Страница:
–– Сколько? Пятьдесят устроит?
Парень замер, похлопал ресницами, крякнул, шмыгнул, открыл рот…и закрыл. Все.
С минуту Алена ждала человеческих слов и не дождалась. Парень взирал на нее, как на Монну Лизу, со смесью недоверия, восхищения, удивления и еще, бог знает чего. А слов в его запасе, похоже, не было. Он просто мотнул головой, приглашая в салон. Алена посверлила его оценивающим взглядом и, не узрев в обалдевшей физиономии ничего опасного ни для их с Олесей здоровья, ни для кошелька, милостиво кивнула подруге, открыв дверцу: залазь!
Та чуть не подпрыгнула от радости, мигом нырнула в теплый салон, протолкнув коробку вперед. Алена глянула на нее и, не спеша села на переднее сиденье. Этот процесс, видимо, окончательно добил водителя. Он с благоговением посмотрел на длинные ноги, потом в глаза девушке и опять открыл рот.
Алена захлопнула дверцу, облокотилась на стекло локтем и милостиво кивнула, запахивая на коленях полы длинного пальто:
–– На Шаумяна, пожалуйста.
Парень с трудом отвел взгляд, подумал пару секунд, закрыл рот и нажал газ. Машина плавно тронулась с места, влилась в ряд других и заскользила по проспекту.
Минут пять в салоне было тихо: девушки отогревались после уличного холода, ноябрь выдался в тот год снежный, буйный, а парень за дорогой смотрел. Потом, видимо, вспомнил, что умеет разговаривать и неожиданно мягким, приятным голосом, спросил:
–– Познакомимся? Меня Сергеем зовут, а вас, очаровательные создания?
–– Меня Олеся, –– с готовностью сообщила Проживалова, поддавшись вперед, и облокотилась руками на подголовник переднего сиденья.
–– Очень приятно, а вас? –– парень чуть поддался в сторону Ворковской.
–– Алена, –– равнодушно ответила та.
–– Учимся? Работаем?
–– Студентки! –– опять влезла Олеся.
–– О-о-о! Какой курс?
–– Первый.
–– И кем станете по окончании?
–– Фельдшером.
–– Аленушка, тоже?
–– Меня Алена зовут, –– заметила та.
–– Извините. Тороплюсь.
‘Оно и видно’, –– мысленно согласилась с ним Алена .
–– Вы тоже будущий врач? –– не унимался парень.
–– Я будущий историк.
–– Значит, в пединституте учитесь?
–– Значит.
–– И чем наши будущие историки занимаются в свободное от учебы время?
–– Прялка, вышивание, –– брякнула Олеся.
–– Кулинария, цветоводство?
–– Изучение ассортимента салонов бытовой техники, –– парировала Олеся.
–– Результативно? –– парень кивнул на коробку.
–– А то! Osaka! –– c гордостью похвасталась девушка. Алена ехидно улыбнулась и отвернулась к окну.
–– В курсе, что покупку обмыть надо?
–– Конечно!
–– И как собираетесь это делать?
–– Как все - весело и непринужденно.
–– Меня пригласите? Обязуюсь исправно косить под медика, выдавая себя за историка.
Алена скептически выгнула бровь, с интересом уставившись на нахального водителя: ’Ничего себе! ‘
Парень, мило улыбаясь, ответил ей невинным взглядом и добавил со значением:
–– Стол, за мой счет.
–– Новый русский? –– спросила Олеся.
–– Старый, девочки, старый. 26 стукнуло.
–– Тоже мне старый, –– фыркнула девушка.
–– Так куда подходить с провизией? На Шаумяна?
–– Точно, адрес верный.
–– И улица длинная.
–– Вы всерьез?
–– Я вообще очень серьезный человек, незлобивый, преданный и спокойный, –– парень со значением покосился на Алену.
–– Добрый самаритянин? –– насмешливо спросила та.
–– Верно, –– серьезно кивнул Сергей. –– И щедрый от рождения.
–– Спонсор угнетенных государством студенток?
–– Не всех, только таких очаровательных, как вы.
–– Какая честь! –– фыркнула недоверчиво Алена. Настырный парень улыбнулся:
–– Алена у нас недовольна покупкой?
–– Отчего ж? Довольна. Просто не люблю бесплатный сыр, говорят, его обычно в мышеловках используют.
–– Отчего ж бесплатный? Я с вас чашку чая затребую.
–– И кофе на завтрак?
–– Алена, ну, чего ты? –– недовольно надула губы Олеся.
–– Да все нормально. Я, Аленушка, безопасен для детей и женщин. Так что, вам беспокоиться не о чем.
–– А мы и не беспокоимся, –– заметила Олеся. Алена только вздохнула, понимая, что подруга уже решила пригласить настырного парня к себе. Следовательно, противиться бесполезно, остается смириться с ее легкомыслием и обеспечить безопасность.
–– Значит, договорились?
–– Конечно.
–– Когда намечается событие?
–– А что откладывать? Прямо сейчас.
–– Понял, –– заулыбался парень, словно его на свадьбу к Мадонне пригласили. –– Тогда прикупим необходимое по дороге? Что девушки предпочитают из спиртного?
–– Кефир, –– буркнула Алена.
–– А кроме?
–– Мы не пьем, –– отрезала Олеся, проявив неожиданное благоразумие. –– А вон гастроном, если Сережа не передумал, и жена его дома не ждет, можно сходить за провизией.
Парень тут же тормознул у обочины и серьезно заявил, глядя на Алену:
–– Я не женат.
–– Это радует, –– сказала Олеся, открывая дверцу. –– Идем? Только вы учтите, Сережа, аппетиты у нас большие, за портмоне не боитесь?
–– Нет. Аленушка с нами идет?
–– Нет, я здесь подожду, если можно.
–– Хорошо, –– согласился парень и вылез из машины, не вытащив ключи из замка зажигания.
Алена посмотрела в след колоритной парочке: высокий, с ежиком темных волос, парень атлетического телосложения в дорогой кожанке и низенькая девчонка в китайском пуховике и вязаной шапочке, и вздохнула. Ох, доиграется когда-нибудь Олеська!
Проживалова - девчонка озорная, непоседливая, маленькая, верткая, на язык острая, на подъем легкая, с импульсивной, грубоватой Ворковской почти с пеленок дружила. Сначала в садик вместе ходили, потом в школу, да и жили в одном подъезде, Олеся на 7 этаже, Алена на пятом. Подруги были – не разлей вода, везде вместе - что в кино, что зануде - физику дипломат к столу приклеить.
Но, после школы их пути разошлись, одна в пединститут подалась, другая в медучилище, по стопам матери.
Олесю мать одна воспитывала, работала в ГСМП медсестрой, света белого не видела и дочку соответственно- то на сутки, то с суток –– не до воспитания, прокормить бы и то ладно. На институт, понятно, денег не было, но Олеся и не стремилась, одиннадцать классов-то не хотя закончила, с трояками и двумя сиротливыми четверками. Правда в училище легко поступила, на удивление, а тут и восемнадцатилетие грянуло - отметили эти события разом - сложились подруги, мама, и папаша прощальные алименты присовокупил, получилась астрономическая, по Олесиным понятиям, сумма, которую она и решила незамедлительно потратить на мечту своей жизни –– музыкальный центр. Денег в обрез хватило и этот водитель кстати попался, а то обмыть радостное событие не представилось бы возможным.
Понять подругу Алена могла и понимала, но все же опасалась настырного знакомца с типичной стрижкой братков, оттого решила на фуршет пригласить брата. Студентов – медиков, понятно не намечалось, а сидеть в обществе этого парня, хоть и вдвоем, Алене не хотелось: странные он взгляды на нее бросал. Впрочем,... симпатичный, не отнимешь. Высокий, полноват, правда, но лицо приятное с широкими скулами, глаза опять же добрые, красивые, карие в обрамлении длинных, пушистых ресниц.
И не жмот. Вернулись они минут через 30 . Олеська довольная, улыбка до ушей, Сергей с огромными пакетами в руках, спокойный, как удав, ни грамма недовольства на лице. Еще минут через десять, они все вместе поднялись к Проживаловым. Пока Сергей настраивал новенькую аппаратуру, показывая Олесе, как пользоваться и зачем на панели та или иная кнопочка, Алена, дивясь неожиданной щедрости парня, разгружала сумки.
–– Вы, наверное, всю зарплату в том гастрономе оставили? –– не удержавшись, спросила она, с уважением поглядывая на деликатесы: сырокопченую колбасу, банки с оливками, черной икрой, мясом криля, конфеты ‘Каркунов’, ‘ ferrero’, бутылку пятизвездочного коньяка, огромный торт и прочее. Сережа мягко улыбнулся:
–– Ерунда, Аленушка, деньги дело наживное. Не мы для них, они для нас.
В общем, зря Алена опасалась, никаких эксцессов не было, и Сашу звать не пришлось.
Новый знакомый оказался мирным, веселым, откровенным и легким в общении, без всяких блатных словечек в лексиконе, пошлых шуточек и сексуальных наездов.
Узнав, что гостей кроме него не намечается, он быстро вызвонил своего друга, и через полчаса на пороге возник стройный, блондинистый парень с гитарой наперевес - Максим Кулагин или попросту, Макс. Он с ходу принялся ухаживать за Олесей, выплескивая на девушку бездну своего обаяния, и к полуночи Проживалова была почти влюблена в него, выпустив из поля зрения Сергея.
Тот, не скрывая восхищения, ухаживал за Аленой. Посвятил в свою банальную жизненную историю и заявил, что влюбился в девушку, как только увидел.
До ночи новые знакомые развлекали девушек, не пили, не наглели, и Алена совершенно оттаяла, потеряла бдительность, принимая знаки внимания, а утром, увидев серебристый Фольксваген у своего подъезда и улыбающуюся физиономию Сергея с букетом тривиальных роз, даже не удивилась. Парень не однозначно давал понять, что очарован ею и готов хоть сейчас в ЗАГС.
Однако, вот уже два года Ворковская не решалась ответить –– да.
Казалось бы, что надо? Парень умный, добрый, характер прекрасный, в ней –– души не чает, подарками заваливает, богат - свой автосалон, автостоянка. Олеся вон, долго думать не стала, три месяца с Максом пообщалась и под венец пошла. Живут теперь господа Кулагины, деточкой обзавестись думают, а Алена все в сомнениях тонет, не решается.
Нет, Сережка ей нравится, и братьев - уфологов, друзей его беспокойных, пережить можно, но скучно с ним и на сердце после встреч пусто, не радостно. Когда рядом –– хорошо, а нет –– и не надо. Разве это любовь?
Была у Алены тайна, глупая, по сути, детская, но это разумом понимаешь, а душой - нет. С ранних лет снились ей сны, и каждый был, как экскурсия в другой мир –– красочный, сказочный, добрый. Даже мамин окрик: ’Вставай, в школу опоздаешь!’ не вытряхивал из нее впечатление от иллюзий.
Шли годы, и она уже сама порой не помнила, и не различала, что ей снилось, а что происходило на самом деле. Но одно виденье преследовало ее все эти годы, не меняясь и не сдавая позиций: сероглазый, темноволосый парень, в белоснежной рубашке, стоящий в зарослях молоденьких лип. Его лицо она видела четко: утонченное, ирреально-прекрасное.
Он то приближался, то отдалялся и словно звал ее, ждал. Она бежала к нему через огромное поле, не обращая внимания на колючки, цепляющиеся за подол, на рытвины и ямы, в которые чуть не падала. Сердце в тех снах билось как-то особенно, и душа словно парила, нежась под взглядом серых глаз.
Этот незнакомец и был ее мечтой. Верила Алена, что не зря снится, и оттого не спешила с Сергеем себя обещанием связывать.
Саша, единственный, кто о ее тайне знал, пока маленькая была - не насмехался, не юродствовал, с почтением к секрету относился, но с годами стал сестру осторожно в сторону реальности подталкивать, вразумлять не навязчиво:
–– Ты, Аленка, слишком романтична. Глупо ждать принца из снов, когда рядом реальный принц ходит. Сама подумай, может Сергей тот и есть? Сны ведь ассоциативны. И потом, где гарантия, что ты своего сероглазого дождешься? Что он существует не только в твоем воображении? А Мальцев реален и основателен, как монумент дивизии Котовского - бери и пользуйся.
–– Ага, а под мышкой летающая тарелка - привет земляне! –– фыркнула девушка.
–– У каждого свои ‘тараканы’ в голове. Ты на истории помешана, я на компьютерах, он на ДЭИР, уфологии и бардовских вечеринках. Что плохого?
–– Ничего. Только беседы о том, что случайностей нет и вселенский разум строго следит за человечеством, уже достали! По мне, так лучше календарики собирать, чем вырезки о встречах с инопланетянами! Бред какой-то! Ты сам-то веришь в них?
–– А причем тут я? Я, миледи, реалист, материалист, марксист-ленинист и весьма скучная личность. Мне, что летающие тарелочки, что фарфоровые –– все едино, лишь бы XP не сглючило да вирус мой процессор не погрыз.
–– Вот и мне. Кстати, картошка у нас есть или всю в суп пустили?
–– Ничего себе –– кстати! –– засмеялся брат, –– Не в курсе, знаешь ли, далек от хозяйственных проблем также, как и от инопланетных. А тебе зачем? Решила перед отправкой на фуршет кулинарное мастерство повысить?
–– С собой взять хочу, на случай, если у Сокола не найдется, в углях испечем, пионерское прошлое вспомним.
–– Надолго в поход? –– подозрительно прищурился Саша.
–– До вечера воскресенья, так что, обрадуй родителей. –– Алена нехотя поднялась с тахты и пошла к выходу.
–– А выдержишь?
–– ‘Крепка броня и танки наши быстры’, –– пропела девушка, скрываясь за дверью.
Г Л А В А 3
‘Лесное’ находилось в 40 километрах от города, в глухом, заброшенном месте, на краю таежного массива. Поселок, ставший дачным во времена перестройки, славился своими дурными причудами и замысловатыми выкрутасами местной флоры и фауны, оттого любители аномальных явлений сюда валом валили, а трезвомыслящие материалисты обходили стороной.
Миша Сокол прикупил здесь дачку года полтора назад за сущие копейки, выторговав ее у какого-то замученного нечистью мужика, и очень этим обстоятельством гордился.
Двухэтажная домина из красного кирпича мало того, что стояла на пригорке, так еще и на отшибе, у самого леса, жуткого, непролазного урочища. В купе с готическим стилем, в котором она была построена и огромными масштабами, высилась дача над всем поселком, навевая ужас своей угрюмостью и, красуясь неказистой крышей с горбатыми, крылатыми фигурками по краям - то ли горгулиями, то ли мини динозаврами.
Странное здание при близком рассмотрении вызывало недоумение: высокое крыльцо из каслинского литья, железные ставни, железная дверь и… забор из сетки - рабицы, причем только со стороны улицы, с ржавой, покосившейся калиткой, сильно смахивающей на спинку железной кровати времен НЭПа, закрывающейся на проволоку.
Неухоженный участок, заросший сорняками, плавно переходил в лесной массив, не имея четкой границы. Правда Мишка божился, что где-то там вбиты колышки, обозначающие ее, но, сколько их ни искали, найти не могли: то ли сгнили за давностью лет, то ли нечисть утащила для своей надобности –– осталось загадкой.
По разумению Алены, только очень больной на голову человек, мог купить в этих местах дачу. Леса глухие, до трассы километров десять- пятнадцать, в поселке семей восемь и те после шести вечера из дома ни на шаг. Ни магазинов, ни почты, ни иных благ цивилизации, если не считать электричества. Вода в колодце, удобства на улице, двенадцать соток неухоженной земли и несуразная домина –– кому как, а для Алены несчастье и весьма сомнительное удовольствие.
Однако, другие так не считали и бурно радовались встрече с чудом архитектурного мастерства. Фольксваген, старенькая ‘волга’, и две ‘девятки’ въехали во двор и встали в ряд на краю леса. Дверцы открылись и 10 любителей экстрима выскочили на волю, буйно ликуя и восторгаясь красотой природы.
Сокол, неуклюже переступая, взобрался на крыльцо, отпер железную дверь, толкнул ее и исчез в недрах домика.
Алена передернула плечами: ’Бункер Мюллера’, как она прозвала Мишкину дачку, навевал на нее безотчетную тревогу и устрашал своим нелепым видом: железные ставни при готическом стиле –– изыск, по ее мнению, чрезмерный.
Сергей привозил ее сюда раз десять, не меньше, и каждый раз ей становилось не по себе, как только она видела острые шпили и мордочки диковинных животных неизвестной породы на крыше, угрожающе урчащий лес вокруг и окружающее, прямо таки удручающее запустение.
Это место напоминало ей декорации к фильму ужасов и, казалось, что рано или поздно здесь произойдет какое-нибудь леденящее душу событие: то ли Джек-Потрошитель объявится, то ли парочка оборотней на огонек заглянет, то ли вампир из колодца вылезет, с горячим приветом из нижнего царства.
И кто этот поселок ‘Лесным ‘ назвал, а подобный склеп –– дачей? Вот бы узнать да дедушке Фрейду стукнуть: потер бы он ручки от радости –– наш клиент!
–– Ну, не сердись, Аленушка. Во вторник в кабак сходим, –– заискивающе заглядывая в глаза любимой, сказал Сергей.
‘И причем тут кабак?’- выгнула бровь та и вылезла из машины.
Она протопала по вялым сорнякам к дому, старательно обходя заросли дикой малины и пару унылых яблоневых саженцев, радуясь тому, что этот богом забытый уголок Руси не лишился лампочки Ильича за время их отсутствия: Миша уже включил свет в доме, ставни открыл и стоял на крыльце, как Милляр [2]в ожидании любимого тулупчика.
–– Экзотика, блин! –– недовольно сморщилась Марьяна, оглядывая унылый пейзаж справа от ‘блиндажа’: покосившаяся от тоски и одиночества, деревянная конура, эксклюзивный клозет им. Графа Дракулы в окружении десятка хворостин –– помороженной еще в прошлую зиму вишни, но так и не выкорчеванной. На остальной территории благополучно разрастался сорняк: полынь, репейник, лопух, одуванчик и прочая неприхотливая растительность.
–– Глухомань, милочка, –– пожала плечами Алена и затопала по крыльцу. –– Советую в дом зайти, интерьер впечатлит еще больше, обещаю.
Внутреннее убранство дома действительно впечатляло.
Прихожей в Мишкином домике не было, как входишь, так сразу оказываешься в огромной комнате, приспособленной под кухню. Темно-красный абажур под потолком отбрасывал бардовые тени, превращая убранство комнаты в сюрреалестическую картинку. Стены с выцветшими обоями увешаны африканскими масками, репродукциями в стиле Виладжо, китайскими колокольчиками под потолком, старинным оружием, отобранным, наверное, у самого Алеши Поповича: бугристая дубинка устрашающих размеров, пара кортиков, и шикарный, старинный меч в ножнах.
В углу, у входа, фигурка балерины из каслинского литья, причем в человеческий рост. Сокол ее под вешалку приспособил. Под деревянной лестницей, кем-то особо помешанным, масляной краской, прямо на обоях, был нарисован огромный глаз, видимо взятый из учебника по Древнему Египту, и смотрел на всех входящих с подозрением и насмешкой, бросая в дрожь неискушенных материалистов своей реалистичностью.
Мягкий уголок, большой стол, кухонный гарнитур –– все это сейчас было завалено коробками с провизией, которые прибывали и прибывали.
Алена хмыкнула, вспомнив свои скромные три кило картошки, тяпнутые из родительских закромов.
–– Что Саню не взяла? –– грянул над ухом Макс, обнимая ящик мартини.
Алена пожала плечами: ’Саша бы ‘застрелился’ через час пребывания в этих хоромах’.
Макса отпихнули еще одной коробкой, и ответ не понадобился.
Марьяна вжалась в стену, у входа, и стояла ни жива, ни мертва, с ужасом поглядывая на странную публику, замысловатый интерьер и количество съестных и спиртных запасов. Ворковская ее прекрасно понимала: здоровенные, высоченные парни с коробками наперевес –– впечатляет, веселая суета и количество провизии, на один килограмм тела присутствующих ––настораживает, а раритетные экспонаты, развешанные и раскиданные по комнате –– обескураживают. Особенно - бивень, валяющийся на столе меж пакетами с овощами, и полочки, заставленные всевозможными фигурками, от нэцке, до фарфоравых статуэток, не иначе еще царской работы.
Алена подозревала, что Мишка, проживая в городе, в тесной полуторке хрущевских времен, с хлипкой дверью прессовка&картон, перетащил сюда все особо ценные вещи, под бдительное око барабашек, леших и инопланетян, которые бесспорно водились в здешних местах в большем количестве, чем криминальные элементы.
–– Ну, чего под обои косишь? Проходи, –– протолкнула Марьяну Олеся.
Та несмело шагнула, плюхнулась на табурет у входа в другую комнату, да так и застыла, как примороженная, глаза, то ли от страха, то ли от изумления, размером с блюдца.
–– Да не бойся ты, уфологи люди смирные. Это поначалу чудно, привыкнешь, –– Подбодрила ее Алена и пошла подругам помогать - продукты сортировать, какие в холодильник, какие в стол, какие сейчас на стол, а излишки горячительного под сиденье кухонного углового дивана.
Шато, черноусый, черноглазый грузин, уже спорил с Соколом и Славкой Медянниковым, вечно всем недовольным атлетом, фанатом бодибилдинга и тренером в институте физической культуры, по поводу целесообразности затевать шашлыки сейчас, когда впереди два выходных, а мясо в десятилитровом ведре еще не дошло до нужной, по его мнению, кондиции. В конце концов, Мишка на правах хозяина постановил, что шашлыку быть сегодня:
–– Душа праздника требует! Завтра в город сгоняем - еще мяса привезем.
–– Сдурел? У меня в багажнике еще ведро! –– взвыл Славка. –– В вегетарианство переходить надо!
–– Э-э, я что, баран, да? –– насупился Шато.
Мишка время не терял и начал нанизывать сочные куски на шампура, скинув мешавший бивень на колени Марьяны.
–– Слушай, иди, да?! Сам! –– попытался отпихнуть торопыгу грузин. –– Мясо –– дело мужское, один рука нужен!
–– А я что, по-твоему, на Шуру смахиваю? –– грозно сдвинул брови Сокол.
–– Зачем? –– неподдельно удивился Шато.
–– А не рано шашлык затеваете, мужики? Углей-то нет, –– встряла Маша, миловидная шатенка 22 лет от роду, с рысьими глазами.
–– В самый раз, солнышко, –– чмокнул ее в щечку Дима, ее законный супруг и сказочно красивый брюнет, стащив из-под носа благоверной пару конфет.
–– Димка! –– тут же шлепнула его по руке возмущенная супруга.
–– Все, все! –– примиряюще развел тот руками, скорчил покаянную гримасу и отвернулся, чтоб беспрепятственно запихнуть в рот вожделенную конфету.
Аленка с легкой укоризненной смотрела, как Сергей и Максим складывают под диван бутылки с виски, и вздохнула:
–– Упьетесь.
–– Что ты, Аленушка, на три дня ведь, –– проблеял Мальцев, преданно заглядывая ей в глаза.
–– На два,–– уточнила она, пытаясь выглядеть грозной.
–– Ну, на два, –– не стал спорить тот.
–– Я не понял, а кто костер разводить будет? –– возник в проеме входной двери еще один ‘уфолог’–– Артем Корельский или попросту –– ‘Карел Готт’. Очень он на знаменитого чехословацкого певца похож был, внешне. –– Сокол, куда дрова дел? Опять в лес идти?
Парня развернули и вытолкали во двор, показывать, где дрова лежат. Макс закрыл диван, сел, засунул в рот стебель укропа, взял гитару и дурным голосом заорал:
–– ‘Не кочегары мы, не плотники - да! А мы монтажники, высотники - да!...’
Алена села напротив него, обвела унылым взглядом компанию и тяжело вздохнула: умела бы она говорить ‘нет’, сидела бы сейчас дома и спокойно читала Шелдона, попивая кофе. И конспекты, кстати, переписать бы успела…
К десяти вечера, ночная тьма плотным покрывалом окутывала поселок.
Шумная компания разместилась во дворе, вокруг костра и разрывала тишину своим гомоном. Шашлыки, мастерски приготовленные Шато, благополучно исчезали. Запасы мартини неуклонно стремились к завершению. Сытый Макс ‘на гора’ выдавал одну песню за другой, смешивая репертуар Митяева и Розенбаума со своим собственным.
Мишка стоял, как глыба неизвестной породы, возвышаясь над костром, и с рыком снимал зубами куски мяса с шампура. Марьяна, сидя на бревне с бокалом спиртного, во все глаза смотрела на голодного великана. Шато косился на армянку, старательно подливал мартини и пытался переключить ее внимание на себя –– горячего грузинского парня.
Маша, в заботливых объятьях Димы, вторила Максу, и неувядающее: ‘Солнышко лесное ‘, неслось над местечком, сотрясая холодный, вечерний, сентябрьский воздух. Артем, Славка и Костик Загудало, низкорослый крепыш с генами дружественной Украины в третьем поколении, лежали невдалеке от костра на старых ватниках и, тыкая в небо пальцами, о чем-то спорили в полголоса.
–– Не озябла, Аленушка? –– озаботился Серега и обнял подругу, накрыв ее плечи своей курткой. Алена благодарно вдохнула, прижалась к нему и уставилась в звездное небо над головой.
–– А где обещанное НЛО? –– спросила Марьяна, кокетливо поведя необъятными плечиками.
–– Э! Рано, да?! Мало выпили, –– ответил Шато, подливая ей мартини.
–– Они ночью появляются, часа в два, –– с серьезным видом заметил Мишка.
–– Прямо здесь? –– округлила глаза Марьяна.
–– Да, на опушке, –– подсел в круг Артем.
–– А вы видели? –– заинтересовалась та.
–– Конечно!
–– Ой, мамочки! Страшные?
–– Нет, хотя с непривычки…–– и братья-уфологи, учуяв благодарного слушателя, начали активно вешать неискушенной армянке лапшу на уши.
Алена прикрыла глаза, пригревшись у груди Мальцева.
–– Устала? –– спросил Серега, косясь на нее.
–– Немного. День какой-то суетный, да и вообще неделька не задалась.
–– Может, спать пойдем?
––Нет, давай еще посидим.
––….это научно доказанный факт!
–– Мало ли ненормальных?..
––..Это я ненормальный?!
––..а факты? Про это уже столько писали, что ваш скептицизм, юноша, как бы это помягче выразиться.. ––надрывались уфологии.
Парень замер, похлопал ресницами, крякнул, шмыгнул, открыл рот…и закрыл. Все.
С минуту Алена ждала человеческих слов и не дождалась. Парень взирал на нее, как на Монну Лизу, со смесью недоверия, восхищения, удивления и еще, бог знает чего. А слов в его запасе, похоже, не было. Он просто мотнул головой, приглашая в салон. Алена посверлила его оценивающим взглядом и, не узрев в обалдевшей физиономии ничего опасного ни для их с Олесей здоровья, ни для кошелька, милостиво кивнула подруге, открыв дверцу: залазь!
Та чуть не подпрыгнула от радости, мигом нырнула в теплый салон, протолкнув коробку вперед. Алена глянула на нее и, не спеша села на переднее сиденье. Этот процесс, видимо, окончательно добил водителя. Он с благоговением посмотрел на длинные ноги, потом в глаза девушке и опять открыл рот.
Алена захлопнула дверцу, облокотилась на стекло локтем и милостиво кивнула, запахивая на коленях полы длинного пальто:
–– На Шаумяна, пожалуйста.
Парень с трудом отвел взгляд, подумал пару секунд, закрыл рот и нажал газ. Машина плавно тронулась с места, влилась в ряд других и заскользила по проспекту.
Минут пять в салоне было тихо: девушки отогревались после уличного холода, ноябрь выдался в тот год снежный, буйный, а парень за дорогой смотрел. Потом, видимо, вспомнил, что умеет разговаривать и неожиданно мягким, приятным голосом, спросил:
–– Познакомимся? Меня Сергеем зовут, а вас, очаровательные создания?
–– Меня Олеся, –– с готовностью сообщила Проживалова, поддавшись вперед, и облокотилась руками на подголовник переднего сиденья.
–– Очень приятно, а вас? –– парень чуть поддался в сторону Ворковской.
–– Алена, –– равнодушно ответила та.
–– Учимся? Работаем?
–– Студентки! –– опять влезла Олеся.
–– О-о-о! Какой курс?
–– Первый.
–– И кем станете по окончании?
–– Фельдшером.
–– Аленушка, тоже?
–– Меня Алена зовут, –– заметила та.
–– Извините. Тороплюсь.
‘Оно и видно’, –– мысленно согласилась с ним Алена .
–– Вы тоже будущий врач? –– не унимался парень.
–– Я будущий историк.
–– Значит, в пединституте учитесь?
–– Значит.
–– И чем наши будущие историки занимаются в свободное от учебы время?
–– Прялка, вышивание, –– брякнула Олеся.
–– Кулинария, цветоводство?
–– Изучение ассортимента салонов бытовой техники, –– парировала Олеся.
–– Результативно? –– парень кивнул на коробку.
–– А то! Osaka! –– c гордостью похвасталась девушка. Алена ехидно улыбнулась и отвернулась к окну.
–– В курсе, что покупку обмыть надо?
–– Конечно!
–– И как собираетесь это делать?
–– Как все - весело и непринужденно.
–– Меня пригласите? Обязуюсь исправно косить под медика, выдавая себя за историка.
Алена скептически выгнула бровь, с интересом уставившись на нахального водителя: ’Ничего себе! ‘
Парень, мило улыбаясь, ответил ей невинным взглядом и добавил со значением:
–– Стол, за мой счет.
–– Новый русский? –– спросила Олеся.
–– Старый, девочки, старый. 26 стукнуло.
–– Тоже мне старый, –– фыркнула девушка.
–– Так куда подходить с провизией? На Шаумяна?
–– Точно, адрес верный.
–– И улица длинная.
–– Вы всерьез?
–– Я вообще очень серьезный человек, незлобивый, преданный и спокойный, –– парень со значением покосился на Алену.
–– Добрый самаритянин? –– насмешливо спросила та.
–– Верно, –– серьезно кивнул Сергей. –– И щедрый от рождения.
–– Спонсор угнетенных государством студенток?
–– Не всех, только таких очаровательных, как вы.
–– Какая честь! –– фыркнула недоверчиво Алена. Настырный парень улыбнулся:
–– Алена у нас недовольна покупкой?
–– Отчего ж? Довольна. Просто не люблю бесплатный сыр, говорят, его обычно в мышеловках используют.
–– Отчего ж бесплатный? Я с вас чашку чая затребую.
–– И кофе на завтрак?
–– Алена, ну, чего ты? –– недовольно надула губы Олеся.
–– Да все нормально. Я, Аленушка, безопасен для детей и женщин. Так что, вам беспокоиться не о чем.
–– А мы и не беспокоимся, –– заметила Олеся. Алена только вздохнула, понимая, что подруга уже решила пригласить настырного парня к себе. Следовательно, противиться бесполезно, остается смириться с ее легкомыслием и обеспечить безопасность.
–– Значит, договорились?
–– Конечно.
–– Когда намечается событие?
–– А что откладывать? Прямо сейчас.
–– Понял, –– заулыбался парень, словно его на свадьбу к Мадонне пригласили. –– Тогда прикупим необходимое по дороге? Что девушки предпочитают из спиртного?
–– Кефир, –– буркнула Алена.
–– А кроме?
–– Мы не пьем, –– отрезала Олеся, проявив неожиданное благоразумие. –– А вон гастроном, если Сережа не передумал, и жена его дома не ждет, можно сходить за провизией.
Парень тут же тормознул у обочины и серьезно заявил, глядя на Алену:
–– Я не женат.
–– Это радует, –– сказала Олеся, открывая дверцу. –– Идем? Только вы учтите, Сережа, аппетиты у нас большие, за портмоне не боитесь?
–– Нет. Аленушка с нами идет?
–– Нет, я здесь подожду, если можно.
–– Хорошо, –– согласился парень и вылез из машины, не вытащив ключи из замка зажигания.
Алена посмотрела в след колоритной парочке: высокий, с ежиком темных волос, парень атлетического телосложения в дорогой кожанке и низенькая девчонка в китайском пуховике и вязаной шапочке, и вздохнула. Ох, доиграется когда-нибудь Олеська!
Проживалова - девчонка озорная, непоседливая, маленькая, верткая, на язык острая, на подъем легкая, с импульсивной, грубоватой Ворковской почти с пеленок дружила. Сначала в садик вместе ходили, потом в школу, да и жили в одном подъезде, Олеся на 7 этаже, Алена на пятом. Подруги были – не разлей вода, везде вместе - что в кино, что зануде - физику дипломат к столу приклеить.
Но, после школы их пути разошлись, одна в пединститут подалась, другая в медучилище, по стопам матери.
Олесю мать одна воспитывала, работала в ГСМП медсестрой, света белого не видела и дочку соответственно- то на сутки, то с суток –– не до воспитания, прокормить бы и то ладно. На институт, понятно, денег не было, но Олеся и не стремилась, одиннадцать классов-то не хотя закончила, с трояками и двумя сиротливыми четверками. Правда в училище легко поступила, на удивление, а тут и восемнадцатилетие грянуло - отметили эти события разом - сложились подруги, мама, и папаша прощальные алименты присовокупил, получилась астрономическая, по Олесиным понятиям, сумма, которую она и решила незамедлительно потратить на мечту своей жизни –– музыкальный центр. Денег в обрез хватило и этот водитель кстати попался, а то обмыть радостное событие не представилось бы возможным.
Понять подругу Алена могла и понимала, но все же опасалась настырного знакомца с типичной стрижкой братков, оттого решила на фуршет пригласить брата. Студентов – медиков, понятно не намечалось, а сидеть в обществе этого парня, хоть и вдвоем, Алене не хотелось: странные он взгляды на нее бросал. Впрочем,... симпатичный, не отнимешь. Высокий, полноват, правда, но лицо приятное с широкими скулами, глаза опять же добрые, красивые, карие в обрамлении длинных, пушистых ресниц.
И не жмот. Вернулись они минут через 30 . Олеська довольная, улыбка до ушей, Сергей с огромными пакетами в руках, спокойный, как удав, ни грамма недовольства на лице. Еще минут через десять, они все вместе поднялись к Проживаловым. Пока Сергей настраивал новенькую аппаратуру, показывая Олесе, как пользоваться и зачем на панели та или иная кнопочка, Алена, дивясь неожиданной щедрости парня, разгружала сумки.
–– Вы, наверное, всю зарплату в том гастрономе оставили? –– не удержавшись, спросила она, с уважением поглядывая на деликатесы: сырокопченую колбасу, банки с оливками, черной икрой, мясом криля, конфеты ‘Каркунов’, ‘ ferrero’, бутылку пятизвездочного коньяка, огромный торт и прочее. Сережа мягко улыбнулся:
–– Ерунда, Аленушка, деньги дело наживное. Не мы для них, они для нас.
В общем, зря Алена опасалась, никаких эксцессов не было, и Сашу звать не пришлось.
Новый знакомый оказался мирным, веселым, откровенным и легким в общении, без всяких блатных словечек в лексиконе, пошлых шуточек и сексуальных наездов.
Узнав, что гостей кроме него не намечается, он быстро вызвонил своего друга, и через полчаса на пороге возник стройный, блондинистый парень с гитарой наперевес - Максим Кулагин или попросту, Макс. Он с ходу принялся ухаживать за Олесей, выплескивая на девушку бездну своего обаяния, и к полуночи Проживалова была почти влюблена в него, выпустив из поля зрения Сергея.
Тот, не скрывая восхищения, ухаживал за Аленой. Посвятил в свою банальную жизненную историю и заявил, что влюбился в девушку, как только увидел.
До ночи новые знакомые развлекали девушек, не пили, не наглели, и Алена совершенно оттаяла, потеряла бдительность, принимая знаки внимания, а утром, увидев серебристый Фольксваген у своего подъезда и улыбающуюся физиономию Сергея с букетом тривиальных роз, даже не удивилась. Парень не однозначно давал понять, что очарован ею и готов хоть сейчас в ЗАГС.
Однако, вот уже два года Ворковская не решалась ответить –– да.
Казалось бы, что надо? Парень умный, добрый, характер прекрасный, в ней –– души не чает, подарками заваливает, богат - свой автосалон, автостоянка. Олеся вон, долго думать не стала, три месяца с Максом пообщалась и под венец пошла. Живут теперь господа Кулагины, деточкой обзавестись думают, а Алена все в сомнениях тонет, не решается.
Нет, Сережка ей нравится, и братьев - уфологов, друзей его беспокойных, пережить можно, но скучно с ним и на сердце после встреч пусто, не радостно. Когда рядом –– хорошо, а нет –– и не надо. Разве это любовь?
Была у Алены тайна, глупая, по сути, детская, но это разумом понимаешь, а душой - нет. С ранних лет снились ей сны, и каждый был, как экскурсия в другой мир –– красочный, сказочный, добрый. Даже мамин окрик: ’Вставай, в школу опоздаешь!’ не вытряхивал из нее впечатление от иллюзий.
Шли годы, и она уже сама порой не помнила, и не различала, что ей снилось, а что происходило на самом деле. Но одно виденье преследовало ее все эти годы, не меняясь и не сдавая позиций: сероглазый, темноволосый парень, в белоснежной рубашке, стоящий в зарослях молоденьких лип. Его лицо она видела четко: утонченное, ирреально-прекрасное.
Он то приближался, то отдалялся и словно звал ее, ждал. Она бежала к нему через огромное поле, не обращая внимания на колючки, цепляющиеся за подол, на рытвины и ямы, в которые чуть не падала. Сердце в тех снах билось как-то особенно, и душа словно парила, нежась под взглядом серых глаз.
Этот незнакомец и был ее мечтой. Верила Алена, что не зря снится, и оттого не спешила с Сергеем себя обещанием связывать.
Саша, единственный, кто о ее тайне знал, пока маленькая была - не насмехался, не юродствовал, с почтением к секрету относился, но с годами стал сестру осторожно в сторону реальности подталкивать, вразумлять не навязчиво:
–– Ты, Аленка, слишком романтична. Глупо ждать принца из снов, когда рядом реальный принц ходит. Сама подумай, может Сергей тот и есть? Сны ведь ассоциативны. И потом, где гарантия, что ты своего сероглазого дождешься? Что он существует не только в твоем воображении? А Мальцев реален и основателен, как монумент дивизии Котовского - бери и пользуйся.
–– Ага, а под мышкой летающая тарелка - привет земляне! –– фыркнула девушка.
–– У каждого свои ‘тараканы’ в голове. Ты на истории помешана, я на компьютерах, он на ДЭИР, уфологии и бардовских вечеринках. Что плохого?
–– Ничего. Только беседы о том, что случайностей нет и вселенский разум строго следит за человечеством, уже достали! По мне, так лучше календарики собирать, чем вырезки о встречах с инопланетянами! Бред какой-то! Ты сам-то веришь в них?
–– А причем тут я? Я, миледи, реалист, материалист, марксист-ленинист и весьма скучная личность. Мне, что летающие тарелочки, что фарфоровые –– все едино, лишь бы XP не сглючило да вирус мой процессор не погрыз.
–– Вот и мне. Кстати, картошка у нас есть или всю в суп пустили?
–– Ничего себе –– кстати! –– засмеялся брат, –– Не в курсе, знаешь ли, далек от хозяйственных проблем также, как и от инопланетных. А тебе зачем? Решила перед отправкой на фуршет кулинарное мастерство повысить?
–– С собой взять хочу, на случай, если у Сокола не найдется, в углях испечем, пионерское прошлое вспомним.
–– Надолго в поход? –– подозрительно прищурился Саша.
–– До вечера воскресенья, так что, обрадуй родителей. –– Алена нехотя поднялась с тахты и пошла к выходу.
–– А выдержишь?
–– ‘Крепка броня и танки наши быстры’, –– пропела девушка, скрываясь за дверью.
Г Л А В А 3
‘Лесное’ находилось в 40 километрах от города, в глухом, заброшенном месте, на краю таежного массива. Поселок, ставший дачным во времена перестройки, славился своими дурными причудами и замысловатыми выкрутасами местной флоры и фауны, оттого любители аномальных явлений сюда валом валили, а трезвомыслящие материалисты обходили стороной.
Миша Сокол прикупил здесь дачку года полтора назад за сущие копейки, выторговав ее у какого-то замученного нечистью мужика, и очень этим обстоятельством гордился.
Двухэтажная домина из красного кирпича мало того, что стояла на пригорке, так еще и на отшибе, у самого леса, жуткого, непролазного урочища. В купе с готическим стилем, в котором она была построена и огромными масштабами, высилась дача над всем поселком, навевая ужас своей угрюмостью и, красуясь неказистой крышей с горбатыми, крылатыми фигурками по краям - то ли горгулиями, то ли мини динозаврами.
Странное здание при близком рассмотрении вызывало недоумение: высокое крыльцо из каслинского литья, железные ставни, железная дверь и… забор из сетки - рабицы, причем только со стороны улицы, с ржавой, покосившейся калиткой, сильно смахивающей на спинку железной кровати времен НЭПа, закрывающейся на проволоку.
Неухоженный участок, заросший сорняками, плавно переходил в лесной массив, не имея четкой границы. Правда Мишка божился, что где-то там вбиты колышки, обозначающие ее, но, сколько их ни искали, найти не могли: то ли сгнили за давностью лет, то ли нечисть утащила для своей надобности –– осталось загадкой.
По разумению Алены, только очень больной на голову человек, мог купить в этих местах дачу. Леса глухие, до трассы километров десять- пятнадцать, в поселке семей восемь и те после шести вечера из дома ни на шаг. Ни магазинов, ни почты, ни иных благ цивилизации, если не считать электричества. Вода в колодце, удобства на улице, двенадцать соток неухоженной земли и несуразная домина –– кому как, а для Алены несчастье и весьма сомнительное удовольствие.
Однако, другие так не считали и бурно радовались встрече с чудом архитектурного мастерства. Фольксваген, старенькая ‘волга’, и две ‘девятки’ въехали во двор и встали в ряд на краю леса. Дверцы открылись и 10 любителей экстрима выскочили на волю, буйно ликуя и восторгаясь красотой природы.
Сокол, неуклюже переступая, взобрался на крыльцо, отпер железную дверь, толкнул ее и исчез в недрах домика.
Алена передернула плечами: ’Бункер Мюллера’, как она прозвала Мишкину дачку, навевал на нее безотчетную тревогу и устрашал своим нелепым видом: железные ставни при готическом стиле –– изыск, по ее мнению, чрезмерный.
Сергей привозил ее сюда раз десять, не меньше, и каждый раз ей становилось не по себе, как только она видела острые шпили и мордочки диковинных животных неизвестной породы на крыше, угрожающе урчащий лес вокруг и окружающее, прямо таки удручающее запустение.
Это место напоминало ей декорации к фильму ужасов и, казалось, что рано или поздно здесь произойдет какое-нибудь леденящее душу событие: то ли Джек-Потрошитель объявится, то ли парочка оборотней на огонек заглянет, то ли вампир из колодца вылезет, с горячим приветом из нижнего царства.
И кто этот поселок ‘Лесным ‘ назвал, а подобный склеп –– дачей? Вот бы узнать да дедушке Фрейду стукнуть: потер бы он ручки от радости –– наш клиент!
–– Ну, не сердись, Аленушка. Во вторник в кабак сходим, –– заискивающе заглядывая в глаза любимой, сказал Сергей.
‘И причем тут кабак?’- выгнула бровь та и вылезла из машины.
Она протопала по вялым сорнякам к дому, старательно обходя заросли дикой малины и пару унылых яблоневых саженцев, радуясь тому, что этот богом забытый уголок Руси не лишился лампочки Ильича за время их отсутствия: Миша уже включил свет в доме, ставни открыл и стоял на крыльце, как Милляр [2]в ожидании любимого тулупчика.
–– Экзотика, блин! –– недовольно сморщилась Марьяна, оглядывая унылый пейзаж справа от ‘блиндажа’: покосившаяся от тоски и одиночества, деревянная конура, эксклюзивный клозет им. Графа Дракулы в окружении десятка хворостин –– помороженной еще в прошлую зиму вишни, но так и не выкорчеванной. На остальной территории благополучно разрастался сорняк: полынь, репейник, лопух, одуванчик и прочая неприхотливая растительность.
–– Глухомань, милочка, –– пожала плечами Алена и затопала по крыльцу. –– Советую в дом зайти, интерьер впечатлит еще больше, обещаю.
Внутреннее убранство дома действительно впечатляло.
Прихожей в Мишкином домике не было, как входишь, так сразу оказываешься в огромной комнате, приспособленной под кухню. Темно-красный абажур под потолком отбрасывал бардовые тени, превращая убранство комнаты в сюрреалестическую картинку. Стены с выцветшими обоями увешаны африканскими масками, репродукциями в стиле Виладжо, китайскими колокольчиками под потолком, старинным оружием, отобранным, наверное, у самого Алеши Поповича: бугристая дубинка устрашающих размеров, пара кортиков, и шикарный, старинный меч в ножнах.
В углу, у входа, фигурка балерины из каслинского литья, причем в человеческий рост. Сокол ее под вешалку приспособил. Под деревянной лестницей, кем-то особо помешанным, масляной краской, прямо на обоях, был нарисован огромный глаз, видимо взятый из учебника по Древнему Египту, и смотрел на всех входящих с подозрением и насмешкой, бросая в дрожь неискушенных материалистов своей реалистичностью.
Мягкий уголок, большой стол, кухонный гарнитур –– все это сейчас было завалено коробками с провизией, которые прибывали и прибывали.
Алена хмыкнула, вспомнив свои скромные три кило картошки, тяпнутые из родительских закромов.
–– Что Саню не взяла? –– грянул над ухом Макс, обнимая ящик мартини.
Алена пожала плечами: ’Саша бы ‘застрелился’ через час пребывания в этих хоромах’.
Макса отпихнули еще одной коробкой, и ответ не понадобился.
Марьяна вжалась в стену, у входа, и стояла ни жива, ни мертва, с ужасом поглядывая на странную публику, замысловатый интерьер и количество съестных и спиртных запасов. Ворковская ее прекрасно понимала: здоровенные, высоченные парни с коробками наперевес –– впечатляет, веселая суета и количество провизии, на один килограмм тела присутствующих ––настораживает, а раритетные экспонаты, развешанные и раскиданные по комнате –– обескураживают. Особенно - бивень, валяющийся на столе меж пакетами с овощами, и полочки, заставленные всевозможными фигурками, от нэцке, до фарфоравых статуэток, не иначе еще царской работы.
Алена подозревала, что Мишка, проживая в городе, в тесной полуторке хрущевских времен, с хлипкой дверью прессовка&картон, перетащил сюда все особо ценные вещи, под бдительное око барабашек, леших и инопланетян, которые бесспорно водились в здешних местах в большем количестве, чем криминальные элементы.
–– Ну, чего под обои косишь? Проходи, –– протолкнула Марьяну Олеся.
Та несмело шагнула, плюхнулась на табурет у входа в другую комнату, да так и застыла, как примороженная, глаза, то ли от страха, то ли от изумления, размером с блюдца.
–– Да не бойся ты, уфологи люди смирные. Это поначалу чудно, привыкнешь, –– Подбодрила ее Алена и пошла подругам помогать - продукты сортировать, какие в холодильник, какие в стол, какие сейчас на стол, а излишки горячительного под сиденье кухонного углового дивана.
Шато, черноусый, черноглазый грузин, уже спорил с Соколом и Славкой Медянниковым, вечно всем недовольным атлетом, фанатом бодибилдинга и тренером в институте физической культуры, по поводу целесообразности затевать шашлыки сейчас, когда впереди два выходных, а мясо в десятилитровом ведре еще не дошло до нужной, по его мнению, кондиции. В конце концов, Мишка на правах хозяина постановил, что шашлыку быть сегодня:
–– Душа праздника требует! Завтра в город сгоняем - еще мяса привезем.
–– Сдурел? У меня в багажнике еще ведро! –– взвыл Славка. –– В вегетарианство переходить надо!
–– Э-э, я что, баран, да? –– насупился Шато.
Мишка время не терял и начал нанизывать сочные куски на шампура, скинув мешавший бивень на колени Марьяны.
–– Слушай, иди, да?! Сам! –– попытался отпихнуть торопыгу грузин. –– Мясо –– дело мужское, один рука нужен!
–– А я что, по-твоему, на Шуру смахиваю? –– грозно сдвинул брови Сокол.
–– Зачем? –– неподдельно удивился Шато.
–– А не рано шашлык затеваете, мужики? Углей-то нет, –– встряла Маша, миловидная шатенка 22 лет от роду, с рысьими глазами.
–– В самый раз, солнышко, –– чмокнул ее в щечку Дима, ее законный супруг и сказочно красивый брюнет, стащив из-под носа благоверной пару конфет.
–– Димка! –– тут же шлепнула его по руке возмущенная супруга.
–– Все, все! –– примиряюще развел тот руками, скорчил покаянную гримасу и отвернулся, чтоб беспрепятственно запихнуть в рот вожделенную конфету.
Аленка с легкой укоризненной смотрела, как Сергей и Максим складывают под диван бутылки с виски, и вздохнула:
–– Упьетесь.
–– Что ты, Аленушка, на три дня ведь, –– проблеял Мальцев, преданно заглядывая ей в глаза.
–– На два,–– уточнила она, пытаясь выглядеть грозной.
–– Ну, на два, –– не стал спорить тот.
–– Я не понял, а кто костер разводить будет? –– возник в проеме входной двери еще один ‘уфолог’–– Артем Корельский или попросту –– ‘Карел Готт’. Очень он на знаменитого чехословацкого певца похож был, внешне. –– Сокол, куда дрова дел? Опять в лес идти?
Парня развернули и вытолкали во двор, показывать, где дрова лежат. Макс закрыл диван, сел, засунул в рот стебель укропа, взял гитару и дурным голосом заорал:
–– ‘Не кочегары мы, не плотники - да! А мы монтажники, высотники - да!...’
Алена села напротив него, обвела унылым взглядом компанию и тяжело вздохнула: умела бы она говорить ‘нет’, сидела бы сейчас дома и спокойно читала Шелдона, попивая кофе. И конспекты, кстати, переписать бы успела…
К десяти вечера, ночная тьма плотным покрывалом окутывала поселок.
Шумная компания разместилась во дворе, вокруг костра и разрывала тишину своим гомоном. Шашлыки, мастерски приготовленные Шато, благополучно исчезали. Запасы мартини неуклонно стремились к завершению. Сытый Макс ‘на гора’ выдавал одну песню за другой, смешивая репертуар Митяева и Розенбаума со своим собственным.
Мишка стоял, как глыба неизвестной породы, возвышаясь над костром, и с рыком снимал зубами куски мяса с шампура. Марьяна, сидя на бревне с бокалом спиртного, во все глаза смотрела на голодного великана. Шато косился на армянку, старательно подливал мартини и пытался переключить ее внимание на себя –– горячего грузинского парня.
Маша, в заботливых объятьях Димы, вторила Максу, и неувядающее: ‘Солнышко лесное ‘, неслось над местечком, сотрясая холодный, вечерний, сентябрьский воздух. Артем, Славка и Костик Загудало, низкорослый крепыш с генами дружественной Украины в третьем поколении, лежали невдалеке от костра на старых ватниках и, тыкая в небо пальцами, о чем-то спорили в полголоса.
–– Не озябла, Аленушка? –– озаботился Серега и обнял подругу, накрыв ее плечи своей курткой. Алена благодарно вдохнула, прижалась к нему и уставилась в звездное небо над головой.
–– А где обещанное НЛО? –– спросила Марьяна, кокетливо поведя необъятными плечиками.
–– Э! Рано, да?! Мало выпили, –– ответил Шато, подливая ей мартини.
–– Они ночью появляются, часа в два, –– с серьезным видом заметил Мишка.
–– Прямо здесь? –– округлила глаза Марьяна.
–– Да, на опушке, –– подсел в круг Артем.
–– А вы видели? –– заинтересовалась та.
–– Конечно!
–– Ой, мамочки! Страшные?
–– Нет, хотя с непривычки…–– и братья-уфологи, учуяв благодарного слушателя, начали активно вешать неискушенной армянке лапшу на уши.
Алена прикрыла глаза, пригревшись у груди Мальцева.
–– Устала? –– спросил Серега, косясь на нее.
–– Немного. День какой-то суетный, да и вообще неделька не задалась.
–– Может, спать пойдем?
––Нет, давай еще посидим.
––….это научно доказанный факт!
–– Мало ли ненормальных?..
––..Это я ненормальный?!
––..а факты? Про это уже столько писали, что ваш скептицизм, юноша, как бы это помягче выразиться.. ––надрывались уфологии.