Васина Нина. Черные розы для снайпера

   Одиннадцать ноль две. Звонок в дверь. Лев Иванович видит в глазок знакомую чуть сгорбленную фигуру курьера и возится с запорами.
   – Вы опоздали, что-то случилось?
   Курьер не протягивает, как обычно, запечатанный пакет, а молча проходит в кухню, ставит на пол толстый затертый портфель и совершенно по-домашнему трогает пластмассовый чайник. Температура его устраивает, он наливает воду в чашку и громко пьет.
   Лев Иванович от неожиданности садится на табуретку и не может отвести взгляд от шевелящегося кадыка, заросшего неопрятной щетиной. Напившись, курьер усаживается напротив писателя за столом.
   – Желаете, может быть, позавтракать? – не выдерживает писатель молчания.
   – Благодарю. Я поел, – голос у курьера тихий и хриплый. – Называйте меня Жора. – Глаза под косматыми бровями смотрят насмешливо.
   – Хорошо, Жора. Так что же случилось?
   – Случилось. Я пришел сообщить вам, Лев Иванович, неприятное известие. Наше сотрудничество с сегодняшнего дня прекращается.
   – Как же это? Позвольте, я позвоню вашему хозяину. – Лев Иванович приподнимается, но тут же садится, повинуясь жесту гостя – движению напряженной ладони сверху вниз.
   – Не надо никому звонить. Хозяин – это я. Я в одном лице хозяин, бухгалтер, делопроизводитель и курьер. Это я слухач, ведь так вы меня называете? Я тоже люблю этот фильм Копполы. Я принимал ваши заказы и разговаривал с вами по телефону. Сейчас мы произведем окончательный расчет и расстанемся друзьями.
   – Минуточку, минуточку, как это все неожиданно!.. Вы можете объяснить это ваше решение, ведь с моей стороны не было никаких возражений ни по поводу повышения цен, ни по указанным вами местам прослушек?
   – Да. Вы очень умно согласились перестать слушать страдания инвалидов и афганцев в реабилитационном центре. Вы без слов согласились перейти на сексопатологию и женские проблемы Центра психологической помощи семье. Я тогда, честно говоря, думал, что вы пишете женские романы. Под псевдонимом.
   Пискунов от возмущения потерял дар речи. У него вышло два женских романа. Один под псевдонимом Лорейна Тэлбот – «Цвет золота и цвет тела», другой «написала» Саия Ло – «Вечная ночь в раскосых глазах». Это было давно, Лев Иванович про эти романы старался забыть, потому что требования к ним были весьма жесткими. На фоне экзотических замков, конюшен, яхт либо амазонских лесов равномерно, через одинаковые промежутки, должен был накатывать конкретный секс с описанием половых органов, слезные объяснения в любви и легкий мордобой или серьезная поножовщина. И все это – короткими понятными предложениями. После второго романа Лев Иванович загрустил и отказался писать «сопли в сахаре».
   – Я вас недооценил. – Гость не дал Льву Ивановичу возмутиться вслух. – Вы быстро приспособились к новому материалу. Вы молодец. Серьезно. Вы угадали с подслушкой в квартире у режиссера. Он, по-моему, тогда как раз попал под следствие в связи с несчастным случаем во время съемок фильмов про вампиров. Но именно тогда, Лев Иванович, вы и переступили грань простого любопытства и залипли.
   – Что это такое – залипли? Что это значит?
   – Это значит, что вы начали рисковать. Нет, я могу сказать «мы начали рисковать», если вам станет легче. На сегодняшний день с переменным успехом мы слушаем одну квартиру, два кабинета в Центре психологической помощи семье и вскрываем три компьютера.
   – Что это значит – с переменным успехом? – Лев Иванович вспотел и озяб одновременно.
   – Это значит, что в квартире прослушку регулярно обнаруживают, это самая дорогая для вас точка, потому что тогда приходится платить за установку актрисам, у которых понятие «услуга» весьма своеобразно. Компьютерную защиту у нашей психологини я ломаю сам, в среднем раз в месяц, и беру с вас за это по мировым ценам, а Центр – самое дешевое место, самое удобное для установки прослушки. Но именно в Центре я и обнаружил опасность. – Выдержав паузу, «курьер» шумно потянулся за портфелем, поставил его на колени и достал тонкую школьную тетрадку. – Я вчера, как всегда по четвергам, пришел в Центр, чтобы провести профилактику. У меня барахлил кабинет сексопатолога. И на входе… Возле вахтера на входе!.. Вам плохо? Попейте водички. Так вот, там была женщина, которая работает в ФСБ.
   – Что это значит? – просипел Лев Иванович.
   – Ну, у вас воображение всегда должно быть наготове, можете придумать что хотите, а я, как слухач, сразу предположил, что она пришла по делу. Скажу так. Что бы вы там ни придумали и что бы я ни узнал из этих материалов, – назвавшийся Жорой стукнул по столу магнитофонными пленками, – эта женщина вне конкуренции. Она провела в Центре больше трех часов. Она могла действительно прийти за помощью, решила разобраться со своими сексуальными проблемами, но у нее нюх и хватка звериные. Если же она пришла по работе, конкретно, то наши прослушки уже обнаружены.
   – Сначала я должен это послушать, – вскочил Лев Иванович, схватив пленки.
   – Сидеть! – сказали ему очень убедительно. – Через пять минут я уйду, вы насладитесь сполна. А пока что включитесь. Это серьезно. Я ухожу от дел и уезжаю из Москвы. Возраст, знаете ли, устал играться. Отчитываюсь по технике. Вы сняли через агентство две квартиры. Заткнитесь пока, вопросы потом. Они оплачены до конца года. – Старик раскрыл тетрадку: – Вот на этом рисунке указан адрес, этаж, номер квартиры. На подоконнике стоит магнитофон и радиомаяк. Через день надо менять батарейки. Вся аппаратура вами оплачена. Эта – напротив дома режиссера. Сначала, в первый год работы с вами, я арендовал фургон, зимой его удачно засыпало снегом. Но ближе к теплу такой фургон подозрителен. И велика вероятность кражи. На этой странице с зайчиками, видите, другая квартира, что напротив Центра. Эта подороже – место такое, но очень убогая, полуподвал и хозяин алкоголик, вы с ним пожестче. Аппаратура на подоконнике.
   Лев Иванович, застыв истуканом и забыв закрыть рот, смотрел на странички, где неумелой детской рукой были нарисованы дома, деревья, люди – точка, точка, огуречик… В одном из окон кривого дома висели занавески с цифрами, на другом рисунке у собачьей конуры сидел привязанный пес. На конуре – цифры. Смешной, словно из сосисок составленный человек имел на груди табличку с именем и фамилией и держал в одной руке-сосиске бутылку.
   – Я увеличу вашу оплату, – быстро заговорил Лев Иванович, видя, что гость выкладывает ему на стол приборы с проводами, от одного вида которых к горлу подкатывала желчь.
   – Я уже все объяснил, не нервничайте. Если вы разделяете мои страхи, вы просто выбросите это на помойку. И будете пользоваться в дальнейшем только собственным воображением. Если же вам мои опасения покажутся надуманными, а это действительно может быть так, вы увлечетесь, это затягивает. Конспирация, уход от слежки!
   – Ка-ка-кой слежки?!
   – Режиссер однажды заподозрил одну актрису, нанял следить за ней топтуна. А она шла ко мне получить вторую половину суммы за установку.
   – Да где я возьму этих актрис?!
   – Так вы, значит, согласны, – кивнул головой гость.
   – Нисколько я не согласен, я должен тщательно это обдумать, если вы действительно хотите поднять цену – только скажите! Я разорюсь, я отдам вам все деньги, которые мне платят за книги, творчество для меня важнее!
   – Я – пас, – покачал головой старик и закашлялся. – Оставляю вам весь портфель. Техника имеет сопроводительные листы с объяснениями. Это мои изобретения. Как только вы откроете конверты с листами, сразу введите их в сканер. Через четыре минуты на свету они станут белыми. Еще я оставлю вам телефончик, – старик огрызком карандаша записал на обложке тетрадки номер, – этот молодой человек за деньги может вскрывать коды защиты на компьютере и вопросов много не задает. Это на случай, если наша психолог поставит уж совсем трудный замок. Двое других, нарколог и писательница, за все время ни разу не защитились. А теперь мы пойдем в ваш кабинет. Мне нужна техника.
   Старик вскрыл коробку компьютера. Движения его стали быстрыми и энергичными. Лев Иванович тяжело дышал ему в затылок и потел.
   – Я ставлю вам «вора». При его помощи через Интернет выходите по паролю на проводника и даете задание. Вот коды наших объектов, набираете какой вас конкретно интересует. Проводник выдает вам нужное тело. Если оно доступно, он гонит на ваш компьютер все изменения по тем файлам, которые нужны; если недоступно, заглянете в мою тетрадочку, там есть несколько комбинаций, и вскрываете, если не можете вскрыть, вы звоните по номеру на обложке тетради. Элементарно!
   – Проводник – это человек? – Лев Иванович переступает с ноги на ногу и трет ладони.
   – Это условный человек, их может быть несколько, студенты в игровых центрах подрабатывают.
   – А можно как-нибудь без него?
   – В конце общения проводник пишет вам номер. Это номер счета в банке и сумма через пробел. Переводите деньги не позднее чем через пять дней. Опоздаете – проводник в следующий раз не откликнется на пароль, полезете сами, вас вычислят за сутки, потому что у вас нет такой защиты, какая есть у него.
   – Это какой-то кошмар, кто меня вычислит?
   – Если человек ставит код на свои файлы, мы с вами допускаем, что в какой-то момент он может пригласить специалиста поинтересоваться, вскрыта ли эта защита. А когда вы работаете через Интернет, велика вероятность просто любопытного перехватчика. Перехватчик отслеживает ваши действия, пользуется введенными кодами и сообщает ограбленному о вас. Это тоже бизнес.
   – Это все так нереально, так фантастично, что вы рассказываете!
   – Пишите. Дарю.
   – А можно как-нибудь с вами связаться, обсудить проблемы хотя бы по телефону? – Лев Иванович плелся за стариком в коридор и говорил просительно.
   – Меня больше нет. Портфель тоже дарю на память. Будете делать обход точек, постарайтесь менять внешность. Да! Осторожно с вахтершей в Центре. Опасна для жизни. – Старик напоследок посмотрел на писателя долгим взглядом и закрыл за собой дверь.
   – Боже мой! Боже мой! – метался по квартире Лев Иванович. Он высыпал все из портфеля на кухонный стол и развел в ужасе руками. Словно что-то вспомнив, писатель быстро прошел в свой кабинет. Залитая солнцем комната показалась ему странно зловещей, он испугался, что старик что-то испортил, когда вскрывал корпус компьютера. Сначала Лев Иванович щелкал клавишами стоя, потом, когда его файлы один за другим открылись, вздохнул и сел в кресло.
   «Залипнуть, – записал он в рабочий блокнот, щелкая клавишами, – любитель-слухач обнаруживает серьезную информацию и преследуется органами. Перехватчик – отслеживает по Интернету вскрытые коды, за деньги сообщает владельцу кода о краже. Центры компьютерных игр – под их вывеской и под видом игры некоторые клиенты работают проводниками, имея сильную защиту от слежки, помогают вскрывать и перекачивать информацию заказчику».
   Он задумчиво уставился в потолок, раскручивая кресло.
   – «Виртуальный перехватчик», – проговорил Лев Иванович вслух название будущего романа, – нет, звучит как фантастика… «Играем в перехватчика»?
 
   Осторожно закрыв за собой дверь подъезда, старик медленно брел к парку. Он сел на скамейку, подставив солнцу заросшее щетиной лицо, иногда быстро и внимательно оглядываясь. Народу было много. В основном гуляли детишек и собак. Отсидев полчаса и запомнив нескольких одиноких отдыхающих, старик зашаркал в туалет, спускаясь в сумрачный подвал по почти отвесной лестнице осторожно – двумя ногами на каждую ступеньку. В туалете, запершись в кабинке, старик медленным движением снял с лица – от щек к шее тонкую резиновую кожу со «щетиной», отодрал косматые брови, потом стащил с головы парик. Растрепал прижатые волосы, парик, кожу со щетиной и брови смыл в унитазе, вытащил изо рта увеличители щек, бросил в корзину с мусором, оставил на сливном бачке изношенный пиджак и галстук, распрямился и расправил плечи.
   Из подвального туалета вышел высокий молодой парень в широких брюках старинного покроя и белой рубашке, весело огляделся и улыбнулся яркому солнцу. Он прошел к дороге, подпрыгивая на ходу и срывая молодые листочки берез, задержался на остановке, незаметно оглядев людей вокруг себя, немного подождал, вздохнул и решил отправиться пешком, когда рядом с ним с визгом затормозил красный «Москвич».
   – Январь! Это ты? Ах ты, чудушка, куда пропал, засранец?! – Радостный Карпелов кричал, нагнувшись в машине, чтобы лучше видеть побледневшее и застывшее лицо Миши Января. – Садись, рассказывай, где ты и как?
   К часу дня поднялся сильный ветер и нагнал тучи. Ева слушала сильный дождь, открыв окна в машине, дождь налетал с шумом и отступал, и вдруг звонко ударили градины, рассыпаясь по асфальту разорванными бусами заблудившейся зимы. Все кончилось так же внезапно, как началось. Закрывая машину, Ева подошвами туфель давила не успевшие растаять бусины. Она спешила в «страховую компанию», по широкой торжественной лестнице бежала через две ступеньки, здание банка настораживало своей пустотой и размерами.
   – Мы тебя ждем с одиннадцати, – попеняла Зоя. – Извелись, понимаешь, совсем. Ну что, работаем?
   – Работаем! – Ева раскладывала на столе бумаги.
   – Я первая, – Зоя открыла папку. – Кириллова Полина Сергеевна, прописана в Москве, родилась в Донбассе. Тридцать один год, не замужем, детей нет. Фотомодель. В данный момент работает по договорам на презентациях и в трех агентствах моделей, часто выезжает за границу на время показов. По отзывам работодателей, конфликтна, но очень вынослива и артистична. Вредных привычек не замечено, под следствием не находилась. Регистрацию оружия не оформляла. Свободное время проводит на концертах, в тренажерных залах, ходит в секцию дзюдо. У нее нет родных.
   – Что, никакой легенды? – возбудилась Ева.
   – Я сказала – родных. Родители давно умерли. Близких родственников не имеется, по крайней мере по поверхностной разработке. Мы начали копать поглубже – братья-сестры родителей, но это долго. По детству есть некоторые интересные места. Спецшкола для одаренных детей с восьмого по десятый класс. Поступила в институт в Ленинграде и бросила. Начала зарабатывать натурщицей, потом прошла курсы и вышла на подиум. Теперь ты.
   – Итак, для затравки сообщаю, чего хотела террористка в квартире с заложницей. Она потребовала не больше и не меньше как освободить престарелого Пиночета. – Ева подождала, пока Зоя управится с вытаращенными глазами, а Аркадий перестанет кривиться, как будто проглотил что-то горькое. – Руководство регионального управления не знало, что им делать с таким требованием, и вызвало снайпера. Лето, время отпусков, самым ближайшим снайпером была я, меня вызвали, работала я с дублером. Вот заключение по оружию. Заключение медэксперта по поводу смерти заложницы. Смерть наступила за двенадцать-четырнадцать часов до моего выстрела. Сердечный приступ. Если сопоставить время смерти и время звонка о требовании, то террористка позвонила через три-четыре часа после смерти заложницы.
   – Это был первый ее звонок из квартиры? – поинтересовалась Зоя.
   – Ее – да, а вот заложница звонила по межгороду. Она звонила мужу в Саратов. Четыре раза с перерывом в десять-пятнадцать минут. Муж позвонил в Москву и сказал, что его жена захвачена террористом. Сказал, что выезжает и просит помочь жене. Вот его показания. Ничего толком жена не сказала, его долго искали на объекте. Объект – филиал Московского центра космических технологий и связи.
   Аркадий присвистнул.
   – Муж не говорит, чего потребовала захватчица! – задумалась Зоя. – Когда заложница умерла, наша захватчица звонит, устраивая показуху, и сообщает свое идиотское требование.
   – А может, она из лиги освобождения престарелых тиранов, – усмехнулся Аркадий.
   – От чего будем отталкиваться? – поинтересовалась Ева. – От того, что у террористки плохо с воображением, или разработаем версию ее потребности в муже заложницы?
   – Что у тебя еще по этой женщине, – вздохнула Зоя, – кроме незабываемого запаха? Что за проблемы ее привели в Центр психологической помощи?
   – Предположительно она стреляла вчера в Соню Талисманову как в свидетеля происшествия в метро, поскольку раненный ею мужчина умер. А попасть под следствие даже за непреднамеренное убийство ей очень не хочется. В Центр она пришла потому, что летает.
   – Куда летает? – не понял Аркадий.
   – Не куда, а зачем, – решила поиздеваться Зоя.
   – Мой психолог утверждает, что видела, как эта дамочка летает на высоте птичьего полета ночью.
   В наступившем молчании Аркадий и Зоя обменялись взглядами, Ева насмешливо разглядывала их обоих, в окна ударил короткий сильный дождь – ливанул и перестал.
   – Вы уж так сразу не скисайте, мы еще с подругой не чокнулись окончательно, хотя все к тому и идет, – успокаивала их Ева. – Помогите выяснить, на кой черт она пришла в этот Центр, кто именно ей там нужен, а потом разберемся с аномалиями на досуге. Подумаешь, летает! Моя кормилица Муся совокупляется с паровозом, и отличный результат получается, скажу я вам! Мальчик. Четыре семьсот при рождении, розовый и веселый. Мне нужно разрешение на просмотр всех личных дел и медицинских карточек шести человек. Это группа, в которую она ходит. Кстати, Зоя, она носит такие же духи в медальоне на шее.
   – Фантастика! – покачала головой Зоя.
   – К концу дня я тебе добуду разрешение, – пообещал Аркадий. – Нам нужно отчитаться по этому делу. Версии вообще есть?
   – Будет муж заложницы – будет версия. Его сейчас ищут по моей просьбе. Пока безрезультатно. Пропал. И похороны устраивает не он, а родственники жены.
   – Слушай, Курганова, если ты что-то от нас скрываешь, если ты точно знаешь, что роешь, а нам не говоришь!.. – Зоя возмущенно мерила шагами кабинет.
   – У меня есть только одна навязчивая идея на этот счет. Предположим, она действовала по заданию. Предположим, это задание не выполнено. Она должна засветиться, как только повторит попытку. Я жду.
   – Поставить ее на слежку? – поднял указательный палец Аркаша.
   – Никакой слежки. Потому что мы исходим из того, что она имеет высокий уровень подготовки в том самом ведомстве, где изготавливают эти убойные духи, – возразила Ева. – Я занимаюсь поисками мужа заложницы, сделайте мне по нему обзор.
   – Ева, тебе пора увешаться средствами связи. – Зоя протянула ей пейджер и что-то, зажатое в ладони. – Прослушку у тебя в квартире я ставить не буду, ты все равно там почти не бываешь, но вот эту штуку тебе надо носить. Придумай, где именно ты ее прицепишь. Это маяк. В случае опасности прикуси зубами корпус, после деформации у него изменится сигнал, – Зоя раскрыла ладонь и протянула Еве золотое сердечко.
   – Красиво, – улыбнулась Ева.
   – Золото – металл мягкий, будешь кусать, не сплющи совсем, сломаешь начинку. Скажи, она выше тебя?
   – Сантиметров на пять, – задумалась Ева, – но она любит высокие каблуки.
   – Маленькие пистолеты и короткоствольные автоматы. Где, спрашивается, она их берет? – Аркадий просматривал бумаги по происшествию в метро и убийству инвалида. – Что хочешь делать с нападением в метро?
   – Ничего. Я знаю, как медленно раскручивается следствие. Пусть крутится. Соня испугана, против нее показаний не даст. Я тоже воздержусь пока проявляться, у меня в отчете написано, что я ее не знаю, так тогда и было. А пока все закрутится, она может и проколоться.
   – Ева Николаевна, ты не подумай, что я влезаю в твою личную жизнь, но один вопрос разреши? – Аркадий задумчиво смотрел на Еву и грыз карандаш.
   – Не разрешаю, – отрезала Ева.
   – Эта она нервничает, потому что у нее рыльце в пуху, – заметила Зоя.
   – Слушайте, сладкая парочка, я не знаю, что конкретно у меня в пуху!..
   – Да, она нервничает! – перебил Аркадий.
   – Нервничает, – кивнула Зоя, – а должна быть безупречна в поведении и всегда готова к смерти. Представь – влюбленный агент на секретном задании?!
   – Есть слабое место! – подхватил Аркадий.
   – Слабое место у меня – это дети. Все остальное – необходимый материал для полноценной жизни.
   – Это, собственно, все, что я хотел узнать, – кивнул Аркадий, – ты не уходи злая, сама понимаешь, у тебя этот «необходимый материал» весьма проблемный.
   – И по-моему, – успела вставить Зоя, прежде чем Ева закрыла за собой дверь, – находится в розыске за убийства и по-прежнему подрабатывает наемным охранником.
   – Вы что, – шепотом спросила Ева, – все время за мной следите?
   – А может, ты поэтому и жива до сих пор! Работа у нас такая. Не хлопай дверью!
 
   Отправив секретаршу за легким обедом в ближайшую закусочную, Климентий Фабер во время обсуждения очередного грандиозного проекта вложения денег застыл неподвижно лицом, перебил гостя невнятными извинениями и взялся за телефон. Он звонил в свою службу безопасности, которая состояла из четырех человек и занималась в основном проблемами киношников.
   – Есть у меня очень деловой паренек, – кричал в трубку начальник службы, – когти рвет! Обозначьте приблизительно район и опишите лицо, подлежащее установлению.
   – Давай паренька ко мне. – Климентий положил трубку и выпроводил гостя.
   Когда к нему в кабинет постучал присланный паренек, стол Фабера был завален книгами. Это были большие и тяжелые альбомы репродукций.
   – Проходи. Вот тебе район и время, когда она появляется на этой остановке. А сейчас я попробую найти ее портрет.
   – Она – это женщина? – поинтересовался девятнадцатилетний сотрудник службы безопасности. Фабер посмотрел, не понимая. – Я говорю, объект – это женщина?
   – А, конечно, рыжая женщина маленького роста и недоразвитой комплекции. Мне нужно узнать ее место жительства, полное имя и вообще все, что получится. Вот! Голландцы в музеях США. Вот она! Я все время думал, где я ее видел? Это она. – Фабер шлепнул ладонью по раскрытому альбому. Молодой человек неуверенно подошел ближе и посмотрел.
   – «Ван Дэ-э-ер… Портрет женщины». – Он удивленно всмотрелся в выплывшее из темного пространства прошлого ослепительное бело-розовое лицо с удлиненным выбритым лбом, круглыми небольшими глазами и ямочками у маленького рта от легкой улыбки.
   – Только волосы зачесывает по-другому, а так точно она, – задумался рядом с ним Фабер, поглаживая глянец бумаги.
   – Так я пойду… – Молодой человек почувствовал себя неуютно. – Может, есть особые приметы, а то я как-то в живописи не того…
   – Есть, – кивнул Фабер и загрустил, – есть несколько особых примет. Синяк под глазом, но это временная примета. Если начинает говорить, то не может остановиться. А если начинает говорить конкретно с тобой, то происходят всяческие несчастные случаи. Так что будь бдителен.
 
   К четырем часам дня Далила подъехала к Центру. Она нервничала, долго не выходила из машины, осматриваясь. Илии нигде не было. В четыре десять Далила прилегла, прячась. Мимо нее прошла к дверям центра Полина. Она размашисто шагала, профессионально управляя бедрами. Походка манекенщицы на улице выглядела вульгарной. Далила подождала, пока за ней закроется дверь, и вышла из машины, захватив с собой рабочие папки.
   В вестибюле за стойкой вахтера никого не было. Осторожно ступая, Далила прошла за стойку к открытой двери. Илия сидел на тахте, прикрыв глаза в утомительной дреме, вахтерша, раскрасневшись, рассказывала шепотом страшную историю и пила чай, громко прихлебывая и разгрызая кусочек сахара. Илия увидел Далилу, встал и вышел к ней потихоньку, женщина говорила как заведенная и не заметила его ухода.
   – Вы с Евой испортите карьеру самого принципиального вахтера в городе! – шептала Далила, поднимаясь по лестнице.
   – Она очень злая на мужчин. – Илия подбросил и поймал кусок сахара.
   – Ну давайте, отнимите у женщины смысл ее существования!
   – А твой объект пришел? Как ты меня ей представишь?
   – Скажу, что побоялась оставить сыночка дома одного. Скажу, что у тебя невроз, клаустрофобия, эпилепсия и шизоидный синдром.
   – У всех психологов дети такие получаются, или ты мне просто льстишь? – не остался в долгу Илия.
   – Она наверняка ждет в холле у кабинета. Не выходи. Я открою кабинет, проведу ее, потом приглашу тебя.
   – Она не одна в холле, – сказал Илия, подбрасывая сахар.
   – Там всегда полно народа, конечно, не одна! Стой здесь и не высовывайся. – Далила повернула от лестницы в холл и увидела сидящих рядом Полину и Анну Павловну. Они о чем-то тихо говорили, сблизившись головами.
   – Анна Павловна? У вас назначено на четыре сорок.
   – Я знаю, мне так удобней, я с удовольствием подожду здесь. У меня рано закончилась конференция. Я как раз рассказывала Полине Сергеевне…
   – Анна Павловна возбуждена. Она совершила открытие в своей области, – перебила Полина, незаметно подмигнув Далиле.
   – Но это государственная тайна! – повысила голос Анна Павловна.
   – Прошу вас, Полина, – Далила открыла дверь и пропустила женщину вперед, вдохнув тревожащий резкий запах ее духов. Она оглянулась и подождала немного, но Илии не было.
   – Свечи будем зажигать? – Полина сбросила туфли и села на тахту, поджав под себя ноги.
   – Не знаю. – Далила прищурилась в сумраке кабинета и вдруг вздрогнула, а чтобы не закричать, прикусила губу. В углу на корточках сидел Илия и смотрел на нее. Он медленно покачал головой из стороны в сторону. Далила посмотрела на Полину. Потянувшись длинным телом, Полина легла и глубоко, с удовольствием вздохнула.