящики оторвался от работы и что-то сказал тем двоим. Они тут же выпрямились и уставились на Дамру и ее спутников.
— Посмотри, Джессан. Там люди! — взволнованно крикнул Башэ. — Интересно, откуда эти торговцы. Возможно, что из Дункарги. Может, они даже знают твоего дядю.
— Не останавливайтесь и ничем не привлекайте внимания этих людей, — велела Дамра.
Бабушка остановилась и подняла вверх свой посох. Агатовые глаза один за другим глядели на торговцев.
— Зло! — крикнула Бабушка, и ее пронзительный голос эхом прокатился по двору.
Услышав ее крик, дозорные на башнях повернулись в сторону двора. В это мгновение снаружи донеслись звуки труб и барабанная дробь. Крик десяти тысяч таанских глоток слился в свирепый и оглушительный вой. Лесные тени внезапно обрели плоть и быстрым шагом двинулись в направлении Внешнего Кольца.
— Они пошли в атаку! — закричала Дамра, подгоняя Бабушку. — Быстро…
— Дамра! — послышался испуганный крик Арима.
Опасность сзади? Скорее всего, да, поскольку глаза ниморейца были устремлены поверх нее.
Дамра быстро повернулась, одной рукой коснувшись кулона на шее, а другой выхватив меч. Тело стало покрываться серебристыми доспехами Владычицы. Меч описал блестящую дугу. Но увиденное невольно заставило Дамру попятиться назад.
Из повозки вылез врикиль и направился прямо к ним. Его доспехи словно гасили солнце. Все пятеро оказались в тени. На них пахнуло холодом. Вокруг светило солнце, а они стояли во тьме, и это была тьма Пустоты. Магия пустоты стремилась раздавить их мужество, лишить их надежды и опустошить душу.
Торговцы сбросили свои одежды, оказавшись солдатами вражеской армии. Выхватив мечи, они побежали вслед за врикилем. Внимание солдат было приковано к Ариму и Джессану. Расправляться с Дамрой они предоставили врикилю.
Засада, с горечью подумала Дамра. И я угодила прямо в их сети. Она оглянулась на своих спутников.
Увидев врикиля, пеквеи замерли, как кролики перед койотом. Они оцепенело смотрели на него. Лица пеквеев мгновенно побледнели, а сами они дрожали. Дамра трижды выкрикнула имя Башэ, но он не слышал. Из его губ вырвалось что-то похожее на всхлипывание. Дамра подбежала к пеквею и сильно встряхнула его за плечи.
— Башэ! — снова крикнула она.
Вокруг его глаз от ужаса появились белые круги. Страх сделал его беспомощным, и он мог только молча смотреть на Дамру.
— Бегите в сад! В сад!
Она отчаянно махала рукой в направлении сада. Башэ хватанул ртом воздух. Его затравленный взгляд переместился к саду, но тут же снова вернулся к врикилю. Дамра надеялась, что Башэ понял, ибо времени на объяснения у нее больше не было. Сжав рукоятку меча, она бросилась наперерез врикилю, рассчитывая отвлечь его внимание от Башэ.
По природе своей пеквеи трусливы. Трусость всегда была их врожденным качеством, и они его не стыдились. Их раса уцелела только потому, что пеквеи умели быстро бегать и могли убежать почти от любого четвероногого и двуногого хищника, охотящегося за ними. Бежать от опасности — это было у них в крови. Когда первое оцепенение прошло, инстинкт расы вступил в свои права.
Башэ начисто позабыл о всякой верности и преданности своим товарищам. Возможно, он слышал слова Дамры, возможно, нет. Но он знал, что неподалеку от этого страшного двора находится другое место, чем-то напоминающее его родину. И там растут деревья, под которыми можно спрятаться, там есть камни, под которые можно заползти, там есть густые кусты, среди которых можно затеряться. Схватившись за руки, оба пеквея бросились к этому спасительному пристанищу, и в голове у каждого была только одна мысль: любым способом спастись от смерти.
Джессан испугался не меньше пеквеев, наяву увидев врикиля, наполнявшего кошмарами его сны. Юноша смотрел на него, не в силах шевельнуться. Мысли путались. Возможно, и он бы тоже бросился бежать, но в это мгновение кто-то из людей издал боевой клич.
Клич сразу же пробудил в Джессане дух тревинисского воина. Ему угрожал зримый враг. Наконец-то у него появилась возможность испытать себя в настоящем сражении. Сознание этого отогнало прочь страх перед врикилем. Взмахнув мечом, Джессан испустил неистовый крик и бросился на врага.
— Почему эльфы не спешат нам на выручку? — крикнул Арим, обращаясь к Дамре.
— Им по горло хватает своих забот! — крикнула в ответ Дамра.
За спиной у нее слышался лязг оружия — гарнизон готовился отразить внезапную атаку. Офицеры отдавали команды, солдаты выскакивали из помещений и быстро взбирались на башни. Крепостные ворота с шумом закрылись.
Дамра схлестнулась с первым противником. Ее движения были довольно рассеянными, ибо все ее внимание оставалось прикованным к врикилю. Тот приближался, не сводя глаз с Дамры. Даже издали она ощущала его ненависть.
Прекрасно, подумала она. Пусть охотится за мной.
Ее противник начинал злиться. Она дважды ранила его, однако человек оказался крепким и продолжал атаковать ее. Дамре пришлось целиком переключиться на него. Она ожидала, когда тот откроется, и, выждав момент, ударила солдата в живот. Меч пробил кожаные доспехи и вонзился прямо в кишки. Быстро вытащив меч обратно, Дамра перепрыгнула через падающее тело и вновь сосредоточилась на врикиле.
Джессана ошеломило, что его первое сражение оказалось вовсе не таким легким, как он ожидал. Тревинисские воины отличались мужеством и свирепостью, но отнюдь не умением вести затяжные сражения. Их стратегия была проста. Обычно они своим диким видом и яростными криками нагоняли страху на противника. Хитрые и опытные командиры ставили тревинисов в первые ряды, дабы ослабить волю противника и пробить брешь в его обороне. Если же противник выдерживал этот первоначальный натиск, то обнаруживал, что упорное сопротивление угнетает дух тревинисов. Они теряли терпение и допускали одну ошибку за другой.
Противник Джессана был опытным бойцом, прошедшим через множество сражений. Он вдоволь насмотрелся на атаки таанов, поэтому ничуть не испугался завывающего дикаря. Солдат знал: скоро запал у этого мальчишки иссякнет. Надо лишь выждать время и не попасться под его меч. Поэтому одни удары он отражал, от других уворачивался и держал Джессана на расстоянии.
Расчет противника оправдался: Джессан начал злиться. Хуже того, он начал сомневаться в своих силах. Будучи первоклассным воином, он должен был бы давно покончить с этим солдатом. Странно: тот как будто ничего и не делал, а лишь пригибался, отскакивал в сторону и пританцовывал. Джессан снова и снова взмахивал мечом, целясь противнику в голову. Казалось, любой удар, достигни он цели, мгновенно раскроил бы солдату череп. Но почему-то вражеский меч всегда предупреждал выпады Джессана. Рослому и крепкому солдату и не требовалось пускать в ход все свое искусство; ему хватало одной грубой силы, чтобы изматывать мальчишку.
Краешком глаза Джессан видел, с какой головокружительной легкостью Дамра расправилась со своим противником. Арим сражался так, что можно было позавидовать. А он-то считал этого невысокого и щуплого ниморейца слабаком. Казалось, кривой меч Арима одновременно поспевал всюду. Противник ниморейца обливался кровью.
Разъярившись, Джессан замахнулся, чтобы со всей силой ударить сплеча. Непонятно как, но его меч оказался выбитым из рук, а возле горла блеснуло лезвие вражеского меча.
Арим пришел ему на выручку. Расправившись со своим противником, нимореец занялся солдатом Джессана. Арим крикнул, чтобы отвлечь его внимание от юноши. Увидев угрозу сзади, солдат был вынужден отвернуться от Джессана. Но в эту минуту на месте убитого Аримом врага появился новый. Ариму пришлось сражаться с двумя врагами разом, однако он не терял самообладания.
Джессан увидел, куда упал его меч, и понял, что ему туда не добраться. Он инстинктивно схватился за единственное оставшееся у него оружие — кровавый нож.
Когда Дамра приблизилась к врикилю на расстояние удара, она заглянула ему в глаза, как привыкла глядеть в глаза любого врага, дабы оценить, чего от него ждать. Только потом она сообразила, что допустила ошибку. В этих глазах она увидела древнюю, первозданную силу, берущую свое начало там, где еще не было времени, где не существовало ни света, ни жизни.
Когда-то боги разорвали Пустоту, чтобы усеять небо звездами. Боги поместили в Пустоту солнце и луну и пробудили Вселенную к жизни. Но они не могли уничтожить Пустоту. Пустота была прежде начала Вселенной и останется после ее конца. В безжизненных глазах врикиля Дамра увидела Пустоту, и ей стало страшно от этого зрелища.
Дамра испытывала состояние паники только один раз в жизни. Это было во время Трансфигурации, когда она чувствовала, как ее тело поглощается божественной магией Камня Владычества. Но тогда ее паника сменилась чувством ликования. Сейчас же паника перешла в отчаяние.
Усилием воли Дамра подавила страх. Первым ее побуждением было сражаться с врикилем так, как она сражалась со многими другими врагами — создать иллюзорных двойников. Она помнила предупреждение Сильвита, что врикилей этим не обманешь, но ею двигало отчаяние.
Вся ее магия рассыпалась в прах, словно засохшая роза, чьи побуревшие лепестки безжизненной горсткой упали к ее ногам.
Врикиль сделал выпад своим мечом, Дамра отразила его своим. Отступив, он сделал новый выпад, который она тоже отразила. И тут она поняла: стоило ее мечу соприкоснуться с проклятым оружием врикиля, как разрушительная сила Пустоты теснее сжимала свое кольцо вокруг нее. Дамра ожесточенно сражалась, нанося удар за ударом и моля богов о том, чтобы врикиль допустил ошибку и оказался в уязвимом положении.
Но врикиль не допускал ошибок. Он отражал удары Дамры равными по силе ударами, словно был способен читать ее мысли. Сила Пустоты сгущала тьму вокруг места их сражения. Силы Дамры иссякали. Мужество начало покидать ее, вытекая, как кровь из смертельной раны. Меч в ее руках становился все тяжелее, и все тягостнее становилось сознание того, что она смертна.
Дамра была вынуждена снова и снова заглядывать в пустые глаза врикиля и всякий раз видела в них свою собственную пустоту. Эта пустота ширилась и ежесекундно становилась все темнее. Дамра начала терять саму себя. Память о том, кем она являлась, память обо всех событиях — радостных, горестных, страшных, возвышенных — проваливалась в ничто. Осталось лишь одно, последнее воспоминание — память о ее рождении. Оно напоминало колеблющееся пламя тонкой свечки, которая вот-вот потухнет вместе с ее последним дыханием.
Чары магии Пустоты, распространяемые Шакуром, лишили Дамру воли к жизни. Она опустила меч и, наверное, в следующее мгновение выронила бы его из рук. Но в следующее мгновение Джессан ударил своего врага кровавым ножом.
Нож вкусил крови. Теплая волна, пробежавшая по телу Шакура, напомнила ему о том, что когда-то и у него была кровь. Повернувшись, он увидел Джессана и кровавый нож в руке юноши.
Тот, у кого кровавый нож, наверняка прячет и Камень Владычества. Шакур не сомневался в этом. По-прежнему держа Владычицу в тисках своей магии, Шакур переместил внимание на обладателя ножа.
Нападение на Внешнее Кольцо началось с атаки человеческих наемников. К этому воины Лиаля были готовы. Но они были застигнуты врасплох второй волной атакующих. На Внешнее Кольцо двигалась огромная армия каких-то чудовищ, с диким воем и ревом выскочивших из-под полога леса. Они были двуногими, но со звериными мордами, с рылом вместо носа и огромной пастью, утыканной острыми зубами. Они размахивали каким-то диковинным оружием. Их нападение отличалось редкой свирепостью и полным отсутствием страха. Они бросались на ворота и лезли на стену, широко ухмыляясь.
Тысячи, их были тысячи против сотни защитников Портала.
В чем состоял замысел Защитника? — не переставал спрашивать себя Лиаль. Понятно, Защитник хотел, чтобы Портал пал, но намеревался объяснить это чистой случайностью. Он всегда сможет оправдаться, заявив, что даже не подозревал о вражеской армии. Донесения, говорящие о противоположном, он прятал или уничтожал. И никто не сможет ему возразить. В живых здесь не останется никого.
— Отправьте гонца к восточному выходу Портала, — приказал Лиаль адъютанту. — Пусть передаст, что мы подверглись нападению крупной вражеской армии. Мы продержимся, сколько возможно, а они за это время должны подготовиться к обороне.
Адъютант ушел. Лиаль вернулся к окну.
Если бы знать причину, мысленно повторял он. Если бы только ее знать. Может, тогда и умирать было бы легче.
Тааны волокли к стенам приставные лестницы. Эльфы стреляли в них из луков, сражались и гибли. Поток чудовищ перехлестывал через стены. Тааны прыгали в ров. Верные обещанию, Вещие создали отряды иллюзорных солдат. Маги потрудились на совесть. Глядя вниз, Лиаль был не в состоянии отличить настоящих солдат от их мнимых соратников.
Враг, в которого попадала иллюзорная стрела, поначалу думал, что действительно ранен. Он видел кровь и ощущал боль. Противник мог даже потерять сознание. Однако потом он убеждался, что его рана — не настоящая. Иллюзия Вещих могла задержать врагов лишь на короткое мгновение, и не более того.
Сотня таанов подкатила к воротам Внешнего Кольца огромный таран. Эльфы обрушили на них поток стрел, часть которых достигла цели. Тааны падали, но их гибель не останавливала и не обращала в бегство других. Мертвые оставались лежать, а по их раздавленным телам упорно лезли новые тааны. От первого удара тарана по тяжелым железным воротам содрогнулась земля. Ворота устояли, но их петли ослабли, выбитые из своих гнезд. С ликующим воем тааны откатили таран для нового удара.
Ворота непременно падут. Лиаль знал, что не в силах этому помешать. У врага на один таран приходилось столько же солдат, сколько у него во всем гарнизоне. Лиаль приказал эльфам, находившимся у ворот, подняться на башни. Там можно будет хоть какое-то время продержаться.
Продержаться. Только что мы будем удерживать? — подумал Лиаль. Ответа на этот вопрос он не знал. Не переставая отстреливаться, эльфы начали отходить от ворот. Лиаль посмотрел на лес. Лес был полон оживших теней — это новые отряды таанов двигались к Порталу. Ворота с грохотом распахнулись. С торжествующими воплями тааны устремились в караульное помещение.
По лестнице грубо застучали кривые ноги таанов. Лиаль слышал их пронзительные голоса. Из-за двери распространялась волна отвратительного зловония. Телохранитель предложил Лиалю забаррикадироваться, придвинув к двери всю мебель, какая была в кабинете. Капитан покачал головой; считанные минуты, и тааны сметут все на своем пути. Схватив меч, Лиаль поспешил навстречу врагам.
Он был крестьянином и не боялся уронить свою честь или потерять ее. Ему предстояло другое: с честью погибнуть.
ГЛАВА 14
— Джессан не любит, когда его запирают, — зевая, пояснил Башэ.
— Это я заметила, — отозвалась Дамра.
Джессан беспокойно ходил взад-вперед, будто голодный зверь. Дамра сама ощущала беспокойство, которое, возможно, передавалось и юноше. Однако она хотя бы внешне старалась казаться спокойной и собранной.
— Коридор ведет на лестницу. На втором этаже находятся кабинет командующего гарнизоном, трапезная и другие помещения.
— Я задыхаюсь здесь, — сказал Джессан и направился к двери. — Лучше я подожду снаружи.
— Только не один, — тихо возразила Дамра. — Прошу тебя, посиди здесь с нами.
Джессан недовольно оглянулся на нее. Вид у него был угрюмый. Казалось, он сейчас взбунтуется и выскочит во двор. Зная, что приказ может взбесить его, Дамра, тщательно подбирая слова, облекла свое желание в вежливую форму. Наконец, все так же мрачно озираясь по сторонам, Джессан плюхнулся на скамью. Не прошло и минуты, как он снова вскочил и заходил по комнате.
Арим наклонился к Дамре.
— Капитан Лиаль верен Защитнику. Представь, что его предупредили о нашем появлении.
— Никто не знал, что мы отправимся к Порталу. Даже Сильвит, — возразила Дамра.
— Об этом было нетрудно догадаться.
— Вероятно, они и догадались, — сказала Дамра.
Арим лишь покачал головой и вновь прислонился к стене.
— Капитан Лиаль готов принять Дамру из Дома Гвайноков, — объявил вернувшийся караульный.
Дамра вместе с ним поднялась по лестнице. Встав из-за стола, командующий гарнизоном поздоровался с Дамрой. Они обменялись поклонами и традиционными вежливыми фразами. Дамра сразу же заметила, что Лиаль чем-то сильно обеспокоен.
— Я направляюсь в Новый Виннингэль на встречу с магами тамошнего Храма, — сообщила Дамра. — Я сделала интересное открытие. Оказалось, старинные легенды правы: пеквеи действительно умеют разговаривать с животными и птицами. Вместе с моим помощником мы везем этих пеквеев к магам, в надежде что они смогут изучить эти способности и понять, действительно ли использование магии — это врожденная способность, присущая пек…
— Вы принадлежите к Дому Гвайноков, — резко перебил ее Лиаль, сощурившись на татуировку вокруг глаз Дамры. — Известно также, что вы верны Божественному.
— Как и все эльфы, — невозмутимо ответила Дамра.
Наверное, он нас не пропустит, подумала Дамра и сжалась. К ее изумлению, капитан Лиаль достал пять подорожных грамот, поставил на каждую свою печать и протянул Дамре.
— Быстро входите в Портал и не задерживайтесь, когда достигнете восточного выхода, — сказал Лиаль.
Дамра принялась его благодарить, но командующий повернулся к ней спиной и отошел к окну. Получалось, что ее грубо выпроваживали. Но Дамра и не подумала рассердиться.
Когда она уходила, Лиаль заметил:
— Всем, чего я достиг, я обязан Защитнику.
Голос его был полон печали.
Дамра не знала, что сказать в ответ. Возможно, вообще ничего. Дамра решила, что капитан обращался не к ней, а говорил сам с собой. Не теряя времени, она схватила подорожные грамоты и сбежала по ступеням вниз, не переставая удивляться этой странной фразе.
— Я получила разрешение на вход в Портал, — объявила Дамра своим спутникам. — Собирайтесь. Держитесь вместе, идите за мной и не раскрывайте рта. Говорить, если понадобится, будем мы с Аримом.
Джессан и Башэ, выслушав ее слова, молча кивнули. Они были готовы без всяких сборов. У Джессана на поясе висел меч, купленный для него Аримом. Юноша очень гордился своим новым оружием; то был его первый настоящий меч. Башэ крепко сжимал в руках заветный мешок. Он не расставался с мешком даже во время сна. Слово «собирайтесь» в основном относилось к Бабушке, которая спокойно дремала в углу.
— Дамра, — вполголоса обратился к ней Арим. — Я подслушал разговор солдат. Оказывается, прошлой ночью их командир получил приказ оголить гарнизон. Сегодня утром девятьсот солдат отправились в Глимрэ.
— Тогда все понятно, — тихо сказала Дамра, вспомнив слова Лиаля.
Она подняла голову. Интересно, он все так же стоит у окна в ожидании смерти?
— Он оказался в положении ребенка, брошенного на съедение волкам, и знает об этом. Он предупредил нас, чтобы мы поторопились.
Дамра предъявила караульному подорожные грамоты. Тот показал, куда надо идти. Дамра прошла через Внешнее Кольцо, состоявшее из двух высоких стен, разделенных рвом, густо поросшим травой. Внутри рва стояли восемь трехэтажных башен. Каждый этаж опоясывала цепь бойниц. Джессан вдруг заметил солнечный зайчик и, подняв голову, увидел, откуда он прилетел. На вершине башни блеснул металлический наконечник стрелы и мелькнула тень эльфийского солдата. Джессан пригляделся. На вершине каждой башни стояли солдаты. Одни следили за окрестностями, другие — за происходящим внутри. Однако солдат было немного. Их было пугающе мало. Дамра ускорила шаги.
Пройдя через Внешнее Кольцо, путники оказались на широком мощеном дворе. За двором находилось Внутреннее Кольцо — владения Вещих. Дамра раздумывала: стоит ли предупреждать Джессана и пеквеев о том, что сад является магической иллюзией? Она решила, что не стоит. Большинство путешественников, включая и эльфов, даже не догадывались об истинном предназначении сада. Не стоит будить сомнения и выслушивать лишние вопросы. Пока все шло на удивление гладко. Еще несколько минут, и все их опасения останутся позади.
Оглядев двор, Дамра к своему неудовольствию обнаружила, что повозка торговцев (они оказались людьми) стоит в самом его центре. Похоже, у них что-то случилось с телегой. Двое торговцев, присев на корточки, осматривали днище телеги, тыча во что-то пальцами. Третий сидел на козлах, уставившись на лошадиные уши. Четвертый торговец сгружал с телеги ящики, чтобы груз не мешал починке.
Эта телега давным-давно должна была бы ехать по Порталу. Увидев ее во дворе, Дамра насторожилась. Возможно, ее беспокойство было безосновательным, однако она привыкла доверять своей интуиции. Она повела своих спутников так, чтобы не выпускать повозку из виду. Дамра пристально следила за торговцами. Разгружавший ящики оторвался от работы и что-то сказал тем двоим. Они тут же выпрямились и уставились на Дамру и ее спутников.
— Посмотри, Джессан. Там люди! — взволнованно крикнул Башэ. — Интересно, откуда эти торговцы. Возможно, что из Дункарги. Может, они даже знают твоего дядю.
— Не останавливайтесь и ничем не привлекайте внимания этих людей, — велела Дамра.
Бабушка остановилась и подняла вверх свой посох. Агатовые глаза один за другим глядели на торговцев.
— Зло! — крикнула Бабушка, и ее пронзительный голос эхом прокатился по двору.
Услышав ее крик, дозорные на башнях повернулись в сторону двора. В это мгновение снаружи донеслись звуки труб и барабанная дробь. Крик десяти тысяч таанских глоток слился в свирепый и оглушительный вой. Лесные тени внезапно обрели плоть и быстрым шагом двинулись в направлении Внешнего Кольца.
— Они пошли в атаку! — закричала Дамра, подгоняя Бабушку. — Быстро…
— Дамра! — послышался испуганный крик Арима.
Опасность сзади? Скорее всего, да, поскольку глаза ниморейца были устремлены поверх нее.
Дамра быстро повернулась, одной рукой коснувшись кулона на шее, а другой выхватив меч. Тело стало покрываться серебристыми доспехами Владычицы. Меч описал блестящую дугу. Но увиденное невольно заставило Дамру попятиться назад.
Из повозки вылез врикиль и направился прямо к ним. Его доспехи словно гасили солнце. Все пятеро оказались в тени. На них пахнуло холодом. Вокруг светило солнце, а они стояли во тьме, и это была тьма Пустоты. Магия пустоты стремилась раздавить их мужество, лишить их надежды и опустошить душу.
Торговцы сбросили свои одежды, оказавшись солдатами вражеской армии. Выхватив мечи, они побежали вслед за врикилем. Внимание солдат было приковано к Ариму и Джессану. Расправляться с Дамрой они предоставили врикилю.
Засада, с горечью подумала Дамра. И я угодила прямо в их сети. Она оглянулась на своих спутников.
Увидев врикиля, пеквеи замерли, как кролики перед койотом. Они оцепенело смотрели на него. Лица пеквеев мгновенно побледнели, а сами они дрожали. Дамра трижды выкрикнула имя Башэ, но он не слышал. Из его губ вырвалось что-то похожее на всхлипывание. Дамра подбежала к пеквею и сильно встряхнула его за плечи.
— Башэ! — снова крикнула она.
Вокруг его глаз от ужаса появились белые круги. Страх сделал его беспомощным, и он мог только молча смотреть на Дамру.
— Бегите в сад! В сад!
Она отчаянно махала рукой в направлении сада. Башэ хватанул ртом воздух. Его затравленный взгляд переместился к саду, но тут же снова вернулся к врикилю. Дамра надеялась, что Башэ понял, ибо времени на объяснения у нее больше не было. Сжав рукоятку меча, она бросилась наперерез врикилю, рассчитывая отвлечь его внимание от Башэ.
По природе своей пеквеи трусливы. Трусость всегда была их врожденным качеством, и они его не стыдились. Их раса уцелела только потому, что пеквеи умели быстро бегать и могли убежать почти от любого четвероногого и двуногого хищника, охотящегося за ними. Бежать от опасности — это было у них в крови. Когда первое оцепенение прошло, инстинкт расы вступил в свои права.
Башэ начисто позабыл о всякой верности и преданности своим товарищам. Возможно, он слышал слова Дамры, возможно, нет. Но он знал, что неподалеку от этого страшного двора находится другое место, чем-то напоминающее его родину. И там растут деревья, под которыми можно спрятаться, там есть камни, под которые можно заползти, там есть густые кусты, среди которых можно затеряться. Схватившись за руки, оба пеквея бросились к этому спасительному пристанищу, и в голове у каждого была только одна мысль: любым способом спастись от смерти.
Джессан испугался не меньше пеквеев, наяву увидев врикиля, наполнявшего кошмарами его сны. Юноша смотрел на него, не в силах шевельнуться. Мысли путались. Возможно, и он бы тоже бросился бежать, но в это мгновение кто-то из людей издал боевой клич.
Клич сразу же пробудил в Джессане дух тревинисского воина. Ему угрожал зримый враг. Наконец-то у него появилась возможность испытать себя в настоящем сражении. Сознание этого отогнало прочь страх перед врикилем. Взмахнув мечом, Джессан испустил неистовый крик и бросился на врага.
— Почему эльфы не спешат нам на выручку? — крикнул Арим, обращаясь к Дамре.
— Им по горло хватает своих забот! — крикнула в ответ Дамра.
За спиной у нее слышался лязг оружия — гарнизон готовился отразить внезапную атаку. Офицеры отдавали команды, солдаты выскакивали из помещений и быстро взбирались на башни. Крепостные ворота с шумом закрылись.
Дамра схлестнулась с первым противником. Ее движения были довольно рассеянными, ибо все ее внимание оставалось прикованным к врикилю. Тот приближался, не сводя глаз с Дамры. Даже издали она ощущала его ненависть.
Прекрасно, подумала она. Пусть охотится за мной.
Ее противник начинал злиться. Она дважды ранила его, однако человек оказался крепким и продолжал атаковать ее. Дамре пришлось целиком переключиться на него. Она ожидала, когда тот откроется, и, выждав момент, ударила солдата в живот. Меч пробил кожаные доспехи и вонзился прямо в кишки. Быстро вытащив меч обратно, Дамра перепрыгнула через падающее тело и вновь сосредоточилась на врикиле.
Джессана ошеломило, что его первое сражение оказалось вовсе не таким легким, как он ожидал. Тревинисские воины отличались мужеством и свирепостью, но отнюдь не умением вести затяжные сражения. Их стратегия была проста. Обычно они своим диким видом и яростными криками нагоняли страху на противника. Хитрые и опытные командиры ставили тревинисов в первые ряды, дабы ослабить волю противника и пробить брешь в его обороне. Если же противник выдерживал этот первоначальный натиск, то обнаруживал, что упорное сопротивление угнетает дух тревинисов. Они теряли терпение и допускали одну ошибку за другой.
Противник Джессана был опытным бойцом, прошедшим через множество сражений. Он вдоволь насмотрелся на атаки таанов, поэтому ничуть не испугался завывающего дикаря. Солдат знал: скоро запал у этого мальчишки иссякнет. Надо лишь выждать время и не попасться под его меч. Поэтому одни удары он отражал, от других уворачивался и держал Джессана на расстоянии.
Расчет противника оправдался: Джессан начал злиться. Хуже того, он начал сомневаться в своих силах. Будучи первоклассным воином, он должен был бы давно покончить с этим солдатом. Странно: тот как будто ничего и не делал, а лишь пригибался, отскакивал в сторону и пританцовывал. Джессан снова и снова взмахивал мечом, целясь противнику в голову. Казалось, любой удар, достигни он цели, мгновенно раскроил бы солдату череп. Но почему-то вражеский меч всегда предупреждал выпады Джессана. Рослому и крепкому солдату и не требовалось пускать в ход все свое искусство; ему хватало одной грубой силы, чтобы изматывать мальчишку.
Краешком глаза Джессан видел, с какой головокружительной легкостью Дамра расправилась со своим противником. Арим сражался так, что можно было позавидовать. А он-то считал этого невысокого и щуплого ниморейца слабаком. Казалось, кривой меч Арима одновременно поспевал всюду. Противник ниморейца обливался кровью.
Разъярившись, Джессан замахнулся, чтобы со всей силой ударить сплеча. Непонятно как, но его меч оказался выбитым из рук, а возле горла блеснуло лезвие вражеского меча.
Арим пришел ему на выручку. Расправившись со своим противником, нимореец занялся солдатом Джессана. Арим крикнул, чтобы отвлечь его внимание от юноши. Увидев угрозу сзади, солдат был вынужден отвернуться от Джессана. Но в эту минуту на месте убитого Аримом врага появился новый. Ариму пришлось сражаться с двумя врагами разом, однако он не терял самообладания.
Джессан увидел, куда упал его меч, и понял, что ему туда не добраться. Он инстинктивно схватился за единственное оставшееся у него оружие — кровавый нож.
Когда Дамра приблизилась к врикилю на расстояние удара, она заглянула ему в глаза, как привыкла глядеть в глаза любого врага, дабы оценить, чего от него ждать. Только потом она сообразила, что допустила ошибку. В этих глазах она увидела древнюю, первозданную силу, берущую свое начало там, где еще не было времени, где не существовало ни света, ни жизни.
Когда-то боги разорвали Пустоту, чтобы усеять небо звездами. Боги поместили в Пустоту солнце и луну и пробудили Вселенную к жизни. Но они не могли уничтожить Пустоту. Пустота была прежде начала Вселенной и останется после ее конца. В безжизненных глазах врикиля Дамра увидела Пустоту, и ей стало страшно от этого зрелища.
Дамра испытывала состояние паники только один раз в жизни. Это было во время Трансфигурации, когда она чувствовала, как ее тело поглощается божественной магией Камня Владычества. Но тогда ее паника сменилась чувством ликования. Сейчас же паника перешла в отчаяние.
Усилием воли Дамра подавила страх. Первым ее побуждением было сражаться с врикилем так, как она сражалась со многими другими врагами — создать иллюзорных двойников. Она помнила предупреждение Сильвита, что врикилей этим не обманешь, но ею двигало отчаяние.
Вся ее магия рассыпалась в прах, словно засохшая роза, чьи побуревшие лепестки безжизненной горсткой упали к ее ногам.
Врикиль сделал выпад своим мечом, Дамра отразила его своим. Отступив, он сделал новый выпад, который она тоже отразила. И тут она поняла: стоило ее мечу соприкоснуться с проклятым оружием врикиля, как разрушительная сила Пустоты теснее сжимала свое кольцо вокруг нее. Дамра ожесточенно сражалась, нанося удар за ударом и моля богов о том, чтобы врикиль допустил ошибку и оказался в уязвимом положении.
Но врикиль не допускал ошибок. Он отражал удары Дамры равными по силе ударами, словно был способен читать ее мысли. Сила Пустоты сгущала тьму вокруг места их сражения. Силы Дамры иссякали. Мужество начало покидать ее, вытекая, как кровь из смертельной раны. Меч в ее руках становился все тяжелее, и все тягостнее становилось сознание того, что она смертна.
Дамра была вынуждена снова и снова заглядывать в пустые глаза врикиля и всякий раз видела в них свою собственную пустоту. Эта пустота ширилась и ежесекундно становилась все темнее. Дамра начала терять саму себя. Память о том, кем она являлась, память обо всех событиях — радостных, горестных, страшных, возвышенных — проваливалась в ничто. Осталось лишь одно, последнее воспоминание — память о ее рождении. Оно напоминало колеблющееся пламя тонкой свечки, которая вот-вот потухнет вместе с ее последним дыханием.
Чары магии Пустоты, распространяемые Шакуром, лишили Дамру воли к жизни. Она опустила меч и, наверное, в следующее мгновение выронила бы его из рук. Но в следующее мгновение Джессан ударил своего врага кровавым ножом.
Нож вкусил крови. Теплая волна, пробежавшая по телу Шакура, напомнила ему о том, что когда-то и у него была кровь. Повернувшись, он увидел Джессана и кровавый нож в руке юноши.
Тот, у кого кровавый нож, наверняка прячет и Камень Владычества. Шакур не сомневался в этом. По-прежнему держа Владычицу в тисках своей магии, Шакур переместил внимание на обладателя ножа.
* * *
Эльфийские воины видели, как среди мощеного двора неизвестно откуда появился врикиль. Они знали, что это — существо, порожденное Пустотой, но не могли прийти на помощь Дамре и ее спутникам. Им не удалось даже толком рассмотреть врикиля, ибо в этот момент к Внешнему Кольцу полетел град вражеских стрел, а в лесу раздалось бряцание вражеского оружия. Эти звуки заставили солдат позабыть о происходящем во дворе и спешно готовиться к неравной битве.Нападение на Внешнее Кольцо началось с атаки человеческих наемников. К этому воины Лиаля были готовы. Но они были застигнуты врасплох второй волной атакующих. На Внешнее Кольцо двигалась огромная армия каких-то чудовищ, с диким воем и ревом выскочивших из-под полога леса. Они были двуногими, но со звериными мордами, с рылом вместо носа и огромной пастью, утыканной острыми зубами. Они размахивали каким-то диковинным оружием. Их нападение отличалось редкой свирепостью и полным отсутствием страха. Они бросались на ворота и лезли на стену, широко ухмыляясь.
Тысячи, их были тысячи против сотни защитников Портала.
В чем состоял замысел Защитника? — не переставал спрашивать себя Лиаль. Понятно, Защитник хотел, чтобы Портал пал, но намеревался объяснить это чистой случайностью. Он всегда сможет оправдаться, заявив, что даже не подозревал о вражеской армии. Донесения, говорящие о противоположном, он прятал или уничтожал. И никто не сможет ему возразить. В живых здесь не останется никого.
— Отправьте гонца к восточному выходу Портала, — приказал Лиаль адъютанту. — Пусть передаст, что мы подверглись нападению крупной вражеской армии. Мы продержимся, сколько возможно, а они за это время должны подготовиться к обороне.
Адъютант ушел. Лиаль вернулся к окну.
Если бы знать причину, мысленно повторял он. Если бы только ее знать. Может, тогда и умирать было бы легче.
Тааны волокли к стенам приставные лестницы. Эльфы стреляли в них из луков, сражались и гибли. Поток чудовищ перехлестывал через стены. Тааны прыгали в ров. Верные обещанию, Вещие создали отряды иллюзорных солдат. Маги потрудились на совесть. Глядя вниз, Лиаль был не в состоянии отличить настоящих солдат от их мнимых соратников.
Враг, в которого попадала иллюзорная стрела, поначалу думал, что действительно ранен. Он видел кровь и ощущал боль. Противник мог даже потерять сознание. Однако потом он убеждался, что его рана — не настоящая. Иллюзия Вещих могла задержать врагов лишь на короткое мгновение, и не более того.
Сотня таанов подкатила к воротам Внешнего Кольца огромный таран. Эльфы обрушили на них поток стрел, часть которых достигла цели. Тааны падали, но их гибель не останавливала и не обращала в бегство других. Мертвые оставались лежать, а по их раздавленным телам упорно лезли новые тааны. От первого удара тарана по тяжелым железным воротам содрогнулась земля. Ворота устояли, но их петли ослабли, выбитые из своих гнезд. С ликующим воем тааны откатили таран для нового удара.
Ворота непременно падут. Лиаль знал, что не в силах этому помешать. У врага на один таран приходилось столько же солдат, сколько у него во всем гарнизоне. Лиаль приказал эльфам, находившимся у ворот, подняться на башни. Там можно будет хоть какое-то время продержаться.
Продержаться. Только что мы будем удерживать? — подумал Лиаль. Ответа на этот вопрос он не знал. Не переставая отстреливаться, эльфы начали отходить от ворот. Лиаль посмотрел на лес. Лес был полон оживших теней — это новые отряды таанов двигались к Порталу. Ворота с грохотом распахнулись. С торжествующими воплями тааны устремились в караульное помещение.
По лестнице грубо застучали кривые ноги таанов. Лиаль слышал их пронзительные голоса. Из-за двери распространялась волна отвратительного зловония. Телохранитель предложил Лиалю забаррикадироваться, придвинув к двери всю мебель, какая была в кабинете. Капитан покачал головой; считанные минуты, и тааны сметут все на своем пути. Схватив меч, Лиаль поспешил навстречу врагам.
Он был крестьянином и не боялся уронить свою честь или потерять ее. Ему предстояло другое: с честью погибнуть.
ГЛАВА 14
У Джессана от ужаса перехватило дыхание. Его руки одеревенели и утратили чувствительность. Тело дрожало, пересохший язык распух. Врикиль — чудовище из ночных кошмаров Джессана — протянул к нему свою черную руку.
— Камень, — произнес голос, пробившись в мозг Джессана и оставив там осколки жгучей боли. — Я знаю, он у тебя. Я найду его. Я буду трясти твои мозги до тех пор, пока ты не скажешь сам.
Джессан мог бы сказать правду, что камень находится вовсе не у него, а у Башэ. Только кому говорить правду? Врикилю? Страх вгрызался в его кости, но не мог завладеть его сердцем. С незапамятных времен тревинисы оберегали пеквеев — маленьких и хрупких созданий, которые привыкли полагаться на защиту сильных людей. И именно сейчас к нему, охваченному ужасом, пришло его настоящее, взрослое имя. Возможно, ему не представится возможности произнести это имя вслух, а другим — услышать. Возможно, никто не узнает его взрослого имени. Никто, кроме него самого. Но если он и погибнет, то погибнет, узнав свое настоящее имя.
Оберегающий.
Схватив кровавый нож, Джессан издал хриплый крик и бросился на врага. Он не надеялся на чудо и не думал одолеть это порождение зла. Старый костяной нож был не в состоянии пробить металл доспехов. Он надеялся, что врикиль убьет его быстро, чтобы он не выдал тех, кто искал в нем защиту.
Джессан ударил в нагрудник доспехов врикиля, ожидая, что костяное лезвие разлетится в щепки. К его изумлению, нож пробил черный металл. Врикиль дернулся у Джессана под рукой, словно лезвие вонзилось ему в тело.
Шакур почувствовал боль, настоящую телесную боль. Двести лет назад Дагнарус, взяв в руку Кинжал врикиля, ударил Шакура в спину. Тогда он пережил мгновения чудовищной, нестерпимой боли. Он с радостью умирал, не подозревая, что ему не придется впасть в сладостное забытье смерти. И боль этого открытия была намного сильнее, нежели боль от вонзившегося Кинжала. Сейчас Шакур переживал то же ощущение. Костяной нож ударил в самую сердцевину его существа. Магия Пустоты, заключенная в ноже, подобно громоотводу, начала вбирать в себя магию Пустоты, которая поддерживала существование Шакура.
Голос внутри врикиля нашептывал Шакуру, чтобы он позволил ножу вобрать всю его магическую силу, и тогда Шакур уплывет в покои темноты. Яростный рев подавил этот шепот. Этот мальчишка, смертная человеческая букашка, осмелился выступить против Шакура, дерзнул убить его!
Костяной нож оставался в груди Шакура. Джессан схватился за рукоятку, чтобы всадить нож еще глубже. Шакур обхватил своей рукой руку Джессана и крепко сжал ее. Неимоверным усилием воли врикилю удалось изменить направление магического потока Пустоты, чтобы тот не лишал его сил.
Теперь магия Пустоты начала высасывать жизненные силы из Джессана.
Джессан закричал. Его тело задергалось в судорогах. Он чувствовал, как из него вытекает жизнь, и отчаянно старался оторваться от ножа. Но железная хватка Шакура не выпускала его руку.
Руку Шакура обожгло болью. Поглощенный расправой с Джессаном, он позабыл о сообщниках мальчишки. Сердито обернувшись, он увидел напавшего на него ниморейца. У того в руке был кривой меч, лезвие которого ослепительно сияло на солнце. Только лезвие, благословенное богами, могло причинить вред врикилю, и именно таким было оружие ниморейца. Чернокожий человек ударил Шакура снова, пытаясь заставить его выпустить руку Джессана.
Шакур оставил этот ожог без внимания. Он был не больнее укуса пчелы. Потом его ударили в спину, и на этот раз боль была намного сильнее. Скрежеща зубами и по-прежнему не выпуская руку Джессана, Шакур обернулся.
— Камень, — произнес голос, пробившись в мозг Джессана и оставив там осколки жгучей боли. — Я знаю, он у тебя. Я найду его. Я буду трясти твои мозги до тех пор, пока ты не скажешь сам.
Джессан мог бы сказать правду, что камень находится вовсе не у него, а у Башэ. Только кому говорить правду? Врикилю? Страх вгрызался в его кости, но не мог завладеть его сердцем. С незапамятных времен тревинисы оберегали пеквеев — маленьких и хрупких созданий, которые привыкли полагаться на защиту сильных людей. И именно сейчас к нему, охваченному ужасом, пришло его настоящее, взрослое имя. Возможно, ему не представится возможности произнести это имя вслух, а другим — услышать. Возможно, никто не узнает его взрослого имени. Никто, кроме него самого. Но если он и погибнет, то погибнет, узнав свое настоящее имя.
Оберегающий.
Схватив кровавый нож, Джессан издал хриплый крик и бросился на врага. Он не надеялся на чудо и не думал одолеть это порождение зла. Старый костяной нож был не в состоянии пробить металл доспехов. Он надеялся, что врикиль убьет его быстро, чтобы он не выдал тех, кто искал в нем защиту.
Джессан ударил в нагрудник доспехов врикиля, ожидая, что костяное лезвие разлетится в щепки. К его изумлению, нож пробил черный металл. Врикиль дернулся у Джессана под рукой, словно лезвие вонзилось ему в тело.
Шакур почувствовал боль, настоящую телесную боль. Двести лет назад Дагнарус, взяв в руку Кинжал врикиля, ударил Шакура в спину. Тогда он пережил мгновения чудовищной, нестерпимой боли. Он с радостью умирал, не подозревая, что ему не придется впасть в сладостное забытье смерти. И боль этого открытия была намного сильнее, нежели боль от вонзившегося Кинжала. Сейчас Шакур переживал то же ощущение. Костяной нож ударил в самую сердцевину его существа. Магия Пустоты, заключенная в ноже, подобно громоотводу, начала вбирать в себя магию Пустоты, которая поддерживала существование Шакура.
Голос внутри врикиля нашептывал Шакуру, чтобы он позволил ножу вобрать всю его магическую силу, и тогда Шакур уплывет в покои темноты. Яростный рев подавил этот шепот. Этот мальчишка, смертная человеческая букашка, осмелился выступить против Шакура, дерзнул убить его!
Костяной нож оставался в груди Шакура. Джессан схватился за рукоятку, чтобы всадить нож еще глубже. Шакур обхватил своей рукой руку Джессана и крепко сжал ее. Неимоверным усилием воли врикилю удалось изменить направление магического потока Пустоты, чтобы тот не лишал его сил.
Теперь магия Пустоты начала высасывать жизненные силы из Джессана.
Джессан закричал. Его тело задергалось в судорогах. Он чувствовал, как из него вытекает жизнь, и отчаянно старался оторваться от ножа. Но железная хватка Шакура не выпускала его руку.
Руку Шакура обожгло болью. Поглощенный расправой с Джессаном, он позабыл о сообщниках мальчишки. Сердито обернувшись, он увидел напавшего на него ниморейца. У того в руке был кривой меч, лезвие которого ослепительно сияло на солнце. Только лезвие, благословенное богами, могло причинить вред врикилю, и именно таким было оружие ниморейца. Чернокожий человек ударил Шакура снова, пытаясь заставить его выпустить руку Джессана.
Шакур оставил этот ожог без внимания. Он был не больнее укуса пчелы. Потом его ударили в спину, и на этот раз боль была намного сильнее. Скрежеща зубами и по-прежнему не выпуская руку Джессана, Шакур обернулся.