Страница:
— Очень хорошо, господин президент, — вздохнул он. — Я попробую.
11
11
Декларация
— Так значит, это и есть Новая Родина?
Пока команда корабля Военно-космического флота Земной Федерации «Говард Андерсон» выводила его на орбиту, Ладислав Шорнинг с интересом наблюдал в иллюминатор за приближавшейся бело-голубой планетой.
— Вам не кажется, что это довольно странное место для конгресса инсургентов, адмирал Ашигара?
Ладислав скользнул взглядом по пустому правому рукаву кителя женщины, стоявшей рядом с ним: Анна-Лиза Ашигара была именно такой молчаливой и непреклонной, как и можно было предположить по резким чертам ее сурового лица с раскосыми глазами и безукоризненному стандартному английскому, на котором она говорила. Шорнинг чувствовал необъяснимое родство с этой до времени поседевшей женщиной, не побоявшейся пожертвовать рукой ради своих убеждений.
— Я полагала, что конгресс состоится на Бофорте, — спокойно ответила Ашигара. — В конце концов, именно Бофорт был колыбелью мятежа.
«Как это на нее похоже! — про себя усмехнувшись, подумал Ладислав. — Она всегда называет вещи своими именами».
— Я понимаю, почему вы стали так подумать, но Бофорт слишком далек. У нас еще нет эффективной командной структуры, и пока мы не станем ее создать, нам нужны самые короткие маршруты для курьерских ракет, а Новая Родина находится в важной узловой точке.
— Безусловно, господин Шорнинг… И все-таки мне кажется, что причина не только в этом.
— Так есть! Вы стали сказать, что конгресс было бы логичнее созвать на Бофорте. Это было бы справедливо, если бы взбунтовались только контравийцы. Но мы хотим создать движение, которое стало бы охватить все Звездные Окраины. И если мы станем провести конгресс не на Бофорте, это в некотором роде будет подчеркнуть, что все Дальние Миры едины. Мне кажется, что именно Бофорт станет быть столицей того, что нам предстоит создать, но заявить о себе нам надо в каком-то другом месте!
— Вполне разумная мысль, — медленно склонив голову, сказала Ашигара.
— Но есть и еще одна причина. Вы когда-нибудь задумывались над смыслом древней заповеди «Око за око, зуб за зуб», адмирал Ашигара?
— К счастью, нет, господин Шорнинг.
— Это одна из древнейших заповедей, возникших еще на Земле. Она будоражит чувства, когда речь идет о потерянных жизнях и пролитой крови, — с угрюмым лицом объяснил Ладислав. — Мне и самому не слишком приятно будоражить такие чувства, но сейчас они будут кстати. А на Новой Родине их очень легко пробудить.
Анна-Лиза Ашигара медленно покачала головой:
— Какое счастье, что я просто офицер ВКФ. Мой мозг не приспособлен к тому, чтобы мыслить категориями, судя по всему необходимыми для формирования правительства.
— Не переживайте по этому поводу, — очень тихо сказал Ладислав. — Я и сам никогда не стал подумать, что мне придется этим заняться.
Он замолчал, еще несколько секунд понаблюдал за приближавшейся планетой, а потом покинул мостик.
Адмирал Ашигара занялась подготовкой к последним маневрам, которые предстояло осуществить поредевшим экипажам кораблей ее ударной группы.
«Уж кому-кому, а Шорнингу я точно не завидую!» — подумала она.
Полчища делегатов наполнили огромный зал. В воздухе, как туман, повис гул бесчисленных голосов. Оставшиеся в живых члены Думы слегка обалдело озирали своих гостей, стоя на возвышении за спиной Ладислава Шорнинга.
Магда Петрова стояла рядом с ним. Ее обычно подвижное лицо казалось окаменевшим. Один Ладислав знал, что она собирается выйти из состава Думы, чтобы поступить на службу в молодой Военно-космический флот взбунтовавшихся Звездных Окраин, и одна Магда чувствовала, как Шорнинг завидует тому, что она свободна решать свою судьбу. Впрочем, сама она расценивала это решение не как освобождение, а как бегство от непосильных обязанностей.
Магда прекрасно знала сильные стороны своего характера: хорошие организаторские способности, уравновешенность, мужество и милосердие. В то же время она осознавала и свои недостатки: чрезмерную прямолинейность, раздражительность по отношению к тем, кто не поспевает за ходом ее мыслей, и склонность испытывать вспышки ненависти. Вот и сейчас она ощущала, как у нее внутри поднимаются волны ненависти. Лишь самые близкие из друзей знали это ее качество и были способны понять, что ненависть и сострадание неразрывно связаны в этой душе.
Магде проще было простить вынесенный ей смертный приговор, чем зверское убийство Петра Сущевского. Не могла простить она и хладнокровной жестокости, едва не доведшей Татьяну Ильюшину до безумия. Эти злодеяния переполнили чашу ее терпения, но она все-таки обуздала бы свою ненависть, если бы их виновником был только озверевший Вальдек.
Однако временное правительство нашло в сейфе убитого адмирала особые инструкции от Законодательного собрания Земной Федерации.
Вальдеку совсем необязательно было их выполнять, но предоставлять такую возможность человеку его склада было все равно что давать злобному ребенку заряженный бластер, и Магда не могла простить это Законодательному собранию. Она понимала, что отныне всегда будет чувствовать прилив ненависти при мысли об этом правительстве.
«Кроме того, — мысленно расплывшись в улыбке, подумала она, — теперь есть еще лучшая кандидатура на пост председателя Думы. И не одна! Впрочем, Федор раньше повесится… Нет, в эти страшные дни настоящим преемником Петра Сущевского себя проявил только один человек — Татьяна Ильюшина!»
Магда взглянула на стройную молодую женщину. Родившись в одной из немногочисленных зажиточных семей на Новой Родине, Татьяна вплоть до самого мятежа не сталкивалась с уродливыми проявлениями жизни. Потом, как толчки землетрясения, на нее один за другим посыпались сокрушительные удары, но, к собственному бесконечному изумлению, Татьяна стойко их перенесла. Ее овальное лицо было по-прежнему красивым, и она, как и раньше, выглядела милым подростком, только взгляд голубых глаз стал жестким. В нем сквозило и еще что-то похожее на сострадание, которое так часто испытывала Магда.
Однако сейчас, временно исполняя обязанности председателя Думы, Магда получила уникальную возможность войти в историю. Ладислав едва заметно кивнул, она подошла к трибуне, набрала полную грудь воздуха и стукнула молотком по деревянной подставке микрофона. Звук удара эхом разнесся по всему залу.
— Первое заседание конгресса временных правительств Дальних Миров объявляется открытым! — сказала она.
— Ну что, Ладислав? Как тебе кажется, все будет нормально? — Магда налила водки в их опустевшие стопки и спрятала в рукав улыбку, глядя, как Шорнинг сторожко берется за свою.
— Пожалуй, да! — Ладислав медленно пил вторую стопку водки маленькими глоточками, а Магда, как заправский житель Новой Родины, лихо выпила ее залпом. — Вряд ли кто-нибудь из нас станет повернуть вспять.
Он многозначительно оглядел небольшую группу собравшихся вокруг него наиболее влиятельных делегатов конгресса.
— Но из этого еще не вытекает, что мы сможем действовать сообща, — заметила Татьяна. — Разумеется, все мы ненавидим Индустриальные Миры. — С этими словами она невесело улыбнулась. — Но ведь мы такие разные! Кроме ненависти к ним, у нас почти нет ничего общего!
— Не надо недооценивать силу ненависти, госпожа Ильюшина, — ответил Ладислав с такой же печальной улыбкой. — Впрочем, ненависть не единственное наше достояние. Мне кажется, мы лучше понимаем, какой должна быть Федерация, чем остатки ее нынешнего Законодательного собрания, не так ли?
— Так-то оно так! — Ледяной тон Магды вызвал всеобщее удивление, но она обуздала свой гнев и откинулась на спинку кресла, а потом даже рассмеялась. — А вам не приходило в голову, что мы совсем не радикалы? Мы, наоборот, консерваторы! Это они более столетия крутили и вертели конституцией как хотели!
— Да, да! Фиона тоже не раз стала так сказать, — кивнул Ладислав. — Нельзя надеяться, что мы станем построить что-то совершенно новое за то время, что есть в нашем распоряжении. Поэтому нам придется возводить новое здание на старом фундаменте.
— Так вот зачем вы раздали нам этот документ! — задумчиво сказал Ли Кай Лун, неторопливо кивнув головой и постучав пальцами по ксерокопии, лежащей перед ним на столе. Его проницательность понравилась Ладиславу. Крошечный руководитель делегации, прибывшей на конгресс с Шанхая, был не только президентом своей планеты, но и адмиралом в отставке. Его военная и политическая поддержка на протяжении будущих недель должна была стать в буквальном смысле слова бесценной.
— Так есть! — Ладислав провел кончиком пальца по старомодным буквам. — Нам нужна федеративная система. Чрезмерная централизация стала роковой ошибкой «индустриалов». Из-за нее в руках правительства сконцентрировалась огромная власть, но все ее органы оказались при этом в одном месте. Даже при наличии ретрансляционных станций недостаточно быстрая связь со многими субъектами Федерации не позволила правительству своевременно среагировать на возникший кризис… и на требования собственных граждан.
— Ладно, — сказал Ли Кай Лун и улыбнулся. — У этой конституции, по крайней мере, неплохой послужной список. Если я не ошибаюсь, до начала Великой Восточной войны Соединенные Штаты процветали.
— …И если нам все-таки придется сражаться, давайте биться под общим знаменем! Я предлагаю одобрить создание комитета по разработке символики для наших боевых знамен.
Невысокий коренастый делегат с Ланселота качнул яркими полами плаща, свидетельствовавшего о его наследном титуле, и уселся на свое место. Магда вздохнула. Графы и бароны казались ей весьма занудными. Впрочем, в словах только что выступавшего оратора было рациональное зерно, хотя ему и нельзя было отказать в склонности к мелодраматическим эффектам.
— Очень хорошо! Поступило предложение создать комитет, которому будет поручено разработать флаг нашей новой звездной нации, — сказала она. — Кто-нибудь хочет поддержать это предложение?
— Я поддерживаю его, госпожа председатель!
Магда удивленно захлопала глазами, услышав голос Ли Кай Луна.
«А ему-то зачем поддерживать предложение, из-за которого придется терять драгоценное время и силы? — подумала Магда и мысленно пожала плечами. — Наверняка ему зачем-то это нужно!»
— Хорошо! Поступило нашедшее поддержку предложение назначить комитет для разработки нашего флага. Кто за? Поднялся лес рук.
— Кто против?
Не поднялось ни одной руки.
— Предложение принято. Господин Ли Кай Лун, не могли бы вы заняться этим вопросом?
— Разумеется, госпожа председатель.
— Отлично. Перейдем к повестке дня…
— К чему это, Ладислав? — спросила Татьяна. — У нас так много по-настоящему важных проблем! Зачем тратить время на какой-то флаг?!
— Посмотрите, кого Кай Лун пригласил в состав этого комитета! — буркнул Ладислав.
— Кого? — спросила Татьяна, но ее вопрос заглушил смех Магды:
— Я, кажется, поняла! Здорово придумано, Лад! Ну и как же тебе удалось уговорить барона де Вертолета?
— Кстати, Жан де Вертолет не так уж глуп, Магда. Он полностью на нашей стороне и все понимает.
— А вот я ничего не понимаю! — воскликнула Татьяна.
— Ты бы все сразу поняла, если бы взглянула на списки этого комитета, — усмехнулась Магда. — Лад и Ли Кай Лун постарались запихнуть большинство «аристократов», прибывших на конгресс, в безобидный комитет, где они будут тихо разрабатывать наш флаг.
— Так есть! — кивнул Ладислав. — Надеюсь, что вместе с флагом они не станут создать для нас и новое наследное дворянство! Нам главное, чтобы они не возражали, когда мы станем обсуждать новую конституцию.
— Ладислав, — строго сказала Татьяна, — вы очень хитрый и коварный человек.
— Что есть, то есть, — совершенно спокойно согласился с ней Шорнинг.
— Ладислав! — сказала Магда. — Познакомься с Рупертом М'Таной.
Шорнинг оторвался от бумаг и мрачно посмотрел на стоявшего перед ним чернокожего офицера. М`Тана смерил его столь же оценивающим взглядом. Ладислав оперся локтем о подлокотник кресла.
— Капитан М'Тана, — задумчиво произнес он. — Кажется, вы старший по званию среди военнопленных?
— Так точно! Я командовал флагманским кораблем адмирала Вальдека.
— Вот как? — Губы Ладислава невольно исказила брезгливая гримаса.
— Постой, Лад! — спокойно сказала Магда. — Ты ничего не знаешь. В момент казни Петра Сущевского капитан М'Тана по приказу Вальдека находился под строгим арестом.
— Ну да? — Ладислав с еще более задумчивым видом взглянул в глаза М'Тане. — С чего бы это?
— Я… выразил несогласие с его намерениями, господин Шорнинг.
— Понятно, — сказал Ладислав совсем другим тоном. Он указал жестом на два кресла, в которые опустились Магда и М'Тана. — Я достаточно хорошо помню, как сам служил в Военно-космическом флоте, капитан, и понимаю, что вы, видно, стали здорово разозлить адмирала. И все же, что привело вас ко мне?
— У капитана есть предложение, Ладислав! И по-моему, очень разумное, — сказала Магда. — Он обратился с ним в первую очередь ко мне, потому что я когда-то тоже служила в ВКФ и нам нетрудно найти общий язык.
— Вот как? — Ладислав вопросительно поднял густую бровь. — Ну и что же вы там с капитаном замышляете?
— Дело вот в чем: как и у руководителей Бофорта, у нас есть некоторое количество, скажем так, друзей в разных точках Внутренних Миров. Много лет мы создавали эту сеть осведомителей, и вот теперь, когда вспыхнула настоящая война, мы оказались полностью от нее отрезанными.
— Так есть! — кивнул Ладислав. — У нас на Бофорте те же проблемы.
— Ну и вот! Капитан М'Тана, кажется, знает, как восстановить хотя бы часть нашей агентурной сети.
— На самом деле? — Ладислав пристально посмотрел на М'Тану.
Капитан немного подался вперед в кресле, но спокойно выдержал взгляд Шорнинга.
— Так точно! Должен сказать вам, господин Шорнинг, что сам я родом из Внутренних, а точнее — из Коренных Миров, но когда мой народ заселял Кшозу, делал он это не совсем добровольно. Пожалуй, тогда мы знали об эксплуатации не понаслышке, но с тех пор многое позабыли. И совершенно напрасно! Поэтому мы, наверное, перед вами в долгу. Я не хочу, чтобы Федерация развалилась, и по крайней мере в этом никогда с вами не соглашусь. Но мои желания и неизбежные грядущие события — две совершенно разные вещи. Прошлое не вернуть. Слишком много пролито крови!
Конечно, я могу, как и остальные военнопленные, отказаться сотрудничать с вами, с надеждой ожидая репатриации и — при определенном везении — нового шанса открыть по вам огонь. С другой стороны, при желании я могу помочь тем, кто избрал вас своим руководителем. Я делаю это совсем не из любви к вашему мятежу. Поверьте, он мне совершенно не нравится! Просто чем скорее Федерация поймет, что ей вас не покорить, даже выиграв войну, тем лучше будет для всех нас.
— Понятно, — с усмешкой негромко проговорил Ладислав. — Капитан, мне кажется, вы стали мне понравиться, хотя, полагаю, вам на это совершенно наплевать… Но вы правы. Мы зашли слишком далеко, и примирение невозможно… Ну и чем же вы станете нам помочь?
— Предложение капитана, — вставила Магда, — соответствует нашим намерениям разрешить военнопленным переписываться с семьями. Мы дадим ему наши коды и адреса агентов на Кшозе, и его «письма домой» помогут нам восстановить с ними связь.
Ладислав пристально изучал лицо М'Таны, пытаясь увидеть в его глазах коварство или предательский блеск, но офицер смотрел на него прямо и спокойно.
— А вы не задумывались о том, — негромко сказал Шорнинг, — что станет сделать с вами Федерация, если когда-нибудь станет узнать о вашем поступке?
— Задумывался, — без обиняков сказал М'Тана. — Но теперь я понимаю, как Законодательное собрание намеревалось расправиться с вашим народом. Я же присягал Земной Федерации, а не Законодательному собранию. Если я хоть чем-то могу помочь остановить войну и прекратить кровопролитие, я должен это сделать. Кроме того, — неловко оглядевшись по сторонам, добавил М'Тана, — мне не нравится убивать людей, даже если они своими действиями превращают себя в изменников.
— Понятно, — снова сказал Ладислав, а потом не торопясь добавил: — Что ж, давайте обсудим ваше предложение в деталях, капитан…
— Ну и что мы имеем, Цинг Чанг? — Коммодор Ли Хан откинулась на спинку кресла в оперативной рубке «Черной Стрелы» и смерила взглядом начальника штаба. Командир Роберт Томанага, старший офицер оперативного отдела боевой группы, которой она командовала, сидел рядом с Цинг Чангом, а возле них находились старший астронавигатор капитан-лейтенант Эстер Кейн и главный программист лейтенант Дэвид Резник.
— Мы с командиром Томанагой изучили план операции, поступивший из штаба флота, — ответил Цинг Чанг. — Все станет яснее, когда мы опробуем его на тактическом симуляторе, но пока он представляется вполне осуществимым.
— Вы тоже так думаете, командир? — Ли Хан посмотрела на Томанагу.
— Так точно! Конечно, хотелось бы, чтобы у нас было побольше тяжелых кораблей, но в конечном итоге воюют не числом, а умением.
Он широко улыбнулся Ли Хан, которая про себя отметила его чрезмерную удаль и нахмурилась. Неужели ее опасения оправданы?! Разумеется, у Томанаги прекрасная характеристика, как, впрочем, и у всех остальных офицеров ее штаба, но ни один из них не имеет практического опыта работы на своей новой должности… Но ведь и она сама впервые командует целой боевой группой! Что ж, придется отправиться в бой с неопытным штабом под начальством капитана, за одну ночь ставшего коммодором! Ли Хан мысленно содрогнулась, но спокойно кивнула головой.
— Опишите нам вкратце суть задания, командир, — попросила она.
— Есть!.. Сначала мне хотелось бы обрисовать, в каком контексте будет проходить наша операция. У нас полно организационных проблем, но, похоже, положение Земной Федерации еще хуже. К настоящему моменту на нашу сторону перешло или было захвачено около семидесяти процентов кораблей пограничной стражи и примерно двадцать процентов судов ударного флота. Однако наши силы разбросаны по всем Звездным Окраинам. Связь осуществляется только курьерскими ракетами, и для проведения крупной операции требуется много времени. Поэтому на данный момент адмирал Ашигара может немедленно воспользоваться только кораблями, находящимися на Новой Родине.
Ли Хан справилась с желанием сказать Томанаге, чтобы тот не тянул кота за хвост. Времени было в обрез, и надо было еще познакомить офицеров штаба с намерениями верховного командования.
— Разведка адмирала Ашигары считает, что флот, оставшийся верным Законодательному собранию, понес потери, о которых нам ничего не известно. Можно предположить, что у них некому управлять космическими истребителями, потому что пилотами были чаще всего выходцы со Звездных Окраин. Таким образом, у Земной Федерации наверняка недостаточно ударных сил, но у нее есть четкая командная структура, эффективная система связи, и, кроме того, внутреннее положение ее миров само по себе является преимуществом: перемещаться из одной точки в другую их кораблям гораздо легче, чем нашим, которым приходится носиться по всему периметру известной части Галактики.
Наша задача заключается в том, чтобы обеспечить безопасность своих границ до того, как Земная Федерация начнет приходить в себя. Командование флота планирует ряд ударов по ключевым точкам пространства. Операция против узловой точки пространства в Симмароне лишит Земную Федерацию возможности нанести нам удар по нескольким направлениям.
Томанага нажал кнопку на пульте, и каюта погрузилась в темноту. Над столом возникла голограмма. Когда он наклонился за указкой, в его зрачках на мгновение отразился блеск переплетенных линий искривленного пространства.
— Вот Симмарон. — Томанага прикоснулся указкой к небольшой светящейся точке, — Он находится всего в двух узлах пространства от Редвинга, но Редвинг защищен пограничными укреплениями. Эти космические форты сейчас отрезаны от Внутренних Миров, но наше командование считает, что их лучше взять измором, чем штурмовать в лоб.
Ли Хан не сомневалась, что с этой точкой зрения согласны все. Только сумасшедший мог очертя голову кидаться на такие неприступные крепости!
— Поэтому, — продолжал Томанага, — мы вылетим с Новой Родины в Донвальц, оттуда — к системе MXL-23, потом в Лассу, в Алькумар и только оттуда — в Симмарон. — Его указка прыгала от звезды к звезде в такт словам. — Конечно, этот маршрут длиннее, но зато все миры вплоть до Алькумара нас поддерживают. Ввиду длительности перелета, мы отправим туда только высокоскоростные суда — космические авианосцы, линейные крейсера и легкие эсминцы. Согласно Договору Тихо, в Алькумаре нет укреплений. О нашем приближении никто не будет знать, и удар по Симмарону будет для противника полной неожиданностью.
Томанага отложил указку и включил свет.
— Что касается мощи укреплений, которые предстоит штурмовать, мы можем высказывать только предположения, — признал он, обнаружив наконец крупицу сомнения. — Со стационарными укреплениями базы ВКФ справиться будет нетрудно, а вот станция космического слежения на Симмароне очень большая. Она включает в себя одиннадцать орбитальных фортов четвертого класса. Три из них прикрывают узел пространства, ведущий в Алькумар. До мятежа там базировались крупные силы космических истребителей, и, несмотря на мнение нашей разведки, не исключено, что для них нашли новых пилотов. Земная Федерация наверняка не хуже нас понимает стратегическое значение Симмарона и отправит туда подкрепление в первую очередь. — Томанага помолчал, чтобы присутствующие прониклись смыслом его слов. — У нас будет две эскадры линейных крейсеров и четыре — космических авианосцев, на борту которых находится около трехсот истребителей. Их будут эскортировать эсминцы. Преимущество в огневой мощи должно быть на нашей стороне, но не забывайте, что мы полетим без линкоров и мониторов! В их отсутствие линейным крейсерам придется принять на себя огонь космических фортов, пока авианосцы будут готовить к старту истребители.
Все прекрасно понимали, что это значит. Орбитальные форты четвертого класса были сильнее большинства сверхдредноутов, и некоторым линейным крейсерам не суждено будет дождаться помощи истребителей.
— Таков в общих чертах наш план, — через несколько секунд продолжил Томанага. — На борт наших кораблей погружено несколько сот истребителей, которые будут оборонять Симмарон, когда он окажется в наших руках, а половине наших авианосцев придется убыть для участия в операции в мире Бонапарт и в штурме базы Зефрейн, а остальные — двинутся дальше к Гастенхоу. Одновременно будут нанесены удары и по другим узловым точкам, но Симмарон и Зефрейн имеют для нас действительно решающее значение. Необходимо захватить как можно больше пространства вокруг Новой Родины, чтобы защитить ее от нападения, а наш Военно-космический флот хочет поскорее добраться до научно-исследовательского центра в Зефрейне.
— Благодарю вас, командир, — негромко сказала Ли Хан, когда Томанага закончил, и еще раз оглядела присутствующих, оценивая их реакцию.
Капитан Цинг Чанг казался просто задумчивым, но он вообще был невозмутимым здоровяком, практически никогда не проявлявшим эмоций. Зато положиться на флегматичного Цинг Чанга можно было всегда.
Томанага излучал уверенность. Впрочем, начальнику оперативного отдела штаба не положено мучиться сомнениями по должности, и, разумеется, никто не стал бы спорить с тем, что план тщательно разработан. Никто из тех, кто ставил победу выше собственной жизни! Судя по всему, Томанага был именно таким человеком, и Ли Хан рисковала в конечном итоге остаться без лихого начальника оперативного отдела. Поэтому она решила не спускать с него глаз.
На лице капитан-лейтенанта Кейн отражалась напряженная работа мысли. Она поджала губы и накручивала на палец прядку своих коротких каштановых волос. Ли Хан заметила, что Кейн записывала слова Томанаги. Теперь она что-то подчеркивала и зачеркивала в своем блокноте. Ли Хан мысленно поставила большой вопросительный знак рядом с ее фамилией, но в общем и целом Эстер Кейн ей нравилась.
Наконец она повернулась к младшему лейтенанту Дэвиду Резнику, самому молодому и, возможно, самому талантливому офицеру своего штаба. Тот был мрачнее тучи.
— Что-то не так, лейтенант?
— Что, что? — Резник поднял глаза на Ли Хан, смущенно заморгал и залился краской. — Не могли бы вы повторить свой вопрос, командир?
Ли Хан спрятала улыбку. Было очень трудно не испытывать материнские чувства к этому юноше.
— Мне показалось, что вы размышляете над какой-то проблемой.
— План хороший, но меня не покидают сомнения по части электроники.
— Вот как? — Ли Хан смерила лейтенанта вопросительным взглядом.
— Так точно… «Черную Стрелу» не проектировали как флагманский корабль. Нам удалось запихнуть на ее на борт все необходимое оборудование, пожертвовав двумя ракетными установками, но система для создания коммуникационной сети собрана на скорую руку. Она держится, извиняюсь за выражение, на соплях, в ней полно узлов от гражданских приборов, да и велика она слишком для электронного отсека. Если нам придется задраивать переборки, за ними останется множество внешних устройств.
Пока команда корабля Военно-космического флота Земной Федерации «Говард Андерсон» выводила его на орбиту, Ладислав Шорнинг с интересом наблюдал в иллюминатор за приближавшейся бело-голубой планетой.
— Вам не кажется, что это довольно странное место для конгресса инсургентов, адмирал Ашигара?
Ладислав скользнул взглядом по пустому правому рукаву кителя женщины, стоявшей рядом с ним: Анна-Лиза Ашигара была именно такой молчаливой и непреклонной, как и можно было предположить по резким чертам ее сурового лица с раскосыми глазами и безукоризненному стандартному английскому, на котором она говорила. Шорнинг чувствовал необъяснимое родство с этой до времени поседевшей женщиной, не побоявшейся пожертвовать рукой ради своих убеждений.
— Я полагала, что конгресс состоится на Бофорте, — спокойно ответила Ашигара. — В конце концов, именно Бофорт был колыбелью мятежа.
«Как это на нее похоже! — про себя усмехнувшись, подумал Ладислав. — Она всегда называет вещи своими именами».
— Я понимаю, почему вы стали так подумать, но Бофорт слишком далек. У нас еще нет эффективной командной структуры, и пока мы не станем ее создать, нам нужны самые короткие маршруты для курьерских ракет, а Новая Родина находится в важной узловой точке.
— Безусловно, господин Шорнинг… И все-таки мне кажется, что причина не только в этом.
— Так есть! Вы стали сказать, что конгресс было бы логичнее созвать на Бофорте. Это было бы справедливо, если бы взбунтовались только контравийцы. Но мы хотим создать движение, которое стало бы охватить все Звездные Окраины. И если мы станем провести конгресс не на Бофорте, это в некотором роде будет подчеркнуть, что все Дальние Миры едины. Мне кажется, что именно Бофорт станет быть столицей того, что нам предстоит создать, но заявить о себе нам надо в каком-то другом месте!
— Вполне разумная мысль, — медленно склонив голову, сказала Ашигара.
— Но есть и еще одна причина. Вы когда-нибудь задумывались над смыслом древней заповеди «Око за око, зуб за зуб», адмирал Ашигара?
— К счастью, нет, господин Шорнинг.
— Это одна из древнейших заповедей, возникших еще на Земле. Она будоражит чувства, когда речь идет о потерянных жизнях и пролитой крови, — с угрюмым лицом объяснил Ладислав. — Мне и самому не слишком приятно будоражить такие чувства, но сейчас они будут кстати. А на Новой Родине их очень легко пробудить.
Анна-Лиза Ашигара медленно покачала головой:
— Какое счастье, что я просто офицер ВКФ. Мой мозг не приспособлен к тому, чтобы мыслить категориями, судя по всему необходимыми для формирования правительства.
— Не переживайте по этому поводу, — очень тихо сказал Ладислав. — Я и сам никогда не стал подумать, что мне придется этим заняться.
Он замолчал, еще несколько секунд понаблюдал за приближавшейся планетой, а потом покинул мостик.
Адмирал Ашигара занялась подготовкой к последним маневрам, которые предстояло осуществить поредевшим экипажам кораблей ее ударной группы.
«Уж кому-кому, а Шорнингу я точно не завидую!» — подумала она.
Полчища делегатов наполнили огромный зал. В воздухе, как туман, повис гул бесчисленных голосов. Оставшиеся в живых члены Думы слегка обалдело озирали своих гостей, стоя на возвышении за спиной Ладислава Шорнинга.
Магда Петрова стояла рядом с ним. Ее обычно подвижное лицо казалось окаменевшим. Один Ладислав знал, что она собирается выйти из состава Думы, чтобы поступить на службу в молодой Военно-космический флот взбунтовавшихся Звездных Окраин, и одна Магда чувствовала, как Шорнинг завидует тому, что она свободна решать свою судьбу. Впрочем, сама она расценивала это решение не как освобождение, а как бегство от непосильных обязанностей.
Магда прекрасно знала сильные стороны своего характера: хорошие организаторские способности, уравновешенность, мужество и милосердие. В то же время она осознавала и свои недостатки: чрезмерную прямолинейность, раздражительность по отношению к тем, кто не поспевает за ходом ее мыслей, и склонность испытывать вспышки ненависти. Вот и сейчас она ощущала, как у нее внутри поднимаются волны ненависти. Лишь самые близкие из друзей знали это ее качество и были способны понять, что ненависть и сострадание неразрывно связаны в этой душе.
Магде проще было простить вынесенный ей смертный приговор, чем зверское убийство Петра Сущевского. Не могла простить она и хладнокровной жестокости, едва не доведшей Татьяну Ильюшину до безумия. Эти злодеяния переполнили чашу ее терпения, но она все-таки обуздала бы свою ненависть, если бы их виновником был только озверевший Вальдек.
Однако временное правительство нашло в сейфе убитого адмирала особые инструкции от Законодательного собрания Земной Федерации.
Вальдеку совсем необязательно было их выполнять, но предоставлять такую возможность человеку его склада было все равно что давать злобному ребенку заряженный бластер, и Магда не могла простить это Законодательному собранию. Она понимала, что отныне всегда будет чувствовать прилив ненависти при мысли об этом правительстве.
«Кроме того, — мысленно расплывшись в улыбке, подумала она, — теперь есть еще лучшая кандидатура на пост председателя Думы. И не одна! Впрочем, Федор раньше повесится… Нет, в эти страшные дни настоящим преемником Петра Сущевского себя проявил только один человек — Татьяна Ильюшина!»
Магда взглянула на стройную молодую женщину. Родившись в одной из немногочисленных зажиточных семей на Новой Родине, Татьяна вплоть до самого мятежа не сталкивалась с уродливыми проявлениями жизни. Потом, как толчки землетрясения, на нее один за другим посыпались сокрушительные удары, но, к собственному бесконечному изумлению, Татьяна стойко их перенесла. Ее овальное лицо было по-прежнему красивым, и она, как и раньше, выглядела милым подростком, только взгляд голубых глаз стал жестким. В нем сквозило и еще что-то похожее на сострадание, которое так часто испытывала Магда.
Однако сейчас, временно исполняя обязанности председателя Думы, Магда получила уникальную возможность войти в историю. Ладислав едва заметно кивнул, она подошла к трибуне, набрала полную грудь воздуха и стукнула молотком по деревянной подставке микрофона. Звук удара эхом разнесся по всему залу.
— Первое заседание конгресса временных правительств Дальних Миров объявляется открытым! — сказала она.
— Ну что, Ладислав? Как тебе кажется, все будет нормально? — Магда налила водки в их опустевшие стопки и спрятала в рукав улыбку, глядя, как Шорнинг сторожко берется за свою.
— Пожалуй, да! — Ладислав медленно пил вторую стопку водки маленькими глоточками, а Магда, как заправский житель Новой Родины, лихо выпила ее залпом. — Вряд ли кто-нибудь из нас станет повернуть вспять.
Он многозначительно оглядел небольшую группу собравшихся вокруг него наиболее влиятельных делегатов конгресса.
— Но из этого еще не вытекает, что мы сможем действовать сообща, — заметила Татьяна. — Разумеется, все мы ненавидим Индустриальные Миры. — С этими словами она невесело улыбнулась. — Но ведь мы такие разные! Кроме ненависти к ним, у нас почти нет ничего общего!
— Не надо недооценивать силу ненависти, госпожа Ильюшина, — ответил Ладислав с такой же печальной улыбкой. — Впрочем, ненависть не единственное наше достояние. Мне кажется, мы лучше понимаем, какой должна быть Федерация, чем остатки ее нынешнего Законодательного собрания, не так ли?
— Так-то оно так! — Ледяной тон Магды вызвал всеобщее удивление, но она обуздала свой гнев и откинулась на спинку кресла, а потом даже рассмеялась. — А вам не приходило в голову, что мы совсем не радикалы? Мы, наоборот, консерваторы! Это они более столетия крутили и вертели конституцией как хотели!
— Да, да! Фиона тоже не раз стала так сказать, — кивнул Ладислав. — Нельзя надеяться, что мы станем построить что-то совершенно новое за то время, что есть в нашем распоряжении. Поэтому нам придется возводить новое здание на старом фундаменте.
— Так вот зачем вы раздали нам этот документ! — задумчиво сказал Ли Кай Лун, неторопливо кивнув головой и постучав пальцами по ксерокопии, лежащей перед ним на столе. Его проницательность понравилась Ладиславу. Крошечный руководитель делегации, прибывшей на конгресс с Шанхая, был не только президентом своей планеты, но и адмиралом в отставке. Его военная и политическая поддержка на протяжении будущих недель должна была стать в буквальном смысле слова бесценной.
— Так есть! — Ладислав провел кончиком пальца по старомодным буквам. — Нам нужна федеративная система. Чрезмерная централизация стала роковой ошибкой «индустриалов». Из-за нее в руках правительства сконцентрировалась огромная власть, но все ее органы оказались при этом в одном месте. Даже при наличии ретрансляционных станций недостаточно быстрая связь со многими субъектами Федерации не позволила правительству своевременно среагировать на возникший кризис… и на требования собственных граждан.
— Ладно, — сказал Ли Кай Лун и улыбнулся. — У этой конституции, по крайней мере, неплохой послужной список. Если я не ошибаюсь, до начала Великой Восточной войны Соединенные Штаты процветали.
— …И если нам все-таки придется сражаться, давайте биться под общим знаменем! Я предлагаю одобрить создание комитета по разработке символики для наших боевых знамен.
Невысокий коренастый делегат с Ланселота качнул яркими полами плаща, свидетельствовавшего о его наследном титуле, и уселся на свое место. Магда вздохнула. Графы и бароны казались ей весьма занудными. Впрочем, в словах только что выступавшего оратора было рациональное зерно, хотя ему и нельзя было отказать в склонности к мелодраматическим эффектам.
— Очень хорошо! Поступило предложение создать комитет, которому будет поручено разработать флаг нашей новой звездной нации, — сказала она. — Кто-нибудь хочет поддержать это предложение?
— Я поддерживаю его, госпожа председатель!
Магда удивленно захлопала глазами, услышав голос Ли Кай Луна.
«А ему-то зачем поддерживать предложение, из-за которого придется терять драгоценное время и силы? — подумала Магда и мысленно пожала плечами. — Наверняка ему зачем-то это нужно!»
— Хорошо! Поступило нашедшее поддержку предложение назначить комитет для разработки нашего флага. Кто за? Поднялся лес рук.
— Кто против?
Не поднялось ни одной руки.
— Предложение принято. Господин Ли Кай Лун, не могли бы вы заняться этим вопросом?
— Разумеется, госпожа председатель.
— Отлично. Перейдем к повестке дня…
— К чему это, Ладислав? — спросила Татьяна. — У нас так много по-настоящему важных проблем! Зачем тратить время на какой-то флаг?!
— Посмотрите, кого Кай Лун пригласил в состав этого комитета! — буркнул Ладислав.
— Кого? — спросила Татьяна, но ее вопрос заглушил смех Магды:
— Я, кажется, поняла! Здорово придумано, Лад! Ну и как же тебе удалось уговорить барона де Вертолета?
— Кстати, Жан де Вертолет не так уж глуп, Магда. Он полностью на нашей стороне и все понимает.
— А вот я ничего не понимаю! — воскликнула Татьяна.
— Ты бы все сразу поняла, если бы взглянула на списки этого комитета, — усмехнулась Магда. — Лад и Ли Кай Лун постарались запихнуть большинство «аристократов», прибывших на конгресс, в безобидный комитет, где они будут тихо разрабатывать наш флаг.
— Так есть! — кивнул Ладислав. — Надеюсь, что вместе с флагом они не станут создать для нас и новое наследное дворянство! Нам главное, чтобы они не возражали, когда мы станем обсуждать новую конституцию.
— Ладислав, — строго сказала Татьяна, — вы очень хитрый и коварный человек.
— Что есть, то есть, — совершенно спокойно согласился с ней Шорнинг.
— Ладислав! — сказала Магда. — Познакомься с Рупертом М'Таной.
Шорнинг оторвался от бумаг и мрачно посмотрел на стоявшего перед ним чернокожего офицера. М`Тана смерил его столь же оценивающим взглядом. Ладислав оперся локтем о подлокотник кресла.
— Капитан М'Тана, — задумчиво произнес он. — Кажется, вы старший по званию среди военнопленных?
— Так точно! Я командовал флагманским кораблем адмирала Вальдека.
— Вот как? — Губы Ладислава невольно исказила брезгливая гримаса.
— Постой, Лад! — спокойно сказала Магда. — Ты ничего не знаешь. В момент казни Петра Сущевского капитан М'Тана по приказу Вальдека находился под строгим арестом.
— Ну да? — Ладислав с еще более задумчивым видом взглянул в глаза М'Тане. — С чего бы это?
— Я… выразил несогласие с его намерениями, господин Шорнинг.
— Понятно, — сказал Ладислав совсем другим тоном. Он указал жестом на два кресла, в которые опустились Магда и М'Тана. — Я достаточно хорошо помню, как сам служил в Военно-космическом флоте, капитан, и понимаю, что вы, видно, стали здорово разозлить адмирала. И все же, что привело вас ко мне?
— У капитана есть предложение, Ладислав! И по-моему, очень разумное, — сказала Магда. — Он обратился с ним в первую очередь ко мне, потому что я когда-то тоже служила в ВКФ и нам нетрудно найти общий язык.
— Вот как? — Ладислав вопросительно поднял густую бровь. — Ну и что же вы там с капитаном замышляете?
— Дело вот в чем: как и у руководителей Бофорта, у нас есть некоторое количество, скажем так, друзей в разных точках Внутренних Миров. Много лет мы создавали эту сеть осведомителей, и вот теперь, когда вспыхнула настоящая война, мы оказались полностью от нее отрезанными.
— Так есть! — кивнул Ладислав. — У нас на Бофорте те же проблемы.
— Ну и вот! Капитан М'Тана, кажется, знает, как восстановить хотя бы часть нашей агентурной сети.
— На самом деле? — Ладислав пристально посмотрел на М'Тану.
Капитан немного подался вперед в кресле, но спокойно выдержал взгляд Шорнинга.
— Так точно! Должен сказать вам, господин Шорнинг, что сам я родом из Внутренних, а точнее — из Коренных Миров, но когда мой народ заселял Кшозу, делал он это не совсем добровольно. Пожалуй, тогда мы знали об эксплуатации не понаслышке, но с тех пор многое позабыли. И совершенно напрасно! Поэтому мы, наверное, перед вами в долгу. Я не хочу, чтобы Федерация развалилась, и по крайней мере в этом никогда с вами не соглашусь. Но мои желания и неизбежные грядущие события — две совершенно разные вещи. Прошлое не вернуть. Слишком много пролито крови!
Конечно, я могу, как и остальные военнопленные, отказаться сотрудничать с вами, с надеждой ожидая репатриации и — при определенном везении — нового шанса открыть по вам огонь. С другой стороны, при желании я могу помочь тем, кто избрал вас своим руководителем. Я делаю это совсем не из любви к вашему мятежу. Поверьте, он мне совершенно не нравится! Просто чем скорее Федерация поймет, что ей вас не покорить, даже выиграв войну, тем лучше будет для всех нас.
— Понятно, — с усмешкой негромко проговорил Ладислав. — Капитан, мне кажется, вы стали мне понравиться, хотя, полагаю, вам на это совершенно наплевать… Но вы правы. Мы зашли слишком далеко, и примирение невозможно… Ну и чем же вы станете нам помочь?
— Предложение капитана, — вставила Магда, — соответствует нашим намерениям разрешить военнопленным переписываться с семьями. Мы дадим ему наши коды и адреса агентов на Кшозе, и его «письма домой» помогут нам восстановить с ними связь.
Ладислав пристально изучал лицо М'Таны, пытаясь увидеть в его глазах коварство или предательский блеск, но офицер смотрел на него прямо и спокойно.
— А вы не задумывались о том, — негромко сказал Шорнинг, — что станет сделать с вами Федерация, если когда-нибудь станет узнать о вашем поступке?
— Задумывался, — без обиняков сказал М'Тана. — Но теперь я понимаю, как Законодательное собрание намеревалось расправиться с вашим народом. Я же присягал Земной Федерации, а не Законодательному собранию. Если я хоть чем-то могу помочь остановить войну и прекратить кровопролитие, я должен это сделать. Кроме того, — неловко оглядевшись по сторонам, добавил М'Тана, — мне не нравится убивать людей, даже если они своими действиями превращают себя в изменников.
— Понятно, — снова сказал Ладислав, а потом не торопясь добавил: — Что ж, давайте обсудим ваше предложение в деталях, капитан…
— Ну и что мы имеем, Цинг Чанг? — Коммодор Ли Хан откинулась на спинку кресла в оперативной рубке «Черной Стрелы» и смерила взглядом начальника штаба. Командир Роберт Томанага, старший офицер оперативного отдела боевой группы, которой она командовала, сидел рядом с Цинг Чангом, а возле них находились старший астронавигатор капитан-лейтенант Эстер Кейн и главный программист лейтенант Дэвид Резник.
— Мы с командиром Томанагой изучили план операции, поступивший из штаба флота, — ответил Цинг Чанг. — Все станет яснее, когда мы опробуем его на тактическом симуляторе, но пока он представляется вполне осуществимым.
— Вы тоже так думаете, командир? — Ли Хан посмотрела на Томанагу.
— Так точно! Конечно, хотелось бы, чтобы у нас было побольше тяжелых кораблей, но в конечном итоге воюют не числом, а умением.
Он широко улыбнулся Ли Хан, которая про себя отметила его чрезмерную удаль и нахмурилась. Неужели ее опасения оправданы?! Разумеется, у Томанаги прекрасная характеристика, как, впрочем, и у всех остальных офицеров ее штаба, но ни один из них не имеет практического опыта работы на своей новой должности… Но ведь и она сама впервые командует целой боевой группой! Что ж, придется отправиться в бой с неопытным штабом под начальством капитана, за одну ночь ставшего коммодором! Ли Хан мысленно содрогнулась, но спокойно кивнула головой.
— Опишите нам вкратце суть задания, командир, — попросила она.
— Есть!.. Сначала мне хотелось бы обрисовать, в каком контексте будет проходить наша операция. У нас полно организационных проблем, но, похоже, положение Земной Федерации еще хуже. К настоящему моменту на нашу сторону перешло или было захвачено около семидесяти процентов кораблей пограничной стражи и примерно двадцать процентов судов ударного флота. Однако наши силы разбросаны по всем Звездным Окраинам. Связь осуществляется только курьерскими ракетами, и для проведения крупной операции требуется много времени. Поэтому на данный момент адмирал Ашигара может немедленно воспользоваться только кораблями, находящимися на Новой Родине.
Ли Хан справилась с желанием сказать Томанаге, чтобы тот не тянул кота за хвост. Времени было в обрез, и надо было еще познакомить офицеров штаба с намерениями верховного командования.
— Разведка адмирала Ашигары считает, что флот, оставшийся верным Законодательному собранию, понес потери, о которых нам ничего не известно. Можно предположить, что у них некому управлять космическими истребителями, потому что пилотами были чаще всего выходцы со Звездных Окраин. Таким образом, у Земной Федерации наверняка недостаточно ударных сил, но у нее есть четкая командная структура, эффективная система связи, и, кроме того, внутреннее положение ее миров само по себе является преимуществом: перемещаться из одной точки в другую их кораблям гораздо легче, чем нашим, которым приходится носиться по всему периметру известной части Галактики.
Наша задача заключается в том, чтобы обеспечить безопасность своих границ до того, как Земная Федерация начнет приходить в себя. Командование флота планирует ряд ударов по ключевым точкам пространства. Операция против узловой точки пространства в Симмароне лишит Земную Федерацию возможности нанести нам удар по нескольким направлениям.
Томанага нажал кнопку на пульте, и каюта погрузилась в темноту. Над столом возникла голограмма. Когда он наклонился за указкой, в его зрачках на мгновение отразился блеск переплетенных линий искривленного пространства.
— Вот Симмарон. — Томанага прикоснулся указкой к небольшой светящейся точке, — Он находится всего в двух узлах пространства от Редвинга, но Редвинг защищен пограничными укреплениями. Эти космические форты сейчас отрезаны от Внутренних Миров, но наше командование считает, что их лучше взять измором, чем штурмовать в лоб.
Ли Хан не сомневалась, что с этой точкой зрения согласны все. Только сумасшедший мог очертя голову кидаться на такие неприступные крепости!
— Поэтому, — продолжал Томанага, — мы вылетим с Новой Родины в Донвальц, оттуда — к системе MXL-23, потом в Лассу, в Алькумар и только оттуда — в Симмарон. — Его указка прыгала от звезды к звезде в такт словам. — Конечно, этот маршрут длиннее, но зато все миры вплоть до Алькумара нас поддерживают. Ввиду длительности перелета, мы отправим туда только высокоскоростные суда — космические авианосцы, линейные крейсера и легкие эсминцы. Согласно Договору Тихо, в Алькумаре нет укреплений. О нашем приближении никто не будет знать, и удар по Симмарону будет для противника полной неожиданностью.
Томанага отложил указку и включил свет.
— Что касается мощи укреплений, которые предстоит штурмовать, мы можем высказывать только предположения, — признал он, обнаружив наконец крупицу сомнения. — Со стационарными укреплениями базы ВКФ справиться будет нетрудно, а вот станция космического слежения на Симмароне очень большая. Она включает в себя одиннадцать орбитальных фортов четвертого класса. Три из них прикрывают узел пространства, ведущий в Алькумар. До мятежа там базировались крупные силы космических истребителей, и, несмотря на мнение нашей разведки, не исключено, что для них нашли новых пилотов. Земная Федерация наверняка не хуже нас понимает стратегическое значение Симмарона и отправит туда подкрепление в первую очередь. — Томанага помолчал, чтобы присутствующие прониклись смыслом его слов. — У нас будет две эскадры линейных крейсеров и четыре — космических авианосцев, на борту которых находится около трехсот истребителей. Их будут эскортировать эсминцы. Преимущество в огневой мощи должно быть на нашей стороне, но не забывайте, что мы полетим без линкоров и мониторов! В их отсутствие линейным крейсерам придется принять на себя огонь космических фортов, пока авианосцы будут готовить к старту истребители.
Все прекрасно понимали, что это значит. Орбитальные форты четвертого класса были сильнее большинства сверхдредноутов, и некоторым линейным крейсерам не суждено будет дождаться помощи истребителей.
— Таков в общих чертах наш план, — через несколько секунд продолжил Томанага. — На борт наших кораблей погружено несколько сот истребителей, которые будут оборонять Симмарон, когда он окажется в наших руках, а половине наших авианосцев придется убыть для участия в операции в мире Бонапарт и в штурме базы Зефрейн, а остальные — двинутся дальше к Гастенхоу. Одновременно будут нанесены удары и по другим узловым точкам, но Симмарон и Зефрейн имеют для нас действительно решающее значение. Необходимо захватить как можно больше пространства вокруг Новой Родины, чтобы защитить ее от нападения, а наш Военно-космический флот хочет поскорее добраться до научно-исследовательского центра в Зефрейне.
— Благодарю вас, командир, — негромко сказала Ли Хан, когда Томанага закончил, и еще раз оглядела присутствующих, оценивая их реакцию.
Капитан Цинг Чанг казался просто задумчивым, но он вообще был невозмутимым здоровяком, практически никогда не проявлявшим эмоций. Зато положиться на флегматичного Цинг Чанга можно было всегда.
Томанага излучал уверенность. Впрочем, начальнику оперативного отдела штаба не положено мучиться сомнениями по должности, и, разумеется, никто не стал бы спорить с тем, что план тщательно разработан. Никто из тех, кто ставил победу выше собственной жизни! Судя по всему, Томанага был именно таким человеком, и Ли Хан рисковала в конечном итоге остаться без лихого начальника оперативного отдела. Поэтому она решила не спускать с него глаз.
На лице капитан-лейтенанта Кейн отражалась напряженная работа мысли. Она поджала губы и накручивала на палец прядку своих коротких каштановых волос. Ли Хан заметила, что Кейн записывала слова Томанаги. Теперь она что-то подчеркивала и зачеркивала в своем блокноте. Ли Хан мысленно поставила большой вопросительный знак рядом с ее фамилией, но в общем и целом Эстер Кейн ей нравилась.
Наконец она повернулась к младшему лейтенанту Дэвиду Резнику, самому молодому и, возможно, самому талантливому офицеру своего штаба. Тот был мрачнее тучи.
— Что-то не так, лейтенант?
— Что, что? — Резник поднял глаза на Ли Хан, смущенно заморгал и залился краской. — Не могли бы вы повторить свой вопрос, командир?
Ли Хан спрятала улыбку. Было очень трудно не испытывать материнские чувства к этому юноше.
— Мне показалось, что вы размышляете над какой-то проблемой.
— План хороший, но меня не покидают сомнения по части электроники.
— Вот как? — Ли Хан смерила лейтенанта вопросительным взглядом.
— Так точно… «Черную Стрелу» не проектировали как флагманский корабль. Нам удалось запихнуть на ее на борт все необходимое оборудование, пожертвовав двумя ракетными установками, но система для создания коммуникационной сети собрана на скорую руку. Она держится, извиняюсь за выражение, на соплях, в ней полно узлов от гражданских приборов, да и велика она слишком для электронного отсека. Если нам придется задраивать переборки, за ними останется множество внешних устройств.