Виггз Сьюзен. Круги на воде

   Глаза у нее защипало при мысли о Борисе и Мише. Она заставила себя прислушаться к беседе.
   – Князь Иван еще ребенок, ему только восемь лет, – медленно говорил Алексей на своем плохом английском. – Его милая мать, княгиня Елена умерла в начале этого года. Но скоро он станет очень сильным царем всея Руси. Мой отец – его главный советник.
   У Юлианы от удивления перехватило дыхание. Во времена отца Шуйские не пользовались никаким влиянием. Как же им удалось так возвыситься за эти пять лет?
   Голова у нее опять пошла кругом, мысли путались. И все из-за беременности, поняла она со смешанным чувством ликования и отчаяния. Вдобавок еще встреча с Алексеем и возникшие подозрения.
   – Ваша встреча с леди Юлианой – такое счастливое событие, – сказал с улыбкой король и как талантливый рассказчик поведал двору историю о молодых влюбленных, которых разбросала по свету судьба. И вот, наконец, они счастливо воссоединились на глазах у могущественного и благосклонного монарха.
   Все правильно, кроме одного – я совсем не испытываю радости, – подумала она.
   – Лорд-хранитель печати уверяет меня, что ваш брак положит начало могущественной династии, – заключил король.
   – Брак! – Юлиана не верила своим ушам. – Но...
   – Заверяю вас, что желание вашего отца, великого боярина Григория Романова, наконец будет осуществлено.
   – Но...
   – И чтобы закрепить наше торговое соглашение с Русью, – весело продолжал Генрих, – свадьба состоится здесь, во дворце, со всеми почестями.
   Юлиана потеряла дар речи. Подступила тошнота. Если бы Алексей не держал руку мертвой хваткой, она бы упала на пол. Юлиана смутно слышала какой-то шум сзади: сердитый возглас протеста, и, наконец, звон шпор и тяжелые шаги, направляющиеся к королевскому трону.
   Лицо короля посуровело и стало грозным. Его глаза на заплывшем жиром лице сузились до черных щелочек.
   – Я не слышал, чтобы объявили ваше появление, Уимберлей, – протянул король раздраженным голосом.
   Юлиана выдернула руку у Алексея и быстро обернулась с Стивену. Когда она вспоминала о нем в эти две недели, он представал в ее памяти смеющимся любящим человеком. Но сейчас к ней направлялся незнакомец с выражением холодной решительности на лице.
   – Оливер? – прошептала Юлиана, чуть не потеряв сознание от ужаса.
   – Выздоровел, – бросил Стивен и взглянул на нее с холодной ненавистью, затем перевел взгляд на Алексея и, наконец, поклонился королю.
   – Простите меня, сир, – но в голосе его не было ни капли извинения. – Я приехал, чтобы забрать свою жену.
   – Жена?.. – повторил Алексей по-русски. – Что это значит?
   – Удачное стечение обстоятельств, – сказал Генрих, явно получая удовлетворение от двусмысленной ситуации. – Мы как раз обсуждали ваше положение, Уимберлей. Оказалось, леди Юлиана в самом деле княжна Романова. А это – Алексей Шуйский, я вызвал его, как только Кромвель убедился, что леди говорит правду. Она была помолвлена с князем Алексеем много лет назад.
   Ироническая улыбка скривила губы Стивена.
   – Чрезвычайно интересно. Но, само собой разумеется, эта помолвка не имеет никакой силы, так как по вашему указу леди вышла замуж за меня.
   Снаружи завыл ветер. Юлиана переводила взгляд со своего мужа на человека, которого для нее выбрал много лет назад отец.
   Рыжеватый Стивен с покрасневшим от холода лицом представлял резкий контраст с худощавым темноволосым русским красавцем. Они были словно день и ночь. Один светлый, другой темный, оба пронзали ее горячими властными взглядами.
   Алексей презрительно фыркнул. Одного короткого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что он правильно оценил ситуацию.
   – Брак, заключенный в шутку, можно также легко расторгнуть, – Генрих барабанил пальцами по груди. – Нам аннулировать брак или это будет развод?
   – Ни то, ни другое, – выпалил Стивен, подошел к Юлиане и притянул ее к себе. От него пахло снегом, кожей и лошадьми. – Наш брак является законным перед лицом государства, церкви и... – он заставил себя замолчать. Юлиана знала, что Стивен вспомнил их цыганскую свадьбу. – Этот союз также прочен и неприкосновенен, как скрепленный кровью. – Его рука, одетая в грубую кожаную перчатку, крепко сжала ее запястье.
   Генрих усмехнулся, скрывая смущение.
   – Неужели вы считаете, мой дорогой лорд Уимберлей, что мне не хватит власти ликвидировать ваш брак и признать его недействительным?
   Установилась гнетущая тишина. Прозвучали слова короля, которые он мог не произносить. Генрих пошел на разрыв с Папой Римским, чтобы расторгнуть свой двадцатичетырехлетний брак с Екатериной Арагонской. Человек, который так легко отбросил вековые традиции, не нуждается в оправданиях перед своими подданными.
   Генрих удовлетворенно похлопал себя по животу и весело посмотрел на Алексея.
   – Человек, с которым поступили несправедливо, получит то, что принадлежит ему по праву. Вы женитесь на леди Юлиане, как только будут сделаны необходимые приготовления.
   Стивен бросился к возвышению, на котором восседал король.
   – Ваше Величество, я...
   Острое лезвие кинжала уткнулось ему в шею, заставив остановиться. Кто-то из придворных дам вскрикнул и потерял сознание.
   Юлиана стала белой как мел.
   Стивен даже не мигнул, когда струйка крови потекла по его шее.
   Все вокруг затаили дыхание.
   Затем с холодным спокойствием Стивен поднял руку, одетую в перчатку, к изогнутому лезвию и отвел его в сторону, бесстрастно глядя на Алексея. Юлиана заметила знакомый огонь в глазах Стивена. Он жаждал крови.
   – Бог видит, вы очень грубы, сэр, – с холодным презрением произнес Стивен.
   Ноздри Алексея трепетали.
   – В моей стране никто не смеет возражать суверену.
   Тонкие губы Стивена сложились в улыбку.
   – В Англии мы тоже не делаем этого. – Не сводя глаз с Алексея, он стянул с руки перчатку. – Но мы возражаем против чужеземных выскочек крадущих чужих жен.
   Перчатка пролетела по воздуху и ударила Алексея в грудь, как раз над гранатовыми пуговицами, и упала на пол.
   Глаза Алексея вспыхнули яростью. Он приподнял ногу и каблуком сапога наступил на перчатку.
   – Вы глупец, милорд.
   – Значит ли это, что вы приняли вызов?
   – Несомненно.
   – Нет! – вырвалось у Юлианы. – Я не позволю, чтобы моя судьба решалась на поле боя. – Она почувствовала, как кто-то из придворных схватил ее за руку.
   Король поднял руку.
   – Успокойтесь, мадам. Давайте устроим это спортивное состязание.
   Царственным жестом он велел готовиться к дуэли. Придворные волной хлынули во внутренний двор, где обычно проходили состязания на мечах.
   Со стороны окружения Алексея раздались воинственные крики.
   Юлиана вырвалась от придворного, который держал ее, и схватила Стивена за руку.
   – Не делай этого, – прошептала она, от предчувствия беды пальцы ее дрожали. Она почему-то не доверяла Алексею.
   Стивен посмотрел на Юлиану долгим взглядом. Что-то мелькнуло в его холодных голубых глазах. Смущение? Боль? Тоска? Страстное желание? Ему предоставлялась возможность избавиться от Юлианы, но все же...
   – Не волнуйтесь, мадам, – резко произнес он, лицо его было похоже на бесчувственную маску. – Может быть, я унижу вашего бесценного Алексея, но не убью его. Если бы я сделал это, – пробормотал он, быстро отходя от Юлианы, – возможно, я сохранил бы тебя.
 
   Зимние дни напомнили Ласло о стране, где солнце заходило через несколько часов после недолгого дня. Короткие дни, русские голоса в таверне. Все это напоминало ему прежнюю жизнь.
   Добродушно улыбаясь своим компаньонам по столу, скрывая тайную усмешку, Ласло приступил к делу. Его не впустили во дворец, поэтому попойки с окружением Алексея были единственным способом все узнать о Юлиане.
   Как легко эти глупые гаджо выбалтывали ему все, что они знают, – словно жених невесте в брачную ночь.
   После первой кружки эля Ласло узнал, что четверо из окружения Алексея Шуйского раньше плавали на торговой галере.
   – Как это один человек может заставить другого на себя работать? – пробормотал Ласло, потягивая эль. Ответ, который он услышал после третьей кружки эля, заставил его заволноваться.
   Изобразив на лице восхищение, он засмеялся в бороду.
   – Преступники, говорите? А что они такого совершили, джентльмены?
   Русские засмеялись, подталкивая друг друга локтями.
   Ласло попросил принести еще эля.
   – Я только глупый цыган. И я не могу понять, зачем великому послу окружать себя преступниками?
   Русские захохотали еще громче.
   – Глуп, как все англичане, правда, Дмитрий? – сказал один из них. – Князь Алексей сумел всех при дворе, начиная с короля, заставить поверить, что он действительно посол.
   Хотя инстинкт подсказывал Ласло, что нужно бежать от этих людей, он продолжал изображать на лице фальшивую глупую улыбку.
   – Вы имеете в виду, что Алексей Шуйский совсем не посол из Московии?
   Дмитрий поднял бутыль, посмотрел на свет, разочарованный тем, что бутыль пуста.
   – Точно. Ему не удалось даже приблизиться к воротам Кремля.
   Смех убийц поднялся под деревянные своды таверны. Ласло, сказав, что должен выйти по нужде, встал из-за стола.
 
   В заснеженном дворе эхом разносился звон клинков. Юлиана наблюдала, скрестив руки на груди. Она не смотрела на окружающих. Мужчины пили горячее вино, придворные дамы заключали пари: кто станет победителем дуэли. Юлиана не сразу обратила внимание на какой-то шум у ворот.
   Ее внимание было сосредоточено на двух мужчинах, решивших убить друг друга. Она изо всех сил пыталась собрать всю свою цыганскую волю, приобретенную за эти трудные пять лет. Если бы Юлиана была настоящей цыганкой, она бы бросилась между ними и приказала бы остановиться. Но теперь она стала другой. Голова кружилась, тошнота подкатывала к горлу, смущение и неуверенность охватили Юлиану. Внутри у нее зарождалась крошечная жизнь, нуждавшаяся в защите. Ей казалось, если она пошевелится, то рассыплется на кусочки.
   – Глупцы, глупцы, – шептала взволнованно Юлиана.
   Оба дуэлянта часто и тяжело дышали. У Алексея в одной руке была рапира и короткий острый кинжал в другой. Он был хладнокровен, как опытный боец. Стивен дрался шпагой и кинжалом с не меньшим искусством и с гораздо большей страстью. Он постоянно рисковал, делал бесстрашные выпады рапирой и отскакивал назад, едва успевая уйти от острого русского кинжала.
   Король распорядился подать напитки, не переставая отпускать замечания по поводу ловкости дерущихся мужчин. Он смеялся от возбуждения, предвкушая кровавый бой.
   Юлиана жалела, что Ласло не было рядом. Она стояла одна, дрожала от страха, не обращая внимания на возбужденные крики знати. Когда стемнело, слуги принесли факелы и закрепили их вдоль стены. Покрытый снегом двор приобрел мрачный оранжевый оттенок.
   И это больше всего вселяло в Юлиану страх. Слабый стон вырвался у нее, ее качнуло. День был долгим и переполненным событиями. Она была беременной и очень устала.
   Стивен и Алексей пытались убить друг друга.
   Юлиана не могла забыть выражение лица Стивена, когда коснулась его руки. Ей было ясно: он решил, что она бежала из поместья, чтобы встретиться с Алексеем.
   Юлиана поморщилась, когда лезвие русского кинжала резануло рукав Стивена. Стивен сделал резкий выпад назад. Кинжал Алексея наткнулся на эфес противника.
   Она бросилась вперед, но чья-то сильная рука удержала ее. Юлиана обернулась и увидела Джонатана Янгблада. Вид у него после путешествия был мрачный и усталый.
   – Он защищает свою честь, – мрачно заметил Джонатан. – Не надо унижать его еще больше, чем вы уже сделали.
   – Я? Унижаю Стивена де Лассе?
   – Вы перехватили гонца короля и примчались во дворец на встречу со своим русским возлюбленным. В глазах большинства это вызывает недоумение.
   – Я представления не имела, что Алексей здесь, – запротестовала Юлиана. – Я ничего не знала о нем пять лет. Он...
   – Боже праведный! – Джонатан, нахмурившись, смотрел на ворота. – Сюда приехал Кит.
   На мгновение Юлиана отвела взгляд от дерущихся. Ее глазам предстало удивительное зрелище.
   Боже милостивый! Они все сюда явились. Они напоминали труппу бродячих актеров: одни в цыганских повозках, другие верхом. Впереди скакал Кит, рядом с его лошадью бежал Павло. За ним на коне следовал Родион, потом Джилли. Даже издали Юлиана видела, как ее горничная с командирским видом отдавала распоряжения, указывая вперед, рот ее не закрывался ни на минуту.
   В повозке находились Кристина и Нэнси Харбут, рядом – Уильям Стамп. А между ними сидел маленький светловолосый Оливер.
   О, нет, подумала Юлиана, испугавшись. Пожалуйста, Боже, только не это. Это может убить мальчика.
   – Чума на моего сына, – пробормотал проклятье Джонатан. – Я велел ему оставаться в Уилтшире.
   Возгласы удивления привлекли внимание Юлианы. Она взглянула на дуэлянтов как раз, когда Алексей приходил в себя после резкого выпада Стивена. Его улыбка сверкнула яркой полоской в густой черной бороде.
   На лице Стивена появились изумление и боль, по одной его щеке текла кровь.
   С рыданиями Юлиана рванулась вперед. И снова Джонатан удержал ее.
   – Это не так страшно, как кажется. Раны в голову, даже неглубокие всегда сильно кровоточат.
   – Не будьте смешным. Стивен должен уступить Алексею.
   Джонатан слегка встряхнул ее.
   – Черт возьми, женщина, что нужно сделать с тобой, чтобы ты поняла?
   – Поняла что?
   – Он умрет, но не уступит.
   Юлиана прижала кулак ко рту и судорожно вздохнула. В морозном воздухе запахло смолой, пошел снег. Юлиана заставила себя наблюдать молча. Дуэлянты кружились друг возле друга. Внимательный взгляд Стивена следил за противником, и она понимала, что он выискивает малейшую щель в защите Алексея. Стивен опустил рапиру, готовясь к отражению удара. Его левая рука в перчатке тоже опустилась. Он усмехался.
   Стивен сделал стремительный выпад, подобный взмаху хлыста. Лезвие рапиры Алексея взметнулось вверх, и он отпарировал удар.
   Стивен быстро отступил, приблизившись к павильону, где находились король и его свита.
   Алексей преследовал соперника, рапира его описывала в воздухе небольшие круги.
   – Ну давай, иди сюда, ты, русская чума, – процедил Стивен сквозь зубы, на отрывая взгляда от вращающейся рапиры Алексея. – Из меня получится хорошая мишень, ты же видишь, что я ранен.
   – В моей стране бой не прекращается после первой пролитой крови. – Клинок Алексея сверкнул как молния, но Стивен успел уклониться от удара, отступив к стене. – Дело касается женщины. Скажите, милорд, разве стоит из-за нее умирать?
   Неожиданный вопрос ослабил защиту Стивена. В мгновение ока Алексей нанес ответный удар, острие его рапиры уперлось в горло Стивена.
   Стивен замер. Зрители замерли тоже. Слышно было только его негромкое дыхание, да изредка доносилось позванивание лошадиной упряжки – это подходили жители Лунакре.
   – Сдавайся или умрешь, – закричал Алексей.
   Губы Стивена скривились в усмешке. Затем он неожиданно нанес удар Алексею в грудь ногой, обутой в сапог.
   Алексей качнулся назад, но быстро сумел занять оборонную позицию. После этого характер боя изменился. Обуревавшие Стивена чувства – страсть, гнев и уязвленная гордость – придали ему новые силы.
   Стивен нанес несколько быстрых безжалостных ударов шпагой. Алексей отступал и отступал назад, впервые испытывая настоящий страх. Он старался отразить удары и выпады. В сгущающихся сумерках сверкали белки его темных глаз.
   Стивен был подобен зверю, играющему со своей добычей. Левая рука, правое бедро и плечо Алексея кровоточили. Ранения были нанесены настолько быстро, что Юлиана не успела заметить, когда это произошло.
   Стивен продолжал наносить ритмичные удары. Алексей отступал, потеряв уверенность в себе.
   В воображении Юлианы возникла картина из прошлого. Стивен и Алексей проливали кровь на снег. При свете факелов их фигуры казались огромными, демоническими. Ей представилось, что она снова в Новгороде, прячется под заснеженным кустом, в то время как солдаты убивают ее семью. Она зажала рот рукой, чтобы сдержать стон.
   Звон клинков привел ее в чувство. Рапира Алексея перелетела через заснеженный двор и упала у каменных ступенек.
   Стивен отвел лезвие шпаги для coup de grace^[32].
   – Нет, – вскрикнула Юлиана. – Умоляю тебя, Стивен, не убивай его. – Она сама не понимала, почему просила помиловать Алексея. Возможно, потому, что месть из Стивена сделает убийцу и память об этом будет преследовать его до конца дней. Стивен опустил рапиру.
   – Полагаю, вам нужно было раньше попросить уладить это дело, чтобы избавить нас от лишних тревог.
   Алексей со стоном, истекая кровью, упал на землю. Юлиана направилась к Стивену. Тошнота продолжала мучить ее, она еле держалась на ногах. Ей хотелось все объяснить Стивену. Ей необходимо было так много ему сказать.
   Но прежде чем Юлиана успела приблизиться к мужу, ночные кошмары, мучившие ее, стали явью.
   Отчаянный лай Павло подтвердил это.
   Алексей вдруг схватил свое оружие – Стивен не успел даже отреагировать. Дьявольски быстро Алексей вскочил на ноги, намереваясь убить Стивена.
   То, что сорвалось с губ Алексея, снова погрузило Юлиану в прошлое.
   – Будь ты проклят!
   И внезапно она все поняла. Это был тот же голос, который она слышала много лет назад. Те же самые слова.
   Настоящее было отражением прошлого: кровавые отсветы пламени на свежем снегу, сверкание мечей, крики, проклятие, произнесенное хрипевшим от ранений Алексеем. Должно быть, Стивен услышал, как закричала от ужаса Юлиана.
   Он быстро обернулся, но опоздал. Лезвие рапиры Алексея было слишком близко.
   Раздалось рычание собаки, Павло, словно белая молния, метнулся к Алексею, отбросил его в сторону и пригвоздил к ледяной земле.
   Юлиана наблюдала происходящее, как во сне. Она то возвращалась мыслями в прошлое, то вспоминала жуткую действительность. Мир сошел с ума. И все же реальность имела определенный смысл. Затем Юлиана почувствовала, что теряет сознание от пережитого за весь этот страшный день.
   Но прежде чем впасть в забытье, она совершенно четко осознала, что негодяй, погубивший ее семью, был Алексей Шуйский – ее жених.

ГЛАВА 17

   Стивен, словно часовой, отмерял шаги перед спальней своей жены. Вечер перешел в ночь, Хэмптон-корт превратился в лабиринт узких освещенных факелами коридоров и продуваемых сквозняками залов.
   – Черт возьми, Джонатан! – Он поморщился от раны на щеке. – Что там можно делать так долго?
   – Женские дела. Даже не пытайся их понять. Мужчину это способно свести с ума.
   Стивен ударил кулаком в гладкую каменную стену. После поединка все мышцы и все косточки у него болели.
   – Она упала, как подрубленное деревце. Была похожа на мертвую, когда ее унесли. Слишком долго все это продолжалось.
   – Обморок, Стивен. Нам с тобой не понять, но с женщинами это случается постоянно. Несомненно, Юлиана была слишком взволнована, когда увидела, что ее возлюбленный в опасности.
   – С Алексеем Шуйским ничего страшного не случилось, – возмущенно возразил Стивен. – Собака не загрызла его.
   – Я говорил не о боярине. – Джонатан похлопал себя по довольно внушительному животу. – Я имел в виду тебя, мой добрый брат.
   Глупо было надеяться на то, что Юлиана еще любит его.
   – Мне не до шуток. Она сбежала из Лунакре, потому что король сообщил ей, что русский приехал за ней.
   – Ты уверен, что именно поэтому она уехала?
   Воспоминание о последней ссоре с болью отозвалось в сердце Стивена. Он сделал все, чтобы оттолкнуть Юлиану от себя.
   Появилась Нэнси и вежливо присела в поклоне.
   – Госпожа пришла в себя, хозяин?
   Стивен покачал головой.
   – С ней Кристина. Как чувствует себя мой сын?
   Нэнси шумно вздохнула.
   – Хорошо, мой господин. Он очень быстро подружился с принцем Эдвардом. Сейчас они вдвоем в королевской спальне.
   Стивен был поражен появлением Оливера. С наступлением утра он сразу же отшлепает сорванца как следует.
   Невеселая улыбка коснулась его губ. Нет, конечно, он не сделает этого. Он обнимет мальчика и попытается как-то объяснить, почему Юлиана никогда больше не вернется в Лунакре.
   – Интересно, что король думает по поводу дуэли?
   По правде сказать, Стивен почти не вспоминал о суверене. Ему смутно припомнилось, как Генрих отдавал приказы страже. Но он был слишком поглощен Юлианой, беспокоился о ней. Он вспомнил, каким безжизненным было ее тело, а лицо белым, словно свежевыпавший снег.
   Нэнси поправила платок на голове.
   – Просто удивительно, мой господин, как быстро Его Высочество заводит знакомства. – Она пожала плечами. – Мне, конечно, трудно понять принцев, но насколько мне известно...
   – Она уснула, – прошептала Кристина, выходя из спальни.
   Стивен тут же потерял интерес к тому, что говорила Нэнси.
   – Я хочу повидаться с женой.
   Нэнси устало пожала плечами.
   – Да, вы можете ее увидеть, но не будите ее. Она так слаба, что ей снова может стать плохо.
   – Она что-нибудь говорила?
   – Госпожа пришла в себя ненадолго. Говорила на своем непонятном языке... Что-то о русском князе.
   – Об Алексее Шуйском. – Стивен с горечью произнес имя соперника. – Я не стану будить ее. Я только хочу побыть рядом с ней немного. – Он повернулся к Нэнси. – Иди в детскую и присматривай за Оливером. Если у него случится приступ кашля, приди и позови меня.
   Он вошел в темную комнату и закрыл за собой дверь. Комната освещалась только тлеющими углями в камине. Подойдя к окну, Стивен раздвинул шторы, и голубой свет проник в комнату.
   Рядом с постелью Стивен увидел маленький стульчик, сердце его кольнуло. На таком стульчике ему пришлось сидеть, когда умирала Мэг от кровотечения после рождения Оливера.
   Стиснув зубы, он сел на стульчик и раздвинул занавеси балдахина. Луч света упал на спящую Юлиану.
   Он глядел на бледное в волшебном сиянии лицо Юлианы, и сердце его наполнилось нежностью.
   Боже, как он любил ее...
   Стивен радовался возвращению чувства любви. Когда-то он поклялся, что больше никогда не полюбит, решив не подвергать свое сердце этой муке, не зависеть от капризов другого человека.
   И все же за короткие месяцы Юлиана заставила Стивена полюбить дважды: его собственного сына и ее саму.
   Любовь эта выкристаллизовалась в чувство, которое, он думал, ушло от него навсегда. Стивен стоял и смотрел на Юлиану: белая, как снег кожа, под глазами круги, волосы темным шелком разметались по подушке.
   Она ворвалась в его жизнь, словно вихрь. С самого первого мгновения, как он увидел ее, – грязную, бесстрашную, в цыганской одежде – он сразу понял, что судьбы их неизбежно переплетутся.
   А сейчас он мог потерять ее.
   – Нет, – словно клятву произнес Стивен в тишине. Если понадобится, он станет перед ней на колени. Фамильная гордость де Лассе улетучилась через окно. Без Юлианы жизнь его будет пуста.
   Эта мысль пронзила Стивена, когда он вытянулся на постели рядом с Юлианой. К его удовольствию она повернулась и прижалась к нему.
   – Да, любимая, тебе будет хорошо в моих объятиях, – прошептал он незнакомым голосом. – Когда ты проснешься, это будет первое, что я тебе скажу.

* * *

   – Я люблю тебя.
   Эти слова Юлиана услышала во сне. Она улыбнулась и, не просыпаясь, теснее прижалась к большому телу, согревающему ее своей близостью. Она глубоко вдохнула в себя запах его кожи и слабый запах дыма от костра, пропитавший его волосы. Шнуровка его рубашки защекотала ей шею.
   Юлиана отбросила ее и проснулась, изумленная.
   – Стивен!
   Его теплые губы прижались к ее виску.
   – Я не хотел будить тебя.
   Юлиана приподнялась на локте и посмотрела в темноту. Стивен наклонил к ней голову, в ее сонных глазах отражался свет луны.
   – Что ты здесь делаешь?
   Плечи его напряглись.
   – Я хотел удостовериться, что с тобой все в порядке. Как ты себя чувствуешь?
   – Хорошо. Просто я не ела весь день, а от зимнего воздуха у меня закружилась голова. А сейчас я чувствую себя прекрасно. – Это была не совсем правда. Она слишком быстро забеременела, а он не желал этого. И где-то во дворце спал убийца ее семьи.
   Юлиана чуть не рассказала все Стивену – о ребенке, об Алексее.
   Но теперь ей известна цена осторожности, а также несдержанность его характера. Если бы она рассказала ему, что Алексей убил ее семью, Стивен снова вызвал бы на бой русского боярина. И на этот раз Алексей может одержать верх. Мысль о возможности потерять Стивена заставила ее вздрогнуть. Нет, она не должна впутывать Стивена в свои дела. Это будет ее месть, только ее.
   – Замерзла? – Не ожидая ответа, Стивен придвинул жаровню с углями ближе к кровати. Он долго смотрел на Юлиану и, казалось, пришел к какому-то решению.
   Одним быстрым движением он снял рубашку. Юлиана старалась не смотреть на него и не думать о том, как в ней растет желание. Пока она не встретится с Алексеем и справедливость не восторжествует, она не должна...
   Стивен обернулся к Юлиане и взял в руки ее лицо.