Страница:
* * *
– Хорошо, Роджерс. Наружу пойдешь ты и Ференци.– Вот спасибо так спасибо, чтоб тебя! – пробормотал гражданин сержант Роджерс достаточно громко, чтобы Жарден его услышал, но не слишком громко. Если гражданину лейтенанту приспичит прикопаться, всегда можно сказать, будто он бормотал себе под нос. Роджерсу было наплевать абсолютно на все. Он был старожилом Ада и повидал немало умников наподобие Жардена. Гражданин лейтенант цеплялся за никчемные бумажки с инструкциями дольше других, но Ад и не таких обламывал. Хотя, провались он со своими правилами ко всем чертям, Роджерс бы слез проливать не стал.
Но до тех пор, пока упертый лейтенант никуда не провалился, он оставался командиром. Из чего следовало, что сам командир будет, не заглушая двигателя, дежурить в рубке, Гирингу придется торчать в орудийной башне, а на долю граждан сержанта Роджерса и капрала Ференци опять выпадет разгрузка дерьмовой жратвы для этих вонючих ублюдков.
«Впрочем, – усмехнулся мысленно Роджерс, нажимая кнопку, открывавшую задний, грузовой люк шаттла, – во всем есть свои плюсы. Пусть ему придется таскать на горбу чертово барахло, но зато есть шанс позабавиться. Если та чернявая милашка еще здесь, стоит, пожалуй, зацапать ее и отвезти на Стикс. А может, и не стоит. С виду эта цыпочка, спору нет, хороша, но ведь не просто так ее спровадили в „Геенну“? Нет, тащить в шаттл мятежницу – не самое умное решение»
Хохотнув, он в сопровождении Ференци вышел на яркий солнечный свет и с удивлением огляделся по сторонам.
«Эти мерзавцы не могли не слышать, что мы прилетели, – промелькнуло в его голове. – Так какого же черта никто из них не явился сюда, чтобы разгружать свою поганую жратву?!»
* * *
– Они следуют уставу, – сказала Хонор, и МакКеон уловил в ее голосе нотку печали. – Их только двое, и они уже начали озираться по сторонам. Боюсь, Алистер, у нас нет выбора.Она помолчала и вздохнула.
– Давай!
* * *
Коммодор Алистер МакКеон нажал кнопку, и старомодный волоконно-оптический кабель перебросил сигнал к заряду в полтонны лучшей взрывчатки, когда-либо попадавшей в распоряжение БГБ. Эти пятьсот килограммов были заложены в центре посадочной площадки, под тем самым местом, куда посадил свой шаттл гражданин лейтенант Жарден.* * *
Громоподобный взрыв едва не оглушил Хонор даже с километрового расстояния. С ветвей деревьев, разразившись негодующими криками, сорвались птицы, а на месте шаттла взметнулся фонтан земли, грязи и обломков. Весь экипаж погиб на месте. Хонор ощутила укол вины. Выбора у нее не было... но она все равно чувствовала себя убийцей. Однако когда Хонор включила коммуникатор, ее спокойный тон не выдал ни малейшего сожаления:– Волчонок, говорит Волк. Действуйте!
* * *
– Есть! – отозвался Скотти Тремэйн. – Старшина, начали!– Слушаюсь, сэр! У нас полный порядок, – доложил Харкнесс.
Джеральдина Меткалф и Сара Дюшен управляли вторым шаттлом, но насчет того, кто поведет на операцию «Красная Шапочка» номер один, ни у самого Скотти, ни у его командиров не было и тени сомнений. Сейчас, поглядывая в боковое стекло блистера, он следил за тем, как Соломон Маршан и Энсон Летридж распоряжаются «наземной командой». Бойцы сдернули камуфляжные сети и быстро заняли места на борту.
– Сети сняты, сэр! – доложил Харкнесс – Люки задраены. Ваша очередь.
– Понял, – откликнулся Тремэйн, запуская турбины.
– Код опознания введен, сэр, – доложила с тактического поста главстаршина Барстоу и, хмыкнув, добавила: – Теперь мы для них «свои».
– Ну что ж, – сказал, стараясь скрыть за шутливым тоном нарастающее напряжение, лейтенант Санко, – не так уж они и ошибаются. В конце концов, это и правда ихпташка. Просто у нее сменилось командование.
* * *
Хонор, МакКеон, Лафолле и Карсон Клинкскейлс трусцой сбегали с вершины холма, когда огромный штурмовой шаттл пошел на снижение и, пролетев над самыми их головами, приземлился в меч-траву у периметра лагеря. Рамирес и Бенсон уже выстроили людей, и первые группы устремились к шаттлу прежде, чем Харкнесс успел открыть люки и спустить трапы.Хонор отчетливо ощущала возбуждение, охватившее узников, впервые увидевших огромный шаттл. Все они знали о его существовании, но одно дело – слышать, и совсем другое – видеть воочию. Штурмовой шаттл «Цепеша» нес полный набор бортового вооружения и мог транспортировать отряд численностью в двести пятьдесят человек. В его арсенале имелось сто тридцать комплектов боевых доспехов, а ручного оружия – импульсных ружей, плазменных ружей и трехствольников – должно было с избытком хватить на всех повстанцев. О том, чтобы переправить оружие в «Геенну» до начала операции «Красная Шапочка», не могло быть и речи: если бы хевы случайно обнаружили хоть один ствол, всем планам пришел бы конец. Теперь старшины О'Йоргенсон и Харрис выдавали броню и оружие поднимавшимся на борт узникам прямо на выходе с трапов. Хонор рассчитывала принять на шаттл триста повстанцев, и каждый из них получил оружие.
Чтобы пустить его в ход на Стиксе.
Лафолле ворвался в людской поток, расчищая путь для Харрингтон и МакКеона. Сначала на него оглядывались с раздражением, но, сообразив, перед кем нужно посторониться, сами принялись теснить товарищей в стороны. Люди уступали Хонор дорогу, но в то же время тянули к ней руки, желая хотя бы прикоснуться к женщине, подарившей им надежду. Она шла, омываемая их возбуждением, воодушевлением, страхом, гневом – всей этой адской смесью бурных эмоций, – и Нимиц, пропускавший все их чувства через себя, привстал в переноске, мягко поглаживая ее по плечу передней лапой. Из всех чувств, обуревавших людей, выделялось одно: яростная готовность нанести мучителям хотя бы один удар, чем бы ни обернулась в итоге эта попытка.
Хонор вошла в главный отсек и начала пробираться между бывшими пленниками. Те поспешно надевали и подгоняли доспехи, тестировали встроенные в шлемы коммуникаторы и тактические компьютеры. На поясе Хонор висел импульсный пистолет, другого оружия она брать не стала. Однорукой женщине и искалеченному древесному коту не следует ввязываться в рукопашную схватку... а если бы она все же попыталась, Лафолле просто отправил бы ее в нокаут.
Эта мысль – то ли вопреки напряженности момента, то ли благодаря ей – заставила Хонор ухмыльнуться и оглянуться через плечо. Лафолле, тоже получивший броню и шлем, задержался возле тактического поста, чтобы облачиться в доспехи. Харрингтон протиснулась в кабину и заняла кресло второго пилота. По большому счету, делать ей здесь было нечего, ибо, случись что с Тремэйном, однорукая женщина не смогла бы управлять шаттлом. «С другой стороны, – подумала она с кривой усмешкой, – если они ухитрятся вывести из игры Скотти, уже не будет иметь значения, сколько у меня рук».
– Пока все нормально, мэм, – сообщил Тремэйн, подняв глаза. – Номер два в полной готовности и будет ждать наших распоряжений.
– Хорошо, Скотти. Хорошо. Помоги мне.
Она отстегнула нагрудную лямку переноски, и Тремэйн помог ей переместить Нимица со спины на грудь. Кое-как, одной рукой, Хонор отрегулировала наклон спинки кресла и с осторожностью, чтобы не придавить кота, пристегнула ремни безопасности.
В проеме люка, соединявшего пилотскую кабину с тактической секцией, появилась чья-то фигура. Хонор повернулась, чтобы разглядеть вошедшего.
– Это всего лишь я, – сказал Алистер МакКеон. – Хесус и Гарриет говорят, что на полную погрузку личного состава потребуется еще минут пятнадцать.
– Хм...
Хонор сверилась с хронометром. К положительным, с ее точки зрения, сторонам пристрастия покойного гражданина лейтенанта Жардена к точному следованию инструкциям следовало отнести тот факт, что уж от его-то шаттла никто на командном пункте базы «Харон» никаких выходок не ожидал. Плохо было другое: он доложил диспетчеру базы точное время прибытия. Там знали, сколько времени уходит на выгрузку оборудованных антигравитаторами продовольственных контейнеров, так что его отлета тоже ожидали в определенное время. И шаттл Хонор должен был придерживаться графика.
– Передай, чтобы они поторопились, Алистер, – спокойно сказала Хонор.
МакКеон, кивнув, покинул кабину. Хонор снова повернулась к пульту управления и, с хищным оскалом гексапумы, потянулась к кнопкам оружейной секции. С этим модулем она могла управиться и одной рукой... и ей не терпелось приступить к делу.
– Проверка систем бортового вооружения, – спокойно сказала она Тремэйну, блеснув здоровым глазом, а про себя подумала: «Время отплатить!»
* * *
– Живее, живее! Пошевеливайтесь! – вновь и вновь повторяла капитан Гарриет Бенсон и даже подталкивала людей, побуждая их быстрее подниматься по трапу. Времени на посадку уходило больше, чем предполагалось.«Чего-то мы недоучли», – подумала она, однако эта мысль так и осталась периферийной. Главным же было то, что план начал осуществляться, что после почти семидесяти лет, проведенных на этой треклятой планете, ей, наконец, представилась возможность влепить «черноногим» по заднице хорошего пинка. Сама она полагала, что шансы на успешное осуществление замысла коммодора Харрингтон убраться с Ада составляют не больше тридцати процентов, но и это не имело решающего значения. Гарнизон Госбезопасности в любом случае ожидает хорошая трепка – чтобы вдохновить Гарриет Бенсон, этого вполне достаточно.
– Я последний, малышка! – сказал ей взбежавший по трапу Анри.
– Так полезай в люк, дурашка! – отозвалась она, и он рассмеялся так заразительно, что Гарриет, не удержавшись, одарила его жарким поцелуем.
Анри нырнул в проем, а она, подняв глаза, увидела, как Рамирес шутливо грозит ей кулаком. Они с Хесусом последовали за Десуи – и как только оказались внутри, люк за их спинами с шипением закрылся.
Глава 24
– Вот он, мэм, – очень спокойно произнес Скотти Тремэйн.
Хонор кивнула. Остров Стикс представлял собой размытое буро-зеленое пятно на голубой ряби океана Дю Квесин, названного в честь величайшего из Законодателей, разработавшего планы первых завоевательных походов Народной Республики.
«Странно, – подумала Хонор, – почему после переворота олигархическое название не сменили на какое-нибудь пролетарское». Это, конечно, не имело значения. Просто в напряженные моменты подсознание подбрасывало ей подобные не относящиеся к делу мысли...
– Вижу, Скотти, – отозвалась Хонор и нажала кнопку внутренней связи. – Все нормально, ребята. Осталось около пяти минут.
Выключив коммуникатор, Хонор потрепала по спинке Нимица и, взглянув на Тремэйна, сказала:
– Командуйте, лейтенант.
Эта мысль вызвала у нее ленивую улыбку. «Интересно, – подумалось ей, – как отреагировал бы народ,если бы наши здешние забавы стали достоянием гласности? – Сама она прежде и предположить не могла, что существует такая веселая работенка. Конечно, она связана с рутинными скучными дежурствами, но зато сколько возможностей для отдыха и развлечений! Да, Законодатели, с их прогнившим режимом, сумели создать для избранных удивительно комфортные условия существования. – Ну что ж, а теперь хозяевами жизни стали мы, а упускать открывшиеся возможности – просто глупо»
Селия хмыкнула, однако откуда-то из глубин сознания выплыло воспоминание о том, как она, полная энтузиазма и рвения, поступила на службу в БГБ с намерением отдать все силы борьбе за благо народа и искоренению его врагов. Романтический настрой выветрился очень скоро, и, хотя втайне она порой сожалела о том, что это случилось так быстро, жизнь брала свое. Реальный мир не имел ничего общего с наивными картинками, которые рисовали пропагандисты из штата Корделии Рэнсом. В реальном мире приходилось лезть из кожи вон, доказывая, что ты не враг, и оберегать собственную задницу, потому что, кроме тебя самой, черт побери, позаботиться о тебе некому.
Встряхнувшись, она обвела взглядом выстроившиеся ровными рядами на парковочных площадках по краям взлетного поля шаттлы и боты. В потрохах у некоторых ковырялись группы техников, однако никакой суеты и спешки не наблюдалось. И времени, и, особенно, малых судов на базе «Харон» хватало с избытком. Порой Штайнер задавалась вопросом: на кой дьявол их нагнали сюда в таком количестве? Вопрос повисал в воздухе: спрашивать было некого. Когда БГБ пришла на смену министерству внутренней безопасности Законодателей, все эти суденышки здесь уже стояли, а численность прежнего гарнизона, как говорят, вдвое превышала численность нынешнего. Может, эти пташки и были зачем-то им нужны... хрен их знает. Сейчас это уже не имело значения. Все они находились в ее распоряжении (разумеется, только во время дежурства) и радовали глаз почти идеальным строем. Но все же не идеальным: двадцать третья площадка оставалось пустым местом.
«Надо же, – с усмешкой подумала Штайнер, – Жарден-то, аккуратист наш, запаздывает? Неслыханное дело!»
Расхохотавшись, она непроизвольно взглянула на экран радара. Ну конечно, шаттл Жардена был уже на подходе: дисплей показывал его курс и мигающий идентификационный код. Селия кивнула, но спустя мгновение нахмурилась. На подходе-то он на подходе, но что-то с ним было неладно. Он явно отклонился от оптимального маршрута между «Геенной» и базой – на несколько градусов, – и, что уж совсем странно, это отклонение увеличивалось. Получалось, будто Жарден хочет облететь поле и зайти на посадку с запада... На кой черт? Штайнер потерла бровь.
В этом не было никакой надобности. Больше того, пилоты старались избегать подлета с запада даже по требованию диспетчерской, поскольку западный маршрут пролегал непосредственно над личными покоями гражданина бригадира Трека. Сама Штайнер уже более трех лет не пилотировала шаттлы с провиантом, однако прекрасно помнила, что в свое время боялась этого больше, чем пролета над автоматически запрашивавшими опознавательный код постами противовоздушной обороны. Потревожить покой начальника было страшнее, чем оказаться сбитой: в конце концов, лазер или ракета могут убить тебя только один раз.
Однако Жарден определенно делал круг, чтобы зайти с запада, причем на большой высоте.
«Ну, умник, – прищурилась Штайнер, – если ты разбудишь Трека во время послеобеденного сна, даже любовь к уставу не спасет твою задницу!» Еще мгновение она следила за изображением, а потом пожала плечами и потянулась к кнопке коммуникатора.
Одновременно заговорил внутренний коммуникатор.
– Выход на начальную позицию через тридцать восемь секунд! – доложила Линда Барстоу из тактической секции.
– Вас поняла, – отозвалась Хонор и убрала пластиковый кожух, закрывавший гашетку.
«А что это у тебя в корзинке, Красная Шапочка?» – прозвучало в отдаленном уголке ее сознания, когда рука потянулась к рычагу выбора вооружения.
– К бою готова! – сказала она.
– Похоже, мэм, они до сих пор покупаются на наш опознавательный сигнал, – заметил Тремэйн.
Голос его звучал на удивление спокойно, но по лбу, несмотря на прохладу кондиционированной кабины, скатилась бусинка пота, и Хонор невесело усмехнулась. Взгляд ее по-прежнему был прикован к голографическому изображению базы. Им удалось составить достаточно подробный план на основе данных, раздобытых Харкнессом на «Цепеше», а последние пять минут пассивные сенсоры старательно выявляли и добавляли к схеме дополнительные цели. С полдюжины объектов уже было выделено ярко-красными кругами.
– Пока что нас не раскусили, – согласилась Хонор. – Пришло время показать, что к ним пожаловала не Красная Шапочка, а злой и голодный Серый Волк с острыми зубами.
Негромко прозвучал зуммер: сигнал означал, что ближайшая очерченная красным зона находится на расстоянии двенадцать километров – то есть на дистанции поражения.
Хонор выпрямилась, и голос ее зазвучал с ледяной четкостью.
– Тактик, подсветку на цель номер один! – приказала она.
Наводящаяся по лазерному лучу ракета соскользнула с направляющих и с ускорением в четыре тысячи g устремилась к цели.
– Пуск произведен! – громко произнесла Хонор.
– Цель номер два взята, – немедленно доложила Барстоу.
– Пуск! – отозвалась Хонор, и вторая ракета с ревом понеслась к базе. – Пуск произведен!
– Цель номер три взята!
– Пуск!
Первое же попадание разметало главный радар управления огнем базы «Харон»: на его месте вздулся огненный шар, во всех зданиях в радиусе километра повылетали стекла. Вторая ракета разнесла в клочья еще один радар, третья уничтожила первую ракетную батарею ПВО, следующая покончила со второй батареей. К тому времени, когда ошеломленная Штайнер вскочила на ноги, еще шесть ракет находились в полете, устремляясь вдоль лазерных лучей к намеченным целям.
– Выделяю готовые к взлету суда!
– Вас поняла!
Хонор задала увеличение изображения и увидела группу ботов с подвешенными под фюзеляжами ракетами. Это были единственные вооруженные суда на площадке, и они не предназначались для воздушного боя. Их оснастили на тот случай, если заключенные какого-нибудь лагеря спятят, взбунтуются и захватят шаттл с провиантом. Возможность возникновения ситуации, складывавшейся прямо сейчас, основателям лагеря просто не приходила в голову, однако один пилот, сообразивший, что к чему, уже бежал к этим ботам, намереваясь поднять один из них в воздух и навязать нападавшим сражение.
Он опоздал: атакующие уже вышли на дистанцию прицельного бомбометания.
«Это не Жарден, – ошалело произнесла она про себя. – Это вообще не грузовик. Чертов штурмовой шаттл, вот что это такое! Откуда вообще взялась здесь такая хрень?»
Ответа у нее не было, однако она собственными глазами видела, как штурмовик с опознавательными знаками БГБ на борту обстреливает взлетное поле. Да, Жарденом тут и не пахло, но корабль-то был свой... и все происходящее казалось бессмысленным кошмаром. Боже правый, что же случилось?
Бог, однако, молчал. А майора Штайнер, которая своими глазами видела, как спятивший штурмовик накрыл бомбами единственные на всей планете вооруженные корабли, взрывной волной швырнуло на пол диспетчерской башни.
– Садимся, Скотти! – спокойно скомандовала она и включила коммуникатор. – Волчонок, это Большой Злой Волк. Мы на базе.
– Сэр, лагерь «Харон» подвергся нападению! – повторил гражданин лейтенант Агард.
Не будь его голос столь растерянным и испуганным, лейтенант-коммандер мог бы предположить, что связист сморозил идиотскую шутку. Однако если это не шутка... то что, черт возьми, случилось? Кто мог напасть на базу? У заключенных нет для этого никакой возможности, а внешний враг должен был сначала с боем прорваться сквозь орбитальные защитные рубежи!
И наконец, если кто-то, кто бы он ни был, и вправду напал на базу, то что в этой ситуации делать ему, Проксмиру?
Лейтенант-коммандер потер губу в напряженном раздумье. Во всей системе Цербера его должность считалась едва ли не самой скучной синекурой: он отвечал за связь в чрезвычайных ситуациях. Именно через него в случае экстренной необходимости Аид мог связаться с внешним миром. Разумно рассудив, что кто-то должен исполнять и такую работу, Проксмир не жаловался, когда после четырех с лишним лет службы в качестве дипломатического курьера его засунули в эту дыру. Скука скукой, зато перенапрягаться здесь не приходилось, а через восемь стандартных месяцев (об этом он напоминал себе каждое утро) срок его пребывания в системе Цербер закончится навсегда.
Сейчас его заботили другие проблемы. Подчиненный ему курьер массой сорок тысяч тонн представлял собой одну из самых быстроходных моделей космических судов, но он состоял в основном из парусов Варшавской и комплекта импеллеров военного образца. Быстроходность достигалась за счет уменьшения тоннажа, и жизненное пространство для размещения экипажа из тридцати человек было сведено к минимуму. Чтобы скученность и теснота не сводили людей с ума, половина экипажа постоянно находилась на Стиксе. Разумеется, это противоречило куче инструкций, правил и Предписаний, но командир базы не возражал, а сам Проксмир не видел в излишнем формализме смысла. Вздумай руководство «Харона» отправить срочную депешу, он без труда поднял бы отдыхавших членов команды на орбиту, но за все время службы лейтенант-коммандера на Цербере такой надобности не возникло.
Сейчас Проксмир проклинал собственное благодушие, однако понимал, что ни в чем не виноват. Никто никогда не угрожал Аиду. Черт, даже координаты этой планеты не были известны никому, кроме Бюро госбезопасности! Неужели он должен был подвергать людей ненужным лишениям только ради соблюдения дурацких инструкций?
Впрочем, как оказалось, не таких уж дурацких. Внизу творилось что-то невообразимое, на борту находилась лишь половина экипажа, а от гражданина бригадира Трека никаких указаний не поступало.
– Запустить импеллеры! – хрипло приказал лейтенант-коммандер.
– Есть, сэр!
Кивнув, Проксмир снова уставился на дисплей. Для полного разогрева узлов кораблю требовалось почти сорок минут, и он отчаянно надеялся, что к тому времени, когда он будет готов к полету, ситуация внизу прояснится и ему вовсе не потребуется никуда лететь.
Хонор кивнула. Остров Стикс представлял собой размытое буро-зеленое пятно на голубой ряби океана Дю Квесин, названного в честь величайшего из Законодателей, разработавшего планы первых завоевательных походов Народной Республики.
«Странно, – подумала Хонор, – почему после переворота олигархическое название не сменили на какое-нибудь пролетарское». Это, конечно, не имело значения. Просто в напряженные моменты подсознание подбрасывало ей подобные не относящиеся к делу мысли...
– Вижу, Скотти, – отозвалась Хонор и нажала кнопку внутренней связи. – Все нормально, ребята. Осталось около пяти минут.
Выключив коммуникатор, Хонор потрепала по спинке Нимица и, взглянув на Тремэйна, сказала:
– Командуйте, лейтенант.
* * *
Гражданин майор Селия Штайнер, потирая кончик носа, предвкушала скорое окончание смены. Вечером она собиралась развлечься с друзьями – и сейчас, забегая вперед, подумывала о парне, которого гражданин капитан Харпер приволок с Дельты-19. При старом режиме этот враг народа был большой шишкой в казначействе – что придавало его нынешней роли особую пикантность. Не говоря уж о том, что Штайнер всегда нравились привлекательные мужчины с серебристыми висками. Если в постели он хотя бы наполовину так же хорош, как с виду, ее ждут незабываемые впечатления.Эта мысль вызвала у нее ленивую улыбку. «Интересно, – подумалось ей, – как отреагировал бы народ,если бы наши здешние забавы стали достоянием гласности? – Сама она прежде и предположить не могла, что существует такая веселая работенка. Конечно, она связана с рутинными скучными дежурствами, но зато сколько возможностей для отдыха и развлечений! Да, Законодатели, с их прогнившим режимом, сумели создать для избранных удивительно комфортные условия существования. – Ну что ж, а теперь хозяевами жизни стали мы, а упускать открывшиеся возможности – просто глупо»
Селия хмыкнула, однако откуда-то из глубин сознания выплыло воспоминание о том, как она, полная энтузиазма и рвения, поступила на службу в БГБ с намерением отдать все силы борьбе за благо народа и искоренению его врагов. Романтический настрой выветрился очень скоро, и, хотя втайне она порой сожалела о том, что это случилось так быстро, жизнь брала свое. Реальный мир не имел ничего общего с наивными картинками, которые рисовали пропагандисты из штата Корделии Рэнсом. В реальном мире приходилось лезть из кожи вон, доказывая, что ты не враг, и оберегать собственную задницу, потому что, кроме тебя самой, черт побери, позаботиться о тебе некому.
Встряхнувшись, она обвела взглядом выстроившиеся ровными рядами на парковочных площадках по краям взлетного поля шаттлы и боты. В потрохах у некоторых ковырялись группы техников, однако никакой суеты и спешки не наблюдалось. И времени, и, особенно, малых судов на базе «Харон» хватало с избытком. Порой Штайнер задавалась вопросом: на кой дьявол их нагнали сюда в таком количестве? Вопрос повисал в воздухе: спрашивать было некого. Когда БГБ пришла на смену министерству внутренней безопасности Законодателей, все эти суденышки здесь уже стояли, а численность прежнего гарнизона, как говорят, вдвое превышала численность нынешнего. Может, эти пташки и были зачем-то им нужны... хрен их знает. Сейчас это уже не имело значения. Все они находились в ее распоряжении (разумеется, только во время дежурства) и радовали глаз почти идеальным строем. Но все же не идеальным: двадцать третья площадка оставалось пустым местом.
«Надо же, – с усмешкой подумала Штайнер, – Жарден-то, аккуратист наш, запаздывает? Неслыханное дело!»
Расхохотавшись, она непроизвольно взглянула на экран радара. Ну конечно, шаттл Жардена был уже на подходе: дисплей показывал его курс и мигающий идентификационный код. Селия кивнула, но спустя мгновение нахмурилась. На подходе-то он на подходе, но что-то с ним было неладно. Он явно отклонился от оптимального маршрута между «Геенной» и базой – на несколько градусов, – и, что уж совсем странно, это отклонение увеличивалось. Получалось, будто Жарден хочет облететь поле и зайти на посадку с запада... На кой черт? Штайнер потерла бровь.
В этом не было никакой надобности. Больше того, пилоты старались избегать подлета с запада даже по требованию диспетчерской, поскольку западный маршрут пролегал непосредственно над личными покоями гражданина бригадира Трека. Сама Штайнер уже более трех лет не пилотировала шаттлы с провиантом, однако прекрасно помнила, что в свое время боялась этого больше, чем пролета над автоматически запрашивавшими опознавательный код постами противовоздушной обороны. Потревожить покой начальника было страшнее, чем оказаться сбитой: в конце концов, лазер или ракета могут убить тебя только один раз.
Однако Жарден определенно делал круг, чтобы зайти с запада, причем на большой высоте.
«Ну, умник, – прищурилась Штайнер, – если ты разбудишь Трека во время послеобеденного сна, даже любовь к уставу не спасет твою задницу!» Еще мгновение она следила за изображением, а потом пожала плечами и потянулась к кнопке коммуникатора.
* * *
– Жарден, говорит Штайнер, – прозвучало из динамика, и Тремэйн с Хонор переглянулись. – Будь любезен, скажи, что за дурь ударила тебе в башку? Ты хоть понимаешь, над чьимдомом собираешься пролететь?Одновременно заговорил внутренний коммуникатор.
– Выход на начальную позицию через тридцать восемь секунд! – доложила Линда Барстоу из тактической секции.
– Вас поняла, – отозвалась Хонор и убрала пластиковый кожух, закрывавший гашетку.
«А что это у тебя в корзинке, Красная Шапочка?» – прозвучало в отдаленном уголке ее сознания, когда рука потянулась к рычагу выбора вооружения.
– К бою готова! – сказала она.
* * *
Штайнер нахмурилась, удивляясь тому, что шаттл летит прежним курсом, а Жарден не отвечает. При входе в зону, контролируемую средствами ПВО, изображение судна на экране высветилось зеленым: система автоматически запросила опознавательный код и идентифицировала корабль как «свой». Штайнер, однако, продолжала хмуриться: причин для тревоги вроде бы не было, но непонятное поведение гражданина лейтенанта ее раздражало.* * *
– Слышь, Жарден! – На этот раз голос в динамике звучал очень едко. – Охота тебе придуриваться, так можешь летать кругами хоть до посинения, но если Старик рассердится, я твою задницу прикрывать не стану! У тебя что, сдвиг по фазе?– Похоже, мэм, они до сих пор покупаются на наш опознавательный сигнал, – заметил Тремэйн.
Голос его звучал на удивление спокойно, но по лбу, несмотря на прохладу кондиционированной кабины, скатилась бусинка пота, и Хонор невесело усмехнулась. Взгляд ее по-прежнему был прикован к голографическому изображению базы. Им удалось составить достаточно подробный план на основе данных, раздобытых Харкнессом на «Цепеше», а последние пять минут пассивные сенсоры старательно выявляли и добавляли к схеме дополнительные цели. С полдюжины объектов уже было выделено ярко-красными кругами.
– Пока что нас не раскусили, – согласилась Хонор. – Пришло время показать, что к ним пожаловала не Красная Шапочка, а злой и голодный Серый Волк с острыми зубами.
Негромко прозвучал зуммер: сигнал означал, что ближайшая очерченная красным зона находится на расстоянии двенадцать километров – то есть на дистанции поражения.
Хонор выпрямилась, и голос ее зазвучал с ледяной четкостью.
– Тактик, подсветку на цель номер один! – приказала она.
* * *
За спиной у Селии взревела сирена тревоги. Она развернула кресло, в это время что-то со стуком упало на пол. Гражданин сержант, ее помощник по дежурству, уронив электронную книгу, ошарашено разинул рот: мигающая красная лампа указывала, что на центр управления огнем направлен луч лазера подсветки цели. Подобная ситуация была предусмотрена в уставе, который предписывал определенные действия, совершенно не зависящие от того, свой или чужой корабль производил прицеливание. Однако сержант да и сама Штайнер оказались не готовыми к такому повороту событий. А когда они пришли в себя, было уже поздно...* * *
– Пуск! – скомандовала сама себе Хонор и нажала кнопку.Наводящаяся по лазерному лучу ракета соскользнула с направляющих и с ускорением в четыре тысячи g устремилась к цели.
– Пуск произведен! – громко произнесла Хонор.
– Цель номер два взята, – немедленно доложила Барстоу.
– Пуск! – отозвалась Хонор, и вторая ракета с ревом понеслась к базе. – Пуск произведен!
– Цель номер три взята!
– Пуск!
* * *
Дистанция была недостаточна для того, чтобы ракеты представляли собой мощное кинетическое оружие, однако оружейники БГБ позаботились об атаках на защищенные цели и снабдили свои ракеты боеголовками страшной разрушительной силы.Первое же попадание разметало главный радар управления огнем базы «Харон»: на его месте вздулся огненный шар, во всех зданиях в радиусе километра повылетали стекла. Вторая ракета разнесла в клочья еще один радар, третья уничтожила первую ракетную батарею ПВО, следующая покончила со второй батареей. К тому времени, когда ошеломленная Штайнер вскочила на ноги, еще шесть ракет находились в полете, устремляясь вдоль лазерных лучей к намеченным целям.
* * *
Когда люди, сидевшие у иллюминаторов, увидели внизу пламя взрывов, десантный отсек разразился торжествующим ревом, но Хонор некогда было отвлекаться. Она полностью сосредоточилась на своей задаче и теперь составляла единое целое с Тремэйном и Барстоу. Барстоу стала высматривающими добычу глазами, Скотти – несущими птицу вперед ястребиными крыльями. Ну а сама Хонор... сама Хонор была десницей смерти. Ее зрячий глаз полыхал яростным огнем, когда уцелевшая рука, нажав гашетку, отправила в путь последнюю ракету, добавив еще одну волну к морю огня, поглотившему наземные средства защиты базы «Харон».– Выделяю готовые к взлету суда!
– Вас поняла!
Хонор задала увеличение изображения и увидела группу ботов с подвешенными под фюзеляжами ракетами. Это были единственные вооруженные суда на площадке, и они не предназначались для воздушного боя. Их оснастили на тот случай, если заключенные какого-нибудь лагеря спятят, взбунтуются и захватят шаттл с провиантом. Возможность возникновения ситуации, складывавшейся прямо сейчас, основателям лагеря просто не приходила в голову, однако один пилот, сообразивший, что к чему, уже бежал к этим ботам, намереваясь поднять один из них в воздух и навязать нападавшим сражение.
Он опоздал: атакующие уже вышли на дистанцию прицельного бомбометания.
* * *
Гражданка майор Штайнер, не веря своим глазам, смотрела на сеявшего смерть и разрушение чужака.«Это не Жарден, – ошалело произнесла она про себя. – Это вообще не грузовик. Чертов штурмовой шаттл, вот что это такое! Откуда вообще взялась здесь такая хрень?»
Ответа у нее не было, однако она собственными глазами видела, как штурмовик с опознавательными знаками БГБ на борту обстреливает взлетное поле. Да, Жарденом тут и не пахло, но корабль-то был свой... и все происходящее казалось бессмысленным кошмаром. Боже правый, что же случилось?
Бог, однако, молчал. А майора Штайнер, которая своими глазами видела, как спятивший штурмовик накрыл бомбами единственные на всей планете вооруженные корабли, взрывной волной швырнуло на пол диспетчерской башни.
* * *
Аккуратный строй ботов накрыло бомбовым ковром. Хонор сбросила не осколочные бомбы, предназначавшиеся для уничтожения живой силы, а кассеты с мощными, рассчитанными на разрушение наземной боевой техники «драконьими зубами». Сотни бомбочек, каждая не больше бейсбольного мяча, дождем обрушились на ровные ряды легких судов, разом сдетонировали, и по полю пронеслась всепожирающая волна яростного белого пламени. Когда она добралась до водородных топливных баков, белый огненный вал расцветился ярко-голубыми протуберанцами. Корпуса разметало и искорежило, словно игрушки, разбросанные и растоптанные расшалившимся капризным ребенком.– Садимся, Скотти! – спокойно скомандовала она и включила коммуникатор. – Волчонок, это Большой Злой Волк. Мы на базе.
* * *
– Чтоты сказал? – переспросил гражданин лейтенант-коммандер Проксмир, непонимающе уставившись на офицера связи.– Сэр, лагерь «Харон» подвергся нападению! – повторил гражданин лейтенант Агард.
Не будь его голос столь растерянным и испуганным, лейтенант-коммандер мог бы предположить, что связист сморозил идиотскую шутку. Однако если это не шутка... то что, черт возьми, случилось? Кто мог напасть на базу? У заключенных нет для этого никакой возможности, а внешний враг должен был сначала с боем прорваться сквозь орбитальные защитные рубежи!
И наконец, если кто-то, кто бы он ни был, и вправду напал на базу, то что в этой ситуации делать ему, Проксмиру?
Лейтенант-коммандер потер губу в напряженном раздумье. Во всей системе Цербера его должность считалась едва ли не самой скучной синекурой: он отвечал за связь в чрезвычайных ситуациях. Именно через него в случае экстренной необходимости Аид мог связаться с внешним миром. Разумно рассудив, что кто-то должен исполнять и такую работу, Проксмир не жаловался, когда после четырех с лишним лет службы в качестве дипломатического курьера его засунули в эту дыру. Скука скукой, зато перенапрягаться здесь не приходилось, а через восемь стандартных месяцев (об этом он напоминал себе каждое утро) срок его пребывания в системе Цербер закончится навсегда.
Сейчас его заботили другие проблемы. Подчиненный ему курьер массой сорок тысяч тонн представлял собой одну из самых быстроходных моделей космических судов, но он состоял в основном из парусов Варшавской и комплекта импеллеров военного образца. Быстроходность достигалась за счет уменьшения тоннажа, и жизненное пространство для размещения экипажа из тридцати человек было сведено к минимуму. Чтобы скученность и теснота не сводили людей с ума, половина экипажа постоянно находилась на Стиксе. Разумеется, это противоречило куче инструкций, правил и Предписаний, но командир базы не возражал, а сам Проксмир не видел в излишнем формализме смысла. Вздумай руководство «Харона» отправить срочную депешу, он без труда поднял бы отдыхавших членов команды на орбиту, но за все время службы лейтенант-коммандера на Цербере такой надобности не возникло.
Сейчас Проксмир проклинал собственное благодушие, однако понимал, что ни в чем не виноват. Никто никогда не угрожал Аиду. Черт, даже координаты этой планеты не были известны никому, кроме Бюро госбезопасности! Неужели он должен был подвергать людей ненужным лишениям только ради соблюдения дурацких инструкций?
Впрочем, как оказалось, не таких уж дурацких. Внизу творилось что-то невообразимое, на борту находилась лишь половина экипажа, а от гражданина бригадира Трека никаких указаний не поступало.
– Запустить импеллеры! – хрипло приказал лейтенант-коммандер.
– Есть, сэр!
Кивнув, Проксмир снова уставился на дисплей. Для полного разогрева узлов кораблю требовалось почти сорок минут, и он отчаянно надеялся, что к тому времени, когда он будет готов к полету, ситуация внизу прояснится и ему вовсе не потребуется никуда лететь.