Уилсон Френсис. Ночной мир

   И на ходу оно проверяло звучание своего голоса:
   - Мама.
   "Лучше бы вел машину Ба", - думал Билл, проезжая по пустынной магистрали, влетая на старом "грэхэме" в туннель Куинс в центральной части города, словно пуля, выпущенная из ружья. Он посмотрел на часы. 2.32. До захода солнца осталось меньше сорока минут. Вообще он предпочел бы проехать по мосту Куинсборо, но помнил, что этот мост стал непригодным для езды из-за возникших там гравитационных дыр.
   Джек сидел за автоматом - в буквальном смысле слова. Он расположился на пассажирском сиденье с этой массивной, короткоствольной штукой - он называл ее "спаз", - демонстративно направив ствол вверх. Так же демонстративно держал свой автомат Ба, сидевший позади Билла. Оба всем своим видом говорили: "Не связывайтесь с этой машиной". Ник сидел позади Джека, Сильвия и Джеффи в середине, мальчик держал на руках кота, одноглазая собака примостилась на полу.
   Таким образом Билл оказался за рулем. Билл знал, что он не самый блестящий водитель, но если они натолкнутся на одну из бродячих банд, хозяйничавших в городе в последнее время, то уж лучше он будет вести машину, чем стрелять.
   Он посмотрел на Джека, необычно молчаливого и отрешенного с тех самых пор, как они снова встретились на аэродроме. Видно, что он на пределе. Что-то гложет его, что-то, о чем он не хочет говорить.
   Билл мысленно пожал плечами. Ну что же, если это имеет отношение к ним, то скоро они обо всем узнают.
   Чем ближе они подъезжали к Куинсу, тем больше всяческих препятствий поджидало их на дороге: он лавировал на машине настолько быстро, насколько у него хватало духу, среди разного мусора и разбитых и брошенных машин. Они задерживали его, а между тем он хотел бы взлететь на своей машине.
   Кэрол... Он сгорал от желания увидеть ее, услышать ее голос, прикоснуться к ее руке. Она заполнила его мысли, его чувства. Так хотелось позвонить ей из аэропорта и сказать, что он прилетел, что он скоро приедет к ним.
   - Лучше нам поспешить, - сказал Ник.
   - Я и так еду настолько быстро, насколько возможно.
   - Лучше ехать еще быстрее, - сказал он своим абсолютно бесстрастным голосом. С тех пор как они покинули крепость, он снова впал в свое обычное состояние, близкое к ступору. - Из-за Кэрол.
   Машину слегка повело в сторону, когда Билл судорожно сжал руками руль.
   - Что с Кэрол?
   - Она в беде. Ей нужна помощь.
   Телевизионный канал.
   (Передач нет.)
   Манхэттен
   Голова поджидала ее в кухне.
   Кэрол возвращалась из комнаты Магды с подносом, на котором приносила ей завтрак, охваченная волнением за Билла, - о нем до сих пор ничего не было слышно. Завернув за угол, она вскрикнула и выронила поднос, увидев голову, зависшую в воздухе. Она узнала это лицо.
   - Джимми! - вскрикнула она, теряя самообладание.
   Это была даже не голова, а только лицо. И это не Джимми. Это не ее сын. Она почти перестала думать о нем как о своем сыне.
   Расалом. Это был Расалом.
   Лицо улыбнулось - даже от арктической бури веяло большим теплом, чем от этой улыбки. Теперь губы его зашевелились, выговаривая слова, но голос, казалось, доносился откуда-то еще. Или все-таки из головы?
   - Здравствуй, мама.
   Кэрол попятилась из кухни. Лицо перемещалось вслед за ней.
   - Мамочка, не оставляй меня! - Голос был насмешливым.
   Кэрол остановилась, наткнувшись спиной на обеденный стол в гостиной. Она оглянулась, надеясь увидеть Глэкена, хотя знала, что его не должно быть здесь. Час назад он ушел, поручив Магду ее заботам. Кэрол сглотнула слюну и постаралась совладать со своим голосом.
   - Не называй меня так.
   - Почему нет ? Ведь ты на самом деле моя мама.
   Кэрол покачала головой:
   - Нет. Я девять месяцев носила тебя под сердцем, но ты никогда не был моим ребенком. А я - твоей матерью.
   Снова улыбка, такая же холодная, как и предыдущая.
   - Я понимаю твое стремление отмежеваться от меня. То же самое я хотел сделать по отношению к тебе. Возможно, тебе это удалось лучше.
   - О чем ты?
   - Об узах плоти. Со дня зачатия я был облечен в плоть, которую ты мне дала. И она нас связала. Мне это нравится не больше, чем тебе, но это неоспоримый факт, от которого не отмахнешься. Которого нельзя не признать.
   - Я теперь знаю, как относиться к этому факту, - просто забыть о нем.
   - Но факт остается фактом. Я много думал и нашел другой, более удачный выход, позволяющий мне сохранить соединяющие нас узы плоти. Мы оба от этого только выиграем.
   Его голос был таким спокойным, почти убаюкивающим. Даже гипнотизирующим. Кэрол постаралась встряхнуться.
   - Мне... мне ничего от тебя не нужно.
   - Нельзя думать только о себе. Ведь у тебя есть друзья. Я могу предложить вам безопасное пристанище, шанс выжить в бесконечной ночи.
   - Я не верю тебе.
   Снова улыбка, на этот раз грустная.
   - Я бы и сам себе не поверил. Но выслушай меня. Ведь ты ничего не потеряешь.
   Кэрол вспомнила, как Билл рассказывал ей о женщине по имени Лизл, которая лишилась души, а потом и жизни из-за того, что послушала Расалома. Но что кроме разума и собственного достоинства могла она еще потерять? Независимо от того, появилось бы сегодня это видение или нет, завтра должен был наступить последний светлый день. В пятницу все они окажутся на тонущем плоту.
   - Что ты называешь убежищем? И сколько моих друзей я смогу взять с собой?
   - Разумное количество.
   - И Глэкена в том числе?
   Лицо откинулось назад и вернулось обратно, как если бы Расалом встряхнул головой.
   - Нет. Глэкена нельзя. Кого угодно, только не Глэкена. Я слишком долго ждал случая рассчитаться с ним.
   Кэрол не знала, что ей думать, что предпринять. Если бы Расалом согласился дать прибежище Глэкену, она поняла бы, что он лжет. Возможно, в истории человечества не было более долгого и жестокого противоборства, вражды, имеющей более глубокие корни, чем вражда между ними. Но он исключил Глэкена. Что это означает? Может ли быть искренним его предложение? Если бы она смогла спасти Билла и некоторых других...
   - Спускайся вниз, и мы все с тобой обсудим.
   - Вниз? Ну уж нет. Я не покину дома.
   - Я не прошу тебя покидать дом. Я нахожусь этажом ниже. В твоей комнате.
   - Как... как ты там оказался?
   - Иди сюда, дорогая мама. Я могу сделать все, что пожелаю. Все. Зайди ко мне. Поговорим. Я пробуду здесь до наступления темноты. После этого у меня будет много дел.
   Лицо поблекло, стало прозрачным, а потом исчезло. Как будто его вообще здесь не было.
   Кэрол в изнеможении облокотилась о стол. Нужно быть готовой к невероятному. Разве не об этом говорил Глэкен? Легко сказать - а лицо Расалома, плывущее по воздуху, разговаривающее с ней так непринужденно, будто они столкнулись друг с другом в проходе между кресел на веселом представлении? Та легкость, с которой он проник в здание, сама по себе была дурным предзнаменованием. Но от сознания того, что он ждет в ее собственной комнате, у Кэрол просто ноги подкашивались.
   Следует ли ей пойти? Это был нелегкий вопрос. Чем все это кончится? Стоит ли поторговаться с ним? Выменять несколько жизней? Ответственность за решение легла на нее тяжелым бременем.
   Может быть, она что-нибудь узнает о Хэнке - где он, если он вообще жив. Как же она не вспомнила о нем, когда Расалом еще был здесь?
   Она должна рискнуть. Если можно спасти хотя бы несколько человек...
   Но ей не хотелось идти одной. Она знала, что должна пойти, но мысль об этом претила ей. Так или иначе, времени у нее оставалось немного. Если бы только у нее было какое-то оружие! Но что она могла противопоставить ему, способному управлять солнцем и вообще делающему все, что ему заблагорассудится?
   Собирая с пола и выбрасывая осколки тарелок, Кэрол остановила взгляд на стойке для ножей над раковиной. Она вытащила оттуда тесак с широким лезвием и спрятала в складках старой кофты, которую ей дал поносить Глэкен. Конечно, это оружие - курам на смех, учитывая, с кем придется иметь дело. Кэрол понимала - ей остается только надеяться, что вообще никакое оружие не потребуется, однако нож придавал ей храбрости.
   Она зашла к Магде. Та крепко спала. Кэрол решила, что вполне может оставить ее одну на несколько минут. Скоро вернется Глэкен, а Расалом сказал, что пробудет здесь только до наступления темноты.
   И Кэрол поспешила вниз по лестнице.
   Ее комната казалась пустой. Из-за того, что окна выходили на север, освещение было тусклым, несмотря на раздвинутые шторы.
   Здесь ли он? Как ей обратиться к нему? Джимми? Расалом? Уж во всяком случае не "сынок".
   - Привет, - сказала она, остановив свой выбор на этом слове. - Ты здесь?
   Она прошлась по комнате и спустилась в прихожую. Почему он не отзывается? Может быть, это была всего лишь шутка?
   Внезапно он появился, выйдя из ванной и остановившись всего футах в трех от нее.
   Он был абсолютно голый.
   Кэрол вскрикнула от испуга и отпрянула назад.
   - Привет, мама! - Голос у него был хриплый, скрипучий, в нем было больше от мертвеца, чем от живого.
   Когда она подалась назад, он шагнул к ней. Его тощее тело излучало слабое свечение, а детородный орган... он был в состоянии эрекции и направлен прямо ей в лицо. Внезапно Расалом метнулся к ней и преградил путь.
   Она стояла перед ним, не в силах совладать с сердцебиением, рука судорожно сжимала рукоять тесака, спрятанного в кофте.
   - Что все это значит? Я думала, ты хочешь со мной поговорить.
   Он улыбнулся:
   - Удивительно! Что творит с людьми отчаяние! Одних парализует, других делает жестокими, у третьих отнимает разум. Ты относишься к последней категории, мама. - Послед нее слово он словно выплюнул. - Ты спрашиваешь, что это значит? Это значит, что я хочу оставить любовное послание Глэкену и всем остальным. Для тебя же это означает надругательство и медленную, мучительную смерть, мама. Изнасилование и кровосмешение сына с матерью. То есть мое с тобой.
   Он бросился на нее. Кэрол инстинктивно выхватила нож и выставила лезвие перед собой. Она почувствовала, как тело Расалома налетело на нож, который прошел через кожу и углубился в плоть. Он застонал и отступил назад. Опустив взгляд, он с изумлением увидел рукоятку ножа, торчащую из верхней части живота, прямо под солнечным сплетением. Он потрогал рукоятку одним пальцем, потом посмотрел на нее.
   - Мама, ты меня поражаешь. Оказывается, в этом мире меня еще поджидают кое-какие сюрпризы.
   - О Боже!
   - Он не поможет тебе. Его здесь никогда не было. Но я здесь. И я твой Бог. Подумай об этом, мама. Тебе суждено быть изнасилованной Богом. А потом... - он любовно погладил рукоятку ножа, словно это был инструмент мясника, - этой штукой я сдеру с тебя живой кожу. Разве не прекрасный подарок для Глэкена? Твоя кожа будет висеть в туалете!
   Кэрол закричала и попыталась проскочить мимо него, но он схватил ее одной рукой и швырнул обратно, к стене. Она задыхалась. Пока она старалась перевести дух, дверь комнаты распахнулась.
   - Кэрол!
   В комнату ворвалась целая группа мужчин - некоторые с оружием - во главе с Биллом. Он бросился к ней, и Кэрол разрыдалась, обняв его.
   - О, Билл... О, Билл... Слава Богу, ты здесь.
   - Ты! - Это сказал Билл, пристально глядя на Расалома, который отступил в сторону и, явно забавляясь, наблюдал эту сцену.
   Джек вышел вперед и остановился перед Расаломом с автоматом в руках. Ба встал у двери, тоже вооруженный, позади стоял Ник.
   - Кто ты такой, черт возьми? - спросил Джек.
   - Когда-то я знал его как Рафа Лосмару, - сказал Билл, - но подлинное его имя - Расалом.
   Джек скептически посмотрел на Билла, потом перевел взгляд на голого, худого Расалома.
   - Да вы меня дурачите. Это... это и есть причина всего, что сейчас происходит на Земле?
   Расалом отвесил поклон, нисколько не смущенный их вторжением:
   - Я к вашим услугам. Билл увидел нож, торчащий из живота Расалома.
   - Это что, нож?
   - Кажется, да, - сказал Джек. Вид ножа привел его в возбуждение. Он готов был взорваться. - Мне кажется, я уже принимал участие в таком спектакле.
   Пока Кэрол старалась понять, что Джек имеет в виду, Расалом, улыбнувшись, вытащил из живота лезвие ножа.
   - Не стоит волноваться, отец Билл. На мне все быстро заживает.
   - Да? - спросил Джек. На его лице застыла ярость. Одним коротким и плавным движением он выставил автомат вперед на длину руки, так что его дуло оказалось в каких-то дюймах от лица Расалома. - Тогда попробуй залечить вот это.
   Раздался оглушительный грохот. Билл вскрикнул от неожиданности, а Кэрол, прижавшаяся к нему, отвернулась, но успела увидеть вспышку, вырвавшуюся из дула автомата. Расалому разнесло голову.
   В наступившей тишине Билл услышал сквозь звон в ушах:
   - Посмотрите!
   Кэрол обернулась и увидела на полу обезглавленного Расалома. Тело его сморщилось, словно высохло. И тут она поняла почему. Из среза его шеи сыпалась земля.
   - Грязь, - сказал Джек, пнув тело ногой. - Этот парень был не более чем оболочка из кожи, наполненная грязью. - Глаза его дико сверкали, на губах застыла жестокая улыбка. - Просто мешок с грязью.
   В это время в комнату вошел Глэкен:
   - Что здесь происходит?
   Кэрол коротко рассказала ему о событиях последних двадцати минут. Глэкен, слушая, все время кивал.
   - Значит, он сказал, что оставит вашу кожу в туалете? - переспросил он.
   Кэрол почувствовала, как Билл еще крепче обнимает ее за плечи.
   - Но зачем? - спросил Билл. - Какой в этом смысл?
   - Это еще один его трюк, - объяснил Глэкен. - Еще один способ развлечься, пока он ждет завершения Перемен, еще один ход, чтобы поставить в тупик, смутить, ослабить и запугать. Наверное, он хотел оставить кожу Кэрол вместе со своей. Ужасное напоминание для меня о том, что его Перемены близятся к завершению.
   Глэкен подошел к останкам Расалома, взял его за ноги и стал поднимать. Джек ему помогал. Вместе они вытрясли грязь из кожаной оболочки. Она стала легкой и тонкой и напоминала теперь детский, комбинезон огромного размера. Глэкен скатал ее, сунул под мышку и пошел к двери.
   - Спускайтесь вниз. Я хочу избавиться от этого раз и навсегда. А потом нам нужно будет заняться кое-какими делами.
   Кожа Расалома дымилась, свертывалась, из коричневой стала черной, постепенно сгорая. Кэрол смотрела, как Глэкен кочергой заталкивает ее поглубже в огонь. Когда же от нее остался один пепел, Глэкен оглядел собравшихся.
   То же самое сделала Кэрол. Незадолго до этого к ним присоединились Сильвия и Джеффи, который не отходил от матери. Сильвия молча сидела в углу огромного дивана, бледная, отрешенная, погруженная в свое горе. У Кэрол заныло сердце от жалости. Так не хватало Алана. Билл уже рассказал ей о том, что произошло прошлой ночью. Кэрол так и не успела поближе познакомиться с этим человеком, передвигавшимся в кресле, но во время их короткого общения в прошлую субботу почувствовала в нем силу и цельность. А теперь, глядя на Сильвию, поняла, что и она такая же сильная и волевая. Эту женщину не сломило несчастье. Ба возвышался над ней, словно бессменный часовой.
   Кэрол чуть откинулась назад, прикоснувшись плечом к Биллу, Ник сидел по другую сторону от Билла, выпрямившись и застыв в неподвижности, не обращая внимания на происходящее вокруг. С краю сидел Джек, недоступный для окружающих, молчаливый, почти с таким же отсутствующим выражением лица, как у Ника.
   - Ну вот, - сказал Глэкен, засунув руки в карманы, - вернулись наши странники. Что вы с собой привезли?
   Билл залез в мешок, вытащил несколько ржавых кусочков металла причудливой формы и высыпал их на мраморный кофейный столик.
   - Вот все, что мне удалось найти.
   Глэкен сгреб кусочки, внимательно осмотрел и кивнул.
   - Поразительно. Это и в самом деле остатки меча. Но каким образом?..
   - Ник мне помог. Без него я бы ничего не сделал. Но хватит ли их?..
   - Вполне. Нам нужен лишь образец металла. - Он обернулся к Джеку: - А как ваши успехи на Мауи?
   Джек бросил на стол тяжелое, причудливой формы ожерелье. Оно скользнуло по столу, остановившись напротив Глэкена.
   - Надеюсь, ожерелье вам тоже нужно только в качестве образца.
   Глэкен взял его, но даже не стал осматривать. Казалось, едва дотронувшись до него, он уже знал, что это то самое ожерелье.
   - Отлично. Очень хорошо. А второе где?
   - Вот со вторым проблемы, - сказал Джек, опустив глаза, - я не смог его добыть.
   Кэрол увидела, как сильно побледнел Глэкен. Он сел - очень осторожно.
   - Не смог добыть?
   Джек вкратце рассказал о том, что случилось на Мауи.
   - Меня одурачили, - произнес он, закончив рассказ. - Калабати показалась мне не такой, как прежде. Я думал, она изменилась. И ошибся. Чудовищно ошибся. Но ведь это не страшно, да? У вас есть все, чтобы сделать свое, дел о, ведь так? Я имею в виду: у вас есть мальчик, обломки старого меча и одно ожерелье. Ведь этого достаточно, правда?
   Глэкен какое-то время сидел абсолютно неподвижно, потом покачал головой, медленно, с выражением боли на лице.
   - Нет, Джек, мне очень хотелось бы, чтобы это было так, но, к сожалению, нужны оба ожерелья.
   Джек вскочил и принялся расхаживать по комнате. За последние дни Кэрол узнала о нем кое-что и от Глэкена, например, что он зарабатывает на жизнь, оказывая услуги несправедливо обиженным людям. Этот человек, как показалось Кэрол, видимо, не привык проигрывать, и сейчас его мучило сознание поражения.
   - Я не знаю, где она сейчас. Она сбежала, исчезла. Она может находиться где угодно.
   - Не переживай, Джек, - сказал Глэкен, - ты сделал все что мог.
   - Но я не довел дело до конца!
   - Вряд ли кто-то другой добыл бы даже одно ожерелье.
   - Все это, конечно, прекрасно, но ведь вы говорите, что одним ожерельем не обойтись, значит - вся поездка оказалась пустой тратой времени. Так же как и поездка Билла. А не возьми я с собой Ба, останься он дома... - Джек умолк с мукой в глазах, оглядел всех, кто был в комнате, и лишь через несколько секунд заговорил снова: - Я прохлопал это дело, разве нет? И теперь мы в безвыходном положении. Я всех вас подвел. Я очень виноват.
   Он повернулся и пошел к двери. Кэрол искала слова, способные унять его боль, облегчить этот тяжкий груз, но прежде чем она успела окликнуть его, Сильвия схватила его за руку, когда он проходил мимо. Джек остановился и пристально посмотрел на нее. Сильвия поднялась, не говоря ни слова, и обняла его.
   На какое-то мгновение Джек растерялся, пришел в замешательство, а потом тоже обнял ее и закрыл глаза. Ему было очень больно.
   Билл поднялся со своего места, вслед за ним встала Кэрол.
   - Все нормально, Джек, - сказал Билл. - Правда. Мы знаем - ты сделал все, что мог. И если не выполнил этой задачи, значит, она вообще невыполнима. Мы верим в это. И будь что будет. Сделаем то, что в наших силах.
   Он подошел к Джеку, протянул ему руку.
   Джек высвободился из объятий Сильвии, пожал руку Биллу, потом обнял Кэрол. Глэкен тоже протянул ему руку.
   Чувствуя, что комок подступает к горлу, что голос вот-вот дрогнет, Джек шагнул назад, посмотрел на людей, обступивших его полукругом.
   - Вы - люди... вы - люди. Откуда вы все пришли? И почему раньше не повстречались мне в жизни?
   Голос его осекся, он отвернулся и пошел из комнаты. После его ухода все еще какое-то время молча смотрели друг на друга.
   - Значит, никакой надежды? - спросила Кэрол.
   Глэкен с тяжелым вздохом покачал головой. В его потухшем взгляде можно было прочесть разочарование.
   - Если она и существует, - ответил Глэкен, - я все равно не знаю, где ее искать.
   - Вот как? - сказала Кэрол. - Значит, мы проиграли? И что нам теперь делать?
   - То же, что делали всегда, - ответил Билл. - Мы не сдадимся. И будем держаться с достоинством.
   Кэрол посмотрела на него: он стоял, выпрямившись во весь свой внушительный рост, с вызывающим видом. Из его рассказов она знала, что пришлось ему пережить за последние пять лет, и если все это не сломило его, то вряд ли он сдастся. Горячая волна захлестнула ее, и она поняла вдруг, что любит Билла Райана.
   Казалось, Глэкен тоже черпает у него силы.
   - Конечно, вы правы. Мы можем заставить Расалома прийти за нами, вместо того чтобы самим броситься к нему и сдаться на его милость. Это тоже будет своего рода победой. - Он дотронулся локтем до Сильвии: - Миссис Нэш, если позволите, я покажу вам апартаменты, которые приготовил для вас.
   Когда они ушли, Билл повернулся к Нику:
   - Хочешь, я отведу тебя в твою комнату, дружище?
   Ник смотрел, не отрываясь, на пламя в камине. К удивлению Кэрол, он ответил:
   - Я хочу смотреть на огонь. Хочу увидеть, куда денется пепел.
   Кэрол бросила быстрый взгляд на камин, собираясь мгновенно отвернуться, если кожа Расалома все еще там. Но ее там не было - по крайней мере, Кэрол ее не увидела. Остались только горящие поленья.
   - Пепел выйдет через трубу и улетучится вместе с дымом, Ник, произнесла Кэрол.
   - Не весь. Вон часть его - на окне.
   Кэрол обернулась и только сейчас заметила, что к оконному стеклу прилип пепел. Она ахнула и схватила Билла за руку, обнаружив, что пепел налип на стекло, образовав на нем серый узор - силуэт обезглавленного человека, распластанного на стекле, подсвечиваемого неярким предзакатным светом.
   Билл торопливо подошел к стене и нажал кнопку. Шторы опустились на окна.
   - Пожалуй, я лучше провожу тебя в комнату.
   - Я не могу туда возвращаться. - От одной мысли о кучке грязи на ковре - напоминании о том, что он собирался сделать, - ей стало дурно.
   - Прости, - сказал он. - Я как-то не подумал об этом.
   Кэрол посмотрела на Билла. Она не знала, как это можно сказать по-другому, поэтому сказала напрямик:
   - Могу я остаться с тобой?
   Он посмотрел на нее, помедлив, потом протянул руки, привлек ее к себе и поцеловал.
   - Я каждый день хотел этого, - сказал он, вздохнув. - Мечтал об этом годами. Десятилетиями. Мне кажется, я всегда этого хотел.
   Она заглянула в его синие глаза:
   - Нам уже пора, правда?
   Он кивнул:
   - Да. Думаю, нам уже давно пора.
   Он взял ее за руку и повел к себе в комнату.
   Радио, ФМ-диапазон:
   (Тишина в эфире.)
   За всю свою жизнь Кэрол занималась любовью только с двумя мужчинами своими мужьями. Но ни один из них не был таким нервным, как Билл. У него дрожали руки, когда он расстегивал и помогал снимать ей одежду, когда ласкал ее.
   - Я девственник, - говорил он, когда они лежали обнаженные, прижавшись друг к другу. Голос его тоже дрожал. - Я прожил полвека и до сих пор оставался девственником.
   - Зато я не девственница, - сказала Кэрол и помогла ему войти в себя.
   Его страсть полностью компенсировала недостаток опыта. Кровать буквально стонала от их любовных упражнений. Это было как в горячке, неистово, и для Кэрол чересчур быстро. Но, несмотря на это, у нее перехватило дыхание, как и у Билла. Она прижимала его к себе все крепче, наслаждаясь тем, что он в ней, теплый и мокрый.
   Потом она услышала, как он тихо плачет, положив голову ей на плечо.
   - Билл? Что с тобой? Все в порядке?
   - Нет. То есть да. Я не знаю. Просто я... подумал... об утерянном времени. Это так прекрасно. Никогда в жизни я не испытывал такой близости. Мне уже пятьдесят, Кэрол. Можно по пальцам сосчитать дни, отведенные нам, а я только сейчас понял это. Столько лет потеряно! Вся моя жизнь прожита напрасно! Какой же я идиот!
   - Не говори так, Билл! Чтобы я никогда больше не слышала этих слов! Она разделяла его горькое чувство, но одновременно сердилась на него. - Ты прожил жизнь не зря. Может быть, ты верил не в то, во что надо, но поступал всегда по справедливости. Всю жизнь ты был отцом для сотен потерянных и брошенных детишек, первым и, возможно, лучшим из отцов, которого они когда-либо знали. Ты не мог бы всего этого делать, если бы имел жену и собственных детей. Не смог бы посвящать несчастным малышам все двадцать четыре часа в сутки. Так что время это вовсе не было потерянным. Ты изменил кое-что в этой жизни. Очень сильно изменил. На свете живет много мужчин, которые помнят тебя, у которых ты в сердце. Уверена, они хорошо обращаются со своими детьми, потому что в свое время ты хорошо обращался с ними, потому что подал им пример. Это наследство, Билл, которое передавалось бы из поколения в поколение, если бы не Раса-лом, замысливший покончить со всеми поколениями сразу. Так что не смей говорить, что ты зря прожил жизнь - по крайней мере, при мне.
   Выждав долгую паузу, Билл приподнял голову и поцеловал ее.
   - Я люблю тебя, - сказал он. - Я любил тебя со щенячьим восторгом еще в школе, а потом зарыл это чувство, словно щенок свою кость в дальнем углу двора. Но оно никогда не проходило. Думаю, я всегда любил тебя.
   - А я думаю, что какая-то часть меня всегда тебя немножко любила. А теперь я люблю тебя вся - и очень сильно.
   - Как хорошо! Значит, мы снова это сделаем. Скоро.
   - Скоро - это когда?
   - Давай сейчас.
   И тут она почувствовала, что он снова стал твердым внутри нее.
   - О, мой милый!
   3. Последнее действие
   Из передачи радио ФМ-диапазона:
   "Джо: Сейчас четыре часа дня. До захода солнца осталось десять минут.
   Фредди: Да. И если кривая Сапира вычерчена верно, то это наш предпоследний закат. Будем надеяться, что Сапир ошибся".
   Глэкен разместил Сильвию и ее сына в приготовленных для них комнатах и возвращался к себе, когда Джулио - маленького роста мускулистый мужчина, владелец того самого бара, в котором, в компании Джека, Глэкен впервые принял пинту "Храбрости", - подбежал к нему в коридоре.
   - Мистер Глэкен! Там внизу какая-то женщина спрашивает Джека!
   - А что ей нужно? Надеюсь, вы впустили ее? - К тому времени уже стемнело. Улицы стали смертельно опасны.