Страница:
— Я знаю, что вы были близки с отцом, — сказал он. — Припоминаю, как он рассказывал, что вы переехали сюда, когда его перевели на Зефрейн.
— Думаю, этой близостью мы старались компенсировать недостаток общения до того. Я редко видела его, когда была маленькой. Он почти все время летал в космосе, и в моем воспитании гораздо большую роль сыграла мать. Каждый раз, когда он возвращался, он изо всех сил пытался сделать из меня сорванца. — На ее живом лице появилась смущенная улыбка. — Некоторые утверждают, что ему это удалось. Но как бы то ни было, вы правы относительно переезда сюда. Это произошло сразу после моего развода. Мне хотелось перемены мест, а мать умерла незадолго до его перевода на Зефрейн, и он сильно страдал. — Мириам на мгновение замолчала и затянулась сигаретой. Потом на ее лице появилось задумчивое выражение, но она встрепенулась и снова взглянула на Тревейна: — Я закончила юридический факультет университета в Новых Афинах, и у меня были неплохие рекомендации. Поэтому я смогла найти работу на Ксанаду. Мне здесь понравилось. Если сначала я просто «хотела быть рядом с отцом», потом, в каком-то смысле, все стало по-другому. Я получила должность в одной из самых хороших фирм «Бернбах, де Парма и Леонг», и, оказывается, меня тут уже все знали. Видите ли, новости в Пограничных Мирах распространяются очень быстро. А наша фирма всегда серьезно занималась политикой, вот так я и стала одной из создательниц временного правительства.
Тревейн кивнул, хотя подозревал, что все было отнюдь не так просто. Внезапно Мириам смутилась и небрежно махнула рукой.
— Что это я все о себе да о себе! Ведь у меня в гостиной сидит первая знаменитость во всех Пограничных Мирах! Уже то, что вам удалось прорваться к нам с вашей эскадрой, превратило вас в героя в глазах местного населения. А после сражения вас стали почитать еще больше, если это, конечно, возможно. Вам, наверное, ужасно скучно со мной…
— Вовсе нет! — поспешил ответить Тревейн. — Вы как раз начали рассказывать о том, что я хотел бы получше узнать. О том, как возникло ваше временное правительство!
— Ну да? — Несколько мгновений Мириам с сомнением смотрела на адмирала. — А что вы знаете об истории Ксанаду?
— Боюсь, что только факты из справочника.
— Значит, вам известно, что Ксанаду колонизовали во время Четвертой межзвездной войны, когда Военно-космический флот создал здесь свою базу. Однако вы, возможно, не понимаете, какую роль это сыграло для формирования состава нашего населения. Шестьдесят лет назад здесь велся огромный объем работ, для которых требовалась колоссальная рабочая сила. Люди прибывали сюда со всех краев Федерации, и сегодняшнее население представляет собой в расовом отношении крайне пеструю картину. Вот почему, — сказала она, внезапно улыбнувшись, — мне, наверное, здесь так хорошо!.. Но на самом деле очень важно, что Ксанаду не заселена какой-либо одной сплоченной этнической группой.
Для самоуправления этим людям, говорившим на всех вообразимых наречиях, требовалась простая пирамидальная структура, на которую они могли бы опереться. Ксанаду разделена на префектуры, которые объединяются в округа, а самой крупной единицей административного деления является провинция. Каждая префектура выбирает представителя в окружное собрание. Каждое окружное собрание выбирает своего депутата в собрание провинции, которое в свою очередь отправляет одного своего члена в Совет планеты. Существует также выбираемый всем населением президент, который назначает судебные органы. Конечно, все не так просто, но основная структура именно такова.
«Что касается демократических систем, — подумал Тревейн, — это больше похоже на французскую, а не на американскую модель».
— На самом деле эта система работает довольно хорошо, — сказала Мириам, — На нашей планете воцарилось своего рода единообразное разнообразие. Ксанадики, наверное, превращаются в то, что антропологи называют «планетарным этносом».
Увидев удивленное выражение на лице Тревейна, Мириам объяснила:
— Я не шучу. Жителей Ксанаду действительно называют «ксанадиками». В этом нет ничего смешного, — быстро добавила она. — Мы сами себя так называем.
Тревейн обратил внимание на то, что она перестала говорить о жителях Ксанаду в третьем лице.
— Как бы то ни было, — продолжала она, — сторонников мятежа здесь нашлось крайне мало, и — отчасти в связи с тем, что они оказались совершенно в стороне от основных течений политической жизни на Ксанаду, — они были настроены очень воинственно. Сразу же после того как до нас дошли новости о мятежах, группа фанатиков бросила бомбу, убившую нашего президента и нескольких высокопоставленных членов правительства… не говоря уже о большом количестве ни в чем не повинных прохожих. — Тут Мириам сделала негодующее лицо: — Главари заговорщиков скрылись с нашей планеты и добрались до мира Аотеароа. Я была членом делегации, отправленной на переговоры об их выдаче, и во время обсуждения стало очевидно, что нам нужен своего рода межсистемный орган власти, который на местном уровне занимался бы террористическими актами, раз уж мы оказались отрезанными от Земли. В результате и возникло временное правительство, управляющее Зефрейном и некоторыми другими не очень отдаленными, густо населенными и развитыми Пограничными Мирами. Его создание было блестящей импровизацией! — Мириам просияла с иронически самодовольным видом. — Поддержка со стороны отца сделала это правительство весьма влиятельным, но все равно оно по-прежнему действует довольно бессистемно.
— Да, ваш отец упоминал эту проблему в разговорах со мной. Насколько я понимаю, она заключается в том, что Пограничные Миры оказались отрезанными от Законодательного собрания на неопределенный срок. Нам нужно Временное правительство, которое управляло бы всеми Пограничными Мирами, выполняя хотя бы функции повседневного руководства, которые всегда осуществляла Федерация. Впрочем, речь идет не только о повседневных делах…
Конечно, мы нанесли мятежникам поражение, но они обязательно появятся здесь снова. Пройдет совсем немного времени, и тангрийские корсары воспользуются гражданской войной, чтобы возобновить свои набеги. — Тревейн встал и начал расхаживать по комнате. — Я уже говорил вашему отцу, что нам надо действовать так, словно остальной Федерации больше не существует… И это были не просто слова. Мы оказались в такой изоляции, которую никто в правительстве не мог себе даже представить, не говоря уже о том, чтобы предусмотреть ее в своих планах! Слава Богу, у нас есть верное Земной Федерации правительство, с которым мы можем сотрудничать. — Внезапно поняв, что Мириам пристально за ним наблюдает, Тревейн остановился как вкопанный в центре комнаты и посмотрел на нее: — Госпожа Ортега, вы только что сказали, что не хотите казаться бесчувственной. Я тоже не хочу казаться таким. Тем не менее я должен вам сказать, что мои слова о том, что я сочувствую вашей утрате, выражали не только мои личные чувства. На самом деле я предполагал, что ваш отец, как старший по должности офицер ВКФ Земной Федерации, будет объявлен генерал-губернатором Пограничных Миров на время существования чрезвычайной ситуации. Такое решение вполне можно обосновать с юридической точки зрения, но без поддержки местных политиков оно принесло бы больше вреда, чем пользы. А принимая во внимание те связи, которые сформировались у него за годы… — Тревейн внезапно осекся. — Извините, — сказал он. — Я, кажется, увлекся. После его гибели все это лишь досужие рассуждения.
Мириам Ортега смотрела на Тревейна с еще более пристальным вниманием. Ее глаза сверкали.
— Нет, это не досужие рассуждения. Все это крайне своевременно как с политической, так и с военной точек зрения. Ваша идея назначить генерал-губернатора просто замечательна. Он олицетворял бы собой Земную Федерацию, сплачивая вокруг себя силы, верные Законодательному собранию. А для временного правительства он стал бы именно тем, чего тому сейчас так не хватает: центром сильной исполнительной власти. Кроме того… у нас есть прекрасная кандидатура на его пост.
Тревейн смерил Мириам пристальным взглядом.
— Вы имеете в виду меня, — сказал он без малейших вопросительных интонаций.
— А кого же еще?! — с чувством ответила Мириам. — Как старший по званию офицер ВКФ Земной Федерации в Пограничных Мирах, вы — единственная кандидатура. И не забывайте: вы пользуетесь всенародной любовью.
Ни Тревейн, ни дочь адмирала Ортеги не заметили, как визит вежливости перерос в политическую дискуссию.
«А ведь у нас серьезный разговор!» — внезапно осознал Тревейн.
Он давно пришел к выводам, которые излагал, но ему обязательно нужно было взвесить все «за» и «против» в беседе с кем-либо еще. А командующему силами ВКФ Земной Федерации в Пограничных Мирах обсуждать это было просто не с кем.
— Мне одному не справиться, — начал он. — Я плохо знаю местное население…
— Зато я его хорошо знаю, — без обиняков заявила собеседница.
Две пары карих глаз встретились и заключили друг с другом союз.
— Но я же не могу вот так просто взять и с бухты-барахты объявить себя генерал-губернатором! — Тревейн снова зашагал по комнате. — Так мы только отпугнем местных политиков. Мне надо встретиться с ключевыми фигурами во временном правительстве и договориться с ними о том, что после моей прокламации они обнародуют заявление, в котором поддержат меня. Кроме того, нам надо создать временное законодательное собрание, которое занималось бы правовыми вопросами в отношениях между отдельными звездными системами. Уже одна только инфляция, неизбежная в экономике военного времени, потребует массу поправок, направленных на недопущение голода, практически ко всем законам Земной Федерации, определяющим денежные суммы…
— Совершенно верно, — вставила Мириам. Она склонила голову набок и посмотрела на Тревейна: — Должна вам сказать, что для военного вы неплохо разбираетесь в этих вещах.
— Я когда-то интересовался историей, — со смущенной улыбкой признался Тревейн. — Но, как я уже говорил, мне надо встретиться с местными политиками, верными Земной Федерации, неофициально. Поэтом такую встречу вряд ли стоит организовывать в Доме правительства…
— А почему бы не собраться у меня? — спросила Мириам.
Тревейн замер как вкопанный.
— И правда! А вы можете связаться с людьми, с которыми мне надо поговорить? — (Мириам кивнула.) — Но вот когда? Мой рабочий график не очень гибкий. Я даже не знаю, как долго я смогу пробыть на планете…
«Несколько дней, не больше, — подумал он. — Может, после полета на Геенну?..»
— Как насчет послезавтра в десять ноль-ноль?
— Послезавтра?! — недоверчиво переспросил Тревейн.
— Дело в том, что эти люди разбросаны по всей планете, — серьезно пояснила Мириам. — К завтрашнему дню мне, пожалуй, будет их всех не собрать.
Тревейн медленно кивнул. Не поспевать за кем-то было для него совершенно новым ощущением.
— Нам не хватит времени для того, чтобы привезти кого-нибудь с других планет, — говорила Мириам. — Но, по крайней мере, Брайан Мак-Фарланд из Аотеароа уже в Прескотт-Сити. И конечно, Барри де Парма. Он старший партнер в моей фирме и знаком со всеми политическими перипетиями на нашей планете. И…
— Составьте список. Мне нужны сведения о каждом из них. Вероятно, не понадобится много времени, чтобы… — Тревейн взглянул на часы и осекся. — Черт возьми! — воскликнул он. — Извините.
Мириам давилась от смеха, пока адмирал возился с устройством связи у себя на запястье.
— Генджи!!!
— Господин адмирал? Я как раз думал, не связаться ли мне с вами самому.
— Генджи, я пробуду у госпожи Ортеги несколько дольше, чем предполагал. Прошу вас отменить все встречи, назначенные на сегодняшний вечер. И не назначайте ничего на послезавтра, по крайней мере на утро и первую половину дня.
Два дня спустя они снова сидели один на один в гостиной Мириам, которую теперь заполняли расставленные в беспорядке стулья и наполненные до краев пепельницы. Тревейн помахал ладонью перед лицом, словно желая рассеять облако табачного дыма. Не считая стульев и пепельниц, комната не изменилась, вот только мольберт был закрыт покрывалом.
— Ну что ж! — сказала Мириам. — По-моему, у вас получилось.
— От вас зависело не меньше, — начал было возражать Тревейн.
— Ничего подобного. Без вас ничего бы не вышло. Вы не просто убедили их, вы их очаровали. Когда будет объявлено о создании временного правительства Пограничных Миров, они сразу же вас поддержат, потому что понимают вашу правоту. Мы вновь созовем наше нынешнее временное правительство в качестве своеобразного оргкомитета для создания Законодательного собрания Пограничных Миров. А потом мы предложим всем звездным системам Пограничных Миров присылать в него своих депутатов.
— Отлично! На самом деле я хочу, чтобы вы занялись этим прямо сейчас. Общенародно же мы объявим об этом через неделю, не раньше.
— Через неделю? — Мириам задумчиво склонила голову набок. — Ну хорошо. А пока я начну рассылать сообщения. Ведь они доберутся до самых отдаленных систем не раньше чем через месяц… А зачем нам так тянуть с первоначальным уведомлением? Ведь временное правительство сможет начать работу уже через пару дней!
— Я знаю, но сейчас мне необходимо посетить научно-исследовательский центр на Зефрейне, а для этого, естественно, придется слетать на Геенну. Начальник моего штаба занимается там осуществлением одного проекта, который столь же важен для выживания Пограничных Миров, как и то, чем мы здесь занимаемся.
— Ого! Значит, вы готовитесь производить новые виды оружия?
— А вы откуда знаете?! — Тревейн удивленно уставился на Мириам, еще раз подумав, что все еще недооценивает эту женщину.
— А что вам еще делать на этом комке глины, — довольно равнодушно ответила она и покачала головой. — Не волнуйтесь, я никому не скажу ни слова. Но каждый ксанадик знает, чем научно-исследовательский центр на Зефрейне занимается последние сорок лет. И в этом нет ничего страшного, никто из нас не побежит докладывать об этом мятежникам.
— Я понимаю, — с неуверенным видом улыбнулся Тревейн. — Но осторожность — прежде всего! Поэтому я бы не стал сейчас это обсуждать. Да и вы, пожалуйста, держите язык за зубами!
— Не волнуйтесь, я не буду болтать, — успокоила его Мириам.
— Благодарю вас! — Адмирал взглянул на часы и встал, прихватив свою фуражку. — Мне пора. В Абу-Саиде меня ждет космический челнок… Я свяжусь с вами, как только вернусь. Вы поможете мне с текстом воззвания.
— С огромным удовольствием! — Мириам тоже встала и подошла к Тревейну. — Знаете, мне кажется, что у нас все действительно получится.
— Мне тоже! Рядом с вами нельзя не верить в то, что все будет хорошо. Кроме того, мне понравились ваши коллеги. По-моему, лучше всего удалось найти общий язык с этим Мак-Фарландом.
— Да. Я не сомневалась, что он вам понравится. У вас даже похожий выговор.
Тревейн прямо поперхнулся. Неужели и он отвратительно гнусавит на австралийский манер?! Потом адмирал тряхнул головой и рассмеялся впервые за очень-очень много дней. Сначала Мириам непонимающе заморгала, а потом тоже расхохоталась. Вдруг Тревейн случайно задел локтем мольберт, с которого упало покрывало.
— Черт! — негромко выругалась Мириам.
Тревейн несколько мгновений с задумчивым видом изучал сделанный углем набросок. Потом с вопросительным видом посмотрел на Мириам.
— Неужели у меня действительно такой мрачный вид?
— Да! — ответила она, не так уверенно, как обычно, но не желая сдаваться. Тревейн подошел к мольберту поближе:
— Я никогда не думал, что у меня такое… злое лицо.
— Я бы не сказала, что оно злое. Его правильнее назвать суровым. У вас такое лицо, словно вас ничем нельзя уязвить. А жаль! — добавила она голосом, в котором внезапно зазвучали и симпатия, и решимость. — Ведь, по-моему, вы во многих отношениях очень ранимый человек. Наверняка совсем недавно вы испытали сильное горе.
Мириам осеклась, словно удивившись собственным словам.
Тревейн еще несколько мгновений рассматривал набросок, изучая замкнутое выражение лица, которое его собеседница так хорошо передала углем на бумаге, и чувствуя, как ее слова разрушают броню, которой он сковал свое сердце. Потом он повернулся к ней.
— Да, я… — начал было он, но замолчал. Ему очень хотелось рассказать о том, какую боль ему причинили, но ему пора было идти. Кроме того, он знал, что все ей расскажет при следующей встрече, и, к его огромному удивлению, от этой мысли ему стало легче. Как хорошо, что наконец есть кто-то, с кем он может откровенно поговорить!
— Госпожа Ортега!
— Называйте меня просто Мириам!
— С удовольствием, Мириам. Я свяжусь с вами, как только вернусь… Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.
— Я тоже, адмирал Тревейн!
— Называйте меня просто Иан.
— С удовольствием, Иан. — Она улыбнулась своей живой улыбкой. Потом они обменялись рукопожатиями
Тревейн вышел на улицу. Со стороны гавани снова дул довольно сильный ветер, но небо было безоблачно. На улице играли вроде те же самые ребятишки. Ему опять улыбнулся какой-то малыш.
Тревейн улыбнулся ему в ответ.
16
— Думаю, этой близостью мы старались компенсировать недостаток общения до того. Я редко видела его, когда была маленькой. Он почти все время летал в космосе, и в моем воспитании гораздо большую роль сыграла мать. Каждый раз, когда он возвращался, он изо всех сил пытался сделать из меня сорванца. — На ее живом лице появилась смущенная улыбка. — Некоторые утверждают, что ему это удалось. Но как бы то ни было, вы правы относительно переезда сюда. Это произошло сразу после моего развода. Мне хотелось перемены мест, а мать умерла незадолго до его перевода на Зефрейн, и он сильно страдал. — Мириам на мгновение замолчала и затянулась сигаретой. Потом на ее лице появилось задумчивое выражение, но она встрепенулась и снова взглянула на Тревейна: — Я закончила юридический факультет университета в Новых Афинах, и у меня были неплохие рекомендации. Поэтому я смогла найти работу на Ксанаду. Мне здесь понравилось. Если сначала я просто «хотела быть рядом с отцом», потом, в каком-то смысле, все стало по-другому. Я получила должность в одной из самых хороших фирм «Бернбах, де Парма и Леонг», и, оказывается, меня тут уже все знали. Видите ли, новости в Пограничных Мирах распространяются очень быстро. А наша фирма всегда серьезно занималась политикой, вот так я и стала одной из создательниц временного правительства.
Тревейн кивнул, хотя подозревал, что все было отнюдь не так просто. Внезапно Мириам смутилась и небрежно махнула рукой.
— Что это я все о себе да о себе! Ведь у меня в гостиной сидит первая знаменитость во всех Пограничных Мирах! Уже то, что вам удалось прорваться к нам с вашей эскадрой, превратило вас в героя в глазах местного населения. А после сражения вас стали почитать еще больше, если это, конечно, возможно. Вам, наверное, ужасно скучно со мной…
— Вовсе нет! — поспешил ответить Тревейн. — Вы как раз начали рассказывать о том, что я хотел бы получше узнать. О том, как возникло ваше временное правительство!
— Ну да? — Несколько мгновений Мириам с сомнением смотрела на адмирала. — А что вы знаете об истории Ксанаду?
— Боюсь, что только факты из справочника.
— Значит, вам известно, что Ксанаду колонизовали во время Четвертой межзвездной войны, когда Военно-космический флот создал здесь свою базу. Однако вы, возможно, не понимаете, какую роль это сыграло для формирования состава нашего населения. Шестьдесят лет назад здесь велся огромный объем работ, для которых требовалась колоссальная рабочая сила. Люди прибывали сюда со всех краев Федерации, и сегодняшнее население представляет собой в расовом отношении крайне пеструю картину. Вот почему, — сказала она, внезапно улыбнувшись, — мне, наверное, здесь так хорошо!.. Но на самом деле очень важно, что Ксанаду не заселена какой-либо одной сплоченной этнической группой.
Для самоуправления этим людям, говорившим на всех вообразимых наречиях, требовалась простая пирамидальная структура, на которую они могли бы опереться. Ксанаду разделена на префектуры, которые объединяются в округа, а самой крупной единицей административного деления является провинция. Каждая префектура выбирает представителя в окружное собрание. Каждое окружное собрание выбирает своего депутата в собрание провинции, которое в свою очередь отправляет одного своего члена в Совет планеты. Существует также выбираемый всем населением президент, который назначает судебные органы. Конечно, все не так просто, но основная структура именно такова.
«Что касается демократических систем, — подумал Тревейн, — это больше похоже на французскую, а не на американскую модель».
— На самом деле эта система работает довольно хорошо, — сказала Мириам, — На нашей планете воцарилось своего рода единообразное разнообразие. Ксанадики, наверное, превращаются в то, что антропологи называют «планетарным этносом».
Увидев удивленное выражение на лице Тревейна, Мириам объяснила:
— Я не шучу. Жителей Ксанаду действительно называют «ксанадиками». В этом нет ничего смешного, — быстро добавила она. — Мы сами себя так называем.
Тревейн обратил внимание на то, что она перестала говорить о жителях Ксанаду в третьем лице.
— Как бы то ни было, — продолжала она, — сторонников мятежа здесь нашлось крайне мало, и — отчасти в связи с тем, что они оказались совершенно в стороне от основных течений политической жизни на Ксанаду, — они были настроены очень воинственно. Сразу же после того как до нас дошли новости о мятежах, группа фанатиков бросила бомбу, убившую нашего президента и нескольких высокопоставленных членов правительства… не говоря уже о большом количестве ни в чем не повинных прохожих. — Тут Мириам сделала негодующее лицо: — Главари заговорщиков скрылись с нашей планеты и добрались до мира Аотеароа. Я была членом делегации, отправленной на переговоры об их выдаче, и во время обсуждения стало очевидно, что нам нужен своего рода межсистемный орган власти, который на местном уровне занимался бы террористическими актами, раз уж мы оказались отрезанными от Земли. В результате и возникло временное правительство, управляющее Зефрейном и некоторыми другими не очень отдаленными, густо населенными и развитыми Пограничными Мирами. Его создание было блестящей импровизацией! — Мириам просияла с иронически самодовольным видом. — Поддержка со стороны отца сделала это правительство весьма влиятельным, но все равно оно по-прежнему действует довольно бессистемно.
— Да, ваш отец упоминал эту проблему в разговорах со мной. Насколько я понимаю, она заключается в том, что Пограничные Миры оказались отрезанными от Законодательного собрания на неопределенный срок. Нам нужно Временное правительство, которое управляло бы всеми Пограничными Мирами, выполняя хотя бы функции повседневного руководства, которые всегда осуществляла Федерация. Впрочем, речь идет не только о повседневных делах…
Конечно, мы нанесли мятежникам поражение, но они обязательно появятся здесь снова. Пройдет совсем немного времени, и тангрийские корсары воспользуются гражданской войной, чтобы возобновить свои набеги. — Тревейн встал и начал расхаживать по комнате. — Я уже говорил вашему отцу, что нам надо действовать так, словно остальной Федерации больше не существует… И это были не просто слова. Мы оказались в такой изоляции, которую никто в правительстве не мог себе даже представить, не говоря уже о том, чтобы предусмотреть ее в своих планах! Слава Богу, у нас есть верное Земной Федерации правительство, с которым мы можем сотрудничать. — Внезапно поняв, что Мириам пристально за ним наблюдает, Тревейн остановился как вкопанный в центре комнаты и посмотрел на нее: — Госпожа Ортега, вы только что сказали, что не хотите казаться бесчувственной. Я тоже не хочу казаться таким. Тем не менее я должен вам сказать, что мои слова о том, что я сочувствую вашей утрате, выражали не только мои личные чувства. На самом деле я предполагал, что ваш отец, как старший по должности офицер ВКФ Земной Федерации, будет объявлен генерал-губернатором Пограничных Миров на время существования чрезвычайной ситуации. Такое решение вполне можно обосновать с юридической точки зрения, но без поддержки местных политиков оно принесло бы больше вреда, чем пользы. А принимая во внимание те связи, которые сформировались у него за годы… — Тревейн внезапно осекся. — Извините, — сказал он. — Я, кажется, увлекся. После его гибели все это лишь досужие рассуждения.
Мириам Ортега смотрела на Тревейна с еще более пристальным вниманием. Ее глаза сверкали.
— Нет, это не досужие рассуждения. Все это крайне своевременно как с политической, так и с военной точек зрения. Ваша идея назначить генерал-губернатора просто замечательна. Он олицетворял бы собой Земную Федерацию, сплачивая вокруг себя силы, верные Законодательному собранию. А для временного правительства он стал бы именно тем, чего тому сейчас так не хватает: центром сильной исполнительной власти. Кроме того… у нас есть прекрасная кандидатура на его пост.
Тревейн смерил Мириам пристальным взглядом.
— Вы имеете в виду меня, — сказал он без малейших вопросительных интонаций.
— А кого же еще?! — с чувством ответила Мириам. — Как старший по званию офицер ВКФ Земной Федерации в Пограничных Мирах, вы — единственная кандидатура. И не забывайте: вы пользуетесь всенародной любовью.
Ни Тревейн, ни дочь адмирала Ортеги не заметили, как визит вежливости перерос в политическую дискуссию.
«А ведь у нас серьезный разговор!» — внезапно осознал Тревейн.
Он давно пришел к выводам, которые излагал, но ему обязательно нужно было взвесить все «за» и «против» в беседе с кем-либо еще. А командующему силами ВКФ Земной Федерации в Пограничных Мирах обсуждать это было просто не с кем.
— Мне одному не справиться, — начал он. — Я плохо знаю местное население…
— Зато я его хорошо знаю, — без обиняков заявила собеседница.
Две пары карих глаз встретились и заключили друг с другом союз.
— Но я же не могу вот так просто взять и с бухты-барахты объявить себя генерал-губернатором! — Тревейн снова зашагал по комнате. — Так мы только отпугнем местных политиков. Мне надо встретиться с ключевыми фигурами во временном правительстве и договориться с ними о том, что после моей прокламации они обнародуют заявление, в котором поддержат меня. Кроме того, нам надо создать временное законодательное собрание, которое занималось бы правовыми вопросами в отношениях между отдельными звездными системами. Уже одна только инфляция, неизбежная в экономике военного времени, потребует массу поправок, направленных на недопущение голода, практически ко всем законам Земной Федерации, определяющим денежные суммы…
— Совершенно верно, — вставила Мириам. Она склонила голову набок и посмотрела на Тревейна: — Должна вам сказать, что для военного вы неплохо разбираетесь в этих вещах.
— Я когда-то интересовался историей, — со смущенной улыбкой признался Тревейн. — Но, как я уже говорил, мне надо встретиться с местными политиками, верными Земной Федерации, неофициально. Поэтом такую встречу вряд ли стоит организовывать в Доме правительства…
— А почему бы не собраться у меня? — спросила Мириам.
Тревейн замер как вкопанный.
— И правда! А вы можете связаться с людьми, с которыми мне надо поговорить? — (Мириам кивнула.) — Но вот когда? Мой рабочий график не очень гибкий. Я даже не знаю, как долго я смогу пробыть на планете…
«Несколько дней, не больше, — подумал он. — Может, после полета на Геенну?..»
— Как насчет послезавтра в десять ноль-ноль?
— Послезавтра?! — недоверчиво переспросил Тревейн.
— Дело в том, что эти люди разбросаны по всей планете, — серьезно пояснила Мириам. — К завтрашнему дню мне, пожалуй, будет их всех не собрать.
Тревейн медленно кивнул. Не поспевать за кем-то было для него совершенно новым ощущением.
— Нам не хватит времени для того, чтобы привезти кого-нибудь с других планет, — говорила Мириам. — Но, по крайней мере, Брайан Мак-Фарланд из Аотеароа уже в Прескотт-Сити. И конечно, Барри де Парма. Он старший партнер в моей фирме и знаком со всеми политическими перипетиями на нашей планете. И…
— Составьте список. Мне нужны сведения о каждом из них. Вероятно, не понадобится много времени, чтобы… — Тревейн взглянул на часы и осекся. — Черт возьми! — воскликнул он. — Извините.
Мириам давилась от смеха, пока адмирал возился с устройством связи у себя на запястье.
— Генджи!!!
— Господин адмирал? Я как раз думал, не связаться ли мне с вами самому.
— Генджи, я пробуду у госпожи Ортеги несколько дольше, чем предполагал. Прошу вас отменить все встречи, назначенные на сегодняшний вечер. И не назначайте ничего на послезавтра, по крайней мере на утро и первую половину дня.
Два дня спустя они снова сидели один на один в гостиной Мириам, которую теперь заполняли расставленные в беспорядке стулья и наполненные до краев пепельницы. Тревейн помахал ладонью перед лицом, словно желая рассеять облако табачного дыма. Не считая стульев и пепельниц, комната не изменилась, вот только мольберт был закрыт покрывалом.
— Ну что ж! — сказала Мириам. — По-моему, у вас получилось.
— От вас зависело не меньше, — начал было возражать Тревейн.
— Ничего подобного. Без вас ничего бы не вышло. Вы не просто убедили их, вы их очаровали. Когда будет объявлено о создании временного правительства Пограничных Миров, они сразу же вас поддержат, потому что понимают вашу правоту. Мы вновь созовем наше нынешнее временное правительство в качестве своеобразного оргкомитета для создания Законодательного собрания Пограничных Миров. А потом мы предложим всем звездным системам Пограничных Миров присылать в него своих депутатов.
— Отлично! На самом деле я хочу, чтобы вы занялись этим прямо сейчас. Общенародно же мы объявим об этом через неделю, не раньше.
— Через неделю? — Мириам задумчиво склонила голову набок. — Ну хорошо. А пока я начну рассылать сообщения. Ведь они доберутся до самых отдаленных систем не раньше чем через месяц… А зачем нам так тянуть с первоначальным уведомлением? Ведь временное правительство сможет начать работу уже через пару дней!
— Я знаю, но сейчас мне необходимо посетить научно-исследовательский центр на Зефрейне, а для этого, естественно, придется слетать на Геенну. Начальник моего штаба занимается там осуществлением одного проекта, который столь же важен для выживания Пограничных Миров, как и то, чем мы здесь занимаемся.
— Ого! Значит, вы готовитесь производить новые виды оружия?
— А вы откуда знаете?! — Тревейн удивленно уставился на Мириам, еще раз подумав, что все еще недооценивает эту женщину.
— А что вам еще делать на этом комке глины, — довольно равнодушно ответила она и покачала головой. — Не волнуйтесь, я никому не скажу ни слова. Но каждый ксанадик знает, чем научно-исследовательский центр на Зефрейне занимается последние сорок лет. И в этом нет ничего страшного, никто из нас не побежит докладывать об этом мятежникам.
— Я понимаю, — с неуверенным видом улыбнулся Тревейн. — Но осторожность — прежде всего! Поэтому я бы не стал сейчас это обсуждать. Да и вы, пожалуйста, держите язык за зубами!
— Не волнуйтесь, я не буду болтать, — успокоила его Мириам.
— Благодарю вас! — Адмирал взглянул на часы и встал, прихватив свою фуражку. — Мне пора. В Абу-Саиде меня ждет космический челнок… Я свяжусь с вами, как только вернусь. Вы поможете мне с текстом воззвания.
— С огромным удовольствием! — Мириам тоже встала и подошла к Тревейну. — Знаете, мне кажется, что у нас все действительно получится.
— Мне тоже! Рядом с вами нельзя не верить в то, что все будет хорошо. Кроме того, мне понравились ваши коллеги. По-моему, лучше всего удалось найти общий язык с этим Мак-Фарландом.
— Да. Я не сомневалась, что он вам понравится. У вас даже похожий выговор.
Тревейн прямо поперхнулся. Неужели и он отвратительно гнусавит на австралийский манер?! Потом адмирал тряхнул головой и рассмеялся впервые за очень-очень много дней. Сначала Мириам непонимающе заморгала, а потом тоже расхохоталась. Вдруг Тревейн случайно задел локтем мольберт, с которого упало покрывало.
— Черт! — негромко выругалась Мириам.
Тревейн несколько мгновений с задумчивым видом изучал сделанный углем набросок. Потом с вопросительным видом посмотрел на Мириам.
— Неужели у меня действительно такой мрачный вид?
— Да! — ответила она, не так уверенно, как обычно, но не желая сдаваться. Тревейн подошел к мольберту поближе:
— Я никогда не думал, что у меня такое… злое лицо.
— Я бы не сказала, что оно злое. Его правильнее назвать суровым. У вас такое лицо, словно вас ничем нельзя уязвить. А жаль! — добавила она голосом, в котором внезапно зазвучали и симпатия, и решимость. — Ведь, по-моему, вы во многих отношениях очень ранимый человек. Наверняка совсем недавно вы испытали сильное горе.
Мириам осеклась, словно удивившись собственным словам.
Тревейн еще несколько мгновений рассматривал набросок, изучая замкнутое выражение лица, которое его собеседница так хорошо передала углем на бумаге, и чувствуя, как ее слова разрушают броню, которой он сковал свое сердце. Потом он повернулся к ней.
— Да, я… — начал было он, но замолчал. Ему очень хотелось рассказать о том, какую боль ему причинили, но ему пора было идти. Кроме того, он знал, что все ей расскажет при следующей встрече, и, к его огромному удивлению, от этой мысли ему стало легче. Как хорошо, что наконец есть кто-то, с кем он может откровенно поговорить!
— Госпожа Ортега!
— Называйте меня просто Мириам!
— С удовольствием, Мириам. Я свяжусь с вами, как только вернусь… Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.
— Я тоже, адмирал Тревейн!
— Называйте меня просто Иан.
— С удовольствием, Иан. — Она улыбнулась своей живой улыбкой. Потом они обменялись рукопожатиями
Тревейн вышел на улицу. Со стороны гавани снова дул довольно сильный ветер, но небо было безоблачно. На улице играли вроде те же самые ребятишки. Ему опять улыбнулся какой-то малыш.
Тревейн улыбнулся ему в ответ.
16
Новые власти
Генджи Йошинака не мог припомнить, чтобы Соня Десай когда-нибудь так злилась. На самом деле он вообще не помнил у нее таких бурных эмоций.
— Адмирал просто спятил! — пробормотала она сквозь зубы. — Конечно, я не права! — возразила она сама себе, прежде чем Йошинака успел вставить хоть слово. — Всем известно, что ему пришлось пережить…
— Послушай, Соня, — дипломатичным тоном перебил ее Йошинака. — Ты прекрасно понимаешь, по каким политическим соображениям адмирал это делает. Мы достаточно часто говорили об этом, оказавшись здесь, в Пограничных Мирах. А если тебе это так не нравится, почему ты не изложила ему свои возражения, когда он был на Геенне?
— Разумеется, мне известны все политические мотивы его действий, и я охотно полагаюсь на мнение адмирала в этих вопросах. — В голосе Сони прозвучало глубокое раздражение политиками и другими братьями по разуму, предающимися совершенно недоступным ее пониманию занятиям. — Однако, — продолжала она почти с ядом в голосе, — я всегда полагала, что речь идет о какой-то чисто формальной парламентской ассамблее, на которой местные политические болтуны смогут покрасоваться и выпустить пар, пока мы будем делать дело. Я и не ожидала, что от меня потребуют серьезного отношения к этому фарсу!
Соня бросила злобный взгляд на группу гражданских лиц, собравшихся на другом конце зала,
и, как показалось Йошинаке, прежде всего на одну конкретную персону.
Зал, где Соня метала злобные взгляды, находился в основательно защищенных недрах Дома правительства в Прескотт-Сити. Броня, как и архитектурные формы, общие для общественных зданий времен Четвертой межзвездной войны, объяснялась историей этого сооружения. Его защищенность отражала привычку иметь дело с противниками, которые не засылают на планеты шпионов, а засыпают их ядерными боеголовками, но именно она и сделала этот конференц-зал самым подходящим местом для первого организованного Тревейном совместного заседания его штаба и руководителей только что сформированного временного правительства Пограничных Миров. Военные и гражданские лица в данный момент ожидали прибытия Тревейна и, как под действием центробежной силы, столпились в противоположных концах обширного зала.
Вспомнив о безопасности, Десай снова разволновалась.
— Черт возьми, Генджи! — начала она возбужденным шепотом. — Я совсем не против того, чтобы в Пограничных Мирах было создано гражданское правительство. Кому же хочется заниматься всеми административными проблемами, которые нам пришлось бы решать, если бы здесь объявили военное положение! Но я просто не могу поверить в то, что адмирал действительно намеревается предоставить допуск к секретным материалам членам «Великого Хурала», работа которых будет как-то касаться военных операций. Это же просто противозаконно!
— Смотря с какого бока посмотреть! — рассудительно ответил Йошинака. — Это решение принято им в качестве генерал-губернатора. А все его действия в этом качестве попадают под действие «не очень хорошо проработанных разделов законодательства». Как он сам любит говорить, если кабинету не нравятся его действия, ему об этом сообщат. Разумеется, когда с кабинетом будет установлена связь.
Десай нетерпеливо махнула рукой:
— Дело не в этом! Ты сам не был на Геенне, но прекрасно понимаешь, какое огромное значение она имеет для нас! Речь идет о технологиях совершенно иного уровня! — Она замолчала, чтобы перевести дух. — Я должна сделать так, чтобы он понял: мы не можем рисковать, ослабив меры безопасности в этой области… Особенно после того, что произошло на Геенне!
Йошинака с серьезным видом кивнул головой. Он хорошо понимал чувства Сони после того, что ей пришлось пережить несколько дней назад. Но, как всегда, его очень угнетала ее озабоченность и напряженность. А тут еще такие нетипичные для нее бурные эмоции!
— Я должна сделать так, чтобы он все понял! — повторила Соня. — Разумеется, теперь стало ясно, что этим… колонистам нельзя верить!
Йошинака был просто в шоке. Конечно, Десай могла быть очень язвительной, но он никогда не слышал от нее ничего даже отдаленно похожего. Какие же тяжелые мысли ее снедают?
Йошинака постарался выпрямить спину. (Рост, увы, вынуждал его смотреть на большинство людей, в том числе и на относительно невысокую Соню, снизу вверх.)
— Я полагаю, — начал он, деликатнейшим образом пытаясь намекнуть, что дискуссию пора закрывать, — что адмирал не свернет с выбранного пути. Боюсь, ты упустила возможность отговорить его, когда вы были вдвоем на Геенне. И я совершенно убежден, что именно сейчас и именно в данном обществе поднимать этот вопрос было бы крайне неразумно и даже вредно. Я настоятельно советую тебе этого не делать.
Никто так и не узнал, что могла возразить на это Соня, потому что в этот момент распахнулись старомодные двустворчатые двери и церемониймейстер воскликнул: «Господин генерал-губернатор!»
На Тревейне был гражданский костюм от дорогого портного, и сразу стало понятно, в каком качестве он сейчас выступает. Это прекрасно поняли и офицеры, и политики, занявшие свои места с противоположных сторон большого стола. Почти никто не обратил внимания на взгляды, которыми обменялись Тревейн и Мириам Ортега.
— Прошу вас садиться, дамы и господа! — Тревейн просто излучал дружелюбие.
Военные аккуратно уселись с прямыми спинами, а штатские развалились в непринужденных позах. Мириам Ортега рассеянно закурила сигарету.
— Какая мерзкая привычка! — пробормотала Десай Йошинаке негромко, но так, чтобы ее услышали все присутствующие. Сидевшая прямо через стол от нее Мириам красноречиво подняла бровь и демонстративно потушила сигарету.
Закончив с представлениями и прочими формальностями, Тревейн перешел к конкретным вопросам.
— Мы все знаем, по какому поводу созвана эта встреча, — начал он. — И я уверен, что все мы очень рады тому, что капитан Десай здесь вместе с нами.
Вокруг стола пробежал одобрительный ропот, и Тревейн продолжил, на этот раз обращаясь прямо к Соне:
— Я приношу вам свои извинения за то, что приказал немедленно прибыть сюда с Геенны, практически сорвав вас с госпитальной койки. — Он указал на ее левую руку, которая лежала на повязке, хотя ранение по меркам современной медицины и было легким. — Однако нам необходимо выслушать вас, ведь вы были ближе всех нас к сцене случившегося инцидента. Полагаю, намного ближе, чем вам бы этого хотелось.
По залу пробежал смешок, но Десай даже не улыбнулась.
— Благодарю вас за добрые слова, господин адмирал! — ответила она. — Но я считаю своим долгом указать на одно немаловажное обстоятельство еще до того, как наша дискуссия коснется секретной военной информации. Меня волнуют проблемы безопасности… Особенно в свете только что происшедшего на Геенне.
Йошинака издал беззвучный стон.
Люди, собравшиеся вокруг стола, — и вообще все обитатели звездной системы Зефрейн — уже знали о том, что случилось на Геенне буквально через несколько часов после того, как Тревейн покинул эту планету, чтобы вернуться на Ксанаду и объявить о создании временного правительства. Научно-исследовательский центр на Зефрейне был расположен на непригодной для жизни человека планете именно потому, что там было проще всего обеспечить его безопасность. Постепенно он превратился в целый город: в небо взмыли купола, а в красноватых песках Геенны прокладывали штольни для того, чтобы удовлетворить разнообразные потребности центра и изрядного количества трудившихся там шахтеров… Оказалось, что в недрах этого города скрывалась на удивление хорошо организованная группа мятежников, которая тщательно разрабатывала планы саботажа.
И все же мятежники выступили без подготовки, не в силах устоять перед искушением напасть на Тревейна во время его посещения центра. Распространявшаяся Десай дезинформация относительно графика пребывания Тревейна на Геенне не позволила им претворить свои замыслы в жизнь. Тревейн уже возвращался на Ксанаду, когда мятежники, хорошо вооруженные и имеющие в своем распоряжении секретные коды, добытые шантажом у кого-то из руководства центра, нанесли удар.
— Адмирал просто спятил! — пробормотала она сквозь зубы. — Конечно, я не права! — возразила она сама себе, прежде чем Йошинака успел вставить хоть слово. — Всем известно, что ему пришлось пережить…
— Послушай, Соня, — дипломатичным тоном перебил ее Йошинака. — Ты прекрасно понимаешь, по каким политическим соображениям адмирал это делает. Мы достаточно часто говорили об этом, оказавшись здесь, в Пограничных Мирах. А если тебе это так не нравится, почему ты не изложила ему свои возражения, когда он был на Геенне?
— Разумеется, мне известны все политические мотивы его действий, и я охотно полагаюсь на мнение адмирала в этих вопросах. — В голосе Сони прозвучало глубокое раздражение политиками и другими братьями по разуму, предающимися совершенно недоступным ее пониманию занятиям. — Однако, — продолжала она почти с ядом в голосе, — я всегда полагала, что речь идет о какой-то чисто формальной парламентской ассамблее, на которой местные политические болтуны смогут покрасоваться и выпустить пар, пока мы будем делать дело. Я и не ожидала, что от меня потребуют серьезного отношения к этому фарсу!
Соня бросила злобный взгляд на группу гражданских лиц, собравшихся на другом конце зала,
и, как показалось Йошинаке, прежде всего на одну конкретную персону.
Зал, где Соня метала злобные взгляды, находился в основательно защищенных недрах Дома правительства в Прескотт-Сити. Броня, как и архитектурные формы, общие для общественных зданий времен Четвертой межзвездной войны, объяснялась историей этого сооружения. Его защищенность отражала привычку иметь дело с противниками, которые не засылают на планеты шпионов, а засыпают их ядерными боеголовками, но именно она и сделала этот конференц-зал самым подходящим местом для первого организованного Тревейном совместного заседания его штаба и руководителей только что сформированного временного правительства Пограничных Миров. Военные и гражданские лица в данный момент ожидали прибытия Тревейна и, как под действием центробежной силы, столпились в противоположных концах обширного зала.
Вспомнив о безопасности, Десай снова разволновалась.
— Черт возьми, Генджи! — начала она возбужденным шепотом. — Я совсем не против того, чтобы в Пограничных Мирах было создано гражданское правительство. Кому же хочется заниматься всеми административными проблемами, которые нам пришлось бы решать, если бы здесь объявили военное положение! Но я просто не могу поверить в то, что адмирал действительно намеревается предоставить допуск к секретным материалам членам «Великого Хурала», работа которых будет как-то касаться военных операций. Это же просто противозаконно!
— Смотря с какого бока посмотреть! — рассудительно ответил Йошинака. — Это решение принято им в качестве генерал-губернатора. А все его действия в этом качестве попадают под действие «не очень хорошо проработанных разделов законодательства». Как он сам любит говорить, если кабинету не нравятся его действия, ему об этом сообщат. Разумеется, когда с кабинетом будет установлена связь.
Десай нетерпеливо махнула рукой:
— Дело не в этом! Ты сам не был на Геенне, но прекрасно понимаешь, какое огромное значение она имеет для нас! Речь идет о технологиях совершенно иного уровня! — Она замолчала, чтобы перевести дух. — Я должна сделать так, чтобы он понял: мы не можем рисковать, ослабив меры безопасности в этой области… Особенно после того, что произошло на Геенне!
Йошинака с серьезным видом кивнул головой. Он хорошо понимал чувства Сони после того, что ей пришлось пережить несколько дней назад. Но, как всегда, его очень угнетала ее озабоченность и напряженность. А тут еще такие нетипичные для нее бурные эмоции!
— Я должна сделать так, чтобы он все понял! — повторила Соня. — Разумеется, теперь стало ясно, что этим… колонистам нельзя верить!
Йошинака был просто в шоке. Конечно, Десай могла быть очень язвительной, но он никогда не слышал от нее ничего даже отдаленно похожего. Какие же тяжелые мысли ее снедают?
Йошинака постарался выпрямить спину. (Рост, увы, вынуждал его смотреть на большинство людей, в том числе и на относительно невысокую Соню, снизу вверх.)
— Я полагаю, — начал он, деликатнейшим образом пытаясь намекнуть, что дискуссию пора закрывать, — что адмирал не свернет с выбранного пути. Боюсь, ты упустила возможность отговорить его, когда вы были вдвоем на Геенне. И я совершенно убежден, что именно сейчас и именно в данном обществе поднимать этот вопрос было бы крайне неразумно и даже вредно. Я настоятельно советую тебе этого не делать.
Никто так и не узнал, что могла возразить на это Соня, потому что в этот момент распахнулись старомодные двустворчатые двери и церемониймейстер воскликнул: «Господин генерал-губернатор!»
На Тревейне был гражданский костюм от дорогого портного, и сразу стало понятно, в каком качестве он сейчас выступает. Это прекрасно поняли и офицеры, и политики, занявшие свои места с противоположных сторон большого стола. Почти никто не обратил внимания на взгляды, которыми обменялись Тревейн и Мириам Ортега.
— Прошу вас садиться, дамы и господа! — Тревейн просто излучал дружелюбие.
Военные аккуратно уселись с прямыми спинами, а штатские развалились в непринужденных позах. Мириам Ортега рассеянно закурила сигарету.
— Какая мерзкая привычка! — пробормотала Десай Йошинаке негромко, но так, чтобы ее услышали все присутствующие. Сидевшая прямо через стол от нее Мириам красноречиво подняла бровь и демонстративно потушила сигарету.
Закончив с представлениями и прочими формальностями, Тревейн перешел к конкретным вопросам.
— Мы все знаем, по какому поводу созвана эта встреча, — начал он. — И я уверен, что все мы очень рады тому, что капитан Десай здесь вместе с нами.
Вокруг стола пробежал одобрительный ропот, и Тревейн продолжил, на этот раз обращаясь прямо к Соне:
— Я приношу вам свои извинения за то, что приказал немедленно прибыть сюда с Геенны, практически сорвав вас с госпитальной койки. — Он указал на ее левую руку, которая лежала на повязке, хотя ранение по меркам современной медицины и было легким. — Однако нам необходимо выслушать вас, ведь вы были ближе всех нас к сцене случившегося инцидента. Полагаю, намного ближе, чем вам бы этого хотелось.
По залу пробежал смешок, но Десай даже не улыбнулась.
— Благодарю вас за добрые слова, господин адмирал! — ответила она. — Но я считаю своим долгом указать на одно немаловажное обстоятельство еще до того, как наша дискуссия коснется секретной военной информации. Меня волнуют проблемы безопасности… Особенно в свете только что происшедшего на Геенне.
Йошинака издал беззвучный стон.
Люди, собравшиеся вокруг стола, — и вообще все обитатели звездной системы Зефрейн — уже знали о том, что случилось на Геенне буквально через несколько часов после того, как Тревейн покинул эту планету, чтобы вернуться на Ксанаду и объявить о создании временного правительства. Научно-исследовательский центр на Зефрейне был расположен на непригодной для жизни человека планете именно потому, что там было проще всего обеспечить его безопасность. Постепенно он превратился в целый город: в небо взмыли купола, а в красноватых песках Геенны прокладывали штольни для того, чтобы удовлетворить разнообразные потребности центра и изрядного количества трудившихся там шахтеров… Оказалось, что в недрах этого города скрывалась на удивление хорошо организованная группа мятежников, которая тщательно разрабатывала планы саботажа.
И все же мятежники выступили без подготовки, не в силах устоять перед искушением напасть на Тревейна во время его посещения центра. Распространявшаяся Десай дезинформация относительно графика пребывания Тревейна на Геенне не позволила им претворить свои замыслы в жизнь. Тревейн уже возвращался на Ксанаду, когда мятежники, хорошо вооруженные и имеющие в своем распоряжении секретные коды, добытые шантажом у кого-то из руководства центра, нанесли удар.