Антон Иванов, Анна Устинова
Тайна заброшенной часовни
Глава I ОЧЕНЬ СТРАННАЯ ИСТОРИЯ
Миновав раскаленную площадь перед станцией Задоры, четверо ребят устало опустились на скамейку в тени под деревом.
– Ну и пекло, – откусив солидную порцию мороженого, сказал с полным ртом Дима и добавил еще что-то крайне неразборчивое.
Сперва прожуй, а потом говори, – покосилась на него сестра Маша.
– По-моему, я от этой жары перегрелся, – на сей раз отчетливо изрек Дима.
– Ну, началось, – трагически закатила глаза сестра. – Теперь наш Димочка будет весь обратный путь ощупывать себе голову: как бы солнечного ударчика не случилось.
Настя, тряхнув копной ярко-рыжих волос, звонко расхохоталась. Дима немедленно смерил ее укоризненным взглядом:
Одна отпускает свои идиотские шутки, а другая смеется.
Да перестань ты, – хлопнул Диму по плечу Петька. – Лучше ешь скорее мороженое. Смотри, у тебя уже капает.
– И впрямь, – удивленно сказал Дима.
Оставив споры с сестрой до лучших времен, он занялся мороженым. Друзья тоже сосредоточились на своих шоколадных рожках.
На другой конец длинной скамейки сели двое ребят. Один из них тараторил без умолку:
– Ничего себе не бывает! А кто, по-твоему, нас с матерью так пуганул? До сих пор как вспомню, так вздрогну. Мы там, значит, шли, а он это… это…
Запас воздуха в легких у говорившего кончился, и он вынужден был на мгновение умолкнуть.
– Врешь ты все, Вовка, – воспользовался паузой его собеседник. – Не бывает такого.
– Еще как бывает! – вновь возмущенно затараторил Вова. – Если мне, Сашка, не веришь, у матери моей спроси!
– Да вам, наверное, просто со страху померещилось, – усмехнулся Саша.
– Померещилось! – с еще большим негодованием воскликнул худой голубоглазый Вова. – Самого бы тебя туда!
– Зачем? – невозмутимо откликнулся Саша. – И вообще, может, это был совсем не призрак.
– Кто же тогда? – уставился на него Вова.
– Ну-у… – протянул Саша. – Просто какой-нибудь человек.
– Человек! – выкрикнул Вова с таким видом, словно ему нанесли величайшее оскорбление. – Просто какой-нибудь человек! – быстрее и громче прежнего затараторил он. – Походил-походил по развалинам, а после ушел в стену!
– В стену? – На сей раз в голосе Саши послышалось удивление.
– Ну! – торжествующе подтвердил Вова. – А ты – «человек», «человек»!…
– А почему нет? – вновь принялся отстаивать собственную точку зрения второй мальчик. – Может, в этой стене есть какая-нибудь дыра. А вы с матерью в темноте не заметили.
– Никаких дыр! – возразил ему Вова. – Сплошная стена. Я в этих развалинах сто раз лазил. Уж как-нибудь знаю.
– Ну-у… тогда-а… – протянул Саша.
По его тону чувствовалось, что возразить ему больше нечего.
Петька, давно уже с интересом слушавший эту странную беседу, решился, наконец, спросить:
– А что случилось-то?
Лицо у Вовки просияло. Он явно обрадовался новому собеседнику и со скоростью пулемета выпалил:
– Такие дела! У матери корова! Она раз в неделю в Москве своим творогом торгует…
– Сама корова торгует? – решил уточнить дотошный Дима.
– Дурак, что ли? – покрутил пальцем возле виска Вова и принялся терпеливо втолковывать ему: – Корова дает молоко. Мать из него готовит творог. А потом торгует в Москве на рынке.
– Можешь не объяснять. Это и ежу понятно, – отмахнулся Дима.
– А зачем тогда спрашивал? – пожал плечами Вова.
– Да ладно, – вмешался Петька. – Лучше скажи, что там с призраком-то было?
– Не слушайте. Врет он все, – махнул рукой Саша. – Кто же в такое поверит…
– А вот и не вру! Вот и не вру! – снова затараторил Вова. – Мы идем! Он выходит! Мы застыли! Он – в стену! Матери плохо!…
– Погоди-ка, – перебил Петька. – Ты можешь немного помедленней?
И поподробней, – добавила Маша.
– А я что, разве не подробно? – возмущенно уставился на новых знакомых Вова.
– Может быть, и подробно, но не совсем понятно, – скривила губы в усмешке Маша.
– Тогда слушайте, – строго взглянул на четверых друзей Вова. – Только внимательно. Второй раз повторять не буду. В общем, поехали мы вместе с матерью творогом торговать в Москву. А у матери в Москве сестра живет. И у нее как раз вчера был день рождения. Вот мы после рынка к этой сестре и пошли. И, естественно, засиделись, и припилили в Задоры только к двенадцати ночи. Мать мне и предлагает: «Может, пойдем короткой дорогой? А то у меня уже сил нет. Прямо ноги отваливаются». Сам я тоже уже устал. И отвечаю: «Пошли. Там хоть и темень, и дороги нет, зато близко». А путь этот короткий проходит мимо княжеских развалин. Ну, сами знаете…
– Ничего мы не знаем! – перебила его Настя. – Какие еще княжеские развалины?
– Да ты что? – уставился на рыжеволосую девочку Вова.
– Она здесь недавно, – вмешался Петька. – Мы еще развалин ей не показывали.
– Так сразу бы и сказал! – снова заговорил Вова. – Развалины покойного князя Борского, – принялся объяснять он Насте. – Вернее, не самого Борского, а его имения. – Он перевел взгляд на Петьку: – Вы сами-то откуда? Из поселка архитекторов?
– Нет, – хором отозвались четверо друзей. – Мы из Красных Гор.
– И она тоже? – Вова указал пальцем на Настю.
Та коротким кивком подтвердила его догадку.
– Тогда могла бы уже и знать, – назидательно изрек Вова. – Как-никак ваш дачный поселок – часть бывших владений этого князя. И наша деревня Борки, – он указал туда, где вдали на пригорке лепилось множество деревянных домов, – тоже когда-то принадлежала Борскому.
– Как интересно! – выдохнула Настя.
– Интересно дальше будет! – снова затараторил Вова. – В общем, идем мы с матерью мимо развалин усадьбы. Кругом тишина. Темно. Аж жутко стало. Тем более что места тут такие…
– Какие еще «такие»? – вновь перебила его Настя.
– Легенду-то хоть про князя знаешь? – с чувством превосходства посмотрел на нее Вова.
– Нет, – покачала головой она.
– И вы, что ли, не знаете? – Вова изумленно уставился на Диму, Петьку и Машу.
– Знаем, – хором ответили те.
– Но только в общих чертах, – быстро добавил Петька: ему хотелось услышать Вовкину версию.
– Эх, – махнул рукой тот. – Чувствую, все вы в этом вопросе плаваете. Ну, в общем, от старых людей из деревни я слышал так. Случилось все сразу после революции. Крестьяне решили вроде как собственность князя экспроприировать. То есть усадьбу ночью грабить пошли. И то ли случайно, то ли нарочно пожар устроили. А князь крепко спал у себя в покоях и даже не проснулся. Короче, погиб в огне. Но самое главное, – Вова поднял вверх указательный палец, – тела-то князя так и не нашли. Толи сгорел дотла, то ли еще что… Когда развалины разобрали, там даже ни одной косточки от Борского не обнаружилось…
– Да, устроили крестьяне крематорий, – мрачно изрек Дима.
– А то, – солидно подтвердил Саша. – Я слышал, целых три дня пожар не могли погасить.
– Бедный князь, – с грустью проговорила Настя. – Значит, он даже не похоронен.
– Ну! – кивнул Вова. – Потому и является по ночам на развалинах своей усадьбы. Ходит там, стонет, плачет. Будто требует от людей настоящего захоронения.
– Какого еще «настоящего»? – не понял Дима.
– Естественно, по-христиански, – пояснил Вова. – Чтобы князю Борскому успокоиться и окончательно уйти на тот свет. Вообще-то, – махнул он рукой, – я в эту историю до вчерашнего дня не верил. Но после той ночи…
– Так чего ночью-то было? – не выдержал Дима.
– Говорю же: идем мы, значит, с матерью по короткой тропинке среди развалин, – снова с не мыслимой скоростью затараторил Вова. – Темнота! Жуть кромешная! Вдруг из стены мужик выходит! Мы с матерью так и замерли.
– Из какой стены? – опять перебил его Дима.
– От развалин! Княжеских! – выдал новую пулеметную очередь Вова. – У нас с матерью душа в пятки. Думаем: вдруг бандит какой? Или бомж? У матери-то деньги в сумке. Выручка от продажи творога. Жалко же отдавать.
– А мужик что? – уже совершенно извелся от нетерпения Дима.
– Так я ведь и говорю: мы с матерью замерли. А мужик туда-сюда походил и опять в стену ушел.
– В стену? – не поверил Петька.
– Говорю же: вранье все это, – принялся за свое Саша.
– Думаю, дело ясное, что дело темное, – скептически усмехнулся Дима.
– У страха глаза велики, – хмыкнул Саша.
– Все вы, городские, больно уж смелые, – обиженно проговорил Вова. – Посмотрел бы я на вас там.
– А вам, деревенским, за каждым углом мерещатся призраки, – отбил выпад Саша.
Слово за слово выяснилось, что одиннадцатилетний Вова живет вместе с родителями в деревне Борки. А Саша, которому, как и четверым друзьям, уже тринадцать, приехал туда на летние каникулы к своим дяде и тете.
– Слушай, Вовка, – внимательно посмотрел на мальчика Петька. – А почему вы с матерью так испугались этого мужика? Или дальше чего случилось?
– Как это чего! – воскликнул Вова. – Мужик-то этот совсем вроде и не мужик…
– Неужели девушка? – хохотнул Дима.
– Сам ты бабушка! – огрызнулся Вовка. – А тот как раз был мужик! Только ненастоящий. Мы с матерью как его увидали – сразу в кусты. А он начал бродить среди развалин. И медленно так – будто барин обходит свои владения. И одет во что-то старинное, вроде халата. А сам весь черный, обугленный. Лица не видать. Меня всего затрясло, а мать мне шепчет: «Это же князь Борский. Покойник. Имение надзирает». После этих ее слов у меня такой колотун начался… А мужик еще походил чуть-чуть по развалинам – и в стену. Как растворился. В общем, мать у меня сегодня весь день на валерьянке с нитроглицерином, – подвел итог мальчик. – То и дело твердит: «Раз покойник явился, быть беде».
Вова умолк.
– Странно, – пожал плечами Петька. – Слушай-ка, – поглядел он на Вову, – а ты нам покажешь, где видел покойного князя?
– Пошли, – немедленно вскочил тот на ноги.
Миновав станцию Задоры, вся компания свернула на грунтовую проселочную дорогу, которая вела к усадьбе Борских. Она сохранилась до наших дней благодаря местным шоферам грузовиков, которые в погожие дни пользовались старой дорогой, сокращая путь от шоссе до станции.
Ребята прошли сквозь рощу. Теперь над их головами смыкали кроны старые липы.
– Это бывший парк Борского, – объяснил Насте Петька. – Мой папа когда-то знал кучера князя, дядю Пашу. Он потом у нас в Красных Горах работал возчиком и до самой смерти был готов любому желающему сколько угодно рассказывать о князе Борском. А отец потом мне все рассказал. Ну, где что здесь было.
Петька умолк. Настя задумчиво глядела на старые деревья.
– Надо же, – тихо проговорила она. – Этот князь Борский жил так давно! А деревья, наверное, его помнят.
– Еще говорят, на дне пруда лежит тетка Юрия Борского, – ну, который сгорел! – выпалил на одном дыхании Вова.
– В каком смысле тетка? – иронически сощурилась Маша. – Жена, что ли?
– Бедненькая! – вздохнула Настя. – Ее, наверное, в ту же ночь крестьяне утопили!
– При чем тут крестьяне! – проорал Вова. – Какая жена! Говорю ведь вам человеческим языком: тетка князя Борского. Сестра его отца. Утопилась совсем молодой в пруду. И тело тоже не найдено.
– Этих князей Борских будто рок какой-то преследует, – всплеснула руками Настя. – А зачем ей понадобилось топиться в пруду?
– До ручки дошла от измены и подлости, – ответил Вова.
– Что-о? – широко раскрыла и без того огромные зеленые глаза Настя.
– Насколько я знаю, – вмешался Петька, – юная княжна Борская была влюблена…
– Ну! – подтвердил Вова. – А потом парень ее утек к кому-то еще побогаче.
– Все не так просто, – вновь завладел инициативой Петька. – Отец княжны Веры, дед князя Юрия Борского, был против этого жениха. Не нравился он ему, и крышка.
– Верно, – несколько раз кивнул Вова. – Предок тоже приложил руку к этому самоубийству. А как дочь сиганула с концами в воду, так начал убиваться. Деревья всякие в память о ней насадил вокруг пруда. И даже статую Веры в натуральную величину заказал одному знаменитому скульптору. Красивая, говорят, была вещь. Только ее после революции сперли вместе с другим княжеским барахлом.
– Как жалко! – снова всплеснула руками Настя.
– Жалеть бесполезно, – с подлинно народной мудростью отозвался Вова.
– Зачем жалеть, когда все равно не вернешь, – вяло поддержал его Саша.
– Кстати, княжна иногда тоже появляется, – сообщил Вова. – Всегда в белом платье и с венком из лилий на голове.
– Ну сценка! – расхохотался Дима. – Из стены, значит, обгоревший князь Юрий выходит – черный, как головешка, а навстречу ему спешит из пруда родная тетка-утопленница вся в белом. И оба призрака принимаются ныть на всю округу, что их до сих пор не похоронили!
– Бесчувственный ты человек, – покачала головой Маша.
– Действительно, – кинула на Диму осуждающий взгляд Настя. – Нашел над чем смеяться.
– Над покойниками нельзя, – очень серьезно подтвердил Вова. – Особенно над такими, которые бродят.
– Мне-то что? – отмахнулся Дима. – Пускай себе бродят, если нравится.
– Не скажи, – возразил ему Вова. – Если такой вот покойник обидится, то станет каждую ночь к тебе приходить.
– Милости просим. – Дима сделал вид, будто не испугался, хотя на самом деле у него внутри екнуло.
Ему неожиданно вспомнилось, что бывший охотничий домик князя Юрия Борского находится на территории Красных Гор. В нем расположилась поселковая библиотека, часть фондов которой составили личные книги князя. «А вдруг этот чокнутый призрак и туда забредает?» – подумал Дима.
– Димочка, ты что так побледнел? – насмешливо спросила Маша.
– Жарко, – поторопился уйти от неприятной темы брат.
– Слушай, Вовка, покажи-ка нам эту стену, – попросил Петька.
За разговорами ребята подошли к развалинам. Дом князей Борских мрачно взирал на них пустыми глазницами окон. Дожди смыли с кирпичных стен краску и даже копоть былого пожара. Кроме кирпичного короба, сохранились каменные постройки с мраморной колоннадой в классическом стиле и роскошным каретным подъездом, ведущим с двух сторон прямо к парадному входу, вместо которого в стене теперь зияла дыра. Крыши тоже давно уже не было, и колоннада словно бы подпирала небо. А застывший над окнами второго этажа мраморный ангел выглядел покинутым и печальным.
Местные власти несколько раз пытались снести остатки усадьбы, но по каким-то причинам так и не снесли. Потом выяснилось, что этот дом – памятник архитектуры восемнадцатого века. Говорили даже, что его строили по проекту одного из учеников великого архитектора Казакова. В конце концов было вынесено решение отреставрировать усадьбу. Однако и с этим никто не спешил.
– Как тут, наверное, раньше было красиво! – сказала, разглядывая руины, Настя.
– Было, да сплыло, – отрезал Вова. – Пошли лучше на стену смотреть.
Миновав фасад, мальчик повел всю компанию за угол дома. Внешняя стена там отсутствовала. Сохранились лишь добротные внутренние кирпичные перегородки бывших комнат.
Пройдя решительным шагом по нагромождениям щебня и кирпича, Вова добрался до одной из внутренних стен и ткнул в нее указательным пальцем:
– Здесь.
Остальные принялись с большим интересом ощупывать кирпичную кладку. Стена была сделана на славу. Сколько ребята ни колотили по ней ногами и кулаками, ни один кирпич даже не закачался.
– Тут и червяку не проползти, – пришел наконец к заключению Дима.
– А ты, Вовка, ничего не путаешь? – Петька очень внимательно посмотрел на мальчика.
– Ничего, – уверенно отозвался тот. – Вот отсюда он вышел. Здесь проходил. И обратно сюда вернулся.
Говоря это, Вова для наглядности прошелся вдоль развалин, а потом вновь остановился возле глухой стены. Ребята пристально следили за ним. В особенности заинтересовался Петька. Едва Вова завершил свой «следственный эксперимент», он осведомился:
– А вы с матерью сидели вон в тех кустах?
И он указал на густые заросли как раз напротив провала в стене.
– Где же еще, – отозвался Вова.
Глаза у Петьки азартно блеснули за стеклами очков. Миг – и он быстрым шагом достиг кустарника.
– Ты куда? – кинулись следом за ним остальные.
– Можете убедиться сами. – И, делая вид, будто старательно укрывается за кустарником, Петька указал взглядом на развалины усадьбы.
– Ничего себе! – изумилась Настя.
Остальным тоже было над чем поразмыслить. Из убежища, в котором они сейчас сидели, была видна именно та часть глухой кирпичной стены, где, по словам Вовы, словно бы растворился ночной пришелец.
– Ну? – с победоносным видом поглядел на всю компанию Вова. – Теперь убедились?
– Убедились – это чересчур сильно сказано, – словно бы мысля вслух, сказал Петька. – Но что-то в этом определенно есть.
– Думаю, Вовка и впрямь вчера видел бедного князя, – подхватила Настя.
– По-моему, Анастасия, ты сама не отказалась бы увидеть Юрия Борского, – посмотрела на подругу Маша.
– Скажешь тоже! – воскликнула Настя и, вдруг понизив голос до шепота, добавила: – Я таких вещей боюсь.
– Вы что, Вовке поверили? – Саша пребывал в полном недоумении.
– А ты можешь это как-нибудь по-другому, чем он, объяснить? – спросил Петька.
– Ну-у, – задумчиво протянул Саша и умолк.
– Не может, – вмешался Вова.
– Если все было так, как ты говоришь, не могу, – вынужден был признать Саша.
– А зачем мне врать? – снова завелся Вова. – И мамаша целый день сама не своя. Все повторяет:
«Если покойника увидали…»
– Знаете что, – прервал его Петька. – Давайте-ка осмотрим как следует весь дом.
– Вот это правильно! – оживился Саша. – Наверняка найдем какое-нибудь объяснение ночным событиям. А то «князь Борский, князь Борский»…
Эхо далеко разнесло его голос. Друзья поневоле вздрогнули: казалось, покойный хозяин поместья откликнулся им.
– Больше, пожалуйста, его имени здесь не произноси, – строгим голосом обратился Дима к Саше.
– А кто-то совсем недавно сам так весело над нами смеялся, – не замедлила с колкостью Маша.
– Я не смеялся, а просто шутил, – буркнул в ответ Дима. – И вообще я этим князьям желаю только добра.
Ребята вновь подошли к пролому в стене. Однако попасть отсюда в глубь здания оказалось невозможно. Одна из внутренних стен на уровне второго этажа обрушилась, и кирпичи доверху завалили дверной проем.
– Н-да, – почесал затылок Петька. – Пробраться дальше можно только с тротиловой шашкой. Пошли к главному входу.
Через несколько минут все шестеро уже стояли там, где когда-то был парадный подъезд.
Разом притихнув, они шагнули внутрь дома. Несмотря на удушающую жару, на них повеяло могильной сыростью. Замерев посреди бывшей прихожей, друзья осмотрелись. Везде царило ужасное запустение. Лестницы на второй этаж не было, как, впрочем, и перекрытия. Задрав головы, ребята увидели второй ряд оконных проемов.
– Н-да. Поработали ваши крестьяне! – Дима воззрился на Вову с таким осуждением, будто тот принимал непосредственное участие в грабеже и поджоге.
– Наша семья ни при чем, – поспешил оправ даться Вова. – Мои предки всегда хорошо относились к князю.
– Нашли о чем спорить, – фыркнула Маша.
Тут наверху что-то зашелестело. Ребята вздрогнули, однако Петька почти тут же заметил галку: сидя на стене, птица с явным интересом поглядывала на посетителей.
– Подойдем к той стене с другой стороны, – предложил Петька.
Ребята пошли сквозь многочисленные проемы. Судя по их обилию, почти весь первый этаж состоял из длинной анфилады комнат.
– Тут, наверное, часто балы устраивали, – с почтением прошептала Настя.
– Может, и теперь устраивают, – шепотом отозвался Вова.
– Лучше замолчи, – шикнул на него Дима.
Они миновали еще несколько бывших комнат.
За ними анфилада кончилась, уступая место узкому коридору, по одну сторону которого зияло три дверных проема. За одним из них и оказалась та самая стена.
– Слушайте, – вдруг осенило Петьку. – А ведь как раз в этих трех комнатах были спальни хозяев.
– С чего ты взял? – не понял Дима.
– Мог бы, конечно, сказать, что догадался, – кинул на него лукавый взгляд из-за стекол очков Петька, – но в действительности мы однажды ходили сюда с отцом. Тогда он мне и показал, где и что тут находилось. А ему в детстве показывал дядя Паша.
– Выходит, князь Юрий Борский исчез в бывшей спальне? – дошло наконец до Димы.
– Где погиб, там и исчез, – ответил Саша, и голос его на сей раз прозвучал довольно испуганно.
– А покойники ведь всегда возвращаются на место гибели, – в свою очередь испугался Вова. – Так у нас, в Борках, старики говорят.
– Между прочим, не только старики и не только у вас в Борках, – многозначительно произнес Петька.
– Ты о чем? – с недоумением посмотрела на него Настя.
– После скажу, – отозвался он. – Когда выйдем отсюда. А теперь давайте-ка еще раз осмотрим стену. Тем более что мы по другую сторону.
Вся компания принялась за работу. Но сколько ребята ни приглядывались к кирпичной кладке, они так и не смогли обнаружить ничего примечательного. Только лишний раз убедились, что пройти сквозь такую преграду не смог бы ни один живой человек. Разве что фокусник Дэвид Копперфилд. Однако шестеро ребят мигом сошлись во мнении, что вряд ли всемирно известный иллюзионист потащился бы со своей дорогостоящей аппаратурой в такое странное место. Да и Вовка с матерью не были для него столь уж желанной публикой.
– Ну, пожалуй, пока нам здесь больше делать не чего, – двинулся наконец к выходу Петька.
Вскоре ребята уже вновь вышли на старую дорогу. Возле усадьбы она разветвлялась на два пути. Один вел сквозь заросший парк к давно заброшенной часовне и кладбищу, на котором до сих пор сохранился фамильный склеп Борских. Другой – к пруду, где, по преданию, утопилась несчастная княжна Вера.
Достигнув тенистого берега, Петька остановился.
– Посидим?
Все с удовольствием опустились на траву.
– Ну, что ты обещал нам сказать? – повернулся Дима к Петьке.
– Да мне одна интересная книжка вспомнилась, – отозвался тот. – В ней описаны разные явления призраков. А еще – свидетельства очевидцев. Не которым даже удавалось сфотографировать при видения. В книге опубликованы снимки. А одного средневекового рыцаря, который до сих пор появляется у себя в замке, сумели заснять видеокамерой. И потом экспертиза установила, что съемка подлинная.
– Ух ты! – разом выдохнули остальные.
– Поэтому я и сказал, что не только старики в Борках знают о повадках привидений, – объяснил Петька. – Просто в доме у Борского мне почему-то не хотелось об этом говорить.
– Я и возле этого пруда не говорил бы, – с опаской покосившись на воду, прошептал Дима.
– А ведь верно, – поддержал его Вова. – Как-никак, тут где-то княжна на дне плавает. Вдруг ей такие разговоры не нравятся?
Настя, не выдержав, вскочила на ноги.
– С меня хватит. Пошли отсюда.
Остальных особенно уговаривать не пришлось.
– Всем, включая решительного Петьку, сделалось не по себе – даже невзирая на ярко сияющее солнце. К тому же Дима, взглянув на часы, взвыл:
– Уже три! Бежим обедать!
Если не поторопимся, с нас сейчас дома скальпы снимут, – устремляясь к мосту над дамбой, объяснила новым знакомым Маша.
– Бывает, – кивнул на бегу Саша и первым оказался на мосту.
Здесь пути ребят расходились. Мальчикам из деревни нужно было идти налево, а Петьке и его друзьям – направо, где за мостом начиналась дорога к поселку Красные Горы.
– Вы где живете-то? – решил выяснить напоследок Петька.
– Переулок Дружбы! – выпалил Вова. – Мой дом шестой. А Сашка в восьмом живет.
Петька в ответ назвал номер своей дачи и добавил, что завтра утром им всем нужно обязательно встретиться.
– Тогда давайте прямо на мосту, – предложил Саша. – Как раз на полпути между вами и нами. Чтобы никому не было обидно.
– Идет, – согласился Петька. – Ровно в десять.
– Ну и пекло, – откусив солидную порцию мороженого, сказал с полным ртом Дима и добавил еще что-то крайне неразборчивое.
Сперва прожуй, а потом говори, – покосилась на него сестра Маша.
– По-моему, я от этой жары перегрелся, – на сей раз отчетливо изрек Дима.
– Ну, началось, – трагически закатила глаза сестра. – Теперь наш Димочка будет весь обратный путь ощупывать себе голову: как бы солнечного ударчика не случилось.
Настя, тряхнув копной ярко-рыжих волос, звонко расхохоталась. Дима немедленно смерил ее укоризненным взглядом:
Одна отпускает свои идиотские шутки, а другая смеется.
Да перестань ты, – хлопнул Диму по плечу Петька. – Лучше ешь скорее мороженое. Смотри, у тебя уже капает.
– И впрямь, – удивленно сказал Дима.
Оставив споры с сестрой до лучших времен, он занялся мороженым. Друзья тоже сосредоточились на своих шоколадных рожках.
На другой конец длинной скамейки сели двое ребят. Один из них тараторил без умолку:
– Ничего себе не бывает! А кто, по-твоему, нас с матерью так пуганул? До сих пор как вспомню, так вздрогну. Мы там, значит, шли, а он это… это…
Запас воздуха в легких у говорившего кончился, и он вынужден был на мгновение умолкнуть.
– Врешь ты все, Вовка, – воспользовался паузой его собеседник. – Не бывает такого.
– Еще как бывает! – вновь возмущенно затараторил Вова. – Если мне, Сашка, не веришь, у матери моей спроси!
– Да вам, наверное, просто со страху померещилось, – усмехнулся Саша.
– Померещилось! – с еще большим негодованием воскликнул худой голубоглазый Вова. – Самого бы тебя туда!
– Зачем? – невозмутимо откликнулся Саша. – И вообще, может, это был совсем не призрак.
– Кто же тогда? – уставился на него Вова.
– Ну-у… – протянул Саша. – Просто какой-нибудь человек.
– Человек! – выкрикнул Вова с таким видом, словно ему нанесли величайшее оскорбление. – Просто какой-нибудь человек! – быстрее и громче прежнего затараторил он. – Походил-походил по развалинам, а после ушел в стену!
– В стену? – На сей раз в голосе Саши послышалось удивление.
– Ну! – торжествующе подтвердил Вова. – А ты – «человек», «человек»!…
– А почему нет? – вновь принялся отстаивать собственную точку зрения второй мальчик. – Может, в этой стене есть какая-нибудь дыра. А вы с матерью в темноте не заметили.
– Никаких дыр! – возразил ему Вова. – Сплошная стена. Я в этих развалинах сто раз лазил. Уж как-нибудь знаю.
– Ну-у… тогда-а… – протянул Саша.
По его тону чувствовалось, что возразить ему больше нечего.
Петька, давно уже с интересом слушавший эту странную беседу, решился, наконец, спросить:
– А что случилось-то?
Лицо у Вовки просияло. Он явно обрадовался новому собеседнику и со скоростью пулемета выпалил:
– Такие дела! У матери корова! Она раз в неделю в Москве своим творогом торгует…
– Сама корова торгует? – решил уточнить дотошный Дима.
– Дурак, что ли? – покрутил пальцем возле виска Вова и принялся терпеливо втолковывать ему: – Корова дает молоко. Мать из него готовит творог. А потом торгует в Москве на рынке.
– Можешь не объяснять. Это и ежу понятно, – отмахнулся Дима.
– А зачем тогда спрашивал? – пожал плечами Вова.
– Да ладно, – вмешался Петька. – Лучше скажи, что там с призраком-то было?
– Не слушайте. Врет он все, – махнул рукой Саша. – Кто же в такое поверит…
– А вот и не вру! Вот и не вру! – снова затараторил Вова. – Мы идем! Он выходит! Мы застыли! Он – в стену! Матери плохо!…
– Погоди-ка, – перебил Петька. – Ты можешь немного помедленней?
И поподробней, – добавила Маша.
– А я что, разве не подробно? – возмущенно уставился на новых знакомых Вова.
– Может быть, и подробно, но не совсем понятно, – скривила губы в усмешке Маша.
– Тогда слушайте, – строго взглянул на четверых друзей Вова. – Только внимательно. Второй раз повторять не буду. В общем, поехали мы вместе с матерью творогом торговать в Москву. А у матери в Москве сестра живет. И у нее как раз вчера был день рождения. Вот мы после рынка к этой сестре и пошли. И, естественно, засиделись, и припилили в Задоры только к двенадцати ночи. Мать мне и предлагает: «Может, пойдем короткой дорогой? А то у меня уже сил нет. Прямо ноги отваливаются». Сам я тоже уже устал. И отвечаю: «Пошли. Там хоть и темень, и дороги нет, зато близко». А путь этот короткий проходит мимо княжеских развалин. Ну, сами знаете…
– Ничего мы не знаем! – перебила его Настя. – Какие еще княжеские развалины?
– Да ты что? – уставился на рыжеволосую девочку Вова.
– Она здесь недавно, – вмешался Петька. – Мы еще развалин ей не показывали.
– Так сразу бы и сказал! – снова заговорил Вова. – Развалины покойного князя Борского, – принялся объяснять он Насте. – Вернее, не самого Борского, а его имения. – Он перевел взгляд на Петьку: – Вы сами-то откуда? Из поселка архитекторов?
– Нет, – хором отозвались четверо друзей. – Мы из Красных Гор.
– И она тоже? – Вова указал пальцем на Настю.
Та коротким кивком подтвердила его догадку.
– Тогда могла бы уже и знать, – назидательно изрек Вова. – Как-никак ваш дачный поселок – часть бывших владений этого князя. И наша деревня Борки, – он указал туда, где вдали на пригорке лепилось множество деревянных домов, – тоже когда-то принадлежала Борскому.
– Как интересно! – выдохнула Настя.
– Интересно дальше будет! – снова затараторил Вова. – В общем, идем мы с матерью мимо развалин усадьбы. Кругом тишина. Темно. Аж жутко стало. Тем более что места тут такие…
– Какие еще «такие»? – вновь перебила его Настя.
– Легенду-то хоть про князя знаешь? – с чувством превосходства посмотрел на нее Вова.
– Нет, – покачала головой она.
– И вы, что ли, не знаете? – Вова изумленно уставился на Диму, Петьку и Машу.
– Знаем, – хором ответили те.
– Но только в общих чертах, – быстро добавил Петька: ему хотелось услышать Вовкину версию.
– Эх, – махнул рукой тот. – Чувствую, все вы в этом вопросе плаваете. Ну, в общем, от старых людей из деревни я слышал так. Случилось все сразу после революции. Крестьяне решили вроде как собственность князя экспроприировать. То есть усадьбу ночью грабить пошли. И то ли случайно, то ли нарочно пожар устроили. А князь крепко спал у себя в покоях и даже не проснулся. Короче, погиб в огне. Но самое главное, – Вова поднял вверх указательный палец, – тела-то князя так и не нашли. Толи сгорел дотла, то ли еще что… Когда развалины разобрали, там даже ни одной косточки от Борского не обнаружилось…
– Да, устроили крестьяне крематорий, – мрачно изрек Дима.
– А то, – солидно подтвердил Саша. – Я слышал, целых три дня пожар не могли погасить.
– Бедный князь, – с грустью проговорила Настя. – Значит, он даже не похоронен.
– Ну! – кивнул Вова. – Потому и является по ночам на развалинах своей усадьбы. Ходит там, стонет, плачет. Будто требует от людей настоящего захоронения.
– Какого еще «настоящего»? – не понял Дима.
– Естественно, по-христиански, – пояснил Вова. – Чтобы князю Борскому успокоиться и окончательно уйти на тот свет. Вообще-то, – махнул он рукой, – я в эту историю до вчерашнего дня не верил. Но после той ночи…
– Так чего ночью-то было? – не выдержал Дима.
– Говорю же: идем мы, значит, с матерью по короткой тропинке среди развалин, – снова с не мыслимой скоростью затараторил Вова. – Темнота! Жуть кромешная! Вдруг из стены мужик выходит! Мы с матерью так и замерли.
– Из какой стены? – опять перебил его Дима.
– От развалин! Княжеских! – выдал новую пулеметную очередь Вова. – У нас с матерью душа в пятки. Думаем: вдруг бандит какой? Или бомж? У матери-то деньги в сумке. Выручка от продажи творога. Жалко же отдавать.
– А мужик что? – уже совершенно извелся от нетерпения Дима.
– Так я ведь и говорю: мы с матерью замерли. А мужик туда-сюда походил и опять в стену ушел.
– В стену? – не поверил Петька.
– Говорю же: вранье все это, – принялся за свое Саша.
– Думаю, дело ясное, что дело темное, – скептически усмехнулся Дима.
– У страха глаза велики, – хмыкнул Саша.
– Все вы, городские, больно уж смелые, – обиженно проговорил Вова. – Посмотрел бы я на вас там.
– А вам, деревенским, за каждым углом мерещатся призраки, – отбил выпад Саша.
Слово за слово выяснилось, что одиннадцатилетний Вова живет вместе с родителями в деревне Борки. А Саша, которому, как и четверым друзьям, уже тринадцать, приехал туда на летние каникулы к своим дяде и тете.
– Слушай, Вовка, – внимательно посмотрел на мальчика Петька. – А почему вы с матерью так испугались этого мужика? Или дальше чего случилось?
– Как это чего! – воскликнул Вова. – Мужик-то этот совсем вроде и не мужик…
– Неужели девушка? – хохотнул Дима.
– Сам ты бабушка! – огрызнулся Вовка. – А тот как раз был мужик! Только ненастоящий. Мы с матерью как его увидали – сразу в кусты. А он начал бродить среди развалин. И медленно так – будто барин обходит свои владения. И одет во что-то старинное, вроде халата. А сам весь черный, обугленный. Лица не видать. Меня всего затрясло, а мать мне шепчет: «Это же князь Борский. Покойник. Имение надзирает». После этих ее слов у меня такой колотун начался… А мужик еще походил чуть-чуть по развалинам – и в стену. Как растворился. В общем, мать у меня сегодня весь день на валерьянке с нитроглицерином, – подвел итог мальчик. – То и дело твердит: «Раз покойник явился, быть беде».
Вова умолк.
– Странно, – пожал плечами Петька. – Слушай-ка, – поглядел он на Вову, – а ты нам покажешь, где видел покойного князя?
– Пошли, – немедленно вскочил тот на ноги.
Миновав станцию Задоры, вся компания свернула на грунтовую проселочную дорогу, которая вела к усадьбе Борских. Она сохранилась до наших дней благодаря местным шоферам грузовиков, которые в погожие дни пользовались старой дорогой, сокращая путь от шоссе до станции.
Ребята прошли сквозь рощу. Теперь над их головами смыкали кроны старые липы.
– Это бывший парк Борского, – объяснил Насте Петька. – Мой папа когда-то знал кучера князя, дядю Пашу. Он потом у нас в Красных Горах работал возчиком и до самой смерти был готов любому желающему сколько угодно рассказывать о князе Борском. А отец потом мне все рассказал. Ну, где что здесь было.
Петька умолк. Настя задумчиво глядела на старые деревья.
– Надо же, – тихо проговорила она. – Этот князь Борский жил так давно! А деревья, наверное, его помнят.
– Еще говорят, на дне пруда лежит тетка Юрия Борского, – ну, который сгорел! – выпалил на одном дыхании Вова.
– В каком смысле тетка? – иронически сощурилась Маша. – Жена, что ли?
– Бедненькая! – вздохнула Настя. – Ее, наверное, в ту же ночь крестьяне утопили!
– При чем тут крестьяне! – проорал Вова. – Какая жена! Говорю ведь вам человеческим языком: тетка князя Борского. Сестра его отца. Утопилась совсем молодой в пруду. И тело тоже не найдено.
– Этих князей Борских будто рок какой-то преследует, – всплеснула руками Настя. – А зачем ей понадобилось топиться в пруду?
– До ручки дошла от измены и подлости, – ответил Вова.
– Что-о? – широко раскрыла и без того огромные зеленые глаза Настя.
– Насколько я знаю, – вмешался Петька, – юная княжна Борская была влюблена…
– Ну! – подтвердил Вова. – А потом парень ее утек к кому-то еще побогаче.
– Все не так просто, – вновь завладел инициативой Петька. – Отец княжны Веры, дед князя Юрия Борского, был против этого жениха. Не нравился он ему, и крышка.
– Верно, – несколько раз кивнул Вова. – Предок тоже приложил руку к этому самоубийству. А как дочь сиганула с концами в воду, так начал убиваться. Деревья всякие в память о ней насадил вокруг пруда. И даже статую Веры в натуральную величину заказал одному знаменитому скульптору. Красивая, говорят, была вещь. Только ее после революции сперли вместе с другим княжеским барахлом.
– Как жалко! – снова всплеснула руками Настя.
– Жалеть бесполезно, – с подлинно народной мудростью отозвался Вова.
– Зачем жалеть, когда все равно не вернешь, – вяло поддержал его Саша.
– Кстати, княжна иногда тоже появляется, – сообщил Вова. – Всегда в белом платье и с венком из лилий на голове.
– Ну сценка! – расхохотался Дима. – Из стены, значит, обгоревший князь Юрий выходит – черный, как головешка, а навстречу ему спешит из пруда родная тетка-утопленница вся в белом. И оба призрака принимаются ныть на всю округу, что их до сих пор не похоронили!
– Бесчувственный ты человек, – покачала головой Маша.
– Действительно, – кинула на Диму осуждающий взгляд Настя. – Нашел над чем смеяться.
– Над покойниками нельзя, – очень серьезно подтвердил Вова. – Особенно над такими, которые бродят.
– Мне-то что? – отмахнулся Дима. – Пускай себе бродят, если нравится.
– Не скажи, – возразил ему Вова. – Если такой вот покойник обидится, то станет каждую ночь к тебе приходить.
– Милости просим. – Дима сделал вид, будто не испугался, хотя на самом деле у него внутри екнуло.
Ему неожиданно вспомнилось, что бывший охотничий домик князя Юрия Борского находится на территории Красных Гор. В нем расположилась поселковая библиотека, часть фондов которой составили личные книги князя. «А вдруг этот чокнутый призрак и туда забредает?» – подумал Дима.
– Димочка, ты что так побледнел? – насмешливо спросила Маша.
– Жарко, – поторопился уйти от неприятной темы брат.
– Слушай, Вовка, покажи-ка нам эту стену, – попросил Петька.
За разговорами ребята подошли к развалинам. Дом князей Борских мрачно взирал на них пустыми глазницами окон. Дожди смыли с кирпичных стен краску и даже копоть былого пожара. Кроме кирпичного короба, сохранились каменные постройки с мраморной колоннадой в классическом стиле и роскошным каретным подъездом, ведущим с двух сторон прямо к парадному входу, вместо которого в стене теперь зияла дыра. Крыши тоже давно уже не было, и колоннада словно бы подпирала небо. А застывший над окнами второго этажа мраморный ангел выглядел покинутым и печальным.
Местные власти несколько раз пытались снести остатки усадьбы, но по каким-то причинам так и не снесли. Потом выяснилось, что этот дом – памятник архитектуры восемнадцатого века. Говорили даже, что его строили по проекту одного из учеников великого архитектора Казакова. В конце концов было вынесено решение отреставрировать усадьбу. Однако и с этим никто не спешил.
– Как тут, наверное, раньше было красиво! – сказала, разглядывая руины, Настя.
– Было, да сплыло, – отрезал Вова. – Пошли лучше на стену смотреть.
Миновав фасад, мальчик повел всю компанию за угол дома. Внешняя стена там отсутствовала. Сохранились лишь добротные внутренние кирпичные перегородки бывших комнат.
Пройдя решительным шагом по нагромождениям щебня и кирпича, Вова добрался до одной из внутренних стен и ткнул в нее указательным пальцем:
– Здесь.
Остальные принялись с большим интересом ощупывать кирпичную кладку. Стена была сделана на славу. Сколько ребята ни колотили по ней ногами и кулаками, ни один кирпич даже не закачался.
– Тут и червяку не проползти, – пришел наконец к заключению Дима.
– А ты, Вовка, ничего не путаешь? – Петька очень внимательно посмотрел на мальчика.
– Ничего, – уверенно отозвался тот. – Вот отсюда он вышел. Здесь проходил. И обратно сюда вернулся.
Говоря это, Вова для наглядности прошелся вдоль развалин, а потом вновь остановился возле глухой стены. Ребята пристально следили за ним. В особенности заинтересовался Петька. Едва Вова завершил свой «следственный эксперимент», он осведомился:
– А вы с матерью сидели вон в тех кустах?
И он указал на густые заросли как раз напротив провала в стене.
– Где же еще, – отозвался Вова.
Глаза у Петьки азартно блеснули за стеклами очков. Миг – и он быстрым шагом достиг кустарника.
– Ты куда? – кинулись следом за ним остальные.
– Можете убедиться сами. – И, делая вид, будто старательно укрывается за кустарником, Петька указал взглядом на развалины усадьбы.
– Ничего себе! – изумилась Настя.
Остальным тоже было над чем поразмыслить. Из убежища, в котором они сейчас сидели, была видна именно та часть глухой кирпичной стены, где, по словам Вовы, словно бы растворился ночной пришелец.
– Ну? – с победоносным видом поглядел на всю компанию Вова. – Теперь убедились?
– Убедились – это чересчур сильно сказано, – словно бы мысля вслух, сказал Петька. – Но что-то в этом определенно есть.
– Думаю, Вовка и впрямь вчера видел бедного князя, – подхватила Настя.
– По-моему, Анастасия, ты сама не отказалась бы увидеть Юрия Борского, – посмотрела на подругу Маша.
– Скажешь тоже! – воскликнула Настя и, вдруг понизив голос до шепота, добавила: – Я таких вещей боюсь.
– Вы что, Вовке поверили? – Саша пребывал в полном недоумении.
– А ты можешь это как-нибудь по-другому, чем он, объяснить? – спросил Петька.
– Ну-у, – задумчиво протянул Саша и умолк.
– Не может, – вмешался Вова.
– Если все было так, как ты говоришь, не могу, – вынужден был признать Саша.
– А зачем мне врать? – снова завелся Вова. – И мамаша целый день сама не своя. Все повторяет:
«Если покойника увидали…»
– Знаете что, – прервал его Петька. – Давайте-ка осмотрим как следует весь дом.
– Вот это правильно! – оживился Саша. – Наверняка найдем какое-нибудь объяснение ночным событиям. А то «князь Борский, князь Борский»…
Эхо далеко разнесло его голос. Друзья поневоле вздрогнули: казалось, покойный хозяин поместья откликнулся им.
– Больше, пожалуйста, его имени здесь не произноси, – строгим голосом обратился Дима к Саше.
– А кто-то совсем недавно сам так весело над нами смеялся, – не замедлила с колкостью Маша.
– Я не смеялся, а просто шутил, – буркнул в ответ Дима. – И вообще я этим князьям желаю только добра.
Ребята вновь подошли к пролому в стене. Однако попасть отсюда в глубь здания оказалось невозможно. Одна из внутренних стен на уровне второго этажа обрушилась, и кирпичи доверху завалили дверной проем.
– Н-да, – почесал затылок Петька. – Пробраться дальше можно только с тротиловой шашкой. Пошли к главному входу.
Через несколько минут все шестеро уже стояли там, где когда-то был парадный подъезд.
Разом притихнув, они шагнули внутрь дома. Несмотря на удушающую жару, на них повеяло могильной сыростью. Замерев посреди бывшей прихожей, друзья осмотрелись. Везде царило ужасное запустение. Лестницы на второй этаж не было, как, впрочем, и перекрытия. Задрав головы, ребята увидели второй ряд оконных проемов.
– Н-да. Поработали ваши крестьяне! – Дима воззрился на Вову с таким осуждением, будто тот принимал непосредственное участие в грабеже и поджоге.
– Наша семья ни при чем, – поспешил оправ даться Вова. – Мои предки всегда хорошо относились к князю.
– Нашли о чем спорить, – фыркнула Маша.
Тут наверху что-то зашелестело. Ребята вздрогнули, однако Петька почти тут же заметил галку: сидя на стене, птица с явным интересом поглядывала на посетителей.
– Подойдем к той стене с другой стороны, – предложил Петька.
Ребята пошли сквозь многочисленные проемы. Судя по их обилию, почти весь первый этаж состоял из длинной анфилады комнат.
– Тут, наверное, часто балы устраивали, – с почтением прошептала Настя.
– Может, и теперь устраивают, – шепотом отозвался Вова.
– Лучше замолчи, – шикнул на него Дима.
Они миновали еще несколько бывших комнат.
За ними анфилада кончилась, уступая место узкому коридору, по одну сторону которого зияло три дверных проема. За одним из них и оказалась та самая стена.
– Слушайте, – вдруг осенило Петьку. – А ведь как раз в этих трех комнатах были спальни хозяев.
– С чего ты взял? – не понял Дима.
– Мог бы, конечно, сказать, что догадался, – кинул на него лукавый взгляд из-за стекол очков Петька, – но в действительности мы однажды ходили сюда с отцом. Тогда он мне и показал, где и что тут находилось. А ему в детстве показывал дядя Паша.
– Выходит, князь Юрий Борский исчез в бывшей спальне? – дошло наконец до Димы.
– Где погиб, там и исчез, – ответил Саша, и голос его на сей раз прозвучал довольно испуганно.
– А покойники ведь всегда возвращаются на место гибели, – в свою очередь испугался Вова. – Так у нас, в Борках, старики говорят.
– Между прочим, не только старики и не только у вас в Борках, – многозначительно произнес Петька.
– Ты о чем? – с недоумением посмотрела на него Настя.
– После скажу, – отозвался он. – Когда выйдем отсюда. А теперь давайте-ка еще раз осмотрим стену. Тем более что мы по другую сторону.
Вся компания принялась за работу. Но сколько ребята ни приглядывались к кирпичной кладке, они так и не смогли обнаружить ничего примечательного. Только лишний раз убедились, что пройти сквозь такую преграду не смог бы ни один живой человек. Разве что фокусник Дэвид Копперфилд. Однако шестеро ребят мигом сошлись во мнении, что вряд ли всемирно известный иллюзионист потащился бы со своей дорогостоящей аппаратурой в такое странное место. Да и Вовка с матерью не были для него столь уж желанной публикой.
– Ну, пожалуй, пока нам здесь больше делать не чего, – двинулся наконец к выходу Петька.
Вскоре ребята уже вновь вышли на старую дорогу. Возле усадьбы она разветвлялась на два пути. Один вел сквозь заросший парк к давно заброшенной часовне и кладбищу, на котором до сих пор сохранился фамильный склеп Борских. Другой – к пруду, где, по преданию, утопилась несчастная княжна Вера.
Достигнув тенистого берега, Петька остановился.
– Посидим?
Все с удовольствием опустились на траву.
– Ну, что ты обещал нам сказать? – повернулся Дима к Петьке.
– Да мне одна интересная книжка вспомнилась, – отозвался тот. – В ней описаны разные явления призраков. А еще – свидетельства очевидцев. Не которым даже удавалось сфотографировать при видения. В книге опубликованы снимки. А одного средневекового рыцаря, который до сих пор появляется у себя в замке, сумели заснять видеокамерой. И потом экспертиза установила, что съемка подлинная.
– Ух ты! – разом выдохнули остальные.
– Поэтому я и сказал, что не только старики в Борках знают о повадках привидений, – объяснил Петька. – Просто в доме у Борского мне почему-то не хотелось об этом говорить.
– Я и возле этого пруда не говорил бы, – с опаской покосившись на воду, прошептал Дима.
– А ведь верно, – поддержал его Вова. – Как-никак, тут где-то княжна на дне плавает. Вдруг ей такие разговоры не нравятся?
Настя, не выдержав, вскочила на ноги.
– С меня хватит. Пошли отсюда.
Остальных особенно уговаривать не пришлось.
– Всем, включая решительного Петьку, сделалось не по себе – даже невзирая на ярко сияющее солнце. К тому же Дима, взглянув на часы, взвыл:
– Уже три! Бежим обедать!
Если не поторопимся, с нас сейчас дома скальпы снимут, – устремляясь к мосту над дамбой, объяснила новым знакомым Маша.
– Бывает, – кивнул на бегу Саша и первым оказался на мосту.
Здесь пути ребят расходились. Мальчикам из деревни нужно было идти налево, а Петьке и его друзьям – направо, где за мостом начиналась дорога к поселку Красные Горы.
– Вы где живете-то? – решил выяснить напоследок Петька.
– Переулок Дружбы! – выпалил Вова. – Мой дом шестой. А Сашка в восьмом живет.
Петька в ответ назвал номер своей дачи и добавил, что завтра утром им всем нужно обязательно встретиться.
– Тогда давайте прямо на мосту, – предложил Саша. – Как раз на полпути между вами и нами. Чтобы никому не было обидно.
– Идет, – согласился Петька. – Ровно в десять.
Глава II КРАСНЫЕ ГОРЫ И ИХ ОБИТАТЕЛИ
Миновав мост, Петька, Маша, Дима и Настя пустились быстрым шагом по хорошо укатанной ровной дороге, которая вскоре вывела их прямиком к шлагбауму. За ним начинался старый дачный поселок Красные Горы. Кому пришло в голову дать такое название совершенно ровной местности, где не было ни единой горы и даже холма, для всех оставалось тайной. Выстроили этот дачный поселок со множеством улиц, переулков и тупиков в середине тридцатых годов. Необъятные участки. Огромные двух– и трехэтажные дачи, снабженные всеми благами цивилизации, начиная от центрального отопления, горячей воды и ватерклозетов и кончая телефонами. Населили поселок, так сказать, «сливками общества» того времени – светилами науки, крупными военачальниками, деятелями искусств.
Правда, с годами состав обитателей Красных Гор становился все более пестрым. Иные из первых поселенцев умерли, не оставив наследников. Детям других оказалось не под силу содержать дорогостоящие загородные владения, и они продавали их первым попавшимся покупателям. Третьи оставляли насиженные места еще по каким-то причинам.
В последнее время дачи вовсю скупали «новые русские». Снося старые деревянные дома, они возводили на их месте кирпичные особняки, словно бы соревнуясь друг с другом в вычурности и монументальности строений. Старожилы воспринимали подобные новшества с крайним неодобрением.
Правда, с годами состав обитателей Красных Гор становился все более пестрым. Иные из первых поселенцев умерли, не оставив наследников. Детям других оказалось не под силу содержать дорогостоящие загородные владения, и они продавали их первым попавшимся покупателям. Третьи оставляли насиженные места еще по каким-то причинам.
В последнее время дачи вовсю скупали «новые русские». Снося старые деревянные дома, они возводили на их месте кирпичные особняки, словно бы соревнуясь друг с другом в вычурности и монументальности строений. Старожилы воспринимали подобные новшества с крайним неодобрением.