Врангель Данила. Славянский стилет

   — Сомневаюсь, что от этого будет удача, — проговорил верзила. — Но это твои проблемы.
   Снова прогнали партию; и снова банкир сгрёб все деньги.
   — Дай карты, — сказал верзила. Повернулся в сторону и прыгнул в дальний угол комнаты. Там стоял спектрометр молекулярного уровня. Верзила стал проверять карты. Чемпион принялся что-то насвистывать и смотреть в потолок. Потом завалился на спину, кувырнулся через себя, занял прежнее положение и усмехнулся:
   — Ищи, ищи, Джо. Это тебе не золотоносный песок в тазу промывать.
   Джо упорно копался в колоде проверяя каждую карту.
   — А за простой с кого, с тебя? С тебя Джо, с тебя. Время деньги. Не мы — вы придумали. Помни об этом!
   Бородатый с крестом сказал банкиру:
   — Ваня, ты хоть совесть поимей. Ведь точно, бабушкину мать, обуваешь. Я не верю! Я изучил теорию хаоса и теорию случайных чисел. Изучил специально, чтобы сдесь, в этой комнате чувствовать себя уверенно.
   — Ну и на здоровье! Учи ещё. Но расписки пиши.
   Вернулся верзила с мрачным и стеснительным видом.
   — Всё нормально. Но я имею право на проверку?
   — Имеешь, имеешь, — добродушно разрешил банкир.
   Снова раскинули колоду; и снова деньги забрал банкир.
   — Это у вас родственное, наверное? — спросил бородатый с крестом.
   — Данила, родственное у вас; у обоих. Я играю обыкновенно и честно. А вы что-то мутите, считаете, колдуете, а в итоге одни расписки. Джо! — обратился он к нерусскому — А у тебя денег хватит?
   — Корову продам.
   — Ну, тогда я спокоен. Залог есть. Курнём?
   — Давай, — вздохнув согласился нерусский. — Забивай.
   — Да забил уже. Вон, висит под потолком.
   Бородатый с крестом подпрыгнул и достал длинную папиросу, забитую гашишем.
   В этот момент помещение, где развлекались игроки, тряхнуло.
   — Что это? — испуганно спросил Джо.
   — Тьфу, чёрт, — раздражённо проговорил банкир — Я совсем забыл. Прибыл «Прогресс» с Земли. Мы должны были его встретить, но не вышло — корову выигрывали. Причалил на управлении из ЦУПА; или на автомате.
   Банкир подплыл к центральному пульту космической станции «Альфа» и с размаху бахнул бахнул рукой по большой кнопке. Моментально загорелся экран над пультом. Из экрана глядели злые глаза командующего полётом.
   — Чередниченко, в чём дело? Опять отказ системы теплоснабжения?
   Командир экипажа, полковник Чередниченко, за долю секунды принял усталый, измученный вид и глядя прямо в глаза командующего проговорил хриплым, усталым, измученным голосом:
   — Товарищ генерал. Полный отказ работы видеосистем наблюдения. Только что закончили ремонт. С телеметрией всё в порядке, а вот связь аудио-видео смогли восстановить только что. Буквально только что. Люди падают с ног. Но могу доложить — «Прогресс» принят.
   — Какого чёрта! «Прогресс» сам вышел на крест и состыковался. Где Иванов?
   — Я здесь, товарищ генерал, — подплыл к камере бородатый с крестом. Генерал уставился на него как на кролика. Спросил.
   — Это правда?
   — Что?
   — То, что сказал Чередниченко. И учти, Джо мне врать не будет.
   — Правда, товарищ генерал. Только что закончили ремонт. Стали делать проверку и тут вы — на связи. Видеосистемы и связь с Землёй восстановлены, — не моргнув глазом ответил бородатый и погладил крест.
   — Позови Джо.
   К камере подплыл верзила с лучезарной американской улыбкой на лице.
   — Доброе утро, мой генерал!
   — У нас ночь, — мрачно констатировал командующий. — А у вас весёленькое, наверное, утро, Джо? А? Куда это вы всей компанией на пять часов пропали? Ты вроде бы баптист. Врать не должен.
   — Я сайентолог.
   — Да какая разница! Всё одна муть. Ну? Ты же не хочешь, чтобы я в NASA докладную записку написал? Нет? И я не хочу. Своим я не верю. Те ещё кадры. В игольное ушко пролезут, да ещё бабу с собой протащат. А тебе — верю. Ты же баптист!
   — Я сайентолог.
   — Без разницы. Джо, почему не было связи? У нас здесь были больше нервные и технические проблемы. Мы должны выяснить причину такого длительного радиомолчания; тем более, оно не в первый раз.
   Джо снова улыбнулся национальной улыбкой в глаза русского генерала и сказал, словно молитву прочитал:
   — Мой генерал, в следствии замутнения оптоволоконного кабеля в сети интерфейса всех видеокарт бортовых компьютеров, произошёл сброс номинального напряжения с положительной шины микросхем до минимального — это работа автоматики, — и в следствии этого сигнал на передающих антеннах снизился на два порядка. Связь с нами была, вы просто не могли уловить сигнал. Всё время, — эти пять часов, — ушло на поиск точки замутнения кабеля. Только что нашли. Всё о'кей!
   — Что это было за замутнение? — настороженно спросил генерал.
   — Маленькая серея мышь, — спокойно сказал Джо, — стала грызть кабель. Перегрызть не перегрызла, но световой поток был нарушен.
   — У вас там на станции мыши?! — изумлённо спросил командующий.
   — Хорошо, что не крысы. Территория «Альфа» сами знаете какая. За всеми отсеками не уследить. Но эту мы поймали.
   — Покажите.
   — Уже сбросили в мусоропровод.
   Генерал недоверчиво глядел в глаза улыбающемуся Джо. Закурил сигарету. Помолчал. Сказал:
   — Ладно, Джо; я тебе верю. Ты всё таки баптист...
   — Я сайентолог.
   — ... и поэтому выходит, что мышь была в действительности. Позови Чередниченко.
   Поплыл Чередниченко.
   — Полковник, примите «Прогресс». Это раз.
   — Есть товарищ генерал! Разгрузку начинаем немедленно.
   Банкир удалял в прошлое тему о неведомых пяти часах отсутствия связи.
   — Чередниченко, есть и два. Закрытый разговор. Удали посторонних.
   Полковник махнул рукой бородатому и американцу и они уплыли в соседнее помещение, закрыв за собой дверь.
   — Я слушаю, товарищ генерал.
   — Необходимо интернировать Джо.
   — То есть... как интернировать?
   — Ну как, как... В кладовку с матрацами закрой или в сушилку куда ни будь. Он не должен подходить к своей аппаратуре в своём кабинете. Это серьезно. Иванов тебе поможет.
   — А может, просто закрыть его кабинет?
   — Нет, — поморщился командующий. — Он тогда может вам много проблем наделать. А работа у вас предстоит серьезная. Ты поймешь, когда увидишь, что пришло на «Прогрессе».
   — Я буду работать в рамках полномочий?
   — Ты будешь работать в рамках здравого смысла. А смысл этот тебе буду передавать я. Намечается сильная заваруха. Из командиров наших войск в космосе ты один. Представляешь собой всю Россию, Украину, Белоруссию и т. д. Доступно говорю?
   — Так точно. Но не ясны детали.
   — Детали в пакете. Пакет в «Прогрессе». «Прогресс» пристыкован к шлюзу; надо только открыть двери и шлюзовые камеры. И... с этой секунды ты будешь выполнять только мои команды; и те, что в пакете. Когда интернируешь Джо, отключи всю американскую сторону станции. Знаешь, где секретный рубильник?
   — Так точно, товарищ генерал!
   — Иванов человек надёжный, но набожный. Это не совсем кстати. Следи за ним внимательно. Если что, интернируй и его.
   — Иванова?!
   — Да.
   — Товарищ генерал, я думаю такого не потребуется. Он хоть и верующий, но он офицер!
   — Умник, ты ещё не знаешь что вы будите делать! Верующие в боевых операциях глобального масштаба неуместны. Но девать его некуда. С парашютом не сбросишь. Задача ясна?
   — Так точно тов. ген. Полковник Чередниченко вас не подведёт!
   — Я тоже на это рассчитываю. И, кстати, подготовь все полностью манёвренные двигатели, плюс резервные. Возможно придётся менять орбиту. Запустишь реактор.
   — Реактор!?
   — Это приказ. Сильно не облучишься. За всё время работы реактора БЭР десять получишь, так они только отраву всякую в организме убьют. Это даже полезно. Реактор, как ты понимаешь, необходим для запуска лазеров. И для манёвренных двигателей. На солнечных батарейках пускай янки катаются. Всё. Я закончил. Доложи.
   — Приказ понял, будет выполнен.
   — Связь каждые тридцать минут. Давай!
   И экран погас.
   В помещение заплыли Джо и Иванов.
   — Ну что, опять мозги пудрил? — спросил улыбчивый американец.
   — Ох, Джо; пудрил, пудрил и пудрил. Ты молодец! С мышью ловко сообразил. Или вас там, в NASA, тренируют таким штучкам?
   — Ваня, Ваня... Чему нас только не тренируют. Башка съедет у нормального парня. Выучить ваш язык плюс сленг-тьфу, в сравнении с остальными тестами.
   — Ну что, пойдём разгружать «Прогресс»? — оптимистично спросил Иванов.
   — Через виток. Указание ЦУПА. Мы, кстати, опять на час без связи на базе проганяют свою аппаратуру. Не очень верят варианту с мышью. Давай лучше ещё несколько партий, пока связи нет.
   — Давай, давай, — потёр руки Джо. — Я всё равно отыграю свой кэш.
   — Только не здесь, — проговорил командир корабля. — Может неожиданно заработать видеонаблюдение.
   — Да, да. Это проблема, — сказал Иванов.
   — Есть место спокойней, — проговорил банкир и огляделся по сторонам. — Пойдём в сушилку.
   ***
   В штаб квартире NASA, в военном спецотделе, сидел директор этого управления и его помощник. Спецотдел ориентировался конкретно на отслеживание работы русских в космосе вообще и на станции «Альфа» в частности.
   — Как там Джо? — лениво спросил шеф, закинув ноги в ботинках на стол и держа сигарету вертикально вверх.
   — Пока молчит. Вся станция молчит. Но вся информация, что он собрал за два месяца, спрыгнет нам сюда, как только связь заработает.
   — А почему она, Арамей, не работает?
   — Русские тоже не в курсе. Данные телеметрии говорят о том, что всё в порядке; всё в исправности; возгорания нет; изменение давления в помещении нет; изменения орбиты нет; передвижение астронавтов на борту станции фиксируется; изменения температуры их тела нет; но — молчат.
   — У русских тоже установлены датчики движения?
   — Нет. Они решили, что два раза работу делать не стоит и лучше сэкономить место.
   — И где сейчас находится наша весёлая тройка?
   — В помещении центрального управления. Почти не двигаются. Наверное, что-то ремонтируют.
   — Ха! Ремонтируют? И почти не шевелятся. Да они в карты играют!
   — Шеф, я ценю ваш юмор...
   — Ну, тогда наверное книги читают? Верно, Арамей?
   — Это вполне возможно. Техническую литературу.
   — Ну-ну... Сам летал когда-то. На «Индевере».
   В комнату зашёл дежурный офицер.
   — Разрешите доложить.
   — Докладывай.
   — Связь с «Альфой» восстановилась. Русские общаются со своим командиром.
   — Дешифровка возможна?
   — Нет.
   — Хорошо, будет ждать, будем ждать...
   Дежурный офицер вышел.
   — Ты же понимаешь, Арамей, какова цена этой «Альфы» в данной ситуации? Вижу что понимаешь. Придется вводить план х. Джо ликвидирует русских и будет выполнять наши команды пока мы не высадим на «Альфу» наш десант. Каков на данный момент объем помещений станции?
   — Около двадцати пяти тысяч! Она очень выросла. Там можно разместить уйму боевой техники. Короче, передаем Джо команду х.
   — Шеф, это возможно?
   — Это подготовлено. Джо давно проинструктирован и знает что делать. Дополнительную информацию я ему сообщу во время сеанса связи.
   — Шеф, а это не слишком проблематично? Русские не ослы.
   — Один скончается от инсульта, второго убьет током. Всё естественно. Трупы придётся выбросить за борт. Законы санитарии; их знают все.
   — Джо сумеет?
   — Джо профессионал. Его больше учили убивать, чем заниматься космической микробиологией. Это его первый полёт на станции. И именно из-за предполагаемого развития событий он и был послан.
   — Шеф, вы аналитик. Этого я не могу отрицать. Но если случится обратное — русские выбросят за борт Джо?
   — Ха-ха-ха! Арамей! Не смеши гусей. Ты что. думаешь они проходят спецподготовку? Да они наоборот, мух выводят и выращивают их как грибы. Это же нетерусские, которые были русские.
   — Да, вы правы.
   Выпили по виски с содовой. Арамей закурил ментоловую сигарету.
   — Чего ты такое куришь? — удивился шеф.
   — Ментол. Составляющая антиникотиновой блокады.
   — Что-что?
   Арамей засмущался.
   — Да вот, хочу бросить.
   — Бросают только жен. Остальные номера у настоящих мужчин не проходят. Ты, впрочем, убедишься сам.
   Зашёл дежурный офицер.
   — Сэр, какие-то неприятности с нашей частью станции.
   — Что ты имеешь в виду, — попыхивая сигаретой, спросил директор управления.
   — Отключена вся телеметрия, заблокированы все каналы связи. Похоже, что станция просто обесточена.
   — Что?!!
   Директор вскочил и в сопровождении Арамея побежал в зал оперативного контроля. На всех мониторах ползла ровная линия, как у покойника.
   — Датчики движения регистрируют что ни будь?
   — Сэр, какие датчики? Станция обесточена.
   — Дайте визуальный контроль.
   На экране в размытых тонах появилась каракатица многоярусной, разросшейся словно перекати-поле, станции «Альфа». Директор стал вглядываться в картинку. Сказал:
   — Вон, вроде свет в окошке светится!
   — Возможно, — сказал дежурный офицер, — но мы подтвердить ничего не можем. Пока ясно одно — станция перестала функционировать.
   — Что говорят русские?
   — Они молчат.
   — Как молчат?
   — Молча. Никакого из командного состава выловить на связь нельзя.
   Директор наморщил лоб и стал думать. Думы были не веселы. Если обесточена станция — она погибла и он, как директор, тоже. Если её, — что невероятно! — захватили русские, то просто отставкой не отделаешься. Время почти военное. Зазвонил мобильный телефон. В кармане у Арамея. Тот взял трубку и несколько секунд слушал. Отключился. Написал на бумажке: «Магистр дает 24 часа». Показал бумажку директору и порвал её на кусочки.
   Тот немного помолчал, осмысливая прочитанное. Затем повернулся к дежурному офицеру:
   — Ладно или не ладно, но наблюдение видите; следите за изменением орбиты — это может быть. Любая новая информация — сразу ко мне на стол.
   И вышел. Следом выбежал Арамей.
   ***
   Чередниченко с Ивановым внимательно изучали инструкции извлечённые из секретного пакета. Затем, отбросив документацию, принялись монтировать аппаратуру выгруженную с космического грузовика «Прогресс». Работали молча и сосредоточенно. Изредка перебрасывались фразами:
   — Винт?
   — Шестисотый.
   — Рама?
   — Семьдесят пять на двадцать пять.
   И снова умолкли.
   Жужжали кондиционеры. Щёлкали датчики Гейчера-Мюллера. В окна светили звёзды. Вдалеке, где-то в седьмом крыле, глухо орал и стучал кулаками в дверь американец Джо; интернированный, как выяснилось, вовремя.
   — Винт?
   — Семьсот первый.
   — Рама?
   — Семьдесят семь на двадцать три.
   И снова тишина. Над головами проплыл кот, опытно раскинув лапы и вытянув хвост. Он жил нелегально на станции три года. Никто из экипажей ни разу его не сдал. Звали его Ариэль и он охотно подлетал на это прозвище.
   — Винт?
   — Семьсот седьмой.
   — Рама?
   — Семьсот девять на двадцать один.
   В иллюминаторе, в торце командирского отсека, заглянула громадная Луна, ощетинившаяся всеми своими кратерами. Теплый, жёлтый свет успокаивающе действовал на Ариэля и тот, свернувшись в клубочек, повис в воздухе посередине отсека.
   — Винт?
   — Девятисот пятый.
   — Рама?
   — Девяносто на десять.
   Американский Джо затих и слышно его не было. Вспыхнул экран монитора. Глаза — молнии командующего влились в Чередниченко.
   — Полковник, докладывайте.
   — Почти все винчестеры управления установлены. Системы наведения подключим не раньше чем через три часа.
   — Час. Чередниченко, — один час. Доложи!
   — Есть.
   Экран погас.
   — Тьфу, рожа генеральская. Час! Наполеон! Сам пробовал этот монтаж? — беззлобно проговорил бородатый крестоносец.
   — Давай дальше. Поехали, — не поддержал тему командир.
   — Винт?
   — Тысячный.
   — Рама?
   — Сотая.
   — Вот теперь о'кей. Берёмся за оптику.
   А тем временем американский Джо сумел выбраться из сушилки (не тюрьма же), где его закрыл русский экипаж. Осторожно передвигаясь по воздуху, он пополз в сторону американского приборного отсека освещая себе путь карманным фонарем. Света нигде не было. Полз тихо, боясь зацепить что ни будь, но всё зря. В отсеке полностью отсутствовало напряжение, а резервные аккумуляторы находились в зоне русских. Джо ещё раз попытался запустить кодированный передатчик, зная что внизу, в NASA, ждут не дождутся его отчёта. Ещё раз; потом ещё раз; и неожиданно вспомогательная батарея реанимировалась и он увидел горящий индикатор на пульте. Быстро включившись в канал, он проговорил:
   — Двадцать первый на связи. Подтвердите.
   — Подтверждаем. Доложите обстановку.
   — Меня изолировали в закрытом помещении. Я освободился. Русские отключили всю станцию от энергоснабжения кроме командирского отсека управления. Теплоснабжение продолжается, но электроэнергия отключена. В районе командирского отсека ведётся монтаж какой-то аппаратуры. К ним пришёл грузовик.
   — Мы видели.
   — Жду указаний, сэр.
   — План Х.
   — Полностью?
   — Полностью план Х. Затем подключите к электроснабжению наш отсек или будете работать из командного пункта русских. Указание будет получать непосредственно о-о-о-о-т ме-е-е-е-нья-я-я-я-я... — Эхо реверберации прервало разговор, индикатор на панели погас и Джо опять остался один в темноте. Батареи разрядились окончательно. Джо взгнлянул на луну в окне и быстро прогнал в голове все возможные варианты его действий. Их было мало. Астронавт NASA вытащил из сейфа небольшой пистолет с глушителем. Заряд в патронах был уменьшен, чтобы в случае чего, не повредить корпус станции, хотя она была вся из титановых модулей. Двадцати зарядный «люгер» специсполнения. Этого оружия должно хватить. Агент NASA, ФБР, ЦРУ и ещё кое кого, стал медленно пробираться к модулю, где работал ненавистный ему Чередниченко, выигравший все его деньги за этот полёт.
   ***
   — Товарищ генерал, все установки собраны, — доложил Чередниченко командующему и выжидательно замер, глядя на экран.
   — Молодец, Ваня! — неожиданно похвалил генерал. Глаза его слегка потеплели. — И ты тоже, Иванов, — кивнул в сторону бородатого. — Не зря мы вас тут на тренажерах так дрючили. Объявляю благодарность за оперативность и точность. Тесты вы прогнали?
   — Так точно. один электрон.
   — Это хороший плюс — минус. А теперь — к делу. С сеткой наведения проблем нет?
   — С сеткой наведения проблем нет.
   — Так, так, так... Наш пучок имеет частоту около тысячи терагерц. И знаешь в чём задача?
   — Никак нет товарищ генерал.
   — Я сейчас познакомлю тебя с моим заместителем-консультантом.
   На экране появился худощавый блондин с холодными глазами.
   — Познакомься — Философ; это его позывной, имя тебе не к чему.
   Философ кивнул головой.
   — А это — Чередниченко. Командир станции «Альфа».
   Полковник тоже кивнул головой.
   — Работать вы будите в жестком тандеме. Все указания философа выполнять, какими бы бредовыми они не казались... Прошу прощения.
   — Полковник, — проговорил Философ. — Прошу одеть шлемы, пора работать.
   Иванов и Чередниченко надели шлёмы виртуального обозрения.
   — Какой квадрат вы пересекаете? — спросил Философ.
   — Квадрат7523. Уральские горы.
   — Прекрасно. Ваша задача поразить пучковыми пушками все цели, помеченные лазерной отметкой вашей компьютерной системы. Всё просто, как в тире. Но есть нюансы. Необходимо регулировать и мощность и частоту; в зависимости от цели. Все красные отметки поражаются, — но их будет мало. По объектам, помеченным зелёной отметкой, просто наносится удар частотой пятисот терагерц длительностью 100 наносекунд. Мощность удара на пять порядков ниже. Цель совершенно не должна пострадать — этого и не будет, если вы выдержите все алгоритмы. Но её полярность, её энергетика, переменится. С плюса — на минус, и наоборот. Это понятно?
   — Всё понял, — ответил Чередниченко.
   — Вас двое, — продолжил инструктор, но не думайте, что это много. Когда подлетите к Европе, вы не будите успевать жать на кнопку «ПУСК». Но не дай бог вам перепутать красную отметку с зелёной!
   Чередниченко и Иванов застыли в своих креслах с чёрными шлёмами на голове и двумя рычагами в руках.
   — Я вижу проблем нет, — сказал генерал. — Запускайте реактор.
   Полковник протянул руку к пульту, поднял заслонку и навернул выключатель. Затем поднял ещё одну заслонку и нажал ярко жёлтую кнопку три раза подряд. По станции прошла лёгкая дрожь и всё стихло. Реактор был на быстрых нейтронах и плутоний стал отдавать свою обвальную энергию чисто, аккуратно и технологично.
   — Реактор запущен, — доложил командир «Альфы».
   — Теперь вы карающий меч летящий над землёй, — сообщил генерал. — Мы вас ведём и сопровождаем всеми спутниками группировки. Все работают на вас. Не ждите лёгкой работы; поэтому и запущены лазерные пушки. Вперёд, ребята!
   ***
   Хитрый астронавт NASA Джо Ланкастер полз и плыл по коридорам модулей станции. От командного пункта, где работали русские, его отделяло около восьмидесяти переходов и поворотов. В сушилку они поднялись на лифте за несколько секунд. Но теперь лифт бездействовал и пришлось обойтись без него. Джо шёл осторожно. Везде расположены датчики. Что ни будь зацепил — сигнал на пульте. А это его не устраивало. Свой «люгер» он держал в руках прямо перед собой. Нет, он не был нервным. Он был опытным. Аккуратно обходя объекты повышенной опасности, американец медленно приближался к центральному пульту управления. Так ему казалось. Но вдруг он понял, что заблудился. Света в этой части станции не было совсем и он просто потерял ориентацию. Коридоры и повороты одни и те же. Всё компьютеры одного дизайна. Джо вспотел. Он снова вернулся, как ему казалось, в точку отсчёта, но неожиданно очутился в большом гулком цилиндре, похожим на бидон. Выбравшись из бидона, агент NASA, ФБР и ЦРУ пополз в другую сторону. Прислушался: ни черта не слышно, как будто сели на Луну. Батареи в его фонаре предательски стали менять освещение. Он бродил уже часов шесть.
   А вокруг, на каждом углу висели переговорные устройства. Нажми кнопку — и тебя услышат да ещё и увидят! Нет не смешно. Сунул «люгер» за пазуху — рука устала выискивать цель. Джо присел в уголок какого-то перехода и стал вспоминать о молодости, о деревне, о корове... Какого его занесло в эти титановые заросли? Деньги? Нет. Бабы? Нет. Гордость? Нет. Слабость? Да. Наверное слабость. Хотелось самоутвердиться. Самоутвердиться? Проиграл в карты все деньги, предназначенные ему за полёт, попал в тюрьму — сушилку (русские оказались умнее, чем ему объясняли инструкторы), а теперь сидит в середине титановой каракатицы. Воды нет, еды нет, что делать — неведомо. Он слышал о депрессии. Читал о ней в книгах. Проходил в теории при подготовке к полёту. И считал, что это — чушь. Теперь его мнение переменилось.
   Отбросив, как полагалось по инструкции, эти мысли, Джо вскочил и приложил обе руки к ушам. Стал, как филин, прислушиваться и вникать в глубину станции. Где-то что-то гудело. Но где? Он сильней растопырил уши... И в этот момент ему что-то упало на голову и вцепилось мёртвой хваткой.
   — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — не выдержали нервы издёрганного Джо. Схватившись руками за голову, он вдруг понял, что это кот.
   ***
   — Чего это наш американский коллега так бесится, — заметил командир «Альфы» — Или темноты боится?
   — Наверное пересушился, 0 ответил бородатый крестоносец. — Такое у подсушенных бывает.
   — Ну, я думаю переживёт.
   Оба они глядели вниз на проплывающий рельеф местности. Неожиданно впереди замерцала зелёная отметка. Командир экипажа навёл шлёмом пучковую пушку на цель, скинул мощность и частоту, сделал выстрел. Зелёная отметка исчезла.
   — Есть один, — сказал бородатый. — Что это, интересно.
   Включили стабилизацию; вгляделись. Целью оказался высокий камень сверху которого поперечно лежал ещё один.
   — Мегалит, — пояснил Чередниченко. — Мы должны облучать основные мегалиты на планете. Это такие большие камни, сложенные когда-то людьми. Эта информация была в пакете.
   — А зачем? — удивился Иванов.
   — Надо. Приказ. — Коротко ответил командир который сам толком ничего не мог понять в этой абракадабре.
   «Альфа» неслась вперёд, приближалась к Европе. Залетели в зону Кольского полуострова. Вот тут-то и началось. Чередниченко и Иванов не успевали нажимать на пусковые кнопки. В карельских лесах зловеще замигала красная отметка. Командир «Альфы» немедленно дал пуск полной мощности. Стабилизировали картинку, осмотрели. Странный подземный бункер горел ярким пламенем. Из него валил чёрный дым. Жилых помещений в районе не было. Проскочили Карелию. Мегалиты шли один за одним в западном напрвлении. Влетев на территорию Великобритании, залповым огнём обстреляли по зелёным отметкам Стоунхендж и прилегающие к нему группы мегалитов, а затем пошли замки, крепости и церкви.
   — Господи, а церкви то зачем? — вопросил бородатый.
   — Это не церкви, — жестко сказал командир. — Это объекты. Вопросы есть?
   — Есть. Зачем обрабатывать церковь частотой пятьсот терагерц? Там же люди!
   — Люди везде. Были, есть и будут.
   Крестоносец замолчал. Но насупился.
   — Ага, вот настоящая цель! — они подлетали к Франции. — Нотр Дам де пари. Здесь надо синхронно. У него очень большая энергетика. Можем не справится.
   По команде полковника пустили по Собору Парижской Богоматери из двух пучковых пушек два импульса пятикратной длительности. Проскочили дальше.