Вебер Дэвид Марк. Восстание

   Ли Хан почувствовала, что побледнела как полотно. Неудивительно, что увольнение Тревейна отменили! Когда эти слова дойдут до Звездных Окраин, там начнется такое!..
   Ратгерс как ни в чем не бывало наблюдал за Ли Хан, которая спокойно посмотрела ему в глаза. Встретившись с ее невозмутимым взглядом, Ратгерс покачал головой:
   — Когда-нибудь, Ли Хан, я, может, и научусь читать ваши мысли. До тех пор я не стану даже стараться.
   — Что вы имеете в виду, адмирал?
   — Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Это, — адмирал постучал пальцем по лежавшей перед ним бумаге, — возможно, самый безумный из блестящих политических ходов за всю историю человечества. И вы, моя дорогая, знаете это не хуже меня.
   — Как прикажете!
   — В один прекрасный день, — задумчиво сказал Ратгерс, — когда вы в очередной раз прикинетесь китайским болванчиком, я просто вас накажу.
   Хотя Ли Хан было и не до смеха, она не выдержала и улыбнулась адмиралу, который рассмеялся в ответ. Впрочем, он тут же посерьезнел.
   — Это, — медленно сказал он, снова постучав пальцем по бумаге, — серьезно ухудшает и так уже накалившуюся до предела ситуацию. Звездным Окраинам в любом случае будет очень трудно смириться со слиянием и перераспределением депутатских мандатов в Палате Миров, а если прибавить к этому убийство Мак-Таггарт и этот демарш, который они наверняка воспримут как намеренное и оскорбительное попрание справедливости…
   — Это уж как пить дать! — воскликнул Тревейн. — Но вряд ли Звездные Окраины решатся на что-нибудь необдуманное!
   — Хотелось бы в это верить, Иан! Но вот разведка ВКФ считает, что именно так все и произойдет.
   — Но ведь еще ничего не случилось, правда?
   — Не случилось, так случится. Это вопрос времени, а наше дело — выполнять приказ командования флотом, прибывший с этой же ракетой. Именно из-за этого приказа отменено твое увольнение, а ваш корабль, капитан, не полетит на Кристофон. — Адмирал Ратгерс устало потер себе кончик носа. — За всю свою службу в ВКФ я не получал подобных приказов, — с мрачным видом сказал он. — С настоящего момента основная задача флота меняется, как это сказано в приказе, «до окончания текущего политического кризиса». Наша новая задача заключается в том, чтобы не допустить беспорядков, которые могут вспыхнуть в любых точках Федерации, после того как там станут известны последние новости.
   — Боже мой, Билл! — негромко проговорил Тревейн. — Они там что, с ума посходили?! Неужели они не знают, что протяженность звездных систем Федерации составляет тысячу четыреста световых лет?! Как же нам можно будет поспеть повсюду?!
   — Нам не нужно поспевать повсюду. Разведка определила около десятка звездных систем и скоплений, в которых наиболее вероятны беспорядки. Наша непосредственная задача заключается в том, чтобы отправить туда по одной или по две ударные группы для устрашения.
   — Для устрашения наших же граждан, адмирал? — негромко спросила Ли Хан.
   — Для устрашения всех, кто нас испугается, капитан! —отрезал Ратгерс.
   — Смею заметить, Билл, — спокойно сказал Тревейн, — что это крайне необдуманный шаг. Ты пригласил именно нас. Поэтому полагаю, что речь идет о кораблях ударного флота, а не о кораблях пограничной стражи?
   — Совершенно верно, — ответил Ратгерс. — Корабли пограничной стражи и так распылены… Впрочем, их всегда не хватает…
   «И кроме того, — с грустью подумала Ли Хан, — многие офицеры на кораблях пограничной стражи принимают слишком близко к сердцу проблемы тех Звездных Окраин, где они дислоцированы, чтобы считаться сейчас благонадежными!»
   — Поэтому мы рассылаем часть единиц ударного флота в горячие точки, — разъяснил Ратгерс. — А точнее, туда отправится почти половина наших кораблей.
   — Но тогда в случае внешнего нападения, — заметил Тревейн, — у нас нигде не будет мощной группировки.
   — Я не хуже вас понимаю это. Пожалуй, это понимают и в Генеральном штабе флота. Но вот Законодательное собрание, к сожалению, не понимает и не хочет это понять. А мы, как вы помните, состоим на службе наших граждан, которых оно как раз и представляет.
   — Так точно!
   — Отлично! Итак, Иан, твоя ударная группа отправляется к Звезде Остермана. Вылет сегодня в девятнадцать ноль-ноль.
   — Есть!
   — А вы, капитан Ли, распишитесь в получении этой папки. Вручите ее лично адмиралу флота Форсайту, в распоряжение которого поступит ваш корабль. Форсайт — ваш новый непосредственный начальник.
   — Есть!
   — Ну вот и отлично! — Ратгерс рассеянно повертел в руках папку и набрал в грудь побольше воздуха. — А теперь я скажу то, что, в общем-то, не должен был бы говорить. По-моему, Законодательное собрание окончательно спятило, и, когда начнется буча — а она обязательно начнется, — именно нам и никому другому придется разгребать дерьмо и спасать то, что еще можно будет спасти. Мы — Военно-космический флот Федерации, который никогда не открывал огонь по мирным жителям. Лично я хочу, чтобы дело до этого не дошло, но если все-таки, — Ратгерс впился глазами в лицо Ли Хан, а потом медленно перевел взгляд на Тревейна, — сложится… трудная ситуация, не забывайте о том, что мы офицеры Военно-космического флота Земной Федерации.
   Последовало непродолжительное молчание, и Ли Хан, в свою очередь посмотревшая прямо в глаза своему бывшему учителю, почему-то почувствовала себя виноватой.
   — Вот, собственно, и все! — Ратгерс встал, давая понять, что разговор окончен, и вновь протянул руку Тревейну и Ли Хан. — Текст приказа вы получите у адъютанта. Заберите его и выполняйте!.. И да поможет нам Бог!
   Ли Хан сидела в позе лотоса в центре ковра на полу каюты. На любой из планет эту капитанскую каюту сочли бы маленькой и захламленной мебелью, но, по меркам ВКФ, она была почти неприлично огромной, а правительство Шанхая, гордившееся своим лучшим капитаном, обставило каюту с безупречным вкусом. Взгляд Ли Хан упал на бесценную лакированную ширму пятого века, за которой скрывался сейф, и мысль о его содержимом сделала тщетными любые попытки обрести спокойствие.
   Ли Хан тяжело вздохнула и вытащила из-под себя ноги. Ей очень не хотелось притворяться спокойной, потому что притворство могло стать дурной привычкой. Плавным движением Ли Хан поднялась с пола и подумала о том, не принять ли более сложную позу, но поняла, что упражнения ей сейчас не помогут. В первую очередь надо было разрешить мучительные сомнения.
   Однако любой капитан, снедаемый сомнениями, был обречен на одиночество. Младшие офицеры и простые матросы имели право обсуждать свои страхи. Даже адмиралы могли поговорить с другими адмиралами или со своими адъютантами. Капитан же, чей авторитет должен быть непререкаем во время многомесячных полетов, не может позволить себе такой роскоши. Капитан имеет право делиться своими сомнениями только с Господом Богом. Команде же он должен казаться абсолютно уверенным в себе. При этой мысли губы Ли Хан искривились в горькой усмешке, — да, да, капитан не имеет права обнаружить ни малейших сомнений в правильности своих действий!
   Ли Хан никогда не скрывала любви к своему родному миру и, хотя она внимательно следила за парламентскими перипетиями, никогда не испытывала особых политических пристрастий, по крайней мере раньше! Как и любой житель Шанхая, она с ранних лет усвоила, что экономическое будущее ее родины — в руках Индустриальных Миров, и все-таки верила, что Законодательное собрание тем или иным путем защитит ее политические права… То есть верила до тех пор, пока не дослужилась до чина капитана, позволившего ей познать скрытые мотивы политических решений. А выполнять эти решения граждан Земной Федерации иногда заставлял ее Военно-космический флот. Первый корабль, оказавшийся под ее командой, базировался на Новом Детройте, и лишь там Ли Хан поняла, до какой степени Индустриальные Миры контролируют Законодательное собрание.
   Впрочем, тогда она еще верила, что время и демографический рост играют на руку Звездным Окраинам; теперь же у нее сложилось впечатление, что Индустриальные Миры желают повернуть ход времени вспять и лишить ее соотечественников права голоса. Ведь в истории уже существовали прецеденты: перераспределения депутатских мандатов, произошедшие в 2184-м и 2240 годах, имели точно такие же последствия.
   Ли Хан никогда не занималась политикой и была очень прямым и искренним человеком. Она никогда не лгала самой себе. Стоило в ее душе зародиться хоть малейшему сомнению, как она извлекала его на свет божий и подвергала беспощадному анализу.
   Однако ее теперешние сомнения не только не исчезали, а все больше и больше усиливались, и в обострившемся от постоянных подозрений сознании начали всплывать ранее не замеченные ею факты. Со свойственной ей прямотой Ли Хан начала размышлять о том, что она, как женщина и как капитан боевого корабля, предпримет, если немыслимое все-таки произойдет. В чем заключается ее долг? С кем она должна быть, если противоборствующие безумцы пойдут на действия, ставящие под угрозу существование Федерации? Она пришла к поразившим ее выводам, но ничего не могла с собой поделать, ведь она ни разу в жизни не совершала поступков, противных ее естеству!
   Во время перелета капитан Военно-космического флота Земной Федерации Ли Хан часто просыпалась по ночам и молилась о том, чтобы Федерация, которую она любила и которой служила, с честью вышла из этого ужасного кризиса. Впрочем, она уже знала, что будет делать, а точнее, как ей придется поступить, если Федерация рухнет под бременем свалившихся на нее испытаний.
   — Нас вызывает флагман!
   Ли Хан взглянула на своего старшего помощника, а потом на дисплей, усыпанный светящимися точками кораблей могучей семнадцатой ударной группы: восемь мониторов, восемь линкоров, шесть ударных космических авианосцев, два эскадренных космических авианосца, десять линейных крейсеров и множество эсминцев, ударных десантных транспортов, космических ремонтных баз, транспортов снабжения… На тактическом дисплее эта армада выглядела весьма внушительно. Такую концентрацию огневой мощи знали лишь во время некоторых кампаний Четвертой межзвездной войны, в отдельных сражениях которой никогда не участвовало такого количества боевых кораблей. Ли Хан с грустью подумала, что этот огромный флот предназначен не для отражения вражеского нападения на Земную Федерацию, а для запугивания ее мирных жителей.
   — Обычный ответ, Чанг! — сказала она.
   — Есть, капитан!
   Сигнал устремился к ударной группе сквозь пустоту космического пространства. На таком расстоянии ответа пришлось ожидать более двух минут, хотя «Черная Стрела» и неслась к семнадцатой ударной группе со скоростью десяти процентов от скорости света.
   — Флагман ответил! Мы должны лечь в дрейф рядом с «Оленебоем», а вам приказано незамедлительно прибыть на борт «Андерсона». А еще поступил запрос о наличии у нас на борту каких-либо документов для адмирала.
   — Ответ утвердительный!
   Ли Хан нажала кнопку на подлокотнике капитанского кресла и вызвала шлюпочный отсек.
   — Шлюпочный на связи! — прозвучало в динамике боевой связи, прикрепленном у нее на виске.
   — Боцман Линг, говорит капитан. Через двадцать минут мне нужен катер.
   — Есть, капитан!
   — Спасибо, боцман! — Ли Хан отключила связь и снова стала рассматривать дисплей, наблюдая за тем, как красные круги вокруг светящихся точек, обозначающих неидентифицированные корабли, меняются на зеленые по мере того, как «Черная Стрела» приближается к ударной группе и бортовые компьютеры распознают сигналы радиомаяков кораблей. Одна из точек была окружена золотым кружочком. Это был флагманский монитор семнадцатой ударной группы «Говард Андерсон», и обозначавший его кружок стремительно рос, заполняя собой тактический дисплей на мостике «Черной Стрелы», мчавшейся прямо к нему. Ли Хан несколько мгновений смотрела на этот кружок, потом стала изучать информацию о командирах остальных кораблей, разглядывая на экране монитора лица знакомых капитанов.
   Она знала командовавшего «Андерсоном» Виллиса Энрайта, лично выбранного адмиралом флота Форсайтом в качестве капитана своего флагмана. Виллис Энрайт был одним из самых блестящих среди многочисленных офицеров ВКФ — выходцев со Звездных Окраин. В его семействе и до него были выдающиеся офицеры — недаром однотипный с «Андерсоном» монитор назывался «Лоренс Энрайт». Им командовал капитан Саймон Хода. Ли Хан с теплотой вспомнила его. Саймон был на десять лет старше ее, но они очень подружились, когда во время учебы в Академии Ли Хан принимала участие в дальнем полете на корабле, где Саймон был астронавигатором, а она его помощником. Она помнила по имени и в лицо многих других офицеров, находившихся на борту кораблей ударной группы: вице-адмирала Трейнор, командовавшей одной из эскадр линкоров, вице-адмирала Эрика Хейла, командовавшего другой. Огни вице-адмирала Анны-Лизы Ашигары родом с планеты Хоккайдо светились на борту ударного космического авианосца «Василиск», а огни вице-адмирала Синга, заместителя Форсайта, — на борту монитора, которым командовал Саймон Хода.
   Так много единиц ВКФ редко собиралось в одном месте, и Ли Хан с удовольствием изучала их опознавательные огни и вспоминала служивших на них мужчин и женщин, членов закрытого братства офицеров Военно-космического флота. Все они как один были профессионалами, братьями и сестрами по оружию, приверженцами высоких идеалов службы на благо Земной Федерации.
   По крайней мере ожидалось, что они проникнулись этими высокими идеалами. В этом был весь смысл существования Военно-космического флота, хотя его офицеры, будучи обычными людьми, часто страдали от бремени этой трудной миссии. Ли Хан, размышляя о том, соответствует ли она сама высоким стандартам Военно-космического флота, подумала о том, сколько других людей, управлявших оружием, спрятанным за толстенной сталью, мучится сейчас теми же сомнениями, вынужденные скрывать истинные мысли за броней своих глаз.
   Ли Хан покачала головой и поднялась на ноги.
   — Принимайте командование кораблем, — официальным тоном сказала она командиру Чангу. — Я быстренько приму душ и отправлюсь к адмиралу.
   — Есть!
   Командир Чанг занял кресло капитана, и Ли Хан покинула мостик. Чанг рассеянно разглядывал приборы и лишь после того, как дверца электромобиля с шипением закрылась, позволил себе взглянуть на глухую дверь в переборке, за которой скрылась миниатюрная женщина, командовавшая «Черной Стрелой». Неужели она действительно думает, что никто на борту не подозревает, какие мысли ее обуревают?! Чанг с бесстрастным лицом вновь повернулся к приборам. Равнодушные темные глаза командира прекрасно скрывали бешеную работу его мысли.
   — Рад видеть вас, капитан Ли! — Адмирал Форсайт протянул сухую немощную ладонь Ли Хан, и она невольно сравнила ее со стальными тисками волосатой руки адмирала флота, с которым она недавно разговаривала на Голвее. Внешне Стефан Форсайт был полной противоположностью Уильяма Ратгерса. Форсайт был худым и сутулым, а морщинистое лицо и поредевшие волосы выдавали его преклонный возраст. Он был живым памятником Четвертой межзвездной войне, и Ли Хан знала, что скоро он выйдет в отставку. Его тело было дряхлым и изможденным, потому что он был одним из тех немногих людей, которым не помогала омолаживающая терапия. Впрочем, во взгляде серых глаз сквозили острый ум и сильная воля.
   — Я тоже рада вас видеть, адмирал! — ответила Ли Хан, отвечая на рукопожатие.
   — Вы прибыли очень быстро, — продолжал Форсайт, жестом указав ей на стул, и потрогал папку с секретными документами с такой осторожностью, словно там сидела гадюка.
   — Мы очень спешили.
   — Ну вот и отлично… Хотите что-нибудь выпить, пока я буду смотреть документы?
   — Благодарю вас, нет.
   — Как угодно.
   Ли Хан поправила фуражку на коленях и тихо сидела, пока старый адмирал извлекал из папки покрытые мелким шрифтом бумаги. Он читал их медленно и внимательно, но по лицу было непонятно, какие мысли приходят ему в голову. Возможно, содержание документов не поразило его так же, как Ли Хан. Может быть, он намного тщательнее проанализировал кризис или располагал информацией, которой не было у простого капитана.
   Форсайт вздохнул и перевернул последний лист, потом сложил документы в аккуратную стопочку, засунул их назад в папку, нажал на кнопку у себя на пульте и сказал, взглянув на засветившийся экран:
   — Виллис, будьте добры, зайдите ко мне.
   — Есть!
   Форсайт отключил связь и вымученно улыбнулся.
   — Я понимаю, капитан, что вы наверняка знаете не больше того, что содержится в этих документах, но прошу вас поделиться со мной и с капитаном Энрайтом своими непосредственными впечатлениями. Мы здесь почти в полной изоляции и не вступали в связь с Внутренними Мирами вот уже около года.
   — Разумеется, адмирал! — пытаясь скрыть смущение, ответила Ли Хан.
   — Благодарю вас! А вот и капитан!
   Как только в адмиральскую каюту быстрыми шагами вошел Виллис Энрайт, Ли Хан поспешно встала. С этим офицером у нее всегда ассоциировались именно быстрота движений, стремительность, почти поспешность. Казалось, время течет для него слишком медленно и он старается выжать из каждой секунды максимальную пользу. Темп его жизни было непросто выдержать тем, кто с ним общался, но благодаря этому он стал отличным капитаном, и в один прекрасный день ему предстояло стать выдающимся адмиралом.
   — А, это ты, Ли Хан! — Энрайт обменялся с ней теплым рукопожатием. — Рад тебя видеть. Ну как твои родители?
   — Мама все так же красива, а отец все так же элегантен, — улыбнулась Ли Хан. — По-моему, этим все сказано.
   — Да, пожалуй, — усмехнулся Энрайт. Он плюхнулся в кресло, а Ли Хан села на место, взглянув на Форсайта, чтобы понять, не раздражают ли того непринужденные манеры Энрайта. Однако старый адмирал лишь улыбнулся командиру своего флагманского корабля, а потом снова стал серьезным.
   — Виллис, капитан Ли привезла нам очень тревожные сведения. — Он подтолкнул к Энрайту лежавшую на столе папку. — Хочешь почитать?
   — А зачем? — пожал плечами Энрайт. — Не сомневаюсь, что Законодательное собрание отмочило очередную глупость. Вот уже много лет это его основная задача, а то мы бы здесь не торчали.
   — Что бы оно ни отмочило, Законодательное собрание все-таки законно избранное правительство, — сказал Форсайт, и по его раздраженному тону стало понятно, что они с Энрайтом уже спорили на эту тему. — Впрочем, — покачав головой, продолжил он, — не стану скрывать, что на этот раз они действительно повели себя глупо. Ты только почитай!
   Он открыл папку и подал Энрайту верхний лист. Капитан пробежал его глазами и помрачнел.
   — Глупо — это мягко сказано, — мгновенно посерьезнев, тихо сказал он. — Боже мой, если это действительно произойдет, на Звездных Окраинах начнется страшная буча! И право, не знаю, можно ли будет в этом винить их обитателей! — Энрайт продолжил чтение и внезапно присвистнул: — Господи боже мой! Если они выдворят Шорнинга из Палаты Миров, мы окажемся по уши в дерьме!
   — Совершенно верно, — ледяным тоном сказал Форсайт. — И кто же будет разгребать это — как ты изволил выразиться — дерьмо? Кому поручат наводить порядок?
   — Нам! — с дрожью в голосе проговорил Энрайт.
   — Совершенно верно! — сказал Форсайт и снова повернулся к Ли Хан: — Капитан Ли, вы в основном согласны с такой оценкой ситуации?
   — В разговоре со мной, — осторожно ответила Ли Хан, — адмирал Ратгерс, судя по всему, оценивал ситуацию точно так же. — Пожав плечами, она добавила: — В его депеше наверняка об этом говорится намного подробнее.
   — Его депеша, как это часто случается в наше время, написана, так сказать, эзоповым языком. — На несколько мгновений Форсайт сгорбился, словно ему на плечи свалилось бремя всех прожитых им лет. — Судя по всему, теперь мы не решаемся прямо излагать свои мысли даже в сверхсекретных документах.
   — Дело в том, что никто не хочет признать очевидное, — вмешался Энрайт. — Федерация на краю гражданской войны.
   Так Ли Хан впервые услышала слова, о которых часто думала. Было вполне естественно, что первыми их решился произнести именно Виллис. Ли Хан пристально наблюдала за Форсайтом, но старый адмирал сидел с каменным лицом.
   — Балансировать на краю войны — еще не значит вести боевые действия, Виллис, — негромко проговорил он. — И наша задача заключается в том, чтобы не допустить их начала.
   — Совершенно верно, — кивнул Энрайт. — Но по силам ли нам это?
   — Военно-космическому флоту по силам любая задача.
   — Но ведь обитатели Звездных Окраин не космические пауки, не тангрийцы и не орионцы. В войне с инопланетянами, независимо от нашего желания, чаще всего решающую роль играло оружие. Да и кому было жалко этих тварей! Но как же нам стрелять в людей?! — Энрайт грустно покачал головой. — Осмелюсь заметить, наши экипажи вряд ли станут стрелять в граждан Федерации.
   — До этого дело не дойдет, — сказал Форсайт. — Мы немедленно выходим в узел пространства и вылетаем на плановые маневры в Контравийское звездное скопление. Даже бофортцам хватит ума не рыпаться, когда у них над головами появится такая армада.
   — А что если они уже взбунтовались? — негромко спросил Энрайт. — Я служил с Ладом Шорнингом. Он не дурак, но, приняв решение, идет до конца.
   — Но ведь Шорнинг там один такой!
   — Когда его вышвырнут из Законодательного собрания, он станет самой замечательной личностью во всем Контравийском скоплении. Он и до того был достаточно влиятельным, а теперь считается преемником Фионы Мак-Таггарт.
   — Адмирал, — решила вмешаться Ли Хан, — капитан Энрайт говорит разумные вещи. Не знаю, понимаете ли вы, какой авторитет в последнее время приобрел Шорнинг. Если его исключат из Палаты Миров, сотни депутатов от Звездных Окраин в знак протеста подадут в отставку.
   — Ну и очень глупо! — фыркнул Форсайт. — Я бы на их месте продолжал борьбу в Законодательном собрании.
   — Нам легко рассуждать, — осторожно заметил Энрайт. — Мы сидим себе на кораблях и в ус не дуем, стали похожими на рыцарский монашеский орден, а не на организованную группу людей, защищающих интересы жителей Земной Федерации. Кроме того, мы сами никогда не сталкивались с политической машиной Индустриальных Миров, а ведь они начали так нагло манипулировать Законодательным собранием, что депутатам от Звездных Окраин это стало очевидно еще до убийства Фионы Мак-Таггарт. А теперь у них не осталось ни малейших сомнений. Они устали бороться внутри системы, построенной так, что их поражение неизбежно.
   — Но если они не успокоятся, открытый разрыв Окраин с Федерацией предрешен, а это будет только на руку махинаторам из Индустриальных Миров, замысливших этот трюк! — Форсайт постучал пальцем по папке. — Неужели на Звездных Окраинах этого не понимают?!
   — Осмелюсь заметить, господин адмирал, — сказала Ли Хан, — они так разгневаны, что им уже все равно.
   — Вы разделяете их негодование, капитан Ли? — негромко спросил Форсайт.
   — Безусловно! — Ли Хан, впервые услышавшая этот вопрос от одного из своих начальников, почувствовала почти физическое облегчение, дав на него честный ответ.
   — Послушай, Стефан! — раздался вкрадчивый голос Энрайта, и адмирал Форсайт перевел взгляд с Ли Хан на командира своего флагманского корабля. — Большинство офицеров Звездных Окраин на нашем флоте разделяет чувства капитана Ли Хан. Ты сам не рос на Окраине и, возможно, не понимаешь возмущения, которое ощущают ее обитатели. Именно поэтому мне и не нравится «демонстрация силы», в которой нам предстоит участвовать. Я не знаю, как поведет себя личный состав Флота перед лицом вооруженного восстания. Не забывай, что более шестидесяти процентов наших людей родом именно из Дальних Миров!
   — Они военные и принесли присягу на верность Федерации, — невозмутимо ответил Форсайт. — В случае необходимости они исполнят свой долг. — Он сделал резкий жест рукой, словно желая развеять воцарившуюся в каюте напряженную атмосферу. — Впрочем, мы вылетаем к Контравийскому звездному скоплению как раз для того, чтобы такой необходимости не возникло.
   — Так точно! — отрубил Энрайт, наклонившись вперед в кресле. — Но, с вашего позволения, я хотел бы выдвинуть одно предложение.
   — Внимательно слушаю, — с задумчивым видом глядя на Энрайта, ответил Форсайт.
   — Я полностью согласен с тем, что лучший способ предотвратить нежелательный ход событий — ввод сил Военно-космического флота в пространство Контравийского звездного скопления еще до того, как там что-либо произойдет. Предлагаю отправить вперед космические авианосцы адмирала Ашигары и линейные крейсера. Они в полтора раза быстроходнее мониторов. Самым полным ходом они долетят дотуда почти на три месяца раньше, чем остальные корабли ударной группы. Тем самым мы упредим контравийцев, если они планируют необдуманные действия.