Страница:
–– Невозможно, –– прошептал потрясенный Иллан, сверля взглядом Монтррой. Рабы, которых, он секунду назад с интересом осматривал, кивая смотрителям, кого куда определить, потеряли свою значимость.
–– Я разговаривал с Кхэ. Он подтвердил, но…вы, как всегда, правы, в этой истории много не ясности, а ваш брат, уж простите меня за откровенность, способен на любые ухищрения ради звания сегюр. Ни для кого не секрет, культ Модраш терял своих почитателей, а происшедшее пополнит ряды в значительном количестве, возвеличит и Рэйсли, и Поттана. Они могли придумать все это, чтоб убедить совет, и занять трон, поднять престиж уходящего со сцены бога …а потом они посягнут и на вас. Я слышал, ваш брат уже угрожал отцу.
–– Невозможно, –– окаменел Иллан. –– Он бы не посмел!
Черноволосый мужчина склонился, но тонкие губы были поджаты, а фиолетовые глаза смотрели на старшего Лоан по отечески ласково, но укоризненно.
Троуви - тайному советнику, фагосто, Монтррой Аваншэллу, было 50. Молод, по здешним меркам, очень, не приемлемо для занимаемой должности. Он и держался––то благодаря прозорливому уму и острому, все подмечающему взгляду. С Илланом он с пяти лет, как друг и товарищ, соратник и советчик, помощник во всех делах. Это тоже сыграло свою немаловажную роль при назначении на должность советника сегюр. Советник Гвидэра, Сотиб, был, естественно, против, но Монтррой за столько лет кропотливой работы смог переманить на свою сторону и недоверчивого старого императора, а уж о молодом Иллане и речи не шло. Тому только намекни, все, как надо, сделает. Друзья они, а это обязывает. Пришлось совету согласиться и пойти навстречу желанию нового сегюр: снять с занимаемой должности старого троуви и назначить нового.
–– Я не верю ..––опять заявил Иллан.
–– Слухи легко проверить, достаточно намекнуть вашему отцу о возможном подвохе, потом собрать комиссию независимых кафиров.
–– А если Рэйс не согласится?
–– Вопрос слишком щекотлив и задевает интересы всего сегюрет. Не думаю, что у вашего брата есть выбор. А если окажется, что данное известие –– ложь…. Надеюсь, вы понимаете, что это нам на руку? Рэйсли посягает на вашу власть, пытается усилить свое влияние и ущемить ваши интересы. Мы не можем это допустить.
Долг Монтррой блюсти интересы своего господина и зорко следить за всем, что происходит, но его, естественно, больше заботило свое будущее, а оно полностью зависело от происходящих событий.
Будет ли он троуви единственного правителя, фигурой значимой, облеченной неограниченной властью, или пешкой, помощником соправителя, одним из многих? Он слишком долго ждал, слишком многое положил на алтарь своей цели, чтоб сдаться и пустить на самотек карьеру, только из-за того, что младший сейти решил воскреснуть из мертвых и обойти старшего. Нет, Монтррой не собирался уступать трон Рэю. Конечно, зная характер Иллана, можно без труда предположить, что тот сдастся без боя, но слава богам, Гвидэр еще жив и не позволит сыну допустить подобную слабость. Да и Монтррой не даст. Он знает тонкие места каждого из сегюр и сыграет на них, главное, правильно расставить фигуры…и во время сделать ход.
Жаль, что в свое время он не воспринимал всерьез младшего сейти, не изучил его нрав и привычки столь досконально, как других представителей правящей династии, но кто мог предположить, что тот, о ком и не вспоминали, кого считали мертвым еще при жизни, поднимет голову и напомнит о себе?
Монтррой заботила власть, а Иллана, совсем другое. Он смотрел на полуобнаженные фигуры новых тэн, тщательно отобранных могостоми [48], и думал: ’Какова, интересно, женщина, способная зачать от окэсто, поднять мертвеца со смертного ложа?’ В его воображении возник образ богини Оби: точеная, хрупкая фигурка, большие глаза, взирающие на мир робко и ласково, длинные волосы, струящиеся по плечам до самых ягодиц, маленькие ступни, изящные руки, грация, наивность и смущение, беззащитность и смирение…О, да! Именно таких женщин и любил Иллан - красивых, смирных и беззащитных, словно бутоны абразии, умирающих без его заботы.
Нет, власть его не привлекала, он чувствовал себя не на своем месте, напрягался, пытаясь играть роль сильного и решительного властителя, и безмерно скучал на заседаниях совета. Если б не отец, не презрение, с которым посмотрели бы фагосто на старшего отпрыска Лоан, вздумай тот выказать пренебрежение к званию, он бы сложил с себя бремя власти и с удовольствием отошел на второй план, что б посвятить себя слабым и беззащитным, прекрасным женщинам, рядом к которыми он и чувствовал себя по-настоящему сильным, умным и решительным. Как просто играть роль бога рядом с недалеким и хрупким существом и как трудно –– в окружении крепких, мудрых и хитрых воинов.
–– Говорят, она необычайно красива, а Рэй такой грубый…–– мечтательно вздохнул Иллан, разглядывая ряды тэн.
Монтррой мысленно ухмыльнулся: сегюр неисправим, мнит себя спасителем и защитником прекрасных кьяро. Что ж, стоит немного охладить его пыл, спустить на землю из заоблачных высот:
–– Она под стать ему. Своенравна, дерзка, не воспитана и импульсивна.
На чело наследника набежала тень недовольства.
––Ты видел ее?
–– Нет, господин, я слышал разговоры.
–– Странно, –– через минуту раздумий заметил сегюр. –– Рэйсли не из тех, кто будет терпеть неповиновение. И потом…окэсто зачал фэсто. Он младше меня и станет отцом?…
–– Вы правы, в этой истории много неясностей. Хотите, чтоб я выяснил подробности? Можно допросить Кхэ более рьяно….Или саму канно. Вполне возможно, что это ее ребенок, но ваш брат не имеет к нему ни малейшего отношения.
Иллан щурился в раздумьях, потом неуверенно качнул головой:
–– Кхэ допроси, а ее …все-таки, она жена моего брата и носит дитя.
–– Брата, посягающего на вашу власть, угрожающего вам и вашему отцу, –– напомнил Монтррой. Иллан недовольно посмотрел на троуви: зачем он напоминает об этом? Пытается втянуть в распрю с Рэйсли? О, Анторис, к чему ему это? Брат так несдержан, напорист, хитер …Зачем злить его? Но игнорировать недопустимую резкость по отношению к отцу…его не поймут, Монтррой станет давить, да и отец будет недоволен.
–– Не знаю. Может,…стоит подождать? –– неуверенно протянул парень, с надеждой глядя на друга. Тот правильно понял взгляд и согласно кивнул:
–– Я решу этот вопрос сам.
–– Вот и хорошо, –– облегченно вздохнул Иллан, к нему тут же вернулось хорошее настроение. –– Я рад, что ты мой друг и советник. Скоро празднества в честь инаугурации. Мне будет приятно видеть не только тебя, но и Эльхолию.
Монтррой поклонился, пряча довольную улыбку: как все хорошо складывается.
Вот уже третий год он наставляет сестру, как вести себя в присутствии наследника, и его усилия не прошли даром. Иллан заметил ее, а если учесть сегодняшнее положение дел в сегюрет, то можно помечтать и том, что было бы несбыточным еще вчера –– о заключении союза Иллана и Эльхолии. А что? Это было бы просто замечательно для Монтррой, а главное, на данный момент вполне реально. Иллан –– слабость Гвидэра, или ‘пунктик‘, как говорит Массия. Чтоб упрочить его власть, он будет стремиться, как можно скорей заключить союз, сменить статус сына, так почему бы императрицей не стать его сестре? Не будет же он сильно противиться желанию любимого сына? Тем более времени на отбор претенденток нет, и если вчера Эльхолия была недостаточно знатна для сейти, то сегодня может оказаться приемлемой для сегюр, …а Монтррой получит прочный статус, безграничную власть, по сути, станет правителем вместо Иллана. Главное, не просчитаться. У него есть верные и умные помощницы - сестра и жена, они помогут разыграть эту партию и выиграть. Пусть сегюр занимается своим любимым делом - ломает тэн, а потом складывает, как ему надо, лепит нужное, разыгрывая спасителя и защитника, это увлекает его и отвлекает, а Монтррой займется всем остальным: настроит Гвидэра на нужный лад и …уберет досадную помеху - Рэйсли.
–– По-моему, вон та рабыня достойна вас, –– со значением заметил троуви, кивнув в сторону рощи.
Иллан проследил взглядом и заинтересованно осмотрел девушку, отбившуюся от других тэн. Одета она была конечно, отвратительно, но по внешним данным могла соперничать с самой Оби: высокая, стройная, огромные синие глаза, с восторженным удивлением взирающие на него, алые губы, длинные, чудесные волосы и удивительное и-цы, беззащитное и выставленное напоказ, как приглашение к дегустации.
–– Хороша…–– протянул Иллан. В груди сладко заныло в предвкушении приятного вечера.
Монтррой с пониманием кивнул и махнул ладонью могостам.
Алене не везло. Она без труда выбралась из комнаты и… заблудилась на необъятной территории парка. Девушка сначала любовалась причудливым пейзажем, а потом приуныла и всерьез забеспокоилась. Дорожка вниз, дорожка вверх, яркий цветник, кусты с мясистыми острыми листьями, изумрудными ’зонтиками’, размером с ладонь, деревья с хлопьями ‘тины’, мелкими, прозрачными листиками, большими, с лазерный компакт-диск, круглыми красными, синими, темно-зелеными, бурыми - красиво, но дико, словно она бродит по заколдованному, сказочному лесу, густому, пустому и непролазному. Ни одной души вокруг, будто Флэт накрыл апокалипсис, пока она в спальне сидела. Алена начала медленно, но верно впадать в панику и, наконец, услышав невдалеке голоса, припустила на них со всех ног.
За гущей деревьев были расположены странные строения из бордового камня, смесь низких мавзолеев имени усопшего ацтека, колониальных домиков времен войны юга с севером и партизанских землянок. В проемы меж колоннами заводили людей: толпа налево, горстка направо. Удивляло, что входящие без труда протискивались внутрь, да еще и могли там расположиться.
Алена поглазела вокруг и замерла: наискосок от нее, на ступенях, стояли два высоких мужчины, черноволосые, стройные, элегантно одетые, и о чем-то увлеченно разговаривали.
‘Он!’ –– ухнуло сердце девушки.
Мужчина, что стоял ближе к ней, в светлой, широкой рубашке с золотистым узором, был абсолютно идентичен ее сероглазой мечте. Осанка, взгляд, черты лица, фигура - все, как во сне. Она смотрела на него во все глаза и не могла унять забившееся в сумасшедшем ритме сердце. Ей хотелось кинуться к нему и крикнуть…что? Что собственно она может или должна ему сказать? Что он ей снился? Что она заочно влюблена в него и мечтает стать его …кем? ‘Ах, простите, я вас ждала, ждала, да вот, кажется, и забеременела, да еще и говорят, замужем,’…посмотрит он на нее, как на дурочку. Алена тяжело вздохнула: и что теперь? Она ведь так ждала его, так мечтала…
’Он смотрит на меня!’–– подпрыгнуло сердце к диафрагме.
Двое внушительных на вид парней подошли к ней и, без разговора подхватив под руки, подвели к сероглазому. Алена зачарованно рассматривала свою мечту, потеряв и дар речи, и возможность мыслить, а тот призывно улыбался и что-то говорил - глаза ласковые, добрые, красивые. Его ладонь с тонкими длинными пальчиками прикоснулась к ее щеке, нежно обвела овал лица, дотронулась до губ. Девушка невольно смутилась, краска залила щеки, но глаза по-прежнему взирали на мужчину с восторгом и долей благоговения.
Это понравилось Иллану, он привлек тэн к себе, обнял и начал целовать, сначала нежно и несмело, потом смелей и настойчивей. Ее и-цы мгновенно вскружило голову, и Иллан, уже не в силах оторваться, возжелал получить все и сразу, его язык проник в рот девушки, а ладонь легла на грудь. Алена резко отпрянула, оттолкнув его, и одарила наглеца взглядом оскорбленной невинности, несколько усложненный осуждением и предупреждением: только сунься, по личику схлопочешь.
Вот тебе и мечта! Ничего себе любовь с первого взгляда, а постель, значит, со второго? И даже представиться не обязательно? И ради этого она отказывала Сереге?
Иллан недовольно поджал губы: хороша, но строптива. Придется отдать могористам, пусть подготовят к вечеру.
–– После ужина приведете ко мне. Она должна стать сговорчивой и послушной, –– кинул он слуге.
Тот низко поклонился и, окинув взглядом поляну, кивнул паре своих товарищей, подхватил Алену под руки и потащил в один из ’мавзолеев’.
Та и глазом моргнуть не успела, как оказалась далеко от своей мечты, внутри подвального помещения. Лестница вела резко вниз, в холод и полумрак, бурые, отшлифованные, как мрамор, каменные стены, по потолку светящиеся прямоугольники, колонны, пустота, в которой гулко отдавались шаги, пыльный, серый пол, холодный, как лед, резкие повороты, еще одна лестница вниз, и Алену втолкнули в небольшое, пустое помещение, сильно напоминающее ей корабельный ‘каземат’, в котором она провела немало времени в обществе Лоан. Здесь даже такая же лежанка наблюдалась у стены, только больше, 2 на 2, а вот со светом было значительно хуже - тускло горел квадрат на середине потолка, и все.
Девушка оглядела помещение и, загрустив, уселась на ложе, ждать. Зачем ее сюда привели, она понятия не имела, но подозревала, что скоро узнает. Побег, конечно, не удался, зато она увидела своего сероглазого, а ради этого стоило рваться…Впрочем, в этом она уже глубоко сомневалась. Разочаровал ее парень, как конфеты ридной Украины –– шикарный фантик, а внутри пластилин. Нет, конечно, и весьма недурственные экземпляры попадаются, но ей, как правило, не везло. Вот и здесь мадам Удача подкачала.
Алена тяжело вздохнула и, подумав, решила, что не все так плохо - первый блин комом, еще не патология. Рэй же говорил, что у них ухаживать не принято, не приятно конечно, но свыкнуться можно, не кидать же свою мечту из-за всякой ерунды. Жалко, столько лет в надежде…И целуется он неплохо, если подумать…и если ни с кем не сравнивать.
Так и сидела она в гордом одиночестве, переваривая неудавшуюся встречу с долгожданным избранником. И все пыталась собрать осколки мечты, сложить воедино и облегченно порадоваться их восстановлению, но, увы, внутри зрела горечь разочарования, и мысленные убеждения больше смахивали на прощальную речь у могилки еще не известного, но уже погребенного героя ее воображаемого романа. Жаль, ах, как было жаль и себя, и иллюзию, и его, и Серегу. Бездарно, глупо и, по сути, не из-за чего, в одну секунду рухнули все надежды, все, что нафантазировала себе, ради чего она жила, к чему стремилась. А стоило ли оно того?- напрашивался вопрос и ответом был тяжкий вздох: ui, masher, вы круто обломались.
На этой минорной ноте девушку и прервали. В комнату ввалилось пяток босых амбалов с обнаженными торсами. Алена скривилась, прикидывая их назначение и цель визита, и придирчиво оглядела посетителей. Парнишки были молоды и удалы, с наглыми лицами и развеселыми ухмылками, оценивающими взглядами, с короткими, под ‘ежик’, стрижками и в широченных, гофрированных штанах, как у запорожских казаков. Они, и секунды не медля, начали раздеваться.
Девушка похолодела, понимая, что стриптиз устроен по ее душу и сейчас начнется веселенькое шоу в стиле секс впятером, а она будет главной звездой. Знать бы еще, за что такая ‘честь’?
–– Господа, вы кабинет не перепутали? –– севшим голосом прохрипела Алена, из последних сил пытаясь сохранить самообладание. Сердце билось уже где-то в области трахеи.
–– Гляди, русская?! –– широко улыбнулся один из парней, курносый, широкоскулый, с выпуклыми, карими глазами. Он не спеша подошел к ней, красуясь, как манекенщик, и, уперев кулаки в ложе, так что Алена оказалась меж его рук, весело подмигнул. –– Привет, землячка!
–– Ты…ты….ру-русский? –– в горле у девушки пересохло, близость нагого тела весьма нервировала.
––А-то! Петр, –– шаркнул голой ступней парень, приложив ладонь к груди и отвесив насмешливый поклон. –– А как вас мадам?
–– Во…а…ло…А-ал-лена.
–– Ты заика что ль, землячка? –– погладил ее по плечу парень.
–– Ты…что вам ..надо?
–– Ну-у, ты спросила! –– ухмыльнулся Петр, качнув головой, и погладил ее по волосам. Алена чуть отстранилась и задрожала, глаза с мольбой посмотрели на парня:
–– Не надо…за что?
Тот неопределенно пожал плечами:
–– Сама виновата. Зачем дергалась? Попалась господину на глаза, так вела б себя паинькой. Не любит он проблем, ему готовеньких подавай, смирных, тихих и покладистых, чтоб он им за счастье показался. У каждого свои странности, сама в курсе.
–– Подожди, –– доходило до Алены с трудом. –– Ты хочешь сказать, что вы по его …приказу…
–– Не сами же! Ну, ты даешь, подруга, я что камикадзе? Мне, что скажут, то и делаю.
–– И…потом…
–– Систему хочешь знать? –– удивился парень. –– Да все просто: мы шлифуем несколько часов, потом отводим к господину. Он вытирает слезки, обязуется защищать, обрушивает свою уйму обаяния. На нас погневается, для виду, и все довольны.
–– Система контраста. Вы, значит, сволочи, а он белый, пушистый….чистый и благородный. Защитник…женщина после вас и противиться не посмеет…
–– Точно. После такого, любая шелковой станет, а тут и он, ласковый, сильный, понимающий. Вы таких любите.
–– Боже, сколько сложностей. Зачем? –– прошептала девушка, совершенно раздавленная сообщением и тем, что нависло над ней. Значит ее сероглазая мечта –– банальный извращенец? Как просто и как грязно. А она Рэя считала чудовищем….
Розовые очки со свистом спланировали на пол и брызнули стеклами. Алена хмыкнула, хохотнула и зашлась в истерическом смехе до слез. И она считала себя умной девушкой? Не по годам рассудительной и вдумчивой? Прагматичной реалисткой? Господи, да какая же она дура! Загнать себя в свою же ловушку! Рваться к сероглазому шизоиду, размечтавшись о кренделях небесных, чтоб тот отдал ее другим!
Петр отвесил девушке внушительную плюху, и из губы брызнула кровь. Алена смолкла, замерла, оттерла слезы,, и кровь, затравленно оглядела секс-бригаду и умоляюще прошептала, глядя парню в глаза:
–– Помоги…
–– Не могу, я себе не враг, к тому же, как и ты, человек подневольный, –– посерьезнел тот и даже поморщился с досады. –– Совет могу дать: веди себя …спокойно. Мы ребята ласковые, не садисты, увечить не собираемся, нам ведь главное, чтоб хозяин доволен остался. Так что давай по-доброму, спокойно, без криков и насилия.
Алена озадаченно нахмурилась: что он несет?
–– Господи…ты ведь, как и я, с Земли…земляк, свой…как ты можешь?
Парень плечами пожал:
–– Жить всем хочется, а то, что землячка…мы все кто откуда, это к делу отношения не имеет.
Девушка понуро кивнула: ясно, каждый сам за себя. Знакомый девиз. Здорово. И никто не поможет. Некому. Рэйсли? Даже он со своим феноменальным слухом не услышит ее из этого подпола. Да и что она ему скажет? Что она здесь делала? Как оказалась? Она ведь сбежала от него.. Убьет он ее…а здесь эти убьют….Алена сглотнула вязкую слюну, поднялась и с решимостью заявила, глядя в упор на Петра:
–– Подойдете –– убью.
–– Каждый раз одно и тоже, –– скривился парень. –– Короче так, подруга, совет я тебе дал, ты его, по всему видать, не приняла. Значит, будет больно. Не обессудь. Ну, что приступим? Разденешься-то сама?
–– Можно один вопрос, последний?
–– Ну, –– поджал губы Петр.
–– Как зовут вашего хозяина? У него, действительно, серые глаза? –– На что она надеялась? Что хотела выяснить? Жалко было расставаться с мечтой, и, понимая, что не выйдет отсюда живой, она пыталась сохранить веру, что не зря 20 лет потратила, выискивая сон в реальности?
–– Зовут Иллан, а глаза…я что, девка ему в глазки заглядывать? Мне знаешь, на их цвет…–– парень озабоченно потер щеку, пытаясь вспомнить цвет глаз, и спросил, в итоге, у товарищей, так и не вспомнив. Думали мужчины минут пять, даже малость поспорили и, наконец, подтвердили: cерые!
Иллан, значит. Брат Рэйсли. Один сам изнасиловал, второй не стал, другим кинул. Братья. Яблоко от яблони. Они не выпустят ее живой, не вырваться ей. Этот вывернутый мир давил и прессовал ее несколько месяцев, а она еще боролась, надеялась и к чему-то стремилась….но больше цели не было, и желаний, и стремлений, и сил. Словно внутри кончился завод. Шла, шла и упала. Все. Села ‘батарейка’.
Петр рванул ворот ее рубахи, и Алена на автопилоте, не задумываясь о действиях, прошла ногтями ему по лицу, они оказались острыми, как бритва, и глубоко вскрыли кожу. Брызнула кровь. Парень выругался, прикрывая глаза и отворачиваясь, а на его место поспешили двое других.
Рэйсли стоял на террасе, сложив руки за спину, и щурился, глядя на кроны деревьев. Со стороны посмотришь - любуется парень шикарной растительностью, но Стейпфил видел, господин в ярости: лицо белое, ноздри раздуты, взгляд, что лезвие мэ-гоцо. Он стоял на колене перед Лоан и, низко склонившись, винился, готовый ответить за халатность и понимал, что пощады не будет.
–– Мы обыскали все, господин. Ее нет, но за территорией туглоса она не появлялась. Я виноват, господин, не учел ее характер. Она слишком смела для женщины.
Рэй кинул ядовитый взгляд на агнолика: какая мягкость в определении! Смела!
–– Глупа и своенравна! –– прошипел он. –– Ты это хотел сказать?
Стейпфил благоразумно промолчал и даже не поднял глаз: не ему госпожу обсуждать.
Рэй тряхнул челкой и скривился. Он и сам не знал, что желает больше - убить жену своими руками или…обнять. Он дал ей слишком много воли. Хватит. Он накажет ее, серьезно накажет, если найдет,…если она жива.
–– Ты поднял всех?
–– Да,
господин. Поттан воскурил благовония, сказал : жива. Если это не так, я совершу сен-сэш.
––Если это не так! –– холодно посмотрел на него Рэй. Верные слуги были у него в чести, и из-за своенравности и глупых выходок жены он не желал терять их. Он сам виноват. Был слишком мягок, боялся навредить ребенку. Впрочем, она сама ребенок, и не знаешь, кого от кого оберегать.
–– Господин, –– Сергей низко склонился, несмело приближаясь. –– Я знаю, где она.
Рэй и Стейпфил, как по команде, повернулись к парню и воззрились с недоверием и ожиданием одновременно.
–– В сеприше вашего брата, –– тихо сказал тэн, разглядывая мох под ногами.
Скулы сейти посерели - он знал забавы брата, рука сама потянулась к мэ-гоцо, но прохладные камни ножен немного отрезвили. Стейпфил протяжно свистнул, и десять агноликов выросли за спиной господина, готовые исполнить любой приказ. Рэй устремился в апартаменты Иллана, кинув на ходу слуге:
–– Иди в сеприш. Никого не трогать.
Стейпфил кивнул и свернул в сторону, а с ним пять воинов. Он знал, что делать.
Иллан полулежал на софе и, улыбаясь, слушал Монтррой. Настроение было прекрасным.
–– Я не запомнил в точности, но смысл сводился к тому, что она в растерянности и очень, очень благодарна за удостоенную честь…
Дверь открылась, и в комнату прошел Рэйсли, встал меж троуви и братом и с каменным лицом смотрел перед собой. За спиной возвышались пять агноликов. Иллан мгновенно встал, чувствуя, что происходит нечто из ряда вон, но выговаривать брату не спешил, тот явно был не в себе, а в таком состоянии Рэй способен на крайности.
––Я рад тебя видеть. Присоединишься? –– кивнул Иллан на столик с яствами. Рэй молчал. Монтррой предостерегающе посмотрел на сегюр. Тот растерянно развел руками. –– Тогда скажи, что тебя ко мне привело? Я помогу, …если возникли какие-то проблемы.
Рэйсли заложил руки за спину и, чуть склонив голову набок, вперил в брата холодный немигающий взгляд. Иллан непонимающе пожал плечами, начиная сердиться. Вид и взгляд брата тревожили.
–– В чем, собственно, дело?
–– Где моя жена?
Иллан безмятежно улыбнулся: забавно.
–– Рэйсли, я понятия не имею, где твоя жена, –– качнул он головой.
–– Светленькая, высокая, длинноволосая. Синие глаза. Одета в клетчатую рубашку. Брюки. Босиком.
Улыбка сползла с лица сегюр. Он растерянно посмотрел на троуви, ища спасения, на брата смотреть не хотелось. Описание подходило именно к той женщине, с которой он собирался провести сегодняшнюю ночь, и если окажется, что она и есть жена Рэя, если могористы уже принялись за дело…
–– Господин потерял жену? Это забавно. Правда, говорят она у вас весьма своеобразна, но я уверен, не до такой степени, чтоб появиться здесь…–– Монтррой сообразил быстрее Иллана и попытался спасти положение и выпроводить Рэйсли, а уж потом решать что-то с девушкой. Нельзя, чтоб сейти нашел ее здесь, да еще в обществе могористов, обрабатывающих ее по приказу сегюр. Это –– конец.
Рэй резко выкинул руку и, схватив троуви за грудки, подтянул к себе, тяжело посмотрел в упор, словно придавил, и зловещим шепотом осведомился:
–– Я тебя спрашивал?
Монтррой скис, отвел взгляд и неуверенно качнул головой, правильно оценив ситуацию. Сейти был слишком силен и взбешен, чтоб противоречить ему, и запросто мог пойти на крайности, а с жизнью расставаться троуви не спешил. Она ему еще пригодится, чтоб расквитаться за подобное унижение.
Рэйсли откинул мужчину и воззрился на поникшего брата:
––Я жду.
Иллан тяжело вздохнул, мотнул головой, развел руками, старательно избегая взгляда брата и, наконец, молвил:
–– Я …это случайность…она была без обуви и…тэн вокруг. Я не подумал, а она не поставила в известность…–– Иллан сложил руки на груди и, словно опомнившись, посмотрел прямо в глаза парню: да, почему он, собственно, должен оправдываться? В чем он виноват? Нужно лучше смотреть за своей женщиной, если взял на себя ответственность за столь безалаберное и своевольное создание. Рэй кивнул, махнул ладонью, приглашая, но его взгляд ничего хорошего не предвещал, и Иллан поколебался, прежде чем вести его в сеприш. Однако выбора не было, и пришлось подчиниться.