Уилсон Френсис. Ночной мир

   Джек опустился в кресло второго пилота и выглянул в иллюминатор. Облако исчезло. В чистом воздухе просматривалась нежная голубизна Тихого океана. А справа, за приподнятым пылом самолета, голубизна перемежалась с сочной зеленью, сквозь которую в середине виднелись горы, а по краю - белый песок и пена прибоя.
   - Мауи? - спросил Джек.
   Фрэнк покачал головой:
   - Оаху. А вон там Перл-Харбор. Смотри. Подлетаем к Мауи.
   Через несколько секунд самолет пошел на снижение, и появились три острова.
   - Вот они. Слева Молокаи, справа Ланаи, а прямо перед нами - Мауи.
   Джек просматривал карты, которые им дал Глэкен. Сейчас они приближались к острову с северо-западной стороны. Молокаи выглядел обычно, и отели для туристов на побережье Каанапали стояли неповрежденные, хотя и пустые. Горные вершины в глубине острова, на западе, были скрыты под шапкой грозовых туч.
   Когда Фрэнк полетел в юго-западном направлении, Джек обнаружил, что от древнего китобойного поселка Лахаина не осталось ничего - все сгорело, обуглилось, сравнялось с землей. Справа вся южная окраина Ланаи была охвачена огнем и дымилась. И тут у Джека внутри что-то оборвалось. Нет, не от того виража, который делал самолет, а от того, что он увидел перед собой. У него вдруг возникло ощущение, что он попал на один из двенадцати доисторических островов из сериала "Затерявшийся континент Земля, забытая временем".
   И вот показался Мауи, такой же зеленый, как и Оаху, но каймленный горами, с плоской долиной посередине. А самая большая гора, занимавшая почти всю восточную часть острова, сейчас извергала в воздух пламя и клубы темно-серого дыма. Но по обе стороны древнего вулкана - по крайней мере, насколько было видно Джеку - сохранилась пышная растительность.
   И где-то на склоне горы - этого дьявольского дымохода - находится сейчас Калабати со своими ожерельями.
   Джек рассматривал открывшийся ему вид, понимая, в какой ад вверг сам себя. Мауи выглядел невероятно хрупким, казалось, он мог быть сметен в любой момент. Так же как и все остальные Гавайи.
   - Фрэнк, - попросил он, - можем мы облететь весь остров? Я хотел бы познакомиться с ландшафтом до того, как приземлимся.
   - Не знаю, Джек. Время позднее. А чтобы рассмотреть что-нибудь, надо лететь на небольшой высоте. Воздушные потоки с той стороны бывают очень коварны, я имею в виду разницу температур океана, лавы, облаков, и мы можем попасть в горячие потоки. А это ни к чему, когда летишь по намеченному курсу.
   - Ну что же, - бросил Джек небрежно, - если не можешь, я найду кого-нибудь, кто поднимет меня в воздух, когда мы приземлимся в аэропорту.
   Фрэнк усмехнулся:
   - Ты несносный, зловредный, презренный пижон, я тебя ненавижу. Чтоб твоя карма почернела и провалилась в тартарары. Полетели.
   Фрэнк круто развернул самолет и, огибая западный склон ожившей Халеакалы, полетел на южную окраину острова. Пейзаж стал совсем другим изумрудная зелень сменилась обуглившейся чернотой, словно по этим местам прошелся гигантский огнемет. А восточный склон напоминал сцену из "Ада" Данте. Жидкая лава низвергалась вниз через брешь, открывшуюся около вершины гигантского конуса; по застывшей черной корке, не переставая, сбегали красные огненные волны и, впадая в океан, поднимали в воздух огромные клубы пара.
   Несколько миль Фрэнк летел по краю облаков. Справа, в том месте, где раньше находился Большой остров Гавайского архипелага, океан образовал гигантский бурлящий, пузырящийся котел - он был одним из источников облака, покрывшего большую часть восточного тихоокеанского района.
   Фрэнк повернулся к Джеку:
   - Ты уверен, что хочешь облететь все?
   Джек кивнул:
   - Да, обязательно все.
   - Ну ладно. Тогда держись и не говори потом, что я тебя не предупреждал.
   Он резко свернул влево и направил самолет прямо туда, где клубился пар. По иллюминаторам струилась вода, словно лил дождь, самолет подбрасывало воздушными потоками и небольшими вихрями, но Фрэнк вел его, стиснув зубы, с выражением железной решимости на лице. Когда они снова пробились к свету, Фрэнк позволил себе чуть ослабить контроль за приборами и повернулся к Джеку:
   - Проскочили! Совсем не туда попали. Давай попробуем еще раз. Может быть, получится... Господи Иисусе!
   У Джека внутри все дрожало. Он слышал репортажи в выпусках новостей, смотрел фотографии, но все равно не был готов к тому, что увидел собственными глазами и что было похоже на земной пуп.
   Водоворот. Крутящаяся, заворачивающаяся масса воды, с поверхностью в десять миль, которая медленно двигалась по периметру - там, где упиралась в залив Кахулуи, но быстро набирала скорость по мере приближения к завихряющемуся центру, а там ее засасывало в черную дыру, в самые глубины океана.
   Джек и Фрэнк смотрели в немом изумлении в иллюминаторы во время двух первых заходов. Постепенно Джек стал различать кое-какие детали.
   - Фрэнк! - воскликнул он, глянув вниз, когда они делали третий заход. - Там что-то похожее на...
   Он схватил подвешенный к потолку бинокль и навел на разноцветные пятнышки, то прыгавшие по краю водоворота, то устремляющиеся к его завихряющемуся центру, а потом обратно.
   - Что это? - спросил Фрэнк.
   - Виндсерфинги. Там, внизу, компания каких-то чудаков катается на виндсерфинге по краю водоворота!
   - Это ведь залив Хоокипа, Джек, мировая виндсерфинговая столица. Эти пижоны живут ради такой ерунды. Я их понимаю. Мне кажется, ты тоже.
   - Да, я в это врубаюсь, - сказал Джек, кивнув. "Господи, я начинаю изъясняться, как Фрэнк!" - Но ведь одно неверное движение - и человека нет.
   - Да, зато какая смерть! - произнес Фрэнк мечтательно. - Если мне суждено погибнуть, я хотел бы, чтобы это произошло прямо здесь, в самолете. Накуриться до чертиков и сигануть вниз, чтобы, когда мы долбанемся в землю, меня и самолет так перекорежило, что никто не разобрался бы, где Фрэнк Эш, а где его самолет, и чтобы нас вместе похоронили. А еще лучше - лететь вниз в одну из этих дыр, пока не кончится горючее или пока во что-нибудь не врежешься. Вот это будет полет! Можно попробовать хоть сейчас. Что скажешь?
   - Сначала высади меня, - ответил Джек, - время не раннее. Думаю, нам пора идти на посадку.
   Фрэнк ухмыльнулся:
   - Ну надо же! Как раз тогда, когда мы начали веселиться!
   Он запросил по радио метеосводку из аэропорта в Кахулуи; ему ответили, что на западе ветры стихли и посадочная полоса для него расчищена. Все в порядке, нужно поторопиться с посадкой, потому что с наступлением темноты ангары закроют.
   - Посадочная полоса расчищена? - переспросил Фрэнк у Джека, идя на снижение. - Что это значит?
   Они поняли, о чем шла речь, когда приземлились и открыли люки. Издалека, с востока, доносился монотонный гул - низкие раскаты бурлящей воды, неисчислимые тонны которой засасывало в глубины океана. С другой стороны светилась Халеакала, которая гремела и выпускала клубы дыма. Не прекращающий дуть бриз был теплым, влажным и зловонным.
   - Черт! - воскликнул Джек, ступив на гудроновую полосу.
   Запах гнили, тухлятины ударил в нос, сдавил спазмой горло. Он приладил на плечо ремень сумки и стал разглядывать заброшенные летные полосы и пустующие здания, стараясь понять, в чем дело.
   - Что это?
   - Дохлая рыба, - сказал Ба, выбираясь из самолета вслед за ним, - я помню этот задах по поселку, в котором вырос.
   - Немного погодя вы привыкнете к пилау, - сказал водитель тягача, который подъехал, чтобы отвезти их самолет в ближайший ангар.
   - Только не надо мне говорить, что на Гавайях всегда такой запах!
   - Конечно нет, черт возьми. Вам разве не рассказывали? Последние две ночи здесь шел рыбный дождь.
   - Рыбный? Ну да. Чего там только не было: тунец, скат, крабы, голу бая рыба, махи-махи. Даже несколько дельфинов. Они падали с неба. И теперь каждое утро я начинаю с того, что бульдозером расчищаю взлетные полосы. Не знаю только зачем. Последние дни никто не летает - все туристы возвратились домой.
   - Но откуда берется рыба?
   - Из моана пука. Ночью она выбрасывает воду.
   С этими словами водитель запрыгнул в кабину тягача и повез самолет в ангар, оставив Джека озадаченным: как это водоворот может выбрасывать воду - ведь это же не сливной бачок в туалете. А может быть, именно так оно и есть?
   Фрэнк повел их в терминал.
   - Давай-ка попробуем достать для вас машину.
   Главный терминал был похож на легендарную Атлантиду, поднявшуюся из глубин моря. Стекла в окнах были выбиты, на крыше, на стенах повисла гниющая рыба и водоросли. Внутри было еще хуже.
   - Черт! - выругался Фрэнк, помахивая рукой перед носом. - Воняет так, будто на рыбном базаре кончился лед.
   Они пошли по вселяющему уныние заброшенному зданию, стараясь отыскать хоть кого-то, и наткнулись наконец на смуглого толстого мужчину средних лет, торопливо спускающегося по лестнице им навстречу. На его нагрудной табличке было написано: "Фред". Судя по внешности, в нем была гавайская кровь.
   Джек помахал ему рукой:
   - Где тут сдают машины напрокат?
   - Нигде. Все закрыто. Никто не сдает.
   - Нам нужна машина.
   - Тогда, боюсь, вам не повезло.
   Джек посмотрел на Ба:
   - Похоже, придется ждать до утра. Что ты на это скажешь, Ба?
   Ба покачал головой:
   - Мы находимся слишком далеко от миссис.
   Джек кивнул: он знал, что Ба сейчас так же обостренно чувствует время, как и он сам, а может быть, и еще острее. Он схватил за руку мужчину, который уже собирался улизнуть.
   - Ты не понял нас, Фред, нам действительно нужна машина.
   Фред попытался высвободиться, но Джек еще крепче сжал его дряблую руку. Ба подошел ближе и смерил Фреда взглядом.
   - Ничем не могу помочь вам, мистер, - пробормотал тот, съежившись, уже начало пятого. Через полчаса начнет темнеть. Мне пора возвращаться домой.
   - Отлично, - согласился Джек, - но мы здесь чужаки, в отличие от тебя. И поскольку никого больше нет поблизости, мы выбрали тебя, чтобы ты помог нам найти машину. И если ты не поможешь нам ее найти, мы заберем твою. Так где они держат машины?
   Фред перевел взгляд с Джека на Ба, потом на стоящего позади них Фрэнка. Джеку было немного жаль парня, но сейчас не до правил хорошего тона.
   - Ну ладно, - сказал наконец Фред, - я помогу вам. Покажу, где стоят машины для проката. Но где ключи от гаража, я понятия не имею...
   - О ключах я сам позабочусь. От тебя требуется только проводить нас туда.
   - Ладно, - сказал Фред, подняв голову и глядя сквозь разбитое окно на крыше, - только нам нужно поторопиться.
   Им не пришлось ехать далеко. Гаражи с машинами, сдаваемыми напрокат, находились всего ярдах в двухстах от склада. Джек достал свой "цеммерлинг" 45-го калибра и выстрелом выбил звено из цепочки на двери гаража. Протухшая рыба валялась там повсюду - на машинах, между машинами, в проходе, - и вонь была нестерпимая. Они ехали прямо по рыбе на машине Фреда, и, когда под колеса попадала особенно гнилая, внутренности разлетались в разные стороны. Он подвез их к джипу "Ларедо". Джек подумал, что ему снова придется поработать, но на этот раз обошлось. Ключи были на месте. Машина легко завелась. Бак с горючим был заполнен больше, чем наполовину, но меньше, чем на три четверти. Этого должно хватить. Джек вернулся к машине Фреда, где его ждали Ба и Фрэнк. Он развернул карту Мауи и нашел на ней помеченный крестиком город Кула.
   - Как лучше всего выехать вот сюда, на шоссе Пали?
   - Вы что, собираетесь ехать в верховья? Подняться на Халеакалу? поразился Фред. - Вы, наверное, разыгрываете меня?
   - Фред, - сказал Джек, пристально глядя на него. - Мы знакомы с тобой всего несколько минут. Но посмотри на меня повнимательнее. Разве человек с таким лицом может шутить?
   - Хорошо, хорошо. Я никогда не слышал о шоссе Пали, но то место, которое указано на карте, расположено где-то между дорогами Крейтер и Виаполи. Вы сначала поедете по Тридцать седьмой авеню, она начинается справа от аэропорта. Оттуда вы сможете попасть в верховья. После Кулы повернете налево, доедете до дороги Виаполи, а потом вам где-то нужно будет свернуть направо. Но там сейчас никого нет, кроме пупуле кахуна и его ведьмы.
   Джек снова сжал его руку:
   - Ведьма? С темной кожей? Похожая на индианку?
   - Да, именно так она выглядит. А вы что, ее знаете?
   - Да. Как раз с ней нам и нужно встретиться.
   Фред покачал головой:
   - Много странных историй происходит в горах. И меня не очень радует, что вы берете у меня машину. Вряд ли вы вернетесь.
   - Ну, это мы еще посмотрим, - ответил Джек.
   Когда Фред увез Фрэнка, который собирался провести ночь в кабине самолета, Джек открыл сумку и стал раскладывать свое снаряжение.
   - Ну, Ба, что ты предпочитаешь?
   Он выложил биту, утыканную зубами, которую ему подарил Ба, пистолет 45-го калибра 1911-й модели, девятимиллиметровый пулемет Токарева, пару девятизарядных пистолетов ТТ того же калибра, два пистолета Макарова и две автоматические винтовки "Спаз-12" с укороченными прикладами и увеличенными магазинами.
   Ба не стал раздумывать. Он взял пистолет 1911-й модели и одну из автоматических винтовок. Джек кивнул в знак одобрения. Хороший выбор. У самого Джека уже был с собой "цеммерлинг", к нему он добавил биту, пулемет Токарева и вторую автоматическую винтовку. Он протянул Ба коробку с патронами и сказал:
   - С автоматом будешь сидеть ты.
   Ба проверил затвор, оттянув его назад, и вернул автомат Джеку.
   - Нет, - сказал он со своим обычным непроницаемым выражением лица. - Я лучше тебя вожу машину.
   - Неужели? - спросил Джек, сдерживая улыбку, потому что это была самая длинная спонтанная фраза, которую ему удалось извлечь из Ба за весь день. С чего же ты это взял?
   - Видел, как ты утром вел машину в аэропорт.
   Джек схватил автомат.
   - Ладно, садись за руль, - сказал он и добавил: - Только постарайся по дороге не отвлекать меня разной болтовней, это выбивает меня из колеи.
   Они проехали с полдюжины миль по Тридцать седьмой авеню - на некоторых указателях она называлась "шоссе Халеакала", - ехать приходилось по скользкой из-за валявшихся рыб дороге. Уже показались Пукалани, окраины города, когда Джек обернулся и посмотрел на оставшиеся позади низины. К этому времени почти стемнело, кое-где замерцали отдельные огни, аэропорт поглотила темнота. Джек посмотрел на луну странных очертаний, нависшую над океаном, потом на сам океан, и сердце его учащенно забилось.
   - Послушай, Ба, - он тронул вьетнамца за плечо, - посмотри внимательно на водоворот. Я что-то ничего не понимаю.
   Ба посмотрел через плечо Джека:
   - Водоворота больше нет, - сказал он.
   - Благодарю. Значит, я не сумасшедший.
   Он пожалел, что нет бинокля и нельзя хорошенько рассмотреть это место, но даже с такого расстояния при скудном освещении было видно, что водоворота с белой пенящейся водой расположенного до того в океане неподалеку от отмели Кахулуи, больше нет.
   Неужели трещина в океане сомкнулась?
   - Ничего не понимаю, - пробормотал он, - хотя тут и понимать нечего. Все ясно.
   Он уже собирался сказать Ба, чтобы тот ехал дальше, но вдруг заметил, как на месте водоворота появился участок пенящейся бурлящей воды. Бурление все усиливалось, а потом произошло нечто, похожее на взрыв. Это не было вулканическое пламя с клубами пара, просто в воздухе образовалась огромная колонна из воды, несколько сот футов в поперечнике, бьющая из океана подобно гейзеру, с невероятной скоростью мечущая в океан струи воды. Эта грохочущая колонна поднималась все выше и выше - на десять, на пятнадцать, на двадцать футов вверх, пока не скрылась в облаках.
   Она продолжала выбрасывать в небо струи воды - десятки тысяч "тонн.
   - О Господи! - только и смог выдавить из себя Джек перед лицом этого невероятного зрелища.
   - Все именно так, как говорил тот парень, - сказал Ба, - ночью водоворот выбрасывает все обратно.
   Он нажал на газ и покатил по шоссе. Нужно было ехать дальше.
   Когда они проделали еще три-четыре мили вверх от Пука-лани, на землю вокруг них стали падать тяжелые капли морской воды. Моросящий дождик превратился в ливень, и Джек поднял окна, а Ба сбавил скорость.
   Несколькими минутами позже зеленовато-голубая рыба-попугай шлепнулась об капот машины. Потом светло-желтая рыба баттерфляй, и, наконец, их просто завалило дарами моря. Они падали на капот, отлетали от брезентового верха и завалили впереди весь путь. Некоторые рыбы остались живы, и в свете фар видно было, как они прыгают на шоссе. Огромный скат свалился прямо на дворники, заслонив дорогу, а когда сполз вниз, Ба едва успел резко свернуть вправо, чтобы избежать столкновения с мертвым дельфином не меньше шести футов в длину, лежавшим поперек дороги.
   Немного погодя в воздухе, кроме рыбы, стали появляться осовидные жуки, копьеносцы, шаровидные жуки, "пираты" и еще несколько разновидностей, которых Джек раньше не встречал. Ба прибавил скорость. Джеку было не по себе от того, что они мчались с такой скоростью под дождем из падающей с неба рыбы, по незнакомой дороге, скользкой от мертвых или умирающих обитателей моря. Но большая скорость и свет фар, видимо, вызывал замешательство у ночных хищников, и Ба то и дело сбивал машиной тех, что не успели отлететь в сторону.
   Когда они проехали Кулу, Джек рассмотрел поворот номер 377. Ба лихо, как бывает только в кино, круто повернул на ответвление шоссе и помчался вниз по склону.
   Джеку пришлось признать, правда про себя, что Ба действительно водит машину лучше, чем он.
   Поворот на шоссе Виаполи возник так скоро, что они проскочили мимо, но Ба в считанные секунды развернул машину и вернулся обратно, а потом свернул на шоссе. И вот тут-то им пришлось по-настоящему туго. Асфальтовая дорога перешла в грунтовую, петлявшую по крутому склону. А когда они сбавили скорость, ночные чудовища стали биться о стекла и грызть брезентовый верх.
   "Я правильно сделал, что выбрал "джип"", - подумал Джек. Вскоре фары высветили написанный от руки указатель: "Шоссе Пали". Ба снова сделал поворот, и от дороги остались просто две колеи. Они проехали по этим залитым водой колеям до самого конца, пока не уперлись в стену дома, обрамленного кедрами, возвышающегося над долиной. Ба притормозил и навел фары на Узкую дверь в бетонном проеме.
   Джек включил в салоне свет и сверился с картой.
   - Это он. Как ты думаешь, кто-нибудь есть там?
   Ба всмотрелся через переднее стекло:
   - Свет горит.
   - Стоит, пожалуй, зайти.
   В этот момент жук-копьеносец пробуравил брезентовый верх и едва не ужалил Джека в голову. Сквозь дыру тут же просунулись жадные язычки. Когда они убрались, через отверстие стали просачиваться капли морской воды.
   - Пойдем, - сказал Джек, - что мы с тобой прихватим - биты и винтовки?
   Ба кивнул и взялся за второй "Спаз-12".
   - Значит так, встретимся у переднего бампера и будем пробираться к дому спина к спине. Стреляем только в случае необходимости. Пошли.
   Джек пинком отворил дверцу, выскочил навстречу потокам дождя и метнулся к бамперу. Какой-то жук прострекотал рядом с его головой, и он не глядя махнул битой, утыканной острыми зубами. Раздался хруст, что-то шлепнулось на землю. В свете фар он увидел Ба и встал спиной к его спине. Копьеголовый жук подлетел на небольшой высоте, метя Джеку в пах, и одновременно жук-брюхо прицелился ему в лицо. Морская вода разъедала рану на руке, оставшуюся после первой встречи с жуками. В этот раз он решил не подпускать их слишком близко. Ударил копьеголового жука, раздробив ему крылья, проткнув дулом винтовки мешочек с кислотой.
   - Двигаемся, - сказал Джек, - я пойду впереди.
   Они стали продвигаться к двери, похожие на сросшихся спинами сиамских близнецов. При этом Джек расчищал дорогу битой и винтовкой, а Ба отмахивался сзади, защищая тылы. Когда они достигли двери, Джек сначала постучал по ее прочным доскам, но потом решил, что ждать некогда. Он отдал Ба свою биту и достал из кармана кусочек пластмассы, мысленно хваля себя за то, что взял Ба с собой. Сейчас, в свете фар было хорошо видно, как великан вьетнамец, держа в каждой руке по бите, косит жуков направо и налево. К счастью, здесь их было не столько, сколько в Нью-Йорке, но все равно, если бы не Ба, его бы просто съели живьем на пороге дома.
   Джек довольно быстро подцепил задвижку, и они ворвались в кухню. Он успел рассмотреть раковину и стиральную машину потом дверь захлопнулась, и они оказались в темноте, в полной безопасности, задыхающиеся и промокшие до нитки.
   - Ты в порядке?
   - Да, - ответил Ба, - а ты?
   - Я так просто отлично. Пойдем взглянем, кто...
   Внезапно лампа на потолке зажглась. На пороге появился высокий темнокожий человек с каштановыми волосами, в набедренной повязке и головном уборе из перьев, и Джек расхохотался бы от такого зрелища, если бы не направленный на них "марлин" 336-го.
   - Кто вы такие? - спросил он.
   Джек поднял руки.
   - Мы всего лишь путешественники, ищем, где укрыться от непогоды.
   - Здесь не дают приют малихини. - Он сделал шаг вперед и поднял ружье. - Убирайтесь вон. Хеле аки ое!
   - Подождите, - сказал Джек, - мы разыскиваем миссис Бхакти, Калабати Бхакти. Нам сказали, что она живет здесь.
   - Понятия не имею, кто это. Убирайтесь!
   Хотя человек этот и бровью не повел, услышав имя Калабати, висевшее у него на шее ожерелье ничем не отличалось от того, что лежало у Джека в кармане. Ясно, он лжет!
   Вдруг Джек услышал, как кто-то произнес:
   - Джек!
   Калабати спустилась на первый этаж вслед за Моки посмотреть, кто пришел, и осталась стоять в темном коридоре, наблюдая за происходящим. Внизу стояли двое, промокшие, в рваной одежде. Один - азиат огромного роста, второй - до боли знакомый, среднего роста, темноволосый, темноглазый, с белым цветом кожи, похожий на кавказца. Но лишь когда он произнес ее имя, она узнала его окончательно. Не может быть!
   Несмотря на прилипшие ко лбу мокрые волосы, несмотря на то, что усталость делала его старше, это не мог быть никто другой. Сердце едва не выскочило у нее из груди.
   Женщина бросилась к Джеку, протягивая к нему руки. Никогда еще она не была так рада чьему бы то ни было появлению.
   - Джек! Я думала, тебя нет в живых! - Она обвила руками его шею и прижалась к нему.
   Джек тоже обнял ее, но без особого энтузиазма.
   - Да, это я, - сказал он сдержанно. - Вот приехал узнать, как ты живешь.
   Она чуть отступила назад, все еще изумленно глядя на него:
   - Но когда я оставила тебя, ты был...
   - Я залечил раны - сам.
   Калабати почувствовала, как Моки приближается к ней сзади. Обернувшись, она с облегчением увидела, что он опустил ствол винтовки. Она выдавила из себя улыбку:
   - Моки, это Джек. Мой старый, хороший друг.
   - Джек? - переспросил он, метая взгляды то в нее, то в пришельца. Тот самый Джек, которого ты любила и который погиб в Нью-Йорке? Тот самый?
   - Да. - Она в замешательстве посмотрела на Джека. - Как видишь, я ошиблась, считая его погибшим. Разве это не замечательно? Джек, это Моки.
   У Калабати перехватило дыхание. Реакцию Моки невозможно предугадать. Он вообще стал непредсказуемым, точнее сказать, неуравновешенным, с тех пор как в нем стали происходить все эти перемены.
   Моки, улыбаясь, протянул Джеку руку:
   - Алоха, Джек. Рад приветствовать тебя в своем королевстве.
   Калабати заметила, как напряглись мышцы на лбу Моки, когда он сжал руку Джека, и как тот слегка поморщился, прежде чем улыбнуться.
   - Благодарю, Моки. А это мой хороший друг, Ба Тху Нгуен.
   Теперь настала очередь Моки морщиться, когда вьетнамец пожимал ему руку.
   - Вы как раз вовремя, - сказал Моки, - мы собирались отправиться на церемонию.
   - Может быть, нам лучше остаться дома? - спросила Калабати. - Тем более что к нам пришли.
   - Чепуха! Они пусть идут с нами. Я просто требую этого.
   - Уж не собираетесь ли вы выйти наружу? - поинтересовался Джек.
   - Конечно. Мы должны подняться в горы, туда, где горят огни. Ночные твари не помешают нам. Тем более что они избегают высокогорных районов. Вы удостоены чести наблюдать церемонию ножа.
   Моки уже рассказал ей о церемонии, которую придумал вместе с ниихаусцами. Она должна была стать повторением кровавой драмы, происшедшей накануне. У Калабати не было ни малейшего желания участвовать в этой церемонии, и приход Джека явился хорошим поводом, чтобы остаться.
   - Моки, - сказала Калабати, - почему бы тебе не сходить одному? Наши гости замерзли и промокли.
   - Да, - поддержал ее Джек, - а как быть с дождем? Мы немного...
   - Ерунда! Возродившийся к жизни огонь Халеакалы высушит вашу одежду и вернет вам силы.
   - Отправляйся один, Моки, - сказала Калабати, - без нас Церемония вполне может состояться, а вот без тебя ничего не получится.
   В глазах Моки легко можно было прочесть: "Оставить тебя здесь, с твоим бывшим любовником? Ты за дурака меня считаешь?" Он обернулся к Джеку:
   - Если вы не пойдете, я это сочту оскорблением.
   - Гостям не пристало оскорблять хозяина, - сказал огромный вьетнамец.
   Калабати заметила, как Джек и Ба быстро переглянулись между собой, потом Джек повернулся к Моки:
   - Мы не можем отказаться от такой чести. Ведите нас.
   Калабати тряслась в "исуцу-трупер", который вел Моки к освещенной пламенем вершине Халеакалы.
   - А что это за церемония? - спросил Джек, сидевший позади Калабати.
   - Скоро сами увидите, - ответил Моки.
   - Это традиционный обряд или что-то другое?
   - Не совсем традиционный, - ответил Моки, - хотя и с элементами традиционных обрядов - древние гавайцы часто приносили жертвы в честь Пеле. Но этот обряд я сам придумал.
   Оборачиваясь назад, Калабати видела лишь силуэты Джека и его немногословного спутника.