Страница:
Однако аудиоканал Хуан отключить не позаботился, и внезапно непонятно откуда донесся голос Берти, который наконец-то признал существование приятеля.
– Ну как, ты уже решил, кто войдет в команду, с которой мы делаем местный проект?
После этого вопроса Хуану пришлось вернуть образ Берти. Тот снова стоял перед ним и добродушно ухмылялся – маска, которая могла обмануть любого, кто по-настоящему не знал этого парня.
– Слушай, Берти, мне в самом деле очень жаль, что мы не сможем быть в одной команде. Мистер Алькальд, mutha, он просто взял и впихнул тебя в этот Андерсен… Погоди, – его вдруг осенило. – Ты можешь прилететь сюда, на экзамен. Смотри, остановишься у нас. И мы тут такой экзамен устроим! – Внезапно оказалось, что большие проблемы сулят большие возможности. – Маму я уговорю.
Но Берти махнул рукой, словно отгоняя эту идею.
– Не бери в голову. Я смогу поладить с этими парнями из Андерсена. А заодно и помочь вам с местным экзаменом, это как пить дать, – его ухмылка стала лукавой. – Ты же знаешь, что я отхватил на математике у старушки Уилсон.
– Да-а-а… Высший балл. Это было круто. Ты сделал все десять вопросов.
Десять вопросов, и большинство из них куда труднее тех, которыми их когда-то истязал на экзамене старик Патнэм. К тому же на экзамене у мисс Уильяме никогда не разрешалось сотрудничать или вести поиск за пределами классной комнаты. Хуан получил С+[122], одолев четыре вопроса. Когда с математикой туго, не спасут даже маленькие голубые пилюли, но он неплохо уяснил то, что мисс Уилсон рассказывала об эвристических методах, а программа для работы с символами в конце концов спасла положение. Подобные проблемы могли поставить в тупик самых толковых студентов двадцатого века, но при наличии необходимой практики и соответствующего программного обеспечения с ними, в принципе, может справиться даже ребенок – обычный ребенок вроде Хуана Орозко. Двоим из учащихся Фэрмаунта удалось решить все десять задач.
Ухмылка Берти становилась все шире и шире – он все-таки присутствовал в виде образа, что позволяло превратить собственное лицо в физиономию карикатурного злодея. Хуан знал, что Берти Тодд не силен в решении абстрактных проблем. Правильные ответы он получал от других, что позволяло ему считаться настоящей звездой.
– О… Мы наконец-то вылезли из своей раковины.
Невелика проблема – когда кто-то извне пытается в твою раковину влезть.
– Хуан, мальчик мой, я никогда тебе этого не говорил. Но даже если я хотел что-то сказать, у меня не получилось, потому что я во что-то не врубился… Тебе не кажется, что это как раз доказывает, что вся эта затея с «изолированными навыками» – просто научный бред?
– К-кажется, – пробормотал Хуан. В некотором смысле у Берти были своеобразные представления о том, что правильно, а что нет. – Но, по-моему было бы куда круче, если бы ты завалился сюда, в Сан-Диего.
Улыбка Берти исчезала по частям. Великий Отморозок мог проделывать такие штуки в течение секунды. Хуан пожал плечами и попытался сделать вид, что никого никуда не приглашал.
– О'кей. А я еще числюсь в твоей неограниченной команде?
– Ну, давай посмотрим, какой у нас расклад. Нам дали, по меньшей мере, двенадцать часов на то, чтобы собрать эту самую команду – верно? Думаю, гораздо важнее, чтобы… ты сам хорошо стартовал в составе местной команды.
Это надо было предвидеть с самого начала. Берти был мистером Услуга-За-Услугу, только иногда у него находилось время, чтобы выразить свои требования.
– Итак… как думаешь, кого из наших есть смысл пригласить? – будем надеяться, тот, чьих ушей достигнет эта фраза, достаточно туп, чтобы не понять ее скрытый смысл. – Рэкхемы ничего, к тому же мы с ними уже сработались.
Берти напустил на себя рассудительный вид.
– Дон и Брэд? Идет, к тому же ты видел табель успеваемости. Отчасти количество очков, которые ты получишь на местном экзамене, зависит от того, насколько ты умеешь сотрудничать с тем, кто на тебя совершенно не похож, – во время этого монолога он смотрел куда-то на другую сторону лужайки.
Хуан обернулся и проследил за его взглядом. За актовым залом шел футбольный матч – играли старшеклассники, которым не надо было сдавать выпускные экзамены в течение ближайших двух недель. Неподалеку околачивались ребята помладше, но тоже из высшей школы – вероятно, строили планы относительно экзаменов. Никого из них Хуан толком не знал.
– Смотри в сторону главного входа и выше, – сказал Берти. – Думаю, ты мыслишь узко, и с этим надо бороться. И еще я думаю, что тебе надо пригласить Мириам Гу.
Ау Caray!
– Мириам Гу? Мисс Вся-из-себя?
– Давай, не дрейфь. Видишь, она тебя уже заметила.
– Но…
Действительно, и Гу, и ее компания смотрели в сторону Хуана.
– Слушай, Хуан, я с кем только не общался – и с инженерами Intel в домах престарелых, и с правоверными служителями церкви Пратчетта[123], которые ничем, кроме своей религии, не занимаются. Если у меня это получалось, то уж тебе…
– Ты общался с ними исключительно по сети. А мне придется лично, и не только общаться, но и играть в одной команде.
– Считай это испытанием, – голос Берти доносился уже с другого конца лужайки. – Пройдешь – попадешь в мою команду. Да, Мири Гу не слишком шустро работает с интерфейсом, – он бросил на Хуана многозначительный взгляд. – Но я за ней наблюдал. На экзамене у мисс Уильямс она блистала, и я сильно сомневаюсь, что ей понадобилось сжульничать. С языками у нее вообще супер. Да, ты прав, она задирает нос – из-за этого ее даже подружки ненавидят. Но у нее пока нет причин тебя послать, Хуан. К тому же, ты не какой-нибудь соплячок. Ты общительный, хочешь сделать карьеру и все такое. Ей как раз такие нравятся, и она прекрасно об этом знает. Смотри, она направляется к нам.
Точно. Мириам Гу и ее компания двигались навстречу Хуану, только гораздо медленнее, чем он навстречу им.
– Ага. И, похоже, не слишком этому рада. Что на горизонте?
– Хе… Видишь вон ту маленькую видеодурочку за спиной у нашей королевы? В настоящий момент она подбивает Мири спросить тебя о чем-нибудь.
Так вот в чем дело.
– Это ты ее надоумил, верно?
– А как же. Но Аннета – так ее зовут – не знает, что я – это я. Мы с ней много работали вместе, но она думает, что я – старая леди из Армонка[124]… Знаешь, как Аннета любит поговорить о молодежи – то есть о нас? И старая леди из Армонка с удовольствием поддерживает беседу… – голос Берти вдруг стал высоким и дребезжащим: – О, этот Орозко такой славный мальчик! Думаю, твоей подружке Мириам он очень понравится.
Блин, Берти!!!
Они шли навстречу друг другу, каждый шаг – как на плаху, пока не оказались на расстоянии вытянутой руки. На миг Хуан увидел всю картину как бы со стороны. Волей игры воображения, они выглядели обычными детьми. Аннета была прыщавой коротышкой, ее волосы, кажется, уже месяц не знали расчески. Мириам Гу – высокая, на три дюйма выше Хуана. Слишком длинная. Кожа такая же темная, как у него, но отливает золотом. Коротко стриженные черные волосы обрамляют широкое, немыслимо симметричное лицо. На ней была широкая блузка от «Эпифани», высокоскоростные лазерные порты замаскированы под бижутерию. Так одеваются дети богатеньких родителей, только у них на одежде хорошо видны магнитные полоски для игр. На этой блузе полос не было; простая светлая блуза, но ее вычислительная мощность, скорее всего, выше, чем у всей одежды в гардеробе Хуана. Нужно быть по-настоящему крутым, чтобы носить такую блузку.
Сейчас у Мири было такое выражение лица, будто она попробовала какую-то гадость. Что, не самое приятное зрелище, мисс? Однако она заговорила первой.
– Хуан Орозко? Ребята говорят, что ты большой умник, и интерфейс у тебя на уровне… – девочка выдержала паузу и слегка передернула плечами. – Как насчет того, чтобы работать в одной команде на местном экзамене?
Берти скорчил страшную рожу, и Хуан понял, что это немое послание адресовано исключительно ему.
– Поехали, Хуан. Видишь, как славно. Скажи ей, что ты об этом думаешь. О том, чтобы создать команду и набрать кучу очков прямо на старте.
Слова застряли у Хуана в горле. Мириам Гу – это уже перебор.
– Ну, почему бы и нет, Мири. Смотря что ты можешь предложить. Какие-то способности? Идеи?
Она прищурилась.
– И то, и другое. У меня есть совершенно убийственная концепция проекта. Мы сможем сделать школу Фэрмаунта «розой Северного Края».
Это была фраза с плаката, который висел в вестибюле. Мистер Алькальд и школьное правление затеяли эти проекты только с одной целью: показать, что такого соседа, как Фэрмаунт, надо поискать – не в пример всяким Даун-таунам и Эль-Кахонам[125]. Хуан пожал плечами.
– Ну… м-м-м… недурно. Думаю, нам есть смысл играть на контрасте, мистеру Алькальду это понравится… – а вот мне – нет. – Давай обсудим подробности.
– Незачем, незачем! – встряла «видеодурочка». – Вам надо как можно скорее объединиться!
За время этой тирады она примерила на себя образ самых разных поп-идолов, пока не остановилась на героической студентке, о которой одни знали благодаря знакомству со Спилбергом, а другие – с Роулинг[126]. Заодно изменения коснулись и фона: здание школы трансформировалось в сказочный замок. Этот набор она уже использовала на праздновании Хэллоуина прошлой осенью. Большинство родителей пришли в восторг; что касается их чад… Школа Фэрмаунта провалила бы тест на творческую фантазию по одной очень веской причине: в реальной жизни в Южной Калифорнии музыку заказывали любители травки.
Мириам оглянулась на свою компаньонку, которая теперь изображала маленькую английскую ведьмочку с копной всклокоченных каштановых волос.
– Заткнись, Аннет! – она снова обернулась к Хуану. – Она права, Орозко. Давай примем окончательное решение этим вечером. Как тебе такое предложение: ты заглянешь ко мне около шести вечера, и мы обо всем потолкуем.
– Идет. Но… Лично?
– А как же иначе? Это же местный проект.
– Ну, тогда ладно. Я загляну.
Надо как-то выкручиваться. Что задумал Берти?
Мириам шагнула вперед.
– Вашу руку, сэр.
Хуан послушно пожал ей руку. Последовал легкий электрический разряд… или это у него разыгралось воображение? Однако сообщения были, целых два и весьма выразительных – они сверкнули, перечеркнув поле его зрения.
Мириам Гу развернулась и вместе со своими подружками направилась в сторону шоссе. Потом Хуан уловил звук, подозрительно похожий на сдавленное хихиканье. «Видеодурочка» сопровождала компанию, иллюстрируя беседу калейдоскопом эпизодов из миллиона старых фильмов и новых романов. Аннет находила их в архиве и выстраивала с такой же легкостью, с какой люди выстраивают слова в предложения. Да, она просто чудо. А может быть, существуют другие маленькие голубые таблетки?
Rumboso[127]. Хуан повернулся к девчонкам спиной и направился к стоянке велосипедов.
– Итак, что тебе сказала Мири Гу? – небрежно осведомился Берти. Уж лучше бы уточнил сразу: когда вы обменивались рукопожатием. Как бы ответить, но не посвящать Берти во все тонкости процесса?
– Все было как-то странно. Она сказала, что если войдет в команду, то не потерпит никакого дистанционного участия.
– Само собой. Это же экзамен для местных. Покажи сообщение.
– В нем-то и заключается вся странность. Она догадалась, что ты приложил к этому руку. И сказала, что если я покажу тебе сообщение или позволю тебе участвовать, она нас разоблачит и провалит экзамен. Даже если за это ей влепят низший балл.
На самом деле, он передал сообщение дословно. В том числе и категоричный тон, который всегда вызывал у него такую зависть.
Остаток пути до стоянки они проделали молча. Берти понурил голову и всем видом выражал недовольство. Скверно. Хуан вскочил на свой велосипед, оттолкнулся и покатил в направлении Нью-Пала, сначала в гору, а потом вниз по длинному склону, домой. Берти сотворил в воздухе ковер самолет, уселся на него и следовал за Хуаном, точно привидение. Это была блестящая работа: за ковром-самолетом по гравийной дорожке ползла тень нужной формы. Правда, этот чудо-коврик закрывал Хуану обзор, мешая видеть попутный транспорт. Почему бы Берти не пристроиться с другой стороны или не стать на время невидимым? Хуан повысил прозрачность картинки, надеясь, что Берти этого не заметит.
– Ну что, Берти? Я сделал, как ты просил. Теперь поговорим об этом… свободном исследовании. Уверен, что смогу что-нибудь сделать.
Если только ты позволишь.
Около секунды Берти не отвечал, погрузившись в глубокую задумчивость, потом кивнул и издал короткий смешок.
– Само собой, Хуан. Тебе найдется место в нашей команде. Ты будешь просто незаменимым помощником.
Внезапно оказалось, что мир не так уж и плох.
Они двигались вниз по крутому склону. Ветер шевелил Хуану волосы и прохладными струйками завивался вокруг рук. Такое точно невозможно создать – во всяком случае, без магнитных полосок. Сейчас перед ним лежала вся долина, подернутая лучащейся от солнца дымкой. До следующего подъема оставалось почти две мили, а в конце подъема стоял Фоллбрук. И его, Хуана, приняли в команду Берти.
– Так что у тебя за проект, Берти?
– Э-э-э… Нравится тебе мой летающий коврик, Хуан? – Берти небрежно сделал мертвую петлю. – Как думаешь, как мне такое удалось?
Хуан покосился на приятеля.
– Мои контактные линзы? «Умная одежда»?
Разумеется, без компьютера, который ради удобства встроен в одежду, от линз толку мало. Во всяком случае, картинки смотреть не получится.
– Это просто устройство вывода готового изображения. Но каким образом мое изображение настигает тебя всюду, куда бы ты ни направился? – он выжидательно посмотрел на Хуана.
Не тяни, Берти.
– Ну, понятно. Всемирная сеть…
– По большому счету, ты прав, хотя сети с протяженными линиями связи как таковые существуют уже давно. Я говорю о том, что обеспечивает сети гибкость. Узлы, которые разбросаны повсюду вокруг нас. Оглянись по сторонам!
Берти, должно быть, запросил ближайшие к Хуану сайты: вокруг внезапно засверкало множество виртуальных искорок. На скалах вдоль дороги, на машинах, которые проезжали мимо, на одежде Хуана…
Еще взмах руки – и холмы ожили тысячами блесток. Это были узлы, которые достигались в два-три «хода».
– Хорошо, Берти. Сеть – это ужасно важная штука… Но Берти уже завелся.
– Но простая, как пять пенсов. Представь себе: масса приспособ для беспроволочной передачи сигналов размером с большой палец, которые нужны только для одного – установления местоположения. Потом маломощные лазеры с малым радиусом действия, которые наводятся точно на цель и передают сообщения получателю… Сейчас это все происходит так быстро, что ты и заметить ничего не успеешь – если у тебя, конечно, нет сетевого снифтера. Как думаешь, Хуан, сколько автономных узлов расположены в продвинутой части города?
Вопрос, предполагающий конкретный ответ.
– Ну… прямо сейчас на лужайке перед школой… двести сорок семь.
– Правильно. И что в них обходится дороже всего?
Хуан засмеялся.
– Чистка, конечно!
Чистить сеть – значит убирать устройства сломанные, изношенные, недостаточно освещенные, чтобы их батарейки заряжались сами собой. Однако если делать это регулярно, через несколько месяцев у тебя повсюду начинали скапливаться горы металлического мусора – огромные, отвратительные и, откровенно говоря, токсичные. Хуан остановился как вкопанный и рассмеялся.
– Bay, Берти! Это и есть твой проект? Биодеструктуризирующиеся сетевые узлы? Супер!
– В точку. За любой шаг в этом направлении обеспечен высший балл. И нам может повезти. Я уже пообщался с нужными группами. Кистлер из MIT[128]… он сам этого не знает, но кое-кто из его выпускников основал комитет… и я в этот комитет вхожу.
Группа Кистлера вроде бы начинала заниматься исследованиями органических заменителей, но потом завязла. Кое-что занятное время от времени мелькало на «рынках идей» в Индии; еще были некие ребята из Сибири, которые предпочитали держать язык за зубами.
Хуан ненадолго задумался.
– Эй, Берти! Спорю, обзор литературы, который я готовил тебе в прошлом месяце, реально может сдвинуть дело с мертвой точки!..
Берти, кажется, немного смутился.
– … А помнишь, как я анализировал транспорт электронов в процессе органического разложения?
Берти подал это как простенькую головоломку; она дала Хуану возможность устроить испытание своим новым способностям, не слишком при этом напрягаясь.
– Да! – он наморщил лоб. – Разумеется. Конечно, напрямую с проблемой это не связано, но у других ребят могут появиться кое-какие мысли.
За разговорами они миновали дно долины, потом поднялись к недавно построенным корпусам, а затем устремились вниз по склону, где стояли старые здания казино. Берти и его летающий коврик вдруг вспыхнули и исчезли. С секунду Хуан тщетно пытался установить двустороннюю связь.
– Dummo… и угораздило же тебя поселиться в этакой дыре, – проворчал голос Берти у него над ухом. Хуан пожал плечами.
– У соседей есть лазерные и беспроводные технологии.
На самом деле, это было здорово – избавиться от ковра-самолета. Он позволил велосипеду вознести себя на вершину маленького холма, а потом помчался вниз, к Лас-Меситас.
– И как мы будем согласовывать действия на неограниченном экзамене?
– Легко. Через пару часов я войду в режим диалога с сибиряками – и тогда мы произведем легкую перетасовку в других группах. Я не знаю, насколько быстро это все разлетится. Возможно, за Фэрмаунт придется играть только нам с тобой. Синхронизируйся со мной сегодня вечером, после того, как встретишься с Мири Гу. И посмотрим, как можно использовать твою «волшебную память».
Хуан нахмурился, прибавил ходу и въехал на тротуар с condos[130]начала века. Район, в котором он жил, был достаточно старым; для создания этой кричащей безвкусицы не требовалось никаких виртуальных ухищрений.
Кажется, Берти заметил, что на его реплику не ответили.
– Так в чем проблема?
О да! Хуан терпеть не мог эти бестактные намеки по поводу маленьких голубых пилюль. Но таков уж он, Берти. Сегодня он показал себя со всех сторон – и лучших, и худших.
– Именно это меня беспокоит. Я знаю, что у Мири хорошие отметки. Ты говоришь, что соображалка у нее на уровне… но ее не слишком затянуло?
На самом деле его интересовало другое – какого черта Берти толкает его на это. Но знал, что Великого Отморозка провоцировать не стоит, а любой прямой вопрос такого рода будет воспринят как провокация.
– Не дергайся, Хуан. Она сработается с любой командой. Я за ней наблюдал.
Вот это новость! Однако вслух он сказал:
– Я знаю, у нее брат-тупица, учится в высшей школе.
– Э-э-э… Уильям-Болванус? Да, он тупица, но они не родные брат и сестра. Нет, Мири – золотая голова. И такая пробивная… Ты знаешь, что она выросла в Асило-маре?
– В лагере для интернированных?
– Вот-вот. Она попала туда совсем маленькой. Но ее предки слишком много знали.
Такое во время войны случалось со многими азиатами американского происхождения – с теми, кто слишком хорошо разбирался в военных технологиях. Но это было уже дело прошлого. Слова Берти скорее потрясли Хуана, чем открыли ему что-то новое.
– Ладно, замяли…
Никто ни на кого не давит. В конце концов, Берти принял его в команду.
Ну вот, почти дома. Хуан скатился вниз по коротенькой улочке, потом вверх к подъезду, нырнул за скрипучую дверь гаража, которую открыли специально для него.
– Вечерком, когда ты будешь в Восточной Азии, я загляну к Мири, и мы начнем всю эту ерунду с местной командой.
– Хорошо-хорошо, – ответил Берти.
Хуан прислонил велосипед к куче рухляди, которую сносила сюда вся семья, и направился в глубь гаража. Возле кухонной двери он остановился.
Одну вещь Берти все-таки должен услышать. Хотя, может быть, он не услышит.
«Спорю, он все еще рассчитывает участвовать в местном экзамене».
– Один момент. Помнишь, Мири пожала мне руку? Она выразилась очень определенно, Берти. Она не хочет, чтобы ты в этом участвовал, даже пассивно. Договорились?
– Конечно. Все супер. Я отправляюсь в Азию. Та! – и Берти исчез с преувеличенно громким «щелк!»
Луис Орозко слонялся по кухне. Когда его сын вошел, он сделал мальчику неопределенный знак рукой. В доме была отличная внутренняя сеть, завязанная на стационарную станцию[131], размещенную на крыше. Хуан игнорировал фантастические картинки, висящие в комнате, почти не задумываясь. Его не слишком интересовало, что Па сейчас видит и о чем думает.
Хуан проскользнул мимо отца в жилую комнату. Все-таки папа у него что надо. Отец Луиса Орозко в восьмидесятые годы двадцатого века был нелегалом. Дедуля тоже жил в Северном Крае, только ютился в хибарах из картонных коробок и грязных туннелях, которые в те дни проходили по дну каньонов.
Дедушка с бабушкой вкалывали как проклятые ради своего единственного сына, и Луис Орозко вкалывал как проклятый, чтобы выучиться на инженера-программиста. Иногда, когда Папе доводится спуститься с небес на землю, он может засмеяться и сказать, что был одним из лучших специалистов по «Regna 5» в мире.
И не исключено, что в течение пары лет на таких специалистов действительно был спрос.
Поработать пару лет – и ради этого учиться три года. Такого рода вещи случаются со многими. Папа был одним из тех, для кого это было достаточной причиной, чтобы уйти.
– Ма, можешь говорить?
Часть стены и потолка были прозрачными. Изабель Орозко, которая работала наверху, озадаченно посмотрела на сына.
– Хуан? Я думала, ты задержишься на экзаменах допоздна.
– Да, – выпалил Хуан, взлетая по лестнице. – У меня масса дел!
– А, так ты будешь сдавать отсюда?
Мальчик вбежал в рабочую комнату и торопливо обнял мать.
– Нет, я поужинаю, а потом навещу кое-кого из ребят, с которыми мы работаем над местным проектом.
Сейчас мама глядела прямо на него: это означало, что ему удалось полностью завладеть ее вниманием.
– Я только что смотрела новости. Это потрясающая идея – насчет «свободного экзамена».
Она всегда считала, что очень важно поддерживать связь с реальностью. Когда Хуан был младше, она постоянно таскала его за собой, отправляясь на производственную практику.
– О да, – отозвался Хуан. – Мы многому научимся.
Взгляд мамы стал пристальным.
– Бертрана здесь нет, я верно поняла?
– Хм… Нету, мам.
Про «свободный экзамен» пока говорить не стоит.
– Его вообще нет в доме?
– Р-р-р-р… Конечно, мама, – Хуан не позволял следить за своими друзьями, когда был дома. И мама это знала. – Когда он здесь, ты его видишь – точно так же, как остальных ребят, которые к нам приходят.
– Замечательно.
Кажется, она немного смутилась – но, по крайней мере, воздержалась от своего обычного «все-таки малыш Берти какой-то скользкий». Несколько секунд ее взгляд блуждал, потом пальцы быстро-быстро забарабанили по клавиатуре. Хуан мог видеть, что она уже на Борреджо Спрингс и пасет каких-то киношников из Лос-Анджелеса.
– В любом случае, будет здорово, если ты разрешишь мне взять машину на ночь. Мой партнер по команде живет в Фоллбруке.
– Погоди секунду… – она закончила ту часть работы, которую делала. – Можешь взять… А кто твой приятель?
– Настоящий отличник.
И показал. Мама неопределенно хмыкнула; кажется, она была немного удивлена.
– Хороша… Да, она отлично учится. Сильна как раз в тех предметах, с которыми у тебя не ладится – и наоборот… – она замялась, запрашивая информацию о семействе Гу. – Семья у них живет замкнуто, но все в порядке.
– И дом у них в той части города, где безопасно. Она усмехнулась.
– О да, очень безопасно, – она уважала школьные правила и не стала спрашивать о групповом проекте. Это было очень кстати, потому что Хуан понятия не имел, что запланировала Мири Гу. – Но старайся не выходить за пределы Кэмп Пендлтон, слышишь меня?
– Ну как, ты уже решил, кто войдет в команду, с которой мы делаем местный проект?
После этого вопроса Хуану пришлось вернуть образ Берти. Тот снова стоял перед ним и добродушно ухмылялся – маска, которая могла обмануть любого, кто по-настоящему не знал этого парня.
– Слушай, Берти, мне в самом деле очень жаль, что мы не сможем быть в одной команде. Мистер Алькальд, mutha, он просто взял и впихнул тебя в этот Андерсен… Погоди, – его вдруг осенило. – Ты можешь прилететь сюда, на экзамен. Смотри, остановишься у нас. И мы тут такой экзамен устроим! – Внезапно оказалось, что большие проблемы сулят большие возможности. – Маму я уговорю.
Но Берти махнул рукой, словно отгоняя эту идею.
– Не бери в голову. Я смогу поладить с этими парнями из Андерсена. А заодно и помочь вам с местным экзаменом, это как пить дать, – его ухмылка стала лукавой. – Ты же знаешь, что я отхватил на математике у старушки Уилсон.
– Да-а-а… Высший балл. Это было круто. Ты сделал все десять вопросов.
Десять вопросов, и большинство из них куда труднее тех, которыми их когда-то истязал на экзамене старик Патнэм. К тому же на экзамене у мисс Уильяме никогда не разрешалось сотрудничать или вести поиск за пределами классной комнаты. Хуан получил С+[122], одолев четыре вопроса. Когда с математикой туго, не спасут даже маленькие голубые пилюли, но он неплохо уяснил то, что мисс Уилсон рассказывала об эвристических методах, а программа для работы с символами в конце концов спасла положение. Подобные проблемы могли поставить в тупик самых толковых студентов двадцатого века, но при наличии необходимой практики и соответствующего программного обеспечения с ними, в принципе, может справиться даже ребенок – обычный ребенок вроде Хуана Орозко. Двоим из учащихся Фэрмаунта удалось решить все десять задач.
Ухмылка Берти становилась все шире и шире – он все-таки присутствовал в виде образа, что позволяло превратить собственное лицо в физиономию карикатурного злодея. Хуан знал, что Берти Тодд не силен в решении абстрактных проблем. Правильные ответы он получал от других, что позволяло ему считаться настоящей звездой.
– О… Мы наконец-то вылезли из своей раковины.
Невелика проблема – когда кто-то извне пытается в твою раковину влезть.
– Хуан, мальчик мой, я никогда тебе этого не говорил. Но даже если я хотел что-то сказать, у меня не получилось, потому что я во что-то не врубился… Тебе не кажется, что это как раз доказывает, что вся эта затея с «изолированными навыками» – просто научный бред?
– К-кажется, – пробормотал Хуан. В некотором смысле у Берти были своеобразные представления о том, что правильно, а что нет. – Но, по-моему было бы куда круче, если бы ты завалился сюда, в Сан-Диего.
Улыбка Берти исчезала по частям. Великий Отморозок мог проделывать такие штуки в течение секунды. Хуан пожал плечами и попытался сделать вид, что никого никуда не приглашал.
– О'кей. А я еще числюсь в твоей неограниченной команде?
– Ну, давай посмотрим, какой у нас расклад. Нам дали, по меньшей мере, двенадцать часов на то, чтобы собрать эту самую команду – верно? Думаю, гораздо важнее, чтобы… ты сам хорошо стартовал в составе местной команды.
Это надо было предвидеть с самого начала. Берти был мистером Услуга-За-Услугу, только иногда у него находилось время, чтобы выразить свои требования.
– Итак… как думаешь, кого из наших есть смысл пригласить? – будем надеяться, тот, чьих ушей достигнет эта фраза, достаточно туп, чтобы не понять ее скрытый смысл. – Рэкхемы ничего, к тому же мы с ними уже сработались.
Берти напустил на себя рассудительный вид.
– Дон и Брэд? Идет, к тому же ты видел табель успеваемости. Отчасти количество очков, которые ты получишь на местном экзамене, зависит от того, насколько ты умеешь сотрудничать с тем, кто на тебя совершенно не похож, – во время этого монолога он смотрел куда-то на другую сторону лужайки.
Хуан обернулся и проследил за его взглядом. За актовым залом шел футбольный матч – играли старшеклассники, которым не надо было сдавать выпускные экзамены в течение ближайших двух недель. Неподалеку околачивались ребята помладше, но тоже из высшей школы – вероятно, строили планы относительно экзаменов. Никого из них Хуан толком не знал.
– Смотри в сторону главного входа и выше, – сказал Берти. – Думаю, ты мыслишь узко, и с этим надо бороться. И еще я думаю, что тебе надо пригласить Мириам Гу.
Ау Caray!
– Мириам Гу? Мисс Вся-из-себя?
– Давай, не дрейфь. Видишь, она тебя уже заметила.
– Но…
Действительно, и Гу, и ее компания смотрели в сторону Хуана.
– Слушай, Хуан, я с кем только не общался – и с инженерами Intel в домах престарелых, и с правоверными служителями церкви Пратчетта[123], которые ничем, кроме своей религии, не занимаются. Если у меня это получалось, то уж тебе…
– Ты общался с ними исключительно по сети. А мне придется лично, и не только общаться, но и играть в одной команде.
– Считай это испытанием, – голос Берти доносился уже с другого конца лужайки. – Пройдешь – попадешь в мою команду. Да, Мири Гу не слишком шустро работает с интерфейсом, – он бросил на Хуана многозначительный взгляд. – Но я за ней наблюдал. На экзамене у мисс Уильямс она блистала, и я сильно сомневаюсь, что ей понадобилось сжульничать. С языками у нее вообще супер. Да, ты прав, она задирает нос – из-за этого ее даже подружки ненавидят. Но у нее пока нет причин тебя послать, Хуан. К тому же, ты не какой-нибудь соплячок. Ты общительный, хочешь сделать карьеру и все такое. Ей как раз такие нравятся, и она прекрасно об этом знает. Смотри, она направляется к нам.
Точно. Мириам Гу и ее компания двигались навстречу Хуану, только гораздо медленнее, чем он навстречу им.
– Ага. И, похоже, не слишком этому рада. Что на горизонте?
– Хе… Видишь вон ту маленькую видеодурочку за спиной у нашей королевы? В настоящий момент она подбивает Мири спросить тебя о чем-нибудь.
Так вот в чем дело.
– Это ты ее надоумил, верно?
– А как же. Но Аннета – так ее зовут – не знает, что я – это я. Мы с ней много работали вместе, но она думает, что я – старая леди из Армонка[124]… Знаешь, как Аннета любит поговорить о молодежи – то есть о нас? И старая леди из Армонка с удовольствием поддерживает беседу… – голос Берти вдруг стал высоким и дребезжащим: – О, этот Орозко такой славный мальчик! Думаю, твоей подружке Мириам он очень понравится.
Блин, Берти!!!
Они шли навстречу друг другу, каждый шаг – как на плаху, пока не оказались на расстоянии вытянутой руки. На миг Хуан увидел всю картину как бы со стороны. Волей игры воображения, они выглядели обычными детьми. Аннета была прыщавой коротышкой, ее волосы, кажется, уже месяц не знали расчески. Мириам Гу – высокая, на три дюйма выше Хуана. Слишком длинная. Кожа такая же темная, как у него, но отливает золотом. Коротко стриженные черные волосы обрамляют широкое, немыслимо симметричное лицо. На ней была широкая блузка от «Эпифани», высокоскоростные лазерные порты замаскированы под бижутерию. Так одеваются дети богатеньких родителей, только у них на одежде хорошо видны магнитные полоски для игр. На этой блузе полос не было; простая светлая блуза, но ее вычислительная мощность, скорее всего, выше, чем у всей одежды в гардеробе Хуана. Нужно быть по-настоящему крутым, чтобы носить такую блузку.
Сейчас у Мири было такое выражение лица, будто она попробовала какую-то гадость. Что, не самое приятное зрелище, мисс? Однако она заговорила первой.
– Хуан Орозко? Ребята говорят, что ты большой умник, и интерфейс у тебя на уровне… – девочка выдержала паузу и слегка передернула плечами. – Как насчет того, чтобы работать в одной команде на местном экзамене?
Берти скорчил страшную рожу, и Хуан понял, что это немое послание адресовано исключительно ему.
– Поехали, Хуан. Видишь, как славно. Скажи ей, что ты об этом думаешь. О том, чтобы создать команду и набрать кучу очков прямо на старте.
Слова застряли у Хуана в горле. Мириам Гу – это уже перебор.
– Ну, почему бы и нет, Мири. Смотря что ты можешь предложить. Какие-то способности? Идеи?
Она прищурилась.
– И то, и другое. У меня есть совершенно убийственная концепция проекта. Мы сможем сделать школу Фэрмаунта «розой Северного Края».
Это была фраза с плаката, который висел в вестибюле. Мистер Алькальд и школьное правление затеяли эти проекты только с одной целью: показать, что такого соседа, как Фэрмаунт, надо поискать – не в пример всяким Даун-таунам и Эль-Кахонам[125]. Хуан пожал плечами.
– Ну… м-м-м… недурно. Думаю, нам есть смысл играть на контрасте, мистеру Алькальду это понравится… – а вот мне – нет. – Давай обсудим подробности.
– Незачем, незачем! – встряла «видеодурочка». – Вам надо как можно скорее объединиться!
За время этой тирады она примерила на себя образ самых разных поп-идолов, пока не остановилась на героической студентке, о которой одни знали благодаря знакомству со Спилбергом, а другие – с Роулинг[126]. Заодно изменения коснулись и фона: здание школы трансформировалось в сказочный замок. Этот набор она уже использовала на праздновании Хэллоуина прошлой осенью. Большинство родителей пришли в восторг; что касается их чад… Школа Фэрмаунта провалила бы тест на творческую фантазию по одной очень веской причине: в реальной жизни в Южной Калифорнии музыку заказывали любители травки.
Мириам оглянулась на свою компаньонку, которая теперь изображала маленькую английскую ведьмочку с копной всклокоченных каштановых волос.
– Заткнись, Аннет! – она снова обернулась к Хуану. – Она права, Орозко. Давай примем окончательное решение этим вечером. Как тебе такое предложение: ты заглянешь ко мне около шести вечера, и мы обо всем потолкуем.
– Идет. Но… Лично?
– А как же иначе? Это же местный проект.
– Ну, тогда ладно. Я загляну.
Надо как-то выкручиваться. Что задумал Берти?
Мириам шагнула вперед.
– Вашу руку, сэр.
Хуан послушно пожал ей руку. Последовал легкий электрический разряд… или это у него разыгралось воображение? Однако сообщения были, целых два и весьма выразительных – они сверкнули, перечеркнув поле его зрения.
Мириам Гу развернулась и вместе со своими подружками направилась в сторону шоссе. Потом Хуан уловил звук, подозрительно похожий на сдавленное хихиканье. «Видеодурочка» сопровождала компанию, иллюстрируя беседу калейдоскопом эпизодов из миллиона старых фильмов и новых романов. Аннет находила их в архиве и выстраивала с такой же легкостью, с какой люди выстраивают слова в предложения. Да, она просто чудо. А может быть, существуют другие маленькие голубые таблетки?
Rumboso[127]. Хуан повернулся к девчонкам спиной и направился к стоянке велосипедов.
– Итак, что тебе сказала Мири Гу? – небрежно осведомился Берти. Уж лучше бы уточнил сразу: когда вы обменивались рукопожатием. Как бы ответить, но не посвящать Берти во все тонкости процесса?
– Все было как-то странно. Она сказала, что если войдет в команду, то не потерпит никакого дистанционного участия.
– Само собой. Это же экзамен для местных. Покажи сообщение.
– В нем-то и заключается вся странность. Она догадалась, что ты приложил к этому руку. И сказала, что если я покажу тебе сообщение или позволю тебе участвовать, она нас разоблачит и провалит экзамен. Даже если за это ей влепят низший балл.
На самом деле, он передал сообщение дословно. В том числе и категоричный тон, который всегда вызывал у него такую зависть.
Остаток пути до стоянки они проделали молча. Берти понурил голову и всем видом выражал недовольство. Скверно. Хуан вскочил на свой велосипед, оттолкнулся и покатил в направлении Нью-Пала, сначала в гору, а потом вниз по длинному склону, домой. Берти сотворил в воздухе ковер самолет, уселся на него и следовал за Хуаном, точно привидение. Это была блестящая работа: за ковром-самолетом по гравийной дорожке ползла тень нужной формы. Правда, этот чудо-коврик закрывал Хуану обзор, мешая видеть попутный транспорт. Почему бы Берти не пристроиться с другой стороны или не стать на время невидимым? Хуан повысил прозрачность картинки, надеясь, что Берти этого не заметит.
– Ну что, Берти? Я сделал, как ты просил. Теперь поговорим об этом… свободном исследовании. Уверен, что смогу что-нибудь сделать.
Если только ты позволишь.
Около секунды Берти не отвечал, погрузившись в глубокую задумчивость, потом кивнул и издал короткий смешок.
– Само собой, Хуан. Тебе найдется место в нашей команде. Ты будешь просто незаменимым помощником.
Внезапно оказалось, что мир не так уж и плох.
Они двигались вниз по крутому склону. Ветер шевелил Хуану волосы и прохладными струйками завивался вокруг рук. Такое точно невозможно создать – во всяком случае, без магнитных полосок. Сейчас перед ним лежала вся долина, подернутая лучащейся от солнца дымкой. До следующего подъема оставалось почти две мили, а в конце подъема стоял Фоллбрук. И его, Хуана, приняли в команду Берти.
– Так что у тебя за проект, Берти?
– Э-э-э… Нравится тебе мой летающий коврик, Хуан? – Берти небрежно сделал мертвую петлю. – Как думаешь, как мне такое удалось?
Хуан покосился на приятеля.
– Мои контактные линзы? «Умная одежда»?
Разумеется, без компьютера, который ради удобства встроен в одежду, от линз толку мало. Во всяком случае, картинки смотреть не получится.
– Это просто устройство вывода готового изображения. Но каким образом мое изображение настигает тебя всюду, куда бы ты ни направился? – он выжидательно посмотрел на Хуана.
Не тяни, Берти.
– Ну, понятно. Всемирная сеть…
– По большому счету, ты прав, хотя сети с протяженными линиями связи как таковые существуют уже давно. Я говорю о том, что обеспечивает сети гибкость. Узлы, которые разбросаны повсюду вокруг нас. Оглянись по сторонам!
Берти, должно быть, запросил ближайшие к Хуану сайты: вокруг внезапно засверкало множество виртуальных искорок. На скалах вдоль дороги, на машинах, которые проезжали мимо, на одежде Хуана…
Еще взмах руки – и холмы ожили тысячами блесток. Это были узлы, которые достигались в два-три «хода».
– Хорошо, Берти. Сеть – это ужасно важная штука… Но Берти уже завелся.
– Но простая, как пять пенсов. Представь себе: масса приспособ для беспроволочной передачи сигналов размером с большой палец, которые нужны только для одного – установления местоположения. Потом маломощные лазеры с малым радиусом действия, которые наводятся точно на цель и передают сообщения получателю… Сейчас это все происходит так быстро, что ты и заметить ничего не успеешь – если у тебя, конечно, нет сетевого снифтера. Как думаешь, Хуан, сколько автономных узлов расположены в продвинутой части города?
Вопрос, предполагающий конкретный ответ.
– Ну… прямо сейчас на лужайке перед школой… двести сорок семь.
– Правильно. И что в них обходится дороже всего?
Хуан засмеялся.
– Чистка, конечно!
Чистить сеть – значит убирать устройства сломанные, изношенные, недостаточно освещенные, чтобы их батарейки заряжались сами собой. Однако если делать это регулярно, через несколько месяцев у тебя повсюду начинали скапливаться горы металлического мусора – огромные, отвратительные и, откровенно говоря, токсичные. Хуан остановился как вкопанный и рассмеялся.
– Bay, Берти! Это и есть твой проект? Биодеструктуризирующиеся сетевые узлы? Супер!
– В точку. За любой шаг в этом направлении обеспечен высший балл. И нам может повезти. Я уже пообщался с нужными группами. Кистлер из MIT[128]… он сам этого не знает, но кое-кто из его выпускников основал комитет… и я в этот комитет вхожу.
Группа Кистлера вроде бы начинала заниматься исследованиями органических заменителей, но потом завязла. Кое-что занятное время от времени мелькало на «рынках идей» в Индии; еще были некие ребята из Сибири, которые предпочитали держать язык за зубами.
Хуан ненадолго задумался.
– Эй, Берти! Спорю, обзор литературы, который я готовил тебе в прошлом месяце, реально может сдвинуть дело с мертвой точки!..
Берти, кажется, немного смутился.
– … А помнишь, как я анализировал транспорт электронов в процессе органического разложения?
Берти подал это как простенькую головоломку; она дала Хуану возможность устроить испытание своим новым способностям, не слишком при этом напрягаясь.
– Да! – он наморщил лоб. – Разумеется. Конечно, напрямую с проблемой это не связано, но у других ребят могут появиться кое-какие мысли.
За разговорами они миновали дно долины, потом поднялись к недавно построенным корпусам, а затем устремились вниз по склону, где стояли старые здания казино. Берти и его летающий коврик вдруг вспыхнули и исчезли. С секунду Хуан тщетно пытался установить двустороннюю связь.
– Dummo… и угораздило же тебя поселиться в этакой дыре, – проворчал голос Берти у него над ухом. Хуан пожал плечами.
– У соседей есть лазерные и беспроводные технологии.
На самом деле, это было здорово – избавиться от ковра-самолета. Он позволил велосипеду вознести себя на вершину маленького холма, а потом помчался вниз, к Лас-Меситас.
– И как мы будем согласовывать действия на неограниченном экзамене?
– Легко. Через пару часов я войду в режим диалога с сибиряками – и тогда мы произведем легкую перетасовку в других группах. Я не знаю, насколько быстро это все разлетится. Возможно, за Фэрмаунт придется играть только нам с тобой. Синхронизируйся со мной сегодня вечером, после того, как встретишься с Мири Гу. И посмотрим, как можно использовать твою «волшебную память».
Хуан нахмурился, прибавил ходу и въехал на тротуар с condos[130]начала века. Район, в котором он жил, был достаточно старым; для создания этой кричащей безвкусицы не требовалось никаких виртуальных ухищрений.
Кажется, Берти заметил, что на его реплику не ответили.
– Так в чем проблема?
О да! Хуан терпеть не мог эти бестактные намеки по поводу маленьких голубых пилюль. Но таков уж он, Берти. Сегодня он показал себя со всех сторон – и лучших, и худших.
– Именно это меня беспокоит. Я знаю, что у Мири хорошие отметки. Ты говоришь, что соображалка у нее на уровне… но ее не слишком затянуло?
На самом деле его интересовало другое – какого черта Берти толкает его на это. Но знал, что Великого Отморозка провоцировать не стоит, а любой прямой вопрос такого рода будет воспринят как провокация.
– Не дергайся, Хуан. Она сработается с любой командой. Я за ней наблюдал.
Вот это новость! Однако вслух он сказал:
– Я знаю, у нее брат-тупица, учится в высшей школе.
– Э-э-э… Уильям-Болванус? Да, он тупица, но они не родные брат и сестра. Нет, Мири – золотая голова. И такая пробивная… Ты знаешь, что она выросла в Асило-маре?
– В лагере для интернированных?
– Вот-вот. Она попала туда совсем маленькой. Но ее предки слишком много знали.
Такое во время войны случалось со многими азиатами американского происхождения – с теми, кто слишком хорошо разбирался в военных технологиях. Но это было уже дело прошлого. Слова Берти скорее потрясли Хуана, чем открыли ему что-то новое.
– Ладно, замяли…
Никто ни на кого не давит. В конце концов, Берти принял его в команду.
Ну вот, почти дома. Хуан скатился вниз по коротенькой улочке, потом вверх к подъезду, нырнул за скрипучую дверь гаража, которую открыли специально для него.
– Вечерком, когда ты будешь в Восточной Азии, я загляну к Мири, и мы начнем всю эту ерунду с местной командой.
– Хорошо-хорошо, – ответил Берти.
Хуан прислонил велосипед к куче рухляди, которую сносила сюда вся семья, и направился в глубь гаража. Возле кухонной двери он остановился.
Одну вещь Берти все-таки должен услышать. Хотя, может быть, он не услышит.
«Спорю, он все еще рассчитывает участвовать в местном экзамене».
– Один момент. Помнишь, Мири пожала мне руку? Она выразилась очень определенно, Берти. Она не хочет, чтобы ты в этом участвовал, даже пассивно. Договорились?
– Конечно. Все супер. Я отправляюсь в Азию. Та! – и Берти исчез с преувеличенно громким «щелк!»
* * *
Как и следовало ожидать, отец был дома.Луис Орозко слонялся по кухне. Когда его сын вошел, он сделал мальчику неопределенный знак рукой. В доме была отличная внутренняя сеть, завязанная на стационарную станцию[131], размещенную на крыше. Хуан игнорировал фантастические картинки, висящие в комнате, почти не задумываясь. Его не слишком интересовало, что Па сейчас видит и о чем думает.
Хуан проскользнул мимо отца в жилую комнату. Все-таки папа у него что надо. Отец Луиса Орозко в восьмидесятые годы двадцатого века был нелегалом. Дедуля тоже жил в Северном Крае, только ютился в хибарах из картонных коробок и грязных туннелях, которые в те дни проходили по дну каньонов.
Дедушка с бабушкой вкалывали как проклятые ради своего единственного сына, и Луис Орозко вкалывал как проклятый, чтобы выучиться на инженера-программиста. Иногда, когда Папе доводится спуститься с небес на землю, он может засмеяться и сказать, что был одним из лучших специалистов по «Regna 5» в мире.
И не исключено, что в течение пары лет на таких специалистов действительно был спрос.
Поработать пару лет – и ради этого учиться три года. Такого рода вещи случаются со многими. Папа был одним из тех, для кого это было достаточной причиной, чтобы уйти.
– Ма, можешь говорить?
Часть стены и потолка были прозрачными. Изабель Орозко, которая работала наверху, озадаченно посмотрела на сына.
– Хуан? Я думала, ты задержишься на экзаменах допоздна.
– Да, – выпалил Хуан, взлетая по лестнице. – У меня масса дел!
– А, так ты будешь сдавать отсюда?
Мальчик вбежал в рабочую комнату и торопливо обнял мать.
– Нет, я поужинаю, а потом навещу кое-кого из ребят, с которыми мы работаем над местным проектом.
Сейчас мама глядела прямо на него: это означало, что ему удалось полностью завладеть ее вниманием.
– Я только что смотрела новости. Это потрясающая идея – насчет «свободного экзамена».
Она всегда считала, что очень важно поддерживать связь с реальностью. Когда Хуан был младше, она постоянно таскала его за собой, отправляясь на производственную практику.
– О да, – отозвался Хуан. – Мы многому научимся.
Взгляд мамы стал пристальным.
– Бертрана здесь нет, я верно поняла?
– Хм… Нету, мам.
Про «свободный экзамен» пока говорить не стоит.
– Его вообще нет в доме?
– Р-р-р-р… Конечно, мама, – Хуан не позволял следить за своими друзьями, когда был дома. И мама это знала. – Когда он здесь, ты его видишь – точно так же, как остальных ребят, которые к нам приходят.
– Замечательно.
Кажется, она немного смутилась – но, по крайней мере, воздержалась от своего обычного «все-таки малыш Берти какой-то скользкий». Несколько секунд ее взгляд блуждал, потом пальцы быстро-быстро забарабанили по клавиатуре. Хуан мог видеть, что она уже на Борреджо Спрингс и пасет каких-то киношников из Лос-Анджелеса.
– В любом случае, будет здорово, если ты разрешишь мне взять машину на ночь. Мой партнер по команде живет в Фоллбруке.
– Погоди секунду… – она закончила ту часть работы, которую делала. – Можешь взять… А кто твой приятель?
– Настоящий отличник.
И показал. Мама неопределенно хмыкнула; кажется, она была немного удивлена.
– Хороша… Да, она отлично учится. Сильна как раз в тех предметах, с которыми у тебя не ладится – и наоборот… – она замялась, запрашивая информацию о семействе Гу. – Семья у них живет замкнуто, но все в порядке.
– И дом у них в той части города, где безопасно. Она усмехнулась.
– О да, очень безопасно, – она уважала школьные правила и не стала спрашивать о групповом проекте. Это было очень кстати, потому что Хуан понятия не имел, что запланировала Мири Гу. – Но старайся не выходить за пределы Кэмп Пендлтон, слышишь меня?