– Нитшяк. – Глеб восхищенно пожал ему руку. – Вы Алексей Кашин, да? Я вас в кино видел.
   Не выпуская руки Глеба, Алекс обернулся к Даше.
   – Видишь, народ меня еще помнит! – объявил он с пафосом. – Стало быть, жизнь прожита не зря!
   Даша поморщилась:
   – Не ёрничай, Лёшка. Иди домой, не до тебя.
   – Домой?.. Но я не знаю, где мой дом!
   – Пить надо меньше, друг мой. Иди, у меня дела.
   Обиженно засопев, Алекс стал натягивать ондатровый полушубок.
   – Всеми отвергнут, вечно гоним, – бормотал он трагически. И вдруг погрозил Глебу пальцем. – Смотри, телохранитель! Ты отвечаешь за это тело головой! – С этими словами он вышел, хлопнув дверью.
   – Занавес упал, – вздохнула Даша, надевая дубленку. – На чьей машине поедем, на моей или на вашей?
   – На моей, – ответил Глеб, выходя из квартиры. – Извиняюсь, актер этот… что ли, он тоже отвергнутый поклонник? Ну, в смысле… не он ли вам угрожает?
   Закрыв дверь на ключ, Даша вызвала лифт.
   – Это мой бывший муж. Абсолютно безобиден.
   Садясь в “жигуленок” Глеба, она сказала адрес и попросила разрешения закурить.
   – Извиняюсь, – ответил Глеб, выруливая на проезжую часть, – у меня здесь не курят.
   – На моей “хонде” надо было ехать! – в досаде воскликнула Даша.
   – Почему это?
   – Во-первых, она не разваливается на ходу! А во-вторых, я курила бы в ней без разрешения!
   – Дарья Николаевна, разваливаться тут никто не собирается. Это во-первых. У меня, конечно, не “ягуар”, но Бог даст – доедем без опоздания. И во-вторых, курить без разрешения в присутствии некурящих – невежливо в любом случае. Приличные девочки так себя не ведут.
   Даша взглянула на него, прищурясь.
   – Приличные девочки вообще не курят, – парировала она. Затем демонстративно достала из сумочки сигареты, закурила и выпустила дым в лицо Глебу.
   – Опять?! – Глеб раздраженно приоткрыл окно.
   – Снова, – кивнула она, откидываясь на спинку сиденья. – И главное, за те же деньги.
   Некоторое время они ехали молча.
   – Илья вам не звонил? – невзначай полюбопытствовал Глеб.
   Даша удивленно к нему полуобернулась.
   – Почему он должен звонить?
   – Да так… просто я подумал, мало ли…
   – Слушайте, Глеб! Поддерживать светскую беседу вас не нанимали! Так что я перебьюсь!
   – Как скажете, Дарья Николаевна. Перебивайтесь на здоровье.
   Они вновь замолчали. Поток машин на московских улицах заметно ослабел, и “жигуленок” Глеба мчался, как застоявшийся конь. Даша приоткрыла окошко со своей стороны.
   – Эти очки не мешают вам рулить? – осведомилась она. – Или они у вас ночного видения?
   Глеб снял очки и выбросил в окно.
   – Надеюсь, тема исчерпана?
   – О, разумеется! Но как же ваш конъюнктивит?
   – Прошел. От вашего соседства.
   – Ништяк! – воскликнула Даша. – Я так за вас рада, блин!
   – Пародия – не ваш жанр, – сухо заметил Глеб. Даша выбросила в окошко окурок.
   – Илья оказался прав.
   Сбавив скорость, Глеб вглядывался в номера домов.
   – Ох уж этот Илья. Всегда он прав.
   – Вы даже не спросите, о чем речь?
   – Я не любопытен, Дарья Николаевна. Приехали.
   “Жигуленок” остановился у престижного жилого комплекса. Даша посмотрела Глебу в глаза.
   – Илья предположил, что вы надо мной издеваетесь.
   Глеб прижал ладонь к сердцу:
   – Я бы никогда себе такого не позволил.
   – Теперь вижу, – усмехнулась Даша. – Когда вы без темных очков.
   – От вас не укроешься. Мне пойти с вами или в машине подождать?
   – Разумеется, вы идёте со мной.
   – Воля ваша. – Глеб вышел и открыл перед ней дверцу. Они направились к дому.
   – И вот еще что… – остановилась вдруг Даша. – Мне приходится рассчитывать на вашу смекалку.
   – В каком смысле? – покосился на нее Глеб. – Я всего лишь телохранитель. Не забыли?
   Они стояли у освещенного подъезда. Куртка на Глебе была распахнута, руки в карманах джинсов, глаза насмешливо поблескивали. Даша, напротив, была в нерешительности и отряхивала перчаткой несуществующие снежинки с воротника.
   – Извините, что я сегодня на вас наехала. Насчет образования и всего прочего… Если вам угодно было разыгрывать фарс…
   – Дарья Николаевна, давайте прекратим…
   – …вам глупо обижаться на то, что я на ваш розыгрыш купилась.
   – Дарья Николаевна, ластик!
   Она взглянула на него в недоумении:
   – Что вы имеете в виду?
   – Именно ластик. – Глеб изобразил, будто что-то стирает с ладони. – Давайте сотрем все неприятное и начнем знакомство сначала. Идёт?
   Она кивнула:
   – Можно попробовать.
   – Итак. Какого рода смекалку я должен сейчас проявить?
   – В этом доме, – Даша указала на дверь подъезда, – я буду изображать матёрую журналистку – корреспондента газеты “Вечерний курьер”. Формально у меня нет оснований являться сюда с телохранителем. Поэтому хорошо бы вам сыграть роль моего коллеги из той же газеты. Ну как? Уверена, что без темных очков у вас получится.
   – Если экспертом будет не Илья, – без улыбки заметил Глеб. – Я постараюсь, но у меня есть вопросы. Дарья Николаевна, мы лезем в логово мафии?
   Она помедлила с ответом.
   – Думаю, вряд ли. Молодые супруги – мастера бальных танцев, готовые часами щебетать о своих успехах. Вот и пощебечем.
   – Однако вы обзаводитесь телохранителем.
   – На всякий случай: я трусиха… Еще вопросы?
   – Последний. Что я должен делать в роли вашего коллеги?
   – Сидеть с умным видом, изредка подавая реплики. Желательно впопад.
   – Только-то? Вы явно мне переплачиваете.
   – Я тоже так думаю. Но вам удалось меня разжалобить.
   – Ну да, если кто-то Кембридж не окончил, у вас прямо душа кровью обливается.
   Она сверкнула на него глазами.
   – Мы до утра так стоять будем?!
   Глеб развел руками:
   – Сколько прикажете, босс.
   Воспользовавшись домофоном, Даша связалась с хозяевами квартиры, и те открыли дверь подъезда.
   Квартира была роскошной. При входе располагался просторный холл с тропическими пальмами, мягкой мебелью и телевизором. Далее просматривались замысловатые интерьеры… Впрочем, дальше холла Дашу и Глеба никто не приглашал. Супруги Манько – Павел и Валентина – встретили “корреспондентов” в шортах и в майках без рукавов. Фигуры их вполне соответствовали эталонам их профессии, но в лицах не было ничего примечательного. Дашина красота, очевидно, произвела на них ошеломляющее впечатление, которое они тщетно старались скрыть. “Корреспондентов” заботливо избавили от верхней одежды, обули в тапочки и усадили на диван. Павел и Валентина расположились в креслах напротив. Рядышком работал телевизор: на канате ОРТ шла информационная программа “Время”.
   – Мы сможем уделить вам не более сорока минут, – объявила Валентина и посмотрела на мужа, как бы ожидая одобрения.
   Павел кивнул.
   – Завтра нам рано вставать.
   Супруги были курносыми блондинами с водянистыми глазами.
   Даша достала из сумочки диктофон.
   – Сорок минут нам хватит, – улыбнулась она. – Только неплохо бы выключить ящик.
   – Пока нельзя, – покачала головой Валентина. – В новостях культуры будут наших конкурентов показывать.
   – Брат и сестра Селивановы, – уточнил Павел. – Слыхали про таких?
   – Ну-у… вроде бы… – замялась Даша.
   – Мы должны их знать? – вежливо спросил Глеб. Павел фыркнул:
   – Вот ещё! Интриганы колченогие!
   – Любимцы старых пердунов! – хихикнула Валентина. – Но посмотреть их мы обязаны: они будут звонить.
   В этот момент на телеэкране возникли два детских трупика, похожие на скелеты: мальчики полутора и трех лет. Они умерли от голода и были брошены родителями на помойку. Стиснув зубы, Глеб вперился в экран. Но сюжет этот длился не более двадцати секунд.
   – И придется гладить их по шерстке, – подмигнул Павел, – говорить какие-то комплименты.
   – А Женька Селиванова, между прочим, ложится под каждого члена жюри, – ввернула Валентина.
   Глеб встал с дивана.
   – Где у вас тут можно покурить?
   Даша бросила на него быстрый взгляд.
   – А вон там, – поднялась с кресла Валентина, – пойдемте, я покажу. – Она вывела Глеба за пределы квартиры. Здесь тоже был небольшой холл с двумя креслами, столиком и пепельницей. – Курите, только форточку приоткройте, – сказала Валентина, исчезая за дверью.
   Глеб подошел к окну, послушно открыл форточку – и разрыдался. Два беззащитных детских тельца будто выжглись на сетчатке его глаз. Боль была нестерпимой. С этим надо было срочно как-то справиться. Глеб сконцентрировался, выровнял дыхание и прижался лбом к холодному стеклу. За окном плавно кружились редкие снежинки…
   За спиной вдруг скрипнула дверь, раздался легкий цокот каблучков, и Даша тихо проговорила:
   – Эй! Ты чего? Ну-ка прекрати… Сейчас я в темпе их запишу, и сматываемся. – Каблучки зацокали обратно, и дверь затворилась.
   Когда Глеб вернулся с “перекура”, телевизор был выключен, диктофон включен и мастера бального танца щебетали без умолку. Как им было трудно, в какой бедности они жили, какие в их искусстве интриги. Если б не помощь фонда, то неизвестно еще…
   – Простите, – перебил Глеб, – о каком фонде идет речь?
   – Международный фонд поддержки талантов, – пояснила Валентина. – Его недавно образовали. Года четыре всего, да, Паш?
   Павел кивнул.
   – Они сами нас разыскали, – охотно развил он тему. – Если б не наш… извините за нескромность, незаурядный потенциал, они б и связываться не стали. Во всем мире этот фонд выбирает только самых супер, самых бест и оказывает огромную поддержку…
   – Кто возглавляет этот фонд? – вновь перебил Глеб. – Какими средствами он располагает, не знаете?
   – Конкретно не скажу, – авторитетно произнес Павел, – но бабки там сидят неимоверные. Президентом там этот… как его, миллиардера этого? Сикейрос, вроде?
   – Родригес, – поправила Валентина.
   – Во-во, Родригес! Теперь они нам и гастроли обалденные устраивают, и участие в самых престижных конкурсах оплачивают…
   – И требуют еще, чтобы мы рекомендовали им какие-нибудь новые таланты, – продолжала Валентина.
   Муж посмотрел на нее осуждающе.
   – Ё-моё, да кого здесь можно рекомендовать? Кто у нас вокруг, Валь? Шелупонь всякая.
   Даша выключила диктофон.
   – Спасибо, – вежливо поблагодарила она, – материала у меня достаточно. Если возникнут какие-то вопросы, я позвоню.
   – Конечно, в любое время. – Павел откровенно пожирал ее глазами. – В марте мы выступаем в Олимпийской деревне, обязательно пришлем вам билеты.
   – Придем с удовольствием, – пообещала Даша. – А вы не угостите нас кофе?
   Глеб удивленно приподнял бровь. Супруги обменялись взглядами.
   – Конечно, – выдавил из себя Павел.
   – С удовольствием. – Валентина встала и отправилась на кухню.
   Даша откинулась на спинку дивана и кокетливо произнесла:
   – Как у вас тут хорошо!
   Водянистые глаза танцора будто подернулись масляной пленкой.
   – А вы это… вы приходите почаще, – предложил он, не обращая внимания на Глеба.
   – Спасибо, я подумаю, – многообещающе улыбнулась Даша. – Скажите, вы не были знакомы с Ольгой Самарской?
   Павел наморщил лоб. Вроде бы… А кто она?
   – Журналистка тоже. Вы не давали ей интервью? Примерно месяц назад.
   – Как вы сказали? Самарская?.. Нет, не знаю такую.
   Глеб пристально смотрел на танцора. Танцор не врал.
   – Нет так нет, – махнула рукой Даша. – Будем пить кофе.
   Поданный Валентиной кофе оказался растворимым и слабеньким. К этому пойлу мастера бального танца подали сухарики, оставшиеся, вероятно, еще со времен Троянской войны. Даша свою чашку не допила, а Глеб и пробовать не стал.
   – Что, собственно, мы тут делали? – полюбопытствовал он, когда они с Дашей выходили из подъезда.
   Даша в раздражении достала сигарету и закурила.
   – Вы меня охраняли. А я… простите, это мое личное дело.
   – Простите, это глупо. Чтобы вас охранять, мне следует знать больше.
   – Ой ли? Не надо набивать себе цену.
   – Цена мне уже установлена, и за ее предел я не выхожу. – Глеб открыл свой “жигуленок”. – Везти вас домой или куда-нибудь еще?
   Она смотрела на него зелеными глазищами, и редкие снежинки опускались на ее непокрытые волосы.
   – Не спешите, – сказала она, пуская дым колечками. – Вы уже покурили, теперь позвольте мне.
   – А в машине слабо?
   – В машине сидите вы. Злой, как старый черт.
   – И вовсе я не злой. Просто пытаюсь вас напугать.
   – Не пытайтесь: дохлый номер.
   – Да ну? Сейчас проверим. – Глеб распахнул перед ней дверцу “жигуленка”. – Вон видите тот симпатичный “ниссан”? Он пасёт нас от вашего дома.
   Даша осторожно взглянула в указанном направлении, затем притушила каблуком окурок.
   – Вы меня разыгрываете, – пробормотала она, садясь в машину.
   – Можете убедиться сами. – Включив зажигание, Глеб вырулил на дорогу. – Там двое братков на задании.
   “Ниссан” тут же снялся с места и покатил следом за “жигуленком”. Прибавив газу, Глеб помчался к Дашиному дому. “Ниссан” не отставал.
   – Неужели нельзя от них оторваться? – нервно произнесла Даша.
   – Не вижу смысла, – невозмутимо ответил Глеб. – Им известен ваш адрес. Если это и есть отвергнутые поклонники, надо признать, они ребята с выдумкой.
   – То есть? – насторожилась Даша.
   Глеб с усмешкой посмотрел в зеркальце заднего вида.
   – К примеру, не далее как сегодня они побили Илью. Вероятно, чтоб добиться вашей благосклонности.
   Даша сдавила виски ладонями.
   – Что ж вы молчали, мать вашу?!
   Глеб пожал плечами.
   – Мы с вами как-то не удосужились оговорить круг моих обязанностей. Вот дядюшка ваш – мужик конкретный. Он сразу объяснил, что главная моя задача шпионить за вами и доносить ему.
   – Узнаю родственничка! – Даша оглянулась на преследующий их “ниссан”. – Боится, как бы я не нанесла ущерб его репутации!
   Глеб с сомнением покачал головой.
   – Хорошо, коли так. Но уверен, здесь что-то другое.
   – Не выдумывайте, – отмахнулась Даша. – Мы с дядькой общаемся настолько редко, что наши интересы вряд ли где-то пересекаются. Можете доносить ему все, что сочтете нужным.
   Глеб покосился в ее сторону.
   – Благодарю. Я рассчитывал на ваше сотрудничество.
   – Да Бога ради. Вижу, работа шпиона вам по душе.
   – Ага, это мое призвание. Хотите меня уволить?
   – Зачем? Запахнет жареным – слиняете сами.
   – Или потребую повышения зарплаты.
   Она обожгла его взглядом.
   – Не раскатывайте губы! Пятьсот долларов – ваш потолок!
   Глеб вздохнул.
   – Дарья Николаевна, я просто пошутил. Может, мне вам подмигивать?
   – С вашим юмором это будет кстати!
   Глеб рассмеялся.
   – Знаете, как называется наш с вами диалог?
   Даша старалась справиться с дыханием.
   – Ну давайте, просветите меня!
   – Это диалог-поединок, самый примитивный и презренный вид человеческого общения.
   – Вы способны на большее?!
   – На большее, Дарья Николаевна, в данный момент не способны вы. – Глеб притормозил у ее подъезда. “Ниссан” остановился в пятидесяти метрах. – Не волнуйтесь: эти парни, насколько я понял, не получали указаний вступать с вами в контакт. Во всяком случае, пока.
   – Спасибо, утешили! Спокойной ночи! – Она вышла из машины и с треском захлопнула дверцу.
   Глеб выскочил вслед за ней:
   – Стойте! Я должен вас проводить!
   – Не хлопочите, я сама! – Набрав код, Даша вошла в подъезд.
   Глеб опередил ее и вызвал лифт.
   – Не мешайте мне делать мою работу! – повысил он голос. – Если вам нравится изображать стерву, найдите себе другой объект.
   Они вошли в лифт, не глядя друг на друга.
   – Извините, – буркнула Даша.
   – Неврастеничка, – отозвался Глеб. Она подняла на него сверкающий взгляд.
   – Черт возьми, ведь я сказала: извините!
   – Черт возьми, вы произнесли это неправильно!
   – А как, черт возьми, по-вашему, правильно?!
   Они вышли из лифта и встали перед дверью квартиры.
   – Правильно, – спокойно проговорил Глеб, – надо было сказать “ластик” и стереть все, что вы намололи в машине.
   – Впредь учту, – сухо пообещала Даша, ключом открывая дверь. – Вероятно, вы должны зайти первым и с пистолетом в руке заглянуть под кровать?
   Глеб кивнул:
   – Так и сделаю. Только без пистолета.
   Он вошел и быстро осмотрел квартиру – две маленькие комнаты, кухню, ванну и туалет.
   Даша прикрыла за собой входную дверь.
   – Ну как? Других шпионов нет?
   – Все чисто, – ответил Глеб. – Но я всегда считал, что воспитанные девочки убирают за собой постель.
   Щеки Даши вспыхнули.
   – Да?!
   – Да, – кивнул Глеб.
   Глядя друг другу в глаза, они рассмеялись.
   – Валите отсюда, – сказала она.
   – Когда идем на следующее дело? – спросил он. Она взяла с тумбочки блокнот и ручку.
   – Диктуйте свой телефон: я позвоню завтра. – И, записав, поинтересовалась: – Вы один живете? Я на предмет того, во сколько вас удобно беспокоить.
   – В любое время. – Глеб приоткрыл дверь. – Запритесь на оба замка, – посоветовал он и вышел.
   И тут же зазвонил телефон.
   Сбросив с себя дубленку, Даша ринулась в спальню: радиотелефон лежал на той самой неубранной постели. Схватив его, Даша с замиранием сердца произнесла “алло”. И дурные предчувствия ее не обманули.
   – Ну как, сучара, – раздался знакомый наглый хрип, – еще не угомонилась?
   – А ты? – осведомилась Даша. – Еще не сгнил от сифилиса?
   – Ну, б…, крутая! Хочешь вслед за своей подружкой? Могу устроить: восемь шершавых обслужишь за ночь.
   Даша изобразила смех.
   – Не свисти, мудак. У вас на всю братву столько не наберется.
   Из трубки послышалось что-то вроде хрюканья.
   – А ты мне нравишься, сучка. С тобой и побазарить в кайф. Времени только нет. Короче, будешь гнать волну – сама понимаешь, не маленькая. Отскочи и наслаждайся жизнью. Пусть у ментов об этом деле голова пухнет.
   Зажав телефон меж плечом и ухом, Даша закурила.
   – Что ж ты так дергаешься, козлик? Выходит, ты меня больше ментов боишься?
   В трубке возникла пауза.
   – Короче, ты меня поняла, – прохрипел голос. – Последнее тебе предупреждение. – И раздались короткие гудки.
   Уронив телефон на одеяло, Даша медленно выдохнула дым. Сигарета в ее пальцах мелко подрагивала. Ткнув ее в пепельницу, Даша взяла телефон и быстро набрала номер. Трубку сняли не сразу, далеко не сразу.
   – Отвалите, я занят, – произнес наконец веселый мужской голос.
   – Эдик, это я! – сказала Даша. – Ну-ка выполняй свое обещание!
   – Дашуля! Милая! – обрадовался невидимый Эдик. Рядом звучала музыка, слышался женский смех. – Что ты имеешь в виду? Я тебе столько наобещал, что…
   – Котик, ты знаешь, о чем я, – жестко оборвала его Даша. – Брось разыгрывать придурка.
   – Дашуль, конечно, я помню, – признался он, приглушив голос. – Но, ей-богу, я не предполагал, что ты это на серьёзе. Согласись, что для тебя это несколько…
   – В общем, так, – отрезала Даша, – если до десяти утра ты не привезешь мне обещанное, можешь забыть мой номер.
   – Киса, я в лепешку расшибусь, но до десяти…
   Брезгливо скривив губы, Даша дала отбой и тут же набрала другой номер.
   – Да-а, – отозвался сонный женский голос.
   – Привет, – сухо проговорила Даша. – Илью будь добра.
   Из голоса ответившей женщины мигом исчезла сонливость, вместо которой появилось раздражение.
   – Он уже лёг. Что за срочность такая?
   – Алка, живо! Не то получишь по жопе!
   – Очень я тебя испугалась! Хоть бы совесть поимела… Илья, это тебя! Подруга твоя нахальная!
   Через полминуты голос Ильи проворчал из трубки:
   – Дуська, иди к свиньям. Я правда сплю.
   – На тебя напали?! – крикнула Даша. – Почему ты не позвонил, жопа?!
   – Не жопа, а тохес, – поправил Илья. – Жопами называют таких антисемиток, как ты.
   – Илюшка, что произошло?!
   Илья вздохнул.
   – Тебе Глеб протрепался? Ну да, кто ж еще?.. Как он их классно вырубил – пальчики оближешь!
   – Да ни о чем он не трепался, – в досаде возразила Даша. – Сказал только про тебя. Чтоб я была осторожней.
   Илья хмыкнул.
   – Таки я его понимаю. Охранять такую идиотку…
   – Слушай, тохес! Либо ты сию минуту мне все выкладываешь, либо я сажусь за руль и через полчаса вытрясу из тебя…
   – Верю, – перебил Илья. – Он меня просил ничего тебе не говорить, но… Дуська, ша! Не кипятись! Я сказал ему, что никаких секретов от тебя не имею.
   – То-то же, – удовлетворенно буркнула Даша.
   Илья прочистил кашлем горло. Затем неторопливо и обстоятельно выложил ей то, что считал необходимым.
 
   Однокомнатная квартирка Глеба обставлена была, что называется, аскетически. На кухне – холодильник, стол и две табуретки; чайник – на плите, посуда – в шкафчике. В комнате – семь полок с книгами, раскладной диван, стул и старый шкаф. Радиотелефон помещался на холодильнике, и, когда Глеб доставал кефир, как раз начались звонки.
   – Чего трубку не снимаешь? – нежно упрекнула географичка. – И почему не приехал?
   Глеб отхлебнул кефир из пакета.
   – Извини, Галь, не получилось. Сумасшедший день.
   – Ты ужинаешь?
   – Как бы.
   – А что ты ешь?
   Глеб поперхнулся и закашлялся.
   – Галка, я пью кефир. Если у тебя ничего срочного…
   – С тобой директор жаждет пообщаться. Зинаида ему настучала, что ты проводишь уроки в джинсах и не реагируешь на ее замечания.
   Глеб возвел глаза к потолку.
   – И когда я должен с ним общаться? Надеюсь, не сейчас?
   Галина хихикнула.
   – Не нервничай. В среду после уроков.
   – Вот и ладушки. До завтра, Галь, – поспешно попрощался Глеб.
   В ответ она чмокнула трубку так, что у него отдалось в ухе.
   Почистив зубы, Глеб принял ледяной душ, растерся полотенцем и голым вышел из ванной. Тишину квартиры пронзали телефонные звонки. Из трубки зарокотал злой голос олигарха Лосева.
   – Что ж ты, крысеныш, не докладываешь?! За что я тебе плачу?!
   Глеб с усмешкой отодвинул трубку от уха.
   – Виталий Петрович, – залепетал он, – да что докладывать-то? У каких-то плясунов были. Фокстроты, вальсы, конкурсы какие-то… Я, блин, там чуть не засох. Может, если она в булочную пойдет, тоже вам докладывать? Как скажете, мне по барабану…
   – Ладно, ладно. – Лосев заметно сбавил тон. – Шут с ними, с плясунами. Больше ничего не было?
   – Чего не было? – туповато уточнил Глеб.
   – Угроз каких-то, нападений… Мало ли.
   – Да каких там нападений, Виталий Петрович! Даже собака не тявкнула! – Глеб аж задохнулся от возмущения. – Племянница ваша, конечно, девушка ого-го… но, по-моему, она сдвинулась на этой почве.
   – Но-но, языком-то не мели! Делай, за что заплачено!
   – Забрали бы вы меня к себе, – с тоской произнес Глеб.
   – Видно будет. Сперва заслужи. – Олигарх дал отбой.
   Глеб задумчиво положил трубку на холодильник. Затем прошел в комнату, как был голым, сел на диван в позе “лотоса” и неподвижным взором уставился на дверцу шкафа. И вскоре на дверце заплясали причудливые тени, которые, казалось, пытались сложиться в некий узор… но ни во что не сложились и растаяли.
   Просидев эдак около двух часов, Глеб в досаде швырнул на диван подушку. “Слабак! – обозвал он себя. – Бездарь несчастная!”
 
Глава вторая
   В семь утра позвонила Даша. Голос ее звучал бодро и деловито.
   – Вы не могли бы сегодня заехать за мной в шесть? Думаю, где-нибудь около девяти вы освободитесь.
   – Конечно, Дарья Николаевна, – ответил Глеб. – Никаких проблем.
   – Насчет проблем не гарантирую, – пробормотала она, давая отбой.
   И тут же позвонил Илья.
   – Шолом, – буркнул он мрачно.
   – Шолом, коли не шутишь, – улыбнулся Глеб. – Как твои боевые раны?
   – Ты не поверишь: рассосались. Можешь со мной встретиться сегодня днем?
   – Запросто. О чем пойдет речь?
   – О Дашке. Хочу кое-что тебе объяснить.
   – Почему ты на это отважился?
   – Потому что она совсем сбрендила. Пистолет покупать собралась.
   Глеб присвистнул.
   – Что за ерунда? Может, это не серьезно?
   – Старик, если Дашка сказала… Надо ее знать! – В голосе Ильи прозвучали панические нотки.
   – Где и во сколько? – спросил Глеб.
   – В четыре возле моего института. Устраивает?
   – Да. Диктуй адрес.
   Положив трубку, Глеб по-быстрому принял ледяной душ и растерся полотенцем. Его загорелое мускулистое тело стало пунцовым. Перед тем как вскочить в свой “жигуленок”, он успел допить вчерашний кефир.
 
   Первым, кого он встретил в школе, был физкультурник. Теребя седеющий ус, он предложил:
   – Покидаем в кольцо после уроков? Или морду кому набьем?
   – Лучше б в кольцо, – сказал Глеб. – Только не сегодня.
   – С тобой каши не сваришь, – махнул рукой физкультурник и широченными шагами направился в спортзал.
   По расписанию Глеб давал по вторникам три сдвоенных урока в восьмых классах. И сегодня, как обычно, уроки эти проходили весьма оживленно. Время, однако, ползло так медленно, что Глебу стало уже неловко столь откровенно поглядывать на часы.
   На перемене к нему подошли Гуля Шарипова и Лёня Рюмин и с подчеркнутым уважением поздоровались. А супостат их Медведев, напротив, прошмыгнул мимо с гаденькой ухмылочкой, и ухмылочка эта подсказала Глебу наиболее вероятное развитие событий.