Страница:
Однако Лиза совершенно не желала входить в число этих пошлых девиц.
Слава ей была не нужна, ее и так все знали, бессмертие ей, как она считала, было уже обеспечено гениальными «инсталляциями», а насчет знакомства… Дочери самого Дубровинского, на равных общавшейся с мировыми знаменитостями, не пристало хвастать дружбой с человеком, известным лишь жидкой стайке заумных литературоведов.
— Жду вас в воскресенье в Переделкино, — произнес мэтр. — Мой дом там все знают.
— Хорошо, — кивнула Лиза. — Я буду.
— Только, пожалуйста, без Вишнякова, — попросил мэтр. — Ну его к бесу, этого пьяницу… На той неделе он у меня весь подарочный «Реми Мартин» выхлестал.
В воскресенье утром Лиза с трудом вытолкала вон Монро и Вишнякова, задержавшихся у нее после бурной субботней ночи.
— Мне надо побыть одной, — объяснила она, хмуря светлые брови, и раздраженно добавила Вишнякову:
— И вообще, что ты вечно здесь торчишь? Не приходи, пока я тебя не позову!
— Я думал, мы с тобой… — Вишняков обиженно захлопал глазами. Ему не хотелось терять подружку, у которой хата ломилась от дармовой выпивки и у которой всегда можно было переночевать бездомному поэту (имевшему троих жен и не поддающихся учету детей).
Монро обрадованно зашипел, клюнув подругу в щеку густо накрашенными губами:
— Конечно, ляля, молодец!.. Разве можно променять нашу женскую дружбу на этих мужиков? Мы с тобой подруги навек!
Когда все ушли, Лиза опрометью бросилась одеваться. Ей пора было ехать в сторону Переделкино.
С толстой папкой стихов под мышкой она села в машину, не замечая, как в это время Вишняков в таксофоне за углом дома набирал чей-то номер.
— Она только что выехала, — произнес он. — Немного опоздает… Да, одна… Совершенно одна! — И потом добавил, алчно поблескивая белками глаз:
— Когда я смогу получить всю сумму? Хорошо…
Больше Елизавету Дубровинскую никто не видел. Она точно сквозь землю провалилась, заплутав в подмосковных лесах. Ее машину так и не нашли, как будто она дематериализовалась, а Любарский клялся И божился в милиции, что назначенная на тот день встреча так и не состоялась.
Ее раздражало все: и запах в квартире, какой-то устойчивый дух бедности, пропитавший стены тоскливым невыветриваемым ароматом, и диван с пружинами, вонзавшимися в тело, точно оголодавшие клопы, и вечно текущий кран на кухне, и разводы на потолке после недавнего потопа… Но особенно ее угнетало отсутствие простора, какая-то жуткая внутриутробная теснота. Здесь, казалось, невозможно было раскинуть руки, чтобы не задеть потолок. Она чувствовала себя закованной в кокон бетонных стен.
Но ничего, осталось совсем немного… Ведь час "Ч" уже назначен, минуты ее жизни здесь сочтены. Как это случится? Она не знала. Никто не будет искать обыкновенную учительницу, проживающую в хрущевке с глуховатой бабушкой и толстым котом…
Тем более что учительница на самом деле остается целой и невредимой. Только бы они ни о чем не догадались. Только бы не догадались ни о чем!
Во дворе сеял противный мелкий дождь, точно воду распыляли из невидимого небесного пульверизатора.
Она набросила на плечи старое пальто, пригладила волосы перед зеркалом, надела очки, в которых плохо видела. Она должна быть готовой в любой момент.
— Это она! — произнес, пассажир в машине возле подъезда.
Водитель бросил взгляд на фотографию и промолчал.
— Пальто, очки, прическа — все сходится! Чего мы ждем? — не унимался пассажир. Водитель пожал плечами.
— Еще светло, — процедил он сквозь зубы. — Шумиха нам не нужна. И свидетели тоже.
— Хочешь взять ее в хате? Учти, там старуха!
— Да, лучше момента не найти, — признал собеседник и наконец решился:
— Дуй в подъезд, а я подгоню тачку. Начали!
Лампочка на площадке в считанные секунды была вывернута.
Смеркалось. Фонари еще не успели зажечься, и серый дождливый сумрак мягко обволакивал окрестные дома.
Она неспешно направилась к подъезду, жадно вдыхая грудью дождевую апрельскую свежесть. Хлопнула дверь, жалобно взвизгнув пружиной, в лицо пахнуло гнилостным сладковатым запахом подъезда…
Она даже не успела вскрикнуть, когда в шею ее ужалило что-то холодное и острое. Она хотела позвать на помощь, но крик застрял в горле, глаза заволокло сиреневым дождливым туманом, а тело обмякло, точно из него внезапно выпустили всю кровь. Она плавно осела на ступени, бережно поддерживаемая чьими-то руками.
— Готова! — проговорил пассажир, захлопывая дверцу фургона.
Водитель нажал на газ, и неприметный автомобиль с надписью «Грузовые перевозки» отъехал от подъезда.
— Все чисто! Как в аптеке. — Фургон несся по блестящим от дождя улицам, стремясь поскорее выбраться на шумную автомагистраль и затеряться в автомобильной толпе.
— Что, теперь на склад?
— Да, сдадим товар, возьмем бабки — и тикать. На светофоре, нетерпеливо порыкивая мотором, машина ждала зеленого сигнала. За ней в ряд пристроился еще один автомобиль, по бокам стали еще два.
— Вроде дверца хлопнула? — неуверенно произнес водитель фургона, взглянув в зеркало заднего вида.
— Показалось, — зевнул пассажир. — Давай, желтый!
Машина вылетела на набережную и понеслась вдоль парапета, разбрызгивая лужи.
Внезапно ее занесло, печально взвизгнули тормоза, и фургон, проломив ограждение, рухнул в воду канала.
Когда на место происшествия прибыла милиция, то обнаружила на отмели тела водителя и пассажира разбитой машины. Фургон был пуст. Очевидно, он шел порожняком.
— Этот дождь сегодня… — вздохнул сержант, оформлявший протокол. — И когда он закончится?
Пытаясь додумать какую-то важную и нужную мысль, девушка слабо пошевелилась, но вскоре вновь провалилась в маслянистый вязкий мрак. Самолет вздрогнул, попав в воздушную яму, и выправился, держа курс на юго-запад. Под его белоснежным брюхом тянулась ровная гряда облаков, в просветах между которыми плескалось серое литое море.
Но только Юля всего этого не видела, плавая в безвоздушном пространстве глубокого химического сна.
— Вряд ли ваша жена еще жива, — вздохнул следователь, принимая заявление об исчезновении супруги. — Известно, что она выехала на деловую встречу, имея с собой крупную сумму денег.
— Но ведь с ней были охранник и шофер!
— Охранник и шофер пропали без вести. Возможно, найдя кого-либо из них, мы сможем отыскать и вашу жену.
— Но не могут же бесследно пропасть среди белого дня трое взрослых людей, двое из которых мужчины в полном расцвете сил!
— Как видно, могут, — печально заметил капитан милиции. — С каждым днем шансы найти их живыми падают. По одной из версий, охранник и шофер, находясь в преступном сговоре, выманили вашу жену из офиса с крупной суммой денег, рассчитывая завладеть ими, а потом расправились с беззащитной женщиной и скрылись в неизвестном направлении.
— Не могу поверить в это! — покачал головой Андрей Андреевич. — Шофер работал у нас три года, возил зарплату из банка, а ведь это огромные суммы! Если бы ему нужны были деньги… Охранник тоже у нас работал очень давно.
— Кто-нибудь угрожал вашей жене? У нее были конфликты с партнерами по бизнесу? Могли ее похитить с целью выкупа?
Андрей Андреевич выложил на стол пухлый конверт.
— Я нашел это в сейфе, — объяснил он. — Правда, я знаю Проньшина много лет, он никогда бы не решился на…
— Разберемся! — заверил капитан, широкой ладонью сметая конверт в стол. — Обязательно разберемся!
И он подумал, не слишком ли безутешен супруг пропавшей? Может, он даже рад ее исчезновению? Как жаль, что у него железобетонное алиби! Как жаль!
Изумрудная трава на поляне шла волнами от ветра, вздымаемого лопастями вертолета, листва на деревьях трепетала, собираясь взлететь, гибкие ветви податливо гнулись.
Взмыв в небо, вертолет бесследно растворился в лазурной сини, сначала превратившись в черное пятно размером с чайку, а потом в темную точку, быстро удалявшуюся в сторону материка.
«Добро пожаловать! — произнес с улыбкой человек, наблюдавший за происходящим с балкона красивого дома, так аккуратно и красиво вписанного в окружающий ландшафт, что он казался призрачным видением, перенесенным из сказки на грешную землю. — Интересно, кто это?»
Пока на лужайке никто не появлялся.
«Наверно, еще спит, — решил человек, опускаясь в удобное кресло. — Не буду ее торопить. Ведь впереди много, очень много времени. Впереди целая вечность!»
Скоро гостьи начнут поступать одна за другой. Надо приготовиться к их появлению: включить камеры слежения по всему дому, заблокировать вход на верхний этаж, в башню, где расположена вертолетная площадка и наблюдательный пункт. Нужно быть сугубо осторожным, пока они не адаптируются к своей новой жизни.
Профессор Гомиашвили в своем заключении упоминает, что адаптационный период чреват конфликтами между членами замкнутого коллектива.
Сначала им нужно понять, что обратной дороги отсюда нет. Нет!
Сквозь смеженные дремотой ресницы проник солнечный свет, донесся щебет птиц и какой-то странный размеренный ропот, напоминающий гул моря.
Сегодня у нее интервью с председателем фонда помощи животным. Это очень важная проблема, защита животных, по ней много дебатов в последнее время.
Но почему же не звенит будильник?
Мотнув тяжелой головой, девушка с трудом приняла вертикальное положение. Потерла кулаком глаза, зевнула. Решила, что еще не окончательно проснулась, спустила ноги с кровати. И неожиданно очень больно ударилась головой обо что-то твердое.
— Ой, что это? — держась за темя, она недоуменно оглядела прелестную зеленую лужайку, укрытую ковром изумрудной зелени. Поблизости журчал фонтан, рассеивая в воздухе брызги, пел ветер в кронах деревьев.
Юля вдохнула полной грудью воздух, напоенный ароматами нагретой солнцем листвы, цветов и еле уловимым запахом моря. Утопая в густой зелени, неподалеку виднелся замок, чьи башенки приветливо белели на фоне лазурного неба, точно фотография из туристической рекламы.
— Какой странный сон, — подумала девушка и сделала шаг вперед.
В этом сне она бродила по зеленым лугам, и мягкая трава льнула к ее ногам… В этом сне она сидела на бортике фонтана, болтая рукой в воде, и золотые рыбки доверчиво тыкались мягкими губами в ладони. В этом сне она брела по золотистому пляжу, и волны тихо набегали на песок, пузырясь между прибрежных камней. В этом сне белые клочья пены взлетали в воздух, поднимая мириады брызг, когда пенный вал, подлетая к нагромождению валунов у подножия скал, с тяжелым грохотом обрушивался на них и, рассерженный неудачей, смиренно отползал обратно.
О, это был чудесный, волнующий сон, сон, из которого не хотелось возвращаться!
Во сне, щурясь от теплого солнца, она поднялась по мраморной лестнице, чувствуя босыми ступнями ласковые прикосновения нагретых ступеней, немного посидела на веранде, украшенной изящной плетеной мебелью, затем направилась в прохладные сумрачные покои дома. Но внезапно сон кончился, как будто его оборвала безжалостная рука.
— Привет! — произнесла огненно-рыжая незнакомка, сидевшая в кресле холла, сводчатый потолок которого, щедро украшенный лепниной, подпирали колонны. У девушки были зеленовато-коричневые глаза и украшенный задорными конопушками нос. — Наконец-то!.. Я не могла дождаться, когда кто-нибудь появится здесь. Тоска смертная и жарко… А ты не знаешь, зачем нас сюда притащили? А когда отправят обратно?
Юля молчала, медленно, но верно возвращаясь к действительности.
Неужели это был не сон? Как жаль, что это был не сон…
— Ты вообще понимаешь по-русски? — спросила девушка. — Меня зовут Надя, а тебя? Может, ты немая? — Она с сомнением оглядела собеседницу.
— Где я? — недоуменно пробормотала Юля, и звуки собственного голоса разрушили опасную дымку, пеленавшую мозг.
— Здесь! — ответила собеседница. — Добро пожаловать! Я тут торчу битых два часа и чуть не сдохла со скуки.
Юля почувствовала, что вновь теряет сознание.
— Не понимаю, что все это значит! — раздраженно произнесла полноватая блондинка с красиво подведенными глазами.
Хозяин острова улыбнулся, глядя на монитор. Эта статная особа с ледяным взглядом и беспокойно дергающимся ртом — Ольга Стрельцова, та самая деловая леди, которая, не моргнув глазом, обула его на кругленькую сумму.
А вот эта рыженькая, с конопушками на курносом лице, с остро блестящими глазами, — та самая ненормальная мотоциклистка, которая доставила ему несколько неприятных минут. Характер у нее, наверно, такой же огнеопасный, как и ее волосы…
А вот высокая девушка с нервными чертами крупного лица — это Алена, танцовщица. Высокое искусство — вот что способно скрасить убогое существование человека в наши дни.
Хозяин острова взглянул на часы: все идет по плану. Еще пару часов, и дружная компания окажется в сборе.
Он встал из удобного кресла, неторопливо прошелся по комнате.
Щелкнул тумблерами на обширном пульте, густо усеянном кнопками и круглыми ручками настройки, — экраны мониторов с готовностью осветились. Призрачный голубоватый свет тревожно расплывался в полутьме. Статичное изображение показывало пустые, готовые к приему гостей комнаты. Каждый уголок необъятного дома должен быть под контролем. Он должен знать, что делает в любую минуту каждая из женщин, он должен знать, что она думает, чем опечалена, чему радуется. Только уверившись в полной безопасности, он сделает первый шаг им навстречу. Это будет шаг Бога, спустившегося с небес к простым смертным. Это будет шаг навстречу вечному счастью.
«Добро пожаловать, дорогие мои!» — Он тонко улыбнулся. Сейчас они еще не знают, что им предстоит. Они растеряны, недоумевают, они напуганы, полны тревоги. «Добро пожаловать в вечность!»
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
Слава ей была не нужна, ее и так все знали, бессмертие ей, как она считала, было уже обеспечено гениальными «инсталляциями», а насчет знакомства… Дочери самого Дубровинского, на равных общавшейся с мировыми знаменитостями, не пристало хвастать дружбой с человеком, известным лишь жидкой стайке заумных литературоведов.
— Жду вас в воскресенье в Переделкино, — произнес мэтр. — Мой дом там все знают.
— Хорошо, — кивнула Лиза. — Я буду.
— Только, пожалуйста, без Вишнякова, — попросил мэтр. — Ну его к бесу, этого пьяницу… На той неделе он у меня весь подарочный «Реми Мартин» выхлестал.
В воскресенье утром Лиза с трудом вытолкала вон Монро и Вишнякова, задержавшихся у нее после бурной субботней ночи.
— Мне надо побыть одной, — объяснила она, хмуря светлые брови, и раздраженно добавила Вишнякову:
— И вообще, что ты вечно здесь торчишь? Не приходи, пока я тебя не позову!
— Я думал, мы с тобой… — Вишняков обиженно захлопал глазами. Ему не хотелось терять подружку, у которой хата ломилась от дармовой выпивки и у которой всегда можно было переночевать бездомному поэту (имевшему троих жен и не поддающихся учету детей).
Монро обрадованно зашипел, клюнув подругу в щеку густо накрашенными губами:
— Конечно, ляля, молодец!.. Разве можно променять нашу женскую дружбу на этих мужиков? Мы с тобой подруги навек!
Когда все ушли, Лиза опрометью бросилась одеваться. Ей пора было ехать в сторону Переделкино.
С толстой папкой стихов под мышкой она села в машину, не замечая, как в это время Вишняков в таксофоне за углом дома набирал чей-то номер.
— Она только что выехала, — произнес он. — Немного опоздает… Да, одна… Совершенно одна! — И потом добавил, алчно поблескивая белками глаз:
— Когда я смогу получить всю сумму? Хорошо…
Больше Елизавету Дубровинскую никто не видел. Она точно сквозь землю провалилась, заплутав в подмосковных лесах. Ее машину так и не нашли, как будто она дематериализовалась, а Любарский клялся И божился в милиции, что назначенная на тот день встреча так и не состоялась.
* * *
Пытаясь придать себе черты скромной учительницы, живущей (точнее, выживающей) на одну зарплату, она часами сидела возле зеркала: приглаживала волосы, собирая их в гладкую прическу, примеряла платья, вызывавшие брезгливость своей тусклой поношенностью.Ее раздражало все: и запах в квартире, какой-то устойчивый дух бедности, пропитавший стены тоскливым невыветриваемым ароматом, и диван с пружинами, вонзавшимися в тело, точно оголодавшие клопы, и вечно текущий кран на кухне, и разводы на потолке после недавнего потопа… Но особенно ее угнетало отсутствие простора, какая-то жуткая внутриутробная теснота. Здесь, казалось, невозможно было раскинуть руки, чтобы не задеть потолок. Она чувствовала себя закованной в кокон бетонных стен.
Но ничего, осталось совсем немного… Ведь час "Ч" уже назначен, минуты ее жизни здесь сочтены. Как это случится? Она не знала. Никто не будет искать обыкновенную учительницу, проживающую в хрущевке с глуховатой бабушкой и толстым котом…
Тем более что учительница на самом деле остается целой и невредимой. Только бы они ни о чем не догадались. Только бы не догадались ни о чем!
Во дворе сеял противный мелкий дождь, точно воду распыляли из невидимого небесного пульверизатора.
Она набросила на плечи старое пальто, пригладила волосы перед зеркалом, надела очки, в которых плохо видела. Она должна быть готовой в любой момент.
— Это она! — произнес, пассажир в машине возле подъезда.
Водитель бросил взгляд на фотографию и промолчал.
— Пальто, очки, прическа — все сходится! Чего мы ждем? — не унимался пассажир. Водитель пожал плечами.
— Еще светло, — процедил он сквозь зубы. — Шумиха нам не нужна. И свидетели тоже.
— Хочешь взять ее в хате? Учти, там старуха!
— Да, лучше момента не найти, — признал собеседник и наконец решился:
— Дуй в подъезд, а я подгоню тачку. Начали!
Лампочка на площадке в считанные секунды была вывернута.
Смеркалось. Фонари еще не успели зажечься, и серый дождливый сумрак мягко обволакивал окрестные дома.
Она неспешно направилась к подъезду, жадно вдыхая грудью дождевую апрельскую свежесть. Хлопнула дверь, жалобно взвизгнув пружиной, в лицо пахнуло гнилостным сладковатым запахом подъезда…
Она даже не успела вскрикнуть, когда в шею ее ужалило что-то холодное и острое. Она хотела позвать на помощь, но крик застрял в горле, глаза заволокло сиреневым дождливым туманом, а тело обмякло, точно из него внезапно выпустили всю кровь. Она плавно осела на ступени, бережно поддерживаемая чьими-то руками.
— Готова! — проговорил пассажир, захлопывая дверцу фургона.
Водитель нажал на газ, и неприметный автомобиль с надписью «Грузовые перевозки» отъехал от подъезда.
— Все чисто! Как в аптеке. — Фургон несся по блестящим от дождя улицам, стремясь поскорее выбраться на шумную автомагистраль и затеряться в автомобильной толпе.
— Что, теперь на склад?
— Да, сдадим товар, возьмем бабки — и тикать. На светофоре, нетерпеливо порыкивая мотором, машина ждала зеленого сигнала. За ней в ряд пристроился еще один автомобиль, по бокам стали еще два.
— Вроде дверца хлопнула? — неуверенно произнес водитель фургона, взглянув в зеркало заднего вида.
— Показалось, — зевнул пассажир. — Давай, желтый!
Машина вылетела на набережную и понеслась вдоль парапета, разбрызгивая лужи.
Внезапно ее занесло, печально взвизгнули тормоза, и фургон, проломив ограждение, рухнул в воду канала.
Когда на место происшествия прибыла милиция, то обнаружила на отмели тела водителя и пассажира разбитой машины. Фургон был пуст. Очевидно, он шел порожняком.
— Этот дождь сегодня… — вздохнул сержант, оформлявший протокол. — И когда он закончится?
* * *
…Высокое равномерное пение самолетных двигателей потревожило сон Юли. Она завозилась на мягком ложе, вытянув трубочкой губы, зачмокала, как ребенок во сне, и попробовала открыть глаза. Густая чернильная темень укутывала ее плотной сонной пеленой.Пытаясь додумать какую-то важную и нужную мысль, девушка слабо пошевелилась, но вскоре вновь провалилась в маслянистый вязкий мрак. Самолет вздрогнул, попав в воздушную яму, и выправился, держа курс на юго-запад. Под его белоснежным брюхом тянулась ровная гряда облаков, в просветах между которыми плескалось серое литое море.
Но только Юля всего этого не видела, плавая в безвоздушном пространстве глубокого химического сна.
* * *
Андрей Андреевич вернулся из похода только через неделю после таинственного исчезновения жены. За это время все следы, могущие помочь в поиске Ольги Витальевны, были безнадежно утеряны.— Вряд ли ваша жена еще жива, — вздохнул следователь, принимая заявление об исчезновении супруги. — Известно, что она выехала на деловую встречу, имея с собой крупную сумму денег.
— Но ведь с ней были охранник и шофер!
— Охранник и шофер пропали без вести. Возможно, найдя кого-либо из них, мы сможем отыскать и вашу жену.
— Но не могут же бесследно пропасть среди белого дня трое взрослых людей, двое из которых мужчины в полном расцвете сил!
— Как видно, могут, — печально заметил капитан милиции. — С каждым днем шансы найти их живыми падают. По одной из версий, охранник и шофер, находясь в преступном сговоре, выманили вашу жену из офиса с крупной суммой денег, рассчитывая завладеть ими, а потом расправились с беззащитной женщиной и скрылись в неизвестном направлении.
— Не могу поверить в это! — покачал головой Андрей Андреевич. — Шофер работал у нас три года, возил зарплату из банка, а ведь это огромные суммы! Если бы ему нужны были деньги… Охранник тоже у нас работал очень давно.
— Кто-нибудь угрожал вашей жене? У нее были конфликты с партнерами по бизнесу? Могли ее похитить с целью выкупа?
Андрей Андреевич выложил на стол пухлый конверт.
— Я нашел это в сейфе, — объяснил он. — Правда, я знаю Проньшина много лет, он никогда бы не решился на…
— Разберемся! — заверил капитан, широкой ладонью сметая конверт в стол. — Обязательно разберемся!
И он подумал, не слишком ли безутешен супруг пропавшей? Может, он даже рад ее исчезновению? Как жаль, что у него железобетонное алиби! Как жаль!
* * *
Мягкий удар об землю, и ящик осел, одним углом зависнув над неровностями почвы. Раздался свист, и металлический трос, сворачиваясь змеиными кольцами, упал на его крышу. Внутри послышался скрежет, одна из боковых стенок отошла вниз и откинулась, примяв мягкую траву.Изумрудная трава на поляне шла волнами от ветра, вздымаемого лопастями вертолета, листва на деревьях трепетала, собираясь взлететь, гибкие ветви податливо гнулись.
Взмыв в небо, вертолет бесследно растворился в лазурной сини, сначала превратившись в черное пятно размером с чайку, а потом в темную точку, быстро удалявшуюся в сторону материка.
«Добро пожаловать! — произнес с улыбкой человек, наблюдавший за происходящим с балкона красивого дома, так аккуратно и красиво вписанного в окружающий ландшафт, что он казался призрачным видением, перенесенным из сказки на грешную землю. — Интересно, кто это?»
Пока на лужайке никто не появлялся.
«Наверно, еще спит, — решил человек, опускаясь в удобное кресло. — Не буду ее торопить. Ведь впереди много, очень много времени. Впереди целая вечность!»
Скоро гостьи начнут поступать одна за другой. Надо приготовиться к их появлению: включить камеры слежения по всему дому, заблокировать вход на верхний этаж, в башню, где расположена вертолетная площадка и наблюдательный пункт. Нужно быть сугубо осторожным, пока они не адаптируются к своей новой жизни.
Профессор Гомиашвили в своем заключении упоминает, что адаптационный период чреват конфликтами между членами замкнутого коллектива.
Сначала им нужно понять, что обратной дороги отсюда нет. Нет!
* * *
Сладко чмокнув губами, Юля повозилась на мягком, уютном ложе, не в силах выплыть из вязких глубин сна. Потом повернулась на другой бок и вздохнула. Но почему же не звенит будильник?Сквозь смеженные дремотой ресницы проник солнечный свет, донесся щебет птиц и какой-то странный размеренный ропот, напоминающий гул моря.
Сегодня у нее интервью с председателем фонда помощи животным. Это очень важная проблема, защита животных, по ней много дебатов в последнее время.
Но почему же не звенит будильник?
Мотнув тяжелой головой, девушка с трудом приняла вертикальное положение. Потерла кулаком глаза, зевнула. Решила, что еще не окончательно проснулась, спустила ноги с кровати. И неожиданно очень больно ударилась головой обо что-то твердое.
— Ой, что это? — держась за темя, она недоуменно оглядела прелестную зеленую лужайку, укрытую ковром изумрудной зелени. Поблизости журчал фонтан, рассеивая в воздухе брызги, пел ветер в кронах деревьев.
Юля вдохнула полной грудью воздух, напоенный ароматами нагретой солнцем листвы, цветов и еле уловимым запахом моря. Утопая в густой зелени, неподалеку виднелся замок, чьи башенки приветливо белели на фоне лазурного неба, точно фотография из туристической рекламы.
— Какой странный сон, — подумала девушка и сделала шаг вперед.
В этом сне она бродила по зеленым лугам, и мягкая трава льнула к ее ногам… В этом сне она сидела на бортике фонтана, болтая рукой в воде, и золотые рыбки доверчиво тыкались мягкими губами в ладони. В этом сне она брела по золотистому пляжу, и волны тихо набегали на песок, пузырясь между прибрежных камней. В этом сне белые клочья пены взлетали в воздух, поднимая мириады брызг, когда пенный вал, подлетая к нагромождению валунов у подножия скал, с тяжелым грохотом обрушивался на них и, рассерженный неудачей, смиренно отползал обратно.
О, это был чудесный, волнующий сон, сон, из которого не хотелось возвращаться!
Во сне, щурясь от теплого солнца, она поднялась по мраморной лестнице, чувствуя босыми ступнями ласковые прикосновения нагретых ступеней, немного посидела на веранде, украшенной изящной плетеной мебелью, затем направилась в прохладные сумрачные покои дома. Но внезапно сон кончился, как будто его оборвала безжалостная рука.
— Привет! — произнесла огненно-рыжая незнакомка, сидевшая в кресле холла, сводчатый потолок которого, щедро украшенный лепниной, подпирали колонны. У девушки были зеленовато-коричневые глаза и украшенный задорными конопушками нос. — Наконец-то!.. Я не могла дождаться, когда кто-нибудь появится здесь. Тоска смертная и жарко… А ты не знаешь, зачем нас сюда притащили? А когда отправят обратно?
Юля молчала, медленно, но верно возвращаясь к действительности.
Неужели это был не сон? Как жаль, что это был не сон…
— Ты вообще понимаешь по-русски? — спросила девушка. — Меня зовут Надя, а тебя? Может, ты немая? — Она с сомнением оглядела собеседницу.
— Где я? — недоуменно пробормотала Юля, и звуки собственного голоса разрушили опасную дымку, пеленавшую мозг.
— Здесь! — ответила собеседница. — Добро пожаловать! Я тут торчу битых два часа и чуть не сдохла со скуки.
Юля почувствовала, что вновь теряет сознание.
— Не понимаю, что все это значит! — раздраженно произнесла полноватая блондинка с красиво подведенными глазами.
Хозяин острова улыбнулся, глядя на монитор. Эта статная особа с ледяным взглядом и беспокойно дергающимся ртом — Ольга Стрельцова, та самая деловая леди, которая, не моргнув глазом, обула его на кругленькую сумму.
А вот эта рыженькая, с конопушками на курносом лице, с остро блестящими глазами, — та самая ненормальная мотоциклистка, которая доставила ему несколько неприятных минут. Характер у нее, наверно, такой же огнеопасный, как и ее волосы…
А вот высокая девушка с нервными чертами крупного лица — это Алена, танцовщица. Высокое искусство — вот что способно скрасить убогое существование человека в наши дни.
Хозяин острова взглянул на часы: все идет по плану. Еще пару часов, и дружная компания окажется в сборе.
Он встал из удобного кресла, неторопливо прошелся по комнате.
Щелкнул тумблерами на обширном пульте, густо усеянном кнопками и круглыми ручками настройки, — экраны мониторов с готовностью осветились. Призрачный голубоватый свет тревожно расплывался в полутьме. Статичное изображение показывало пустые, готовые к приему гостей комнаты. Каждый уголок необъятного дома должен быть под контролем. Он должен знать, что делает в любую минуту каждая из женщин, он должен знать, что она думает, чем опечалена, чему радуется. Только уверившись в полной безопасности, он сделает первый шаг им навстречу. Это будет шаг Бога, спустившегося с небес к простым смертным. Это будет шаг навстречу вечному счастью.
«Добро пожаловать, дорогие мои!» — Он тонко улыбнулся. Сейчас они еще не знают, что им предстоит. Они растеряны, недоумевают, они напуганы, полны тревоги. «Добро пожаловать в вечность!»
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
— Не понимаю, что все это значит! — произнесла Ольга Витальевна, нервно одергивая деловой костюм, слегка помявшийся во время путешествия. — Черт знает что такое!
Она бросила взгляд на наручные часики и встрепенулась:
— О Господи, что же я тут расселась! В четыре часа у меня переговоры!
Твердым цокающим шагом она прошла по комнате.
— Где здесь телефон?
— Нет здесь никакого телефона! — Огненно-рыжая девица щелкнула зажигалкой, прикуривая сигарету. — Я уже проверила. И вообще я здесь уже все облазила.
Телефона в просторном холле, уставленном красивой и комфортной мебелью, действительно не было.
На веранде появилась высокая девушка с крупными чертами лица. Если приглядеться, можно было заметить еле видные шрамики у корней волос.
Глупо-восхищенное выражение не сходило с ее лица.
— Это что-то необыкновенное! — восторженно проговорила она тонким ломким голосом. — Никогда не думала, что у Иллариона такой роскошный дом.
Наверно, он решил сделать мне сюрприз.
— Какой еще Илларион? — нахмурилась Ольга Витальевна.
— Мой жених, — улыбнулась Алена, ибо это была именно она. — Вот уж не думала, что Ларик такой романтик и решится на мое похищение. А вы, наверно, его родственницы. — Она кокетливо заправила за ухо прядь выбившихся из прически волос и окинула присутствующих любопытным взглядом. — Меня зовут Алена. Мы с Илларионом знакомы недавно, и он еще не успел рассказать мне о своих родственниках.
На говорившую мрачно покосилась темноволосая, коротко стриженная девушка, молча сидевшая на обширном кожаном диване, страдальчески сжав виски.
Она не принимала участия в общем разговоре, лишь изредка обжигая присутствующих темным взглядом, полным безмолвной муки.
— А вы, наверно, сестра Иллариона, — приветливо улыбнулась Алена, обращаясь к темноволосой. — Вы даже немного похожи. Мне кажется, я вас где-то видела… Как вас зовут?
— Юля.
— Вы так похожи на своего брата! — Алена старалась быть гиперлюбезной с потенциальной родственницей.
Однако, вместо того чтобы обрадоваться мелкому подхалимажу, собеседница мрачно фыркнула.
— Нет у меня никакого брата! Я не знаю никакого Ларика! — произнесла она. У Юли болела голова, ей не хотелось разговаривать. И еще она размышляла, что скажет начальство, узнав, что вместо работы она прохлаждается черт знает где…
Между тем здоровенная девица, носившаяся со своим Лариком как с писаной торбой, не унималась.
— А вы, наверно, мама Иллариона? — обратилась она к Ольге Витальевне с приветливой улыбкой. Ей хотелось наладить приятельские отношения с будущими родичами. — Ваш сын не слишком похож на вас. Надо сказать, для своего возраста выглядите вы замечательно!
От невинного комплимента Ольга Витальевна дернулась, точно от разряда тока.
— Прошу оставить меня в покое с вашим Илларионом! — надменно произнесла она, отворачиваясь. Алена обиженно потупилась.
— Тогда я вообще не понимаю, что происходит! — кусая губы, жалобно произнесла она.
— Мы все не понимаем, что здесь происходит, — произнесла та самая особа, что сжимала виски пальцами, морщась от нестерпимой головной боли.
В разговор вмешалась невысокая светловолосая девушка, до этого презрительно молчавшая в отдалении.
— Сидим здесь, как у зубного врача, — сказала она. — Кажется, настало время познакомиться. Меня зовут Лиза. Фамилию называть не буду: она слишком известна, чтобы ее трепать лишний раз. А вы кто?
Рыжеволосая с хищными глазами хмыкнула и умело выпустила изо рта ровное колечко дыма.
— Меня зовут Надя.
— Я Алена…
— Юля…
— Ольга Витальевна, если угодно, — процедила сквозь зубы та самая, в деловом костюме, молча мерившая шагами просторный холл.
— Предлагаю обменяться соображениями, как и зачем мы здесь оказались, — предложила Лиза.
— А у меня нет никакого мнения, — проговорила рыжеволосая, нервно щелкая зажигалкой. Она полулежала в кресле, водрузив ноги в массивных ботинках с налипшими на них комьями родной подмосковной глины на полированный столик ручной итальянской работы (примерно шестнадцатый век). — У меня вообще в башке полный вакуум. Не представляю, зачем гибэдэдэшникам понадобилось тащить нас сюда. Вас тоже за превышение скорости забрали?
Собеседницы недоуменно переглянулись: «Нет!»
— Позвольте узнать, вы, собственно, кто? — надменно осведомилась Лиза.
Рыжеволосая вновь хмыкнула и переменила ноги на столе.
— Если хочешь знать, где я вкалываю, то скажу, — гордо произнесла она. — Бар «Голодная утка» — тебе это о чем-нибудь говорит?
Услышав знакомое название, Юля нахмурила лоб и произнесла неуверенно:
— Это где-то в Печатниках, да? По-моему, там собираются байкеры или рокеры. Мы однажды снимали репортаж оттуда.
— Точно! — расплылась в улыбке Надя. — В самую точку попала. Вот там я и работаю барменшей. Пиво разливаю ребятам.
— Конечно! — ядовито усмехнулась Лиза. — Я могла бы и сама догадаться, увидев этот кожаный лифчик с заклепками…
— Что, нравится? — Надя горделиво распахнула кожаную куртку, густо украшенную символами байкерского движения, и выставила для обозрения грудь, упакованную в лоснящуюся клепаную кожу.
— Изумительно! — иронично одобрила Ольга Витальевна, скрестив руки на груди. — Однако это нисколько не проливает свет на наше появление здесь.
— А вы что думаете по этому поводу? — обратилась к ней Лиза.
Ольга Витальевна вздрогнула:
— Кто, я?
— Да, вы. Например, как я поняла, Алена полагает, что ее похитил жених по имени Ларик и привез сюда, чтобы познакомить со своими родственниками.
Правда, Алена?
— Д-да, сначала я так думала, а теперь… — запинаясь, пробормотала та. — Если вы не его родственники… Я даже не знаю… Вообще-то я работаю танцовщицей в клубе. — Она замолчала и смущенно потупилась.
— Несомненно, это похищение с целью выкупа, — горделиво нахмурилась Ольга Витальевна. — С какой еще целью можно похитить руководителя крупнейшего насосного предприятия страны!
— Ах, так, значит, вы руководитель?
— А кто же еще! — Ольга Витальевна еще больше насупилась. — Я думаю, с минуты на минуту здесь появятся бандиты и назовут сумму выкупа.
— Может быть, вы и правы, — заметила Лиза. — Я, признаться, тоже сначала думала, что меня похитили с целью выкупа или для политического давления на моего отца, но теперь…
— А кто ваш отец? — насторожилась Ольга Витальевна.
— Не имеет значения! — При упоминании о своем родителе Лиза надулась как мышь на крупу.
— О, я кое-что припоминаю! — неожиданно встрепенулась доселе молчавшая Юля. — Галерея «Пси-фактор», выставка современного концептуального искусства. Вы дочка Дубровинского! Я вас узнала!
— С чего вы взяли? — нехотя буркнула Лиза, но было уже поздно.
— Точно, я вас помню! Ведь это ваше полотно было нарисовано тестом?
А кстати, почему именно тестом? В этом какой-то особый смысл?
— Это не имеет никакого отношения к нашему положению, — вывернулась Лиза. — Тем более что я больше не занимаюсь живописью.
— Ах, Боже мой, Лизочка, — неожиданно приветливо зажурчала Ольга Витальевна. — Как же я вас не узнала! Мы с вашим папой не раз встречались…
Внезапная любезность насосной директрисы объяснялась просто: неизвестно еще, как дело обернется, а знакомство с дочкой могущественного предпринимателя никогда не помешает… Может быть, даже удастся завязать с ним деловые отношения…
— Вернемся к нашим баранам… Хорошо: если нас с вами бандиты похитили с целью выкупа, — Лиза умело перевела разговор на другое, — то зачем тогда похитили обыкновенную барменшу? И танцовщицу из посредственного клуба?
Алена возмущенно дернула плечиком и обиженно отвернулась.
— А журналистку? Ведь, судя по тому, что вы все обо всех знаете, вы журналистка, не так ли? — обратилась она к Юле. — Не понимаю!
— Со мной как раз все ясно! — заметила та. — Журналистов часто похищают для организации политических провокаций. Я уверена, что мое исчезновение вызовет большой международный резонанс.
Алена уважительно покосилась в ее сторону. Ведь ее собственное исчезновение вряд ли заметил кто-нибудь, кроме товарок из шоу.
Неожиданно Ольга Витальевна взволнованно произнесла:
— Послушайте! Кажется, я знаю человека, который нас похитил. Этот человек способен на все!
(«Откуда она знает? — удивился человек, прильнувший к экрану монитора, по которому скользили светло-серые фигурки. — Откуда она меня знает?») — У нас мало надежды остаться в живых…
— Кто же он? — наперебой зазвенели возбужденные голоса. — Зачем он нас похитил? Говорите же, говорите!
Как опытная актриса, Ольга Витальевна выждала, когда волнение улеглось, и, удрученно покачав головой, произнесла:
— Этот человек готов к самому страшному!
— Кто он? — подалась вперед Лиза.
— Он жесток, смел, расчетлив, готов на самые грязные провокации!
— Но кто же он? — Юля удивленно округлила глаза.
— Он не остановится ни перед чем, даже перед убийством…
— Кто же он? Назовите его! — одновременно произнесли Алена и Надя.
— Это… — Ольга Витальевна сделала театральную паузу. — Это ужасный человек! Его зовут… — Пять сердец взволнованно забились в унисон. В пункте наблюдения, утыканном экранами телевизоров, невидимый зритель покрылся холодным потом. «Неужели она знает?»
— Это… — Ольга Витальевна торжествующе обвела глазами аудиторию.
— Это Проньшин!
(Человек наверху громко рассмеялся, запрокинув голову, и расслабленно откинулся в кресле.) — Кто такой Проньшин? — удивилась Лиза.
— Это страшный человек… Несколько лет назад он уже пытался меня отправить на тот свет, — объяснила Ольга Витальевна, за давностью лет подзабывшая подробности исторического нападения в подъезде. — Тогда ему это не удалось, и он поклялся мне отомстить.
— Но мы-то здесь при чем? — послышались недоумевающие голоса. — Но мы-то его не знаем! Кто он такой? Мы же ему ничего не сделали!
Она бросила взгляд на наручные часики и встрепенулась:
— О Господи, что же я тут расселась! В четыре часа у меня переговоры!
Твердым цокающим шагом она прошла по комнате.
— Где здесь телефон?
— Нет здесь никакого телефона! — Огненно-рыжая девица щелкнула зажигалкой, прикуривая сигарету. — Я уже проверила. И вообще я здесь уже все облазила.
Телефона в просторном холле, уставленном красивой и комфортной мебелью, действительно не было.
На веранде появилась высокая девушка с крупными чертами лица. Если приглядеться, можно было заметить еле видные шрамики у корней волос.
Глупо-восхищенное выражение не сходило с ее лица.
— Это что-то необыкновенное! — восторженно проговорила она тонким ломким голосом. — Никогда не думала, что у Иллариона такой роскошный дом.
Наверно, он решил сделать мне сюрприз.
— Какой еще Илларион? — нахмурилась Ольга Витальевна.
— Мой жених, — улыбнулась Алена, ибо это была именно она. — Вот уж не думала, что Ларик такой романтик и решится на мое похищение. А вы, наверно, его родственницы. — Она кокетливо заправила за ухо прядь выбившихся из прически волос и окинула присутствующих любопытным взглядом. — Меня зовут Алена. Мы с Илларионом знакомы недавно, и он еще не успел рассказать мне о своих родственниках.
На говорившую мрачно покосилась темноволосая, коротко стриженная девушка, молча сидевшая на обширном кожаном диване, страдальчески сжав виски.
Она не принимала участия в общем разговоре, лишь изредка обжигая присутствующих темным взглядом, полным безмолвной муки.
— А вы, наверно, сестра Иллариона, — приветливо улыбнулась Алена, обращаясь к темноволосой. — Вы даже немного похожи. Мне кажется, я вас где-то видела… Как вас зовут?
— Юля.
— Вы так похожи на своего брата! — Алена старалась быть гиперлюбезной с потенциальной родственницей.
Однако, вместо того чтобы обрадоваться мелкому подхалимажу, собеседница мрачно фыркнула.
— Нет у меня никакого брата! Я не знаю никакого Ларика! — произнесла она. У Юли болела голова, ей не хотелось разговаривать. И еще она размышляла, что скажет начальство, узнав, что вместо работы она прохлаждается черт знает где…
Между тем здоровенная девица, носившаяся со своим Лариком как с писаной торбой, не унималась.
— А вы, наверно, мама Иллариона? — обратилась она к Ольге Витальевне с приветливой улыбкой. Ей хотелось наладить приятельские отношения с будущими родичами. — Ваш сын не слишком похож на вас. Надо сказать, для своего возраста выглядите вы замечательно!
От невинного комплимента Ольга Витальевна дернулась, точно от разряда тока.
— Прошу оставить меня в покое с вашим Илларионом! — надменно произнесла она, отворачиваясь. Алена обиженно потупилась.
— Тогда я вообще не понимаю, что происходит! — кусая губы, жалобно произнесла она.
— Мы все не понимаем, что здесь происходит, — произнесла та самая особа, что сжимала виски пальцами, морщась от нестерпимой головной боли.
В разговор вмешалась невысокая светловолосая девушка, до этого презрительно молчавшая в отдалении.
— Сидим здесь, как у зубного врача, — сказала она. — Кажется, настало время познакомиться. Меня зовут Лиза. Фамилию называть не буду: она слишком известна, чтобы ее трепать лишний раз. А вы кто?
Рыжеволосая с хищными глазами хмыкнула и умело выпустила изо рта ровное колечко дыма.
— Меня зовут Надя.
— Я Алена…
— Юля…
— Ольга Витальевна, если угодно, — процедила сквозь зубы та самая, в деловом костюме, молча мерившая шагами просторный холл.
— Предлагаю обменяться соображениями, как и зачем мы здесь оказались, — предложила Лиза.
— А у меня нет никакого мнения, — проговорила рыжеволосая, нервно щелкая зажигалкой. Она полулежала в кресле, водрузив ноги в массивных ботинках с налипшими на них комьями родной подмосковной глины на полированный столик ручной итальянской работы (примерно шестнадцатый век). — У меня вообще в башке полный вакуум. Не представляю, зачем гибэдэдэшникам понадобилось тащить нас сюда. Вас тоже за превышение скорости забрали?
Собеседницы недоуменно переглянулись: «Нет!»
— Позвольте узнать, вы, собственно, кто? — надменно осведомилась Лиза.
Рыжеволосая вновь хмыкнула и переменила ноги на столе.
— Если хочешь знать, где я вкалываю, то скажу, — гордо произнесла она. — Бар «Голодная утка» — тебе это о чем-нибудь говорит?
Услышав знакомое название, Юля нахмурила лоб и произнесла неуверенно:
— Это где-то в Печатниках, да? По-моему, там собираются байкеры или рокеры. Мы однажды снимали репортаж оттуда.
— Точно! — расплылась в улыбке Надя. — В самую точку попала. Вот там я и работаю барменшей. Пиво разливаю ребятам.
— Конечно! — ядовито усмехнулась Лиза. — Я могла бы и сама догадаться, увидев этот кожаный лифчик с заклепками…
— Что, нравится? — Надя горделиво распахнула кожаную куртку, густо украшенную символами байкерского движения, и выставила для обозрения грудь, упакованную в лоснящуюся клепаную кожу.
— Изумительно! — иронично одобрила Ольга Витальевна, скрестив руки на груди. — Однако это нисколько не проливает свет на наше появление здесь.
— А вы что думаете по этому поводу? — обратилась к ней Лиза.
Ольга Витальевна вздрогнула:
— Кто, я?
— Да, вы. Например, как я поняла, Алена полагает, что ее похитил жених по имени Ларик и привез сюда, чтобы познакомить со своими родственниками.
Правда, Алена?
— Д-да, сначала я так думала, а теперь… — запинаясь, пробормотала та. — Если вы не его родственники… Я даже не знаю… Вообще-то я работаю танцовщицей в клубе. — Она замолчала и смущенно потупилась.
— Несомненно, это похищение с целью выкупа, — горделиво нахмурилась Ольга Витальевна. — С какой еще целью можно похитить руководителя крупнейшего насосного предприятия страны!
— Ах, так, значит, вы руководитель?
— А кто же еще! — Ольга Витальевна еще больше насупилась. — Я думаю, с минуты на минуту здесь появятся бандиты и назовут сумму выкупа.
— Может быть, вы и правы, — заметила Лиза. — Я, признаться, тоже сначала думала, что меня похитили с целью выкупа или для политического давления на моего отца, но теперь…
— А кто ваш отец? — насторожилась Ольга Витальевна.
— Не имеет значения! — При упоминании о своем родителе Лиза надулась как мышь на крупу.
— О, я кое-что припоминаю! — неожиданно встрепенулась доселе молчавшая Юля. — Галерея «Пси-фактор», выставка современного концептуального искусства. Вы дочка Дубровинского! Я вас узнала!
— С чего вы взяли? — нехотя буркнула Лиза, но было уже поздно.
— Точно, я вас помню! Ведь это ваше полотно было нарисовано тестом?
А кстати, почему именно тестом? В этом какой-то особый смысл?
— Это не имеет никакого отношения к нашему положению, — вывернулась Лиза. — Тем более что я больше не занимаюсь живописью.
— Ах, Боже мой, Лизочка, — неожиданно приветливо зажурчала Ольга Витальевна. — Как же я вас не узнала! Мы с вашим папой не раз встречались…
Внезапная любезность насосной директрисы объяснялась просто: неизвестно еще, как дело обернется, а знакомство с дочкой могущественного предпринимателя никогда не помешает… Может быть, даже удастся завязать с ним деловые отношения…
— Вернемся к нашим баранам… Хорошо: если нас с вами бандиты похитили с целью выкупа, — Лиза умело перевела разговор на другое, — то зачем тогда похитили обыкновенную барменшу? И танцовщицу из посредственного клуба?
Алена возмущенно дернула плечиком и обиженно отвернулась.
— А журналистку? Ведь, судя по тому, что вы все обо всех знаете, вы журналистка, не так ли? — обратилась она к Юле. — Не понимаю!
— Со мной как раз все ясно! — заметила та. — Журналистов часто похищают для организации политических провокаций. Я уверена, что мое исчезновение вызовет большой международный резонанс.
Алена уважительно покосилась в ее сторону. Ведь ее собственное исчезновение вряд ли заметил кто-нибудь, кроме товарок из шоу.
Неожиданно Ольга Витальевна взволнованно произнесла:
— Послушайте! Кажется, я знаю человека, который нас похитил. Этот человек способен на все!
(«Откуда она знает? — удивился человек, прильнувший к экрану монитора, по которому скользили светло-серые фигурки. — Откуда она меня знает?») — У нас мало надежды остаться в живых…
— Кто же он? — наперебой зазвенели возбужденные голоса. — Зачем он нас похитил? Говорите же, говорите!
Как опытная актриса, Ольга Витальевна выждала, когда волнение улеглось, и, удрученно покачав головой, произнесла:
— Этот человек готов к самому страшному!
— Кто он? — подалась вперед Лиза.
— Он жесток, смел, расчетлив, готов на самые грязные провокации!
— Но кто же он? — Юля удивленно округлила глаза.
— Он не остановится ни перед чем, даже перед убийством…
— Кто же он? Назовите его! — одновременно произнесли Алена и Надя.
— Это… — Ольга Витальевна сделала театральную паузу. — Это ужасный человек! Его зовут… — Пять сердец взволнованно забились в унисон. В пункте наблюдения, утыканном экранами телевизоров, невидимый зритель покрылся холодным потом. «Неужели она знает?»
— Это… — Ольга Витальевна торжествующе обвела глазами аудиторию.
— Это Проньшин!
(Человек наверху громко рассмеялся, запрокинув голову, и расслабленно откинулся в кресле.) — Кто такой Проньшин? — удивилась Лиза.
— Это страшный человек… Несколько лет назад он уже пытался меня отправить на тот свет, — объяснила Ольга Витальевна, за давностью лет подзабывшая подробности исторического нападения в подъезде. — Тогда ему это не удалось, и он поклялся мне отомстить.
— Но мы-то здесь при чем? — послышались недоумевающие голоса. — Но мы-то его не знаем! Кто он такой? Мы же ему ничего не сделали!