Уилсон Патриция. Мрачный и опасный

   Кэтрин умолкла, и Джейк не пытался продол­жить щекотливый разговор, но втихомолку радовал­ся, что этот Коллин, кто бы он ни был, выбыл из игры. У него даже появилось сильное желание рас­квасить этому типу нос, причем что-то ему подска­зывало, что Кэтрин возражать против этого акта насилия не стала бы.
   В квартире Кэтрин их встретил страшно недоволь­ный кот, находящийся на грани нервного срыва. Он тотчас вскочил на плечо своей хрупкой хозяйки, чуть не опрокинув ее, но когда Джейк снял его от­туда и решительно сбросил на пол, кот просто по­терся о его ноги и замурлыкал. Правда, мурлыканье его напоминало скорее тигриное ворчание, но на­строен он был, похоже, весьма дружелюбно.
   – Невероятно! – проговорила Кэтрин, наблюдая за действиями кота. – Ральф как-то раз проделал то же самое, и тотчас жестоко за это поплатился. Сне­жок до крови его поцарапал.
   – Бедный Ральф, – сочувственно проговорил Джейк, пытаясь не выказать удовольствия, которое он получил от этой информации, но не удержался и весьма одобрительно посмотрел на кота.
   Кэтрин пошла на кухню за кошачьей едой, а Джейк сел на диван и, улыбнувшись коту, кото­рый тотчас прыгнул ему на колени, понизив го­лос, сказал:
   – Между нами, приятель, мы должны вытеснить отсюда этого Ральфа. Как животное животного ты не можешь меня не понимать. Вдвоем мы с тобой будем непобедимы.
   – С кем это вы там беседуете? Сами с собой? – послышался голос Кэтрин.
   – Нет, мы тут с котофеем разговорились, – ус­мехнувшись ответил Джейк. – У нас нашлись общие интересы.
   – Смотрите, не шутите с ним. Я несу ответствен­ность за его поведение, потому и предупреждаю вас. Он плохо воспитан, и его терпению очень скоро может прийти конец.
   – Слишком поздно, девушка. Момент упущен. Мы уже с ним спелись и прекрасно понимаем друг друга.
   Проговорив это, Джейк с сожалением подумал, что хорошо бы ему сначала понять самого себя. От­ношения Кэтрин и Ральфа совершенно его не каса­ются, а он почему-то никак не может с ними сми­риться. Ну что она такое? Странный эльф, мимолет­ная нимфа, случайно запорхнувшая в его жизнь. Ее совершенная красота даже не возбуждала в нем обыч­ных мужских желаний. Он просто спокойно любо­вался ею. Да уж, что ни говори, а Кэтрин славная девушка и имеет право водить дружбу с кем хочет, хоть с Ральфом, хоть с кем.
   Во время обеда она выглядела совершенно спокойной и естественной, а когда заметила, что он наблюдает за ней, чуть подняла брови, будто спра­шивая, в чем дело.
   – С вами приятно обедать, – заверил ее Джейк. – Когда я приводил сюда Джиллиан, она могла пре­небречь самыми восхитительными кушаньями, тра­тя все свое время на то, чтобы смотреть вокруг.
   – Я тоже смотрю по сторонам.
   Джейк покачал головой.
   – Нет, у вас это совсем другое. Вы просто инте­ресуетесь окружающим. А Джиллиан старалась сде­лать так, чтобы все заинтересовались ею.
   – Страшно подумать, – пробормотала Кэтрин. – Да если бы на меня стали обращать внимание, я просто забралась бы под стол.
   Какой дурацкий разговор! Джейк еще что-то го­ворил, жалуясь на жену, но Кэтрин слушала его с явной неохотой. Потом, решив хоть немного пере­менить тему, спросила:
   – Она красивая?
   Джейк ответил не сразу, будто вспоминал, кра­сивая у него жена или нет.
   – Да, красивая. Женственная, светлая блондин­ка, очень тонкая и пластичная. Но при этом в ней не было ничего настоящего.
   Он нахмурился, поймав себя на том, что гово­рит о Джиллиан, как о покойнице, в прошедшем времени.
   – Как это понять – «не было ничего настоя­щего»?
   – Ну, она никогда не была просто самой собой. Прожил с ней три года, но ни разу не видел ее естественной и непринужденной. Тщательно вы­веренные позы и движения, неискренние слова… Определенным в ней было только то, что она кра­сивая женственная блондинка. Как существо с жур­нальной обложки – совершенное, но какое-то безликое.
   – А мне всегда нравились эти существа на об­ложках, – задумчиво проговорила Кэтрин. – Улыбающиеся, с великолепными зубами и ярко накрашенными губами.
   – У вас и у самой великолепные зубы.
   – Да, но ведь меня не снимают на обложку журнала.
   – Вы совсем не подходите для обложки жур­нала, – внушительно заверил ее Джейк. – Я бы сказал, вы сошли с хорошей иллюстрации ста­рой книги.
   – Растрепанной, пожелтевшей и забытой? Да уж, вы определенно знаете, как польстить девушке.
   Зеленые глаза Кэтрин смеялись, а Джейк страш­но смутился.
   – Я не это имел в виду, и вы прекрасно меня понимаете. Я говорил о том, что вы принадлежите скорее к типу сказочной красавицы. Рыцари и все такое… Ну, словом, вы не современны.
   – Ничего подобного – вполне современна, аб­солютно нормальна и прекрасно могу позаботиться о себе. Я вам не какое-то легкое, эфемерное созда­ние. И ни в ком не нуждаюсь, поверьте мне. А уж в рыцарях и подавно.
   – А как насчет Ральфа? – спросил он, пронзая ее таким взглядом, будто хотел заглянуть прямо в душу.
   – Ральф мой друг.
   – А я?
   Кэтрин вопросу удивилась.
   – Вы? Вы для меня загадка. Я даже не уверена, что хочу закрепить наше знакомство. Я вас не выби­рала.
   – Вы меня не выбирали. Зато я вас выбрал.
   Его полночно-черный взгляд был так настойчив, что Кэтрин невольно отвела глаза.
   – Не понимаю, зачем это вам нужно, – пробор­мотала она немного растерянно.
   – Я бы хотел защитить вас от всех напастей, по­тому что вы мне необходимы, – тихо ответил Джейк, и вдруг понял, что это так и есть.
   Хорошо бы поместить ее в какое-то надежно защищенное гнездышко и не выпускать оттуда, дабы не потерять. Вот чего подспудно хотелось ему после­днее время.
   Мало ему было тайны исчезновения Джиллиан и всех опасностей, связанных с этим, так появи­лась еще одна, которая казалась ему гораздо более реальной, чем тревожное время неизвестности и ожидания ареста. Не исключено, что Джайлз Ренфрей действительно осведомлен о его будущей книге, а это уже серьезно. Тут не поможет книж­ное предварение вроде тех, где сообщается, что «все события и персонажи вымышлены, а все со­впадения – случайны». Наверняка среди читате­лей найдутся такие, что имели или имеют дело с Джайлзом Ренфреем, те сразу сообразят, кто здесь, в этой книге, изображен.
   Видно, Ренфрей каким-то образом пронюхал о замысле его книги. И Джейк теперь почти не сомне­вался, что за ним идет постоянная слежка. Так есть ли у него право вовлекать кого бы то ни было в свою жизнь, если это наверняка опасно?
   Ох, лучше бы Кэтрин Холден побыть пока в сво­ем гнездышке, потому что у него нет сейчас време­ни по-настоящему позаботиться о ней. Как бы там ни было, у себя дома она в безопасности, а ему, хоть это и грустно, придется на время исчезнуть из ее жизни и даже перестать о ней думать, дабы не навлечь на ее голову беду.
   – Не знаю, от кого вы хотите защищать меня. Скорее всего, мне надо защищаться от вас, – спо­койно сказала Кэтрин, чувствуя себя неловко под его напряженным взглядом.
   – С моей стороны вам ничего не грозит. Вы же сами сказали, что я могу атаковать людей только в том случае, если они слишком нервируют меня.
   – Простите, Джейк, но мне все это не кажется поводом для шуток.
   – Не пойму, что вас тревожит. Ведь даже ваш кот доверяет мне.
   Джейк вымученно улыбнулся ей, и атмосфера их встречи опять переменилась. Кэтрин явственно ощу­тила, как замирает ее сердце. Она понимала, что не он, конечно, источник опасности. Но какая-то опас­ность явно была, она просто витала в воздухе, сгу­щалась вокруг него, и он, попутно с их разговором, о чем-то все время напряженно думал. Нет, что-то здесь не так.
   После того как они побывали у него дома, пове­дение Джейка несколько изменилось. Он как-то весь насторожился, будто готовится к битве с незримым врагом. И кто бы ни был его неприятелем, она бы предпочла оказаться на стороне Джейка и надея­лась, что это так и есть.
   – Когда вы просматривали у себя газеты, – тихо сказала она, – то кого-то выругали. Кого?
   – Не помню. Смотря по тому, о ком я в тот мо­мент читал.
   Странно. Джейк сразу замкнулся. Кэтрин не по­верила его словам и уточнила вопрос:
   – Вы еще сказали: «Смотри, каков выродок!» Я прекрасно слышала. Так о ком это?
   – Нимфам ни к чему знать, кто, кого и за что ругает, – мягко заверил он.
   – Никакая я не нимфа, что бы это в ваших устах ни значило.
   – Ну, я просто имел в виду, что теперь вы каже­тесь мне нимфой, изображенной на дальнем плане моей жизни.
   – Не могу представить себя в этом качестве.
   – Почему? Там, на дальнем плане моей жизни, вы находитесь в полной безопасности.
   – Да не хочу я находиться на каком бы то ни было плане вашей жизни!
   Тревога Кэтрин все возрастала. Джейк Трелони представлялся ей сильным и властным, и она уже начинала думать, что понимает его, и ощущать, что ей с ним спокойно. Но теперь это совсем другой че­ловек – встревоженный, крадущийся своим путем незнакомец. К тому же он женат, вот уже три года женат. И Джиллиан наверняка вернется к нему, Кэтрин не сомневалась в этом, ибо отказывалась ве­рить, что он способен был причинить своей жене какой-либо вред.
   – Слишком поздно, Кэтрин. Вы уже попались, вовлечены в мою орбиту, и я не выпущу вас. Будете всегда кружить вокруг меня, как планеты кружат вокруг солнца. Если даже вы никогда не вернетесь в мой лес, не будете бродить по берегу ручья, если никогда больше не ступите ногой на мою землю, знайте, однажды вы уже сделали это, и теперь обречены бродить там всегда, пока я не выпущу вас.
   – Перестаньте, Джейк, это не смешно. Я не хочу выслушивать подобные вещи, – сердито сказала она.
   – Почему? Боитесь правды?
   Правда? Кэтрин надеялась, что он просто шутит в присущей ему непонятной манере. Но нет, сейчас Джейк не казался человеком, который шутит, он говорил совершенно серьезно, а ей легче было бы думать, будто все это выдумки. Теперь она сожале­ла, что согласилась пойти с ним обедать. И знала, что никогда больше не повторит подобной ошибки. Разве ей мало того страха, который она испытала вчера вечером, когда он появился на пороге ее квар­тиры? Да и сейчас она боится его, от этого никуда не деться.
   Джейк подвез ее к дому и тотчас уехал, будто не мог дождаться той минуты, когда сможет наконец вернуться к какому-то своему неотложному делу. И это не очень обрадовало Кэтрин. Она вдруг сильно засомневалась в том, что не хочет больше иметь с ним никаких дел. Ей по душе жить так, как она жи­вет, однако после автокатастрофы она не могла не думать о встрече с кем-то, кто будет гораздо надеж­нее Коллина.
   Но разве Джейк Трелони надежен? Вокруг него сгущаются какие-то тучи, он и в самом деле резко переменился, в его жизни произошел какой-то сдвиг, который сделал его совершенно иным. Он явно нервничает, что-то страшно тревожит его, ей даже казалось, что ему не до нее.
   Она согласилась отобедать с ним, а ведь внут­ренний голос настоятельно советовал ей отказаться от этого хотя бы из чувства самосохранения. Кэтрин спросила себя, не сама ли она виновата в том, что ситуация сложилась подобным образом. Ответ был очевиден: нет, она ни в чем не виновата. Ведь она не соблазняла, не завлекала его. Напротив… Он увидел ее, когда она подвернула ногу, и преследовал до самой квартиры, даже вторгся к ней, настоятельно предлагая помощь.
   Тогда она была совершенно права, отклонив его приглашение. А теперь не только приняла пригла­шение вместе пообедать, но еще до этого, днем, позволила ему затащить себя в его квартиру.
   Сегодня, когда она ловила такси и увидела, что он смотрит на нее с противоположной стороны ули­цы, душу ее охватило смятение. Она явно была не в себе, иначе не отпустила бы машину, а, запрыгнув в нее, поскорее от него уехала бы. Поступи она так, он наверняка не стал бы преследовать ее. Но она осталась, будто ожидая дальнейших велений судьбы. Джейк крикнул: «Стойте там, где стоите!» И она покорно, как под гипнозом, повиновалась его при­казу. Нет, видно, и ее вина есть…
   Все, что последовало потом, было тревожным и непонятным. Особенно его странное замечание, что он уже обрел ее и теперь сможет удержать на своей орбите.
   Что же такое важное, тревожное и опасное про­изошло в его жизни? Он явно что-то узнал, про­сматривая газетные вырезки, она поняла это по его лицу. Недаром же ей показалось, что в нем пробуж­дается азарт охотника, напавшего на след. Джейк Трелони жил в ином, совершенно ей не понятном мире, и Кэтрин чувствовала, что пребывание в этом мире чревато весьма большими неудобствами.
   Вообразил ее фигуркой на дальнем плане. А как вообще разговаривает с ней? «Стойте там», «ждите сям», «приготовьте чаю…» Что, он совсем ее за ду­рочку держит? У нее своя собственная, достаточно интересная жизнь, и она не намерена торчать ка­кой-то жалкой фигуркой на дальнем плане чужой картины.
   Кэтрин никак не могла понять, что ему от нее нужно. Он смотрит на нее совсем не так, как муж­чина смотрит на заинтересовавшую его женщину. Просто сверлит ее своим нестерпимо пронзитель­ным взглядом, держа в постоянном напряжении, и хочет, кажется, только одного – бежать по своим делам, волоча ее за собой на аркане.
   Ну уж нет! В следующий раз, когда он набросится на нее, она так просто не поддастся. Впрочем, нечего дожидаться следующего раза. У нее и своих дел по горло. Вот сейчас надо поехать куда-нибудь, где она сможет поработать над третьей книгой «Жук Берти». Кстати, это прекрасная возможность ускользнуть от его неумолимого аркана.
   – Ну что ты на меня так смотришь? – довольно сердито обратилась она к Снежку. – Не надейся, я не дам себя заарканить. Об этом Джейке Трелони я ничего не знаю, да и знать не хочу. – Кот продол­жал вопросительно смотреть на нее, и она, погрозив ему пальцем, добавила: – А если ты будешь сговариваться с ним, то смотри, как бы не пришлось пожалеть. Кстати, не надейся, будто я забыла о том, что тебя надо держать на диете.

ГЛАВА 7

   Ральф вошел, открыв дверь ключом, который ос­тавался у него с тех пор, как она уезжала в Корну­олл, услышал ее разговор со Снежком и глубоко­мысленно заметил:
   – Неудивительно, что это животное позволяет себе антиобщественные выходки. Оно возомнило себя че­ловеком, раз ты вступаешь с ним в пререкания. По­зволь и мне узнать точку зрения твоего кота… Или он посылает тебе ответы и распоряжения письменно?
   – Послушай, Ральф, верни мне, пожалуйста, ключ, – устно распорядилась Кэтрин, вспыхнув от негодования, ибо не знала, много ли он успел ус­лышать. – Я ни разу не заметила, чтобы ты посту­чал или позвонил, а ведь ты приходишь когда взду­мается. То, что у тебя временно оказался мой ключ, еще не повод входить ко мне без предупреждения. Это ведь мой дом.
   – Если ты хочешь этим сказать, чтобы я взял кота и ушел, то мне остается подумать, что ты неблагодар­ная скотина. Но так как я уверен, что ты не это хотела сказать, ставлю вопрос ребром – что случилось?
   – Ничего, – смущенно пробормотала Кэтрин. Ее нимало не задело, что он обозвал ее скотиной. – Просто я могла быть не одна.
   – Должно быть, с тем прилично одетым пещер­ным человеком, который появился здесь пару не­дель назад и являлся вчера вечером?
   – Я и не знала, что ты его приметил.
   Осведомленность соседа немало удивила Кэтрин.
   Ни казалось, что о Джейке никто не может знать. Они общались в каком-то особом, отгороженном от всех мирке, где все прочие маячили… вот именно – на дальнем плане.
   – Я случайно оказался на площадке в ожидании лифта. И твой гость чуть не испепелил меня своим огненным взглядом. Ты уверена, подружка, что тебе удастся приручить его? Он показался мне весьма жестким и опасным.
   – Ох, это одна видимость, – заверила его Кэт­рин, постаравшись говорить как можно более не­принужденно.
   – А что же, в таком случае, находится под угро­жающей видимостью?
   – Ты слишком любопытен, Ральф.
   – Возможно. Но сама жизнь заставляет меня в некоторых случаях проявлять любознательность. Так что же там, под этой жуткой видимостью?
   Кэтрин передала ему чашку кофе, после чего ус­троилась на диване, поджав под себя ноги.
   – Никак не пойму, чего ему от меня надо, – хмуро созналась она. – Стоит мне где-нибудь появить­ся, как он тотчас оказывается там же. Такое ощуще­ние, будто ходит за мной по пятам.
   – Так он же преследует тебя, глупышка.
   – Нет, Ральф, не совсем то, – серьезно заверила его Кэтрин, даже не пытаясь улыбнуться. – Он про­сто появляется и все. – Она задумчиво смотрела в свою чашку, потом наконец договорила: – Пред­ставляешь, вдруг заявляет, что я изображена на даль­нем плане его жизни, что он выбрал меня.
   Ральф разразился смехом.
   – Ну? А я что сказал! Какими бы ужасными заморочками он ни одурманивал тебе голову, ясно одно: он тебя преследует. Что может убедить тебя? Ты ждешь, когда он схватит тебя за волосы и пота­щит в свою пещеру?
   – Да ничего подобного! – рассердилась Кэтрин. – Ты не понимаешь. Он совсем не такой, как кажет­ся, и на уме у него, когда он со мной, совсем не… ну, совсем не…
   – Не постель, ты хочешь сказать? Да, может, он просто играет? Знаешь, есть такая мужская игра – выжидать, пока женщина сама не распалится.
   – Нет, Ральф, он совсем не опасен.
   – Ты так уверена?
   Ральф казался серьезно обеспокоенным, и Кэт­рин не решилась сказать ему о пропавшей жене Джейка, поскольку это наверняка убедило бы при­ятеля в том, что беспокойство его не напрасно.
   – Ну, уверена, не уверена… Не знаю.
   – Итак, я оставляю твой ключ у себя, чтобы и случае чего, если он придет не с добром, ворваться к тебе и выручить.
   Кэтрин, глядя на распалившегося защитника, ус­мехнулась. Она сильно сомневалась, что Джейк вновь придет сюда. Взял и ушел, ничего не сказав на про­щание, будто совершенно потерял к ней интерес.
   – Ладно, хорошо, Ральф, оставь ключ у себя, сказала она. – Скоро мне снова понадобится твоя помощь. Я возвращаюсь в Корнуолл, делать еще одного «Жука Берти», мне заказали третью книжку. Можно даже сказать, приказали. Моя железная ре­дакторша просто взяла меня за горло, я не смогли отвертеться.
   До этого Кэтрин была уверена, что поедет куда угодно, но только не в Корнуолл, но после разгово­ра с Ральфом она переменила решение и, как ни странно, почувствовала себя гораздо спокойнее. Ей хотелось побольше узнать о Джейке, а для этого луч­ше всего вновь побывать в Корнуолле. Ведь сейчас Джейк здесь, в Лондоне, и, судя по всему, не соби­рается возвращаться в свое поместье. Ее вдруг не­удержимо потянуло в лес, откуда рукой подать до его корнуоллского дома, к которому можно подой­ти и хотя бы заглянуть в окна.
   Ведь именно в Корнуолле исчезла Джиллиан. Там, во всяком случае, как утверждает тетя Клэр, ее видели последний раз. И если Кэтрин удастся что-нибудь выяснить, ей будет легче понять, стоит ли опасаться Джейка или он заслуживает доверия. Пока он находится рядом, она вряд ли сумеет уяснить это для себя. То воздействие, которое он оказывал на нее, не в шутку ее тревожило. На следующее утро Кэтрин позвонила Клэр Холден и спросила, не будет ли та возражать против ее приезда, хотя заранее знала, что тетя воспримет это энтузиазмом, Что и подтвердилось.
   – Конечно, Кэтрин, приезжай! Какой может быть разговор! Ты ведь в этом своем Лондоне наверняка чувствуешь себя совсем больной и разбитой, не так ли? Вот что тебе скажу, дорогая моя: буду страшно рада твоему приезду, так что не раздумывай долго.
   – Чувствую я себя и так неплохо, поверь мне, – твердо сказала Кэтрин. – Просто моя редакторша настаивает на выпуске третьей книжки о жуке, а где еще так хорошо и спокойно работается, как не у вас. Как там с погодой?
   – О, превосходно. Как и всегда в сентябре. В это время можно не опасаться плохой погоды, руча­юсь. Так что самое время тебе приехать и сделать свою книжку, а заодно и подышать свежим возду­хом.
   После этого звонка у Кэтрин не оставалось ни­каких причин откладывать поездку. К тому же, как выяснила Клэр, в Корнуолле можно найти хороших физиотерапевтов и пройти там нужный курс лече­ния. От тетушкиного дома до ближайшего городка нужно добираться на местном поезде, но Клэр заверила племянницу, что ни к чему ей трястись на поезде, когда она прекрасно может пользоваться для этих поездок ее машиной, которой сама тетушка почти уже не в силах управлять.
   – Ох, чуть не забыла! – воскликнула Клэр, торо­пясь сообщить местные новости. – Джейк Трелони опять уехал, почти сразу же после твоего отъезда, и до сих пор не вернулся. – Кэтрин поморщилась, зная, что ей придется выслушать весь блок новостей и сплетен. – И вот еще что! Там, вокруг поместья Пенгаррон, как мне говорила миссис Пенгелли, крутились какие-то люди. Я-то отсюда, конечно, ничего не могла разглядеть, хотя и поглядывала в окошко.
   – А что за люди? – не на шутку встревожившись, спросила Кэтрин. – Может, полиция?
   – Точно выяснить нам ничего не удалось. Вообще-то я думаю, что если бы это были полисмены, они пришли бы и к нам, чтобы расспросить и все такое. Но, насколько я знаю, никто ни к кому не обращался ни за какой помощью. Нет, детка, если бы это была полиция, мы бы с миссис Пенгелли первые знали. Нам ли, в конце концов, не знать? Мы ведь живем здесь.
   Кэтрин пробормотала что-то в знак согласия, хотя сомневалась, что тетушка и ее приятельница так уж хорошо обо всем осведомлены. Да и сама она не совершает ли страшную глупость, возвра­щаясь туда? Во всяком случае, шнырять возле по­местья Пенгаррон вряд ли стоит, раз полиция за ним приглядывает.
   Кстати, почему они следят за его домом? Не потому ли, что Джейк Трелони все еще находится под подозрением? Но если и так, Джейка явно волнует не это. Он обеспокоен чем-то совсем дру­гим, чем-то, что обнаружил в старых газетных вырезках, которые перечитывал у себя в лондон­ской квартире.
   Думая о Джейке, она вдруг вспомнила, что за обедом тот говорил о Джиллиан как о мертвой, в прошедшем времени. Помнится, она спросила, кра­сива ли Джиллиан. И он ответил так, как говорят о покойнице. Оговорился или проговорился?
   Нет, Кэтрин исключала это. Просто не хотела в подобное верить. В Джейке действительно было что-то тревожащее, но ее тревожил не он сам, а то, что беспокоило его. Она больше верила в его порядоч­ность, чем даже ее тетушка. Он не способен причинить вред женщине, напротив – уже не раз бросал­ся ей на помощь. Взять хоть тот случай, когда он шел по своим делам, но кинулся к ней с другой стороны улицы, испугавшись, что она начнет пере­ход через дорогу между мчащимися машинами. Нет, она для него не просто фигурка какой-то нимфы на дальнем плане.
   Когда он испугал ее словами, что она, возмож­но, его следующая жертва, то это сказал просто со зла, хотел по каким-то причинам напугать ее, как дикий зверь, попавший в капкан и обезумевший от боли и страха. Кэтрин и в самом деле испугалась, но даже в тот момент чувствовала, что это не то, чего нужно бояться на самом деле. Она тогда насторожи­лась, но, в общем, как ей казалось, понимала про­исходящее правильно.
   Главное, необходимо определиться, до конца уяснить себе свою позицию. Надо или полностью его оправдать, или совершенно отказаться от об­щения с ним, а она совсем не была уверена, что ей этого хочется. Жизнь в ее уютной квартире буд­то замерла с тех пор, как она видела Джейка пос­ледний раз. Без его непонятных и возмутительных явлений дни казались пустыми. Кроме того, ее преследовало неотвязное ощущение, что и он нуж­дается в ней.
 
   Через два дня, когда Кэтрин, почти готовая к отъезду, стояла посреди своей квартиры, раздумы­вая, не забыла ли она чего нужного, зазвонил теле­фон. Ее сердце радостно забилось при мысли о том, что это Джейк. Он до сих пор не объявился, и, хотя она уверяла себя, что это к лучшему, подобные за­верения не мешали ей чувствовать себя несчастной и слегка потерянной.
   Но звонил не Джейк. Звонил Коллин. И при пер­вом же звуке его голоса ее взволнованно заколотив­шееся было сердце упало в унылую пустоту разоча­рования.
   – Кэт, как я рад снова слышать твой голос. Я соскучился по тебе, любовь моя.
   Кэтрин хмуро посмотрела на телефон и вяло про­бормотала:
   – Ну наконец-то. А я тут сижу, почти не выходя из дому, жду не дождусь, когда ты изволишь позво­нить.
   Проговорив эти слова, Кэтрин тотчас подумала, что иронии Коллин не заметит и примет все за чи­стую монету, ибо по-прежнему уверен в том, что она простит ему все на свете. Но вновь стать игруш­кой в его руках?.. Нет, этому не бывать! Она пред­ставила себе самодовольное выражение его лица когда он услышал ее слова и решил, что она и в самом деле стосковалась по нему, и страшно развеселилась, поскольку не только не скучала по этому человеку, но и вообще забыла о его существовании. Она вдруг полностью осознала тот факт, что никогда еще не чувствовала себя такой свободной, как сейчас.
   – Я бы появился раньше, Кэт, – несколько виновато проговорил Коллин, – но боялся, что ты все еще сердишься на меня за то, что я сказал тебе в больнице.
   – А что ты говорил? Я плохо помню… Знаешь, я ведь почти все время была в полузабытьи. Впрочем, что-то такое припоминается… Кажется, о другой женщине. Я не ошибаюсь? Да, мой милый, если бы не тогдашнее мое состояние, я бы пришла в бешенство, но в то время мне было не до того.
   – А я даже боялся появиться у тебя, думал, ты сердишься на меня, и страшно ругал себя, что вообще заговорил об этом. Дело-то пустое. Там ничего не было, Кэт. Ты должна знать.