Страница:
— Леся, — прохрипел шеф, опустив стекло. — Медленно и спокойно подъедь к ним прямо на набережную. Шпопокойно! — Он шепелявил из-за выбитого зуба. Машина проехала до въезда на набережную, развернулась и двинулась в сторону кафе с немецкими коллегами прямо вдоль парапета пешеходной дорожки. Те смотрели на нее, попивая кофе. Негр помахал рукой. Вдоль набережной почти никого не было. В воскресенье, в это время в Киеве царит сонное опустошение, исключая церковные службы. Внизу, у самой воды, сидели рыбаки — единственные фанатики, вставшие с восходом солнца. Воскресенье! Вдоль автомагистралей можно играть в футбол. Никого. Но нет, не совсем, есть и ранние пташки. Вон, вдали, у живописного кафе на воде, стояли и разговаривали двое, похоже муж и жена. Рядом стояли два спортивных мотоцикла. Там же, возле мотоциклистов, парень выгуливал собаку — сонного, лохматого сенбернара. Ехал велосипедист. Промчался мимо «БМВ». В красных шортах, черной майке, на голове наушники, на глазах синие очки.
Девять семнадцать.
Лето! Началось лето! Для кого-то. Солнце, Днепр, теплый ветер. Женщины — глаз не оторвешь. На рекламных щитах вдоль набережной. Ахмед подумал о бренности жизни. Леся о предстоящем вознаграждении. Негр — о своей исторической родине. Кореец и китаец — об официантке, подававшей им мороженое.
Сенбернар несколько раз утробно гавкнул, увидев рыжую полосатую кошку и, с невиданной для этой породы прытью, помчался за ней по газону. Та влезла на дерево, хладнокровно глядя на мохнатую зверюгу. Мотоциклисты одели шлемы, рванули с места и, не громко урча своими «Хондами», помчались навстречу «БМВ». Оба были в ярко желтых комбинезонах, на которых было написано черными буквами UKRAIN +. Леся им позавидовала. Живут же на свете свободные люди! Куда хочу, когда хочу — еду и на всех плевать. Наверное, с утра уже трахнулись. Секретарша не была замужем — она зарабатывала деньги. Шеф не в счет — это производственная необходимость. Вздохнула. Медленно прогазовывая, машина приблизилась к кафе. Парочка на мотоциклах почти подъехала к машине резидента и, один из них приветственно помахал рукой. Странно. Кто это? Лица под шлемом не видно. Может кто из посольских? Мотоциклы медленно почти поравнялись с машиной. Затем оба плавным движением вытащили черные пистолеты с глушителями. Мать родная! «Смит енд Вессон» 45 калибра! Противотанковое оружие! С трех метров они начали стрелять, тугими щелчками наполнив воздух. Свист пуль и глухой звон лобового стекла развеял предполагаемость супружеской идиллии и Леся, переключив передачу, нажала до отказа на акселератор. Машина стрелой помчалась вдоль набережной. «Супружеская пара» мгновенно развернулась, став на колено, и пулей понеслась вдогонку. Куда от «Хонды» денешься? Такой мотоцикл едет по канату и влезает на дерево, от него не спрячешься. Араб снова упал на дно машины, стянув Аттара, и накрылся шерстяным пончо, которое лежало на сидении. Резидент и руководитель немецкой спецгруппы были похожи просто на кучу тряпок. Что должно было им спасти жизнь. Застрелить их, нет, — превратить в шницеля, нашпигованные пулями, было делом двух секунд для профессионалов на «Хондах». Но пончо! Горное чилийское пончо надежно исполняло свою роль камуфляжного бронежилета. Киллеры своей главной цели не заметили и стали стрелять в водителя. Но она, как Алиса из зазеркалья, была недосягаема из-за плиты бронестекла, которую араб опять успел поднять. Пули отскакивали от нее и горячими, расплющенными блинами падали на иссушенного араба, который, прокручивая в голове Коран, скидывал их с себя и вжимался в щетинистый коврик автомобиля. Сообразив что к чему, парочка догнала автомобиль и стала стрелять в окна. Там стекла были потоньше и стали давать трещины. Трое немцев, пивших кофе и на секунду опешивших от такой картины, кинулись к своему джипу. В машине у них был один единственный автомат без запасных боекомплектов. Чешский «Скорпион» лежал в пакете с кучей справок и свидетельских показаний, что его нашли на дороге и везут сдавать в райотдел милиции.
У киллеров кончились патроны и они, сбросив пустые магазины, начали вставлять новые. Леся неожиданно сделала резкий бросок машиной в сторону и чуть не сбила одного из них. Сразу же повторила маневр в отношении второго, почти прижав его к парапету набережной, — он еле успел ударить по тормозам, — и ободрала бок машины о гранитные плиты. Мотоциклисты сразу отстали метров на сорок.
Девять восемнадцать.
«БМВ» проскочив мимо «Хуторка», плавучего кафе и чуть не сбив лохматого сенбернара, выпрыгнул на шоссе возле того самого места, где в машину попал гранатометчик. Взвыв тормозами, развернулся и помчался по пустынной улице в сторону речного вокзала. Преследователи не отставали и на ходу вставили новые магазины. Святой Исайя! Пули, калибра 12 миллиметров! В упор. Спрятаться некуда. Оружия в салоне нет. Украинская мышеловка! Араб вдавливался в коврик и натягивал на себя пончо.
На бешеной скорости проскочили речной вокзал. Позади взвыла милицейская сирена. Когда это было к добру? Вряд ли и сейчас.
— Леся, — прохрипел арабский резидент, просунув голову между двумя сидениями, в самом низу, ниже края бронестекла. — Ты в порядке?
— Куда ехать? Мне пуля попала в предплечье...
— Выход один. Гони до моста метро и там попробуем уйти через метрополитен. Аттара они не заметят. Ты гони, гони... И еще... Там есть крутой склон, весь заросший кустарником. Можно попробовать укрыться там и переждать. Они же не будут дежурить? Главное набрать скорость. У этой машины хороший ресурс.
— Ахмед, позади нас, за мотоциклистами, едет джип с немцами. Метрах в двухстах. Полиция за ними.
— А мотоциклисты?
— Метрах в пятидесяти. Они, ихнюю мать, догоняют, суки... Ахмед, сейчас будут стрелять!
— Леся, скажи что-нибудь хорошее своему Богу, а я своему Аллаху. Мне кажется, самый момент для этого. С тобой было приятно работать, но... На все воля Всевышнего! Подрежь этих козлов или дай резко по тормозам, пусть проскочат, может ситуация переменится, джип будет ближе. Но у них вряд ли есть оружие. У меня инструкция вооружить их. И эта полиция... О маралгим дья зе кумья метаро!
Девять девятнадцать.
В джипе за рулем сидел негр, рядом с ним Ким. Второй на заднем сидении. Проскочили Почтовую площадь и уже мчались по Набережному шоссе.
— Мойша, — сказал Ким — кореец. — Ты хорошо подумай, что нам делать и как себя вести. Что мы сможем против двух снайперов на «Хондах»? А полиция висит на хвосте и, возможно, уже вызвала вертолет. У нас нет дипломатического прикрытия, как у араба. Персоной «нон грата» не отделаешься.
Негр повернулся к корейцу и злобно сказал:
— Заткнись!
— И разве это оружие? — Кореец поднял перед собой «Скорпион». — Карманный пистолет-пулемет и один магазин. Да у него дальность стрельбы метров сто.
— Что ты предлагаешь? — спросил чернокожий.
— Медленно притормозить и уступить дорогу полиции. Пусть она охотится на киллеров. Это ее работа, в конце концов. И что могут предъявить Аттару? Да он пострадавшая сторона!
В этот момент мотоциклисты начали обстрел «БМВ». Было видно, как летят осколки стекол и отскакивают куски толстого слоя краски. Сирена полиции вдруг утихла. Стало видно, что они сбросили газ и отстают.
— Ну как, Ким, будут они охотиться на киллеров? — спросил Мойша у корейца. — Китай, как ты скажешь? — обратился он к китайцу, который был сзади и смотрел на удаляющуюся милицейскую машину.
— Я за атаку!
Девять двадцать.
«БМВ» сделал маневр восьмерки и «Хонды» опять отстали.
— Ты за атаку? — переспросил негр китайца. — В смысле?
— Замочим киллеров, замочим полицейских, замочим свидетелей и уйдем за город. Номера сменим в лесополосе.
— Ты хочешь на такой скорости попасть в человека на мотоцикле, — в двух человек, — из автоматического пистолета, в котором двадцать пять патронов? Да еще потом поубирать всех свидетелей? Реальное планирование. Я не удивляюсь, почему вас почти два миллиарда, таких умных.
— Тогда пасуем. Или инь или ян. Что-то надо выбирать. И Ким в отношении полиции прав. Пятнадцать лет в Сибири — это хуже китайского ада, — быстро изменил свою позицию уроженец поднебесной.
— Ну вы, ребята, однако, мутите... черную бабушку, мать... Передерни затвор в «Скорпионе», Брюс Ли...
Мойша врубил последнюю передачу и нажал на газ до отказа. За две секунды догнав одного из мотоциклистов, джип «Мерседес BRABUS G — 500» ударил бампером «Хонду», сбил ее с трассы и стрелок кувыркаясь вместе с мотоциклом, ушел на обочину и врезался в каменное ограждение. Все — покойник. При таком падении в такой ситуации (220 км на спидометре) не остается целой ни одна кость. Это знают все.
— Инь или ян, вашу черную бабушку мать... Негр выхватил автомат у «Брюса Ли» и бешено глядя вперед, обогнал второго мотоциклиста справа, оказавшись между ним и «БМВ». Опустив стекло, он наставил «Скорпион» на киллера. Заорал.
— Сука черножопая (?), гаси скорость и к обочине, или я сделаю из тебя шпигованный бифштекс (русск.).
В ответ стрелок поднял руку с пистолетом и сделал два выстрела. Пуля попала в Кима — корейца, миновав Мойшу. Вторая, смертельным шмелем промчалась мимо обоих и исчезла, вылетев сквозь стекло двери, разбив его вдребезги.
— Ну, украинский урод... — Мойша прицельно дал короткую очередь по заднему колесу «Хонды». И попал.
Девять двадцать одна.
«Хонда», мчащаяся на скорости выше 200 километров в час. Понятно не совсем многим. Она не управляема. Это снаряд, несущийся вперед. Пули пробили протектор. Мойша выстрелил очень удачно. Инь ян, короче. Со страшным визгом, визгом, скрежетом, воем и снопом искр от титанового диска, «Хонда» стала тормозить. Тормозил и джип. Пистолет стрелок выронил и теперь пытался остаться в живых и не улететь на обочину. Жжжжжжжух... Стали. Мойша выскочил, держа в руке «Скорпион». Подбежал к мотоциклу и дал резкий хук прямо по шлему. Киллер грохнулся оземь, с ним и «Хонда». Негр схватил потерявшего сознание мотоциклиста и вкинул его в «... BRABUS G — 500».
Девять двадцать две.
И в этот момент подъехала патрульная машина с двумя милиционерами.
— В чем дело, хлопцы?.. — вышел один из них и увидел в кабине окровавленного Кима и странноватого негра, держащего руку за спиной. — А ну-ка, документики... Быстро, быстро... Иностранцы? Шпрехен зю дойч ду ю спик инглиш? Василь, — повернулся к напарнику за спиной. — Ну-ка вызови, наверное «Беркут». Шось мне це не дюже... — Повернувшись, он увидел «Скорпион», направленный ему ниже пояса. И моментально стал белый, как бумага. Милицейская форма почему-то на этих людей не действовала!
— Это документы, — сказал Мойша по-русски. — Устраивают?
— Да... В общем... Мы тут ехали по вызову...
— Эй, в машине! Тронешь рацию — покойник. Не слышу ответа!
— Понял... Я все понял... — ответил сидевший за рулем.
— Выйди из машины, — скомандовал немец. Милиционер выпрыгнул. Мойша подошел ближе и уставился на них. (Молодые совсем. Пацаны еще. Куда им в полицию? Что за страна? (нем.).
Гаишники сложили руки по швам.
— Оружие есть?
— Нам не положено, мы служба дорожного движения!
А на дороге — ну хоть бы одна тачка проехала. Воскресенье. Пустыня, как в Саудовской Аравии.
Немецкий негр Мойша подошел еще ближе. Гаишники стали мелко дрожать. У Мойши было сильное биополе.
— Слушайте. Ребята, — тихо проговорил агент Германии. — Мы не изверги. Вы не изверги. Ведь верно? — Оба в ответ кивнули головой. Мойша медленно вытащил из кармана пачку денег.
— Здесь десять тысяч евро. Вы можете не брать. — Дорожная служба молчала. — Но я дам. — И протянул пачку старшему по званию. Тот колебался... — Нет? — спросил Мойша. — сержант медленно взял.
— От вас нужно только одно — забыть номер нашей машины. Но вы ребята с соображением, я уверен. И я не говорю до свидания. Я скажу — всего хорошего.
Мойша сел за руль и «Мерседес» рванул вперед. Машина дорожной службы развернулась и помчалась в другую сторону.
Девять двадцать три.
За двадцать секунд нагнали «БМВ». Обстрелянная, побитая, покалеченная машина стояла на обочине. Из заднего проема, где отсутствовало стекло, выглядывал араб. Немцы подъехали вплотную к машине резидента и остановились. Появился и Аттар. Но выглядел он совсем плохо. Мойша кинул корейцу перевязочный пакет, — тому лишь слегка зацепило плечо, — и выскочил из машины. В «БМВ» открылась дверь водителя и вышла секретарша араба с перевязанной рукой.
— Что делать? — спросил ее негр.
— Я хотела узнать это у вас. Мой шеф немного не в себе от стресса.
— Я вижу. Мой тоже.
... Господи! Посередине Киева! В воскресное утро! Какого черта! А что будет дальше? (мысли агента Леси)
... Дай Бог уйти на точку отхода. Но попробуй, уйди! Парни хоть и взяли десять штук, но все равно сдадут, хоть и без номеров. Их понять можно, на дороге покойник. Нас достанут! (мысли Мойши)
... Так, все в порядке. Аллах с нами! Машину бросаем здесь и уезжаем на джипе немцев, они мои подчиненные, в конце концов. По телефону сразу дам заявление, что «БМВ» угнали. Элементарно! Ахмед, молись еще много раз. Тебе везет! (мысли пришедшего в себя резидента)
... Дьявольское совпадение! Ни Сеул, ни Пхеньян не поверят. Что Ким случайно влип в такую историю во второй раз. И те и другие подумают, что я хочу скрыться в Украине. Дело дрянь. (мысли корейца)
... Хоть и страшно, но работать надо. Мойша молодец, не думаю, что он работает на евреев. Двойные агенты так не рискуют. (мысли китайца)
... О-о-о-о-о-о-о-й... Все валится!.. Где мы? Опять скоро в тюрьму? (мысли травмированного Аттара)
В этот момент дверь «БМВ» открылась и вышел резидент. Вид у него был неважный, но глаза блестели уверенно.
— Мойша, — обратился он к негру. — Быстро перегружайте Аттара в джип. Чернокожий кивнул и они под руки вывели своего шефа и посадили в «Мерседес».
— Леся, продолжал командовать Ахмед. — Забери из машины все из вещей. — И сам залез в автомобиль помогать ей. Еще раз проверил салон, багажник и сел в джип рядом с Мойшей. Четверым пришлось разместиться сзади. Мотоциклиста, так и не сняв с него шлема, засунули в багажник. Времени думать особо и не было, но араб думал. Необходимо узнать, кто организовал нападение. И поэтому киллера взяли с собой, сильно этим рискуя.
Девать двадцать пять.
Используя одеколон и носовой платок. Резидент протер лицо и привел себя в более-менее приличный вид. Он надеялся на дипломатические документы, в случае задержания дорожной службой.
Джип рванул с места и, развернувшись возле станции метро, выскочил на мост и помчался в сторону левого берега Днепра. Выехали на Броварской проспект. Все спокойно, никаких патрульных машин. В конце концов, прошло не так уж много времени.
Девять тридцать.
Мойша включил радиоприемник. В салон ворвалась станция FM.
— Ага! Вот вы и не переключились! И вы по-прежнему слушаете ваше любимое и самое, самое интересное Авторадио. Сегодня у нас воскресенье, погодка ой ля-ля! Верно, Лена? Солнце прямо шепчет — иди, иди на пляж и слушай, слушай, на канале FM ваше любимое и наипопулярнейшее Авторадио. Я бы крикнул: «Ура!». Но сдержусь и сделаю это в душе. Итак, в Киеве девять тридцать. Самый раз узнать что, где и к чему. Что же нам сейчас сообщат рейнджеры — охотники с киевских автотрасс? Время пришло. Ну? Где вы, ребята? Ау! У нас с ними прямая, прямейшая радиосвязь, а поэтому выходит, что у вас такая же, наши дорогие радиослушатели.
— ... Щелк... Хррр... Это говорит Бумер.
— О! Бумер! Давненько вас не было слышно. Часа два. Как ваш «Пежо — 307»? Протекторы в порядке? И что же вы нам сообщите о дорожных пробках, привередливых милиционерах, поломанных светофорах?
— Я в районе Набережного шоссе, не далеко от моста метро. Только что здесь произошла сильная перестрелка. Двое киллеров на «Хондах» пытались застрелить пассажиров «БМВ — 745». Я сам наблюдал это из скрытой стоянки. Попытки не увенчались успехом, даже наоборот. Один мотоциклист погиб, сбитый джипом «Мерседес BRABUS G-500». «Хонда» восстановлению не подлежит. Так же из автомата... Хррр... Шшшш...
— Ха-ха-ха! Ну и Бумер! Связь с ним почему-то оборвалась. А жаль! Веселый водила и башковитый парень. Так держать! Молодец, Бумер! Перестрелка в районе моста метро! А, Лена? Как тебе такой апрель в июне?
— Ой, эти Бумеры...
— Ага, опять кто-то на связи.
— ... Шшшшшшшшшшшшшу... Але, Але...
— Мы вас слушаем!
— Але. Я в эфире? Але!!!
— Да, да! Мы вас слышим! Говорите!
— Это Генератор.
— О!!! Генератор! Ну-ну? И как там на дорогах? Все генерируется нормально? Только не шутите! Нас уже очень насмешил кое-кто...
— ... Шшшш... Я на Подоле.
— Ну, как там Самсон?
— Около Ильинской церкви расстрелян «Мерседес S — 55» черного цвета. По словам источника из МВД, в машине больше тысячи пулевых отверстий. Движение перекрыто на Почайницкой, Ильинской, Волошской Хоревой, Сковороды... Хррр... Шшш...
— Ой ребята, вы что? Да мы просто, мы просто подавимся от смеха! Возле Хоревой расстрелян «Мерседес»? Ха-ха-ха! Что сегодня за апрельское воскресенье? Связь с нашим Генератором почему-то тоже оборвалась. Лена, как тебе наш любитель пошутить?
— Ой, эти Генераторы...
Мойша мрачно посмотрел на резидента.
— Я даром отдал десять тысяч евро. Полиции не надо и рта раскрывать. Я думаю тот Бумер, которого заглушили, заметил и наш номер. Что вы думаете по этому поводу?
— Я думаю, что надо сильней жать на педаль газа.
— Куда мы едем?
— Пока вперед.
Радиошоу автоводителей-стукачей продолжалось.
— Ну, и где же кто-нибудь еще? Бумер и Генератор исчезли в пучине фазовой модуляции, но мы-то, мы — веселые слушатели Авторадио — здесь! И кто же нам сообщит что-нибудь эдакое, типа с кольцевой дороги, приключеньице? А? Весь Киев слушает! Не спит никто! Все на волне Авторадио! Рейнджеры! Вам выдали передатчики FM для того, чтобы вы воскресным утром чем-то занимались в полной тишине. Мы хотим слушать! Верно, Лена?
— Ой, эти рейнджеры...
— А-а-а-а-а-а-а-! слышу кто-то пробивается в эфире сквозь ряды неприятельских радиостанций к нам, к нам, на самое лучшее в Украине Авторадио! Нууу!
— ... Ррррррр... Меня слушают?
— Ну конечно, уважаемый! Жалко, что не смотрят!
— ... Это Синкопа.
— Огогогого!!! Синкопа?! Та самая?! Дама в эфире!!! Мы все замерли и слушаем настоящие события, происходящие на дорогах Киева в это прекрасное, летнее утро, на Авторадио, любимое радио любимы киевлян. Нуу?
— Я заправилась на Набережно — Луговой. И поехала дальше. Моя машина «Ниссан» любит хороший бензин и утренние прогулки...
— Синкопа! Это просто великолепно, так любить бензин! Но, конечно, не больше, чем Авторадио. И что там происходит на Набережно-Луговой?
— Я проехала Рыбальский мост. Машин нет совсем. Ну, еду себе, еду... А вот Набережно-Крещатская оказалась перекрыта патрулями дорожной службы. Я вышла и узнала у знакомого милиционера, что на углу Набережно-Крещатской и Спасской — пожар!
— Да что вы, Синкопа?! И что же там так горит? Надеюсь не радиоприемник FM, настроенный на волну Авторадио?
— Мне сказали, что полноприводный красавец «БМВ 745», черный как Майкл Джордан, был обстрелян из гранатомета. Машина была бронированная, граната соскользнула и попала в дом. Угол дома горит, я вижу отсюда сама. Приехали пожарные и очень много... Ш ш ш ш ш ш ш... Не ищите ветра в поле, его нету там давно... Ррррр...
— Ооооооо! Синкопочка и та пропала! Что это за странная песня тебя вытеснила? Я не понимаю... Сейчас, минуточку... Понял, я все понял... Лена! Ты сейчас грохнешься от счастья со стула! И вы, вы наши дорогие киевляне, слушающие Авторадио. Сейчас будет выступать наимоднейший супер ди-джей ВАУ. Бу-бу-бу-бу-бу...
Резидент резким движением выключил радио. Вытащил мобильный телефон и стал набирать номер.
— Да им здесь и полиции не надо! Они бы сообщили какого цвета у меня трусы, если бы и не заглушили, — психовал Мойша, обгоняя редкие автомобили.
— Алло! Это представитель посольства Инжира, господин Ахмед ибн Хусейн. Я хочу сделать заявление... Да, да. Я не в Киеве. У меня этой ночью был угнан автомобиль...
— У вашей полиции нет спутника-сканера мобильных телефонов? — тревожно поинтересовался Мойша у Лены.
— Не должно быть. Дорого, ответила она. — Но все может быть. Говорить надо короче. — Она тронула за плечо Ахмеда и показала рукой на часы, а затем подняла палец вверх и посмотрела туда. Постучала легонько по телефону. Ахмед понял.
— Ага... ага... нет... нет... Сейчас выезжаю... — и отключился.
— Я понял. Ты сказала про спутник?
— Да. Возможно, у них есть один. Пеленг определит наше местонахождение.
Автомобиль, тем временем, миновал последнюю станцию метро и был уже на окраине города.
— Здесь налево, — начал указывать дорогу резидент.
Снова вытащил телефон. Набрал номер. «Шарамба илля. Ньян!» — и отключился. Стали петлять по переулкам, выехали к новоукраинским дачам. Въехали в лиственный лес. Там тоже были дачи. Этажа по три.
— Направо, — сказал резидент. Джип развернулся и через двести метров въехал в уже открытые громадные ворота., которые сразу стали медленно закрываться. Строение было двухэтажное, закрытое трехметровым забором. Его окружали лес и густо посаженные кустарники.
— Все, — проговорил Ахмед. — Слава Аллаху!
Выбежал бородатый земляк резидента, толстый как продавец булочных изделий, алжирец по имени Валаам.
— Валаам, — на английском сказал ему Ахмед. — Приготовь шесть комнат и мы ждем обед. — Тот низко поклонился и убежал. Кроме него в доме была женщина валаамовых лет — его жена. Они стали бегать по даче и обустраивать все необходимое для неожиданных гостей.
— Где мы? — спросил негр у Ахмеда.
— Это моя дача, но она не зарегистрирована. Про нее никто не знает. Хозяин — Валаам. Он продавец булок и лепешек. У него небольшая пекарня в Дарницком районе. Работают одни армяне. Здесь мы в надежном месте. Успокойся.
Все вышли из «Мерседеса». Аттара увели в спальню. Резидент подошел к машине, подозвав Мойшу, и открыл багажник. Там лежал мотоциклист. Шлем валялся в стороне. Это была женщина. Темная брюнетка с пронзительными глазами с ненавистью смотрела на Мойшу.
— Что смотришь, сука? — по-русски сказал негр и взял ее рукой за лицо. — Я из тебя медленно буду делать винегрет, помни об этом.
Киллершу выволокли из машины, и китаец связал ей руки за спиной. Леся подошла к брюнетке. Посмотрела ей в лицо. И кулаком, изо всей силы, ударила по челюсти, разбив губу.
— Ты мне за это ответишь, — показала на свою перебинтованную руку.
— Леся, спокойно, спокойно. Мы с ней еще будем говорить, стал успокаивать секретаршу иссушенный араб.
Десять ноль ноль.
Глава 5. Тёмные стороны антиквариата
Девять семнадцать.
Лето! Началось лето! Для кого-то. Солнце, Днепр, теплый ветер. Женщины — глаз не оторвешь. На рекламных щитах вдоль набережной. Ахмед подумал о бренности жизни. Леся о предстоящем вознаграждении. Негр — о своей исторической родине. Кореец и китаец — об официантке, подававшей им мороженое.
Сенбернар несколько раз утробно гавкнул, увидев рыжую полосатую кошку и, с невиданной для этой породы прытью, помчался за ней по газону. Та влезла на дерево, хладнокровно глядя на мохнатую зверюгу. Мотоциклисты одели шлемы, рванули с места и, не громко урча своими «Хондами», помчались навстречу «БМВ». Оба были в ярко желтых комбинезонах, на которых было написано черными буквами UKRAIN +. Леся им позавидовала. Живут же на свете свободные люди! Куда хочу, когда хочу — еду и на всех плевать. Наверное, с утра уже трахнулись. Секретарша не была замужем — она зарабатывала деньги. Шеф не в счет — это производственная необходимость. Вздохнула. Медленно прогазовывая, машина приблизилась к кафе. Парочка на мотоциклах почти подъехала к машине резидента и, один из них приветственно помахал рукой. Странно. Кто это? Лица под шлемом не видно. Может кто из посольских? Мотоциклы медленно почти поравнялись с машиной. Затем оба плавным движением вытащили черные пистолеты с глушителями. Мать родная! «Смит енд Вессон» 45 калибра! Противотанковое оружие! С трех метров они начали стрелять, тугими щелчками наполнив воздух. Свист пуль и глухой звон лобового стекла развеял предполагаемость супружеской идиллии и Леся, переключив передачу, нажала до отказа на акселератор. Машина стрелой помчалась вдоль набережной. «Супружеская пара» мгновенно развернулась, став на колено, и пулей понеслась вдогонку. Куда от «Хонды» денешься? Такой мотоцикл едет по канату и влезает на дерево, от него не спрячешься. Араб снова упал на дно машины, стянув Аттара, и накрылся шерстяным пончо, которое лежало на сидении. Резидент и руководитель немецкой спецгруппы были похожи просто на кучу тряпок. Что должно было им спасти жизнь. Застрелить их, нет, — превратить в шницеля, нашпигованные пулями, было делом двух секунд для профессионалов на «Хондах». Но пончо! Горное чилийское пончо надежно исполняло свою роль камуфляжного бронежилета. Киллеры своей главной цели не заметили и стали стрелять в водителя. Но она, как Алиса из зазеркалья, была недосягаема из-за плиты бронестекла, которую араб опять успел поднять. Пули отскакивали от нее и горячими, расплющенными блинами падали на иссушенного араба, который, прокручивая в голове Коран, скидывал их с себя и вжимался в щетинистый коврик автомобиля. Сообразив что к чему, парочка догнала автомобиль и стала стрелять в окна. Там стекла были потоньше и стали давать трещины. Трое немцев, пивших кофе и на секунду опешивших от такой картины, кинулись к своему джипу. В машине у них был один единственный автомат без запасных боекомплектов. Чешский «Скорпион» лежал в пакете с кучей справок и свидетельских показаний, что его нашли на дороге и везут сдавать в райотдел милиции.
У киллеров кончились патроны и они, сбросив пустые магазины, начали вставлять новые. Леся неожиданно сделала резкий бросок машиной в сторону и чуть не сбила одного из них. Сразу же повторила маневр в отношении второго, почти прижав его к парапету набережной, — он еле успел ударить по тормозам, — и ободрала бок машины о гранитные плиты. Мотоциклисты сразу отстали метров на сорок.
Девять восемнадцать.
«БМВ» проскочив мимо «Хуторка», плавучего кафе и чуть не сбив лохматого сенбернара, выпрыгнул на шоссе возле того самого места, где в машину попал гранатометчик. Взвыв тормозами, развернулся и помчался по пустынной улице в сторону речного вокзала. Преследователи не отставали и на ходу вставили новые магазины. Святой Исайя! Пули, калибра 12 миллиметров! В упор. Спрятаться некуда. Оружия в салоне нет. Украинская мышеловка! Араб вдавливался в коврик и натягивал на себя пончо.
На бешеной скорости проскочили речной вокзал. Позади взвыла милицейская сирена. Когда это было к добру? Вряд ли и сейчас.
— Леся, — прохрипел арабский резидент, просунув голову между двумя сидениями, в самом низу, ниже края бронестекла. — Ты в порядке?
— Куда ехать? Мне пуля попала в предплечье...
— Выход один. Гони до моста метро и там попробуем уйти через метрополитен. Аттара они не заметят. Ты гони, гони... И еще... Там есть крутой склон, весь заросший кустарником. Можно попробовать укрыться там и переждать. Они же не будут дежурить? Главное набрать скорость. У этой машины хороший ресурс.
— Ахмед, позади нас, за мотоциклистами, едет джип с немцами. Метрах в двухстах. Полиция за ними.
— А мотоциклисты?
— Метрах в пятидесяти. Они, ихнюю мать, догоняют, суки... Ахмед, сейчас будут стрелять!
— Леся, скажи что-нибудь хорошее своему Богу, а я своему Аллаху. Мне кажется, самый момент для этого. С тобой было приятно работать, но... На все воля Всевышнего! Подрежь этих козлов или дай резко по тормозам, пусть проскочат, может ситуация переменится, джип будет ближе. Но у них вряд ли есть оружие. У меня инструкция вооружить их. И эта полиция... О маралгим дья зе кумья метаро!
Девять девятнадцать.
В джипе за рулем сидел негр, рядом с ним Ким. Второй на заднем сидении. Проскочили Почтовую площадь и уже мчались по Набережному шоссе.
— Мойша, — сказал Ким — кореец. — Ты хорошо подумай, что нам делать и как себя вести. Что мы сможем против двух снайперов на «Хондах»? А полиция висит на хвосте и, возможно, уже вызвала вертолет. У нас нет дипломатического прикрытия, как у араба. Персоной «нон грата» не отделаешься.
Негр повернулся к корейцу и злобно сказал:
— Заткнись!
— И разве это оружие? — Кореец поднял перед собой «Скорпион». — Карманный пистолет-пулемет и один магазин. Да у него дальность стрельбы метров сто.
— Что ты предлагаешь? — спросил чернокожий.
— Медленно притормозить и уступить дорогу полиции. Пусть она охотится на киллеров. Это ее работа, в конце концов. И что могут предъявить Аттару? Да он пострадавшая сторона!
В этот момент мотоциклисты начали обстрел «БМВ». Было видно, как летят осколки стекол и отскакивают куски толстого слоя краски. Сирена полиции вдруг утихла. Стало видно, что они сбросили газ и отстают.
— Ну как, Ким, будут они охотиться на киллеров? — спросил Мойша у корейца. — Китай, как ты скажешь? — обратился он к китайцу, который был сзади и смотрел на удаляющуюся милицейскую машину.
— Я за атаку!
Девять двадцать.
«БМВ» сделал маневр восьмерки и «Хонды» опять отстали.
— Ты за атаку? — переспросил негр китайца. — В смысле?
— Замочим киллеров, замочим полицейских, замочим свидетелей и уйдем за город. Номера сменим в лесополосе.
— Ты хочешь на такой скорости попасть в человека на мотоцикле, — в двух человек, — из автоматического пистолета, в котором двадцать пять патронов? Да еще потом поубирать всех свидетелей? Реальное планирование. Я не удивляюсь, почему вас почти два миллиарда, таких умных.
— Тогда пасуем. Или инь или ян. Что-то надо выбирать. И Ким в отношении полиции прав. Пятнадцать лет в Сибири — это хуже китайского ада, — быстро изменил свою позицию уроженец поднебесной.
— Ну вы, ребята, однако, мутите... черную бабушку, мать... Передерни затвор в «Скорпионе», Брюс Ли...
Мойша врубил последнюю передачу и нажал на газ до отказа. За две секунды догнав одного из мотоциклистов, джип «Мерседес BRABUS G — 500» ударил бампером «Хонду», сбил ее с трассы и стрелок кувыркаясь вместе с мотоциклом, ушел на обочину и врезался в каменное ограждение. Все — покойник. При таком падении в такой ситуации (220 км на спидометре) не остается целой ни одна кость. Это знают все.
— Инь или ян, вашу черную бабушку мать... Негр выхватил автомат у «Брюса Ли» и бешено глядя вперед, обогнал второго мотоциклиста справа, оказавшись между ним и «БМВ». Опустив стекло, он наставил «Скорпион» на киллера. Заорал.
— Сука черножопая (?), гаси скорость и к обочине, или я сделаю из тебя шпигованный бифштекс (русск.).
В ответ стрелок поднял руку с пистолетом и сделал два выстрела. Пуля попала в Кима — корейца, миновав Мойшу. Вторая, смертельным шмелем промчалась мимо обоих и исчезла, вылетев сквозь стекло двери, разбив его вдребезги.
— Ну, украинский урод... — Мойша прицельно дал короткую очередь по заднему колесу «Хонды». И попал.
Девять двадцать одна.
«Хонда», мчащаяся на скорости выше 200 километров в час. Понятно не совсем многим. Она не управляема. Это снаряд, несущийся вперед. Пули пробили протектор. Мойша выстрелил очень удачно. Инь ян, короче. Со страшным визгом, визгом, скрежетом, воем и снопом искр от титанового диска, «Хонда» стала тормозить. Тормозил и джип. Пистолет стрелок выронил и теперь пытался остаться в живых и не улететь на обочину. Жжжжжжжух... Стали. Мойша выскочил, держа в руке «Скорпион». Подбежал к мотоциклу и дал резкий хук прямо по шлему. Киллер грохнулся оземь, с ним и «Хонда». Негр схватил потерявшего сознание мотоциклиста и вкинул его в «... BRABUS G — 500».
Девять двадцать две.
И в этот момент подъехала патрульная машина с двумя милиционерами.
— В чем дело, хлопцы?.. — вышел один из них и увидел в кабине окровавленного Кима и странноватого негра, держащего руку за спиной. — А ну-ка, документики... Быстро, быстро... Иностранцы? Шпрехен зю дойч ду ю спик инглиш? Василь, — повернулся к напарнику за спиной. — Ну-ка вызови, наверное «Беркут». Шось мне це не дюже... — Повернувшись, он увидел «Скорпион», направленный ему ниже пояса. И моментально стал белый, как бумага. Милицейская форма почему-то на этих людей не действовала!
— Это документы, — сказал Мойша по-русски. — Устраивают?
— Да... В общем... Мы тут ехали по вызову...
— Эй, в машине! Тронешь рацию — покойник. Не слышу ответа!
— Понял... Я все понял... — ответил сидевший за рулем.
— Выйди из машины, — скомандовал немец. Милиционер выпрыгнул. Мойша подошел ближе и уставился на них. (Молодые совсем. Пацаны еще. Куда им в полицию? Что за страна? (нем.).
Гаишники сложили руки по швам.
— Оружие есть?
— Нам не положено, мы служба дорожного движения!
А на дороге — ну хоть бы одна тачка проехала. Воскресенье. Пустыня, как в Саудовской Аравии.
Немецкий негр Мойша подошел еще ближе. Гаишники стали мелко дрожать. У Мойши было сильное биополе.
— Слушайте. Ребята, — тихо проговорил агент Германии. — Мы не изверги. Вы не изверги. Ведь верно? — Оба в ответ кивнули головой. Мойша медленно вытащил из кармана пачку денег.
— Здесь десять тысяч евро. Вы можете не брать. — Дорожная служба молчала. — Но я дам. — И протянул пачку старшему по званию. Тот колебался... — Нет? — спросил Мойша. — сержант медленно взял.
— От вас нужно только одно — забыть номер нашей машины. Но вы ребята с соображением, я уверен. И я не говорю до свидания. Я скажу — всего хорошего.
Мойша сел за руль и «Мерседес» рванул вперед. Машина дорожной службы развернулась и помчалась в другую сторону.
Девять двадцать три.
За двадцать секунд нагнали «БМВ». Обстрелянная, побитая, покалеченная машина стояла на обочине. Из заднего проема, где отсутствовало стекло, выглядывал араб. Немцы подъехали вплотную к машине резидента и остановились. Появился и Аттар. Но выглядел он совсем плохо. Мойша кинул корейцу перевязочный пакет, — тому лишь слегка зацепило плечо, — и выскочил из машины. В «БМВ» открылась дверь водителя и вышла секретарша араба с перевязанной рукой.
— Что делать? — спросил ее негр.
— Я хотела узнать это у вас. Мой шеф немного не в себе от стресса.
— Я вижу. Мой тоже.
... Господи! Посередине Киева! В воскресное утро! Какого черта! А что будет дальше? (мысли агента Леси)
... Дай Бог уйти на точку отхода. Но попробуй, уйди! Парни хоть и взяли десять штук, но все равно сдадут, хоть и без номеров. Их понять можно, на дороге покойник. Нас достанут! (мысли Мойши)
... Так, все в порядке. Аллах с нами! Машину бросаем здесь и уезжаем на джипе немцев, они мои подчиненные, в конце концов. По телефону сразу дам заявление, что «БМВ» угнали. Элементарно! Ахмед, молись еще много раз. Тебе везет! (мысли пришедшего в себя резидента)
... Дьявольское совпадение! Ни Сеул, ни Пхеньян не поверят. Что Ким случайно влип в такую историю во второй раз. И те и другие подумают, что я хочу скрыться в Украине. Дело дрянь. (мысли корейца)
... Хоть и страшно, но работать надо. Мойша молодец, не думаю, что он работает на евреев. Двойные агенты так не рискуют. (мысли китайца)
... О-о-о-о-о-о-о-й... Все валится!.. Где мы? Опять скоро в тюрьму? (мысли травмированного Аттара)
В этот момент дверь «БМВ» открылась и вышел резидент. Вид у него был неважный, но глаза блестели уверенно.
— Мойша, — обратился он к негру. — Быстро перегружайте Аттара в джип. Чернокожий кивнул и они под руки вывели своего шефа и посадили в «Мерседес».
— Леся, продолжал командовать Ахмед. — Забери из машины все из вещей. — И сам залез в автомобиль помогать ей. Еще раз проверил салон, багажник и сел в джип рядом с Мойшей. Четверым пришлось разместиться сзади. Мотоциклиста, так и не сняв с него шлема, засунули в багажник. Времени думать особо и не было, но араб думал. Необходимо узнать, кто организовал нападение. И поэтому киллера взяли с собой, сильно этим рискуя.
Девать двадцать пять.
Используя одеколон и носовой платок. Резидент протер лицо и привел себя в более-менее приличный вид. Он надеялся на дипломатические документы, в случае задержания дорожной службой.
Джип рванул с места и, развернувшись возле станции метро, выскочил на мост и помчался в сторону левого берега Днепра. Выехали на Броварской проспект. Все спокойно, никаких патрульных машин. В конце концов, прошло не так уж много времени.
Девять тридцать.
Мойша включил радиоприемник. В салон ворвалась станция FM.
— Ага! Вот вы и не переключились! И вы по-прежнему слушаете ваше любимое и самое, самое интересное Авторадио. Сегодня у нас воскресенье, погодка ой ля-ля! Верно, Лена? Солнце прямо шепчет — иди, иди на пляж и слушай, слушай, на канале FM ваше любимое и наипопулярнейшее Авторадио. Я бы крикнул: «Ура!». Но сдержусь и сделаю это в душе. Итак, в Киеве девять тридцать. Самый раз узнать что, где и к чему. Что же нам сейчас сообщат рейнджеры — охотники с киевских автотрасс? Время пришло. Ну? Где вы, ребята? Ау! У нас с ними прямая, прямейшая радиосвязь, а поэтому выходит, что у вас такая же, наши дорогие радиослушатели.
— ... Щелк... Хррр... Это говорит Бумер.
— О! Бумер! Давненько вас не было слышно. Часа два. Как ваш «Пежо — 307»? Протекторы в порядке? И что же вы нам сообщите о дорожных пробках, привередливых милиционерах, поломанных светофорах?
— Я в районе Набережного шоссе, не далеко от моста метро. Только что здесь произошла сильная перестрелка. Двое киллеров на «Хондах» пытались застрелить пассажиров «БМВ — 745». Я сам наблюдал это из скрытой стоянки. Попытки не увенчались успехом, даже наоборот. Один мотоциклист погиб, сбитый джипом «Мерседес BRABUS G-500». «Хонда» восстановлению не подлежит. Так же из автомата... Хррр... Шшшш...
— Ха-ха-ха! Ну и Бумер! Связь с ним почему-то оборвалась. А жаль! Веселый водила и башковитый парень. Так держать! Молодец, Бумер! Перестрелка в районе моста метро! А, Лена? Как тебе такой апрель в июне?
— Ой, эти Бумеры...
— Ага, опять кто-то на связи.
— ... Шшшшшшшшшшшшшу... Але, Але...
— Мы вас слушаем!
— Але. Я в эфире? Але!!!
— Да, да! Мы вас слышим! Говорите!
— Это Генератор.
— О!!! Генератор! Ну-ну? И как там на дорогах? Все генерируется нормально? Только не шутите! Нас уже очень насмешил кое-кто...
— ... Шшшш... Я на Подоле.
— Ну, как там Самсон?
— Около Ильинской церкви расстрелян «Мерседес S — 55» черного цвета. По словам источника из МВД, в машине больше тысячи пулевых отверстий. Движение перекрыто на Почайницкой, Ильинской, Волошской Хоревой, Сковороды... Хррр... Шшш...
— Ой ребята, вы что? Да мы просто, мы просто подавимся от смеха! Возле Хоревой расстрелян «Мерседес»? Ха-ха-ха! Что сегодня за апрельское воскресенье? Связь с нашим Генератором почему-то тоже оборвалась. Лена, как тебе наш любитель пошутить?
— Ой, эти Генераторы...
Мойша мрачно посмотрел на резидента.
— Я даром отдал десять тысяч евро. Полиции не надо и рта раскрывать. Я думаю тот Бумер, которого заглушили, заметил и наш номер. Что вы думаете по этому поводу?
— Я думаю, что надо сильней жать на педаль газа.
— Куда мы едем?
— Пока вперед.
Радиошоу автоводителей-стукачей продолжалось.
— Ну, и где же кто-нибудь еще? Бумер и Генератор исчезли в пучине фазовой модуляции, но мы-то, мы — веселые слушатели Авторадио — здесь! И кто же нам сообщит что-нибудь эдакое, типа с кольцевой дороги, приключеньице? А? Весь Киев слушает! Не спит никто! Все на волне Авторадио! Рейнджеры! Вам выдали передатчики FM для того, чтобы вы воскресным утром чем-то занимались в полной тишине. Мы хотим слушать! Верно, Лена?
— Ой, эти рейнджеры...
— А-а-а-а-а-а-а-! слышу кто-то пробивается в эфире сквозь ряды неприятельских радиостанций к нам, к нам, на самое лучшее в Украине Авторадио! Нууу!
— ... Ррррррр... Меня слушают?
— Ну конечно, уважаемый! Жалко, что не смотрят!
— ... Это Синкопа.
— Огогогого!!! Синкопа?! Та самая?! Дама в эфире!!! Мы все замерли и слушаем настоящие события, происходящие на дорогах Киева в это прекрасное, летнее утро, на Авторадио, любимое радио любимы киевлян. Нуу?
— Я заправилась на Набережно — Луговой. И поехала дальше. Моя машина «Ниссан» любит хороший бензин и утренние прогулки...
— Синкопа! Это просто великолепно, так любить бензин! Но, конечно, не больше, чем Авторадио. И что там происходит на Набережно-Луговой?
— Я проехала Рыбальский мост. Машин нет совсем. Ну, еду себе, еду... А вот Набережно-Крещатская оказалась перекрыта патрулями дорожной службы. Я вышла и узнала у знакомого милиционера, что на углу Набережно-Крещатской и Спасской — пожар!
— Да что вы, Синкопа?! И что же там так горит? Надеюсь не радиоприемник FM, настроенный на волну Авторадио?
— Мне сказали, что полноприводный красавец «БМВ 745», черный как Майкл Джордан, был обстрелян из гранатомета. Машина была бронированная, граната соскользнула и попала в дом. Угол дома горит, я вижу отсюда сама. Приехали пожарные и очень много... Ш ш ш ш ш ш ш... Не ищите ветра в поле, его нету там давно... Ррррр...
— Ооооооо! Синкопочка и та пропала! Что это за странная песня тебя вытеснила? Я не понимаю... Сейчас, минуточку... Понял, я все понял... Лена! Ты сейчас грохнешься от счастья со стула! И вы, вы наши дорогие киевляне, слушающие Авторадио. Сейчас будет выступать наимоднейший супер ди-джей ВАУ. Бу-бу-бу-бу-бу...
Резидент резким движением выключил радио. Вытащил мобильный телефон и стал набирать номер.
— Да им здесь и полиции не надо! Они бы сообщили какого цвета у меня трусы, если бы и не заглушили, — психовал Мойша, обгоняя редкие автомобили.
— Алло! Это представитель посольства Инжира, господин Ахмед ибн Хусейн. Я хочу сделать заявление... Да, да. Я не в Киеве. У меня этой ночью был угнан автомобиль...
— У вашей полиции нет спутника-сканера мобильных телефонов? — тревожно поинтересовался Мойша у Лены.
— Не должно быть. Дорого, ответила она. — Но все может быть. Говорить надо короче. — Она тронула за плечо Ахмеда и показала рукой на часы, а затем подняла палец вверх и посмотрела туда. Постучала легонько по телефону. Ахмед понял.
— Ага... ага... нет... нет... Сейчас выезжаю... — и отключился.
— Я понял. Ты сказала про спутник?
— Да. Возможно, у них есть один. Пеленг определит наше местонахождение.
Автомобиль, тем временем, миновал последнюю станцию метро и был уже на окраине города.
— Здесь налево, — начал указывать дорогу резидент.
Снова вытащил телефон. Набрал номер. «Шарамба илля. Ньян!» — и отключился. Стали петлять по переулкам, выехали к новоукраинским дачам. Въехали в лиственный лес. Там тоже были дачи. Этажа по три.
— Направо, — сказал резидент. Джип развернулся и через двести метров въехал в уже открытые громадные ворота., которые сразу стали медленно закрываться. Строение было двухэтажное, закрытое трехметровым забором. Его окружали лес и густо посаженные кустарники.
— Все, — проговорил Ахмед. — Слава Аллаху!
Выбежал бородатый земляк резидента, толстый как продавец булочных изделий, алжирец по имени Валаам.
— Валаам, — на английском сказал ему Ахмед. — Приготовь шесть комнат и мы ждем обед. — Тот низко поклонился и убежал. Кроме него в доме была женщина валаамовых лет — его жена. Они стали бегать по даче и обустраивать все необходимое для неожиданных гостей.
— Где мы? — спросил негр у Ахмеда.
— Это моя дача, но она не зарегистрирована. Про нее никто не знает. Хозяин — Валаам. Он продавец булок и лепешек. У него небольшая пекарня в Дарницком районе. Работают одни армяне. Здесь мы в надежном месте. Успокойся.
Все вышли из «Мерседеса». Аттара увели в спальню. Резидент подошел к машине, подозвав Мойшу, и открыл багажник. Там лежал мотоциклист. Шлем валялся в стороне. Это была женщина. Темная брюнетка с пронзительными глазами с ненавистью смотрела на Мойшу.
— Что смотришь, сука? — по-русски сказал негр и взял ее рукой за лицо. — Я из тебя медленно буду делать винегрет, помни об этом.
Киллершу выволокли из машины, и китаец связал ей руки за спиной. Леся подошла к брюнетке. Посмотрела ей в лицо. И кулаком, изо всей силы, ударила по челюсти, разбив губу.
— Ты мне за это ответишь, — показала на свою перебинтованную руку.
— Леся, спокойно, спокойно. Мы с ней еще будем говорить, стал успокаивать секретаршу иссушенный араб.
Десять ноль ноль.
Глава 5. Тёмные стороны антиквариата
— Слушай, а Хэмингуэй или Фитцджеральд написали бы хоть строчку, если бы не пили? — спросил Димедрол у Седого, который недавно отказался от спиртного.
— Не доставай.
— А Александр Македонский завоевал бы Египет и Индию, если бы был закодированным? — не унимался начитанный собеседник.
— Слушай, Дима. Алкоголь — это депрессант. Ты понял, что это такое?
— А-а-а! Депрессант! И сколько же ты, извини, выжрал этого депрессанта? Пока не впал в депрессию.
— Ванну. Нет. Две.
— Вот видишь, а ты говоришь — депрессант. Да ты ведро воды выпей — и увидишь, какая случится депрессия.
— Переключайся на пиво, как я пытаюсь, — вставил слово Моня. — Его можно ведрами пить и, говорят, ничего! Немцы только так и делают. Помнишь, неделю назад, какие морды нам в баре попались? Наверное, одно пиво — и ведрами. Оттого и морды такие.
Седой резко остановил «Шевроле», в котором все трое ехали.
— Слушайте. Еще слово о водке — и я поворачиваю обратно.
— Вот это код! — восхищенно — издевательски воскликнул Дмитрий. — Молчу, молчу... — Машина снова поехала вперед.
Дима Димедрол, он же Дмитрий Донцов, ехал продавать свой раритетный византийский кинжал. После такого скандала и такой засветки его сокровища, — драки в баре с иностранцами, — он решил избавиться от семейной реликвии, которую в наследство ему оставил дед.
***
Тот же, в свою очередь, приобрел его атакуя Берлин на Т-34, в качестве командира танка в составе танкового полка. Будучи же парнем от природы фартовым, смерти не боялся и гнал свою бронированную машину впереди всех кроя матом ихнюю мать, и тактическими командами умудрялся своему экипажу прокладывать верную тропу на поле боя, уворачиваясь от 120 — миллиметрового калибра «Тигров» и поджигая их своей пушкой выстрелами в упор. Но все это былое.
Подминая под себя на подступах к Берлину небольшой городок Нойенхаген и, выпуская снаряды со шрапнелью по пехоте немцев каждые десять секунд, танк Димедролова деда оторвался далеко от своих основных сил и продолжал воевать сам, не заметив отставшего батальона. Наконец, выскочив на небольшую площадь, которая была пустынна как поверхность Луны, он остановился хищно вращая башней со зловещим раскаленным орудием. «Але, Але, Звезда, я Кобра, как слышно, прием». — «Шшшшшшш...» "Але, Звезда, я Кобра. Мы в квадрате 26, жду указаний. прием ". — «Шшшшшшш...»
Отступающие немцы давно уже скрылись на противоположном конце города. Местные жители сидели в подвалах и молились, чтобы не умереть от пыток русских дьяволов. И есть тут маленькая деталь. С другой стороны к Берлину подбирались американцы. А вот в этом-то и есть вся причина, по которой Димедрол ехал в «Шевроле». Но вернемся в Нойенхаген.
— Не доставай.
— А Александр Македонский завоевал бы Египет и Индию, если бы был закодированным? — не унимался начитанный собеседник.
— Слушай, Дима. Алкоголь — это депрессант. Ты понял, что это такое?
— А-а-а! Депрессант! И сколько же ты, извини, выжрал этого депрессанта? Пока не впал в депрессию.
— Ванну. Нет. Две.
— Вот видишь, а ты говоришь — депрессант. Да ты ведро воды выпей — и увидишь, какая случится депрессия.
— Переключайся на пиво, как я пытаюсь, — вставил слово Моня. — Его можно ведрами пить и, говорят, ничего! Немцы только так и делают. Помнишь, неделю назад, какие морды нам в баре попались? Наверное, одно пиво — и ведрами. Оттого и морды такие.
Седой резко остановил «Шевроле», в котором все трое ехали.
— Слушайте. Еще слово о водке — и я поворачиваю обратно.
— Вот это код! — восхищенно — издевательски воскликнул Дмитрий. — Молчу, молчу... — Машина снова поехала вперед.
Дима Димедрол, он же Дмитрий Донцов, ехал продавать свой раритетный византийский кинжал. После такого скандала и такой засветки его сокровища, — драки в баре с иностранцами, — он решил избавиться от семейной реликвии, которую в наследство ему оставил дед.
***
Тот же, в свою очередь, приобрел его атакуя Берлин на Т-34, в качестве командира танка в составе танкового полка. Будучи же парнем от природы фартовым, смерти не боялся и гнал свою бронированную машину впереди всех кроя матом ихнюю мать, и тактическими командами умудрялся своему экипажу прокладывать верную тропу на поле боя, уворачиваясь от 120 — миллиметрового калибра «Тигров» и поджигая их своей пушкой выстрелами в упор. Но все это былое.
Подминая под себя на подступах к Берлину небольшой городок Нойенхаген и, выпуская снаряды со шрапнелью по пехоте немцев каждые десять секунд, танк Димедролова деда оторвался далеко от своих основных сил и продолжал воевать сам, не заметив отставшего батальона. Наконец, выскочив на небольшую площадь, которая была пустынна как поверхность Луны, он остановился хищно вращая башней со зловещим раскаленным орудием. «Але, Але, Звезда, я Кобра, как слышно, прием». — «Шшшшшшш...» "Але, Звезда, я Кобра. Мы в квадрате 26, жду указаний. прием ". — «Шшшшшшш...»
Отступающие немцы давно уже скрылись на противоположном конце города. Местные жители сидели в подвалах и молились, чтобы не умереть от пыток русских дьяволов. И есть тут маленькая деталь. С другой стороны к Берлину подбирались американцы. А вот в этом-то и есть вся причина, по которой Димедрол ехал в «Шевроле». Но вернемся в Нойенхаген.