Врангель Данила. Славянский стилет

   — ТотФилософ?
   — Да, тотФилософ. Он организовал операцию со станцией «Альфа». Он же снял информацию о нашем отряде, о всех подразделениях, о целях и перспективах, о наших слабых местах. Это не человек. Это не совсем человек. Снял почти всю оперативную информацию!
   — Как снял? Откуда? Ваше Святейшество, этого не происходило ни разу за всё время существования нашего отряда!
   — Мда... Снял. И всё. Он оказался достаточно силён. Но я его уже остановил. Поздновато, правда. Теперь к делу. Максимум через два дня мы должны быть в дельте Ганга. Цикличную молекулу имеют около двухсот человек. Это много. Полетит около пятидесяти. Остальных вычёркиваем.
   — Сто пятьдесят человек?!
   — Что ты переживаешь? Наберём новых. А у старых есть заместители, в конце концов. Те ещё будут жить да жить. Они обыкновенные люди.
   — Президентов вычёркиваем сразу, — предложил Махарашвили. — Это шанс сменить власть по нашему сценарию.
   — Молодец! — сказал Магистр. — Сразу догадался! Дальше.
   — Министров обороны оставляем. Агентов влияния в конгрессе США, в Палате лордов Великобритании и Российской Думе — оставляем. Начальников региональных отделений — вычёркиваем.
   — Логично, Махарашвили. Думай дальше.
   — Всех женщин, — их около десяти, — оставляем.
   — Это почему же?
   — Одна женщина уровня VIP по своему влиянию стоит десяти, нет, ста мужчин такого же уровня. Я не прав?
   — Прав. Молодец. Ты не потерял технику мыслить. Женщины остаются. Кроме госсекретаря США.
   Махарашвили помолчал.
   — Вы как всегда правы, Ваше Святейшество.
   — И ещё, — сказал Магистр. — Нам надо забрать с собой Еву. Изменить её ДНК. Ну?
   Махарашвили молчал. Сказал:
   — Гениально! Но это сложно!
   — А что легко, Махарашвили? Разве что пить грузинский коньяк. Ева сейчас в Нью-Йорке. С ней охрана — двести четырнадцать человек. Нам надо решить эту задачу!
   — За два дня? Двести человек охраны обвести вокруг пальца за два дня? Мда...
   — Можно за три. Времени хватит. Впереди 97 часов.
   — Ох, Ваше Святейшество! Ох,.. Я прилажу все силы и выполню вашу волю! Но... Нет, я не буду говорить «но».
   — Ты молодец, Махарашвили! Я не зря ценю тебя. Вот возьми диск. На нём вся информация о Еве и её жизнь в Нью-Йорке. Срочно вылетай туда. Бери людей, сколько тебе нужно. «Дельту — 12» не используй. Сильно приметная. Возьми другую машину. Я буду ждать от тебя хороших вестей.

Глава 21. Портрет президента

   Президент мрачно смотрел на портрет своего двойника. Кто контролирует художников? Отвёл взгляд в сторону, ощущая бычью тупость изображения на картине. Потёр ногами о ковёр. Много пыли. Везде бардак. Это тотально. Даже здесь — пыль.
   Вдалеке громыхнули куранты. Четыре часа дня. Скоро встреча с госсекретарём США. Что он ему может сказать? Дипломаты третий день готовят речь, хоть приблизительно имеющую признаки коммуникатива. Но на данный момент так и не выработано даже ориентировочное, предположительное коммюнике.
   Генералитет грозит уйти в отставку. Министр обороны словно в роще из пяти виселиц: президент, парламент, армия, общественность, лоббирующие структуры. Каждый тянет в свою сторону. Кризис... Да нет, это не кризис... Я этого даже не изучал в академии.
   Протянул руку и нажал кнопку на столе. Зашла миловидная секретарша.
   — Моника, сделайте, пожалуйста, чаю.
   — Слушаюсь, господин президент.
   — И... да ладно. Покрепче.
   Оппозиция не даст напрямую сделать решительных шагов. А держаться впустую — выставлять себе болтуном. Одних противоракет мало, это понимает даже парламент. Надо использовать ситуацию и на форс-мажорной смазке разместить снова базы на Кубе и в Крыму. Космическая группировка дряхлеет — каждый день падают спутники которым по сорок лет. Сгорают старички... Но до последнего момента — как кремень. На новые мало денег. Нет, только Куба и Крым. Можно добавить Новую Зеландию. Там интересные события: можно воспользоваться моментом.
   Вошла секретарша.
   — Будьте любезны, Владимир Викторович.
   Поставила поднос с чаем.
   — Спасибо, милая.
   Снова ушел в себя и стал смотреть на портрет. Через пять минут релакс — десятиминутка закончится и — в атаку. По другому не назовёшь. В канцелярии ждёт министр иностранных дел со своим лоббирующим ястребиным корпусом. Правнук Сталина, не иначе. Аннексировать Балканы? М-да. Помешал ложечкой чай, отхлебнул. Аннексировать Балканы?... Впрочем, надо выслушать доводы.

Глава 22. ОПЕРАТОР СЗC

   Дежурный оператор станции загоризонтного слежения сидел перед монитором и сжимал в руке теннисный мяч. Он всё время тренировал правую руку, чтобы было мужское рукопожатие.
   Однажды, много лет назад, во время обучения в школе сержантов, его сильно унизили этим социальным моментом и комплекс неполноценности, вцепившись паучьими лапами в его душу, заставлял всё время тренировать руку.
   Слева от него сидел подчинённый. Полковник армии США.
   — Слушай, Фредди, — сказал оператор. — Тебе не кажется, что нас крепко обувают? Какие русские? Да у них даже тринитротолуола нет, в достаточном количестве. Остались одни эквиваленты.
   — Не знаю, шеф. У вас нюх на эти дела хороший — и я вам верю.
   — Ха: Умник. Я сам себе не верю.
   И снова принялся за мячик.
   Оба были не женаты. Непьющие, некурящие. И не читали ничего, кроме приказов.
   — Фред, а как ты думаешь, нам добавят с нового года обещанные семь процентов?
   — Не знаю, шеф. Я вам верю. Если вы думаете, что добавят, то так оно и будет.
   — Мда. Я думаю что так оно и будет.
   Оба сидели в помещении, расположенном на первом этаже громадного пятидесятиэтажного здания, построенного в горах Грузии. Каждая комната этого небоскрёба представляла из себя узконаправленный радар.
   — А как тебе грузинки?
   — Не знаю, шеф. Я с женщинами не общаюсь. Но, по моему, не самые волосатые. Можно и добавить.
   — Ха-ха! Добавить. Чего? Волос?
   — Да.
   — Ха-ха! Волос. Да. Это любопытно. На, возьми жвачку. С витамином D.
   — Спасибо. — Полковник зажевал.
   — Ты посмотри — ни фига не происходит. Наша станция видит даже включенные лампочки, а они, эти недоделанные лампочки, все время не горят. Почему?
   — Не знаю, шеф. Наверное сгорела спираль.
   — Да, наверное.
   Оператор продолжал тренировать руку.
   — Слушай, Фред. А может поборемся на руку?
   — Да вы что, шеф? Я же в пять раз слабее вас. Не надо меня калечить!
   — Ладно, не буду.
   Зазвонил телефон секретной связи.
   — Дежурный СЗС слушает.
   — Билл, всё в порядке?
   — Так точно, господин президент. Всё в порядке. У нас не проскочит и мышь.
   — Смотри, Билл. Мыши — очень хитрые звери. Я однажды видел очень большую и с двумя хвостами. Капусту ела. Не желаю тебе, как оператору СЗС, пережить подобное зрелище.
   — Спасибо, господин президент!
   — Китайцы не дёрнулись?
   — Все армии пока на месте прежней дислокации.
   — Это успокаивает. Их слишком много, Билл. Ты меня понял?
   — Нет.
   — Их слишком много. Ты меня понял?
   — Кажется, да. Спровоцировать запуск?
   На том конце провода усмехнулись.
   — За что я тебя и люблю. Нет, не надо провоцировать запуск. Следи за Индией и Непалом.
   — Не сводим глаз!
   — Я верю, верю... Но ты всё же не своди глаз.
   — Есть!
   — Ну, давай Билл. Ты мне нравишься. Не упусти свой шанс.
   — Есть!
   — Как там Иваны?
   — Следят за моей станцией.
   — Нет, что просматривают они?
   — Мой президент, вам должно быть известно, что они отключили все спутники.
   — Да? Любопытно. Госсекретарь говорил другое.
   — Что другое? — ревниво сказал оператор. — Все спутники России ничего не транслируют и не принимают.
   — Да? Хорошо. Я тебе верю. Ты один?
   — Нет.
   — Кто с тобой?
   — Младший по званию.
   — Он слышит разговор?
   — Нет.
   — Ну, и слава богу. Гляди в оба ока, Билл. И жди. Вот-вот, что-то произойдёт.
   — Я понял. — Телефон отключился.
   — Фредди, — обратился оператор к помощнику. — А тебе не жарко?
   — Жарко... Уфф... Жарко... Жара.
   — Так сними китель.
   — Нарушение формы мой генерал. Не имею права!
   — Я тебе его даю.
   — Ну, спасибо.
   Толстый Фредди снял китель и откинулся в кресле.
   — Ну, как?
   — Хорошо. Шеф, хорошо. Китель — душит.
   — Я знаю, что душит. Ты сними и рубашку.
   — Мой генерал, это перебор!
   — Ладно, перебор. Рубашку сними и дыши всем телом. Мы на вахте. Себя нужно беречь.
   — Вы так думаете?
   — Я уверен, Фредди. Глянь на Индию. — Он указал на монитор. — По всей территории +35. Это нормально?
   — Нет. У нас 36.
   — Да, но это у нас. Мы же оперативные работники. У нас и должно быть больше. Верно?
   — Верю, шеф. Уфф... Полегчало.
   Оператор задумчиво рассматривал монитор размером с железнодорожный вагон. Сказал:
   — Ни фига и у них не выйдет; у этой Секретной конфессии.
   — А кто это?
   — Пароль. Слушай, может сыграем в карты?
   — Шеф, я всегда к вашим услугам.
   — Ну, как сдавай!
   Полковник полез в стол и вытащил колоду карт. Стал перетасовывать. Спросил:
   — Шеф, а правда, что русские сделали суперлазер?
   — Правда. Поэтому и столько шума. Хотя я лично думаю, что никакого лазера нет. Одни понты.
   — Что?
   — Понты.
   — А что это?
   — Неправда.
   — А-а...
   Наш придурок ведёт с ними переговоры и что-то пытается отыграть. Он не знает, что такое игра в очко. Это — или пан, или пропал. Середины нет. А он ищет.
   — Верно, шеф. Золотые слова.
   — Сдавай.
   Полковник стал сдавать карты. На мониторе неожиданно замигала красная точка и стал звучать марш Шопена. Оператор выскочил и близоруко уставился на вагон монитора. Секунду глядел. Заорал:
   — Факел! Фак, ю! Факел! — и кинулся к компьютеру, одновременно подняв трубку красного телефона. В телефоне сразу прозвучал жесткий голос:
   — Мы слушаем.
   — Факел!
   — Координаты.
   — 226328
   — Оставайтесь на связи.
   Через двадцать секунд оператор услышал в трубке:
   — Билл, это не факел; придурок ты бельгийский. Это взрыв нейтронной бомбы. Чем ты там занимаешься с помощником? Взрыв, мать твою, нейтронной бомбы. Ты что совсем разучился классифицировать? Ты понимаешь, что есть разница между факелом стартового двигателя ракеты и взрывом? Какого чёрта ты нас дёргаешь? Мы все сидим на нервах. Все командиры подводных лодок пьют как лошади и 24 часа в сутки смотрят на кнопку «ПУСК». Какой факел, морда ты бельгийская? Ты хочешь, чтобы мы сделали пуск по твоей станции? Тогда ты увидишь настоящий факел.
   — Скорцени, не бесись. У меня, кажется, сдали нервы. Да, конечно это не факел. Это лже — взрыв.
   — Что?!
   — Лже — нейтронный взрыв.
   — Ты, придурок, уходи на пенсию. Это реальный взрыв мощностью 0,51326 килотонн. Или ты мне не веришь? Ну? Скажи, что ты мне не веришь?
   — ... Верю. Но кто это? Русские?
   — Баран скандинавский. Какого чёрта русским кидать бомбы на Непал? Ты что заканчивал? Оксфорд, наверное. Я тебя застрелю, когда увижу живым! Это нерусские. Это китайцы.
   — Ты доложил президенту?
   — А кто тебя вызывает по второй линии?
   Билл переключил телефон.
   — Милый друг, что там у вас происходит?
   — Мой президент, нейтронный заряд эквивалентной мощностью 0,51326 килотонны приведён в действие на границе Индии и Непала, — Билл всмотрелся в вагон монитора, — в квадрате 226328.
   — АВАКСы целы?
   — Летают. Что за взрыв. Быстро, думай. Я не буду думать за тебя.
   — Китайская провокация. У них двести танковых армий стоят наготове и ждут. Китайцы!
   — Ты так считаешь? А подлёт откуда?
   — Подлёта не было.
   — Не было.
   — Никакой траектории?
   — Возможно, какая-то новая технология, но подлёт не зафиксирован.
   — Ладно, разберёмся. Что делают русские?
   — Собирают лазер.
   — Ладно... ладно... Траектории не было, факела не было... Чертовщина какая-то. Ничего, разберёмся — неси службу. — Телефон отключился.
   — Ой, твою христианскую жрицу, как он меня достал! А? Ты слышал?
   — Нет, — ответил полковник.
   — Тебе повезло. И послушай, что за дела? Почему у нас идентификация факела и реального взрыва так одинаково выглядят?
   — Наверное потому, что взрывов давно не было.
   — Да, ты наверное прав. Но он меня достал, козёл республиканский. Факел! Факел! Разговаривай по нормальному с русскими и факелов не будет. Верно?
   — Да. А как карты?
   — Да нафига те карты... Вон она — карта — Указал на вагон монитора. — Смотреть тошно. Факел. Скорцена из под воды языком молоть — не мешки ворочать.
   Билл взял со стола большую булку и стал её жевать. Сказал с набитым ртом:
   — А ен он доуя пин... то допиится!
   — Да, да, — откинулся Фредди. — Много говорить — себе вредить. В картах — сплошное молчание. Святая игра!
   — Да уж! Сдавай.

Глава 23. Белое и Чёрное

   Магистр смотрел не Мерилин тяжелым взглядом прожитых тысячелетий. Он не удивился, что яйцо — детерминанта явилось в такой форме. Инволюция не терпит клонирования феноменов.
   — Сударыня, я ждал встречи с вами, — проговорил на русском языке и совершенно без романских акцентов.
   Мерилин молчала.
   Помолчал немного и Магистр. Он чувствовал силу этого существа. И впервые видел перед собой такогочеловека. Всё это было несколько неожиданным. И несмотря на давно уже угасшие проявления аффектов человеческой породы, вопреки самому себе, Верховный Магистр ощутил некоторое подобие растерянности. Почти незнакомое чувство крошечным, но огненным цветком шевельнулось в душе многовекового монстра.
   Он задушил его усилием воли.
   — Вы играете в карты? — неожиданно спросил собеседник.
   — Яэ их рисую. Это гораздо увлекательней. Карты Таро в новой редакции.
   — Да, мне известно об этом. А зачем? Зачем вы редактируете?
   — Вам нужен ответ? Вы же знаете его.
   — Да, вы правы. Знание довольно часто неприятная штука. Это как раз такой случай.
   Магистр явно видел, но не мог себе позволить поверить, что Мерилин до такой степени похожи на его собственную мать, — которую он и вспомнил только глядя на эту женщину, — что становилось совершенно ясно — генетически у них очень много совпадений. Это плохо. Это очень плохо. Он ожидал проблем со стороны Мерилин, но не мог себе представить, что они возникнут в такой форме и ударят его в тыл, в ахиллесову пяту, в то самое место, где жил, — и казалось бы в полной безопасности, — молодой Азазель. Заготовки на такую ситуацию не было и давно исчезнувший в подсознании Азазель вдруг появился где-то там, в самой глубине мохнатого аналитического чтенияокружающего мира и напомнил, что существуют разночтения, как таковые, и все они относительно правы.
   Наследник далёких наблюдателейснова задушил раздвоение восприятия. В конце концов, что это на него нашло? Перед ним его противоположность есть; антисубстанция его мира; сингулярное состояние будущего в женском обличье Изиды. Будущего, которое исключает его, Верховного Магистра, из списка своих обитателей. Как можно воздействовать на включившуюся детерминанту? Уничтожить её? Уже нет никакого смысла. Поздно. Выбор довольно мал. Остаётся: слиться с ней или уничтожить себя.
   — Как вы относитесь к индийским фламинго?
   Уничтожить себя? Это из области психопатии гомо сапиенса.
   — Так же, как к желтым канарейкам. И те и другие очень чувствительны к отправленной атмосфере.
   Слиться с ней? Мысли Магистра спокойно струились по нейтронным проводникам. Нет. Слить её с собой. Это единственно верное решение, дающее шанс оставить линию жизни не отключенной сверх парадигмой. Слить её с собой. Подвергнуть ДНК — изменению. Альфа ДНК сделает это существо бессмертным. А бесконечная осознанная длительность, как известно, меняет сознание до неузнаваемости. Сделать её бессмертной. И лет сто продержать в «золотой клетке». В инкубаторе перерождения. А потом выпустить. У меня никогда не было такогособеседника на тему вечности. Чёрная Ева — что может быть прекрасней! Второй ритуальный клинок наконец-то найден и проблемы с трансформацией исключены. Надо лететь в дельту Ганга к метеоритному озеру. Надо лететь... И как можно скорей. Жизнь зовёт!
   — Вы не против разделить моё недолгое путешествие в район Непала и Индии? Вам понравится.
   — У меня есть выбор?
   — Нет.

Глава 24. Постэндшпиль

   — Ну что, брат, как там тюрбаны?
   — Молятся.
   — До сих пор?
   — Да. Они, по моему, получили какой-то приказ. Я засёк сканером двадцатисекундный импульс частотой 13 гигагерц. Азимут — ровно 180.
   — Из космоса?
   — Да.
   — А не накрыть ли нам спутниковую антенну, что стоит в двух километрах отсюда. Пока они успели уничтожить зону, я детально заснял площадь радиусом в десять километров. Антенна видна хорошо. Если и них не хватило ума её передислоцировать. Мощная антенища... Похожа на стационарную. Децибела сорок девять, не меньше.
   Григорий повернул к Юре усталое лицо и спросил:
   — А какого чёрта ты молчишь? Они по ней могут дать на нас наводку пучковому спутнику. Он бьет 1 сантиметр.
   — Да чего ж я молчу. Вот — говорю.
   Загибайло вгляделся в бинокуляр, разглядывая фигурки в чёрно белых тюрбанах. Они мелькали по всему периметру, включая территорию за озером. Но не приближались и огня не вели. Выжидал и экипаж бронетранспортёра.
   — Как ты считаешь, они знают о нашей цели? — спросил Григорий командира.
   — Даже не угадаю. Ясно одно — это охрана аэродрома и озера. И ещё кое-что ясно. Наша разведка проглядела такую толпу тюрбанов, что мы остались живые лишь как исключение. Чтобы подтвердить правило — не лезь самовольно сюда в гости. Мы попали, брат.
   — Дай координаты антенны, — сказал оператор АРСН.
   — Они у тебя в компьютере.
   Григорий вгляделся в монитор, прогнал через него видеозапись, сделанную зондом. Нашел антенну.
   — Вижу. Особо и не прятали. Покрасили в зелёнку, и всё. Сказал: — Двух снарядов, я думаю, хватит. Ввёл координаты антенны в компьютер, разблокировал кнопку боевого пуска и нажал её. Система залпового огня с хлопком выплюхнула две ракеты — снаряда и через пару секунд издалека поплыл рокот разрывов. Фигурки в бинокуляре забегали.
   — Ну-ну... Побегайте... Жаль, нельзя проверить точность попадания. Но два снаряда это почти два гектара прошрапнеленной территории. Искусством было бы не попасть.
   — Слушай, — задумчиво проговорил сержант — оператор. — А ты не хочешь по моему телефону попробовать связаться с командованием. Набираешь восьмёрку, десятку, плюс тридцать восемь — и ты в Украине. Мы же попали в паутину, как мухи первоклассницы. Тебе же не предупредили о возможном сопротивлении с земли. Я думаю, можно отменить приказ о радиомолчании. Это же форс-мажор! Ты сам любишь это словечко. Ну?
   Юра задумчиво глядел на Григория.
   — Может ты и прав. Дай телефон.
   Юра проговорил:
   — Ты забыл, он внутри железной коробки не работает — чуть-чуть что-то пробивается. Надо как-то выбраться за броню.
   — Ладно, ёханый бабай. рискнём.
   Юра положил в карман телефон и спустился вниз, к люку. Григорий стал осматривать периметр, вращая бинокуляр. В стороне подорванной антенны поднимался чёрный дым. Точно, попали. Горит изоляция кабелей и передатчик.
   Слышно было как Юра аккуратно отодвинул люк и шурша полез в траву. Григорий кинул взгляд на монитор радара. Там никаких изменений не было. Опять пополз объективом по тюрбанам. Совсем расслабились, почти не прячутся. И все как будто на одно лицо: тюрбан-борода-халат-АКМ. Как стая бармалеев разбойников. Индусы, наверное. Или буддисты. В этих краях христиан нет. Интересно, они понимают, что у нас три противоракеты? Они тут, наверное, торгуют оружием. Так за одну эту ракету можно, наверное, купить всю эту территорию, что зонд просмотрел. Вместе с живущими на ней тварями. Нет, вряд ли догадываются. И это хорошо. А где же у них здесь бабы? Неужели совсем женщин нет? Должны быть. Наверное, где-то там, в упрятанных домах бельё стирают да коров доят. Без баб на базе плохо. А это и есть конкретная база.
   Внизу отодвинулся люк и зашуршала трава. Вполз Юра.
   — Быстро ты, — Григорий кинул на него взгляд. — Что-то случилось?
   Командир был бледный как полотно и тяжело дышал. Залез в своё кресло и стал рыться в аптечке. Достал шприц, Снял колпачок и всадил иглу прямо в ногу, сквозь комбинезон. Сделал инъекцию и отбросил шприц.
   — Гнездо красных аспидов, — тяжело проговорил Юра. — Прямо возле левого борта. Меня укусили сразу четыре или пять штук, — он показал укусы на руках и плече. Командир был одет всего лишь в тельняшку и руки оказались открыты. — Укус этой твари почти смертелен, Гриша. А тут — аж четыре штуки. — Голос его слабел. — На, возьми телефон. Сигнал проходит, но позвонить я не успел. Гнездо красных аспидов. Во, мать его, влип... — Юра вытащил ещё один шприц с вакциной и всадил себе в ногу. Григорий онемело глядел на него. Он совсем забыл о существовании в этих краях обилия ядовитых змей.
   — Дай коньяк, — проговорил Юра. Григорий быстро протянул ему флягу и тот стал пить большими глотками. Было видно, что силы его покидают.
   — Юрик, — испуганно проговорил Гриша. — Что же делать?
   — Ждать. Две инъекции — это гораздо больше, чем надо. — Юра допил коньяк и отбросил флягу. — Я, скорее всего, выживу. Но, возможно, не сразу. Гриша, следи за радаром и тюрбанами. Чёртовы аспиды... Да ты и так всё знаешь. И не бросай табу. Это хорошая крыша. А там — как кони вынесут... Не надо, не надо таких красивых цветов... — Юра потерял сознание и лежал в кресле бледный и неподвижный, с капельками пота на висках.
   И в этот момент запищал зумер радара, сообщая о захвате какого-то объекта.
   Григорий резко развернулся к монитору и уставился на экран. АРСН выдал спектрограмму объекта и его рельеф. Высота — двенадцать тысяч метров. Дальность — триста, скорость — 2,5 м. Судя по всему, это была цель. Но не одна! Следом шел самолёт сопровождения, как впрочем и ожидалось аналитиками погибшего дивизиона. Ещё раз кинув взгляд на командира, Григорий сел в кресло оператора АРСН и настроил приборы на точную фокусировку. Прильнул к визиру — двухсоткратному бинокуляру с меняющимся фокусным расстоянием. Визуально просматривалось два самолёта. Первый — класса «Дельта», редкая модель, VIP — исполнение, скоростной сверхзвуковой носитель миллиардеров. Второй — класса «Торнадо — М», тяжёлый штурмовик и самолёт поддержки системы АВАКС. На его борту одного только экипажа допускалось до двадцати человек, не считая операторов, наводчиков и командиров наземных и воздушных групп. Мог нести две ядерные ракеты. Хорошее сопровождение. Надёжное. Сейчас, наверное, просматривают, козляры нерусские, каждый куст из своего «Торнадо». Думают — супер.
   Радара «С-300» тупой самолёт разведчик не заметил, поскольку высокую частоту сигнал Григорий благоразумно не включал, а ниже СВЧ аппаратура стандарта НАТО игнорирует.
   Включив сканер, Григорий сразу увидел на фоне «Дельты» зелёный прямоугольник 911 Мгц. Да, Бизон прав. Что же делать? Сомнений нет — в самолёте Мерилин. Думать времени не оставалось, самолёты уже гасили скорость и снижались: скорость 1 М; высота 8000; дальность — 250.
   Приказ есть приказ. Это понимает каждый, кто был в системе «свой — чужой». Оператор захватил радаром «Торнадо» и стал ждать. При дальности 100 и высоте 5000 Григорий нажал кнопку «Пуск» на клавиатуре АРСН. «Ууух...» — присела установка и ракета, вылетев вертикально, зависла на одну секунду и резко развернувшись — ушла к цели. Попадание было стремительное и стопроцентное. «Торнадо» буквально разорвало на тысячу кусков и огненный шлейф поплыл к земле. «Дельта» шла достаточно далеко впереди и не пострадала. На что Григорий и рассчитывал.
   Посмотрев в бинокуляр, оператор увидел, что все тюрбаны замерли и приложив козырьком руку к глазам , глядят на горизонт, где исполнял свой прощальный танец призрак «Торнадо», сверкая всеми цветами смерти.
   Скорость «Дельты» упала до 0,5 М и она шла на высоте 2000 м. Скоро её можно будет увидеть простым глазом. Частота 911 Мгц светилась на экране, зелёным прямоугольником окружая отметку самолёта.
   Гриша откинулся в кресле и вытер вспотевший лоб. Что делать? Он включил высокую частоту радара и теперь на «Дельте» могли видеть, что они сопровождаются станцией ПВО. Может не будут идти на посадку?
   Внезапно замигал красный индикатор и от «Дельты» в сторону «С-300» по экрану радара быстро поползла голубая отметка. Самолёт пустил по лучу радиолокационной станции ракету «воздух-земля». Григорий опешил. Значит, табуна них не действует? Или, — что очень плохо — это высокоточная ракета класса «Вампир»?
   Мать нашу никто не переделает... Оператор мгновенно отключил луг высокой частоты и нажал кнопку «ШТОРМ». Навстречу атакующему снаряду вылетели две противоракеты и через десять секунд атака с воздуха была ликвидирована. «Дельта» снизила скорость до минимальной и стала прятаться за горизонтом.
   И тут зазвонил телефон. Григорий медленно протянул руку и взял трубку. Включил аппарат.
   — Оператор, ты меня слышишь? — проговорил раскатистый низкий голос. — Ты позволишь сесть моему самолёту, потому что со мной Мерилин. Ты не можешь уничтожить её. Еву уничтожить нельзя. Ты понял? Я подлетаю.
   — Кто это? — напряженно спросил Григорий.
   — Ты для меня никтои я для тебя никто. Какая разница? Не стреляй по самолёту в котором летит Ева. Мы оба никто в сравнении с ней. Я даю тебе шанс. Слушай внимательно: самолёт сядет на взлётную полосу, а ты развернешься и уедешь. Никто тебя не тронет. Все эти люди, вокруг тебя, — мои телохранители. Верь мне. Я подлетаю, оператор!