Воронцова Наталья. Маринкина любовь

   Дело же было так. Рядом с Маринкиным домом был расположен городской клуб, где по субботам бывали танцы. Поскольку в Петровском располагалась воинская часть, где служили Родине несколько сотен мальчишек, в этом клубе частенько завязывались знакомства солдатиков с местными девушками. И вот Лидия Ивановна стала твердить Маринке, что надо бы ей начать ходить на танцы, с кем-нибудь познакомиться. Ей все казалось, что никто на Маринку даже не смотрит, что она никому не нужна… На самом деле в Серпухове все было как раз наоборот, просто девушка об этом никогда матери не рассказывала. Чем дальше, тем больше все кавалеры казались Маринке скучными и неинтересными. Особенно если сравнивать их с Димкой…
   Но Маринка игнорировала материны призывы: по субботам она частенько подрабатывала репетиторством или бывала по делам в Серпухове. Так что осуществить свой план Лидии Ивановне никак не удавалось. Но однажды по весне, когда у Маринки выдался свободный вечерок, мать буквально силой заставила дочь пойти на танцы.
   — Ну что я там буду делать одна, мама! — упиралась Маринка. — Я лучше почитаю посижу. И Кристинке с сочинением помогу…
   — Ах, «почитаю»! — возмутилась мать. — А понимаешь ли ты, что в твоем возрасте уже стыдно сидеть на шее у матери?
   Училище закончила, а в голове не пойми что! Посмотри на себя в зеркало, тебя же никто не возьмет скоро! Ютимся тут в однокомнатной квартире с двумя взрослыми дочерьми… Что за наказание мне с тобой, господи!
   Маринка глубоко вздохнула и начала одеваться. Когда мать начинала говорить такое, лучше с ней было не спорить. Тем более что она по-своему права. Если уж приняла решение о возвращении в Петровское — семью ей тоже здесь строить надо. Благо, Димки на обозримом пространстве больше нет…
   — Хорошо, я схожу. Сочинение завтра напишем…
   — Иди-иди, — довольно ухмыльнулась мать. — Да не зевай смотри! И оденься поприличнее…
   Маринка пришла в клуб и одиноко встала у стенки, оглядываясь по сторонам. Странно выглядят танцы в маленьких городах! Молодые люди в военной форме в состоянии легкой эйфории прижимались к девчонкам в коротких юбках и дергались в такт музыке. Вот вчерашние школьники, а вот ребята постарше. Как на грех, никого из знакомых!
   В небольшом зале было душно и очень неуютно, пахло перегаром, потом и дешевым табаком. Маринка уже решила было пойти побродить в одиночестве по городским аллеям, как вдруг к ней подошел невысокий широкоплечий молодой человек в форме, слегка подшофе и застенчиво ей улыбнулся:
   — Девушка, можно вас на танец пригласить?
   Маринка вздрогнула и отвлеклась от своих мыслей. Заиграли какую-то медленную мелодию. Чем черт не шутит, в конце концов, знакомиться ведь пришла. Марина пристально посмотрела на кавалера, глубоко вдохнула и согласилась. Они пошли в центр зала. Молодой человек сделал было попытку сразу прижаться к ней всем телом, но она инстинктивно так больно ударила его по руке, что он отшатнулся и, робко поглядывая на партнершу, протоптался остаток танца на весьма пионерском расстоянии. Похоже, весь хмель с него как рукой сняло. Он был ужасно неуклюж и, несмотря на все Маринкины ухищрения, с удивительной настойчивостью умудрялся отдавливать ей ноги своими тяжелыми ботинками. Маринка развеселилась, она смотрела на своего кавалера и хихикала.
   — Почему вы смеетесь? — спросил наконец покрасневший парень.
   — Не обращай внимания, глупости все, — сквозь смех произнесла Маринка. — Уж очень все это со стороны смешно смотрится!
   Молодой человек, похоже, ничего не понял, но на всякий случай переспрашивать не стал. Танец закончился. Маринка пошла к выходу.
   — Может, еще потанцуем? — тихо осведомился кавалер.
   — Нет уж, спасибо, — ответила Маринка, — я уже наплясалась от души и иду домой.
   — Но вы же недавно пришли…
   Маринка снова посмотрела на него язвительным взглядом:
   — Мне хватило!
   — А можно я вас провожу? — набрался смелости парень. Смирнова хотела было сказать ему, что она обо всем этом думает, но почему-то вспомнила укоризненные глаза матери и ничего говорить не стала.
   — Ну пойдем… — протянула она.
   На улице под фонарями она наконец как следует разглядела своего спутника. Он был еще совсем молодой, быть может, даже моложе ее, но коренастый, крепко сбитый, с большими голубыми глазами и белесыми ресницами. Ростом он был чуть выше ее. Рыжеватый затылок по-солдатски коротко стрижен и смешно топорщился, как у мальчишки. Наверняка пришел в увольнение из местной части…
   — Ты тут служишь, да? — спросила она его.
   — Угу, — отозвался солдатик, — осталось совсем недолго до дембеля.
   — А дальше что?
   — Не знаю пока… Из Одессы я. А вас как зовут?
   — Марина.
   — А я Алексей, мне очень приятно.
   Маринка снова расхохоталась, тряхнула длинными волосами, уложенными в косы.
   — Ну почему вы надо мной все время смеетесь?
   — Да не над тобой, успокойся! Просто такая я… веселая!
   — Мне нравятся веселые женщины, — глубокомысленно заметил парень, чем довел Маринку почти до истерики. Она остановилась, согнулась пополам и захохотала так, что слезы на глазах выступили.
   — Я очень рада…
   Так незаметно они дошли до Маринкиного дома.
   — Ну ладно, спасибо за компанию! — сделала было шаг в сторону подъезда.
   — Как! Мы уже расстаемся? — пробормотал парень.
   — А что, есть другие предложения?
   — Да нет… Вообще-то у меня до утра увольнение…
   — Иди еще потанцуй! Там свободных девушек много, — посоветовала Маринка. — А мне спать пора!
   Она помахал ему рукой и, продолжая мысленно смеяться, поднялась на свой этаж. Лидия Ивановна не спала, сидела на кухне.
   — Что так рано? — накинулась она на дочь. — И почему ты хохочешь? Ты что, пьяная?
   — Нет, мама. Просто смешно очень… Я там с одним парнем познакомилась…
   — Так-так. — Лицо матери приняло озабоченное выражение. — И что дальше?
   — Что ты имеешь в виду? Познакомилась, потанцевала, он меня до дома проводил. Ужасно смешной!
   — Когда вы в следующий раз встречаетесь?
   — Какой следующий раз? — удивилась Маринка. — Я же тебе говорю, мы просто потанцевали…
   — Ну почему ты такая беззаботная? — воздела руки к небу Лидия Ивановна. — У меня тут вся душа за тебя выболела, чтобы только замуж пристроить, а ты тут носом крутишь!
   Маринка не стала вступать в дискуссию, а умылась и легла спать. На следующий день с раннего утра они пошли с матерью за покупками на рынок. За дверью подъезда их поджидал сюрприз. Положив под голову смятый головной убор, на скамеечке у дома мирно посапывал ее вчерашний партнер по танцам. Наверно, перебрал все-таки лишнего вчера парень, или действительно пойти больше некуда… Маринка остановилась, глядя на солдатика с изумлением.
   — Кто это? Ты его знаешь? — подозрительно посмотрев на дочь, спросила мать.
   — Да… Это тот смешной дурачок, который меня вчера провожал. Я тебе рассказывала. Только что он тут делает?
   — Ах, так это он! — всплеснула руками мать и придвинулась ближе, разглядывая парня. — А он, кстати, ничего. Как зовут?
   — Не помню… Кажется, Алексей, — неуверенно сказала Маринка.
   — Леша, Лешенька, проснись! — Мать осторожно тронула солдатика за плечо, тот перевернулся и продолжил спать. — А молодой-то какой, господи! Да проснись же ты!
   Молодой человек вскочил, вытянулся по стойке «смирно» и испуганно вытаращился на Лидию Ивановну. Потом перевел глаза на Маринку и покраснел.
   — Я тут… Мне просто пойти было некуда, у меня увольнение до утра… А сколько времени?
   — Девять.
   — Ой, мне надо бежать! — встрепенулся он. — Был рад с вами снова увидеться, Марина! До свидания!
   И кавалера след простыл. Лидия Ивановна постояла еще пару минут, обдумывая что-то, Маринка снова начала смеяться. Этот парень как-то странно на нее действовал.
   — В общем, не самый плохой вариант! — сказала мать. — А откуда он?
   — Из Одессы, кажется.
   — Хорошо: родственнички все далеко, надоедать не будут. Лучший зять — сирота. Но Одесса тоже подойдет. Не край земли, конечно, но каждый день не наездишься.
   — Какие родственнички, мама? — Маринка перестала смеяться, удивленно глядя на мать.
   Но Лидия Ивановна, глубоко погруженная в свои мысли, не ответила.
   Дальше события развивались с такой скоростью, что Маринка просто не успевала оказывать на них существенного влияния. Вдруг выяснилось, что все успешно решается без нее, как будто так и надо. Приезжая из Серпухова, Маринка узнавала от матери, что Лешка был в очередном увольнении и заходил к ним домой. Несколько раз мать его кормила дома обедом. Однажды в воскресенье они с Маринкой еще раз встретились и сходили в кино. Потом молодой человек стал активно помогать матери по хозяйству: она решила посадить картошку — он вскопал ей огород. Похоже, это окончательно решило дело. Через несколько недель после злополучных танцев о Лешке говорили так, как будто он уже стал полноправным членом их семьи. Тогда же, явно по наущению Лидии Ивановны, он сделал Маринке официальное предложение.
   — Ну а что ты? — торжествующе поинтересовалась мать, после того как дочь растерянно сообщила ей об этом.
   — А что, меня кто-то спрашивает? Вы же тут все уже без меня решили…
   — Какая же ты черствая, дочь! Мы тут все за тебя переживаем! Соседи умиляются: парень, как в старые времена, на скамейке возле дома девушки ночует!
   — Просто ему негде больше…
   Мать сделала вид, что не слышит, и продолжила:
   — Даже Николай говорит, что не надо упустить Лешу: хороший, мол, парень, работящий…
   — Ах, ну если даже Николай… Пусть сам и женится на нем! — съязвила Маринка. — Ну а если мне с ним скучно и одиноко? Если он совсем чужой мне человек? Нам даже разговаривать не о чем…
   — А зачем разговаривать? — искренне удивилась мать. — Будет семья, дети — будут и поводы для разговоров.
   — Но у него же даже специальности нет! И где мы жить будем? — в отчаянии всплеснула руками Маринка.
   — Во-первых, он еще молодой, встанет на ноги постепенно, во-вторых, он в электричестве понимает. Без работы не останется… Электрики всегда нужны. А комнату в общежитии я вам уже пробила через Филиппова. Потом, глядишь, обзаведетесь ребятенком — и квартиру дадут как молодой семье.
   И тут Маринка дрогнула. Лежа ночью на узкой кушетке без сна, она как заклинание повторяла про себя материнские аргументы: стерпится — слюбится, только от нее самой будет зависеть, сумеет ли она построить семью. На краю сознания промелькнул Димкин образ. Маринка заплакала. Вспомнила, как отчаянно ждала его прихода тридцатого сентября прошлого года, надеялась еще тайно на чудо, которого, конечно, не случилось…
   Почему нет, в конце концов? По крайней мере, уйдет из этого дома, от материнской неласковой опеки, от ненавистного Николая… Маринка глубоко вздохнула и приняла почти окончательное решение: так и быть, выйдет замуж за Алексея — ну как бы понарошку, а дальше будет видно. Утром девушка выглянула в окно, в последний раз загадав про себя: если претендента не будет на скамеечке у дома, значит, и замужество никакое не нужно. А если будет… Алексей сидел под окнами, чесал затылок и смотрел себе под ноги. Выбора больше не оставалось. Под одобрительным взглядом матери Маринка спустилась вниз. Ноги были как ватные.
   — Ну что ты решила? — Алексей вопросительно уставился на нее.
   — Да, — не своим голосом ответила Маринка и побледнела. — Я согласна.
   — Вот и ладушки! — потер обрадованно руки новоиспеченный жених. Он привстал со скамейки и потянулся было обнять девушку, но она отпрянула.
   — Ну-ну, полегче!
   — Ребята, поднимайтесь! — раздался из окна радостный голос Лидии Ивановны. — Блины есть будем.
   — Пошли, что ли! — Маринка повернулась и зашагала к подъезду. Жених поплелся следом.
   — Поздравляю вас! — Мать открыла дверь нараспашку. — Проходи, Лешенька!
   — Спасибо, Лидия Ивановна! — пробасил тот.
   — Ну вот и молодцы, усаживайтесь на кухне. Николай! — Голос матери звучал непривычно певуче. — Николай, у нас радость, приходи к нам. Маринка замуж выходит!
   — Мам, не надо, а? — попросила девушка.
   — Нет, надо! А какую свадьбу сыграем! Я уже и с директором кафе поговорила, недорого нам все сделают. Твоей майской получки как раз хватит. Зато будет все как у людей.
   Из комнаты выполз Николай. Следом за ним выглянула Кристинка и робко присела со взрослыми за краешек стола.
   — Поздравляю! — буркнул отчим. — Когда свадьба?
   — У меня дембель на следующей неделе, буду совершенно свободен! — доложился Алексей.
   — Зато у меня госэкзамены, — мрачно парировала Маринка. — По-моему, торопиться некуда.
   — Да ладно тебе, дочь! Ты отличница, с экзаменами проблем не будет. Думаю, конец мая — самое подходящее время.
   — А как же насчет того, что маяться потом всю жизнь?
   — Это все глупые предрассудки, — авторитетно сообщил Алексей. — Я в них не верю.
   — Правильно, Лешенька! — расчувствовалась мать. — Золотые твои слова!
   — А не отметить ли нам это событие прямо сейчас? — подал голос Николай.
   — Конечно! — радостно поддержал его Алексей. — Обязательно надо отметить!
   — Может, лучше не надо? — робко вставила Кристинка. — Пап, утро же все-таки… Ты мне обещал с математикой помочь.
   — А ты иди отсюда! Иди решай свою математику! — Тут младшая дочь получила легкую затрещину. — И не вмешивайся, когда взрослые разговаривают! Мать, неси на стол!
   Маринка выразительно посмотрела на мать, но та отмахнулась.
   — Была — не была! Не каждый день дочь замуж выдаем!
   — Может, еще не выдаете…
   Но мать уже не слышала — суетилась с графином и резала закуску. Маринка опустила голову и задумалась. Ей не в радость была эта суета.
   — Да не дрейфь ты! — покровительственно приобнял ее Алексей. — Все когда-то бывает в первый раз.
   Маринка посмотрела на него печально и ничего не ответила. Все происходящее показалось ей эпизодом из чьей-то чужой жизни.
   — Ну, выпьем за молодых! — поднял рюмку Николай.
   И он, и Алексей мгновенно опустошили рюмки и начали суетливо закусывать.
   — А теперь за родителей моей невесты — дядю Колю и тетю Лиду! — раздухарился Алексей.
   Дальше пошло-поехало: за прекрасных дам, за Советскую армию, за город Одессу и Родину-мать. Маринке стало грустно. Она потихоньку выскользнула из-за стола и ушла в комнату к Кристинке.
   — Ты чего такая грустная? Ведь замуж выходишь, радоваться нужно! Все радуются, когда выходят, — удивилась сестра.
   Маринка покачала головой и присела на диван.
   — Ну что, решила ты свою математику?
   — Не-а, — протянула Кристинка. — Ответ никак не сходится.
   — Давай посмотрим, — вздохнула Маринка. Математика навевала на нее еще большую грусть. Сразу вспомнился Димка. Как легко решал он когда-то школьные задачки! Где-то он теперь?
   Как ни странно, задача быстро решилась. Если бы все остальное в жизни было так же просто! Кристинка, довольная, улыбается. Значит, не зря день прожит.
   — Ну я побежала гулять! — весело пропела сестра. — Теперь меня мама ругать не будет!
   — Беги!
   Какое-то время Маринка сидела одна в полной прострации. Вот так же легко нашелся ответ и на ее задачку. Пришел Алексей — и быстро все за нее решил… Только всегда ли правильны такие решения?
   Дверь в комнату распахнулась, и вошла мать, которая была навеселе, что в принципе случалось с ней довольно редко.
   — Ох, заживем теперь, дочь! — вздохнула она, вытирая слезинку. — Наконец-то свершилось! Я уж и не чаяла…
   Алексей с Николаем пили до обеда, громко обсуждая ситуацию в стране и последние мировые события, после чего мирно уснули рядом на кушетке. Ближе к вечеру торжества продолжились, теперь уже с участием знакомых Николая и соседей. Маринке стало до того противно происходящее, что она на ночь глядя уехала в Серпухов и ночевала у сокурсницы, лишь бы не принимать участия в этом безобразии.
   Вечером накануне свадьбы она приехала в чем была — в платье, предназначавшемся для выпускного вечера в училище. На другое денег не было — все ушли на подготовку торжества.
   — Дочь, ты что? — Мать руками всплеснула. — Нужно белое платье, и фата нужна! У нас же гости будут, что они скажут? Праздник же!
   — Мам, не надо фаты! Никакой это не праздник. Ты же знаешь, я вообще была против всех этих застолий…
   — Лешенька, скажи! — обратилась мать к будущему зятю. Тот слегка покраснел, отвернулся и промямлил нечто невнятное. — Ну ладно, — смягчилась мать, понимая, что ситуацию уже не исправишь, — платье кремовое — сойдет. Но фата обязательно должна быть! Какая же невеста без фаты?
   На кухне в каких-то неимоверных количествах стояли бутылки с водкой, огромные кастрюли с холодцом и салатом оливье.
   — Это мы, чтобы сэкономить, сами все купили и дома порезали… Лешенька так помогал! — похвалила мать.
   — А мои родственники уже приехали… — сообщил жених. Все вокруг были возбужденно-суетливы. И только Маринке до смерти противны были эти приготовления, как будто не она замуж выходила, а кто-то другой. Она даже в списки приглашенных не глянула — сил не было. Только бы пережить завтрашний день и не сорваться, только бы пережить… А дальше все будет хорошо, все обязательно будет хорошо!
   Через несколько часов Маринка тем не менее помогала матери перевозить продукты в кафе, что-то докупать, с кем-то о чем-то договариваться… Внутреннее волнение нарастало с каждой минутой. Она все делала машинально, а в голове отчаянно свербела мысль: еще не поздно остановиться, отменить все это, к чертовой матери! Еще не поздно… Но, глядя на Лидию Ивановну с сияющими глазами, обнадеженного, радостного Алексея и на все эти несусветные приготовления, Маринка понимала, что ничего изменить она уже не сможет.
   На следующее утро она покорно примерила взятую напрокат у кого-то из соседей самодельную кружевную фату, которая совершенно не подходила к ее строгому платью.
   — Ты моя красавица! — умилилась мать. — Только почему такая бледненькая, грустная? Положи румяна, что ли!
   — Мам, давай все отменим, я тебя очень прошу! Я ничего не хочу! — мрачно произнесла Маринка, глядя в зеркало. В этот момент она с отчаянной ясностью поняла, что совершает какую-то грандиозную ошибку, размеров которой пока и не осознает. Она заплакала перед зеркалом, размазывая только что нанесенную на глаза тушь, и никак не могла остановиться.
   — Ты что, с ума сошла? — С матери мгновенно слетела благостная улыбка, лицо стало строгим и напряженным. — Ну-ка быстро вытирай слезы — и марш в машину! Алексей уже внизу ждет. И чтоб без всяких фокусов! Нашла время…
   Маринка постояла еще пару минут, отчаянно пытаясь успокоиться, потом решительно вышла в ванную и смыла с себя всю косметику. Под глазами сияли красно-синие круги.
   — Я готова!
   — Вот и хорошо! — Мать торопливо подмазывала губы. — Кристиночка, ангел, ты уже собралась?
   — Да! — подавленно ответила сестра. Она с ненавистью поправляла оборочки на своем новом платье. Всю жизнь она такие терпеть не могла!
   — Николаша! Мы готовы! — пропела мать и повернулась у зеркала. — Девочки, я хорошо выгляжу?
   — Лучше всех! — язвительно сказала Маринка. — Пошли, что ли, сил нет больше ждать!
   Внизу стояла белая «Волга», украшенная разноцветными лентами, с куклой на переднем бампере. Из машины с дурацким выражением лица и распахнутыми объятиями вышел Алексей. На нем был явно с чужого плеча черный костюм и стоптанные коричневые туфли. Похоже, он с утра уже принял чего-то для храбрости. Лицо у него было красное и потное.
   — Невеста, красавица! Как я счастлив…
   Маринку едва не стошнило, она скривила лицо и отвернулась. Мать подозрительно посмотрела на нее и на всякий случай взяла за руку.
   — Здравствуй, дорогой жених!
   — Здравствуйте, тещенька! — Алексей и Лидия Ивановна обнялись как родные.
   — Ну, все в сборе! Едем в ЗАГС! Паспорта на месте? — в шутку спросила мать.
   — А что, надо? — Маринка точно из комы вышла. — А у меня нет…
   — Ты что, дочь! — Мать суетливо отвела Маринку в сторону. — Где у тебя паспорт?
   — Где-то дома…
   — Быстро поднимайся и ищи! Хотя нет, подожди. Я с тобой пойду!
   Минут через десять паспорт был обнаружен, жениха с невестой погрузили в «Волгу», мать с Кристинкой поехали следом на старой машине Николая. По дороге Маринка равнодушно смотрела в окно.
   — Ты что, дорогая? — Алексей пытался взять ее за руку, но невеста только отодвинулась от него к дверце и прижала лоб к прохладному стеклу.
   Вдруг ей показалось, что на перекрестке мелькнул знакомый образ: светлые волосы, голубые глаза…
   — Стойте!
   Водитель резко затормозил и выругался. Сзади визгнула тормозами машина Николая.
   — Что стряслось?
   Маринка обернулась и посмотрела назад. Но на перекрестке уже никого не было.
   — Так, показалось, едем дальше…
   Около ЗАГСа стояло человек двадцать пять с букетами. Многих лиц Маринка не знала. Алексей помог ей выйти. Толпа тут же довольно загудела. Маринка едва не потеряла сознание. К ней по очереди подходили какие-то громкоголосые люди, которые жарко целовали ее, брали за руки, дышали в лицо перегаром. Она поняла, что это родственники ее жениха. У самого входа в ЗАГС кто-то протиснулся к ней через толпу.
   — Маринка, что ты делаешь? — Она обернулась. Это был недоуменный, запыхавшийся Борька Смелов с большим букетом роз. Он переводил взгляд с Маринки на Алексея. — Мне только вчера сказали, я сразу примчался… Ты уверена?
   — Как хорошо, что ты пришел! — Маринка кинулась ему на шею и едва не разрыдалась. Борька нежно гладил ее по спине.
   — Не волнуйся, ну что ты…
   Мать поспешила подойти и оттеснить бывшего одноклассника.
   — А можно, я дальше с ним пойду? — спросила Маринка, крепко стиснув Борькину руку.
   — Нет, дорогая! Дальше ты должна идти с Лешенькой! — Лидия Ивановна посмотрела строго. — Борис, отойди немедленно!
   Маринка покорно оперлась на потную, горячую руку Алексея и вошла в помещение. У порога она еще секунду помедлила и обернулась. В толпе, позади всех, ей снова привиделся знакомый силуэт. Девушка охнула и вновь едва не потеряла сознание. Алексей с трудом удержал ее.
   — Мариночка, деточка, ну что же ты? — Мать уже хлопотала рядом и объясняла происходящее гостям: — Это она так волнуется. Замуж девушка выходит. Ах, я как себя вспомню, в первый раз тоже ужасно волновалась!
   Она тут же осеклась под тяжелым взглядом Николая.
   Что происходило дальше, Маринка вспоминала с трудом. Играл, как водится, марш Мендельсона, щелкали фотовспышки, хором умилялись гости. Смирнова пропустила все сказанное усталой работницей ЗАГСа мимо ушей, кивнула в тот момент, когда все от нее ждали этого. Пришло время надевать друг другу кольца. За несколько дней перед свадьбой Маринка покупала их в Серпухове, взяла первые попавшиеся, на которые денег хватило, — тонкие, блеклые…
   Алексей довольно ловко надел кольцо невесте на палец. У Маринки же руки не слушались. В конце концов кольцо, предназначавшееся жениху, покатилось по полу. Алексей бросился ловить его, поскользнулся и растянулся на полу. Он встал, смущенно отряхивая испачканные колени.
   Наконец кольцо поднял кто-то из гостей и вернул молодым, Маринка со смущенной, блуждающей улыбкой наконец нацепила его на палец Алексею. Кольцо оказалось ему явно мало. Жених натянуто улыбнулся, пытаясь надвинуть его поглубже.
   — Объявляю вас мужем и женой!
   Эти слова тоже оказались брошенными в пустоту, как и прозвучавшие аплодисменты родственников и знакомых. На негнущихся ногах Маринка подошла к столику, чтобы поставить подпись под свидетельством о браке. Буквы расплывались, смысл ускользал. Неожиданно ее глаза наткнулись на чью-то незнакомую фамилию в документе — Нехристенко.
   — Кто это? — удивленно спросила она.
   В зале повисла пауза, все присутствующие, включая работников ЗАГСа, с изумлением уставились на нее.
   — Да я это, я! Ты что, Маринка? — громко прошептал Алексей ей на ухо.
   — А-а-а… Но я не хочу быть Нехристенкой! Я не буду… — В голосе Маринки нервно звякнули слезы. Она бросила авторучку и огляделась.
   — Смирнова, а вы вообще уверены в том, что сейчас делаете? — строго спросила Маринку сотрудница ЗАГСа, которая немало в жизни видела брачных церемоний.
   — Да-да, — поспешила вмешаться в ситуацию Лидия Ивановна. — Конечно, она во всем уверена. Волнуется вот только. Первый раз замуж… Это, знаете, не шутки.
   Гости снова с сочувствием посмотрели на девушку. Даже ведущая церемонии немного смягчилась.
   — Смирнова, по закону вы имеете право при вступлении в брак не менять вашу девичью фамилию на фамилию мужа.
   — Не буду менять! — успокоившись, уверенно произнесла Маринка.
   — Хорошо. Распишитесь!
   Маринка поставила жалкую закорючку, рядом размашисто расписался гражданин Нехристенко, потом поставили свои подписи свидетели, которых пригласила Лидия Ивановна.