Страница:
Джессан печально покачал головой.
— Ничего. Но я уверен, он храбро сражался, — добавил юноша, горделиво вскинув голову. — Мой дядя очень смелый.
— Думаю, он бы сейчас гордился своим племянником, — сказал Улаф. — Судя по рассказу Владычицы, ты тоже храбро сражался с врикилем, а эти исчадия Пустоты действительно ужасны. И скорее всего, ты уже не в первый раз сталкиваешься с ними, так? — Джессан сердито и подозрительно поглядел на Улафа. — Я так предположил только потому, что твой дядя рассказал мне о черных доспехах, которые были у него с собой, — пояснил Улаф и тут же простодушно спросил: — Ему пришлось сражаться с врикилем, да?
Джессан колебался, отвечать ли ему на этот вопрос или нет. Наконец он произнес с неохотой:
— С врикилем сражался не мой дядя, а один виннингэльский рыцарь.
— Мы ему помогали, — звонким голосом вставил Башэ.
Улаф немало удивился, услышав его голос, поскольку думал, что оба пеквея вообще не понимают эльдерского языка.
— Вы оба? Для этого надо обладать изрядным мужеством, — сказал Улаф. — А что случилось с тем рыцарем?
— Он умер, — ответил Башэ. — Врикиль серьезно ранил его, и даже Бабушка не смогла ему помочь. Правда, рыцарь был уже очень стар.
— Но мы спасли его душу, — включилась в разговор Бабушка. — Пустота пыталась захватить ее, но мы не позволили.
— Я рад, что его душа спасена. А как звали этого рыцаря? — словно невзначай спросил Улаф. — Возможно, я был с ним знаком.
Улаф сразу понял, что допустил оплошность. Нельзя было задавать этот вопрос. Пеквеи вновь оглохли и онемели, Джессан захлопнул рот.
Дальше все шли молча. Улаф старался придумать, как бы вернуться к столь важной теме, когда неожиданно Джессан остановился и резко повернулся к нему.
— Что было дальше? Он так и уехал с ними? — спросил Джессан.
— С кем «с ними»? — не понял Улаф. — О ком ты спрашиваешь?
— О дяде, — нетерпеливо бросил Джессан. — И о доспехах.
— Нет, конечно, — ответил Улаф, заметив в глазах юноши страх. — Не беспокойся, твой дядя избавился от доспехов. Он оставил их в Храме Магов.
Джессан облегченно вздохнул. Улаф не стал говорить ему о врикиле, пошедшем по следу капитана Рейвена.
Джессан долго молчал, а когда заговорил снова, то, вопреки обыкновению, сказал слишком много.
— Я благодарен тем магам, — сдавленным голосом произнес Джессан. — Это я привез дяде доспехи. Я не знал, что они проклятые. Как и это…
Джессан провел рукой по левому боку, но тут же спохватился и его рука опустилась. Джессан отвернулся и сказал изменившимся голосом:
— Мы с друзьями проголодались. Ты говорил, что мы можем где-то здесь поесть.
— Непременно, — уверил его Улаф.
Джессан думал, что Улаф ничего не заметил или не понял. Однако Улаф прекрасно знал, какой предмет едва не показал ему молодой тревинис, и знал, что этоза предмет.
Шадамер задумался.
— Смотрите, что получается. Им встречается престарелый рыцарь, которому они помогают сражаться с врикилем. Племянник передает доспехи врикиля дяде, а тот привозит их в дункарский Храм Магов. У молодого тревиниса остается кровавый нож врикиля, с которым он добирается до государства эльфов, встречается с Дамрой, и они всей компанией отправляются к Порталу, где на них нападает еще один врикиль, пытаясь захватить их в плен. Думаю, вам всем понятно, куда это ведет?
— Мне не понятно, — признался Улаф, сознавая себя полным глупцом.
— Ты еще не догадался? — улыбнулся Шадамер. — Конечно, я могу ошибаться…
— А откуда ты знаешь, что врикиль пытался захватить их живыми? — полюбопытствовала Алиса.
— Потому что иначе он попросту убил бы их издали, произнеся одно-два особых слова, и не стал бы рисковать своими бренными останками, сражаясь с Владычицей. Кстати, я ей не понравился, — мимоходом добавил Шадамер.
— Ты никому не нравишься, — спокойно парировала Алиса. — Я-то думала, что ты уже уразумел это.
— Господин барон, не торопитесь. Дайте время, и эта эльфийская гордячка будет есть у вас с рук, как птичка. Достаточно двадцати минут, — сказал Улаф.
— Вы оба смеетесь надо мной, — посетовал Шадамер. — Я оскорблен в лучших чувствах, а вам смешно. Зато Ригисвальду совсем не смешно. Он сидит надутый и думает, что я валяю дурака…
— Я думаю о десяти тысячах таанских воинов, — сердито ответил Ригисвальд. — День у них уйдет на проход через Портал, еще один — на перегруппировку сил. А потом они двинутся дальше. — Палец Ригисвальда с безупречно обработанным ногтем ткнул в сторону Шадамера. — Завтра вечером они уже могут пировать в замке, но тебя, оказывается, больше занимает то, что некой эльфийской даме не понравилась твоя персона.
— Вообще-то, насколько нам известно о таанах, они, скорее всего, будут ужинать нами, — сказал Шадамер. — И все равно в твоих словах, старый брюзга, есть определенный резон. Нам действительно надо решить, как действовать перед лицом таанской угрозы. Побежим ли мы с воплями без оглядки или останемся и будем сражаться?
Обведя глазами сосредоточенные и угрюмые лица друзей, Шадамер улыбнулся и хлопнул себя по коленям.
— Я бы предпочел остаться и дать им бой. Я совсем недавно установил новые баллисты, которые орки сделали по моему заказу. Я как раз собирался испытать их боевые качества, и лучшая возможность мне вряд ли представится.
— Ты можешь хотя бы раз в жизни вести себя серьезно? — сердито бросила ему Алиса.
Вскочив со стула, она подошла к окну и встала, глядя туда, где в двухстах милях находился Портал эльфов.
— Алиса, я вполне серьезен, — возразил Шадамер. — По всем сведениям, которые мы получали, целью принца Дагнаруса является Новый Виннингэль. Согласно урокам истории, некогда преподанным нам почтенным Ригисвальдом, Виннингэль являлся целью принца с того самого момента, как он отдал свою душу Пустоте. Но чтобы достичь Нового Виннингэля, Дагнарус и его армия должны будут вначале пройти мимо нас. Либо он бросит против замка целую армию…
— Он этого не сделает, — отрезал Ригисвальд. — Незачем посылать великана, чтобы раздавить комара.
— Ты прав, старик. Дагнарусу пришлось бы оттянуть на битву с нами значительную часть своих войск. Ведь он бы не решился оставить нас в живых, чтобы мы потом отрезали ему путь к отступлению, если он сядет в лужу с Новым Виннингэлем. Каждый таан, воюющий с нами, — это недостающий солдат в сражении за Новый Виннингэль. А на захват города Дагнарусу понадобятся все его десять тысяч.
— Если у него не сыщется там вероломных сообщников, как в Дункаре, — добавил Улаф.
— Крупное предательство требует хорошо работающих мозгов. Сомневаюсь, чтобы при дворе Нового Виннингэля Дагнарус нашел хотя бы одного, кто годится для подобного замысла, — сказал Шадамер. — Поэтому давайте решать расстановку наших сил. Всех, кто не годится для сражения, мы отправим из замка в другое место.
— Прекрати! — крикнула Алиса, отворачиваясь от окна. — Ты, видно, сходишь с ума. Это же самоубийство! Ты погибнешь…
— Зато представь, дорогая, какую замечательную балладу сложат потом обо мне, — перебил ее Шадамер. Он помолчал, закручивая усы. — Жаль, что с моим именем не рифмуется никакое слово.
— Кавалер, — подсказал Улаф.
— Да, похоже. «Баллада о в высшей степени прискорбной и безвременной, но необычайно героической гибели кавалера Шадамера». Ну как?
Алиса подскочила к нему и влепила пощечину. Удар был сильным и звонким, эхом отозвавшимся из углов комнаты. На лице Шадамера остался ярко-красный отпечаток Алисиной ладони. Приподняв край юбки, Алиса стремительно выбежала из комнаты и с шумом захлопнула дверь.
— Что-то не везет мне в последнее время с женщинами, — вздохнул Шадамер, потирая рукой саднящую щеку.
— Может, ей не понравилась рифма? — предположил Улаф.
— Куда ни глянь — сплошные знатоки поэзии. Придется поговорить… — Послышался негромкий стук в дверь. — Входи, Алиса. Я прощаю тебя! — бархатным тоном пропел Шадамер.
Дверь открылась, но на пороге стояла не Алиса.
— Господин барон, — нерешительно произнес Гриффит. — Мы могли бы поговорить с вами? Мы не стали бы вас тревожить, но вопрос очень важный.
— Конечно. Входите. Я как раз собирался послать за всеми вами, — сказал Шадамер.
Вслед за Гриффитом и Дамрой в комнату вошли Джессан, Башэ и Бабушка. Все они наверняка слышали перепалку барона с Алисой, но лица эльфов и тревиниса оставались непроницаемыми. Пеквеи были зачарованы убранством комнаты и восторженно созерцали высокие потолки, богато украшенную мебель и яркие шпалеры. Задержавшись у входа, эльфы поклонились собравшимся. Шадамер с Улафом отвесили ответный поклон. Ригисвальд обошелся без поклонов. Он сидел в кресле, ни на кого не обращая внимания.
— Вы сказали, барон, что уже хотели послать за нами, — сказала Дамра на эльдерском языке. — Могу я узнать зачем?
— Вас отличает несвойственная эльфам искренность, — восхищенно произнес Шадамер. — Сразу к делу. Что ж, буду с вами столь же откровенным, Дамра из Дома Гвайноков.
Он повернулся к Джессану и Башэ.
— Кто из вас, друзья мои, несет Камень Владычества? Сначала я подумал было, что это ты, храбрый тревинис, но чем дольше я размышлял над этим, тем больше склонялся к мысли, что покойный Густав отдал камень юному пеквею.
Дамра разинула рот. Она в немом изумлении уставилась на Шадамера, потом бросила осуждающий взгляд на Джессана. Тревинис ответил ей тем же.
— Нет, вы напрасно подозреваете друг друга, — поспешил заверить их барон. — Никто из вас не нарушил доверия Густава. Однако Джессан обронил кое-какие слова, по которым было несложно восстановить всю картину. Итак, престарелый рыцарь, странствующий в одиночестве по земле тревинисов, вдалеке от родного дома. Им мог быть только один-единственный человек — Густав по прозвищу Рыцарь Сукин Сын, погруженный в свои безумные поиски. Я скорблю по поводу его кончины, однако рад, что ему удалось осуществить мечту всей его жизни. Он ведь нашел то, что искал, не так ли, Джессан?
Шадамер повернулся к тревинису, заметив, что поврежденная рука у того аккуратно перевязана и он теперь в состоянии шевелить пальцами.
— Густав нашел часть Камня Владычества, принадлежащую людям, — продолжал рассуждать Шадамер. — Врикиль узнал об этом. Он хотел убить Густава, но сумел только ранить рыцаря, зато Густав успел расправиться с этим исчадием. Понимая, что умирает, Густав доверил Камень посланцу и поручил передать свою находку вам, Дамра. Джессан, Башэ и Бабушка, — Шадамер поклонился старухе, — с честью выполнили это опасное поручение, проявив незаурядную изобретательность. Они передали Камень вам, и теперь вы в ответе за то, чтобы он благополучно достиг Нового Виннингэля.
— Задача эта была и остается непростой, — продолжил Шадамер, никому не позволяя себя перебить. — Врикиль или врикили полны решимости похитить Камень для своего повелителя Дагнаруса. Именно поэтому врикиль выследил вас и напал на подступах к Порталу. Меня несколько смутило лишь то, что Джессан взял с собой кровавый нож, но я уверен, что смогу объяснить и это.
Дамра и Гриффит переглянулись. Гриффит слегка наморщил лоб, словно утверждая: «Я же вам говорил». Джессан что-то сказал на своем языке. Бабушка громко фыркнула и ударила посохом по каменному полу, затем тоже что-то сказала обоим юношам на том же языке.
Улаф вполголоса перевел, наклонившись к барону:
— Джессан говорит, что вы определенно чародей и вам нельзя доверять. Бабушка считает, что вы вовсе не чародей, а просто… ласка.
— Ласка? — прошептал недоумевающий Шадамер. — Ты не ошибся?
— У пеквеев ласка считается очень умным зверем, — с улыбкой пояснил Улаф.
— Это уже приятнее слышать. Мои отношения с прекрасным полом, кажется, начинают улучшаться. Хотя бы одной даме я симпатичен.
Шадамер ослепительно улыбнулся Бабушке.
Дамра перебросилась несколькими словами с мужем, потом вновь повернулась к Шадамеру. Она заговорила — вызывающе, с холодным блеском в глазах, держа руку на рукояти меча.
— Да, барон Шадамер, было бы бессмысленно отрицать ваши умопостроения. У нас лишь один вопрос. Что вы намерены делать теперь, когда знаете правду?
— То, о чем вы меня попросите, Дамра из Дома Гвайноков, — спокойно ответил Шадамер. — Вы намерены доставить Камень Владычества в Новый Виннингэль и передать его Совету Владык. Если вам требуется моя помощь, я готов оказать ее в полной мере. Если нет — не посмею вам мешать.
Взгляд Дамры потеплел. Она искоса посмотрела на Гриффита, потом на своих спутников.
— Я… я не ожидала.
Она замолчала, о чем-то раздумывая.
— Двадцать минут, — шепнул барону Улаф.
Шадамер улыбнулся, но ничего не сказал. Он внимательно следил за Дамрой, Джессаном и Башэ. Помимо короткой фразы, когда Джессан назвал его чародеем, ни тревинис, ни пеквей не произнесли, по сути, ни слова. Похоже, они не возражали, чтобы весь разговор с ним вела Дамра.
— Все не так просто, как вы представляете, барон Шадамер, — наконец нарушила молчание Дамра. — Башэ несет часть Камня Владычества, принадлежащую людям. У меня находится другая часть, принадлежащая эльфам.
Теперь настал черед Шадамеру застыть с недоуменным выражением лица.
— Ну и чудеса! — почти с восторгом воскликнул он. — Вас что-то заставило взять его, или же вы попросту выдумали эту историю?
Дамра побелела от гнева. Гриффит что-то быстро сказал ей на языке томаги. После этого она взглянула на Шадамера и натянуто произнесла:
— Мой муж уверяет, что вы не собирались меня оскорбить. Он говорит, что вы привыкли смеяться над всем, барон Шадамер.
— Прошу вас, называйте меня просто Шадамером. Этот довесок «барон» мне не слишком подходит. Я сразу вижу себя фунтов на сорок толще, с массивной золотой цепью на шее и непременной подагрой. Уверяю вас, я совершенно безобиден. Спросите кого угодно. Ну почти кого угодно… А теперь давайте вашу историю, и я обещаю хорошо себя вести. Начнем с тебя, Джессан. Кстати, я должен тебя поздравить — ведь ты выстоял в схватке с врикилем. Немногие проявляли такую храбрость и не терялись. Увы, меня в их числе нет. Когда я в первый раз встретился с врикилем, я дал от него такого деру, что только пятки сверкали, — с обескураживающей искренностью добавил он. — Если в сражении с ним ты еще не узнал своего взрослого имени, то вскоре обязательно узнаешь.
Джессан вспыхнул, охваченный подозрениями, но в то же время испытывая неподдельное любопытство к этому странному человеку, который не постеснялся рассказать, как убежал от опасного врага. Тревинисы ценили мужество, в том числе и то, какое требовалось человеку, чтобы рассказать о себе что-то нелестное.
Шадамер принес гостям стулья. Сам он расселся, вытянув ноги, словно находился в трактире, никуда не спешил и для него не было ничего важнее вкуса и крепости эля.
— А теперь расскажи мне про Владыку Густава, — попросил он Джессана. — Ты видел его сражение с врикилем? Я могу утверждать, что да, поскольку у тебя остался трофей — кровавый нож. Расскажи мне об их схватке.
Обычно тревинисы очень любили рассказывать о впечатляющих битвах. Джессан не заподозрил в просьбе Шадамера никакого подвоха и был рад, что может рассказать о героизме Густава. Начал он сдержанно, передавая только суть, но постепенно увлекся повествованием. Башэ, позабыв про свою робость, добавил к рассказу друга свою часть. Потом заговорила Бабушка, говоря о том, как боги выбрали Башэ и Джессана для миссии Густава: одного — чтобы нести Камень, а другого — чтобы охранять этот бесценный дар. В этой части рассказа Шадамер проявил некоторое беспокойство и заерзал на своем стуле. Вообще же он показал себя внимательным и заинтересованным слушателем. Он умело задавал наводящие вопросы, и вскоре все трое обнаружили, что рассказали барону больше, чем намеревались.
Потом нить повествования перешла к Дамре. Она говорила неохотно, постоянно умолкая. Ей было явно не душе обсуждать с людьми государственную политику эльфов. Шадамер задал ей несколько вопросов. К удивлению Дамры, барон бегло говорил на языке томаги, а его вопросы свидетельствовали о том, что он хорошо осведомлен о внутренних делах эльфов. Шадамер с большим уважением отзывался о Божественном и, в отличие от многих людей, не насмехался над эльфами. Дамра почувствовала себя спокойнее. Наблюдая за собой как бы со стороны, она, к немалому изумлению, увидела, что говорит с Шадамером так, словно они знакомы всю жизнь.
— Великолепно, Дамра из Дома Гвайноков, — одобрительно заключил Шадамер, дослушав ее историю. — Нелегкое решение, но мне думается, оно было правильным. Гарвина ослабил охрану Портала, чтобы пропустить армию Дагнаруса в обмен на какие-то обещания, которые он, несомненно, получил. Я уверен, Дагнарус пообещал ему сразу же после захвата Нового Виннингэля освободить Портал. Увы, когда это время настанет, Гарвина столкнется с нежеланием Дагнаруса возвращать Портал.
В дверь постучали.
— Ваша светлость? — послышался чей-то голос.
— Ну, что тебе? — сердито спросил барон, недовольный этим вмешательством.
В открытую дверь просунулась голова сенешаля:
— Ваша светлость, наши разведчики сообщают, что таанские войска, которые собрались у восточного выхода Портала, не двинулись дальше, чего мы опасались. Они встали лагерем на берегу реки.
— Вероятно, ждут, пока наладится снабжение продовольствием и всем остальным, что нужно для марша. Если только.. — Шадамер обратился к Ригисвальду: — Как ты считаешь, Дагнарус рискнет отправить свои войска по реке?
Ригисвальд наморщил лоб, задумался.
— Тааны боятся воды и терпеть ее не могут. Обычно они стараются даже ног не замочить. Сомневаюсь, чтобы кто-то из них умел плавать. Впрочем, они считают Дагнаруса богом. Кто знает, что их идол повелит им сделать?
— Тааны? — удивилась Дамра. — Кто они такие?
— Те существа, которых вы видели, спеша к Порталу. Они сражаются в рядах армии принца Дагнаруса. По сведениям, которые нам удалось раздобыть, они происходят из мира, находящегося по другую сторону Портала.
— Не из другого мира, а с другого континента, — недовольно поправил барона Ригисвальд. — С другого континента. Нет никакого другого мира. Смешно даже допускать подобное.
— Хорошо, с другого континента, — сказал, подмигнув Шадамер. — И потому…
— Их родина — пустыня, — продолжал назидательным тоном Ригисвальд. — Потому-то им ненавистна вода.
— Спасибо, — поблагодарил его барон. — И потому в нашем распоряжении больше времени, чем я ожидал. Что еще, Родни?
— Разведчикам пришлось вернуться, ваша светлость. По их словам, оставаться там было опасно.
— Правильно. Эти тааны — хитрые бестии. Близко к себе не подпустят. Что-нибудь еще? Нет? Тогда ступай.
Сенешаль ушел. Шадамер повернулся к эльфам.
— Каковы ваши замыслы, Дамра из Дома Гвайноков?
— Мы должны добраться до Нового Виннингэля.
— Да, и чем быстрее, тем лучше. Вы могли бы сообщить эту новость королю, который, вероятно, даже не подозревает, что вскоре его столица подвергнется нападению десяти тысяч чудовищ…
Шадамер замолчал. Башэ что-то говорил Бабушке на языке твитл.
— Это их язык? — шепотом спросил Улафа Шадамер. — Я такого еще не слышал.
— Я тоже, господин барон.
— Похоже на стрекотание доброй дюжины сверчков.
Бабушка отвечала кратко, пожимая плечами. Башэ посмотрел на Джессана, который внимательно и словно оценивающе разглядывал Шадамера. Наконец Джессан медленно кивнул головой.
Башэ подошел к Шадамеру. Подняв мешок, пеквей сказал:
— Вот. Возьми его.
Шадамер вскочил со стула и отбежал прочь, как будто Башэ протягивал ему корзинку со змеей. Барон заложил руки за спину.
— Я благодарю за это предложение, но я едва ли могу принять Камень.
Ригисвальд сухо рассмеялся.
Шадамер холодно посмотрел на него.
— Умолкни, старик. Ты ничего не знаешь, так нечего скалить зубы.
Башэ разочарованно и сердито глядел на Шадамера.
— Так ты не возьмешь его?
— Я… э-э… Понимаешь… Видишь ли… Это было бы неправильно, — кое-как закончил Шадамер.
— Но почему? — спросил Башэ. — Дамра хотела его взять, но не смогла, потому что ее стихия — Воздух. Но у нас с тобой стихия одинаковая — Земля. Господин, мне было бы намного легче, если бы ты взял Камень. Эта ноша мешает мне спать по ночам, — сказал Башэ.
Чувствовалось, что он говорит совершенно искренне.
— Разве ты не понимаешь, Башэ, что боги вручили Камень тебе! — спросил Шадамер, намеренно игнорируя смешки Ригисвальда. — Если бы они хотели возложить эту миссию на меня, они бы избрали меня. Но они этого не сделали. Боюсь, что тебе придется еще какое-то время исполнять свою миссию. Однако, — уже мягче добавил барон, видя, как пеквей сник и горестно опустил плечи, — я могу тебе помочь тем, что буду охранять Камень. Тебя это устраивает? Ты получишь дополнительную руку помощи; я вместе с Джессаном буду оттягивать внимание врикиля на себя. Самое малое, что я могу сделать, — это пойти с вами.
Шадамер посмотрел на Дамру.
— Владычица, вас устраивает мое общество? Дорога до Нового Виннингэля мне хорошо известна. Вряд ли кто-нибудь лучше меня знает места, по которым она пролегает. Я мог бы служить вашим провожатым, а в случае необходимости пригодиться во время сражения. Чтобы в пути вы не скучали, я готов услаждать ваш слух пением. Я знаю достаточно эльфийских любовных песен и обладаю сносным голосом.
— Ваша светлость, мы были бы признательны вам и за ваше общество, и за сопровождение, и за защиту. Однако, как я поняла, вы намеревались остаться здесь и защищать свой замок.
— Замок? — пренебрежительно махнул рукой Шадамер. — Я сыт по горло здешней сыростью. Я все равно собирался его перестраивать. Вы не представляете, как текут потолки, когда начинается дождливое время. Да и шпалеры пора основательно чистить. Кстати, все сыты? Еды и напитков предостаточно, не стесняйтесь. Родни проводит вас в трапезную.
Когда гости ушли, Шадамер подошел к окну. Глядя на замок и на подходы к нему, барон глубоко вздохнул.
— Мой господин, — окликнул его Улаф, — вы могли бы отправиться в Новый Виннингэль, а мы остались бы здесь и оборонялись…
— Нет, дорогой друг, я даже и думать об этом не хочу, — участливо произнес Шадамер, поворачиваясь к Улафу. — Это было бы нечестно. Все развлечения достались бы вам, а меня бы здесь не было. Тем не менее спасибо за предложение. Забыл сказать. Представляешь, как бы обрадовалась Алиса, если бы я уехал, а вас всех оставил здесь?
— Мы могли бы расставить ловушки, — сказал Улаф, почувствовав в голосе своего господина грустные нотки и пытаясь ободрить его.
Глаза Шадамера блеснули.
— Конечно, могли бы. Хитроумные ловушки. Скажем, «исчезающую комнату».
— Я имел в виду нечто более смертоносное, — мрачно возразил Улаф.
— Да, ты прав. Лучше всего заняться этим немедленно. Ригисвальд, мне требуется твоя магическая помощь в устройстве ловушек. Улаф, скажи капитану Хассану, чтобы готовился в путь. Мы разделим наши силы и отправимся в Новый Виннингэль разными путями: одни по суше, другие — по воде. Запутаем этих мохнатых чертей вконец. А мне, — добавил Шадамер, потирая руки, — нужно раздобыть еще веревок…
ГЛАВА 3
— Ничего. Но я уверен, он храбро сражался, — добавил юноша, горделиво вскинув голову. — Мой дядя очень смелый.
— Думаю, он бы сейчас гордился своим племянником, — сказал Улаф. — Судя по рассказу Владычицы, ты тоже храбро сражался с врикилем, а эти исчадия Пустоты действительно ужасны. И скорее всего, ты уже не в первый раз сталкиваешься с ними, так? — Джессан сердито и подозрительно поглядел на Улафа. — Я так предположил только потому, что твой дядя рассказал мне о черных доспехах, которые были у него с собой, — пояснил Улаф и тут же простодушно спросил: — Ему пришлось сражаться с врикилем, да?
Джессан колебался, отвечать ли ему на этот вопрос или нет. Наконец он произнес с неохотой:
— С врикилем сражался не мой дядя, а один виннингэльский рыцарь.
— Мы ему помогали, — звонким голосом вставил Башэ.
Улаф немало удивился, услышав его голос, поскольку думал, что оба пеквея вообще не понимают эльдерского языка.
— Вы оба? Для этого надо обладать изрядным мужеством, — сказал Улаф. — А что случилось с тем рыцарем?
— Он умер, — ответил Башэ. — Врикиль серьезно ранил его, и даже Бабушка не смогла ему помочь. Правда, рыцарь был уже очень стар.
— Но мы спасли его душу, — включилась в разговор Бабушка. — Пустота пыталась захватить ее, но мы не позволили.
— Я рад, что его душа спасена. А как звали этого рыцаря? — словно невзначай спросил Улаф. — Возможно, я был с ним знаком.
Улаф сразу понял, что допустил оплошность. Нельзя было задавать этот вопрос. Пеквеи вновь оглохли и онемели, Джессан захлопнул рот.
Дальше все шли молча. Улаф старался придумать, как бы вернуться к столь важной теме, когда неожиданно Джессан остановился и резко повернулся к нему.
— Что было дальше? Он так и уехал с ними? — спросил Джессан.
— С кем «с ними»? — не понял Улаф. — О ком ты спрашиваешь?
— О дяде, — нетерпеливо бросил Джессан. — И о доспехах.
— Нет, конечно, — ответил Улаф, заметив в глазах юноши страх. — Не беспокойся, твой дядя избавился от доспехов. Он оставил их в Храме Магов.
Джессан облегченно вздохнул. Улаф не стал говорить ему о врикиле, пошедшем по следу капитана Рейвена.
Джессан долго молчал, а когда заговорил снова, то, вопреки обыкновению, сказал слишком много.
— Я благодарен тем магам, — сдавленным голосом произнес Джессан. — Это я привез дяде доспехи. Я не знал, что они проклятые. Как и это…
Джессан провел рукой по левому боку, но тут же спохватился и его рука опустилась. Джессан отвернулся и сказал изменившимся голосом:
— Мы с друзьями проголодались. Ты говорил, что мы можем где-то здесь поесть.
— Непременно, — уверил его Улаф.
Джессан думал, что Улаф ничего не заметил или не понял. Однако Улаф прекрасно знал, какой предмет едва не показал ему молодой тревинис, и знал, что этоза предмет.
* * *
— У него кровавый нож, мой господин, — сообщил Шадамеру Улаф. — Он носит его с собой. Не в открытую, в кожаных ножнах. Но я вряд ли ошибся, когда увидел, как он скользнул к нему рукой.Шадамер задумался.
— Смотрите, что получается. Им встречается престарелый рыцарь, которому они помогают сражаться с врикилем. Племянник передает доспехи врикиля дяде, а тот привозит их в дункарский Храм Магов. У молодого тревиниса остается кровавый нож врикиля, с которым он добирается до государства эльфов, встречается с Дамрой, и они всей компанией отправляются к Порталу, где на них нападает еще один врикиль, пытаясь захватить их в плен. Думаю, вам всем понятно, куда это ведет?
— Мне не понятно, — признался Улаф, сознавая себя полным глупцом.
— Ты еще не догадался? — улыбнулся Шадамер. — Конечно, я могу ошибаться…
— А откуда ты знаешь, что врикиль пытался захватить их живыми? — полюбопытствовала Алиса.
— Потому что иначе он попросту убил бы их издали, произнеся одно-два особых слова, и не стал бы рисковать своими бренными останками, сражаясь с Владычицей. Кстати, я ей не понравился, — мимоходом добавил Шадамер.
— Ты никому не нравишься, — спокойно парировала Алиса. — Я-то думала, что ты уже уразумел это.
— Господин барон, не торопитесь. Дайте время, и эта эльфийская гордячка будет есть у вас с рук, как птичка. Достаточно двадцати минут, — сказал Улаф.
— Вы оба смеетесь надо мной, — посетовал Шадамер. — Я оскорблен в лучших чувствах, а вам смешно. Зато Ригисвальду совсем не смешно. Он сидит надутый и думает, что я валяю дурака…
— Я думаю о десяти тысячах таанских воинов, — сердито ответил Ригисвальд. — День у них уйдет на проход через Портал, еще один — на перегруппировку сил. А потом они двинутся дальше. — Палец Ригисвальда с безупречно обработанным ногтем ткнул в сторону Шадамера. — Завтра вечером они уже могут пировать в замке, но тебя, оказывается, больше занимает то, что некой эльфийской даме не понравилась твоя персона.
— Вообще-то, насколько нам известно о таанах, они, скорее всего, будут ужинать нами, — сказал Шадамер. — И все равно в твоих словах, старый брюзга, есть определенный резон. Нам действительно надо решить, как действовать перед лицом таанской угрозы. Побежим ли мы с воплями без оглядки или останемся и будем сражаться?
Обведя глазами сосредоточенные и угрюмые лица друзей, Шадамер улыбнулся и хлопнул себя по коленям.
— Я бы предпочел остаться и дать им бой. Я совсем недавно установил новые баллисты, которые орки сделали по моему заказу. Я как раз собирался испытать их боевые качества, и лучшая возможность мне вряд ли представится.
— Ты можешь хотя бы раз в жизни вести себя серьезно? — сердито бросила ему Алиса.
Вскочив со стула, она подошла к окну и встала, глядя туда, где в двухстах милях находился Портал эльфов.
— Алиса, я вполне серьезен, — возразил Шадамер. — По всем сведениям, которые мы получали, целью принца Дагнаруса является Новый Виннингэль. Согласно урокам истории, некогда преподанным нам почтенным Ригисвальдом, Виннингэль являлся целью принца с того самого момента, как он отдал свою душу Пустоте. Но чтобы достичь Нового Виннингэля, Дагнарус и его армия должны будут вначале пройти мимо нас. Либо он бросит против замка целую армию…
— Он этого не сделает, — отрезал Ригисвальд. — Незачем посылать великана, чтобы раздавить комара.
— Ты прав, старик. Дагнарусу пришлось бы оттянуть на битву с нами значительную часть своих войск. Ведь он бы не решился оставить нас в живых, чтобы мы потом отрезали ему путь к отступлению, если он сядет в лужу с Новым Виннингэлем. Каждый таан, воюющий с нами, — это недостающий солдат в сражении за Новый Виннингэль. А на захват города Дагнарусу понадобятся все его десять тысяч.
— Если у него не сыщется там вероломных сообщников, как в Дункаре, — добавил Улаф.
— Крупное предательство требует хорошо работающих мозгов. Сомневаюсь, чтобы при дворе Нового Виннингэля Дагнарус нашел хотя бы одного, кто годится для подобного замысла, — сказал Шадамер. — Поэтому давайте решать расстановку наших сил. Всех, кто не годится для сражения, мы отправим из замка в другое место.
— Прекрати! — крикнула Алиса, отворачиваясь от окна. — Ты, видно, сходишь с ума. Это же самоубийство! Ты погибнешь…
— Зато представь, дорогая, какую замечательную балладу сложат потом обо мне, — перебил ее Шадамер. Он помолчал, закручивая усы. — Жаль, что с моим именем не рифмуется никакое слово.
— Кавалер, — подсказал Улаф.
— Да, похоже. «Баллада о в высшей степени прискорбной и безвременной, но необычайно героической гибели кавалера Шадамера». Ну как?
Алиса подскочила к нему и влепила пощечину. Удар был сильным и звонким, эхом отозвавшимся из углов комнаты. На лице Шадамера остался ярко-красный отпечаток Алисиной ладони. Приподняв край юбки, Алиса стремительно выбежала из комнаты и с шумом захлопнула дверь.
— Что-то не везет мне в последнее время с женщинами, — вздохнул Шадамер, потирая рукой саднящую щеку.
— Может, ей не понравилась рифма? — предположил Улаф.
— Куда ни глянь — сплошные знатоки поэзии. Придется поговорить… — Послышался негромкий стук в дверь. — Входи, Алиса. Я прощаю тебя! — бархатным тоном пропел Шадамер.
Дверь открылась, но на пороге стояла не Алиса.
— Господин барон, — нерешительно произнес Гриффит. — Мы могли бы поговорить с вами? Мы не стали бы вас тревожить, но вопрос очень важный.
— Конечно. Входите. Я как раз собирался послать за всеми вами, — сказал Шадамер.
Вслед за Гриффитом и Дамрой в комнату вошли Джессан, Башэ и Бабушка. Все они наверняка слышали перепалку барона с Алисой, но лица эльфов и тревиниса оставались непроницаемыми. Пеквеи были зачарованы убранством комнаты и восторженно созерцали высокие потолки, богато украшенную мебель и яркие шпалеры. Задержавшись у входа, эльфы поклонились собравшимся. Шадамер с Улафом отвесили ответный поклон. Ригисвальд обошелся без поклонов. Он сидел в кресле, ни на кого не обращая внимания.
— Вы сказали, барон, что уже хотели послать за нами, — сказала Дамра на эльдерском языке. — Могу я узнать зачем?
— Вас отличает несвойственная эльфам искренность, — восхищенно произнес Шадамер. — Сразу к делу. Что ж, буду с вами столь же откровенным, Дамра из Дома Гвайноков.
Он повернулся к Джессану и Башэ.
— Кто из вас, друзья мои, несет Камень Владычества? Сначала я подумал было, что это ты, храбрый тревинис, но чем дольше я размышлял над этим, тем больше склонялся к мысли, что покойный Густав отдал камень юному пеквею.
Дамра разинула рот. Она в немом изумлении уставилась на Шадамера, потом бросила осуждающий взгляд на Джессана. Тревинис ответил ей тем же.
— Нет, вы напрасно подозреваете друг друга, — поспешил заверить их барон. — Никто из вас не нарушил доверия Густава. Однако Джессан обронил кое-какие слова, по которым было несложно восстановить всю картину. Итак, престарелый рыцарь, странствующий в одиночестве по земле тревинисов, вдалеке от родного дома. Им мог быть только один-единственный человек — Густав по прозвищу Рыцарь Сукин Сын, погруженный в свои безумные поиски. Я скорблю по поводу его кончины, однако рад, что ему удалось осуществить мечту всей его жизни. Он ведь нашел то, что искал, не так ли, Джессан?
Шадамер повернулся к тревинису, заметив, что поврежденная рука у того аккуратно перевязана и он теперь в состоянии шевелить пальцами.
— Густав нашел часть Камня Владычества, принадлежащую людям, — продолжал рассуждать Шадамер. — Врикиль узнал об этом. Он хотел убить Густава, но сумел только ранить рыцаря, зато Густав успел расправиться с этим исчадием. Понимая, что умирает, Густав доверил Камень посланцу и поручил передать свою находку вам, Дамра. Джессан, Башэ и Бабушка, — Шадамер поклонился старухе, — с честью выполнили это опасное поручение, проявив незаурядную изобретательность. Они передали Камень вам, и теперь вы в ответе за то, чтобы он благополучно достиг Нового Виннингэля.
— Задача эта была и остается непростой, — продолжил Шадамер, никому не позволяя себя перебить. — Врикиль или врикили полны решимости похитить Камень для своего повелителя Дагнаруса. Именно поэтому врикиль выследил вас и напал на подступах к Порталу. Меня несколько смутило лишь то, что Джессан взял с собой кровавый нож, но я уверен, что смогу объяснить и это.
Дамра и Гриффит переглянулись. Гриффит слегка наморщил лоб, словно утверждая: «Я же вам говорил». Джессан что-то сказал на своем языке. Бабушка громко фыркнула и ударила посохом по каменному полу, затем тоже что-то сказала обоим юношам на том же языке.
Улаф вполголоса перевел, наклонившись к барону:
— Джессан говорит, что вы определенно чародей и вам нельзя доверять. Бабушка считает, что вы вовсе не чародей, а просто… ласка.
— Ласка? — прошептал недоумевающий Шадамер. — Ты не ошибся?
— У пеквеев ласка считается очень умным зверем, — с улыбкой пояснил Улаф.
— Это уже приятнее слышать. Мои отношения с прекрасным полом, кажется, начинают улучшаться. Хотя бы одной даме я симпатичен.
Шадамер ослепительно улыбнулся Бабушке.
Дамра перебросилась несколькими словами с мужем, потом вновь повернулась к Шадамеру. Она заговорила — вызывающе, с холодным блеском в глазах, держа руку на рукояти меча.
— Да, барон Шадамер, было бы бессмысленно отрицать ваши умопостроения. У нас лишь один вопрос. Что вы намерены делать теперь, когда знаете правду?
— То, о чем вы меня попросите, Дамра из Дома Гвайноков, — спокойно ответил Шадамер. — Вы намерены доставить Камень Владычества в Новый Виннингэль и передать его Совету Владык. Если вам требуется моя помощь, я готов оказать ее в полной мере. Если нет — не посмею вам мешать.
Взгляд Дамры потеплел. Она искоса посмотрела на Гриффита, потом на своих спутников.
— Я… я не ожидала.
Она замолчала, о чем-то раздумывая.
— Двадцать минут, — шепнул барону Улаф.
Шадамер улыбнулся, но ничего не сказал. Он внимательно следил за Дамрой, Джессаном и Башэ. Помимо короткой фразы, когда Джессан назвал его чародеем, ни тревинис, ни пеквей не произнесли, по сути, ни слова. Похоже, они не возражали, чтобы весь разговор с ним вела Дамра.
— Все не так просто, как вы представляете, барон Шадамер, — наконец нарушила молчание Дамра. — Башэ несет часть Камня Владычества, принадлежащую людям. У меня находится другая часть, принадлежащая эльфам.
Теперь настал черед Шадамеру застыть с недоуменным выражением лица.
— Ну и чудеса! — почти с восторгом воскликнул он. — Вас что-то заставило взять его, или же вы попросту выдумали эту историю?
Дамра побелела от гнева. Гриффит что-то быстро сказал ей на языке томаги. После этого она взглянула на Шадамера и натянуто произнесла:
— Мой муж уверяет, что вы не собирались меня оскорбить. Он говорит, что вы привыкли смеяться над всем, барон Шадамер.
— Прошу вас, называйте меня просто Шадамером. Этот довесок «барон» мне не слишком подходит. Я сразу вижу себя фунтов на сорок толще, с массивной золотой цепью на шее и непременной подагрой. Уверяю вас, я совершенно безобиден. Спросите кого угодно. Ну почти кого угодно… А теперь давайте вашу историю, и я обещаю хорошо себя вести. Начнем с тебя, Джессан. Кстати, я должен тебя поздравить — ведь ты выстоял в схватке с врикилем. Немногие проявляли такую храбрость и не терялись. Увы, меня в их числе нет. Когда я в первый раз встретился с врикилем, я дал от него такого деру, что только пятки сверкали, — с обескураживающей искренностью добавил он. — Если в сражении с ним ты еще не узнал своего взрослого имени, то вскоре обязательно узнаешь.
Джессан вспыхнул, охваченный подозрениями, но в то же время испытывая неподдельное любопытство к этому странному человеку, который не постеснялся рассказать, как убежал от опасного врага. Тревинисы ценили мужество, в том числе и то, какое требовалось человеку, чтобы рассказать о себе что-то нелестное.
Шадамер принес гостям стулья. Сам он расселся, вытянув ноги, словно находился в трактире, никуда не спешил и для него не было ничего важнее вкуса и крепости эля.
— А теперь расскажи мне про Владыку Густава, — попросил он Джессана. — Ты видел его сражение с врикилем? Я могу утверждать, что да, поскольку у тебя остался трофей — кровавый нож. Расскажи мне об их схватке.
Обычно тревинисы очень любили рассказывать о впечатляющих битвах. Джессан не заподозрил в просьбе Шадамера никакого подвоха и был рад, что может рассказать о героизме Густава. Начал он сдержанно, передавая только суть, но постепенно увлекся повествованием. Башэ, позабыв про свою робость, добавил к рассказу друга свою часть. Потом заговорила Бабушка, говоря о том, как боги выбрали Башэ и Джессана для миссии Густава: одного — чтобы нести Камень, а другого — чтобы охранять этот бесценный дар. В этой части рассказа Шадамер проявил некоторое беспокойство и заерзал на своем стуле. Вообще же он показал себя внимательным и заинтересованным слушателем. Он умело задавал наводящие вопросы, и вскоре все трое обнаружили, что рассказали барону больше, чем намеревались.
Потом нить повествования перешла к Дамре. Она говорила неохотно, постоянно умолкая. Ей было явно не душе обсуждать с людьми государственную политику эльфов. Шадамер задал ей несколько вопросов. К удивлению Дамры, барон бегло говорил на языке томаги, а его вопросы свидетельствовали о том, что он хорошо осведомлен о внутренних делах эльфов. Шадамер с большим уважением отзывался о Божественном и, в отличие от многих людей, не насмехался над эльфами. Дамра почувствовала себя спокойнее. Наблюдая за собой как бы со стороны, она, к немалому изумлению, увидела, что говорит с Шадамером так, словно они знакомы всю жизнь.
— Великолепно, Дамра из Дома Гвайноков, — одобрительно заключил Шадамер, дослушав ее историю. — Нелегкое решение, но мне думается, оно было правильным. Гарвина ослабил охрану Портала, чтобы пропустить армию Дагнаруса в обмен на какие-то обещания, которые он, несомненно, получил. Я уверен, Дагнарус пообещал ему сразу же после захвата Нового Виннингэля освободить Портал. Увы, когда это время настанет, Гарвина столкнется с нежеланием Дагнаруса возвращать Портал.
В дверь постучали.
— Ваша светлость? — послышался чей-то голос.
— Ну, что тебе? — сердито спросил барон, недовольный этим вмешательством.
В открытую дверь просунулась голова сенешаля:
— Ваша светлость, наши разведчики сообщают, что таанские войска, которые собрались у восточного выхода Портала, не двинулись дальше, чего мы опасались. Они встали лагерем на берегу реки.
— Вероятно, ждут, пока наладится снабжение продовольствием и всем остальным, что нужно для марша. Если только.. — Шадамер обратился к Ригисвальду: — Как ты считаешь, Дагнарус рискнет отправить свои войска по реке?
Ригисвальд наморщил лоб, задумался.
— Тааны боятся воды и терпеть ее не могут. Обычно они стараются даже ног не замочить. Сомневаюсь, чтобы кто-то из них умел плавать. Впрочем, они считают Дагнаруса богом. Кто знает, что их идол повелит им сделать?
— Тааны? — удивилась Дамра. — Кто они такие?
— Те существа, которых вы видели, спеша к Порталу. Они сражаются в рядах армии принца Дагнаруса. По сведениям, которые нам удалось раздобыть, они происходят из мира, находящегося по другую сторону Портала.
— Не из другого мира, а с другого континента, — недовольно поправил барона Ригисвальд. — С другого континента. Нет никакого другого мира. Смешно даже допускать подобное.
— Хорошо, с другого континента, — сказал, подмигнув Шадамер. — И потому…
— Их родина — пустыня, — продолжал назидательным тоном Ригисвальд. — Потому-то им ненавистна вода.
— Спасибо, — поблагодарил его барон. — И потому в нашем распоряжении больше времени, чем я ожидал. Что еще, Родни?
— Разведчикам пришлось вернуться, ваша светлость. По их словам, оставаться там было опасно.
— Правильно. Эти тааны — хитрые бестии. Близко к себе не подпустят. Что-нибудь еще? Нет? Тогда ступай.
Сенешаль ушел. Шадамер повернулся к эльфам.
— Каковы ваши замыслы, Дамра из Дома Гвайноков?
— Мы должны добраться до Нового Виннингэля.
— Да, и чем быстрее, тем лучше. Вы могли бы сообщить эту новость королю, который, вероятно, даже не подозревает, что вскоре его столица подвергнется нападению десяти тысяч чудовищ…
Шадамер замолчал. Башэ что-то говорил Бабушке на языке твитл.
— Это их язык? — шепотом спросил Улафа Шадамер. — Я такого еще не слышал.
— Я тоже, господин барон.
— Похоже на стрекотание доброй дюжины сверчков.
Бабушка отвечала кратко, пожимая плечами. Башэ посмотрел на Джессана, который внимательно и словно оценивающе разглядывал Шадамера. Наконец Джессан медленно кивнул головой.
Башэ подошел к Шадамеру. Подняв мешок, пеквей сказал:
— Вот. Возьми его.
Шадамер вскочил со стула и отбежал прочь, как будто Башэ протягивал ему корзинку со змеей. Барон заложил руки за спину.
— Я благодарю за это предложение, но я едва ли могу принять Камень.
Ригисвальд сухо рассмеялся.
Шадамер холодно посмотрел на него.
— Умолкни, старик. Ты ничего не знаешь, так нечего скалить зубы.
Башэ разочарованно и сердито глядел на Шадамера.
— Так ты не возьмешь его?
— Я… э-э… Понимаешь… Видишь ли… Это было бы неправильно, — кое-как закончил Шадамер.
— Но почему? — спросил Башэ. — Дамра хотела его взять, но не смогла, потому что ее стихия — Воздух. Но у нас с тобой стихия одинаковая — Земля. Господин, мне было бы намного легче, если бы ты взял Камень. Эта ноша мешает мне спать по ночам, — сказал Башэ.
Чувствовалось, что он говорит совершенно искренне.
— Разве ты не понимаешь, Башэ, что боги вручили Камень тебе! — спросил Шадамер, намеренно игнорируя смешки Ригисвальда. — Если бы они хотели возложить эту миссию на меня, они бы избрали меня. Но они этого не сделали. Боюсь, что тебе придется еще какое-то время исполнять свою миссию. Однако, — уже мягче добавил барон, видя, как пеквей сник и горестно опустил плечи, — я могу тебе помочь тем, что буду охранять Камень. Тебя это устраивает? Ты получишь дополнительную руку помощи; я вместе с Джессаном буду оттягивать внимание врикиля на себя. Самое малое, что я могу сделать, — это пойти с вами.
Шадамер посмотрел на Дамру.
— Владычица, вас устраивает мое общество? Дорога до Нового Виннингэля мне хорошо известна. Вряд ли кто-нибудь лучше меня знает места, по которым она пролегает. Я мог бы служить вашим провожатым, а в случае необходимости пригодиться во время сражения. Чтобы в пути вы не скучали, я готов услаждать ваш слух пением. Я знаю достаточно эльфийских любовных песен и обладаю сносным голосом.
— Ваша светлость, мы были бы признательны вам и за ваше общество, и за сопровождение, и за защиту. Однако, как я поняла, вы намеревались остаться здесь и защищать свой замок.
— Замок? — пренебрежительно махнул рукой Шадамер. — Я сыт по горло здешней сыростью. Я все равно собирался его перестраивать. Вы не представляете, как текут потолки, когда начинается дождливое время. Да и шпалеры пора основательно чистить. Кстати, все сыты? Еды и напитков предостаточно, не стесняйтесь. Родни проводит вас в трапезную.
Когда гости ушли, Шадамер подошел к окну. Глядя на замок и на подходы к нему, барон глубоко вздохнул.
— Мой господин, — окликнул его Улаф, — вы могли бы отправиться в Новый Виннингэль, а мы остались бы здесь и оборонялись…
— Нет, дорогой друг, я даже и думать об этом не хочу, — участливо произнес Шадамер, поворачиваясь к Улафу. — Это было бы нечестно. Все развлечения достались бы вам, а меня бы здесь не было. Тем не менее спасибо за предложение. Забыл сказать. Представляешь, как бы обрадовалась Алиса, если бы я уехал, а вас всех оставил здесь?
— Мы могли бы расставить ловушки, — сказал Улаф, почувствовав в голосе своего господина грустные нотки и пытаясь ободрить его.
Глаза Шадамера блеснули.
— Конечно, могли бы. Хитроумные ловушки. Скажем, «исчезающую комнату».
— Я имел в виду нечто более смертоносное, — мрачно возразил Улаф.
— Да, ты прав. Лучше всего заняться этим немедленно. Ригисвальд, мне требуется твоя магическая помощь в устройстве ловушек. Улаф, скажи капитану Хассану, чтобы готовился в путь. Мы разделим наши силы и отправимся в Новый Виннингэль разными путями: одни по суше, другие — по воде. Запутаем этих мохнатых чертей вконец. А мне, — добавил Шадамер, потирая руки, — нужно раздобыть еще веревок…
ГЛАВА 3
— Тебе уже лучше, Шакур? — спросил Дагнарус.
— Да, мой повелитель, — угрюмо отозвался Шакур.
— Расскажи-ка мне еще раз, как ты допустил, чтобы тебя ударили твоим же кровавым ножом?
— То был не мой нож, повелитель, — ответил врикиль, рассерженный насмешками принца.
— Не важно, — холодным тоном произнес Дагнарус. — Хочу верить, что более не услышу от тебя замечаний по поводу других врикилей, которые проваливают порученное им дело.
— Я готов отправиться за Камнями, мой повелитель. Их повезут дальше, в Новый Виннингэль.
— А куда же еще? Вот там-то тех, у кого они в руках, и будет ждать сюрприз. Действовать будешь так. Отправишься в Новый Виннингэль…
Дав Шакуру все необходимые распоряжения и отпустив его, Дагнарус остался один в своем командном шатре, поставленном на берегу реки Арвен, к северу от границы с Виннингэльской империей. Снаружи доносился звон топоров. Звук этот не утихал ни днем, ни ночью. Тааны продолжали трудиться при свете факелов. Их топоры звенели уже два дня подряд. Дагнарус привык к этому звуку и перестал его замечать.
Мысли принца вновь вернулись к его замыслам. Пока все шло гладко, если не считать нескольких досадных мелочей. Дагнаруса рассердило известие о нападении эльфов на отряды наемников, оставленные для охраны западного входа в Портал. Беспечно пьянствующие солдаты были захвачены врасплох. Эльфы дрались, как бешеные волки, почти не щадя собственных жизней. Из людей генерала Гурске спаслись считанные единицы, которым удалось прорваться сквозь Портал и рассказать принцу о случившемся.
Поначалу Дагнарус беспокоился, что эльфы доберутся и до его частей, расположившихся на другом конце Портала. Нет, принц не боялся, что они разобьют его войска, но подобное нападение могло бы задержать поход на Новый Виннингэль. Отправленные им через Портал шпионы донесли, что и самих эльфов осталось в живых совсем немного. Судя по всему, они вполне довольствовались захватом крепости, не помышляя о большем. Ладно, с этими эльфами он еще успеет разобраться. Или пусть с ними разбирается сам Защитник. Если бы не его просчеты, не было бы и этого вторжения.
— Да, мой повелитель, — угрюмо отозвался Шакур.
— Расскажи-ка мне еще раз, как ты допустил, чтобы тебя ударили твоим же кровавым ножом?
— То был не мой нож, повелитель, — ответил врикиль, рассерженный насмешками принца.
— Не важно, — холодным тоном произнес Дагнарус. — Хочу верить, что более не услышу от тебя замечаний по поводу других врикилей, которые проваливают порученное им дело.
— Я готов отправиться за Камнями, мой повелитель. Их повезут дальше, в Новый Виннингэль.
— А куда же еще? Вот там-то тех, у кого они в руках, и будет ждать сюрприз. Действовать будешь так. Отправишься в Новый Виннингэль…
Дав Шакуру все необходимые распоряжения и отпустив его, Дагнарус остался один в своем командном шатре, поставленном на берегу реки Арвен, к северу от границы с Виннингэльской империей. Снаружи доносился звон топоров. Звук этот не утихал ни днем, ни ночью. Тааны продолжали трудиться при свете факелов. Их топоры звенели уже два дня подряд. Дагнарус привык к этому звуку и перестал его замечать.
Мысли принца вновь вернулись к его замыслам. Пока все шло гладко, если не считать нескольких досадных мелочей. Дагнаруса рассердило известие о нападении эльфов на отряды наемников, оставленные для охраны западного входа в Портал. Беспечно пьянствующие солдаты были захвачены врасплох. Эльфы дрались, как бешеные волки, почти не щадя собственных жизней. Из людей генерала Гурске спаслись считанные единицы, которым удалось прорваться сквозь Портал и рассказать принцу о случившемся.
Поначалу Дагнарус беспокоился, что эльфы доберутся и до его частей, расположившихся на другом конце Портала. Нет, принц не боялся, что они разобьют его войска, но подобное нападение могло бы задержать поход на Новый Виннингэль. Отправленные им через Портал шпионы донесли, что и самих эльфов осталось в живых совсем немного. Судя по всему, они вполне довольствовались захватом крепости, не помышляя о большем. Ладно, с этими эльфами он еще успеет разобраться. Или пусть с ними разбирается сам Защитник. Если бы не его просчеты, не было бы и этого вторжения.