Уилсон Френсис. Ночной мир

   - Нет. Второй жук удрал от нас. Мы искали его здесь.
   - Послушайте, прошу вас, - сказал Ба, сжимая в руке тесак.
   Они смолкли и услышали... скребущий звук... из холла... как будто по дереву водили резцом.
   - Где это? - спросил Алан.
   - О Боже, кажется, я знаю где!
   Она развернулась и увлекла их за собой в подвал. Завернув за угол, она отпрянула назад и вскрикнула. Все три жука были там. Прильнув челюстями к двери в подвал, они грызли дерево в тупой решимости проникнуть внутрь. Из-за двери донесся испуганный голос ребенка:
   - Мамочка! Мамочка, ты здесь? Что за шум? Что случилось, мамочка?
   - Сделайте с ними что-нибудь, - процедила она сквозь зубы хриплым голосом. - Сделайте с ними что-нибудь.
   Ба бросился вперед, за ним катился в кресле Алан. Одного за другим Ба рассек двух жуков пополам. Пока их обезглавленные туловища продолжали метаться по комнате, Алан выбросил вперед руку с намотанным на нее полотенцем и схватил третьего за хвост. С силой ударив его, он размозжил ему голову. Крошечные зубы, похожие на осколки стекла, посыпались в разные стороны. Последний жук лег замертво.
   - Ба, займитесь окнами наверху, - сказал он, - а я проверю здесь.
   Они двинулись в разных направлениях, а Сильвия приоткрыла дверь в подвал ровно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь, и, ступив на порог, быстро захлопнула за собой дверь.
   - Мамочка, не отдавай меня!
   Она обхватила мальчика руками и крепко прижала к себе. Потом стала лихорадочно размышлять.
   Джеффи оказался прав. Эти твари действительно охотятся за ним. Почему?
   - Все будет хорошо, - сказала она ему. - Мы прихлопнули этих жуков. Как только в доме не окажется ни одной щелочки, мы сможем выйти отсюда.
   Минуту спустя она услышала, как Алан подъезжает в своем кресле.
   - Все в порядке, - сказал он, распахивая дверь. - На горизонте никакой опасности. Все окна закрыты. И в москитных сетках нет ни одной лазейки.
   Сильвия вышла в холл с Джеффи на руках. Алан хотя и улыбался, но ей показалось, что он смотрит на мальчика с тревогой.
   - А почему бы вам с Ба не пойти в кинозал, пока мы с мамой будем варить какао? А потом мы вместе посмотрим кино.
   В кинозал? Так они называли обширную кладовую, в которой установили телевизор с огромным экраном. Место было вполне подходящее, затемненное, без окон. В любое время суток хорошо видно. Не потому ли Алан предложил пойти туда?
   Джеффи слез с ее рук и ушел вместе с Ба. Страх у него, казалось, прошел. Когда Ба Тху Нгуен держит тебя за руку, можно чувствовать себя в безопасности.
   Убедившись, что Джеффи их не услышит, она повернулась к Алану:
   - Что-нибудь не так?
   Глупый вопрос.
   - Я хотела сказать, еще что-нибудь не так?
   - Сильвия, они все прилетели сюда. - Алан понизил голос. - К тому моменту, когда мы закрыли окна, их собралась здесь целая туча. Так и роятся около каждого окна, все норовят проникнуть внутрь. Послушай.
   Она прислушалась. Казалось, тысячи людей бросают в окна теннисные мячики. От этого монотонного звука кровь стыла в жилах. Сколько же их снаружи, этих отвратительных тварей?!
   - Куда звонить? В полицию? Пожарным?
   - Никуда, - ответил Алан. - Телефон не работает.
   - Значит, мы в ловушке?
   - Думаю, пока мы в безопасности. Подождем до утра. Но нужно сделать все, чтобы Джеффи оставался спокойным.
   - Они охотятся за ним, да?
   Алан мрачно кивнул:
   - Очень похоже на то.
   Со сдавленными рыданиями она бросилась в объятия Алана, обвив руками его шею. Она так боялась за Джеффи. Если с ним что-нибудь случится... Все, что она могла сделать сейчас, - это держать себя в руках и не давать воли слезам.
   - Почему, Алан?
   - Мне кажется, это знает мистер Вейер.
   Сильвия ничего не ответила. Мистер Вейер... Она тоже подумала о нем. Но этот человек не внушал ей доверия. Уж слишком он скрытен. А кроме того, как может немощный старик противостоять этим тварям? Высвободившись из объятий Алана, она выпрямилась и взяла его за руку.
   - Мы справимся с этим сами. Давай сварим какао.
   Какое блаженство!
   Страх, боль, кровь, всепожирающий, пронзающий насквозь ужас просачивается сверху, струится сквозь земную кору, сквозь гранит в новое обиталище плоти Расалома, проходящей перерождение.
   На оголенной плоти образовываются рубцы, она заживает и твердеет. Руки и ноги остаются вросшими в стены гранитной пещеры, проникая все глубже и глубже в каменную толщу, пуская в недра земли невидимые, подпитывающие его корни, нащупывая все новые источники жизни и силы.
   И, вбирая в себя все это, Расалом растет, становится больше и шире. Гранитные стены пещеры осыпаются, чтобы вместить в себя его огромное тело. Осколки гранита падают на дно пещеры и скапливаются там, похожие на осколки костей.
   Суббота
   1. Рассвет
   Монро, Лонг-Айленд
   Прошло какое-то время, прежде чем Сильвия поняла, что монотонный стук прекратился и наступила тишина. Она осознала это незадолго до рассвета. Первая. Потому что всю ночь не смыкала глаз.
   Джеффи сморил сон во время просмотра виденного им уже десятки раз "Дракона Пита". Алан прикорнул в своем кресле. Почти всю ночь Ба изготавливал необычное оружие: он сделал небольшие пазы в одной из своих бейсбольных бит и с помощью нехитрого, но прочнейшего клея укрепил в них зубы, выломанные из челюстей жуков. Даже его, несмотря на выносливость, все время клонило в сон. Сильвия сидела в кинозале рядом с дверью, приоткрытой на несколько дюймов, и прислушивалась.
   Полная тишина. Просто не верится. Но стоило ей подняться со стула, как Ба торопливо подошел к ней - он, как обычно, был начеку.
   - Миссис?
   - Все в порядке, Ба. Я только хочу посмотреть, что происходит снаружи.
   - Я сам схожу.
   - Ничего. Я только...
   Но Ба уже выглянул в холл и, убедившись в полной безопасности, распахнул дверь. Сильвия благодарно улыбнулась и пошла вслед за ним, думая о том, что рядом всегда находится человек, готовый отдать за нее жизнь, и что она к этому уже привыкла. Когда это началось? То ли в 1979-м, то ли в 1980 году, когда она увидела Ба в выпуске теленовостей в репортаже, который рассказывал о беженцах, прибывающих на лодках на Филиппины через Южно-Китайское море без всяких вещей. Ба сразу бросался в глаза своим ростом, возвышаясь подобно башне над соотечественниками-вьетнамцами. Потом Сильвия нашла одну фотографию, которую ей показал покойный муж Грег, когда рассказывал об огромном рыбаке из Южного Вьетнама, который проходил у них, в силах специального назначения, подготовку в качестве диверсанта. Грег потом подружился с этим вьетнамцем. Вьетнамец на фотографии оказался тем самым, о котором рассказывали в выпуске новостей. Сильвия отправилась в Манилу, забрала Ба и его жену Нун Тхи и привезла сюда, а потом оплатила расходы на лечение Нун Тхи, когда раковая опухоль у нее в легких дала метастазы. После ее смерти Ба остался у них. Был шофером, садовником и даже службой безопасности. Сильвия не уставала повторять Ба, что он ей ничем не обязан, но Ба думал по-другому.
   И сейчас, когда он медленно шел впереди, безмолвный, легкий, как тень, в бледном свете, проникавшем в холл из комнат по обе стороны, с новым оружием из бейсбольной биты, Сильвию это радовало.
   Они вошли в столовую и направились к окнам. Сильвия отдернула штору и обмерла. Сетки висели лохмотьями, оконные стекла были загажены, рамы изгрызены и расщеплены.
   Но жуков нигде не было. Ни единого. Они словно растаяли под лучами утреннего солнца, а может, вернулись восвояси.
   - Ба, давайте посмотрим снаружи.
   Ба жестом попросил ее подождать, а сам выскользнул наружу.
   - Там совершенно безопасно, миссис, но...
   - Но что?
   - Зрелище не очень привлекательное.
   Сильвия вышла во двор, спустилась по ступенькам и, пройдя по автомобильной дорожке, обернулась и поглядела на дом.
   - О Боже!
   Тоад-Холл напоминал зону стихийного бедствия. Казалось, он лет десять пустовал, а потом подвергся разрушительному воздействию урагана, ливня с градом, нашествию муравьев и саранчи одновременно. В дополнение к истерзанным москитным сеткам и расщепленным рамам, вся деревянная обшивка дома была изгрызена. Сотни, тысячи острых, многогранных зубов завязли в дереве. Эти зубы сверкали, подобно алмазам, в лучах утреннего солнца. А деревья, ее прекрасные ивы! Листья на ветвях, обращенных к дому, были съедены, как будто насекомые, не сумев попасть в дом, всю свою ярость выместили на деревьях.
   - Почему? Почему это случилось? Что происходит?
   Ба ничего не ответил. Он никогда не высказывал своих соображений, даже если его спрашивали. Он стоял позади Сильвии с утыканной зубами битой наготове и, медленно поворачивая голову, осматривал двор, напоминая своими плавными движениями локатор.
   - Постойте здесь, - сказала Сильвия, - я посмотрю, что делается у соседей.
   Конечно, Ба не остался на месте. Он последовал за ней. До каменной стены, с трех сторон огораживающей Тоад-Холл, было ярдов пятьдесят. Сильвия подошла к стене и, нащупав ногами выступы, подтянулась кверху, чтобы посмотреть через стену. Она вглядывалась сквозь кустарники, стараясь рассмотреть соседний дом - здание современной постройки, которое какое-то время стояло в запущенном состоянии, после того как его прежний владелец почтенного возраста по имени Ленни Винтер несколько лет назад исчез. Новые владельцы полностью перестроили здание. Она отодвинула ветку, чтобы лучше было видно.
   Внутри у нее все перевернулось. Здание вообще не тронули. Хотя... не совсем. Разгрызенные сетки колыхались на ветру, и несколько влажных пятен осталось на кедровых досках фасада. Но ничего похожего на то, что случилось с Тоад-Холлом, не было. Возможно, обитатели этого дома еще ничего не знали о причиненном ущербе. Почувствовав слабость и дрожь во всем теле, Сильвия спрыгнула на землю. И пока, не отрываясь, смотрела на их растерзанный дом, голос Джеффи буквально преследовал ее: "Они хотят сожрать меня!"
   Джеффи был прав. Насекомые сосредоточили свой удар на доме, в котором он жил, и, проникнув туда, продолжали охотиться только за ним.
   Почему? Имеет ли это какое-то отношение к Дат-тай-вао? Джеффи она в обиду не даст. Она пойдет на все, чтобы защитить его, даже...
   - Ба, помните того старика, что приходил к нам на днях? Он оставил визитную карточку в коридоре на столике. Я велела Глэдис выбросить ее. Как вы думаете, она это сделала?
   - Нет, миссис.
   - Нет? Тогда я подожду ее прихода. Возможно, мне придется...
   Она увидела, как Ба достает листок бумаги.
   - Нет, миссис, - сказал он, - Глэдис не выбросила карточку.
   Сильвия взяла карточку, где было напечатано: "Г. Вейер".
   Она взглянула на Ба. В его глазах не было ничего, кроме беспредельной преданности. И тут она вспомнила страх, затаившийся в этих глазах накануне вечером, когда он оттащил ее от одной из этих склизких тварей. Алан хотел, чтобы она как-то договорилась с этим стариком, и, очевидно, Ба это одобрял. А теперь и все остальные.
   - Спасибо вам, Ба.
   С сильно бьющимся сердцем она прошла к гаражу, надеясь, что радиотелефон в машине по-прежнему работает.
   Из теленовостей:
   "Здравствуйте. У микрофона Алиса Грей. Мы прерываем свою еженедельную субботнюю программу, чтобы передать специальный выпуск новостей. Сегодня уже четвертый день, когда солнце восходит позднее. Но многие наши соотечественники из Нью-Йорка вообще больше никогда не увидят рассвета. Наверняка большинство из вас уже знает, что прошлой ночью в районе Манхэттена разыгралась кровавая драма, когда этот район города стал местом событий, напоминающих фильм ужасов. С той разницей, что прошлой ночью эти ужасы происходили по-настоящему. По-настоящему умирали люди, сотни людей, возможно, их число дошло до тысячи. Полиция и все службы, задействованные в чрезвычайных ситуациях, продолжают подсчет погибших. А теперь взгляните на убийц". (Появляются кадры с мертвыми насекомыми.)
   "Насколько мы можем судить, эти существа вылетели из трещины в Центральном парке накануне вечером и стали нападать на всех, кто оказывался в их поле зрения: мужчин, женщин, детей, даже на собак и кошек, сея вокруг кровавый террор. Улицы буквально усеяны трупами. Но незадолго до рассвета они улетели и тучами ринулись вот сюда..." (На экране появляются фотографии Овечьего Пастбища.)
   "По свидетельствам очевидцев, насекомые рой за роем прилетали к загадочной трещине в Центральном парке, потом сбились в кучу и скрылись в недрах земли - там, откуда появились". (Следуют кадры с мертвыми насекомыми.)
   "Что же представляют собой эти существа? В наши руки не попал ни один живой экземпляр, но есть множество мертвых. Похоже, все насекомые, которых застал рассвет, погибли от дневного света. В народе их стали называть жуки-вампиры. Ученые самых различных направлений - биологи, химики и даже палеонтологи, изучающие окаменелые останки древних животных, пытаются определить, что это за существа, и разработать методы борьбы с ними. Представители федеральных властей уже прибыли на место происшествия и сейчас руководят исследовательскими работами, цель которых - не дать насекомым причинить еще больший ущерб. По непроверенным данным, разрабатывается проект, согласно которому трещина будет закрыта гигантской металлической заслонкой". (Снова на телеэкране Алиса.)
   "Но все усилия могут оказаться тщетными. С Лонг-Айленда, из Нью-Джерси поступают леденящие душу сообщения о новых бездонных трещинах. Например, в Бейсайде, Гленн Хоуве, Хакензаке и других местах. Сообщения эти пока не подтвердились, но в Бейсайд на кладбище Святой Анны отправлена бригада репортеров, и как только они прибудут на место и установят аппаратуру, вы сможете увидеть прямой репортаж..."
   2. Встреча
   Манхэттен
   Глэкен отдал рисунки ожерелий Джеку и внимательно наблюдал, как тот изучал их. Это были ксерокопии с рисунков. Оригиналы хранились в подвале.
   - Неплохо, - сказал Джек, одобрительно кивая. - Достаточно подробные, как раз то, что нужно. А где вы их достали?
   - Я годами хранил их в надежных местах, - сказал Глэкен - На всякий случай. И вот они пригодились.
   - Да, - мрачно согласился Джек и потер забинтованную руку, - похоже на то.
   Он поднялся с кресла и принялся ходить по комнате. Глэкен почувствовал в нем напряженность, раздражение, готовое вырваться наружу. Джек привык решать всевозможные проблемы чаще за счет других, но сейчас столкнулся с проблемой поистине неразрешимой.
   - А как насчет платы? Что заставило вас переменить свое решение?
   Джек остановился и посмотрел на Глэкена. Глаза его сверкали.
   - Это не смешно, мистер Вейер.
   - Да, - вздохнул Глэкен, - вы правы. События прошлой ночи - не повод для шуток. И называйте меня Глэкеном.
   - Глэкен... Это что-то новое.
   - Нет, это очень старое имя. Во времена моей молодости оно не считалось редким.
   Его молодость... Образы далекого прошлого пронеслись перед глазами... Лес, проникающий сквозь листву солнечный свет... беготня и смех в компании сверстников. Казалось почти невероятным, что был когда-то на свете мальчик по имени Глэкен, и этим мальчиком был он сам. Сколько имен сменил он с тех пор! Но теперь он состарился и больше незачем притвориться, так что он может вернуться к имени, данному ему при рождении.
   - Как бы там ни было, - Джек аккуратно сложил рисунки вчетверо и снова заходил по комнате, - творится черт знает что. Я видел прошлой ночью, как эти твари повылезали из дыры. А сейчас ходят слухи, что такие же дыры появились и в других местах.
   - Это не слухи. Я ведь говорил вам.
   - Я знаю, - сказал Джек, подойдя к окну. - Помню, вы мне рассказывали, - он указал рукой на парк, - тысячи таких дыр?
   - Боюсь, что так.
   - И что же мешает одной из них появиться прямо под вашим домом и поглотить его?
   - Очень сомневаюсь, что такое произойдет. Это был бы слишком быстрый путь. Слишком быстрый и слишком милосердный. Сила, которая стоит за этими трещинами, хочет, что бы я стал свидетелем гибели всей цивилизации, прежде чем наступит и мой черед. Кроме того, трещины возникают не где попало. Они располагаются в какой-то последовательности, так, чтобы соединяться... с другим местом.
   - Другим местом? Звучит как на спиритическом сеансе.
   - Не знаю, как еще это можно объяснить.
   - Но если тучи этих существ будут вылетать из этого другого места через тысячи дыр, то на нашей планете все пойдет наперекосяк. Уверен, мы найдем способ истребить этих жуков, но...
   - Шарообразные и зубастые жуки - это только начало. Самое страшное впереди.
   Джек, разглядывавший парк, мотнул головой:
   - Но что может быть ужаснее этих маленьких монстров, появившихся вчера вечером?
   - Более страшные монстры. Но все будет происходить только с наступлением темноты. Они должны возвращаться в трещины до восхода солнца.
   - Черт возьми. Пожалуй, это очень удачное совпадение - не случайно же солнце с каждым днем восходит все позже и позже. - Он наконец оторвался от окна. - Вы что-то сказали о силе, стоящей за этими трещинами. Что вы имели в виду? Что кто-то контролирует и даже сам способствует появлению этих трещин?
   - Да, и имя его - Расалом.
   - Но как отыскать этого парня? Как до него добраться?
   - Это невозможно, пока он сам того не захочет. Обычные методы просто неприменимы к нему. И вам не удастся вывести его из игры.
   Джек помахал рисунками ожерелий:
   - А что вы скажете про это? Вы говорили, что ожерелья помогут нам закрыть трещины.
   - Они дадут нам шанс. Без них нам пришлось бы сдаться прямо сейчас.
   - Хорошо. - Джек засунул рисунки в карман. - Все это похоже на бред, но в последние дни мы все, кажется, бредим.
   - Очень хорошо сказано. Побудьте у меня еще немного - я вас кое с кем познакомлю.
   - С тем парнем, который так и не пришел вчера?
   - Нет. Тот сейчас в госпитале, ухаживает за больным другом. Вряд ли он сегодня вернется.
   Билл сообщил ему по телефону, как обстоят дела, и вкратце рассказал о Нике. Глэкен посоветовал ему в первую очередь думать о друге. Еще один звонок последовал сегодня - от Сильвии Нэш. Она рассказала о страшных событиях прошлой ночи. Глэкен был потрясен. Он ожидал, что Расалом бросит все силы на охоту за Дат-тай-вао, но не ожидал, что так скоро. Во всяком случае, не в первую же ночь. Это известие еще больше укрепило его в мысли, что необходимо немедленно действовать.
   Миссис Нэш попросила его еще раз приехать в Монро и посмотреть на причиненный ущерб, но Глэкен отказался. Он хотел, чтобы она, точнее, не она сама, а мальчик был рядом с ним, чтобы за ребенком можно было присмотреть и защитить его и Дат-тай-вао внутри него. Миссис Нэш согласилась встретиться с ним здесь, но с большой неохотой.
   - Я должен отлучиться на несколько минут поухаживать за женой, сказал он Джеку. - Если привратник доложит о приходе миссис Нэш или миссис Трис, скажите, пусть проводит их наверх.
   Джек оторвал взгляд от окна. Вид трещины в парке, казалось, гипнотизировал его.
   - Что? Ах да, конечно. Делайте все, что считаете необходимым. Я позабочусь обо всем остальном.
   Глэкен направился в комнату Магды. Он знал, что Джек со всем справится.
   Из передачи радио ФМ-диапазона:
   "Сегодня в адрес нашей передачи "Музыкальный уик-энд" по заявкам радиослушателей пришло много писем с просьбой передать эту запись. Видимо, это связано с событиями прошлой ночи". (Звучит песня "Ночь смотрит на тебя тысячами глаз".)
   - Может быть, ты позвонишь и откажешься от этой встречи? - спросил Хэнк.
   Кэрол, застегивая блузку, взглянула на него из другого конца спальни. К этому времени он уже раз двадцать проверил запоры на окнах и сейчас вертел во все стороны головой, глядя то вниз, то на улицу, то вверх.
   - Мы не можем так поступить. Все это слишком важно. Утром ей позвонил Глэкен и попросил прийти, чтобы встретиться с другими людьми, вовлеченными в борьбу с Джимми.
   Нет! Не Джимми, Расаломом!
   - Мне кажется, это небезопасно. Ведь Центральный парк совсем близко от того места.
   - Мистер Вейер говорит, что при дневном свете нам не чего бояться.
   Хэнк торопливо пробежал рукой по редеющим светло-русым волосам. Короткая челка была зачесана назад, что в сочетании большим носом придавало его облику что-то ястребиное. Кэрол постоянно старалась убедить его изменить прическу, на какое-то время он уступал, но потом возвращался к старому. Они встретились, когда ему уже было сорок пять. И вряд ли ей удалось бы привить этому старому холостяку хороший вкус. Но она не хотела сдаваться, ей нравилось быть упорной.
   - Нечего бояться при дневном свете? И мистер Вейер это так уверенно утверждает, в то время как ученые зашли в тупик с этой трещиной и с существами, которые из нее вылетают?
   - Он знает, - сказала Кэрол, - поверь мне. Хорошо знает.
   - Не нравится мне все это, Кэрол, - сказал Хэнк, засунув руки в карманы и меряя шагами маленькую комнату. - Сейчас, когда творятся такие ужасы, самое разумное, по-моему, переждать дома, пока ситуация снова окажется под контролем.
   Кэрол покачала головой и мягко улыбнулась, снимая с вешалки в гардеробе юбку. В этом был весь Хэнк, всегда взвешивающий все "за" и "против", соизмеряющий все возможные последствия, просчитывающий все шансы, чтобы в конце концов найти оптимальную линию поведения с наименьшим риском и наибольшей выгодой. Всегда заботящийся о безопасности, рассудительный, всегда все планирующий. И в этом не было ничего плохого.
   Решительно ничего. Кэрол нужны были в жизни безопасность и целесообразность. Нужен был кто-то, кто будет рядом с ней строить планы на будущее. Это вселяло в Кэрол веру в это будущее, в то, что оно исполнено для нее смысла.
   Хэнк... Ее второй муж был так не похож на Джима! Писатель, живший одним днем, импульсивный, то и дело набивающий себе шишки. Спонтанность, нетерпение никогда не были свойственны Хэнку. Только уравновешенность и постоянство.
   Страсть не была главным в ее отношениях с Хэнком, не то что с Джимом, но Хэнка отличали теплота, доверительность дружелюбие - то, в чем она так нуждалась сейчас.
   - Я не могу отложить эту встречу, - сказала Кэрол. - Она должна состояться сегодня утром. Он хочет меня кое с кем познакомить. Не мешало бы и тебе познакомиться, в частности, и с ним тоже.
   - Значит, ты твердо решила идти, не так ли? - Он пристально посмотрел на нее.
   - Хэнк, мне пора.
   - Хорошо. Разумеется, я не выпущу тебя одну. Значит, мы сегодня нанесем визит мистеру...
   - Мистеру Вейеру. Но ему больше нравится, когда его называют Глэкеном. Там будет и Билл Райан. Ты его знаешь. Так что компания не окажется для тебя совсем незнакомой.
   - Он тоже в этом участвует? А давно ты знакома с этим Вейером, или Глэкеном? И почему все окутано такой тайной? Прошу тебя, расскажи поподробнее.
   - Я хочу рассказать тебе все. Ты многого не знаешь о моем прошлом, но сейчас, полагаю, пришло время.
   Хэнк подошел к ней, ласково обнял:
   - Не беспокойся. Что бы ты мне ни рассказала, мои чувства не изменятся.
   - Надеюсь, что это так.
   Надеюсь, что ты выдержишь то, что нас ожидает.
   - Но почему бы тебе не рассказать мне обо всем прямо сейчас?
   - Потому что я хочу, чтобы ты сначала представил себе общую картину, а уж потом я посвящу тебя в детали, касающиеся лично меня. Глэкен знает обо всем этом гораздо больше и умеет объяснить лучше. Он был там, когда это началось. Он знает, кто стоит за этими существами, которые вылетели прошлой ночью из трещины в Центральном парке.
   Хэнк отступил на полшага назад:
   - Он знает? И кто же за ними стоит?
   Кэрол уже прикусила губу, раздумывая, не слишком ли далеко зашла. Впрочем, почему бы не выложить все начистоту? Почему не впустить его в уголок своей души, до сих пор закрытый для него? Ведь все равно ничего нельзя будет скрыть.
   - Мой сын.
   Джек не знал, сколько времени простоял у окна, завороженный активной деятельностью вокруг трещины на Овечьем Пастбище, прежде чем в дверь позвонили. Он посмотрел в холл, в ту сторону, куда ушел Глэкен, но не увидел его.
   Надо открыть дверь - так велел Глэкен. Очевидно, он ждал большую компанию.
   Джек открыл и увидел на пороге довольно странную парочку. Седеющий священник и человек помоложе, довольно забавного вида, с бегающими глазами, удивленным лицом и шрамами на губе.
   - Кто вы? - спросил священник.
   Наверняка он рассчитывал, что дверь откроет кто-то другой.
   - Обычно такой вопрос задает тот, кто находится по другую сторону двери.
   - Но я здесь живу! - В голосе священника прозвучали нотки возмущения.
   Джек не собирался затевать с этим человеком ссоры и отступил в сторону, пропуская его.
   - Ну, если так...
   Джек смерил священника взглядом. Он был выше Джека, лет на двенадцать постарше, но выглядел хорошо, несмотря на изможденное лицо. Голубые глаза беспокойно блуждали. Судя по виду, он немало пережил в жизни.
   Священник проводил своего спутника в комнату и усадил на Диван. Ему пришлось с силой сгибать ноги этого человека, чтобы как-то его усадить. Несчастный был похож на контуженного. Наконец священник обернулся к Джеку:
   - А где Гл... Я хотел сказать - мистер Вейер?
   - Он просил меня называть его Глэкеном. Так вот, Глэкен ушел к жене. Кстати, меня зовут Джек.
   - Ах да, конечно. Я должен был встретиться с вами еще вчера. - Он протянул руку: - Билл Райан.
   Джек пожал его руку.
   - Вы священник?
   - Был когда-то. Я не знаю вашего полного имени.
   - Джек. Вполне достаточно. - Желая переменить тему разговора, Джек указал на парня, сидящего на диване, и тут заметил, что у того по щеке течет слюна. - Что с ним?