Васильева Ксения. Любовник из провинции

   Особенно за Митей.
   Митя весь день пролежал в постели. Его давила апатия: нежелание двинуться, встать... Даже в туалет он выходил как старый старик, - волоча ноги и сгорбившись. Он и не думал никогда, что расставание с Верой на него так подействует. ТАКОЕ расставание.
   Когда его выгнали как паршивого пса. Хуже. В такую погоду,- есть пословица: добрый хозяин собаку не выпустит... Конечно, он повел себя как маньяк, но раньше, что, он вел себя по-другому? Так же налетал на нее, хватал, валил, где ни попадя... Нет, тут
   что-то другое.
   Вера стала для него далеким светом в оконце среди глухой тайги, куда ни доехать, ни добрести.
   И он мучался, - почти невыносимо.
   Пришла Нэля и рассказал ему о разговоре с папой.
   Он сначала чуть не зарыдал от бессильной злости, а потом подумал, что он - болван. Что бы он тут делал при таком раскладе, какой
   обрисовал папа? Ничего. Спился бы и сблядовался. И все рухнуло бы
   в одночасье и он бы остался, как та старуха у разбитого корыта, и тоже стариком.
   Нет! Рвать отсюда когти и забыть как всех звали! Он вспомнил, что не позвонил Рите и не узнал, как Анна... И не станет звонить. А если уж она привяжется, - покается Нэле... Она простит. Она-то простит, а другие? Жаба, к примеру?.. Ладно, позвонит он после курорта.
   Митя услышал нэлин голос: что пожалуй стоит поменять билет и лететь в Киев послезавтра... Он вскинулся на постели: нет! Я прилично себя
   чувствую! Меня тяготит Москва! Улетаем завтра!
   Нэля согласилась с ним, как обычно.
   Они отбыли на юга.
   Вера после митиного ухода металась по квартире. То начинала прибирать, то курила, то пила кофе или коньяк, то собралась ему
   звонить, но во время себя остановила. Это уж ни в какие ворота,
   так унизиться! Свихнулась она с этим Митей!
   Через час она поняла, что одна - не выдержит, и позвонила Леле. Леля уже собиралась ложиться спать, но у Веры был такой голос, что Леля тут же сказала, что немедленно идет. - Возьми Митечку... - Попросила Вера, но Леля наотрез отказала: ты, что? Он давно спит и нечего ему на тебя такую смотреть, я же слышу.
   Вера промолчала, соглашаясь. Но ей так хотелось прижаться к мягкому родному тельцу сына и поплакать. Она утеряла все: сына и и любовь. Черта ли ей было гнать Митю? Им так было хорошо сегодня! Что, он раньше не поступал с нею так?.. Он сказал даже, что останется с ней... Может, остался бы и все было бы решено. Не
   сдохли бы они втроем с голода, даже если бы его вышибли отовсюда. Плевать! Переводить он всегда бы смог и они были бы вместе.
   Но ее заедает гордыня! А это - великий грех, она слышала...
   Раздался звонок в дверь. Пришла Леля. Вид у нее был напуганный: Вера, что с тобой? У тебя такой голос... Что случилось? - Еще в дверях спросила она.
   - Проходи, расскажу. - Ответила Вера и почувствовала, как отлегло от сердца. У нее есть Лелька и есть сын.
   Вера рассказала Леле все. До последней капли - иначе зачем говорить? Леля выслушала молча, подняла на нее виноватые глаза и сказала: ведь я знала про их второго сына. Но не придала значения, - когда... Мне Кира моя доложила... Она мне позванивает изредка... Ну, а то, что ты говоришь, - он хотел тебя изнасиловать уже после всего... Так это же - Митя! Я тебе не буду рассказывать, как он поступил со мной. Поверь, - хуже. Ты, что не знаешь его?
   Вере нечего было ответить: все так. Расспрашивать же, как и где он трахал Лельку - ей не хотелось. Она молчала.
   А Леля подумала, что Вера обиделась на нее за сокрытие...
   - Кирка мне позвонила, давно еще... Ремонт посмотреть, - стала объясняться она - я пошла. Ты как раз квартиру меняла... Она мне и брякнула, что, мол, Нэльку он не любит, однако второго дитю ей заделал. Подумала, сказать тебе?.. И решила - не надо.
   И вообще, Вера, что тебе до его сына? Конечно, он спит со своей женой! Ты что, думала иначе? Смешно. Если бы ты могла от
   носиться к нему легко! Если так... то надо забыть о его существовании и постараться выйти замуж. Пусть не по страстной любови, но по хорошему доброму отношению. Этим мы с тобой и должны заниматься, поняла?
   Вера невнимательно слушала лелины сумбурные речи, но суть уловила и приняла ее: Митю забыть. Найти приличного человека для себя и для Митечки, - главное, - для Митечки! И жить нормальной жизнью.
   - Давай пить чай, - сказала Вера, - люблю я тебя, Леля, вот только ты-то за что меня любишь?
   Леля ответила правду: за Митю и Митеньку.
   ( Давайте немного вспомним старушку Киру. Конечно, она не старушка, но ей подгребает вплотную к полтиннику, она - большой начальник, а жизни нет. Одна. Мужчин она не терпит, женщин, - тоже. Единственная и любимая Леля как свихнулась давным-давно, с этим Митькой, кириным злостчастным племянником, так и не придет никак в себя.
   Тоска. Поэтому она, подумав и раздумав, решила наново воссоздать прежние связи и завязки. Что-либо новое ей претило.
   Примерно высчитав, когда они приедут, она позвонила Нэле.
   Так она решила: дружить с Нэлей.
   Телефон звонил в пустоту.
   На следующий же день позвонила Леле.
   С Лелей получилось интересно. Они стали говорить и вдруг Лелька закричала: Митечка! Нельзя, мальчик! Ты же знаешь!
   И детский совсем голосок что-то пропищал в ответ.
   Кира тут же насмешливо брякнула, что, мол, детей митькиных воспитываешь?
   Лелька как-то возбужденно стала оправдываться, что это соседский мальчик...
   Кира распрощалась, сказав, что еще позвонит.
   Насторожило Киру что-то в этом разговоре и ей захотелось в этом разобраться.
   ... ЧТО? думала она, сидя в кресле и попивая кофеек...
   А то, что мальчик - МИТЕЧКА!.. И она ведь сразу же, на уровне подсознания, это просекла. И как смутилась Лелька!.. Но что же
   это? Соседский мальчик?.. Чепуха! Лелька не такая благотворительница! И никогда Кира не слышала, чтобы Лелька плотно общалась с соседями. Лелька РОДИЛА от Мити? Это вообще нонсенс...
   Нет, что-то здесь другое, что-то не то, она позвоночником чует. Пойти к Лельке в гости. Просто! Сказать, что она рядом и хо
   тела бы увидеться. Почему - нет? Они были подругами и остались.
   Кира почувствовала, как жизнь ее начинает наливаться живыми теплыми соками и приобретает цвета и оттенки.
   Она пришла к Леле без звонка.
   Казалось ей, что у Лельки существует какой-то "криминал". Дверь открыла домработница.
   Рядом с ней стоял малюсенький мальчик, рыжий, с митиным лицом!
   Кира выдала себе орден за проницательность, и, как могла сладко, сказала домработнице, что она - ближайшая лелина подруга... Лели дома не было. Тоже удача!
   - А когда придет Леля?
   Домработница отогнала мальчика от двери: Митечка, иди в комнату, продует... - и сообщила, что Елена Николаевна ушла и не сказалась и когда придет - неизвестно.
   Но мальчик только отошел и смотрел во все глаза на Киру. А она - на него.
   - Какой милый, - просюсюкала Кира, - лелин внук?
   Домработница была новая и не понимала, кто такой этот мальчик, должно, внук, а эта Вера - дочка... И ответила: ага, внучок, Елены Николавны дочки, Веры, которая раздельно от их живет,
   - сынок.
   Везуха Кире!
   Она назвала свое имя домработнице и сказал с сожалением, что ей надо идти, но пусть та передаст большой привет от нее и чтобы Елена Николаевна ей позвонила.
   Кира бежала, как молоденькая домой, зная наперед, что Лелька ей позвонит. Кира узнала об их с этой Верой - тайне!
   О Вере этой Кира слышала от Лельки и даже один раз видела ту
   - молодая, рыжая, ничего особенного.
   А этот малыш митькин сын, уж Кира-то родовые черты знает назубок: этот носик с горбинкой и особый митин рот - лук Купидона...
   И имя! Имя!
   Митька думает, что шито-крыто... А знает ли он об этом мальчике? - Вот что самое интересное, - вернее, если не знает...
   Кира пошла ставить чайник, как раздался телефонный звонок. Она взяла трубку и не удивилась: то была Леля.
   Своим обычным голосом, безо всякого волнения, - взяла себя в руки! она спросила: какое у Киры к ней дело?.. Посожалела, что Кира не дождалась ее: она и выходила-то на пять минут, но новая их Танюшка так глупа, что даже это не смогла нормально объяснить, где она.
   ... Та-ак, уже покатила на домработницу! подумала Кира, усмехнувшись, это еще аргумент в пользу того, что все так и есть, как разложила Кира.
   Она пригласила Лельку к себе, на чаек, на английский жасминовый привозной...
   Леля пришла через час. Она еще пополнела, стала тумбовата и выглядела старше своих лет.
   ... Бедная Лелька, подумала Кира с жалостью, вот что значит
   жизнь с глупым и простецким мужиком, да еще не любимым! Кира
   предлагала ей уйти от Володьки еще давно, когда Лелька была цветочком.
   Тогда в нее влюбился Митька... Но он-то забыл о ней и думать, а у Лельки этот шлейф тянется десяток лет!.. Вот ужас!
   Приняла Кира Лелю по-давнему, как когда-то. Будто и не было у них распрей и недовольства друг другом.
   Они сели за стол, Кира разлила по чашкам чай крепкий душистый чай и они стали болтать ни о чем, как старые довольно дальние знакомые. Но Кира заметила, что Лелька была как-то напряжена и как
   бы сильно утомлена. Ничего, Кира ее "развеселит"! и под ярким светом
   - Лелька, - начала проникновенно Кира, - я вдруг подумала, что у меня кроме тебя друзей нет, а кроме Митьки - родных... Сестра в другом городе, далеко. Постарела, наверное?...
   Про мальчика Кира решила пока не говорить, потерпеть. Леля сама должна расколоться. Ради этого она и пришла к своей старой подруге, а не ради дружбы и любви... Надо Лелю приручить. А приручить можно только кириным хорошим, - якобы, - отношением к Мите. Лелька зациклилась на этом мальчишке!..
   - Ты вот не веришь, по глазам вижу, а ведь это так... Даже при всем митькином легкомыслии, неплохой он человек все же...
   И Кира как бы потупилась.
   Не дождавшись от Лели ни звука, - Кира снова заговорила. - А ты ко мне стала относиться как к чужой тетке... Что у тебя за мальчик Митенька проживает? Откуда? Верин, я поняла. Не дура.
   - Твердо закончила Кира.
   Леля дернулась.
   ... Ну, что за трепливая дура эта Танюшка! Налепила!.. Но Кира
   же человек порядочный, кому она скажет? Мите? Нэле? Никогда! Как
   бы она ни раздражалась на своего племянника!
   - Я ведь не из любопытства, мне же хочется знать, куда он идет и куда заворачивает. Ведь мы с тобой и помочь ему сможем, если надо будет. Всякое в жизни бывает... - Сказала совсем по-доброму Кира.
   Леля сидела как на иголках, хотя Кира ничего злого или недоброжелательного не говорила. Но то, что все так скоро и преглупейшим образом открылось, наполнило ее смутой и безнадегой. Что и от кого она может скрыть? А уж от Киры и подавно!..
   - Пойми, Кира, это не моя тайна. Я могла бы тебе сейчас просто не ответить, но я отвечу. Потому что мы и правда - старые подруги и я знаю тебя, как порядочного человека. Да, у Веры - митин сын. У Веры был с Митей бурный, но короткий роман, в котором Вера была инициатором, а Митя, как все мужчины, пошел на поводу... Роман закончился быстро и давно. Вера хотела сделать аборт, но я ее отговорила. И не напрасно. Видишь, какой мальчик? Вера прекрасно зарабатывает, у нее есть жених, она выходит замуж. Жених верин готов усыновить Митечку. Очень милый человек, этот Миша (Леля плела, не зная, кого выгораживать, шестым чувством понимая, что надо бы всех, но главное - Митю. Леля слышала от Веры, что есть какой-то Миша...)... Очень прошу тебя, Кира, - никому, никогда. Было и прошло. Остался чудный мальчик. Пусть он живет спокойно, да и Вера - тоже... Митя ничего не знает.- Леля смотрела на Киру умоляюще.
   Та соорудила возмущенный вид.
   - Лелька, - сказала она с упреком, - неужели ты меня не узнала за все годы? Неужели ты можешь думать, что я хоть слово кому-то скажу?! Все. Мы ни о чем не говорили. Но знаешь, что меня тревожит? Хорошо ли это по отношению к Мите? Может быть, все-таки надо бы его известить о ребенке... Он примет участие, несомненно! И вообще, пусть отвечает за свои действия, разве не так?
   - Ты права, Кира, - устало откликнулась Леля, - но ведь это не мой ребенок. А Вера больше всего не хочет, чтобы Митя узнал.
   Чтобы маленький Митечка в будущем догадывался, что у него другой отец, а не Миша. И она, наверное, права. Не нам, Кирочка, решать! Она - его мама и она решает, кому знать, а кому - нет. Знаешь, я так что-то устала... Пойду залягу с книжечкой на ди
   ванчик... Заходи ко мне. Надеюсь, у нас с тобой все хорошо?
   - Конечно, Лелька! Я тебя люблю, - ответила Кира, поцеловав уже стоящую в дверях Лелю в щеку.
   Та улыбнулась по-старому светло и повторила: звони и приходи, я буду рада. Познакомишься с Верой. Сказать ей о нашем разгово
   ре? - Вдруг спросила она.
   - Не знаю, - помедлила с ответом Кира, - как получится. Только предупреди меня. А то я появлюсь и еще ляпну что-то не то, - получится неловко ).
   Вера на следующий день ждала и боялась митиного звонка. Не дождалась и вдруг...- не расстроилась. Обрадовалась, как ни странно. Если бы он позвонил, она бы не знала, что ему говорить.
   Леля несколько утишила ее злобу, но злоба, уйдя, оставила своего заместителя - равнодушие. Не полное еще, однако крепко завязавшееся.
   Митя привел ее на вершину любви и сам же оттуда столкнул. Как она просила его, чтобы он не упал с пъедестала, и он гордо и уверенно ответил: только если застрелюсь. Вот и упал и не застрелился. Ах, Митя, Митя!..
   Но облегчение существовало и она как-то просветлела лицом и стала почти веселой.
   Леля, увидев это, взяла и сходу покаялась Вере в своем грехе: разговоре с Кирой.
   Вера хотела было рассердиться, но у нее не получилось и она, махнув рукой, ответила: да пусть знает! Ну скажет она Мите? Мне все равно, честно. Я не хочу с ним иметь дела, - прав ли он, виноват ли, я ли виновата... Даже выяснять не хочу ничего. Пусть все узнают! Это ему волноваться нужно... Все, Леля, на этом разговоры о Мите навсегда закончены. Я - человек упорный и достаточно сильный. Как захочу, - так и будет.
   Леля была рада, что Вера так восприняла ее "предательство", но ей было чего-то жаль. Она поняла, - чего. Она, Леля, осталась в одиночестве. Верной неколебимой любви к Мите больше нет. А она, Лелька-дурочка никогда его не разлюбит. У нее кроме Мити никого не было и не будет...
   Риточка из аэропорта ехала одна. Анатолий еще в Танжере сказал ей, чтобы она в Москве на его помощь не рассчитывала. У них чисто деловое соглашение и он не собирается с ней проживать. Вещи у них были раздельно и деньги - тоже. Хорошо, что Риточка, благодаря своему французскому, смогла устроиться работать в этом клятом Алжире...
   Жара несусветная, люди - далекие, как с другой планеты, и коллективчик советской миссии тот еще! Со своей зарплаты и смогла что-то приобрести. Анатолий давал только на жратву.
   И каждый раз требовал от нее отчета. Но она как-то сумела выкручиваться и немного, но выгребала из этих "питательных"...
   Хорошо, что таксист помог, а то она бы замудохалась со своими чемоданами и сумками. Пришлось отвалить три доллара: таксист аж глаза выкатил, первый, говорит, раз такие деньги вижу...
   Маман с Анькой ждали. Но их вдвоем. С Анатолием. Рита не могла же оттуда по телефону сообщать, как и что. Поэтому, когда маман спросила, а Толик где? Рита разразилась чуть не матом.
   Она вопила, что мать все здесь видела и знает, так, какого рожна ей нужен "Толик"?
   Анька стала совсем большая, длинненькая девчонка со взрослыми глазами.
   Она рассматривала мать, чемоданы, смотрела на бабку, которая в ответ маме ничего не орала, как она умела, а стояла тихенькая и уговаривала: ну, ладно, ладно, Рит... Ну, спросила, делов-то!
   И обратилась к Анечке: мамку-то свою помнишь? Не забыла? Анечка маму не забыла, не забыла и папу, но его не было...
   Раиса убежала на кухню что-то там разогревать и доделывать, Анечка сидела тихо на стуле, а Рита распаковывала свои мног
   очисленные все же чемоданы, - за три года как-никак...
   И знала точно, что в загранке последний раз. Поэтому Анечке привезла из игрушек только куколку-девушку с одежками - самой понравилась! Да еще дешевых фигурных конфет купила пакет, по дешевке.
   Все это она отдала Анечке.
   Та как-то хило обрадовалась и сказала, что такая кукла у нее есть. И еще много разных игрушек. И притащила большого лохматого собаченка и велюровую бархатистую огромную обезьяну...
   Рита обалдела, и решила, что появлялся Митька...
   Она спросила у дочери: кто это тебе подарил?
   И Анечка ответила: бабушка. Как обучала ее Раиса.
   - Какая бабушка? Рая? - Удивилась Риточка.
   - Нет, - помотала головкой Анечка, - баба Леля...
   - Это еще что за "баба Леля"? - изумилась Рита. - Откуда?
   - Она приезжает к нам в го-ости, - тянула Анечка, - и мне конфеты и игрушки приво-ози-ит...
   ... Что еще за новости у них? подумала Риточка, кто сюда шляется? Мать Анатолия не была ни разу, да и звали ее Галина Ивановна и больная она вдрызг - ходить не может!.. Что-то заливает Анька...
   Нельзя сказать, что Рита дочь не любила. Насколько могла - любила. И рикошетом в дочь отлетала обида и злость на Митьку и на Анатолия, - на мужиков. А уж на ласковость Рита не была спо
   собна вообще. Что умела Рита, так это с полной отдачей трахаться
   с мужиками. Лишь бы у него там все хорошо работало, - что еще
   надо? А всякие там любови-моркови... - нет их!
   На Анечку посмотрела сейчас внимательно и поразилась, до чего же хороша! Загранный ребенок из рекламы! Длинные волосы, густющие, волнами до плеч, темнозолотые... Глаза светлосерые до висков, бровки как выписанные, капризный рот и твердый подбородок!..
   Митька! Только в ребячьем девчачьем облике! Надо же, как получилось!
   У Риты зароились мысли-мыслишки. Анатолия она не вернет, это ясно, а Митю?.. Надо крепко подумать. В тот раз Анька была еще совсем крошка... Но, что за баба Леля?..
   Рита крикнула матери в кухню: мам, иди сюда! Что ты там торчишь? Раиса появилась с тарелками: холодец, салат, капуста квашеная... Запыхалась и предупредила: это еще не все, знаешь, сколько я наготовила!
   - Ладно, с готовкой, - сказала Рита, - ты мне лучше скажи, что это за "баба Леля"?
   Раиса как вошла - поняла, о чем дочь будет спрашивать, - увидела обезьяну в руках Анички...
   - Вот я сейчас все занесу, поставлю, выпьем рюмочку за приезд и расскажу. Такое смаху нельзя.
   Пока Раиса таскала из кухни на стол, Рита достала из чемодана отрез на платье - яркий шелковый, платок, тоже яркий, с модным люрексом, и тапочки, мягкие пушистые! - хоть на улицу выходи! - и положила перед матерью.
   Та заохала от восторга, а сама подумала, не очень-то Ритка рассщедрилась. Отрез! На кой ляд ей этот отрез? Она шить понесет?
   Платить надо!.. Ну, платок... Тапочки... Могла бы и кофту, и пальто, у Раисы пальто совсем худое стало - семисезон... Ладно, и на том спасибо.
   Раиса обиделась. Рита заметила, что мать недовольна подарками и сказала: мам, я
   тебе еще привезла, не помню, где лежит... Достану, не беспокойся...
   - А чего мне беспокоиться? - Чего-то совсем разобиделась Раиса,
   - мне беспокоиться некогда. Мне надо ребенка кормить и ростить.
   Вот и все мое беспокойство. Ты удовольствие получала да раз побеспокоилась, - родила, а я уже двадцать по двадцать беспокоюсь...
   - Что, считаться начнем? - Спросила Рита с вызовом, - Давай посчитаемся! Я тебе, ох какой счетец предъявлю! Только начну!
   - Да, ладно, ладно, чего ты? Сказать ничего нельзя - сразу на дыбки! Чего ты? - Пошла на попятный Раиса, вспомнив, что дочь всего как час или два дома, и вообще, не надо с ней ссориться! - жить-то вместе будут... А добра она навезла, я-те дам! И хорошо! Будет, что продать, ежли занадобится...
   Раиса сказала, - давай, дочь, со свиданьицем!
   Они выпили. Раиса сладенько обратилась к внучке: Аничка, пойди, деточка, поиграй в комнатку. Ты ведь покушала? Хочешь, возьми пирожок с повидлом... Мы тут с мамою твоей побеседуем...
   Аня взяла послушно пирожок, забрала пакет конфет и ушла.
   А Раиса рассказала Рите про "бабу Лелю". Она от Митьки, - его, говорит, тетя... Может, мать?
   Рита очень внимательно выслушала эту странную историю и не могла в ней разобраться. Что это не мать Митьки, - точно, точнее некуда! Он не москвич, мать у него где-то на юге, то ли в Одессе, то ли в Севастополе, или Ялте?.. Рита не помнила. Мать, ко
   нечно, могла приехать... Но тогда, когда ее сын в Америке?..
   Нет, это не митина мать.
   Тетка?.. Кажется, он говорил, что в Москве у него родных нет...
   Рита разозлилась.
   Откуда она что знает? Кто ей что рассказывает? Трахнул и таков. Какие разговоры о родственниках! Плохо, что кто-то еще знает! А ей-то что? Нет, ей есть - ЧТО! Она не потеряла надежду ухватить Митю, на трах и на деньги... Но действовать надо осторожно. Если его жена узнает, то Митьку пошибут, а голый и босый он Риточке в доме не нужен. В кровать возьмет хоть какого, а вот жить с нищим Митькой она не собирается! А ему куда деваться, если оттуда вышибут? К ней, Рите! И дочка готовенькая!
   Значит, надо его ухватить так, чтобы он ничего не теряя там, сюда давал и спать наезжал почаще.
   Она так изголодалась по настоящему мужику, что готова была сегодня кого-никого притащить! Анатолий ее в Алжире довел своим моченым огурцом!
   Надо из этой "тетки" вытрясти, может, счастливый билет?..
   - Мам, а когда эта бабка была? Давно? Как думаешь, кода она придет? Спросила Рита после долгого молчания.
   - Да раз-то в месяц она приходит, - ответила Раиса, - в этом еще не была, а уж пятнадцатое...
   - Ты ее телефон знаешь?
   - То-то и дело, что не знаю. Не дает. Зубы заговаривает: сама, мол, ходить буду. - Ответила Раиса, вздохнув. Она, честно-то говоря, побоялась спрашивать телефон. У такой дамочки - расфуфыры!
   А Ритка наверно и впрямь думает, - бабка!
   Раиса сказала: ты не думай, что она - бабка. Это я так, для понятия Аничке сказала. Такая дамочка! - шик блеск тру-ляля! Надета - с картинки! Причесочка, наманикуреная, накрашеная, полная только, а так, лет сорок...
   Рита засмеялась: кобелина-Митька эту "бабку", наверняка, уделывает! Или раньше уделывал!
   - Ты что! - Возразила Раиса горячо, - какая это женщина пойдет дочку своего полюбовника разыскивать да подарки носить! Да любить ее! Она Аничку любит! Я вижу. Прям не надышится на нее! Ты
   что.
   - А как к ней Анька? - спросила с интересом Рита, оставив непонятную для матери тему, но вовсе не отметая подобный вариант, - любовницы Митьки...
   - Да никак. Подарки берет. И все. Анька, девчонка с норовом, я тебе скажу. Намаемся мы с ней! - Ответила Раиса и подумала вдруг, что правду она сейчас сказала, - девчонка какая-то не такая... как другие ребятенки... Молчит. Или так глянет, что все сделаешь, как она захочет, - так и бередится, что она в тебя чего
   запулит!
   - Посмотрим, - неопределенно сказала Риточка и помолчав, решилась: мать, мне мужика надо.
   Раиса не была праведницей, но чтоб матери сказать такое?
   И она забормотала: Рит, ты чего это? Как это я тебе?.. Ты чего?
   Рита бросилась в слезы: да я три года на голодном пайке! Ты что, не знаешь, какой у Анатолия?.. Я заболеть могу! Уже болею! Пригласи кого-нибудь, мол, дочка из загранки приехала, погуляем... Двоих пригласи! тебе и мне!.. Давай, мать!
   Если бы Рита не подпила, она бы так откровенно не высказалась, но в ней будто вулкан проснулся, - не могла она больше терпеть!
   А что если она позвонит Митьке? Вдруг он здесь? Тогда ей никто не нужен!
   Она набросила плащ, шел дождь, и помчалась было на улицу, - от соседей звонить не хотела, - мало ли, как разговор пойдет...
   Но Раиса ухватила ее за рукав: Риточка, ты что, деточка, - чуть не со слезами упрашивала она дочь, - ложись спать... А давай выпьем еще? А? Давай! Я тебе налью. А потом пойдешь, куда знаешь. Давай, дочка! И я выпить хочу... - Раиса трясущейся ру
   кой налила по стопке водки.
   Рита маханула, - легче разговор с Митькой пойдет! Маханула.
   И вдруг голова у нее закружилась, поехала, - все треволнения дня взялись за нее под хмель, и она свалилась с ног.
   Раиса стащила ее на тахту, уложила, крестясь и моля Бога, чтобы Ритка не проснулась до утра.
   А потом сидела одна за столом, ела квашеную капусту, не чувствуя, что ест, желая лишь заесть, зажевать, - забыть эту сцену.
   И лила слезы.
   ... Что же теперь с ними будет? Мужика у Ритки нет и не предвидится, а она вон какая бешеная... Что делать-то? Если бы был у Раисы какой приличный человек, она бы уж умолила его, деньги б платила, только бы он к Ритке ходил! Митька?.. Где он, тот Митька! Не видать его Ритке!.. Может, с теткой его в откровенность поговорить? Что делать-то?
   Горестно спрашивала невесть кого Раиса...
   Дура дура - Раиса, а поняла, что утром надо сделать вид, что ничего не помнит, а если что Рита скажет, ответить ей, что во сне дочке все прибредилось. Так Раиса и сделала. А Рита помнила только, что хотела позвонить Мите, но почему-то не позвонила.
   ... Еще успею, подумала она, будучи с утра в спокойном состоянии.
   Попили кофе, поели всего того, что вчера так толком и не распробовали. Рита потихоньку похмелилась - не хотелось, чтобы
   мать видела. В Алжире Рита частенько пркладывалась. Анатолий засыпал после своей кроличьей тряски на ней, а она уходила в кухню и там, тихо подвывая от горя, пила виски.
   После стали разбирать брошенные вчера чемоданы и сумки.
   Аня тоже была с ними - ее интересовало все, что мать вытаскивала из чемоданов. Рита привезла все толково. Ане на годы вперед, да и себе. Матери - поменьше, но Раиса успокоилась: хватит ей. И кофту, и туфли, и сапожки, и куртку под кожу, - красивую.
   В разгар разбора кто-то позвонил в общую дверь три звонка. Им.
   Раиса вышла и почти тут же вошла обратно, красная и возбужденная.
   Шепнула на ухо Рите: бабка! Ну, та!..
   - Зови! - Чуть не крикнула Рита, глаза у нее засверкали, - Поесть и выпить у нас есть!..
   Раиса тоже обрадовалась: может, поговорить с бабкой насчет Риточки? У нее, поди, знакомых мужиков, - пруд-пруди, чего ей стоит... Но бабка сказала, чтобы ей вывели Аничку, - в квартиру она не зайдет, мешать не хочет...